-То, что они одна команда, у меня больше не вызывает ни малейшего сомнения, — говорил он, мечась по комнате, словно тигр в клетке, — и дело не только в том, что они все друг друга хорошо знают. Слаженность их действий и скорость принятия решений — это надо просто видеть. Плюс высочайший уровень навыков в различных сферах, и это только то, что мы смогли заметить. Вот, например, этот Александр Разборов. Математик, один из победителей юношеской олимпиады в Лондоне. Но он же, в свои неполные шестнадцать лет ещё и в бильярд просто гениально играет. А как он к деньгам относится? Выиграл двадцать пять рублей, это же для школьника из интерната сумасшедшие деньги! А он, что делает он! Отдает эти деньги смотрителю бильярдной без малейшего сожаления. На нужды заведения, якобы!
-Ой, — раздался голос вошедшей в это время в комнату, Синтии. Она при последних словах Рогоффа, споткнулась и чуть было не опрокинула поднос с копчёной рыбой, прямо на ноги сидящего в кресла Фреда.
Положение спас Джордж, который каким-то невероятным образом извернулся, и сумел подхватить не только падающий поднос, но и поддержать за локоть запнувшуюся о край ковра девушку.
-Мередит нас бы убила, сначала меня, потом и тебя, — прошептал резидент, — это же мои парадные брюки. И сколько раз я тебе говорил, чтобы ты убрала этот пылесборник!
-Да, конечно, — довольно нервно ответила ему Синтия, — и ноги потом занозить, на дощатом полу! Нет уж, пока паркет не постелите, ковер останется на месте!
-Кстати, по поводу денег, — она осторожно поставила поднос с рыбой на стол, — напоминаю вам про любопытную историю, произошедшую в том же Лондоне. Когда один советский школьник пожертвовал шестьсот фунтов приюту.
-Точно, — подтвердил Рогофф, — а ещё, когда я показал портрет Облакову, он моментально задал мне вопрос о цене. Причем у меня было такое ощущение, что он абсолютно уверен, что сможет со мной рассчитаться.
-И ещё несколько моих наблюдений за этот вечер, — продолжил он, — во-первых, просто невероятная для обычных советских школьников раскрепощенность в отношениях, причем при посторонних людях, да ещё и иностранцах. Во-вторых, между Соколовым и его девушками существует какая-то непонятная, но ощутимая взаимосвязь. Как будто их невидимыми ниточками между собой соединили. Кстати, сам парень обладает просто сумасшедшей харизмой. Как он эту потерпевшую сумел успокоить почти мгновенно, это никакому психологу и не снилось! А история с бильярдными шарами? Парень же мало того, что сумел их абсолютно незаметно от всех стащить, как он ими блестяще воспользовался! Он же чуть ли не с десяти ярдов шар прямо в затылок бандиту положил, и это практически без замаха. А ведь между ними в этот момент ещё и другие люди были. А когда он вторым шаром бандитам пригрозил, у меня на пару мгновений возникло впечатление, будто бы у него в руке не шар, а пистолет!
-То есть ты хочешь сказать, — тщательно подбирая слова, начал резидент, — что нам зачем-то показали группу молодых людей, обладающих уникальным способностями? Чуть ли не в полном составе, да ещё и собранную в одном месте, в неформальной обстановке?
-Я ещё не всё сказал, — заявил Джордж, — эта девочка, Елена, она и есть та самая дочка учительницы из интерната Игоря, у которой отец работает в первом отделе Военно-медицинской академии. Той самой, в которой служит папа Андрея Соколова. По-моему, круг замкнулся. Вот только, что это нам даёт?
-И зачем нам это все показали, если это не просто цепь каких-то просто сумасшедших совпадений, — задумчиво произнес Фред.
-А если это не совпадения, то тогда что? — продолжила его мысль Синтия, — и, кстати, что за послание для тебя вчера мне Надежда передала?
-Можете взглянуть! — усмехнулся начальник, и вытащил из кармана обычную перфокарту, буквально изрешеченную рядами мелких отверстий, — там еще и приписка была, что это шифровка. А ключ они почему-то в воскресенье утром хотят нам передать.
-Ну, это-то понятно, — негромко сказал Карл, — это, по всей видимости, еще одна демонстрация возможностей их Оракула. Событие, которое зашифровано в сообщении, должно произойти, скорее всего, в субботу. А ключом, скорее всего, будет такая же перфокарта, которая при наложении на эту и образует их послание для нас.
Ленинград. Садовая улица. Квартира Морозова.
-И как такое вообще могло произойти? — продолжал бушевать полковник, обращаясь к Евграшину, — Алексей, ну твои то люди, куда они глядели?
-У нас не было информации, что с Мэри будет кто-то ещё, — пожал плечами тот, — поэтому и отправили знакомых Соколову ребят, о чем его и предупредили, кстати.
-А то, что их могут опознать другие американцы, об этом не подумали, так получается? — продолжил отчитывать его Морозов.
-Получается, что денег нет, а голова качается, — ехидно прервал его Семёнов, — все, Сережа, заканчивай балаган. Случилось, то, что случилось, а именно обычная накладка, которые происходят, если операцию проводят разные службы, да ещё и независимо друг от друга. И ребята Алексея большие молодцы, что сумели вовремя сориентироваться и повели себя абсолютно верно. И, вообще, все что бог не делает, все к лучшему. Мы американцам, сколько уже времени пытаемся втюхать идею о коллективной природе Оракула? А тут они получили прямое подтверждение этому. Теперь нам надо попросить Соколова, чтобы он в группу молодых и талантливых математиков обязательно Облакова с Разборовым включил. Чтобы у наших оппонентов окончательно сложилось нужное нам представление о нашем Оракуле.
Четверг 14 сентября. Москва. Ленинградский вокзал. Восемь утра.
Москва встретила Соколова прохладной ветреной погодой. Было довольно сыро, хотя дождя не было.
-Словно и не уезжал никуда, — подумал парень, — чисто питерская погода.
На перроне его поджидал небольшой сюрприз. Встречать его пришел Игорь, вместе с симпатичной смешливой девушкой.
-Это Мария, наша староста группы, — представил ее родственник Афанасьевой, — специально напросилась на встречу с тобой.
-А откуда она вообще про меня узнала? Твоя работа? — с лёгким нажимом в голосе спросил Андрей.
-А как бы я с пары иначе отпросился? — вопросом на вопрос ответил Игорь, — у нас с этим сейчас строго. А больше тебя встречать некому, родителям на работу, Аньке в универ. И пошли быстрее, а то у нас освобождение только на одну пару. А до Академической прилично пиликать, хорошо, что у нас дом рядом с метро.
-А про меня забыли? — слегка обиженным тоном произнесла девушка, и вытащила из сумки два одинаковых новеньких журнала "Функционального анализа", — первая пара у нас сегодня математика. Причем семинар. И если вы, Андрей, не подпишете эти два журнала, то преподавательница нас потом живьём съест. У нее не забалуешь.
-Давайте лучше сделаем, — усмехнулся Соколов, забирая у Марии журналы, — я сегодня к коллегам в МГУ поеду, попрошу их тоже автографы свои поставить. Вечером отдам их Гарику, а он завтра утром их вам передаст. А до Академической, я думаю, мы быстро доберёмся, потому что меня знакомый встречает. А у него машина.
Они миновали здание Ленинградского вокзала, повернули направо. Там пересекли трамвайные пути и оказались около высокого длинного здания, рядом с которым и обнаружились белые Жигули. Навстречу им из машины вышел Николаев, который вопросительно взглянул на сопровождающих Андрея ребят.
-Это мой приятель Игорь, девушка с ним, — пояснил Соколов, — а это Саня, мой старый знакомый.
-Ну, какой же он старый, — насмешливо улыбнулась Мария, — совсем наоборот, молодой, симпатичный, да ещё и с машиной.
-А ещё и женатый, поэтому не стоит строить ему глазки, — преувеличенно строго сказал Андрей.
-Андрюхе тоже не стоит, — влез в их беседу Игорь, — не то моя кузина специально в Москву приедет, чтобы тебе прическу поправить. Так что при всем богатстве выбора остаюсь только я. Молодой, свободный и из хорошей семьи, как когда-то верно подметил Андрей. И комната своя имеется.
-Ну да, в квартире вместе с родителями и сестрой, — усмехнулась девушка, — видела я твои хоромы. Нет, Игорёк, на принца ты пока совсем не тянешь!
-Все, брэк, — решительно заявил Соколов, — мы с Марией на заднем сиденье поедем, а ты Гарик, вперёд садись, будешь водителю дорогу показывать.
...До дома Игоря они добрались довольно быстро. А там хозяин вручил Андрею ключи от квартиры, показал, что, где и как. И на пару с Марией быстро удалился. Прогуливать следующие пары они явно не собирались. А Соколов разложил свои вещи, быстро сполоснулся и вышел на улицу, где его терпеливо ждал Саня.
Тот сидел на лавочке в небольшом скверике рядом с домом. Несмотря на то, что было довольно прохладно, он снял куртку и остался в одной рубашке.
-Не замёрзнешь? — негромко спросил его Андрей.
-Я привычный, — отмахнулся от него Николаев, — давай, рассказывай, какие у нас с тобой планы на сегодня.
-А ты меня один сопровождать будешь? — вопросом на вопрос ответил парень.
-Тебе мало? — удивился Саня, — ты учти, что я хоть и в штатском, но официально при исполнении. А значит и табельное оружие в наличии. Все серьезно.
Он выразительно похлопал рукой по слегка оттопыренному внутреннему карману куртки.
-Понятно, — кивнул Андрей, — тогда по поводу планов на сегодня. Сначала в МГУ, потом во ВНИИСИ, а дальше я свободен. Можем с тобой вместе куда-нибудь податься.
-Тогда как дела закончишь, позвонишь мне вот по этому телефону, — он протянул Соколову бумажку с записанным на ней номером, — я подъеду, и мы с тобой сначала пообедаем, а потом к одному интересному товарищу заедем. Я хочу с ним обмен произвести. У меня есть двойные люкс-блоки Монако, а у него Тува очень хорошая. Да что там хорошая, одна из лучших не только у нас в стране, но и а мире, наверное.
У Соколова в голове, словно тумблер какой-то щёлкнул.
-А товарища твоего случайно не Самуил Маркович зовут? — негромко произнес он.
Ты что, с ним знаком? — удивился Саня.
-Исключительно заочно, — довольно уклончиво ответил Соколов. Ну не объяснять же Саше, что товарищ Блехман личность среди коллекционеров легендарная. И как он коллекцию свою собирал. И как ее, почти сразу же после его смерти, в уже не очень-то и далёком 82 году, украли, а потом марки из коллекции периодически всплывали на крупнейших международных аукционах.
Вместо этого он внимательно посмотрел на Александра, — я надеюсь, у тебя Линднеровский набор с собой? Обязательно будут нужны лупа с встроенной линейкой и зубцемер. И каталоги английские с собой прихвати, а то он обязательно тебя развести попытается. Достанет старый Иверовский каталог и будет тебе по нему ценник назначать. Хотя твои люкс-блоки там точно не каталогизированы, да и Тувинские марки тоже не все есть. А ещё лучше будет, если ты меня ему представишь как специалиста по Туве, тогда у него точно шок будет. А мы у него под это дело попробуем марки военных выпусков с надпечатками выменять. Ему они все равно на халяву достались, не должен он за них слишком большую цену назначить.
-Да, — покачал головой Саня, — ты меня по-прежнему продолжаешь удивлять. Но попробуем сделать, как ты предлагаешь. Тем более, что передо мной задачи обязательно сегодня обмен произвести, не стоит. Желающих на эти люкс-блоки хватает. А сейчас куда едем, на Ленинские горы?
Соколов просто кивнул.
Четверг 14 сентября. Москва. Ленинские горы МГУ. Утро.
Пропуск Андрею был заказан заранее, поэтому он быстро миновал турникет в проходной университета и двинулся по направлению к кафедре математики. По сравнению с августом народу в коридорах МГУ ощутимо прибавилось.
-Вот и здесь учебный год начался, — подумал парень, — интересно, с "картошки" уже все вернулись или кто-то ещё там остался?
На него обращали внимание. Что было неудивительно. С своими старомодными очками Андрей уже практически не расставался, костюм, который был одет на нем, был сшит им собственноручно из настоящего английского сукна, да ещё и по современным лекалам, которые нашлись в одном из трёх журналов мод, которые он притащил из Лондона. Из наружного кармана пиджака выглядывала цепочка брегета, в общем, он был реально "как денди лондонский одет". Да, совсем забыл. У него же с плеча свисала наимоднейшая кожаная сумка, подарок одного чудаковатого английского профессора.
Так что для студента парень выглядел слишком круто, я бы даже сказал брутально, особенно если учесть его весьма не хилое телосложение. А для ученого, или даже простого аспиранта слишком молодо. Поэтому и скользили по Андрею внимательные и откровенно любопытные взгляды, особенно от представительниц прекрасного пола, каких в коридорах университета было не просто много, а почти абсолютное большинство.
Наконец, Соколов добрался до искомого кабинета и решительно толкнул рукой дверь с табличкой "Гельфанд И.М. Профессор кафедры теории функций и функционального анализа". Сидящая за столиком секретарша подняла на парня глаза, явно его не узнала и негромким, но строгим голосом сказала, — Профессор сейчас занят. Зайдите попозже.
-Мне назначено, — скучным невыразительным голосом ответил ей Андрей и решительно направился к двери в кабинет.
Девушка моментально вскочила с места и метнулась ему наперез, при этом, явно не успевая преградить ему путь. Впрочем, Соколов остановился сам, давая возможность ей достичь желаемого. Затем он эффектным движением вдруг, словно из воздуха выхватил две конфеты "Мишка на Севере".
-Возьмите, я знаю, вы их любите, — протянул он их секретарше.
-Ох, и любите же вы фокусы, Андрей Владимирович, — покачала головой та, наконец-то узнав парня, но конфеты взяла.
-Израиль Моисеевич действительно занят, он к завтрашнему выступлению готовится, — продолжила она, — но вас я думаю, он конечно примет.
Она зашла в кабинет перед Соколовым и буквально через несколько мгновений широко распахнула дверь, — заходите, пожалуйста.
Андрей зашёл в кабинет, навстречу ему решительно двинулся профессор.
-Ну, наконец-то, — начал он бодрым голосом, — а то я вас заждался.
Он энергично потряс руку парня, — вы знаете, коллега, а у нас ведь все готово, вообще все.
Он приобнял парня за плечи и подтолкнул его к столу.
-Вот, полюбуйтесь, — кивнул он на лежащие на столе журналы.
На столе, кроме уже виденного утром Соколовым журнала, было ещё два.
"Функциональный анализ и его приложения. Специальный выпуск. Теорема Ферма и пути ее решения" прочел он на обложке первого. На втором журнале все было то же самое, только на английском языке.
Андрей с удовольствием открыл пахнущие свежей типографской краской издания и бережно начал их пролистывать.
-Обратите, внимание коллега, на качество печати, — чуть ли не приплясывал перед ним профессор, — ведь можем, когда захотим!
Это было действительно так.
-Бумага мелованная, похоже, финская, — отметил про себя Соколов, — переплёты плотные, хорошо прошитые, обложка не развалится после нескольких раз прочтения журнала, как это обычно бывает. А уж то, что заголовки на ней золотым тиснением выполнены, это вообще, высший пилотаж. Причем не только, на предназначенных на экспорт, но и на тех, которые, для внутреннего, так сказать, употребления.
