Гекатессы 3

— Ты что ноешь? Хочешь, чтобы сюда все надзиратели сбежались? Ты первая же в карцер и пойдешь.

— Я голову разбила.

— А я чем могу помочь? Иди на свое место.

— Это должно быть мое место. А она должна спать у выхода.

— Девчонка тебя уделала, даже не успев толком проснуться! Ты действительно хочешь продолжить обсуждение этого вопроса? Как там тебя, Ланса? Опыт поединков есть?

— Да, но чаще без круга. — Пожала плечиками Нэстэ. — Среди охотников тоже бывают всякие, в том числе и те, кто готов поживиться за счет слабого.

— А в круг, значит, тоже выходила?

Нэстэ недоуменно покосилась на чем-то удивленную женщину и утвердительно кивнула.

— Значит с благородными якшаешься или выходцами из их среды?

— Среди наемников и охотников бывают и такие.

— И с каким итогом?

Нэстэ выдержала паузу в несколько мгновений, потом пригнулась и медленно ощерилась в сторону спрашивающей.

— Карья, вали отсюда пока жива. — Мгновенно среагировала женщина, при этом сама разрывая на шаг дистанцию. — Эта девочка не по твоим зубкам.

— По твоим что ли?

— Возможно. — Задумчиво прищурилась хорн. — Но проверять я это не собираюсь. Пойдем ка со мной?

Немного озадаченная резкой сменой тона, Нэстэ осторожно встала.

В углу, куда ее привели, стояла тумбочка как две капли воды похожая на ту, за которой с ней вел беседу Рыфа .

— Меня зовут Дайни, можешь так и обращаться. Знакомая манера поведения. Ты жила с хорнами? — Шепотом заговорила старшая внимательно всматриваясь в ее лицо.

— Ну, было дело, давно, еще в детстве. Можно сказать, что воспитывалась вместе с ними. — Так же шепотом подтвердила Нэстэ, пытаясь посчитать что нужно собеседнице.

— Где, когда и как долго?

— Далеко отсюда и давно, еще в детстве. Не помню уже.

— Значит набор планирующих ножей у тебя не случайно оказался. И сколько выбрасываешь?

— А что?

— Просто интересно, у меня три, зато с двух рук.

— Метать ножи меня учили твои соплеменники.

То, что три ножа для нее не являются пределам, Нэстэ постаралась обойти стороной.

— Если хорны учили тебя броску, значит драться ты тоже умеешь и про круг не врешь?

— Ну...

-Чего тогда эту Карью жалеешь? Даже пальцем не тронула.

— Я не знаю местные порядки. — Угрюмо пояснила Нэстэ все также шепотом. — И не понимаю, чего она добивается.

— Получается пожалела. Будь ты хоть трижды охотником на тварей. Но здесь, если продолжишь осторожничать и дальше, тебе от таких как Карья житья не будет.

— Она и так голову сильно себе разбила. Крови будет столько, что не спрячешь. Ноя не знаю даже насколько это серьезная проблема?

— Убивать нельзя. За драку, особенно если кого покалечишь, попадешь в карцер. Сок назначают сами надзиратели по своему усмотрению. Неприятно, но пережить можно. Откуда знаешь про кровь?

— Она зажала рану, но все равно через пальцы начала просачиваться. — Не задумываясь соврала Нэстэ. — А то, что много будет? У кашьяти участок в районе головных щитков дает очень обильное капиллярное кровотечение, но заживает быстро и без последствий.

— Был опыт?

Нэстэ неопределенно пожала плечами и смущенно развела руками.

— Так, совсем небольшой.

Разговор прервался на пару минут, потребовавшихся чтобы новая знакомая, нашла что-то вроде полотенца, разбудила ближайшую заключенную объяснила, что надо сделать.

— Что же нам с тобой делать?

— Мне нельзя здесь надолго задерживаться. Так что ничего не надо делать.

— Из Кэрхеста не было ни одного успешного побега. — Улыбнулась наивности девочки Дайни. — Так что ты здесь надолго. Пока бумаги все инстанции пройдут. Пока придут ответы на запросы. Даже если решат, что ты никакой не шпион, все равно готовься задержаться здесь надолго. А из этой камеры тебе через месяц все равно переведут куда-нибудь. Но на этот месяц, надо подумать, как тебя получше устроить.

— И что ты придумала?

— Когда-то, несколько лет назад, в моем родном мире бродили странные слухи, будто бы на континенте охотников хорны прятали пару беглых рабов. Это не возможно по определению. Мы не допускаем туда чужаков. Но в то время ловцы рабов действительно кого-то упорно искали у нас. Долго искали, тщательно, нашли даже. И были очень злые, когда упустили беглецов. Я тогда проходила подготовку на наемницу на втором континенте.

— А что здесь делаешь?

— В наемниках часто умирают. А воровка может неплохо устроится в любом мире. Правда домой мне дорога заказана. — Дайни предупреждающе сверкнула кончиками клыков и Нэстэ понятливо не стала развивать тему.

— А в тех слухах, ну, что д тебя доходили, имена не звучали?

— Нет. Речь шла только о чужаках. Ловцы открыто давили на местных чиновников именно за факт сделанного исключения ради каких-то чужаков и нарушения собственных законов. Эй, а ты зачем спрашиваешь? Даже если бы и были какие имена, то я бы их забыла, прочно и нот прямо сейчас.

— Да? — Нэстэ с сомнением смотрела на женщину.

— Абсолютно точно. Хотя, тебя же Лансой зовут? Вот, точно, твое имя там кажется было. О наших законах тут никто не знает. Так что и вопросов не возникнет, что ты делала на континенте охотников и почему тебя прикрывали.

— Ловцы не те, чье внимание я бы хотела привлечь.

— Зато, если они до тебя докопаются, то вытащат, точнее выкупят из тюрьмы. А из казарм рабов шанс сбежать много выше.

— Возможно. — С сомнением протянула Нэстэ.

Про себя она потрясенно думала о превратностях своей судьбы. Использовать свою собственную жизнь в качестве легенды про себя настоящую ей до сих пор в голову как-то не приходила.

— Отлично! Ну а раз ты получаешься мне вроде как не совсем чужая, хоть и не детеныш моей расы, то и предлог есть все устроить. Вот только говорить придется что вас двое было. Могут задавать вопросы.

— Была с мамой, тоже рабыней. — Выдвинула предложение Нэстэ. — А почему приняли? Среди рабов был хорн, с которым мама водила дружбу.

— Отличная идея! Теперь я окончательно убедилась, что ты не врешь и действительно общалась с хорнами. Так и говори, что твоя мама приняла покровительство от хорна. Это серьезные обязательства, за которые отвечает не только самец, но и весь его род. И если кто начнет лезть со своими шутками, можешь смело вырвать ему язык. Покровительство не предполагает сексуальных отношений и действительно может оказываться самке из чужаков. Правда бывает это очень редко и в силу разных обстоятельств. Но это уже другой разговор.

Дайна осмотрелась и указала на нары у стены.

— Здесь будешь спать. А завтра я переговорю тут кое с кем. Чтобы всякие там на малолетку не зарились. Но и ты не сиди клушей. — Дилна встала, и уже заговорила чуть гомче. — И кстати, так что там у тебя за зверек такой он действительно не видим?

Нэстэ опять неопределенно пожала плечиками и отвела глаза.

— Если захочет, может и показаться, ну, когда того, пакость сделает. Но это я уже не могу контролировать. Он когда злится, совсем непослушным становится.

— А злится он когда голодный? — Слегка прищурилась Дилна.

— Ну, когда вкусняшек не получает.

— Понятно, кому понравится сидеть на диете из биомассы что в автомате.

— Что-то вроде этого. Когда припрет, кушать можно. Но хорошего настроения точно не будет.

— Ты все же постарайся придержать зверушку, хорошо? — Дилна одобрительно улыбнулась одними глазами и кивнула.

— Я постараюсь.

Было понятно, что хорн не поверила в ее выдуманную тварь. Но почему-то решила е портить ей игру. Что же, над этим можно будет подумать и днем. А сейчас очень хотелось провести остаток ночи с большей пользой. И Нэстэ послушно поплелась на свое новое место.

Глава 62

— Так еще попытки наехать были после этого? — Хмуро уточнила Синта, пока Нэстэ делала несколько глотков из своего стакана.

— Были. — поморщилась та. — Я с таким никогда не сталкивалась. В казармах рабов надсмотрщики на самотек ничего не отпускают. И соответственно весь контингент разбивался на две части. В карантинной камере вообще оказалось две параллельные иерархии: женская и мужская. Конфликты, бытовые вопросы, даже просто неприязнь, разбирались старшими на своих уровнях. Каждый закуток из нескольких нар имел своего смотрящего. Это можно назвать первым уровнем, самым нижним. Среди смотрящих близкорасположенных таких территорий всегда выдвигался один, к которому шли с разборками между собой. Принцип выдвижения если честно мне был не интересен. Но демократией там и не пахло. В любом случае это можно считать вторым уровнем. Они же в основном общались и с мужскими смотрящими. Закутки не имели постоянных границ. В зависимости от прибывающих и убывающих заключенных их размеры менялись в очень широких пределах.

— А третий уровень?

— Был и такой, Эльяс, например, стоял заправлял вообще всей камерой и разбирал конфликты между смотрящими. Но это уже выход на надзирателей и контакты между камерами. В общем очень жесткая система самоорганизации, которую поддерживала и администрация тюрьмы. Я так понимаю, это объясняется и количеством заключенных в карантинной камере и ее составом. Администрация вообще практиковала круговую поруку. Если происходило нечто, из-за чего надзирателям приходилось вмешиваться, то прилетало сразу всем, кто находился в таких закутках. Так что по возможности, все гасилось внутри. К примеру, мой конфликт с Карьей дальше Дилны вообще не пошел. С рассечением головы ей все же пришлось лазарет посетить, но никто никакого расследования не проводил. Споткнулась, очнулась уже с повязкой.

— Ну это понятно. А другие конфликты у тебя были?

— Была попытка поменяться нарами. Дилна назначила мне место. Но была возможность обойти ее решение, например через сделку. В моем случае попытались подставить через карты.

— Н-ну, если на физическом уровне нельзя, наверно это логично. — Почесала переносицу Синта. — Тебя же там не знали. А кстати, где ты все же научилась так играть в карты?

— То там, то сям. На базарах и рынках. Иногда и в Бездне, если отсиживаться в компании приходилось. — Насте слегка потянулась и до хруста в шее наклонила голову.

'Синта, на общем канале куча народу!' — Прилетело от Рианны.

'Да поняла, уже. Лажанулась, извини Нэстэ'

Подруга только слегка прикрыла глаза.

Стараясь не обращать внимания на косящихся на нее мужчин, Нэстэ проскользнула по проходу между нарами и заняла место гостя за знакомой тумбочкой.

За прошедшие шесть дней ее положение в камере более или менее определилось. Попытки наезда на новенькую, да еще малолетку, постепенно сошли на нет. Да и спорить с Дилной, взявшей ее под свое покровительство, особо желающих среди женщин не оказалось.

Они снова оказались вдвоем с Рыфой. Эльяс понятливо откатил в сторону, что-то обсуждая со своей компанией. На тумбочке парили две кружки с травяным настоем и неизменная миска с галетинками. Теперь Нэстэ уже знала, что это по местным меркам дефицит, который действительно не каждому сидельцу доступен.

— Я смотрю ты обживаешься? — Во всю пасть ухмылялся Рыфа. — Покровителя себе нашла. Дилна не каждого под свое крылышко берет.

— В детстве я действительно какое-то время была в одно компании с хорнами. А Дилна сама так решила.

— У нее есть свой интерес в тебе. Смотрящим постоянно надо доказывать свой авторитет. Кулаки хорошо. Но иногда стоит продемонстрировать силу и через покровительство другим. Так что ты ей ничем не обязана. Впрочем, как и она тебе. Тем более, что ты и сама неплохо справляешься.

— Чего позвал-то?

— Поговорить с тобой просили.

— Кто?

— Разные, такие, кому отказывать не хочется.

— О чем?

— Так за Лихо твоего.

— Ничего не понимаю. Вроде уже все успокоилось. В последние дня два вообще никто о нем не спрашивал.

— После Карьи на тебя попытались наехать с картами.

— Ну так я ее обыграла.

— Между прочим, ты играла с профессиональным шулером.

— Это та, как ее, Пайна? Остальные так, просто игроки.

— Она.

— Да какой из нее шулер! Так, середнячок.

— Какой есть. Туристов на пляжах да в барах поднимать хватало. А тут сопливая девчонка всю компанию обошла. Да еще и отыграться не получилось. Кстати, как получилось, что припасенная карта оказалась не там?

— В карты меня наемники натаскивали в разных забегаловках. Охотники проверяли. А каталы разных мастей принимали экзамен. — Хмуро буркнула Нэстэ. — Подстроиться под партнера и отвлечь внимание не трудно. Знаешь, ест такая шутка. Незаметно подстраиваешься под человека, под какие-то его движения, жесты, дыхание. А потом начинаешь делать что-то свое, типа нос почесать, за ухо дернуть. Если идешь, можно даже споткнуться намеренно, типа вести начинаешь. И твоя жертва непроизвольно в точности все повторяет.

— Слышал о таком. Ты умеешь так делать?

— Да все умеют. Попробуй в компании зевнуть и последи за реакцией остальных.

— Но ты же не зевала?

— Просто в нужный момент ухо зачесалось. Так, что прям не в терпеж. Вот Пайне и пришлось задержаться с передергиванием. А потом стало поздно. На последней сдаче мне уже ничего помешать не могло.

— М-м-мда. Как все просто, оказывается. Если честно, наблюдая как она себе едва ухо не оторвала, я и сам начал сомневаться, что твой Лихо только выдумка. Ты в курсе, что у Азсы за эти дни проблемы возникли? Да такие, что ей пришлось обращаться к лекарям.

— В первый раз слышу. Мы и рядом то оказывались всего пару раз.

— Вот именно, что, когда ты рядом была, она ушибла локоть, потом подвернула ногу наступив на чью-то оторванную пуговицу, не будет босиком шастать в следующий раз. И уже потом, когда ей лодыжку бинтовали, умудрилась пострадать окончательно. И что примечательно. Она двигалась очень осторожно, тщательно следила не только за ногами, но и своими руками. Даже вставала после перевязки осторожно, уперевшись руками о стол.

— И что?

— Стол качнулся, на столе стоял автоклав, кастрюля такая, для стерилизации инструментов. Далеко стоял, и давно, не первый год. А тут вдруг стол накренился, посудина поехала через весь стол и опрокинулся на нее.

— Где она сейчас? — Не сказать, что судьба воровки сильно обеспокоила Нэстэ, но она все же попыталась высмотреть ее в камере.

— Лежит в лазарете, проклинает тот день, когда с тобой связалась. Клянется, что лучше в карцер пойдет, чем сидеть с тобой в камере.

— Не поняла?!

— Автоклав оказался с кипятком. А главное, открытым. У нее ожоги рук, живота и правого бедра. Регенерирующих препаратов узникам не положено. Обезболивающих тоже.

— Ну, не знаю, что сказать даже. Она совсем невезучая какая-то.

— До встречи с тобой за нею подобного не замечалось. А заодно Карья с нею в одной компании оказалась. Вчера третий раз уже после уборки занозы из ладони достает.

— А не махать тряпкой по не струганной доске она не пробовала?

— Ну, не мне же ее учить как мыть полы. Не по чину знаешь ли.

— Зато веселишься не в меру, я смотрю.

— Есть немного! В камере позавчера у одного сидельца кисть защемило в решетке спинки. Никто не может понять, как это вообще произошло, но два пальца у него только сейчас начали сгибаться.