— Мотоко-тян, — сказал Алекс, на наглазники которого мы замкнули блок мгновенной связи, — твой отец беспокоится и хочет с тобой поговорить. Включаю его в канал.
— Хай, отоо-сама, — сказала Мотоко, когда появился значок ее отца. — С нами все в порядке. Мы по-прежнему обследуем местность. Мы нашли корабль Санду... нет, он не напал. Только, кажется, осмотрел нас, и все. Больше ничего не нашли. В общем, в ближайшей окрестности ничего примечательного.
— У вас крайне интересная жизнь, если Санду для вас ничем не примечателен, — пробурчал Мамия. — Ёщ. У меня для вас новости. Официально никто не видел, что случилось на орбите, но появление Санду сопровождалось вспышками в атмосфере и привлекло к себе внимание публики. Шаттл Госдепартамента оторвался от вашего шлюза. Видимо, Санду его серьезно повредили, потому что он неконтролируемо вошел в плотные слои атмосферы и сгорел раньше, чем его успели перехватить спасатели. Обломки упали в Северный Ледовитый океан. Пресса требует у ОДК объяснений, но диспетчеры пока что отказываются от комментариев. Бернардо-сан, следует ли нам допустить утечку правдивой информации?
— Пока не надо. Информация о появлении Санду у самой Терры вызовет непредсказуемые последствия в вашем обществе — от глобальной паники до общей мобилизации. Доведите по приватным каналам до руководства политических блоков и корпостейтов. Можете попытаться использовать ситуацию как козырь в свою пользу, о компенсации договоримся позже. Удалось ли открыть для меня канал связи со Стражами?
— Да. Это вторая новость. Меня попросили переслать адрес шлюза и заверили, что его достаточно. Я не разбираюсь в предмете. Действительно достаточно?
— Да, Аояма-сан. Большое спасибо. Секунду... канал установлен. Я отключусь ненадолго, чтобы обсудить ситуацию со своим прайдом.
— Хай. Мотоко, что вы собираетесь делать дальше?
— Алекс-тян главный, ему решать.
— Минуточку! — возмутился муж. — С какой радости меня главным назначили? У меня, между прочим, нога сломана, и вообще я дышу с трудом. Вам меня спасать положено, а не указаний ожидать. Делегирую вам полномочия.
Мотоко не ответила, стоя как статуя со своим боккэном на плече. Я вздохнула. Несмотря на все то время, что Алекс провел в Ниппоне, он так и не осознал — традиционный средневековый патриархат никуда не делся и в наши просвещенные времена. Большинство тамошних женщин — и в том числе Мотоко как дочь твердокаменного традиционалиста — не проявят инициативу, если рядом есть мужчина. Приходилось брать дело в свои руки.
— Ладно, беру на себя командование, — констатировала я. — Мамия-сан, мы намереваемся отойти от корабля по прямой — по кажущейся прямой — как можно дальше, отмечая наш след на полу несмываемым маркером. Если мы в каком-то ангаре или ином помещении, рано или поздно доберемся до стены. А в стене может найтись выход.
— А на выходе может висеть замок, — сказал ниппонец. — Ёщ. Сидеть на месте все равно бессмысленно. Но возьмите с собой блок мгновенной связи. Возможно, вам удастся определить свое положение и дать нам знать.
— Тогда Алекс и Бебе останутся без связи.
— Если вы пропадете, они останутся полностью беспомощными. Связь им не поможет. А вот если вы заблудитесь и не сможете вернуться, но вам удастся определить положение на местности, мы сможем спасти хотя бы вас. Алекс, мои извинения за такой анализ.
— Все в порядке. Я намеревался сказать то же самое.
Я с сомнением посмотрела на Алекса. В моем понимании забрать у него связь означало примерно то же самое, что и бросить раненого в пустыне на произвол судьбы. С другой стороны, я понимала, что они правы. Ну что же. Раньше начнем — раньше кончим. Тянуть время в пустых терзаниях смысла не имелось никакого.
— Бебе? — позвала я. — Мы собираемся идти и забрать с собой блок мгновенной связи.
— Еще немного, — откликнулся тот. — Полвминуты.
После паузы мы переключили блок связи на мои наглазники, и я приспособила его в накладной карман на пояс. Пришлось повозиться, чтобы аккуратно закрепить отрезанную половинку корпуса полосками аварийной ленты. Что меня беспокоило, так это состояние батареи. Индикатор показывал менее четырех оставшихся вчасов работы, а подходящее зарядное устройство если и имелось на борту "Гаврона", то бесследно пропало.
— Идите, — сказал Бернардо, когда я закончила. Значок Мамии пропал из канала, и Бебе добавил: — Девочки, там по-прежнему есть шлюз к нашим. Ника на связи, зовите ее в любой момент. Но помните, что между этим каналом и шлюзом трафик проходит по земным сетям, по определению являющимися небезопасными. Существует множество способов встроиться в такой сеанс связи и полностью перехватывать и даже подделывать его содержимое. То же самое относится к каналу к Мамии. Не говорите ничего, что не хотели бы сделать доступным широкой публике. И держите глаза широко открытыми. Не следуйте советам вслепую.
— Ага, — согласилась я. — Ну, мы пошли. Ох... Мотоко-тян, помоги встать, а?
У меня уже начинали болеть мышцы ног. Да и сердце колотилось как-то нехорошо. Полвчаса прогулок по окрестностям в земной гравитации — вовсе не то, к чему меня приготовили нагрузки на тренажерах. Еще немного — и я не смогу ходить уже не из-за мертвых нервов, а банально из-за переутомления. Но виду я не подала. С Мотоко станется понести меня на закорках, а она сама хотя и сильная, но не железная. Да и за декады, проведенные в безвесе, она наверняка растренировалась, несмотря даже на поддерживающую химию. Оставим такой вариант на крайний случай.
Для начала мы двинулись в уже знакомом направлении — "от" корабля, держа фал туго натянутым. Когда он кончился, мы осторожно уложили его на пол и отметили конец большой жирной точкой. Потом Мотоко закрепила первый из наших маркеров у себя на ноге аварийной лентой так, что его пишущий конец оказался на уровне подошвы. Теперь каждый ее шаг оставлял позади видимый штрих. Здесь нам пришлось изобрести новый способ перемещения: идти "прямо" с помощью глаз не удавалось. Видимое глазами радикально не соответствовало тому, что подсказывал вестибулярный аппарат. Неизвестно, кто из них врал больше (кто сказал, что вектор гравитации здесь был постоянным?), но мы решили на глаза не полагаться. Так что Мотоко встала передо мной, закрыла глаза и решительно зашагала по прямой. Лишь ее упрямая психика могла выдержать такой бесконечный марш вслепую. Моей задачей являлось плестись сзади, покачиваясь, уже без ее поддержки и остановить ее, если вдруг появится препятствие. Я отгоняла неприятные мысли вроде того, что поверхность под ногами может лишь казаться ровной. Какова ее топология на самом деле, оставалось только догадываться. Возможно, мы просто накручивали петли вокруг одной и той же точки, не замечая своих следов из-за микроскопического смещения по минорным координатам.
Пунктирная линия за нами тянулась, извиваясь и исчезая в тумане. На всякий случай я остановила Мотоко и вернулась по линии назад. Фал лежал на своем месте, никуда не пропадая. Немного ободренные мы двинулись дальше, временами сообщая о своем статусе остальным (когда канал до Алекса появлялся, разумеется).
Казалось, мы шли так уже сто лет (на самом деле всего полторы вминуты), когда перед нами внезапно появилась темная туша. Я дернула Мотоко за плечо, останавливая. Она открыла глаза и несколько секунд молча осматривала предмет.
— Что это? — наконец спросила она.
Ее вопрос, наконец, вывел меня из ступора. Я все еще отказывалась верить своим глазам и осторожно их протирала. Но приходилось соглашаться, что я вижу правильно.
— Трактор, — выдавила из себя я.
— Что?
— Трактор. Модель "Беларусь-43".
— Не понимаю.
— Я тоже...
Трактор стоял передо мной в натуральную величину. Настоящий. Передом к нам. Местное пространство решило в данной конкретной точке не фокусничать, а потому я видела машину совершенно отчетливо — вплоть до комков засохшей серой земли вперемешку с сухими травинками в протекторах ее больших задних колес. От него тянуло очень слабым, но все-таки запахом солярки и машинного масла. Я осторожно сделала пару шагов вперед и дотронулась до него кончиками пальцев, потом постучала костяшками. Настоящий. Отзывающийся так, как и должен отзываться грубо выкрашенный металл с толстым слоем грязи.
— Трактор "Беларусь", модель сорок третьего года. Сельскохозяйственный агрегат, — пояснила я Мотоко, затылком чувствуя излучаемое ей недоумение. — Примитивный, простой и с дизельным двигателем. Управляется человеком — видишь кабину? — и не содержит управляющей электроники, а отремонтировать почти все можно просто кувалдой. Выпускался в Русском Мире лет сорок без серьезных изменений. Широко употребляется на всей его территории. Вот теперь я точно уверена, что мы на Терре.
И не просто на Терре, подсказали мне неприятный холодок и мурашки по спине, а на очень конкретной ее территории. На той территории, куда, я надеялась, я больше никогда не вернусь.
— Интересно, — Мотоко подошла ко мне и тоже коснулась решетки радиатора. — Как он здесь оказался?
— Кто бы знал. Помоги, я хочу забраться в кабину.
Подпихиваемая в задницу подругой, я вскарабкалась по крутым ступенькам, судорожно цепляясь за грязный поручень. Дверь в кабину болталась открытой. Я уместилась на сиденье и оглядела приборную доску и рычаги. Я знала, как завести трактор — теоретически, из книг — а потому после колебания ткнула в кнопку, выглядящую как стартер. Та поддалась с трудом — грязь покрывала и ее тоже, а потому кнопка заклинивала. Когда же, наконец, поддалась, реакции не последовало. Ни одна стрелка на приборах не шелохнулась, мотор молчал. Трактор был мертв, вероятно, из-за разряженного аккумулятора. Вздохнув, я выбралась из кабины. Идея хорошая — не идти, а ехать дальше, но случился облом.
Мотоко помогла мне спуститься, потом молча показала на пол позади трактора. Я присмотрелась. От его колес назад уходили полосы такой же засохшей грязи, что и на колесах. Значит, его сюда не притащили, а он приехал своим ходом.
— Если пойдем по следу, можем найти какой-нибудь выход, — озвучила я не высказанную подругой мысль. — Или, по крайней мере, сэкономим маркер.
Оглянувшись на трактор в последний раз и на всякий случай сделав пару снимков, мы двинулись по грязной полосе. Мои неприятные предчувствия становились все сильнее. Несколько шагов спустя появилась связь с кораблем, и я торопливо описала находку.
— Не ожидайте многого, — предостерег Бернардо. — Его могли затащить сюда так же, как нас, а потом его водитель пытался уехать с того места, где бросили. Тогда след кончится в нигде.
— А где сам водитель? — поинтересовался Алекс. — Его следы есть какие-то? Труп неподалеку? Пиратский скелет со стилетом в зубах, указывающий дорогу к сундуку с сокровищами?
Чувство юмора моего муженька иногда прорезалось в самый неподходящий момент, о чем я ему и сообщила в не самых деликатных выражениях.
— Скорее всего, он пошел пешком, когда трактор сломался или кончился... Оку-тян, что там у него? Бензин? — спросила Мотоко.
— Солярка. Да, возможно. Пошел пешком, заблудился и где-то сгинул.
— Не обязательно так мрачно. Вполне возможно, он вернулся по следам так же, как и мы.
— Увидим, — вздохнула я. Мышцы ног у меня болели все сильнее. В дополнение оказалось, что тонкие и мягкие подошвы комбеза совершенно не предохраняют от твердости пола, а мои собственные подошвы всерьез возражают против непрофильной нагрузки. — Ну что, идем по следам?
— Идем. Хорошо, что здесь нет ветра.
След оказался отнюдь не прямым и вел не через полную пустоту. Метров тридцать дальше (по ощущениям) мы наткнулись на непонятную массивную штуковину, в которую, трактор, вероятно врезался перед тем, как резко изменить направление движения. Ни я, ни Мотоко не смогли определить, с чем имеем дело, но Алекс, когда снова появилась связь, по снимку уверенно опознал жароупорный контейнер плавильной центрифуги для безвеса. Контейнер был наглухо закрыт, из его основания торчал огрызок консоли. Она заканчивалась идеально гладким, практически зеркальным срезом.
Дальше по следу, который становился все гуще, мы столкнулись в упор или заметили рядом несколько других объектов: спутник связи с обломками параболических тарелок; старый ниппонский автомобиль с проломанным корпусом и отсутствующим капотом, где на месте обычного двигателя торчал карбюраторный; еще одна штуковина явно сельскохозяйственного назначения — то ли борона, то ли плуг; гигантская гнилая коряга; передняя половина беспилотного грузового шаттла типа "поверхность-орбита"; гоночный скут типа тех, что использовались в школе Бернардо; совершенно непонятный агрегат, судя по решетчато-угловатой конструкции и баллону холодного движка, пустотный; здоровый гранитный валун с одной стороной обрезанной так же зеркально, как и консоль; длинный кусок белой полимерной трубы, наполовину забитой парафиновыми отложениями с явным нефтяным запахом; а также коровья туша без головы. Туша лежала здесь настолько давно, что успела мумифицироваться.
Здесь у меня полностью кончились силы. Через несколько шагов после туши, как только снова появилась связь, я шлепнулась на пол и растянулась плашмя, тяжело отдуваясь.
— Как ты? — Мотоко встревоженно склонилась надо мной.
— Передышка, — заявила я. — И мозговой штурм. Кто что думает о наших находках?
— Свалка мусора, — немедленно отозвался Алекс.
— Такого же, как мой "Гаврон", — печально согласился Бернардо. — Выглядит так, словно кто-то стаскивал сюда все, что случайно попалось под руку. И при том не особенно заботился, чтобы притащить объект целиком.
— А кто стаскивал? Хотя вопрос риторический.
— Выглядит тревожно, — включился в канал на время пропавший отец Мотоко. — Я позволил себе привлечь эксперта и показал ему объекты. Похоже, Санду изучают нас, хотя и не понимают толком, как именно это делать. Причем, судя по трупу животного, сбор объектов начался минимум несколько лет назад. И, возможно, даже до Конкисты. Получается, они давно знают о нашем существовании, но усиленно маскируются, чтобы их не заметили.
— С учетом их умения маневрировать в минорных измерениях и даже создавать места с постоянно измененной метрикой, у нас нет никаких шансов их обнаруживать и перехватывать, — сказал Бернардо. — Но, что важно, они не агрессивны. По воспоминаниям конкистадоров, Санду всегда атаковали при первом же контакте, даже когда численное превосходство противника не оставляло никаких шансов. Сейчас же они просто наблюдают.
— Ничего себе не агрессивны! — возмутилась я. — Напали на нас и сюда притащили. Причем на меня — уже второй раз подряд.
— Если бы они хотели нас убить, с легкостью бы убили. Я не был готов к такому нападению, да на "Гавроне" и нет оружия. Но замечание о втором разе подряд очень правильное. Оксана, второй раз Санду входит в... хм, назовем это принудительным контактом. Второй раз Санду входит в принудительный контакт с нами, и второй раз в событии участвуют одни и те же персоны: ты, Алекс и Мотоко. Плюс я, но я в прошлый раз находился далеко. Не думаю, что речь о простом совпадении.
