— Это очень интересная версия. — Максим поежился, ему было столь больно, что на спине казалось, происходит битва. — Но сколько мне здесь приходится страдать, что в сказки прогресса поверить трудно.
— Ну, как сказать если человека жившего два века назад перевести в наше время, то он его воспримет за чудо или сказку. Взять, например самолет, компьютер, Интернет, полет на Луну. Так почему не предположить, что мир будущего уже нам самим не покажется фантастикой. Вот представь, тебя воскресили, и ты уже с помощью гиперкомпьютера можешь призвать к новой жизни всех твоих близких и родных.
— А если воскреснут враги или преступники!
— Я думаю, их исправят на генетическом уровне. Тут возможно два варианта перевоспитание таким образом, что они станут образцовыми гражданами или их оставят лежать умершими в своих могилах.
— То есть рай тоже будет?
— Вполне вероятно это будет суперрай! Представь, какую силу наберет человек, у каждого будет своя вселенная, а может и не одна!
— Ну и фантазер ты Янка. До такого додуматься.
— А что это было бы замечательно, человек и его мега-господство!
— Ты ведь еще такой маленький и подозреваю — просто впал в детство. А мое мнение надо обуздывать даже мечты. И вообще если Бога не было, то столько людей в него бы не верило.
— Как сказать, религий очень много, одних христианских концессий и сект существует более трех тысяч и это только на базе Библии. Вот когда я был со Свидетелями Иеговы и читал их книги, то мне казалось, какие все идиоты верят в Троицу и не доверяют Сторожевой башне. Потом я почитал противоположную литературу и уже думал, что Свидетели Иеговы дебилы и фанатики. Потом, сопоставив доводы, я пришел к самому очевидному выводу — Библия противоречива, а может ли Бог противоречить сам себе? Конечно, нет! Значит это не слово Божье, а предание, написанное людьми.
— А как же многочисленные Библейские пророчества? Ты разве не читал "Неопровержимые свидетельства" Макдауэла.
Янка смутился, потом продолжил:
— Во-первых, многие пророчества сделаны задним числом, и их невозможно проверить на подлинность.
— А вот и нет, знаменитые слова Христа, сказанные о разрушении ряда городов, исполнились в точности, причем только в восьмом веке нашей эры.
— А много ли за это время уцелело селений.
— Некоторые например Иерусалим стоят до сих пор или Дамаск. А почему-то все те города, что упомянуты в Библии, подверглись опустошению.
— Это лишь доказывает, что могли существовать люди, наделенные пророческим даром. А это очередной раз говорит о величии человеческого разума.
— Вот как? А я думаю, доказывает, что это слова Бога.
— Тише кажется, нас открывают! — Сказал Янка и улегся в колючую "постель".
Действительно майор на вопрос низколобого:
— А как поступим с прежними клиентами? Ведь мучаются. Сказал:
— Очень просто, дай им укол снотворного, Янка и Максим провалятся в сон и будут безопасными до самого утра.
— Ну ладно я побежал.
Лейтенанту Каурову было уже тридцать пять лет, а он по-прежнему, был в незавидном чине, мечтая о звании капитана. Однако так получилось, что ему поручали только грязные дела. Вот и теперь должен был исполнить роль шестерки. А ведь он не такой уж дурак. Отношение к пытке у него было довольно распространенным — подонка, почему бы и не помучить, но вот если приходилось допрашивать женщин и детей, то тут Кауров испытывал сильнейшее смущение и у него даже болело сердце. Впрочем, тут и инструкции гласили использовать больше психологическое давление и психотропные аппараты, чем грубую силу. Вот и сейчас он, открыв дверь, направился к Янке, ему было очень жалко этого мальчишку. Впрочем, Янке была омерзительна гориллоподобная физиономия, да и шприц вызывал не самые приятные ассоциации.
Юноша нанес легкий, словно прикосновение веера удар пальцем в шею, отключив Каурова. Тот рухнул, раскинув руки.
— Вот так главное точно попасть в нервный центр.
— А ты его не убил.
— Он наш русский парень, только злой, своих мы не трогаем.
Янке вновь пришлось выворачиваться и подтягивать массивное килограмм сто двадцать тело Каурова. Потом, обшарив карманы солдат, к своей радости обнаружил целый набор ключей и принялся отпирать замки, пришлось немного впрочем, повозиться с подбором. В результате через несколько минут они вместе с Максимом были на свободе. Их военная форма аккуратно сложенная лежала в шкафу. Ребята с радостью оделись, тем более что в бункере было прохладно. Потом, вскочив, они побежали было по коридору, но Максим сказал:
— Стоп! Так мы вызовем подозрения, надо двигаться медленно, словно маршируя.
— Справедливое замечание, тогда давайте шагать строго нога в ногу.
Юные солдаты подошли к караулу, там их сразу узнали, но допустили распространенную ошибку, подпустив слишком близко. В результате их ловко уложили, Максим прихватил, было, автомат, но Янка отказался получить оружие.
— От греха подальше, вдруг в суматохе я кого-нибудь пристрелю.
— Не исключено! Если в голове царя нет!
— Может сработать элементарный рефлекс, кроме того, я так и не понял одного.
— Чего?
— Зачем мы вообще бежали, ведь тем самым усугубили свою вину, теперь нас точно обвинят в дезертирстве.
— И в нападении на своих солдат. — Максим стукнул себя по лбу. — Какой я глупый полукровка.
— А я тоже идиот не допетрил, просто слишком естественным было желание обрести свободу.
— Свобода сладкое слово, а уходить нам некуда, впереди боевики и зомби сзади ФСБ.
— Из России в принципе можно бежать в Грузию, там нас не выдадут, а потом перебраться на Украину.
— Не дурная идея, но это значит стать эмигрантами изгоями.
— Да и предать Родину мы не можем, а значит хотим мы или нет, но нам придется вернуться.
— Сдаться и идти под трибунал.
— Мы храбро сражались и это нам зачтется.
— Как бы не получилось как в том анекдоте, сначала расстреляли, потом дали героя.
— Такое и в жизни было. Но куда нам идти в лес?
— Может, просто затеряемся в среде наших солдат.
— С такой внешностью как у нас, старый прием профессионалов, не пройдет.
— Мм-да! Тогда лучше действительно поднять руки вверх, пока еще больше не набедокурили.
— У меня есть идея, ведь мы в Гудермесе, не так ли?
— Да так!
— Там тоже есть дети, вот тебя хорошо берется загар, а физиономию можно вымазать и тогда ты вполне можешь сойти за местного ребенка.
— А со своим черным лицом.
— То же самое размалююсь как Шварц в "Командно", спросят, где вымазался, скажу, участвовал в бою, в такой войне линия фронта условность.
— И чего мы этим достигнем, выиграем несколько часов.
— Но у тебя будет шанс уйти.
— И жить в подполье изгоем. Нет, лучше гауптвахта или расстрел на месте. Кроме того, моя Родина Россия в великой опасности и мы не должны ее предавать. Кроме того, если ты такой верующий, то может тебе приятна перспектива стать мучеником?
— Быть расстрелянным просто так, это не та перспектива! Да не хочу я погибнуть столь глупо.
— Осторожнее сюда кажется, идут.
Два солдата не сговариваясь, юркнули в кусты. Понятно в очередную драку ввязываться не хотелось. Те обнаружили лежащих караульных без сознания. Перещелкнул затвор, офицер вызвал радио, а еще двое рядовых бойцов направились бегом по коридору в их каземат.
— Вот теперь нам конец, подымут тревогу, а с нашими приметами далеко не уйти, затравят овчарками.
— Ты как хочешь, а я сдамся. — Подняв руки вверх, Янка вышел на встречу офицеру с погонами полковника. Немного помявшись вслед за ним, выполз и Максим, вид у него был как у быка ведомого на заклание.
— Куда лезешь мальчик, хочешь поиграть боевиков. — Полковник видимо принял Янку за чеченского пацана.
— Нет, это я Янка! — Ответил маленький юноша. — А со мной Максим.
— Что явились, не запылились! — Офицер протянул папиросу. — Да чего вы как пленные можете опустить руки.
— Мы совершили серьезное преступление, бежали из-под стражи.
— Как из каземата ФСБ.
— Да именно!
— Ну, вы даете, до этого случая из лап майора Правуменко ни мог ускользнуть не один боевик.
— Но мы не бандиты, а русские солдаты, нам следовало их превзойти.
— Понятно ребята, вы очень крутые. Я просматривал вашу видеозапись и был поражен.
— А что у вас есть запись.
— Конечно, танк Т-100 все фиксирует и записывает в диапазоне и под углами в 360 градусов.
— Этого мы не знали!
— Теперь ваши подвиги известны генерал-полковнику Бакаеву, а значит, вас ждет представление к награде. Только вот зря и из-под караула сбежали, теперь вас придется наказать.
— То есть прямо с гауптвахты к звезде героя!
— Ну звезду вам может дать только президент! Но представление вам сделают. Кроме того за голову Басаева положена награда в триста миллионов рублей и ее пока никто не отменял. Так что вам может привалить не шуточная удача.
— Триста миллионов на двоих? Это целое состояние! — Максим выпучил глаза.
— Правда ее один раз выплачивали за якобы убитого Басаева, а вы, похоже, замочили лишь робота и то вероятно не до конца.
— Как он же разлетелся.
— В видеозаписи видно как вновь собирались осколки, ползли, словно черви в массу. Да, похоже, я вас рано обнадежил, триста миллионов вам не светит. Я проведу вас к генерал-полковнику, вот он решит вашу судьбу.
Ребята уселись в бронированную явно генеральскую машину с золотыми позументами.
— Судя по всему это переделанная БМВ. — Сказал Максим.
— А завод наш! — Полковник расширил руки. — Вернее совместное предприятие с участием иностранного капитала.
— Я бы предпочел модернизацию "Волги"— С серьезным видом заявил Янка. — У нас достаточно денег и без иностранцев.
— Не так все просто мальчишка, цены на нефть падают и золотовалютные резервы сокращаются.
— Надо не раздавать их олигархам, а вкладывать в наукоемкое производства как советовали это лучшие экономисты страны. Капитал должен работать, а то у нас валюта-сырье так и вкладывалось в добывающую промышленность. Сколько можно грабить природу, надо думать какую Землю мы оставим потомкам.
— Это мои юные политики не наша задача, мы должны боевиков победить, а экономикой займутся профессионалы.
— Слишком многие финансисты-специалисты думают в первую очередь о своем кармане. Ими движет корысть, а не интересы страны. Я думаю излишняя сытость нам ни к чему, можно потуже затянуть пояса ради великой цели.
— Это уже было!
— Вот именно вспомним Брежневские времена, когда тоже были довольно высокие цены на нефть, а доллары проели. Вот при Сталине была настоящая модернизация страны, все свободные ресурсы шли в развитие, производство средств производства. У нас каждую пятилетку экономика удваивалась и проживи он еще лет двадцать США остались далеко позади.
— Вам нравиться Сталин? Признаю это был сильный мужик, но пожалуй чересчур крут.
— А с нашим народом иначе нельзя, мягкого обращения русские не понимают. При ком мы добивались наибольших успехов. Василии Железном, Иване Грозном, Петре Великом, Александре Миротворце. Там где был сильный царь, был и успех. Вот и в армии главное что дисциплина.
— А вот при Сталине вас за такие подвиги как побег из-под стражи расстреляли, приписав обвинение в терроризме.
— А мы и на это готовы, ради того чтобы процветала Родина.
— Молодцы побольше бы нам таких патриотов.
Город Гудермес пострадал меньше других от кровавых боев прошедших в Чечне, не малую роль при этом сыграло и ФСБ подкупившее ряд боевиков и полевых командиров. Тут проживало самое лояльно к России население, и совершался минимум терактов. Теперь после падения Грозного эту территорию следовало удерживать любой ценой. На грузовых транспортах спешно высаживались войска, перебрасывались танки. Особенно активно работал аэродром, шла мобилизация внутренних округов.
— Смотри как много тут наших солдат и техники. — Отметил Максим. — Не отдадим Гудермес.
— Если противник и далее будет использовать столь дьявольские силы, то не известно сумеем ли удержать подобную территорию. — Сказал полковник. — Вы лично, что этому думаете.
— Это явно работа наших старших братьев по разуму. — Уверенно произнес Янешь. — Видимо какая-то сверхцивилизация преследует далеко идущие цели.
— И чего им надобно?
— Хотят погубить Россию?
— Это похоже на сказку о сионистом заговоре.
Они вновь оказались в пробке, и Янка в гневе стукнул по подлокотнику кресла.
— А что думаете, СССР великая держава просто так развалился, не было заговора. Да это дело тех кругов, которые хотят погубить Россию и уничтожить Евроазиатский колосс. Они и кризис выдумали, чтобы подорвать возросшее в последние годы могущество страны. Надо было снизить цены на нефть, вот они и устроили панику на биржах. Поверьте против нашей страны, которая я уверен в ближайшие десятилетия объединит человечество был и устроен заговор темными силами во вселенной.
— А почему они просто не нанесли по нам удар из космоса.
— Видимо на это есть серьезные ограничения, не может царить в цивилизациях беспредел. Возможно, есть что-то вроде вселенского ООН.
— Интересное предположение. Я видимо учту его. — Полковник оскалил улыбку. — Меня самого удивляет, что подавляющее большинство российских олигархов-миллиардеров евреи, а ведь их согласно последнему опросу населения всего триста тысяч.
— Вот именно не надо быть семи пядей во лбу, чтобы понять какая нация сосет священную русскую кровь. — В гневе произнес Янка. — Да и Библия написана евреями, ты понял Максим, вот кто хочет сделать из гордых славян рабов-идиотов.
— Мы приехали, выходите.— Сказал полковник и шепнул Янке. — Не трогай, пожалуйста, евреев иначе никогда не сделаешь в России карьеры.
Особняк, где проживал командующий, располагался в глубине пышного сада. Охрана была многочисленной и прежде чем впустить, у них долго проверяли документы. Потом они вошли во внутрь, убранство было строгим и богатым одновременно.
Их без долгих церемоний допустили на светлые очи генерала. Его внешность не особенно понравилась Янке, лысый, прыщавый с явными чертами кавказского лица.
Встретил он их впрочем, приветливо предложив пятизвездочного коньяку. Максим и полковник приняли предложения, а вот Янка отказался.
— Странно герой, а такой еще маленький! — Сказал он.
— Героизм не имеет возраста! — Ответил мальчишка. — Помните, как пионеры сражались в Великую Отечественную войну.
— Да ты похож на пионера и великолепно стреляешь, хотя внешне производишь не самое благоприятное впечатление.
— Это плюс, лучше, когда сильный кажется слабым, чем наоборот.
— Замечательно! Так может, хлебнешь коньячку?
— Нет, я поклялся не пить спиртного!
— Похвально, но мы люди грешные и глотнем малость. Кроме того у меня есть очень дорогой кубинский ром.
— Попробуем и это! — Сказал Максим.
После коньяка разговор пошел веселее и непринужденнее, генерал спрашивал их о том, как протекали бои, много шутил, особенно разговор оживился после чарки рома.
