"Vояж в Бездну"

Я сморгнула и покачала головой прогоняя из сознания обрывки чьих-то мыслей. Наемник зашатался и мешком рухнул на влажный лиственный ковер.

Брукса метнула мне подозрительный взгляд, но ничего не сказала, вновь потянув за собой. Вскоре деревья расступились, выпуская нас на небольшую поляну, и я резко остановилась, прижимая ладонь ко рту, чтобы сдержать рвущийся из горла крик.

Волк, в которого оборачивался наш Мастер, лежал на боку, придавленный поваленным сосновым стволом. Стекленеющие глаза смотрели в низко нависающее над нами серое предгрозовое небо. Сейчас как никогда раньше гордый волк-одиночка был похож на старого отслужившей верой и правдой пса, которого хозяева выгнали умирать на улицу.

Элементаль Земли — мерзко визжащий комок почвы с руками-корнями пребывал в опасной близости, но, игнорируя крик подруги я все равно бросилась к ловцу, меняющему ипостась на человеческую.

Спасать его было слишком поздно. Даже я это понимала. Стекленеющие глаза поддергивались мутной пеленой, а кровь все быстрее и быстрее окружала его алым ореолом.

— Мы здесь. Все будет хорошо, — прошептала я, сжимая его холоднеющие руки в своих.

— Не оставляйте меня! — просил Мастер, захлебываясь собственной кровью. — Так страшно умирать... Так холодно там за Чертой.... Только серое небо и бесконечный лес...

— Мари! — тихо произнесла Брукса, медленно приближаясь к нам и не спуская глаз с духа, — отойди оттуда.

Я продолжала сжимать ловца за руку и смотрела в его глаза, пока их не покинула последняя искра жизни.

— Мари? — сильные руки Алекса обняли меня за плечи, и элементаль отступил. — Я заберу тебя. Немедленно. Я сам отвезу тебя в Феникс. — Он заставил меня посмотреть себе в глаза, но я все равно видела стеклянные глаза Мастера на бледном обескровленном лице. Впрочем, после боя с марионетками вампир и сам выглядел не лучше. Ему нужно как можно быстрее восстановить силы...

— Иди с ним, — прошептала подруга, закрывая глаза ловца. — Мы справимся...

Я могла поклясться, что она переживает смерть друга куда сильнее, чем показывает.

Я кивнула и позволила Алексу подхватить себя на руки.

Но, даже отъехав от лагеря, я слышала унылые слова древней погребальной песни:

Зима устелет снегом все вокруг,

Укроет и твою могилку друг,

Ты спи спокойно, стужи не боясь,

В объятиях земельных растворяясь.

Отныне дом твой — дощата тюрьма,

Навек закрыла смерть твои глаза,

И плачу я, касаясь безымянного креста,

Последний мой подарок посреди земли ковра...

Говорят смерть одного человека — это трагедия, а смерть многих — лишь статистика...

— Все будет хорошо, — прошептал Алекс, надевая капюшон, чтобы хоть немного защитить глаза от яркого утреннего солнца. Он позволил лошади плестись шагом, убаюкивая меня в своих объятиях и нашептывая слова утешения низким тихим голосом. До замка Алекса оставалось около часа пути и, не желая, чтобы он истощал себя перемещением сквозь пространство, я настояла на конной поездке.

Как оказалось зря.

— Стойте! — дорогу преградили несколько вооруженных людей в незнакомой мне форме. Алые плащи и нашивки на рукавах в виде клевера говорили об их принадлежности к какому-то ордену... но к какому? — Отпустите вашу спутницу.

Алекс низко зарычал.

— Уйдите с дороги. Я не имею ни малейшего желания обнажать оружие. Моя спутница ни в коей мере вас не касается.

— Ты еще скажи, что она следует за тобой добровольно! — фыркнул, по-видимому, предводитель. Остальные неприятно рассмеялись.

— Я могу считать это отказом, господа вампироборцы?

Ну конечно. Брукса рассказывала, что на Релее основан целый орден для борьбы с вампирами.

Алекс спешился и сбросил капюшон "уравнивая" шансы. Бледная иллюзия их преимущества. По бледным щекам вампира тут же потекли слезы. Отбросив тщетные попытки хоть что-то разглядеть в слепящем свете солнца, он закрыл глаза и выжидал первого удара.

Переглянувшись, стервятники приняли приглашение...

Но удача изначально была не на их стороне.

Вампир рвал их тела голыми руками. Не в силах оторвать взгляда от его быстрых, четко выверенных движений, где не было ни одного лишнего, я могла лишь молча прижимать руки к груди. Хрипы агонии и хруст ломающихся костей казалось, будет вечно слышаться мне во снах, но не потому, что мне жаль этих людей. Потому что время не сможет стереть изумления и восхищения моим вампиром, который даже при свете беспощадного солнца, раненный смог противостоять десяти стражникам.

— Мари? — голос Алекса был, тих как шепот листьев под легким дыханием полуночного ветерка, но я услышала.

— Да? — я взяла его за руку.

-Я не хочу быть зверем, — вздохнул он.

— Ты не зверь, — я украдкой посмотрела на покрасневшие опухшие веки Алекса и мысленно добавила "Звери — те, кто решил убить тебя". — Как тебе это удалось? Я думала вампиры теряют силу на свету...

— Мне все равно где сражаться: в абсолютной темноте или в полдень. Я полагаюсь в большей степени на слух и колебание воздуха.

— Сколько тебе придется восстанавливать зрение?

— Около двух дней. Может чуть больше, — Алекс говорил так спокойно, будто речь шла о чем-то мелком и незначительном. Не сдержавшись, я коснулась его щеки и он, перехватив мою руку, запечатлел на коже почти невесомый поцелуй.

Вспомнив о том, как оставила вампира умирать с серебряным кинжалом в спине и обожженными руками, за несколько минут до рассвета я почувствовала укол совести и тупую ноющую боль в сердце. До чего жестокой я могу быть!

— Пойдем, — он привлек меня к себе. — Тебе нужно отдохнуть. А потом я доставлю тебя в Феникс.

Когда вспышка перемещения исчезла, я обнаружила что мы стоим посреди большого зала.

— Это замок нашего клана, — пояснил Алекс.

— Здесь есть вампиры?

Инфернов я воспринимала спокойно, но к встрече с несколькими представителями этого племени была не готова.

— Не бойся, они не причинят тебе вреда. В замке живут мои друзья и Ментор.

"Друзья" уже осведомленные о нашем визите уже собирались в зале. К превеликому счастью их было не так много: две вампирши и два вампира. Иокаста, Маришка, Виль и Ментор Алекса — Эмиль.

За время, проведенное в замке, я в достаточной мере узнала вампиров, чтобы вынести собственное о них суждение. Из-за того, что Алекс повредил глаза, пришлось задержаться, и караван ушел без нас. Но как бы я ни хотела попасть домой бросить Алекса я тоже не могла. Потому попрощалась с ловцами, пообещав встретиться с ними уже в Фениксе.

Итак, вампиры...

Иокаста, несомненно, была хороша хоть на мой вкус и несколько угловата. Резкие черты ее лица и острый взгляд светло-карих глаз смягчались только достаточно короткими каштановыми волосами с золотистой искрой завивающимися мягкими волнами.

Глядя на эту вампиршу, трудно было точно сказать, красива она или просто симпатична. Так как и определить, что на самом деле скрывается за ее отстраненным спокойствием.

Если Иокаста и симпатизировала кому-то, она держала чувства, при себе предпочитая на вопросы о любви и дружбе отшучиваться.

Я никак не могла определиться, как к ней относиться. Вся она была такая двоякая, уклончивая, будто вода бегущая сквозь пальцы, или песок, пересыпаемый из ладони в ладонь — как ни старайся, песчинки все равно сыплются на землю.

При взгляде на Виля на ум приходило одно-единственное слово "очаровательный". Невысокий, плотного телосложения вампир обладал ясным, доброжелательным взглядом. Он весь буквально сочился благодушием и искренним весельем, но стоило заговорить о проблеме, проявлялась еще одна его черта — умение выслушать и помочь. Единственным недостатком Виля была, пожалуй, болтливость. Он мог говорить часами, на любые темы, будь то горное дело или выпечка тортов. Алекс шепнул мне, что Виль обладает уникальной способностью: он может утомить разговорами вампира. Даже Иокаста признает, что не может тягаться с ним.

Жена Виля — Маришка, по словам Алекса, была чрезвычайно редким среди вампиров явлением. После своей трансформации она осталось такой, как и в бытность свою человеком.

— Видишь ли, — сказал Алекс, — перевоплощение очень меняет вампиров. Кроме боли оно дает время переосмыслить ценности и выявляет спрятанные глубоко внутри черты. Редко кому удается остаться таким как прежде, для этого нужно быть настолько цельной и сильной личностью... Признаться, я не ожидал, что Маришка на такое способна. Мне казалось, что она потеряет эту свою живость.

Эмиль не понравился мне сразу. Карие глаза, несмотря на теплый цвет, смотрели на мир холодно, а улыбка всегда была циничной. В нашем мире он миг бы считаться "типичным вампиром". Разве что его чары действовали прямо противоположено. Не могу ручаться за всех, но меня Эмиль отталкивал.

Шутки его в большинстве своем были либо грубыми, либо едкими хотя часто в них проскальзывала доля правды. Вампир любил высмеивать недостатки и несовершенства характера во всех их проявлениях и снискал славу циника и мрачного, вечно недовольного жизнью ворчуна.

И могущественного чернокнижника — редкости даже для детей волчьего солнца...

* * *

Алекс настороженно прислушивался к колебаниям магических нитей опутывающих замок защитными заклятиями. В последнее время у него часто возникало чувство, что за ними кто-то наблюдают.

Вот и сейчас он не мог избавиться от прожигающего лопатки взгляда.

Когда мимо пронеслась смазанная тень — быстрая даже как для вампира, — Алекс схватился за меч, и только рука друга помешала ему броситься за ней.

— То жена моя Маришка, — с улыбкой пояснил друг. — По сравнению с ней я чувствую себя немощью полнейшей. Вот давеча, после нескольких часов совместного отдыха в спальне я был больше похож на мокрую безвольную тряпку, чем на вампира, а дражайшая моя супруга была просто до безобразия бодра! Я вам вот что скажу друг мой любезный: женщины это те еще штучки, вне зависимости от видовой принадлежности. А вампирши это вообще ужас! Моя женушка похожа на ураган...

Но Алекс не спешил прятать оружие, ощущая присутствие не только "наблюдателя" и кое-чего более опасного. И сильного. Он ни на минуту не забывал, что где-то в окрестностях бродит элементаль земли, но не думал, что тот сможет так опасно близко подойти к замку далеко не самых слабых вампиров. Одного их присутствия хватало, чтобы отпугивать практически любую нечисть.

— Виль, — обратился он к другу, — попроси Маришку побыть с Мари. У нас, похоже, намечается небольшое рандеву.

Уже понявший, о чем идет речь, вампир согласно кивнул и поспешил связаться с женой.

* * *

Я грелась у камина, читая раздобытую в библиотеке книгу устойчивых фраз и выражений универсального языка. Учила я его, скорее из некого упрямства, чем из желания просто хорошо говорить. Скоро, скоро я буду дома...

— О, вот ты где! — в библиотеку небольшим вихрем ворвалась Маришка. И с ее приходом в комнате будто стало светлее и теплее. Высоко уложенные золотистые волосы с шаловливыми локонами, спускающимися на плечи, васильково-синие глаза и почти детская улыбка придавали ей невинный вид. Простенькое шелковое платье персикового цвета без избытка рюшей и украшений довершала образ.

Маришка не тянула на хранительницу очага, мать семейства, пустоголовым украшением гостиной она тоже не была. Девушка принадлежала к тому редкому типу людей (или вампиров?) что сохраняют умение краснеть по любому поводу до самой старости, и видят мир сквозь розовые очки. Они всегда готовы утешить и поддержать морально, но чего-то действенно от них вряд ли можно ждать из-за природной хрупкости. Что и говорить — она была идеальной парой для Виля!

Правда вампирская природа внесла в образ нежного создания некоторую корректировку. Или это было в ней и раньше? Под образом ангела скрывалась сильная натура способная горы свернуть ради друзей и любимых. Еще в человечьем обличье Маришка весьма строго отчитала отца за предвзятое отношение к будущему мужу, а жреца Великого Бога, которому он поклонялся, призванного вразумить непутевую дщерь привязала к яблоне и сбежала к любимому.

— Возле замка что-то бродит и наши отправились разобраться с ним. Алекс попросил тебя посидеть со мной пока он разберется с элементалем, — сказала девушка, присаживаясь на софу, но хватило ее ненадолго.

Маришка принялась переставлять с места на место большую напольную вазу, а потом поменяла в букете местами цветы. Как я уже успела заметить, это был верный признак ее нетерпения и озабоченности происходящим. Вампирша пыталась себя чем-то занять, пускаясь в откровенно странные действия: передвигая мебель, начищая до блеска и так сияющее столовое фамильное серебро и поворачивая бутылки с вином в подвале, на сорок пять градусов против часовой стрелки.

Нет, определенно не понимаю я этих вампиров...

— Не переживай так — все с Алексом будет в порядке, — "успокоила" меня вампирша ловя озабоченный взгляд.

— Хм... в данный момент я переживаю о вас. Вы ведь тоже волнуетесь о своем муже?

— Любовь порой толкает нас на весьма странные поступки, — Маришка присела на краешек кресла и, щелкнув пальцами, материализовала на столе чайные принадлежности.

— Любовь? Фи как пошло! — стоящая на пороге комнаты Иокаста раздраженно сложила веер. — Уважение, почтение, чувство долга... но любовь? Это выдумка дорогие дамы.

За время знакомства с вампирами я привыкла к разительному контрасту между Маришкой и Иокастой. Но обе они умели быть очень внимательными и чуткими, мгновенно улавливая смену настроения и ловко обходя неприятные темы. Это меня и настораживало.

Я знала, что Иокаста привязанная к Алексу и видела, что она всячески способствовала развитию наших отношений. Пусть она высказывалась о любви отрицательно но, несомненно, в нее верила.

— В любом случае Мари тебе не стоит бояться, что Алексу причинят вред. Он сам кого хочешь, в бараний рог скрутит, — сказала она.

— Я только что об этом и говорила, — Маришка бросила на подругу предостерегающий взгляд.

— Замечательно, — улыбнулась я, не понимая причину возникшего напряжения. — Алекс нужен мне целым и невредимым.

— Значит, ты точно решила остаться с Александром? Это серьезный выбор, — Маришка поставила на стол чашку с чаем. — Но я вижу, что ты не хочешь становиться вампиром... Просто не хочешь.

— Девочка права, — усмехнулась Иокаста. — Она еще может тысячу раз передумать, образумится, найти себе нормального мужика и завести семью, детей... — судя по тону, в такое развитие событий вампирша не очень-то верила.

— Я не хочу детей, — фыркнула я. — А даже если бы и хотела... не смогла бы их иметь.

Маришка и Иокаста застыли в безмолвном изумлении, поощряющем меня развить тему. На лицах вампирш застыло то непередаваемое выражение интереса и попытки его скрыть. Я поняла, что придется пояснить, никто ведь не дергал за язык, вытягивая признания. Как говориться: "коль расстелила постель — ложись".

— Ну, хорошо, — процедила я сквозь зубы. — В восемнадцать лет я первый раз, влюбилась по уши, собрала вещи и переехала жить к объекту своего чувства. Он был не намного старше (и умнее как я позже поняла) и тоже еще учился. Такой ласковый, обходительный он все время предлагал мне зарегистрировать наши отношения, завести детей, — я хмыкнула, — их он очень любил. В общем... мы прожили вместе около двух месяцев, бездумно предаваясь страсти с редкими перерывами на прием пищи и заготовку контрацептивов, и одним прекрасным утром я обнаружила что "залетела".