И ошибся. Когда Ольга закончила свой заплыв в ванной и выбралась в спальню, я имел возможность убедиться, что её наряд практически не отличается от моего. Разве что, вместо широкого боевого пояса, на котором крепились мои кхукри, Оля затянула на своей талии широкий алый кушак с хитро заплетёнными концами... в узле которого я заметил знакомое кожаное кольцо-навершие недавно появившегося в арсенале Оли боевого хлыста из оружейки Бестужевых.

— Ты же с ним не тренировалась толком, — заметил я.

— Давно, — печально вздохнула она и, увидев мой недоумённый взгляд, пояснила: — Времени не хватает. Но до знакомства с тобой, я занималась с Хлопком каждый день, с девяти лет. Дядька Аристарх учил.

— И молчала! — хлопнул я себя ладонью по лбу. — Я тут голову ломаю над выбором личного оружия для тебя, а ты...

— Ну, извини, — невозмутимо пожала плечами жена. — Ты не спрашивал, я не знала...

— Теперь спросил и узнал, — заверил я её и улыбнулся. — Ищи полигон, милая. Не зная, как ты управляешься с этим хвостом, таскать его с собой я тебе не позволю. Во избежание странных эксцессов, так сказать.

— Полигон? Сегодня? — растерялась Оля.

— Сейчас, — отрезал я, под расстроенный стон жены.

Глава 2. Там на неведомых дорожках...

С полигоном пришлось потерпеть... к радости Ольги и остальных учениц, тут же усвиставших на прогулку по Хехингену, точнее, по его лавкам и магазинам и оставивших нас с Леонидом разбираться с регистрацией в местной ратуше, взявшей на себя труд организационного сопровождения фестиваля Встречи Середины Лета, собравшего в маленьком городке несколько тысяч гостей с половины света. Собственно, именно из-за наплыва гостей, временно увеличивших население маленького городка чуть ли не вдвое, моим надеждам сразу проверить умения Ольги в обращении с боевым кнутом не суждено было сбыться. Уж больно много оказалось желающих воспользоваться здешними полигонами. Кто-то хотел продемонстрировать свои умения, засветившись перед наблюдателями от разных школ, кто-то не хотел сбивать привычный ритм тренировок, а кто-то просто желал продемонстрировать свою удаль... и юную дурь. Учитывая же, что подавляющее число бойцов заявившихся на участие в фестивале, было много младше двадцати пяти лет, недостатка в единомышленниках задиры не испытывали, а потому многочисленные полигоны Хехингена в эти дни не пустовали ни единой минуты. В общем, тренировку и проверку столь неожиданно вскрывшихся умений моей жены, пришлось отложить на вечер, когда подойдёт наша очередь посещения полигона.

Ну а до тех пор, мы все нашли себе занятия по вкусу. Именно поэтому, пока ученицы в полном составе разоряли местные лавки и магазинчики, мы с Леонидом пробежались до ратуши, где потолкались среди таких же вновь прибывших на фестиваль гостей, а после регистрации своего участия в предстоящем действе, переглянулись и, не теряя времени устремились в расположившийся на той же площади бирхаус, мало уступающий размерами каменному зданию самой ратуши. Да и не только размерами...

За время жизни в этом мире, я привык к историческому облику здешней Москвы, не изуродованному бетонно-стеклянными коробками новоделов, но, не знавшая переноса столицы в северные земли, она активно строилась во все времена, и бояре с князьями, равно как и государевы люди с тугой мошной не ленились перекраивать свои столичные владения в соответствии с веяниями архитектурной моды разных лет, отчего центр российской столицы теперь выглядит несколько эклектично. Тем ярче отличие Хехингена! Архитектура центральной части этого древнего города словно застыла в средневековье. Здесь изъязвлённый временем каменный герб над входом в ратушу, выглядит не старше названия столь приглянувшейся нам с Лёней пивной, выбитого на каменном карнизе старинного особняка, обосновавшегося на рыночной площади, в трёх минутах ходьбы от той же ратуши.

К счастью, пиво здесь варят не по древним освящённым веками рецептам, чего я, признаться, подспудно опасался. Был, был у меня в прошлой жизни неприятный конфуз, связанный, как раз, с этими самыми традиционными и старинными рецептами, на замануху с которыми так легко и просто ловились доверчивые туристы. Три дня тогда из комнаты задумчивости не вылезал... м-да. Вот и оказавшись в пряничном Хехингене, я дул на воду. Повёлся на схожесть стиля и такое же бурление приезжего народа. Зря, как оказалось. И еда и пиво в старинном бирхаусе были выше всяких похвал. Леонид даже немного осоловел, выдув под настроение добрых три литра пенного... но, под моим взглядом опомнился и, с тяжким вздохом применив на себе немного адаптированную технику из арсенала Елизаветы, поплёлся на поиски нужника. Чтобы через десять минут вернуться за стол, хмурым... зато абсолютно трезвым. А вот не надо было терять над собой контроль. Держал бы технику с первого глотка пива, и не пришлось бы звать Ихтиандра, а так... сам себе злобный доктор, хех!

Здесь, в цокольном этаже старого бирхауса, за заставленным тарелками и кружками столом, нас и нашли мои ученицы. Довольные и усталые, они с наслаждением рухнули на не такие уж и мягкие лавочки и, тут же озадачив подлетевшего кёльнера огромным заказом, принялись грузить нас с Лёней описанием сделанных покупок и увиденных достопримечательностей... почему-то непременно располагавшихся рядом с самыми интересными моим ученицам магазинчиками. Ж-женщины!

— И где же ваши покупки? — лениво поинтересовался Лёня, незаметно, как ему казалось, подвигающийся поближе к невозмутимой Вербицкой, в ожидании заказа молча полировавшей ногти своей вечной пилочкой.

— Ну, мы же не лошади, чтобы таскать на себе воз пакетов, — фыркнула Мила.

— Вы что, решили скупить здесь все магазины? — удивился я.

— Ой, да не слушай ты её, Кирилл, мы всего-то по паре покупок сделали! — фыркнула Лина и кивнула в сторону окна, за которым по-прежнему бурлила рыночная площадь. — ... Но, не таскаться же нам с пакетами и свёртками в этой толпе! Так что, мы всё сразу отправляли в отель.

— По паре покупок, да? — протянул я и вздохнул. Уверен, в гостинице нас ждут просто терриконы купленных ими вещей. Да чёрт бы с ним! Деньги есть, а дел пока нет. Пусть девчонки развлекаются. В конце концов, они больше года пахали как проклятые, имеют право отдохнуть и оттянуться!

Об этом я им и сообщил, под общий довольный писк учениц. Даже Леонид, вон, растянул губы в радостной улыбке...

— Оттянуться, это хорошо! Я только за, — произнёс он, а в следующий миг на моё плечо упала чья-то тяжёлая ладонь и Лёня ощерился. — А вот и повод!

— Девушки скучают? — на уверенном пляттдойче протянул ломающимся баском гость, скользя масляным взглядом по моим ученицам... и одновременно атаковал меня через прикосновение слабой техникой из разряда целительских. Расслабляюще-парализующей. Я так понимаю, чтоб застыл на месте и обгадился... Гранда — эфирной техникой. Вот, долбоклюй-то, прости господи...

Леонид начал было подниматься из-за стола, но скользнувший к нему под парусом приятель нашего гостя, такой же белопиджачный и модный, тут же оказался рядом, и, рисуясь, метнул в лицо Лёне целый ворох мелкого ледяного крошева. Неопасная, но крайне неприятная шутка... особенно учитывая крайне низкую температуру льда.

— Охладись, малыш, а то вскипишь, — с насмешливой ухмылкой рекомендовал он Бестужеву на таком же характерном пляттдойче, демонстративно окутывая ладонь снежным вихрем... и рухнул наземь, сотрясаясь от мощного электрического разряда, прошившего его от макушки до пяток. М-да, даже старший новик с наследственной склонностью к Грозе, может неприятно удивить противника классом выше... Тем более, если тот не озаботится защитой.

Пока первый наш гость, стоявший рядом со мной, ошалело пялился на дёргающегося в судорогах приятеля, валяющегося под ногами невозмутимо обедающей Вербицкой, я схватил его за всё ещё лежащую на моём плече ладонь и, одним движением вывернув её ребром от себя, резко поднялся с места, уже готовый пробить придурку прямо под плавающее ребро. Не успел... Не удержавшего равновесие идиота мотнуло, и его лоб смачно встретился с дубовой спинкой лавки у соседнего стола. Боец, мля!

Не дожидаясь, пока противник очухается, хлопаю его ладонью по затылку, и парень, вновь столкнувшись лбом с деревяшкой, обмякнув, кулем оседает на пол.

— Техники... Эфир... Стихии... Физика рулит, — констатировал я, оглядывая валяющиеся у нашего столика тела. Но тут, откуда-то сзади послышался гул недовольных голосов. Разворачиваюсь. Ну... чего-то такого следовало ожидать.

Наряженные в такие же выпендрёжно-белые, расшитые золотой нитью кители, коллеги незадачливых ухажёров моих учениц, уже поднялись из-за своего стола и выдвигаются в нашу сторону, мстить за застрельщиков.

— Учитель, а можно мы... — нежными голосами в унисон пропели Громовы. Бросаю взгляд в их сторону. М-да... Они уже ёрзают. Глазки горят, над волосами потрескивают искры... и от девчонок явно тянет жаром. Мне даже запах костра почудился. Хотя, судя по обожжённым следам на столешнице, там, где её касались пальчики Милы... не почудился.

— Без разрушений, — после короткой паузы, киваю близняшкам и те, просияв, буквально исчезают из-за стола.

— Счёт побеждённым! — оставляет за собой последнее слово Лина, пролетая мимо меня в мареве нестерпимого жара. Хм, я ошибаюсь или римляне говорили как-то иначе? Хотя-а... какие времена, такие и девизы, что тут скажешь?!

— Лиза, сиди! Пусть сестрички пар выпустят, — неожиданно подала голос Мария.

— Да я же... мелких придержать, — отозвалась Посадская.

— Анна, Инга, — чуть повысив тон, произнесла Оля и... крадущиеся вдоль стеночки младшие ученицы застыли сусликами. — Не вздумайте лезть к этим лосям. Затопчут же.

— Ну-у... — протянули те, но послушно вернулись на свои места за столом.

Убедившись, что здесь всё под контролем, я вновь обратил своё внимание на белопиджачников. А там уже началась веселуха. Громовы добрались до противника и, не теряя времени на бессмысленные разговоры, атаковали первых попавшихся фирменными огненными осами. Помню-помню. Гадость та ещё. Вроде бы мелкие комки огня, но ожоги оставляют, будьте нате! И главное, бьют по площади, а значит, увернуться от них без ускорения практически невозможно. А здесь, в зале, к тому же, слишком много препятствий, так что ни парус ни ледяная дорожка не помогут... ну, если не плевать на сопутствующие разрушения, но, в этом случае, действительно, будет горе побеждённым! Счёт за разнесённую в хлам старинную мебель, хозяева выставят астрономический, к гадалке не ходи!

Окружающие, кстати, уже успели понять, что в бирхаусе происходит какая-то странная движуха, но... вместо того, чтобы слинять из ставшего опасным места, лишь рассосались по сторонам, и теперь с нескрываемым интересом и даже азартом наблюдают за происходящим. Хотя... что я хотел от гостей фестиваля и его участников, прибывших сюда, как раз ради подобных зрелищ... и участия в них?! И только персонал пивной ведёт себя нормально. То бишь, стонут об убытках и требуют прекратить безобразие, угрожая полицией, судом и графским гневом.

Бесполезно. Близняшки дорвались до сладкого и ничего не слышат. А трое их противников слишком заняты защитой от моих учениц, и им сейчас совсем не до мирного разрешения конфликта. Уцелеть бы...

Огненный змей, созданный Милой, ударил в грудь одного из противников и, расплескавшись жарким пламенем, заставил вспыхнуть его модный белый костюм.

— Стоп! — подчиняясь моему приказу, близняшки тут же отпрянули от своих противников и замерли, окутавшись мощными щитами. — Оля, воду. Лиза...

Договорить я не успел, поскольку оказавшаяся вдруг в паре шагов от растрёпанных бойцов, Инга дунула в притащенную с собой кружку... и залила рухнувшего на парня в полыхающем белом кителе целым потоком пива. Слишком мощным потоком. Неестественно мощным. Масс, конечно, кружка вместительная, но бочонок пива в ней точно не поместится!

Ладно, с этим можно разобраться позже, а пока нас ждёт разбирательство. Вот и местные власти уже пожаловали.

К моему удивлению, протолкавшиеся через толпу зевак люди, которых я поначалу принял за полицейских в штатском, как оказалось, не имели никакого отношения ни к стражам правопорядка, ни к городским властям... равно, как не были и подчинёнными хозяина окрестных земель.

— Лео Франк, — представился на хохдойче затянутый в классическую чёрную тройку, подтянутый мужчина, добравшись до нашей разношёрстой компании,. — Дежурный офицер дисциплинарного комитета федерации. Господа, прошу вас не расходиться. Молодые люди, — он повернулся к белопиджачникам, пытающимся поднять до сих пор пребывающих в отключке однокашников, столь неудачно познакомившихся со мной и Леонидом. — Не торопитесь, сейчас подойдёт наш целитель и окажет помощь вашим товарищам. А после я рассчитываю на беседу со всеми участниками этого... инцидента.

Подтверждая слова Франка, из толпы вынырнули ещё два человека в таких же официальных тройках. Один, не теряя времени, склонился над пострадавшим от удара Леонида, парнем, одновременно, повелительным жестом отправив второго к скрипящему зубами бойцу, обожжённому огненным змеем Милы.

— Мы будем говорить только в присутствии наставника, — неожиданно тонким, срывающимся голосом проговорил наименее пострадавший из белопиджачников.

— Ваше право, — невозмутимо кивнул Франк и обернулся к нам. — Вы тоже желаете дождаться своего наставника?

— В этом нет необходимости, — пожал я плечами. — Я и есть наставник этих учеников.

— О! — вот тут невозмутимость нашего собеседника дала трещину. Но надо отдать ему должное, он почти моментально оправился от удивления и, встрепенувшись, продолжил речь, как ни в чём не бывало. — Что ж, тогда, пожалуй, с вас и начнём. Итак, господин...

— Боярин Кирилл Николаевич Николаев-Скуратов, господин Франк, — с лёгким полупоклоном отозвался я, краем глаза наблюдая, как толпа зевак, среди которой сновали коллеги моего собеседника, начинает стремительно редеть.

— Боярин Ник.. — Франк запнулся, но всё же договорил явно сложное для него словосочетание: — Николаев-Скуратов...

— Обращайтесь по имени герр Франк, и вам легче и мне проще, — проговорил я, на что офицер благодарно кивнул.

— Благодарю, боярин Кирилл. Присядем?

Устроившись за нашим столом, быстро вернувшийся в рабочий режим, Франк довольно формально провёл опрос моих учеников. Нет, он не действовал спустя рукава, и не отбывал номер. Но энтузиазма не проявлял также и не пытался поймать опрашиваемых на мнимых расхождениях в показаниях. Уж не знаю, были ли это следствием моего присутствия при беседе, или офицер каким-то образом уже успел составить собственное мнение о происшедшем, тем не менее, дотошности в опросе герр Франк не проявлял.

С другой стороны... а зачем ему это? Он не полицейский и не стражник дома Штауфенбергов и не обязан следить за исполнением законов этой земли. Герр Франк — офицер дисциплинарного комитета МФБИР и его интересует только и исключительно соблюдение участниками фестиваля правил самой федерации. А их нарушения в нашем столкновении... не было вовсе. Не было оскорбления школ-участников, не было летальных исходов... и даже тяжкого вреда здоровью никто никому не причинил, что и было подтверждено целителем, уже успевшим не только закончить возню с пациентами, но и доложить о результатах своей работы самому Франку... аккурат между его опросами Леонида и Марии.