Эпоха холода

Нет, никакое технологическое превосходство не сделает этот мир лучше, светлее и чище их родного... А техника? Ничего, нагонят... А то и еще лучше сделают. Для того его сюда и послали. В очередной раз связавшись со своим связным, Владимир доложил ему о достигнутых результатах и вскоре получил указание продолжать поиски в том же направлении. Союз им явно заинтересовался... Что ж, раз партия сказала 'надо'... Значит, и впрямь оно нужно и важно. А потому он должен не подвести... Так что следующие несколько дней прошли в поисках информации, которую он сохранял на свою 'местную' переносную ЭВМ.

Собственно говоря, почти все время своего пребывания в параллельном мире Владимир проводил за работой — искал наиболее ценную для СССР научно-техническую информацию, собирал исторические сведения о том, как и почему развалился местный Союз. И информации уже набралось на целую небольшую библиотеку... Оставалось лишь перевести ее в бумажный вид.

Лишь порой в качестве отдыха Владимир смотрел местные фильмы, слушал музыку или гулял по городу, сравнивая его с тем, советским Саратовом. И в целом советский город выигрывал в этом сравнении... Да, не было там ни выложенных плиток тротуаров на некоторых центральных улицах, ни пешеходной зоны на проспекте Кирова, смысла в создании которой он не видел вообще. В их мире по этой улице проходила одна из магистральных трамвайных линий... Не было и сотен магазинов и десятков огромных торговых центров. За то все, что делалось в СССР, делалось надежно, качественно. Хотя и без излишней показухи, явно свойственной этому миру. Вот только асфальт с дорог вместе со снегом у них не сходил, а лужи на недавно заасфальтированных тротуарах не скапливались. На месте тех самых блестяще-сверкающих стеклом и облицовочными панелями, с яркими рекламными вывесками, зданий торговых центров стояли невзрачные серые или краснокирпичные, лишь изредка оштукатуренные и выкрашенные, заводские цеха. Вот только они производили нужную людям и народному хозяйству продукцию, а не перепродавали дерьмовский китайский ширпотреб для стран третьего мира... По задранной в несколько раз цене. Сколько тот же китайский инструмент в этом самом Китае стоит? Особенно если по себестоимости говорить? Да, не было в СССР этих торговых центров. Но стоящие на их месте заводы были явно полезнее... А еще не было в СССР обшарпанных, с висящей кусками штукатуркой на фасадах, покосившимися входными дверями и вонью плесенью из подвалов домов. Не было постоянно текущих труб водоснабжения или отопления, не было ржавой, с запахом болота, воды из-под крана... Да многого не было... Или, наоборот, было.

Отопление в этом мире тоже, кстати, 'порадовало'. Чуть теплые трубы в доме были здесь обычным явлением, чего у них не бывало никогда. Отопительный сезон начинался не только раньше, чем в этом мире, но и воду в дома подавали горячее. Если уж кому жарко станет — форточку откроют. Здесь же все было как раз наоборот — так что вместо открывания форточек многие люди включали обогреватели. Однако еще больше поразило Владимира напрочь не работающее отопление во многих трамваях и троллейбусах... Как они зимой-то ездить будут? Да в СССР такой подвижной состав не выпустили бы на линию! Куда холоднее оказались и электрички — не было тут ни двойных дверей со специальным уплотнением, а вместо традиционных печек под сиденьями зачастую стояли кондиционеры, которые на зиму включали в режим обогрева. Вот только как-то недостаточно эффективно они с этой задачей справлялись. Да в СССР в электричке скорее жара будет — такая, что посреди зимы люди в одних рубашках сидеть будут! Но никогда не холод... Но здесь явно всем было наплевать. Давно привыкли...

А еще в свободное от работы время Владимир периодически, минимум по паре раз в неделю, встречался с Кристиной. Как-то так получилось, что в этом мире эта девушка оказалась для него единственной близкой душой... Там, в СССР, у него были и родители, и братья с сестрами, и друзья-товарищи. И, вроде, даже девушка. Впрочем, в последнем он еще не был до конца уверен. В этом у него не было никого... Кристина же, несмотря на какую-то излишнюю легкомысленность, была ему симпатична. Во всяком случае, не чувствовалось в ней присущей большинству в этом мире фальши.

— Почему все так спокойно смотрят на тот бардак, что у наших коммунальщиков творится? — однажды вроде между делом, как раз попалась на глаза очередная коммунальная яма, поинтересовался он у нее.

— А что тут сделаешь? — коротко ответила она. — Можно, конечно, в администрацию пожаловаться. Только бесполезно. Сам что ли не знаешь, как оно у нас все работает? Денег нет, коммунальное хозяйство убыточно!

— Знаю, — согласился Владимир. — Только ведь бред это! Как можно говорить о прибыли или убытке в подобных вещах? Это ж всех касается!

— Странный ты, — улыбнулась девушка. — Тебе коммунистом надо было быть, а не заместителем директора компании...

— Коммунистом, — усмехнулся Владимир. — Где у вас коммунисты-то? Настоящие коммунисты, не зюганоиды? Те, кому народное счастье важнее их кармана? Кто бы в Госдуму шел не ради депутатских зарплат и пенсий, а для того, чтобы что-то в стране к лучшему изменить? Дерьмо это, а не коммунисты... Лишь звание коммуниста позорят.

— Мой папа то же самое говорит... Но ты ведь не такой...

— Откуда тебе знать? — пожал плечами Владимир. — Мы и знакомы-то всего ничего...

— Знаю, — на удивление твердо и серьезно для ее характера ответила девушка. — Вижу я, что говоришь ты то, что думаешь. То, что тебя волнует. От чистого сердца. Так что кем бы ты ни был по работе, но не стал ты самодовольным, зажравшимся и безразличным к окружающим жирным котом. За то тебя, наверное, и люблю...

— Ты это серьезно? — не сразу осознав услышанного, переспросил Владимир.

— Угу, — смущенно кивнула в ответ девушка.

Ну вот и 'здрасте, приехали'... Скотина ты все же, товарищ Митяшев... Хоть и гражданин СССР.

* * *

Не сказать, чтобы так называемые 'аддитивные технологии' для СССР были чем-то принципиально новым и неизвестным. В этом он ошибался. Впрочем, откуда простому инженеру знать про последние наработки советской науки, многие из которых еще даже в научных журналах не публиковали?

Вот только в этом плане советская наука стояла, что называется, лишь в начале пути. Первые опытные экземпляры... Причем, и самих разновидностей этой технологии изобретено было пока куда меньше. В то время, как в параллельном мире оно давно дошло до стадии промышленного производства и применения. Сразу по нескольким направлениям...

Стоит ли удивляться тому, что посмотреть на привезенной из параллельного мира станок собралось чуть ли не все НИИ? И пусть был он совсем небольшой, чуть ли не игрушечный, но по функциональности ничуть не уступал своим 'старшим братьям'. А уж когда из станка извлекли готовую деталь... Для непосвященных это могло бы выглядеть как настоящая фантастика из книг про будущее. Загрузили в станок металлического порошка, а на выходе получили деталь! И все это без горы стружки, брызг эмульсии и гула шестерен шпинделя. А деталь-то ведь не из простых была заложена, на полсмены работы фрезеровщика-универсала потянет...

Селективное лазерное спекание. Так называлась эта технология в параллельном мире. Работы по аналогичному профилю велись и в СССР и, в особенности, в ГДР. Но пока что до промышленного применения этих наработок было далеко. И хоть, конечно, нет никаких сомнений в том, что самая передовая в мире советская наука вскоре и самостоятельно дойдет до этого, но теперь-то стоящая перед учеными и инженерами задачка существенно упростится! Обратная разработка — это далеко не то же самое, что разработка принципиально новой технологии.

Так что вперед за работу, товарищи советские ученые и инженеры! Партия и советский народ доверили вам эту важную работу! И чтобы через полгода (ну максимум год) вот здесь стоял точно такой же, но полностью советский станок!

* * *

Когда Ивану сказали, что для их предприятия будут закуплены обрабатывающие центры российского производства — он поначалу не поверил. Да, про развитие российского станкостроения, про импортозамещение говорили давным-давно, но что-то особых продвижение в этом направлении видно не было. На выставках, правда, показывали новые разработки российских заводов, но по факту это получалась или отверточная сборка китайских станков с российскими шильдиками, или какой-нибудь штучный экспериментальный образец, о массовом производстве которого даже и речи не шло. Впрочем, даже в таких электроника была собрана из импортных деталей. Так что при упоминании российских обрабатывающих центров Иван ожидал увидеть именно что-то из этой оперы... Тем большим было удивление при виде того, что привезли к ним...

Сине-зеленого цвета станок с отдельной тумбой электрошкафа, черно-белым жидкокристаллическим экраном и самыми настоящими, не сенсорными, кнопками на панели управления казался каким-то пришельцем из советского прошлого — хотя по заявленным характеристикам вполне укладывался в современные стандарты. Однако выяснить, кто же производитель этого чуда техники так и не удалось... На шильдике был указан какой-то номерной завод, номер которого не говорил совершенно ничего, обозначение модели и номера станка и дата выпуска — всего неделю назад! Прямо с завода, выходит, к ним привезли. Никаких подробностей не было указано и в толстенном руководстве пользователя. Лишь описывалось, как с ним работать...

— А постпроцессор к нему хоть есть? — поинтересовался Иван у осматривавшего приобретение главного инженера завода.

— Нету, — отрицательно мотнул он головой. — Впрочем, наши программисты уже обещали написать. Руководство-то к нему толковое дали, все четко расписано. Только вот с интерфейсами эти умники перемудрили что-то. Хрен поймешь что поставили, вообще ни с чем не совместимо — правда, обещают в ближайшее время преобразователи прислать. Но пока придется с листка забивать все...

— Ну и на кой нам это чудо надо?

— Да ни на кой... Только вот импортный-то хрен купишь. Они ж, сам знаешь, под санкциями... А у нас еще и военный завод. Так что придется с этим разбираться...

Вопреки опасениями, разобраться со станком оказалось не так уж и сложно. В руководстве пользователя все было предельно четко и ясно расписано. Больше всего удивила, впрочем, полнейшая русификация... На русском здесь было все — названия команд и операций, сообщения об ошибках. Совершенно все! Оставалось лишь гадать, зачем программистам понадобилось создать такую полностью русифицированную, явно с нуля написанную, систему... Грант что ли какой в рамках импортозамещения выдали?

Ну а там уж пока разбирались, что к чему — пришел и преобразователь, позволяющий подключить к интерфейсному разъему обычную флешку. И пошла работа...

* * *

Интерлюдия. Рельсы упрямо режут тайгу...

* * *

Чья работа в СССР самая почетная и уважаемая? Космонавта? Летчика? Моряка? Фиг вам! Не угадали! Железнодорожника. Какую роль сыграла железная дорога в годы Долгой зимы — знает каждый школьник. А то и дошколенок. Во всем Советском Союзе нет, наверное, ни одного крупного города, где не было бы памятника совершенному ими в годы Долгой зимы трудовому подвигу, а уж памятные доски висят едва ли не на каждом депо...

Нет, никто не спорит, что и люди других профессий внесли важный вклад в выживание советского народа в те далекие годы. И, по большей-то части, все они были взаимосвязаны. Без рабочих и инженеров заводов, без шахтеров, без тружеников сельского хозяйства, экстренно преобразованного в теплично-гидропонное, без простых трактористов, распахивавших земли Каракумов и Кызылкумов, Кубани, Причерноморья и Нижнего Поволжья, без энергетиков и коммунальных служб, работа железнодорожников не имела б никакого смысла. Да и, по большей части, была б невозможна. Ведь им нужна и техника, и запчасти, и дизельное топливо для тепловозных двигателей, и масла, и рельсы со шпалами. И, конечно, продовольствие для питания рабочих. Вот только именно железная дорога стала той Магистралью Жизни, что надежно связала между собой города и поселки огромной страны, обеспечила перевозку абсолютного большинства грузов между ними.

Вот и их ордена Трудового Красного Знамени бригада неплохо постаралась тогда. Сначала — на расчистке и ремонте железных дорог в самую трудную для железнодорожников первую зиму. Когда еще остро не хватало ни специальной снегоочистительной техники, ни людей, ни восстановительных поездов. Не было еще и множества промежуточных баз с запасами всего необходимого для работы, не было целой кучи ремонтных летучек. Что поделаешь, не готовился никто прежде к такой зиме... На помощь приходили не только военные железнодорожники, но и солдаты из ближайших частей и работники МТС. Но справились, пережили... А там уж советские заводы развернули и массовое производство спецтехники. Ее теперь выпускали везде, где была на то возможность. Это создавало, правда, и некоторые проблемы в виде порой совершенно разного оснащения заводов. Вместо одного единственного варианта техники пришлось запустить в производство целых пять унифицированных лишь по основным узлам модификаций, что могло бы создать приличные проблемы ремонтникам. Но Советский Союз, к счастью, страна большая... Так что разные модификации распределяли на разные железные дороги, а потому особых проблем не возникало...

А первым летом, когда на Урале так и не сошел снег, но железная дорога уже успела перестроиться на работу в новых условиях, а советская промышленность уже вовсю производила нужную спецтехнику, половину бригады отправили в Среднюю Азию. Здесь, среди бывших полупустынь и пустынь, теперь предстояло создать новый сельскохозяйственный район, который позволил бы уже в следующем году обеспечить хлебом и овощами советский народ и решить проблему с угрожавшем стране голодом. Как ни крути, но одними теплицами и гидропоникой прокормить всех сложно, во всяком случае — вдоволь... А запасы с урожая 1966 года, с учетом и фуражного зерна, и порезанной на еду скотины, и того, что было выращено в личных хозяйствах, можно еще растянуть на два года. Но на пять-десять лет, как ни крути, не выйдет...

Но создать сельскохозяйственный район без соответствующей инфраструктуры? Тем более, в условиях того, что в те времена еще не получило названия Долгой зимы? Чушь, абсурд! А потому первыми в степь отправились военные строители и железнодорожники. Первые срочно строили поселки из сборно-щитовые домиков, землянок и даже снятых с тележек списанных железнодорожных вагонов. Возводили здания ремонтных мастерских для новых МТС, элеваторов и овощехранилищ. А вторые — строили сеть железных дорог. Той стальной магистрали, что надежно свяжет новые поселения со всем остальным Союзом... Где-то это была построенная по 'облегченным нормам' дорога нормальной колеи, с низкой насыпью или вовсе без нее, с кривыми малого радиуса, часто из списанных старых рельс и с непропитанными креозотом шпалами. Где-то — спешно сооруженная узкоколейка. А другие бригады железнодорожников и строителей со всего Союза в это время строили всем знакомые по фильмам про Долгую зиму сотни станций-вагончиков — несколько поставленных рядом железнодорожных вагонов, где жили и работали станционные рабочие.