| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Ты?! — вяло удивился раненый.
— Почему бы нет? — сухо переспросил тот.
— Пришел добить меня? — криво улыбнулся Юстэс.
— А я что, записывался к тебе в лучшие друзья? — хмыкнул Коротышка.
Присев на корточки возле раненого, он покопался в заплечном мешке и выудил оттуда коробочку с густой темно-серой мазью. Отняв от раны пропитавшуюся кровью тряпку, он ловко наложил на нее жирный слой снадобья. Юстэс почувствовал, как боль утихает и по телу разливается приятная прохлада. Его спаситель снова порылся в своей котомке и достал темную склянку, запечатанную туго притертой пробкой.
— Глотни-ка! — велел он, откупорив пузырек и поднеся его к губам Юстэса. — Да немного!.. Хорош!.. — и тут же вырвал склянку обратно, едва тот успел сделать глоток.
Рана тем временем схватилась темной коркой.
— А я ведь по дороге сюда встретил, знаешь кого?.. — спросил Коротышка, укладывая обратно свое богатство. — Руруса!.. Прямо у ворот!.. Нет, каков проныра! Ведь это он твои камушки утащил... — и встряхнул в руках меховую суму.
— Значит, это он меня... — раздумчиво проговорил Гилленхарт, осторожно трогая пальцами затянувшуюся рану: в душе Юстэса зашевелилось смутное подозрение. Уж больно складно все как-то получалось...
— Да? Ну, ничего, — я его тоже зацепил маленько... — утешил рыжий. — Он, правда, сумел -таки улизнуть... — добавил он с огорчением.
— А ты сюда... зачем шел?
— Тебе правду сказать или соврать?.. — усмехнулся Коротышка, снова потряхивая сумой. — Нет, я же не знал, что ты тут... — добавил он тут же, оправдываясь. — Думал, дай забегу по дороге на всякий случай... Я вообще к Храму пробираюсь... — и он похлопал по кожаным ножнам, прикрепленным к поясу. — Уходить, брат, надо! Вон, видишь?.. — Коротышка ткнул пальцем куда-то вверх и в сторону.
Юстэс последовал взглядом туда, куда он указывал. Край неба закрывал медленно вращающийся смерч.
— А убивать тебя я не хочу... — мрачно заявил Коротышка. — Эти камушки, даже если поделить, — на три жизни хватит. Только бы выбраться отсюда! Вдвоем-то сподручнее будет... — и он выжидающе посмотрел на Юстэса, словно тот мог и отказаться. Но юноша согласно кивнул и поднялся на ноги:
— Идем...
— А... это? Пополам?— и Коротышка указал на наследство хоромона.
— Ты спас меня, — пожал плечами Гилленхарт. — Еще несколько времени тому назад я понял — моя жизнь мне ничего не стоит. Но и эти камни на самом деле ничего не значат... Потому — сделка наша верная. Получишь, сколько просишь...
— Побожись, что не обманешь! — требовательно насупился рыжий.
Юстэс поклялся. Тогда Коротышка вытряхнул драгоценные камни на его окровавленную рубаху и на глазок разделил кучку на две части. Одну — ссыпал в свою котомку, другую — увязал в узелок из лохмотьев и протянул юноше вместе с меховой сумой:
— Это — твое. Сам береги свое добро, ну а я уж о моем позабочусь...
Выйдя из ворот, они крадучись, перебежками, стали пробираться по улицам в направлении Храма.
Захваченный город был жалок и страшен...
Заваленные трупами улицы, — легкая добыча для всякого рода бестелесных духов; разрушенные здания, некогда величественные и прекрасные, и — удушающий смрад пожарищ... Порой Юстэсу казалось, что они попали прямиком в ад! Сходство было еще более удручающим из-за того, что городские развалины кишмя кишели чудовищными созданиями — большими и малыми...
— ...чую, сожрут нас раньше, чем мы доберемся до Храма... — буркнул Коротышка, после того как в нелегкой схватке приятели уложили очередную образину. — И ведь ты посмотри, какие рожи!.. Я такие и не встречал раньше! — и он бросил долгий озабоченный взгляд туда, где гудел столб Темной Башни. — Не иначе, Безумный Король проснулся!...
— О чем ты?.. — без особого интереса спросил Гилленхарт, к которому вернулось прежнее оцепенение, нарушить которое не смогла даже жаркая схватка с чудовищем.
— Тьетли болтали меж собой, что Темные сумели разбудить дух Проклятого — и с его помощью устроили всю эту заваруху...
— Зачем ему это?
— Они пообещали ему воскрешение... Берегись!..
Над головами людей пролетела, тяжело хлопая крыльями, черная гарпия. Ее волосатое брюхо так раздулось, что она еле держалась в воздухе. Скользнув взглядом по нашим спутникам она коротко крикнула и потащилась дальше.
— Ишь, отъелась!.. — с ненавистью бросил ей вслед Коротышка. — Стрелу б влепить в глаз! Да сразу примчится целая стая ее родственничков!..
— Уже летят... — отирая пот со лба, выдохнул Юстэс.
Вдоль разрушенной улицы, почти прижавшись к земле, на них надвигался черный многоглавый и многоголосый клубок. Приятели забились в какую-то щель в развалинах, тщетно надеясь, что их не заметят. Но не тут-то было!...
... И даже спустя долгие-долгие годы Коротышка будет покрываться холодным потом, вспоминая эти мгновенья: невыносимые крики злобных тварей, их пустые глаза, одержимые лишь жаждой крови, скрежет скользких когтей, а потом — сверкнувшую вдруг прямо рядом с ним длинную узкую молнию и мерзкий запах паленого пера... Но ничего слаще этого запаха не было в его мире! Потому что так пахли, обугливаясь и сгорая под ударами юного рыцаря, туши гарпий. Оружие, доставшееся от безымянного чужака, снова выручило их самым чудесным образом: луч света, вырвавшийся из расщепленного конца обоюдоострого лезвия, одинаково легко крушил и мягкие тела врагов, и каменные груды, и почернелые скелеты вековых деревьев, чьи кроны еще вчера так горделиво сияли золотом уходящей осени. Последней осени Города Людей...
А потом Юстэс повел мечом в ту сторону, где над горою темно-сизых останков городских кварталов дрожала в дымной пелене светлая стрела храмовой громады, — и луч проложил прямую дорогу в оплавленных камнях.
Вот только идти по дороге этой сам он уже не смог.
Меч выпал из ослабевших рук воина и он бессильно опустился на землю.
— Ты... что? Ты что... — испугался Коротышка. — Ты что... ты что...ты что-о... — бестолково бормотал он, подхватывая своего рослого спутника подмышки и пытаясь поставить его обратно на ноги. Но тот, будто пустой мешок, безвольно валился обратно.
— Не м-могу... — прошептал он еле слышно. — Вся сила ушла...В меч...
Коротышка посмотрел на сияющий вдали купол Храма, потом — на неподвижно лежащего юношу, снова — на Храм... Ворон каркнул и, растопырив крылья, закружился по земле у его ног.
— А-а... черт!.. — рыжий стукнул кулаком по своей же раскрытой ладони, нагнулся, ухватил приятеля поперек туловища и, крякнув, взвалил его себе на плечо.
Придерживая одной рукой свою ношу, он ухватил еще и меч, — и затопал вперед, закусив губу. Ворон торопливо заковылял за ним вслед. Коротышку шатало, пот заливал ему глаза, но он упрямо шел и шел себе, так, словно прогуливался по палубе, и это не ноги его дрожали и подгибались от неимоверной усталости и напряжения, а просто шалила, качая кораблик, морская волна ...
* * *
* * *
* * *
* * *
Широкие ступени, с четырех сторон поднимавшиеся к стенам Храма, были так же чисты и светлы, как и в мирное время. Казалось, грязная накипь военного лиха просто не смогла дотянуться до этих мраморных плит, растеряв всю свою силу на разоренных ею же улицах. Но подобравшись ближе, спутники поняли, что на самом деле заслон ей поставили Тени: призрачные гиганты преградили путь сотням недругов, рвавшихся к святыне Людей — и площадь перед Храмом стала полем битвы. Пришедшие могли только представить себе, какая страшная сеча кипела тут всего несколько часов назад, но теперь здесь было тихо, — лишь ветер шевелил одежды погибших, да шуршали опавшие листья...
Признав своих, Тени пропустили их к дверям Храма.
Скинув Гилленхарта на мраморный пол, — вышло у него это не очень аккуратно, — Коротышка бросил рядом с ним остальную амуницию. Сам привалился к стене, перевел дух, огляделся... Черный дрожащий столб на западной стороне стал еще выше и шире. Вершина его расплылась над гибнущим Городом в гигантский неровный круг, — словно некая невидимая преграда на небесах расплющивала ее и не давала смерчу подняться выше.
— Вот ведь погибель... — пробормотал Коротышка, заворожено наблюдая, как темнота медленно и неотвратимо пожирает светлое пространство. Потом опомнился, сплюнул, утер губы рукавом и достал из-под одежды потертые кожаные ножны.
— Узнаешь свой подарок?.. — спросил он у Юстэса, показывая ему извлеченный из ножен кинжал. Тот взглянул и ничего не ответил, — и глаза у него были совсем потухшие...
Повертев кинжал в руках, Коротышка вставил клинок в еле заметное отверстие в дверях. Сжал рукоятку, попробовал повернуть... Туда, сюда... Не получалось.
— Ишь ты... — злобно пропыхтел он. — Входит, как родной, в скважину-то, а проворачиваться не хочет...
Поднатужившись, Коротышка ухватился за кинжал обеими руками, так, что спина его взбугрилась узлами мышц, — но непокорный замок не сдавался. Раненый ворон беспокойно закричал, вытянув шею в комках свалявшихся перьев.
— Что?.. — не оборачиваясь переспросил его Коротышка, продолжая возиться с замком. Ворон снова прокричал непонятное, точное силился что-то объяснить.
Коротышка отпустил кинжал и повернулся к крикуну. Тот широко разинул клюв и громко каркнул. Рыжий внимательно посмотрел на юношу.
— Ты уверен? — спросил он ворона и, не дожидаясь ответа, легонько пнул Юстэса ногой. — Эй, твой приятель говорит, что ты можешь открыть эти двери...
Гилленхарт медленно поднял голову. В его помутневших глазах появилось какое-то выражение.
— Он? Говорит тебе?..
— Ну да! — рассердился Коротышка и видя, что его не понимают, пояснил: — Я разбираю язык зверей, чуешь? И птиц... и всех прочих тварей...
В ответ Гилленхарт лишь вяло качнул головой и закрыл глаза. Его маленький приятель начал заводиться, и тогда ворон снова что-то прокаркал.
— Он говорит, — еле сдерживаясь, перевел Коротышка, — что это он привел тебя сюда...
Юстэс хрипло засмеялся.
— Он был сначала птицей, — той, что напала на тебя в детстве, — стиснув кулаки, продолжал Коротышка, — потом превратился в человека, того, что спас тебя в пустыне... Его звали Али... — в этом месте юноша резко оборвал свой смех.
— Зачем он сделал это? — спросил Юстэс.
Коротышка выжидающе посмотрел на пернатого. Тот раскатился долгой деревянной трелью.
— Его хозяин — некий брат Або... — пояснил рыжий. — Монах, что ли?.. Ты знал его под именем Фурье... А еще он говорит, что тебя закляли убить Собирающую Души, но ты ее не убил, а потому — мы не сможем уйти отсюда... Вот так... — философски закончил он, отчего-то успокоившись, и сел рядом с Юстэсом, уткнувшись подбородком в колени.
— Вот так... — повторил он почти весело. — Не уйти нам ... и эта дрянь проглотит нас вместе с этим паршивым городишком... и все из-за какой-то бабы. Всегда знал, что от баб — одни беды...
Юстэс ничего не ответил.
— Ладно... — сказал Коротышка. — Посидим тут, передохнем. Тени защитят нас, если кто-то вздумает сюда сунутся... А там... — и не договорив, махнул рукой, закрыл глаза и почти тут же задремал. Ворон тоже притих.
Юстэс уставился в даль... Казалось, он глубоко задумался, но на самом деле юноша находился в том состоянии, когда исчезают и мысли, и чувства, — и зыбкая грань между жизнью и небытием приобретает вдруг зримые очертания. Может быть он так и ушел бы в мир теней, незаметно для себя самого, но перед ним вдруг возникла высокая человеческая фигура.
Некоторое время незнакомец молча внимательно рассматривал измученных странников, потом простер руку над головою Гилленхарта, и юноша почувствовал, как в затылок ему вливается теплый невидимый поток. Этот поток быстро побежал по усталому телу, наполняя его жизненной силой, точно река по старому, высохшему руслу, Коротышка тем временем очнулся и торопливо вскочил на ноги.
— Рутан Светлый!.. — воскликнул он, отвешивая неуклюжий поклон. Но улыбка тут же сползла с его лица: ладони пришельца пылали огнем... Не долго думая, Коротышка выхватил заветный кинжал — и тут же был отброшен назад неведомой силой. Крепко ударившись о мраморную стену, он потерял сознание, а когда очнулся — рядом не было ни чародея, ни рыцаря...
* * *
* * *
* * *
* * *
... Пальцы Юстэса ощутили влажный песок. Он был у реки... Яркий день... Солнечный диск в ослепительно голубом небе. За дни осады он уже успел забыть, что небо может быть таким... И тревожно-сладкое ощущение невозможности происходящего: этот день уже был! Был раньше... Он знал это точно. И невыразимая тяжесть легла на сердце — ибо он знал теперь так же, что должно произойти сейчас...
Медленно, точно осужденный на казнь, Гилленхарт вошел в воду, волоча за собою ставший невыносимо тяжелым меч. Кто сказал, что нельзя войти в одну и ту же реку дважды?...
Заныла раненая скиссором нога, — боль это была или только воспоминание о ней?.. Он остановился, посмотрел на свое отражение, — и не узнал себя... Сжав меч обеими руками, он размахнулся и изо всех сил ударил по воде.
Туча брызг поднялась над ним, и сквозь сверкающую пелену он увидел на берегу всадника...
Женщину на прекрасном белоснежном коне. Из-под головного покрывала цвета снега, выбивались длинные золотые локоны; спускаясь до колен всадницы, они переплетались с лохматой гривой коня...
Держа меч, он приблизился к ней.
Ему хватило одного краткого мига, чтобы снова увидеть: она воистину была прекрасна!.. И вновь, как и тогда, он преклонил перед нею колени...
Она же смотрела на него сверху вниз, но в этот раз он заглянул ей в глаза — и поразился странной смеси жестокости, радости и печали. А потом рыцарь поднял меч — и световой луч испепелил последнюю хранительницу тайн Вальгессты...
* * *
* * *
* * *
* * *
...Конус света — такой беспощадно ослепительный! — уходил прямо в разверзшуюся небесную высоту, пронзительно голубую по краям, иссиня -черную там, где в ее нежную плоть вонзался Свет, точно его сила сжигала синеву до пепла...
Кинжал, торчащий в узкой щели, рассекавшей надвое храмовую плиту, откуда вырывался этот световой поток, раскалился добела.
— Это портал, ведущий в твой мир, рыцарь... — голос Рутана был тихим, но слова его легко перекрывали шум битвы, доносящийся из-за храмовых дверей. — Теперь можно вернуться... Но я буду честен: после перехода ты станешь бессмертным... И ты — и те, кто последуют за тобой... Подумай. Еще есть выбор — можешь остаться и разделить участь Города. Поверь — это лучше, чем грядущая бесконечность...
— Так ли это, колдун? — недоверчиво улыбнулся Гилленхарт.
Вместо ответа Рутан расстегнул ворот своего одеяния: его грудь украшал тонкий длинный шрам.
— Тогда, на корабле, я сумел освободиться от боли и страданий... — сказал он. — Но сколько их еще будет в моей вечности?..
Юстэс вздрогнул, вспомнив страшную ночь расправы над пленниками.
— Это был ты?...
Чародей молча кивнул.
— Дух, заточенный в Темной башне, послал меня... Ты должен был получить этот кинжал. Ключ к переходу...
— Безумный Король? Но почему?! — не веря своим ушам воскликнул юноша.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
