Да. Сегодня я сделала невозможное и запретное.
Наплевала на ведьмовские законы не вмешиваться в дела других 'сестер', когда они на тропе войны.
И помогла нашим врагам — оборотням.
Меня бы повторно изгнали из Рода, если бы узнали, что я сделала. Но я одиночка. Сама за себя. А Род. Мне на него плевать.
К вечеру холл опустел. Раненых распределили по комнатам. Нужно пару суток, чтобы организм немного восстановился.
Филипп тоже перебрался в спальню, но меня от себя не отпустил. Он словно чувствовал мои мысли.
Нет. Он не может догадываться о моих планах. Я просто себя накручивала.
Ужинали мы на террасе. Как все знакомо.
Еще утром мы встречали тихий рассвет, а сейчас провожали этот день, закончившийся на удивление более чем хорошо.
Все живы.
Но проклятье, день был слишком насыщенным и я устала.
Филиппа не смущали перебинтованные ребра. Он уселся в кресло-качалку и посадил меня к себе на колени, укрывая нас пледом. Откинула голову, наслаждаясь этим мгновением. Горячие ладони удобно устроились на моем животе.
Сумерки плавно опускались на вечерний сад. Касались сочной зелени. Постепенно меняло оттенок живописное, расписанное неизвестной рукой художника, лиловое небо.
На маленьком столике все еще дымились кружки с горячим шоколадом. Не знала, что Филипп тоже предпочитает этот напиток. А может просто за компанию?
Верхушки деревьев уже полностью окунулись в темноту.
— Это был тяжелый день, — глухо прошептала я.
— Все случилось неожиданно, — тихо ответил Филипп. — Мы всегда готовы к нападениям, но никто не мог предположить такой финал.
— Ведьмы коварны, — горько усмехнулась я. — Нельзя их недооценивать.
— Как хорошо, что ты на моей стороне, — почувствовала на макушке теплое прикосновение губ. — С тобой я бы не смог воевать.
— И не надо.
— Ави я убиваю ведьм, — резко бросил Филипп и сильнее притянул меня к своей груди. — Я их уничтожаю, едва те показываются на горизонте.
— А я?
— А тебя не смог, — пальцы больно сжались на плечах. — Ты тогда вернула себе нормальный облик, и лежала на постели умирая. Слабая, беззащитная и красивая. Я смотрел и не знал, чем помочь. В тот момент четко осознал, что ты нужна мне даже ведьмой. Да ты светлая и меня это немного успокоило, — знал бы ты, какая я светлая, сразу бы линчевал. Надеюсь, этого ты никогда не узнаешь.
Обманывать свою пару — это последнее дело, но правду сказать не могла. Он не поймет меня.
— Филипп, а что с Игнатом? — я решила перевести тему. Сейчас я не готова рассказать о себе.
— С Игнатом больше не будет проблем, — ответил Филипп и теперь зарылся носом в волосы, жадно вдыхая мой запах.
— Ты ведь не убил его, — с надеждой в голосе прошептала я.
Только от одного нападения отбились, а теперь может и другое следом наступить. Осталось дождаться Анклава и тогда снежным волкам несдобровать. Он сам кличет беду, не понимая ее масштаба.
— Аврора мы с ним просто мило пообщались и пришли к единому решению, — усмехнулся Филип. — Он больше не появится в твоей жизни. Поэтому расслабься. Жив Игнат! — облегченно выдохнула. Это новость меня порадовала.
— Спасибо, — кивнула я.
— С мэром тоже покончено, но тут я ни при чем, — альфа загадочно хмыкнул. — У него оказалось слабое сердце и вчера мэр скончался.
— И ты ни при чем? — недоверчиво переспросила я.
— Именно, — и почему я ему не верю, но дальше тему развивать не стала. Этой проблемой стало меньше. Сожаления о смерти подлого мэра не испытывала.
Скривилась. Какое-то черствое сердце у меня. Совершенно не умею чувствовать.
Эх, если бы можно было выключить эмоции рядом с Филиппом, вообще была бы сказка. Но у меня не получалось. Он словно проник в каждую клеточку моего тела.
Сложно мне будет.
Задрала голову вверх. Небо объято подступающей ночью, лишь включенные фонари рассеивали полумрак.
Вои и все. Очередной день закончился. Что нас ждет завтра? Новое утро, или отголосок прошедшего дня?
Сегодня мы отвоевали еще один день для жизни.
Я всю жизнь жила в страхе. В голове постоянно билась мысль 'я должна выжить врагам назло'. Но врагам ли? Не для себя ли я выторговывала у смерти свой следующий день? А ведь я ничего никому не должна, даже себе. Я либо есть, либо меня нет. Все. Точка. Другого не будет.
И моей готовностью помочь оборотням, двигало чувство не долга, а именно искреннего желания, потому что любила свою пару. Не ради других оборотней я помогала, а ради Филиппа.
Федор. И ведь перед ним нет у меня долга. Они сами выбрали свой гнилой путь, а расплата всегда непредсказуема.
Жалость.
Я лишена этого чувства.
Постепенно дом засыпал.
Филипп расслабленно откинулся в кресле-качалке и его руки соскользнули с моего живота.
— Пойдем спать, — я встала с колен и погладила своего мужчину по щеке.
Филипп не возражал.
Пока я принимала душ, альфа уже забылся крепким сном.
Ну что ж, я тоже не против отдохнуть от этого утомительного и напряженного дня.
Глава 13
Я резко открыла глаза. Вроде только уснула, а уже наступил следующий день.
Занимался рассвет. Такой же, как и вчера и пару суток назад. Спокойный, умиротворенный, обещающий прекрасный день.
Филипп окутал меня собой, крепко прижимая к себе.
Свой, родной, единственный.
Довольно потянулась в кровати.
— С добрым утром, ранняя пташка, — услышала в затылок ласковый голос Филиппа.
— Как ты себя чувствуешь? — осторожно обернулась к нему лицом. Филипп так и не разжал своих рук. Почувствовала себя юлой.
— Твоими стараниями я отлично себя чувствую, — проговорил серьезным тоном Филипп.
Действительно, к лицу вернулись краски и освобожденное от бинтов тело 'красовалось' свежими розовыми шрамами. Так быстро? Невероятно, как стремительно работает его регенерация!
Он вглядывался в мое лицо, словно видел впервые. Стало немного неуютно от такого пристального взгляда.
— Это хорошо, — пробормотала я, рассматривая стену над головой мужчины. Смотреть куда угодно, но только не на него. Почему я так робею рядом с ним?
— Ави, спасибо, — и столько искренней благодарности было в его в голосе, что я замерла. Так непривычно слышать от вожака слово 'спасибо'. Обычно они не знают этого слова. Все что угодно: долг, преданность перед стаей, обязанность быть полезной, но не простая благодарность. — Ты спасла меня, моих волков, вернула семьям их родных. Ты ведь ведьма и для Вас закон един — не помогать оборотням, не переходить дорогу друг другу, но, тем не менее, ты рискнула бросить вызов не только своим 'сестрам', но и смерти. Мы никогда этого не забудем.
— Я сделала то, что считала нужным, — прошептали мои губы. — Твоя война с ведьмами нечестная. Они играют подло, а этого я не приемлю. И если в моих силах было сравнять ваши шансы, я это сделала. В любом случае, теперь у Вас есть годовой запас заживляющего зелья. И никакие яды не страшны. И вообще, я тоже оборотень, если ты забыл.
— Уникальный, потрясающий оборотень. Моя малышка, — Филипп взял в ладони мое лицо и прошептал жарко в губы, прежде чем поцеловать. — Я самый везучий оборотень на планете! Моя пара самая удивительная, надежная, смелая, бесстрашная женщина!
Это не первый наш поцелуй, но сейчас он был другим. Полным признательности, благодарности, искренней привязанности и утверждения принадлежности. Но не моей принадлежности, а его мне. Филипп принадлежал мне.
Я мгновенно провалилась, начала тонуть в странной дымке медленно закипающей страсти.
Мягкое осторожное касание, от которого кружилась голова. Губы настойчивые, но притягательные; иллюзорно податливые, манящие к себе магнитом.
Тело охватила мелкая почти незаметная дрожь. К человеку, в руках которого хотелось раствориться, ощутить безграничное спокойствие, безопасность и любовь.
Пряный дурман затопил меня целиком. Разум расслабился, трансформировался в сладкую негу и полностью покинул голову. Мыслей не осталось, лишь ощущение, как же мне хорошо в его объятиях.
Спустя мгновение, робкий поцелуй перерос в настойчивый. Щетина Филиппа царапала нежную кожу моего лица, но не это меня волновало, а мужчина, язык которого полностью завладел моим ртом.
Невольно застонала. И этот стон, словно дал зеленый свет Филиппу. Руки — сильные, горячие, крепкие, но осторожные и нежные. Казалось, пальцы проникали всюду. Ласково скользили по лицу, шее, на миг сжались на затылке, а потом прошлись по спине, вызывая у меня табун мурашек.
Чувствовала себя алкоголиком. Хотелось 'напиться' до потери сознания, до огромной 'белочки', у которой все хорошо и нет за спиной врагов. Есть только любимый мужчина, рядом с которым сознание отключалось. Горячо, тело горело и плавилось.
Мгновение и мужчина нехотя оторвался от меня.
— Как бы я хотел сейчас продолжить, но у меня полный дом оборотней, а нашу близость я не хочу разделять ни с кем, — жарко прошептал Филипп, крепко прижимая мою голову к своей груди, оплетая руками. Наши сердца бились в унисон, дыхание рваное и частое, а тело дрожало от нереализованной страсти.
— Точно, оборотни! — как я могла вообще о них забыть? — Им же помочь нужно и осмотреть еще раз.
— Ави, все в порядке, — мне не дали сорваться с кровати. Филипп чмокнул в макушку и нагло положил свою пятерню на мои ягодицы. Низ живота сладко скрутило. Что же он со мной делает? Нет, я так быстро сдамся, а мне нельзя. Нельзя завершать с Филиппом парную связь. — Михаил уже всех осмотрел. Выздоровление теперь зависит от регенерации, но транспортировать раненых сейчас еще нельзя, поэтому предлагаю для начала завтрак.
— Филипп, если в моих услугах больше нет нужды, то мне пора покинуть твой дом, — напомнила ему об обещании.
— Не передумала? — скривился Филипп. — Мой дом — твой дом.
— Я не могу к нему привыкнуть, — врала безбожно, но от своего плана я не собиралась отступать.
Филипп нахмурился. Ему не понравился мой ответ.
— Аврора ты слишком придирчива.
— Возможно, но еще вчера утром ты пообещал не давить и позволить к тебе привыкнуть постепенно, — напомнила о вчерашнем разговоре, и по телу прошелся холодок. Я не хотела уходить от него.
— Я помню, — недовольно проворчал альфа. — Я рассчитывал, что ты передумаешь.
— Филипп, — покачала головой и встала с кровати. — Ведьмы очень редко меняют свои решения, а я ведьма.
— И это я прекрасно помню, — скривился он.
— Твоя стая будет жить и в моих услугах она больше не нуждается, — продолжила я. — В доме очень много посторонних и это меня напрягает. Я так не могу. Не привыкла.
— Я понял тебя моя родная, — Филипп быстро преодолел между нами расстояние и бережно обнял. — Квартира уже готова и ждет только тебя.
— Спасибо.
Я приняла одно из самых странных решений в жизни. Уйти от пары и обезопасить Филиппа. И на сердце теперь спокойно, вот только мысли кричали, что я совершаю ошибку.
Но сразу выехать у нас не получилось.
Сначала Филипп обошел каждого раненого волка, о чем-то тихо переговариваясь с ними, а после завтрака закрылся на некоторое время в кабинете с Русланом, попросив меня подождать.
Просто подпирать стену, или развалиться на диване у меня не было желания, поэтому я поторопилась выйти на свежий воздух.
Путь мой пролегал через холл, где на матрацах лежали раненые волки. Видимо не всем в комнатах хватило места, а ведь дом Филиппа большой, но раненых было больше.
Потянула носом воздух. Хорошо. Запаха смерти больше не было, она отступила. Вчера мы выторговали у этой чертовки огромное количество жизней.
Усмехнулась. Как порой переменчива судьба. Еще вчера чаша весов склонялась к ведьмам, но сегодня восстановился баланс и следующая битва определит победителя. Почему-то была уверена, война еще не закончена с врагом снежных волков.
Сила заструилась по венам, и я непроизвольно поставила защиту на дом и его обитателей. Теперь даже зелья парализации не страшны этим волкам.
Идя между оборотней к выходу, напряглась. На мне скрестились десятки пытливых взглядов. Проходя мимо каждого волка, видела, как один за другим они склоняют передо мной головы, в знак безмерного уважения, признательности, благодарности и почитания, признавая меня своей, равной. И все это в полнейшем безмолвии, в оглушающей тишине.
А потом на меня хлынули все их чувства. Эмоции страха за свои семьи, за вырождение вида и облегчение, что всего этого они смогли избежать благодаря мне — ведьме, по сути, их врага.
Противоречивость вперемешку с нечеловеческой благодарностью заставили мои ноги буквально бежать из дома. Этих эмоций оказалось слишком много для меня одной. А ведь чувствовать стаю можно в одном случае, если ты принадлежишь им. Но я ведь чужая. На мне нет метки вожака, тогда как объяснить все то, что я ощутила секунду назад?
Непонятно.
Это напрягало. Всю свою жизнь, а особенно последние три года, я старалась находиться в тени, быть менее заметной, не привлекать внимания. Сейчас под пристальными взглядами чувствовала себя неуютно, как под микроскопом. Словно я личинка бабочки, которую они ранее не замечали, а теперь рассмотрели.
Нет. Я приняла верное решение. Это не моя жизнь. Я не готова.
Да, я трусливая волчица и прекрасно знала об этом, но именно благодаря этому качеству я все еще жива.
Третье правило уже нарушено. Никогда и ни при каких обстоятельствах не привязывайся к окружающим. Это будет твоя слабость.
Эх, мамочка, поздно уже. Этот город, волки, альфа — они стали причиной нарушения всех правил, с которыми я жила все эти годы. И единственное правильное решение — это уйти. Снова восстановить свою жизнь, вернуться на путь правил и больше никогда с него не сворачивать.
Я несла ответственность за свои поступки и действия. И только мне принимать окончательное решение. Увести в сторону еще одного врага. Непобедимого, сильного, хитрого и подлого Федора. Альфа и его стая сейчас ослаблены и они не выстоят в этой битве, а Филипп точно не останется в стороне, если мне будет угрожать опасность.
Выбор оказался сложным, но правильным. В этом я уверена.
Конец весны. Природа благоухала. Воздух наполнен свежестью и легкостью.
Не заметила, как ноги привели меня на задний двор дома, а оттуда, в паре десятков шагов, раскинулся хвойный лес. Не тот, которым я любовалась вчера на террасе, сидя в кресле-качалке, а другой — тихий, таинственный.
Не оборачивалась, но знала, на некотором расстоянии, за мной следует Борис. Моя охрана.
Ельник, взгорок, бескрайность.
Кроссовки от утренней росы потемнели, но это меня не тревожило. Сейчас мне стало почти хорошо — тишина, отсутствие людей, оборотней, ведьм. Борис был так незаметен, что и о нем я больше не думала. Отсутствие пытливых любопытных взглядов, не нужно вдаваться в объяснения. Сейчас можно побыть слабой, жалкой, странной, никакой и никто мне и слова не скажет, не упрекнет, не выдвинет требования, или обвинения. Природа не станет осуждать меня за трусость и размазанные по лицу слезы, сопли, слюни, ибо она всегда на моей стороне. Судят только люди. Только для них важна человеческая составляющая. Но я ведь ничего никому не должна.
