Полная_ерунда_Зимы_2024

Памятуя успехи в прокате будущего — ожидали как минимум большого интереса — и премьеру назначили в кинотеатре "Ударник", для избранных. Избранные должны были приехать на вечерний сеанс — и я уверен, что это будет тот ещё светский раут — потому что Воронова и меня пригласили. Я то что — постою в сторонке — а вот для Пети — это можно сказать первый выход в свет — то есть возможность увидеть партноменклатуру не из пула Шелепина — и самому показаться им на глаза.

К показу мы готовились — Косыгин за неделю приехал и попросил сделать что-нибудь электронное и интересное, чтобы можно было похвастаться успехами электронной промышленности — это, мол, сильно поможет. В итоге я приехал в кинотеатр раньше всех — неделю назад. Приехал, осмотрел — он был по меркам шестьдесят пятого года хорош — а по меркам будущего не очень. Старомоден — но вылизан до мелочей, потому что "главный кинотеатр страны" посещали большие шишки и тут минкульт держал марку.

Подготовка зала прошла успешно — заменили кресла — старые советские деревянно-матерчатые кресла — на новые, с пластмассо-металлическим основанием, большими подлокотниками, подголовниками, комфортной посадкой. В кинозале я установил новые перила, ковровое покрытие, новую систему звука — 5.1. Общий зал внизу тоже подвергся некоторым доработкам — над кассами кино были установлены светодиодные бегущие строки — работали они на компьютере УМ1НХ, с соответствующей электроникой, и отображали название идущих или будущих кинофильмов. Такие же были снаружи кинотеатра — над входом.

Повесили электронные часы и самое главное — в большой зал поставили автоматы — Воронов предложил сделать на базе ЭВМ самый обычный тетрис. Игрушку графическую. А так же поставить электромеханические игровые автоматы. Поставили автомат с мягкими игрушками "подъёмный кран", а так же цифровые игровые автоматы — на основе процессора 6502. Правда, перепиленного вдоль и поперёк — у которого была не восьми, а четырёхбитная разрядность, но с гораздо большей частотой, часть видеопамяти гораздо больше, а память обычная имела совершенно другую систему адресации — максимально уродскую, так, чтобы 6502, сделанный у нас — не копировался никем — кроме извращенцев. А если скопируют — то бога ради, пускай — пойдут по кривой дорожке.

Но игровой автомат большой, в виде аркады, с монитором, джойстиком и кнопками, был сделан, а на него были портированы несколько игр из того набора, что был у меня вместе с эмуляторами игровых устройств.

Первой игрой стал знаменитый "понг" — примитивная игрушка, построенная на аппаратных частях — то есть не на микропроцессоре, а в виде электронной реализации.

Далее была знаменитая space invaders и pac-man. В русской реализации они назывались "космический ас" и "Колобок".

Были и игры гораздо более красивые и сложные графически и программно. За основу я взял игры, переиначив их графическую и музыкальную составляющую, и переделав их названия. Теперь они были приурочены к различным советским кинофильмам и событиям.

Я даже официально связался с разработчиками игры spacewar, и заплатил им двадцать тысяч долларов за право пользования идеей — чтобы сделать игру "Астероиды!" — в которой смысл тот же, но отбиваться нужно не от врагов, а от летящих на корабль астероидов. Так будет более мирно.

Кстати, космическая система связи работала! Как бы иначе я мог просто взять и позвонить в США, договориться по телефону о переводе средств из Нью-Йоркского банка и получить по телетайпу, который тоже передавался по телефонной линии, договор.

Аркадные и не очень автоматы окружили большой и на первый взгляд пустой, действительно пустой, зал кинотеатра, заняв достойное место в нём. Работали аркады от жетонов, которых сделано было несколько больших мешков.

Центральный зал кинотеатра подвергся лёгкому рестайлингу в современном стиле — заменили старые советские деревянные перила на модные хромированные, отполировали мрамор, добавили музыкальную систему, очиститель, систему вентилляции доработали под большое количество людей и запахов, а что до просьбы Косыгина... То есть сделать больше хайтека — то технически конечно кое-что поменяли и в работе кинотеатра — установили билетный автомат, который позволяет выбирать свободные места и обилечиваться самостоятельно.

Время до начала светского кинопоказа ещё было и я с чистой совестью прогулял работу — точнее позвонил и сказал, что меня не будет. Как обычно — на работе я появлялся очень редко — потому что ВЦ работал без моего деятельного участия — всё, что от меня требовалось — это поставлять необходимые детали по документам-запросам, и всё. Остальное обеспечивали сотрудники, и работали они на наших ЭВМ каждый в своём зале, я был так, координатором.

Так как погода хорошая, лето жаркое, то я взял быструю машину. Обычно я предпочитал солидные и сидеть на заднем сидении, пока водитель делает свою работу — однако, сегодня захотелось прокатиться самому. Права у меня были, так что проблем возникнуть не должно.

Из всех машин, которые имелись — я выбрал спортивную, и... немного не из этого времени — точнее совсем не из этого. Да мало ли! Тут такой хаос в автомире творился — особенно в спорткарах, что никто не удивится ещё одной причудливой конструкции. Так что выбрал Mercedes amg gt. Машина хоть и новее, но ненамного, и внешне... да, выделяется. Звук у неё хороший, и салон на удивление комфортабелен для машины со спортивными корнями.

Так что путь до Москвы занял считанные минуты — шоссе было очень хорошим, без ограничения скорости и с приличным дорожным полотном — за этим я приглядывал, во избежание, как говорится. Машина не подвела и оказалась очень приятной в управлении. По сравнению с машинами этого времени — небо и земля — руль приятно держать, он лёгкий, отзывчивый, АКПП плавно переключала передачи, а сама машина издавала глухой рык в разгоне и выстреливала только в путь.

Знаю, есть ещё один любитель покататься на немецких машинах — наш генсекретарь, леонид, мать его, брежнев. Не в его положении форсить таким — а вот мне позволено и не такое — так что расслабившись в кресле и установив ограничитель скорости при въезде в город, я спокойно ехал, разглядывая всё вокруг. А вокруг была советская действительность во всей её красе — улицы без рекламы, изредка проглядывали плакаты, но в целом — оставалось томительное ощущение пустоты и нехватки всего — машин, ярких красок, необычных форм — то есть не хватало ничего, что делает город городом. Это больше похоже, уж простите — на большую бетонную деревню — потому что так же пусто и так же уныло.

Учитывая, что деревня переехала в города в тридцатых-пятидесятых, и до сих пор переезжает — неудивительно, но по сравнению с Нью-Йорком — Москва выглядит уныло — даже пригороды американского города как-то более гармоничны.

Свернул на МКАД — который недавно замкнули в кольцо, и это стал действительно МКАД, а не окружное кольцо, и дал по газам. Тут ограничения скорости тоже не было — просто потому что мало кто мог разгоняться слишком быстро, а само кольцо было большой дорогой, и тут машин было побольше.

Двигатель радостно заурчал и зарычал, когда догнался до двухсот шестидесяти и спокойно ехал так минут десять, изредка подруливая и обгоняя медленно ползущие улитки грузовиков, и пролетая мимо советских легковушек.

Нет, ездить тут решительно негде — в городе дорога не всегда хорошая — побитая жизнью, а тут на шоссе — много не покатаешься. Я свернул, объехав кольцо, обратно, и вернулся в деревню айтишников — остановив машину перед домом.

Фёдоров уже был около моего гаража — у него работы было не так чтобы очень много — он следил за моими личными авто, на которых я езжу — те, что предназначались для НИИ — давно розданы людям. Автомеханики, нанятые сюда на работу — чинят в мастерской и обслуживают все иностранные машины.

Оставив перед гаражом машину, пошёл к водителю, он как раз приводил в порядок — а именно мойкой высокого давления очищал и тряпочкой дочищал парадный автомобиль на сегодня. Поскольку будут высокие гости — то приезжать на мерседесе будет слишком непатриотично и неправильно — но ехать на своём лимузине — тоже решение не очень — у них иерархия, у них порядок — кто на волге, кто на чайке, кто на ЗИЛе. Поэтому я решил поехать на спортивно-заряженной машине, а не на членовозке — не спорящей в длинне и комфорте с лимузинами партноменклатуры, но при этом впечатляющей своим звуком и внешностью.

Машина и правда впечатляла — даже в оригинале, без всяких доработок — это была Бугатти Атлантик. Самая на мой взгляд сдержанная на вид из линейки спорткаров бугатти — и звук, от звука мурашки по коже.

— Ну как моя малышка? Готова к поездке?

— Так точно, шеф. Блестит.

— Отлично.

— Шеф, а вы точно справитесь с управлением? — спросил он, обеспокоенно.

— Да, я не буду особо гонять. Это нужно для публики, а мне бы что-нибудь, где можно расслабиться. Хочешь посидеть за рулём?

— Ну...

Я отпер дверь своим отпечатком пальца и открыл.

— Залетай.

Фёдоров залетел, сел, отряхнул ноги, и... обалдел. Ну, в смысле, впал в натуральный ступор, потому что машина была просто космос. Я его понимаю — в отличие от советских и даже мерседесов нынешних — тут была отделка так отделка. Без малейших сносок на экономию. Металл, кожа, всё в светлых и тёмных тонах коричневого — кремовый и шоколадный. Руки словно прилипают к рулю — из-за его эргономичной формы, всё блестит новизной и предельной, до миллиметра, аккуратностью и дизайном. Ощущение... ну как будто пересел со старого жигуля на мерседес S-класса. Вот такое, только тут вместо старого жигуля — мерседес S-класса, а это вообще космос.

Шофёр ощупал руль и рычаги под рулём, кожаную отделку торпедо, вентилляционные отверстия с специальным дизайнерским воздуходувом, всё было очень плотно, крепко, ничего нигде не скрипело и не люфтило, все линии плавные и аккуратные — и дизайн... совершенно не от мира сего. Я понимаю охреневание Фёдорова — над этой машиной явно трудились талантливые дизайнеры.

Он провёл пальцами по кнопкам и задел кнопку запуска.

— Давай я запущу двигатель.

Я нажал её, наклонившись к нему.

— Поставь на нейтралку и дай газу.

— Шеф, а можно ли?

— Да, не стесняйся. Послушай, какой у неё звук — это же песня, а не звук.

Он был очень раскатистый, басовитый, хриплый, аж мурашки по коже. Это вам не какие-то визгливые высокооборотистые моторы.

Шофёр, по-моему, был близок к эстетическому оргазму от присутствия здесь. Он напоминал человека в состоянии аффекта. Автомобильного аффекта.

— Оооо... — расслабился он, и вылез из машины, — шеф, это не машина, это не знаю что.

— Это моя машинка. Теперь она моя любимая — жаль, поездить негде.

— А что это за монстр там рычит — сколько у него лошадей?

— Не угадаешь.

— Не угадаю

— Тысяча пятьсот. Крутящий тысяча шестьсот, до сотки разгоняется за две и четыре десятых секунды.

— Еба... — протянул он, у него по-моему волосы встали дыбом.

— Восемь литров, шестнадцать цилиндров, шестьдесят четыре клапана, четыре турбокомпрессора. Роботизированная коробка.

— Как он с восьми литров снимает столько лошадей? — не понял шофёр.

— Бензин у него АИ-98, почти сотка октановое число. Зато эта малышка может разогнаться до четырёхсот восьмидесяти. А сто километров для неё — это пониженная передача...

— Шеф, я теперь за вас втройне боюсь. Вы с ней не справитесь — это монстр, а не машина.

— Я не планирую на ней гонять. Разве что чуть-чуть, — успокоил я его, — пойду готовиться.

* * *

Премьера и правда была светским раутом — ну или точнее превратилась в него — так как чужаков туда не пускали. У меня был билет на задние места — самый простенький, а вот приехал я с помпой. Около кинотеатра уже было полным-полно народу — и машины, чёрные Волги, целый автопарк их, несколько чаек, ЗИЛ, и даже редкая представительская Татра "циклоп", выглядело это парадом понтов — потому что приезжающих встречали — машины не парковали как обычно, оставляя важного члена тащиться по парковке. Да и паркова то была — без слёз не взглянешь — как у провинциального торгового центра времён Петьки Воронова. Я лихо проехал, круто завернул, огласив окрестности лёгким свистом турбин двигателя и остановился рядом со входом.

Вылез — оставив автопилот парковать машину, поправил лацкан костюма — в отличие от остальных я был без галстука, в расстёгнутом костюме. Машина издала утробный рык, от которого похоже задребезжали стёкла и проехала дальше по парковке, аккуратно встав с краю рядом с соседней машиной.

Вход в кинотеатр был под охраной милиции, публика тут стояла разная, несколько человек, а за высокими дверьми — столпотворение. Партийные чиновники были с жёнами, с детьми, даже Шелепин — привлекающий особенно много внимания — с женой. В этой толпе можно было потеряться — особенно много людей было около игровых автоматов — которых не хватило на всех. Игра на компьютере в данное время — это нечто непонятное и ненормальное — поэтому даже очень простенькие игры публику сильно раззадорили, и играющих было много — у людей была недюжинная фантазия, чтобы переваривать примитивную двухмерную графику и играть на этом.

Воронов обнаружился внезапно — он вместе с женой Катей и своим соглядатаем от КГБ, не сильно то и стремился к игровым автоматам и о чём-то разговаривал с товарищем Шелепиным и Королёвым — последние два были изрядно поддатые и спорили о чём-то в баре. Бар при кинотеатре был простеньким, но тут подавали хороший алкоголь — об этом я позаботился — и народа было... достаточно. И закуски были самые разные.

Вскоре мне на глаза попался товарищ Косыгин, он вместе с детьми — точнее наверное внуками, стоял около одного из игровых автоматов, за которым играл долговязый школьник. Так, что я знаю из справочного о его детях? Алексей, учёный, занимался искуственным интеллектом. Это он удачно зашёл — или может это внуки привили деду любовь к различным техническим новинкам?

— Добрый вечер, Алексей Николаевич, — я подошёл, улыбнувшись, — вижу, распробовали игрушки?

— Это точно, — Косыгин повернулся, — и тебе не хворать, Вилли. Дорого каждая такая стоит?

— Крайне дорого.

— Понятно. Демонстрационный образец.

— Вроде того. Но есть и надо их развивать. Вижу, всех сильно увлекло?

— Не то слово. Толпы, давно такого не видел. Давай отойдём.

Мы отошли, публика зашушукалась, с кем это САМ Косыгин так разговаривает укромно.

— У нас есть серьёзные данные об экономике, крайне нелицеприятные. Тебе хочется послушать?

— Мне в целом малоинтересно. А что за данные?

— Если коротко — то всему хана. А если не коротко — то анализ динамики на текущий момент и на ближайшие десять лет — и он показывает, что впадаем мы в самую страшную стагнацию в истории. Ну двадцать лет проживём, на нефтяных доходах проживём некоторое время — потом всё равно конец.

— Это были ожидаемые результаты.

— Теперь они подтверждены научно. Мы готовимся их опубликовать и всерьёз обсуждать. Хочешь познакомиться?