— Это ведь называется грабеж средь бела дня!
— А Вы еще не поняли, с кем дело имеете?
— М-м-да... Озадачили Вы меня... А я уже думал, как их отсюда не выпустить, чтобы ни один не сбежал... Но Вы уверены, что эта, как Вы выразились, армада, придет?
— У в е р е н. Если мы им подыграем, начав праздновать труса. Противнику н у ж н о нападение на Одессу, чтобы вынудить наш Черноморский флот выйти в море и навязать ему генеральное сражение. Выиграть которое у него очень мало шансов. Ну и попутно создать панику в наших приморских городах.
— Хорошо! Убедили. Ждем гостей...
И началась игра на публику. Англичане и французы спокойно стояли в заливе и занимались промерами глубин, спустив шлюпки для этой цели. Также периодически кто-то из них снимался с якоря и уходил в сторону Очакова и Бугаза, занимаясь захватом русских каботажных судов, идущих в Одессу. Ганс, барражирующий над Одесским заливом, выдавал мне картинку в режиме реального времени. Господа цивилизованные европейцы вовсю предавались благородному ремеслу грабежа на большой морской дороге. После того, как приводили захваченные парусники к месту своей якорной стоянки, снова выходили на дело . Либо тем же составом, либо меняясь с теми, кто вел наблюдение за Одессой.
Так прошел весь день. Ночью ситуация ничуть не изменилась. Два парохода выходили на охоту , два оставались на якорной стоянке и сторожили трофеи. Когда стемнело, Ганс снизился и послушал, о чем болтают на палубах и в кают-компаниях. Если французы вели себя в общей массе спокойно, обсуждая возможные увеселения в Одессе и достоинства одесских мадам и мадемуазель, прерываемые хохотом, то вот англичане горели праведным гневом. Везде звучали нелицеприятные высказывания о русских варварах и обсуждение предстоящего дела чести . То есть обстрела Одессы. Отдельные голоса, что здесь не все так просто, и очень похоже, что коварные московиты готовят ловушку, просто тонули в общем сонме английского ура-патриотизма. Причем ладно, если бы такие разговоры шли среди офицеров. Но и матросы от них не отставали! Это значит, что нам предстоит много работы по приведению супостатов в чувство. Ванька, слушая это непотребство, иногда высказывал свое мнение, где цензурными были только предлоги. Но пока что нам следовало сидеть тихо и вовсю праздновать труса . Пусть джентльмены не сомневаются до последнего момента, что их дело чести будет выполнено успешно.
Не обошлось без предательства. Ганс зафиксировал подачу световых сигналов с берега прямо из окон домов, обращенных к морю. И вряд ли это сплошь вражеские агенты нелегалы. Скорее всего, подавляющее большинство этих сигнальщиков было из добровольных помощников, преклоняющихся перед Европой и европейскими ценностями . Натравить бы жандармов на эту публику, но как я объясню получение информации об их подрывной деятельности? И так уже Юрий Давыдов стал в Одессе местной знаменитостью. Хватит внимание к своей персоне привлекать. А вот домики сигнальщиков возьмем на заметку. Может и пригодится в дальнейшем.
На утро англичане и французы снялись с якоря и направились на юг, уводя с собой тринадцать захваченных каботажных судов. Ганс проследил за ними и выяснил, что противник направляется в Варну, где в настоящий момент сосредоточены главные силы этой долбаной Антанты XIX века. Скоро адмиралы Гамелен и Дандас получат свежие разведданные, и где-то в течение семи-десяти дней нанесут нам визит. Ведь бояться им в Одессе нечего. Сейчас ситуация внешне выглядит даже хуже, чем в истории моего мира. Тогда в Одессе стоял корвет Калипсо в качестве брандвахты. Какой-никакой, а все же военный корабль. Сейчас же в порту одни парусные купцы и коммерческие пароходы. Толку с того, что на них поставили по две-три древних пушки калибром не более шести фунтов. Да и те брали чуть ли не со свалки, приведя в более-менее приличное состояние. В Одессе Новосильцеву ничем разжиться не удалось, поэтому пришлось искать в Херсоне и Николаеве. Об установке на пароходах новых нарезных орудий, прибывших из Петербурга, противник, скорее всего, знает. Скрыть такое в Одессе невозможно. Но вряд ли сильно опасается. Были бы это пароходофрегаты Черноморского флота с военными командами, тогда другое дело. А так... Тем более, эти пароходы в количестве семи вымпелов против четырех, так и не рискнули выйти из порта, чтобы атаковать противника, простоявшего у них на виду целые сутки. Как говорится, выводы сделайте сами.
Также удалось избежать ошибки одесского военного начальства, которая произошла в моей истории. Командование считало крайне маловероятным атаку на шестую батарею в Практической гавани. Не только потому, что она была удалена от правого фланга, считавшегося наиболее вероятным для нападения противника, но и глубины напротив Практической гавани считались недостаточными для крупных военных кораблей и пароходофрегатов, чтобы они могли подойти на пушечный выстрел. Поэтому там и установили откровенный хлам. И командовать ей поставили прапорщика Щеголева, недавно получившего офицерские эполеты, в подчинении у которого было всего тридцать нижних чинов. Из которых только десять были артиллеристами, а остальные — приданными пехотинцами. В исторических документах сохранился этот эпизод, как нельзя лучше характеризующий сложившуюся ситуацию.
Молодой (21 года от роду) прапорщик Александр Петрович Щеголев получил под свое командование левофланговую батарею из четырех таких пушек. Принимая имущество батареи, он с недоумением спросил у руководившего процессом передачи начальника:
— А где же орудия, господин полковник?
Полковник, спохватившись, ответил:
— Ах,да! Разве вам не дали лопат и топоров, чтобы выкопать пушки из земли? Вот ваши орудия.
И указал на казенные части пушек, игравших роль причальных тумб!
Мало того, Щеголеву еще приказали отдать все лишние заряды на соседнюю пятую батарею, но он этот приказ не выполнил. И как оказалось, правильно сделал. Поскольку все случилось с точностью до наоборот. Его батарея номер шесть приняла на себя основной удар противника и нанесла ему наибольший урон.
Сейчас же такого нет. По моей подсказке сделали промеры глубин возле одесского порта и обновили навигационные карты. Шестая батарея выполняет в основном декоративные функции, а главную роль играет находящаяся рядом с ней батарея номер семь. Так назвали нашу засаду . На причале возведен люнет с прочными каменными стенками, обложенными мешками с песком. Внешне все выглядит, как укрытие для пехоты, собирающейся держать под огнем Практическую гавань, если противник попытается высадить в ней десант. Но с этого люнета открывается прекрасный обзор с большим сектором обстрела. И три нарезных казнозарядных орудия, припрятанные неподалеку и ждущие своего часа, смогут вести огонь по всему одесскому рейду. Чем обеспечат неприятный сюрпрайз господам европейцам.
Правда, накануне визита незваных гостей еще пришлось вправить мозги Щеголеву. Чтобы не занимался глупой бравадой. После того, как батарея была разгромлена, и оставаться на ней не было никакой возможности, он увел своих людей на соседнюю пятую батарею строем под барабанный бой. С моей точки зрения — глупость несусветная. Надо было уходить мелкими группами и короткими перебежками, используя укрытия. Но здесь сейчас так принято. Вот и попытался достучаться до здравого смысла молодого офицера, снова постаравшись облечь свои слова в мнение штатского дилетанта.
— Александр Петрович, я нисколько не сомневаюсь в ваших профессиональных качествах и личной храбрости. Но поймите, ваша задача не красиво умереть на глазах у всей Одессы, а нанести максимально возможный урон неприятелю, постараться уцелеть самому и сохранить своих людей.
— Так и я этого хочу, Юрий Александрович! Что конкретно Вы имеете ввиду?
— Выскажу свое мнение штатского дилетанта. Не стоит подвергать себя ненужному риску, когда для выполнения поставленной задачи это не требуется. В бою не зазорно и на землю упасть, если обстоятельства вынуждают И ползком по грязи передвигаться, И спрятаться за подвернувшимся укрытием при обстреле. Не стоит нарочито демонстрировать врагу свою храбрость. Стояние под огнем без надобности это не храбрость, а дурость. Надо бить врага так, чтобы перья летели. А он не мог при этом до вас добраться. Так понятно?
— В общем, понятно. Хотя с некоторыми моментами я не согласен, уж извините. Но как это применимо к предстоящему бою с англичанами и французами?
— Вы в самом начале боя находитесь на шестой батарее, но лишь обозначаете видимость сопротивления. Делаете один залп и тут же уходите на седьмую батарею, но так, чтобы это было максимально быстро и незаметно для неприятеля. Пусть он считает, что вы в данный момент перезаряжаете пушки. По прибытию на седьмую батарею прислушивайтесь к моим людям. Они все из нижних чинов, прослуживших в артиллерии много лет, и имеющие боевой опыт в войне на Кавказе. Командир батареи отставной фельдфебель Проскурин досконально знает новые орудия и провел из них достаточно практических стрельб на полигоне. Поэтому не игнорируйте его советы. Лучше разделите обязанности. За Вами только выбор цели и указание ее командиру батареи. Наведение на цель, перезарядку и определение дистанции до цели орудийная прислуга выполнит сама. А ваши подчиненные пусть оказывают им всяческое содействие.
— Согласен, Юрий Александрович. Так будет лучше. Я ведь из этих орудий еще ни разу не стрелял. Так значит, Вы говорите, что основной удар будет нанесен со стороны Практической гавани?
— Скорее всего. Это самое удобное место. Но даже если они предпочтут другую позицию, ваши пушки достанут их везде. Седьмая батарея расположена очень удачно. И у вас есть уникальный шанс нанести врагу громадный урон...
Вроде, убедил. Посмотрим, что из этого выйдет. Но, по крайней мере такого вопиющего непотребства, как стрельба из четырех древних пушек, мало отличающихся от металлолома, по многократно превосходящему в силах противнику, уже не будет.
Неделя после грабительского визита господ европейцев прошла спокойно. Город жил привычной жизнью, и внешне не было заметно никаких приготовлений к обороне. Все же, мои советы возымели действие. А сам в это время, если так можно выразиться, занимался ничего не деланием. Во всяком случае, для подавляющего большинства окружающих это так и выглядело. Лишь немногие знали о планах подготовки к торжественной встрече незваных гостей.
Информация о противнике поступала каждое утро по возвращению Ганса из разведывательного полета. Поэтому, когда флот Антанты вышел из Варны и направился к Одессе, я уже точно знал, какими силами располагает противник, и что он намерен предпринять. Снова налетом на Одессу командовал французский адмирал Фердинанд Гамелен. Который не допускал мысли, что кто-то может подслушать его в собственной каюте флагманского корабля. Поэтому не стеснялся обсуждать с подчиненными планы дальнейших действий. Ганс постарался на славу. Удалось точно установить, что предпринятые меры по дезинформации успешно сработали. Командование союзников было уверено в слабости обороны Одессы и не ожидало серьезного сопротивления. Чтобы соблюсти приличия, вначале собирались выдвинуть ультиматум. Так, на всякий случай. А вдруг прокати? Хотя в то, что ультиматум примут, адмирал Гамелен не особо верил. Просто не исключал такую возможность. После отказа выполнить наглые требования планировался обстрел города с целью создания паники и высадка крупного десанта в районе Пересыпи. Союзники по Антанте понимали, что даже если удастся захватить Одессу, то удержать ее нереально. Поэтому такая задача и не ставилась. Собирались вывезти подчистую, либо уничтожить все запасы для русской армии, собранные в Одессе, и нанести максимальный урон портовым сооружениям. Разумеется, наложить лапу на все находящиеся в одесском порту суда. И в первую очередь... пакетбот Лебедь ! Надо же, насколько популярным я стал во Франции! Но это все так, подготовительные мероприятия. Главной целью нападения на Одессу было выманить в море Черноморский флот и полностью разгромить его, воспользовавшись своим численным и качественным преимуществом. То есть, история повторялась. Пока повторялась...
Флот коалиции был замечен береговыми постами, когда первые паруса только появились на горизонте. Но с сегодняшними скоростями пройдет не один час, прежде чем он подойдет к месту якорной стоянки. Жители Одессы с интересом наблюдали за происходящим. Зрелище и вправду было величественное. Ближе к берегу шли мелкие суда. Дальше — пароходофрегаты. И уже за ними двух и трехдечные линейные корабли и фрегаты, увенчанные пирамидами парусов. Всего тридцать пять вымпелов. Даже больше, чем в моем мире. Вся эта армада проследовала вдоль берега, не входя в зону обстрела (как им казалось) береговых батарей и встала на якорь там же, где перед этим стояли четыре грабителя, побывавших здесь неделю назад. То есть, более трех миль от берега, что находилось вне зоны досягаемости ядерного оружия. В чем господа европейцы были абсолютно уверены. А дальше было, как в плохом детективе. Снова от эскадры отделилась шлюпка под белым флагом и направилась к порту. Шоу продолжалось.
Идти в управление порта смысла не было, поскольку Новосильцев находился в данный момент на Измаиле , который сделал флагманом хулиганской флотилии . Вот туда я и отправился. Благо, идти недалеко. Вся хулиганская флотилия стояла у причалов Карантинной гавани, ошвартовавшись вторым корпусом к задержанным в связи с началом войны английским и французским коммерческим судам, команды которых от греха убрали на берег. А то, еще бузить начнут в самый ответственный момент. В моей истории был факт, что во время обстрела Одессы некоторые задержанные корабли попытались под шумок сбежать. Пришлось вправлять мозги их командам. Оно нам надо? Не надо. Так что, пусть лучше на берегу пока посидят.
Новосильцев внимательно рассматривал прибывших в подзорную трубу и сквозь зубы выдавал малый петровский загиб , когда я обнаружил его на мостике Измаила . Ответив на мое приветствие, в сердцах выдал.
— Юрий Александрович, Вы точно провидец! Все идет, как Вы говорили! Не удивлюсь, если эти ряженые под белым флагом привезли ультиматум озвученного Вами содержания!
— А я в этом не сомневаюсь, Георгий Вадимович. Но давайте подождем. Думаю, слухи о содержании ультиматума распространяться по Одессе достаточно быстро.
— Все же не думал, что их с т о л ь к о придет... Хватит нам бомб, Юрий Александрович?
— Хватит, Георгий Вадимович, не волнуйтесь. Портовые мастерские большой запас подготовили. И там еще партия бомб для Черноморского флота осталась. Ждали, что за ними пароход из Севастополя пришлют. Да видать, что-то не получилось. Ну так мы им и в Одессе применение найдем. И думаю, что все свои корабли неприятель задействовать не станет. Парусники не смогут свободно маневрировать на таком ограниченном пространстве, и будут только мешать друг другу. А становиться на шпринг, как эскадра Нахимова при Синопе, чревато. Поэтому в обстреле города, скорее всего, примут участие только паровые корабли. Которым маневрировать гораздо легче, да и сбежать в случае опасности сподручнее.
