В лабиринте нереальностей

— Ну что, каково тебе мое решение? Готов?

— Готов. — к моему безмерному изумлению, фавн даже не стал думать, согласившись сразу. А на мой изумленный взгляд пояснил: — А что такого удивительного? Уж хуже-то точно не будет.

— А не боишься?

— Волков бояться — в лес не ходить. — подмигнув и широко улыбнувшись, словно это было плевое дело, Алеф снова посерьезнел и уточнил у кощея: — Когда разрешите отправиться?

— Вот так сразу готов?

— Готов.

— Тогда иди. — взмахнув рукой в направлении стены и без видимых усилий создав вместо неё огромный портал, в чьей глубине смутно угадывался густой высокий кустарник с распахнутыми воротами, за которыми зиял темный провал, царь милостиво кивнул и повторил: — Иди, защитник. Удачи.

— Благодарю. — поклонившись чуть ли не в пояс, фавн выпрямился и больше не оглядываясь ни на кого, бесстрашно шагнул четко в центр портала, который схлопнулся за ним через пару секунд.

Вот так просто...

Ещё несколько секунд в ступоре рассматривая стену, я спохватилась лишь тогда, когда меня уверенно потянули за рукав. Ах, да, иду-иду.

Нет, всё равно дико! Раз и нету! А если что случится? Да ещё и в ночь! Один! Без еды-воды, подготовки??!

— Ирина, Константиновна, голубушка, перестаньте. — уже ведя меня по коридору, царь покачал головой. — Алеф взрослый и имеет право на этот шаг. И поверьте моему богатому опыту — хуже точно не будет.

Да? Точно?

Ну, ладно...

Но я всё равно буду переживать и ждать его возвращения! И кулачки держать тоже буду!

Глава 18

Шли мы не долго, от силы минут пять-семь, но если бы меня спросили, как вернуться, я бы не сказала даже под пытками, потому что весь путь думала обо всём и одновременно ни о чем. Так что когда мы вошли в очередную дверь и оказались в скупо, но дорого обставленном кабинете, я сначала послушно устроилась в предложенном кресле, а лишь затем осознала, что мы наконец пришли и сейчас, судя по всему, состоится совсем не легкий разговор.

Царь кстати... да, царь посуровел.

А почему?

Немного наклонив голову и стараясь не сильно смущаться от его пристального внимания и рассматривания, когда он устроился за большим массивным столом темного дерева и поставив локти перед собой, начал пальцами поглаживать идеально гладкий подбородок, первая говорить не собиралась. Это он меня сюда привел.

Верно?

— Итак, голубушка... — наконец закончив осмотр и заговорив, царь прервался, вздохнул... прикрыл глаза, зачем-то взлохматил шевелюру и снова вздохнул.

Что такое? Что происходит?

— Итак, Ирочка...

И снова вздох...

А затем отчаянный взмах рукой и после глухого хлопка у него на столе появляются графин с коньячного вида жидкостью и пузатый бокал.

— Ладно, давай начистоту. Замуж пойдешь?

А... вот так сразу?

— За кого?

— Ну, не за меня же. — хмыкнув и налив себе в бокал, поднял его, посмотрел на свет, на меня... и чокнувшись с воздухом, выпил. — За Володьку.

— А можно, я скажу нет? — тихо поинтересовавшись, в ответ я услышала:

— Можно, отчего ж нельзя... Но!

Но?

— Но видишь ли в чем дело, Ирочка... — отставив бокал и резко выдохнув, царь устроил подбородок в ладони и самым натуральным образом пожаловался: — Женить парня надо. Вот прям срочно женить. А кроме тебя — не на ком. Представляешь, беда какая?

— Эм... — растерявшись от подобного поворота, я даже не знала, что сказать. Но не соглашаться же только потому, что кому-то что-то надо! Вообще-то у меня тоже мнение есть!

— Эм? Ну, Ириш, не будь букой. Гипноз вижу, не удается, зелье любовное тоже зря потратили... давай полюбовно договоримся?

— Простите... что?

— Что-что, — недовольно проворчав, царь махнул второй рукой и указательный палец указал четко в центр моего лба. — Батя подсуетился, да? Да не отвечай, сам знаю... Заставить не могу, но вот настаивать буду.

— А можно я так же настойчиво буду отказываться?

Хмыкнув, словно я сказала нечто крайне веселое, мужчина вдруг погрустнел и снова налил в бокал коньяка.

— Ты пойми, жениться парню надо. Жизненно важно! Совсем распоясался, охламон. Сам себя в тех годах вспоминаю, так жуть берет. Без жены — совсем скоро худо будет.

— Ни за что не поверю, что у вас девушек не хватает. — начиная злиться, я тут же припомнила: — А как же те девушки, что на ужине были? Все симпатичные. А?

— Веришь, нет, но все его бывшие. — презрительно скривив губы, царь продолжил уговоры: — Ты пойми, Володька парень хороший. Шебутной правда, но вот те крест, только до свадьбы! В крови это у нас, понимаешь? А как окольцуем мы его с тобой — так почитай за ум сразу и примется.

— М-м-м... и всё-таки позвольте отклонить ваше невероятно лестное предложение. — поджав губы, я отрицательно мотнула головой и царь тут же разозлился, жестко сжав бокал, так что он треснул и рассыпался осколками.

— Что, за божка решилась-таки выйти? Ты учти! Сразу вон обоих выгоню! И плевать, что там с вами в Лабиринте будет!

— П... простите, что? — понимая мужчину через слово, я шокировано отпрянула, когда черты его лица поплыли и через несколько секунд передо мной сидел уже не человек, а... скелет.

Мамочки-и-и!!!

— Даю тебе сутки сроку... — зло проскрипев, скелет полыхнул ярко-красными зрачками и вынес вердикт, пока я пыталась нащупать судорожно стиснутыми пальцами кончики шали. За ней не спрячешься, знаю, но хоть что-то... — Через сутки ежели не скажешь "да" и не отправишься под венец — что б духу твоего здесь не было. А теперь... брысь отседова!

Сморгнув, когда он под конец своего монолога рявкнул так, что затряслись стекла, поняла, что банально не могу встать. Ноги не слушались... и ещё, если он сейчас продолжит меня пугать, то...

— Я кому с-с-сказал??! — всё больше выходя из себя и даже привстав из-за стола, причем облокотившись о столешницу не человеческими руками, а голыми костяшками, царь приподнялся ещё, подался ко мне...

И мир стал белым.

В себя я пришла под дождем. Ночь, хоть глаз выколи, мокрая, как мышь... и непонятно где. От холода свело зубы, так что они даже дробь выбить не могли, шаль висела на плечах мокрой тряпкой, подол, весящий килограмм десять, противно лип к ногам, и лишь лоб грел непонятно с чего теплый венец.

Ну и где я?

— Черти-и-ик... Черт? Черт?! Че-е-ерт!!!

Кричала я минут десять.

Без толку.

Только дождь сильнее лить стал.

Поче... му... Почему? Почему??!

Не выдержав и заплакав от безысходности, потому что не видела даже земли под ногами, от жалости к самой себе совсем скоро я рыдала навзрыд. Так глупо... Боже, ну почему все так глупо???

Совсем скоро нос забило соплями, в груди сдавило, а глаза зажгло... господи... как же это всё глупо, господи...

Не в силах успокоиться, я прекрасно понимала, что нельзя стоять на месте и надо заставить себя идти, но было страшно. А если я на краю оврага? А если я в пещере и передо мной яма? Я не знаю, как оказалась тут. Я понятия не имею, почему Чертик не может ко мне попасть. Я просто боюсь!

Долго... это было долго...

А затем я устала. Устала плакать, устала бояться, устала стоять и села там, где стояла. Трава... Подо мной оказалась невысокая трава. Но почему так темно? Я не вижу даже своей руки!

Припав к земле, не увидела и травы, хотя прекрасно ощутила её пальцами. Не понимаю... меня заколдовали? Зачем? Почему так?

Не знаю, сколько прошло времени. Может десять минут, может час... руки заледенели так, что пальцы перестали сгибаться. Почему так холодно? Лето же...

Нет, надо идти. Надо!

Встав, шагнула. Ещё... ещё... а затем, просто пошла. Вперед. Упаду, так упаду. Плевать.

Стража, прибежавшая на жуткий грохот, с трудом смогла взломать неподдающиеся двери, но всё, что они обнаружили в кабинете — это сидящего в углу хмурого царя, планомерно напивающегося коллекционным коньяком.

Почему в углу?

Потому что только в углу остался один единственный стул. Больше в кабинете ничего не было. Целого.

Царевны в кабинете тоже не было.

Не знаю, сколько я шла... но точно знаю, что долго. Начала считать шаги, но сбилась после пятисот и перестала. Прямо и прямо... я не в городе и не за городом. Такое ощущение, что я в огромном ровном поле. Ни кочки, ни ямки. Ровная, как гладь поверхность.

Где я?

Дождь кстати перестал и немного потеплело...

Замерев, подумала и сама себе кивнула. Надо выжать одежду, так она быстрее высохнет. Отжала шаль, подол... кое-как рукава... ну вот, уже лучше. Хоть полегче. И пошла дальше. Надо идти, нельзя останавливаться.

Час, другой... неожиданно запнулась, но смогла удержать равновесие. Что это было? Тут же присев, пошарила руками в траве и с удивлением нащупала... сумку?

Не поняла. Повторно ощупав предмет, шокировано выдохнула, когда поняла, что начинаю его видеть. Смутно, лишь контуры, но я его видела! Это действительно была небольшая сумка. А что в ней?

Открыв, едва не упала. Одежда. Это... это и правда была одежда! Джинсы, футболка и ветровка. Не понимаю... И... это что? Наткнувшись на самом дне на маленький клочок бумажки, поднесла к самым глазам и тут же зажмурилась.

Всего одна короткая фраза, от которой резко потянуло в обморок.

"Добро пожаловать в Лабиринт"

А может, надо было замуж согласиться?

Смалодушничав, в следующую минуту я упрямо поджала губы. Нет. Никаких замужей, Ира! Вляпалась — выляпывайся. Если пнули тебя в этот Лабиринт — значит, сама виновата. Значит, соберись и пройди его! Вон, даже одежку дали! Всё, не кисни!

Быстро стягивая с себя мокрое, пока не передумала, так же быстро переоделась в сухое, пожалев лишь о том, что в сумку не положили кроссовки. Ну да ничего! Хоть джинсы, а не юбка. Спасибо вам, древние боги и на этом.

Задумавшись, стоит ли брать с собой мокрое платье, всё-таки решила его взять. Мало ли что тут со мной произойдет — вещей лишних не бывает. Кстати и посветлело... с удивлением отметив, что теперь вижу всю себя и даже пару ближайших метров, попыталась проанализировать эту странную тьму. Такое ощущение, что это какой-то дым или туман... темно-серый, почти черный, такой густой, что даже жутко. Эх, ладно. Не буду. Опять же напугаю сама себя. Нет, лучше выкину все лишние мысли из головы и пойду.

И снова я иду... долго... нудно... Зачем так долго? И всё прямо и прямо... по крайней мере надеюсь, что прямо. Чертик говорил, что Лабиринт для каждого свой. Почему у меня такой? Туманный? Я должна осознать свое предназначение в тумане? Или... или вся моя жизнь — это туман? И что теперь? Понять, чего хочу? Так немногого. Просто жить. Жить, работать, отдыхать по вечерам, читать книги. И уж чего точно не хочу, так это провести остаток своих дней в тумане.

Стоило додумать мысль, как я увидела... озеро.

Ага, озеро. И что дальше?

Подойдя ближе к воде, привела на корточки и потрогала пальцами воду. Холодная...

Плеск.

Испугано отпрянув, едва увернулась от чужих пальцев и тут же отскочила ещё дальше.

— Резвая какая...

Злое женское шипение напугало, но не настолько, чтобы я перестала здраво думать. Если это русалка, то на сушу она не пойдет. Нечем.

— Неужели попить не хочешь?

— Нет.

— А поплавать? — голос из злого стал обиженным.

— Нет, спасибо. Холодно.

— А... а поговорить?

— Поговорить? — недоуменно переспросив, я удивилась ещё больше, услышав ответ:

— Ну да... знаешь, как тут скучно? Скука-скучная... От силы раз в год кто пройдет... и то, не каждый раз остановится. Много вас тут было... А ты зачем?

— Я? — сделав ещё шаг назад, присела. Да, поговорить надо. Причем мне чуть ли не больше, чем ей. Её кстати видно не было... — Я не помню. Ну, то есть мне надо познать себя, но я не знаю, как попала сюда и что делать.

— А... это не важно. Если Лабиринт решил, что ты должна попасть сюда, то ты сюда попадешь.

— Да? Как это?

— Так... как-то так.

Плеск. И тишина.

— Эй? Эй... девушка... — подождала, но ответа не последовало. Ушла? А как же поговорить? А ответить — что делать?

Встала, шагнула ближе... стоп. А где озеро?

Чертовщина какая-то!

Покачав головой, но обрадовано отметив, что стало видно ещё чуть больше, вздохнула, поправила сумку на плече и отправилась дальше. Что ж, если это была подсказка, то она была слишком короткой. Хочу ещё!

— День добрый, царь-батюшка... — точно зная, что опоздал, потому что верные Тени уже собрали все последние слухи и сплетни, Эйнар не удержался и зашел к местному кощею. На чай, так сказать. За подробностями из первых рук.

— Без тебя он был добрее. — не утруждая себя приветливостью, кощей был хмур. Он пил весь вечер и всю ночь, и теперь элементарно болел с похмелья. Но дела государственные... что б их!

Да ещё посетители... высокопоставленные, что б их два раза!

— Коньяк в неумеренных дозах даже кощеям противопоказан. — не удержав язвительной усмешки, в следующую секунду полубог зло поджал губы. — Не припомню, чтобы по местным законам можно было девушек принуждать...

— Ой, кончай комедию ломать, а? А то сам белый и пушистый! — вспылив, но тут же поморщившись, когда резкие слова колоколом отозвались в больной голове, царь глухо буркнул: — Чо надо, давай кратко.

— Где она?

— В Лабиринте, знамо где. Сам он её забрал, когда сила из-под контроля вышла.

— Где она выйдет и когда?

— А вот это... — нервно хмыкнув, царь прикрыл глаза. — А вот это неизвестно. Когда Лабиринт забирает сам — это неизвестно.

— Но?

— Без но. Всё, давай, покеда. Не задерживай очередь. Там ещё боярин... — предвкушающее ощерившись, кощей даже повеселел. — А с боярином я поговорю... ох, поговорю!!! Всё, вали, не мешай работу работать.

Зло вскинувшись на явное пренебрежение, Эйнар сдержался и коротко кивнув, вышел из приемной. Нет смысла ругаться и тем более устраивать драку. Что ж, остается только ждать. День, неделю, месяц... Идти следом нет смысла — Лабиринт у каждого свой.

Остается только ждать и надеяться. Эх, лапушка, что ж ты такая неугомонная-то?

Путь... такой долгий и такой бессмысленный. Я шла так долго, что потеряла счет времени. Не было ни голода, ни жажды, ни особой усталости, что серьезно удивляло. Начали одолевать мысли... если я здесь, то что я должна познать? Себя? А что это значит? Свою суть или свои желания? Свои силы? Свою Силу?

Смех.

Замерев, прислушалась.

Детский смех. Вот женский, мужской... где? Стараясь даже не дышать, постаралась понять направление. Прямо. Шаг вперед... и выйти на поляне. О...

Я была и меня не было. Я стояла и я была наверху. Женщина... я? Похожа. А рядом? Ребятишки. Какие хорошенькие... славная девочка лет двух и мальчик чуть постарше. А мужчина? Пытаясь найти взглядом мужчину, слышала лишь его смех. Почему мне не показывают мужчину? Недовольно нахмурившись, поджала губы. Это намек? Тонкий...

Вот только стоило разозлиться чуть сильнее, как туман снова загустел и я снова ощутила себя стоящей на земле, а вокруг не было ничего. Лишь туман.