Параллель 2

Параллель 2. Снова в школу.

Вот и лето прошло, словно и не бывало.

Среда 30 августа. Ленинград. Измайловский проспект. Раннее утро.

Мелкая с веселой улыбкой на лице, вышла из подъезда дома и, что-то напевая себе под нос, двинулась в сторону рынка. Сегодня надо было закупиться продуктами, вечером они с Андреем планировали устроить себе маленький праздник живота.

Неожиданно прямо на ее пути вырос уже несколько позабытый ею, силуэт ее отчима.

-Попалась, шлендра, — хриплым голосом сказал он.

Тамара резко отскочила назад и тут же угодила в руки крепкой бабы, которая одной рукой схватила ее за волосы, а ладонью другой зажала рот девушки.

-Не рыпайся, а то космы выдеру, — тихо сказала она, — и не вздумай кусаться, а то еще хуже будет.

Мелкая в ужасе замерла, а отчим подошёл поближе.

-Сейчас домой пойдем, там и поговорим обо всем, — процедил он, — а будешь дергаться, я тебя моментально в детдом отправлю. И менты твои, тебе больше не помогут. У меня теперь знакомые и в РОНО и в обкоме есть.

Он крепко взял девушку за правую руку, с другой стороны в Тамару вцепилась женщина.

-Кстати, познакомьтесь, — усмехнулся мужчина, — это твоя новая мама, тетя Надя. Жить будем теперь втроём.

Эта фраза вывела Мелкую из ступора. Она вспомнила уроки, которые давали ей Андрей и Михалыч. Выдохнула, расслабила мышцы, но ничего предпринять не успела.

Хлопнула дверь соседнего с Андреевым подъезда, и на улицу выскочили двое крепких молодых парней в спортивных костюмах. Молча, они стремительным броском поравнялись с заметно растерявшимися похитителями. Рука одного из них коснулась плеча женщины, и пальцы руки, державшие Мелкую за волосы, разжались. Отчиму девушки досталось сильнее. Второй просто рубанул ребром ладони по предплечью мужчины, и рука его повисла плетью. Рот отчима открылся в беззвучном крике.

-Ты как, в порядке? — не обращая внимания на скрючившегося противника, обратился парень к Тамаре.

-В полном, — ответила та, — а вы кто?

-Это неважно, — улыбнулся тот, — важно другое. Например, кто эти люди, и что они от тебя хотели?

-Мужчина, это мой отчим, а тетку я вижу в первый раз, — пожала плечами девушка.

-Понятно, — ответил парень и обернулся к незадачливым похитителям, — сейчас мы все вместе проедем в опорный пункт милиции. Здесь недалеко. Там составим протокол и решим, что с вами дальше делать будем.

-Это вам просто так с рук не сойдёт, — неожиданно прошипела женщина, — за все ответите.

-Легко, — усмехнулся первый из парней, и, встретив ее непонимающий взгляд, продолжил, — вон видишь тетенек на лавочке? Они с большим любопытством за нами наблюдают. И они точно не откажутся стать свидетелями. Так что за нападение на девочку придется отвечать.

-Все, хватит болтать, — неожиданно резко сказал второй, — времени совсем нет. Есть милиция, пусть она с ними разбирается. Поехали!

Среда 30 августа. Ленинград. Школа. Раннее утро.

-Вот, на ловца и зверь бежит, — раздалось за спиной у парня, — Соколов, ну-ка быстро за мной!

Андрей с заметным удивлением посмотрел на слегка запыхавшуюся женщину, — здравствуйте, Татьяна Анатольевна.

-Здравствуй, Андрей, — кивнула директриса и тут же продолжила, — пошли в учительскую, Светлана Павловна должна там быть.

Они поднялись на третий этаж.

-Подожди меня здесь, — приказала Тыблоко и скрылась за дверью учительской. Буквально через минуту она вышла оттуда в сопровождении Биссектрисы.

-Пойдем, нам с тобой поговорить нужно, — сказала женщина и открыла соседний кабинет. Дождалась, пока Андрей и учительница математики зайдут в него, и тщательно прикрыла дверь.

-Скажи, нам Андрей, а какие у тебя отношения с Тамарой Эберляйн? — тут же в лоб спросила его Тыблоко, — то, что она из дома ушла, мы теперь в курсе.

-Отношения хорошие, — спокойно ответил парень, и тут же переспросил, — а вы в курсе, почему она из дома ушла?

-Согласно информации, поступившей к нам из районо, — сухо ответила женщина, — Тамара связалась с плохой компанией, живет непонятно где и с кем, да еще и на деньги отчима шантажирует. Он об этом прямо написал в своем заявлении. А еще он в обком партии жалобу послал, на неправомочные действия милиции. И там обещали разобраться.

-Андрей, — тихо сказала Биссектриса, — ты же с Тамарой дружишь. Скажи нам, что все это неправда.

-Правда, неправда, — раздраженно бросила Тыблоко, — нас всех теперь ждут большие неприятности. Эта Варвара Ивановна из обкома просто так не отступится.

-Ах, вот оно что, — глаза Соколова неожиданно для присутствующих женщин налились кровью, — получается, не разойтись нам с этой тварью бортами. Ну и хрен с ней.

Его взгляд снова стал спокойным, — мне нужно позвонить. Из учительской можно? А потом я отвечу на все ваши вопросы.

-Звони, только при нас, — согласилась директриса.

Они зашли в учительскую и Андрей, под любопытствующими взглядами находящихся в ней учителей, набрал номер.

-Дядя Сережа, это племянник вас беспокоит. У меня тут кое-что произошло! — начал он разговор.

Тут он замолчал довольно надолго, внимательно выслушивая, что ему говорил собеседник, — потом резко ответил, — я тоже получил эту информацию. Только что в школе от учителей. Получается, это Варя воду мутит. А в опорном пункте, я буду через пятнадцать минут. Он от моей школы близко.

Соколов положил трубку и повернулся к директору, — мне сейчас надо идти. В опорный пункт. Там милиция задержала отчима Тамары и еще кого-то. Они ее куда-то тащить хотели. Силой.

-А ты то здесь при чем? — удивилась Тыблоко.

-Пока ее бабушка не приехала и до конца не оформила опеку над девушкой, — ровным голосом ответил Соколов, — за Тому отвечаю я.

-Так уж получилось, — развел он руками, глядя на ошарашенных его признанием учителей, — а отчима ее теперь родительских прав точно лишат. И это он еще легко отделается.

-А теперь извините, мне надо идти, — и он пошел к двери.

-Я с тобой, — неожиданно рванулась Биссектриса, и словно извиняясь за свой порыв, добавила, — я все же классная руководительница Тамары.

-Иди, — властно сказала директриса, — потом расскажешь, как все прошло.

-И Андрей, смотри без фокусов там, — строго посмотрела она на парня.

-Не переживайте вы так, — на лице парня появилось хищное выражение, — я обещал Томке, что я его пальцем не трону. Но для него гораздо лучше было бы, если я бы такого обещания не давал.

Он повернулся к учительнице математики, — пойдемте, Светлана Павловна. Тем более, что нам с вами, и кроме этого вопроса есть, что обсудить.

Они вышли из учительской, аккуратно прикрыв за собой дверь.

-Да, а Андрюша то, как вырос, — тихо сказала Вера Соломоновна, — совсем взрослый стал. Чувствую, нас всех ждет очень веселый год. Я тут с Ясминой вчера разговаривала. Так она тоже сильно изменилась.

-Что, стала еще серьезней? — улыбнулась Тыблоко.

-Нет, Танечка, не только это, — улыбнулась русичка, — в ней женственность проснулась, по полной программе.

-И это мы еще Кузенкову не видели, — задорно рассмеялась учительница физкультуры.

-А самое веселое, Томочка, — обратилась к ней Вера Соломоновна, — что все эти красотки, вокруг одного парня кучкуются.

-А вот это может стать проблемой, — легонько прикусила губу Тыблоко, но тут же просветлела лицом, — но ничего, Соколов мальчик умный и ответственный. А мы ему поможем, если что.

Дорога до опорного пункта милиции пролетела быстро. Светлана Павловна видела, что Андрей о чем-то довольно напряженно думает, и поэтому не стала лезть к нему со своими расспросами.

-Позже, — подумала она, — позже я с ним поговорю. Сначала с Тамарой разберемся.

В опорном пункте Соколова встретил сам участковый. Он вопросительно взглянул на сопровождающую Андрея женщину.

-Знакомься Сережа, — улыбнулся парень, — это Светлана Павловна, классная руководительница Тамары. Как сестренка, кстати? С ней все в порядке?

-В полном, — ответил Синицын, — она с девочками из детской комнаты сейчас чай пьет. А вот отчим ее со своей сожительницей, буянить пытаются. Пришлось их в подвале запереть, пока Сергей Иванович подъедет. Он, кстати, не один будет, но с кем конкретно, не сказал.

-А я, кажется, догадываюсь с кем, — рассмеялся Соколов, — похоже, отчима Тамары ждет большой сюрприз.

-А почему вы их в подвале заперли? — спросила Биссектриса, — у Вас, что здесь нормальных комнат нет?

-Так я же сказал, буянят они и ругаются, — пожал плечами Сергей, — особенно сожительница евонная. И что, мы все ее слушать должны, что ли? Пусть в каземате посидят, успокоятся.

-Я могу с ними поговорить? — с показным спокойствием спросил Андрей.

Учительница слегка вздрогнула, внезапно ощутив ледяной холод в голосе Соколова.

-Только через мой труп, — неожиданно резко ответил Синицын, — и не обижайся Дюха, но это приказ. Морозов запретил тебе с ними встречаться до его приезда.

Биссектриса с искренним любопытством следила за разговором своего ученика и участкового.

-Как интересно, — подумала она, — сколько я всего нового сегодня узнала. А узнаю еще больше. Только надо вести себя очень тихо и незаметно. Ну, это мне не впервой, тихой мышкой прикидываться.

Тут собеседники вспомнили, что они не одни.

-Раз мне туда нельзя, — усмехнулся Соколов, — веди нас туда, куда можно. Чай я тоже буду, тем более что у твоих девочек всегда конфеты имеются. Для таких трудных подростков как я!

В детской комнате милиции было тихо. На угловом диванчике сидела, слегка насупившаяся Мелкая. Ей что-то строго выговаривала, невысокая полноватая женщина с лейтенантскими погонами на плечах.

-Это что еще за воспитательный процесс? — удивленно спросил Андрей, — вы Зинаида Ивановна, точно ничего не перепутали?

Та резко обернулась, но узнав Соколова, тихо улыбнулась, — здравствуй Андрюша, давно тебя не видела.

-Ну да, — подтвердил он, — со свадьбы и не видели. Только что вы с Тамарой не поделили? Вон, какая, сердитая сидит!

-Мне на рынок надо, — выпалила Мелкая, — а тетя Зина меня не пускает. А там еще полчаса, и вырезка хорошая закончится. Что мы с тобой вечером кушать будем? Котлеты из магазина?

-Ваше возмущение мне понятно, — ласково обнял девушку за плечи Соколов, — но Зинаида Ивановна права. Сейчас нам важнее быть здесь. И ты не хочешь со своей классной поздороваться?

Тут и Тамара заметила выглядывающую из-за плеча Синицына Биссектрису.

-Ой, извините Светлана Павловна, я вас не заметила, — смутилась девушка, — вас Андрей сюда пригласил, да?

-Мы пришли вместе, — ответила женщина, — настала пора нам всем с твоей историей разобраться.

-Сейчас, похоже, все и решится, — задумчиво произнес Соколов, выглядывая в окно, — да все так и есть.

Он повернулся к Биссектрисе, — там Жозефина Ивановна приехала из Ташкента. Так что кое-кому сейчас сильно поплохеет.

-Бабушка, — радостно воскликнула Мелкая, и, соскочив с дивана, метнулась к выходу из комнаты. Впрочем, ее никто задерживать и не пытался.

Через несколько минут в комнате собрались все.

-Ну что, давайте начнем, — сказал Морозов и обернулся к Синицыну, — Сережа, пусть задержанных приведут, только по одному, нам базара здесь совсем не нужно.

Вошедший в комнату отчим Мелкой явно растерял весь свой запал, пока сидел в подвале. А, когда он увидел сидящую на диванчике рядом с девушкой Жозефину Ивановну, его лицо смертельно побледнело. А вот Соколова, он, похоже, не признал. Что не удивительно. За прошедшие с момента их последней встречи полгода парень действительно изменился до неузнаваемости.

-Значит так, — хлопнул ладонью по столу полковник, глядя прямо в глаза съежившемуся мужчине, — для вас теперь есть только два варианта, и оба плохие. Выбирать вам. Первый, вы забираете свои заявления, как из районо, так и из обкома партии. Причем не просто забираете, а пишете подробные объяснительные, кто и зачем подговорил вас написать туда эти кляузы. Дальше, все просто, лишение родительских прав и размен вашей с Тамарой квартиры. На однокомнатную квартиру в Ленинграде, в которую въедет Жозефина Ивановна, как новый опекун девушки. И еще одну однокомнатную где-нибудь на сто первом километре от города. Это уже для вас.

-Второй вариант, — продолжил он, — мы возбуждаем против вас и вашей сожительницы дело сразу по нескольким пунктам обвинения. К имеющимся у нас старым показаниям свидетелей, добавится и сегодняшняя попытка похищения. В общем, родительских прав и квартиры, вы лишитесь по любому. Только еще и сядете, на пару лет уж как минимум. Ваш покровитель из обкома, вам теперь точно не поможет, ее тоже ждут очень крупные неприятности. И последнее, по списку, а не по значимости.

Тут он подошел почти вплотную к задержанному, и негромко сказал, — я обязательно попрошу подключиться к расследованию вашего дела, капитана Николаева. Вы ведь с ним знакомы, не так ли?

Отчим Мелкой побледнел как мел, его лицо покрылось испариной.

-Не надо Николаева, — прохрипел он, и рванул ворот рубашки, как будто ему стало нечем дышать.

-Не надо Шерифа, — продолжил он, — я на все согласный, где надо подписать?

-Забирай его, Сережа и оформляйте все протоколом,— чуть устало сказал Морозов, — и все на этом.

-А его сожительницу приводить? — спросил Синицын.

-Зачем нам она? — удивился полковник, — составляй протокол, собери свидетельские показания и оформляй их на пятнадцать суток, за сегодняшнюю выходку, а мы с Андреем сейчас в обком поедем, одну зарвавшуюся сучку на место поставим.

Тут он видно вспомнил, что в кабинете, кроме них, находятся женщины и дети, и повернулся к дивану.

-Прошу меня извинить, был неправ, увлекся, — обратился он к тем, — но других эпитетов для гражданки из обкома у меня просто нет.

-Я с вами поеду, — заявила Жозефина Ивановна, — мне тоже ей в глаза взглянуть хочется. Да и с Григорием Васильевичем я очень давно не встречалась. Он уже меня забывать, наверное, начал.

-А мне, наконец, можно пойти на рынок? — спросила Мелкая, — а то я к приему гостей совсем не готова.

Ее неожиданная реплика заметно разрядила, сгустившуюся было в комнате атмосферу.

-Я тебя провожу, — улыбнулась Биссектриса, — и ты мне заодно все подробно расскажешь!

-Это если Андрей разрешит, — покачала головой девушка.

-Теперь можно, — твердым голосом сказал Соколов, — и знаете что, Светлана Павловна, подходите вы ко мне сегодня домой, часам к семи вечера. Мы там как раз с Тамарой небольшой сабантуй наметили. Вы точно на нашем празднике жизни, не лишняя будете! И я вам подарок приготовил.

-Хорошо, приду — улыбнулась Биссектриса, — раз не лишняя буду.

Тот же день. Ленинград. Смольный. Некоторое время спустя.

-Все, я поехал, у меня на сегодня дел ещё полно, — сказал Морозов Андрею, — вечером, набери мне, ладно?

-Само-собой, — кивнул Соколов и вслед за Жозефиной Ивановной прошел в здание.

Встретивший их Федин коротко кивнул Андрей и тепло поздоровался с женщиной, — давненько вы к нам не заходили.

В кабинете он неожиданно жёстко взглянул на парня, — значит так юноша. Пока я тебя не спрошу, ты держишь язык за зубами. В разговор взрослых не лезешь, чтобы у нас здесь не происходило и какие бы обвинения в твой адрес не звучали. Я все понятно сказал?

-Так точно, есть в разговоры взрослых не встревать, — кивнул Соколов, и добавил, — пока вы меня не спросите, я буду нем, как рыба.

-Надеюсь на это, — пробормотал Федин и нажал на кнопку селектора, — Варвара Николаевна, зайдите ко мне.

-Андрей хороший мальчик, — тихо сказала Жозефина Ивановна, — он будет молчать, потому что после вас говорить буду я.

Соколова аж пробрало после этих, сказанных абсолютно будничным тоном слов.

В дверь постучались.

-Можно, — спросила знакомая по посиделкам у Афанасьевых женщина.

-Заходите, Варвара Николаевна, присаживайтесь, — кивнул ей Федин.

Варя бросила настороженный взгляд на Соколова, потом, явно не узнавая, на Жозефину Ивановну, и наконец, тем, так запомнившимся Андрею преданным взглядом, уставилась в глаза помощнику Романова.

Тот слегка поморщился и спокойным голосом спросил, — как я понимаю, Андрея Владимировича вы узнали. Тогда представлю вам другого участника предстоящей беседы — Эберляйн Жозефина Ивановна, член партии с 1935 года.

-Теперь, когда мы все познакомились, давайте начинать, — тем же ровным тоном произнес Федин, — прошу вас, Жозефина Ивановна, можете задавать свои вопросы.

— У меня из всего два,— пожала плечами женщина, — почему товарищ Литвиненко обвинила мою внучку в неподобающем поведении, при этом встав на сторону ее отчима, который своими домогательствами буквально вынудил ее уйти из дома. Да ещё и в прокуратуру звонила, с требованием разобраться с якобы превысившими свои полномочия сотрудниками милиции. При этом официальный запрос она туда не отправила.

-Начну с сотрудников милиции, — спокойно ответила Варя, — они не имели никакого права забирать деньги у отчима Тамары. Уверена, что прокуратура, даст справедливую оценку их действиям. Что же касается вашей внучки, то я ни в чем ее не обвиняла, я просто сообщила в школу и районо о том, что несовершеннолетняя девочка не ночует дома. Согласитесь, что это ненормально. А её отчим является официальным опекуном. Я ответила на ваш вопрос?

-Да, причем настолько исчерпывающе, что второй вопрос я вам задавать не буду. Нет в этом никакого смысла, — сказала Жозефина Ивановна и поднялась со своего места.

-Пойду я Лёша, — обратилась она к Федину, — зайду к Григорию Васильевичу. Не буду заставлять его ждать. Надеюсь, он сможет мне объяснить, как подобные дамочки смогли не только в партию вступить, но и занять в ней ответственную должность. И не надо меня провожать, помню я, где его кабинет находится.

Она аккуратно прикрыла за собой дверь кабинета, оставив у себя за спиной явно растерявшуюся женщину.

-Да, — после минутного молчания произнес Федин, — я считал что вы умнее, Варвара Ивановна. Но похоже, вы не оставляете нам никакого выбора.

-Не понимаю, о чем вы, — удивилась женщина, — я действовала согласно инструкциям и ничего не нарушила, в отличии от тех же сотрудников милиции. Да и в школе ситуацию с девочкой на самотёк пустили. С этим тоже обязательно надо разобраться.

-Разбираться мы будем с другим, — в голосе Федина лязгнул металл. — Зачем Вы, используя свое служебное положение, пытались оклеветать Андрея Соколова, который сейчас сидит перед вами?

-И не надо меня перебивать, — резко оборвал он, попытавшуюся что-то возразить Варю, — вам я слово ещё предоставлю.

-Итак по пунктам, — продолжил он, — вы уже несколько месяцев рассылаете в разные инстанции сообщения о якобы имеющих место проступках Андрея. Сначала в Ленинский райком ВЛКСМ. Когда же вам мягко намекнули, что вы не правы и ваша информация не соответствует действительности, то вы просто выждали время, и продублировали ваш материал уже в ЦК ВЛКСМ, добавив к нему новые пикантные подробности. И теперь уже товарищи из ЦК провели проверку и убедились в лживости и предвзятости вашей информации. Но вы и на этом не остановились. Хотя Марина Николаевна советовала вам это сделать. Вы попытались достать Андрея через несовершеннолетнюю девочку, попавшую в сложную жизненную ситуацию. Объясните мне, зачем вы это делали? Где парень перешёл Вам дорогу? Или дело вовсе не в нем, а в товарище Данилине?

Варвара Николаевна легонько вздрогнула, лицо ее на мгновение утратило невозмутимость. Но только на мгновение.

-Вадим Николаевич не имеет к этому делу никакого отношения, — спокойно сказала она, — и вся информация, которую я передавала в соответствующие инстанции полностью соответствует действительности. А вот вас кто-то не правильно информировал. А в деле Тамары Эберляйн грубо нарушена социалистическая законность, за что виновные обязательно будут привлечены к ответственности.

-Вот так, — развел руками Федин, обращаясь уже к парню, — вот хоть ей кол на голове тещи, она все равно свою линию гнуть будет. Ладно, с этим мы разберемся. Можешь, чего сказать по этому поводу хочешь?

-Безусловно, -кивнул головой Соколов, — мне есть, что сказать. Если бы Варвара Николаевна не попыталась вмешать в это дело Тамару Эберляйн, я бы сделал всё от меня зависящее, чтобы замять эту историю. Тем более, что мне большого вреда она не причинила и причинить не может.

Тут Варя с заметным интересом посмотрела на парня.

А Андрей, между тем продолжил, — а вот сестрёнку я ей не прощу, пусть даже не надеется.

Его голос неожиданно для присутствующих набрал обороты и стал похож на рык разъяренного зверя.

-Пытаетесь людскими судьбами, как игрушками вертеть, — прошипел он прямо в лицо Вари, — а вот не выйдет у вас ничего! Я и у Илюши Захаревича узнаю, зачем он на меня поклёп возвел! Его ведь не было при тех событиях, которые вы мне приписываете. Не было, понимаете? И отчим Тамары расскажет, все как было на самом деле, потому, что вас он, конечно, боится, но не настолько, чтобы за вас в тюрьму сесть. И Левина вам тоже обязательно припомнят. Вы же его диссидентом обозвали, причем в письменном виде.

-В общем так, — обратился Андрей к Федину, — вы можете принимать любое решение. Но если, Варвара Ивановна будет продолжать упорствовать, в своих попытках навредить мне или моим близким, то я всю эту информацию передам Жозефине Ивановне. Уверен, что она сумеет найти ей правильное применение.

-Ты, Андрей Владимирович, сильно заблуждаешься, если думаешь, что товарищу Эберляйн потребуется какая-то твоя дополнительная информация, чтобы разобраться с человеком, посмевшим влезть в её семейные дела, — усмехнулся Федин, — Варенька просто не понимает, с кем она связалась. В этой ситуации, не только я, но даже Григорий Васильевич поостерегся бы. КОМИНТЕРН это не игрушки.

Он посмотрел на сильно побледневшую женщину и повернулся к Соколову, — ну вот, до нее кажется дошло, какую кашу она заварила. Так что я думаю, что ты можешь идти. Мы дальше сами разберемся. А Жозефина Ивановна тебе потом всё расскажет, если захочет, конечно. Что касается тебя, то у партийных органов Ленинграда, к тебе претензий нет. В ЦК ВЛКСМ мы это тоже сообщим, я лично это проконтролирую. И последнее, об этом нашем разговоре распространяться не надо. С Данилиным я сам позже переговорю.

-Я все понял, — поднялся из-за стола Андрей, — спасибо Вам, Алексей Николаевич, за весьма поучительную беседу. Очень надеюсь, что на этом конфликт исчерпан. Со своей стороны обязуюсь не предпринимать никаких действий, могущих нанести какой-либо вред присутствующим. Честь имею.

Он звонко щёлкнул каблуками, лихо кивнул головой и исполнив четкий разворот через левое плечо, чеканя шаг направился к двери.

-Вот кавалергард недоделанный нашелся на мою седую голову, — беззлобно ругнулся Федин, — ты ещё перед товарищем Романовым такое изобрази!

-Всенепременнейше исполню, — не остался в долгу парень, — вот как только добьюсь высочайшей аудиенции, так сразу же!

-И Алексей Николаевич, если вас не затруднит, доведите, пожалуйста, до сведения Григория Васильевича, что я свое обещание выполнил. На симпозиуме в Москве фурор мы произвели. Мы — это молодые ленинградские учёные. А дальше будет больше. Следите за ближайшими новостями из мировых научных журналов, — с этими словами он вышел за порог и аккуратно прикрыл за собой дверь.

Федин выждал несколько мгновений и нажал на кнопку селекторной связи, — Мариночка, тут парень только что вышел из моего кабинета, где он сейчас?

-К лестнице направляется, — тут же ответила дежурная по этажу, — а его что задержать нужно?

-Да нет, пусть себе идёт, мы с ним вроде все решили, спасибо. — и Алексей Николаевич отпустил кнопку.

-Вот, — тут же зашипела Варя, — ты же видишь, с кем общаешься! Да его на пушечный выстрел к партии подпускать нельзя!

-Не понял, — удивился Федин, — я то думал, что ты действительно в Данилина метишь! Ты что, реально против этого пацана, что-то имеешь?

-Да плевать мне на Вадима! Было и прошло, мой Сергей в сто раз его лучше! — продолжала шипеть женщина, — а вот этого, как ты говоришь пацана, я в отличие от вас, не только на трибуне видела. И слышала, о чем он в теплой домашней обстановке вещал! Демагог ещё тот. И это сейчас, когда он ещё сопляк малолетний. А вот когда он подрастет, всем нам мало не покажется!

-И поэтому, ты решила, что сможешь справиться с ним сама, — ехидно сказал Федин, — и даже, когда весной от КГБ отлуп получила, тебя это нисколько не насторожило! А теперь не удосужились проверить родственников этой Тамары. Прежде чем начинать с парнем очередной раунд. В итоге, тебя сейчас размажут по стенке, и даже я не смогу тебе ничем помочь. Умная ты Варька баба, но при этом такая дура!

Он слегка перевел дыхание, — в общем так. Слова твои я к сведению принял. Буду думать. С товарищами посоветуюсь. А вот ты про парня забудь, словно и не было его! И с прокуратурой вопрос сама решай, чтобы они это дело закрыли. Мол, ошибочка вышла. Пока они это дело по полной, не раскрутили. Тогда всем плохо будет и в первую очередь тебе. Вылетишь из партии, да ещё и с волчьим билетом. И Сережа твой от тебя отвернется, он из-за дуры-бабы карьеру точно ломать себе не будет, как бы он тебя не любил!

Он хотел еще что-то добавить к своим словам, но тут замигала лампочка вызова на пульте селектора. Федин нажал на кнопку, из динамика раздался голос Романова, — Алексей, Литвиненко у тебя ещё?

-Да, здесь, — ответил Алексей Николаевич.

-Вот и хорошо, — сказал Романов, — тогда давайте оба ко мне, и побыстрее.

И вызов отключился.

-Вот так, — развел руками Федин, — ты все сама слышала! Сумеешь убедить Григория Васильевича, что это была ошибка и вообще, бес попутал, отделаешься выговорешником. Ну а если нет, то сама понимаешь!

В коридоре Смольного примерно полчаса спустя.

-Спасибо, Жозефина Ивановна, — дождавшись, пока заметно ссутулившаяся Варя, скрылась за углом коридора, сказал Федин.

-За что спасибо то, Алексей? — усмехнулась женщина, — ты попросил, я тебя уважила. Да и из Вари твоей вполне толк, может быть. Только ее контролировать надо. И работой загружать. А то очень она у вас энергичная. А сейчас выговор с занесением получит, осторожнее будет.

Она о чем-то задумалась, потом осторожно взяла мужчину за рукав пиджака, — Лёша, давай на свежий воздух выйдем. Есть у меня к тебе один разговор.

Они вышли из здания во внутренний двор Смольного. Там на небольшой скамеечке в тени старого тополя их разговор продолжился.

-Как ты понимаешь Алексей, — начала она, — я теперь в Ленинграде жить буду. А без работы я не могу. Поэтому мне, мои старые друзья сосватали место консультанта Ленинградском отделения Шелепинского комитета по подготовке партийных кадров. При ЦК КПСС. Слышал про такой?

-Еще бы, — усмехнулся мужчина, — правда, слышал только про комитет, про ваше назначение нет.

-Это не важно, завтра, край послезавтра, подтверждение будет, — тихо сказала Жозефина Ивановна, — важно другое.

Тут она взяла на несколько мгновений небольшую театральную паузу и затем решительно продолжила, — скажи мне Лёша, ты карьерой своей заниматься думаешь или так и будешь у Григория Васильевича на побегушках?

-Я не совсем понимаю, о чем идёт речь, — осторожно ответил Федин.

-Не понимаешь? — усмехнулась женщина, — ну что же, могу пояснить. Сколько лет ты у него в помощниках ходишь? Восемь? Или уже десять? А дальше что? Товарищ Романов у нас своего потолка достиг, да и в Ленинграде он на своем месте. А вытащи его, к примеру, в Москву и все. Тамошняя камарилья его моментально схарчит.

Она на мгновение замолчала, но тут же продолжила, — но речь у нас не о нем, а о тебе. Засиделся ты Алексей в помощниках, так и пересидеть недолго. А у тебя ведь потенциал имеется, да и амбиции тоже. Тем более, что сейчас ты очень хорошую школу здесь прошел.

-Жозефина Ивановна, мы ведь с вами не первый год друг друга знаем, — усмехнулся Алексей Николаевич, — у вас ведь для меня и конкретное предложение имеется, не так ли?

-Безусловно, имеется, — вернула ему улыбку женщина, — как ты понимаешь, Шелепина в ближайшие месяцы вернут в Политбюро. И этот его новый комитет очень серьезное влияние приобретет. Но тут один очень интересный нюанс имеется. С кадрами для этого комитета у него сейчас очень большой напряг. И тот, кто ему эту проблему решить поможет, очень приличные дивиденды на этом поднять сможет. Понимаешь, о чем я?

-Планы у Вас прямо-таки Наполеоновские, — ухмыльнулся Федин.

-Именно так Леша, — решительно заявила она, — сейчас именно тот момент, когда можно и нужно занимать высокие места в партийной иерархии. У нас во власти сейчас слишком много старых и серьезно больных людей. А это очень опасно для страны, так как смену себе они не подготовили. Кстати, они и сами, похоже, это сейчас осознали, иначе не было бы с их стороны таких телодвижений. Так что дерзай Алексей, а я и мои старые друзья тебе помогут. И товарищ Романов тебе в этом препятствовать не будет. Он ведь прекрасно понимает, что ты свою нынешнюю должность уже перерос.

-Вы и с ним обо мне уже успели переговорить? — удивился мужчина.

-Успела и не только о тебе, — ответила женщина, — но и о мальчике этом тоже. Я Соколова имею в виду. У него откуда-то удивительное чутье на людей. По крайней мере, команду он себе подбирает очень интересную. И если их энергию мы сумеем направить в правильное русло эффект должен очень серьезный получиться.

-Да, — неожиданно широко улыбнулся Федин, — энергию этого вашего протеже, да ещё бы и в мирных целях суметь использовать! Вот только это очень непросто будет сделать, у него юношеский максимализм буквально зашкаливает.

-Не забывай Алексей, что я теперь совсем рядом с парнем буду, — мечтательная улыбка осветила лицо Жозефины Ивановны, — так что не бойся, справимся мы с ним. И не таких жеребцов объезжали! Из Вас, кстати, замечательный тандем получится — его идеи, твое воплощение. При этом формальным лидером будешь ты, просто в силу возраста. И над его веселой компанией шефство возьмёшь. В общем, дерзайте мой друг, нас ждут великие дела!

Алексей Николаевич покачал головой, — круто берете, товарищ Эберляйн, очень круто! Но мне надо подумать, хорошо подумать. Прежде чем я смогу дать ответ на ваше предложение.

-Ты опять ничего не понял Леша, — покачала головой женщина, — это не предложение, это приказ. Который не обсуждается. А за невыполнение его, сейчас, конечно, не так как раньше. Но все равно, мало не покажется. Так что считай, что ты только что записался добровольцем на фронт. Где скоро наступит пора решающих сражений. А там уже сам понимаешь, или грудь в крестах, или голова в кустах. Второй вариант явно не твой.

Она встала со скамеечки и не спеша направилась к выходу.

Среда 30 августа. Ленинград. Университет. Полдень.

Кабинет Суслина в университете Андрею понравился. Сам по себе не очень большой, но уютный. Широкое окно с видом на внутренний дворик, с двумя мягкими креслами, замершими вокруг подоконника и стеклянным журнальным столиком между ними. И книги, огромное количество книг, журналов и стопок тетрадей, в высоких застеклённых стеллажах, вытянувшихся вдоль стен кабинета. Сам хозяин кабинета притулился на резном деревянном стуле за узеньким письменным столом.

Увидев Соколова, он поднялся из-за стола и жестом показал ему в сторону кресел у окна. Парень не заставил себя долго упрашивать и с удовольствием плюхнулся в одно из них.

-Управился с делами? — вместо приветствия спросил хозяин кабинета, и дождавшись утвердительного кивка парня, продолжил.

-Прежде чем мы с тобой погрузимся в математические дебри, — произнес он, я хотел бы обсудить с тобой некоторые организационные вопросы. И главный из них, ты что Андрей, действительно собираешься в школе от звонка до звонка штаны просиживать?

-А если я скажу, что да, то от этого разве что-нибудь изменится? — удивился Соколов.

-Да, — покачала головой Суслин, — а если подумать? Итак, до двух часов ты в школе, потом бегом домой, переодеваться и либо к нам в университет, либо в райком. Либо ещё куда, дел хватает. А будет ещё больше. По заводам тоже надо будет ездить, с людьми разными встречаться. В свете твоих последних инициатив. Так что про кино, мороженое и девушек своих забудь. По крайней мере, до каникул. А потом все, по новой, и так до конца учебного года. Готов к подобной жизни? А самое главное, барышни твои к этому готовы? Ведь вы же вместе не живёте, по молодости лет. Были бы вы постарше, и жили семьей, попроще, бы все было.

Он замолчал и с интересом взглянул на замершего в кресле парня. А Соколов действительно пребывал в лёгком ступоре. Привык он к тому, что на каникулах он был сам себе хозяин, и мог планировать свое время, как ему хотелось. И шесть дней высиживать за партой каждую неделю ему теперь совсем не улыбалось.

-Что голову то повесил, тезка? — усмехнулся Суслин, — на самом деле больших сложностей с твоей учебой нет. Надо просто договориться с директором школы о твоём свободном посещении. Будешь на контрольные работы ходить, ну и ещё, куда нужно будет. Домашние задания аккуратно делать и сдавать на проверки. Тут тебе твои одноклассники в помощь. А от университета я тебе справку сделал, вот она. Зенон Иванович, хотя и слегка сердит на тебя, но подписал. Сказал, что должен будешь! Завтра не поленись, заскочи в райком, там товарищ Лапкина тебе примерно такую же справку подготовила. В общем, надо просто почаще, включать голову.

-Спасибо, — Соколову только и оставалось, что благодарно развести руками.

-Спасибо, некрасиво, — неожиданно язвительно произнес мужчина, — я в долг не даю, прямо сейчас отрабатывать будешь. Так что ты там говорил по поводу гипотезы Герстена для алгебр Адзумая?

-Тебя интересует геометрический случай или равно характеристический? — слегка насмешливо прищурился Андрей.

-Меня интересуют оба варианта, — ровным голосом ответил мужчина, — но начнем мы всё-таки с геометрии. Она мне и Панину ближе.

-Вольному воля, — кивнул Соколов, — часа два у нас с вами имеется. Глядишь, чего-нибудь и надумаем, вместе.

-Просто чего-нибудь нас не устраивает, — глаза Суслина лучились усмешкой, — победитель Великой Теоремы теперь должен будет доказывать свою состоятельность. Причем всегда и везде!

-Тезка, хорош издеваться, — чуть устало бросил Андрей, — меня и так скоро на улицах узнавать будут. Возле Университета уж точно!

-Тяжела ты, шапка Мономаха, — развел руками учёный и придвинулся поближе к парню, — ну что, поехали?

-Поехали, — чуть обречённо кивнул тот.

Среда. 30 августа. Квартира Афанасьевых. Вечер.

-Скажи мне дочка, у тебя с Андреем все в порядке? — издалека начала разговор Любовь Антоновна, — а то мы три дня как приехали, а он и носа не кажет. И Яся не появляется. Ты, случайно, с ними не поссорилась?

Тома отложила в сторону книжку и с любопытством посмотрела на маму, — интересные дела у нас творятся, — с лёгкой насмешкой в голосе сказала она.

-Раньше ты переживала, что я с ними слишком много времени провожу, ни на что другое не остаётся, а теперь тебя почему-то стало смущать, что они куда-то пропали, — продолжила она.

-Многое изменилось, — твердо сказала женщина, — вы выросли, игры у вас теперь совсем другие, так что будь так любезна, ответь на мой вопрос, пожалуйста!

Сидевшая неподалеку от них на диванчике бабушка отложила в сторону вязанье и тихо спросила:

— Ты боишься, Люба, что Андрей из тех парней, которые поматросил и бросил, да?

-Мама! — всплеснула руками женщина.

-Бабушка! — странным эхом дополнила её Тома.

-Не переживайте, девочки, — усмехнулась та, — это явно не тот типаж. Он, наоборот, если уж в кого вцепился, то вряд ли потом отцепится. Поэтому, я ставлю вас в известность, что в понедельник мы с дедом уезжаем обратно на дачу. Томочка девочка вполне себе взрослая, и в моем присмотре теперь вряд ли нуждается. Да и пора ей и к домашним делам потихоньку привыкать, не маленькая уже.

Мама Люба явно растерялась, а бабушка продолжила, — а Андрей парень надёжный и слово свое держать умеет. Как и Тома, кстати. Пообещали нам с дедом, что будут себя блюсти и выполнили свое обещание. Хотя возможностей согрешить у них предостаточно было. Почитай, целый месяц рядом находились.

Девушка густо покраснела, а Любовь Антоновна в явной растерянности уставилась на бабушку.

-Это ты о чем сейчас? — непонимающе воскликнула она.

-Это я о том, что ее Андрюша почти весь июнь в соседней с нами деревне находился, — улыбнулась бабушка, — мы то с дедом этих конспираторов моментально вычислили. Но так как они дали нам слово вести себя прилично, мы не стали тебя с мужем напрягать. Вот такая история.

-И я узнаю об этом только сейчас! — вскипела женщина.

-Поезд ушел, Люба, — неожиданно жёстко сказала бабушка, — девочка выросла, и воспитывать ее уже поздно. Теперь только помогать находить правильные пути в жизни и договариваться. Тем более, что характер у нее в тебя получается. Ты во сколько лет начала с мальчиками крутить, напомнить?

-Не стоит, — неожиданно тихо сказала мама Люба и повернулась к дочке, — ну что Тома, с началом взрослой жизни тебя, раз вы с бабушкой так решили!

Теперь уже на лице Томы появилось сначало растерянное, а потом и чуть испуганное выражение,

— Вот так сразу, да? — жалобно пролепетала она, — а если я ещё не готова?

-А ты говоришь, у нее мой характер! — торжествующе произнесла женщина, — ошиблась ты мама, я то у тебя и с мальчиками готова была крутить, и к самостоятельной жизни. А здесь, похоже, пока только первый вариант. А это в корне неправильно. Так что, твое решение, мама о возвращении на дачу я теперь всячески поддерживаю.

-И все же дочка, что у тебя сейчас с Андреем и Ясей? — вернулась к первому вопросу Любовь Антоновна, — тем более, что он обещал помочь научить тебя готовить.

Девушка уже успела немного прийти в себя, поэтому ответила достаточно спокойно, — с Андреем все нормально, вчера с ним виделась и завтра с утра, я и тетя Света к нему домой пойдем. Он обещал нам с платьями на свадьбу помочь. С Ясей сложнее, она теперь далеко живёт. Но когда учиться начнем, я думаю, все как прежде будет. Правда есть одно 'но'. У неё тоже ухажёр появился, мы с ними завтра вечером в кино собрались.

-Он тоже из вашей школы или студент? — полюбопытствовала Любовь Антоновна.

-Павел на заводе работает, после армии, — усмехнулась девушка, — он Яську на четыре года старше. Здоровый такой парень, крупнее нашего Дюши, раза в полтора. Он в десанте служил.

-А что ее мама по этому поводу думает? — охнула женщина.

-А тётя Дина о нем и не знает, — пожала плечами Тома, — они только-только встречаться стали. И как мне Яська говорила, то они ещё даже не целовались. Врет, наверное.

Четверг 31 августа. Ленинград. Измайловский проспект. Квартира Соколова. Утро.

-А вот и мы, — весело сказала Тома Большая, чмокнула Андрея в щеку и ловко проскользнула мимо него в прихожую.

-И где мои тапочки? — тут же раздалось оттуда, — опять у себя в комнате заныкал?

-Босиком походишь, врачи говорят, очень полезно, — не остался в долгу парень.

-Здравствуйте, Светлана Витальевна, — поздоровался он с Чернобуркой и взял у нее из рук сумку с вещами.

-Это что, свадебное платье столько весит? — изумился он, — никогда бы не подумал!

-Во-первых, платьев два, мое и Тамары, плюс туфли, тоже ее и мои, — улыбнулась женщина, — а ещё я свой брючный костюм прихватила, новый. Его тоже надо по фигуре подогнать.

Тут она бросила взгляд в сторону девушки и строго посмотрела на Андрея, — что-то она у тебя слишком уверенно себя чувствует! Это наводит на определенные мысли, не находишь,?

-Вы ещё не видели, как здесь другая Тамара хозяйничает, — усмехнулся Соколов, — которая Эберляйн. А Афанасьева, это так, детский лепет.

-От ответа уйти пытаешься? Ну-ну, — покачала головой Чернобурка, — ладно, давай к делу. А то мне к часу надо в райком вернуться!

Она вошла в большую комнату и восхищенно замерла перед высоким, почти под самый потолок зеркалом.

-Это откуда такое чудо? — еле различимым шепотом произнесла она.

Но Тома Большая тут же разрушила очарование момента.

-Это я их сегодня утром с Паштетом припахала, — хвастливо заявила она, — а то зеркало у них почти неделю лежало, а руки у некоторых, до него не доходили. Но сегодня я этот вопрос решила, причем кардинально. А то в тех зеркалах, которые в этом доме имеются, ничего не видно. Как платье то примерять?

-Зеркало на заказ делали, — пояснил Андрей, — мама хотела мне сюрприз к возвращению с Югов сделать. Но изготовитель подвёл, зеркало привезли уже после того, как я приехал. А Тома действительно, большой молодец, что заставила нас сегодня его повесить, теперь работать намного легче будет. И один нескромный вопрос, извините, вам про белье она сказала?

-И сказала и напомнила, — рассмеялась Чернобурка, — так что пойдем, Тамара, переодеваться.

В маленькой комнате девушки скинули повседневную одежду.

-Так, — произнесла Светлана Витальевна, с изумлением глядя на девушку. Она подошла поближе и покачала головой, — девочка, а откуда у тебя бельё от Chantelle? Только не говори мне, что тебе мама купила, я этому просто не поверю!

-Это мне Андрей из Ташкента привез, — ответила та, — два комплекта разной расцветки. Как раз для вашей свадьбы.

-Он очень хочет, чтобы я на ней самая красивая была, после Вас, конечно, — простодушно добавила она.

-Ну да, ну да, — неслышно пробормотала себе под нос Чернобурка, — он же точно хотел, чтобы кто-то, кроме него, тебя в этом белье рассматривал.

-Что, простите? — переспросила её явно не расслышавшая последних слов Тома.

-Ничего, это так, мысли вслух, — ответила женщина, — помоги лучше мне платье застегнуть.

Некоторое время спустя в большой комнате.

Светлана Витальевна стояла на невысокой деревянной подставке в центре комнаты и внимательно наблюдала за манипуляциями парня. Она вначале весьма скептически отнеслась к идее подогнать свадебное платье по фигуре именно у Андрея. Но Любовь Антоновна смогла её уговорить. Впрочем, решающую роль сыграли не ее уговоры, а наряды Томы, которые, как оказалось, сшил именно Соколов. И вот теперь, наблюдая за суетящимся, вокруг нее, парня, она внезапно поняла, что не прогадала.

-Мальчик то явно знает толк в этом деле, — усмехнулась она про себя, — а уверен то как!

Андрей между тем, закончил рисовать что-то на большом листе бумаги, приколотом к деревянному планшету, и подозвал к себе Тому, — замеряешь здесь и здесь, понятно? Приспустите платье с плеч, и замеряешь, только точно! Иначе может ерунда получиться!

И он извиняющимся тоном обратился к Чернобурке, — я сейчас на кухню выйду, а Тамара сделает необходимые замеры.

-Сам стесняешься? — улыбнулась женщина.

-Сам боюсь, — вернул ей улыбку парень, — у вашего будущего мужа, рука тяжёлая.

-Да кто же ему расскажет? — удивилась Светлана Витальевна, — да ещё и с такими подробностями.

-Уверены? — прищурился Соколов, — вот Тамара и расскажет, да ещё и приукрасит, как обычно.

-А мы ее попросим выйти, — неожиданно жёстко заявила Чернобурка, — я совсем не хочу, чтобы с моим платьем что-нибудь не так случилось! А чтобы она язык за зубами держала, я ей пообещаю никому не рассказывать про французское бельё, которые ты ей подарил! И про то, что ты с ее платьем, без малейших проблем разобрался! Похоже, ее размеры ты уже изучил вдоль и поперек!

Тома Большая густо покраснела и опрометью выбежала из комнаты.

-Надо же, как вы ее, — покачал головой Андрей.

-Только так и надо, — тихо сказала женщина, — а то она живо найдет проблемы на свою и твою головы. Пусть чаще думает, когда что-то говорит. А то устроит ей мама допрос с пристрастием и все. Расколется как миленькая.

-Я не боюсь, — неожиданно спокойно сказал парень, — я за нее и ещё за кое-кого, с кем хочешь готов схлестнуться.

-Это всё прекрасно, конечно, — язвительно произнесла Чернобурка, — но со своими то зачем? Ни Вадим, ни Люба, тебе не враги. И ещё один момент имеет место быть. Вы же с ней не завтра в ЗАГС собираетесь? Вот и ведите себя прилично, хотя бы на людях!

-Ладно, я сказала, вы надеюсь, услышали, — спокойно сказала она, — давай делом займёмся. Где ты говоришь, платье приспустить надо. И не красней ты так, а то я подумаю, что ты не опытный портной, а всего лишь маленький озабоченный подросток!

-Спасибо на добром слове, — улыбнулся Андрей, ловко расслабил шнуровку корсета и неожиданно присвистнул, — да на фига вам эти накладки сдались! У Вас же и так уверенная троечка. Они же весь вид портят. Тем более бюстгальтер у вас зачётный, настоящая Италия.

-Вот зараза, — легонько ругнулась женщина, и пристально посмотрела на парня, — скажи мне, Дюша, это ты мне сейчас не в отместку на мои высказывания сказал?

Тот только развел руками, — думайте, что хотите, но накладки эти убирайте, на фиг! Я вам здесь пару выточек сделаю и лиф ляжет как влитой. Вадим Николаевич в восторге будет, я вам обещаю!

-Андрюша, — тихо рассмеялась Светлана Витальевна, — мне его уже трудно чем-то удивить. Он мое тело, как и ты Томино, вполне изучить успел.

-А вот не правы вы, — совершенно серьезно ответил Соколов, — когда он увидит вас в этом платье, у него точно крышу снесет. И это правильно.

Прошло ещё некоторое время. Обиженная, и слегка растерянная Тома потихоньку пришла в себя и расположилась за спиной Андрея, внимательно наблюдая за его работой. А он делал все быстро и четко, поэтому через каких-то полтора часа платье Чернобурки было готово. Женщина покрутились в нем перед большим зеркалом, но никаких изъянов не нашла.

-Ты Андрюша, настоящий волшебник, — произнесла она, — может, ну ее, эту твою математику и нашу общественную работу. К тебе же все женщины нашего района в очередь выстроятся. И я в самых первых рядах!

-Мама мне тоже самое сказала, — усмехнулся Соколов, — поэтому и зеркало купила. Не мытьём, так катаньем решила на меня повлиять. Но это все же, запасной вариант для меня. Когда все прочие отпадут.

-Хорошо, — рассмеялась она, — подождем, когда прочие отпадут! И я сейчас быстренько переоденусь, и на работу! До остановки ты меня проводишь, я надеюсь?

-Могу и до райкома, — пожал плечами парень, — мне не трудно. Но мы ещё с вами брючный костюм не посмотрели.

-Это на потом, — решительно заявила женщина, — сейчас мне уже пора. Он пусть у тебя остаётся. Будет повод зайти.

Она вышла в комнату Андрея и вернулась буквально через пять минут.

-Все я готова, — заявила она, и повернулась к девушке, — не переживай, я твоего парня быстро верну.

Они с Соколовым вышли из подъезда, некоторое время шли молча. Потом Чернобурка осторожно взяла парня за локоть, — я, конечно, все понимаю, любовь штука очень непростая, но ты бы поаккуратнее с Томой все-таки. А то ты, как я вижу, хоть завтра с ней в ЗАГС. Только она к этому совсем не готова. Тем более, что она тобой просто сейчас сильно увлечена. Так что не торопись и не делай слишком резких движений. И Афанасьеву от этого предостерегай, а то с нее станется. Пусть поменьше про ваши отношения болтает, с подружками и вообще. А то попадешься Вадиму под горячую руку, мало не покажется. Но на всякий случай учти, в этой ситуации я всецело на твоей стороне.

-Интересно, почему? — удивился Соколов.

Женщина рассмеялась и легонько взлохматила его кудри, — потому, что где я потом такого помощника себе найду? Муж то, он теперь от меня никуда не денется, а вот ты можешь. Обидишься на нас и сбежишь в ту же Москву, к своим академикам.

Тот же день. Ленинград. Проспект Огородникова. Райком КПСС Ленинского района. Час дня.

Несмотря на увесистую сумку, Чернобурка довольно легко взбежала по ступенькам лестницы на второй этаж. Легонько постучала в дверь кабинета Данилина и зашла внутрь.

-Успела, — довольно сказала она, бросив взгляд на изящные серебряные часики на руке, — время час, как и договаривались! Готова к труду и обороне!

-Молодец, — сдержано похвалил ее Вадим Николаевич, — за что тебя и ценю. Ну, как прошло?

-Всего лишь ценишь? — огорченно спросила женщина, — я то думала, что любишь, а оно вон как!

-Не придирайся к словам, — довольно миролюбиво сказал Данилин, — сама все знаешь!

-Знаю, — та аккуратно поставила сумку в угол комнаты, и, подойдя поближе, шепнула ему на ухо, — пойдем, прогуляемся!

Вадим Николаевич слегка настороженно посмотрел в глаза собеседницы и тихо кивнул, — пойдем, а то я засиделся. Надо косточки поразмять.

Он довольно тяжело поднялся со стула, и они направились к выходу из кабинета.

-Ты дверь то на ключ закрой, — неожиданно весело произнесла женщина, — а то вернемся, а платье невесты стащат. Что тогда делать будем? Новое не предлагать, Андрей из этого такую конфетку сделал!

-Значит, с платьем все хорошо, — задумчиво произнес Данилин, запирая дверь кабинета, — а вот с остальным, похоже, не очень.

-С остальным просто все сложно, — скаламбурила Чернобурка, — но неприятность эту мы переживем!

Они вышли из здания, и прошли в сторону небольшой аллеи, где и присели на лавочку.

-У тебя я смотрю, настроение приподнятое, — довольно ухмыльнулся Вадим Николаевич, нежно поглаживая руку женщины, — может, и меня порадуешь?

-Нет, Вадим, — Чернобурка стала серьезной, — не порадую. Я абсолютно уверена, что Андрей с Томой спит. Более того, я почти на сто процентов уверена, что именно сейчас они этим и занимаются.

Мужчина вскочил со скамейки, рыкнул что-то нечленораздельное. Глаза его налились кровью, он сделал несколько быстрых шагов прочь. Но тут же остановился и недоуменно оглянулся назад. Светлана Витальевна продолжала сидеть на скамейке с абсолютно непроницаемым лицом.

Данилин сделал несколько шагов назад и уставился на свою будущую жену.

-Света, — хриплым голосом произнес он, — ты хоть понимаешь, что я с этим паршивцем сделаю? Я же ему его коки отверну и в глотку забью!

-Надо же, какие мы грозные, — насмешливо произнесла Чернобурка, — а за что собственно? За то, что твоя племяшка, сама к нему в койку прыгнула?

-Не понял? — удивился мужчина, — что значит сама?

-А то и значит, — резко сказала Светлана, — забыл крымскую историю? Забыл, кто домой, зачем то рвался? Пока родители на юге, а у Соколова в отпуске? И историю со своим тезкой в Феодосии тоже забыл? Когда Тамара со своим прошлогодним ухажером в темную аллею, вечером, зачем то поперлась! А затем и Андрея туда же потащила. Вот зачем интересно? Вряд ли парень успел так хорошо разные темные закоулки города изучить. А вот Тома тамошние места очень хорошо знает. И драка именно там произошла, в заброшенном саду.

Из Данилина словно выпустили воздух. Он осторожно присел на лавочку рядом с Чернобуркой, которая тут же ласково взяла его за руки.

-Как же так, Света, — растерянно произнес мужчина, — чтобы Томик, сама, к парню в постель?

-Выросла она, Вадик, — успокаивающе произнесла Чернобурка, — так бывает, у девушек. А Андреем Тома серьезно увлеклась и очень сильно боится его потерять. Вот и решила его к себе привязать самым простым и надежным способом. Тем более, что он ее реально любит. Вот такая у нас случилась история.

-И что я теперь Любе скажу? — тихо спросил Данилин, — она же наверняка спросит?

-Кого, тебя что ли? — удивилась женщина, — а ты, что над ними свечку держал? Пусть сама выясняет, если ей это так важно!

-Тому она точно спрашивать не будет, — покачал головой Вадим Николаевич, — та ей сразу истерику закатит, уже проверено. Поэтому сестренка наверняка захочет, чтобы я с Андреем поговорил, по-мужски.

-Как в прошлый раз, что ли, — весело сказала Чернобурка, — помнишь на даче, с поленьями?

Данилин невольно улыбнулся, а Светлана нежно провела ладонью по его щеке.

-Все, прошло время подобных разговоров, он тебе теперь не по зубам, — ровным голосом сказала она, — а будешь сильно давить, он возьмет и обидится. И уедет в Москву к своим академикам. Что тогда делать будете?

Она недолго помолчала, давая Данилину обдумать ее слова, и продолжила, — как ты понимаешь, я не могу сказать тебе всего. За Андреем я давно наблюдаю, и скажу честно, такого интересного парня, я за свою практику никогда не видела. Поэтому поговори потом, после свадьбы, очень аккуратно, со всеми участниками этого сюжета, с сестрой, и с ребятами тоже. Только с каждым по отдельности. И учти один момент, Дюша уже готов к взрослым отношениям, именно отношениям, а не только к постели. А вот девочка ваша, еще нет. Потому, что парень ее искренне любит, а она им только увлечена. Разницу видишь?

-А ты, — вдруг совсем невпопад спросил мужчина, — ты меня любишь или тоже, просто увлеклась?

-Интересный у нас с тобой разговор, получается, — удивленно сказала женщина, — ну что же, отвечу откровенно. Пока еще до свадьбы есть немного времени. Ты же знаешь, кто у меня свидетельницей будет. Так вот она, тут не так давно, Минцева видела, который Жора. Ты про него знаешь. Так вот, его не просто амнистировали, но еще и орден дали. Красной Звезды. Так что, если бы я тебя не любила, то и свадьбы нашей не было бы. Потому, что Жора бы меня простил. Я в этом абсолютно уверена. А вот я, как теперь поняла, была им просто увлечена.

-Прости, — тихо сказал Данилин, — и спасибо, за то, что ты есть. И я тебя никому не отдам, так и знай!

-Вот, и Соколов такой же, как ты упертый, — тихо шепнула Чернобурка, — поэтому, прежде чем с ним разбираться вздумаешь, на себя посмотри! А теперь пойдем, работы действительно очень много, хорошо хоть завтра Катя из отпуска возвращается, без нее у меня полная запарка!

-Пойдем, — согласился мужчина, — ты только ответь мне на последний вопрос. Почему ты решила, что Андрей и Тома сейчас в постели?

-Это моя женская интуиция, и она меня почти никогда не подводила, — серьезно ответила женщина и пояснила, — просто я видела, какими глазами она на него смотрела, перед моим уходом. Но если хочешь, можем проверить. У Андрея в два часа встреча, с каким-то иностранцем, вечером они в кино идут, поэтому платье Томы он никак доделать не успевает. Если сейчас они несколько заняты.

Данилин отчётливо скрипнул зубами.

А Чернобурка только улыбнулась и продолжила, — вот и позвони своим, ближе к вечеру, узнай, что с платьем девушки. Дальше выводы сам сделаешь.

-Умеешь же ты утешить, — проворчал Вадим Николаевич, но с дальнейшими расспросами решил повременить. И так узнал слишком много.

Это же время. Квартира Соколова.

-Ну что, нарушительница конвенции? — ласково прошептал Андрей, нежно обнимая буквально вжавшуюся в него девушку.

-И никакая я не нарушительница, — слегка обиженным тоном ответила она, — я просто пытаюсь восстановить справедливость. Вот ты с Кузей сколько раз этим занимался? Явно больше одного. То есть много! А со мной ты, до сегодняшнего дня всего один раз был. А это не честно!

-Мне твоя логика близка и понятна, — Андрей зарылся лицом в шелковистые волосы подруги, — я ведь, как ты понимаешь, только за! Мне это ваше отлучение от тела совсем не в радость! Ты мне только объясни, один это, наверное, совсем немного.

Тут он осторожно дотронулся до левого соска девушка.

-Два, вроде тоже, — его пальцы тихонько коснулись правой груди, — а вот три, — тут он приподнялся на локтях, — это сколько?

-Провокатор, — счастливо взвизгнула девушка, — три, это сегодня будет в самый раз!

-Вот так, — довольно подумал Соколов, — платье сегодня в пролете! Придется на завтра отложить. Она ведь сказала — три. Сейчас два, значит, она обязательно захочет, чтобы я ей спинку потёр. Так я же и не против этого. А с платьем после школы закончим, там всего то, часа на полтора работы осталось.

Думу он думал, но и дело делать не забывал! И делал неплохо. Что и подтверждали негромкие стоны его подруги.

Этот же день. Ленинград. Набережная канала Грибоедова. Два часа дня.

-Добрый день, сэр Генри, — вежливо поздоровался Соколов с франтовато одетым англичанином, — любопытное место вы для нашей прогулки выбрали.

-Мне захотелось пройтись по знакомым местам, — пожал плечами тот, — я ведь в сорок пятом был в вашем городе, вместе с английской военной миссией. Почти целый год. И храм этот я тоже очень хорошо помню.

Он мотнул головой в сторону виднеющегося неподалеку Храма Спаса на Крови, стены и купола которого были густо облеплены строительными лесами.

-Ленинградцы тогда называли его Спас на картошке, знаете почему? — хитро прищурился он.

Андрей недоуменно развел руками.

-Склад в нем был, картофельный, — неожиданно грустно сказал англичанин, — а горожане только-только начали приходить в себя после блокады. И все равно голодно было. Многие никак не могли поверить в такое огромное количество продуктов, которое было в этой церкви. Специально приходили смотреть и молились. Я это хорошо помню. Кстати, крестов на куполах тогда не было и сейчас нет. Не знаете, почему?

-Пойдемте, я вам кое-что покажу, — Соколов потянул сэра Генри за собой, — если нам повезёт, вы сегодня получите ответ на свой вопрос,

На набережной рядом с храмом было людно. Андрей с англичанином с трудом пробились поближе к реке. А там вовсю шли водолазные работы.

-Существует легенда, — тихо сказал Андрей, — что родные кресты Спаса на Крови были спрятаны в водах канала, прямо рядом с храмом. Похоже, эту версию сейчас решили проверить. И если нам повезет...

Он не договорил. Потому что канат лебедки на катере натянулся и на поверхности воды показался большой продолговатый предмет, завёрнутый в потрёпанный, но ещё целый брезент. Толпа на берегу заволновалась. Несколько старушек, затесавшихся в нее, заохали и начали креститься. Впрочем, извлеченный из воды свёрток, сразу разворачивать не стали, а просто аккуратно положили на палубу.

Соколов вздохнул и снова обратился к англичанину, — все, можем идти.

-Неужели, вам неинтересно? — удивился тот.

-Очень интересно, — снова вздохнул Андрей, — вот только это все надолго. Пока остальные предметы достанут, пока представителя музея сюда вызовут. Да и вряд ли прямо здесь находки смотреть будут, скорее всего, отвезут куда-нибудь, чтобы ажиотаж не создавать. А просто так здесь стоять у меня времени совсем нет, весь день на сегодня уже расписан.

-Хорошо, пойдёмте, — с заметным сожалением в голосе сказал сэр Генри, — тем более у нас с вами есть, что обсудить.

Они отошли от набережной и направились в Михайловский сад. Там они и устроились, на обшарпанной скамеечке в липовой аллее парка.

-Итак, — начал мужчина, — давайте поговорим сначала о делах сегодняшних. Я разговаривал, с господином Гельфандом и договорился, что как только ближайший номер его журнала будет сверстан, он сразу же пришлет его мне. А я тут же напечатаю интересующие нас статьи из него в подконтрольных мне журналах. Да и с коллегами по цеху переговорю. В общем, многих участников симпозиума ждут неплохие гонорары, в том числе и вас.

-Ну вот, опять вы о деньгах, — лениво протянул Соколов, — ну сколько можно!

-Ровно столько, сколько нужно, — неожиданно жёстко сказал англичанин, — и я не закончил. Нехорошо перебивать старших, Андрей, очень нехорошо!

-Простите, дяденька, больше не буду, — усмехнулся парень.

-Ладно, ваше поведение мы обсудим позже, — вернул ему усмешку мужчина, — а вот моё следующее предложение вам будет наверняка интересно. Я посоветовал господину Гельфанду часть тиража журнала, посвященной Великой Теореме Ферма, издать на английском языке. Распространение его я беру на себя.

-И какой тираж предполагается для вашего англоязычного издания? — спросил Соколов, — наш выпуск планировался в три тысячи экземпляров.

-Десять тысяч, — глядя ему прямо в глаза заявил сэр Генри, — и скорее всего, чуть позже понадобится дополнительный тираж. И я очень надеюсь, что это будет только началом нашего с вами сотрудничества. Далее, это касается уже вашего с господином Канторовичем алгоритма. Правительство Соединённого Королевства не будет чинить препятствий действию Вашего патента на своей территории.

-А могло бы? — деланно удивился парень.

-Безусловно, — подтвердил англичанин, — там хватает спорных моментов, за которые, при желании, можно было бы зацепиться. Кстати, поздравляю вас, Конгресс США, принял точно такое же решение.

-А вот это очень приятная новость, — искренне обрадовался Соколов, — я такого совсем не ожидал, если честно.

-Если быть совсем откровенным, — ответил сэр Генри, — то я и мои коллеги тоже ничего подобного не ожидали. Но факт остаётся фактом.

Он изобразил на своем породистом лице недоуменную улыбку, мол, сам ничего не понимаю, и продолжил, — но это дела, так сказать, текущие. А вот на будущее нам бы очень хотелось сделать наше с вами сотрудничество гораздо более плотным. И взаимовыгодным. Нам почему-то кажется, что необходимо выводить его на международный уровень. Я тут проконсультировался со специалистами. То, чем занимаетесь вы и этот ваш Левин, в области решения так называемых сложных задач, очень перспективно, в плане работ по развитию искусственного интеллекта. А ещё и то, что озвучили другие ваши коллеги, в области программирования. Пусть господа из IBM и задирают нос, кичась своим нынешним превосходством. Но ведь ничто не вечно под луной! Если вы и мы, совместно, займёмся решением сложных прикладных математических задач, то ваша любимая народная забава — догоним и перегоним Америку, вполне может стать явью! Потенциал Кембриджа и Оксфорда, я думаю, вы и сами понимаете!

-И как вы себе это представляете, в реальности? — сказать, что Андрей был ошеломлен словами англичанина, значило не сказать ничего! Он просто не мог себе даже представить ничего подобного.

-В реальности, следует начать с нескольких визитов вежливости, — усмехнулся сэр Генри, — мы к Вам в Ленинград, Вы к нам в Англию. Встретимся, пообщаемся, поищем точки соприкосновения. Можно подумать и о совместном ведении бизнеса, есть же ваши банки у нас в стране. Да и авиакомпании довольно тесно сотрудничают. Так что поговорите с вашими более старшими коллегами, они лучше вас понимают в нынешних реалиях. Со мной связаться несложно, достаточно позвонить в мой Лондонский офис.

Тут он слегка перевел дух, снова посмотрел на парня и тихо сказал, — а теперь самое главное, Андрей. Предупредите своих коллег и начальников, что это предложение сделано конкретно Вам. Если нужно, мы готовы подтвердить это письменно. Любые попытки кого бы то ни было отодвинуть Вас от этих проектов буду восприняты нами крайне негативно. Вплоть до разрыва отношений. И это не шутка, не угроза, просто констатация факта. И последнее. Вы напрасно так легкомысленно относитесь к деньгам. В жизни всякое бывает. Найдется какой-нибудь высокопоставленный чиновник и наложит лапу на ваши средства. Причем заберёт их не себе лично, а в казну. А с этим бороться бессмысленно, что у вас, что у нас. Поэтому я взял на себя смелость и открыл счёт в одном надёжном Лондонском банке. На ваше имя. Туда и будут поступать деньги за ваши разработки и публикации, все как у нас положено. А дальше уже вы сами решайте, как вам поступать. Хоть закрывайте его и открывайте новый, например в вашем Лондонском Народном Банке. Но для этого Вам надо будет приехать в Лондон, никакая доверенность действительна не будет. Я предусмотрел подобную опцию.

-Вы понимаете, в какое положение вы ставите меня перед руководством Ленинградского Университета и выше? — тихо спросил Соколов, — меня же сожрут!

-Так я вам и поверил, — лицо сэра Генри расплылось в широкой ухмылке, — кстати, когда Вас начнут жрать, не забудьте меня пригласить! Уверен, это будет незабываемое зрелище! Кстати, я планирую с вашим отцом всё-таки встретиться на конференции в Марокко. ЦРУ отменило свою операцию, так что теперь поездка туда совершенно безопасна, причем для всех. Так и передайте это своему куратору от спецслужб. И не надо разочаровывать меня словами, что вы не понимаете о чем речь!

-Не буду, — улыбнулся Соколов, — наша встреча действительно получилась крайне познавательной. За сим, позвольте откланяться. Мне пора.

Он встал со скамейки, церемонно поклонился и отправился к выходу из парка, провожаемый внимательным взглядом ему в спину от сэра Генри.

Пятница 1 сентября. Ленинград. Садовая улица. Квартира Ивана.

-И кого это принесло в такую рань, — проворчал парень, отправляясь к входной двери. По дороге он нацепил на себя спортивные штаны, а вот про футболку или там просто майку, спросонья он даже не подумал.Впрочем, сон у него моментально улетучился, когда он открыл дверь и увидел стоящую на пороге с огромным чемоданом Катю.

-Если ты собралась сюда переезжать, то напрасно, — негромко хмыкнул он, — место занято.

-Ничего, мне и твоего кресла на кухне вполне хватит, — тут же парировала девушка, — и может занесешь чемодан в квартиру, а то я его еле дотащила.

Тут Смирнова, конечно, слукавила. Она не тащила свой чемодан ни одного метра. Сначала, до поезда и в вагон ей его внёс двоюродный брат, а из поезда до такси дотащил один из попутчиков. Ну, а до квартиры Ивана его поднял уже сам таксист. И все они обломались при попытке получить телефон девушки. Ну нет его у неё. А при упоминании общаги при Школе МВД народ как-то настораживался и особой назойливости не проявлял.

Иван пожал плечами и вышел на лестничную площадку. Взял действительно довольно увесистый чемодан и вернулся в прихожую.

-Вот это да, — восхищённо присвистнула Катя, разглядывая глубокие длинные царапины на спине парня. Некоторые из них выглядели старыми и давно зажившими, другие наоборот, свежими и даже чуть кровоточившими.

-Это за что же тебя так? — спросила она парня, — Надежда совсем с катушек съехала?

-За дело, — тихо сказала, появившаяся из комнаты Надя, — представляешь, прихожу я к нему, а у него вся спина и не только, в отметках. Это он в Москве так Синтию спасал!

-Чтобы я ещё раз тебя послушал! — искренне возмутился парень, — сама же потребовала, чтобы я в Москву поехал!

-А ещё я потребовала, чтобы вы там из койки не вылезали! — взъярилась девушка, и, взглянув на него, уничижительно добавила, как припечатала, — кобель!

-Ребята, — неожиданно вкрадчивым голосом сказала Смирнова, — а давайте групповушку устроим! Я тут в отпуске такую книжку интересную прочла, закачаешься! А вот попрактиковаться мне не с кем было. А так и мне хорошо, и вы успокоитесь.

-Как же мне тебя не хватало, — тихо сказала Надежда и обняла подругу.

-Как нам обоим тебя не хватало, — добавил Иван, поставил чемодан на пол и тоже обнял Катю.

-Групповушка, похоже, как всегда отменяется, — жалобным голосом произнесла девушка, — ну и ладно, что-нибудь другое придумаем.

И повернулась к Наде, — Я смотрю, ты за лето совсем расслабилась! На построение опоздать хочешь? В первый день нового семестра? Куратор тебя с потрохами сожрёт, и начальник курсов тебе не поможет! А ну, живо в ванную, а я пока кофе приготовлю.

Надежда ойкнула и рванула в душ, прямо на ходу скидывая с себя халатик.

-Вот так, — довольно сказала Смирнова и направилась на кухню.

Парень последовал за ней.

-Тоже кофе хочешь? — приветливо спросила девушка, — тогда сделай бутерброды, нам с Надеждой обязательно надо позавтракать, иначе ноги протянем.

-Сделаю, — серьезно ответил Иван, и вдруг, подойдя вплотную к ней крепко взял ее пальцами за подбородок, — ты долго меня с Надькой провоцировать будешь? Я ведь и сорваться могу.

-Руки убрал, — неожиданно жёстко ответила Смирнова, — а то можешь без наследства остаться!

Она резким быстрым движением оторвала руку парня от своего лица, отступила на шаг и покачала головой, — ох, и дубина, ты всё-таки товарищ старший лейтенант. Учишь тебя, учишь, а все без толку! Ещё раз для беспамятных сообщаю, что нам с Надеждой можно всё, кроме двух вещей. Мы не можем изменить присяге, то есть Родине, и не имеем права влюбляться. И тебя это, кстати, тоже касается, пока ты оперативный работник группы специального назначения.

-А если влюблюсь, тогда что? — упрямо продолжил мужчина.

-В управдомы пойдешь или участковые, — усмехнулась Катя, — а Надька в паспортистки или в детскую комнату. Замечательный виток карьеры получится!

Они некоторое время промолчали, каждый занимаясь своим делом. Но вот Смирнова нарушила молчание, — а Синтия твоя, она то, что себе думает?

-Она Надю сильно боится, — грустно сказал Иван, — поэтому прячется от нее. Она бы и со мной общаться перестала, но теперь не может. Мы с ней теперь важный канал для экстренной связи, между нами и ними. И что теперь делать, я ума не приложу.

-Я бы потребовала орден, на крайняк медаль, — неожиданно заявила девушка, — а Надежде внеочередное звание, как пострадавшему лицу.

-Один-ноль, в твою пользу, — сказала Надя появляясь на кухне.

-А Синтии твоей я ничего не сделаю, пусть не переживает, — обратилась она к парню, — максимум, прическу немного прорежу, для профилактики.

Она села за стол и с наслаждением глотнула ароматного кофе, — хорошо то как!

-Ты бутерброды то кушай, — обратилась к ней подружка, — а то похудеешь, как я!

Тут она о чем то вспомнила и заметно погрустнела. Это не осталось незамеченным.

-У нас проблемы? — деловито спросила Надежда, берясь за второй бутерброд.

-У меня да, — не стала отрицать Катя, — меня завтра на свадьбу пригласили, а на мне платье, как на корове седло висит. Я же сказала, похудела я за отпуск!

-И в чем проблема? — удивился Иван, — забеги в ателье, там ушьют по фигуре, это недолго.

-Ваня, мне сейчас в Стрелну ехать, оттуда в райком, когда мне по ателье бегать? — на глаза девушки начали наворачиваются слезы, — а свадьба завтра!

-Да ерунда, — вдруг заулабался парень, — а наш подопечный на что? Он же у нас на все руки мастер. И ты с ним в хороших отношениях, сама говорила. Так что после своего построения дуй прямиком к нему в школу, да и бери его за шкирку.

-А ведь это действительно выход, — задумчиво произнесла Надежда, — молодец, Ваня!

-Так, нам пора, — засуетилась Катя, — а то, точно опоздаем.

-Не опоздаете, — на удивление спокойно произнес Иван, — я же теперь на колесах. Водитель Деда в отпуск ушел, я сейчас за него работаю. А Старому я только вечером понадоблюсь. Так что и в Стрелну Вас отвезу и обратно доставлю.

-Ваня, я тебе говорила, что ты у нас самый лучший? — тихо начала Смирнова и тут же повернулась к подруге, — так Надя, а ну-ка отвернись. Отвернись, я сказала! Я сейчас твоего парня целовать буду!

-До смерти только не зацелуй, — заявила та, даже не думая отворачиваться, — и учти, что счёт теперь два — один, уже в мою пользу!

-Да хоть четыре — один, если с платьем выгорит, — азартно ответила Катя и, повернувшись к парню, продолжила, — Ваня, а она отворачиваться не хочет. А я прилюдно целоваться не могу, я стесняюсь!

Иван только громко фыркнул, сразу вспомнив те фортели, которые постоянно выкидывает "стеснительная девушка".

Пятница 1 сентября. Ленинград. Улица Красной конницы. Квартира Синтии.

В квартире Синтии царило довольно сильное напряжение. То, что Уильям Колби решил провести совещание именно здесь, явно выбило из равновесия всех присутствующих. Фред сидел в кресле и сосредоточенно жевал фантик от мятной конфеты, которую несколько опрометчиво подсунула ему девушка. Конфету он почти сразу же с отвращением выплюнул, а вот обёртку оставил. Замечание же ему по этому поводу никто сделать не решился, слишком глубоко шеф ушел в свои переживания. Синтия сослалась на неотложные домашние дела и сейчас негромко гремела посудой на кухне. Карл устроился на подоконнике и с самым меланхоличным видом смотрел в окно на пустынную улицу. И только Джордж не унывал. Открыл свой неизменный блокнот и что-то чирикал в нем мягким карандашом, время от времени кидая внимательный взор на Фреда.

-Все приехали, — довольно будничным голосом произнес Карл и не торопясь слез с подоконника.

-Ты это о чём? — спросил шеф, выплевывая изо рта жеваную бумажку. Пару секунд он довольно оторопело смотрел на нее, потом махнул рукой и небрежным щелчком выбросил ее в корзину для мусора, притулившуюся под письменном столом.

-Колби приехал, и с ним какая-то женщина, — пояснил свои слова Карл и направился на кухню.

-Иди, встречай гостей, хозяйка, — ухмыльнувшись, скомандовал он Синтии. Та быстро вытерла руки кухонным полотенцем, и направилась в прихожую открывать дверь.

В квартиру вошли двое, как всегда невозмутимый бывший директор ЦРУ и заметно смущающаяся молодая женщина. Впрочем, увидев Синтию, она явно обрадовалась. Та же вежливо поздоровалась с высоким начальством, кивнула вошедшей девушке, как старой знакомой и провела их в комнату, где, вытянувшись в струнку, стояли трое мужчин.

-Вольно, господа, — усмехнулся Колби, — мы же не на парадном приеме. У нас всего лишь беседа, причем вполне себе доверительная.

-Тогда занимайте кресло, Уильям, — вернул ему улыбку Фред, — и мы вас внимательно слушаем.

-Хорошо, — согласился экс-директор ЦРУ и опустился в услужливо придвинутое ему Карлом кресло.

-Значит так, господа, — начал он, — прежде всего, я представлю вам Мэри. Она работала в прошлом году здесь в одной из местных школ. В этом году, как вы знаете, русские без объяснения причин отказались принять наших стажеров в школах Ленинграда. Предложили нам на выбор несколько других городов. Мы с этим вынуждены были согласиться, и отправили господ русистов в Москву и Киев. Но продолжать работу в Ленинграде нам по-прежнему необходимо, поэтому Мэри приехала сюда в качестве помощника госпожи Фолк. Основная ее задача, это работа с русскими молодежными поисково-историческими организациями. На тему поиска американцев, похороненных в СССР. Причем не только во время второй мировой войны, но и до нее. К этой теме сейчас в Штатах довольно серьезный интерес. Конгресс даже подумывает о создании специальной комиссии. Жить Мэри будет в этом же здании, этажом ниже.

-Вот такие вот дела, — сказал он и посмотрел на окружающих, — если у вас нет к ней вопросов, то она пойдет сейчас смотреть свою квартиру. А мы продолжим совещание.

-Вопросы будут, но позже, — спокойно ответил Фред, — а сейчас пусть идет к себе в новое жилье. Мы потом обязательно поможем Мэри обустроиться.

Как только девушка покинула квартиру, с лица Колби моментально исчезло расслабленно-добродушное выражение.

-Что у нас по твоей встрече, Фред? — требовательно спросил он резидента.

-Синтия встречается с Иваном в воскресенье, — тут же ответил тот, — там все и обговорит.

-Хорошо, только не затягивайте с этим, — Уильям был предельно сосредоточен, — нам нужно точно знать, на что мы можем рассчитывать в дальнейшем. Поэтому, крайне желательно, чтобы подобные встречи стали регулярными. На первых порах, не реже чем раз в месяц.

-Дальше, — тут он позволил себе криво усмехнуться, глядя на девушку, — никакой больше беготни от русской наружки. Все чинно и благородно. И это касается не только госпожи Фолк, но и всех остальных присутствующих. Вы теперь работаете только легально и открыто. Никаких больше встреч с нашими агентами, особенно из их медицинской академии. Этим займутся другие люди. Никак не связанные с вашим консульством. Основная же ваша работа — это Облаков и Соколов и их окружение. Причем в формате обычного общения, без малейших эксцессов. Посмотрим, насколько близко русские нас к ним подпустят.

-Кстати, я привез фотографии Соколова, — снова обернулся он к девушке, — на этом симпозиуме их было сделано много. Причем с разных ракурсов.

И он протянул довольно толстую пачку Синтии.

Та некоторое время тщательно их перебирала, потом вздохнула и отложила в сторону.

-Очень похож, — тихо сказала она, — но, к сожалению, не больше чем Игорь.

-Я так и думал, — спокойно отреагировал Колби, — поэтому отрабатываем обе версии.

-И картины ваши русским надо подарить, не нужно быть мелочным, — с усмешкой произнес он, глядя на Джорджа, — и не переживайте, премию мы вам выпишем, так же, как и всем здесь присутствующим. На этом у меня все. Остальное мы с Фредом обсудим приватно, поэтому мы вас сейчас покинем.

Он кивнул резиденту, и они не торопясь покинули квартиру Синтии. А вот спустившись вниз на пару лестничных пролетов Уильям неожиданно остановился и жестом подозвал Фреда к себе.

-Значит так, — тихо сказал он, — за информацию про Збига тебе отдельное спасибо. Администрация и господин президент были вынуждены с нами договариваться. В принципе, мы могли бы их, и свалить, но новый Уотергейт сейчас никому не нужен. Ни демократам, ни республиканцам. Из того, о чем удалось договориться, нас с тобой напрямую касается только один момент. То, что ты сейчас разговариваешь с новым старым директором управления.

-Поздравляю Вас, сэр, — искренне произнес резидент.

-Не перебивай, — отмахнулся Колби, — сам понимаешь, кому многое дано, с того многое и спросится. Что действительно важно, что я буду занимать эту должность не только этот президентский цикл, но и следующий. Если не накосячу, конечно, как адмирал в истории со Збигом.

-А что там всё-таки произошло и что теперь с поляком будет? — глаза Фреда искрились любопытством.

-Мутная история, — снова махнул рукой Уильям, — очень похоже, что Збига чем-то опоили. Он ведь очень плохо помнит концовку этого вечера. Какие-то обрывки в памяти остались и всё. Ему бы сразу к нам надо было обратиться, мы бы тогда необходимые анализы сделали в какой-нибудь надёжной клинике и все бы поняли. А он просто испугался и фактически сбежал с места происшествия. А люди Тернера, вместо попытки разобраться и выяснить хотя бы у тех же французов обстоятельства произошедшего, решили пойти напролом. Захотели выкрасть жертву из пансионата, где она находилась. Хорошо, что русские нас предупредили, что это их операция. Я успел через старых знакомых предупредить французскую полицию. Поэтому бандитов, которых наняли наши, она повязала. А вот человека Тернера, который курировал это дело, взяли уже мои люди. С поличным. Вот такие дела.

-Ты хочешь сказать, что Збигнев всё-таки изнасиловал эту девушку? — искренне удивился резидент.

-Там все было очень четко подстроено, явно работали крутые профи, — пожал плечами Колби, — они все просчитали, и реакцию Бжезинского и нашей администрации, и даже французской полиции. И в прессе шумиху организовали очень аккуратно и предельно достоверно. И с девушкой этой тоже все непросто, она, оказывается, вообще не должна была в этот день дежурить! В общем, нас просчитали и переиграли по всем статьям. И это крайне неприятная новость.

-И что теперь ждёт Збигнева? — спросил Фред.

-Бесславная отставка и развод, других вариантов просто не существует, если не считать тюремного заключения, — Уильям был предельно откровенен, — будет проведена экспертиза, которая подтвердит, что его действия были результатом некоего психического расстройства.

-Грустная история, — резидент явно был шокирован рассказом начальника, — я ведь его неплохо знал. Он же образцовый семьянин, надо же так было вляпаться, практически на ровном месте.

-Так, все об этом, — решительно произнес Колби, и вытащил из внутреннего кармана пиджака довольно толстый конверт.

-Здесь подробные инструкции к твоей будущей встрече, — пояснил он, протягивая конверт Фреду, — прочитаешь сегодня внимательно, и если будут вопросы, задашь их мне. Я улетаю завтра днём в Москву, а оттуда уже домой. Теперь по поводу этой их академии. Нам придется усложнить схему общения с нашими агентами, которых вы нашли. С Полиной встречаться будет девушка из нашего торгпредства, она уже два года работает в нем простой уборщицей, поэтому вне всяких подозрений у русских. А она на самом деле очень опытный полевой агент. Так что передадите ей контакт, а она будет информацию, полученную от Полины сдавать тебе лично, непосредственно в здании торгпредства. С этим же вашим лаборантом встречаться будет другой человек, он сейчас в Москве, я его сам подробно проинструктирую, когда там буду. Будет ездить в Ленинград в командировки, он русский, у него такая возможность имеется. Вот с ним непосредственного контакта у тебя не будет. Будешь шифровки из Москвы получать. Несколько громоздко и неудобно, но что поделаешь. И последнее. Не болтайте лишнего при Мэри. В ее старом отчёте есть явные пробелы и недомолвки. Наши аналитики считают, что существует вероятность, что во время ее участия в поисковой экспедиции, была попытка со стороны русских ее завербовать. Синтия тоже читала эти отчёты и лично с ней беседовала. И она тоже пришла к подобному выводу.

-Зачем тогда вы ее сюда прислали, если она ненадежна? — удивился Фред.

-Она хорошо знает Соколова и может смело подойти к нему, — пояснил Уильям, — это не вызовет никаких подозрений. А вы прекрасно можете использовать ее в темную, для получения необходимой нам информации.

-На этом все, я уехал, утром перед моим отъездом увидимся, — Колби крепко пожал руку резиденту, и бодрым шагом пошел вниз по лестнице.

Фред только покачал головой, глядя ему вслед. Затем вернулся в квартиру Синтии.

-Ну что, коллеги, доигрались мы с вами, — с порога заявил он, — не вышло из нас нормальных шпионов. Больше никаких погонь, драк и перестрелок.

-Так мы вроде никогда ничем подобным и не увлекались, — осторожно сказал Карл.

-А теперь совсем забудьте, — серьезно сказал Фред, — все теперь делаем абсолютно легально, с тщательной оглядкой на местные законы и реалии. Нам четверым раздражать русских категорически запрещено. Поэтому придется с ними дружить. Синтии с Иваном и Компанией, Джорджу с Облаковым и его приятелями и приятельницами, ну а Мэри пусть ищет подходы к Соколову, а мы потом все вместе попробуем этим воспользоваться.

Суббота 2 сентября. Ленинград. Красноармейская улица. Школа. Минут за двадцать до начала занятий.

-Андрей, а ты что здесь сегодня делаешь? — удивилась директриса, — ты разве на свадьбу к Лапкиной не идешь?

-На свадьбу иду, — спокойно ответил Соколов, — только в ресторан, а это к шестнадцати часам. А у нас сегодня пять уроков, поэтому я спокойно успеваю. Это Афанасьевой надо там с утра быть, роспись в ЗАГСе в одиннадцать утра.

-Да? — удивилась женщина, — а мне вот Любовь Антоновна, вчера про другое говорила. Она вас обоих отпрашивала.

-Она несколько погорячилась, — Андрей вспомнил вчерашний вечерний разговор сначала с Томой, потом и с ее мамой, и невольно ухмыльнулся, — она мне не мама и даже не любимая теща, пока. А Лапкиной я все объяснил, и она со мной согласилась. А к вам я вообще по другому вопросу.

-По-другому? — удивилась женщина, — ну давай, заходи. Обсудим твой вопрос.

Она открыла дверь директорского кабинета, жестом указала Соколову на стул рядом с письменным столом. Сама уселась в высокое черное кресло, — ну, давай свой вопрос.

-Вот, — Андрей вытащил из портфеля две отпечатанные на плотной мелованной бумаге справки и выложил их на стол перед директором, — одна из университета, вторая из райкома партии.

-Лихо, — сказала Тыблоко, смешно надув щеки, — хотя, чего-то подобного, я, конечно, ожидала. И что же ты хочешь?

-Раньше это называлось вольный слушатель, — улыбнулся Соколов, — как сейчас не знаю.

-Понятно, — протянула женщина и с облегчением вздохнула, — это все решаемо. Главное, что ты никуда не уходишь. А то я переживала.

-Татьяна Анатольевна, — укоризненно сказал Андрей, — как вы могли такое подумать. У нас же здесь команда.

-Да, команда, — подтвердила Тыблоко, — в джазе только девушки и Соколов, так получается?

-Не так, — осторожно возразил парень, — еще Паша и Армен, и Сема Резник.

-Да, про них и их подружек, я что-то совсем забыла, — покачала головой директриса.

-Хорошо, — хлопнула ладонью по столу она, — я с учителями поговорю, потом с твоей классной руководительницей. Составим список обязательных к посещению занятий. Я думаю, что таких не так много будет. А теперь иди, звонок скоро.

Соколов направился к выходу, но в дверях его настиг голос директрисы, — Андрей, я все понимаю, ты у нас гениальный математик и так далее. Светлана Павловна нам твоими достижениями успела похвастаться. Но на олимпиаду по математике пойдешь как миленький, хотя это и неспортивно! В районо на статистику смотрят, а не на конкретные фамилии.

-А я не возражаю, — ответил парень, — на физику тоже запишите. Для меня честь родной школы не пустой звук.

-Честь имею, — уже привычно выдал он, щелкнул каблуками штиблетов и покинул кабинет.

-Переобуться не забудь, артист, а то до занятий не допустят,— донеслось ему вслед.

Там же. Большая перемена.

Наташа осторожно тронула Соколова за рукав рубашки, — отойдем, поговорить надо!

Андрей весело улыбнулся, — я всегда за!

И, провожаемые внимательными взглядами одноклассников, они быстро поднялись наверх, к актовому залу. Зашли в него и расположились около одного из больших окон. В зале больше никого не было, основная масса школьников отправилась в столовую, завтракать.

-Что вы имеете мне сказать? — дурашливым тоном начал парень.

-Дюша, — улыбнулась Кузя, — а тебе мама, разве не говорила, что мусорное ведро надо каждый день выносить? Чтобы тараканы не заводились, и чтобы ничьи любопытные глазки в них не заглядывали!

-Наталья, вы меня пугаете, — деланно удивился Соколов, — что вы искали в моем мусорном ведре? Вы же приличная девушка!

-Была, — съязвила Наташа, — пока с тобой не связалась! А искала я следы преступления. И что удивительно, нашла.

Она покачала головой, — Дюша нельзя же быть таким безголовым! Ты же сам попросил вчера Мелкую вынести мусор. И она сделала это. Причем у меня на глазах. И знаешь, что в мусоре было? Целых три использованных резиночки. Видел бы ты, как Тамара покраснела. Она же поняла, что невольно тебя подставила!

-Ничего она не поняла, — слегка сконфуженно произнес парень, — она про ваш с Афанасьевой договор ничего не знала. Если только ты не разболтала.

-Я не из болтливых, — спокойно ответила Кузя, — поэтому будем считать, что она просто смутилась. А вот, что мне теперь с твоей подружкой делать прикажешь? Она ведь двух дней не продержалась! Или это ты настолько сильно свое обаяние включил? Ты можешь, я это знаю!

-А вали всё на меня, — чуть нервно отреагировал Андрей, — мне ещё только вашего конфликта не хватало! По новой.

-Понятно, значит ты здесь ни при чём, это её инициатива, — задумчиво сказала Наташа.

-Ну и ладно, — неожиданно весело продолжила она, — зато она мне теперь руки развязала. Она даже не понимает, глупышка, какой она мне замечательный подарок сделала!

-Вот вы где, — раздался рядом голос Ясмины, — вы зачем сюда заныкались, а? Опять интриги плетете?

-Вообще-то, нам просто нужно было поговорить, без лишних ушей, — спокойно ответил парень.

-Поговорили, теперь моя очередь, — заявила Яся, — так что вы, гражданка Кузенкова, можете быть свободны. И передайте, пожалуйста, Эльвире Хабибульевне, что мы задержимся. У нас срочный вопрос в комитете комсомола возник.

-Это называется, использованием служебного положения в личных целях, — заявила Наталья, — ты Яська, всего второй день, как комсорг школы, а уже такое себе позволяешь! Смотри, переизбрать недолго.

-Брось отсюда, я сказала, — не стала вступать с ней в спор Ясмина.

К удивлению Соколова Кузя только весело улыбнулась и быстро направилась к выходу. Опаздывать на урок она явно не собиралась.

Девушка проводила ее взглядом и подошла поближе к Андрею.

-Не знаю, что у вас вчера вечером с Томкой произошло, — ровным голосом сказала Яся, — но похоже, она на тебя обиделась. Я ей вечером звонила, она злая на тебя была. А ты ее характер знаешь, Тома быстро не остывает. Боюсь, как бы она сегодня на свадьбе прилюдно что-нибудь не учинила!

-Обиделась, значит, — ничуть не удивился ее словам Соколов, — этого следовало ожидать. Я думал, что она за лето поумнела, оказывается, не настолько. Что же, будем продолжать воспитательный процесс. А тебе огромное спасибо, я теперь точно знаю, что надо будет сделать.

-Пожалуйста, — ответила Ясмина, — ты только не переусердствуй. А то тогда уже я за твоё воспитание возьмусь.

-Договорились, — улыбнулся Соколов, — и, кстати, а ты откуда ей звонила, с таксофона, что ли?

-Зачем с таксофона, — ровным голосом ответила девушка, — от Павла, из дома. У него телефон имеется.

-Тетя Дина же тебя убьет, за то, что ты с взрослыми парнями по их квартирам шляешься, — удивился Андрей.

-Мама мне доверяет, — спокойно ответила Яся, — а с Павлом я ее вчера познакомила. И мы на урок то пойдем или дальше болтать будем?

-Ты иди, а мне позвонить надо, — сказал Андрей.

Минут через двадцать. Кабинет английского языка.

-Можно, Эльвира Хабибульевна? — после короткого стука, просунул голову в дверь Андрей.

-Не прошло и пол урока, и Соколов решил нас все же почтить своим присутствием, — усмехнулась учительница, — ну что же проходи, присаживайся. Я, кстати, в курсе, что ты теперь у нас вольный слушатель.

Класс удивлённо зашумел.

-Тихо, — скомандовала Эльвира, и взглянула на парня таким ласковым взглядом, что ему стало немного не по себе.

-После урока задержишься, — властно сказала она, — я тебе список литературы дам, которую в нашей библиотеке возьмёшь. С акцентом твоим, что-либо делать бессмысленно, а вот над словарным запасом можно и нужно будет поработать. Так что, как говорит Наталья Кузенкова, вы ещё у нас взрыднете, молодой человек!

Этот же день. Свадьба.

Тома вылезла из черной Волги, оперлась на протянутую ей руку Игоря и, легонько покачнувшись, словно случайно прижалась к нему. Тот довольно улыбнулся и тоже как бы случайно на мгновение плотно притянул её к себе. Эта игра между ними длилась уже больше двух лет, с тех пор как они познакомились в Москве.

Девушка украдкой бросила взгляд по сторонам и тихо вздохнула. Номер с прижиманием, которым она рассчитывала слегка позлить Соколова, пропал даром. Андрея среди встречающих не было.

-Ладно, — подумала девушка, — ещё не вечер, появится, куда он денется. Так что будем продолжать наши игры, а то Игорёк сбежит, с него станется.

Она взяла парня под руку и отправилась к гостям. А там царила обычная для всех свадеб суета. Руководили которой два человека, весёлый лысоватый Степаныч, давний знакомый дяди Вадима и играющий на этой свадьбе роль тамады. И фотограф, пожилой суетливый дяденька, со смешным сочетанием имени и отчества — Карл, но при этом Иванович.

Сейчас Тамада выстраивал встречающих молодых в два ряда, образующих небольшой коридор, по которому должны были пройти жених и невеста. Фотограф же опустился на одно колено, готовясь запечатлеть момент, когда молодые выйдут из роскошной черной Чайки.

Легонько скрипнули тормоза. На противоположной стороне улице остановилось жёлтая Волга, с шашечками на борту. Из машины буквально выпрыгнул хорошо сложенный парень в черном... фраке? Мелькнули старомодные элегантные очки на загорелом лице. Парень распахнул заднюю дверь такси, принял оттуда сначала роскошный букет, а затем, тут у Томы глаза полезли на лоб, и жгучую брюнетку, в изящном бело-голубом воздушном платье, с тонкой полупрозрачной вуалью на лице и какой-то невообразимой прической на голове.

-Что, получила? — неожиданно горько подумала Афанасьева, — ведь предупреждала же меня Яська, чтобы с огнем не играла! Вот и нарвались, причем снова!

Удивительная парочка, между тем почти бегом пересекла улицу и присоединилась к встречающим, причем оказалась на противоположной от Тамары стороне своеобразного "ручейка".

Андрей встретился взглядом с Афанасьевой и неожиданно весело ей подмигнул. Тома вспыхнула и ещё крепче вцепилась в руку Игоря. Тот вначале с заметным удивлением посмотрел на неё, потом увидел, на кого она смотрит и тихо спросил, — а этот парень, он тебе кто?

Девушка на мгновение замялась, прежде чем выпалить, — это Андрей, мой одноклассник, с кем он, я не знаю.

-Понятно, — ухмыльнулся Игорь, — а он меня не побьет? А то он вон, какой здоровый!

Действительно, на фоне Соколова, первокурсник Бауманки, и по совместительству, двоюродный брат Тамары, по маминой линии, выглядел субтильный юношей.

-Кого обсуждаем? — влезла в их разговор Аня, старшая сестра Игоря, — если даму с вуалью и её кавалера, то мне они тоже интересны. Особенно юноша, такой милашка!

-Смотри, как бы тебе Томка за него глаза не выцарапала, — рассмеялся парень, — это, похоже и есть тот самый ее парень, про которого тетя Люба рассказывала.

-Тише вы, — одернула их заметно покрасневшая девушка, — молодые уже идут!

Там на самом деле, фотограф уже закончил снимать новобрачных около машины и те направились к "ручейку". Когда молодожены оказались рядом с Соколовым и его спутницей, на лице Данилина появилось сначала удивление, а затем и заметное раздражение. Но тут невеста довольно громко хихикнула, принимая букет от девушки с вуалью, и быстро что-то шепнула на ухо Вадиму Николаевичу. Черты лица того моментально разгладились, и он с усмешкой посмотрел сначала на Соколова, потом на свою племянницу и неожиданно для всех сделал короткий шаг в сторону парня. Руку Чернобурки он при этом не выпустил, так что сместились к Андрею они вместе. Данилин попытался что-то рассмотреть за дымчатыми стеклами очков парня, но быстро поняв, что это не реально, негромко хмыкнул и со словами "оболтус", дал тому лёгкий подзатыльник. И хотел было уже проследовать дальше.

-Умоляю вас, — раздался рядом голос фотографа, — это обязательно должно попасть в кадр. Это же такая находка! Вы не пожалеете!

-Я согласна, — рассмеялась Чернобурка, — такое обязательно надо запечатлеть. А потом ещё и Тому с Игорем и Анютой. Вон они как рты пораскрывали!

-Светочка, это трио я уже успел заснять, — сказал Карл Иванович, — это было несложно. Они на несколько мгновений в ступор впали.

-А я против, — сказал Соколов, снимая очки, — у жениха рука тяжёлая. Он вроде бы и в шутку мне подзатыльник дал, а в голове зазвенело. А если несколько повторов гражданину фотографу понадобится?

-И вообще, у нас регламент, — заявил парень, извлекая из кармана фрака роскошные часы. Он коснулся ногтем крохотного рычажка сбоку, крышка багета откинулась, и парень ткнул пальцем в циферблат, — Мы уже пять минут, как должны были за столом сидеть!

-Все! — тихо прошептала Томе на ушко Аня, — неважно, он твой парень или нет, но ты меня с ним сейчас обязательно познакомишь!

-Анька на часы запала, — довольно громко прокомментировал происходящее Игорь, — она же у нас искусствовед, специалист по антиквариату!

-Дубина, — огрызнулась его сестра, — там же не только часы. А его очки, а сам фрак, наконец. Тоже очень непростой. Про девушку его я вообще молчу. Там такие цацки! А ещё вуаль и перчатки! А самое главное, что эти вещи на них так естественно смотрятся, как будто они всю жизнь только, так и ходят!

Напротив них тем временем происходило любопытное действо. Протесты Соколова, естественно, никто всерьёз не воспринял. Впрочем, одного дубля, фотографу вполне хватило, и молодожены проследовали дальше в ресторан. А вот фотограф рядом с парнем задержался.

-Здравствуйте, ещё раз, коллега, — вежливо произнес он, — что-то вы давненько ко мне не захаживали, совсем старика забыли. И откуда у вас и у вашей спутницы такой любопытный прикид?

-Ну, что вы Карл Иванович, как я мог про вас забыть, — начал оправдываться парень, — просто меня в Ленинграде долго не было. Отдыхал я на югах с сестрёнкой. А наряд у нас правильный, на свадьбу именно такой и положен. А то привыкли, понимаешь, все упрощать!

В это время к ним поближе подошли и Тома, вместе с родственниками.

А фотограф, тем не менее, продолжал свои расспросы, — вы меня своей таинственной спутнице не представите? А ещё хотелось бы узнать, за что вам жених прилюдно подзатыльники отвешивает. Вы ведь его невесту похищать не планируете или как?

Намекнул он на события на свадьбе Александра.

-А это мысль, — неожиданно задумчиво сказал парень, — если уж нарываться, так по полной программе, да Катюша? — весело обратился он к своей спутнице.

Та только кивнула, явно соглашаясь с предложенным.

-А злючка нам поможет, — продолжил Андрей, поворачиваясь к Афанасьевой, — ну что, все ещё дуешься? А напрасно. Если бы ты вчера так скоропостижно от нас не сбежала, то могла бы принять участие в этом маскараде, причем в главной роли. Но что сделано, то сделано.

-Я уверена, все ещё можно исправить, — рассудительно заявила, стоящая рядом с Томой девушка, — Я Аня, ее двоюродная сестра или попросту кузина. А это мой брат Игорь, которого твоя девушка сегодня решила использовать в качестве объекта для соблазнения. Чтобы тебя позлить!

-Аня, — шокированная ее словами, Тамара попыталась вырвать руку из-под локтя Игоря, но тот внезапно крепко прижал ту к своему боку.

-Это правда кузина? — тихо спросил он, — ты, наконец, то, решила меня соблазнить? Как же, однако, вы все тут не вовремя, — обернулся он к окружающим.

Вокруг раздался негромкий смех. Улыбались все, даже Карл Иванович.

Лицо Томы стало красным как рак, на ее глазах навернулись слезы, — вы, вы все...

-Не все, — негромко сказал Андрей и бережно взял ее за плечи, — все успокойся! Все хорошо и никто тебя не обижает. Не выдумывай.

Девушка легонько всхлипнула и на мгновение прижалась к нему. Потом видно вспомнила, что вокруг них люди и быстро отстранилась.

-Мы ничего не видели, — торопливо сказала Аня, — правда, Игорь?

-А то, — тут же согласился тот, — и вообще мы вас так плотно обступили, что никто ничего не видел.

Афанасьева быстро огляделась, убедилась, что на них, действительно никто не обращает особого внимания и моментально успокоилась.

-Я согласна, — заявила она, убирая носовым платочком, остатки слез из глаз.

-Я согласна принять участие в похищении невесты, — продолжила девушка, — а за злючку, Дюша, ты мне ещё ответишь, правда, уже не сегодня.

-Договорились, — спокойно ответил тот и повернулся к Кате, — надо Светлану предупредить. Лучше тебя, этого никто не сделает. Тебя и не заподозрят ни в чём.

-Хорошо, — согласилась Смирнова.

-Девушка, а вы что, вот так всю свадьбу в вуали и проходите? — неожиданно обратился к ней Игорь.

-Ага, — рассмеялся Андрей, — ты ей ещё скажи, Гюльчитай, открой личико!

...Как и ожидал Соколов, народу на свадьбу третьего секретаря райкома набралось много. Впрочем, отдельный зал ресторана вместил всех. Молодежная компания, которая быстро скучковалась, вокруг Андрея и Томы, расположилась довольно далеко от новобрачных. К ним присоединился старый фотограф, который демонстративно поставил свою сумку с фотопринадлежностями на столик, рядом с компанией.

-Во-первых, целее будет, так как не на проходе, — пояснил он, — во-вторых, вы, коллега, как я помню, не пьете. Шампанское и кофе с бальзамом не в счёт. А у меня слабость имеется, к хорошему коньяку. А здесь он как раз хороший, четырехлетний "Кизлярский", правильный выбор. Поэтому, вдруг кого-нибудь из больших начальников надо будет сфоткать. А я уставший буду. Вот Вы меня и подстрахуете!

Больших начальников на свадьбе, действительно хватало. Со стороны Чернобурки пришли Блеер с супругой и Едунов, правда, один. Со стороны же Данилина была целая куча райкомовских работников во главе с первым и вторым секретарем. Из обкомовских был вездесущий Федин и еще Пономарев. Карл Иванович откуда-то их всех знал и довольно подробно охарактеризовал каждого.

А ещё были многочисленные родственники и друзья. Родители Данилина, с которыми Андрей с удовольствием поздоровался и снова удостоился ласкового подзатыльника, на этот раз от бабушки. Любовь Антоновна и дядя Коля "Доцент". Родители Лапкиной, которые с интересом следили за всем происходящим. Ее родная сестра с мужем и пара московских подруг, тоже с мужьями.

Московских же родственников Данилина Соколову представила Аня, которая решительно заняла место справа от парня, оттеснив от него даже Катю.

-Вы с ним ещё наобщаетесь, — безапелляционно заявила она, — а я в воскресенье вечером уезжаю. А мне, как будущему искусствоведу ему много вопросов задать надо.

-Она просто так не отстанет, — негромко вздохнула Афанасьева, — любопытство это её все.

В это время к ним подошёл Едунов, — здравствуйте, молодые люди. И повернулся к фотографу, — что же ты старого приятеля то бросил? Я тебе и местечко рядом с собой занял.

-Я здесь под присмотром буду, — усмехнулся Карл Иванович, — молодые так не пьют, как генералы с партийцами. Да и ты бы с ними поосторожнее был, а то знаю я тебя.

-Буду, — покладисто согласился генерал и обратился к Смирновой, — я вас, Катюша, под вуалью и не признал сначала. Это вы очень интересно придумали. А прическа так это, как мы раньше говорили, шик, блеск, красота. Да.

-Голубушка, как хороша, — чуть не подавился смехом Соколов, и добавил, — и при красоте своей и петь ты мастерица!

-А вы Андрей Владимирович, как всегда, в своем репертуаре, ваш спектакль в Смольном многие запомнили, — усмехнулся Едунов, — а поет Катенька чудесно, особенно русские романсы. Я об этом и хотел ее попросить, не сейчас, конечно, но чуть позже, обязательно.

-Что поем? — деловито спросил Андрей Смирнову.

Та негромко вздохнула, — "Кавалергарда век не долог", "В лунном сиянье" и так далее.

-А ты что, Дюша, подпеть ей хочешь? — подколола его Афанасьева, — может, всё-таки не стоит? А то народ распугаешь!

-Ну что, — неожиданно весело произнес внутренний голос, — шок, это по-нашему, да? Вызываю огонь на себя!

И Андрей внезапно почувствовал, что ему сильно захотелось петь. Нет, он без проблем бы задавил этот порыв, но достаточно было бросить взгляд на сверкающие насмешкой глаза подруги, чтобы парень решил отдаться во власть эмоций.

-Гимн, поют стоя, — произнес он, вставая. И не обращая никакого внимания на взгляды окружающих, начал:

-Едут, поют, юнкера гвардейской школы, трубы, литавры на солнце горят!

-Гей, песнь моя, любимая, буль-буль-буль, бутылочка казённого вина, — весело подхватили Карл Иванович и Яков Афанасьевич.

Андрей с благодарностью взглянул на них, и продолжил, повернувшись к Афанасьевой:

-Справа и слева идут институточки, как же нам, братцы, равненье держать?

-Гей, песнь моя, любимая, буль-буль-буль, бутылочка казённого вина,

-Здравствуйте, барышни, здравствуйте милые, съёмки у нас юнкеров начались,

-Гей, песнь моя, любимая, буль-буль-буль, бутылочка казённого вина, — подхватили уже все, даже покрасневшая Тома.

-Съемки примерные, съёмки глазомерные, вы научили нас женщин любить,

-Гей, песнь моя, любимая, буль-буль-буль, бутылочка казённого вина!

-Съемки кончаются, юнкера прощаются, до чего ж короткая гвардейская любовь,

-Гей песнь моя, любимая, буль-буль-буль, бутылочка казённого вина,

Закончил песню Соколов. Про грянем ура, лихие юнкера, за матушку Россию и за русского царя, он благоразумно решил не петь. Не тот контингент. Сто процентов не поймут!

В глазах Едунова плескалось искреннее любопытство, — однако, вы и фрукт, Андрей Владимирович. Опять смогли старика удивить. Так что будете у нас в Большом доме, заходите, всегда буду рад вас видеть!

-Спасибо за приглашение, — пробормотал Соколов, — но лучше все-таки вы к нам.

-К вам это куда? — хитро прищурился Едунов, — в школу, что ли?

-Именно, — встрепенулся Андрей, — а то у нас про СМЕРШ, никто и знать не знает. А это неправильно!

-Договорились, — неожиданно легко согласился мужчина, — и вот что молодежь, я, пожалуй, с вами останусь. А Катюша за нами присмотрит, чтобы мы не перебарщивали.

Он ненадолго отошёл, но быстро вернулся и устроился рядом с Карлом Ивановичем. Который, впрочем, не сидел на месте, постоянно вскакивая и фотографируя произносящий тосты гостей.

Андрей же крутился как белка в колесе. С одной стороны, его внимание требовала Тома, с другой Анюта.

Впрочем, уже вскоре Андрей понял, что ему сегодня сильно повезло. Потому, что Аня не только спрашивала, но и охотно отвечала на его вопросы. И Соколов очень много полезного узнал о Московских родственниках и просто знакомых Афанасьевых. Информации было много и ее следовало переварить. И сделать некоторые выводы. Аня же ему понравилась, как, впрочем, и ее брат, который явно стремился взять от жизни всё. Он весело начал шантажировать Томку и под лёгкие смешки их маленькой компании буквально вынудил ее станцевать с ним пару медленных танцев. Пригласил на вальс Смирнову и к удивлению Андрея, не ударил в грязь лицом. Потом и на медленный танец сумел её раскрутить. И во время танца ловко и незаметно для окружающих периодически прижимал к себе девушек, гораздо ближе, чем это позволяли приличия, но тут же быстро отстранялся, не давая девчонкам ни малейшего повода для возмущения.

...-По поводу фрака, часов и всего остального я поняла, — кружась с Андреем в танце, сказала Аня, — а вот где Катя такую прическу себе сделала? Это же какой мастер должен быть! Безумно дорогой, наверняка. Вон как на нее райкомовские ляди смотрят! Завидуют, жуть как! А украшения ее. Это же не бижутерия, я точно вижу!

-Катя у нас хоть и провинциалка, но из очень хорошей семьи, — улыбнулся Соколов, — украшения все её, кроме броши. А брошь ей вчера Софья дала, на время. Потому, что к платью идеально подошла.

Он невольно улыбнулся, вспомнив вчерашний день. Сначала на перемене его заговорщицки подозвала к себе Биссектриса и вывела его в школьный двор, где переминались с ноги на ногу Смирнова. Потом он звонил Софье, которая решительно взяла Катю в оборот, благо у жены Александра вчера был выходной. Затем они с Томой немножко поругались, из-за ее желания, чтобы Андрей присутствовал на свадьбе с самого начала. Поэтому, стоило им только доделать ее платье, как она тут же вильнула хвостом и, схватив свой наряд, убежала. И пропустила в итоге кучу интересного.

-Софья, это жена моего хорошего друга, — продолжил Андрей, — она же ей и мастера сосватала, чтобы прическу сделать. Катя ведь у нас курсант, стипендия маленькая. В райкоме тоже не бог весть, какие большие деньги платят. А подружка у Софьи в театре работает гримером. И прическами подрабатывает. Хотя сейчас она так наловчилась, что женский парикмахер это у нее теперь основной заработок. Ну, а с платьем я ей помог.

-Наслышана про твои таланты, — улыбнулась Аня, — видела я Томкины наряды. Смотри, избалуешь ее окончательно!

-Я стараюсь не перебарщивать, — сказал Соколов, — но иногда приходится и слегка воспитывать.

-Как сегодня, да? — прыснула девушка и вдруг стала совсем серьезной, — ты Андрей, поаккуратнее с ней. Я имею в виду это твое воспитание. Тома у нас девочка очень эмоциональная, а если ей вдобавок шлея под хвост попадет, то все, пиши пропало. И у нас в Москве живёт лучшая подруга ее мамы. Тетя Ира. Они ещё со школы дружат. Так вот у неё есть сын, Вовка. Он в МГИМО как раз в этом году поступил. И он к Томе очень неровно дышит. Да и она с ним, в общем-то, неплохо общалась. До этого года. И мамы их сам понимаешь, какие планы строили.

-Учту, — серьезно ответил Соколов и вдруг заявил, — я твоего братишку, наверное, всё-таки прибью. Что же это он, паразит, мою девушку так откровенно лапает прямо у меня на глазах!

В это время Игорь как бы невзначай опустил свою руку с талии Афанасьевой на её бедро и тут же лёгким скользящим движением вернул ее обратно.

-С Томкой можешь поссориться, если слишком сильно на него наедешь, — тут же заявила Аня, — она к его выходкам привыкла, и почти не обращает на них внимание, а он этим и пользуется, поросёнок.

-И я тоже должен его выходки терпеть? — удивился Соколов, — ну вот опять!

В это время Игорь как будто бы сбился с ритма и, слегка запнувшись, крепко притиснул Тому к себе.

-Я тоже так умею, — засмеялась Анюта, и на пару мгновений прильнула к Андрею всем телом, — это у нас, наверное, семейное.

-Опа, а Тома то, похоже, заметила Анин маневр! И он ей не очень-то понравился, вон, как глаза засверкали! — подумал Соколов.

-Поступим проще, — между тем продолжила девушка, — раз он так разошелся, мы ему кайф сейчас обломаем. Я ему сама скажу, что с кузиной он сегодня больше танцевать не будет, а то ты ему ноги повыдергиваешь! Он поймет.

Музыка тем временем закончилась, и народ потихонечку начал возвращаться к столу. Андрей шел рядом с Аней, а в голове у него крутились слова из песни Высоцкого — " Но за тобой тянулся шлейф... твоих вчерашних связей". Вот Томка, совсем ведь молодая девчонка и вроде вместе учимся, а я ведь про неё, оказывается, так мало знаю. Вадим в Крыму, кузен этот, да ещё и какой-то Вова из Москвы. А ведь был ещё и Антон Веселов, правда он про это и не знал. Но ведь для нее-то он был. И это за какие-то неполные полтора года! Не слишком ли много для шестнадцатилетней девочки?

-У самого как будто секретов меньше, — ехидно прозвучало у него в голове, — всех твоих подружек перечислять, в том числе несостоявшихся, по независимым от тебя причинам, или все же не стоит? Кстати, а чего это ты с Катей вчера не рискнул отношения в партер перевести? Когда она у тебя ночевать осталась. Или Мелкую постеснялся? Так ты же прекрасно знаешь, что когда она заснула, ее из пушки не разбудишь, пока сама не проснется!

Соколову снова вспомнился вчерашний сумотошный вечер. Когда они с Катей носились из его дома в квартиру Николаевых и обратно. Как он лихорадочно подгонял сначала платье девушки под ее постройневшую фигуру, потом стащенный у Александра фрак уже под себя. Потом Софья пришла с целой шкатулкой своих украшений, откуда они выбрали брошь для Кати. Затем Софья уехала ненадолго и вернулась с вуалью и перчатками, взятыми из реквизита в театре подруги. А Смирнова тоже умчалась куда-то не очень далеко и вернулась уже со своими драгоценностями. И они с Николаевой долго подбирали правильный гарнитур для Кати. Да и Мелкая в этом процессе принимала самое деятельное участие. Кончилось все тем, что к ним заехал довольно сердитый Александр, который вернувшись, домой, неожиданно не застал там жену. Да и про ужин для него Софья тоже благополучно забыла. В общем, положение, как всегда, исправила Тамара. Взяла Саню за руку и увела его на кухню. Кормить. А потом мужчина долго и весело смеялся, разглядывая Катю в вуали и Андрея во фраке. И домой Николаевы уезжали уже в прекрасном настроении, тем более что, судя по взглядам, которые Софья бросала на мужа, она явно была настроена загладить свою невольную вину перед ним.

А с Катей все получилось просто. Андрей и Мелкая ушли спать в его комнату, а довольно сильно уставшую Катю уложили на родительской постели. Не выгонять же ее непонятно куда почти в час ночи.

-Так чего мы молчим? — вкрадчиво спросил внутренний голос.

-Чего — чего? — передразнил его парень, — устали мы вчера, причем оба, вот чего!

-Правильный ответ, — одобрительно прозвучало у него в голове,— а то я испугался, что ты однолюбом решил заделаться. Это было бы совсем грустно при твоих нынешних возможностях.

Размышления парня прервал тронувший его руку Игорь, — ты это, не злись, ладно? Меня иногда заносит. Я к Томке сегодня больше приставать не буду, честное слово. Я лучше Катей займусь. К ней-то ты меня ревновать не будешь, да?

-К ней не буду, — невольно улыбнулся Андрей, — только ты учти, если ей что не понравится, она сама тебя прекрасно в бараний рог скрутит. Сержант милиции, как-никак.

-Здорово, — неожиданно просиял парень, — такого у меня ещё не было!

И он решительно подсел к насмешливо глядящей на него девушке.

Там же. Некоторое время спустя.

Уставшие музыканты решили взять небольшую паузу. Да и столик им отдельный приготовили, где они могли выпить и закусить. А то на сухую петь не очень-то и комильфо. И только один из них, парень цыганистого вида, лет двадцати с небольшим, взял в руки семиструнную гитару, и направился развлекать романсами заметно подвыпившую взрослую аудиторию.

Катя некоторое время прислушивалась к происходящему, но вскоре перестала.

-Халтура, — коротко и емко сказала она, — и голос вроде неплохой, и со слухом у парня все в порядке, а на выходе какая-то ерунда получается.

-Спой лучше, если сможешь, а мы послушаем, — неожиданно подначила ее Афанасьева, — а то критиковать все умеют.

Катя с удивлением взглянула на нее и вдруг ехидно улыбнулась, — и спою и сыграю, если Андрей поможет, конечно. Одна я точно не буду.

-Я тоже подпою, — вдруг решительно заявила Анюта, — я в школьном ансамбле раньше пела. Говорят, неплохо получалось.

-Тогда пошли, — решительно сказал Соколов, — раньше сядем, раньше выйдем. Нам ещё невесту воровать, не забыли?

Они встали со своих мест и отправились поближе к гитаристу. Дождались, пока он закончит очередную песню.

-Вы позволите, — мурлыкающим тоном произнесла Катя и протянула руку к инструменту.

-А умеешь? — слегка насмешливым тоном произнес цыган, — это всё-таки семиструнка!

-Я умею считать, — улыбнулась ему девушка, и, взяв гитару в руки, легонько коснулась струн.

Покачала головой, — я то думала, что не так, а у тебя она просто не настроена, должным образом.

Катя подкрутила колки на грифе гитары, прислушалась к звучанию струн, взяв перебором несколько аккордов.

-Вот так гораздо лучше, — она внимательно посмотрела на цыгана.

А тот только кивнул, — ты права, красавица, так действительно гораздо лучше. Интересно, где научилась?

-В музыкалке, конечно, — ответила девушка и повернулась к Андрею, — ну что, кавалергард, готов? Тогда я начинаю, а ты подхватывай.

Ее длинные пальцы уверенно исполнили проигрыш, после чего она мягким контральто начала:

-Кавалергарда век не долог и потому так сладок он,

-Труба трубит, откинут полог, — мягким баритоном поддержал ее Андрей,

-И где-то слышен сабель звон, ещё рокочет голос струнный,

-Но командир уже в седле, — пели они уже на два голоса,

-Не обещайте деве юной, любови вечной на земле,

Припев подхватили уже и Анюта, и неожиданно присоединившийся к ним цыган. Народ вокруг затих, внимательно прислушиваясь к песне. А вот Чернобурку что-то явно напрягло. Она внимательно смотрела на распевшегося Соколова и легонько кусала себе губы.

...Кража невесты прошла как по нотам. Афанасьева младшая вместе со своей двоюродной сестрёнкой отвлекли Вадима Николаевича, и тот даже не обратил никакого внимания на то, что его невеста пошла куда-то вместе с Катей. Ну, пошла и пошла, мало ли какие у женщин дела бывают. О том, что произошло, он понял, когда увидел, что отсутствует не только Светлана, но и вся молодежная компания.

-Вы то, куда глядели? — довольно зло обратился он к свидетелям.

-Так, Николаич, тут такое дело, — развел руками мужчина, — красть невесту должны были совсем другие люди. Кто же знал, что эти малолетки влезут.

-А как чисто сработали, — внезапно восхитилась подружка невесты, — мы даже и не поняли ничего.

-Напрасно улыбаешься, — покачал головой Данилин, — это наверняка, дело рук Соколова. А этому малолетнему гению и мысли в голову такие же приходят, нестандартные. Если он захочет Светлану спрятать, по-настоящему, найти ее будет очень непросто!

-Что прозевал невесту, сынок? — неожиданно раздалось у него за спиной.

Вадим Николаевич оглянулся. Сзади него стоял улыбающийся дед Антон. В руках он почему-то сжимал обёртку от конфеты.

-Да Андрей опять влез, куда его не просили, — возмутился Данилин, — ну как ему после этого доверять?

-Это ты про себя или про Тамару? — довольно ехидно спросил дед, — если про себя, то не переживай. В двадцать ноль ноль он обещал ее вернуть по любому, даже если вы их найти не сумеете.

-А это подсказка, — заявил старик и протянул незадачливому жениху фантик от конфеты, — увидите такой же, значит вы на правильном пути.

Вадим Николаевич взял в руки обёртку от конфеты и негромко, но витиевато выругался.

-Ты представляешь, — обратился он к свидетелю, — конфета то, а ну-ка отними, называется! Нет, правильно я ему раньше обещал кое-что открутить, зря меня некоторые отговорили.

-Вадик, — с трудом сдерживая смех, сказал свидетель, — мы с Еленой пойдем, поищем такие фантики. Вряд ли они слишком далеко. А ты успокойся пока.

-Он прав, — негромко сказал, внимательно слушавший их разговор Федин, — пусть они пойдут, а мы с тобой поговорим, на отвлеченную тему.

Он отвёл несколько возбуждённого жениха в сторонку, — ты Вадим, давай успокаивайся. Прекрасно понимаешь ведь, что никуда твоя Света не денется. Так что ты напрасно так завелся.

-Да я разве из-за нее, — эмоционально взмахнул рукой Данилин.

-Я понимаю, Андрюша у нас мальчик очень энергичный. Тебя разве об этом не предупреждали? — спросил его Федин.

-Кто должен был меня об этом предупредить? — искренне удивился мужчина.

-Значит, не предупреждали, — ровным тоном продолжил Алексей, — тогда это сделаю я. Не знаю, какие у вас с этим парнем отношения, очень надеюсь, что дружеские. Потому, что на него уже имеют виды очень серьезные люди.

-Кто, например? — снова удивился Данилин.

-Вадим, разуй глаза! — неожиданно сердито произнес Федин, — ты что, думаешь, начальник твоей Светланы просто так сегодня к молодежи подсел? А ещё он на карандаше у Романова и Шелепина, про это ты должен быть в курсе. А ещё он дружит с девочкой с интересной фамилией Эберляйн и ее бабушкой. Которая коминтерновка, и которых, как известно, бывших не бывает. Она, кстати, в Ленинграде будет трудиться, на весьма интересной должности.

Он легонько перевел дух и продолжил, — мне уже сделали несколько предложений, от которых нельзя отказаться. И Соколов в этих планах играет весьма важную роль. Так что думай голова, картуз куплю! А вот и твои свидетели идут, похоже, что-то нашли.

Подружка невесты, действительно, быстро подошла к ним, — направление поиска мы определили, там два фантика подряд было. Надо только выкуп взять и вперёд.

-Какой выкуп? — не сразу понял жених.

-Скорее всего, конфеты, — улыбнулась свидетельница, — от водки они точно откажутся.

На широком подоконнике сидели и абсолютно мирно разговаривали Соколов и Чернобурка. Другая часть их компании расположилась за поворотом довольно извилистого коридорчика. Аня и Тома болтали о чем-то своем, о женском, а Игорь продолжал пытаться обаевывать Катю. Как ни странно, но у него это неплохо получалось. По крайней мере, парень ее абсолютно не раздражал, а это очень немаловажно в отношениях с девушками.

-Ты когда петь то выучился? Совсем недавно за тобой подобных талантов не наблюдалось, — улыбалась Чернобурка. Глаза ее при этом оставались внимательными и чуть-чуть печальными.

-Опять вы за своё, — вздохнул Андрей, — все изучаете меня, изучаете, а никак изучить до конца не можете?

-Мне, кажется, это в принципе невозможно, — тихо сказала женщина, — ты у нас на все руки мастер. А что в твоей умной голове происходит, одному Аллаху известно, да и то вряд ли!

-Многие знания, многие печали, — развел руками парень, — а вам оно надо? Может, оставим всё как есть?

-Не могу, Андрюша, — виновато покачала головой она, — и по долгу службы, и в мою личную жизнь ты уже крепко вписался.

-Не стоить грустить, — неожиданно весело произнес Соколов, — у вас же сегодня такой праздник! И замечательный муж. И хорошие друзья. Не стоит омрачать его всякими мыслями об одном маленьком засранце. Тем более что он никуда от вас не денется, и не мечтайте!

Женщина изумлённо посмотрела на него.

-Все у нас будет хорошо, тетя Света, — продолжил парень, — спросите об этом у Якова Афанасьевича, он в курсе моих дел. У Владлена Николаевича и других не надо, им это знать не положено. И не бойтесь, ни вас, ни Вадима Николаевича, ни тем более Тому я ни в какие неприятности не втяну. Это гарантировано.

-Боюсь, ты можешь ошибаться и очень сильно, — покачала головой Чернобурка, — слишком многое стоит на кону.

-Не стоит бояться, ибо боящийся не совершенен в любви, — улыбнулся Соколов самой обаятельной улыбкой из своего арсенала, — я и за себя постоять могу и за других тоже. Вы только держите свои выводы при себе. Или с Яковом Афанасьевичем их обсуждайте, это не возбраняется.

-И вообще, — тут он воровато оглянулся, и хорошо знакомым женщине голосом произнес,— это бабушка, я приехала.

Глаза у Светланы стали квадратными, она на несколько мгновений потеряла дар речи.

— Убью засранца, — с трудом выдавила она из себя, — ты же мне уже полгода мозг выносишь.

-Это не я такой, это обстоятельства такие, — пожал плечами парень, — ну что, будем дальше сотрудничать, товарищ капитан госбезопасности? Только учтите, я измены себе никому не прощаю, даже замужним женщинам!

Та замерла на мгновение, потом тепло улыбнулась. Причем на этом раз улыбка была абсолютно искренней.

-Ты на второй то день свадьбы придешь или нет? — спросила она.

-Обязательно, — подтвердил Андрей, — тем более там только родственники будут. Без всех этих партийных бонз.

-Вот, — довольно произнесла она, — завтра и побеседуем. А то сегодня я несколько занята. Свадьба у меня, понимаешь?

-Понимаю, — сказал Соколов, прислушиваясь к шуму за углом, — тем более что нас, похоже, нашли!

Это было действительно так. Первой из угла появилась свидетельница, окинула их внимательным взором и весело сказала, глядя на Соколова, — сейчас кому-то будут драть уши! И это не шутка.

Андрей легко спрыгнул с подоконника, быстрым движением скинул с себя фрак и рубашку.

-Ой, — сказала Лена и отступила на шаг. Вышедший из-за угла вслед за ней свидетель тоже запнулся и с нескрываемым удивлением посмотрел на бугрящийся мышцами торс парня.

Соколов загородил собой Светлану.

-Сейчас здесь будет море крови, — зловещим голос произнес он и сжал кулаки, — и без выкупа я ее не отдам, так и знайте.

Это, наверное, должно было выглядеть комично, вот только Андрей сумел изобразить на своей физиономии такую неприступную решимость, а кулаки его выглядели так внушительно, что свидетель невольно подался на шаг назад.

-Без Вадима, тут, похоже, не разобраться, — пробормотал он.

На ловца и зверь бежит. Из-за угла появились Данилин и Тома. Увидев их, Соколов выдал настоящий звериный оскал и пророкотал голосом актера Высоцкого из фильма "Место встречи изменить нельзя", — конфеты, я сказал, конфеты! (в фильме было, если кто не помнит — горбатый, я сказал, горбатый)

Первой не выдержала Чернобурка. Залившись звонким смехом, она вслед за Андреем осторожно слезла с подоконника и коснулась плеч парня.

— Какой в тебе все-таки артист пропадает, — смеясь, прошептала она.

— Это точно, — осторожно, чтобы не размещать тушь, вытирала слезы с глаз свидетельница, — я поначалу, даже испугалась.

— Томик, — обратился к Афанасьевой свидетель, — я же вам все конфеты отдал, поделитесь с этим чудиком, пожалуйста, а то он точно невесту нам не отдаст.

— Забирайте, — неожиданно широким жестом ответил Соколова, — Тома мое доверенное лицо. Раз она довольна, то и я не в претензии.

Он отступил в сторону и накинул на себя рубашку.

— Уши бы тебе набрать, за твои выходки, — довольно зло сказал Данилин.

Стоящая рядом с ним Тома невольно вздрогнула, а вот Андрей был совершенно спокоен.

— Или выпороть, — с лёгкой насмешкой произнес он, — где-то я это уже слышал. Вот только пороть меня может только отец, а привилегию драть мне уши до сегодняшнего дня имели только моя мама и Софья, жена моего друга. Сегодня в этом полку прибыло.

Он повернулся к Чернобурке, — пожалуйста, Светлана Витальевна, можете приступать.

Та хихикнула, словно девчонка и вдруг, довольно сильно дернула парня за ухо, — это тебе за сегодняшнее!

На лице парня не дрогнул ни один мускул.

— А это, ну ты сам понимаешь, за что, — женщина дернула его за другое ухо, но уже значительно слабее, можно сказать почти нежно.

— И закончили на этом, — решительно сказала она, подошла к Вадиму и взяла того за руку, — пойдем, дорогой, нас гости наверное, уже заждались.

Они дружной гурьбой покинули место происшествия. Осталась только Тома, которая, со смесью испуга и восхищения на лице, смотрела на неторопливо одевающегося парня.

— Что-то не так? — негромко спросил он.

— Ты зачем дядю провоцируешь? — негромко спросила девушка, — не боишься огрести?

— Не боюсь, — совершенно спокойно ответил Соколов, — мы с ним просто переходим на новый уровень взаимоотношений. Ему это не очень нравится, вот он и злится. Но это быстро пройдет. Так как мы люди умные и не слишком конфликтные. Причем оба.

— Понятно, — прошептала Тома, — что ничего не понятно. Но с тетей Светой ты, похоже, поладил, а это важно. Глядишь, и с дядей разберётесь.

— Обязательно разберемся, — кивнул Андрей и ласково привлек девушку к себе, — только ты учти, что основная причина наших с ним тёрок это ты. Он, похоже, догадывается, про нас с тобой, так что жди в ближайшее время от своих родственников прямых вопросов на эту тему!

Утро следующего дня. Квартира Соколова.

Андрей осторожно, чтобы не разбудить дрыхнущего в разложенном кресле Игоря, слез со своей кровати, быстро натянул на себя спортивный костюм и вышел из комнаты. Открывшаяся его глазам картина, откровенно радовала глаз. На широкой родительской кровати разметались во сне две девушки. Ночь сегодня выдалась очень теплая, на свадьбе барышни, особенно одна, позволили себе немножко лишнего. Поэтому им явно было жарко, и снаружи, и внутри. В общем, простыни, которыми они укрывались с вечера, были практически отброшены, за ненадобностью. А учитывая, что ночнушек для них у Соколова не имелось в принципе (ну не мамины же им давать), то зрелище, открывшееся его взору, откровенно впечатляло. Он пару мгновений постоял, откровенно любуясь девушками, потом тихо вздохнул и на цыпочках быстро пересёк комнату. Нацепил кроссовки и тихонько прикрыл за собой дверь.

— Бег самое лучшее лекарство, — сам себе сказал он, направляясь в парк, — а ещё он прекрасно отвлекает и расслабляет. Особенно после подобных зрелищ.

В саду Андрей не торопясь приступил к выполнению комплекса дыхательной гимнастики. Уже привычно разделил свое сознание на два потока. Один контролировал выполнение собственно упражнений, а вот второй... Второй тщательно воспроизводил в памяти вчерашний день. Впрочем, после событий, связанных с похищением невесты ничего экстраординарного не произошло. Единственный, довольно любопытный момент произошел уже в самом конце вечера. Сначала Соколов с изумлением узнал, что в квартире Афанасьевых сегодня собирается ночевать чуть ли не дюжина человек. Поэтому он тут же пригласил к себе Игоря и Аню, за что заслужил благодарный взгляд от Любови Антоновны. А затем они с Аней уговорили поехать к нему и Смирнову. А то барышню вчера явно начало тянуть на приключения. А так контрастный душ, сладкий чай с капелькой бальзама и мягкая постель сделали свое дело. Катя угомонились, приткнулась к стенке и заснула. Почти сразу же это сделал и Игорь, уснувший в кресле в комнате парня. А вот сам Андрей и Аня долго сидели на кухне, пили кофе и разговаривали. Соколов рассказывал в основном про Лондон, а девушка про свои приключения на картошке и в стройотряде. В общем засиделись они почти до полуночи. Пока Андрей не встал и усилием воли не отправил себя спать. Впрочем, засыпать мгновенно, невзирая ни на какие проблемы, он теперь умел.

Закончив с гимнастикой, он пробежал два малых круга по парку и отправился домой. А там его ждал сюрприз. Не успел он переступить порог квартиры, как услышал возмущенные крики девушек. Он быстро сбросил кроссовки и шагнул в комнату.

— Да, — усмехнулся он про себя, — это я очень вовремя вернулся, иначе дело могло бы совсем печально закончиться.

Перед его глазами развертывалась ярчайшая батальная сцена. На родительской кровати, с заломленной за спину рукой и придавленный коленом Смирновой в поясницу, лежал Игорь. Девушка же свободной рукой довольно сильно таскала его за волосы. Рядом с ними прыгала Анюта, размахивая своей туфлей.

— Дай, дай я ему врежу, — яростно кричала она.

Пикантность же этой сцене придавало то, что если на Ане длинная рубашка Соколова все же была застегнута, то Смирнова подобной ерундой точно не заморачивалась. Мамин халат, который ей вчера на время презентовал Андрей, был просто накинут на голое тело.

— Так, — решил вмешаться в происходящее парень, — чего это мы безобразие нарушаем?

— Ну ка, подвинься, — скомандовал он Кате, встал коленями на кровать и перехватил у нее руку Игоря.

— Я пока подержу, — предложил Андрей, — а вы мне расскажете, что этот чудик опять натворил.

— И не скачи ты так, — обратился он к Ане, — а то у тебя из-под рубашки попа сверкает. Рубашка она хоть и длинная, но в данном конкретном случае короткая. Такой вот парадокс.

Девушка тут же перестала прыгать. Вместо этого она довольно громко закричала, — ты представляешь мы тут спим, а эта скотина, подкрался и лег между нами. И ладно бы просто лег, он же Катьку лапать начал. Причем тихонько-тихонько, так что она и не замечала. Хорошо, что я вовремя проснулась, иначе он мог такого натворить!

Андрей с трудом удержал рвущийся из груди смех.

— Надо их разыграть, — шальная мысль мелькнула у него в голове.

— Анюта, — вкрадчивым голосом начал он, — а ты уверена, что поступила правильно? Ты уверена, что Катюша не замечала приставаний Игоря? Может они ей были приятны, а ты ей весь кайф обломала!

Ошеломленная Аня потеряла дар речи, глаза же Смирновой резко сузились.

Но Соколов не дал возможности разгореться новому конфликту.

— Ты бы халатик то запахнула, — обратился он к Кате, — а то у тебя все прелести наружу. Тут не только Игорь, я тоже могу не сдержаться!

— Но с твоим братом, точно нужно что-то делать, — обратился он к Анюте, — вчера он мою девушку лапал внаглую, сегодня к Катюше полез. Маньяк озабоченный. Его же за подобные выходки, когда-нибудь прибьют. И слова он, похоже, очень плохо понимает.

— Ну что же, сейчас кому то будет больно, — продолжил Соколов и прикоснулся пальцами к локтю Игоря.

Будто разряд электрического тока пронесся по руке шкодника. Он вскрикнул от боли. На глаза его невольно навернулись слезы.

— Вот так, — тихо сказал Андрей и сделал несколько быстрых массирующих движений.

Боль в руке Игоря пропала, словно ее и не было.

А Соколов продолжил, — боли нет, а вот память о ней, я надеюсь у тебя осталась. И учти, что когда тебя начнут учить правильному поведению парни девушек, к которым ты будешь приставать, все может быть гораздо болезненной. Бросал бы ты ерундой страдать, и нашел бы себе одну. С которой и развлекался бы.

— Думаешь, я не пытался? — неожиданно признался парень, — тебе вот хорошо с Томкой. Она и красивая, и умная. Мне так порой обидно, что я ее родственник.

Наступила тишина. Аня с удивлением, а Катя с заметным сочувствием смотрели на Игоря. А в голове Андрея крутилась и никак не давалась какая-то мысль, как то связанная с его прошлой жизнью и вчерашними рассказами Анюты.

Наконец его осенило.

— Слушай, а ты в Бауманке ведь на АМ поступил? — спросил он парня.

— Ну да, кафедра АМ 8, — подтвердил тот.

— Значит, на "тряпки", — с удовлетворением констатировал Соколов, — а на собрании своей группы, ты, конечно, ещё не был!

— Не был, — согласился Игорь, — мы тридцатого в Ленинград уже уехали, а собрание должно было быть тридцать первого.

— Ну что я вам должен сказать, мальчик и девочки, — усмехнулся Соколов, — я абсолютно уверен, что Игорёк скоро вылечится. Просто потому, что у него на потоке на одного парня минимум три девушки приходится. А он у нас вполне себе обаятельный и привлекательный. К тому же из хорошей семьи. Ему бы ещё спортом подзаняться, но и это решаемо. В Бауманке кафедра физвоспитания серьезная, там не забалуешь.

Он с победным видом оглядел окружающих и тут раздался телефонный звонок.

Соколов прошел в прихожую и снял трубку.

— Андрюха, привет! — раздалось из неё, — у меня к тебе дело срочное есть. Ты в ближайшие полчаса дома будешь?

— Сашка? — искренне удивился парень, — а ты откуда звонишь?

— Из Ленинграда, конечно, — раздалось в ответ, — так ты дома будешь или нет?

— Заезжай, — решительно сказал Соколов, — до двенадцати я сегодня абсолютно свободен.

— Уже еду, — услышал он, и из трубки понеслись короткие гудки.

Андрей вернулся в комнату и повернулся к девушкам, — у вас есть полчаса, чтобы привести себя в порядок и одеться. Ко мне скоро приятель подъедет. И если он вас в таком виде увидит, могут быть некоторые проблемы. Он мальчик впечатлительный, да ещё и моложе меня, на целых полгода. И у него вполне может крышу снести, от вида полуголых тетенек.

— Так, за тетку ты у меня ответишь, но позже, — пообещала ему Анюта, и повернулась к брату, — марш умываться и быстро. Забыл совсем, что мы родителям обещали? Так папа быстро напомнит, у него не заржавеет.

Игорь вздохнул, бросил очередной пламенный взгляд в сторону Кати, но быстро метнулся в комнату Андрея за своими вещами и отправился в ванную.

— Вы куда-то торопитесь? — удивился Соколов.

— Родители хотели в Летний сад зайти, — ответила девушка, — ну и нас с собой прихватить решили. Так что, через полчаса мы должны уже у Афанасьевых быть.

— И завтракать не будете? — продолжил удивляться парень.

-Вчера наелись и сегодня ещё продолжим, — решительно отказалась от завтрака девушка, — не забыл, что тебя сегодня тоже к часу ждут?

— А я от кофе с бутербродами не откажусь, — вмешалась в их разговор Катя, — тем более, что я на второй день не пойду, у меня сегодня другие дела есть.

В это время Игорь вышел из ванной и ему на смену туда отправилась сестра. Впрочем, и она там долго не задержалась, и вскоре они вдвоем покинули гостеприимную квартиру Соколова. Андрей пошел на кухню, готовить завтрак, Смирнова же не торопясь, проследовала в ванную. И зависла там. Парень хотел уже её поторопить, как в дверь раздался звонок.

— Ну вот и Сашка пришел, — подумал он, открыл дверь и понял, что поторопился с выводами. На пороге стояла Мелкая с авоськой в руках.

— А я на рынок заходила, — весело сообщила она, — и к тебе решила заглянуть, по пути. Ты же с этой их свадьбой совсем закрутился, вчера даже не позвонил. Так я зайду?

— Заходи, — улыбнулся Соколов, — я как раз кофе сварил.

Тут дверь ванной распахнулась и на пороге появилась Катя, все в том же халате и с мокрыми волосами.

-Так я, похоже не вовремя, — тихо сказала Тамара, зрачки её при этом сильно сузились, — и я смотрю, кому-то очень понравилось здесь ночевать.

В глазах ее при этом начал разгораться гнев.

— Не ерунди, — строго сказал парень, — здесь сегодня ещё двое ночевали. Из числа гостей на свадьбе. Поняла теперь?

Мелкая заметно покраснела.

— Катя, вы извините меня, пожалуйста, — выдавила она из себя, — просто Андрей, он такой в последнее время, непредсказуемый!

-Переходный возраст, — насмешливо ответила ей Смирнова, и повернулась к парню, — ты завтрак то приготовил, юный Казанова? А то у тётеньки в животе урчит.

За разговорами они совсем забыли про входную дверь, на пороге которой внезапно появился новый гость.

— А я смотрю и не пойму, чего это у вас дверь открыта? — спросил Сашка, — и чего это вы все в коридоре столпились?

— Здорово, — радостно приветствовал его Андрей, — знакомься, это Тамара, я тебе про неё рассказывал. А девушка в халате, это моя хорошая знакомая Катя. А это чемпион Лондонской математической олимпиады, и мой друг Александр Разборов, просьба любить и жаловать.

— Привет, — чуть ли не в унисон сказали девушки и весело рассмеялись.

— Так, кто как хочет, а я на кухню, — заявила Смирнова, — мне тоже скоро уходить, а я не евши. И не пивши. Это я про кофе, если кто не понял.

— Похмелье после вчерашнего не мучает? — с преувеличенной заботой спросил ее парень, — а то у меня антипохмелин имеется. Могу сварганить.

— Обойдусь, — решительно отказалась Катя, — если бы я была не в норме, вряд ли у меня бы аппетит был. А он имеется и вполне себе зверский.

С этими словами она отправилась на кухню, откуда вскоре донёсся звон посуды.

— Я тоже кофе хочу, — заявила Мелкая и отправилась следом за Смирновой.

— А ты будешь? — повернулся Соколов к Александру.

— Буду, — не стал отказываться тот, — только пойдем сначала поговорим, ладно?

-Пошли в мою комнату, там нам никто не помешает, — согласился Андрей.

— Значит, вот тут ты и обитаешь? — огляделся по сторонам Сашка, — а что, очень даже неплохо.

— Ты присаживайся, — кивнул в сторону кресла Соколов, — и рассказывай, как ты в Ленинграде то оказался?

— Все предельно просто, — пожал плечами Разборов, — после окончания восьмого класса, у меня появился выбор, либо в Москву, во вторую физматшколу, либо в Ленинград, в сорок пятый интернат. В Москве у меня никого из знакомых и родственников нет, а в Ленинграде есть ты. Выбор, как говорится, был очевиден. И вот!

С этими словами Александр вытащил из сумки тоненькую пачку фиолетовых купюр.

— Здесь ровно пятьсот рублей, — сказал он, — это мне родители с собой дали. В интернате их, как ты понимаешь, не оставишь. Таскать же все время с собой, просто глупо. Пусть у тебя полежат, а я их буду потом у тебя брать, на свои расходы.

— А почему в сберкассу не положишь? — удивился Андрей.

— А мне шестнадцать только в феврале будет, — пожал плечами Разборов, — какая сберкасса, о чем ты? Там паспорт нужен.

— Хорошо, — согласился Соколов, — взял деньги и убрал в письменный стол.

— А теперь пошли завтракать, а то у некоторых аппетит зверский проснулся, как бы нам к пустому столу не попасть! — весело сказал он.

На кухне народ тоже не скучал. Мелкая явно перестала подозревать Катю в неподобающем поведении и теперь они тщательно пермывали Андрею косточки. По крайней мере именно так и показалось парню, когда он вошёл на кухню. Уж больно выразительным взглядом встретили его девушки.

— Александр, а почему вы в спортивном костюме? — вежливо спросила Разборова Тамара.

— Да у меня игра сегодня в одиннадцать, в Таврическом саду, — ответил парень, — вот я сразу костюм и одел, чтобы лишний раз не переодеваться.

— В Таврическом в одиннадцать, — задумчиво сказала Катя, — очень интересно. Мир, оказывается, гораздо теснее, чем я думала.

И повернувшись к Александру, спросила, — ты туда с Гаяне собрался, что ли?

— Ну да, — подтвердил Разборов, — с ней и еще несколькими ребятами, из десятого класса. А вы откуда ее знаете?

— А вы с нами играть будете, — улыбнулась Смирнова, — так что ешь свой завтрак, и пойдем. Я тебя с другими членами моей команды познакомлю. Тут недалеко, на Садовой. Я там переоденусь, и мы вместе в Таврический сад поедем. А то вдруг заблудишься. И ешь спокойно, не торопись. Без нас все равно не начнут.

...Где-то минут через двадцать Катя и Александр покинули квартиру Андрея. Парень проводил их до двери и вернулся в комнату, где Мелкая, забравшись с ногами в кресло, листала альбом с Крымскими фотографиями.

— И что это было? — строгим голосом спросил Соколов весело улыбающуюся девушку.

— Ты это по поводу моего наезда на Катю? — ничуть не смутившись, спросила та, — извини, была неправа, вспылила. Просто мне обидно стало. Я подумала, что ты совсем не хочешь выполнять взятые на себя обязательства. Ты же мне обещал, что не будешь всех подряд девушек соблазнять.

— Хотя Катя, это, конечно не все! — задумчиво произнесла она, — будь она немножко моложе, лучшей пары тебе было бы не найти.

— Ты что несешь то, — удивился парень, — чем это она лучше Наташи или Томы?

— Поживешь, поймешь, — чуть загадочно ответила девушка, — тебе, с твоими заморочками, с ней гораздо проще было бы. И она к тебе очень хорошо относится, даже удивительно. Я это сердцем чувствую.

— Ладно, как ты говоришь, все это лирика, — продолжила она, — бабушка просила тебе передать, чтобы ты во вторник на 16 часов ничего не планировал. Потому что вам в это время в Смольном надо быть. У товарища Федина. Вот так.

— И еще, — тихо сказала она, — вчера отчим подписал все бумаги по поводу квартиры. Жозефина Ивановна решила этот вопрос так, что ее теперь в нашу с мамой квартиру пропишут. А отчиму в Волхове квартиру дадут, однокомнатную. С местной пропиской. И работу ему там подобрали, по специальности. А в среду суд будет, по поводу лишения его родительских прав. И назначения бабушки моим опекуном. Мне даже жалко его немного. Мама ведь его действительно любила.

Андрей несколько мгновений смотрел на нее, потом подошел к креслу и легко поднял ее на руки. Сам опустился в кресло и осторожно опустил девушку к себе на колени. Та вздохнула и чуть-чуть поерзав, устроилась в его объятьях.

— Ох, и чудо ты у меня все же, — сказал парень, ласково играя прядками ее волос, — он же тебе столько зла причинил. А ты жалко.

— Я все понимаю, — ответила девушка, — но у меня сейчас такое впечатление, что это просто был дурной сон. А сейчас я проснулась и все у меня хорошо.

— Вот только мамы не хватает, — вдруг всхлипнула Тамара и еще теснее прижалась к Андрею.

Воскресенье 3 сентября. Ленинград. Таврический сад. Время около 11 утра.

Таврический сад потихонечку заполнялся людьми. Мамы с детьми с колясками и без. Стайки школьников, которые тут же облепили небольшой холодильный ящик со льдом на колесиках, откуда добродушная женщина в белом фартуке, извлекала мороженое. Впрочем, выбор был невелик. Пломбир с розочкой за 19 копеек, , эскимо на палочке за 22 копейки и фруктовое в пластиковом стаканчике за 13 копеек. Ну и большой пломбир за 48 копеек, куда уж без него.

-Ну на кого сегодня ставить будешь? — невысокий худощавый парнишка с усмешкой обратился к старшему смены, — у нас сегодня ведь открытие сезона.

Тот на мгновение перестал ковыряться в стаканчике фруктового и окинул взглядом пока пустующую волейбольную площадку возле пруда.

-Надеюсь, сегодня все пройдет штатно, — пробормотал он себе под нос, — что-то сегодня погода к беготне не располагает. Смежники предупредили, чтобы мы не очень усердствовали.

-Интересно, — продолжил молодой, — что у них за игры такие? С этим консулом?

-Сегодня, похоже, не только с ним, — ответил старшой, — нашего полку прибыло.

Действительно, со стороны консульского дома приближалось трое. Сама Синтия Фолк, уже знакомый топтунам Джордж Рогофф и новое действующее лицо, симпатичная рыжая девушка.

-А вот это интересно, — прошептал начальник смены, и повернулся к напарнику, — быстро дуй к Володьке, пусть камеру расчехляет и сделает фотки этой новенькой. Нам про нее ничего не говорили.

Парень быстро скрылся за кустами, а старшой поудобнее расположился на скамейке, — ну что же, понаблюдаем.

А на площадке становилось оживлённо. Вслед за американцами к ней подошли Иван с двумя девушками и молодым, незнакомым мужчине вихрастым пареньком. Иван сразу же вытащил из рюкзака насос и стал подкачивать волейбольный мяч, а вот невысокая блондинка подошла к сетке.

-Подтянуть надо, — сообщила она жгучей брюнетке, — и это твоя задача, ты у нас самая высокая.

-Привет, девчонки, — радостно прокричала им Синтия и вместе с рыжей подругой, подошла к ним, — знакомьтесь, это Мэри, наш новый член команды.

-Все-таки американцы они, действительно наглые и бесцеремонные, — не ответив на приветствие Фолк, сказала Надежда, обращаясь к брюнетке, — никаких тебе извинений, про смущение я вообще молчу.

И повернулась к Синтии, — где обещанная компенсация за пользование моим парнем, причем в непридусмотренной нашим договором формой?

-А у вас разве был договор? — хихикнула Катя.

-Был, но к сожалению, только в устной форме, — сокрушенно пожала плечами Надя, — ты же видела в каком виде она мне его вернула! Он же, как новенький был, когда я его в Москву отправляла, а вернулся весь в царапинах. В общем, б/у.

-Ты Ване только такое не скажи, — продолжала хихикать Катя, — а то я уже замучилась вас мирить.

-Ладно, что было, то прошло, — неожиданно прекратила свои наезды Надя, и подошла к Синтии, — дай-ка я обниму тебя, подруга. Всё-таки давно не виделись! А вопросы моей компенсации обсудим позже, без свидетелей.

Она подошла к девушке и решительно обняла ее за плечи, при этом почти неслышно шепнув ей на ухо, — подойди к Ивану, у него для тебя есть новости.

И шагнула к Мэри, — привет я Надежда, капитан нашей команды. Добро пожаловать в нее. Но прежде, расскажи, что умеешь, а что нет, только честно!

-Пасовать могу, — пожала плечами рыжая, — в защите тоже. А вот бью так себе, в основном накатом.

-Проверим, — коротко сказала девушка и обернулась к мужчине, — ну, вы долго там ещё с мячом возиться будете? Разминку пора начинать!

Тот вместе ответа просто запустил мяч прямо в Надю, а сам отправился помогать Кате настраивать сетку. Но по пути был перехвачен Синтией.

-Привет, Ваня, как дела? — довольно игривым тоном спросила она.

Мужчина вздохнул, довольно резким движением взял ее за плечи, и что-то стал строгим тоном ей выговаривать.

-Воспитывает, — улыбнулась Надя, — резким кистевым ударом направляя мяч в сторону Мэри.

Та, однако, приняла вполне уверенно, четко отбив мяч точно в руки Надежды. Та легонько хмыкнула, и увеличила силу ударов. Но американка справлялась.

Тем временем Иван продолжал отчитывать Синтию, плечи ее поникли, на лице застыло виноватое выражение. Так по крайней мере это выглядело со стороны. На самом же деле, мужчина просто инструктировал девушку по поводу предстоящей встрече в верхах.

-В среду в девять утра пусть твой шеф закажет такси, — говорил Иван, — до Юсуповского дворца, на Мойке. Там его встретят и проведут во дворец, а оттуда и к месту встречи. Наружка дальше дворца не пойдет, их об этом предупредят. Так что беседе никто не помешает. Встреча будет один на один, запись с нашей стороны вестись не будет. С вашей тоже, обойдитесь, пожалуйста, без микрофонов, диктофонов и прочей лабуды. Это важно, в свете доверия сторон друг к другу.

-Я все поняла, — с виноватым видом кивала американка.

...За этими разговорами все забыли про Джорджа. А он не унывал, присел себе на лавочку, да и черкал что-то в своем блокнотике. Но вот он увидел идущих со стороны метро ребят.

-Вот и Игорь пожаловал, — удовлетворённо подумал он, захлопнул блокнот и отправился навстречу молодым людям.

...Облаков в последнее время пребывал в довольно странном состоянии. Парень явно не ожидал, что ему так будет не хватать своей новой подруги. Ну да, он и до Марины встречался с девушками, и даже имел некоторый любовный опыт, с женщинами постарше. Но, теперь, к удивлению приятелей, он решительно отказался от подобных встреч. Зато он с удовольствием общался с Еленой, дочкой своей школьной учительницы.Они вместе ходили в кино и гуляли по городу. Та рассказывала ему о своем лете в деревне, он про свои приключения и про Марину. Удивительно, но с ней он мог говорить почти обо всем. Девочка была любознательна, но при этом серьезна и неболтлива. При этом ей явно надоело сидеть дома, и она искала любые возможности вырваться из него.

-Мама и папа, они такие серьезные, — говорила она, — а с тобой весело и интересно. И ты ко мне не пристаешь, как некоторые.

Вот и сегодня, узнав про волейбольный матч, девочка тут же напросилась на эту встречу.

-Играть я, конечно не собираюсь, — усмехнулась она, — а вот посмотреть, посмотрю. Буду главной болельщицей и твоей личной фанаткой. А потом по парку погуляем. И Гаяне с нами веселей будет.

И вот компания из четырех молодых парней и двух юных девушек подошла к месту игры, а навстречу им выдвинулся Рогофф, в предвкушении нового рандеву с Игорем.

-Опа, а вот и американский шпион, — усмехнулся Нейман, — сейчас Ленку вербовать будут.

-Почему меня, а не вас? — удивилась девушка.

-А мы уже завербованы, ещё с июня, — жизнерадостно заржал Владимир, — тебе что, Игорёк не рассказал, что ли, с кем мы играем?

Елена вопросительно взглянула на Игоря, но тот только крутнул головой, — не будет он никого вербовать, только ты про отца своего сильно не распространяйся! И вообще, он по мою душу!

Парни недоуменно переглянулись, а Гаяне вздернула вверх свой симпатичный армянский носик, — по-моему, кто-то сильно преувеличивает свою значимость!

Облаков ничего не ответил, только легонько вздохнул. А подошедший к ним американец вежливо поздоровался со всеми и неожиданно для всех протянул Облакову руку.

-Рад Вас видеть, Игорь, — сверкнул он белозубой улыбкой, — а я ведь закончил ваши портреты. И готов вам их показать.

-Только показать? — деланно удивился парень, — я думал, что вы нам их подарите!

-Ну что вы юноша, — всплеснул руками Джордж, — я же американец! Для меня же деньги — это все! А вы хотите, чтобы я просто так взял и подарил вам два шедевра, которые лет этак через сто, будут стоить многие тысячи долларов.

-Возьмите лучше рублями, сейчас курс очень выгодный, — неожиданно вмешалась Елена, с улыбкой глядя на американца, — и если эти ваши вещи так хороши, как вы их описываете, то не переживайте, мы скинемся. Вот только экспертизу проведем, независимую.

Рогофф на мгновение растерялся, а Облаков громко расхохотался, вспомнив про бабушку девочки.

-Попали вы Джордж, причем по полной программе, — веселился парень, — у нее бабушка в Эрмитаже работает, старшим научным сотрудником. Специалист по западноевропейской живописи.

-Интересное предложение, — придя в себя, кивнул американец, — но мне надо подумать. А пока я их вам просто покажу, но это после игры, не возражаете?

Возражающих не было. Ребята по-быстрому размялись, американец отправился на судейскую вышку, а Елена заняла место на скамеечке, рядом с площадкой. И матч начался. И тут неожиданно выяснилось, что теперь силы сторон оказались примерно равны. Школьники за лето подросли, особенно Игорь, и Ваня теперь уже не гулял над сеткой, как хотел. В первой партии он несколько раз нарвался на слаженный двойной блок соперника и невольно стал осторожничать. А тем только этого и надо было. В общем, первую партию взрослые продули. Но Надежда быстро разобралась с происходящим, да и Мэри вошла в игровой ритм, раз за разом быстрыми передачами уводя нападающих от организованного блока. Теперь уже школьники не успели вовремя среагировать на происходящее, и вторая партия осталась за их соперниками.А вот в третьей партии пошла настоящая заруба. Уступать никто не хотел.

-Вау, — азартно вопит Синтия, — когда мяч, после ее обманного удара приземляется за спиной взлетевшего на блок Игоря.

-На! — яростно торжествует Нейман, успевая коротким быстрым киком проткнуть мяч между сеткой и длиннющими руками Ивана.

-Вот так, — удовлетворённо кивает Надежда, укороченная планирующая подача которой застаёт школьников врасплох.

-И, еех! — гортанно выкрикивает Облаков, мощным диагональным ударом вколачивая мяч в песок на площадке соперника. Тот скользит в сторону скамейки, с сидящей на ней Еленой. Девушка забирает мяч, но возвращать его не спешит.

-Четырнадцать — четырнадцать, — объявляет счёт Рогофф, — ровно.

-Ленка, ты чего тормозишь? — возбуждённо орет Виталик, — мяч давай!

-Игра окончена, победила дружба, — неожиданно заявила девушка, — а то будете потом отношения выяснять! Если проиграете. А если выиграете, то зазнаетесь. И будете себя великими считать, а в следующее воскресенье опять спортшколе продуете. В общем я так решила, а кто не доволен, может завтра моей маме пожаловаться. Я не возражаю.

-А мама у тебя кто? — негромко спросила Елену Смирнова.

-Физику преподает, у нас в интернате, — спокойно ответила та, — а ещё она классный руководитель в 10 А. Мальчишки все из него, кроме Александра.

-Вредина, — неожиданно устало заявил Нейман, тяжело опускаясь на песок, — но если честно, я уже напрыгался.

-Загоняли вы нас, однако, — с искренним уважением посмотрел он в сторону соперниц, — я то думал, что мы вас полным составом в блин раскатаем.

-Самоуверенный мальчик, — тихо улыбнулась Надежда, — но в одном ты прав, игра в поддавки у нас закончилась, нам надо тоже состав усиливать. Ну что же, варианты имеются.

В это время Синтия подошла к слезшему с вышки Джорджу и громко сказала, — ну что, неси свои картины или ты передумал?

И тихо спросила, — ты новеньких то зарисовал?

Тот только кивнул и отправился в сторону консульского дома. Пока его не было, народ разбился на куски. Александр устроился на скамейке рядом с одноклассницами.

-Слушай, а что там за история у тебя в Лондоне приключилась? — неожиданно спросила Гаяне, — а то Захаревич какие-то сказки про тебя и Соколова рассказывает. А я у Андрея на лекции была, во дворце пионеров. И мне он понравился, открытый такой парень и честный.

-Илюха ему просто завидует, — неожиданно резко заявил стоящий неподалеку Володя Нейман, — он привык во всем первым быть, а Соколов его переплюнул, сначала на всесоюзной олимпиаде, а затем и на международной.

-Это вы про какого Соколова говорите? — неожиданно включилась в их разговор Мэри, — я знаю одного, из английской спецшколы. Мы с ним в поход вместе ходили, весной. По местам боёв. И да, он тоже математикой увлекался!

-Он и есть, — подтвердил Сашка, — а в Лондоне ничего особенного не было. Мы там в общежитии жили. А там куча развлечений была. Мы сначала в бильярд с ним пошли играть, и я там у одного местного франта выиграл.

-А в награду меня там одна студентка поцеловала, — чуть покраснев, признался он, — а на следующий день, мы с Андрюхой на дискотеку пошли. Там уже он жару дал! Вот и вся история.

-Ой, что-то ты темнишь, — засмеялась Лена, — ладно, потом расскажешь! Мы с Гаяне от тебя так просто не отстанем.

-Во что играли? — неожиданно деловито спросила Мэри, — пирамида, снукер?

-Снукер, конечно, — мотнул головой Разборов, — мне он больше всего нравится. Вот бы в Ленинграде найти место, где в него играть можно.

-Места-то есть, — насмешливо произнесла рыжая, — вот только тебя одного туда точно не пустят. У тебя ведь и паспорта, наверное, нет?

-В феврале только будет, — подтвердил ее слова парень.

-Понятно, — протянула Мэри и неожиданно весело рассмеялась, — ладно, мне тоже напарник нужен. Я тут по весне в дом культуры ходила, имени Кирова, там хорошая бильярдная и днём народу никого. Это после семи там игроки начинают собираться. Так что сходим обязательно. Там и посмотрим, какой ты мастер.

Пока они болтали, вернулся и Рогофф, с двумя большими свертками в руках.

-Ну что, будем смотреть? — усмехнулся он и бережно развернул первую упаковку.

Игорь замер. С портрета на него улыбаясь смотрела Марина. Той самой немножечко лукавой улыбкой, которая так запала ему в душу. На себя же на портрете он и смотреть не стал. Что он, в зеркале себя что ли не видел?

-Сколько я должен за портрет? — хриплым от волнения голосом спросил он.

-Понравился? — довольно переспросил его Джордж, и добавил, — не переживайте мой юный друг, я уверен, что мы с вами сможем договориться.

-Это и есть твоя Марина? — тихо спросила Игоря Елена, и чуть помолчав добавила, — она красивая, даже очень.

-Игорек тоже очень ничего получился, — хихикнула Гаянэ, — правда, слишком серьезный, я его таким и не видела никогда.

-Очень удачный парный портрет, — тихо сказала Катя, — такое впечатление, что между ними вот-вот искра проскочит! Так они оба светятся от своих чувств друг к другу!

После этих слов девушки народ вокруг несколько притих, совсем по другому взглянув на картину. А Рогофф уставился на Смирнову так, как будто в первый раз ее увидел.

-Это именно то, что я хотел показать, — негромко произнес он, — и я очень рад, что Вы это заметили.

-Ладно, — он словно стряхнул с себя некоторое оцепенение, — давайте вторую работу смотреть.

Удивительно, но следующая картина получилась совсем непохожий на предыдущую. Облаков не смог сдержать смеха, глядя на шкодливую физиономию своего приятеля и строго взирающую на него Инну. Впрочем, приглядевшись, он понял, что все не так просто. Художник прекрасно уловил, что эти выражения лиц всего лишь маска для окружающих и что чувства между участниками изображённого на портрете дуэта, всё же несколько другие.

-Красиво играют, — тут же подтвердила его впечатление Катя, — а вы, товарищ американский шпион, очень, я бы даже сказала исключительно талантливы. Так что бросайте вы эту вашу вредоносную деятельность, и переходите в стан художников пацифистов.

-Правильно, — поддержала ее Елена, — а я попрошу бабушку и она вам протекцию составит. Сейчас современная западная живопись у нас в стране в большой моде! Я это точно знаю!

-Так, а ну ка прекратили моего самого ценного сотрудника переманивать, — поспешила вмешаться Синтия и повернулась к Рогоффу, — а ты чего уши развесил? Понравилось, что тебя хвалят?

-Понравилось, — искренне ответил тот, — поэтому пусть забирают, я себе ещё нарисую!

-Есть только одна маленькая просьба, — обратился он к Елене, — если вас не затруднит, пожалуйста, познакомьте меня со своей бабушкой. А я ей другие свои работы покажу, пусть оценит.

-Эти она тоже увидит, — решительно произнес Игорь, — я вам обещаю. И рецензию для вас сделает, мне она точно не откажет.

-Ну да, ну да, — закивала головой Лена, — ты же у нас известный дамский угодник. Правда, Гаянэ?

И девочки дружно засмеялись, а парень довольно сильно покраснел, видно тоже что-то вспомнив.

-Все, пора расходиться, — сказал Виталик, — кто со мною в метро?

-Мы вообще-то с Игорем и Гаянэ в парке собирались погулять, — заявила Елена, — вот только куда картины то девать будем?

-Мы возьмем, — решительно сказала Смирнова, — мы все равно на машине. Пусть они в квартире у Ивана пока полежат, а потом вы их заберёте, когда нужно будет.

-А в воскресенье мы вам группу поддержки организуем, — рассмеялась Мэри, — я это умею! Попробуйте только проиграть!

-Спасибо, — с явным облегчением сказал Облаков, — а то мне их действительно некуда пока везти. Не в интернат же!

-У меня только один вопрос к молодым людям, напоследок, — вмешалась в их разговор Надежда, — как я поняла, в следующее воскресенье вы будете заняты?

-Да у нас игра, на первенство района, — подтвердил Нейман.

-А тренера у вас нет, — задумчиво сказала девушка, — ваш учитель не в счет, он кроме лыж, ни в чем толком не разбирается. И в тактике вы полные лохи, да и подавать нормально не умеете. А это большой минус.

-У вас есть, что нам предложить? — с легкой насмешкой в голосе спросил Володя.

-Пора мне заняться вашим воспитанием, — улыбнулась Надежда, — так что с завтрашнего дня и начнем. Руководство вашей школы вряд ли будет против этого.

Воскресенье 3 сентября. Ленинград. Квартира Афанасьевых. Второй день свадьбы.

Как и ожидал Соколов, второй день свадьбы получился довольно вялым. Не было того искрометного веселья, которым запомнился первый день. Все было чинно-благородно. Танцев не было и песен тоже. Их заменили обычные разговоры между друзьями и родственниками молодых, за жизнь. Даже шебутной Игорь был молчалив и задумчив. Ему явно не хватало Кати. И хотя Томка пыталась его расшевелить, получалось у нее это откровенно плохо. Андрей же все ждал, когда же Чернобурка вспомнит о своем обещании поговорить с ним по душам. И, наконец, дождался. Вот только разговор вышел неожиданно коротким.

-Ты знаешь, Андрей, — негромко сказала женщина, отойдя с ним к балконному окну, — вряд ли у нас с тобой сегодня разговор получится. Я вчера с Яковом Афанасьевичем парой слов успела перекинуться и поняла, что мне с ним сначала все обстоятельно обсудить нужно. Поэтому, если у тебя завтра вечер свободен, то приходи-ка ты к нам после семи часов. Посидим, чайку попьем, и обсудим все. Да и с Вадимом тебе поговорить не помешает, а то между вами в последнее время, словно черная кошка пробежала. А это никому не нужно.

-Я приду, — согласился парень, — и если можно, то с Томой.

-Не можно, а нужно, — поправила его Светлана, — ты только с ней сейчас это обсуди, чтобы для нее это неожиданностью не было.

-Да прямо сейчас и спросим, — усмехнулся Андрей, — вон она как настороженно на нас с вами смотрит.

Тома, действительно, очень внимательно наблюдала за их беседой, поэтому, когда парень жестом позвал ее, быстро вскочила со стула и подошла к ним.

-Нас завтра вечером в гости приглашают, — негромко сказал парень, — ты как, не против?

-Почему я должна быть против? — удивилась девушка, — я у дяди очень давно не была. А мама говорила, что он к свадьбе там всю обстановку поменял. Любопытно будет взглянуть.

-Ну, раз любопытно, тогда завтра и посмотришь, что мы с ним там понаделали, — улыбнулась Светлана и направилась обратно к столу.

Андрей и Тома последовали за ней.

-Вы сегодня, во сколько уезжаете? — негромко спросил Анюту парень.

-Поезд в семь, отсюда в шесть пойдем, — пожала плечами девушка

-Так сейчас время только три, ещё три часа с взрослыми здесь киснуть, по-моему, это перебор, — пробормотал Соколов, и, тронув Тому за рукав платья, тихо сказал, — пошли лучше в парк, на свежий воздух. По набережной прогуляемся, и вообще.

Говорил он тихо, но сидящий напротив отец девушки его услышал.

-Это правильно, — сказал Николай, — тем более что вам все равно не наливают. Так что гуляйте себе, но не позднее половины шестого, чтобы вернулись.

В парке на Андрея накатила какая-то непонятная расслабуха. Он как присел на лавочку, так как будто и прирос к ней. Тома некоторое время вертелась вокруг него, но увидев, что парень на неё практически не реагирует, махнула рукой и умчалась с Игорем на качели.

-Я с тобой позже разберусь, — только и сказала она.

А Соколов только тихо улыбнулся в ответ на ее угрозу и совсем неожиданно для себя вошёл в лёгкий транс. А тут ещё очень вовремя рядом с ним присела Анюта, и прижалась к нему теплым плечом. Андрей практически рефлекторно завладел ее ладошкой и погрузился в нирвану. Окружающий его мир исчез, пропали звуки и запахи, осталась только тишина и покой. Он невольно закрыл глаза и перед ним тут же начали неторопливый хоровод причудливые геометрические узоры. То, распадаясь, то соединяясь между собой в самых невероятных формах. Но вот хоровод замер и фигуры застыли в совершенном, логически выверенном порядке. Андрей вздрогнул и открыл глаза.

А рядом с ним происходила любопытная история.

-Ты что себе позволяешь? — шипела Томка на Анюту, — у тебя ведь свой парень имеется. Ты чего к Андрею лезешь?

Тут Соколов понял, что вывело его девушку из себя. Он сидел с Аней в обнимку, пальцы их рук тесно переплелись. Своего лица он видеть не мог, а вот у Анюты на лице было написано выражение полного блаженства.

-Прикольно, — улыбнулся он и осторожно разъединил пальцы их с Аней рук. И не обращая никакого внимания на удивлённых девушек, вытащил из сумки блокнот и подаренную Томой авторучку. Вздохнул и начал быстро покрывать страницу блокнота рисунками из транса. Прошло примерно десять минут.

-Вроде ничего не забыл, — тихо сказал он, любуясь на произведение рук своих. И повернувшись к Анюте, произнес, — получается, что я твой должник.

-За что? — удивилась та.

-За помощь в решении задачи, — усмехнулся Соколов, — оказывается, на меня очень положительно действует, когда ко мне прижимается симпатичная, а главное умная девушка. В голове такая прямо ясность образуется, что меня сразу осеняет.

-Я получается, на тебя так не действую, — с угрозой в голосе произнесла Тома.

-Почему это? — удивился ее словам Андрей, — я за полгода, как мы с тобой встречаемся, уже столько всего наваял. А наваяю ещё больше, если некоторые не будут от меня на качели удирать. С разными кузенами.

-Интересно получилось, — задумчиво проговорила Анюта, — мы пока с тобой на лавочке сидели, я прям чувствовала, как от твоих рук через мои пальцы тепло шло. Мне так уютно никогда не было. Да, уютно, это самое правильное определение.

-Обращайтесь, — пожал плечами Соколов, — у Томы только предварительно разрешение спроси, а то она может нас с тобой неправильно понять! Она и так меня скоро к любой моей знакомой ревновать будет.

-А ты ещё скажи, что не за что, — довольно сердито сказала девушка, и вдруг ее толкнули сзади. Она неловко дернулась и полетела вперёд прямо в руки Андрея. Тот подобный подарок принял с удовольствием.

-Ну что, чудики? — усмехнулся толкнувший Тому Игорь, — все никак не успокоитесь?

-А ещё некоторые меня воспитывать пытались, — продолжил он, глядя на Соколова, — а сами в своих отношениях разобраться не могут.

-Да давно разобрались, — не моргнув глазом соврал Андрей, — теперь вот новых ощущений ищем, правда, Тома?

Та в руках парня неожиданно практически сразу утихомирилась и с любопытством заглянула в блокнот к Соколову.

-А это что? — полюбопытствовала она.

-А это практически кандидатская диссертация, — честно ответил парень, — не моя, правда. Мне ещё школу закончить надо.

Вот, кстати, — неожиданная мысль пришла ему в голову, и он повернулся к Ане, — ты не могла бы со своим братом на минутку отойти? А то нам с Томой посекретничать надо. Мы бы сами ушли, но уж больно хорошо сейчас сидим, спасибо Игорьку, за своевременный толчок!

-Без проблем, — кивнула головой девушка и вместе с братом отошла в сторону. Тома же с искренним любопытством уставилась на Андрея.

-Тебе задание, на следующую неделю, — прошептал Соколов, — найди мне диссертацию твоего папы. Он же у тебя кандидат наук?

-Ну да, — подтвердила девушка, — ее и искать не надо. У него все его работы и статьи в шкафу в кабинете лежат, на самом видном месте. А тебе зачем?

-Понимаешь, солнышко, — ласково шепнул ей парень, — я ведь посторонним, пусть и очень хорошим людям помогаю. А про своих почему-то забыл. А твой папа умный, только немного стеснительный, что ли. Как я на свадьбе услышал, из разговора твоих родственников, он уже двоим своим руководителям помог докторскую написать. И один из них теперь завкафедрой, а другой вообще заместитель директора института. А дядя Коля до сих пор в кандидатах ходит. Поэтому будем это положение дел исправлять. А то он так до пенсии в доцентах останется.

Тома на мгновение впала в ступор от услышанного, но быстро пришла в себя и, не обращая внимания на стоящих поодаль родственников, впилась в губы Андрея чувственным поцелуем.

-Это только аванс, — шепнула она, — остальное после того, как мы моих родственников на вокзал проводим. У нас с тобой ведь будет минута, другая, на поговорить!

... Девушка свое слово сдержала. И одной минутой дело, конечно, не ограничилось. Правда, сегодня молодые люди были все-таки несколько сдержаны в проявлении своих чувств, прекрасно понимая, что пусть и поверхностный, но досмотр Тому обязательно ждёт. Да и в школу им завтра, Афанасьевой учиться, а Соколову согласовывать свой график посещения данного учебного заведения.

Но Тома не была бы Томой, если бы не попыталась в ласковой, но требовательной манере, выяснить, кто такая Смирнова и какие отношения связывают Андрея и девушку. Но парень держался стойко, выдал минимум информации, а самые неудобные вопросы прерывал безотказным средством, просто затыкая рот Афанасьевой поцелуем. И на фразы типа, "дай сказать", не реагировал. В общем, девушка поняла, что сегодня она большего из Соколова уже не вытащит, и смирилась. До лучших времён.

А вот вечером совершенно неожиданно для парня проснулся внутренний голос. И разговор у них получился довольно непростой.

Началось все, как обычно, с ехидных замечаний внутреннего "Я" парня.

-Ты милок, опять патроны не экономишь, — сказал тот, — Дюрекс у тебя опять на исходе. До возвращения твоих из отпуска, ещё целая неделя осталась. И учитывая темперамент твоей подружки, оставшиеся три презерватива, это вообще ни о чем. Это я ещё Кузю не учитываю, а она ведь явно что-то задумала. Ей Томино нарушение договора только на руку, похоже. Поэтому тебе надо срочно озаботиться пополнением боекомплекта, а то точно впросак попасть можешь.

-Опять что ли к Софье обращаться? — недовольно пробурчал Соколов, — я и так ей за свадьбу должен.

-Я бы сначала все же с Паниным поговорил, — прозвучало в ответ, — он же в общежитии живёт, там наверняка есть возможность достать. А вообще эту проблему надо решать в глобальном масштабе. Ну, бред же полный. "Изделие номер один" ведь называется, а выпускают сплошную хрень. И неудобное, и ненадежное.

-Не понял, — удивился Андрей, — ты, что предлагаешь мне об этом Брежневу написать, что ли? Так засмеют же!

-Ну, конечно, засмеют, — проворчал собеседник, — им то в силу возраста, эти проблемы вообще непонятны! А вот если подумать? Ты знаешь, сколько абортов у нас в стране ежегодно делается? И сколько женщин после него бесплодными становятся! Ты вот за зубы свои переживаешь, и правильно делаешь! Вот только почему ты думаешь, что у нас акушеры и гинекологи лучше твоих стоматологов? А сколько абортов нелегально делается, разными шарлатанами! В общем, вопрос важный. Леониду Ильичу про это писать, наверное, все же не стоит. А вот Романову, особенно в свете его встречи с патриархом, намекнуть надо. Тем более что церковь против абортов. Вот пусть и обсудят этот вопрос. Кстати, твой сэр Генри, в этом реально помочь может. Нам и нужно то, всего несколько современных линий купить, с технологией, конечно. А в обмен, предложить им поставки синтетического каучука и галош. У нас этого добра навалом. А им надо.

-Зачем англичанам галоши? — удивился Соколов, — у них с обувью проблем нет, не то, что у нас!

-Зачем, зачем, — передразнил его внутренний голос, — на перепродажу, конечно. Галоши наши, оказывается очень всяким индусам и прочим пакистанцам нравятся. Главное, чтобы внутренняя часть красного цвета была! Есть такая в этом деле заморочка. А что касается каучука, то в Британии есть такая компания, International Synthetic Rubber называется. Она один из крупнейших в мире производителей модифицированных каучуков. И у нее сейчас с сырьем напряг получается. Нет, с натуральным каучуком все в порядке, а вот с искусственным, особенно этиленпропиленовым и стирольным проблема есть. А у нас мощности КазаньОргСинтеза не на полную загружены. И они эти материалы делают, причем вполне себе достойного качества, и с невысокой себестоимостью.

-Откуда ты это все знаешь? — ошеломленно спросил Андрей, — и почему мы должны галоши англичанам продавать, а не тем же индусам напрямую? Мы же с ними вроде в неплохих отношениях!

-Потому, что бизнес так не работает! — довольно резко прозвучало в ответ, — англичане на этом рынке давно, а мы нет! Создадут нам столько проблем, что и не рады будем, что с этим связались. У английских компаний там все налажено, и доставка, и сбыт. Понятно? А знания эти я из твоей головы почерпнул, откуда же ещё! Ты там воспоминания одного любопытного типа зацепил ненароком, да и отбросил, за ненадобностью. А я посмотрел. Тот товарищ сразу после развала страны экспортом нашей продукции занимался. В разные страны.

-И вот ещё что, Андрей, — продолжил он, — лето, между прочим, закончилось. А с ней и наш с тобой отдых тоже. Пора за дело приниматься. У тебя, между прочим, всего лишь месяц с небольшим остался, до встречи с дорогим Ильичем. А у тебя концепция ее до сих пор не выработана. Или ты ждёшь, что тебе куратор предложит? По течению плыть решил? Напрасно, это ни к чему хорошему не приведет!

-Конкретные предложения имеются? — довольно сухо спросил парень, — а то языком мы все трепать, горазды, а как до дела, так в кусты!

-Откуда у меня язык? — удивился внутренний голос, — а предложения, безусловно, имеются. Позвонил бы ты сейчас Николаевым, да и зашёл к ним в гости. Заодно и с Морозовым пообщался. У вас же ним есть, что обсудить, и не только про резинки и резину. Про Чернобурку, про Эберляйн старшую, да и про встречу эту, с генсеком, будь она неладна! А потом, надо бы тебе твоим брейнсерфингом воспользоваться, причем в ближайшие дни!

-И к кому ты в память залезть предлагаешь? — спросил несколько смущённый этим напором Соколов.

-К Михаилу Сергеевичу, конечно, — прозвучало в ответ, — понимаю, что противно, но ничего не поделаешь! Или ты думаешь, что раз Андропова нет, то и он для нас теперь безвреден? Ошибаешься! Он ведь кандидатом в члены Политбюро пока не стал только из-за того, что Кулаков почему-то живой остался. Но там и другие кандидаты на замену имеются, например Кириленко и Мазуров. И скажи мне честно, тебе точно Горбачев в Политбюро нужен, или без него и Лигачева с Ельциным, не к ночи помянутому, все же обойдёмся? А товарищ Меченый, как ты сам понимаешь, и современные расклады знает и будущие. Вот и узнаешь, непосредственно у виновника торжества, как тогда все получилось, в твоей реальности. У Бориса Николаевича, к сожалению, не спросишь, он коньки раньше 2015 года отбросил!

-И ещё, как с Михаилом Сергеевичем разберёшься, запрос по товарищу Бобкову сделаешь! Всё-таки Филипп Денисович личность очень любопытная. Он же должен был противостоять идеологическим диверсиям извне, поэтому в курсе очень многого быть должен.

-А про него-то ты, откуда знаешь? — ошеломленно закрутил головой Андрей.

-У тебя в голове много чего лежит, про что ты и забыл, — с лёгкой укоризной произнес внутренний голос, — ты же там его книги читал. "КГБ и власть" и Последние двадцать лет". Вот я тоже ознакомился. Так что, не откладывай в долгий ящик. У нас с тобой цейтнот, все как обычно.

Воскресенье 3 сентября. Европа. Железнодорожный перегон в Швейцарии, недалеко от французской границы. Обычный пассажирский поезд.

Ивонна задумчиво глядела в окно на проплывающие мимо пейзажи. Впрочем, взгляд ее просто скользил по ним, мысли девушки были далеко отсюда.

-Вот и закончилась моя французская эпопея, — подумала она, не прошло и семи лет.

Да именно в 1972 году её мама привезла двенадцатилетнюю девочку из Сараево во Францию, в провинциальную Булонь. Приехали они тогда к какому-то их дальнему родственнику, за которого мама буквально через год и вышла замуж. Так у Ивонки появился отчим и настоящая французская фамилия — Сюссо. И все было у девочки хорошо, пока она не подросла. И на нее не стали заглядываться молодые люди. Маме и отчиму до проблем девочки не было никакого дела, у них своих забот хватало, мужчина трудился в поте лица, а у женщины почти все время занимала возня с двумя близнецами, которые родились у них через два года после свадьбы. В итоге предоставленная сама себе Ивонка нарвалась, почти сразу же после своего шестнадцатилетия. Поехала с парнями на пикник и один из них там ее и изнасиловал. Впрочем, вместо того чтобы горевать или заявлять в полицию на насильника, она просто зашла к его отцу. И поговорила с ним, что называется по душам. Вот так у нее появился взрослый любовник и покровитель. А ещё у неё появились деньги. Которые весьма ей пригодились, когда их семья переехала в Париж. Потому, что и ее отчим внезапно воспылал страстью к девушке, а когда был ею послан в пешеходный эротический тур, почему-то обиделся, и лишил ее карманных денег. Но Ивонке на это было уже плевать. Ее покровитель остался в Булони, но он дал ей рекомендации к своему парижскому другу, который и устроил девушку горничной в один из самых фешенебельных отелей Парижа. Это была сказка. Зарплата была не самая большая, а вот чаевые совсем наоборот. Тем более что она приглянулась, довольно молодому и весьма симпатичному помощнику администратора гостиницы. И тот быстро ввел ее в курс дела. Нет, она не спала с постояльцами. Зачем? Для этого были совсем другие девицы, которых и поставлял Пьер, тот самый помощник. А вот ее он попросил совсем о других услугах. Она просто очень внимательно стала убираться в номерах и не спешила выбрасывать мусор. Обрывки записок, телефонные номера на клочках бумаги или в записных книжках клиентов, все это очень интересовало Пьера. А ещё он научил ее делать фотографии и ставить жучки в номерах. И за это он ей очень неплохо платил. И при этом оказался хорошим любовником. Вот так она и жила, до того злосчастного вечера.

В тот день все сначала шло как обычно. Девушка утром поменяла постельное белье в номере постояльца, вытерла везде пыль, заодно проверив состояние жучков, ещё с вечера закреплённых ею в паре укромных мест. Ее смена заканчивалась, и она уже собиралась уходить, когда ее нашел Пьер и, не говоря лишних слов, затащил ее в подсобку. Она то думала, что он хочет заняться с ней сексом, но не тут-то было.

-Есть возможность заработать реально крутые бабки, — возбуждённо зашептал тот, — если все сделаешь, как надо!

И начал ей в подробностях расписывать свой план. Девушка сначала немного офигела от озвученного, потом задумалась, а потом взяла, да и согласилась. Уж больно серьезные деньги предложил Пьер в принципе за не очень сложную работу. Так что вечером все и произошло.

Она дождалась, когда помощник или телохранитель клиента уйдет в свой номер и включит телевизор. То, что он большой фанат футбола, девушка поняла ещё вчера вечером, когда она на минутку заглядывала к нему в номер.

Поэтому сегодняшний матч он тоже вряд ли пропустит, — решила она.

Тихонько постучалась в номер к клиенту и, не дождавшись ответа, открыла дверь своим ключом. Зрелище, открывшееся ее глазам, заставило ее довольно судорожно сглотнуть. Мужчина, лежащий на кровати, был явно не в адеквате. То ли сильно пьяный, то ли под какой-то дурью. В общем, развезло его сильно, и он вряд ли соображал, где он находится. Девушка быстро закрыла за собой дверь и направилась к клиенту. Тот вначале ничего не понял, но затем мужские инстинкты все же возобладали. Все случилось быстро и почти безболезненно для девушки. Отпихнув от себя мужчину, она расцарапала ему грудь, а затем нанесла несколько довольно глубоких царапин и себе. Испачкала кровью простыню, привела в совершенный беспорядок одежду и покинула номер.

Дальше все делал уже Пьер. Вызвал полицию и скорую помощь, которая и отвезла Ивонну в больницу. Там хорошо ей знакомые врач и медсестра осмотрели ее и написали медицинское заключение, которое прибывший следователь и подшил к делу. А рано утром, приехала мама и отвезла ее в частную клинику. А там к ней не пускали вообще никого, так как девушка изображала истерику, а врачи ее всячески в этом поддерживали. Заплатили им, как поняла Ивонна, явно очень неплохо. Лишь через несколько дней ее посетил уже другой следователь, тоже на удивление благожелательно к ней настроенный. В общем, ее смущало лишь то, что Пьер тоже не появлялся, и она уже начала несколько переживать по поводу обещанных ей денег. Но ее сомнения вскоре развеяла одна из медсестер клиники, которая передала от него привет и подтвердила, что все их договоренности в силе. А затем было это дурацкое нападение, когда охрана повязала нескольких громил. И сдала их практически сразу приехавшим полицейским.

Все закончилось вчера. Ее выписали из клиники, она подписала все документы, которые привез ей улыбчивый следователь и уехала. На машине той самой медсестры. Туда, где ее поджидал Пьер. А тот вручил ей довольно приличную сумму наличными и несколько чеков на предъявителя. И билет на поезд до Берна. А ещё он познакомил ее с сопровождающим, который в Швейцарии должен стать ее мужем.

-Тебе срочно нужен паспорт, на новую фамилию, — пояснил ей Пьер, — самый простой вариант, это выйти замуж в каком-нибудь захолустье. Потом разведешься, если захочешь, но фамилия то у тебя другая будет. Пусть потом ищут ветра в поле. Деньги у тебя теперь есть, а ты у нас девушка экономная и умная. Гостиничный бизнес, таких, как ты, любит. Отдохнёшь, развеешься, а потом Рене подберёт тебе работу по душе. Но уже в Швейцарии.

Ивонна с ним, конечно же, согласилась, и вот теперь она постепенно приближается к городку, в котором вскоре станет мадам Маршан.

Очередной сон Фёдора Кулакова. С воскресенья на понедельник.

Призрак был прав. Неторопливое бесшумное движение вод Великой реки действительно умиротворяюще действовало на Фёдора Давыдовича. Все невзгоды и жизненные неурядицы сразу отступали далеко на задний план, становились мелкими и незначительными. Мысли в голове выстраивались в четкий порядок, без особого труда находя решения самых запутанных проблем. А самое главное, он легко извлекал из глубин своей памяти, казалось бы, навсегда забытые им знания и умения.

-Ностальгируете, — то ли спросил, то ли констатировал факт, внезапно появившийся рядом с ним Светящийся Образ.

Кулаков с явной неохотой выплыл из потока нахлынувших на него воспоминаний и с лёгкой неприязнью взглянул на Призрака.

Тот же абсолютно не смущаясь, подплыл поближе.

-Вы должны мне помочь, — безапелляционно заявил он, — у меня тут дельце небольшое образовалось. Сущая ерунда для вас.

-Неужели, — насторожился мужчина, — я вот думал, что здесь у вас простых дел не бывает.

-Не преувеличивайте, — умудрился нахмуриться Образ, — всего и делов то, встретить здесь одного человечка через несколько дней. И угостить его водичкой из реки. И всё. Для вас абсолютный пустяк. Это мне придется повозиться. Чтобы все звёзды сошлись. Но это моя забота, не ваша.

-И как я должен угостить его водичкой? — процитировал его Кулаков, — он сам из реки попьет или я ему в ладошках принести должен? Так не донесу ведь, расплескаю по дороге.

-Вот это правильный вопрос, хвалю, — засуетился призрак, — нет, к реке нашему клиенту близко подходить нельзя, иначе сгинет. Я вот тут вам подарочек приготовил, цените.

С этими словами он извлёк откуда-то из глубин переливающихся линий крохотный серебряный с чернью лафетничек.

-Вот, — торжественно произнес он, — это вам. Уникальная вещь, между прочим. Как раз на два глотка.

-И в чем же ее уникальность? — полюбопытствовал Кулаков, беря стопку в свои руки. Вещь красивая, но вполне обычная.

-Позже сами поймёте. Или не поймёте, — неожиданно довольно неприязненно произнес Образ, — ладно, у меня дела.

Он начал меркнуть, но тут его настиг голос мужчины, — вообще то я ещё не дал вам согласия на вашу просьбу.

Призрак снова замерцал ярче, его черты исказились в какой-то невообразимой усмешке.

-А на фига мне ваше согласие, — довольно грубо заявил он, — презент ведь взяли? Взяли! Теперь извольте выполнять!

Понедельник 4 сентября. Ленинград. Университет. Кафедра математического обеспечения ЭВМ. 11 утра. Кабинет Лаврова С.С.

...-Я тут вам не помощник, к сожалению, — развел руками Андрей, — я в ваших языках программирования не фига не понимаю. И заниматься ими раньше нового года не планирую. Потом придется, никуда не денусь. Но всему свое время. Так что вы уж как-нибудь сами справляйтесь. Поэтому в вашей встрече с оппонентами я принимать участие не планирую. Своих забот хватает. Единственно, что я считаю, что плетью обуха не перешибешь. Учитывая, что товарищи из ГДР тоже за основу своего ПО ЕС взяли. С ориентацией на архитектуру IBM / 360. А нам с вами надо добиваться, чтобы в Ленинграде центр по разработке именно отечественного ПО создать. Чтобы уже существующие наработки не пропали даром. И базу для нашей школы программирования именно здесь заложить. И все предпосылки для этого есть.

-Легко сказать, — чуть уныло произнес Цейтин, — ты ведь в курсе постановления Министерства радиопромышленности, принятого в декабре прошлого года, о прекращении разработок собственных вычислительных машин? И об использовании в качестве базы наработок IBM и DEC? Оттуда ведь ноги растут!

-Я сейчас вам одну умную вещь скажу, вот только она дальше этого кабинета уйти не должна! — неожиданно понизил голос Соколов, и, оглядев чуть растерявшихся от подобного заявления коллег, продолжил, — железо это одна песня, а вот программы для этого железа, совсем другая. И победит именно тот, кто вторую часть этого дела первым освоит. Ибо рынок услуг в этой сфере является главным и определяющим моментом. А здесь еще море не паханное. Вот только многие идеи лежат на поверхности, и озвучивать их раньше времени нельзя! Иначе сопрут!

-Какие, например? — с заметным скептицизмом в голосе спросил Григорий Самуилович.

-Какие? — переспросил Соколов, — ну вот, скажем, имеете вы несколько вычислительных машин. Которые по ходу работы должны обмениваться данными. Как вы это делать будете? Писать на дискету в одном компьютере, потом втыкать ее в другой, и так без конца до конца?

-И что ты предлагаешь? — заинтересовался словами парня Лавров.

-Делаем отдельный агрегат, назовем его, скажем, общий файловый сервер, — пояснил Андрей, — на нем с помощью разработанного нами программного обеспечения, выделяем специальные общедоступные папки, а подключенные к сети клиентские компьютеры обращаются к ним, как к сетевым дискам или в просторечии, томам. Передачу данных нужно реализовывать с использованием собственного набора протоколов, который необходимо будет создать для обмена файлами в нашей сети. Для наглядности, можно будет какую-нибудь простенькую игрушку написать, типа лабиринта, через который будут перемещаться разные игроки. В общем, мне почему-то кажется, что эта задача вполне нам по силам. С железом только нужно будет разобраться, чтобы конструктивный вопрос решить.

-Ну что же, довольно сумбурно, конечно, но в принципе понятно. И оригинально. И я думаю, что знаю такого специалиста, который сможет справиться с этой задачей, — тихо сказал Святослав Сергеевич, — вот только его надо будет уговорить из Москвы к нам переехать. И здесь как с Левиным не получится, его надо именно заинтересовать.

-Давайте мы его на наш семинар пригласим, — предложил Соколов, — и я могу это лично сделать и Канторовича подключить, если нужно будет. Я все равно в Москву на следующей неделе должен ехать, пятнадцатого числа доклад в МГУ по доказательству теоремы Ферма представить. Академики так решили, что читать его должен я.

-А вот это хорошо должно получиться, — обрадовался Лавров, — такому вниманию Башир Искандерович точно рад будет.

-Так вы Рамеева имеете в виду, — понял Цейтин, — да уговорить его будет непросто. Обидели его тогда крепко.

-Слава богу, что не мы, а как раз наши оппоненты, — подтвердил его слова Святослав Сергеевич, — он же, как раз был категорически против копирования стандартов IBM. И я с Андреем тоже поеду, будем вместе уговаривать. А пока я ему позвоню, чтобы он в конце следующей неделе в Москве был.

Понедельник 4 августа. Ленинград. Проспект Огородникова. Вечер.

-Вот мы и пришли, — заявила Афанасьева, показывая на огромный то ли пяти, то ли шестиэтажный дом, — нам сюда.

И она нырнула в просторное парадное. Андрею ничего не оставалось как последовать за ней.

-Ух ты, — искренне восхитился он, — тут даже лифт есть. И от райкома близко.

-Дядя говорил, что в шестьдесят девятом капитальный ремонт дома делали, тогда и лифт поставили, — сказала Тома.

Они поднялись на четвертый этаж, прошли довольно извилистым длинным коридорчиком и остановились около обитой плотным темным дерматином двери, с бронзовой табличкой на ней. "Данилины" коротко, но ясно гласила она.

Томка нажала на кнопку звонка, откликнувшегося мелодичным звоном и вскоре за дверью раздались тяжёлые шаги. Дверь распахнулась, и на пороге появился дядя Вадим, в темно-синем спортивном костюме. Он лёгким движением приобнял племянницу и втянул ее в небольшую прихожую. Потом пристально взглянул на Андрея и протянул ему руку.

-Заходи уж, герой не нашего времени, — заявил он.

От такой неожиданной фразы Соколов внутренне даже похолодел, но внешне остался невозмутим. Пожал протянутую ему руку, быстро сбросил кроссовки и надел предложенные ему тапочки.

-Руки мойте, — распорядился Данилин, — и проходите в гостиную, Тома знает куда.

Девушка понятливо кивнула и открыла ближнюю к ним дверь. Впрочем, ванная комната то была, а вот ванной в ней, несмотря на довольно приличные размеры помещения, не было. В дальнем левом углу стояла душевая кабина, рядом с ней большая раковина со стеклянной полочкой над ней и светлой двухстворчатой тумбочкой под.

-А санузел то совмещённый, — невольно подумал Андрей, глядя на расположившийся слева от входа роскошный белый унитаз.

-Чего застыл? — нетерпеливо спросила Афанасьева, быстро споласкивая руки, — нас ждут между прочим.

Парень кивнул, не торопясь, тщательно помыл руки с мылом, умыл лицо и только потом вытерся протянутым ему девушкой полотенцем.

-Чистюля, — то ли недовольно, то ли восхищённо произнесла она.

-Знала бы ты, кто у у нас чистюля, — Андрею невольно вспомнилась Кузя с её почти маниакальной любовью к водным процедурам.

А вот гостиная Соколова впечатлила. Почти тридцать квадратов, да ещё и потолки в два человеческих роста! И огромная чешская хрустальная люстра с висюльками, довольно угрожающе нависающая над ними.

-Однако, стремянка нужна, чтобы пыль протирать, — задрав голову, — произнес парень.

-Стремянка есть, только Вадик с нее уже один раз чуть не навернулся, — вдруг весело рассмеялась Чернобурка, — великоват он для нее. А я высоты боюсь. Придется раз в неделю Тому на подмогу вызывать!

Соколов тем временем продолжил озираться по сторонам. Ну что сказать, он ожидал от квартиры третьего секретаря райкома партии несколько большего. Жилье Сани раньше впечатлило его гораздо больше. А здесь, ну да просторно, диван большой кожаный вдоль стены, гарнитур новенький светлый, похоже румынский. Обои на стенах толстые с рифлеными рисунками веселой расцветочки. Все практично и без претензий. Восхищение вызывал разве только телевизор, тяжеленный 'Грюндиг' с экраном сантиметров так 65 по диагонали, а то и больше. И элегантный стереокомбайн 'Панасоник' с проигрывателем, магнитолой и двумя черными колонками ватт под шестьдесят.

-Телевизор реально крутой, — подумалось парню, — вот только смотреть по нему нечего. Видеомагнитофона в наличии не наблюдается, что, впрочем, и неудивительно. Японцы только начали их выпускать, я имею в виду JVC. В СССР они появятся через пару лет, не раньше.

-А здесь у нас спальня, мы новую мебель туда купили, рядом кладовая, — продолжала показывать квартиру Светлана.

Спальня оказалась большой, и светлой, с двумя высокими окнами, выходящими в тихий двор. Огромная двуспальная кровать, на которой при желании, и четыре человека вполне могли поместиться. И длинная югославская стенка, с огромным трехстворчатым платяным шкафом и двумя одностворчатыми бельевыми. Сверху шкафов были установлены солидные антресоли. В общем, это было довольно-таки монументальное сооружение.

Из спальни дверь вела в глухую темную комнату, которую женщина обозвала кладовкой. Андрей вошел в нее и замер. На его лице появилось искреннее восхищение, сменившееся вскоре не менее искренним недоумением. Он оглянулся, увидел, что дядя Вадим занят разговором с Томой и осторожно потянул Чернобурку за рукав домашнего платья.

-Тетя Света, я все понимаю, конечно, но зачем вы такую красоту в чулан то поставили? — тихо спросил он.

-Ты про эту старую мебель что ли? — удивилась женщина, — так Вадик вообще ее выбросить хотел, только Антон Сергеевич ему запретил.

-Господи, хоть один соображающий человек в их семье нашелся, — вздохнул парень, — вы извините меня, но эта мебель не старая, а старинная. Конец прошлого века, а то и раньше. Мореный дуб, да еще и в очень приличном состоянии.

Соколов вошел в кладовую, аккуратно приоткрыл створки резного буфета, затем сделал тоже самое, и с другими шкафами и комодом. В завершение осмотра парень ласково погладил крышку огромного сундука, стоящего в самом дальнем углу комнаты. Чернобурка с нескрываемым интересом следила за манипуляциями Андрея.

-Его хоть когда-нибудь, кто-нибудь открывал? — тихо спросил он.

-Бабушка Томы при мне один раз, перед нашей свадьбой, — ответила Светлана, — что-то там искала и не нашла. Была очень этим недовольна.

-Понятно, — кивнул головой парень, — вы знаете, тетя Света, если вы такие богатые, что готовы антиквариат на помойку выкидывать, то лучше подарите его мне. Я найду, что с ним сделать.

-Ты хочешь сказать, что эта мебель такая ценная? — удивился подошедший к ним поближе Данилин, — я то думал, что она отцу просто как память дорога!

-Подобная имитация под старину, тыщи три стоит, никак не меньше, — пожал плечами парень, — а эта настоящая. Да, ее, безусловно, надо в порядок привести, но хороший мастер, тысячи за полторы это сделает. В общем, если продавать в состоянии как есть, за пять тысяч с руками оторвут. А после реставрации от восьми тысяч и выше.

-Это же машина! — тихо охнула Чернобурка, — никогда бы не подумала!

-Вот я и говорю, мне подарите, — ухмыльнулся парень, — а то, когда я такие деньги заработаю!

-Если только к Вашей с Томой свадьбе, — вернул ему усмешку дядя Вадим, и повернулся к заметно покрасневшей девушке, — ну что, племяшка, соблазнила парня, а сама в кусты? Или думаешь, мы со Светой не поняли к кому, а главное зачем, ты так из Крыма в Ленинград рвалась?

Афанасьева покраснела еще сильнее, губы ее начали дрожать. Было видно, что она с трудом сдерживает слезы.

-Не нужно с ней так, — негромко сказал Андрей и бережно прижал девушку к себе. Та тихо всхлипнула и спрятала лицо у него на груди.

-А как нужно? — в сердцах воскликнул мужчина, — если она до сих пор с родной матерью на эту тему не поговорила, а та мне уже всю плешь проела! Нет, все же, как раньше хорошо было! Спортил парень девку, так марш под венец! И неважно, сколько ей лет было. Хоть шестнадцать, хоть пятнадцать. А теперь вот, что делать? Если ее от тебя попробовать отгородить, так она и умом может тронуться. Сколько таких девчонок после войны было, которые своих ребят не дождались! И которые потом в психушках лечились.

-Вадик, ты бы выражения подбирал, все-таки, — неожиданно строго сказала Светлана.

-Я и так выбираю, ты мне еще скажи, что они же дети! — продолжал бушевать Вадим, — как в койке кувыркаться, так они взрослые! А отвечать за свои поступки они готовы?

-Я готов, — твердо ответил парень, — и думаю, что и Тома тоже скоро сможет.

-Ну, вот и ладушки, — внезапно успокоился мужчина, и ласково погладил племянницу по голову, — ты не сердись на меня, просто твоя мама действительно меня уже достала. Ты бы поговорила с ней, ладно?

-Сначала я поговорю, — решительно заявила Чернобурка, — а то, как бы они между собой не переругались. Завтра, сразу после работы и заеду. А теперь, дядя и племянница, марш на кухню, и начинайте на стол накрывать. А мы пока с Андреем посекретничаем. И не переживайте, мы недолго.

Она дождалась, пока те выйдут из комнаты и осторожно прикрыла за ними дверь. Потом жестом указала Соколову на стоящий рядом с кроватью стул, сама же присела на краешек кровати.

-Поговорила я сегодня с Яковом Афанасьевичем, — тихо сказала она, — и теперь мне окончательно ясно, что ничего не ясно. Может, ты меня просветишь, о своих дальнейших планах.

-Планы простые, — пожал плечами Андрей, — хочу жить, учиться и работать в Ленинграде. Никаких закрытых шарашек. Вмешательство в свою личную жизнь я тоже не потерплю. Если что, отвечу так, что мало никому не покажется. Возможность такая у меня имеется. И товарищ Едунов, и мой куратор в курсе.

-У тебя и куратор есть? — удивилась женщина, — от Комитета?

-Нет, он от другого ведомства, — тихо ответил парень, — и я ему доверяю. Почти как Вам.

-А мне за что такая честь? — усмехнулась та, — ты же меня совсем не знаешь!

-Это только Вам так кажется, — оскалился Андрей, — мы же почти год знакомы. И если хотите начистоту, то, пожалуйста. За это время не только вы мне всякие проверки устраивали. Я отвечал тем же. А возможности у меня имелись.

-Сверхчеловек, да? — неожиданно довольно горько усмехнулась Чернобурка.

-Сколько же у вас у всех тараканов в голове, — пробормотал Соколов, — как же с вами сложно-то.

Он прямо взглянул в глаза собеседнице и четко, выделяя каждое слово, сказал, — я обычный человек. Сумевший развить свой Дар и продолжающий это делать. Причем некоторыми своим способностями я пытаюсь делиться со своими близкими друзьями. И небезуспешно.

-Интересно, — в глазах женщины вдруг появилась мечтательная улыбка, и она тихо спросила, — а я вхожу в круг твоих близких друзей?

-Пока просто друзей, — честно ответил Андрей,— но еще не вечер. Недаром же я разрешил Вам меня за уши таскать.

-Ну, тогда за ушко, да на солнышко, — рассмеялась, вставая с кровати, Светлана. Решительно ухватила парня за ухо, и так и потащила его за собой в гостиную. Соколов не сопротивлялся. Его настроение стремительно шло в гору.

4 сентября понедельник. Ленинград. Невский проспект. Флигель. Красный уголок. Вечер.

-Вот это да, — удивлённо воскликнул Морозов, глядя на вышедшую из подсобки Катю. Девушка держала в руках поднос, на котором переливались гранями четыре хрустальных фужера. А в них плескалось явно что-то крепко алкогольное. А ещё на нем была изящная тарелка с бутербродами с красной икрой и осетриной.

-Сегодня что, какой-то праздник? — продолжал удивляться мужчина.

-Так точно, — звонким голосом ответила та и подошла к Семенову.

-Поздравляю Вас, дорогой Иван Сергеевич, генерал-майором и возвращением на действительную службу! — отчеканила она и сделала книксен.

-Вот это да, — снова произнес Морозов, — вот Сергеич, ты и меня перещеголял! За это, действительно грех не выпить!

Он взял фужер с подноса, дождался, пока это сделают Старый, Едунов и Семёнов и звонко чокнулся с ними бокалами, — за здоровье нового генерала!

Мужчины выпили, закусили, чем бог послал, а послал он им сегодня неплохо, после чего Едунов повернулся к девушке, — а ты себя то, почему обделила?

-Во-первых, мне не положено, я на службе, во-вторых мы вчера вечером уже обмыли звёздочки товарища генерала, как только узнали об этом, а в третьих, — тут она чуть смущённо улыбнулась, — мне хватит. А то я с субботы не просыхаю. А женский алкоголизм не лечится. По крайней мере, так говорят.

-Да на свадьбе ты немножко увлеклась, — усмехнулся Яков Афанасьевич, — но самую малость. Вместе со своим подопечным.

-Ладно, выпили, закусили, потом кофейку попьем, с коньячком, я правильно говорю, Катюша? — обратился к ней Старый.

И, дождавшись ее утвердительного кивка, продолжил, — но это позже, сейчас давайте о деле.

Он дождался, пока Смирнова закроет за собой дверь в подсобку, и обернулся к коллегам, — у нас сейчас три первоочередных вопроса. Начнем с запланированной нами на среду встрече. Что американцы будут просить, пока не ясно. Но явно будут прощупывать нас по поводу Сенатора и возможности получения от нас более подробной информации, аналогичную переданным им ранее материалам по наркокартелям. Сенатор не против, вопрос только в цене.

-В деньгах, что ли? — прищурился Семёнов.

-Не совсем, Объект предлагает брать долгосрочные беспроцентные кредиты под закупку конкретного оборудования плюс отдельные технологии, — ответил Дед.

-Американцы на это вряд ли пойдут, — покачал головой новоиспеченный генерал.

-И ладно, пусть тогда сидят, несолоно хлебавши, — покладисто согласился Старый, — им нужно больше, чем нам. И к Сенатору мы их тогда на пушечный выстрел не подпустили, да и вообще они у нас тут взвоют. Возможность создать им веселую жизнь имеется, особенно в свете предстоящего приезда руководства страны в Питер.

-А это, как я понимаю, второй главный вопрос, — сказал Морозов.

Дед, кряхтя, поднялся с дивана, и направился к столику у окна. Взял бутылку Боржоми, набулькал в стакан и не торопясь выпил. После чего подошёл к Морозову.

-Видите ли, уважаемый Сергей Иванович, — негромко сказал он, — этот вопрос у нас с вами не просто основной, он центральный. От исхода этой встречи зависит если не всё, то почти всё. Сумеют они, я имею в виду Сенатора и Леонида Ильича, найти общий язык, всем будет хорошо. Ну, если нет, тогда будем дальше думать, — неожиданно вполне себе жизнерадостно закончил он.

Сидящий в своем, так сказать персональном кресле, Едунов, насмешливо прищурился.

-Не о том вы товарищи думаете, совсем не о том, — усмехнулся он, — наша ключевая задача сейчас, это придумать, как обеспечить безопасность участников этой встречи, причем не просто придумать, но и согласовать ее, в том числе и с охраной генсека.

-Тоже мне нашли проблему, — усмехнулся Семёнов, — сажаем участников в комнате с двумя выходами, ставим прозрачную перегородку, прочную, конечно. Два телефона, связанных видимым проводом, чтобы исключить прослушку. Для спокойствия охраны Ильича тревожную кнопку оборудуем. А для Сенатора продумаем вариант отхода, через коллектор, например. Есть у нас в городе, такие бомбоубежища, от которых тоннели отходят на несколько километров. А там есть аварийные люки, которые ни на каких планах не обозначены. Просто подготовим один из них для более-менее комфортного входа и выхода и все. А самого парня загримируем, чтобы потом, при случайной встрече, его никто опознать не смог.

-Вот так, век живи, век учись, — развел руками Яков Афанасьевич, — я тут себе голову сломал, как все лучше сделать, а решение на поверхности лежит. Не зря тебе Ваня, генерала дали, совсем не зря!

-Тогда организация встречи за вами, — приказал Старый, — а Морозов с парнем переговорит, что он обо всем этом думает. И остаётся у нас третий вопрос, что с англичанином этим делать будем? Уж больно активно он себя ведёт.

-Пока он нам, очень интересную информацию передает, причем бесплатно, — пожал плечами Едунов, — а учитывая, насколько у него серьезные связи на самом верху английского истеблишмента, то эти отношения можно только приветствовать. И, кстати, мы сегодня в его Лондонский офис, по совету Сенатора, пару любопытных предложений отправили. Посмотрим, как они отреагируют.

-Хорошо, тогда оставляем пока все как есть, — согласился Дед, — дальше видно будет. Тогда у меня остаются только два вопроса, и они опять к тебе, Яша. Что у нас с предстоящим визитом патриарха и что с твоей помощницей теперь делать будем? Ты с ней говорил, по поводу парня?

-К визиту все готово, кресты от Спаса на крови нашли именно там, где и указал Сенатор, — усмехнулся Едунов, — да и другие его советы товарищ Романов в принципе одобрил. Так что здесь все должно быть хорошо. А помощница моя сегодня с парнем встречается, и они расставят, так сказать, все точки над "И". Светлана мне обещала держать язык за зубами и куда не надо свой симпатичный носик не совать. Она далеко не дура, и ей из Питера уезжать, ну совсем не хочется. Тем более сейчас, когда она здесь замуж вышла.

Очередной сон Кулакова. 5 августа. Раннее утро.

Федор Давыдович сидел у себя в рабочем кабинете. Его почему-то довольно сильно разморило, и он и сам не заметил, как погрузился в довольно глубокий сон.

На холмах около Великой реки было пусто и тихо. Даже крутящийся между ними ветер не издавал ни малейших звуков. Движение воздуха было, а вот даже малейший шелест отсутствовал.

-Величественное безмолвие, — пафосно всплыло в мозгу мужчины.

Неожиданно, в его левой руке, словно ниоткуда появился крохотный серебряный стаканчик.

-Тот самый, — мелькнула мысль в голове, — надо бы налить водички, причем срочно.

Кулаков быстро спустился к реке и аккуратно зачерпнул воду. Сам пить не стал, только сделал уже привычное ему омовение, проведя влажными пальцами по своему лицу.

Не успел он подняться обратно, на своё место на вершине пологого холма, как безмолвие вокруг него нарушили странный звуки. Он прислушался внимательнее.

-Да это же шаги, — внезапно дошло до него, — просто они какие-то шаркающие, что-ли!

Вскоре вдалеке показался и источник этих звуков. В конце тропинки показался силуэт мужчины в помпезном церковном облачении. Он быстро приближался и наверняка прошел бы мимо Федора Давыдовича, если бы тот не преградил ему дорогу.,

Путник удивлённо посмотрел на неожиданное препятствие. А Кулаков не стал тянуть.

-Выпейте, вам полегчает, — практически приказал он и протянул лафетничек священнику.

Тот покорно принял стаканчик и в два глотка осушил его.

-Вы что творите, — зашипело за спиной Кулакова.

Но он не стал оборачиваться, так как прекрасно понимал, кого он там увидит. А тут вокруг них все завертелось, и сначала исчез священник, а затем и самого Федора Давыдовича буквально вышвырнуло из сна. Он снова оказался в кресле в своем кабинете.

-Очень странный сон, — тихо произнес он, потягиваясь, и внезапно замер. На столе, прямо перед ним, среди вороха бумаг, стоял маленький серебряный стаканчик, покрытый замысловатым черненым узором.

Вторник 5 сентября. Ленинград. Красноармейская улица. Школа.

В школу сегодня Соколов заявился к четвертому уроку. Это при том, что их было сегодня всего пять. И в принципе, он бы мог и оставшиеся два пропустить. Но по химии была лабораторная работа, которую потом бы пришлось отрабатывать и скорее всего во внеурочное время. А уроки Эльвиры он для себя зарёкся прогуливать просто так, без серьезной причины. Это он понял, когда получил в библиотеке рекомендованные учительницей книги. Всё-таки гораздо проще посещать уроки и сдавать обычные домашние задания, чем корпеть дома над весьма сложными текстами, которые дала ему Эльвира.

Лабораторка прошла вполне себе буднично. Если не считать того, что его место рядом с Паштетом оказалось занято.

-Ты все равно постоянно отсутствуешь, — ехидно заявила ему Ирка Родина, — а за Пашкой глаз да глаз нужен. Чтобы он хорошо учился. Но ты не переживай. Я с классной договорилась, она разрешила мне сюда пересесть. А у тебя теперь другое место.

И она кивнула в сторону парты у окна.

-А ведь это не просто так, — мелькнуло в голове у парня, — похоже, наши учителя точно что-то заметили! И решили вмешаться в процесс.

Андрей чуть обречённо вздохнул (на публику, конечно), чуть виновато взглянул на Афанасьеву и сел на свободное место рядом с Кузей.

-Не бойся, я тебя не укушу, — негромко, но так, чтобы слышали все, сказала Наташа.

По классу пронесся лёгкий смех.

-Будешь мешать мне учиться, будешь бегать не только по утрам, но и по вечерам, — так же негромко на весь класс ответил Андрей, — а по выходным ещё и диету соблюдать заставлю. Плодово-выгодную.

-Плодовую, это я понимаю, — усмехнулся сидящий позади них Сема Резник, — а вот выгодная, это ты про что?

— А это когда чай пьешь с сахаром или с пирожными, не в прикуску, а вприглядку! — насмешливо произнес Соколов.

— Мы так не договаривались, — теперь уже преувеличенно громко заявила Наташа, и обернулась к Афанасьевой, — забирай своего изверга, а мне Ясмину отдавай. Она меня так мучить, точно не будет!

-Нет уж,— довольно язвительно ответила Тома, — умерла, так умерла. Хотела с ним сидеть, вот и сиди теперь!

Андрей покачал головой. Похоже, Кузина провокация удалась, а Афанасьева так ничего и не поняла. Мы же теперь с Натальей не только за одной партой сидеть будем, мы ещё и дежурить будем, после уроков, минимум два раза в месяц. А там учителя ещё чего-нибудь придумают. У них не заржавеет.

...После уроков все сначала шло по привычному сценарию: зашли к Андрею домой, переоделись, вышли в сад, намотали несколько кругов по парку, и вернулись обратно в квартиру парня. Там приступили к водным процедурам. Первой из душа вышла Наташа.

И вот тут Соколов неожиданно для себя заметил небольшие темные круги под глазами девушки. Он дождался, пока Тома Большая уйдет в ванную, и тут же подсел на кровать к неторопливо расчесывающей влажные волосы Кузе.

-Ты чего такая замученная? — негромко спросил он, — случилось что?

— Случилось, — спокойно ответила та, — я то ли после лета ещё не втянулась, то ли просто своих сил не рассчитала, но что-то я стала сильно уставать.

-Еще бы, — влезла в их беседу Мелкая, — школа, после школы бег, потом домой, быстро переодеться и покушать, и на работу. А после нее ещё уроки сделай, форму на следующий день погладь и маме по дому помоги. Тут кого хочешь, скрючит.

-Работу я не брошу, — упрямо заявила Наташа, — это не обсуждается.

-Тогда бегать будем по утрам, — решительно заявил Андрей, — иначе это у тебя просто мазохизм какой-то получается. Да и мне, с моим теперешним скользящим графиком, так гораздо удобнее будет.

-Я согласная, — тут же заявила Тамара, — я все равно встаю рано, да и бабушка все домашние хлопоты решила взять на себя. Правда, это пока она на работу не вышла.

-Раз большинство за, значит, утвердили, — кивнул парень и повернулся к Мелкой, — у меня в тумбочке мазь лежит, спортивная, как раз для подобных случаев. Тащи сюда, будем Наталью в чувство приводить.

Вышедшая из ванной Тома Большая на мгновение замерла в растерянности, а потом решительно шагнула в комнату, из которой доносились скрип кровати и глухие стоны. Картина, открывшаяся ее глазам, повергла в лёгкий ступор. На большой кровати, накрытая большим махровым полотенцем, попой кверху лежала Кузенкова, а Андрей энергично массировал высоко открытые ноги девушки, да ещё и приговаривал при этом,

-Терпи казак, атаманом будешь!

-Вот так вот вы значит! — обиженно заявила Афанасьева, — воспользовались моим отсутствием и нарушаете договор! А как же ограниченный доступ к телу, а Наталья?

Через щёлочку в кухонной двери за их разговором с любопытством наблюдала Мелкая.

-Во-первых, это ваш договор, я на это дело не подписывался, — с явной насмешкой в голосе произнес Андрей, — во-вторых, доступ к телу Натальи мне действительно, несколько ограничен, ну а в третьих, это расслабляющий массаж, а не возбуждающий!

-По Кузе этого не скажешь, — язвительно заявила Тома.

-Слушай, прекрати уже, а, — неожиданно чуть устало произнес Соколов, — Наташа итак за сегодня набегалась, а ей ведь ещё на работу, в отличие от нас. А там опять всё ножками!

-На какую ещё работу? — изумилась девушка.

-Дюша, я же тебя просила, — возмутилась Кузенкова, и попытались привстать.

-А ну, лежи тихо, я ещё не закончил, — властно распорядился Андрей и прижал ноги девушки к кровати. Убедился, что Наталья подчинилась, и повернулся к Томе, — работа обычная, где деньги зарабатывают, правда, на полставки.

И снова приступил к массажу ног девушки, приговаривая при этом, — и чего ты так волнуешься? Кому она про тебя расскажет, кроме Яськи, а та и так в курсе, ты сама рассказывала.

-Яська в курсе, и ничего мне не сказала? — не поверила Афанасьева.

-Привыкай, — усмехнулся Соколов, — вы теперь все большие и у каждой появились маленькие секреты, которыми они не будут делиться даже с лучшими подругами. И ещё, у нас произошла некоторая корректировка планов, которые не выдержали столкновения с действительностью. После школы бегать стало не реально, в связи с моей и Кузиной занятостью. Так что все переносится на самое раннее утро, на семь часов. Со своими родителями я договорюсь.

-Я так рано не встану, да и родители мои в это время ещё спят, — жалобно произнесла Тома.

-Значит, будем с тобой по выходным отдельно заниматься, — притворно вздохнул Андрей, — надеюсь, хоть на зарядку тебя в будние дни хватит?

-Зарядку я и так регулярно делаю, — чуть обиделась девушка, — а вот в выходные все сложнее. Я до конца сентября буду на дачу ездить.

-Я тоже так хочу, пока дедушка на даче живёт, — вмешалась в их разговор незаметно подкравшаяся Мелкая.

-В эти выходные точно не получится, — с заметным сожалением в голосе произнес парень, — в воскресенье родители приезжают, поэтому в субботу генеральная уборка.

Он лёгкими круговыми движениями закончил массаж икроножных мышц Кузенковой, — все, сеанс закончен. Можешь одеваться, и мы тебя ждём на кухне. Раз Тамара здесь, значит все готово.

На кухне действительно было все готово. От ароматной шурпы из говядины не отказался никто, а Андрею оставалось только мысленно поблагодарить Мелкую, которая вчера не поленилась и приготовила ему обед на сегодня. Пока он в гостях прохлаждался. Впрочем, почему только мысленно. Он на пару секунд отложил ложку в сторону и, не стесняясь других девчонок, тихонько поцеловал Тамару в щеку.

-Я вечером к вам зайду, — негромко сказал он, — как освобожусь в Смольном, так сразу к вам.

-А куда ты денешься, — с улыбкой ответила ему Мелкая, — ты же там с бабушкой будешь. А она сказала, что сегодня она тебя точно никуда не отпустит.

И повернулась к другим девушкам, — если кто ещё хочет, то добро пожаловать. После шести вечера вход свободный для всех желающих. Даже с родителями. Накормим всех.

Вторник 5 августа. Ленинград. Смольный. Время около четырех часов дня.

Соколов вошел в вестибюль Смольного и подошел к таксофону. Набрал внутренний номер Федина.

-А Андрей, уже подъехал? — услышал он в трубке, — возьми у дежурного пропуск и поднимайся ко мне в кабинет. Мы с Жозефиной Ивановной тебя ждем.

Парень обменял свой паспорт на небольшой картонный квадратик и отправился к парадной лестнице.

-Интересное совпадение, — вспомнил он историю из своей прошлой жизни, когда точно так же приходилось оставлять паспорт вахтерше женского общежития, когда он в студенческие годы приходил к своей тогдашней подруге, — и сейчас кажется, что все это было не со мной, а кем-то другим.

В кабинете Федина было довольно сильно накурено. Крепкий аромат папирос не развеялся, даже не смотря на открытое настежь окно. Соколов покачал головой, но говорить ничего не стал, только демонстративно отправился к окну и оперся на подоконник.

-Значит так, — чуть устало взглянул на него помощник Романова, — сейчас мы пойдем к Пономареву. Николай Владимирович является заведующим промышленным отделом обкома. Вы с ним на свадьбе у Данилина пересекались, но представлены друг другу не были. Это я к тому, что он о тебе некоторое представление имеет. Впечатление на свадьбе ты на многих произвел и на него в том числе. И, как я понимаю, ты ему, как минимум любопытен. Этим можно и нужно воспользоваться. Поэтому постарайся излагать свое мнение коротко и максимально ясно. Еще там будет Горчаков Лев Алексеевич, он у нас в городе реформой профтехобразования занимается. Почему-то он тоже захотел на тебя взглянуть.

-За погляд денег не беру, — усмехнулся Андрей, но заметив во взгляде Федина некоторое раздражение, добавил, — я к разговору готов, нарушать безобразие не буду.

-Нет, Жозефина Ивановна, — покачал головой хозяин кабинета, — вам с ним еще работать и работать, прежде чем вы из него человека сделаете.

-Какие наши годы, Леша, — улыбнулась женщина, и поднялась со стула, — все пойдемте товарищи, нам пора.

-Интересно, во скольких я уже высоких кабинетах за последнее время побывать успел, — ухмыльнулся про себя парень, входя в кабинет завотделом, — и не сосчитать. Вот только с кабинетом Пылева на Джержинке в Москве рядом никто из них не стоял.

-А кавалергард, — поприветствовал его знакомый по свадьбе Данилина мужчина, — вот и снова свела нас жизнь. Будем надеяться, что работник из тебя не хуже, чем певец. А поешь ты знатно.

-Вот Лев Алексеевич, знакомься, это тот самый Соколов, наш математический гений, про которого я тебе рассказывал, — повернулся он к полноватому круглолицему мужчине, сидевшему справа от него.

-Еще один бровеносец, — про себя ухмыльнулся Андрей, — брови не хуже чем у Генерального Секретаря.

-Присаживайтесь, товарищи, — обратился Николай Владимирович к вошедшим.

И дождавшись пока все займут места за столом, снова повернулся к Соколову, — мы тут без вас с товарищами кое-что успели обсудить. И теперь хотели бы услышать ваши предложения по поводу практической помощи, которую молодые ленинградские математики готовы оказать промышленному сектору нашего города.

-А давайте я сначала о бедном студенте замолвлю слово, — усмехнулся Андрей. Краем глаза он заметил недовольство в глазах Федина и лукавую искорку, проскользнувшую в глазах Горчакова.

-Ведь на сорок пять рублей стипендии, прожить в нашем городе не то что трудно, а практически невозможно, — продолжил парень, — а про повышенную семидесятирублевую недаром говорят, что лучше иметь красную рожу и синий диплом, чем наоборот.

Алексей Иванович явно хотел сделать ему замечание, но его дернула за рукав мадам Эбер, мол, не мешай.

-И что же делает этот бедный студент, — грустным голосом сказал Соколов, — а идет он несчастный и мешки ворочает, либо на стройке, либо вообще вагоны разгружает, за копеечку малую. Ибо основные деньги, которые положены за этот неквалифицированный труд, в наглую кладет себе в карман их наниматель. То есть на шестидесятом году советской власти мы имеем неприкрытую эксплуатацию человека человеком.

Улыбки с лиц присутствующих исчезли, на лице Федина вообще появилась некоторая растерянность. Видно, совсем не таким ожидал он начало этого разговора. Только Жозефина Ивановна одобрительно покачивала головой.

-Конечно, неплохо было бы просто поднять стипендии, — продолжил свою лекцию парень, — но это тоже не совсем правильно и очень непросто. Все-таки государство наше и так очень сильно тратится на бесплатное образование. Поэтому, с моей точки зрения надо просто дать возможность студенту подработать в соответствии со своими способностями, а не заниматься неквалифицированным трудом. И начать я предлагаю с создания небольших инженерно-технических центров по обслуживанию вычислительной техники. Силами студентов и преподавательского состава Ленинградского университета и некоторых других вузов нашей Северной Столицы, в частности Политехнического института. У нас в городе всевозможных ЭВМ разного типа, в том числе и от западных производителей хоть пруд пруди. А грамотных пользователей, а также программистов и эксплуатационников этого оборудования очень мало. А в наших вузах они есть. А дальше будет больше, и потребность в таких специалистах будет только расти. Я вам тут доклад принес, который американские специалисты по ЭВМ прочитали нам на недавно прошедшем семинаре в Москве. Сам доклад, конечно, узко специализированный, но мы с коллегами из ЛГУ суть его в общедоступную плоскую форму перевести сумели. Почитайте, там они много чего любопытного говорят, о перспективах развития современной вычислительной техники.

Соколов выложил на стол несколько аккуратно отпечатанных брошюр.

-Здесь наши предложения об этих инженерно-технических центрах и выжимка из доклада американцев, — сказал он.

-С ЭВМ понятно, — махнул рукой Пономарев, — это мы обязательно почитаем и обсудим.

-И будем внедрять, — неожиданно властным голосом перебила его Жозефина Ивановна, — под сукно положить эти предложения я не дам.

Николай Владимирович несколько растерялся. Явно не привык он к подобным разговорам. Но потом видно вспомнил, с кем он имеет дело и согласно кивнул, — да, я думаю, что будем внедрять. Но есть еще один момент. У нас сейчас предстоят большие закупки импортного оборудования, в том числе и из западных стран. И эти станки и линии почти все с числовым программным управлением. А специалистов для их обслуживания и эксплуатации на заводах нет, или почти нет. Можете что-нибудь посоветовать по этой проблеме?

-Документация, в первую очередь нам нужна нормальная документация, а не только монтажные схемы и общий паспорт, — неожиданно жестко заявил Соколов, и тут же пояснил, — при получении оборудования от завода-изготовителя, надо требовать от них подробные описания, в том числе и техпроцесса. Мы можем подключиться к этому вопросу и разобраться с ним. Но сразу предупреждаю, будут нужны деньги. Бесплатно никто работать не будет.

-Ерунда получится, — расстроенно произнес Пономарев, — у нас бюро переводов точно не справится с таким объемом работы в такой сжатый срок.

-Обойдемся без них, — усмехнулся Андрей, — требуйте с них документацию на английском языке, она наверняка имеется. Так что ищите деньги, и вопрос будет решен.

Тут он повернулся к Горчакову и негромко сказал, — извините. Лев Алексеевич, что влезаю в вашу епархию, но почему-то мне кажется, что изучению иностранных языков в технических училищах уделяется явно недостаточное внимание. А это грубейшая методологическая ошибка, о которой мы скоро все вместе пожалеем. Потому, что наши школы с так называемым углубленным изучением языка, да и все институты, выпускают сплошь гуманитариев. И как они потом криво переводят технические тексты, это просто надо видеть. Да еще и делают это исключительно медленно.

-Есть конкретные предложения? — живо откликнулся Горчаков.

-Давайте вы их все-таки чуть позже обсудите, — произнес Пономарев, — а сейчас закончим с предыдущим вопросом. То есть если я найду деньги, то проблему с запуском нового оборудования можно будет решить? Вы так уверены в своих силах Андрей?

-В своих нет, не уверен, — спокойно ответил Соколов. — А вот совместными усилиями мы это вопрос решим. Потому что, деваться нам некуда. Не имеем мы права государственные деньги, да еще и валюту на ветер пустить. И, кстати, о деньгах. У меня есть предложение, которое, как мне кажется, позволит сэкономить довольно существенные валютные средства, сначала в масштабах нашего города, а потом и всей страны.

-Излагайте, — улыбнулся Николай Владимирович, — я вам обещаю, что если предложение будет дельным, то часть из сэкономленных средств пойдет... Да куда скажете, туда и пойдет. Думаю, что товарищи меня поддержат.

-Хорошо,— кивнул Андрей, — речь пойдет о стандартизации, точнее о том, что поступающее к нам оборудование состоит из деталей и узлов крупных западных фирм. Электрика и электроника — это Сименс, гидравлика — Виккерс, пневматика — Фесто. И вот каждый год, заводы, на которых стоит подобное оборудование, заказывают запчасти, причем частенько аналогичные друг другу. И все это копится на складах. А еще, оказывается, есть такое очень умное, в кавычках, правило, что если производственная единица, не важно, цех это или участок, в течение квартала не выбрал фонды, то на следующий квартал их ему обязательно урежут. Как раз на величину, на которую он не добрал. Такая вот экономия получается. А по запчастям я предлагаю сделать инвентаризацию и потом сравнить остатки на складах и новые заявки во Внешторг. Уверен, что совпадений будет предостаточно.

-Так, это понятно, — потер переносицу Николай Владимирович, — похоже, это действительно нужно сделать. Вот только где и как потом эти данные обработать? Это же какой объем работы получается.

-Не слишком большой, — не согласился с ним Соколов, — если получить от крупных предприятий эти отчеты в электронном виде на дискетах или других магнитных носителях. А мелочь нас пока и не интересует, всему свое время.

-Хорошо, мы подумаем над вашим предложением, — довольно резко вмешался в их разговор Федин, — а начнем мы все-таки с нашего ВЦ. Который в Смольном. А то он вроде и есть, а вроде его и нет. Деньги найдем. Так что справитесь, молодой человек с этим заданием, значит и в дальнейшем, получите нашу поддержку.

-Ну, а если нет, — тут он развел руками, — то сами понимаете. Теория теорией, а нам всем сейчас важна практика.

-Договорились, — хлопнул ладонью по столу Пономарев, — тогда на этом на сегодня все.

-Пойдемте, коллега, не будет мешать занятым товарищам, — поднялся из-за стола Горчаков, обращаясь к Андрею, — а мы с вами в буфет спустимся. Кофе попьем, с пирожными. Заодно и обсудим ваши предложения. Почему-то мне кажется, что в них имеется рациональное зерно.

-Я у Алексея Николаевича буду, — кивнула Соколову мадам Эбер, — ну, а если здесь не пересечемся, тогда у нас дома вечером увидимся.

5 сентября. Вторник. Ставропольский край.

Вечерело. Новенький КамАЗ уверенно держал дорогу, и настроение у Вахи было превосходным. Такие рейсы приносили ему гораздо большие деньги, чем он зарабатывал в совхозе. И над головой никто не стоит. Правильная есть у русских поговорка, что надо быть подальше от начальства и поближе к кухне. А здесь работа простая и понятная, съездил, выгрузился, загрузился, вернулся обратно, получил свои деньги и отдыхай. До следующего рейса. Жалко, что эта работа сезонная, лето с осенью пройдет и все. До следующего года.

-Так, Ваха, давай, притормаживай, похоже, гаишники стоят! — чуть нервно произнес сидящий с ним рядом экспедитор, — и что они тут забыли? Обычно гораздо дальше стояли!

-Могут быть проблемы? — напрягся водитель.

-Да нет, документы в порядке, — успокоил парня дядька Давид, — просто необычное это для них место. От границы с республикой совсем недалеко ведь отъехали.

Проезд по дороге был ограничен змейкой из красных блоков и предупреждающих знаков. А дальше стояли две машины ГАИ и большая армейская палатка. КамАЗ послушно свернул на обочину и остановился.

Молоденький лейтенант не торопясь подошел к грузовику, всем своим видом подчеркивая собственную значимость.

-Документы на груз, путевой лист и права, — важно скомандовал он.

Получив требуемое, мельком посмотрел на накладную и снова распорядился, — груз покажите!

-Командир, — вкрадчивым голосом произнес дядька Давид, — может, мы не будем тент снимать? Я брезент приподниму, ты и так все увидишь!

-Посмотрим, — уклончиво произнес лейтенант и отправился с экспедитором к кузову. Впрочем, вернулись они быстро. Гаишник выглядел вполне довольным.

-Сейчас, я вас в журнал запишу, и поедете, — заговорщицким тоном произнес он, — дальше проверок не будет, нас сюда перевели.

-А зачем? — спросил экспедитор.

-А кто знает, — пожал плечами лейтенант, — начальство приказало, мы выполняем.

Он шустро сбегал до палатки и быстро вернулся обратно.

-Все, счастливого пути, — произнес он и отправился обратно на свой пост.

-И сколько ты ему дал? — поинтересовался Ваха.

-Все как обычно, полтос заплатил, — ответил дядька Давид, — еще при въезде в Москву раскошелиться придется, там сотня не меньше. Но это все входит в правила игры. Мы платим им, они отстегивают дальше и так далее, до самого верха. Впрочем, ты и сам все прекрасно знаешь.

Ваха знал. Ведь для того, чтобы ему, только недавно вернувшемуся в совхоз после службы в армии парню, доверили новенький КамАЗ, отцу пришлось выложить весьма кругленькую сумму. Так что он был должен. А долги он привык отдавать, хотя родители его и не торопили.

Ни Ваха, ни дядька Давид, не могли и предположить, что их права и путевые документы в палатке сфотографировали, как и у десятков подобных машин, вышедших сегодня с территории Грузии, Армении и Азербайджана. И что параллельно таким же постам, развернутых на дорогах ведущим из этих республик, разворачивались посты уже на трассах в РСФСР. В основном в Рязанской области, перед мостами через Оку. Миновать которые, было совершенно невозможно, если груз предназначался для Москвы и дальше на Север.

Дальнейшее должно было стать делом техники. Груз в таких машинах был скоропортящийся, значит, попасть на рынки он должен был в кратчайший срок. Поэтому машины пойдут самым прямым маршрутом, где их и будут ждать. А дальше банальная проверка документов. И пусть экспедитор попробует объяснить, как груз, который был предназначен Георгиевскому заводу в Ставропольском крае, вдруг сменил свое место назначения на плодоовощную базу в Перово в Москве! Да и отправитель поменялся!

Маховик операции 'Южный кордон' постепенно набирал обороты.

Среда 6 сентября. Ленинград. Измайловский проспект.

В школу Андрей сегодня не пошёл. Как и в университет. Он решил остаться с Мелкой, которую, вчера он тоже, отпросил с занятий. Учителей эта его просьба совсем не удивила, всё-таки сегодня суд над отчимом девушки, на котором должен был окончательно решиться вопрос с опекунством Мелкой. Больших проблем с этим возникнуть не должно было, так как мужчину должны были привезти на суд прямо из тюрьмы, где он и его сожительница сидели свои законные пятнадцать суток. Последнюю, конечно, никто на суд приглашать и не собирался. А отчим все необходимые показания дал, да ещё и написал, что искренне раскаивается в содеянном, и попросил прощения, как у падчерицы, так и у Жозефины Ивановны.

Но мандраж и у Соколова, и у Мелкой, тем не менее, присутствовал. Хотя утром, к удивлению парня в семь утра и Тамара, и Кузя на пробежку явились. Впрочем, сильно нагружать их сегодня парень не стал, памятуя о вчерашних проблемах Наташи. Так что это было больше похоже на обычную пешую прогулку, что, как говорят, тоже очень полезно.

А дальше они отправили Наталью в школу, а сами поехали на съёмную квартиру к Жозефине Ивановне, где и пробыли до часу дня, когда настало время отправляться в суд.

-Здесь нас жди, — распорядилась бабушка Тамары, — нечего там тебе делать. Сказали, что надолго не затянется. Андрей пожал плечами и устроился на лавочки, неподалеку от входа.

-Здравствуй, Андрей, неожиданно услышал он. Парень оглянулся, около лавочки стояла Варя.

-И вам не хворать, — ответил он, — тоже на суд пришли?

-Да, мне сказали это сделать, — подтвердила она, — вдруг всплывут мои сообщения в РОНО или в прокуратуру. Я тогда должна буду все объяснить, хотя очень надеюсь, что до этого не дойдет.

-Жалеете о содеянном? — нейтральным тоном спросил парень.

-О девочке, да, — так же спокойно ответила женщина, — я была не права, за что и получила. А вот с тобой все сильно просчитались. Не понимаю, они все слепые, что ли? Ведь и Вадим, и Афанасьевы и даже эта твоя Жозефина Ивановна потом сильно об этом пожалеют. Ведь они же для тебя, словно пыль под ногами будут, неужели они этого сейчас не чувствуют? Потом-то поздно будет, танки надо давить, пока они ещё чайники.

Она довольно печально улыбнулась и пошла прочь. Но через несколько шагов остановилась, обернулась и негромко сказала, — по моему поводу ты можешь не переживать. Это теперь не моя война.

Среда 6 сентября. Ленинград. Американское консульство. Утро.

Машина с шашечками ждала Фреда у входа. Он вздохнул и решительно открыл дверцу. Водитель, немолодой уже мужчина вопросительно взглянул на него.

-В Юсуповский дворец, знаете, где это? — сказал американец.

Водитель кивнул и они поехали. По дороге оба молчали. К своему немалому удивлению, резидент понял, что слежки за ним сегодня нет.

-А зачем она? — тут же понял он, — его же везут по конкретному адресу, водитель тоже наверняка из комитета.

-А если я сейчас попрошу остановиться, расплачусь и уйду, что они тогда делать будут? — мелькнула у него в голове шальная мысль. Мелькнула и пропала.

-Потому что тогда на моей карьере можно будет поставить крест, — мысленно усмехнулся он, — Уильям мне подобной выходки не простит.

Ехали они недолго, машина остановилась напротив парадного входа во дворец, американец быстро рассчитался и такси уехало.

-До назначенного времени еще пять минут, — отметил про себя Фред и уставился на громадину дворца. Длинное трехэтажное желтое здание впечатляло своим монументальным стилем.

-Умели же раньше русские строить, — подумал он, — интересно, куда теперь-то, все подевалось. На эти их новостройки без слез не взглянешь.

Увлекшись созерцанием, он и не заметил, как к нему подошел седовласый пожилой мужчина.

-Нравится? — негромко спросил он, и, не дожидаясь ответа, продолжил, — а внутри просто сказка. Так что если несильно спешите, могу вам небольшую экскурсию устроить.

-Время есть, — кивнул резидент, — и меня зовут Фред, впрочем, вы наверняка в курсе. А ваше имя, простите?

-Если вам несложно, зовите меня просто Дед, я уже привык к такому обращению, — ответил мужчина. Пойдемте, сегодня во дворце моя хорошая знакомая работает, она нам все покажет и расскажет.

Экскурсия несколько подзатянулась, но американец не стал торопить события. Тем более что ему действительно было интересно. И не столько интерьер дворца, сколько его собеседник. Который, не только внимательно выслушивал экскурсовода, но и периодически добавлял к ее рассказам довольно неожиданные детали. А затем они оказались за кулисами домашнего театра. Где женщина внезапно их покинула. Ушла, как говорится, по-английски, не прощаясь. Кстати, имени своего она тоже не сказала.

-Здесь нет прослушки, и посторонние тут не ходят, — довольно резко сказал старик.

Фред подивился произошедшей с собеседником метаморфозе. Только что рядом с ним находился добродушный пожилой дядечка, а теперь это был жесткий, с колючим взглядом службист, явно многое повидавший в своей жизни.

-Чтобы между нами не было недомолвок, сразу говорю, что я являюсь противником всяких подковерных игр между спецслужбами наших стран, особенно когда они задевают интересы моей страны, — продолжил Дед, — и предпочитаю действовать просто и эффективно. И товарищи из КГБ, после ухода старого председателя, теперь со мной согласны. Поэтому сразу предупреждаю, что любая противоправная деятельность вас и ваших подчиненных будет пресекаться.

-Вы абсолютно уверены, что это место не прослушивается? — озираясь по сторонам, спросил американец, — как то тут все необычно.

-Можем пойти в другое, тут подобных закоулков полно. Если хотите, в сад уйдем. А можем и вариант записок проработать, вы мне вопрос, я вам ответ, и наоборот. Зажигалка и пепельница тоже имеется. Прочитал, сжег, — глаза старика лучились холодным весельем.

Фред сделал над собой небольшое усилие и взглянул прямо в глаза собеседнику, — предпочитаю живое общение.

-Вот и славно, — безмятежным тоном сказал тот, — тогда вернемся к нашим вопросам. Скажите, мне, коллега, что или кого вы все так упорно ищите у нас в городе? Врать не нужно, ваши русисты достаточно наследили и предоставили нам довольно много информации. Да и ваш интерес к Военно-Медицинской Академии как на ладони. А уж отмена вашей операции в Марокко, это как вишенка на торте!

Резидент на несколько мгновений замолчал, обдумывая услышанное, потом негромко ответил, — начну с конца. Операция в Марокко была отменена, так было принято решение не портить с вами отношений. Тем более что ее возможные результаты руководство посчитало сомнительными. Что касается вашей академии, то было бы странно, если бы мы не заинтересовались вашими исследованиями в области мозга, получив от нашей агентуры здесь довольно любопытную информацию. Ну, а что касается первого вопроса, то мы ищем человека, который передал нам в прошлом году очень важные материалы, напрямую касающееся, нашей страны. Никаких ваших тайн он нам не выдавал. К сожалению, он на связь с нами больше не выходит.

-Однако, — Дед с заметным удивлением посмотрел на собеседника, — если честно, то такого прямого ответа я от вас не ожидал. Ну что же, откровенность, за откровенность. Сразу скажу, что такой подробной информации, как в прошлом году по наркокартелям вы больше не получите. Просто потому, что Оракулу, назовем их так, есть чем заняться. Бывший Председатель КГБ как мы теперь понимаем, планировал с помощью этой операции заручиться вашим доверием. С какой целью мы не знаем, а теперь и не узнаем. Мертвые хорошо хранят свои тайны.

-Я так понимаю, что Вы меня сейчас вежливо так послали, — тщательно проговаривая каждое слово, произнес Фред.

-Не совсем, — на лице мужчины сверкнула хищная улыбка, — я просто довожу до вашего сведения, что бесплатно больше ничего не будет. Вы и за прошлый раз с нами не рассчитались. Хотите что-то получить, платите. Хотите сами искать выходы на Оракула, да, пожалуйста. Только в рамках нашего, а не вашего закона. И упрощать вам работу мы не планируем, а совсем наоборот.

-И что вы можете нам предложить? — Фред подался чуть вперед.

-Например, прогноз по вашим ураганам и вообще аномальным явлениям на территории Америки, — продолжал улыбаться Дед, — я думаю, что это стоит весьма, кругленькую сумму. Если будут еще какие-то вопросы, не затрагивающие интересы СССР и наших союзников, то это тоже может обсуждаться.

-Цифры озвучить не хотите? — теперь уже на лице американца застыла улыбка, больше напоминающая гримасу.

-Не уполномочен, — сухо ответил старик, — конкретные цифры это не мое, да и не ваше дело. Наш разговор сугубо предварительный. Кстати, вы должны понимать, что нас интересуют не только и не столько деньги. Деятельность вашего комитета по нераспространению высоких технологий у нас уже в печенках сидит, так же как и ваши санкции по любому поводу. Хотелось бы верить, что история со Збигневым, кое-кого у вас все-таки немножко отрезвила. А то ведь новый председатель КГБ это не то, что прежний. Он ударом на удар отвечать привык, причем не обязательно соразмерно.

-Это будет очень непросто, — пробормотал Фред, — у нас многие в Конгрессе на дыбы встанут против этого.

-А зачем так афишировать наши взаимоотношения? — усмехнулся Дед, — у нас тоже многим подобное не по нутру придется. Ну и что? Собака лает, а караван идет. Вариантов множество существует, не мне вам это объяснять.

-Так я понял, — наморщил лоб американец, — но мне все же требуются доказательства, что ваш Оракул и тот, кого мы ищем, это одно, и тоже лицо.

-Не надо меня за идиота, держать, а то я и обидится, могу, — неожиданно вспылил его собеседник, — я вам не мальчишка, чтобы на пустяках прокалываться. Сказано вам было, что Оракул, это не один, а несколько. Разницу ощущаете? А девчонка ваша тогда наткнулась на предполагаемого связника, которого вы теперь так упорно ищите. А чтобы вам совсем все понятно было, то вот вам записочка, на память. Узнаете?

Американец, конечно же, узнал. На листочке были нарисованы те самые иероглифы 'Девушка' и 'Чертенок', с которых тогда все и началось.

-Мы прекрасно понимаем, что вы продолжите искать Оракула, — несколько успокоившись, произнес Дед, — только зарубите себе на носу, что им, почему-то у нас в стране нравится. А любые провокации мы будет пресекать. Так что думайте, что вам выгоднее, синица в руках или журавль в небе. Вот так и сообщите господину Колби, что мы вам не враги. А всего лишь противники. И что смягчение нашего противостояния выгодно обеим сторонам. Я так считаю. Потому, что если один из нас двоих вдруг поскользнётся, то второму тоже придется несладко. Давайте учиться договариваться. А сейчас пойдемте, я вам местные подвалы покажу. И историю расскажу одну любопытную. Про фаворита последней русской императрицы Григория Распутина. Которого в этих самых подвалах и умучали.

Четверг. Седьмое сентября. Москва. Кремль. Совмин. Первая половина дня.

Когда дверь за профессором Московской финансовой академии Владимиром Геращенко закрылась, Федор Давыдович смог дать волю своим эмоциям. А их было много. С одной стороны, безусловное облегчение, связанное с тем, что Владимир Сергеевич смог найти простое и изящное решение проблемы с американским зерном в этом году. С другой стороны, полное разочарование в представителях министерства сельского хозяйства, которых эта же проблема поставила в тупик. А ещё, у него из самой глубины души поднималось абсолютное непонимание того, что специалист такого высочайшего уровня, уже двадцать лет оказался невостребованным. Как в пятьдесят восьмом году Хрущев отстранил его от должности в Госбанке, так никому он больше и не понадобился. Нет, за консультациями к нему многие бегали, в ножки кланялись, когда какие-то проблемы надо было решить, а потом вновь о нем забывали. Хорошо хоть сыну его в карьере препятствий серьезных не чинили, а то с них бы сталось.

-А вполне возможно, что он заключил с нашими финансовыми руководителями негласный договор, — вдруг подумалось ему, — может даже и с Косыгиным. Они не мешают карьере его сына, а он не лезет в их дела, пока его не попросят. Вот так и работает система. Отторгает неудобных ей персонажей.

-И меня, кстати, тоже, на Пленуме попытались, — внезапно понял он, — если бы не поддержка генсеком моих предложений в своем докладе, все сейчас совсем иначе могло бы быть. Да и теперь эта возня продолжается, Алексей Николаевич продолжает воду мутить. И Мишу Горбачева, похоже, кто-то очень хочет в Москву перетащить. И на мое место вдобавок. А тот и рад стараться. Вон как он против меня на Пленуме выступил. А я-то дурак, его своим другом считал!

-Вот интересно, — его мысли снова вернулись к американскому зерну, — вот почему никто не мог додуматься, про кредиты. Казалось бы, чего проще, раз не хотят у нас по американской цене его, покупать, которая действительно завышенная, тогда берите в кредит, под небольшие проценты, с рассрочкой на несколько лет. В итоге то они все равно полную цену заплатят, да ещё и с небольшой переплатой. А сейчас мы его и в портах не сгноим, потому что наши корабли зерно сразу к арабам отвезут. А мы ещё благодаря этой сделке и апельсины с мандаринами в этом году гораздо раньше нового года получим. И по более выгодным ценам. А тут ещё и испанцы, по этой схеме захотели себе зерна купить. А у них тоже есть, что нам продать.

Тут взгляд Федора Давыдовича упал на полку в шкафу, где мерцал тусклым желтоватым цветом серебряный лафетничек. Кулаков встал из-за стола, открыл дверцу шкафа и взял стаканчик в руки. По его пальцам моментально пошло тепло и его неудержимо потянуло в сон. Он только и успел сделать пару шагов и упасть в кресло, когда глаза его закрылись, и он погрузился в тревожное забытье.

... Медленно катятся в безмолвии темные воды, ничто не нарушает их величественного покоя. Даже песок под ногами Кулакова, спускающегося с холма к реке, не скрипит, а еле-еле слышно шелестит, словно боясь потревожить тишину этого места. Мужчина осторожно окунул лафетничек в реку и на поверхности вокруг предмета тут же замелькали веселые искорки. Он медленно вытянул стаканчик из воды, и, повинуясь непонятному желанию, стряхнул несколько капелек из него себе в рот.

И проснулся. В руках его было пусто, зато в голове царила бодрость и свежесть. Он бросил взгляд в сторону шкафа. Там на полке, весело переливался лучистым светом серебряный стаканчик.

-Словно батарейки у фонарика подзарядили, — вдруг подумалось Федору Давыдовича, — вот и хорошо, вот и ладно. А я пока обзор зарубежной прессы прочитаю, может, что интересное пишут.

-Так, супруга Збигнева Бжезинского, Эмили подала на развод. Ну, это и не удивительно, учитывая, что ему предстоит обследование в психиатрической клинике. И диагноз, скорее всего, будет положительный.

-Стенсфилд Тернер подал в отставку с поста директора ЦРУ. Как считают эксперты, скорее всего на это пост снова будет назначен Уильям Колби.

-Завтра, то есть уже сегодня в Кэмп-Дэвиде начнется встреча между Анваром Садатом, президентом Египта, и Менахемом Бегиным, премьер министром Израиля. Будут обсуждать мирный договор между странами.

Кулаков продолжал не спеша вчитываться в скупые строчки новостей и вдруг замер.

"Необычный случай произошел утром 5 сентября во время аудиенции у Папы Римского в Ватикане. Русский митрополит, так называемый патриарший экзарх Западной Европы, Никодим (Ротов Борис Георгиевич), внезапно потерял сознание. По свидетельству очевидцев, у него произошла внезапная остановка сердца. Несколько минут он был без дыхания. И вдруг пришел в себя, и даже смог в дальнейшем самостоятельно покинуть залу аудиенции. Самое удивительное, что проведенное в местной клинике обследование показало, что он совершенно здоров."

-Интересное кино, получается, — подумал Федор Давыдович, — а не мой ли это вчерашний монах? Время то совпадает. И тогда получается, что водичка из этой реки весьма любопытными свойствами обладает. Не просто лечит, а вообще исцеляет. И это открывает перед нами весьма заманчивые перспективы. Вот только как этим воспользоваться?

Четверг. Седьмое сентября. Лондон. Форейн Офис. Файф-о-клок.

-Присаживайтесь, господа, — старый лорд, взглядом указал вошедшим на кресла рядом с камином, — Сейчас Джонни принесет пунш. Вот тогда и поговорим. А пока сэр Генри, позвольте мне представить вам мистера Пинки, специалиста по...

-Просто специалиста, — неожиданно вмешался тот, — правда, весьма широкого профиля.

Высокий, скорее даже длинный, неопределенного возраста мужчина, с довольно сильно оттопыренными ушами, и мясистым носом картошкой на узком лице, он бы производил довольно забавное впечатление, если бы не взгляд холодных, серых со стальным отливом глаз.

-Как у снайпера перед выстрелом, — неожиданно пришло в голову сэру Генри.

-Армия или всё-таки флот? — задал он негромкий вопрос.

-А это разве важно, — усмехнулся тот, — тем более что я давно уже не имею к ним не малейшего отношения. Я теперь занимаюсь исключительно чистой аналитикой. Кабинетный червь, если можно так выразиться.

Вышколенный слуга между тем закатил в кабинет столик с напитками и тарелкой с лёгкими закусками и так же практически бесшумно, как и вошёл, исчез за дверью. Некоторое время хозяин и его гости не торопясь смаковали горячий ароматный напиток, пока старый лорд решительно не отставил в сторону свой бокал.

-Начнем, пожалуй, — произнес он негромким скрипучим голосом, — давайте сделаем некоторое допущение и представим себе, что этот русский мальчик и есть тот самый Феномен, которого так упорно ищут наши американские и израильские коллеги. Который сдал нашим кузенам их наркомафию и раскрыл заговор левых в Афганистане. Ну и палестинских с итальянскими террористов, конечно. Скажите мне сэр Генри, какое ваше самое необычное впечатление от встреч с этим парнем?

-Он очень взрослый, — не задумываясь, ответил тот, — причем это взросление происходит прямо на глазах. Мальчик, с которым я встречался в Лондоне и он же уже в России, это как будто два разных человека. А ведь и двух месяцев не прошло. У меня нет этому объяснения.

-А у меня есть. — Неожиданно ответил специалист, — на войне люди взрослеют практически моментально, а тут целых два месяца.

-Не совсем понял вас, — пробормотал сэр Генри, — а какая может быть война у советского школьника?

-Очень похоже, что личная, — заявил его собеседник, — мы тут провели небольшое расследование и совершенно неожиданно узнали, что этого мальчика уже два раза упоминали в их центральной молодежной газете, причем не в связи с математикой. И это только за последние три месяца. К нашему счастью, у русских есть привычка делать подробные стенограммы выступлений на различных их мероприятиях. И нас удалось добыть две записи выступления Андрея. Одно было в райкоме, а второе вообще в обкоме партии, да еще и в присутствии их больших начальников. И выступления эти производят очень серьезное впечатление. И, кстати, в последнем, он и про вас, сэр Генри, упомянул, причем довольно в любопытном контексте. Жадина, вы оказывается, уважаемый. Пожалели, Роллс-Ройс для мальчугана!

-Мне за это уже настучали по голове, причем именно в этом кабинете, — пробурчал его собеседник, — если бы у меня было хоть немного больше информации на тот момент, все могло бы сложиться совсем иначе.

-Да, ваша хваленая интуиция вас тогда сильно подвела, — согласился с ним хозяин кабинета, — но вы продолжайте, мистер Пинки.

-Благодарю, — кивнул специалист, — мы сейчас делаем сравнительный анализ, всех имеющихся у нас материалов. Структурный, лингвистический и так далее. Основная сложность, это то, что они все на разных языках. Русский, фарси, итальянский, английский все-таки очень непохожи друг на друга. Поэтому, однозначный вывод сделать вряд ли получится, да и не нужно это. Итак, понятно, что этот молодой человек нам исключительно интересен, и отношения с ним надо обязательно выстраивать. И делать это очень тщательно. В свете этого, ваша, сэр Генри поездка в Марокко, и знакомство с отцом парня для нас крайне важно.

-Я вас понял, — старый лорд глотнул из бокала уже заметно остывший напиток, слегка поморщился и поднялся из кресла. Подошёл поближе к камину, и несколько мгновений наслаждался жаром его огня.

-Зябко у нас в сентябре, — пожаловался он, — все время приходится греться. И снаружи, и изнутри. И поэтому, меня начинает клонить в сон, а это при моей работе не совсем правильно. Так можно и всю жизнь проспать.

Он вернулся в кресло и окинул собеседников цепким ясным взором, — исходя из ваших докладов, у меня есть несколько вопросов. Сразу отвечать на них не нужно, сначала надо их хорошо обдумать. Первый, сможем ли мы взять этого парня под наш контроль, и что нам в итоге это даст? И чем мы рискуем, если потерпим при этом неудачу? Может лучше попытаться с ним договориться? И какие выгоды в итоге получим? И крайний вариант, это его ликвидация. Но здесь существует немалый риск того, что процесс им уже запущен и только несколько замедлится, но уже не остановится.

-Должен вам сказать, — добавил он, — что у нас в правительстве многие по-прежнему мыслят старыми категориями, когда нам были доступны все мировые ресурсы. Но теперь-то ситуация в корне изменилась. И, как по мне, так лучше договариваться с одними советскими, чем с кучей этих хитрожопых индусов, арабов и прочих. Причем русские, в силу их глупой и наивной привычки, оставшейся у них ещё с прежних времен, соглашения практически всегда выполняют.

Он замолчал, давая собеседникам время обдумать услышанное.

-Мне тут буквально сегодня из Ленинграда пришла довольно неожиданная информация, — негромко сказал сэр Генри, — я оставил Андрею контакт в нашем торгпредстве. И вот сегодня он прислал полученный от Соколова запрос о возможности поставки нами в СССР линий по производству презервативов в обмен на их галоши, причем почему-то с красной внутренней отделкой.

-Довольно странное предложение, — удивился Старый лорд.

-Да нет, — неожиданно весело рассмеялся специалист, — предложение удивительно правильное и очень для нас и для них выгодное. Этот товар в наших бывших колониях в Индостане исключительно ходовой и потребность в нем исчисляется сотнями миллионов в год. Это блестящий маркетинговый ход, который сулит очень серьезные выгоды.

-Ну что же, — глаза хозяина кабинета хищно сверкнули, — у меня найдется, кому это поручить. И не переживайте, господа, вы тоже в накладе не останетесь. Слухи, про мою исключительную жадность все же несколько преувеличены. С друзьями я привык делиться. А в Ленинград я в самое ближайшее время направлю специального человечка, который будет там заниматься исключительно экономическими вопросами. У них же там теперь зона опережающего экономического развития. Жалко, конечно, что это ещё не зона свободного развития, куда мы могли бы войти со своим капиталами. Но, какие наши годы. Может и до этого, вскоре дойдет!

Четверг 7 сентября. Ленинград. Квартира Афанасьевых. Вечер.

Любовь Антоновна звонить в свою квартиру не стала, а тихонько открыла входную дверь своим ключом. Николаю ещё рано, мама во вторник уехала, а дочка. Дочка вполне гулять может уйти, она теперь совсем уже взрослая. Женщина тихо вздохнула. Как-то слишком быстро дети вырастают, не успеешь и глазом моргнуть.

Она переобулась в мягкие домашние тапочки, вошла в ванную комнату и замерла в лёгкой растерянности. Там явно совсем недавно кто-то убирался. И убирался тщательно. Раковина буквально сверкала белизной, стеклянная полочка над ней была тщательно промыта, обретя первозданную прозрачность, даже Колины бритвенные принадлежности, которые муж привык разбрасывать, как попало и где попало, стояли в специальном стаканчике, о существовании которого она, признаться, и сама давно уже забыла. Но больше всего ее поразил унитаз, от которого заметно пахло хлоркой, и из-под сидушки которого торчала ручка ершика.

-Чтобы Тома так надраила унитаз, ни за что не поверю, — подумала женщина, — значит у нас гость, и я знаю кто. И, очень похоже, что Светик была права, парень реально готов к взрослой жизни. А ещё очень жаль, что им так мало лет. Были бы они на пару годков старше, проблема сама собой снялась бы. В ЗАГС и точка, тем более что они в принципе и не против. Всё-таки правильно у Коли на Украине в 17 лет жениться можно.

С этими мыслями она прошла на кухню, выгрузила в холодильник, купленные ею на рынке, мясо и домашний сыр, и отправилась обратно в коридор. К ее удивлению, дверь в комнату дочери была закрыта, а голоса доносились из кабинета мужа. Она на цыпочках подошла поближе и прислушалась.

-Ну что, всё неплохо, получается, — донёсся до нее голос Андрея, — раз твой папа темой безопасности пассажирских поездов занимался, то мы это и продолжим. Только для высокоскоростного железнодорожного сообщения.

-Ой, чтоб ты в этом ещё понимал, — насмешливо ответила ему дочка.

-Конечно, на сегодняшний день, я мало что об этом знаю, — неожиданно легко согласился с ней парень, — но я уверен, что смогу в этом разобраться. Тем более что кое-что я про скоростные поезда всё-таки читал, причем не в наших, а в зарубежных журналах. Потом девочки из маминой библиотеки не откажутся мне помочь, в поисках нужных статей.

-Какие они тебе девочки, — искренне возмутилась Тома, — они все тебя старше лет на пять, а то и больше. И вообще...

Тут до Любови Антоновны донёсся звук поцелуя и приглушённый голос Андрея, — Томик, прекрати, не возбуждай меня понапрасну. Скоро твоя мама прийти должна.

-Ну, вот опять, — раздались капризный голос дочки, — сначала убираться надо было, теперь ты мамы боишься. А скоро твои родители вернутся. Что, теперь, по подъездам обжиматься будем?

Женщина затаив дыхание, тихонечко отступила вглубь коридора.

-Вот и все, — подумала она, — сомнений больше нет. Света и в этом была права. По поводу того, кто в их отношениях главный заводила. Ну что же, предупрежден, значит вооружен.

Она открыла входную дверь и сильно хлопнула ею.

-Дочка, ты дома? — довольно громко спросила она.

Пятница 8 сентября. Грузинская ССР. Один из совхозов Аджарии.

-Зачем ты суешь мне эти бумажки, Давид? — раздражённо взглянул на экспедитора директор совхоза, — мне они не нужны. Что значит, груз изъяли за неправильное оформление транспортных документов? Ты же не первый год работаешь и понимаешь, что отвечаешь за всё. Раз груз профукал, то будь любезен возместить ущерб. И точка!

-Деньги я выплачу, — неожиданно покладисто согласился тот, — жалко, конечно, машину поменять хотел. Но пока видно не судьба. Но вот ты Шота, думай, что дальше делать будешь? Кордон то вряд ли в ближайшее время уберут. Мы когда назад ехали, обратили внимание, обустраиваются они, похоже, капитально. Как грузы возить то будем?

-А в Москве, что говорят? — чуть успокоившись, спросил его собеседник, — ты же директора базы неплохо знаешь.

-А его предупредили, что если хоть один помидор из конфиската, попадет на рынок нашим друзьям, то его снимут с работы со всеми вытекающими последствиями, — пожал плечами Давид. — И он рисковать точно не будет, по его базе и так представители народного контроля, как у себя дома гуляют, во все щели свой нос суют. Молодые, борзые и очень похоже, хорошо понимающие, что искать нужно.

-И что их даже припугнуть не пробовали? — удивился директор.

-Дураков нет, там, в операции не только менты участвуют, похоже и комитет в деле, — снова пожал плечами экспедитор, — и акция явно не разовая, фур, подобных нашей, несколько было. И это только что я лично видел, и это только на одной базе.

-Хорошо, с деньгами разберемся, — чуть подумав, сказал начальник, — наверное, я не совсем прав был. Но скажи мне, что ты обо всем этом думаешь?

-Плохо все будет, чует мое сердце, — расстроенно произнес Давид, — нашлась наверху у них умная сволочь, в самое уязвимое место ведь бьют. С наличкой будут большие проблемы. А у нас ведь на нее почти все завязано. А как они транспортные пути нам капитально перекроют, то все. Начали с автомагистралей, потом и железку таким же образом под контроль возьмут. С авиасообщением всё ещё проще.

-Значит, надо к руководству, в Батуми ехать, помощи просить, — покачал головой директор, — ой, как не вовремя.

-Послушай, Шота, старого дуралея, — наклонился к нему собеседник, — не надо никуда ехать. Они тебе ничем сейчас не помогут, только время и деньги напрасно потратишь. Это почти наверняка всю нашу республику затронет, да и соседей тоже. Поэтому сейчас лучше некоторое время посидеть на попе ровно, и поглядеть, что дальше твориться будет.

-За совет спасибо, — криво усмехнулся тот, — вот только ты забыл, что в октябре я, как обычно, деньги наверх занести должен. Мне что их из своего кармана, доставать придется?

-Мое дело предупредить, — Давид поднялся со своего стула, — а там поступай, как считаешь нужным. Думаю, что такие проблемы как у тебя, почти, что у всех возникнут. А за груз, ты мне скажи, сколько нужно будет, я сразу отдам. Жадность сейчас точно к добру не доведет.

Суббота 9 сентября. Ленинград. Лавра Александра Невского. Свято-Троицкий Собор.

Раннее утро.

Патриарх молился. Сегодня, в день преподобного Пимена Великого, одного из самых почитаемых в православной церкви старцев, молитва шла как-то особенно легко. Как и все истинные подвижники церкви, Святейший отринул, пусть только на время все суетное, очистив свои мысли от мирских забот. Зачем просить у Создателя что-то конкретное, когда и мысли и дела твои он знает наперед. Молись о спасении души своей и паствы своей, а дальше Господь через твоего ангела хранителя обязательно подскажет тебе правильный путь.

Пимен, в миру Сергей Михайлович Извеков, в это свято верил и в своем служении старался этому следовать. А это было очень непросто в это смутное, как он считал, время.

Человек сложной судьбы, успевший и повоевать на фронте в Великую Отечественную, а потом отсидеть год в Воркутлаге, за дезертирство, откуда его летом 1945 года выпустили по амнистии для участников войны. И теперь вознесенный на самую вершину церковной иерархии. Он прекрасно знал, что многие считают его соглашателем, чуть ли не агентом КГБ, предающим истинные интересы церкви в угоду власти. На самом же деле, он старался вести свою политику так, чтобы не навредить и не допустить ещё больших гонений на верующих, как это было ещё совсем недавно при Хрущеве. И это ему в значительной мере удавалось.

Закончив молитву, он присел на лавочку, напротив саркофага с мощами Александра Невского. И мысли его вернулись во вчерашний день.

...Встретили патриарха на вокзале без всякой помпы, посадили в черные Волги его и сопровождающую его свиту и отвезли в Лавру, благо это было совсем недалеко. А вскоре после обеда туда прибыл и сам Романов. Григорий Васильевич приехал один и практически сразу приступил к делу.

-Я разговаривал с товарищем Бутиковым, — начал первый секретарь Ленинградского обкома, — директором музея Исаакиевский Собор. Он считает, что мы не можем считаться культурной столицей страны, пока у нас в храмах склады и различные мастерские. Он считает, что церкви должны или выполнять свое предназначение, тем более что верующих у нас пока всё-таки хватает, либо служить памятниками истории или музеями. Мы подумали и решили, что он в чем— то прав. Конечно, сразу мы такое дело не осилим, у нас ещё большое количество ленинградцев по коммуналкам ютятся. Но дорогу осилит идущий. И мы рассчитываем, что церковь поддержит эти начинания. С председателем Совета по делам религий при Совмине товарищем Куроедовым вопрос согласован.

-И с чего Вы планируете начать? — осторожно спросил тогда патриарх.

-Часовня Ксении Петербургской, — ответил Романов, — к ней и так не зарастает народная тропа. Несмотря на запреты и ограждения люди все равно туда идут. Ремонт там нужен небольшой, сапожной мастерской мы найдем другое место. Так что забирайте, освящайте или что там ещё нужно сделать. Возобновляйте службы, мы не против. А вот с храмом Спаса на Крови другая история. Как Вы наверно знаете, мы тут нашли кресты, которые наши музейные эксперты признали подлинными. Пусть ваши специалисты тоже посмотрят, тем более что насколько я в курсе, приехавший вместе с вами товарищ Салтыков именно таким и является. И тогда мы именно их на купола в рамках текущей реконструкции и установим.

-Григорий Васильевич, то, что вы предлагаете, это сверх всяческих моих ожиданий, но позвольте всё-таки спросить, чем вызвана подобная щедрость? — Пимен пристально посмотрел на партийного руководителя города.

-Я вообще-то ещё не всё озвучил, — на обычно невозмутимом лице Романова появилась широкая улыбка, — мы планируем в ближайшее время в одной из наших типографий отпечатать Библию. Размер тиража зависит от того, сколько возьмёт церковь. Максимально возможный тираж сто тысяч экземпляров. Но учтите, что не менее десяти тысяч у нас возьмёт Министерство культуры, а то стыдно сказать, у нас почти во всех библиотеках страны Библии нет даже в читальном зале. Цена для вас будет порядка четырех рублей за штуку. Возьмёте?

-Ну, это же не пятьдесят, а то и сто рублей, как на черном рынке, — улыбнулся в ответ патриарх.

-Это, кстати одна из причин, почему мы решили напечатать Библию, — подтвердил предположение церковника Романов, — хватит кормить спекулянтов! У нас в стране чуть ли не самая мощная полиграфическая промышленность в мире, если не считать американцев, а книжный черный рынок процветает!

-Наверное, это потому, что у нас самая читающая нация, поэтому книг банально не хватает, — предположил собеседник.

-Как говорил один из героев фильма "Белое солнце пустыни" — да гранаты у него не той системы, — неожиданно зло бросил первый секретарь, — у нас детских книжек не купить в магазинах! А в библиотеках они зачитаны до дыр. А вот у спекулянтов все есть! Мне тут одни товарищи подготовили список предложений, как с этим бороться! Ведь элементарно же все! Тем более что многие книги надо просто переиздать с готовых клише, то есть не нужно тратиться на набор. Но наши чиновники совершенно не хотят шевелиться, а зачастую и сами искусственно создают дефицит.

Выговорившись, Романов довольно тяжело вздохнул и негромко продолжил, — постепенно количество действующих церквей в городе и области будет увеличиваться. Потому, что минкульт просто не потянет такое количество новых объектов себе на баланс. Поэтому, готовьтесь к тому, чтобы увеличить число обучающихся в Ленинградской духовной школе. Препятствовать этому мы не будем. А причина всего этого довольно проста, у нас в Конституции, записана свобода вероисповедания. А у нас сейчас атеизм, с подачи некоторых зарвавшихся чиновников, сам религией становится, причем воинствующей. Да ещё милицию для давления на верующих привлекают. А подобные конфликты наши противники великолепно используют в идеологической борьбе. Вот мы и хотим этот козырь у них из рук выбить. Как видите, я предельно с вами откровенен. Надеюсь, что вы не станете считать это слабостью, и не попытаетесь использовать в дальнейшем для давления на нас. Потому, что это будет ошибкой.

Он встал, показывая, что разговор закончен, протянул патриарху руку, которую тот осторожно пожал и направился к дверям. Но у порога остановился.

-Совсем забыл спросить, — произнес Романов, — что там со здоровьем у нашего Ленинградского митрополита? А то мне докладывают, про довольно странную историю, произошедшую с ним в Ватикане.

-Я его сегодня увижу, обязательно спрошу, — ответил тогда Пимен.

-Спросите, и если нужна будет какая-то наша помощь, сообщите, — закончил их разговор Григорий Васильевич и вышел.

...Разговор патриарха и митрополита неожиданно вышел довольно сумбурным. Последний довольно долго маялся, а потом взял, да и вывалил на собеседника все скопом.

-Я до сих пор не знаю, как к этому относится, — тихо говорил он, — да, я в тот день, чувствовал себя неважно. И после встречи с новым Папой, нам всем принесли кофе. Я сделал небольшой глоток и буквально через несколько мгновений отключился. А дальше мне было видение, что меня куда-то что-то тащит через мглу на просвет. И вдруг мне перегораживает дорогу крепкий плотный мужчина, в сером костюме. Его лица я не вижу, оно словно в тумане. И он буквально заставляет меня выпить воду из крохотного блестящего стаканчика. И все, у меня моментально поплыло перед глазами, я слышу чей-то, похоже, женский вскрик и прихожу в себя уже на полу приемной в Ватикане. Вокруг меня хлопочут служки Папы, а я встаю и вдруг понимаю, что усталости больше нет, и я прекрасно себя чувствую. Кстати, то, что я здоров, подтвердили и местные врачи, хотя как утверждают очевидцы, сердце у меня на несколько минут остановилось

-Получается, что произошло чудо и вы каким-то, пусть и довольно необычным способом исцелились, — задумчиво произнес тогда Пимен.

-Все в руках божьих, — развел руками собеседник, — и я бы не сильно забивал себе голову этим, просто возблагодарил бы господа, за свое чудесное исцеление. Если бы, не одно 'но'. Я абсолютно точно помню, что на лацкане пиджака моего спасителя была звезда Героя Соцтруда. А это, как Вы прекрасно понимаете, все же совсем другая история.

Суббота 9 сентября. Ленинград. Красноармейская улица. Школа.

-Ты не забыл, что у нас сейчас комитет комсомола будет? — тронула Андрея за руку Ясмина.

-Помню, — пробурчал тот, — сейчас только своих отправлю и приду.

Соколов мотнул головой в сторону открытого окна, из которого были хорошо видны две заехавшие в школьный двор машины, райкомовская Волга Данилина и Санин Москвич, около которого нетерпеливо прохаживалась Софья.

-Да, своих у тебя теперь много, — несколько ехидно улыбнулась девушка.

-Одну, слава богу, сбагрил в хорошие руки, — не остался в долгу парень, — на спортплощадку посмотри!

Яся бросила туда заинтересованный взгляд, и мгновенно покраснев, подхватила портфель и выскочила из класса.

-Вот так, — довольно подумал Андрей, — а то ехидничают тут некоторые.

Он, не спеша, с достоинством спустился вниз по лестнице и вышел во двор, бросил взгляд на спортплощадку, где слегка запыхавшаяся Яська о чем-то болтала с Мальком, и пошел к машинам.

-Всем привет, — небрежно бросил он и первым подошёл сначала всё же к Софье, — Тамара сейчас подойдёт.

-Привет, Буратино, — ласково улыбнулась девушка, — ну что, точно на дачу не поедешь?

-С ума сошла, — даже отшатнулся от нее Соколов, — у меня родители завтра приезжают, мне ещё квартиру сегодня драить и вообще.

-Вообще, это, наверное, будет что-то довольно интересное, — усмехнулся, выходя из машины Саня, — недаром он обеих Том на дачу сплавляет.

-Николаев, — неожиданно строго сказала Софья, — ты ещё на всю школу об этом крикни! Думай, что говоришь, и где.

-Ах ты, черт, — заметно смутился Саня, — извини, Андрюха, увлекся!

Парень только кивнул, — пойду, с Яськиным кавалером поздороваюсь.

Через несколько минут он проводил взглядом отъезжающие машины и повернулся к Яське, — ну что, пошли комитетчица. Будем заседать.

-Без нас все равно не начнут, — беззаботно отмахнулась от него девушка.

-Кузя не любит опаздывающих, забыла? — усмехнулся Соколов, — она не посмотрит, что ты у нас главная. Так отчехвостит, что вмиг свой пока не слишком большой авторитет растеряешь. Тебе оно надо?

Этот же день. Ленинград. Измайловский проспект. Квартира Соколовых. День.

-Ведь каждый день вроде убирался, — с лёгкой тоской подумал Андрей, — а грязи вагон и маленькая тележка. В общем, похоже, пропал вечер. Пока наведу порядок, идти точно никуда уже не захочется. Да и еду надо приготовить, на завтра. Эх, разбаловала все же, меня Мелкая!

-Ладно, глаза страшатся, а руки делают, — решительно произнес он, — у Афанасьевых все гораздо хуже было. Так как квартира там гораздо больше. И начнем, как всегда, с самого сложного, с туалета и ванной, которые у нас совмещённые.

Он достал резиновые перчатки, затем развел хлорку в ведре и приступил. Где-то через полчаса он вышел из санузла с чувством глубокого удовлетворения, которое, впрочем, тут же пропало при взгляде на газовую плиту.

-А я ведь ещё и с духовкой развлекался, — довольно угрюмо подумал он, — да и на родительской кровати белье надо сменить. А оно у меня хоть и постиранное, но не поглаженное. Раньше все недосуг было.

Он попытался было обратиться к внутреннему голосу хотя бы за моральной поддержкой, но тот молчал, как партизан. Словно его никогда и не было. Раздражение и злость на свою лень стало нарастать. Андрей уже еле сдерживался, как вдруг в дверь внезапно позвонили. Парень выдохнул, усилием воли подавил волну злости в себе, и пошёл открывать. На пороге стояла Наталья, почему-то в спортивном костюме и хозяйственной сумкой в руках.

— Ты что бегать собралась, что ли? — удивился Соколов, — мы же вроде по утрам договаривались.

-Вообще-то я просто решила прийти к тебе на помощь, — улыбнулась та и протянула ему сумку, — держи, там все необходимое для генеральной уборки.

Андрей несколько обалдел от такого признания, а потом резко привлек девушку к себе. У него не было слов, одни эмоции.

-Тише медведь, раздавишь, — осторожно высвободилась из его рук девушка, — я тоже не против с тобой пообщаться поближе, но после. А то мужики, получив свое, как-то сразу выдыхаются. Мне что потом одной твою квартиру драить? Перебьешься!

-А потом привыкну, — добавил к ее словам Соколов, — ты хоть поесть то успела, чудо?

-Так на ходу, — отмахнулась от него Кузя, — и давай, показывай с чего начинать, а то часики-то тикают.

-А давай ты белье погладишь, — предложил Андрей, — а то на родительской кровати его надо поменять. А я пока кухней займусь.

-И всего-то? — удивилась Наташа, — я то думала, у тебя реальные проблемы. А это. Давай доставай, что нужно будет гладить. Где утюг и гладильная доска я помню. И это, включи какую-нибудь приятную музыку. Мне так веселее будет.

Соколов исполнил требуемое, и ушел на кухню. В комнате негромко звучал оркестр Поля Мориа. Андрей снял с газовых конфорок рассекатели, щедро посыпал плиту содой и, намочив губку, начал ожесточенно тереть. Пригоревший жир поддавался неохотно, яростно сопротивляясь усилиям парня, но постепенно всё-таки уступал. Отчистив верхнюю часть плиты, парень аккуратно снял дверцу с духовки, вытащил из нее жаропрочное стекло.

-Его вообще кто-нибудь когда-нибудь мыл? — негромко хмыкнул он, — придется мне быть первопроходцем.

Возня с плитой серьезно подорвала силы Соколова. Тем не менее, собрав волю в кулак, он как говорится, на последнем издыхании справился с мойкой и тяжело дыша, вошёл в комнату. Дошел до кресла и буквально плюхнулся в него. И только потом обратил свой взор на Наташу. А той все было нипочём. Весело напевая и даже пританцовывая, в такт музыке, она ловко орудовала утюгом. Стопка выглаженного белья рядом с ней стремительно росла. Неожиданно Андрей понял, что пока он ковырялся на кухне, девушка успела переодеться в тонкий ситцевый халатик, который ну очень соблазнительно подчеркивал аппетитные формы девушки. Вот только, парню сейчас было несколько не до этого.

-Укатали сивку крутые горки, — понимающе улыбнулась Кузя, — ничего, отдыхай пока. Мне не так много осталось. Потом чайку попьем и комнатами займёмся.

Соколов устало кивнул и неожиданно для себя задремал. Самое смешное, что снилась ему Наталья, которая ловко орудовала утюгом и при этом лукаво поглядывала на него.

Время шло. Но вот, наконец, Андрей открыл глаза и непонимающе огляделся по сторонам. В комнате было пусто, а за окном темно. Только свет уличных фонарей с трудом пробивался через неплотно закрытые шторы.

-Мне что, это все приснилось, что ли? — вслух произнес парень. Но тут его взгляд упал на родительскую кровать, на которой лежала стопка глаженного постельного белья.

-Ага, приснилось, — саркастически произнес он, — и белье само погладилось, и пыль вытерлась тоже сама. Это сколько же я проспал?

Он бросил взгляд на настенные часы и тихо присвистнул, — время то уже полдесятого. И, кстати, а где Наташа? Неужели ушла?

Парень заглянул в свою комнату. Там было пусто, только на его кровати, так же как и на кровати родителей, лежала стопка белья.

Андрей в некоторой растерянности вышел из комнаты, но тут до него донёсся еле слышный шум воды в душе.

-Как я мог про это забыть, — хлопнул себя по лбу парень, — Кузя же у нас такая чистюля!

Он заметно приободрился и направился в ванную. Дверь в нее закрыта не была и Соколов, негромко постучав для приличия, вошёл. Из-за клеенчатой занавески выглянула мокрая голова Натальи.

-Проснулся, засоня, — тихо сказала она.

-Ты есть то хочешь? — произнес Соколов и, увидев энергичный кивок девушки, тут же спросил, — глазунья и апельсиновый сок, так нормально будет?

Девушка снова кивнула, и Андрей отправился на кухню.

...Сидя за столом, он осторожно исподлобья наблюдал за медленно жующей Натальей. Глаза девушки периодически непроизвольно закрывались, а потом снова распахивались. При этом в них проскальзывало неподдельное удивление, мол, что это со мной?

-Да она же устала ещё больше, чем я, — понял парень и решительно встал из-за стола.

-Далеко собрался? — слегка заплетающимся языком спросила Кузя.

-Ты ешь, давай, я сейчас вернусь, — ответил Соколов и вышел из кухни.

Сейчас вернуться не получилось, пока он разобрал постель в своей комнате, постелив при этом свежее белье, прошло некоторое время. А при возвращении на кухню его ждала следующая картина.

Наталья склонила свою голову на грудь и тихо посапывала. Рядом с ее лицом стоял стакан с недопитым соком.

-Как она только в него носом не воткнулась, — покачал головой парень,— и какая у нас с ней сегодня прямо таки домашняя атмосфера!

Он подошёл к девушке, примерился и поднял ее вместе со стулом, благо силенок за лето он поднакопил достаточно. Да так и отнес ее к себе в комнату. Положил на кровать. Осторожно снял со слабо трепыхающейся девушки халат и с удивлением обнаружил под ним ночную рубашку.

-Похоже, она ночевать у меня собралась, причем с комфортом, — хмыкнул Андрей и тихонечко прошептал ей на ушко, — Натик, тебя мама сегодня не хватится? Ночь на дворе уже.

-До утра я абсолютно свободна, — сонно прошептала Наталья, уткнулась лицом в подушку и снова засопела.

Соколов накрыл свою подружку одеялом, выключил свет и на цыпочках покинул комнату. Быстро доубирался на кухне и неожиданно почувствовал, что его снова потянуло в сон.

-Ну и ладно, — подумал он, — утро вечер мудренее.

Он скинул с себя одежду и нырнул под одеяло к девушке. Та как будто ждала его, тут же притянула Андрея к себе и негромко пробормотала, — не тормоши меня сегодня, ладно? Давай все до утра.

Впрочем, Соколов ее уже не слышал. Просто вжался в теплое тело девушки и моментально заснул. Сегодня почему-то он вырубался практически мгновенно.

Там же. Утро следующего дня.

-Все Андрей, хватит, — с этими словами Наталья вывернулась из объятий парня, и отодвинулась на другой край кровати, — Томке своей будешь доказывать, какой ты неутомимый любовник. Смирновой тоже можешь, а с меня на сегодня достаточно. Я ведь не железная. Или я никуда не пойду и останусь здесь. Вот твоим родителям сюрприз-то будет!

Соколов с заметным удивлением посмотрел на подругу.

-Что уставился? — неожиданно огрызнулась та, — я, конечно, очень неплохо выспалась, за что вам большое гран мерси, но ноги у меня все равно гудят. Неделя была непростая, да и вчера я у тебя наскакалась и наприседалась. А после наших сегодняшних утренних подвигов ещё чуть-чуть и вообще в раскоряку пойду. Так что иди ты, на свою пробежку, например. А я в постели ещё понежусь.

-Имеешь право, — Андрей с заметным усилием оторвал взгляд от соблазнительного тела девушки. Он-то действительно отоспался, похоже на неделю вперёд, и поэтому был бодр и полон энергии.

-На пробежку, так на пробежку, хотя без тебя мне там будет скучновато, — продолжил он, при этом явно не торопясь покидать постель.

-Нет, Андрей, кончились наши пробежки, — покачала головой Кузя, — по утрам скоро темно будет. Рано вставать у меня тогда уже точно не получится. Да ещё есть один момент, о котором мы не подумали. Как твои родители отнесутся к тому, что каждое утро у них под носом будет мелькать непонятная особа. Ванную занимать, на кухне ошиваться. Может проще мне действительно у тебя до их приезда остаться, а ты меня им представишь, как их невестку? Я думаю, они эту шутку точно заценят!

Парень негромко хрюкнул, а потом быстрым, практически неуловимым движением перекатился к девушке, заключая ее в свои объятья. Та на мгновение напряглась, но Андрей просто зарылся лицом в ее волосы и тихо прошептал, — самое удивительное, что в каждой шутке, есть только доля шутки.

-И, кстати, объясни мне, пожалуйста, зачем ты приплела в наш разговор Смирнову? — строго посмотрел он на Наташу, — что это у тебя за выдумки?

-Странный ты все-таки парень Дюша, — покачала головой Наталья, — и взрослый и умный, а простых вещей не понимаешь. Хорошо, хоть не железный, я в этом вчера убедилась. А то я тебя уже за инопланетянина начала, принимать, который в тело нашего Дюши вселился. Помнишь фильм с Дю Финесом?

-Ты не увиливай от ответа, — строгим тоном произнес парень, — а то я сейчас тебе настоящий допрос устрою. С пристрастием. Отвечай по существу, причем здесь Смирнова?

-Вот я и говорю, что дурак, — спокойно ответила девушка, — она же на тебя на комитете смотрела, как на свою собственность. А так женщины смотрят на мужчин, только, когда с ними переспят, причем по обоюдному согласию. Есть у нас такая привычка. Можем потом с другим парнем замутить, или даже замуж выйти, но это чувство никуда не девается. Раз я с ним была, значит, он пусть не весь, но все равно мой. И точка. Это все знают, но не все замечают. И закончили об этом. А ты, если хочешь бегать, то иди, бегай, потому что в девять ты должен на рынок пойти и купить необходимые продукты. Чтобы мы до одиннадцати успели обед приготовить. Поезд у твоих ведь в начале двенадцатого приходит?

Андрей весьма красноречивым взглядом показал, что он действительно хочет, но убедившись в непреклонности подруги, неожиданно весело улыбнулся.

-Значит так, красавица, — коснулся он губ Натальи легчайшим поцелуем, — во сколько мне к вам сегодня зайти? Так как я сегодня вечером, как вы вчера мне сказали, абсолютно свободен. И готов выполнить любой ваш каприз.

-Ну, почти любой, — поправился он.

-Звучит, весьма заманчиво, я бы даже сказала интригующе, — приняла его игру Наталья, — так что жду вас сегодня к пяти часам вечера. Постарайтесь не опаздывать. Я этого очень не люблю.

Воскресенье 10 сентября. Ленинград. Московский вокзал.

Соколов-младший занял место на перроне недалеко от газетного киоска. Оттуда были прекрасно видны выходящие из пребывающих поездов дальнего следования пассажиры. И вскоре он разглядел хорошо знакомые фигуры его родителей. Он решительно ввинтился в толпу и вскоре оказался рядом с ними.

-Мам, пап, привет, — заявил он, выхватывая из рук матери довольно объемные сумки.

-Рюкзак тоже давайте, — обратился он к согнувшемуся под тяжестью двух чемоданов и рюкзака отцу.

Вскоре, навьюченный под самое не балуйся, под неодобрительные взгляды перронных носильщиков он решительно направился к выходу. Родители с трудом поспевали за ним.

-Может, такси возьмём? — предложила слегка запыхавшаяся мама.

Андрей несколько сбавил темп и обернулся к ней.

-Я думаю, что не стоит, — ответил он, — тут нам ехать всего минут двадцать. А мне и папе физические нагрузки полезны, он сам говорил.

...До дома они добрались действительно быстро, а вот в прихожей мама начала несколько озадаченно озираться. Заглянула сначала в ванную, затем на кухню и в некоторой растерянности вошла в комнату. Бросила заинтересованный взгляд на большое зеркало. Подошла к кровати, отдернула покрывало и тут же вернула его на место. Отец уже сменил ботинки на тапочки и с видимым интересом наблюдал за женой. Впрочем, не меньший интерес у него вызывали и доносящиеся из кухни ароматы. Но он пока стоически сдерживался, хотя пару раз незаметно облизнулся.

-Ну, — произнесла мама и уперла руки в бок, — показывай, где ты ее прячешь?

-Кого? — скорчил непонимающую рожицу парень.

Женщина сделал быстрый шаг вперед, и схватила его за ухо, — ах, ты паразит! А ну признавался сейчас же, с кем ты связался, пока нас не было? И не пытайся мне сказки рассказывать, что это кто-то из двух Тамар тебе помог. Мелкая твоя борщи не варит, у нее совсем другие блюда в почете. Про Афанасьеву я вообще молчу.

-Ну что будешь говорить? — она довольно сильно крутанула ухо сына.

-Мам, — Андрея буквально душил смех сквозь выступающие на глазах слезы, — если оторвешь, назад очень непросто будет вернуть. И это всего лишь была Наташа. Которую ты прекрасно знаешь.

-Кузенкова? — Ирина выпустила из пальцев заметно покрасневшее ухо парня, — тогда понятно. И где же она сейчас? Навела в квартире, приготовила обед и сбежала? Как то все довольно странно получается.

-А ты хотела бы, чтобы она вас дождалась? — усмехнулся сын, — здравствуйте, я ваша... Кто?

-Слушайте, — внезапно взмолился отец Андрея, — давайте вы оставите свои разборки на потом.

-Там, — он мотнул головой в сторону кухни, — борщ стынет, а это неправильно!

-Там не только борщ, там ещё и блинчики с мясом, — с насмешкой произнес парень, — и ты мама не права. У нас с Натальей был совместный труд, правда, для моей пользы.

-Все, я умываю руки, — заявил отец и решительно направился в сторону ванной комнаты.

-Я, пожалуй, тоже, — слегка нерешительно сказала женщина и направилась следом.

Там же несколько позже.

-Ну что поели, можно и поговорить, — довольно откинулся на спинку стула Владимир, — давай сын, рассказывай, какие у тебя дела на фронтах, учебном и прочих?

-Расскажу, конечно, — Андрей продолжал греметь посудой, — сейчас кофе поставлю и расскажу. Только вы мне на один вопрос ответьте, у нас что, планируется пополнение семейства? А то мне кажется, что мама несколько округлились, в некоторых местах.

-Поросенок, — тут же получил он лёгкий подзатыльник от Ирины, — такое о родной матери сказать!

А потом она внимательно взглянула в глаза сыну и тихо сказала, — нет Андрей, мы с отцом решили, что тебя и твоей Мелкой нам хватит. Тем более что учитывая скорость твоего взросления и количество находящихся рядом с тобой девушек, вероятность того, что я довольно скоро стану бабушкой, очень велика. Так что, будем внуков нянчить.

-И хватит нам зубы заговаривать, — решительно заявила она, — рассказывай, что у тебя в школе?

-В школе у меня свободное посещение, потому что я сейчас сильно занят в университете, а ещё и Ленинградский обком партии решил мне халтурку подбросить, — ровным тоном ответил сын, не забывая при этом контролировать закипающий на плите кофе.

-Но про школу вы не переживайте, с директором и учителями у меня полное взаимопонимание, — продолжил он, — семинар в Москве тоже прошел успешно, на следующей неделе обратно в столицу поеду. И вы готовьтесь к тому, что ваш сын теперь крупный учёный, причем хорошо известный в мире. Я, правда и сам пока не понимаю, как с этим жить, но надеюсь, тут вы мне поможете.

-Теперь по поводу моих девушек, — Андрей негромко вздохнул, — вот тут реально все непросто. Афанасьева и Кузенкова держат между собой вооруженный нейтралитет, причем это они сами придумали, меня просто поставили в известность. Мелкая полностью на стороне Наташи, но с Томой не конфликтует. Кстати, Жозефина Ивановна теперь официально ее опекун, отчима родительских прав лишили. В среду суд был. Во вторник он съезжает с квартиры и уезжает из города. Надеюсь, мы с ним больше не пересечёмся. Бабушку в ту квартиру уже прописали, так что сделаем ремонт, и они там жить будут.

-Чернобурка вышла замуж за дядю Вадима, с ним у меня отношения непростые, он за Томку на меня всё же несколько обижается, — продолжил сын, — но тут все некритично. Потому что с тетей Любой у нас все нормально, а это главное. А дальше, война план покажет.

-Ничего себе, сколько новостей, — ошеломленно произнесла Ирина, — сына, нас же всего три недели не было, а ты столько всего наворотить смог. Что же дальше будет?

-Дальше я надеюсь, у нас будет только лучше и лучше, — Андрей ловко разлил кофе по чашкам, — только мам, мне опять твоя помощь нужна будет. Мне абонемент в твою библиотеку продлить нужно. Я тут хочу Томкиному отцу с диссертацией помочь. А то он так всю жизнь в доцентах и проходит.

-А мне ты с диссертацией помочь не хочешь? — прищурился отец, — а то страсть как хочется генералом стать!

-Я бы рад, да вот только я в твоей профессии ничего не понимаю, — соврал парень, — если бы твоя медицина была хоть каким боком с математикой связана! У дяди Коли то вся сложность именно в расчетах заключается, а для меня это, сам понимаешь, не проблема.

Тут он на мгновение задумался, затем лицо его прояснилось.

-Ты знаешь, я тут кое-что вспомнил, — усмехнулся он, — и получается, что шанс у тебя стать генералом все же есть. Главное, его не профукать. У вас же в следующем месяце симпозиум в Марокко будет, и ты туда поедешь! Верно?

-Верно и что? — не понял Владимир, — как эта конференция связана с моими будущими генеральскими погонами?

-Доклад нужен, — возбуждённо произнес парень, — яркий такой доклад, чтобы на него там обратили внимание. Тебе надо с Анной Ивановной по этому поводу посоветоваться. Ну не может такого быть, чтобы у нее в загашнике ничего интересного не было! А я, в свою очередь, попрошу своего английского знакомого, чтобы он этот твой доклад в тамошней научной прессе опубликовал. Будем и тебе мировую известность делать!

-Андрей, может нам тебя всё же доктору показать, а то мне кажется, ты уже заговариваться начинаешь, — покачал головой отец.

-Обидно говоришь, понимаешь? — неожиданно перешёл на кавказский акцент Андрей и пулей выскочил в коридор. И почти моментально вернулся.

-Вот, смотри, — протянул он отцу визитку сэра Генри, — а насчёт доктора, ты не беспокойся. У нас же теперь свой, семейный имеется. Я про Софью, если кто не понял. У нее с Саней тоже все хорошо. Я с ними каждую неделю вижусь, а Мелкая ещё чаще. Сейчас они все вместе на даче отдыхают.

Соколов старший ничего не ответил, только внимательно разглядывал небольшой черный прямоугольник, на котором золотыми буквами было вытеснено — Генри Чаттерлей, Кембридж, доктор философии и медицины.

Воскресенье 10 сентября. Ленинград. Невский проспект. Вечер.

Вопреки ожиданиям Андрея ничего особенного Кузя от него не потребовала.

-Ноги гудят, — объяснила девушка, — так что с тебя бельгийский шоколад и кофе с мороженым в 'Севере', вечерний сеанс в кино, лучше всего в 'Авроре', там сейчас "Игрушка" с Пьером Ришаром идёт.

До Невского они добрались довольно быстро, через длинную арку, зашли во двор дома номер шестьдесят, где собственно и располагался сам кинотеатр. С билетами, слава богу, проблем не было, до начала сеанса оставалось еще полтора часа, поэтому они не спеша вернулись на Невский проспект, и нырнули в уютный полуподвальчик кафе "Север". А вот там Соколов в очередной раз убедился, что мир очень тесен. Не успел он ещё ничего заказать, как его легонько тронули за плечо.

-Здорово, Андрюха, — весело произнес оказавшийся рядом с ним Разборов, — слушай, я тут проставляюсь по поводу моего переезда в Ленинград, не хочешь к нам присоединиться?

-Я вообще-то не один, а с девушкой, — попытался вежливо отказаться Соколов, но Сашка в ответ только рассмеялся.

-Что от тебя ещё можно ожидать, — усмехнулся он, — если ты даже в Англии себе подружку умудрился найти.

-Ты бы не болтал про это, — с укоризной произнес парень.

-Я, что совсем идиот? — удивился Разборов, — не переживай, я и в интернате про наши лондонские подвиги молчу. А вот Илюха Захаревич рассказывает про нас с тобой всякое, народ уже и не понимает, где правда, а где вымысел.

-Так, подожди меня, я сейчас. — Андрей вернулся к наблюдавшей за их беседой Наташе, — нас тут в компанию пригласили, пойдем?

-Почему бы и нет, если ты не боишься меня им представить, — улыбнулась та, — и, кстати, а что ты им про меня скажешь?

Соколов задумался буквально на секунду, а потом твердо сказал, — этот парень, Сашка, мой хороший друг, общаться мы с ним теперь будем постоянно, поэтому ему я врать не хочу и не буду.

-Ну и правильно, — улыбнулась Кузя, — а то сам во вранье запутаешься, потом ещё хуже будет.

Разборов подвёл их к столику, за которым сидели две молоденькие девчонки и смутно знакомый Соколову парень, примерно его возраста.

-Здравствуйте, Андрей Владимирович, — неожиданно вежливо произнес тот и повернулся к подружкам, — девушки, позвольте вам представить Андрея Соколова, гениального математика и коллегу нашего любимого учителя.

-Твою ж дивизию, — с лёгкой тоской подумал парень, — и здесь меня слава догнала, погулял, называется!

-А я Елена, — весело произнесла симпатичная курносая девочка, — и давайте без чинов, как говорит мой папа. У нас тут праздник сегодня двойной получился. Во-первых, Сашку прописываем в Ленинград, во-вторых, мы в волейбол сегодня утром выиграли, у спортшколы, между прочим. Для математического интерната, как вы прекрасно понимаете, это большое событие.

-Так вот откуда я вас знаю, — усмехнулся Андрей, — мы же на олимпиаде с вами пересекались, на городской, а с Игорем, я правильно вспомнил? Потом и на всесоюзной.

-Все верно, — подтвердил Облаков, — а с Гаяне мы ещё и на семинаре были, у Сергея Евгеньевича во дворце пионеров в июне. Вы тогда ещё лекцию нам читали.

-Игорек, — притворно ласково сказала ему Лена, — чем здесь выкать, пошел бы лучше помог Шурику заказ притащить!

-А ты, Андрей, не обращай на него большого внимания, это у него сейчас пройдет, — продолжила она.

-А если не пройдет, то мы все ему поможем, — присаживаясь на свободный стул, заявила Кузя, — меня Наташа зовут, и я девушка простая, все эти политесы терпеть ненавижу.

-И ты про мой заказ забыл, что ли? — повернулась она к Соколову.

-Да мой женераль, уже бегу, уже несу, — Андрей смешно вытянулся во фрунт, и действительно, почти бегом отправился к прилавку. Когда он, точнее они, вернулись к столику, там царило веселье и практически полное взаимопонимание. Кузя рассказывала девочкам что-то очень смешное, отчего те дружно хихикали и периодически легонько краснели при этом.

-Так, Наталья, — строгим голосом произнес Соколов, — вот ваше кофе и пирожное. И ты что там пионеркам наговорила? Наверняка, что-то весьма неприличное. Вон они у тебя какие пунцовые стали.

-Я им всего лишь рассказала один фрагмент из жизни великого математика, — невинным голосом ответила та, — про то, как мы с тобой диван в учительской под новый год перевернули. А будешь плохо себя вести, я им и про всеядность твою расскажу, чтобы они лучше понимали, с кем имеют дело!

-Если это ты про Ясю, то всегда, пожалуйста, — невозмутимо произнес Андрей, — все равно эта история всей нашей школе известна. А если про что другое, то кто же тебе поверит?

Девчонки с откровенным любопытством уставились на них, но тут в разговор вмешался Разборов, — слышь, Андрюха, тут такое дело! Мне во вторник в бильярд предложили поиграть, в ДК имени Кирова. Пошли со мной. Сбор в пять часов в фойе у Центрального входа. Тем более, что Мэри тоже хочет с тобой встретиться.

-Какая Мэри? — удивился Соколов.

-Да рыжая такая, американка. Ты ещё с ней весной в поход ходил, — энергично взмахнул рукой Александр.

-Так, юноша, вы крыльями то, полегче машите, а то сейчас точно кофе либо на меня, либо на девочек опрокинете, — усмехнулась Кузя, — а во вторник мы компанию вам обязательно составим.

-Мы? — недоуменно взглянул на нее Разборов, при этом осторожно пытаясь убрать свои длиннющие руки под стол.

-Наташа, а чего это ты за меня решила? — чуть растерялся Соколов.

-Потому что должок за тобой имеется, — насмешливо произнесла девушка, — и приличный. А сейчас у тебя появился прекрасный шанс его погасить, хотя бы частично. Я бильярд люблю, меня папа раньше часто с собой брал, в Дом офицеров.

Тут, на ее лице, на мгновение появилось грустное выражение, но оно почти сразу же и пропало. И она снова сверкнула белозубой улыбкой, — да и развеяться тебе перед московской поездкой просто необходимо. Я тебе больше перенапрягаться, как на прошлой неделе, просто не дам, и не мечтай даже!

Она буквально на мгновение прикрыла рот и бросила взгляд на часики на руке.

-А теперь, у нас с тобой есть ещё ровно двадцать минут на пирожные и все остальное, иначе в кино опоздаем, — заявила она и принялась за бельгийский шоколад.

-Строгая у тебя девушка, настоящий командир, — чуть насмешливо произнес Облаков.

-Зато справедливая и нежная, — заявил Соколов, — правда, не всегда, но это ведь такая мелочь.

...В кинозале Наталья уютно устроилась на плече парня и так и смотрела весь фильм, с полузакрытыми глазами. Только почти неслышно хихикала, когда на экране происходили разные смешные эпизоды. А вот в самом конце фильма неожиданно всхлипнула и крепко вцепилась в руку Андрея. Тот даже растерялся слегка.

-Все, все нормально, — через несколько мгновений тихо произнесла она, — просто я чувства этого мальчишки, прекрасно понимаю. Сама через такое прошла.

Тут она решительно встрепенулась, — ладно пошли, тебе ещё меня до дому провожать, а потом и перед Афанасьевой отчитываться, о том, как выходные без нее провел. Опять тебе врать придется.

-Не придется, — решительно заявил Андрей, — я просто не стану посвящать ее в некоторые интимные подробности. Про уборку у меня в квартире и то, что ты у меня ночевала, я ей скажу. Про кино и кафе тоже. И про будущий поход в бильярдную.

-Это будет весьма непростой разговор, — тихо сказала Кузя, — можешь нарваться.

-А нет другого выхода, — пожал плечами парень, — либо вы примете меня такого, как я есть, либо ничего у нас с вами не получится.

-Да мы то, с Мелкой это прекрасно понимаем, осталось тебе Афанасьеву уговорить, — покачала головой девушка.

Тот же день. Ленинград. Измайловский проспект. Поздний вечер.

Придя домой, Соколов первым делом схватился за телефон. Трубку взяла Тома.

-Привет, выйдешь? — лаконично спросил он.

-Выйду, — раздалось в ответ.

-Я уже иду, — сообщил ей Андрей и практически бегом устремился из квартиры,

Как и почти всегда раньше, ему и сегодня удалось опередить девушку, и он снова поджидал ее между лестничными пролетами. Но его поджидал небольшой сюрприз.

-Андрей, — раздался сверху голос тети Любы, — ты бы зашёл, поздоровался хотя бы. А то я скоро забуду, как ты выглядишь.

Парню ничего не оставалось, как подняться наверх и с несколько виноватым видом зайти в распахнутую дверь квартиры Афанасьевых.

-Полюбуйся на него, Коля, — обратилась женщина к мужу, — этот юный гений, похоже, совсем загордился. Скоро на улице будет мимо проходить и не узнавать!

-Любовь Антоновна, что вы такое говорите? — искренне удивился Соколов.

-А что, не так, что ли, — уперла руки в бока мама девушки, — картошку кто сажал, не ты да? А копать ее кто, Пушкин будет? В следующую субботу милости просим!

-Никак не смогу, — искренне расстроился парень, — просто не успею. Я из Москвы только утром в воскресенье вернусь.

-Я так и знала, что откажешься, — продолжила свой наезд Любовь Антоновна, — а ещё любимой тёщей меня называл, хорошо, что пока только будущей!

За их беседой с весёлым любопытством наблюдали Тома и ее отец.

-Похоже, Тыблоко меня всё-таки сдала, — подумал Андрей, и скорчил самую искреннюю физиономию, — вот честное слово, не могу я в Москве субботние дела отменить. Но я вам обещаю, я отработаю!

Тут девушка радостно захлопала в ладоши, а тетя Люба насмешливо улыбнулась, — вот ты Дюша и попался! А ты дочка, молодец, все правильно придумала.

Та на мгновение гордо подбоченилась, а затем скрылась в комнате. Вернулась быстро, со свертком в руках.

-Мне материал принесли, итальянский вельвет, — пояснила женщина, — я себе брюки хочу. Думала в ателье отдать, тем более что выкройка имеется. Но Тома отговорила, сказала, что ты лучше справишься.

-А за картошку ты не переживай, ее теперь есть кому копать, — неожиданно показала ему язык девушка, и тут же обернулась к маме, — так мы пойдем?

-Идите, только не очень долго, а то время одиннадцатый час, — разрешила та, — и материальчик то не потеряйте, дефицит, между прочим.

Весело улыбаясь, девушка выбежала из квартиры. За ней, в некоторой растерянности, последовал парень.

До первого этажа оставалось пара лестничных пролетов, когда Тома неожиданно резко остановилась, повернулась к Андрею и жарко шепнула ему прямо в лицо, — имеете право меня поцеловать!

Парня не надо было долго уговаривать, и он тут же прильнул к податливым губам подруги.

Через некоторое время она отстранилась от него и насмешливо шепнула, — говорила же я тебе, что скоро по подъездам обжиматься будем, а я только-только во вкус вошла.

-За это не переживай, — не остался в долгу Андрей, — было бы желание, а место я найду.

-Ловлю на слове, — рассмеялась девушка, и они наконец-то вышли из подъезда.

-Пошли на школьный двор,— предложила она, — там нашему разговору никто не помешает.

В школьном дворе, действительно, почти никого не было, и они устроились на скамеечке рядом с ямой для прыжков в длину.

-Ну что, — внимательно посмотрела на него Тома, — с Наташей выходные провел?

Парень кивнул.

-Значит она, почти наверняка помогла тебе навести порядок в квартире, а потом что? — спросила она Андрея.

-А потом она так устала, что пришлось ее укладывать спать, — усмехнулся Соколов.

-Понятно, а ты что? — продолжила расспросы девушка.

-А я тоже так устал, что плюхнулся рядом и тоже заснул, — не стал ничего придумывать парень.

-И не врешь ведь! — чуть не подпрыгнула на скамейке Тома, — и ты что же, доступ к телу Наташи так и не получил?

-Почему не получил, получил, — Андрей вдруг решил быть предельно откровенным, — но только утром, и не так много как мне хотелось бы. Кузя почему-то предпочла приготовить обед для моих родителей, чем продолжать кувыркаться со мной в постели.

-Значит, она тоже решила нарушить наш договор, — Соколову оставалось только удивляться спокойствию девушки.

-Все немножечко не так, — решил подлить он масла в огонь, — она решила нарушить ваше соглашение, только после того, как узнала, что это сделала ты.

-Ты что, рассказал ей про нас? — в голосе Томы отчётливо проявились гневные нотки.

Андрею ничего не оставалось, как рассказать ей историю с резиночками.

-Дюша, Дюша, ты же мне всю игру испортил, — покачала головой Афанасьева, — я же была уверена на сто процентов, что Наташка договор нарушать не станет. Она же девушка гордая и слово свое, как правило, держит. Вот что мне с тобой теперь делать, по совокупности прегрешений?

-Понять и простить, — внезапно вырвалось у парня.

-Ишь ты, хитренький какой, — насмешливо произнесла Тома, — нет, ты теперь мне должен будешь и должен много.

Соколов смотрел на нее и не узнавал. Куда подевалась взбалмошная девчонка, с которой он расстался только вчера днем? Ее место заняла спокойная рассудительная девушка с весьма взрослыми замашками. Нет, на даче явно что-то произошло. А тут ещё и намек, на то, что картошку теперь есть, кому копать и без него.

-У тебя что-то случилось, пока вы были на даче? — осторожно привлек он ее к себе.

-У Мелкой своей спросишь, если тебя дачные дела интересуют, — ухмыльнулась девушка, — она там, в самом эпицентре событий была.

— А у меня случился очень серьезный разговор с мамой, и я ей все про нас рассказала, я, конечно, имею в виду только про нас с тобой, — сообщила Тома, — а она мне поведала свою историю, как она с отцом начала встречаться и ещё про многое. О чем я даже и догадываться не могла. И кое-что из ее рассказов я примерила на себя. В общем, не могу я на Наташку злиться, вот не могу и все. Любую другую на ее месте, я бы просто убила. А с тобой вообще ерунда полная получается. Когда ты рядом, меня к тебе словно магнитом тянет. Другие парни для меня просто не существуют. А нет тебя, так всякая ерунда в голову лезет, вроде того крымского придурка. И что с этим делать, я пока не знаю.

-Разберемся потихонечку, с нашими проблемами, — ласково погладил ее волосы Андрей, -вырастем и разберемся, какие наши годы.

-Скорее бы разобраться, — вздохнула она и вдруг лукаво взглянула на него, — мне тут Яська предложила кардинально решить этот наш вопрос. Выйти за тебя замуж по залёту. Резиночки для этого проколоть. Она говорит, что не тот ты человек, чтобы от жены и детей гулять.

-Зачем дефицитные изделия портить? — вернул ей улыбку Соколов, — можем заняться этим делом без защиты. А в ЗАГС я как пионер, всегда готов. И про семью Яська абсолютно права, тем более что Наталья в этом случае, точно в сторону отойдет!

-Сдурел? — отшатнулась от него девушка, — и в мыслях такое не держи. Пусть Яся сама, в семнадцать лет рожает, если ей так хочется! Тем более, что теперь есть от кого!

-Интересно девки пляшут, — подумал Андрей, — завтра надо с Мелкой обязательно про дачные дела поговорить.

А вслух сказал, — мы во вторник в ДК Кирова в бильярд играть идём. Я, мой приятель и Кузя с Мэри. Помнишь рыжую американку, которая у нас в школе была? Она снова в Ленинград вернулась. Пойдешь с нами?

-Во вторник у меня первое занятие с репетитором, — с явным сожалением в голосе сказала девушка, — так что, не только ты теперь будешь все время занят. Родители решили, что пора мне к поступлению начинать готовиться. А тут ещё и Тыблоко им заявила, что у меня есть прекрасный шанс на серебряную медаль. Вот они и подсуетились с репетиторством.

-Да, — искренне расстроился парень, — я то думал, что тебя хотя бы до нового года в покое оставят.

-Слушай, я же совсем забыла, — вдруг воскликнула девушка, — мама же тете Нине в Москву сегодня звонила, по поводу твоей поездки. Так вот не нужна тебе никакая гостиница, у них остановишься. Анька с Игорем тебе только рады будут, да и родителям их ты тоже понравился.

Понедельник 11 сентября. Ленинград. Измайловский проспект.

Сегодня Андрей несколько изменил порядок дня. Быстро сделал зарядку, собрался, чмокнул маму в щечку и выбежал из квартиры.

На мамин возглас, — Андрей, а позавтракать?

Ответил на бегу, — у Мелкой покормят!

На улице накрапывал небольшой дождик, редкие с раннего утра прохожие зябко кутались в плащи и куртки. С реки дул довольно неприятный пронизывающий ветер. Вчерашнего тепла словно и не бывало. Сегодня, вместо бабьего лета, казалось, наступил даже не октябрь, а настоящий ноябрь.

Андрей на бегу поднял воротник куртки и устремился к трамвайной остановке. К счастью, ждать транспорта пришлось недолго, всего лишь пару минут. И вскоре он уже поднимался по лестнице к съемной квартире.

Дверь открыла Мелкая, бросила взгляд на взъерошенного парня и укоризненно спросила, — ты чего без шапки то? Ладно, давай, быстро раздевайся, сейчас чаем горячим поить тебя буду!

-А кроме чая, есть что-нибудь посущественнее, — пробормотал парень, — а то я позавтракать не успел.

-Проходи на кухню, там разберемся, — махнула рукой девушка, — тем более, что сейчас бабушку завтраком кормить буду, у нее сегодня первый день на новой работе.

Соколов нагнулся к ее уху, — нам с ней поговорить надо сейчас, это займет минут двадцать, не больше. Вот тогда мы вместе и позавтракаем.

Девушка согласно кивнула, а Андрей отправился в комнату, где мадам Эбер, как про себя называл ее парень, готовилась к новой рабочей неделе.

-Так, что тут у тебя? — спросила она.

-Вот, — Соколов выложил перед ней несколько аккуратно оформленных и скреплённых между собой листов бумаги, — я сегодня с Горчаковым встречаюсь, тут мои предложения, в дополнение к его идеям по профтехобразованию. В том числе и по изучению иностранных языков. Ну и про необходимость усиления роли ВЛКСМ в ПТУ. Я решил сначала их вам показать, потом Алексею Николаевичу, и только потом Горчакову.

-Это правильно, — согласилась с ним женщина. Она водрузила на нос очки и принялась за чтение. Справилась она с ним довольно быстро. После чего она с некоторым удивлением посмотрела на парня.

-А ты знаешь, очень толково написано, — сказала она, — у меня и замечаний то серьезных нет. И оформлено, кстати, хорошо, когда только успел.

-А это не я, — сознался Андрей, — есть у меня помощница, в ЛГУ работает, я вам про нее в прошлый раз рассказывал.

-И что она тебе просто так помогает или это у вас по комсомольской линии? — недоверчиво взглянула на него собеседница.

-Ага, разбежались, — усмехнулся Соколов, — у нас пока не коммунизм, каждый труд должен оплачиваться. Правда, если учитывать соотношение цена-качество, да ещё и скорость, с которой она выполняет мои задания, то должен сказать, что она берет с меня сущие копейки.

-Ясно, и это хорошо, это правильно, — неожиданно снова согласилась с ним женщина, — а то я, было, подумала, что она на тебя какие-то виды имеет.

Она открыла дверцу секретера и взяла с полки небольшую шкатулку, откуда достала довольно толстую пачку денег. Отсчитал двадцать синенькие бумажек.

-Здесь ровно сто рублей, — протянула она их парню, — на твои текущие рабочие расходы. Закончатся, скажешь, выдам ещё.

И насмешливо улыбнулась, — сам же говорил, что у нас пока ещё не коммунизм.

Соколов не стал отказываться, положил деньги во внутренний карман школьного пиджака, и негромко сказал, — отчёт по расходам предоставлю.

-Мне он не нужен, — серьезно сказала мадам Эбер, — а вот для себя ты учёт обязательно сделай, чтобы на будущее четко понимать, когда и сколько тебе понадобится. Это в нашей работе важно.

-Мне ещё пропуск нужен, в обком. Желательно постоянный, — заявил парень, — а то неохота с паспортом постоянно таскаться. Не дай бог потеряю или просто забуду.

-Я скажу Алексею Николаевичу, ты сегодня у него ведь будешь? — спросила женщина.

-Да, сначала в школу, потом в универ, а затем и к нему зайду, — подтвердил Андрей, — начальников теперь у меня много.

...Позавтракали они быстро, вскоре за Жозефиной Ивановной заехала машина, и она отправилась на свою новую ответственную работу. Андрей же, сразу после ухода женщины, взялся за телефонную трубку и набрал домашний номер Данилиных.

-Тетя Света, доброе утро, у меня для вас информация имеется, — сухим деловым тоном произнес он, — сообщаю, что завтра я, Кузенкова и Александр Разборов, вместе с небезызвестной вам Мэри, идём играть в бильярд в ДК имени Кирова на Васильевском острове. Встреча у центрального входа в пять вечера.

-Андрей, какая ещё Мэри? — слегка заспанным голосом спросила Чернобурка, — какой ещё бильярд и при чем здесь я?

-Просыпайтесь, Светлана Витальевна, — рассмеялся Андрей, — а Мэри это та самая американка, что с нами в походе была.

На том конце трубки, на пару мгновений наступила тишина, после чего Лапкина совершенно другим тоном спросила, — я надеюсь, ты ко мне в райком сегодня зайдешь?

-Раньше пяти точно не получится, — ответил парень, — а так зайду обязательно.

-До шести я буду на месте, — сообщила ему женщина, — только ты предварительно позвони, мне или Вадиму.

-Как интересно, — тоненьким голоском протянула Мелкая, когда Соколов положил трубку, и решительно дернула его за рукав рубашки, — я тоже хочу в бильярдную, тем более такой компанией.

-Если расскажешь, что там у вас на даче приключилось, то возьму, — улыбнулся Андрей, — а то Томка мне ничего говорить не стала, только намекнула, что было весело.

-А она и не видела ничего, — рассмеялась Тамара, — основные события происходили на даче у Михалыча. Там аншлаг полный случился. Кроме меня, и Софьи с Александром, вдруг заявилась Яся, да ещё и с Павлом. Естественно, возник вопрос, где всех размещать. Ну, Николаевы то сразу в твой сарайчик ушли, меня с Яськой на первый этаж в доме определили, а дедушка с Мальком наверх отправились. В общем, все хорошо было, мы душевно так попарились в бане, чайку попили все вместе, а вот потом накладочка произошла.

Она сделала театральную паузу и весёлым шепотом сообщила, — оказывается, Пашка храпит и делает это, ну очень душевно. Даже на первом этаже слышно было. Михалыч терпел-терпел, а потом плюнул, да и отправил парня спать в баню. Матрас ему на пол там постелили. В общем, кое-как все угомонились. А утром я просыпаюсь, а Яськи рядом нет. Когда она сбежала, я не слышала, спала крепко. А тут и дедушка вниз спустился. Увидел, что ее со мною нет, ну и прямиком в баню направился. Я с Барби, естественно за ним. Там мы их и застукали. Лежат в обнимку и дрыхнут.

-Правда, Яся в пижаме была, но дедушка все равно, сильно разозлился, — продолжила она, — схватил хворостину и к ним.

-Ах, ты, — говорит, — коза, с подружки своей пример берешь!

Но тут Пашка проснулся и встал между дедом и девушкой.

-Меня,— говорит, — пожалуйста, а ее я в обиду не дам. Тем более, что у нас и не было ничего.

А Яська испуганная такая, из-за его спины выглядывает и тоненьким таким голосочком шепчет, — дедушка, миленький, это правда!

-И тут Барби Михалыча за штанину как дернет, тот чуть на пол не сел! А пёс зубами за хворостину схватился и вырвал ее у деда из рук. Из бани выскочил, бросил ее на землю и лапой прижал. Да ещё и зубы оскалил, а клыки у него будь здоров! Тут все успокоились, дедушка только рукой на них махнул.

-Одевайтесь, — говорит, — и приходите в дом, я вам меру наказания определять буду, за вашу выходку.

-И что определил? — с трудом удерживаясь, чтобы не расхохотаться, спросил Андрей.

-А то, как же, — улыбнулась Мелкая, — в ближайшие выходные приедут картошку копать. Причем не только у Михалыча, но и у Афанасьевых тоже. А Павел и не против.

-Эх, каким парнем я пожертвовала, — неожиданно посетовала она, — и сильный и добрый, да ещё и умный. Надо было себе оставлять.

-Да не переживай ты, — рассмеялся Соколов, — найдем тебе не хуже, да еще и помоложе.

-Тогда ладно, — согласилась с ним девушка, и тут же спросила, — а в ДК завтра ты меня с собой возьмёшь?

-Куда же я теперь денусь? — весело ответил парень.

Понедельник 11 сентября. Ленинград. ЛГУ.

-Вы, Андрей Владимирович себя, похоже, самым умным считаете? — язвительно взглянул на парня Цейтин, — все эти ваши идеи давным-давно известны. Вот только как их в жизнь воплотить, пока никто не знает!

-Леонид, — обернулся Соколов к Левину, — может, хоть вы сумеете объяснить нашему коллеге, что от него требуется? А то у меня как-то не получается.

-В морду дам, и не посмотрю, что ты такой бугай вымахал! Если будешь продолжать мне выкать, — грубо ответил ему мужчина. А потом повернулся к Цейтину и продолжил, — вы уважаемый, просто позорите наше славное еврейское племя, если не можете понять примитивную логику этого неандертальца. Он же вам русским по белому говорит, что ему не нужны от вас готовые решения сформулированных им проблем. Ему нужны возможные пути решения их, и описание трудностей, которые встретятся на этих путях. А дальше все просто, задачи разбиваются на несколько подзадач, после решения которых, мы и получим требуемое комплексное решение. Ферштейн?

-Да ну вас на фиг, логики хреновы, — в сердцах воскликнул Григорий, — ты Андрюша просто не понимаешь, сколько стоит машинное время ЭВМ!

-Почему не понимаю, — невозмутимо ответил Андрей, — очень даже понимаю. Вот только неужели не ясно, что это все от бедности нашей проистекает. Машинное время, видите ли, стоит дорого, а рабочее время программиста нефига, по сравнению с ним не стоит. Потому, что девочкам можно сто двадцать рэ в месяц платить! Вот они и сидят, программы сначала на бумажке напишут, потом на перфокарты перенесут и только потом им дадут минут двадцать, не больше, работы на ЭВМ. А остальные в это время своей очереди ждут, могут в картишки перекинуться или просто чайку попить. Но это же, какие потери рабочего времени в итоге получаются! А дальше все будет ещё хуже, потому что программы усложняются, значит, написать их не всякий сможет! И тогда, мы неминуемо придем к ситуации, когда хорошему специалисту надо будет придавать одну, а то и несколько помощниц, вся задача которых будет заключаться только в том, чтобы тупо забивать программы на перфокарты.

-Уже к такому пришли, — подтвердил Цейтин, — ты что думаешь, что я сам этим занимаюсь?

-Есть такое страшное слово, менталитет называется! — задумчиво произнес Соколов, — и мне порой, кажется, что мы почему-то в этом плане застряли на уровне тридцатых годов. Когда нам нужно было индустриализацию делать! А квалифицированных кадров не было. Вот и придумали умные головы, разбить техпроцесс на отдельные операции, которые и малограмотные работники выполнить могли. Но сейчас то, все в корне поменялась. У нас у всех восьмилетка за плечами, как минимум. А инженеров, сколько наши вузы выпускают! А, принципы организации производства остаются прежние, практически на довоенном уровне. И как тут догнать и перегнать Америку?

-Аполитично рассуждаешь! — ухмыльнулся Левин, и тут же добавил, — а вообще, ты бы завязывал с такими разговорами. А то получишь клеймо, как и я, и трындец твоей карьере, никакие связи не помогут.

-А вот фиг вы угадали, молодой человек, — резко возразил ему Андрей, — я своего добьюсь, не мытьём, так катаньем. Я с них просто так не слезу, а те, кто палки мне в колеса вставлять попытается, сто раз потом об этом пожалеют!

-Гриша, а ведь он действительно в это верит! — покачал головой Левин, — похоже, вляпались мы с тобою, связались с малолетним фанатиком.

-Еще не поздно отойти в сторону, — тихо сказал Андрей.

-Нет, я ему сегодня точно морду набью, — заявил Леонид, — сначала в Штаты мне дорогу закрыл, а теперь — можешь в сторону отойти! Нет, Андрюха, поздняк метаться! Мы теперь все в одной лодке, а ты в ней рулевой. А если на мель посадишь, всем кагалом будем её оттуда сдергивать!

-Вы коллега, сегодня даже меня перещеголяли в образности мышления, — с насмешкой произнес Цейтин, — вот что, значит специалист в функциональном матанализе! Нам, бедным программистам такое и не снилось.

-Выговорились, вот и хорошо, — довольно резко оборвал их Соколов, — я сейчас в Смольный поеду, договариваться о завтрашнем посещении их ВЦ. Так что назавтра ничего не планируйте, явка обоих строго обязательна. А что касается того, что ЭВМ должна обрабатывать несколько задач параллельно, а не последовательно, как у нас сейчас, это просто не обсуждается. И вопрос, насколько я понял, именно в построении операционной системы, а не в железе. А раз так, то будьте любезны, Григорий Самуилович, ваши предложения ко мне на стол, и не позднее следующего понедельника!

-Слушаюсь, гражданин начальник, — коротко хохотнул Цейтин, — вот только где он, этот ваш стол, коллега? Школьная парта, что ли?

-Агате передашь, — с усмешкой ответил Соколов, — она теперь доверенное лицо не только Святослава Сергеевича, но и мое. Специально на вечернее отделение перевелась, чтобы вас, взрослых оболтусов, контролировать. У нее не забалуешь!

Понедельник 11 сентября. Москва. КрКремль. Объект "Высота". Полдень.

Леонид Ильич стоял у окна своего кабинета и довольно сосредоточенно жевал фильтр сигареты. Всё-таки он честно старался курить поменьше, но ему, как и любому заядлому потребителю никотиновой отравы, было очень непросто воздерживаться от вредной привычки. Вот он и выбирал из двух зол меньшее — если не покурить, то хотя бы пожевать.

В голове он снова и снова прокручивал доклад только что покинувшего кабинет министра внутренних дел. И если с операцией "Южный кордон" все было более, менее ясно и события развивались по прогнозируемому сценарию, то вот над предлагаемыми изменениями в уголовно-процессуальный и гражданский Кодекс, надо было подумать и очень хорошо подумать. Особенно над презумпцией виновности и ужесточением ответственности в сфере экономических преступлений. Да и сферу эту предполагалось очень серьезно расширить, напрямую задевая интересы партийных руководителей среднего и высшего уровня.

-Нет, до Пленума ничего предпринимать точно нельзя, — подумал Брежнев, — вот когда Шелепина в Политбюро вернём, и его комитет заработает на полную катушку, тогда и начнем. А его как таран используем.

Он снова серьезно задумался. В Политбюро сейчас сложилась очень непростая ситуация. С одной стороны Суслов на пару с Пельше очень сильно давят на всех в плане укрепления партийной дисциплины, с другой стороны образовался тандем Громыко — Косыгин, да ещё и при поддержке, пусть и не совсем явной Кости Черненко. А последний очень хитрый и умелый аппаратчик, уж кому-кому, а Леониду Ильичу это было хорошо известно. Министру иностранных дел и Предсовмина весьма не понравились желание партийных руководителей страны влезть, как они считали в их епархии. И навести там порядок. Причем совсем не такой, как видели это Андрей Андреевич и Александр Николаевич. А тут ещё и Шелепин на горизонте появился, и который тоже в стороне от будущих пертурбаций точно не останется. Поэтому сейчас борьба за освобождающиеся места в составе Политбюро предстоит весьма серьезная.

-И они пытаются в качестве своих кандидатов протащить в состав Политбюро Горбачева и Шеварднадзе, интересно, за какие такие заслуги? — раздражённо подумал генсек, — а ещё против Кулакова интриги плести пытались. Не пора ли их на место поставить, тем более есть, что им предъявить?

Его размышления прервал замигавший сигнал на селекторе. Брежнев вернулся к столу и снял трубку внутреннего телефона.

-К вам Ивашутин, — услышал он голос секретаря.

-Пусть заходит, — распорядился генсек и положил трубку.

-Ну что, Петр Иванович, — после крепкого рукопожатия усмехнулся он, — присаживаться будем или стоймя постоим?

-Насидимся ещё, — негромко ответил генерал, — причем все. Нити, которые мы уже сумели нащупать в ходе Ленинградской операции, а теперь ещё и "Южного кордона" ведут к людям на очень серьезных руководящих постах. А теперь ещё одно новое дело образовалось. Уж не знаем, как его назвать, то ли рыбное, то ли икорное.

-По поводу "Южного кордона" мне уже доложили, Николай Анисимович перед Вами заходил ко мне, — Брежнев не торопясь вернулся к окну, — а вот рыбное, это что-то новенькое.

-Не такое уж оно получается и новенькое, — довольно грустно сказал Ивашутин, — уже больше года этой истории.

Он откашлялся и перешёл на сухой деловой тон, — черная икра из двух крупнейших рыбхозов Приазовья поступает по подложным документам на Кулешовский таро— упаковочный комбинат. Там ее фасуют в банки из-под кильки и отправляют в наши консульские представительства в Италии и Франции. Там она попадает на местный черный рынок, после соответствующей перефасовки, естественно. В деле замешаны, как руководящие работники министерства рыбной промышленности, так и некоторые сотрудники нашего МИДа. Сама же операция находится под негласным контролем Первого главного управления КГБ СССР, точнее, заместителя начальника одного из его отделов. Залегендировано же все это, как источник валюты для нужд на специальные операции. Общая сумма средств, находящихся в нелегальном обороте, по самым скромным оценкам, составляет несколько миллионов рублей, причем инвалютных. Подробности в папке.

С этими словами он положил на стол довольно толстую папку в черном кожаном переплете. Леонид Ильич взял ее, не торопясь перелистал, иногда останавливаясь и, смешно шевеля толстыми мясистыми губами, перечитывая негромко вслух явно бросившиеся ему в глаза моменты. Потом с заметной брезгливостью бросил ее обратно на стол.

-Ну и что вы с этим планируете делать? — повернулся он к собеседнику.

-Первая мысль у меня была — всех участников этой аферы раскрутить по полной, а потом и наказать, по всей строгости закона, — ответил генерал, — а это, учитывая масштабы хищений, вполне себе расстрельная статья, для многих из них. Но первая мысль, она же почти всегда не самая правильная. Что мне буквально на пальцах и доказал товарищ Минцев.

-Кто доказал? — изумился генсек, — Минцев, это который Георгий? А он-то здесь, с какого перепугу взялся?

-У него очень-очень нестандартный, я бы даже сказал оригинальный склад ума, — усмехнулся Петр Иванович, — поэтому я его к себе в помощники планирую взять. Тем более, что он уже столько всяких секретов знает, что одним больше или меньше, ему вообще теперь без разницы. А приезжал он в Москву, во-первых, товарища раненого навестить, того в Польше шальная пуля зацепила, во-вторых, доклад привез, о последних событиях в той стране. И вот он и предложил, очень аккуратно и не торопясь, постепенно заменить участников этой аферы на наших людей. А деньги, полученные от продажи черной икры, использовать на государственные нужды. Тем более, что рынок сбыта налажен.

-Действуйте, как считаете нужным, — махнул рукой Леонид Ильич, — только раз в месяц мне полный отчёт предоставьте. А что там товарищ Минцев по поводу поляков сообщил?

-Герека надо менять, вот только на кого, пока не ясно, — твердо сказал Ивашутин, — генерал Ярузельский пользуется большим авторитетом в армии и партии, но он склонен к простым решениям. А это в данной ситуации довольно серьезный минус, так как его действия очень легко просчитать. Нам сейчас удалось серьезно внедриться в польское профсоюзное движение и найти общий язык с некоторыми его лидерами. А это важно, учитывая то, насколько быстро растет влияние профсоюзов у них в настоящее время. Так вот, в принципе, с ними разговаривать и договариваться вполне возможно, в отличие от тех же лавочников и местных фермеров. Те требуют от государства всяческие льготы и кредиты на развитие личного бизнеса, при этом сами хотят диктовать цены на свою продукцию. Поэтому они и пытаются всячески мутить воду и подбивать польский пролетариат на протестные акции и даже противоправные действия. В своих шкурных интересах.

-Подготовите мне полный отчёт по польскому вопросу, — распорядился генсек, — я его потом с информацией от товарища Шахназарова сопоставлю, он же у нас в ЦК за это направление отвечает. Ну и с материалами, полученными из других источников тоже.

-А теперь мы с вами давайте поговорим о моей предстоящей поездке в Ленинград, — переключился он на другую тему, — до нее месяц остался. Как питерские товарищи, готовы нас принять или пока ещё нет?

-По организации Вашей встречи с Сенатором практически все решено, — сообщил Ивашутин, — наши предложения он принял. Товарищи из "девятки" тоже. А вот я думаю на следующей неделе лично посетить Ленинград, и кое-кому мозги там вправить, за излишнюю самодеятельность!

-Если этот кто-то является бывшим сотрудником Вашего комитета, так же известным некоторым по имени "Дядя Ваня", а другим по псевдониму "Старый", то я вам эту поездку запрещаю, — тоном, исключающим любые возражения, произнес Брежнев.

-И это приказ, — тут же добавил он.

-Леонид Ильич, — искренне удивился генерал, — но он же там чуть ли не собственную службу собрал, причем из сотрудников различных ведомств. И заставил их работать на себя в своих личных интересах.

-Вы уверены, что в личных? — прищурился генсек, — а вот товарищ Романов эту его деятельность всячески одобряет и поддерживает. Поэтому, не стоит горячиться. Не нужно вам туда сейчас ездить, а то как бы коса не нашла на камень. Если вас двоих лбами столкнуть, то такие искры могут полететь, что и до пожара недалеко! А нам сейчас, да и потом это совсем не нужно. Так что никаких контактов с Иваном Васильевичем без моего личного, я подчёркиваю, личного разрешения! Вам понятно?

-Так точно, разрешите выполнять? — вытянулся Ивашутин.

-Петр Иванович, не нужно так тянуться, — поморщился Леонид Ильич, — у меня к вам ещё одно поручение имеется. Надо выйти на аятоллу Хомейни, он сейчас в Париже обитает, и передать ему информацию о том, что в ночь с 16 на 17 сентября в городе Табас произойдет землетрясение. Город будет полностью разрушен. Пусть спасает людей, через своих сторонников в стране.

-А почему не предупредить об этом официальные власти? — спросил генерал.

-А они нам не друзья, и вдобавок, режим шаха Пехлеви похоже обречён, — объяснил Брежнев, — так что будем потихоньку с будущим Иранским лидером контакты налаживать. И ещё, поговорите с Геращенко. В ближайшее время цены на нефть должны подняться. Основные причины, это переговоры между Израилем и Египтом в Кэмп-Дэвиде, результаты которого вряд ли понравятся арабским государствам. Значит, возможно новое нефтяное эмбарго. И второе, это события в Иране, там начались забастовки на предприятиях нефтяной отрасли. А скоро к ней и порты присоединятся. Так что иранской нефти а ближайшее время на рынке не будет. Этим обязательно надо воспользоваться. Через наши банки в Европе. Поговорите с Владимиром Сергеевичем, он наверняка что-нибудь придумает. И последнее, по поводу землетрясения, неплохо бы американцев по Ленинградскому каналу о нем проинформировать, только числа пятнадцатого, не раньше и без подробностей. Сказать, что оно будет в Иране, но точное место и время не называть. Или еще что-нибудь такое придумать. Чтобы они поняли, откуда ноги растут и посговорчивее были. В наших будущих переговорах.

Понедельник 11 сентября. Ленинград. Проспект Огородникова. Райком КПСС. Вечер.

Примерно в половине шестого вечера Андрей и Тома Большая вошли в здание райкома партии. Отпускать его туда одного девушка категорически отказалась.

-Знаю я тебя, — решительно заявила она, — говоришь, что уйдешь всего на час, а сам на весь вечер пропадешь! А я дядю навещу и в зимнем саду погуляю, там сейчас очень красиво.

-В райкоме есть зимний сад? — удивился Соколов.

-Они его так называют, — пояснила девушка, — как по мне, так это просто небольшая оранжерея, правда в самом здании. Но это неудивительно, особняк то старинный.

У кабинета Лапкиной они разбежались, Тома поздоровались со Светланой Витальевной, убедилась, что Смирнова отсутствует, и со спокойной душой отправилась в гости к дяде. А Андрей и Чернобурка вышли подышать свежим воздухом во двор.

-То, что Мэри приехала я в курсе, — негромко сказала женщина, — я уже с ней встречалась. У нее теперь новая роль, она могилы погибших у нас американцев искать будет. Но Яков Афанасьевич считает, что через нее будут к тебе подходы искать, а тут вы со своим бильярдом. Хотите облегчить американцам работу?

-Есть другие предложения? — тихо спросил Соколов, — они ведь все равно ко мне полезут, а так мы хотя бы знать будем, через кого.

-Вот и генерал про это же сказал, тем более, что Мэри к тебе и к нашей стране хорошо относится, — согласилась с ним Светлана Витальевна.

-Завербовать ее у вас, похоже, не получилось! — усмехнулся парень.

-Кузенковой своей, спасибо скажи, — легонько огрызнулась та, — такую операцию сорвала! Но что бог не делает, все к лучшему. А завербовать всегда успеем, рыжая очень эмоциональная девушка. А за то, что предупредил заранее, спасибо. За Мэри хвост обязательно будет, сам понимаешь. И Яков Афанасьевич сказал, что в бильярдной вас твои крымские знакомые встретят, а то мало ли что. По вечерам там разная публика бывает.

Она уже собиралась возвращаться в здание, когда Андрей тихонько тронул ее за руку.

-Тетя Света, — проникновенным голосом сказал он, — мне Ваша помощь требуется. Мне очень-очень нужен один ваш специальный аппарат. "Корица" называется. Делают в Красногорске. Изделие С-125. Примерно на месяц. Потом верну,

-Зачем тебе аппарат для быстрого копирования документов? — удивилась женщина, — решил в настоящие шпионы податься?

-Есть у меня несколько идей, — туманно ответил парень, — я, если честно, пока и сам их четко сформулировать не могу. И вы не переживайте, с аппаратом мы только в университете работать будем, в лаборатории. Она на ночь закрывается и опечатывается. Там все строго.

-Ладно, я подумаю, что тут можно будет сделать, — вздохнула Чернобурка, — спрошу у руководства. А сейчас пойдем, рабочий день у меня уже закончился, я теперь человек семейный, домашних дел полно.

Вторник 12 сентября. Ленинград. Московский проспект. ВЦ Ленинградского обкома партии. Утро.

Вычислительный Центр, он же Ленинградское отделение НИИ Автоматической аппаратуры, расположился в здании бывшей Чубыкинской богадельни. Трехэтажный двухподъездный особнячок выделялся на фоне окружающих его грязно-сероватых зданий довольно веселой зелено-патиновой расцветкой.

Их ждали. Высокий, интеллигентного вида мужчина, лет сорока с небольшим, представился им Игорем Константиновичем, заместителем начальника ВЦ, и провел их внутрь здания на третий этаж, где располагался его кабинет. Там они разместились за составленными буквой "Т" двумя письменными столами.

-Ну что, товарищи, — начал разговор начальник кабинета, — давайте приступим. Мне звонили из Смольного и сказали оказать вам всяческое содействие. Вот только я не совсем понял, в чем именно.

-К сожалению, это касается не только Вас, — вступил в разговор Андрей, — перед нами задача тоже поставлена весьма расплывчато. Руководство обкома в лице товарища Федина хочет, чтобы мы улучшили работу вашего вычислительного центра. Как я понял, его в первую очередь не устраивает время получения от вас необходимой ему и Григорию Васильевичу информации. Потому что, как правило, она нужна им ещё вчера. Такая уж у них специфика работы.

-Это понятно, — нетерпеливо дёрнул плечом Игорь Константинович, — непонятно только, что с этим вообще можно сделать. Мы и так все запросы, идущие из обкома прорабатываем в приоритетном порядке.

-Вот это и есть наша первоочередная задача, — вздохнул Соколов, — разобраться и найти решение. Отступить мы не можем, нас просто не поймут.

-Было бы неплохо для начала, — осторожно начал Левин, — вообще понять, чем вы тут занимаетесь. Какую информацию обрабатываете. А потом мы хотим пообщаться с вашим персоналом, в первую очередь программистами и техперсоналом. Оценить их уровень.

-Насколько я понял, ваша компетенция позволяет вам это сделать, — теперь уже вздох вырвался из груди Игоря Константиновича, — а вы то, Григорий Самуилович, что молчите? Вы же в этой группе за главного, не так ли?

-Я всего лишь один из, у нас все решения принимаются коллегиально, — отреагировал на его выпад Цейтин, — а вот за связь с руководством обкома у нас отвечает Андрей Владимирович, правда, пока неофициально.

-Уже официально, — вздохнул Соколов, — со вчерашнего дня.

-Вот, — он выложил на стол небольшое удостоверение темно-красного цвета, — со вчерашнего дня я являюсь помощником товарища Федина. С зачислением в штат на полставки. В приказе я тоже вчера расписался.

-И промолчал, — восхитился Левин, — Андрюха, это же первая официальная работа в твоей жизни!

-Похоже, кого-то крепко зацепили твои слова, что у нас пока не коммунизм и любой труд должен оплачиваться, — не разделил его оптимизма Григорий Самуилович, — это Андрей, ещё одна уздечка на твою многострадальную шею. Они тебя не мытьём, так катаньем рассчитывают под полный контроль взять. Мы все через это проходили.

Его довольно эмоциональный спич произвел довольно неожиданное действие на хозяина кабинета. Тот весело улыбнулся и повернулся к парню.

-Могу я попросить Вас снять свои очки, — негромко сказал он.

Андрей снова вздохнул и сдёрнул с носа те самые старомодные очки, в которых он был на свадьбе. С некоторых пор он надевал их очень часто, особенно в университет. За довольно толстыми дымчатыми стеклами его лицо приобретало совсем другие черты, и его перестали узнавать, в коридорах ЛГУ, и его окрестностях.

-Вот теперь мне ясно, с кем имею дело, — глаза Игоря Константиновича буквально заискрились весельем, — видел я ваше выступление в Смольном. На многих вы тогда произвели впечатление, никто и не ожидал, что высокая трибуна может на несколько минут превратиться в комедийную сцену,

-Хорошо хоть не в арену цирка, — тихонько пробурчал себе под нос Соколов.

Но был услышан, причем всеми присутствующими.

-Жалко, меня там не было, — ухмыльнулся Левин, — представляю реакцию чиновников на твое выступление

-Это сложно представить, это нужно было видеть, — моментально отреагировал зам. директора ВЦ, и он с самым заинтересованным видом спросил у Андрея, — но раз к вам так серьезно теперь относятся, значит, вы свои обещания выполнили?

-Этот малолетний интриган, — тут сидящий рядом с Соколовым Цейтин, ловким движением неожиданно взъерошил ему волосы, — умудрился доказать Великую теорему Ферма. Не один, конечно, а с кучей помощников, во главе с Канторовичем и Гельфандом. Но ключевое здесь, что это именно они ему помогали, а не наоборот. И в эту пятницу в Москве Андрей будет читать доклад на эту тему.

-Вот это да, — в глазах Игоря Константиновича появилась какая-то невероятная смесь восхищения, удивления и совершенно, детского восторга, — это что, Великая теорема теперь доказана? Григорий, Вы меня точно не разыгрываете? А то про ваши шуточки по МатМеху легенды ходят.

-Все именно так, как я и сказал, — подтвердил свои слова Цейтин, — как говорится, шутки здесь неуместны.

-Мы несколько отвлеклись, — покачал головой Андрей, — вы бы Игорь Константинович лучше бы нам про работу своего центра рассказали бы. Чтобы мы, особенно я, понимали, с чем и с кем нам придется работать.

-Ну что же, давайте тогда все по порядку, так что устраивайтесь поудобнее, — пожал плечами хозяин кабинета, — машина у нас довольно новая, ЕС-1022. Находится она на этом же этаже, где и мы сейчас с вами. Все остальные службы, рабочие кабинеты сотрудников и технические сооружения, все расположено ниже. Сам коллектив у нас почти сто человек, больше всего у нас специалистов по прикладным программам, тридцать два сотрудника. А есть ещё системные программисты, электронщики, ну и вспомогательный персонал, куда же без него. Я вас чуть позже проведу по центру и все подробно покажу и с людьми познакомлю. Ну, а задачи у нас обычные, в первую очередь партийный учёт, членские взносы, отчёты по партийным собраниям. Все это вносится в базу данных и регулярно обновляется. И, конечно, выборы. Это наша самая большая головная боль. Чтобы подготовить достоверную документацию для городских избирательных участков, а потом и обработать сами результаты голосования, тратится уйма времени, сил и средств. А главное, все по несколько раз перепроверять приходится, потому что ошибаться нельзя. Были прецеденты. По шапке тогда получили все.

-Связь с обкомом, как я понимаю, идёт через телеграф? — внезапно спросил его Андрей.

-Именно так, — подтвердил собеседник, — мы имеем возможность выводить прямо с машины некоторые нужные обкому показатели, а они нам присылают запросы, которые мы потом обрабатываем. Но если что-то более объемное, то возим им распечатки. Аналогичные распечатки уже мы получаем от райкомов партии. Они обычно запрашивают различные данные сами от первичных организаций, потом проверяют, суммируют и пересылают нам.

-А вы Григорий Самуилович говорите, что тут можно сделать? — язвительно заявил Соколов, — да тут же поле непаханое. А начнем мы, пожалуй, с устройств ввода и вывода. Тут явно есть над чем поработать. Ну, а про то, что машина должна решать различные задачи не последовательно, а параллельно, я вам теперь каждый день напоминать буду. Ладно, пойдёмте, наверное, на машину вашу посмотрим и с народом пообщаемся.

-Только вы уж командуйте, пожалуйста, — обратился он к Игорю Константиновичу, — чтобы мы и работе ваших сотрудников не помешали, и представление о центре максимальное получили. Хотя сегодня, можно простым обзором ограничиться, все равно мы теперь у вас частыми гостями будем, ещё и надоесть успеем.

...Машинный зал произвел на Андрея сильное впечатление. Большое светлое, просторное помещение буквально сверкало чистотой. Пыли не наблюдалось от слова совсем, за этим здесь явно тщательно следили. Сама машина издавала ровный протяжной гул, в который негромким шепотом встраивались негромкие щелчки релейной аппаратуры. Около стола с небольшой консолью стоял мужчина в белом халате. В руках он держал довольно толстую колоду перфокарт. Он ещё раз очень аккуратно проверил порядок расположения карт и вставил колоду в устройство считывания. Устройство зажужжало и процесс, как говорится, пошел. Но внимание парня привлекла совсем другая картина. Около выводного печатного устройства стояла молодая женщина и аккуратно поправляла складывающуюся в большую пачку, перфорированную с двух сторон бумагу. Делала она это очень осторожно, но, тем не менее, прямо у них на глазах женщина периодически сквозь зубы тихонько вскрикивала.

-Статическое электричество, — негромко пояснил Андрею Левин, — весьма неприятная штука. Если придумаешь, как от него избавиться, все местные девчонки твои будут. Хотя кому это я говорю. У тебя и так от них отбоя нет.

После машинного зала они спустились на второй этаж, и пошли знакомиться с коллективом центра. Народ Андрею понравился. В основном молодые жизнерадостные люди, многие явно совсем недавно после института. К работе своей они относились с явным энтузиазмом, даже весьма скрупулезную, и с точки зрения парня, довольно нудную возню с перфокартами, они воспринимали совершенно спокойно. В общем, люди делали дело, и это дело им явно нравилось. Цейтина здесь хорошо знали и относились к нему с заметным уважением. На Левина и Соколова посматривали с небольшим любопытством. Гораздо больший интерес вызывали шикарные очки парня. И последний, как всегда, не сдержался. Войдя в очередную комнату, в которой трудилось четыре довольно молодые женщины и один длинноволосый парень, явно только что со студенческой скамьи, он в ответ на какой-то вопрос Левина, вдруг довольно криво улыбнулся и выдал,

-What do you want from me? I don't understand you! (Что вы хотите от меня? Я вас не понимаю!)

И чтобы произвести на окружающих совсем, убойное впечатление, он вытащил из наружного кармана пиджака швейцарский хронометр, отщелкнул крышку часов и важно поднес циферблат прямо под нос Леониду.

-Eleven o, clock! Lunch time! (Одиннадцать часов! Время ланча!) — заявил он.

Народ вокруг них впал в явный ступор, а Андрей сердито нахмурился и выдал длиннющую тираду с жутким американским акцентом, безбожно глотая окончания. В ней он попытался донести до окружающих, что война войной, а обед по расписанию. К его изумлению, его поняли.

Стоявшая у высокого стеллажа женщина обернулась и негромко сказала, обращаясь к Игорю Константиновичу, — а ваш иностранец, похоже, сильно проголодался. Может его чаем угостить, у нас и бутерброды имеются.

Соколов с удивлением узнал в ней маму Иры Клюевой, его одноклассницы. Нет, он, конечно, был в курсе, что ее родители работают в каком-то крупном вычислительном центре, но чтобы вот так столкнуться с ее мамой он совсем не ожидал.

-Будем заканчивать представление, — подумал он и выдал, — yes, l am hungry, l am very hungry! (да я голоден, я очень голоден).

С этими словами он снял очки и жалобным голосом добавил, — тетя Лена, покормите, пожалуйста, бедного школьника, с утра ведь маковой росинки во рту не было.

Это, кстати, была правда. В последнее время Андрей вставал очень рано и завтракал тоже чуть ли не в семь утра.

-Вот слышу же, что голос знакомый, а понять, чей именно, не могу, — улыбнулась женщина, и повернулась к своим коллегам, — ну что рты пораскрывали? Это Андрей Соколов, одноклассник моей дочки, талантливый математик и очень большой выдумщик.

-Это мы, Елена Сергеевна и без вас уже поняли, — усмехнулась самая молодая из девушек, — насчёт выдумщика. А вот как он здесь оказался? Неужели практику будет проходить? И можно поподробнее по поводу математики?

-Алгоритм Канторовича-Соколова, неужели не слышала? — вмешался в их разговор единственный мужчина в их коллективе.

-А ещё он завтра снова в Москву едет, — добавила Елена Сергеевна, — и как мне сказала дочка, оттуда он вернётся уже знаменитым учёным. Он и очки, наверное, поэтому носить начал, чтобы его на улицах не узнавали, правда, Андрюша?

Соколов невольно покраснел, но тут к нему на выручку пришел Игорь Константинович, — все девочки и мальчики, концерт закончен. А чаем вы нас всё-таки угостите, не только Андрей проголодался.

Как это всегда бывает в женском коллективе, запасы различных продуктов оказались довольно большими. На столе появились не только бутерброды, но и печенье, сухарики с изюмом, баранки и даже домашние пирожки с яблочным повидлом. Так что хватило всем, даже в буфет бежать не пришлось.

-Так всё-таки, Андрей Владимирович, — продолжила свои расспросы настырная девица, — вы так и не ответили, что вы тут у нас делаете. Как я поняла, вы же специалист в классической математике, а здесь у нас всё-таки программирование, языки нужно знать специфические, с перфокартами надо уметь работать. Для этого учиться надо и не один год.

-Предлагаю пари, — усмехнулся Соколов, при этом, не забывая откусить приличный кусок от бутерброда с докторской колбасой, — на то, что я до конца года Ассемблер и Фортран выучу. Что же касается ваших перфокарт, то ими мы займёмся в первую очередь. Потому, что это уже, как говорится, прошлый век. И колоссальная трата вашего рабочего времени. Которое очень скоро будет цениться весьма дорого. Поэтому никуда мы не денется, будем модифицировать устройство ввода, да и вывода тоже. Тем более, что решения уже существуют, их надо только внедрять.

-Согласна, — тут же ответила девушка, — и на что спорим?

-Я сошью вам джинсовое платье, Елена Сергеевна подтвердит, что я очень неплохо это делаю! Если же проиграете вы, то за вами торт Наполеон, причем собственноручного приготовления.

-Но я не умею печь, — растерянно произнесла собеседница.

-И вообще размен какой-то совсем неравноценный, — удивилась одна из ее подруг, — сравнил платье и тортик.

-Это мой выбор, — пожал плечами парень, — если хотите что-то другое, то предлагайте.

-Соглашайся, если что, то мы торт вместе испечем, — громко сказала подруге одна из программисток, — зато если выиграешь, то представляешь, у тебя будет платье, сшитое руками знаменитого ученого. Тебе же все девчонки нашего центра завидовать будут.

-Так все, перерыв закончен, — вспомнил о своих обязанностях Игорь Константинович, — вам работать надо, да и нас дела ждут.

...Из ВЦ Андрей вышел в некотором смятении чувств. Все, что он сегодня увидел, очень плохо вписывалось в его представления о ЭВМ и их использовании. И при этом было четкое понимание, что время, отпущенное именно ему для решения проблем в этой сфере, ускользает, как вода сквозь пальцы. Ещё немного, буквально пара лет, и их геополитический противник получит колоссальное преимущество, нивелировать которое будет не просто сложно, а практически невозможно. Но пока ещё окно возможностей закрылось не до конца, варианты изменить текущие процессы в нужную ему сторону тоже существуют, главное необходимо все очень тщательно продумать. Составить тот самый подробный алгоритм действий, который позволит осуществить кардинальные перемены.

Вторник 12 сентября. Москва. Кремль. Здание Совета Министров. День.

Федор Давыдович потихонечку разбирался с Призрачным подарком. С его помощью он без труда входил в странный сон. Для этого было достаточно взять его в руки и сосредоточить свое внимание на переливающихся на гранях стаканчика узорах. И он тут же оказывался на своем, ставшем уже привычном месте на холмах у Черной реки. А вот дальше начинались различные непонятки. Уйти далеко в сторону от холмов не получалось, он по какой-то причине, через несколько десятков шагов возвращался обратно.

-Пони бегает по кругу, — усмехнулся он про себя, когда в очередной раз оказался у подножия знакомого пригорка. Не получалось у него и перенести воду из реки в обычный мир. Стаканчик, по возвращении, неизменно оказывался сухим. Да ещё и оказывался все время в разных местах кабинета. Иногда в самых неожиданных. И это было грустно, потому что Кулаков сумел точно выяснить, что его спасённым действительно оказался митрополит Ленинградский и Псковский Никодим. Ведь какие перспективы перед ним открывались, если бы удалось использовать чудодейственную воду!

Вот и сейчас он сидел на холме и с некоторым раздражением рассматривал подарок Образа.

-Упомяни его всуе, и он тут же явится, — подумалось мужчине, когда неподалеку от него замерцал знакомый силуэт. А тот появился совсем рядом, и с удивительной нежностью вдруг погладил грани стаканчика. А тот радостно замерцал в ответ.

-Каким же гением всё-таки был твой создатель, — с лёгкой грустью в голосе произнес Призрак, — жалко, что так рано ушел за Грань.

Он обернулся к Кулакову, — странный вы всё-таки человек, уважаемый. Неужели вы думаете, что я просто так расстался бы с Другом, если на то не была бы его воля? И неужели вы так наивны, что считаете, что сможете стать великим целителем, просто тупо таская волшебную воду отсюда в ваш мир? Иногда простота, гораздо хуже воровства!

Федор Давыдович промолчал. Вместо ответа, он внимательно наблюдал за тем, как переливается серебристыми лучами стаканчик в ладонях Образа.

-Почему вы решили спасти этого священника? — внезапно спросил он.

-У него колоссальный потенциал, как и у вас, кстати, — Призрак, казалось, и ждал именно этот вопрос, — и мне очень, я бы даже сказал, исключительно, любопытно, будет взглянуть на то, что получится из этой авантюры.

-Все-таки авантюры, — легонько усмехнулся Кулаков.

-Безусловно, — согласился с ним собеседник, — в других мирах, а их было немало, этот фокус не прошел. Все они кончили примерно одинаково. Но неисповедимы пути Создателя. Возможно, именно в вашем случае и удастся что-то изменить!

-Ладно, заболтался я с вами. Сильно захотелось проведать старого друга. А я ведь к вам по делу, как всегда пустяшному. — Черты его лица исказила непонятная гримаса. — Надо бы вам в клинику ГИДУВа заглянуть, в ближайшие пару недель. Стаканчик с собой прихватить не забудьте. Там пациент лежит один, двадцати семи лет отроду. С саркомой сердца. Просто зайдите к нему в палату, посидите пару минут рядом. Вам это не сложно, а у него, глядишь, и шанс выздороветь появится.

-Ну, все, мне пора, — его черты начали потихоньку бледнеть.

-Очередной ваш очень нужный нашему миру спасатель? — довольно горько усмехнулся Федор Давыдович.

-Все гораздо проще и неизмеримо сложнее. Такой вот парадокс, получается, — тихо прошелестело рядом, и Образ исчез.

Вторник 12 сентября. Ленинград. Васильевский остров. ДК имени Кирова. Пять часов вечера.

В фойе Дворца Культуры было людно. Андрей с девушками расположились на лавочке около колонны прямо напротив Центрального входа. Впрочем, ждать пришлось не очень долго. Стеклянная входная дверь широко распахнулась, и в нее поочередно вошли Мэри, Разборов, Елена, и, совершенно неожиданно для Андрея, тот самый, известный ему по описанию Гагарина американец. Тот, кстати, тоже, похоже, не ожидал этой встречи и буквально на мгновение запнулся на ходу. Но практически моментально пришел в себя и принял невозмутимый вид. В руках он держал длинный чехол, похожий был и у Разборова.

-Да они же со своими киями припёрлись, — понял Соколов, — вот, что значит профи!

На лице Мэри вспыхнула яркая улыбка, и она с радостным возгласом устремилась к ребятам.

-Как я рада снова вас всех видеть, — громко воскликнула она, — так это вы и есть друзья Александра? Неожиданно, но очень приятно. И познакомьтесь, это Джордж, он со мной вместе в консульстве работает. Он категорически отказался отпускать сюда вечером меня одну. Сказал, что это место, где по вечерам собирается ваша мафия. Это очень странно, я сюда раньше с друзьями несколько раз приходила и ничего такого не заметила.

-Он сильно преувеличил, — рассмеялся Андрей, — ну да, тут раньше шпана с Галеры пыталась свои порядки устраивать. Но после того, как их летом разогнали, здесь теперь тишь и благодать. Меня, кстати, зовут Андрей, а девушки Тамара и Наташа. И пойдёмте, а то стол для снукера, здесь всего один. И хотя он и не пользуется такой популярностью, как та жа пирамида, но вполне может быть занят.

Они приобрели билеты прямо у входа в бильярдную, заплатили четыре рубля за два стола на два часа и прошли вовнутрь. Там было все устроено предельно просто. Четыре стола для игры в русский бильярд, три для американки и один, в самом углу для снукера. Стойки с киями и шарами вдоль стен. Там же стулья. И все. Никаких баров и других тому подобных атрибутов, к которым Соколов привык в своем будущем. Из восьми столов в зале было занято только два, причем оба для игры в американку.

-Ну да, самый простой ведь вариант, без особых заморочек, вот народ и развлекается потихонечку, — Андрей пожал плечами и решительно направился занимать свободный стол.

Но тут дорогу им преградил низенький дедок с быстро бегающими глазками.

-Прежде чем играть, молодые люди, надо залог оставить, двадцать пять рублей, а то вдруг сукно порвете или кий казённый сломаете, — заявил он.

-Тут такие правила, — вздохнула Мэри и протянула фиолетовую купюру вымогателю, — а потом и чаевые дать придется, а то он залог не вернёт.

-Здравствуйте, мисс Мэри, давненько вас не было, — вежливо поклонился ей дедок, — и какой же я вымогатель? Я скорее хранитель. У меня и столы в полном порядке и кия нормальные имеются, не то, что в других местах.

-А все почему? — тут он наставительно поднял вверх указательный палец, — потому, что за порядком слежу, и чаевые ваши не все себе в карман кладу, а ещё и на нужды общества использую.

Тут один из игроков за ближайшем столом громко заявил, — однако партия Петр Сергеевич.

Положил кий на стол и повернулся к вошедшим.

-Привет, честной компании, — заявил он и подошёл к ним.

-Вот и смотрящие за мной, пожаловали, — про себя подумал Андрей и вежливо поздоровался с подошедшим парнем, — здорово Серьга, а где ты Инну то потерял?

-С подружкой в "Кинематограф" пошла, — ответил тот, — тут сегодня какая-то мура идёт, из собрания Госфильмофонда. Ну, а мы с твоим тезкой решили шары погонять, пока они там культурно просвещаются. Сам знаешь, не люблю я подобные фильмы.

-А я вас знаю, — внезапно заявила ему Елена, — вы тот самый приятель Игорька, портрет которого Джордж рисовал. Вместе с вашей знакомой, то ли сестрой, то ли ещё кем.

-Вот так разведчики и прокалываются, — подумал Соколов, глядя на явно насторожившегося американца.

А Сергею все было нипочём. Подошёл к Рогоффу и с ехидной усмешкой протянул ему руку, — ну что, давайте по новой знакомиться, коллега? Портретик вы наш закончили или нет ещё?

Тот тоже усмехнулся и пожал протянутую ему руку, — коллега значит? Ну что же, приятно познакомиться. А Инна, наверное, ваша девушка, так ведь получается?

-Вообще-то жена, — сообщил Сергей, — и вы зубы то мне не заговаривайте. Портрет наш готов? И если да, то, сколько мы за него вам должны?

-А разве вам Игорь ничего не говорил? — искренне удивился американец, — я же ещё в прошлое воскресенье ему оба портрета отдал.

-Ах, он жук какой, решил, похоже, наш портрет зажилить, — покачал головой парень.

-Это неправда, — тут же возмутилась Елена, — он при мне несколько раз вам дозвониться пытался.

-Да, ладно, шучу я, — развел руками Сергей, — нас в городе не было, мы только вчера вернулись. А ты что это так за него сильно переживаешь? Он тебе кто? Брат, сват или просто мимо проходил?

-А ты, с какой целью интересуешься? — влезла в их разговор Мелкая, — а то смотри, я Инне на тебя пожалуюсь, что ты девочек обижать пытаешься! И шутки твои дурацкие. И вообще, вы играть то будете или нет? Как Наташка говорит, часики-то тикают.

-А Наташка говорит, что у нас, у девочек, все практически готово, — весело рассмеялась девушка.

Действительно, пока народ развлекался светской беседой, Кузя и Разборов успели расчехлить кия и расставить шары на бильярдном столе для снукера. А Мэри, хоть и подглядывала краешком глаза за разворачивающимися событиями, успела сделать тоже самое, на столе для игры в американку.

-Давайте на пары разбиваться, — взяла руководство на себя Наташа, — чур, я первая в американку играю. Кто мне компанию составит?

-Не, мы с Мэри в снукер договаривались, — отрицательно качнул головой Разборов, — мне пул не интересен. Тем более, что у нас под него столы даже в интернате имеются.

-А я, пожалуй, с коллегой пообщаюсь, поплотнее, — неожиданно заявил Рогофф, — у них и стол свободен, пока его приятель курить отправился.

Это было действительно так. Напарник Серьги, Андреев тезка, уже несколько минут назад вытащил из кармана "Приму" и зажигалку и отправился, как он сказал, на свежий воздух. Потому как курить в бильярдной, было строго воспрещено, о чем свидетельствовали красочные плакаты на стенах заведения.

-Похоже, мне снова не оставили выбора, — пожал плечами Соколов, — так что готовься Наталья, сейчас я тебя дрючить буду, по всем правилам бильярдного искусства.

-Хамите парниша, — под улыбки присутствующих ответила девушка, — ну ничего, сейчас ты у меня взрыднешь, чемпион!

Андрей был абсолютно уверен в своем превосходстве и поэтому даже отказался от розыгрыша права первого удара.

-Начинайте, сударыня, — галантно предоставил он это право подруге, и просчитался. Наталья уверенно разбила пирамиду, при этом один из шаров мягко скользнул в лузу, а другие рассыпались по столу, заняв довольно удобные позиции для дальнейшего розыгрыша.

-Ловко, — раздался рядом голос Мэри, — я бы вряд ли сделала бы лучше.

-Так, вы не отвлекайтесь, — заявил Разборов, — у нас с вами, между прочим, своя игра идёт.

А Кузя тем временем, уверенно воспользовалась удачной расстановкой, и не спеша, четкими аккуратными ударами, положила восемь шаров подряд.

-Ну что, Дюша, — ласково улыбнулась она парню, — не везёт тебе сегодня, вот совсем не везёт!

-Почему это, — удивлённо произнес парень. Он подошёл к Кузе и негромко шепнул ей на ушко, — ты так соблазнительно изгибаешься, перед ударом, что у меня аж мурашки по коже бегут. Хорошо, хоть народу пока мало, а то бы все вместо игры только на тебя бы и пялились.

Сказал и как накаркал. Пока они увлеченно приступили к сражению во второй партии, в зал вошли четверо молодых парней.

-Ну вот, — недовольно произнес самый рослый из них, — опять самые лучшие столы заняты.

-Что значит лучшие, — подскочил к ним старичок, — у меня тут плохих нет, все столы хорошие.

-Не гунди папаша, — лениво процедил крепыш, а стоявший рядом с ним низенький пацан в клетчатой кепке, вдруг восхищенно прицокнул языком, глядя на изготовившуюся к удару Кузю.

-Вот это краля, я бы ей... — и он недвусмысленным неприличным жестом показал, чтобы он сделал.

Соколов положил кий на край стола и двинулся в сторону вошедших, не торопясь, разминая кисти рук. Но его опередили. Сергей тут же прервал свою игру и быстро шагнул вперёд. Вслед за ним это сделал и тезка Андрея, и, к огромному удивлению парня, ещё и Рогофф. Причем последний при этом, исполнил почти-что танцевальное па, которое со стороны выглядело довольно нелепым. Вот только Соколов точно знал, что это движение было одним из базовых элементов капоэры, бразильского рукопашного боя.

-Слышь Слоняра, — негромким голосом произнес Серьга, — забирай своих полудурков и мотайте отсюда, пока я добрый.

-Нам грубияны здесь на фиг не нужны, мы сами грубияны, — слегка перефразировал он бессмертную фразу Остапа Бендера.

Крепыш внимательно посмотрел на него, во взгляде его промелькнуло сначала удивление, потом и узнавание.

-Поиграли, называется, — зло произнес он, и неожиданно влепил крепкую затрещину дружку, с которого при этом слетела кепка, а сам он даже слегка присел. — Говорил же я тебе, чтобы ты свой поганый язык в приличных местах не распускал, а тебе все неймётся. Все, уходим, я с крестовскими бодаться не намерен,

-А деньги? — спросил один из его дружков, — мы же за входные билеты заплатили!

-Со Шныря возьмёшь, — качнул головой тот, — но если хочешь, можешь оставаться. Вот только тебе тогда наверняка услуги стоматолога понадобятся, причем платные. В обычную поликлинику тебя с такой проблемой точно не возьмут.

Вяло переругиваясь, четверка парней покинула помещение.

-Вот так, — тихо сказал Андрей, — свято место пусто не бывает. Галерных подвинули, на их место разная шантрапа полезла.

-Ничего, разберемся, — ответил ему Сергей, — поговорю я с местными. Найдется, кому их в чувство привести.

-Это точно, — неожиданно влез в их разговор старичок, — это они потому такие борзые, что основные игроки пока не подошли. При них они себя так не ведут. Да и вообще они здесь случайные гости, видно решили до дискотеки время скоротать.

-Какой дискотеки? — вдруг напрягся Серёгин приятель.

-Обычной, по вторникам и субботам, в Мраморном зале, а вы что не в курсе? — удивился смотритель бильярдной, — в семь вечера сегодня начнется.

-Во попали, — расстроенно произнес тот, — у наших же через пять минут сеанс заканчивается, они же по улице точно не пойдут, значит через фойе. А там как раз эти дискотечные соберутся. Могут нарваться. Серёга, их обязательно нужно встретить!

Серьга в растерянности посмотрел на приятеля, не зная, что ему ответить. Соколов моментально просек причину этого.

-Он же меня не имеет права оставить, — понял он, — а от одного Андрея толку точно не будет, если что, просто толпой запинают.

-Втроем пойдем, — решительно заявил он, — а американцы с Сашкой и девушками пусть здесь остаются.

-Так дело не пойдет, — вмешался в их разговор Рогофф и потянул Сергея за рукав рубашки, — давай, отойдем.

Они отступили чуть в сторону, и Джордж негромко сказал, — вы, коллега, про наружку забыли. Вон двое топчутся, а рядом ещё должны быть. Не могут они меня с Мэри без присмотра оставить. Значит, минимум двое за нами пойдут. И если что серьезное случится, то они обязательно вмешаются. Да и здесь, тоже самое будет.

-Согласен, — коротко ответил парень и, когда они вернулись к остальным, сообщил, — мы идём вчетвером, остальные здесь остаются. Мэри за старшую.

Спорить с ним никто не стал, только когда четверка парней покинула зал, Кузя довольно расстроенно произнесла, — ну вот, я опять без партнёра осталась.

-Не переживай, красавица, — улыбнулся старичок, — пока время есть, я тебе компанию составлю. А там и ваши вернутся.

...Как и предполагал приятель Серьги, после окончания киносеанса девушки пошли в сторону бильярдной через коридоры ДК. И вскоре воткнулись в заполненное молодежью фойе. Его они, впрочем, миновали без эксцессов. А вот в следующем коридоре увидели, как двое парней зажали в углу симпатичную девочку. Та перепугано озиралась по сторонам, явно не понимая, что ей сейчас делать.

-А ну ка, быстро отошли от нее, — скомандовала Инна.

В это время дверь находящегося рядом подсобного помещения приоткрылась, и оттуда вышли ещё двое.

-Тащите ее сюда, — распорядился невысокий парень с бегающими, как у хорька глазами,, — место вполне подходящее, тут нам никто не помешает.

-А это ещё кто? — уставился он на Инну с подружкой.

-Стоять, милиция, — громко крикнула девушка, выхватывая из сумочки удостоверение.

Но ее окрик произвел прямо противоположное действие. Хорёк ощерился, на пальцах правой руки его что-то тускло блеснуло.

-Давно я мечтал какую-нибудь сучку милицейскую за вымя потрогать! Валим ее, пацаны, — и он шагнул навстречу девушке.

В воздухе раздался тихий свист, а затем и глухой звук удара. Хорёк споткнулся и начал медленно оседать на пол, на который с лёгким треском упал белый бильярдный шар.

-Кого ещё угостить? — негромко произнес Соколов, демонстративно поигрывая вторым таким же шариком.

Несостоявшиеся насильники на несколько мгновений впали в ступор. Этого времени оказалось вполне достаточно, чтобы Сергей с приятелем оказались рядом с ними.

-Да у него же кастет, — присвистнул последний, — надо бы и остальных проверить.

Эти его слова вывели их противников из оцепенения и те ломанулись в разные стороны. Но не слишком удачно. Двоих приняли Серьга с тезкой Андрея, а третий нарвался на американца. И рухнул, как подкошенный, пропустив от того практически неуловимый взглядом удар. Глаза его закатились, и он отключился.

-Ты его не убил, надеюсь, — встревоженно произнес Сергей, — нам только этого не хватало.

-Жить будет, — абсолютно спокойным голосом произнес Рогофф, при этом охлопывая карманы упавшего.

-Похоже, что-то есть, — заявил он.

-Не трогай, — резко заявил Серьга и обернулся к Инне, — проверь, только осторожно.

Соколов тем временем подошёл к девочке, до которой только сейчас, похоже, стало доходить, чего она только что чудом избежала. Губы ее стали подрагивать, на глаза набежали слезы. У нее явно начиналась истерика.

-Так, все тихо, — негромко, но внушительно произнес Андрей, крепко беря ее за плечи и буквально впиваясь в ее глаза властным взглядом.

Та покорно замерла в его руках, тихо всхлипнула и прижалась к нему. Плечи ее вначале легонько подрагивали, но вскоре перестали.

-Умеешь же ты Андрюха с девушками обращаться, — с искренней завистью в голосе произнес Серьга, — порой даже завидки берут.

-У него тут заточка, — негромко сказала Инна.

-Вам помочь, молодые люди? — к ним практически бесшумно подошёл средних лет мужчина абсолютно невыразительной внешности.

-Надо бы милицию сюда вызвать, — негромко сказал Сергей, — тут и нападение на девушку, явно из хулиганских побуждений, плюс холодное оружие.

-Слышал, — обернулся к застывшему неподалеку напарнику мужчина, — вызывай подмогу, этих козлов паковать будем. И побыстрее давай, пока они не очухались.

Тот кивнул и скрылся за поворотом. И почти сразу же и вернулся в сопровождении милиционера и двух крепких дружинников.

-Тут уборщица шум подозрительный услышала, — объяснил он, — вот и вызвала их сюда.

— А документы ваши можно увидеть, — требовательно начал младший лейтенант милиции, но увидев протянутые ему корочки старшего кэгэбэшника несколько растерялся. А тут и Инна подошла к нему со своим удостоверением.

-Так и что дальше делать будем, товарищ лейтенант? — обратился он к ней.

-А что тут делать? — удивилась она, — у двоих холодное оружие, на девочку они напали, на меня тоже пытались, свидетелей куча. Забирайте их и оформляйте, как положено. Вполне возможно, что они и по нашей базе проходят.

-Мы поможем доставить куда нужно, — хищно улыбнулся старший кэгэбэшник, и повернулся к Джорджу, — вы только товарищ американец не сбегайте никуда, пожалуйста, вместе со своей рыжей. Нас дождитесь. А то нечестно получится.

-Не волнуйтесь, не сбегу, — насмешливо произнес Рогофф, — у вас тут так интересно.

После коротких переговоров, милиция в лице двух лейтенантов, младшего и обычного, вместе с двумя "топтунами" из наружки и дружинниками, взяла нападавших под белые ручки, и уволокла с собой в направлении ближайшего опорного пункта. С ними ушли подруга Инны, в качестве свидетеля, и пострадавшая, которая, слава богу, не пострадавшая, а только сильно испугавшаяся. А оставшиеся парни отправились назад, в бильярдную.

А там в их отсутствие произошла довольно любопытная сцена.

-Ты бы старый шел своими прямыми обязанностями заниматься, — приказный тоном заявил смотрителю зала мужчина лет тридцати, с небольшой лысиной в центре светлых волос на голове.

-А я девушке покажу, как в бильярд надо играть, а то ей учиться этому ещё и учиться, — бархатным тоном произнес он, — меня, кстати, Иосиф зовут, а вас как?

Кузя не ответила, а рядом с ней неожиданно вырос Разборов.

-Лучше мне покажите, — ехидно произнес он, — а то на словах, то все мастера.

-Мальчик, нехорошо лезть в разговоры старших, — надменным тоном произнес мужчина.

-Конечно, я буду стоять и просто смотреть, как вы тут мою сеструху охмуряете, — довольно развязным тоном ответил парень. Он полез в карман и вытащил четвертак. Положил его на край бильярдного стола.

-Русский бильярд. До двух побед. Шары заказываются. Штрафы стандартные, — четкими рублеными фразами выдал он.

-Вот так Йося, довыпендривался, — насмешливо произнес средних лет мужчина в очках и со старомодной черной бабочкой на горле рубашки, — придется играть или лицо потеряешь. Перед красавицей и всеми нами заодно.

-Ну, смотри, сам напросился, — прошипел Иосиф и направился к ближайшему столу для русской пирамиды.

Так что к моменту, когда Соколов и компания вернулись в бильярдную, там вовсю шла жаркая баталия. Впрочем, жаркой она оказалась в первую очередь для Йоси, так он безнадежно проигрывал. Русский бильярд практически исключает элементы случайности, а класс Разборова был гораздо выше.

-Вот и все, — чуть устало выдохнул парень, забивая очередной шар в лузу, — урок на сегодня закончен, объявляется большая перемена.

Он, не обращая никакого внимания на злобный взгляд мужчины, подошёл к старику, забрал деньги и внезапно протянул тому выигранные им двадцать пять рублей.

-На нужды заведения, чтобы оно процветало, — спокойно произнес он и повернулся к вернувшимся приятелям, — а девчонок, вы где потеряли? Вы же вроде за ними ходили?

— Скоро вернутся, у них ещё одно дело образовалось, срочное, — туманно ответил Сергей,

-Мы, кстати, вам денег должны, наши оплаченные два часа уже прошли, — обратился он к смотрителю.

-Да хоть до закрытия оставайтесь, — весело ответил тот, пряча полученные от Сашки деньги в нагрудный карман, — я правильно говорю, Сергей Витальевич?

-Безусловно, — согласился мужчина с бабочкой, — ваш юноша уже все за вас оплатил. Так что играйте, как говорится, с удовольствием.

-Тогда, Дюша, — обратилась к Соколову Наталья, — продолжим избиение младенца. Я тебя имею в виду!

-Не переживай, Наташенька, теперь все будет для тебя не так просто, — рассмеялся Андрей, — я тебе больше поддаваться не буду. Так что, к барьеру!

...В бильярдной они пробыли до девяти вечера, потом Соколов провожал своих барышень до дому. Поочередно. Сначала доставил Мелкую, потом и Кузю. А на прощанье, после долгого и мучительно сладкого поцелуя, девушка внезапно заявила,

-Ты ведь завтра в Москву уезжаешь, и в школе тебя не будет. А вечер твой Афанасьева заняла, она меня об этом предупредила заранее! А мы с тобой, между прочим, в четверг дежурить должны были. Но я одна этого делать не собираюсь, поэтому я с Пашкой и Ириной поменялась. На следующий вторник. Так что предусмотри это в своем графике и не забудь, что у нас в этот день будет шесть уроков, после которых нам ещё и классный кабинет убирать!

Домой Соколов заявился уже в начале первого, быстро поужинал и лег спать. Но сна не было. Из головы не шло посещение вычислительного центра. Уж больно все, что он там увидел, не совпадало с его прежним представлениям о компьютерах. Между ЭВМ ЕС ОС и вычислительной техникой его времени, не говоря уже о персоналках, явно зияла пропасть исполинского размера.

-Что, Данила Мастер, не выходит у тебя каменный цветок? — раздалось у него в голове.

-Доклад! — мысленно рявкнул Андрей, — что там у нас по Михаилу Сергеевичу? Разобрался с его воспоминаниями?

-Не до конца, конечно, — невозмутимо ответил внутренний голос, — там такая каша, если честно! Такое впечатление, что он очень часто сам не понимал, что творил. Ибо широко, но мелко образован. Все знания, да и умения у него очень поверхностные, мысли все путаные какие-то.

-Ты мне про главное скажи, — прервал его объяснения Соколов, — он враг или нет?

-Какой враг, о чем ты? — удивился собеседник, — амбициозная пустышка, волей случая вознесенная на самую вершину власти. Удивительно, но факт.

-Ну и хрен с ним, — довольно зло подумал парень, — после разбираться будем. Когда ты до конца все для себя прояснишь. А сейчас у меня проблема одна нарисовалась, причем срочная.

-А у нас другие разве бывают? — слегка съехидничал внутренний голос.

-Значит так, — не обратил никакого внимания на его ерничанье Андрей, — в субботу в Москве я встречаюсь с Рамеевым. Ты знаешь кто это. И выглядеть полным профаном на этой встрече, я не хочу.

-Так в чем проблема? — удивился собеседник, — подключайся к инфосфере, закачивай знания и вперёд.

-Закачивай и вперёд, — передразнил его Соколов, — тут одних знаний мало, тут понимание требуется! Понял, о чем я?

-Понял, не маленький, — довольно сухо ответили ему, — и на когда операцию планируешь?

-Завтра на утро, как родители уйдут, — заявил Андрей, — другого времени у нас просто не будет. И чтобы ты понимал, этот клиент — американец, очень крутой специалист по ЭВМ, причем не только современным, но и будущим. Дядька очень серьезный, с ярко выраженным образным мышлением! Дошло до тебя?

-Что, кое-кто у нас опасается, что его снова переклинит! — неожиданно весело произнес внутренний голос.

-А ты что, не опасаешься, — удивился парень, — обоих же нас зацепит, если что!

-Не зацепит, — вдруг совершенно спокойно сказал собеседник, — разобрался я с тем случаем. Ты же до этого свои умения через инфосферу черпал, все как положено. Отправил запрос, получил ответ и система постепенно, не перегружая твой мозг, загружала знания и умения в твою голову. Причем из положенной тебе базы данных, то есть людей, доживших до 2013 года. Понятно?

-Непонятно. — искренне ответил ему Андрей, — а с тобой тогда, что не так пошло?

-Вот какой ты к чертям собачьим гениальный математик, если два плюс два сложить не можешь, — внезапно окрысился на него внутренний голос, — отними от тринадцатого года нынешний! Сколько получается, тридцать пять, не так ли? Ты что думаешь, я там у вас до сто пяти лет, что ли дожил?

Соколов пристыженно промолчал.

А тот продолжил, — ты, дорогой мой, в прошлый раз пошел напролом, ломая все системные ограничения. А они наверняка не просто так установлены. Вот и получил тогда, сильнейший откат. А сейчас все должно нормально пройти, без эксцессов. Но я на всякий пожарный случай тебя подстрахую, подготовлю для приема информации специальное местечко. И если что не так пойдет, заблокирую все.

-Интересно, — удивился Андрей, — ты и такое можешь?

-Не ты, а мы, — усмехнулся собеседник, — мы с тобой теперь очень многое можем. Помнишь сегодняшнюю, точнее уже вчерашнюю девчонку в ДК? У нее же истерика должна была начаться, а ты ее буквально за пару секунд в чувство привел. Ладно, спи, давай, все дальнейшие разговоры на потом отложим. День у нас сегодня непростой предстоит.

Среда 13 сентября. Ленинград. Улица Красной конницы. Полдень.

В квартире Синтии царил небольшой переполох. Девушка никаких гостей сегодня не ждала, поэтому затеяла небольшую генеральную уборку. И когда ей недавно позвонил Фред и заявил, что на час дня в ее квартире объявляется общий сбор, она несколько растерялась. А потом разозлилась. И навела на кухне и в ванной комнате порядок, а вот в комнате решила оставить все как есть.

-Мэри все равно не будет, она с утра уже уехала, нагруженная различными поручениями от меня и начальника, а остальные должны уже были привыкнуть к моим выходкам. Тем более, что я их просила заранее меня предупреждать! — подумала тогда девушка, — вот пусть и не обижаются на бардак в комнате!

Назвать то, что было в комнате обычным бардаком, означало бы несколько преуменьшить масштабы бедствия. Сейчас многочисленные коробки со всевозможными припасами были извлечены из укромных уголков комнаты на свет божий. Госпожа Фолк только предусмотрительно убрала из-под ног коробки с различными бьющимися предметами, а все остальное оставила. А сама направилась на кухню, готовить один любопытный салатик, со своим любимым и ставшим неизменным ингредиентом.

-Репа, это наше все, — муркнула себе под нос девушка, ловко счищая ножом тоненькую кожуру с корнеплодов, — всё-таки Карлу я теперь по жизни должна, за его нелепую шутку.

Прошло некоторое время. Синтия закончила с салатиком. Пиво в холодильнике успешно охладилось. Кока-Кола тоже. Вдруг кто захочет чего-нибудь покрепче.

-Хотя водку они, кроме Джорджа не жалуют, а пить все остальное, кроме пива под копчёного угря, это просто глупо, — подумала она, — но на всякий случай пусть Кола будет в запасе.

Она невольно улыбнулась, вспомнив, как вчера ей неожиданно позвонила Надежда и вытащила ее из консульства. А при встрече сунула ей в руку пакет с ароматной рыбой. И послание для шефа.

-Ваня сказал тебе передать, в обмен на пиво, — заявила девушка, — он сказал, что ты знаешь какое! А это ему в воскресенье друзья со Старой Ладоги приволокли, целую связку. Вот он и решил одну чахнущую американку подкормить, а то говорит, она совсем с лица спала.

Спавшая с лица американка вздохнула и невольно покачала головой. После возвращения Надежды, все опять вернулось на круги своя. И греть ей постель снова стало некому. А к хорошему, ведь так быстро привыкаешь.

Тут в дверь позвонили, и она поневоле отвлеклась от грустных мыслей.

-Что здесь произошло? — глаза Рогоффа округлились, в результате чего он стал слегка похож на удивленную сову,

-Ты что-то важное потеряла? — повернулся он к девушке.

-Это была всего лишь попытка убраться, которую я по вашей милости не смогла закончить, — Синтия была явно довольна своим демаршем, — присаживайтесь, где хотите, точнее, где сможете.

Карл невозмутимо кивнул и не торопясь направился к своему излюбленному месту на подоконнике. Его госпожа Фолк почему-то оставила незахламленным. Рогофф аккуратно снял несколько коробок со стула и осторожно присел на краешек. Выглядел Джордж как-то необычно, даже странно, обычно внимательно следящий за своей внешностью мужчина, сегодня был, как в песне поется, не чесан и не брит. Правда, мамонта на горизонте пока не наблюдалось, но был явно ещё не вечер, о чем свидетельствовало несколько растерянное выражение его лица,

-Так, взял себя в руки и успокоился, — резко скомандовал ему Фред, грузно плюхаясь в кресло. И тут же подскакивая обратно.

-Это что тут у тебя? — прошипел он, заметно скривившись от боли.

-Еще недавно это был массажёр, — грустно ответила девушка, беря с кресла разломившийся пополам, похожий на счёты предмет. У которого вместо обычных косточек, были шипастые, — теперь новый заказывать придется. Одни убытки от вас, шеф!

-Компенсируем, — начальник внимательно осмотрел кресло, убедился, что никаких сюрпризов больше не предвидится и осторожно сел.

-Так что господа, — поинтересовалась Синтия, — сначала пиво под рыбку, или все же разговор?

-Сперва дело, а все остальное потом, — резко отреагировал Фред.

Рогофф поднялся со стула и направился на кухню, не обращая никакого внимания на удивленный взгляд резидента. Вернулся он через пару минут, держа в руках гранёный стакан, примерно на половину заполненный прозрачной жидкостью, и кусочек черного хлеба с солёным огурчиком.

-Мне надо выпить, — негромко сказал он, и залпом проглотил содержимое стакана. Только кадык пару раз дернулся. Слегка поморщился, занюхал выпитое импровизированным бутербродом, а вот есть не стал, просто положив его на край стола.

-Закуска градус крадёт, — пояснил свои действия он, — а мне это сейчас ни к чему.

-Так, — хлопнул ладонью по подлокотнику Фред, — если ты пришел в себя, то докладывай, что там у вас вчера произошло. А то из рассказа Мэри я ничего не понял, кроме того, что вы там встретились с Соколовым и его друзьями. Как они туда попали, кстати?

-Давай я все же по порядку начну, — Джордж осторожно откинулся на спинку стула, набрал побольше воздуха в грудь, и приступил к рассказу про вчерашние события.

-Вечером внезапно выяснилось, что наше рыжее чудо собралась ехать играть в бильярд вместе с малолетним школьником. Причем одна и в довольно злачное, по местным понятиям место. Ну, не понимает она здешних реалий и все, хотя и работала тут почти полгода. Вот я и поехал ее сопровождать. И сразу же при входе в этот их ДК, мы напарываемся на того самого Соколова, к которому Синтию в Москве на пушечный выстрел не подпускали. Причем он был не один, а с двумя молодыми, я бы даже сказал, юными девушками. Как, кстати и Александр, партнёр для игры с Мэри. Дальше, ещё интересней. Заходим мы в бильярдную, и встречаем там парня, который с Облаковым в санатории был, и портрет которого с подругой я рисовал. И тут, одна из девушек Соколова, самая молоденькая, к этому Сергею подбегает и радостно с ним здоровается, а потом и сам Андрей к нему подошёл.

-Подожди, — удивлённо пробормотал Фред, — они что, получается, все знакомы друг с другом?

-Не просто знакомы, а очень хорошо знакомы, практически друзья, — подтвердил Рогофф, — дальнейшие события это очень четко продемонстрировали. Кстати, эта девушка с портрета, которая Инна, там тоже вскоре появилась. И как мы раньше и предполагали, она жена этого Сергея. И вдобавок, лейтенант милиции. А ее муж, здороваясь со мной, назвался моим коллегой. И вряд ли он имел в виду, что он тоже художник.

-И кто тогда, неужели сотрудник КГБ? Не похоже, — засомневался резидент.

-Судя по навыкам, скорее армейская разведка, очень уж он резкий, — ответил Джордж, — и кэгэбэшники там то же были.

И он подробно рассказал о событиях в коридорах дворца,

-Так, тащи свое пиво, тут, как говорят русские, без стакана не разобраться, — повернулся к Синтии Фред.

-А ты продолжай свой рассказ, только погромче, чтобы все могли слышать, — продолжил он, увидев, что Карл слез с подоконника и пошел на кухню помогать девушке.

-Да я, в общем-то, закончил, если не считать нескольких маленьких подробностей, после которых все происходящее выглядит очень-очень странно, — чуть нервно усмехнулся Рогофф.

Он на несколько мгновений замолчал, потом пару раз качнулся на стуле, отчего тот угрожающе заскрипел, и затем резко вскочил с него. И начал быстро двигаться по комнате, при этом умудряясь не задевать многочисленных коробок и других предметов, разбросанных в помещении.

-То, что они одна команда, у меня больше не вызывает ни малейшего сомнения, — говорил он, мечась по комнате, словно тигр в клетке, — и дело не только в том, что они все друг друга хорошо знают. Слаженность их действий и скорость принятия решений — это надо просто видеть. Плюс высочайший уровень навыков в различных сферах, и это только то, что мы смогли заметить. Вот, например, этот Александр Разборов. Математик, один из победителей юношеской олимпиады в Лондоне. Но он же, в свои неполные шестнадцать лет ещё и в бильярд просто гениально играет. А как он к деньгам относится? Выиграл двадцать пять рублей, это же для школьника из интерната сумасшедшие деньги! А он, что делает он! Отдает эти деньги смотрителю бильярдной без малейшего сожаления. На нужды заведения, якобы!

-Ой, — раздался голос вошедшей в это время в комнату, Синтии. Она при последних словах Рогоффа, споткнулась и чуть было не опрокинула поднос с копчёной рыбой, прямо на ноги сидящего в кресла Фреда.

Положение спас Джордж, который каким-то невероятным образом извернулся, и сумел подхватить не только падающий поднос, но и поддержать за локоть запнувшуюся о край ковра девушку.

-Мередит нас бы убила, сначала меня, потом и тебя, — прошептал резидент, — это же мои парадные брюки. И сколько раз я тебе говорил, чтобы ты убрала этот пылесборник!

-Да, конечно, — довольно нервно ответила ему Синтия, — и ноги потом занозить, на дощатом полу! Нет уж, пока паркет не постелите, ковер останется на месте!

-Кстати, по поводу денег, — она осторожно поставила поднос с рыбой на стол, — напоминаю вам про любопытную историю, произошедшую в том же Лондоне. Когда один советский школьник пожертвовал шестьсот фунтов приюту.

-Точно, — подтвердил Рогофф, — а ещё, когда я показал портрет Облакову, он моментально задал мне вопрос о цене. Причем у меня было такое ощущение, что он абсолютно уверен, что сможет со мной рассчитаться.

-И ещё несколько моих наблюдений за этот вечер, — продолжил он, — во-первых, просто невероятная для обычных советских школьников раскрепощенность в отношениях, причем при посторонних людях, да ещё и иностранцах. Во-вторых, между Соколовым и его девушками существует какая-то непонятная, но ощутимая взаимосвязь. Как будто их невидимыми ниточками между собой соединили. Кстати, сам парень обладает просто сумасшедшей харизмой. Как он эту потерпевшую сумел успокоить почти мгновенно, это никакому психологу и не снилось! А история с бильярдными шарами? Парень же мало того, что сумел их абсолютно незаметно от всех стащить, как он ими блестяще воспользовался! Он же чуть ли не с десяти ярдов шар прямо в затылок бандиту положил, и это практически без замаха. А ведь между ними в этот момент ещё и другие люди были. А когда он вторым шаром бандитам пригрозил, у меня на пару мгновений возникло впечатление, будто бы у него в руке не шар, а пистолет!

-То есть ты хочешь сказать, — тщательно подбирая слова, начал резидент, — что нам зачем-то показали группу молодых людей, обладающих уникальным способностями? Чуть ли не в полном составе, да ещё и собранную в одном месте, в неформальной обстановке?

-Я ещё не всё сказал, — заявил Джордж, — эта девочка, Елена, она и есть та самая дочка учительницы из интерната Игоря, у которой отец работает в первом отделе Военно-медицинской академии. Той самой, в которой служит папа Андрея Соколова. По-моему, круг замкнулся. Вот только, что это нам даёт?

-И зачем нам это все показали, если это не просто цепь каких-то просто сумасшедших совпадений, — задумчиво произнес Фред.

-А если это не совпадения, то тогда что? — продолжила его мысль Синтия, — и, кстати, что за послание для тебя вчера мне Надежда передала?

-Можете взглянуть! — усмехнулся начальник, и вытащил из кармана обычную перфокарту, буквально изрешеченную рядами мелких отверстий, — там еще и приписка была, что это шифровка. А ключ они почему-то в воскресенье утром хотят нам передать.

-Ну, это-то понятно, — негромко сказал Карл, — это, по всей видимости, еще одна демонстрация возможностей их Оракула. Событие, которое зашифровано в сообщении, должно произойти, скорее всего, в субботу. А ключом, скорее всего, будет такая же перфокарта, которая при наложении на эту и образует их послание для нас.

Ленинград. Садовая улица. Квартира Морозова.

-И как такое вообще могло произойти? — продолжал бушевать полковник, обращаясь к Евграшину, — Алексей, ну твои то люди, куда они глядели?

-У нас не было информации, что с Мэри будет кто-то ещё, — пожал плечами тот, — поэтому и отправили знакомых Соколову ребят, о чем его и предупредили, кстати.

-А то, что их могут опознать другие американцы, об этом не подумали, так получается? — продолжил отчитывать его Морозов.

-Получается, что денег нет, а голова качается, — ехидно прервал его Семёнов, — все, Сережа, заканчивай балаган. Случилось, то, что случилось, а именно обычная накладка, которые происходят, если операцию проводят разные службы, да ещё и независимо друг от друга. И ребята Алексея большие молодцы, что сумели вовремя сориентироваться и повели себя абсолютно верно. И, вообще, все что бог не делает, все к лучшему. Мы американцам, сколько уже времени пытаемся втюхать идею о коллективной природе Оракула? А тут они получили прямое подтверждение этому. Теперь нам надо попросить Соколова, чтобы он в группу молодых и талантливых математиков обязательно Облакова с Разборовым включил. Чтобы у наших оппонентов окончательно сложилось нужное нам представление о нашем Оракуле.

Четверг 14 сентября. Москва. Ленинградский вокзал. Восемь утра.

Москва встретила Соколова прохладной ветреной погодой. Было довольно сыро, хотя дождя не было.

-Словно и не уезжал никуда, — подумал парень, — чисто питерская погода.

На перроне его поджидал небольшой сюрприз. Встречать его пришел Игорь, вместе с симпатичной смешливой девушкой.

-Это Мария, наша староста группы, — представил ее родственник Афанасьевой, — специально напросилась на встречу с тобой.

-А откуда она вообще про меня узнала? Твоя работа? — с лёгким нажимом в голосе спросил Андрей.

-А как бы я с пары иначе отпросился? — вопросом на вопрос ответил Игорь, — у нас с этим сейчас строго. А больше тебя встречать некому, родителям на работу, Аньке в универ. И пошли быстрее, а то у нас освобождение только на одну пару. А до Академической прилично пиликать, хорошо, что у нас дом рядом с метро.

-А про меня забыли? — слегка обиженным тоном произнесла девушка, и вытащила из сумки два одинаковых новеньких журнала "Функционального анализа", — первая пара у нас сегодня математика. Причем семинар. И если вы, Андрей, не подпишете эти два журнала, то преподавательница нас потом живьём съест. У нее не забалуешь.

-Давайте лучше сделаем, — усмехнулся Соколов, забирая у Марии журналы, — я сегодня к коллегам в МГУ поеду, попрошу их тоже автографы свои поставить. Вечером отдам их Гарику, а он завтра утром их вам передаст. А до Академической, я думаю, мы быстро доберёмся, потому что меня знакомый встречает. А у него машина.

Они миновали здание Ленинградского вокзала, повернули направо. Там пересекли трамвайные пути и оказались около высокого длинного здания, рядом с которым и обнаружились белые Жигули. Навстречу им из машины вышел Николаев, который вопросительно взглянул на сопровождающих Андрея ребят.

-Это мой приятель Игорь, девушка с ним, — пояснил Соколов, — а это Саня, мой старый знакомый.

-Ну, какой же он старый, — насмешливо улыбнулась Мария, — совсем наоборот, молодой, симпатичный, да ещё и с машиной.

-А ещё и женатый, поэтому не стоит строить ему глазки, — преувеличенно строго сказал Андрей.

-Андрюхе тоже не стоит, — влез в их беседу Игорь, — не то моя кузина специально в Москву приедет, чтобы тебе прическу поправить. Так что при всем богатстве выбора остаюсь только я. Молодой, свободный и из хорошей семьи, как когда-то верно подметил Андрей. И комната своя имеется.

-Ну да, в квартире вместе с родителями и сестрой, — усмехнулась девушка, — видела я твои хоромы. Нет, Игорёк, на принца ты пока совсем не тянешь!

-Все, брэк, — решительно заявил Соколов, — мы с Марией на заднем сиденье поедем, а ты Гарик, вперёд садись, будешь водителю дорогу показывать.

...До дома Игоря они добрались довольно быстро. А там хозяин вручил Андрею ключи от квартиры, показал, что, где и как. И на пару с Марией быстро удалился. Прогуливать следующие пары они явно не собирались. А Соколов разложил свои вещи, быстро сполоснулся и вышел на улицу, где его терпеливо ждал Саня.

Тот сидел на лавочке в небольшом скверике рядом с домом. Несмотря на то, что было довольно прохладно, он снял куртку и остался в одной рубашке.

-Не замёрзнешь? — негромко спросил его Андрей.

-Я привычный, — отмахнулся от него Николаев, — давай, рассказывай, какие у нас с тобой планы на сегодня.

-А ты меня один сопровождать будешь? — вопросом на вопрос ответил парень.

-Тебе мало? — удивился Саня, — ты учти, что я хоть и в штатском, но официально при исполнении. А значит и табельное оружие в наличии. Все серьезно.

Он выразительно похлопал рукой по слегка оттопыренному внутреннему карману куртки.

-Понятно, — кивнул Андрей, — тогда по поводу планов на сегодня. Сначала в МГУ, потом во ВНИИСИ, а дальше я свободен. Можем с тобой вместе куда-нибудь податься.

-Тогда как дела закончишь, позвонишь мне вот по этому телефону, — он протянул Соколову бумажку с записанным на ней номером, — я подъеду, и мы с тобой сначала пообедаем, а потом к одному интересному товарищу заедем. Я хочу с ним обмен произвести. У меня есть двойные люкс-блоки Монако, а у него Тува очень хорошая. Да что там хорошая, одна из лучших не только у нас в стране, но и а мире, наверное.

У Соколова в голове, словно тумблер какой-то щёлкнул.

-А товарища твоего случайно не Самуил Маркович зовут? — негромко произнес он.

Ты что, с ним знаком? — удивился Саня.

-Исключительно заочно, — довольно уклончиво ответил Соколов. Ну не объяснять же Саше, что товарищ Блехман личность среди коллекционеров легендарная. И как он коллекцию свою собирал. И как ее, почти сразу же после его смерти, в уже не очень-то и далёком 82 году, украли, а потом марки из коллекции периодически всплывали на крупнейших международных аукционах.

Вместо этого он внимательно посмотрел на Александра, — я надеюсь, у тебя Линднеровский набор с собой? Обязательно будут нужны лупа с встроенной линейкой и зубцемер. И каталоги английские с собой прихвати, а то он обязательно тебя развести попытается. Достанет старый Иверовский каталог и будет тебе по нему ценник назначать. Хотя твои люкс-блоки там точно не каталогизированы, да и Тувинские марки тоже не все есть. А ещё лучше будет, если ты меня ему представишь как специалиста по Туве, тогда у него точно шок будет. А мы у него под это дело попробуем марки военных выпусков с надпечатками выменять. Ему они все равно на халяву достались, не должен он за них слишком большую цену назначить.

-Да, — покачал головой Саня, — ты меня по-прежнему продолжаешь удивлять. Но попробуем сделать, как ты предлагаешь. Тем более, что передо мной задачи обязательно сегодня обмен произвести, не стоит. Желающих на эти люкс-блоки хватает. А сейчас куда едем, на Ленинские горы?

Соколов просто кивнул.

Четверг 14 сентября. Москва. Ленинские горы МГУ. Утро.

Пропуск Андрею был заказан заранее, поэтому он быстро миновал турникет в проходной университета и двинулся по направлению к кафедре математики. По сравнению с августом народу в коридорах МГУ ощутимо прибавилось.

-Вот и здесь учебный год начался, — подумал парень, — интересно, с "картошки" уже все вернулись или кто-то ещё там остался?

На него обращали внимание. Что было неудивительно. С своими старомодными очками Андрей уже практически не расставался, костюм, который был одет на нем, был сшит им собственноручно из настоящего английского сукна, да ещё и по современным лекалам, которые нашлись в одном из трёх журналов мод, которые он притащил из Лондона. Из наружного кармана пиджака выглядывала цепочка брегета, в общем, он был реально "как денди лондонский одет". Да, совсем забыл. У него же с плеча свисала наимоднейшая кожаная сумка, подарок одного чудаковатого английского профессора.

Так что для студента парень выглядел слишком круто, я бы даже сказал брутально, особенно если учесть его весьма не хилое телосложение. А для ученого, или даже простого аспиранта слишком молодо. Поэтому и скользили по Андрею внимательные и откровенно любопытные взгляды, особенно от представительниц прекрасного пола, каких в коридорах университета было не просто много, а почти абсолютное большинство.

Наконец, Соколов добрался до искомого кабинета и решительно толкнул рукой дверь с табличкой "Гельфанд И.М. Профессор кафедры теории функций и функционального анализа". Сидящая за столиком секретарша подняла на парня глаза, явно его не узнала и негромким, но строгим голосом сказала, — Профессор сейчас занят. Зайдите попозже.

-Мне назначено, — скучным невыразительным голосом ответил ей Андрей и решительно направился к двери в кабинет.

Девушка моментально вскочила с места и метнулась ему наперез, при этом, явно не успевая преградить ему путь. Впрочем, Соколов остановился сам, давая возможность ей достичь желаемого. Затем он эффектным движением вдруг, словно из воздуха выхватил две конфеты "Мишка на Севере".

-Возьмите, я знаю, вы их любите, — протянул он их секретарше.

-Ох, и любите же вы фокусы, Андрей Владимирович, — покачала головой та, наконец-то узнав парня, но конфеты взяла.

-Израиль Моисеевич действительно занят, он к завтрашнему выступлению готовится, — продолжила она, — но вас я думаю, он конечно примет.

Она зашла в кабинет перед Соколовым и буквально через несколько мгновений широко распахнула дверь, — заходите, пожалуйста.

Андрей зашёл в кабинет, навстречу ему решительно двинулся профессор.

-Ну, наконец-то, — начал он бодрым голосом, — а то я вас заждался.

Он энергично потряс руку парня, — вы знаете, коллега, а у нас ведь все готово, вообще все.

Он приобнял парня за плечи и подтолкнул его к столу.

-Вот, полюбуйтесь, — кивнул он на лежащие на столе журналы.

На столе, кроме уже виденного утром Соколовым журнала, было ещё два.

"Функциональный анализ и его приложения. Специальный выпуск. Теорема Ферма и пути ее решения" прочел он на обложке первого. На втором журнале все было то же самое, только на английском языке.

Андрей с удовольствием открыл пахнущие свежей типографской краской издания и бережно начал их пролистывать.

-Обратите, внимание коллега, на качество печати, — чуть ли не приплясывал перед ним профессор, — ведь можем, когда захотим!

Это было действительно так.

-Бумага мелованная, похоже, финская, — отметил про себя Соколов, — переплёты плотные, хорошо прошитые, обложка не развалится после нескольких раз прочтения журнала, как это обычно бывает. А уж то, что заголовки на ней золотым тиснением выполнены, это вообще, высший пилотаж. Причем не только, на предназначенных на экспорт, но и на тех, которые, для внутреннего, так сказать, употребления.

-Ну и как вам? — маститый учёный сейчас был похож на взъерошенного воробушка, так смешно он кружился вокруг стола и размахивал своими длинными руками.

-Это просто фантастика! — искренне ответил ему Андрей, — вы Израиль Моисеевич, просто волшебник!

-Сам не ожидал, что все так удачно получится, — сообщил ему собеседник, — но вы же тоже к этому причастны, получается.

-Не понимаете? — он с насмешкой взглянул в удивлённые глаза парня, — ну что же придется объяснить.

Он сделал небольшую паузу и тихо вздохнул, — по прямому распоряжению из ЦК КПСС, этот тираж был взят под особый контроль. Поэтому и бумагу выделили качественную, и другие материалы, краску в том числе. Обложки вообще не у нас в типографии делали, а во "Внешторгиздате". Вот такие дела. Так что в грязь лицом перед этим вашим сэром Генри мы теперь точно не ударим. Кстати, он очень быстро сумел все организовать, и сам договор, и предоплату. Мой вам совет, цените ваши с ним отношения. Они вам могут сильно пригодиться в самое ближайшее время, потому что завистников у вас уже хватает, особенно в свете того, что вы полезли в область, в которой все сейчас очень сложно и крайне запутанно. Я про ЭВМ говорю. Вы там кое-кому успели очень чувствительно по любимым мозолям оттоптаться. Такое не прощают и более маститым учёным, а не то, что какому-то юному выскочке, кем вы, извините меня за откровенность, сейчас в их глазах являетесь.

-Является черт во сне, а я для некоторых непонимающих современных реалий, скоро настоящим кошмаром стану. И это не шутка и не пустое бахвальство, — негромко ответил Андрей.

-За совет и предупреждение спасибо, я обязательно это все учту, — продолжил он, — тем более, что отношения с сэром Генри я планирую не просто продолжать, но и всячески углублять и расширять.

-Андрей, ну вот зачем вам все это? — с явным удивлением в голосе спросил Гельфанд, — у вас же такие блестящие перспективы и такие сильные союзники в сфере решения чисто математических задач! Ведь не только я с Леонидом Витальевичем, но и Колмогоров целиком на вашей стороне. Зачем вам это программирование?

-За ним будущее, причем самое ближайшее, — коротко ответил парень, — а что касается моих перспектив в функциональном анализе, так я его и не бросаю. В Ленинграде у нас уже сформировано несколько клубов, так сказать, по интересам. Леонид Левин нашей с вами гипотезой занимается, Андрей Александрович сами знаете чем, а есть ещё Сергей Рукшин, который вместе со своими школьниками, а там есть очень талантливые ребята, решил на теорему Пуанкаре замахнуться. И мне почему-то кажется, что все у них получится. Не сразу, конечно, но через год, другой, все обязательно выйдет. А что касается наших с вами отношений, то здесь все просто, попробуйте сами сформулировать задачи, которыми вы лично и ваши ученики планируете заниматься. А я и мои ленинградские друзья подумаем, что тут можно будет сделать. Кстати, есть такая тема, как математическое моделирование физических процессов. В связи с бурным развитием ЭВМ там очень большие перспективы.

-Ну, хорошо, подумаем, — не очень довольно буркнул профессор, — а сейчас давайте пройдем в аудиторию, где завтра доклад читать будем. Взглянете на все своим свежим взглядом, вдруг мы чего упустили.

Тот же день, некоторое время спустя. Москва. Ленинские горы.

-Значит так, — задумчиво произнес Николаев, — до встречи с Блехманом у нас с тобой есть ещё целый час. Отсюда до него ехать десять минут. Что делать будем, начальник?

-Отдыхать и готовиться к встрече, иначе твой приятель нас разденет и разует, а ты ему и спасибо ещё за это скажешь! — с насмешкой ответил Соколов, — этот дядя тот ещё жук.

-Откуда такие сведения? — напрягся Александр.

-Оттуда, — ткнул пальцем в небо Андрей, — запомни Самуил Маркович начал заниматься марками, когда твои родители пешком под стол ходили. Был такой коллекционер Головкин, член правления СФА, пока его в 1937 году не расстреляли. Тогда руководство советской филателии вообще чуть ли не в полном составе под нож пошло, кто в лагеря, а кто и к стенке. Все эти Нуркисы, Головкины и иже с ними. И это было вряд ли просто так. Во-первых, потому что тогда СФА вела очень активные заграничные операции, а марки тогда, это практически была та жа валюта. Во-вторых, на черном филателистическом рынке постоянно появлялись марки с редкими зубцовками, или вообще беззубцовки фабричного производства неофициального происхождения. Причем все следы вели на Гознак и к СФА. В общем, бардак был ещё тот, и кое-кто на этом неплохо погрел руки. Ну и последнее, они все очень плотно контактировали с товарищем Ягодой, тогдашним руководителем НКВД, тоже заядлым коллекционером. Так вот, сам товарищ Блехман называет Головкина своим учителем, особенно в том, что касается марок Тувы. Тем более, что у последнего была уникальная коллекция, и именно он составил первый в мире каталог почтовых марок этой республики. А дальше все очень интересно получается. В 37 году Самуилу Марковичу всего 19 лет, но он каким-то образом становится одним из руководителей московского отделения СФА. И в его личной коллекции появляются просто уникальные марки — "картонка", Леваневский с перевернутой надпечаткой и так далее. Про Туву я вообще молчу, ведь именно марки из коллекции Головкина стали основой собрания Блехмана. Он просто купил их у дочери своего учителя, причем вряд ли заплатил за них настоящую цену.

-Все это, конечно очень познавательно, — пробормотал Саня, — но какое отношение это имеет к нашей сегодняшней встрече?

-А ещё он уже после войны при подготовке своей монографии по Туве, отправлял туда запросы от лица официальных организаций, с требованием предоставить ему все образцы местных почтовых отправлений и почтовых марок, имевших хождение на территории республики. — Продолжал рассказывать Соколов, — и что, удивительно, он их оттуда получил, причем некоторые экземпляры были настолько уникальны, что их нет даже в музее связи Попова в Ленинграде и музее Гознака. И он их взял и присоединил к своей личной коллекции, которая после получила несколько золотых медалей на различных международных выставках.

-То есть ты хочешь сказать, — начал было Александр, но был тут же перебит Соколовым.

-Да обдерет он тебя, как липку вот и все, — заявил парень.

После чего помолчал несколько мгновений, дав Николаеву возможность переварить им сказанное, и с насмешкой продолжил, — помнишь, как ты когда-то не так давно мне сказал, что не стоит так переживать. Сейчас точно такая же ситуация. Представишь меня своим консультантом, а дальше уже мое дело. Посмотрим, кто кого!

Этот же день. Москва. Ленинский проспект. Час спустя.

-Здравствуйте, молодые люди, проходите, пожалуйста, — Самуил Маркович был весь в образе радушного хозяина, но глаза его были внимательны и чуть насторожены.

-Познакомьтесь, пожалуйста, — продолжил он, подводя их к невысокой средних лет женщине, — Ольга Антоновна, моя жена, а это Саша Николаев, из Ленинграда. Мы с его отцом были хорошими знакомыми.

-А вот вас, молодой человек, я не знаю, — обратился он к Соколову.

-А я просто Андрей, тоже из Ленинграда, друг Александра и его помощник, — представился парень.

-В марках он разбирается гораздо лучше меня, да и многих других в нашем городе, — поспешил пояснить Николаев, — фактически, он консультирует меня и моих друзей.

-Понятно, — чуть поджал тонкие губы Блехман, — тогда определяйтесь, что сначала, чай попьем или сразу к делу приступим?

-Быть в гостях у одного из самых знаменитых коллекционеров страны и отказаться от чая, да ещё, скорее всего, и с плюшками, — тут Соколов весьма выразительно втянул ноздрями воздух, явно показывая, что ароматы, идущие с кухни, он прекрасно уловил.

-Тогда проходите в гостиную, — распорядился Самуил Маркович, — а Оленька пока чай нам приготовит.

Женщина ушла на кухню греметь посудой, а мужчины прошли в просторную светлую комнату, буквально заставленную антикварной мебелью. Андрей подошёл к высокому резному буфету и осторожно провел рукой по полированной поверхности.

-Красное дерево, очень похоже на граб, — повернулся он к хозяину квартиры, — примерно двадцатые годы нашего столетия. Либо Польша, либо Западная Украина.

-Краков, — подтвердил тот, — и если вы и в марках так же разбираетесь как в мебели, то, похоже, нас ждёт довольно увлекательная беседа. На чем специализируетесь, кстати?

-РСФСР, СССР, в основном довоенный, Тува, прибалты, — тут же ответил парень, — из зарубежных стран Франция и ее колонии, Монако, ну и южки, конечно.

-Южки? — несколько озадаченно переспросил его Блехман.

-Страны и территории, входящие в состав современной Югославии, — пояснил Андрей, — их же там масса была и все имели свою почту.

-Сами что из этого собираете? — перешёл на деловой тон хозяин квартиры.

-Ничего, — неожиданно весело рассмеялся парень, — передо мной стоят совершенно другие цели и задачи. Я помогаю своим хорошим друзьям собирать марки, и не только их, правильно, чтобы это было не просто какое-то собрание, а коллекция, имеющая реальную ценность. Причем не только в филателистическом, но и в денежном эквиваленте.

Блехман с откровенным изумлением уставился на Андрея. Юноша говорил явно серьезно, и было видно, что он говорит именно то, что думает. Но слышать такие слова из уст столь молодого человека, было несколько странно.

Наступила неловкая тишина. Самуил Маркович застыл в раздумьях, гости тоже помалкивали. Пауза явно затягивалась, но тут с кухни пришла Ольга Антоновна с красивым подносом в руках. На подносе стояли фарфоровые чашки с ароматным дымящимся чаем, пузатая сахарница и довольно большое блюдо с домашними пирожками. Женщина быстро выгрузила все на стол и с приглашающим жестом повернулась к собеседникам.

-Прошу всех к столу, — негромко сказала она.

Второй раз звать никого не пришлось. Все довольно быстро расселись за массивным обеденным столом и не торопясь приступили к трапезе. Домашние пирожки с малиной и черникой были восхитительны. Ничего подобного Соколов не ел очень давно, его мама из сладких пирожков пекла только с яблочным повидлом и вишнёвым вареньем. Похоже, его восхищение настолько явно отразилось на его лице, что это вызвало веселые улыбки у хозяев квартиры.

-Понравилось? — негромко спросил Самуил Маркович.

-Еще бы, — совершенно искренне ответил парень, и внезапно чуть привстав за столом, коротко кивнул хозяйке, — ваши пироги, сударыня, просто великолепны.

И доверительным шепотом добавил, — рецептик не дадите? У меня сестрёнка очень любит готовить! И постоянно меня балует.

Его слова произвели на Блехмана довольно неожиданное впечатление. Напряжение ушло из его взгляда, он явно несколько расслабился.

-А скажите мне Андрей, такую вещь, — негромко спросил он, — а вот, например, марки Тувы, вы как изучали? Вживую видели или все только по каталогам? Раз вы сами не коллекционер.

-И так и так, — ответил Андрей, — и литературу смотрел разную, и вашу книгу в том числе. И западные каталоги, я и с собой их прихватил. И в Ленинграде не только у Александра неплохая коллекция имеется, причем не только у известных Вам лиц. Так что материала для изучения вполне хватает.

Самуил Маркович понятливо кивнул. Ну да, у нас в стране хватает людей, которые по тем или иным причинам, не спешат рассказывать всем про свои коллекции. Истории с несколькими квартирными кражами у известных собирателей антиквариата и других редкостей, многих заставила быть более осторожными. И филателисты не стали исключением.

Они не спеша допили чай, искренне поблагодарили Ольгу Антоновну за угощение и переместились в большую комнату, которую товарищ Блехман назвал своим кабинетом.

-Словно в архиве оказался, — подумал Соколов, оглядываясь по сторонам. Вся комната была буквально заставлена бесчисленными стеллажами, заполненными не только альбомами с марками, но и всевозможными папками, альбомами и прочими тетрадями.

-Здесь же черт ногу сломит! — мелькнуло у него в голове, — интересно, как в будущем воры смогли так уверенно понять, что и где конкретно надо брать? Нет, стопроцентно, свои работали.

Его подозрения получили свои подтверждения, когда Самуил Маркович вытащил чуть ли не с самого верха одного из стеллажей толстую картонную папку, которую он решительно водрузил на стол.

-Вот, это обменный фонд, — с лёгкой насмешкой в голосе обратился к Андрею мужчина, — можете приступать, товарищ консультант.

Соколов изобразил на лице ответную улыбку и раскрыл свою сумку, извлёк оттуда линднеровский набор. Лицо Блехмана моментально поменяло свое выражение, а когда парень вытащил из сумки два толстенных тома каталогов, и вовсе стало изумлённо восторженным.

-Каталоги этого года? — чуть ли не присвистнул пожилой еврей, — но, простите, откуда?

-Из Англии привез, — небрежно ответил Андрей, — если Вам надо, могу попросить, чтобы привезли. Только если вам лично, а не на перепродажу. Я подставляться из-за такой ерунды совсем не хочу.

Блехман посмотрел на парня уважительно, а тот, вооружившись пинцетом и лупой, стал быстро просматривать предложенный к обмену материал. Как он и ожидал, ничего выдающегося им не предложили.

Он вздохнул, отложил папку в сторону, и повернулся к Александру, который явно чувствовал себя на этой встрече статистом, — Саша, достань свои блоки, чтобы Самуил Маркович смог заценить, что конкретно ты предлагаешь.

Николаев вытащил тоненький альбом на 8 листов и протянул их хозяину квартиры.

-Обратите внимание, уважаемый, — начал Андрей, — тринадцать люкс-блоков, то есть полная серия отдельных марок плюс два блока, включающих весь выпуск. Последние два блока тиражом всего по пятьсот экземпляров. А серьезных коллекционеров, которые собирают марки Монако, только в Европе несколько тысяч, а ведь есть ещё и США.

-Это вы к чему сейчас ведёте, милейший? — голос Блехмана стал сухим и невыразительным.

-К тому, уважаемый Самуил Маркович, — практически таким же тоном ответил ему Соколов, — что такой полный комплект вы вряд ли где больше увидите, разве что в музее почты в Монте-Карло. А уж если кто-то захочет вам их продать, я имею в виду из числа ваших иностранных друзей, то цену точно заломят запредельную. Поэтому мы хотим, чтобы вы предложили что-то равноценное, что стало бы украшением тувинской коллекции Александра.

Блехман задумался. Соколов прекрасно понимал, какие чувства одолевают пожилого еврея. С одной стороны, душит жаба, потому что совсем не такой он себе представлял эту встречу. С другой стороны, предложенные ему блоки, были редкостной красоты и к тому же, практически идеального качества. И да, они действительно были очень редкими. Тут со стороны парня не было никакого лукавства.

-Хорошо, — вдруг решительно тряхнул головой Блехман, — есть у меня один конверт. Я его для своего американского знакомого приготовил. Но мы с ним в цене не сошлись. Я готов его вам отдать, в обмен на ваш комплект.

Он подошёл к письменному столу и вытащил оттуда большой бумажный конверт, из которого вытащил зажатое между двумя плотными картонками письмо.

-Вот полюбуйтесь, — аккуратно положил он его на стол.

-Ничего себе, — удивлённо воскликнул парень, — серьезное предложение. Если я не ошибаюсь, то это тридцать девятый год, марки с местной надпечаткой. Очень щедро с вашей стороны.

-Я в курсе, — кивнул мужчина, — забирайте, пока я не передумал. К письму прилагается мой сертификат подлинности. Я, как вы наверняка знаете, имею право это делать.

Александр вопросительно взглянул на Соколова, — ну что, обмен, похоже, состоялся?

-Решать тебе, — усмехнулся Андрей, — но лично я, брал бы, не раздумывая.

-Значит, решено, — кивнул парень, и повернулся к Блехману, — ну что, Самуил Маркович, по рукам?

-По рукам, — согласился тот, — и Александр, когда надумаете ещё что-нибудь на обмен предложить, я всегда к вашим услугам. Сами заходите, и эксперта своего с собой берите. Очень интересный молодой человек.

-Самуил Маркович, а можно вашим ватерклозетом воспользоваться? — как бы слегка смущаясь, спросил Андрей.

-В конце коридора налево, — усмехнулся мужчина, — идите, а мы пока с Александром наши дела закончим.

Соколов вышел из комнаты в коридор, но вместо того, чтобы сразу направиться в туалет осторожно заглянул в приоткрытую дверь гостиной. Увидел сидящую там женщину и решительно направился к ней.

-Тебе что-нибудь нужно? — негромко спросила она.

-Да, я просто хотел обратить ваше внимание на две вещи, — так же тихо сказал парень, — во-первых, мне не очень понравился внешний вид вашего мужа. Это я вам как будущий врач говорю. Похоже, у него проблемы с сердцем и весьма серьезные. Надо бы обязательно проконсультироваться у хорошего специалиста. От себя могу добавить, что ему надо больше бывать на свежем воздухе.

Ольга Антоновна хотела было ответить резко, мол, куда, вы молодой человек лезете? Но встретилась с парнем взглядом, и почему-то передумала.

А тот продолжил, — а еще это ваша входная дверь, она вообще от честных людей. Потому, что открывается вовнутрь. Я понимаю, что так по противопожарным правилам положено, но ведь чтобы выбить ее, мне, например, одного удара хватит. А у вас тут ценностей на сотни тысяч рублей. Не стоит жуликов провоцировать, поставьте нормальную металлическую. И я бы на вашем месте подумал насчёт сейфа или ещё чего-нибудь такого. Береженого, бог бережет!

-А не береженого конвой стережет, — неожиданно ответила ему женщина и довольно грустно улыбнулась, — мне, юноша, в 37 году было достаточно лет, чтобы понимать, что вокруг происходит. Это сейчас вы можете смело сказать, спасибо партии родной, за мое счастливое детство. Тогда все было немножко не так. А за предупреждение спасибо. И сердце моего мужа мы проверим, и запоры на дверях усилим. Я почему-то теперь уверена, что это лишним не будет.

Расстались молодые люди с четой Блехманов если и не лучшими друзьями, то на вполне позитивной ноте. А вот когда за ними закрылась дверь квартиры старого коллекционера, хозяин только головой покачал.

-Надо же, какие интересные молодые люди у нас встречаются, — сказал он, — у меня такое впечатление создалось, что он разбирается в почтовых марках если и хуже меня, то совсем ненамного.

-Он на тебя в молодости немножечко похож, — улыбнулась Ольга Антоновна, — не физически конечно, он то явно покрепче тебя будет. Зато из него, как и из тебя тогда, энтузиазм так и прёт. И это скрыть просто невозможно. А ещё твой новый знакомый очень добрый и наверняка легко ранимый мальчик, хотя он это очень тщательно пытается скрывать за напускной бравадой. И ещё, он тут мне кое-что наговорил перед своим уходом. И сразу скажу, я намерена отнестись к его предупреждениям предельно серьезно.

...Выйдя из подъезда дома, молодые люди сели в машину, Александр включил двигатель на прогрев и повернулся к Соколову, — может, теперь ты мне объяснишь причину твоего бурного восторга по поводу нашего с Самуилом Марковичем обмена?

-Легко, — улыбнулся Андрей, — этот конверт, вещь практически уникальная, второго такого, да ещё и в таком хорошем состоянии, я уверен, в природе больше не существует. И он будет украшением твоей коллекции Тувы, своеобразной вишенкой на торте. А если отбросить в стороны эмоции, то надо понимать следующее — товарищ Блехман прекрасно понимает, что настоящую цену за этот конверт ему никто не даст. У нас в стране, по крайней мере. А вывезти ее за бугор очень непросто и сильно рискованно. Могут и кинуть, тем более что вывоз подобных марок за границу у нас запрещен законом. Ну, это ты и сам лучше меня знаешь. В общем, теперь ты счастливый обладатель так называемой цельной вещи — конверта с полным пятнадцатым дополнительным выпуском почтовых марок Тувы. Ценник на нее начинается от пары тысяч американских долларов, никак не меньше. Учитывая, что твой комплект, который ты ему сегодня отдал, стоит долларов шестьсот, никак не больше, то ты должен понимать, что мы с товарищем Блехманом сделали тебе сегодня просто царский подарок. Так что будешь должен!

-Не понял, — откровенно удивился парень, — в каталоге совсем другие цены приводятся.

Эх, Саня, Саня, — покачал головой Андрей, — вроде взрослый дядя, а в сказки веришь. Каталог, это всего лишь ориентир, зачастую не имеющий к реальным ценам никакого отношения. Как там твоя жена говорила, согласие есть продукт непротивления сторон? Вот и вы сегодня с Самуилом Марковичем сумели консенсус найти, и расстались вполне довольные друг другом.

-И довольно об этом, лучше думай, куда сейчас поедем? — спросил он приятеля.

-А что тут думать, — усмехнулся Александр, — сейчас за Ольгой на Шаболовку заедем, она там, на Мосфильме работает. Через полчаса у нее рабочий день закончится.

-За какой Ольгой? — не врубился парень.

-Вот правильно про тебя моя жена говорит, — совсем развеселился Николаев, — забыл, к кому ты на моей свадьбе клинья подбивал, и вполне успешно, кстати?

Соколов слегка покраснел, а Саня продолжил, — я у нее сейчас остановился, а долг платежом красен. Так что она будет нашим гидом по городу, а мы ее развлекать будем, в основном ты, конечно. Потому, что я, во-первых, за рулём, а во-вторых, если что, меня Соня просто кастрирует.

Они потихонечку тронулись с места, Александр довольно быстро вырулил на сам проспект, и тут Соколов задал приятелю довольно простой вопрос, — Саня, а чего там про меня Софья то говорит?

-Не, сам спрашивай, — тут же пошел в отказ Николаев, — мне моя шевелюра дорога. Если Соня узнает, что я тебе наши с ней секреты выбалтываю, точно меня ночью налысо побреет. У нее это не заржавеет.

-А ей значит про это говорить можно? — удивился Андрей.

-Ей можно, — тут же подтвердил Саня, — такая вот брат есть в нашей жизни несправедливость. Подрастешь, поймёшь.

Пятница 15 сентября. Москва. МГУ. Два часа дня.

Андрей сидел за длинным столом и вполуха слушал выступление Колмогорова, который произносил завершающую речь сегодняшнего собрания. Сегодня в просторной аудитории университета посторонних людей, не связанных напрямую с математикой, практически не было. Ну, почти. На самом верхнем ряду на угловых местах сидел Николаев вместе с Агатой и студентом Бауманки, который на прошлом симпозиуме писал статью для Комсомольской правды. Причем если студент честно пытался вникнуть в происходящее, то друзья Соколова просто развлекались, делая дружеские шаржи на него, Ивана Панина и ещё на некоторых из присутствующих. Агата тоже рисовала вполне себе ничего и на этой почве они быстро спелись.

-Хорошо ещё не станцевались, — вдруг подумал Андрей, но тут же прогнал прочь эту мысль, — нет Саня теперь точно образцовый семьянин. Вон остановился сейчас у молодой красивой и что греха таить, просто сексуальной девушки, ночует с ней в одной комнате и ничего!

-Я бы так вряд ли смог! — самокритично подумал он, — сто процентов попытался бы углубить и расширить такое знакомство.

-Вот сегодня и можешь попробовать! — вдруг влез внутренний голос, — у тебя же на сегодняшний вечер приглашение на банкет имеется. На два лица, между прочим. А Агату уже Панин пригласил. Что, неужели один пойдешь?

-Да, ты прав, надо Ольгу обязательно пригласить, — мысленно согласился с ним Андрей, — и не с целью углубить и расширить, а просто потому, что она очень приятная во всех отношениях девушка. Да и ей будет весьма интересно взглянуть на знаменитых учёных в неформальной, так сказать, обстановке.

-А ещё она тебе вчера явно обрадовалась, — добавил его собеседник, — умеешь, же ты всё-таки на девушек впечатление производить.

-Ладно, все не отвлекай, — Соколов снова попытался переключиться на речь докладчика. Сам он сегодня тоже вдоволь наскакался вдоль длинной доски, только и успевая менять плакат за плакатом, на которых аспиранты товарища Гельфанда красивым крупным шрифтом изобразили доказательство теоремыТаниямы. Да, теперь именно теоремы, а не гипотезы! А оно оказалось весьма объемным и заняло несколько десятков листов третьего формата. Хорошо, что Иван помогал ему в этом нелёгком деле. Да ещё и Израиль Моисеевич, несколько раз подменял парня у доски, давая и ему возможность передохнуть, и свою причастность к великому событию этим всячески подчеркнуть. А вот Канторович, как всегда, дремал. Как и сейчас. Андрей бросил осторожный взгляд вбок, где у самого края стола, рядом с Еленой Анатольевной находился в состоянии легкого полусна академик. Глаза последнего были закрыты, и только легонькое шевеление губ указывало на то, что его сон не такой уж и крепкий.

-Еще совсем недавно, в нашей среде слово "фермисты" было нарицательным, — неслось с импровизированной трибуны, — ими называли тех, кто пытался делать бесполезную для общества работу, людей, которые растрачивали свои силы и талант впустую. Но сегодня, благодаря сидящим за этим столом нашим коллегам, это слово сменило свое значение. И теперь оно обозначает собой людей, сумевших решить задачу, над которой более ста лет бились лучшие умы человечества. И мы теперь снова показываем всему миру, что, как и 12 апреля 1961 года, мы снова впереди планеты всей. И что для нас, советских учёных не существует неразрешимых задач!

-Бурные, продолжительные аплодисменты, постепенно переходящие в овации, — с лёгким ехидством подумал Соколов.

И тут же увидел и услышал, как его мысли стали реальностью. Аплодисменты были такими громкими, что даже Леонид Витальевич проснулся.

Этот же день. Москва. Старый Арбат. Ресторан "Прага". Вечер.

Галина Леонидовна слегка грустила. Из ее жизни в последнее время внезапно исчезли яркие краски, прежняя ее компания распалась, а новая пока не сложилась. Буряце уехал из Москвы, говорят, что чуть ли не в Забайкалье. Общаться со старыми друзьями, после того как ей дали послушать пленку, на которой было записано то, что они за глаза говорили про нее, она уже не могла. Да те и сами довольно быстро дистанцировались от нее, после случившегося с Борисом. И вот теперь она сидит в ресторане со своей новой подругой Любой, и немножко грустит. Тем более что сегодня в зале, где находится ее любимый столик, шло отмечание какого-то серьезного события. И люди, собравшиеся за столами, были явно под стать этому мероприятию.

Вот и сейчас, только что отзвучала очередная поздравительная речь в исполнении импозантного дяденьки, со звездой Героя Соцтруда, в застегнутом на все пуговицы сюртуке.

Неожиданно из-за стола вышел невысокий крепкий парень и решительным жестом сбросил с плеч тёмно-синий пиджак.

-Достали, — громко на весь зал заявил он, — правильно про вас Владимир Семёнович поет, товарищи учёные, доценты с кандидатами, замучились вы с иксами, запутались в нулях! У нас, между прочим, праздник! Так что цыганочка с выходом, в исполнении будущего лауреата. Неважно чего, а важно, что цыганочка.

-Оленька, поможешь? — обратился он к фигуристой симпатичной девушке, которая с веселой улыбкой смотрела на него.

-А то, — согласилась та, и встала рядом.

-Ну что, коллеги, — повернулся парень к слегка растерявшимся музыкантам, — сыграете нам или без музыки плясать придется? Я вообще-то и так могу, а вот девушке это может быть непривычно.

— А давай, — вдруг воскликнул один из них и с гитарой в руках вышел вперёд.

-Во, правильно, — заявил возмутитель спокойствия, и без всякого микрофона громко, с небольшой хрипотцой в голосе запел,

-В чистом поле васильки, дальняя дорога, сердце бьётся от тоски, а в душе тревога,

-Эх, раз, да ещё раз, ещё много-много раз, — подхватил песню гитарист, уверенно перебирая струны.

А парень не только пел, а ещё и пошел вокруг девушки, эффектно отбивая чечётку. А та повела плечиками, вздохнула полной грудью, да так, что у находившихся в зале мужчин, невольно перехватило дыхание, да и закружилась в танце, ловко перебирая каблучками. А молодой человек явно вошёл в кураж и уже не танцевал, а просто отплясывал какую-то совершенно дикую смесь цыганочки и русской плясовой.

-Вот так, понятно, — после танца подошёл он к столу, где сидели Гельфанд, Колмогоров и Канторович, — есть время работать, но есть время и отдыхать. И коллеги, как насчёт "Семь-сорок"? Я спою, а вы станцуете!

-Андрей Владимирович, что мы вам такого сделали, что вы нас уморить хотите? — с усмешкой в голосе произнес Гельфанд, — ну где мы, а где танцы?

-Вздор, — отмел тот его возражения, — это пить вредно, а танцевать наоборот, весьма полезно.

-И вообще, — тут он обернулся в сторону своего стола, за которым, кроме него и Ольги, сидели Агата и Елена Анатольевна, — девушки, тут некоторые учёные танцевать отказываются. А вы сидите. Ну-ка быстро встали и объяснили товарищам, всю глубину их заблуждений. А то старые они видите ли!

Галина Леонидовна с изумлением наблюдала, как только что, чуть ли не официальное мероприятие, начало превращаться в какой-то балаган. И все усилиями одного человека. А тот явно не собирался останавливаться. После веселого еврейского танца, подошёл к музыкантам, о чем-то с ними пошептался и вернулся к столу. Взял четыре столовых ножа в руки и встал в середине зала.

-Маэстро, туш, — громко скомандовал он.

Лидер ансамбля кивнул, и они заиграли казачью песню "Ойся, ты Ойся, ничего не бойся"!

В воздух высоко взмыли два ножа. Прокрутились там и вернулись в руки парня. И снова взлетели вверх, явно увеличивая скорость вращения. Вслед за ними последовали ещё два. И вот уже четыре клинка стремительно мелькали в воздухе, исполняя причудливый танец. Рисунок движения ножей постоянно менялся, от простых вертикальных взлетов переходя в замысловатые перекрестные вылеты. Сам же парень двигался, плавно перетекая из одного положения в другое, при этом все время, оставаясь в небольшом, видимом только ему самому круге.

Сидящая рядом с Галиной подруга, вдруг встала и громким красивым голосом запела в такт звучащей музыке. Жонглёр услышал, бросил в их сторону любопытствующий взгляд и внезапно встретился глазами с дочерью Брежнева. В его взгляде мелькнуло узнавание, он на мгновение запнулся. Этой крохотной заминки вполне хватило, чтобы один из ножей выскочил из общего хоровода и моментально устремился к полу. Но парень не дал ему упасть. Он, словно цапля, остался стоять на одной ноге, а мыском другой ноги ловко остановил падение клинка и резко подбил его вверх. И круговерть ножей снова восстановилась. Впрочем, не очень надолго. Примерно через минуту, жонглёр поймал все четыре ножа и замер. После чего расслабленной походкой направился к своему месту за столом.

-Надо бы подзаправиться, — довольно громко сказал он, — а то батарейки слегка подсели.

Сидящая рядом с ним Ольга восприняла эти слова парня как руководство к действию и быстро стала накладывать ему на тарелку чуть ли все, что было на столе.

-Оленька, — изумлённо произнес Андрей под лёгкий смех соседей, — я же сказал, что они слегка подсели. А ты меня решила накормить на год вперёд, что ли?

-Не съешь, так понадкусываешь, — решительно заявила девушка, — я помню, как ты на Сониной свадьбе все подряд мел!

-Тогда это было нервное, — пожал плечами парень, — не каждый день лучших друзей женишь!

Он вздохнул, но видно смирившись с происходящим, зацепил вилкой кусочек отбивной, которую заботливо подложила ему Ольга, но поднести ко рту не успел.

-На сухую вряд ли хорошо пойдет, — услышал он рядом с собой приятный женский голос.

Андрей оглянулся, рядом с их столиком стояла недавняя певунья вместе с дочерью Брежнева. В руках женщина держала открытую бутылку шампанского и пару бокалов.

-Ну, что составишь компанию, артист? — продолжала улыбаться она.

-Нельзя мне пить, — грустным голосом побитой собаки произнес Соколов, — я и паспорт всего-то месяц назад как получил. Вот такая несправедливость получается, что мне все можно, работать можно, петь и плясать можно, даже с девушками целоваться можно, если не взасос, а вот пить совсем нельзя.

Вид у него был при этом такой несчастный, что тут не выдержали уже все находящиеся с ним рядом. Звонкий смех понёсся под сводами зала. А не растерявшийся Панин быстро подтащил к столу два дополнительных стула.

-Присаживайтесь, девушки, — галантно предложил он, — и это Андрею шампанское нельзя, а другим очень даже можно.

Он решительно отобрал у женщины бутылку и ловко разлил ее содержимое по бокалам.

-За что пьем? — деловито спросил он.

-Вам лучше знать, — ответила Люба, — это ведь вы тут что-то отмечаете!

-Мы празднуем доказательство Великой Теоремы Ферма, — довольно высокопарным тоном произнес Иван.

-Так вы математики или физики? — вступила в разговор Галина, но ее тут же перебила подруга.

-А я знаю, — вдруг рассмеялась Люба, — я с сыном фильм не так давно смотрела. "Математик и черт" называется. Так вы выходит, самого черта смогли перещеголять? Тогда за это обязательно надо выпить!

-Мне налейте, — неожиданно решительно заявил Соколов, — я хоть и не пью, но тут дело принципа.

Он дождался, когда Иван плеснет ему шампанского в бокал и звонко чокнулся фужером с дамами, — прозит!

Суббота 16 сентября. Москва. ВНИИСИ. Кабинет академика Канторовича. Утро.

-Помилуйте, Леонид Витальевич, ну какой переезд в Ленинград? — искренне изумился Рамеев, — у меня же в Москве семья, работа, друзья, наконец! То, что вы рассказываете, очень интересно, но не более того. Я, конечно, готов оказать вам всяческое содействие, проконсультировать по необходимости. Да и в командировку могу без проблем приехать, моя нынешняя должность это позволяет.

Наступила небольшая пауза, которую через пару минут общего молчания, нарушил Соколов.

-Не наездитесь, — негромко, но веско сказал он, — и понимаете, Башир Искандарович, нам не консультант нужен, а именно руководитель проекта.

-Это-то я прекрасно понимаю, — насмешливо ответил мужчина, — Леонид Витальевич в Москве, у товарища Лаврова теперь и свой институт имеется.

-А Григорий, — тут он качнул головой в сторону Цейтина, — он, конечно, великолепный ученый, но как руководитель пока ещё очень сырой.

-Все вы правильно говорите, — согласился с ним Андрей, — поэтому, давайте я сейчас общий список стоящих перед нами задач обрисую, чтобы вы прониклись красотой момента и задумались над происходящим.

-Красиво глаголете юноша, — не остался в долгу Рамеев, — ну что же излагайте ваши предложения, а мы вас внимательно послушаем.

— Начну по порядку, — Соколов на несколько мгновений задумался и приступил к мини докладу.

-Основная наша задача на сегодняшний день, это попытаться собрать в Ленинграде лучших советских программистов и разработчиков ЭВМ, не занятых в процессе работ с ЕС ОС. Причина довольно банальна, архитектура последней быстро устаревает в связи с разработкой на Западе гораздо более мощных и производительных компьютеров на базе так называемых БИС, то есть больших интегральных схем. У нас, как вы понимаете, ничего подобного пока нет, и в обозримом будущем не предвидится. Но если мы не можем сейчас на базе существующих отечественных комплектующих сделать подобную ЭВМ, это вовсе не означает, что мы не можем разрабатывать ПО для таких компьютеров, пусть и зарубежного производства. Можем и должны это делать.

Он вздохнул, окинул пристальным взглядом окружающих его учёных и сухо добавил, — руководство Ленинграда понимает всю серьезность складывающейся ситуации и готово поддержать нас, в том числе и решить вопрос с приобретением самых современных на сегодняшний день зарубежных образцов. Кроме того, сейчас прорабатывается вопрос о создании новой ЭВМ для нужд оборонного сектора города. Эту работу тоже планируется поручить одному из Ленинградских вузов, поэтому и мы в стороне точно не останемся.

Он снова на несколько мгновений прервался, глотнул давно остывший чай из своей чашки и продолжил, — но ЭВМ, это не только программы и железо, это и огромное количество разнообразного периферийного оборудования. И в этом контексте огромное значение приобретают уже практически достигнутые договоренности, с рядом заводов из соцстран, о создании в Ленинграде и области совместных предприятий. "Роботрон", "Видеотон", "Тесла" уже дали свое согласие на это. Идут переговоры с польскими и болгарскими товарищами. Но и это ещё не всё. В ближайшее время из Англии в Ленинград приедет один весьма любопытный господин. Он будет заниматься налаживанием коммерческих связей между Британией и нами. И есть уже намеки на то, что небезызвестная Баширу Искандаровичу компания ICL, заинтересована в развитии отношений с нами.

-В связи со всем вышеизложенным, у меня есть следующее предложение, — он снова внимательно посмотрел на присутствующих, — давайте мы не будем гнать лошадей. Пусть уважаемый товарищ Рамеев приедет на предстоящее, на следующей неделе в Ленинграде совещание по развитию ЭВМ, посмотрит все, послушает, встретится с руководством нашего города, а потом и примет решение.

-На сим позвольте откланяться, — тут он бросил быстрый взгляд на настенные часы, — нам с Григорием пора, нас ждут пусть не самые великие, но неотложные дела.

Он поднялся из-за стола, легонько тронул Цейтина за плечо, — пошли Гриша, цигель, цигель, ай лю лю. День, он не резиновый.

Он вежливо попрощался с товарищами учёными, а пожимая руку Рамееву неожиданно спросил, — ваш бронепоезд у вас сохранился или в музей его отдали?

В глазах последнего промелькнуло заметное удивление, после чего он с улыбкой ответил, — он сейчас у племянника. Ему как раз недавно десять лет исполнилось. Я ему его вместе с железной дорогой и подарил. А вам что, тоже подобные игрушки интересны?

-Еще бы, — вполне искренне ответил Соколов, — он же у вас радиоуправляемый, и он не только по рельсам движется, но и из пушки стреляет, и даже дымовую завесу выдает. Да ещё и тридцать пятого года выпуска.

-Очень интересно, — Башир Искандарович задержал ладонь парня в своей руке, — может вам и какие-то ещё подробности из моей личной жизни известны?

-Зачем мне ваша личная жизнь? — усмехнулся Соколов, — я только общественной интересуюсь. А это было же ваше первое изобретение, о нем даже в "Комсомолке" писали.

-Ладно, будем думать, — отпустил его руку Рамеев, — сумели вы всё-таки меня заинтриговать, юноша. Придется, наверное, мне в Ленинград приехать и разбираться на месте.

-Договорились, — кивнул Андрей и вышел вместе с Цейтиным из кабинета.

На улице Григорий Самуилович внимательно посмотрел на парня, — куда это ты вдруг так заторопился, да ещё и меня с собой потащил?

-Дядя Гриша, — проникновенным голосом вдруг начал парень, — сегодня же суббота, практически выходной день. Неужели тебе заняться нечем, как только рабочие дела обсуждать? Тем более что ни до чего более нового, мы бы все равно сегодня не договорились. Так что впустую время тратить. Приедет товарищ Рамеев к нам в гости, тогда и будем его окучивать по полной программе. И руководство города подключим к этому обязательно, если получится, и Романова попросим с ним встретиться.

-Он так нам важен, я имею в виду Рамеева? — удивился Цейтин.

-Как говорил когда-то вождь мирового пролетариата, он нам архи важен, — абсолютно серьезным тоном произнес Андрей, — во-первых у него колоссальный опыт и обширные связи. Во-вторых, он блестящий организатор. Нужен пример? Пожалуйста. Сколько в Пензе создали моделей ЭВМ "Урал" под его руководством? Семь, если я не ошибаюсь? А без него, за последние без малого десять лет? Ноль. И он, абсолютно прав, кстати, когда говорит, что ты прекрасный специалист, но вот роль руководителя серьезного проекта тебе абсолютно точно будет не по плечу. Про себя я вообще молчу. Так что нужен он нам, это я тебе ответственно заявляю.

-Но всего ты ему не стал говорить? — то ли спросил, то ли констатировал этот факт мужчина.

-Всего, Григорий Самуилович, я никому не говорю, ибо многие знания, многие печали, — согласился с ним парень, — а он вдобавок, пока ещё не член нашей команды. Вот познакомимся с ним поближе, тогда и будем определяться со степенью нашего к нему доверия.

-Все страньше, и страньше, как говорила одна умная девочка из явно недетской сказки, — на лице Цейтина появилось несколько растерянное выражение, — вот вроде и привык я к вашим разным фокусам, Андрей Владимирович, но раз, и вы снова меня удивляете!

-Шок, это по-нашему, — вдруг весело рассмеялся Андрей, — зато со мной никогда не будет скучно. И хватит на сегодня об этом. Вон, наша машина подъезжает. Так куда вас подбросить?

Суббота 16 сентября. Ленинград. Измайловский проспект. Раннее утро.

Андрей тихонько открыл дверь в квартиру и буквально на цыпочках вошёл в прихожую. Было ещё очень рано, и он не хотел будить родителей, если они ещё спят. Но его предосторожность оказалась напрасной.

Не успел он ещё разуться, как в дверях комнаты показался отец.

-Мой руки и проходи на кухню, — негромко скомандовал он.

Соколов младший молча пожал плечами и отправился выполнять указание. Выйдя из ванной, он тут же наткнулся на маму, которая стояла, грозно уперев руки в бока.

-Ну, — довольно зловещим шепотом произнесла она, — докладывай, гулена. К чему нам с отцом сегодня готовиться.

За ее спиной неподвижной скалой возвышался Соколов старший.

-Мама, — тихонько ухмыльнулся парень, — роль ты свою, конечно, очень неплохо выучила, но вот играете вы с отцом, не слишком убедительно.

-Ты нас ещё поучи, — начала было мама, но тут Андрей открыл свою сумку и вытащил оттуда три свежих журнала и протянул их отцу.

-Там на первой странице все написано, — пояснил он, а сам повернулся к матери, взял ее за руку и вложил в нее довольно толстую стопку красненьким бумажек.

-Это гонорар, — заявил парень, — за последние публикации. И в фунтах тоже будет, но несколько позже.

-В чем будет? — внезапно ослабевшим голосом произнесла Ирина. Андрей бросил на нее быстрый взгляд и тут же подхватил ее под руку.

-Так, мама, тебе лучше присесть, — с этими словами он легонечко подтолкнул ее в комнату и, бережно поддерживая за руки, подвёл к креслу.

-Продолжаем разговор, — произнес он, убедившись, что с мамой все в порядке, — итак, гонорар за иностранные публикации будет в английских фунтах стерлингов, правда сначала деньги поступят на мой счёт в Лондонском банке, потом их, скорее всего, на чеки Внешторгбанка менять придется. Так что процесс не быстрый.

-Дюша, какие иностранные публикации, — тихо прошептала женщина.

-Вот эти, наверное, — ответил отец и протянул жене журнал "Функционального анализа" на английском языке.

Та хотела его взять, но тут же с некоторым недоумением уставилась на деньги у себя в руке.

-Володя, — тихо сказала она, — а с этим то, что делать?

-А чего ты обычно с ними делаешь? — весело спросил отец, — наверное, придется потратить, совместными усилиями. Копить то мы вроде ни на что не собираемся, тем более что на сберкнижке у тебя вклад и так имеется.

Суббота. 16 сентября. Ленинград. Таврический парк. Утро.

-Вот, то, что Иван заказывал, — с этими словами Синтия скинула с плеча довольно объёмную холщовую сумку, в которой что-то явственно позвякивало. Она поставила ее на скамеечку и расстегнула молнию.

-Надо же, целая коробка, — присвистнула Надежда, и тут же лукаво улыбнулась, — ну так что, будем меняться?

-Это ты о чем? — не поняла американка.

-Ты что, думаешь, я к тебе с пустыми руками пришла? — удивилась девушка, — меня бы тогда просто не поняли, не только Ваня, но и Катька. Так что, как говорится, заберите и распишитесь в получении.

-Не поняла, — снова не врубилась Синтия, — где именно расписаться надо?

-А вот здесь, прямо на скамеечке, у меня и ручка и бумага имеется, — заявила Надя и действительно протянула исписанные красивым почерком почтовые карточки.

-Я их дома заранее заполнила, верхний экземпляр мой, а нижний тебе остаётся, для отчётности. Расписывайся на обоих.

Американка с любопытством посмотрела на две небольшие картонки и моментально заметила разницу. Нижняя была вся буквально изрешечена мелкими аккуратными отверстиями.

-Это же ключ к предыдущему посланию, — поняла она, — так вот зачем я Надежде в такую рань понадобилась. Интересно, а что тогда в карточке написано?

Синтия довольно с большим трудом стала разбирать строки письма. Ведь почерк хотя был и красивый, но не слишком разборчивый. Надежда вздохнула и отобрала у Синтии записку.

-Здесь написано, что в качестве жеста доброй воли и с целью дальнейшего укрепления дружбы между народами СССР и США, мы нижеподписавшиеся, передаём безвозмездно, то есть даром, банку вишнёвого варенья и банку липового меда, гражданке США госпоже Фолк. Подписи, число и дата, — нарочно громким голосом прочитала девушка.

Расположившийся неподалеку от них на небольшом пеньке сотрудник наружного наблюдения КГБ СССР, эти слова прекрасно расслышал и с трудом удержался от смеха.

А Надя между тем вытащила из авоськи две завёрнутые в газету банки.

-Вот, — заявила она, — все без обмана, так что кушайте на здоровье и не забудьте Мэри угостить. А завтра Иван в десять утра за вами заедет и отвезёт на игру. Наши школьники за третье место бороться будут. Надо бы их поддержать.

-Не поняла, — снова удивилась американка, — у них же сегодня вечером вроде игра, полуфинальная, на которую вы нас почему-то не приглашаете.

-А там без шансов, — спокойно ответила девушка, — против юниорской-то команды "Буревестника". Я вообще не понимаю, зачем тех до городского турнира допустили, могли бы им сразу кубок отдать. Там парочка ребят уже во взрослой команде пробовались, а наш "Буревестник" это вторая команда страны, между прочим. В общем, сегодня мы проведем тренировку с соперником, который на порядок превосходит моих подопечных в классе. А вот завтра поборемся.

Она улыбнулась чему-то своему, потом ловко переместила коробку с пивом из холщовой сумки в плетенчатую авоську. Синтия поставила банки в сумку, размашисто расписалась на карточках, небрежно сунула свою бумажку в ее боковой карман, поцеловала Надю в щёчку на прощание и направилась к выходу из парка. А вот девушка торопиться не стала. Подождала, пока американка скроется из виду и повернулась к парню из наружки.

-Ну что молодой человек, проводите девушку до дома? — насмешливо спросила она, — тут недалеко, я на Садовой улице обитаю. Или у начальства надо спросить?

Тут Надежда кивнула в сторону сидящего неподалеку на лавочке пожилого мужчину, который старательно делал вид, что читает газету. Тот услышал, аккуратно свернул "Советский спорт", неторопливо поднялся и подошёл поближе.

-Что, сама не донесешь? — негромко спросил он.

-Чего это молодой симпатичной девушке корячится то? — в тон ему ответила девушка, — все равно ваш сотрудник до метро меня точно сопровождать будет. Так чего порожняком-то идти? А если до дому проводит, то я его и на чай приглашу и с подружкой познакомлю. Очень симпатичной, между прочим.

-А что Витя, может, и взаправду сходишь, проводишь девушку, — вдруг широко улыбнулся пожилой, — давно пора нам со смежниками нормальный контакт наладить. А то накладки всякие случаются. Да, товарищ, извините, не знаю вашего звания?

-Пока только сержант, — вернула ему улыбку Надежда, — но через годик думаю лейтенантские погоны примерить. И по поводу накладок я тоже в курсе.

И тут же повернулась к внимательно слушающему их разговор парню, — насчёт подружки я не шучу. Она действительно симпатичная, а главная свободная, в том смысле, что парня у нее сейчас нет. И это меня, как ее лучшую подругу, несколько напрягает. А в тебе есть что-то такое. Я, правда, пока не пойму, что именно, но мне это и не важно. У меня-то свой кавалер, в отличие от нее имеется.

Молодой человек просто кивнул, взял в правую руку авоську, а левой ловко подхватил Надю под локоток, — пройдёмте, гражданка!

-Наш человек, — искренне улыбнулась ему девушка и они не торопясь, пошли в сторону станции метро.

Старший смены задумчиво посмотрел им вслед, — а может и впрямь Витьку повезет. А то он с той поры, как с своей бывшей разбежался, до сих пор в себя прийти не может.

Тот же день. Полчаса спустя. Квартира Синтии.

-Ну что же, все сошлось! — негромко произнес Фред, аккуратно наложив полученную сегодня Синтией карточку на давешнюю перфокарту, — этого и следовало было ожидать.

-А мне расскажешь или это тайна? — чуть смущённо спросила девушка.

-Да нет тут особого секрета, — пожал плечами начальник, — это послание должно подтвердить возможности их Оракула по предсказанию стихийных бедствий. На этот раз они сообщают нам про Иран. Если сегодня ночью там произойдет крупное землетрясение, значит это действительно так.

-А если не произойдет? — буквально прошептала Синтия.

-Тогда проблемы будут у всех, — невозмутимо ответил Фред, — но, если честно, я в подобное просто не верю.

Воскресенье 17 сентября. Ленинградская область. Деревня Можно. Дача Николаевым.

-Два солдата из стройбата заменяют экскаватор, — весело напевал себе под нос Малек, ловко орудуя лопатой.

Настроение у парня было под стать песне. Отношения у него с Ясминой развивались более чем успешно. И пусть они пока были не совсем взрослыми, парню на это было глубоко наплевать. Главное, что они развиваются в правильном направлении. И все у них, безусловно, будет, надо только немного подождать. А ему не привыкать, вон в армии два года без женщины был, ну и что? Он скосил глаз чуть назад, где Яся вместе с Феей, так он упорно продолжал звать Мелкую, очищали вывернутые им из почвы клубни от земли и складывали в небольшие ведёрки. Потом эту картошку пересыпят в мешки из дерюги и отправят в Гатчину, где у Михалыча в гараже есть погреб. Ну, по крайней мере, это он так сказал. Кстати, картофеля дед посадил на своем участке немного, не то, что на даче у Афанасьевых. Вчера Павлу пришлось попотеть, работая там. И это при том, что там было ещё двое взрослых мужиков, и один довольно крепкий дед. Да и женщины с девушками в процессе активно участвовали.

Он ловко подцепил очередной куст, за ним следующий и все... Грядка, точнее борозда, закончилась, а это значит, что его добровольно-принудительные работы подошли к концу, и наступает время отдыха. А банька у Михалыча знатная, так что сначала он со стариком попариться сходит, а потом и девчонки как раз свой труд закончат.

Он не спеша двинулся в сторону веранды, около которой дед продолжал свое занятие по рукопашке с Томой. Девушка занималась этим с большим усердием, хотя тот гонял ее нещадно и довольно жёстко,

-Как наш сержант в армии, — невольно подумалось парню, — нет, я свою Ясю ему в обучение точно не доверю, лучше сам ее тренировать буду.

Его лицо невольно расплылось в улыбке, когда он вспомнил, что любимым занятием его подруги было запрыгнуть сзади ему на спину, обхватывая за шею. А потом с лёгким визгом кубарем лететь через его голову на мягкую постель, когда он очень осторожно выполнял бросок через плечо.

-Закончил? — взглянул на него дед, и повернулся к девушке, — иди по-быстрому сполоснись, а то мы с Павлом потом в баню пойдем.

Афанасьева кивнула, бросила быстрый взгляд на Малька и чуть ли не бегом устремилась к бане. Если до вчерашнего дня она к парню относилась настороженно и даже несколько высокомерно, то после совместного труда для ее пользы (а как иначе назвать копание картошки на Ее даче?) все переменилось. А возможно дело было не в совместном труде, а в довольно долгом разговоре, случившемся между подругами, пока мужчины мылись в бане вчера вечером. Да и вообще, субботний вечер оказался довольно щедрым на сюрпризы. По крайней мере, для парня. После того, как они попарились и не торопясь попили чай на веранде, выяснилось, что Тома тоже решила остаться ночевать здесь. В общем, очередная загадка про волка, козла и капусту. Поэтому старик покряхтел, покряхтел, да и выдал свой приговор.

-Я сплю внизу, две Тамары на втором этаже, — заявил он, — ну а вы, — тут он выразительно взглянул на Ясмину и Павла, — отправляйтесь в летний домик.

-Можете начинать постепенно привыкать к совместной жизни, — ехидно заявил он, глядя на запунцовевшую девушку, — может, ты его сумеешь от храпа отучить.

А Малек этой ночью и не храпел ни разу. Потому, что делал он это, когда спал на спине. Ну, любил он так отдыхать. А тут ему пришлось лежать исключительно на правом боку, потому что Яська как подкатилась к нему под бочок, так там и осталась. Только уткнулась ему носом в шею, да и просопела так почти всю ночь. А ему это только в радость было. Притянул девушку к себе, вжался лицом в ее шелковистые волосы, да и тоже заснул как убитый. Всё-таки потрудиться им вчера пришлось изрядно.

Там же, только вчера. Поздний вечер.

Распаренные после бани подружки завернулись в теплые куртки и уютно устроились на веранде. Вечер был хотя и прохладный, но тихий, все облака куда-то пропали, и небосвод был буквально усеян сверкающими звёздочками.

-Хорошо-то как, — прошептала Яся, — тихо, спокойно.

-Ну да, — слегка съязвила Афанасьева, — тепло, светло и мухи не кусают. Хотя комарики на свет всё-таки летят, хотя и не так, как летом.

Тут она довольно резко хлопнула в ладоши, прерывая полет очередного кровопийца. Яська покачала головой и легонько усмехнулась про себя. В отличие от подружки, нацепившей куртку на ночную рубашку и поэтому щеголявшую теперь открытыми ногами, на ней была довольно толстая пижама, прокусить которую, комары явно были не в состоянии.

-Вот скажи мне Яся, — начала между тем Тома, — у тебя с Павлом все совсем серьезно, да? Вы и спите уже вместе. Может, и детей уже планируете?

-Ох и ехидна, ты всё-таки Томка, — сокрушенно вздохнула подружка, — если бы я тебя не знала так хорошо, то могла бы подумать, что ты хочешь меня обидеть. А по поводу Паши я тебе так скажу. Нам хорошо вместе. И я потихонечку в него влюбляюсь. Это факт. Но факт и то, что мы с ним пока даже и не целовались. По-взрослому, я имею в виду.

-Да, — продолжила ехидничать девушка, — а чем же ты с ним тогда в постели занималась? В шахматы твои любимые, что ли играла?

-Томочка, — тихо прошептала ей на ухо Ясмина, — я тебе сейчас один страшный секрет открою.

Тут она выдержала крохотную паузу, и слегка насмешливо добавила, — ты представляешь, оказывается в постели можно просто спать. А когда рядом с тобой лежит что-то большое, теплое и мягкое, это просто незабываемое ощущение. Советую тебе попробовать, с Андреем, например. Уверена, что тебе понравится.

Афанасьева в лёгкой растерянности посмотрела на подругу, но та была абсолютно серьезна. Только в глазах ее, нет, да и пробегали лукавые искорки.

-Прикалываешься, да, — слегка обиделась Тома, — а я ведь серьезно спрашиваю.

-Ты что-то имеешь против Павла? — довольно сухо спросила ее Яся.

-Яська, ну он же обычный работяга, — не выдержала Афанасьева, — ну какие у вас с ним могут быть общие интересы. Ты же в институт, а то и в университет скоро пойдешь учиться, там у тебя новые друзья появятся. Ведь ты же своего Пашу стесняться тогда будешь!

-Вот правильно мне про тебя сказали, — в голосе Ясмины отчётливо зазвучали гневные нотки, — что у тебя в голове тараканов полно. Их выводить, не перевыводить!

-Это кто это про меня так сказал? — Тома ошеломленно взглянула на подругу.

-Не важно, — отрезала та, — важно, что сказали правильно. И по поводу меня и Павла не переживай, у нас с ним общих интересов хватает. И учти, просто так, на всякий случай, что у него с мозгами все в порядке. А учиться он любит, и что немаловажно умеет. Недаром его в Чехословакию отправляют, на стажировку на два месяца.

-Куда отправляют? — удивлению Афанасьевой не было предела.

-В Брно, на машиностроительное предприятие, — ответила подруга, — вместе с группой других рабочих и специалистов. Их завод сейчас новое оборудование оттуда получить должен, вот руководство и озаботилось заранее подготовкой специалистов по его обслуживанию. Поняла?

Тома молчала. А Яся посмотрела на свою, явно растерявшуюся подружку и неожиданно тихонько постучала той пальцем по лбу.

-Все, проехали, и самовар пора ставить, мужчины скоро из бани вернутся, надо чай успеть заварить, — решительно заявила она.

Они быстро залили воду в самовар, заполнили топку тоненькими щепочками и подожгли. Афанасьева энергично начала качать воздух надетым на трубу сапогом и огонь в топке весело заплясал на берёзовых дровишках.

-Ну, вот, скоро закипит, — довольно сказала Ясмина, и вдруг весело заулыбалась, — кстати, а знаешь, кто ещё с Павлом в Чехословакию поедет? Ни за что не догадаешься!

Она с усмешкой посмотрела на подругу, — Антона Веселова помнишь? Вот он и поедет.

-Да ты что! — удивилась Тома, — он же в армии сейчас быть должен.

-А вот не отпустили его, он теперь ценный специалист, оказывается, — заявила Яся, — у него бронь.

Афанасьева на несколько мгновений задумалась, а потом выдала, — вот зачем ты мне про него сказала? У меня и так сейчас в голове каша, а теперь я и про него думать начну!

-А я знаю, в чем твоя проблема, — Яська была серьезна, как никогда, — ты подруга, слишком эмоциональна. Ты когда сама влюбляешься, то это чувство прямо через свое сердце пропускаешь. И оно у тебя яркое-яркое получается. Поэтому ты и забыть его никак не можешь. А с Дюшей у тебя все не так происходило, потому, что это он тебя добивался. Ухаживал, подарки дарил. И так далее.

-У мамы так же было, — неожиданно тихо произнесла Афанасьева.

-Это ты о чем? — не поняла подружка.

-Мама рассказала, что когда она училась в институте, то с парнем встречалась, с однокурсником. И он у нее первый был, — негромко продолжила свой рассказ Тома, — а потом они поссорились, парень психанул, бросил учебу и в армию ушел. А мама через год замуж за отца вышла. И да, папа за ней тоже очень красиво ухаживал.

-А потом у них проблемы были, пока я не родилась, мама никак свою первую любовь забыть не могла, а папа это чувствовал и сильно переживал, — совсем тихо закончила девушка, — она поэтому и была против моей близости с Андреем. Боится, что и у меня такая же история случится.

Подруги некоторое время посидели молча, а тут и самовар закипел. Яся засыпала чай из жёлтого пакета с синим слоником на обёртке в большой пузатый заварной чайник. Накрыла его полотенцем.

-Все, готово, — легко выдохнула она, — осталось только мужчин наших дождаться.

Но те явно не торопились и разговор между девушками возобновился.

-Ну что там у тебя с репетиторами, определились, наконец? — негромко спросила Яся.

-Вторник, среда и пятница, — чуть вздохнув, ответила Тома, — а ещё мама хочет попросить Эльвиру заниматься со мной после уроков. Но это уже после нового года.

-Все-таки в МГИМО будешь поступать? — внимательно посмотрела на нее подруга.

-Не знаю, там все очень сложно, получается, — честно сказала девушка, — с одной стороны из Ленинграда уезжать очень не хочется, с другой — МГИМО это престиж и очень хорошие перспективы. Но мама сказала, чтобы я сейчас этим голову себе не забивала и просто училась. Потому, что если серебряная медаль у меня всё же будет, то это откроет мне дорогу практически в любой вуз. А ты что решила?

-А я на вечерний пойду, — вдруг заявила Яся, — я у мамы ещё шесть лет на шее сидеть не хочу. А работать в библиотеку устроюсь, иностранной литературы. Мне Вера Соломоновна обещала с этим помочь.

— Ты с ума сошла? — удивлённо воскликнула Тома, — там же копейки платят!

-У вас устаревшие данные, — насмешливо произнесла подруга, — оклад библиотекаря недавно повысили до девяноста рублей, с учётом знания иностранного языка, естественно. А есть ещё и премия. Да и Дюша обещал мне халтурку подбросить, причем уже в этом году. Правда, там, в основном технические тексты надо переводить, но думаю, что сумею разобраться. А если я ещё и замуж за Павла выйти надумаю, то можно будет смело на кооператив записываться.

-Сколько же он получает на заводе? — изумилась Афанасьева.

-Сейчас около трехсот, правда, грязными. У него же шестой разряд и надбавка за профмастерство, — гордо заявила Ясмина, — а когда из Чехословакии вернётся, обещали ещё прибавить.

-Откуда у него шестой разряд, он же только что из армии вернулся? — продолжила удивляться Тома.

-Пятый Паша получил ещё в ПТУ, он его с отличием закончил, — пояснила подруга, — а когда из армии вернулся, то сразу на курсы повышения квалификации пошел, полугодичные. И теперь он наладчик станков с программным управлением шестого разряда. Вот так то.

-Обалдеть и не встать, — тихо прошептала Афанасьева, — он же скоро больше моего отца зарабатывать будет.

-Я тебе больше скажу, — наклонилась к ней Яся и негромко шепнула ей на ухо, — бывший твой, который Тоха, тоже сейчас очень прилично зарабатывает. А ещё он по комсомольской линии прёт, как танк. Так что выбор у вас теперь имеется, тем более что ты у нас сейчас реально в красотку превратилась. Скоро Кузю не только догонишь, а и обгонять начнёшь.

И она весьма выразительным жестом показала, в каких именно местах Афанасьева скоро составит конкуренцию Кузенковой.

Воскресенье 17 сентября. Завидово.

Есть в осени первоначальной, короткая, но дивная пора... Да, все было именно так. В Завидово пришло бабье лето. Деревья ещё не полностью сменили свой зелёный наряд на желто-багряный, дорожки в парке и окрестных лесах пока ещё не были щедро усыпаны весело шуршащей листвой, и лишь быстро укорачивающийся день свидетельствовал о скором приближении настоящей осени.

Утро выдалось хоть и солнечным, но довольно прохладным. Леонид Ильич по этому поводу нацепил на себя не только утеплённые спортивные штаны, как говорят в народе, с начёсом. Но и надел плотный пуховый джемпер под брезентовую куртку, которую, впрочем, он уже снял. Настроение у него сейчас было на редкость хорошим, охота на кабанчиков, в компании с двумя старыми друзьями, удалась, и опытные егеря сейчас занимались разделкой туш, обещая к обеду жареного на вертеле поросёнка с запечённой картошечкой. Но постепенно эйфория после охоты сходила на нет, и мысли снова и снова возвращались к государственным делам и заботам.

-Славно мы сегодня погуляли, — Шелепин довольно потянулся в уютном плетеном кресле внутри увитой диким виноградом беседке, — как и в добрые старые времена, правда, Федор?

-Погуляли, — неопределенно пробормотал тот, — охота это, конечно, замечательно, но я всё-таки рыбалку больше люблю!

-Что и даже купание в волжской водичке, когда тебя чуть водяной не утащил, на эту твою любовь не повлияло? — деланно удивился Александр Николаевич, — скажи спасибо одной русалке, что тебе утонуть не дала! И кстати, как она? Ты хоть ее поблагодарил?

-И ее, и маму ее тоже, — ответил Кулаков, — они вместе в том санатории отдыхали. Да и вообще, девочка оказалось очень талантливая, вчера на всесоюзных юношеских соревнованиях третье место заняла. В прыжках в воду. У меня жена любит их смотреть. Жалко, что они скоро в Ленинград переедут, отцу Марины там работу предложили.

-В Ленинграде сейчас все очень интересно складывается, — задумчиво произнес Шелепин, — очень похоже на то, что город снова становится той же самой колыбелью революции, как и семьдесят лет тому назад.

-Это что-то новенькое, — Леонид Ильич отставил в сторону кружку с чаем и с удивлением посмотрел на собеседника, — ну-ка поведай нам, про тамошнее революционное движение и твое личное видение текущего момента...

-Вот это вы загнули, — восхищённо произнес Кулаков, — даже мне интересно стало!

-В городе на Неве действительно сейчас начинает складываться очень любопытная ситуация, — Александр Николаевич вдруг стал предельно серьёзен, — наше решение создать там зону опережающего экономического развития, дало весьма неожиданный результат. Город буквально забурлил, появилась масса интересных предложений с мест. Причем предложения идут не только сверху, я имею в виду обком и райкомы Ленинграда, но и непосредственно от рабочих коллективов. На все это наложилась реформа Горчакова, которая действительно сильно встряхнула рабочую молодежь и которая показала последним, что они действительно могут стать в городе настоящим гегемоном. Рабочим в Питере снова становится быть выгодно и престижно. А после показательной порки, устроенной органами местным жуликам и спекулянтам, всякие мажоры вдруг резко растеряли свой лоск.

-Как ты сказал, мажоры? — удивился Брежнев, — это что ещё такое?

-А это среди питерских студентов термин такой появился, новомодный, — усмехнулся Александр Николаевич, — обозначает детей обеспеченных родителей, в первую очередь из числа партийной и хозяйственной номенклатуры. Которые, родились, как говорят те же студенты, с золотой ложкой во рту! И вот к ним то и применили этот термин, и он моментально прижился, став нарицательным. И отношение к ним становится соответствующее, особенно к тем, кто ничего делать не хочет, а живёт на всем готовом.

-А красиво звучит, — покачал головой Кулаков, — вот только боюсь я, как бы после мажоров, какие-нибудь миноры не появились. И наступит у нас тогда вселенская печаль.

-Не наступит, — голос Шелепина был бодр и энергичен, — у меня сейчас впечатление складывается, что в Ленинграде в людском сознании пассионарный сдвиг происходит. Сначала эти поисковые отряды, по местам сражений Великой Отечественной войны. Ведь только за весну и лето несколько десятков поисковых экспедиций комсомол Питера организовал. И не для галочки. Им реально это интересно. Потом молодые математики отличились. И как мне докладывают, они на достигнутом останавливаться совсем не собираются. Там целая куча идей появилась, чем ленинградские студенты могут помочь родному городу. От создания различных инженерных центров до прямого шефства над производством.

-Очень интересно, — в отличие от Шелепина, голос генсека был глух и задумчив, — пассионарный взрыв говоришь? Но кто-то ведь должен его и возглавить, роль личности в истории ещё никто не отменял.

-Нашлись люди, — согласился с ним Александр Николаевич, — и в обкоме у Романова некоторые товарищи очень активную позицию заняли, и Лева Горчаков очень плодотворно трудится, это я как зам комитета по профтехобразованию точно знаю, и комсомольцы молодые и очень интересные появились. А ещё туда сейчас несколько старых коминтерновцев подтянулось. Во главе с Жозефиной Гессау-Эберляйн. Которая, кстати, в мой новый комитет перешла работать. И хотя она всего лишь консультант по должности, но по факту то чуть ли не руководитель. Народ местный это быстро прочувствовал, проникся и начал трудиться чуть ли не с утроенной энергией.

-Гессау-Эберляйн? — негромко переспросил Брежнев, — нет, не припоминаю. Но у Куусинена случайных людей вообще не было.

В это время к ним подошёл секретарь генсека Дебилов, — Леонид Ильич, тут сообщение пришло, из Ирана. Информация полностью подтвердилась, сегодня ночью в городе Табас произошло землетрясение. Город почти полностью разрушен, а вот жертв среди местного населения почти нет. По призыву аятоллы Хомейни, многие жители заранее покинули свои дома. Сейчас по всему Ирану в его честь благодарственные молитвы возносят. Люди молятся за него и шахиню Сорайю, которая лично в субботу прибыла в этот город и руководила организацией палаточных лагерей и других пунктов временного размещения.

-Спасибо Коля, — поблагодарил его генсек, — это действительно очень хорошая и важная для нас новость.

-Мы научились предсказывать землетрясения? — тихо спросил Кулаков.

-И их тоже, — не стал вдаваться в подробности Брежнев, и повернулся к Дебилову, — у тебя что-то еще?

-Да, — подтвердил тот, — там дочь ваша приехала вместе с подругой. Любовь Аполлинарьевна которая. Так вы сейчас заняты или они могут сюда подойти?

-Пусть подходят, дела подождут, — разрешил генсек, — сегодня всё-таки выходной.

Там же некоторое время спустя.

За столиком в беседке царила веселая, я бы даже сказал непринуждённая атмосфера. Галина Леонидовна придвинула свое кресло поближе к отцовскому и с любопытством следила за тем, как ее новая подруга развлекает светской беседой больших советских начальников. Впрочем, насчёт того, что подруга новая она несколько погорячилась. Знали они друг друга достаточно давно, всё-таки работали вместе, просто Люба раньше абсолютно не стремилась войти в ее ближний круг. А теперь все как то само собой срослось. И Галина компания распалась, и Люба развелась со своим вторым мужем. Так что времени свободного у женщин вдруг оказалось много.

-Представляете, — продолжала заливаться соловьём Любаня, — идёт серьезное мероприятие, дядечки такие собрались все серьезные и вдруг встаёт совсем ещё сопливый пацан и прямо им в глаза заявляет, надоели вы мне все, я плясать хочу. И что вы думаете, он же не только сам в пляс пустился, но и всех этих надутых индюков танцевать заставил. И что самое веселое, под "Семь сорок". А там буквально через одного были граждане еврейской национальности. А потом он ножами столовыми жонглировал, под казачью песню.

-Что-то это мне все напоминает, — задумчиво произнес Шелепин, — а что они отмечали, не в курсе?

-Как же не в курсе, если мы за это тоже пили, — мило улыбнулась женщина, — за доказательство Великой Теоремы Ферма. Нам даже подробно и очень доходчиво рассказали, что это такое.

-Ну, надо же, — громко расхохотался Шелепин, — а я ведь почти наверняка знаю, про кого вы сейчас рассказывали. Его ведь Андреем зовут, не так ли?

-Вы его тоже знаете? — удивилась она, — весёлый такой мальчик с просто сумасшедшей харизмой. Соколов его фамилия, я запомнила.

-Вот, все именно так и есть, — согласился с ней Александр Николаевич, и повернулся к Брежневу, — помнишь Леонид, я тебе про победителя Лондонской олимпиады рассказывал? Который у Романова на партактиве небольшой концерт выдал? Похоже, он твердо решил не останавливаться на достигнутом, и свое слово держит.

-Ты думаешь, он тоже из этих твоих, молодых пассионариев? — усмехнулся генсек.

-А вот напрасно ты, папа смеёшься, — вдруг вмешалась в их разговор Галина Леонидовна, — Александр Николаевич абсолютно верное слово в отношении них подобрал. Там, кроме Андрея, ещё один парень с девушкой были. Тоже из Ленинграда. Так вот, у меня такого интересного общения, уже очень давно не было. Энтузиазм из них так и прёт.

-Если это ты про Агату с Иваном, то я с тобой полностью согласна, — подтвердила Люба, — хотя и Ольга мне тоже очень понравилась, а ведь она москвичка. А ещё у меня сложилось очень четкое впечатление, что это именно Соколов так на всех окружающих воздействует. Заражает своим невероятным оптимизмом.

-Ну да, ну да, — рассмеялась подруга, — тебя он, похоже, тоже заразил, до сих пор отойти не можешь. Видела я, как ты к нему ластилась, во время танца.

-Ты о чем, Галя? — чуть ли не всплеснула руками женщина, — у меня же сын примерно его возраста. Хотя мальчик действительно очень славный.

Тут она видно вспомнила, что они здесь не одни и слегка покраснела.

-А вообще с этим парнем все очень интересно, — негромко добавил Шелепин, повернувшись к Брежневу, — недаром у товарища Эберляйн на него серьезные виды имеются.

-Кстати, я в санатории, тоже с одним ленинградским пареньком познакомился, — усмехнулся Кулаков, — так он тоже из этих юных математиков и тоже весьма шебутной. Похоже, у них это действительно заразное.

Вторник 19 сентября. Ленинград. Красноармейская улица. Школа. После шестого урока.

Андрей с Натальей дождались, пока последний школьник покинет их классный кабинет и зашли в аудиторию. Классная руководительница оторвала свои глаза от журнала, в котором она делала какие-то отметки и с некоторым недоумением уставилась на них.

-Вам что-то от меня нужно? — негромко спросила она.

-Вообще-то, мы с Натальей сегодня дежурим, — заявил Соколов, — вот, пришли класс убирать.

-Что-то я сегодня заработалась, — Зинаида Эриковна устало потерла пальцами лоб, — совсем забыла, что вы с Павлом и Ириной поменялись. Ладно, не буду вам мешать.

Она встала, взяла с кафедры журнал и стопку тетрадок и вышла из класса.

-Так, я мою полы, а ты пыль везде вытираешь, — скомандовала Наташа, — и пошустрее давай, я в четыре в больнице должна быть.

-Я тоже, — кивнул парень и быстро начал протирать влажной тряпкой парты.

-Что, тоже? — не поняла его девушка, ловко орудуя шваброй.

-Я тоже поеду в твою больницу и помогу тебе убраться, — спокойно ответил Андрей, — все равно у меня на шесть часов назначена встреча с заведующим твоим отделением.

-Так, Дюша, хватит в игры играть, — вскинулась Наталья, — наверняка опять какую-то пакость придумал!

-Почему сразу пакость? — удивился Соколов, — просто хотел с хорошим человеком побеседовать, причем обязательно в твоём присутствии. И ты языком то работай, а от основной работы не отвлекайся! А то если хочешь, можем поменяться.

-Я думаю, что швабра мне сегодня очень может пригодиться, — задумчиво произнесла Кузенкова, — ей то я тебя точно везде достану.

-В окно выпрыгну, — серьезно предупредил ее Андрей, — будешь потом с учителями, а то и с милицией объясняться.

Эта его фраза неожиданно резко подняла Наташино настроение, она заулыбалась и ещё энергичней заработала шваброй.

-Настоящий "энеджайзер" в юбке, — подумал Соколов, — когда все остальные уже остановились, она все работает и работает. Нет, правильно я решил, нечего ей полы по больничкам мыть, лучше пусть мне помогает. Осталось только ее уговорить.

Пять часов вечера. Больница.

-Так, здесь мы управились, можем немного передохнуть, — Наташа уселась на банкетку и поманила Соколова пальцем, — Дюша, иди сюда, расскажешь про свои придумки.

Андрей подошёл поближе, затем взял ведро с водой и две швабры и задвинул их себе за спину. И только потом присел на краешек банкетки рядом с девушкой.

-Очень интересно, — произнесла та, внимательно наблюдая за манипуляциями парня, — похоже, кто-то действительно серьезно боится огрести.

-Я всего лишь забочусь о вашей репутации, — ответил парень, — негоже взрослым девушкам за малолетками по больнице гонятся.

-Я старше тебя всего на несколько месяцев, — гневно воскликнула девушка, но тут же остыла.

-Дюша, я серьезно, давай уже рассказывай, — попросила она.

-Расскажу, если ты обещаешь меня не перебивать и не пытаться меня побить, пока мы с тобой не выйдем из больницы, — заявил Соколов.

-Хорошо, я потерплю, — покладисто согласилась Наталья, — но если что не так, потом пеняй на себя!

-Вот и ладушки, — улыбнулся парень и, убедившись, что поблизости никого нет, осторожно взял ее руки в свои.

-Понимаешь, Наташа, мне очень нужен помощник, — проникновенным голосом начал он, — причем не простой, а тот, которому я могу практически полностью доверять. И кроме, как к тебе, мне обратиться просто не к кому. У Паштета Ирка, у Мелкой бабушка, а больше и нет никого.

-А Афанасьева твоя, что не в счёт? Или Ясмина? — с лёгкой насмешкой в голосе спросила девушка.

-Полностью я могу доверять только вам троим, — твердо заявил Андрей, — Тома может проболтаться, маме например, или, что ещё хуже дяде Вадиму. А у Яси своих забот полон рот, да и живёт она сейчас далековато.

-Понятно, — задумчиво произнесла Кузенкова, — ты это придумал, чтобы я работу в больнице бросила. А платить ты мне, как и тогда, из своего кармана, что ли будешь?

-Деньги даст мадам Эбер, — брякнул Соколов, — а помощник мне реально нужен. А вот сверхурочные я действительно готов оплачивать из своего кармана. Потому что мне так дешевле выйдет!

-Мадам Эбер — это Жозефина Ивановна, да? — тихо спросила Наталья и, не дожидаясь ответа, продолжила, — а ты знаешь, Дюша, я согласна на твое предложение. Почему-то мне кажется, что ты не сильно лукавишь. Так что, давай попробуем. Вот только мне же отрабатывать придется. Меня так сразу ведь не отпустят.

-Отпустят, — ответил Андрей, ласково сжимая пальцы девушки, — заведующий твоим отделением хороший знакомый моего отца. А на твое место имеется куча желающих, в связи с повышением зарплаты. Так что сегодня у тебя последний рабочий день.

-Андрей Владимирович, — вдруг перешла на официальный тон Кузя, — мне, конечно, очень приятно, когда вы так ласкаете мои руки, но не стоит включать ваше обаяние совсем уж на полную катушку. Нам ещё к моему начальнику идти и вообще. Так что сдерживайте свои эмоциональные порывы. Я всё-таки не железная!

Вечер того дня. Съёмная квартира.

-Вот и все, — Мелкая сидела на кухне, подперев голову кулачками. Слезы на ее лице давно высохли, но в голове, словно заезженная пластинка, продолжала биться одна и та же мысль.

-Вот и все, — снова и снова повторяла она, — словно ничего и не было.

Поездка на ее старую квартиру далась девушке неожиданно очень тяжело. Особенно, когда она вошла в свою бывшую комнату. Там все оказалось без изменений, только толстенный слой пыли везде напоминал о том, что помещение довольно долгое время было необитаемым. Как оказалось, отчим туда практически не заходил, как и его сожительница, кстати. Жили те в большой комнате, маленькая им была без надобности.

Как и было ранее оговорено, отчим Тамары съехал именно сегодня. Сама девушка с ним не встретилась, все дела решала бабушка, которой помогал Саня со своими друзьями. В первую очередь Жозефина Ивановна хотела убедиться, чтобы отчим не прихватил с собой или просто не выкинул вещи девочки и ее мамы. Но как сказал Николаев, переживала она по этому поводу совершенно напрасно. Последние события явно окончательно выбили мужчину из колеи, и он просто махнул на все рукой. В понедельник оказалось, что все его вещи уместились в паре чемоданов и одной большой дорожной сумке. Из мебели он решил забрать с собой только диван, кухонный стол и пару стульев. Ну и холодильник с телевизором. От всего остального он наотрез отказался. И уж совсем неожиданным оказалось то, что он отдал Жозефине Ивановне все драгоценности своей покойной жены. Даже те, которые покупал он сам.

-Здесь все, — заявил он, протягивая довольно большую коробку женщине, — хотите верьте, хотите проверьте, — криво усмехнулся он.

-И не поминайте лихом, — он присел на краешек кресла, посидел несколько мгновений, как говорится на дорожку, и слегка ссутулившись, пошел с вещами на выход. Внизу у подъезда его ждала машина трансагенства.

Обо всем этом Мелкой рассказал Николаев, который присутствовал при всех этих событиях.

А потом было ее посещение старой квартиры. Жозефина Ивановна развила там бурную деятельность, вместе с Александром тщательно вымеряя все стены и углы комнат, обсуждая с ним будущий ремонт и планировку квартиры. Она и Тамару пыталась вовлечь в эту дискуссию, но быстро поняла, что сегодня это бессмысленно и отправила девушку обратно домой. А та, едва только переступив порог съемной квартиры, вдруг буквально захлебнулась в рыданиях. Все накопившиеся за последние полгода эмоции, которые она так тщательно скрывала от всех, даже от Андрея, вдруг выскочили наружу и вылились водопадом горьких слез.

...Тут она услышала, как скрипнула входная дверь. Мелкая поднялась со стула и вышла в прихожую. И тут же оказалась в объятиях Кузи. Та моментально просекла, что с подружкой творится что-то неладное и, не говоря ни слова, утащила ее в комнату. Андрей не стал торопиться вслед за ними, прекрасно понимая, что он сейчас там лишний. Вместо этого он отправился на кухню и стал терпеливо ждать.

Минут через пять парень услышал голос Наташи, — ну, ты где там застрял?

Соколов вошёл в комнату, мимо него мышкой прошмыгнула Мелкая.

-Я сейчас, я быстро, — кинула она на бегу и скрылась за дверью ванной комнаты.

Андрей подошёл к Кузе, — ну как она?

-Могло бы быть и хуже, — серьезно сказала Наталья, — и вот ещё что, ты бы сегодня не оставлял ее одну. Самый лучший вариант, если сегодня здесь ночевать останешься. А я с вами посижу чуть-чуть и пойду. Сейчас ты ей гораздо больше нужен, чем кто-либо другой.

Среда 20 сентября. Ленинград. Кабинет декана Мехмата ЛГУ.

-Ну что же товарищи, наверное, будем закругляться, — заместитель министра радиоэлектронной промышленности СССР чуть устало вздохнул, — мнения сторон мы выслушали, пора подводить итоги.

-Одну минуточку, — неожиданно властным голосом произнес завотделом промышленности Ленинградского обкома партии Пономарев, — мы бы хотели, чтобы вы заслушали мнение представителя нашего обкома, Соколова Андрея Владимировича.

-Соколова? — удивился его собеседник, — а разве он является специалистом по ЭВМ? Насколько я в курсе, область его интересов лежит несколько в другой сфере.

-Я тоже так раньше думал, — заявил сидящий рядом с ним Рамеев, — но молодой человек сумел меня удивить. Так что, давайте выслушаем парня, тем более что это вряд ли займет много времени.

-Ну, хорошо, — чуть недовольно поджал губы замминистра, — тогда вам слово, Андрей Владимирович.

-Спасибо, — Андрей встал, вышел из-за стола, где он сидел с самого края, заложил руки за спину и окинул всех неожиданно ледяным взглядом. Тон своего выступления он тоже решил сделать именно таким, холодно-отрешенным.

-Начнем с оценок экспертов. Специалисты IBM считают, что наше отставание от них в области программного обеспечения составляет примерно три-четыре года. То же самое считают и представители компании DEC, только уже в области микроэлектроники. А вот другие иностранные специалисты, в том числе из Великобритании, уверенны, что эти цифры сильно завышены, и что в некоторых областях программирования, в частности разработки алгоритмических языков высокого уровня, мы не только не отстаём, но и даже превосходим их. И вот теперь, многие из этих и других перспективных разработок внезапно оказались без государственного финансирования, для того, чтобы якобы сэкономить средства для развития ПО для ОС ЕС. Но ведь все эти разработки за пределами нашей страны и стран СЭВ никому будут не нужны, так как западными странами уже созданы прототипы и планируются к запуску в серию ЭВМ нового поколения на базе гораздо более мощных и производительных больших интегральных микросхем. И их процессоры будут иметь совершенно другую архитектуру, только частично совместимую с IBM 360, принятую нами за основу. Про то, что ее архитектура не совершенна, а местами и просто неправильна, с точки зрения математической логики, Григорий Самуилович очень подробно описал в своем докладе. Кстати, это прекрасно понимают и сами американцы, недаром они так заинтересовались именно этим докладом. Но вернёмся к новым американским разработкам. Микропроцессоры не только IBM, но и Motorola работают уже на совершенно иных тактовых частотах, чем наши ЭВМ. Процессор INTEL 8086 имеет рабочую частоту порядка трёх Мегагерц, а предполагаемый к выпуску в следующем году INTEL 8088 вдвое большую. Число активных элементов в нем достигнет 29000, что почти в 5 раз больше чем в процессоре INTEL 8080, который мы с вами выбрали в качестве объекта для подражания и к показателям которого пытаемся приблизиться в наших лучших серийных образцах. Как тут не вспомнить пророчество американского ученого Мура, который 10 лет назад предположил, что производительность современных ЭВМ будет расти в два раза каждые два года. Пока оно четко сбывается, и мы просто обязаны иметь это в виду.

Теперь же я хочу более подробно остановиться на том, чем опасен запрет на разработку ПО отличного от созданного на базе IBM-овского. Есть такое слово — монополия. И американская компания именно этого и пытается добиться. Пока у них получается не очень. В основном, из-за серьезных финансовых издержек. А тут мы, получается, решили прийти к ним на помощь, ставя себя в прямую зависимость от их разработок. Да ещё и отказываясь войти на мировой рынок со своими уже имеющимися наработками. А ведь в нашем продукте, точнее в совместном создании последнего, заинтересованы многие и прошедший в Москве семинар это подтвердил. Ведь на американских компаниях свет клином не сошёлся, есть англичане, французы, да те же швейцарцы, наконец. Там у товарища Николауса Вирта куча интересных идей есть, по созданию довольно оригинального компьютера. Только идеи то у него есть, а вот денег нет. То есть сейчас имеется прекрасная возможность создать перспективную европейскую ЭВМ с передовым ПО при нашем участии. И что, мы от этого всего должны отказываться? А ведь есть ещё и наша оборонная промышленность, которой нужно довольно специфичное программное обеспечение и узкоспециализированные ЭВМ для решения конкретных задач.

-И последнее, — тут он снова окинул сидящих вокруг стола специалистов строгим учительским взором, — а что мы с персональными компьютерами делать то будем? Их же вовсю уже начали выпускать! Только Эппл несколько тысяч сделала, а они не одни такие. И цена у них около семисот долларов, что на наши деньги меньше пятисот рублей получается. То есть стоит как обычный цветной телевизор. Значит, однозначно будет пользоваться спросом.

Он выдохнул и неожиданно поморщился, — видел я в Англии такие игрушки. То ещё убожество с точки зрения именно программного обеспечения. Но ведь буржуины проклятые просто так не отступятся, потому, что это очень серьезные деньги. А нам тоже лишняя копейка совсем не помешает, особенно инвалютная. Так что думайте, товарищи руководители электронной промышленности, только учтите, пожалуйста, что права на ошибку у Вас нет. И времени на принятие решения осталось немного. Слишком уж быстро все меняется.

Среда 20 сентября. Москва. Госпиталь Бурденко. Первая половина дня.

Георгий зашёл в больничную палату в сопровождении симпатичной медсестры.

-Напоминаю, — нарочито строгим голосом произнесла она, — больному нельзя волноваться. И на посещение вам отведено двадцать минут, я проконтролирую.

Она подошла к постели, где лежал "настоящий полковник", поправила подушки на кровати и легонько прикоснувшись прохладными пальцами ко лбу пациента, вдруг совершенно другим тоном произнесла, — Алексей, вам действительно противопоказаны любые волнения.

Мужчина ласково прикоснулся к ее руке, — не переживайте, Леночка, я буду осторожен. А Жора точно не станет меня сильно напрягать, он же просто пришел меня проведать.

-Ну, хорошо, тогда я вас оставляю, — по лицу девушки промелькнула лёгкая улыбка, — но если что, зовите, я тут рядом буду.

Она вышла из палаты. Минцев проводил ее задумчивым взглядом, но быстро встряхнулся и начал выкладывать на прикроватную тумбочку гостинцы.

-А вот это тебе, похоже, нельзя, — он с едва заметной усмешкой в голосе посмотрел на Орлова. В руках он держал бутылку армянского коньяка, — значит, мы его потом с ребятами выпьем, за твое здоровье, естественно.

-А ну давай сюда, — решительно заявил Орлов, — мне не то что можно, а даже нужно. В качестве местной анестезии. Да и Леночка не откажется, я так думаю.

-Ну, если только для Леночки, тогда да, — улыбнулся Георгий, поставил бутылку рядом с другими дарами и присел на табуретку рядом с кроватью.

-Как же тебя так угораздило то, — покачал он головой, — ведь опытный же сотрудник. Командир группы, наконец. Или ты как Чапай, впереди на лихом коне, и конечно, без бронника?

-Жора, ну какой на хрен бронник, — ответил ему приятель, — обычная типография в пригороде Люблина, они там газеты печатали, ну а по ночам листовки. Народ там весь интеллигентный, когда туда зомовцы ворвались, все местные тут же на пол легли, руки за голову. Никто и не пытался оказать сопротивление. Да и оружия у них не было. Мы с Маратом зашли, когда там уже все закончилось. Кто ж знал, что в шкафу курьер спрятался. А он оттуда выскочил и к окну метнулся. В руках пистолет. И я с Ясиком у него на пути оказался. Стрелял он практически в упор, мне плечо разворотил, поляку полчелюсти снёс, хорошо, что не насмерть. До окна, конечно, добежать ему не удалось, подстрелили его, как утку влёт. Но мне от этого не легче.

-А вот я не понял, — задумчиво произнес Минцев, — ты говоришь, что он тебя в плечо ранил. А зачем тогда у тебя на голове повязка? Чтобы мозги не вылезли, от послетравматического шока?

-Смеешься, да? — грустно спросил Орлов, — а вот мне не до смеха было, когда меня от выстрела отшвырнуло в сторону, да прямо на угол электрошкафа, да ещё и головой. Я тогда на пару мгновений из реальности выпал.

-Тогда тебе коньяк точно в тему будет, — заявил Георгий, — жалко, что мне сейчас нельзя с тобой выпить, надо к начальнику управления ехать, за новым назначением.

-Тебя от нас переводят, что ли? — искренне огорчился Орлов, — вот засада то, ведь только сработались!

-Меня в Москве оставляют, в центральном аппарате, вроде новый Председатель на меня какие-то виды имеет, — ответил ему Минцев, — и не переживай, видеться наверняка будем часто. Твоих головорезов тоже сюда отзывают, поляками теперь отдельный сектор заниматься будет, с цельным генералом во главе. А то управление "Ф" разогнали, и вдруг оказалось, что задачи, которые оно решало, никуда не делись. Так что, и для тебя лично и для наших с тобой бойцов работёнка найдется. А дислоцироваться будете либо в Москве, либо в ближайшем Подмосковье.

Четверг 21 сентября. Ленинград. Летний сад. Вторая половина дня.

Андрей не торопясь прогуливался по дорожкам Летнего сада. Именно здесь ему сегодня назначил встречу эмиссар сэра Генри.

"Посмотрим, как они это будут организовывать. И притащат ли за собой хвост?" — подумал парень, осторожно оглядываясь по сторонам. Его куратор, который Сергей Иванович, отнёсся к этой встрече несколько настороженно и сейчас парня прикрывали целых две пары сотрудников. Кроме хорошо знакомых ему Игоря с Инной, были ещё двое незнакомых ему парней, расположившихся поодаль от места будущей встречи.

"А вот и гость пожаловал, да ещё и не один", — Соколов увидел приближающихся к нему мужчину в клетчатой кепке в сопровождении эффектной длинноногой блондинки в вельветовые брючках и тоненькой замшевой курточке.

Тем временем мужчина поравнялся с ним и бодро протянул ему руку, — здравствуйте, Андрей, мое имя Джон Волш, я представляю здесь в России интересы сэра Генри. А это моя помощница, Инга, именно она и будет общаться с вами и решать все наши вопросы, потому что я буду довольно часто отсутствовать.

Закончив эту, явно специально заученную фразу, произнесенную к тому же с жутким акцентом, он с облегчением выдохнул.

-И стоило Вам так напрягаться, — с лёгкой укоризной в голосе произнес парень, — неужели Вам сэр Генри не сказал, что у меня нет проблем с английским языком.

-Привычка, вторая натура, — уже на своем родном языке ответил англичанин, — мне довелось немало общаться с представителями ваших деловых кругов. Им всем требовались услуги переводчика, а в конфиденциальных беседах это не всегда удобно. Пришлось мне учить ваш язык.

Во время этого разговора Андрей осторожно окинул взглядом окрестности. Но все было чисто. Никакой слежки за подошедшей парочкой он не обнаружил. Это же подтвердил и условный сигнал от Серьги — тот аккуратно поставил сумочку Инны себе на колени.

-Хорошо, — Соколов несколько расслабился, — насколько я понимаю, мои предложения вы уже успели изучить?

-Не только изучить, но и одобрить, — энергично закивал мистер Волш, — мы уже сделали предварительные контракты и направили их в ваш Внешторг. По поставкам синтетического каучука проблем нет, поэтому контракт сейчас на стадии подписания в Совете министров. Вроде бы на следующей неделе он должен быть готов и тогда в октябре уже пойдут первые партии к нам. А вот что касается поставок нашего оборудования для производства презервативов и ответных поставок галош, решение несколько застопорилось. Как Инге объяснили, у вас тут теперь свободная экономическая зона, поэтому все решения обязательно согласовываются с руководством региона.

-Мне сказали, что проекты сейчас на рассмотрении у заведующего промышленным сектором обкома партии, — сказала девушка, — так же сказали, что это дело очень не быстрое. Там сейчас очень много подобных предложений имеется, в основном, конечно, от стран СЭВ. При этом делали довольно странные намеки, что ускорить процесс, в принципе, можно. Предлагали обсудить этот вопрос в ресторане.

-Еще бы, — рассмеялся Соколов, — девушка молодая, наивная, да ещё и очень симпатичная. Кто же откажется совместить полезное с приятным.

-Это вы мне сейчас такой комплимент сделали? — потупила глазки Инга.

-Это всего лишь суровая проза жизни, — усмехнулся Соколов, — ничего, найдем мы способ ускорить решение этого вопроса. Зайду я сегодня к товарищу Пономареву. Думаю, что Николай Владимирович не откажется нам помочь. А в ресторан мы лучше с вами вдвоем сходим. Или с моими друзьями.

-Я Инге то же самое сказал, — согласился с ним Джон, — все вопросы обязательно согласовывать с вами. И, кстати, сэр Генри будет вам очень обязан, если вы, хотя бы на первых порах, присмотрите за мисс Ингой. Всё-таки она его любимая племянница, а характер у нее очень не простой. Постоянно во что-нибудь встревает. Это же надо было додуматься, чтобы взять и бросить учебу в Лондоне ради вашего Ленинградского университета. А родители ей во всем потакают, вот она и развлекается, как может.

-Это что, шутка такая? — не поверил ему Андрей.

-Почему это шутка? — слегка обиделась девушка, — мне действительно очень интересно было поступить к вам в университет. На экономический факультет. Чтобы сравнить ваши и наши подходы к решению различных проблем.

-Но вам же тогда и марксистко-ленинскую теорию учить придется, — снова развеселился парень, — иначе вылетите с треском.

-А я ее и так неплохо знаю, — насмешливо ответила Инга, — учила в колледже. А как у вас говорят, повторение мать учения.

-Так, на этом все, — решительно заявил мистер Волш, — вы ещё наговоритесь, а меня дела ждут. Поэтому, Андрей, если у вас есть какие-нибудь срочные просьбы, то излагайте.

-Просьба есть, — кивнул парень, — мне очень нужны компьютеры, хотя бы парочка. Производство Apple (USA).

-Сколько они стоят, не в курсе? — тут же спросил его англичанин.

-Примерно семьсот долларов за штуку, — ответил Андрей, — но это у них в Штатах.

-То есть примерно тысяча фунтов за пару, — тут же подсчитал мистер Волш, — это не проблема. А чтобы все сделать максимально оперативно, дайте Инге координаты вашей школы и познакомьте ее с директором. А мы оформим их в качестве подарка, тем более что у вас школа с углубленным изучением английского языка. И вообще, надо нам что-то такое придумать, для неформального общения. С возможностью дружеских визитов.

Он ненадолго задумался, потом решительно тряхнул головой, — ладно, не все сразу. И если ко мне больше вопросов нет, то я пошел. А вы тут пообщайтесь, вам ещё вместе работать и работать.

Джон Волш встал со скамейки (и когда он только успел на нее присесть, разговор вроде шел стоя?) и направился к выходу из сада. А Соколов остался один на один с очередной красавицей.

Четверг 21 сентября. США. Арлингтонский лес, штат Вирджиния. Время ланча.

-Ну, вот и начальство пожаловало, — Фрэнк Карлуччи кивнул в сторону въезжающего на территорию Фирмы чёрного автомобиля.

Джон Бросс неторопливо поднялся со скамейки, где они только что предавались неторопливой беседе.

-Начальство следует встречать стоя, — негромко проворчал он, — и всё-таки, как переменчива наша жизнь. Кто бы мог подумать, что пройдет всего полгода с нашей последней встречи, и Колби снова с триумфом вернёт себе пост директора.

-И мы с ним в который раз поменяемся ролями, — усмехнулся Фрэнк, — теперь снова он начальник, а я...

-Надеюсь, не дурак, как следует из поговорки, — Джон был сегодня в превосходном настроении.

-Я тоже искренне на это надеюсь, — неожиданно совершенно серьезно ответил ему собеседник.

Вылезший из машины Уильям сразу же направился к ним, а подойдя поближе, вдруг широко улыбнулся и решительно обнял сначала одного, а потом и другого.

-Эй, приятель, — вдруг весело произнес Джон, — я смотрю, ты после своих частых поездок в СССР, начал от их лидеров вредные привычки перенимать. Хорошо, хоть целоваться не лезешь.

-У нас все ещё впереди, — легко отшутился Колби, — особенно в свете последних событий.

И повернулся к Фрэнку, — ну что хозяин, веди нас в укромное место. Чтобы нас никто не тревожил. Разговор предстоит долгий.

-Тогда наш путь лежит в вишневый сад, — заявил Фрэнк, — там мой юный помощник пожарил колбаски на гриле. Всё-таки время ланча уже наступило. И чем горло промочить тоже найдется.

Они прошли на небольшую аккуратно подстриженную лужайку в обрамлении уже начавших опадать вишнёвых деревьев. Там уже были расставлены плетенчатые кресла с предусмотрительно накинутыми на их спинки клетчатыми шерстяными пледами. Всё-таки утренняя прохлада пока никуда не делась. Между креслами стоял небольшой столик с обеденными приборами и высокими стаканами для напитков. Дымились на тарелках свеже-поджаренные колбаски, в большом блюде ждали своего часа нарезанные крупными кусками овощи. Бутылка "Джека Дениелса" охлаждалась в небольшом металлическом ведерке.

-Неплохой, однако, ты нам пикник подготовил, — обратился к Фрэнку Джон, — может, ну их, эти ваши дела?

-Ничего не выйдет, — довольно резко ответил ему Колби, — потому что у меня для вас, джентльмены, пренеприятнейшее известие. К сожалению, мы получили абсолютно исчерпывающие доказательства о возможностях русского Оракула и о том, что он напрямую связан с их спецслужбами.

-А можно чуточку более подробно? — самый пожилой из собравшихся довольно демонстративно не спеша накладывал угощение себя на тарелку, — а то в последнее время столько событий произошло, что за всеми и не уследишь.

-Начну я с вашего предположения, что русские на время утратили контроль над своим детищем и поэтому он стал передавать информацию нам, и некоторым другим игрокам, довольно экстравагантным способом, — негромко начал директор ЦРУ, — так вот, русские представили нам прямые доказательства того, что на самом деле это была игра их бывшего председателя, товарища Андропова. Цель игры неизвестна и вряд ли мы теперь сможем узнать, что же он такое задумал. Мертвые, к сожалению, очень хорошо хранят свои тайны. Дальше, ваше предположение о том, что Оракул, это своего рода коллективный разум, тоже нашло свое подтверждение. Правда, не на сто процентов, но очень близко к этому. И ещё, русские сказали, что они готовы сообщать нам определенные сведения, полученные от их Оракула, но только те, которые не относятся к их безопасности. И не бесплатно, конечно.

-И что они нам предъявили, в качестве доказательств? — голос Джона прозвучал вальяжно и даже несколько надменно.

-Землетрясение в Иране, — сухо сказал Колби, — мы получили от них в начале недели сообщение с датой, временем и точным местом эпицентра. И Хомейни в Париже предупредили именно они, а дальше, уже сам аятолла через своих сторонников в стране, оповестил население города. По самым скромным оценкам это спасло жизни десятков тысяч человек.

Вот тут его собеседников реально пробрало. Некоторое время они сидели в глубокой задумчивости. Уильям вдруг словно услышал, как скрипят мозговые извилины и крутятся шестерёнки в черепушках его коллег.

Первым нарушил молчание Карлуччи, — как мог Хомейни пойти на такой риск? А если бы предсказание не сбылось? Он себя же на посмешище выставил бы!

-Фрэнки, Фрэнки, — покачал головой Бросс, — вот никакой ты не аналитик. Как был боевиком, так им и остался. Не было никакого риска, потому, что у аятоллы было видение. А потом он молился своему Аллаху, чтобы тот спас и защитил. Так что он по любому был бы в выигрыше. Произошло землетрясение — он вовремя предупредил, не произошло — значит, молитва дошла до адресата, и тот сотворил чудо. Неужели не ясно?

-Черт, — первый заместитель директора ЦРУ чуточку смутился, — об этом я не подумал.

-Значит, они могут предсказывать стихийные бедствия, — продолжил Джон, — ну, это не так страшно. Гораздо хуже, если эти землетрясения и прочие цунами были бы рукотворными. Вот тогда бы мы запрыгали!

Теперь от его слов поежился и сам директор. Быстро поднялся с кресла и вытащил бутылку из ведёрка.

-Кому налить? — хриплым голосом произнес он.

-А давай всем, — махнул рукой Карлуччи, — надо же запить такие новости.

Уильям аккуратно разлил виски по стаканам, добавил туда льда из извлечённого из тени деревьев крохотного контейнера и забрался на кресло с ногами.

-Значит, открыто провоцировать русских становится не просто опасно, а смертельно опасно, — задумчиво произнес Бросс, — история с Бжезинским показала, что они готовы отвечать и отвечать весьма жёстко. И что нам теперь делать?

-Искать компромиссы и их слабые стороны, — тут же отреагировал Колби, — не может быть, чтобы у них все было под контролем. Недаром их верхушку сейчас так трясет. Когда все хорошо, такого не бывает. И технологического отставания от нас ещё никто не отменял. Тем более что по оценкам наших аналитиков, пока все предсказания носят краткосрочный характер. Сведений, что это касается более далёкой перспективы, у нас нет.

-Ты хочешь сказать, что этот их Оракул, если и может заглядывать в будущее, то в не очень отдаленное? — тут же оживился Карлуччи, — если это действительно так, то это для нас очень жирный плюс. Вот только, как это проверить?

-Пока не знаю, но есть косвенные признаки, что это соответствует действительности, — заявил директор, — у нас создаётся впечатление, что у них в Ленинграде, где почти наверняка находится их Оракул, на сегодняшний день просто не хватает вычислительных мощностей. И они планируют их быстро увеличивать. По крайней мере, пару дней назад там прошло совещание, которое приняло решение об этом.

-Возможно, нам следует предпринять какие-нибудь действия в этом направлении? Например, ограничить им возможности приобретения современных процессоров и других комплектующих, — предложил Фрэнк, — мы ведь можем сделать это через COCOM.

-Опять вас не туда понесло, — с досадой произнес Бросс, — а как они отреагируют на это, не подумали? Время простых решений ушло. Теперь надо все очень тщательно обдумывать.

-Согласен, — подтвердил его слова Колби, — поэтому мы и силовую акцию в Марокко отменили. Вместо боевиков теперь туда мозголомов отправим, пусть они с русскими коллегами пообщаются, может, что и удастся выяснить. И послушай, Джон. Ты бы съездил в Ленинград, что ли. Пообщался бы с нашими сотрудниками, ведь с некоторыми из них ты очень хорошо знаком. Побыл бы там с недельку, другую, а потом нам с Фрэнком о своих впечатлениях рассказал.

Воскресенье 24 сентября. Ленинградская область. Лесной массив в нескольких километрах от деревни Можно. Раннее утро.

Сегодня, как и в предыдущие дни на землю опустился туман. Довольно плотный, он стелился над дорогой, почти полностью закрывая видимость, так что колеса велосипедов, едущих впереди друзей, были практически не видны. А кавалькада получилась весьма солидная. Впереди, ехал Михалыч, на своем ярко-желтом "Спутнике". Он, как всегда, выступал в роли впереди идущего, точнее едущего. И указывал верный путь к лесу, в котором должны были быть грибы. А грибников оказалось неожиданно много...

История началась вечером в пятницу, когда Андрею позвонил Саня и сообщил, что от Михалыча пришло известие, что в лесу пошли опята. И надо обязательно ехать в субботу, чтобы не позднее, чем в воскресенье собрать урожай. Иначе грибы перерастут и превратятся в лопухи. Сам Соколов собирать опята не очень любил. Но отказываться не стал. Во-первых, ему действительно хотелось пообщаться с Михалычем, во-вторых, бабье лето явно подходило к концу, и погода скоро должна была начать портиться. В общем, он согласился, а в субботу в школе имел неосторожность поделиться своими планами на выходные с друзьями. В результате вчера днём к даче деда подъехала целая делегация на велосипедах. Кроме Андрея и уже знакомых старику Яси с Мальком, были ещё и Паштет с Иркой. И Наташа. Кузенкова тоже решила принять участие в данном мероприятии. Михалыч с искренним удивлением взглянул на толпу гостей, тем более что Санин "Москвич" уже был на даче. И вместе с Николаевыми по участку вовсю рассекала Мелкая, в сопровождении, довольного как слон, Барбоса. Впрочем, увидев толпу приезжих, пёс на некоторое время вспомнил о своих прямых обязанностях, и немножечко попугал новеньких девушек, предупредительно оскалил зубы перед Паштетом и Мальком, убедительно показывая им, кто в доме, точнее на даче хозяин. И полностью довольный произведенным на гостей впечатлением, пес снова отправился развлекаться к Тамаре. А вот Михалыч в лёгком недоумении почесал затылок и, пробормотав себе под нос, что-то вроде — "бойтесь своих желаний, они имеют свойство сбываться", направился в дом хлопотать по хозяйству. Вот только Мелкая вместе с Кузей моментально перехватили бразды правления в свои руки, отправив деда в сад или ещё куда... В общем, из дома старика выгнали, а он не сильно-то и возражал. Устроился на ступеньках бани вместе с Андреем и завел неторопливый разговор...

-Ну как, удалось порог восприятия приподнять, как я тебе советовал? — дед был вполне серьёзен.

-И поднять и расширить, и даже немножко углубить, — решил схохмить парень, но взглянув в глаза слегка насупившегося деда, тут же сменил тон, — сейчас все нормально, эксцессов не было. Кстати, я и Саню этим навыкам учу, а он потом с Анной Ивановной работает. Пытаются подвести под эти умения научную базу.

-Это они правильно делают, — кивнул Михалыч, — грех таким навыкам пропадать. Сумеют разобраться, очень важное дело сделают. Но это все только инструмент, пусть и очень хороший. Главное, это цель. Ты как, определился уже, чего от жизни хочешь? Или в процессе пока?

-Цель у меня одна, — неожиданно твердо сказал парень, — как в песне поется — "жила бы страна родная, и нету других забот". Все остальное вторично, хотя и очень важно. И я пытаюсь собирать свою команду, потому что один в поле не воин, будь ты хоть семи пядей во лбу.

-Был "Тимур и его команда", теперь "Соколов и иже с ними", так что ли, получается? — прищурился дед, — и эти, которые сегодня ко мне понаехали, тоже в твою группу поддержки входят? И, кстати, цель визита? Неужели, только за грибочками?

-Я хочу, чтобы ты на них взглянул, свежим взглядом! — вдруг вырвалось у парня, — я их всех очень давно знаю. Поэтому могу что-то не увидеть и не понять. Тем более, что мы друзья. А у меня на них действительно, очень большие планы.

-Глянем, — согласился Михалыч, — тут ты прав, надо понимать, что к чему. И вопрос не в доверии, а в характере людей. Потому, что человек слаб. Даже самый сильный.

Вечер того же дня. Дача Николаевых.

Парились они сегодня в три захода. Первой пошла чета Николаевых, за ними девчонки, последними отправились в баню Михалыч и трое парней. Но то ли пару переборщили, то ли ещё что, но Андрей не стал долго задерживаться в парной, быстро сполоснулся и отправился на свежий воздух. А там он с удивлением увидел сидящих рядышком на узенькой софе, на веранде дома Наталью и Тому Большую. Девушки о чем-то очень оживлённо беседовали. Андрей слегка озадаченно почесал в затылке и решительным шагом направился к ним.

-Не помешаю? — спросил он, при этом совершенно бесцеремонно втискиваясь на софу между ними.

-Эй, — слегка возмущённо воскликнула Тома, но вынуждена была подвинуться. А вот Кузя восприняла произошедшее, как само собой разумеющееся и только тихонько хихикнула.

-Я думаю, — произнесла она, — что Дюша теперь осознал, как он был неправ, когда принимал решение, с кем он сегодня ночью спать будет. Но поезд уже ушел.

Действительно, сегодня в связи с большим наплывом гостей, пришлось принимать дополнительные меры по их размещению. Вот и вытащил дед на свет божий польскую двухместную палатку. Нашлись ещё и пара спальных мешков и довольно узкий надувной матрас. И Соколов, справедливо считая себя виновником произошедшего, тут же заявил, что будет спать в палатке. Естественно, что компанию ему решила составить Мелкая. Которая при этом довольно ехидно заявила, что все другие кандидатки, на узеньком матрасе просто не поместятся.

Она тогда быстро огляделась по сторонам, убедилась, что дедушка ее точно не слышит и насмешливо продолжила, глядя прямо в глаза Афанасьевой, — я, конечно, понимаю, что есть ещё вариант, когда девушка сверху, но не на всю же ночь!

Тома резко вспыхнула и непроизвольно сделала шаг в ее сторону. Но тут же запнулась, услышав негромкий, но весьма убедительный рык Барбоса.

-А Барби будет нас охранять, — тут же заявила Мелкая, — чтобы никакие посторонние ночью в нашу с Андреем палатку не припёрлись.

Она показала ошеломлённым подобным заявлением друзьям язык, сама же вцепилась в загривок лохматому псу, и убежала играться с ним в сад.

И вот теперь Наташа явно решила слегка отыграться на парне за столь скоропалительно принятое им решение. Но тут она немножечко не рассчитала. Не поняла, что Андрей и сам решил легонько спровоцировать своих подруг, воспользовавшись тем, что рядом с ними сейчас по разным причинам никого не было. Он просунул руки под закрывавший плечи девушек широкий толстый плед и решительно скользнул пальцами несколько ниже. Правая рука его при этом обхватила полную грудь Наташи, едва уместившуюся в его довольно широкой ладони. Левая рука проделала то же самое, но уже с грудью Томы. Там полушарие было несколько помельче, зато более упругое.

"Как персик и яблочко", — подумал парень и стал очень осторожно и исключительно нежно шевелить пальчиками рук. Впрочем, провокация удалась только наполовину. Наталья снова восприняла происходящее, как само собой разумеющееся, и только накрыла его руку своей ладонью, чтобы он не слишком-то расходился. А вот Тома от неожиданности чуть не подпрыгнула, бросила возмущенный взгляд на Андрея и... ничего не стала предпринимать.

-Я с тобой потом разберусь, — шепнула она ему на ухо и замерла в объятьях парня.

К сожалению, для Соколова и его подружек их идиллия продлилась не очень долго. Скрипнула дверь бани и на ее пороге показались распаренные мужчины. Андрей вздохнул, но вынужден был прекратить свое развлечение. Иначе бы его просто не поняли.

Поход в лес за опятами. Продолжение.

...Вскоре они подъехали к довольно большой берёзовой роще.

-Спешиваемся, — распорядился Михалыч, — дальше по тропинке пойдем, по ней на великах не проедешь. Придется немножко попотеть.

Попотеть действительно пришлось, перетаскивая велосипеды через довольно многочисленные колдобины и упавшие деревья. К счастью, их мучения длились не слишком долго, и они оказались у обширной, заросшей высоким кустарником вырубки.

-Все приехали, можете развлекаться, — сообщил им дед, а сам присел на поваленную берёзу.

-А вы сами что, не будете грибы собирать? — вежливо спросила его Ира Родина.

-У меня племяш со своей женой на это имеются, — усмехнулся старик, — вот пусть они и стараются. А мое дело место показать.

Само место оказалось богатое. Многочисленные пеньки были буквально усеяны мелкими, только-только вылезшими из-под их коры опятами.

-Мой любимый размер, — радостно пропищала Мелкая, и присев на корточки, начала быстро-быстро орудовать маленьким ножиком. Ее примеру последовали и другие члены экспедиции, кроме Михалыча и Андрея, который, как уже говорилось, тоже был небольшим любителем собирать опята. То ли дело белые или ещё лучше, подосиновики, в просторечии красноголовики. Их ведь искать надо. А здесь сел на корточки, да и режь себе, пока руки из суставов не вывалятся!

-Мелкая за себя и за того парня, то есть меня, отработает, — с улыбкой сказал Соколов, — а я потом девчонкам при консервации помогу, тем более, что стерилизатор для банок у вас имеется. Кстати, давно хотел спросить, откуда у вас такой агрегат? Он же ровесник царя Гороха, наверное!

-При Сане такое не ляпни, а то он и обидеться может, — на полном серьёзе произнес Михалыч, — это ведь его гордость. Александр, когда в лаборатории перед армией работал, притащил оттуда это чудо. Аппарат списали, хотели на металлолом отправить. Так племяш с ним чуть ли не полгода возился, но до ума довел. И вещь в хозяйстве оказалась исключительно полезная.

-Мелкая в полном восторге была, — согласился Андрей, — действительно только успевай банки ставить. Четыре поллитровки за пару минут. Впечатляет.

-Сашка тогда много чего для хозяйства придумывал, — с гордостью за племянника произнес дед, — и сушилку для грибов и ягод сделал, электрическую. И даже мороженицу. У него тогда любимый журнал был — "Горизонты техники для детей".

Он с явным удовольствием предался воспоминаниям, Соколов же просто тихо сидел рядом, наслаждаясь свежим лесным воздухом.

-Ну что, — вдруг вернулся в действительность дед, — мое мнение тебя по-прежнему интересует, или сам разбираться будешь?

"Ваше мнение очень важно для нас", — внезапно вспомнилось парню, и он тут же процитировал Михалычу этот мем из своего будущего.

-Ну что же, тогда слушай, — старик практически перешёл на шепот, — про Саню и Софью ничего говорить не буду, там и так всё ясно. Про Тамару тоже, я Мелкую имею в виду. А вот с подругами твоими, все гораздо сложнее. Ты ведь с ними совсем недавно мутить начал, я взрослые игры имею в виду, конечно. Поэтому у вас в отношениях сейчас своеобразная эйфория. Такой, довольно затянувшийся, медовый месяц. Но он неминуемо пройдет, месяц, другой и все. А вместе вы не живёте, семьи не строите, значит, возможно, всякое. Поэтому, я бы с ними поаккуратнее был, в свои дела их полностью не посвящал. Тем более что Афанасьева, какой бы взрослой она не казалась, под сильным влиянием своей мамы, да и дяди находится. Да и вообще, есть у летчиков такой термин, "ведомый" называется. Так это про нее. Ну, а про то, что у нее характер вспыльчивый и серьезно обидеться она может буквально на ровном месте, ты сам не хуже меня знаешь. Теперь, вторая девочка, Наташа. Очень себе на уме, при этом свою игру ведёт четко и последовательно, с холодной головой. При необходимости, наверняка способна переступить через свои чувства, но к счастью, только через свои. И вот если она реально решит тебя захомутать, то вряд ли ты сможешь отвертеться. Да, скорее всего, просто сам не захочешь. Но пока она развлекается, тем более что эта игра доставляет ей заметное удовольствие. Теперь оставшиеся две пары. С ними все просто. В обоих тандемах ведущими являются девушки. А они, что Яся, что Ирина, девочки правильные, без больших тараканов в голове. И парни им под стать. И если у них все сложится, то получим мы, как в газетах говорят, две ячейки настоящей советской семьи. И если ты в их семейные дела лезть не будешь, то в остальном можешь ожидать от них полной поддержки. Вот только не стоит этим злоупотреблять и в дела свои, ну ты сам понял какие, лучше их не втягивать. Неправильно это будет. Не по-людски.

-Понятно, — задумчиво произнес Соколов, — спасибо, буду думать.

И он надумал. После обеда ненадолго оторвался от коллектива и отозвал Саню в сторонку.

-Слушай, тут такое дело, — начал он, — мой приятель, который Пашка, в рязанское десантное училище поступать намеревается. И не понимает, что этим своим решением он Ире жизнь ломает. Да и себе проблемы создаст. А отговорить его не получается, он чуть что, так сразу на дыбы. Упрямый баран. Может, мы ему в Ленинграде какую-нибудь секцию найдем, самбо или ещё что. Только обязательно с милицией связанную. А ты его с коллегами познакомишь.

-Опера хочешь из него сделать? — ухмыльнулся Николаев, — по-моему, это глупая идея. Там же все равно надо сначала в армии отслужить.

Он ненадолго задумался и вдруг спросил, — а с языком у него как? На уровне или не очень?

-Сейчас твердая четверка, — ответил Андрей.

-Тогда так сделаем, — решительно сказал Александр, — раз у него с английским порядок, и ему армейская романтика покоя не даёт, то мы пойдем ему навстречу. Есть такие специальные курсы, на которых готовят военных переводчиков. Обучение два года, занятия три раза в неделю, по вечерам. Там их не только языку учат, но и другим весьма полезным навыкам. Приятель твой по всем параметрам подходит, да и для нас всех неплохо было бы, рядом с тобой не просто надёжного друга иметь, а чтобы он ещё кое-что умел. Просто так, на всякий случай. Поэтому, пройдет он на эти курсы вне конкурса, но ему мы про это говорить не будем. А когда он их закончит, если захочет в армию идти, так без проблем. Тут под Выборгом ОДШБ имеется, я в нём служил, кстати. Направим его туда, пусть десантной романтики хлебнет.

-А дальше, — тут он прервался и махнул рукой, — что-то меня понесло. Давай мы его сначала на курсы уговорим. Там занятия первого октября начинаются.

-Уговорим, — твердо сказал Соколов, — он мне в Питере нужен. Потому, что девочки это, конечно, прекрасно, но есть дела, которые им не доверишь. А тебя и меня на все точно не хватит. Есть у меня такое предчувствие.

Воскресенье 24 сентября. Ленинград ДК имени Кирова. День.

Разборову нужна была практика. Он знал это хорошо и понимал, что без регулярных тренировок он может довольно быстро растерять все навыки, восстановить которые потом будет весьма непросто. Поэтому он сегодня сумел уговорить Облакова на поход в бильярдную. С ними увязались и Елена, которая в последнее время ходила за Игорем хвостиком. Куда он, туда и она. Впрочем, к Сашке она тоже относилась очень хорошо, и гуляли они теперь чаще всего втроём. Так как Гаяне постоянно пропадала во Дворце пионеров, на занятиях у Сергея Рукшина.

Сегодняшний день не стал исключением. Пока Александр обучал Игорька премудростям игры в снукер, о котором тот не имел ни малейшего представления, так как кроме пула, в просторечии "американки", и не играл ни во что, непоседливая девочка завела разговор со смотрителем бильярдной. И старичок с явным удовольствием отвечал на ее вопросы и даже, взяв в руки кий, стал показывать ей, как надо правильно наносить удары и что можно, а что нельзя делать в игре.

В общем, ребята наслаждались жизнью и играли в свое удовольствие. Но через пару часов бильярдная стала заполняться профессиональными игроками и молодые люди совершенно справедливо посчитали, что пора закругляться. Попрощались со смотрителем и направились прочь из зала, не заметив, каким довольно злобным взглядом проводил их компанию недавний неудачливый оппонент Разборова Иосиф. Хотя как не заметили. Игорёк этот взгляд уловил и, хотя ничего не понял, явно насторожился.

-За нами идут. Двое, — негромко сказал он минуту спустя, когда они прошли через внутренний двор ДК, чтобы срезать путь к автобусной остановке. Они невольно ускорили шаг, но тут дорогу им преградил плотного сложения мужчина.

-Куда разбежались? — насмешливо спросил он. Сзади ребят раздался топот ног, и к ним вплотную приблизились ещё двое мужчин, среди которых был и Иосиф.

-Не хорошо, молодые люди, сбегать не заплатив, — произнес он и сделал шаг навстречу.

-В сторону, — внезапно скомандовал Игорь и задвинул Лену себе за спину. Александр последовал приказу и тоже сместился туда.

-А вы, юноша, ещё и трус, оказывается, — продолжал глумиться Иосиф, — за спинами товарищей прячетесь. А ведь деньги мне должны именно вы, а не они.

Он хотел добавить ещё что-то подобное, но тут раздался негромкий щелчок. Ладони Игоря раскрылись, и в них оказалась небольшая гирька на тонком стальном тросике. Щелчок издал крохотный замочек, заменивший тросик на аккуратной рукоятке.

-Сборка закончена, — с явной угрозой в голосе произнес Облаков и резко крутанул импровизированный кистень, — желающие получить в лоб могут подходить.

Иосиф резко сбледнул с лица и тут же отступил на шаг. А вот приятели его оказались не из пугливых.

-Сколько пацан должен? — негромко спросил один.

-Сотку, — заявил лысоватый мужчина, — но теперь явно больше. И деньги у них точно есть.

Крепыш кивнул, и они вместе с другим громилой практически одновременно резко шагнули вперёд. Игорь моментально сделал им шаг навстречу, раскручивая кистень и резким, практически неуловимым движением метнул снаряд. Последовал глухой удар и передний нападавший, вздрогнув, стал заваливаться набок. Но на этом успехи парня закончились. Он явно не успевал раскрутить свое оружие по новой, сам едва успев уйти от тяжёлого удара в голову, который наверняка сбил бы его с ног.

-Хрясть, — увлекшийся схваткой с Игорем, нападавший совсем забыл о приятеле парня и тут же поплатился за это. Оказавшийся сбоку от него Александр шагнул вперёд и, как его когда-то не очень давно учили в боксерской секции, всем своим весом вложился в прямой удар, попавший точно в ухо противнику. Свалить с ног такого бугая он, конечно, не смог, но пошатнуться и буквально на миг потерять ориентацию заставил. Этого Игорю вполне хватило, чтобы снова раскрутить кистень и точным ударом уложить бугая рядом с его подельником.

-Все, уходим, — резко скомандовал он, — не хватало, чтобы нас кто-то увидел.

Они быстро метнулись в узкий проход между деревьями и исчезли из виду. Ошеломлённый стремительной расправой над своими помощниками Иосиф в явной растерянности посмотрел им вслед.

Некоторое время спустя. Спуск к Неве.

Игорь осторожно обмыл гирьку в речной воде, затем тщательно протер ее носовым платком и резким взмахом руки отправил часть своего оружия подальше в Неву.

-И концы в воду, — негромко сказал он при этом, — а платок сейчас на помойке выброшу, тут недалеко одна была.

-Боишься, что они в милицию обратятся? — тихо спросил Разборов.

-Фиг знает, — Облаков был удивительно спокоен, — вдруг я им голову разбил. Крови вроде не было, но это не точно. И нас могли видеть, хотя я лично никого не заметил. Но мало ли кто в окно мог смотреть. А так, если они даже на нас заявят, то им никто не поверит. А раз кистеня нет, то и дела нет.

— А зачем ты его, дурак, с собою таскал? — вдруг взвилась девочка, — если знал, что за него посадить могут!

-А вот для подобного случая и носил, — невозмутимо ответил парень, — и даже если бы его у меня обнаружили, ничего бы предъявить не смогли. Я же его в разобранном виде держал. Носить в сумке гирю, тросик и ручку, непонятно от чего, УК РСФСР не воспрещает. В самом худшем случае, дали бы по шее, гирю отобрали, хотя и не факт, ну и на учёт в детской комнате милиции поставили бы, хотя в принципе не за что.

-А почему ты остальные детали не выкинул? — с подозрением спросила Елена, — опять потом хочешь подобную штуку иметь?

-Конечно, — не стал отпираться парень, — гирьку достать не проблема, просверлить в ней отверстие тоже. Выжду некоторое время и снова комплект соберу. Это всяко лучше, чем с ножом или кастетом в кармане ходить. А шпаны всякой в Ленинграде хватает. У нас в городе тоже самое было.

-Но сюда мне теперь, похоже, дорога заказана, — негромко сказал Александр, — этот Йося, выходит очень мстительный тип оказался. Вряд ли успокоится. А жаль, зал здесь хороший и народу днём совсем немного.

-И что, так и будешь от этого придурка прятаться? — возмутилась девочка, — а если в другом месте с ним встретишься?

-Есть другие предложения? — с лёгкой тоской в голосе произнес парень, — у себя в городе я бы с ним сумел разобраться, а в Ленинграде я почти никого не знаю.

-Значит так, — решительно заявила Елена, — сейчас едем ко мне. У меня папа сегодня дома. Я уверена, что он сможет решить эту проблему. Если мы ему честно все расскажем.

-А кистень ты свой выбросил, понял меня? — произнесла она, уставившись Игорю прямо в глаза, — тросик и детальки ты мне пока отдашь, для сохранности. У меня их точно искать никто не будет. А дальше посмотрим.

-Ты уверена, что так правильно будет? — спросил ее Игорь.

-Уверена, — отрезала девочка, — я тоже вместе с вами гуляю. И что, мне теперь, ходить оглядываться из-за какого-то идиота? Или может ножик в сумочке начать носить, просто так, на всякий случай? Все, поехали ко мне.

Этот же день. Ленинград. ДК имени Кирова. Примерно час спустя.

День у Иосифа сегодня явно не задался. Сначала он продул сотню своему давнему приятелю и сопернику, "вечному студенту" из Политеха Марку. Того так прозвали за то, что он уже третий раз брал "академический отпуск", с трудом переползая с курса на курс. Впрочем, среди студентов-вечерников, бывали случаи и похлеще этого.

Потом Йося, увидел в зале своего недавнего обидчика в компании с таким же школьником и девчонкой-малолеткой. И, конечно же, захотел его слегка проучить, а главное, попытаться выяснить, где он живёт. Уж больно у парня сестрица симпатичная. Но кто же мог подумать, что у него приятель такой шустрый окажется. И сможет справиться с двумя подручными "каталы", которых он держал при себе именно для подобных случаев, когда нужно было стребовать деньги с должников. Хорошо, хоть все обошлось, и черепа у его бойцов оказались крепкими. Пара шишек не в счёт.

Как сказал один из них, когда Иосиф спросил, не нужно ли им провериться насчёт сотрясения мозга, — "это же кость, чего там сотрясать". И сейчас мужчина выдал им четвертной, чтобы они смогли подлечиться в ближайшей рюмочной. Так что, как не крути, день выдался неудачный, особенно в финансовом плане.

В это время дверь бильярдной распахнулась, и Иосиф с изумлением увидел, как в зал вошла давешняя девочка в сопровождении высокого мужчины. Тот был в гражданском, но судя по выправке, явно имел отношение к армии. Девушка тут же подвела его к смотрителю зала, между ними произошёл быстрый обмен фразами, после чего старик нашел глазами в зале одного из игроков.

-Сергей Витальевич, извините, что беспокою, но дело не терпит отлагательств, — громко сказал он.

Тот отложил в сторону кий и со словами, — прошу прощения, я скоро вернусь, — направился к смотрителю. Разговор между ним и вошедшим мужчиной был недолгим, Сергей Витальевич выслушал того, коротко кивнул и они все вчетвером подошли к Иосифу. У того слегка задрожали колени, настолько суровым взглядом окинул его один из самых авторитетных игроков города.

-Иосиф, ты не хочешь извиниться перед девочкой и ее отцом, за произошедший сегодня здесь неподалеку инцидент? — ледяным тоном произнес он.

Йося невольно вздрогнул. Таким злым он Сергея Витальевича видел всего пару раз. И ничем хорошим для его оппонентов это не заканчивалось. Поэтому он судорожно сглотнул и выдавил из себя, — я извиняюсь, больше такого не повторится.

-Хорошо, — кивнул тот и повернулся к отцу Елены, — со своей стороны я обещаю проконтролировать выполнение этих слов. В том числе и в отношении других участников этого инцидента. И молодые люди могут спокойно приходить сюда и играть, когда захотят. Единственная просьба, если не сложно, пусть они хотя бы за день, позвонят сюда и предупредят о своем приходе. Потому, что публика тут бывает разная и некоторые из них могут посчитать школьников лёгкой добычей, и попытаться развести их на бабки. При мне или моих друзьях они остерегутся такое делать.

-Договорились, — согласился с ним мужчина, — я же со своей стороны обещаю, что если Иосиф или его приятели снова полезут к Елене и ее друзьям, то следующий разговор у нас будет короткий. Я и мои коллеги по работе просто прикроем эту лавочку, а особо отличившихся героев посадим. И я не шучу, такая возможность у меня имеется. Все, счастливо оставаться, мы пойдем.

С этими словами он протянул руку Сергею Витальевичу, потом смотрителю, бросив тому напоследок, — они обязательно будут вам звонить перед посещением, я прослежу за этим.

Елена вместе с отцом вышла из бильярдной, а Сергей Витальевич шумно выдохнул. По его скулам ходили крупные желваки.

-Ты чего Сергей? — негромко спросил его один из игроков, крупный седой мужик со следами наколок на пальцах руки, — случилось что?

-Случилось, — мужчина чуть ли не задохнулся от ярости, — этот жмот чуть нас всех не подставил. Ведь видел же, что эта девчонка и ее приятель с иностранцами в прошлый раз была. И что вокруг них не только пацаны из "крестовских" вились, но и наружка из "конторы глубокого бурения". И все равно полез к ним. Пожалел, скотина, "четвертак", который школьнику в прошлый раз проиграл.

-Ладно, хрен с ним, дядя этот обещал все без последствий оставить, — добавил он, — и я ему верю. А вот подельники твои, где сейчас?

-В рюмочной, боевые раны лечат, — попытался пошутить Иосиф.

-Так, Миха, бери пару парней и за ними, — распорядился Сергей Витальевич, — веди их сюда, на профилактическую беседу. Придется им доходчиво объяснить, что можно делать, а что нельзя. А за что можно и без головы остаться, если она совсем соображать не хочет.

Воскресенье 24 сентября. Ленинград. Квартира Морозова. Вечер.

-Привет, Андрей, — чуть устало улыбнулся ему полковник, — зачем я тебе так срочно понадобился? До утра твое дело подождать не могло?

-Завтра поздно будет, — довольно угрюмо ответил парень, — в восемь утра по американскому времени в небе над городом Сан-Диего штат Калифорния произойдет крупная авиакатастрофа. Столкнутся два самолёта, пассажирский Боинг и частный двухместный Чесна. Погибнет более ста пятидесяти человек. Надо бы предупредить.

— Вот черт, а раньше ты сказать не мог? — слегка скривился собеседник.

-Раньше я не знал, — искренне ответил парень, — а тут бах и виденье. Жуткое зрелище, между прочим.

-То есть, — медленно начал полковник, — это как озарение получается?

-Не совсем так, — ответил Андрей и внезапно махнул рукой, — все равно, рано или поздно докопаетесь. Вы ведь в курсе, что я знания и умения некоторых из окружающих меня людей могу перенимать? Так вот, вместе с ними и обрывки памяти реципиента получаю, причем не только из настоящего, но и из будущего. А там такая мешанина. Пока разберёшься, что к чему, масса времени уйдет. Вот и в этот раз так же. Сижу я дома, медитирую, полученную информацию в голове потихонечку разбираю. И вдруг раз и распишитесь в получении.

-А промолчать про это я не мог, иначе они ко мне потом наяву приходить будут, — тихо сказал Соколов, — мол, знал ведь, а не предупредил.

-Значит так, хватит нюниться, — жёстко заявил Морозов, — вот тебе ручка, бумага, садись и пиши, все, что знаешь об этом событии. Только почерк измени, ты это можешь, я знаю. Пиши сразу на английском. Ручку мы потом разломаем и выбросим. Чтобы никаких следов. А я пока начальству позвоню, сообщу о нештатной ситуации.

Ленинград. Улица Красной конницы. Примерно час спустя.

Рядом с консульским домом тормознула черная "Волга". Из нее быстро вышел высокий плечистый парень и направился к калитке в высокой черной ограде, окружающей строение. Навстречу ему выбежала Синтия, резким движением схватила его за руку и втащила внутрь. Впрочем, в само здание они не пошли, а остались во дворе около дома. Парень, а это был Иван, что-то негромко, но явно очень эмоционально рассказывал ей, довольно энергично размахивая при этом руками. Девушка же отвечала ему тихо, явно пытаясь хоть как-то успокоить разошедшегося собеседника. Наконец Иван выговорился, на мгновение крепко прижал американку к себе. Ладони его при этом быстро скользнули по заднице американки и практически неуловимым движением опустили в задний карман ее джинсов сложенный вчетверо тетрадный лист. Синтия улыбнулась парню, легонько прикоснулась ладонью к его щеке и, проводив его до ворот, быстро направилась в дом.

Иван же дождался, пока она скроется в подъезде, довольно громко вздохнул и сел в поджидавшую его машину. Та плавно стронулась с места и вскоре скрылась за поворотом.

-Интересно, и что это такое было? — старший смены топтунов в задумчивости почесал в затылке.

-Смежники нас об этом не предупреждали, так ведь? — спросил его молодой напарник.

-Именно, — согласился с ним пожилой, — значит, какая-то нештатная ситуация. Ты номера то машины записал?

-Не только номера, — вдруг с гордостью ответил парень, — когда Иван из машины вылезал, там, на заднем сиденье ещё мужик какой-то сидел. И он как раз очень удачно к нам лицом повернулся. Я его и сфоткал.

-А вот это очень хорошо, будет, что начальству предъявить, кроме их обнимашек, — обрадовался старшой, — и раз ты у нас такой глазастый, может еще, что сумел заметить?

-Заметил, — не стал отпираться парень, — он ей, похоже, в карман джинсов что-то сунул. Вполне возможно, что это тоже в кадр попало.

-Карла Ивановича озадачим, пусть он сам или его коллеги посмотрят, что ты там наснимал, — усмехнулся мужчина, — глядишь, и премию получим.

Они на некоторое время замолчали, думая каждый о своем.

-Слушай, Витёк, — вдруг заговорщицки подмигнул ему пожилой, — ты ведь на квартире у Надежды был. Ну и как, она познакомила тебя со своей подружкой или нет?

-Познакомила, — не стал отпираться молодой, — очень интересная девушка оказалась. Жалко, что сильно занятая, как и я, впрочем. Но в кино мы с ней сходить успели один раз. Да и на этой неделе она обещала позвонить, когда свободна будет.

-Интересно, — удивился мужчина, — она что, тебе свой телефончик не дала разве?

-Катя приезжая, — объяснил парень, — живёт официально в общежитии, но там она бывает нечасто. Так что, ей проще со мной самой связаться, если захочет, конечно. Но вроде не должна продинамить.

-Ну и хорошо, — кивнул пожилой, — если это та брюнетка, которая с ней волейбол играла, то тебе, похоже, свезло.

-Она, — подтвердил напарник, — а вот по поводу свезло, я бы не торопился. Я ещё только в самом начале пути.

Этот же день. Вашингтон. Штаб-квартир ЦРУ. Вечер.

Рабочий день директора подошёл к концу, когда в дверь его кабинета вошёл секретарь.

-Срочная шифровка из Ленинградского консульства, сэр! Высший приоритет, — заявил он и протянул Колби аккуратную распечатку. Тот прочитал, выругался вполголоса и схватился за трубку телефона.

-Так, отдых отменяется, — рявкнул он в нее, — бери Ричарда и бегом ко мне. Ночка сегодня предстоит жаркая.

Колеса американской административной машины со скрипом провернулись и начали стремительно набирать ход. Уж что-что, а оперативно работать сотрудники данного ведомства умели. Когда приспичит, конечно.

Понедельник 25 сентября. США. Штат Калифорния. Раннее утро.

Рано утром в аэропорт Монтгомери-Гиббс въехал черный "Олдсмобил". Вышедший из автомобиля мужчина представился сотрудником администрации губернатора штата, предъявил соответствующие документы. Сопровождавший его господин в штатском оказался офицером Центрального разведывательного управления с нехилыми полномочиями, которыми он тут же и воспользовался, запретив любые полеты легкомоторных самолётов, вплоть до особого распоряжения. Дальше они долго и довольно нудно проверяли документацию, беседовали с пилотами и несколько раз бегали к телефонам, чтобы прояснить для себя какую-то дополнительную информацию. Уехали они уже после обеда. При этом взяли с руководства летного центра Гиббс подписку о временном запрете полетов самолётов лёгкой авиации с посадкой в аэропорт Сан-Диего.

-Пока там порядок не наведут, — довольно туманно выразился один из них.

А другой в это время прогуливался по летнему полю рядом с "Чесной" и только что-то тщательно записывал себе в блокнот.

Тот же день, вечер. Кабинет директора ЦРУ в Лэнгли.

-Все подтвердилось, сэр, вплоть до мельчайших подробностей, — заявил помощник Колби, — и имена и фамилии пилотов и других членов экипажей, и стюардесс, в том числе. Точное число пассажиров, время вылета, полетное задание.

-Спасибо, Руди, — устало выдохнул Уильям, — оставьте мне все материалы и можете идти. Если понадобитесь, то я вас вызову.

Секретарь вышел из кабинета, а сидящий напротив директора Бросс только покачал головой.

-Вряд ли это провокация, — проворчал он, — слишком уж много совпадений.

-И это подтверждает нашу мысль о том, что их Оракул работает в режиме коротких, четких озарений, — вдруг добавил он, — причем случаются они явно незадолго до предсказываемых событий.

-Короче, собирайся в командировку туда, — распорядился Колби, — причем в самое ближайшее время. Я переговорю с Фредом, чтобы он попытался организовать тебе встречу с кем-нибудь из русских начальников. Кто в теме, конечно. Передашь ему мою личную благодарность.

-А на хрена она ему сдалась, эта твоя благодарность? — вдруг рассмеялся Джон. Похоже, напряжение последних часов резко сошло на нет, и старый разведчик слегка расслабился.

-Возьмёшь чего-нибудь с собой, из наших особых фондов, — не поддержал его смеха начальник, — часы, спиннинг, охотничий нож. Да хоть и ружье. Вдруг он охоту любит. В общем, решай сам. У тебя вкус хороший, я знаю.

Он дал собеседнику несколько мгновений, чтобы тот проникся серьёзностью сказанного, после чего добавил, — получается, что этот канал для передачи срочной информации от них к нам и обратно, приобретает колоссальное значение. И договариваться нам с ними придется и пока на их условиях. Но слабые места ты всё-таки постарайся нащупать. Не может такого быть, чтобы их совсем не было.

Понедельник 25 сентября. Москва. Кремль. Здание Совмина. Полдень.

Кулаков отложил в сторону очередную сводку с полей. Битва за урожай медленно, но верно подходила к концу. И результаты ее не могли не радовать. Урожай в этом году по большинству позиций был собран не просто хороший, а, как и по зерновым рекордный. Есть чем гордиться, и есть подо что выбивать деньги у плановиков. Главное сейчас, сохранить урожай, чтобы потерь было поменьше. Но вроде бы и с этим всё неплохо, много хранилищ не только для зерна, но и для картофеля со свеклой, да и для других культур удалось привести в порядок. Да и ряд новых в этом году смогли подготовить, особенно в Черноземье и в Ленинградской области. Да и Машеров у себя в республике за порядком следит. Такой же въедливый, как и Романов, недаром именно им поручили создание зон опережающего развития. Всего-то три месяца прошло, а результаты налицо.

Он чуть устало потянулся в кресле и замер. На него с полки шкафа с явной укоризной взирал серебряный лафетничек.

-Черт, — подумал Федор Давыдович, — две недели то почти прошло, а я так не удосужился до сих пор в клинику съездить. Все, больше откладывать некуда.

Он нажал на клавишу вызова секретаря. Когда тот появился в дверях, Кулаков заявил ему, — организуй мне срочно поездку в клинику ГИДУВа. Да, сегодня. Дело срочное.

Он дождался, пока помощник выйдет, подошёл к шкафу и взял стаканчик в руки.

-Не переживай, — негромко сказал он, усаживаясь в кресло, — сегодня обязательно съездим, проведаем твоего клиента.

По граням лафетничка пробежала рябь, а прохладный металл внезапно быстро нагрелся. По пальцам мужчины, сжимающим стаканчик, пробежала приятное тепло.

Этот же день. Москва. Клиника ГИДУВа. Кабинет главврача.

-Белов Александр Александрович, 1951 года рождения, уроженец города Ленинграда, спортсмен, — негромко вещал доктор, — диагноз "саркома сердца". Довольно редкая болезнь и, к сожалению, очень плохо лечащаяся. Операцию перенос неплохо, сейчас состояние пациента стабильно тяжёлое. Кроме жены к нему никого не пускаем.

Он замолчал и вопросительно взглянул на Кулакова.

-Мне не нужно посещение, — заявил Федор Давыдович, — мне бы только в палату на минутку заглянуть и посмотреть на него.

-Это можно, — тут же согласился главврач, — халат наденьте и пройдёмте, его палата тут недалеко.

Это было действительно так. Кулаков тихо зашёл в палату и остановился в дверях. Одного взгляда на пациента было достаточно, чтобы понять, что дела его плохи. Двухметровый жизнерадостный парень, которого вся страна запомнила по завершающим трем секундам финального баскетбольного матча Мюнхенской олимпиады между СССР и США, буквально превратился в тень. Лицо его осунулось и приобрело желтоватый оттенок. Печать близкой смерти лежала на нем, Кулаков почему-то совершенно явственно это ощутил. Воспользовавшись тем, что на него в этот момент никто не смотрел, он извлёк из внутреннего кармана пиджака лафетничек.

-Ну что дальше делать будем? — ни к кому не обращаясь, негромко сказал он.

Слова его возымели неожиданное действие. Он внезапно почувствовал у себя между пальцев пустоту. Зато на тумбочке рядом с бутылкой с минеральной водой вдруг замерцала еле заметная тень, в которой он без труда опознал серебряный стаканчик. Тень мелькнула и пропала, а лежащий на кровати мужчина издал негромкий стон и снова затих.

-Дело сделано, — прозвучало в голове Федора Давыдовича. Он повернулся к доктору и тихо произнес, — я увидел, все, что хотел. Можем возвращаться. И спасибо вам.

-За что спасибо? — не понял тот.

-За все, — в голосе Кулакова была печаль, — благодаря вам, у людей даже в таких, практически безнадежных ситуациях, все равно остаётся надежда. Хотя бы просто на чудо.

Понедельник 25 сентября. Ленинград. Завод "Красный треугольник". Кабинет директора. Вторая половина дня.

Директор завода, выпускающего всевозможные номерные изделия, в частности противогазы, идущие под индексом один, презервативы, чей номер второй, и так далее, был задумчив и слегка расстроен. Ну не любил он спешки, привык ко всему подходит основательно, можно даже сказать фундаментально. И звонок от Пономарева из обкома партии с сообщением о том, что сегодня к двум часам к нему на завод приедет гость из Англии в сопровождении представителя обкома, которые будет обсуждать вопросы сотрудничества между его предприятием и британскими компаниями, несколько его напряг. Тем более что никаких подробностей заведующий промышленным сектором сообщать не стал, заявив, что сами разберётесь, не маленькие.

"Разобраться то мы, конечно, разберемся, вот только с чем?" — слегка раздражённо подумал мужчина. Но справедливо решив, что нечего гадать на кофейной гуще, война все равно план покажет, вызвал к себе секретаршу.

-Значит, так, — заявил он, в который раз за сегодняшний день, с удовольствием окидывая взором стройную фигуру девушки, — предупреди главного инженера и главного технолога, чтобы без десяти два были здесь у меня. И чтоб не вздумали опаздывать, иначе взгрею так, что мало не покажется. Сама же в это время на проходной будь, встретишь гостей и проводишь сюда. Начальника охраны я предупрежу, так что никаких пропусков не оформляйте, сразу веди их ко мне.

-Кого ждём? — тут же перешла к делу секретарша.

-Гость из Англии и представитель обкома, больше ничего не сказали, — развел руками директор, — поэтому встретишь и сразу веди их ко мне в кабинет, на месте разбираться будем.

Девушка кивнула, развернулась и вышла из кабинета, слегка покачивая бедрами.

"Хороша Маша, да не наша", — вздохнул про себя мужчина. Это было действительно так. Дочка его старого друга, которую он помнил ещё совсем маленькой девочкой, вдруг неожиданно быстро для всех выросла и стала настоящей красавицей. И теперь каждый день мелькала у него перед глазами, вызывая у мужчины щемящее чувство скоротечности происходящего.

"Был бы я лет на двадцать, да что там на двадцать, даже на десять помоложе, я бы, ух" — подумал он.

-А теперь только Пых, ну или Чих-Пых, — вслух произнес он и неожиданно развеселился, — эх, пить, гулять будем, а придет война, помирать будем!

-А вот не дождетесь, — непонятно, кому погрозил кулаком мужчина.

Этот же кабинет. Два часа дня.

"Всё-таки Мариночка у меня большая умница, — с теплотой во взоре взглянул на секретаршу директор, — догадалась ведь позвонить мне с проходной и предупредить, каких именно гостей ожидать. А то могло бы неловко получиться".

Гости выглядели ярко, даже импозантно. Эффектная блондинка и брутальный парень, чью мускулистую накаченную фигуру не мог скрыть даже элегантный тёмно-синий костюм. И все бы хорошо, если бы не их молодость. Им же и двадцати нет.

"И таких юниоров теперь присылают на серьезные переговоры к руководителю крупного предприятия. Ерунда, какая-то", — вслух он, конечно, ничего такого не сказал.

-Ну что, молодые люди, с чем пожаловали? — после быстрого знакомства спросил директор.

-Первый вопрос, это изделие номер четыре. Известное всем нам как галоши. Для начала нам нужна выставочная партия, примерно миллион пар. Размеры с тридцать четвертого по сорок третий включительно. Обязательное условие, внутренняя отделка должна быть красного цвета. Наружная поверхность должна быть блестящей, без трещин и раковин. Внутренние дефекты, типа воздушных пузырей или инородных включений, в подошве не допускаются, — монотонным голосом начал озвучивать требования парень.

По мере того, как он произносил свою речь, с лиц руководителей завода начали исчезать тщательно скрываемые усмешки. А на физиономию главного технолога наползло выражение серьезной озабоченности.

Это не укрылось от взора представителя обкома партии.

-Я понимаю, что под наши требования значительная часть выпускаемой вами продукции просто не подойдёт, — усмехнулся он, — но здесь именно тот случай, когда вариант, что третий сорт не брак, абсолютно неприемлем.

Соколов, а это был именно он, поглядел на вытянувшиеся лица собеседников и поспешил добавить, — не стоит переживать по поводу Инги. Ни она, ни тем более я никакой сор из избы выносить не будем. Наша с вами задача в кратчайший срок наладить производство продукции требуемого качества в необходимых нам товарных количествах. Английские товарищи организуют сбыт нашей продукции, за нами производство. Если вам нужна будет техническая помощь для решения этого вопроса, вы ее получите. Если для технологического процесса будут нужны импортные добавки, типа раскислителей, вулканизаторов и тому подобного, вы их получите. Запчасти для импортного оборудования тоже. В общем, перед нами поставлена конкретная задача, и мы ее будем решать.

-Какие сроки? — тут же спросил директор.

-Сжатые, — тут же ответил Андрей, — через две недели в Ленинград придут контейнера за готовой продукцией. Упаковка для галош поступит к вам на завод уже на этой недели. Это деревянные ящики и сами упаковочные пакеты.

-Это будет очень непросто сделать, — покачал головой главный технолог, — за две недели.

-Времени на раскачку нет, — жёстко ответил парень, — часть готовой продукции требуемого качества наверняка уже есть у вас на складах, не верю я, что вы гоните сплошной брак. Если нужно, можем вызвать из Англии инженеров-технологов, чтобы помочь вам разобраться с проблемами в техпроцессе. Такая возможность имеется.

-Не нужно, сами разберемся, особенно если с химией поможете и запчастями, — резко заявил директор, — у нас тут один хитрый теплообменник на английской линии стоит, все время течет, зараза. Если его заменить, то линия заработает на полную мощность. Тогда и необходимое вам количество выдадим без проблем.

-Документация имеется? — деловито спросил Андрей.

-Только паспорт и общий вид, а вот чертежей нет, иначе мы бы давно его сами изготовили, — сказал главный инженер.

-Понятно, картина обычная, — кивнул Соколов и повернулся к Инге, — сможем по каталожному номеру найти?

-Я думаю, что да, если машина не очень старая, — тут же ответила девушка, — и чертежи запросим. Это все решаемо.

-Хорошо, тогда следующий вопрос, — парень протянул директору толстую папку, — здесь предварительная техдокументация на две новые линии по производству изделия номер два. До конца года их вам должны поставить. Потом шефмонтаж и запуск. К женскому празднику линии должны работать, сделаем нашим девушкам такой подарок.

-Хороший подарок, правильный, — заулыбался главный инженер. Его улыбку поддержали все, даже Инга.

-И с этим проще, потому что новое помещение имеется, коммуникации к нему уже подведены, так что надо только привязку сделать под конкретное оборудование и можно монтировать, — добавил он, — ведь там специальный фундамент не нужен, я правильно понимаю?

-Правильно, — подтвердила девушка, — поставите на обычные виброопоры, тем более что они в комплект поставки входят.

После этих ее слов присутствующие в кабинете мужчины посмотрели на англичанку совсем другими глазами.

А та продолжила, — наши специалисты уверены, что вам наверняка понадобится современное лабораторное оборудование, особенно для контроля качества выпускаемой продукции. Вот предварительный контракт на это вместе с каталогами.

Тут она выложила на стол несколько журналов вместе с тонкой прозрачной пластиковой папкой.

-Вы уверены, что на все это нам выделят фонды? — прямо спросил директор, — тут же очень приличные суммы получаются.

-Вообще-то все зависит от нас с вами, — усмехнулся Соколов, — сумеем оперативно наладить производство нужного англичанам количества галош, деньги будут. И не только на оборудование. Есть, пусть пока и предварительное, разрешение на поставку из Великобритании товаров народного потребления, причем конкретно для коллектива вашего завода. Такая вот у нас взаимная выгода получается.

На некоторое время за столом наступила тишина. Андрей в принципе уже все сказал, а руководители предприятия обдумывали услышанные предложения. Молчание нарушила англичанка.

-А мы сможем сегодня ваше производство посмотреть? — наивно хлопая ресницами, спросила она.

-Сегодня не стоит, — тут же отреагировал Соколов, — во-первых, мы и так сюда свалились, как снег на голову. А у товарищей и без нас забот хватает, тем более в начале рабочей недели. Поэтому следующую встречу мы, скорее всего через неделю проведем, не раньше. Если чего-то совсем срочного не случится. И вообще, нас с вами в райкоме партии сегодня ждут. Так что нам пора.

Он решительно поднялся со своего стула. Инге ничего не оставалось, как последовать его примеру и отправиться на выход. А вот Андрей, воспользовавшись тем, что англичанка о чем-то разговорилась с секретаршей, которая должна была их проводить, подошёл к директору и тихо сказал, — девочка очень непростая, явно не та, за кого она себя выдает. Кстати, вполне может сюда и без меня заявиться. Так что лишнего при ней не болтайте, и по заводу, по возможности, тоже постарайтесь ограничить ее перемещение. Уж больно она глазастая.

-Понятно, — негромко ответил мужчина, — примем меры. Кого надо я предупрежу. А прогулок по заводу у нее не будет. У нас сейчас реконструкция началась, строительные работы идут. Поэтому много опасных участков, куда мы никого не пускаем. Так что покажем ей, если что, пару образцовых цехов, ну и склад с готовой продукцией, тут нам точно не отвертеться. Но не переживайте, за пару дней мы там полный порядок наведём.

На улице возле заводской проходной.

-Интересно, куда это вы так заторопились, Андрей? — удивленно спросила парня Инга, когда они покинули территорию завода.

-Хозяевам сейчас не до нас, это понимать надо, — спокойно ответил Соколов, — пусть они не спеша изучат документацию, обдумают наши предложения. Потом они должны все это с главком согласовать, над ними тоже начальство имеется и не только обком. А мы сейчас в одно интересное место прокатимся. Там я вас со своей подругой познакомлю, она поможет вам в городе ориентироваться. Потому, что я, как и мистер Волш, частенько бываю занят. А вот игнорировать его просьбу присмотреть за одной шустрой особой я не могу. Но в этом деле мне помощники понадобятся, один я точно не справлюсь.

-Я понимаю, — закивала девушка, — а эта ваша подруга она your girlfriend?

-Нет, просто она входит в число моих хороших друзей, и мы вместе работаем над некоторыми проектами и частенько помогаем друг другу, — несколько разочаровал ее Соколов, — и мне почему-то кажется, что вы с ней найдете общий язык.

Этот же день. Ленинград. Проспект Огородникова. Ленинский райком партии. Некоторое время спустя.

Смирнова встретила Соколова и англичанку у входа в здание. Окинула ту быстрым и внимательным взглядом, явно осталась довольной увиденным и тут же протянула ей руку, — я Катя, а вы, наверное, та самая Инга из Лондона? Ну что же приятно познакомиться и будем дружить, не так ли?

Она несколько мгновений энергично трясла руку новой знакомой, затем резко повернулась к парню, — а ты что застыл, как истукан? Тебя Светлана Витальевна заждались! Давай бегом, а мы тут пока прогуляемся и поищем точки соприкосновения.

-Катя, она такая Катя, — пробормотал Андрей и обратился к Инге, — вы тут без меня не скучайте, а мне к руководству надо, с отчётом. Как я тебе уже говорил, начальников теперь у меня много.

Он оставил девушек наедине друг с другом, а сам быстро взлетел по ступенькам лестницы и подошёл к кабинету Чернобурки.

-И что это за фифа? — вместо приветствия спросила его та. В окно ее кабинета было прекрасно видно парадный вход и скамеечку в небольшом палисаднике, где сейчас расположились Инга и Катя.

-А это английская шпионка и очень похоже, что настоящая, — негромко ответил Андрей, — то, что она не та, за кого себя выдает, это видно невооружённым глазом.

-Почему ты так думаешь? — заинтересовалась Лапкина.

-Возраст, — не раздумывая ответил парень, — по документам, поданным в ЛГУ, ей девятнадцать лет, и она только что закончила обычный колледж, а в Лондонском университетском колледже успела отучиться только год. Но девушка не учла, что именно там у нас там имеются надёжные информаторы. И ее опознали по фото. Уж больно у нее эффектная и запоминающаяся внешность. Так что университет она успела закончить и ей двадцать четыре года, как минимум.

-Очень оперативно сработали, — удивилась женщина.

-Просто повезло, — не согласился с ней парень, — учись она в другом месте, том же Кембридже, например, ничего бы мы не узнали.

Чернобурка на некоторое время замолчала, потом пристально посмотрела на Андрея, — надеюсь, ты понимаешь, с какой целью она здесь?

-Догадываюсь, — ухмыльнулся Соколов, — да и куратор просветил, так на всякий случай.

-Все тебе хихоньки, да хаханьки, — покачала головой Светлана Витальевна, — а дело то серьезное. Крепко за тебя взялись, раз такого специалиста прислали.

-Вот тут вы правы, — вдруг совершенно серьезно ответил парень, — поэтому я ее к Смирновой и направил. Пусть Катюша на нее внимательно посмотрит, у нее ведь глаз-алмаз. И это не шутка.

-В курсе, — ответила Чернобурка, — ты вот что, по возможности с ней наедине пореже оставайся, провокации с ее стороны точно будут. И Томка тебя к ней сто процентов приревнует. В общем, покой нам только снится.

Она снова замолчала ненадолго, потом махнула рукой, — ладно, разберемся. Теперь по поводу твоей просьбы, насчёт "Корицы". Прибор на следующей неделе привезут, забирать будешь отсюда.

-Спасибо, — искренне обрадовался Андрей, — только, тетя Света, я вам соврал в прошлый раз, когда говорил, что с ним только в лаборатории работать буду. Мне его наверняка и в обком и в вычислительный центр таскать придется.

-Ты думаешь, я это не поняла? — улыбнулась Лапкина (пардон, Данилина), — но ты у нас теперь мальчик взрослый, если что, придется самому за это отвечать. И вот ещё, твой отец ведь в загранкомандировку собрался? Значит, я к вам завтра загляну, часиков в семь. Пусть он дома будет. И последнее, ты мой костюм когда-нибудь доделаешь? А, племянничек?

-Завтра и закончу, если вы у нас хотя бы пару часу побудете, — пробурчал Соколов, — и раз такое дело, я Афанасьевых тоже приглашу. Будет у меня завтра подвиг, как у барона Мюнхгаузена, строго по расписанию.

Вторник 26 сентября. Ленинград. Садовая улица. Квартира Ивана. Раннее утро.

Не выспавшаяся, и поэтому довольно злая Смирнова, слегка раздражённо гремела посудой на кухне Ваниной квартиры. Ночевала она сегодня в общежитии, поднял ее дежурный не свет, не заря, сообщив, что ей надо срочно позвонить по телефону. А там она получила приказ быстро собираться и ехать на Садовую, где ее будет ожидать большое начальство. Вот только никого, кроме Ивана и заспанной Надежды, по указанному адресу она не обнаружила.

"Начальство не опаздывает, начальство задерживается, так что ли?" — довольно зло подумала девушка и тяжело вздохнув, направилась на кухню готовить себе кофе. Потихонечку она начала приходить в себя, да и успевшая принять душ Надежда стала приставать к ней с расспросами.

-Как вчера на свиданку-то сходила? — тихим шепотом спросила та.

-Ох, ну ты мне и нашла кавалера, — невольно улыбнулась Катя, вспомнив вчерашние свои похождения, — мы же с ним ещё и встречаться толком не начали, а он меня уже чуть ли не к каждому фонарному столбу ревнует. Были в ресторане, меня там один хотел на танец пригласить. Так Витька сразу в драку полез, еле успокоила. И это при том, что он даже поцеловать меня не решается, пришлось его на прощанье самой целовать, в щечку, разумеется.

-Что-то Старый задерживается, — слегка озабоченным голосом произнес Иван, появляясь на кухне, — на него это совсем не похоже.

Практически сразу же после его слов в дверь квартиры позвонили.

-Легок на помине, — усмехнулся парень и пошел открывать.

Дед сегодня был настроен по-особенному жизнерадостно и даже несколько игриво. Небрежно поздоровавшись с Иваном, он вдруг довольно откровенно облапил Надежду, с явным удовольствием ущипнув ее за крепкое бедро, а потом полез обниматься и к Катерине.

-Что это на Вас сегодня нашло? — улыбнулась девушка, не предпринимая впрочем, никаких попыток освободиться.

-Есть повод, — чуть загадочно произнес Старый, — жалко, что сегодня отметить не получится. Придется на другое время перенести. Но тем не менее...

Тут он прервался и строго взглянул на парня, — давай-ка Ваня поднатужься и перетащи кресло в комнату, я вам тогда приказ зачитаю, по ГУВД города Ленинграда.

Иван молча пожал могучими плечами, без видимых усилий поднял кресло, и чуть ли не на вытянутых руках затащил его в гостиную.

-Здоров, бродяга, — восхищённо прицыкнул языком Старый, — недаром на тебя девки так вешаются.

Он сел в кресло и раскрыл красную тисненую папку с профилем Феликса Эдмундовича в правом верхнем углу.

-Значится, так, — произнес дед, — преамбулу я отпускаю и сразу же перехожу к сути.

Тут он хитро прищурился и произнес, — присвоить Смирнову Ивану Петровичу звание капитана милиции. Вот так.

Надя восторженно взвизгнула и тут же повисла на шее парня. Через мгновение ее маневр повторила Катя.

Дед с добродушной улыбкой посмотрел на них и вдруг строгим голосом приказал, — ну-ка прекратить, я ещё приказ вам не до конца зачитал.

Девушки послушно отступили от Ивана, а Надежда с удивлением спросила, — ему что, ещё и благодарность в приказе вынесли или к награде представили?

-Обойдется, хватит ему нового звания и моего спасибо, — вдруг довольно сварливо произнес Старый, — в приказе речь не только о нем идёт.

-Ой, — на Надькином лице отчётливо проступил румянец, и она тихо прошептала, — неужели и нам новое звание присвоили?

-Так заслужили же, — искренне ответил дед, — так что поздравляю, вас девчата, с первыми офицерскими погонами. Вы у нас теперь младшенькие лейтенанты получаетесь.

-Так дед, — строгим голосом сказала Катя, хотя глаза ее при этом радостно сверкали, — похоже, кто-то здесь сейчас доигрался. Так что готовься Старый, сейчас мы тебя с Надеждой целовать будем!

-Только по очереди и не до смерти, — довольно ухмыльнулся тот, — а так можете приступать.

Там же, несколько минут спустя.

-Все, девчата, побаловались, и будет с меня, — мужчина с некоторым сожалением отстранился от раскрасневшихся девушек, — к сожалению, дела не ждут. Так что располагайтесь поудобнее, будем текущие вопроса обсуждать.

Он дождался, когда все угомонятся и начал, — я, перед тем как сюда приехать, небольшой крюк сделал, поэтому и опоздал. В Большой дом заехал, со смежниками нашими пообщался. В общем, Катерина, вы теперь с твоим Виктором в одной упряжке получаетесь. На ближайшие две недели. Причем ты за старшую будешь, хотя если судить по званию, то все наоборот. Задача, максимально сопровождать Соколова во время его встреч с англичанкой, которую он тебе вчера представил. Вплоть до его поездок на заводы днём. Но это непосредственно твоя задача. А вот по вечерам, если он выгуливать ее соберётся или она на этом настаивать будет, берешь Витю и идете вместе с ними. Он на эти две недели поступает в твое полное распоряжение.

-Вот это парень попал, — негромко хихикнула Надя, — чтобы к Катьке, да ещё и в полное распоряжение!

-Кому сейчас легко, — рассудительно произнесла Смирнова, — а вот как насчёт моей райкомовской работы? Данилины вряд ли этому обрадуются.

-Светлана в курсе и не возражает, тем более что ты же не все время с ними будешь. Инга учится в первой половине дня, у Соколова своих дел полно, так что разберётесь, — отмахнулся от нее Старый.

-Теперь ещё вот что, — продолжил он, — у Андрея помощница появилась, его одноклассница. Наталья Кузенкова. Он ей и пропуска уже сделал, в университет и даже в обком. Значит, все серьёзно. Постарайся с ней контакт наладить, на будущее это наверняка пригодится.

-Теперь, что касается тебя, Надежда, — повернулся он к девушке, — с волейболом ты большой молодец, хорошо придумала. Ты теперь в интернате свой человек, а это важно. Сейчас твоя главная задача будет максимально отслеживать любые телодвижения посторонних лиц вокруг этой школы. А они точно будут. Основное внимание обрати на Игоря Облакова, Александра Разборова и Елену Остроумову, ты их всех знаешь. И Катя тебя с Лапкиной, то есть Данилиной, познакомит. Потому, что она с Мэри Иган, рыжей американкой теперь плотно общается. А та с ребятами из интерната начала хороводы водить. То ли ей действительно больше в бильярд играть не с кем, то ли ещё что. Но факт остаётся фактом, общаться она с ними будет довольно часто.

-Там не только Мэри, — вмешался в их разговор Иван, — там ещё и художник этот рядом крутится. Очень мутный тип.

-А вот за ним и своей американской пассией сам приглядывай, — неожиданно огрызнулся дед, — ты их обоих знаешь, тебе и карты в руки. У девчонок и так задач выше крыши, да и учебу им забрасывать совсем, тоже нельзя. Машина на эти две недели, кстати, в твоём полном распоряжении, мало ли куда надо будет срочно поехать. Я обойдусь, тем более что пешие прогулки в моем возрасте, говорят, весьма полезны.

-И последнее, чтобы вы понимали, — Старый неожиданно бодрячком вскочил с кресла, и ласково приобнял за плечи сидящих рядом на диване девушек, — операция вошла в решающую фазу. На Покров должна состояться одна очень важная встреча, которую сорвать мы не имеем права. Так что, смотрите за вашими подопечными, как говорится, в оба. И тебя Иван, это тоже касается.

Вторник 26 сентября. Ленинград. Красноармейская улица. Школа. Большая перемена.

-Что-то ты Андрей в школу зачастил, — покачала головой директриса, с явным удивлением глядя на Соколова, — и ведь твоего любимого английского у вас сегодня нет, я правильно помню? Его-то ты почему-то пропускать, совсем не рискуешь.

-У Эльвиры Хабибульевны все строго, — пожал плечами парень, — поэтому мне проще сорок пять минут на уроке отсидеть, чем несколько часов потом с дополнительными заданиями развлекаться. Но сегодня я к вам и не один, а с гостями.

Тут из его спины показались Смирнова и Инга.

-А, Катюша, добрый день, — повернулась к девушкам Тыблоко, — рада тебя видеть. А вот с вами я не знакома, — обратилась она к англичанке.

-Инга, наша гостья из Кембриджа, — поспешил представить ее Соколов, — у нее есть весьма интересное предложение для нашей школы.

-Тогда прошу всех в мой кабинет, — директриса с любопытством посмотрела на иностранную гостью, — послушаем, что вы для нас приготовили.

В кабинете директора Татьяна Анатольевна дождалась, пока гости рассядутся по стульям, и легонько пробарабанила пальцами по крышке стола.

-Я вас внимательно слушаю, — строгим голосом сказала она.

-Давайте, я начну, — неожиданно заявила Смирнова, — тем более что инициатива идёт не только от английской стороны, но и от райкома партии тоже.

Инга с заметным удивлением взглянула на Катю.

А та спокойно продолжила, — в прошлом году в школах нашего района был проведен довольно успешный эксперимент по обмену практикантами между нами и вашими американскими коллегами. Поэтому райком считает, что подобный эксперимент можно продолжить, правда, уже с английской стороной и в несколько ином формате. Тем более что у одного из учеников вашей школы сложились очень неплохие отношения с некоторыми представителями Кембриджского университета. И это даёт нам возможность создать здесь что-то наподобие кружка советско-английской дружбы. С возможностью посещения и последующей стажировки участниками этого кружка Великобритании и наоборот.

-Я все правильно сказала? — повернулась она к Инге.

-Правильно, только слишком заумно, — вдруг сверкнула задорной улыбкой та, — я же скажу просто. Мы готовы принять на эти зимние каникулы нескольких лучших учеников вашей школы, вместе с одним из преподавателей, естественно. Пусть они посетят Кембридж, познакомятся с его студентами, посмотрят, как они живут и учатся. С нашей же стороны есть группа желающих приехать в Ленинград на рождественские каникулы в конце декабря. Они обязательно захотят пообщаться с учениками вашей школы. А дальше посмотрим, но Андрей считает, что подобные визиты можно сделать постоянными.

-И ещё, — добавила она, — есть предложение организовать в вашей школе компьютерный класс. Все необходимое для него мы вам привезём в самое ближайшее время.

-Для этого нужно будет разрешение РОНО, — слегка поджала губы директриса, — я не уверена, что нам его быстро дадут.

-А я на что, — теперь уже улыбка осветила лицо парня, — я с Горчаковым поговорю, он поможет. По крайней мере, он это мне обещал.

-Значит так, — внезапно поднялась со своего стула Татьяна Анатольевна, — мне надо срочно обсудить один вопрос с Андреем Владимировичем, так что мы вас на несколько минут оставим. Это н надолго.

Она властным жестом показала Соколову на дверь в соседнюю комнату. Парень пожал плечами, но распоряжению директора подчинился. А вот за плотно прикрытыми дверьми пошёл уже совсем другой разговор.

-Соколов, ты меня по полной программе решил подставить? — чуть ли не шипела на него женщина, — меня же в РОНО с потрохами сожрут. Там ещё не успели забыть историю с тобой и Тамарой, а тут новая напасть. Поездка в Англию, компьютерные классы. Да я же от проверок теперь отбиваться замучаюсь.

-Я поэтому и подключил к этому делу райком партии, — негромко ответил парень, — и нам бы с вами только день продержаться, да ночь простоять. До ноябрьских праздников. А после них ни одна собака не посмеет даже просто косо посмотреть в нашу сторону. Я это вам обещаю.

-Вот даже как, — Тыблоко тихонько покачала головой, — ну что же, посмотрим. А с Горчаковым ты поговори обязательно, я же со своей стороны тоже подстрахуюсь. Есть у меня в городском отделе народного образования знакомые, пусть они эту вашу инициативу тоже поддержат.

-Вот только объясни ты мне, пожалуйста, — тут на ее лице появилось довольно грустное выражение, отчего женщина вдруг стала напоминать обиженного щенка, — вот зачем английской школе эти твои ЭВМ? У нас не математическая школа, им бы они были в самый раз. Что я с ними делать то буду?

-А вы их даже не увидите, в этом году уж точно, — честно признался парень, — потому что компьютеры нужны мне. Но не переживайте, все будет оформлено официально. Я их в ЛГУ заберу, якобы для отладки, настройки и проверки. Потом пока мы ещё обучающие программы для школьников придумаем, это тоже время. Да и помещение специальное в школе надо для ЭВМ подготовить, с надёжной дверью и хорошим замком. Потому, что они дорогие.

-Ох, скорее бы ты школу закончил, — вдруг вырвалось у директрисы, — чую, что этот учебный год мне на всю жизнь запомнится! Надо было тебе не свободное посещение подписывать, а заставить экстерном все сдать, причем в самое ближайшее время.

Выговорившись, она несколько успокоилась и с лёгкой насмешкой в голосе продолжила, — ты ведь, когда этот свой кружок задумал, явно рассчитывал, что Эля теперь к тебе не так строго относиться будет? Могу тебя заверить, что ты сильно ошибаешься! Все будет ровно наоборот. Так что готовься, она теперь с тебя ещё пару шкур спустит. А я ей в этом помогу. Потому, что до ноябрьских ещё очень далеко, и РОНО за это время моей кровушки, я чувствую, попьет немало.

Чуть позже. Во дворе школы.

-Ну что, во сколько сегодня встречаемся? — Катя внимательно посмотрела на Инну с Андреем, — только учтите, что я раньше пяти не освобожусь. Работы много.

-Я тоже, — подтвердил Соколов, — сейчас обратно в университет, затем в обком.

-Какие мы все занятые, — рассмеялась англичанка, — самое смешное, что у меня тоже в торгпредстве дел полно. Так что давайте, встречаемся у "Авроры" на Невском в половине шестого. А там дальше разберемся.

-Договорились, — кивнула Смирнова, — только я не одна приду, а с молодым человеком. А то две красивые взрослые девушки для одного пионера это явный перебор.

-Девушек будет три, — с насмешкой ответил Андрей, — я сестрёнку с собой возьму. А то мы с ней в последнее время нечасто пересекаемся. А чтобы никому не обидно было, ещё и друга приглашу. Так что трое на трое получится!

Среда 27 сентября. Ленинград. Измайловский проспект. Квартира Соколовых. Вечер.

-Ну что, зятек, принимай гостей, — весело поприветствовала Андрея Любовь Антоновна, — и как там мой заказ, готов или ты не приступал ещё?

-Обижаете, — в тон ей ответил парень, — чтобы я, да для любимой тещи и не расстарался? Практически все готово. И ваш заказ и тети Светы тоже. Так что раздевайтесь, проходите в комнату. Вас ждут.

Это было действительно так. Стол был накрыт. И хотя говорят, что в СССР с продуктами была напряжёнка, в данной квартире про это явно не знали. Сельдь под шубой, винегрет и крабовый салат представляли холодные закуски. Тарелка с аккуратно нарезанным российским и голландским сыром. Вот колбасы был всего один вид, зато какой. Полбатона брауншвейгской сырокопченой, от Микояновского мясокомбината был порезан на тончайшие, почти просвечивающие на свет ломтики и издавал умопомрачительный аромат. А ещё должно было быть и горячее, на кухне, в кастрюльке на маленьком огне, томились ленивые голубцы. Не забыли хозяева и про горячительные напитки. Пузатая низенькая посудина "Слнычева Бряга" и рядом с ней переливались бледно — жёлтым цветом бутылки с "Токайским". Большой стеклянный кувшин с охлаждённым морсом для запивочки. В общем, застолье предстояло серьезное. Гости это поняли и мгновенно прочувствовались.

-А можно, мы сначала обновки посмотрим? — после взаимных приветствий, чуть жалобным тоном спросила Любовь Антоновна.

-Конечно, смотрите, — тут же согласилась мама Андрея, — тем более нам и самим интересно.

-Тогда Вам сюда, — парень жестом указал на дверь в свою комнату.

-А что, Томы сегодня не будет? — негромко спросила Ирина сына, когда гостьи ушли в соседнее помещение.

-После восьми подойдёт, — ответил Соколов младший, — у нее сейчас занятие с репетитором. А вот ее отец занят, у него сегодня две группы вечерников в институте.

Прошло совсем немного времени и женщины вернулись. С брючным костюмом Чернобурки проблем не было, он сел почти как влитой. Почти это потому, что Андрей довольно бесцеремонно и весьма громко посетовал на то, что женщина перед свадьбой была всё-таки несколько стройнее и что ещё чуть-чуть, и брюки получились бы совсем в обтяжку, что для делового костюма не есть комильфо.

-Андрей, — эмоционально всплеснула руками его мама, — разве можно такое говорить!

-Можно, если не при посторонних, — неожиданно ласково сказала тетя Света и легонько взъерошила прическу парня, — главное, что чуть-чуть не считается. А его замечание я учту и обязательно немножко подиетую. Только не сегодня, конечно.

А вот с брюками для Любови Антоновны получилось не так хорошо. В нескольких местах они довольно сильно топорщились, на что Андрей снова довольно громко заявил, что так всегда бывает, когда некоторые женщины примерки прогуливают. Но парень тут же вытащил из кармана мел и быстрыми короткими штрихами прямо поверх брюк пометил, где нужно убавить, где наоборот прибавить, а где и просто отрезать.

-Сейчас на живую нитку сметаю, — не очень понятно заявил он, — вы ещё раз примерите, а окончательно я ваши брюки доделаю в ближайшие пару дней, вы уж извиняйте, но сегодня я буду несколько занят.

Он довольно выразительно кивнул на празднично накрытый стол.

-Мы так и поняли, — весело рассмеялась тетя Люба и они вместе с Чернобуркой отправились в маленькую комнату переодеваться.

-Ты вот, что Дюша, — сказала Ирина, когда женщины вернулись обратно и все наконец-то уселись за стол, — может на сегодня тебе хватить работать? Утро вечера мудренее. Завтра аккуратно и не спеша займешься своим шитьем.

-Нельзя, — с явным огорчением ответил Андрей, — сейчас я точно помню, что надо делать. А завтра могу отвлечься и что-нибудь перепутать. Так что я сейчас один салатик попробую и вперёд и с песней. Но ты мама, за меня не переживай, я вас совсем ненадолго покину, так что голубцы мимо меня точно не проскочит.

Сказано — сделано. Соколов младший навернул тарелку (правда неглубокую) крабового салатика, запил морсом и скрылся у себя в комнате, откуда тут же донеслись звуки магнитофона. Сегодня пел Высоцкий, в такт ему довольно громко подпевал парень.

-Он всегда так делает, — усмехнулась его мама, — говорит, что это позволяет ему полностью сосредоточиться.

-Это что-то новенькое в области человеческой психологии, — удивилась Чернобурка, — я понимаю, если бы это была классика или просто спокойная музыка. Но Высоцкий? У него же именно слова самое главное в песнях.

-Вот такой он у нас оригинал, — развела руками Ирина.

-Кстати, раз уж я заговорила о психологии, — тут Светлана заметно понизила голос, — вы же Владимир, скоро на конгресс уезжаете, в Марокко, если я не ошибаюсь?

-Да, на следующей неделе, — подтвердил мужчина, — а что есть какие-нибудь пожелания?

-Именно так, — голос Чернобурки стал строгим, из него исчез даже намек на расслабленность, — дело в том, что вы теперь отец всемирно известного ученого, к которому будут искать, да что там будут! Уже ищут подходы западные спецслужбы.

Мама Андрея слегка охнула.

-Не надо так волноваться, — вежливо улыбнулась Светлана, — ваш сын очень умный мальчик и прекрасно справляется с этими проблемами. При нашей помощи, конечно. Поэтому разговор не о нем, а о вас, товарищи родители. Просто с вами, Владимир, на этой конференции, наверняка захотят познакомиться разные господа. И избегать этих встреч совсем не нужно, даже наоборот. Тем более что среди этих господ и знакомые Андрея имеются. А вот что точно не нужно делать, это рассказывать про личную жизнь вашего сына с подробностями. Не стоит давать им лишние козыри, в их будущем общении с парнем. Ну, вы же психолог, понимаете, о чем я.

-Странно, — внимательно взглянул на женщину Соколов старший, — вы же вроде в райкоме партии работаете. А излагаете все как сотрудник одной серьезной Конторы.

-Которая глубокого бурения, не так ли? — сверкнула улыбкой Светлана, — да, к ней я тоже имею прямое отношение. Капитан Лапкина, впрочем, теперь уже Данилина.

-А что вы тут про всемирную известность говорили? Я не совсем поняла, — внезапно вмешалась в разговор Томина мама.

-Андрей сумел доказать одну из ключевых теорем математики, плюс, как бы походя, нашел решение ещё нескольких важных задач, — пояснила Чернобурка, — и на этом он точно не остановится. Об этом знают уже очень многие, не только у нас, но и за рубежом. Мы сейчас слегка придержали публикации об этом событии в центральной прессе, но это ненадолго.

-Подождите, — заявил Владимир, — я ведь видел эти журналы. Но там же у Андрея куча соавторов.

-Ваш сын, как я уже говорила, очень умный, а ещё и довольно наглый молодой человек, — веселая улыбка не сходила с лица женщины, — он умудрился втянуть в эту авантюру ведущих математиков страны. Провернул такую своеобразную операцию прикрытия. Но вы все его близкие люди и поэтому должны понимать, что основную работу выполнил именно он. И дальше Андрею в их тени оставаться, просто не получится. И вообще. Вы в курсе, что мы предлагали делегировать его на прошедший в апреле съезд ВЛКСМ? А он отказался? По вашим глазам вижу, что нет. Так вот, 29 ноября в Кремле состоится торжественное собрание, посвященное шестидесятилетию Ленинского комсомола. И вот от участия в нем парню точно не отвертеться. Если надо будет, я его лично туда за шкирку отволоку.

-Тетя Света, — раздался голос, стоящего в дверях парня, — я же вам много раз говорил, что без меня, меня женить, ни у кого не получится! А вы опять за свое! Но тут вы абсолютно правы, в этом мероприятии я обязательно приму участие. И тащить меня никуда не надо будет, сам поеду. А вот сопроводить меня туда лично Вам точно придется, я Якова Афанасьевича об этом обязательно попрошу.

Он подошёл к столу, окинул всех собравшихся весёлым взором, набулькал себе в бокал немножечко токайского, — ну что, продолжаем разговор?

Четверг 28 сентября. Вашингтон. Белый дом. Вторая половина дня.

Тридцать девятый президент Соединённых Штатов Америки Джимми Картер назначил встречу директору ЦРУ в библиотеке северо-западной части Белого дома. Небольшая комната с круглым столом посередине, камином и мягкими стульями рядом с ним, создавала, по его мнению, необходимую атмосферу для доверительной беседы. А именно такой разговор он и планировал провести, попытавшись вызвать собеседника на предельную откровенность. Ну, насколько это возможно при нынешних обстоятельствах.

Уильям Колби как всегда проявил пунктуальность, прибыв в точно назначенное ему время. Обменявшись протокольными приветствиями, он заняли места за столом друг напротив друга.

Президент же не стал ходить вокруг да около, и сразу приступил к делу.

-Я отлично помню, о чем мы договаривались насчёт вас, — сказал он. И если моя команда победит на выборах, так все и будет. А вот если победу одержит мой оппонент, то я уверен, что вы не продержитесь в своем кресле и нескольких месяцев.

-Я так не думаю, сэр, — вежливо ответил ему Колби, — Ронни обычно держит свои обещания.

-А дело вовсе не в нем, — с усмешкой произнес президент, — дело в Кейси, который, как вы прекрасно знаете, будет заниматься его предвыборной кампанией. И после победы в ней он захочет занять в новой администрации подобающее ему место. Вот только пост госсекретаря ему вряд ли светит. Тут госпожа Нэнси Рейган будет категорически против, а ее влияние на мужа общеизвестно. А вот сменить вас на посту директора ЦРУ он наверняка захочет, кто его кумир вы наверняка в курсе. И отказать ему в подобном пустяке Рональд точно не сможет. Так что хотите вы этого или нет, но мы с вами в одной лодке. Без вашей поддержки, после истории со Збигневом, мне точно ничего не светит. Но и вы, после прихода нового президента, тоже в своем кресле не задержитесь.

Уильям молчал. Откровенность Картера стала для него некоторой неожиданностью. Он ожидал, что на этой встрече будут обсуждаться любые вопросы, но никак не тема весьма ещё отдаленных президентских выборов.

По своему истолковав его молчание, Джимми продолжил, — вы никогда не задумывались над тем, что второй президентский срок является несомненным благом для нашей страны? Потому, что только в случае переизбрания действующего президента, тот имеет возможность успеть провести обещанные своим избирателям преобразования. Да и в международных делах имеется определенная последовательность, нет тех метаний и перемен курса, которые обязательно происходят при смене администраций.

Видя, что его собеседник по-прежнему молчит, Картер небрежно махнул рукой, — ладно, я вам все сказал, надеюсь, что вы меня услышали. Сиюминутного ответа я от вас не требую. Подумайте, посоветуйтесь с коллегами, тем более кто такой Кейси и какие перемены неизбежно последуют, после его прихода в управление, все прекрасно понимают. Давайте перейдем к текущим делам. Начнем, пожалуй, с реакции арабских стран на недавно прошедшие переговоры между Израилем и Египтом.

-Здесь все очень неоднозначно, — тут же заявил Колби, — с одной стороны, реакция со стороны общественности этих стран крайне негативная. А вот правительства явно осторожничают и не торопятся выступать с резкими оценками. Выпустили общие коммюнике с осуждением, как они выразились, сепаратных переговоров, абсолютно не учитывающих законные интересы народа Палестины, и этим и ограничились. Такое впечатление, что принятие решений отложено до предстоящего в конце октября саммита министров иностранных дел стран, членов ОПЕК. Что ещё примечательно, на этой встрече ждут советских представителей, с которыми планируется обсуждать формулу присоединения СССР к этой организации.

-Что и такое возможно? — искренне удивился президент, — а как же многочисленные противоречия между ними?

-Планируется принять некий формат "ОПЕК плюс", — терпеливо пояснил директор ЦРУ, — предварительные обсуждения уже проведены и как нам стало известно, почти все им удалось согласовать. Остались некоторые нюансы, которые, как считают наши аналитики, вряд ли станут препятствием для подписания этого договора.

-А вот это уже очень серьезно, — на лице Картера появилась явная озабоченность, — если советы начнут играть вместе с арабами против Израиля, это может привести к крайне нежелательным последствиям. Учитывая нынешний кризис в Иране, мы рискуем весьма значительным ослаблением наших позиций на Ближнем Востоке. Да и с ценами на нефть тоже наверняка проблемы возникнут.

-Цены по-любому начнут рост, — голос Колби был сух и спокоен, — в связи с отсутствием иранской нефти на рынке. Плюс планируемое странами ОПЕК ограничение добычи. Плюс их договор с русскими. А если ещё они и что-то типа эмбарго 73 года введут, то мало никому не покажется.

-Последнее ни в коем случае нельзя допустить, — президент резко поднялся со своего кресла и начал взволнованно мерить шаги по кабинету, — черт с ними с ценами, в конце концов, мы ещё на этих котировках и заработать сможем! А вот эмбарго нам совсем ни к чему.

Он подошёл к камину, некоторое время молча стоял напротив, любуюсь игрой огня в нем. Потом, уже явно несколько успокоившись, снова повернулся лицом к собеседнику.

-Попробуйте разузнать у русских, по этому вашему конфиденциальному каналу, будет эмбарго или нет! — властным голосом произнес он, — это сейчас главное.

-Мы им сейчас несколько задолжали сэр, — покачал головой Колби, — боюсь, что они нас вежливо пошлют.

-Узнайте, что им нужно, — отрывисто воскликнул Картер, — если это не будет реально затрагивать интересы нашей страны, то и черт с ними. Мы им это дадим.

-Скорее всего, они снова потребуют прекратить наше вмешательство в польские дела, — Уильям по-прежнему был невозмутим.

-Прекрасно, — вдруг с явным воодушевлением ответил президент, — этот план "Полония" у многих в печенках сидит. Туда же очень серьезные ассигнования идут. А вы прекрасно знаете, что с деньгами у нас сейчас не очень хорошо. Вот и скажите русским, что мы прекращаем финансирование этой операции. А вот то, что мы бы это сделали по-любому, этого им знать совсем не нужно.

Четверг 28 сентября. Ленинград. Измайловский проспект. Квартира Соколовых. Вечер.

Тома Большая забралась с ногами на кровать, подложила себе под спину подушку и с любопытством поглядывала в сторону Андрея, который продолжал увлеченно трудиться над вельветовыми брюками для ее мамы.

-Долго ещё? — нетерпеливо спросила она.

-Минут пятнадцать, не больше, — тут же ответил парень, — ещё чуть-чуть и я буду полностью в твоём распоряжении.

-Звучит заманчиво, но неправдоподобно, — тихо вздохнула девушка, — как то у нас с тобой все меньше и меньше времени на личное общение остаётся. Все дела и дела.

Андрей на мгновенье оторвался от работы и пристально посмотрел на девушку.

-А ведь она права, — тут же подумал он, — мы с ней видимся в основном только по вечерам, да и то по чуть-чуть. Скоро вообще, в варианте "привет — пока" общаться будем. Хоть и живём в двух шагах друг от друга. И что с этим делать, я пока не знаю. Хорошо, хоть сегодня я ей сюрприз приготовил, надеюсь приятный для нас обоих.

А вслух произнес, — год этот нам предстоит очень непростой. Всё-таки выпускной класс. Да и мне деваться теперь некуда. Сам, конечно, виноват, но отступать поздно. Никто не поймет, и ты первая.

-Я бы поняла, но вряд ли оправдала, — слегка грустно сказала Тома, — но хватит об этом. Ты мне лучши скажи, что за воскресник Кузя задумала на Тамариной квартире?

-Ее отчим съехал, но в квартире нужен большой ремонт, — ответил Соколов, — вот Наталья и мобилизовала народ. Будут все, не только наши одноклассники. С интерната ребята придут, Малек с Юрко, да и университетские мои знакомые тоже. Вместе быстро справимся.

-А ты придёшь? — вопросительно взглянул он на подругу.

-Не могу, я на даче буду, у бабушки день рожденья в субботу, — чуть виновато ответила та.

-И ты молчала, — произнес Андрей, — а меня что, решили не приглашать?

-Бабушка не любит, когда на ее день рожденья отбирается много народу, Чернобурка тоже не поедет, — выдала девушка явно заранее приготовленный ответ.

-Ясно, что ничего не ясно, — задумчиво сказал Соколов, — ну и ладно, у всех свои тараканы в голове.

-Ах вот откуда у Яськи эта фраза появилась, — глаза девушки внезапно налились кровью, и она резко спрыгнула с кровати, — значит, вот как ты про меня думаешь! Спасибо, Дюша!

-Ну и чего ты так подскочила, — не обращая никакого внимания на ярость подруги, ответил парень, — подумаешь, тараканы. У меня в голове их гораздо больше. И что мне теперь, самоубиться, что ли?

Он снял со стола вельветовые джинсы, покрутил их перед глазами на вытянутых руках и явно довольный увиденным, положил их обратно.

-Все готово, — объявил Андрей, — теперь только постирать, погладить и можно носить. Но это уж как-нибудь вы сами.

Соколов задумчиво взглянул на все ещё красную от злости Тому и неожиданно быстрым движением ловко заключил ее в объятия и притянул к себе. Девушка и пикнуть не успела. Парень тут же запечатал ее рот долгим поцелуем, с удовлетворением чувствуя, как она потихонечку расслабляется в его руках.

-Ну, нельзя же так заводиться по любому поводу, — сказал он, ласково поглаживая подругу, — ты же умная девочка, прекрасно знаешь, что почти все болезни от нервов проистекают. А ты себя совсем не жалеешь.

Афанасьева довольно тяжело вздохнула и вдруг совсем невпопад произнесла, — время уже почти восемь, а твоих родителей все ещё нет. Совсем они заработалась сегодня.

-Раньше одиннадцати они точно не появятся, — улыбнулся Андрей, продолжая уже весьма откровенно ласкать девушку, — я им на сегодня билеты в Мариинку взял. Так что в ближайшие три часа я в твоём полном распоряжении.

-И ты молчал? — тут же возмутилась Тома, — вот и кто ты после этого?

-Томочка, — парня внезапно разобрал смех, — если бы я тебе это сразу сказал, мы бы джинсы сегодня точно бы не доделали. И что бы ты тогда своей маме сказала? Извини, мамочка, Андрей был несколько занят? Зато сейчас мы с полным правом можем расслабиться.

-Расслабляться буду я, — тут же капризно заявила девушка, — а вот вам, сударь мой, придется напрячься. Барышня желают массаж, потом спинку потереть и только потом, может быть, они ещё что захочут.

-Начитались некоторые Тургенева, — пробормотал Соколов, — нет бы по-простому, раз и в койку!

-С Кузей будешь по-простому, а со мной, со всем уважением, — не осталась в долгу Афанасьева, — хотя и с ней, я уверена, это не прокатит. Не тот типаж.

-Ладно, пациент, хватит пререкаться, — напустил на себя строгий вид парень, — лучше раздевайтесь, а я свежие простыни приготовлю, и мазь персиковую достану. Специально для такого случая у Софьи выцыганил. Так что цени! Как твоя мама говорит, дефицит, между прочим!

Пятница 29 сентября. Москва. Концертный зал имени Чайковского. 11 утра.

Тофик Баграмов был из числа тех людей, которых зовут ранними пташками. Привык подниматься чуть ли не с рассветом, при этом умудрялся, несмотря на свои почти шесть с половиной десятков прожитых лет, оставаться весь день бодрым и энергичным. А ещё на всякие деловые встречи он всегда предпочитал приходить заранее, гораздо раньше намеченного времени. Вот и сегодня в концертный зал, где проходила репетиция Азербайджанского эстрадно-симфонического оркестра, он заявился почти на сорок минут до оговоренного срока. Впрочем, местный администратор его хорошо знал и пропустил в зал без малейшего возражения. А там его встретили и проводили в небольшую, закрытую для обычных посетителей угловую ложу, расположенную на балконе зала. Тофик занял место в уютном мягком кресле рядом с колонной и предался размышлениям.

Сегодняшний вызов на встречу с фактическим хозяином Азербайджана товарищем Алиевым не стал для него неожиданностью. Руководитель республики ценил одного из неофициальных лидеров азербайджанской диаспоры в Москве за острый ум и способность находить совершенно неожиданные выходы из самых запутанных ситуаций. А сейчас наступил именно такой момент. Операция "Южный Кордон", направленная против грузинских товарищей, по ходу своего развития, внезапно для многих переросла в операцию против всего закавказского региона, и сильно затронула интересы армянской и азербайджанской диаспор на территории РСФСР, особенно в Москве. Убытки получились колоссальные и ничего с этим поделать было нельзя.

"Против лома, нет приема. И основная проблема в том, что останавливаться никто не собирается. Значит, придется искать другие решения, пытаться, как грузинские товарищи заниматься шантажом и пытаться пробить стену лбом, это явно не наш путь", — подумал мужчина.

Нельзя сказать, что произошедшее стало для него неожиданностью. Он уже неоднократно поднимал вопрос о том, что все эти игры с законом рано или поздно до добра не доведут. И что надо строить совершенно другие схемы развития бизнеса (это слово Тофик любил, считая, что оно, как никто другое, отражает суть процесса). Но большие и легкодоступные деньги, как известно, развращают и отбивают у людей желание, а то и способность думать. Все его друзья и коллеги считали, что теперь так будет всегда, и к его советам относились с пренебрежением.

Мужчина легонько вздохнул. Сам он уже почти как тридцать лет был чист перед законом. Не совсем, конечно. Но официально предъявить ему было нечего. Он был консультантом по разным махинациям, законным и не очень. И платили ему за его советы очень неплохо. А ещё у него была пара племянников, которые под его чутким руководством сумели создать в нескольких колхозах Владимирской области довольно эффективный, и практически легальный бизнес, который приносил его семье весьма приличный доход.

Тут он отвлекся. На сцену вышел Магомаев и Тофик на время отбросил мысли о делах прочь, просто наслаждаясь пением любимого артиста.

Там же, некоторое время спустя.

-Вот так всегда, — раздался рядом с Баграмовым веселый мужской голос, — когда все работают, некоторые позволяют себе тунеядствовать. Сидят, развлекаются, Магомаева слушают! Уважаемый, а вы рамсы не попутали?

Тофик оглянулся и тут же поднялся из кресла. Но не для того, чтобы ответить обладателю веселого голоса, а для того, чтобы поздороваться с товарищем Алиевым. Гейдара он знал очень давно и искренне уважал. Тот, впрочем, отвечал ему полной взаимностью. После крепкого рукопожатия с главой республики, Баграмов позволил себе повернуться к весельчаку.

-В отличие от вас, молодой человек, я могу себе позволить подобное, — ответил он ему, — потому, что уже несколько лет на пенсии. Или вы забыли про это?

-Так все, — прервал их Алиев, — у меня времени совсем нет, я через час должен быть в Совмине. Поэтому свои соображения высказываем быстро, четко и аргументированно. Давай, Ильшат, ты первый докладывай.

Ильшат, скромный сотрудник министерства сельского хозяйства, был известен в московской диаспоре тем, что всегда знал обо всех всё. Его информированность поражала и у многих вызывала искреннее недоумение. Однако ларчик открывался довольно просто. Его жена работала в центральном аппарате ЦК и через нее проходили многие совершенно секретные документы. А отец был довольно известным журналистом, причем специализировался именно на криминальной хронике. Были и ещё источники информации, но про них мужчина тщательно умалчивал.

-Операция вскрыла такие масштабы злоупотреблений, да и просто прямых хищений социалистической собственности, что теперь ее никто не свернёт, — пожал плечами Ильшат, хотя руководство Армении и Грузии уже нажаловались в ЦК. А Эдуард Амвросиевич вообще к Брежневу на прием записался. По поводу того, что МВД явно превышает свои полномочия. Похоже, думает, что раз они в апреле сумели с помощью шантажа и народных протестов, то и сейчас смогут заставить власть пойти на попятную.

-Вы про тбилисские демонстрации против замены грузинского языка на русский в качестве государственного имеете в виду? — спросил Тофик.

-Про них, — согласился собеседник, — один раз прошло, думают, что и второй раз прокатит. Вот только совсем не учитывают, что Ивашутин это не Андропов, да и чистка в партии уже набрала обороты. Как бы после подобного демарша в Грузии коммунистов совсем мало не осталось.

-Так хватит, — прервал их беседу Алиев, — пусть грузины с армянами что хотят, то и делают, мне их проблемы по барабану, я им точно не союзник. Ни в этом деле, ни вообще. Что нам-то в этой ситуации предпринять следует? Есть конкретные предложения?

-А что тут думать, — удивился Ильшат, — товарищ Баграмов давно все предложил. И своим примером показал, как работать можно и деньги зарабатывать. Его племянники взяли, да и вывели убыточные колхозы в передовые. А всего-то надо было тепличные хозяйства организовать, местным жителям зарплату немного поднять, ну и газ провести, это было самое главное. Но тут же у нас такой козырь имеется, который мы почему-то почти не используем. Кто у нас министр газового хозяйства? Правильно азербайджанец. И он, в отличие от некоторых, про свои корни не забыл, к землякам всегда с большим уважением.

-Это так, — кивнул руководитель республики, — товарищ Оруджев всегда поможет, никому не откажет. Только я пока не очень понимаю, что ты предлагаешь.

-Пусть Тофик расскажет, — кивнул на молчащего мужчину Ильшат, — он все придумал, ему и карты в руки.

-Все предельно просто, — заявил тот, — зачем возить цветы за тридевять земель, когда их можно выращивать в местных оранжереях. Чуть подальше от Москвы, конечно. Там и народ не такой избалованный и контроль из центра меньше. Колхозы работают напрямую с рынками, по закону они имеют на это право. Людей там мы не обижаем, тем более что в теплицах работают в основном женщины. А они, как правило, безотказные, а главное непьющие. И работа в оранжерее с цветочками гораздо легче, чем дояркой или на свиноферме. Сейчас таких хозяйств у меня под контролем три, но это число можно без труда увеличить. Убыточных хозяйств рядом с Московским регионом полно. Деньги у нас имеются, да и кредит под это дело колхозу без проблем дадут. Главное, это провести газ. Дальше себестоимость продукции будет копейки.

-Это все хорошо, — прервал его Алиев, — а то, что мы в республике выращиваем, с этим, что делать будем? Если ваш проект реализовать, то кому наши цветы нужны будут?

-Пока будем поставлять, как поставляли, — пожал плечами мужчина, — только потихоньку надо будет переходить на официальные пути, от "черных" схем к "серым", а потом и к "белым". С Ленинградом было бы неплохо плотно законтачить, там сейчас экономический бум начинается, деньги у народа появились. Да и товарищ Романов очень за людей радеет, а вы с ним в неплохих отношениях. Легко можно наладить взаимовыгодные отношения. Что же касается цветов, то можно сосредоточить усилия на семенном материале, кто это производство первым освоить сумеет, большие выгоды на этом в будущем поимеет. Ну а с фруктами и овощами все просто — в Ленкорани у нас вообще все растет. Вот и надо выращивать те культуры, которые другие не могут. Но главное, все же не это.

Тут он прервался, и пристально посмотрел на Гейдара. Тот от этого взгляда даже поежился, моментально вспомнив, с кем он сейчас ведёт разговор. Внешне безобидный пожилой мужчина прошел такую школу жизни, которая другим и не снилась. Были в его биографии и Сталинские, а потом и Хрущевские лагеря. В Великую Отечественную он тоже успел повоевать, вначале в штрафбате, а потом и в противотанкистах. Алиев про это хорошо знал, так же как и то, что спокойного, практически никогда не повышающего голос мужчину, как огня боялись самые отмороженные представители теневого рынка.

А тот тем же ровным спокойным тоном продолжил, — в республике надо срочно развернуть производство полиэтиленовой пленки и укрывных материалов. А также стройматериалов для внутренней отделки домов. Лаки, краски, шпаклёвки и тому подобную химию. Нам с нашими мощностями на базе Бакинского промышленного района это будет несложно сделать. А выхлоп от этого через несколько лет будет колоссальный. Особенно если не на объем, а на ассортимент обратить внимание.

-Не хочешь ко мне в советники пойти? — негромко спросил его Алиев, — сам понимаешь, не обижу.

-У меня и так есть, все, что мне нужно, — усмехнулся Тофик, — да и привык я к Москве. А вот брата присылай, я Агиля имею в виду. Он же у тебя экономист. Хватит ему в доцентах ходить, пора и делом заняться. На благо семьи. Постажируется у меня полгодика, да и здесь поможет нам бизнес наладить. А потом домой вернётся и будет тебе верным помощником. Я так думаю.

Пятница 29 сентября. Ленинград. Старая квартира Мелкой. Вторая половина дня.

-Хотелось бы поскорее переехать, — негромко говорила Суслину "Мадам Эбер", — надоело по чужим углам скитаться. Поэтому сделаем небольшой ремонт и всё. Если сможете с этим помочь, буду благодарна. Деньги не вопрос, сколько скажете, столько и заплачу.

-Да разве тут в деньгах дело, — Андрей Александрович досадливо повел плечами, — можно, конечно, и на скорую руку все сварганить, вот только неправильно это будет. Окна менять нужно, это раз. Те, которые в квартире очень сильно рассохлись, скоро точно посыпятся. Мебель в большой комнате мало того, что из ДСП, так ещё и ушатана в хлам. Про кухню с ванной я вообще молчу, мойка практически сгнила, кухонные шкафы тоже. Эмаль на унитазе, раковине, да и в самой ванне, вся в сколах, без слез не взглянешь. Половая доска в комнатах везде в трещинах, поэтому ее и дорожками везде накрыли. Про такие мелочи, что стены надо будет аккуратно зашпаклевать, прежде чем новые обои клеить, а потолок размыть и по новой побелить, даже и говорить не стоит. До нового года если управимся, то это хорошо будет.

-Ерунда, — неожиданно заявила Кузя, глядя мужчине прямо в глаза, — вот, скажите мне, пожалуйста, за сколько дней вы сможете здесь доски с пола убрать и постелить нормальный паркет?

-Дней десять, не меньше, с учётом моей занятости, — спокойно ответил тот, с заметным интересом глядя на девушку.

-Положим на это две недели, чтобы запас некоторый был, — голос Наташи был сух и сосредоточен, — на то, чтобы все старое разломать и выкинуть, пару дней, не больше. Единственная сложность, это замена окон. Правда, сложность тут только в том, чтобы их оперативно изготовили, поставить за день сможем.

-Окна мне изготовят быстро, вы только размеры дайте, — сказала Жозефина Ивановна.

-Сегодня и дам, — ответил Суслин, — я специально сегодня с собой измерительные инструменты захватил. Вот только мне не очень понятно, кто это все делать будет. Я один, даже с помощью Андрея, с этим не справлюсь.

-Найдем помощников, — усмехнулась Наташа, — я это беру на себя. И сама приму участие, благо не впервой. Но мы отвлеклись. Итак, ещё раз по порядку. Все быстренько ломаем, в том числе и пол, размываем потолок, зачищаем и красим масляной краской. В ванной и на кухне немецкой водостойкой, чтобы влаги не боялась, и мыть ее, потом можно было. Я у себя так делала два года назад, до сих пор потолок как новый. Ремонт начинаем с маленькой комнаты, чтобы мебель, которую оставляем, в гостиную вытащить. Стены, обои с этим всё понятно, комнату за пару дней без проблем сделаем. Что ещё. Сантехнику как купите, так сразу и поменяем, у меня в ЖЭКе подруга работает, она с рабочими договорится, чтобы все быстро сделали. Да и у ее Руслана руки золотые, он сантехнику и электрику в порядок приведет, да и с другими работами поможет, им деньги сейчас очень нужны. Так что, кроме окон, если Андрей Александрович паркет возьмёт на себя, я вижу только одну не очень большую проблему. Это мойка. Ее под заказ надо делать, стандартная точно не подойдёт. Я имею в виду тумбу, конечно.

-Вот это точно не вопрос, — усмехнулся Суслин, — я ее за пару дней прямо на месте изготовлю. Главное, понимать, из какого материала, чтобы она от остальной кухонной мебели не сильно отличалась.

-Тогда за месяц должны управиться, — твердо сказала девушка, — а дальше ставим всю мебель на место, и можете переезжать.

Молчавший во время этой дискуссии Соколов только головой покачал, настолько неожиданным для него оказалось выступление Кузенковой. И ведь ничего не скажешь, все она изложила четко и по делу. И тут ему в голову пришла внезапная идея. Не говоря ни слова, он вышел в коридор и о чем-то очень недолго поговорил по телефону. Вернувшись, подошёл к "Мадам Эбер".

-Вы ведь, как я понял, мебель из своей квартиры в Ташкенте забирать не будете? — тихо спросил он.

-Не буду, — согласилась Жозефина Ивановна, — вещи некоторые перевезу, конечно, посуду, книги и ещё кое-что. А мебель оставлю, на время моих Ленинградских гастролей, в той квартире мои друзья жить будут. Заодно и за порядком в мое отсутствие присмотрят.

-Так ты что, сюда не навсегда переехала? — удивлённо прошептала Мелкая.

-Томочка, навсегда, это слишком долго, — улыбнулась ей женщина, — а ты у меня растешь, не успеешь оглянуться, как замуж выскочишь. Дети появятся. А квартира эта, не слишком большая. Так что же я вас стеснять то буду, при наличии своей жилплощади. Но ты не переживай, в ближайшие несколько лет я от тебя точно никуда не уеду.

-Тогда у меня предложение ко всем присутствующим, — заявил парень, — через час нас ждут в гости. Небезызвестная некоторым из нас Чернобурка и ее муж. Посидим у нее, пообщаемся. Жозефина Ивановна взглянет на то, как живёт третий секретарь райкома партии. Заодно с ним и познакомится. А ещё мы посмотрим у них довольно любопытную мебель, которую они за ненадобностью в чулан задвинули.

Этот же день. Проспект Огородникова. Квартира Данилиных. Вечер.

Так уж получилось, что в квартире третьего секретаря райкома партии народ довольно быстро разбился на своеобразные клубы по интересам. Наташа с Мелкой устроились в креслах напротив огромного цветного телевизора и с удовольствием смотрели мультики на большом экране, Жозефина Ивановна и Данилин остались за столом на кухне, обсуждать какие-то важные для них вопросы. Дверь на кухню они при этом предусмотрительно закрыли. А вот Чернобурка, Суслин и Соколов отправились в так называемую "темную комнату", где и стали тщательно рассматривать стоящую там мебель. "Мадам Эбер" тоже в самом начале их визита зашла туда, быстренько взглянула на антиквариат, коротко бросила "мне нравится, но специалистам виднее", и величественно покинула помещение. И вот теперь два "специалиста" под чутким взором хозяйки квартиры довольно дотошно исследовали предметы старины.

-Четыре тысячи, никак не меньше, — наконец вынес свой вердикт Андрей Александрович, — и за пару-тройку недель я ее в порядок приведу, не сомневайтесь, тезка.

-А я в ваших талантах никогда и не сомневался, — улыбнулся парень, — вопрос, где это вы делать будете.

-Не проблема, — отмахнулся от него мужчина, — у меня имеется один хороший знакомый скульптор, у него и своя мастерская имеется. Он мне и поможет, кстати. Тоже очень любит с деревяшками возиться.

-Понятно, — Соколов повернулся к Чернобурке, — вас такая цена устроит?

-Родители Вадика разрешили все так отдать, кроме сундука, конечно. Только сказали, чтобы обязательно в хорошие руки, — развела руками женщина.

-Щедро, но неправильно, — заявил Андрей, — тем более что эти деньги двум пенсионерам пойдут. На них они смогут дачу нормально утеплить, воду в дом провести, да ещё мало ли что. Ту же баню поставить на участке, тем более, что народу на ней теперь хватает. В общем, найдут куда потратить.

-А Жозефина Ивановна то, согласится на эту сумму? — покачала головой Светлана Витальевна, — деньги то немаленькие!

-Сумму мы с ней предварительно обсудили, за лимит не выходим, так что все нормально получится, — успокоил ее парень, — раз мы хотим сделать все быстро и качественно, значит, будет дорого. По-другому никак.

Суббота 30 сентября. Ленинград. Дворец культуры МВД имени Дзержинского. Три часа дня.

Андрей в сопровождении Паштета и Ирины Родиной вошёл в просторное светлое фойе дворца культуры Главного управления внутренних дел облисполкома, и направился к стойке, за которой гордо восседала миловидная женщина средних лет.

-Не подскажете, — вежливо обратился к ней парень, — как нам Фалину Ирину Леонидовну найти? Студия современного танца.

-Репетиции у нее сейчас нет, значит, она должна быть у себя, — живо отреагировала дежурная, — по центральной лестнице поднимайтесь на второй этаж и там налево. Там вывеска на кабинете имеется, мимо не пройдете. Вы только верхнюю одежду в гардеробе оставьте и можете проходить.

Ребята последовали ее совету и вскоре постучались в дверь с табличкой "Студия современного танца Буревестник"

Ирина Леонидовна оказалась высокой стройной шатенкой, лет тридцати пяти, с милым лицом под кокетливой челкой. От нее шло ощущение тепла и какого-то необыкновенного, почти домашнего уюта. Она приветливо поздоровалась с молодыми людьми и кивнула в направлении небольшого диванчика у стены комнаты.

-Присаживайтесь, — мягким глубоким контральто произнесла она, — вы на нем втроём вполне должны уместиться.

Дождалась, пока гости рассядутся, и спросила, глядя прямо в глаза Андрею, — Соколов, это, похоже, ты будешь, я не ошиблась?

Парень молча кивнул.

-Станислав Семёнович попросил меня, чтобы я с тобой встретилась и внимательно выслушала, — сказала женщина, — и это довольно необычно для наших с ним отношений. Как правило, именно я обращаюсь к нему за различной помощью. Так что слушаю тебя внимательно.

-Ирина много лет занималась хореографией, — с этими словами Андрей слегка приобнял девушку за плечи, как бы подчёркивая этим о ком собственно идёт речь, — но в этом году ей сказали, что дальше это продолжать бессмысленно, так как она несколько выросла и поправилась.

-А можно попросить тебя встать, — тут же обратилась к Родиной Ирина Леонидовна.

Та тут же быстро вскочила с дивана. Женщина подошла к ней, оценивающим взглядом прошлась по фигуре девушке и вдруг ласково погладила ее по голове, — в балетную школу ходила, не так ли?

Ира кивнула.

-Тогда все ясно, — неожиданно на добродушном лице Ирины Леонидовны на мгновение промелькнула злая усмешка, — дело не в тебе, девочка, а в балерунах. Которые, должны своих партнёрш крутить, поднимать, да ещё и на руках по сцене носить. А они там юноши довольно субтильные в основном. Были бы, такие как твои друзья, вообще никаких проблем бы не было. А по поводу своей фигуры ты не переживай, все абсолютно некритично. Пара месяцев занятий и ты у меня в полном порядке будешь. У нас в ансамбле девчонки после летних каникул порой в таком виде возвращаются! И ничего. Я их быстро в чувство привожу.

-А теперь вопрос уже к вам, Андрей, — женщина повернулась к Соколову, — зачем было подключать к этому вопросу Станислава Семёновича? Ведь если девочка много лет занимается хореографией, то я ее в наш ансамбль и без всякой протекции бы взяла. А дальше только от нее самой всё зависит.

-Тут просто одно на другое наложилось, — махнул рукой парень, — и речь шла не о протекции, а о том, чтобы вам показать один весьма любопытный, с моей точки зрения танец. Но телефон, как всегда, оказался испорченным.

-А вот это уже другой разговор, — удовлетворённо произнесла Ирина Леонидовна, снова располагаясь за столом, — здесь места для показа хватит или на сцену придется идти?

-Хватит, — снова махнул рукой Соколов. Поднялся с дивана, вытащил из сумки магнитофон и сунул его Пашке в руки, — По моему сигналу включишь!

Он встал рядом с девушкой и громко щёлкнул пальцами, — поехали!

Паштет нажал на клавишу магнитофона, и оттуда полилась ритмичная музыка. Соколов ободряюще подмигнул Ире, — на счёт три начинаем. Раз, два, три!

Да, это снова был "шафл". Вот только танцевали они его несколько иначе. Если движения Андрея были простыми и при этом довольно расхлябанными, руки и особенно ноги его двигались, как у куклы на шарнирах. А вот Ира делала эти же па совершенно по-другому. Изящно и даже элегантно. На лице сидящей за столом женщины вначале появилось искренне удивление, затем улыбка, а в конце танца она вдруг расхохоталась в голос.

-Все, достаточно, — произнесла она, — это кто же такое придумал, а?

-Движения я в Лондоне на дискотеке подсмотрел, только там они отдельные были, а я с Ириной помощью их в танец объединил, — легко и непринужденно соврал парень, — а вот сама идея и постановка номера, чисто ее работа. Она назвала его "барышня и хулиган".

-Очень забавно получилось, — продолжала улыбаться женщина, — и очень необычно.

Тут она раскрыла блокнот на столе, взяла в руки простой карандаш.

-Вам не сильно затруднит показать эти движения медленно, без музыки? — обратилась она к ребятам.

Те только кивнули и в течение примерно двадцати минут выполняли свой танец частями, в замедленном ритме. Ирина Леонидовна что-то быстро черкала в своем блокноте, при этом, практически не отрывая глаз от танцующих.

Но все равно или поздно заканчивается, закончился и номер Андрея и Ирины. Довольная Ирина Леонидовна снова встала из-за стола и, подойдя к Соколову, негромко спросила, — а ты сам ко мне в ансамбль записаться не желаешь? Я бы тебя без всякой протекции взяла.

-Меня прибьют, — вполне серьезно ответил парень, — вот как только, так и сразу. Как узнают, что с танцульками занялся, так тут же и кончат. Сначала директриса, потом товарищи из райкома, а потом и обкомовские подключатся. И, к сожалению, это не шутка.

-Пылев мне что-то такое говорил, — задумчиво сказала женщина, — я думала, что он преувеличивает. А оно вон как получается.

-Ладно, — встряхнула головой она и взглянула на Ирину, — у тебя документы с собой?

-Да, — подтвердила та, — паспорт и свидетельство о рождении, как Андрей мне и сказал.

-Тогда мы вас оставим ненадолго, — Ирина Леонидовна решительно взяла девушку за плечи и слегка подтолкнула к выходу из кабинета. Соколов и Андреев остались вдвоём.

-Ну, ты как насчёт курсов, надумал или нет? — обратился Андрей к приятелю.

-Если бы не Ирка, фиг бы я на твою провокацию поддался, — довольно резко ответил тот, — был я вчера на собрании своей группы. Восемь человек, все старше меня. Курсанты из школы МВД, двое уже отслужить успели. Меня сразу же "шкет" прозвали, а мне и возразить на это нечего. Занятия четыре раза в неделю здесь в клубе, а в субботу тренировки на "Динамо". Кроссы, стрельба, самбо. А самое прикольное знаешь, что? Я теперь не только английским языком заниматься буду, но ещё и латышским. В мини группе. Нас таких трое. Как узнали, что я на взморье много лет отдыхал и что несколько местных фраз знаю, так сразу в латышские стрелки и записали. Это так наш куратор шутит. А мог бы стать эстонским "тормозом" или вообще "чухонцем". Это так он тех, кто финский язык будет учить, называет.

-Пока я вижу одну только пользу, — рассудительно ответил ему на это Соколов, — и с Ириной рядом будешь. И навыки полезные получишь. А армия от тебя никуда не денется, зато ты к ней в полной мере готов будешь.

Больше он ничего добавить не успел. В кабинет вернулись Ирина Леонидовна вместе с явно растерянной Родиной.

-Ну что, молодые люди, я вас больше не задерживаю, — обратилась к своим гостям женщина, — если у вас ко мне больше вопросов нет, то будьте здоровы. Жить богато не предлагаю, потому, что молодые ещё

-А тебя Ирина, — обратилась она к девушке, — я завтра жду к двум часам. Сюда же подойдёшь. И не опаздывай, я этого не люблю.

Молодым людям ничего не оставалось, как попрощаться и покинуть кабинет. А вот за его дверьми Пашка тут же шагнул к Ирине.

-Ты чего такая потерянная? — тихо спросил он.

-Да просто все так неожиданно получилось, — почти шепотом ответила та, — меня не только в ансамбль записали. Меня и в списки включили на поездку в Берлин на осенние каникулы. Оказывается ""Буревестник" будет там в каком-то мини фестивале участвовать.

p>Воскресенье 1 октября. Ленинград. Невский проспект. Утро.

По старенькому "Рекорду" передавали новости. Что-то типа "Вести с полей". Очередной ставропольский совхоз успешно воплотил очередные решения партии в жизнь, благодаря очередному чуткому руководству края. Имя Михаила Сергеевича Горбачева упоминалось в передаче неоднократно. Корреспондент Первого канала говорил о нем с искренним восхищением и даже некоторым благоговением.

-Похоже, съёмочную группу там встретили исключительно радушно, — усмехнулся Морозов, — раз он так распинается.

-На Ставрополье это умеют, — согласился с ним Старый, с наслаждением делая глоток крепкого чая, — кстати, Сережа, ты не в курсе, зачем Яков Афанасьевич нас с утра пораньше поднял? Твой подопечный ничего такого натворить не успел? Я вот Катю спрашивал, она говорит, что все штатно прошло. Не было никаких эксцессов.

-Это она права. Вечером парень ко мне на минутку забегал, он у крестника в гостях был, — подтвердил полковник.

-Значит, что-то у него на работе стряслось, — задумчиво произнес Иван Васильевич — ладно, придет, расскажет. И переключи ты, наконец, свой телевизор. Неужели, там больше ничего интересного нет?

-Мультики есть, — с готовностью ответил Морозов, — будешь смотреть? "Ну, погоди", вроде.

-Оставляй, — благодушно кивнул Старый, — они хоть не так отвлекают.

-Ладно, ты смотри, а я пойду, покурю, — Сергей Иванович направился к выходу из комнаты. Но тут же досадливо выругался себе под нос, — покурил, называется.

Дверь отворилась, и в сопровождении Катерины вошли Едунов и Семёнов. Девушка исполнила роль гардеробщицы, приняла у мужчин верхнюю одежду и скрылась за дверью подсобки. Впрочем, Иван Сергеевич быстро поздоровался с присутствующими и тут же последовал за ней. Вернулся он через пару минут с удивительно довольным выражением лица.

-Это что за фокусы? — удивился Старый, — Сергеич, ты бы хоть помаду со щеки вытер. Ах, Катя, вот проказница!

-Просто она просила меня кое-что ей достать, — улыбнулся генерал, — а я ее просьбу выполнил.

-Хорошо, тогда рассаживайтесь и приступаем к делу, — Старый слегка потянулся и с лёгким вызовом в глазах прилег на диван.

-Да никто на твою кушетку не претендует, можешь расслабиться, — ухмыльнулся Семёнов, — даром, что ли мне пацаны аж четыре кресла презентовали. Теперь всем места хватает, даже Катюше.

-Нет, если Катя пожелает, то дядя Ваня точно подвинется, — рассмеялся Морозов, — Дед он, конечно, Старый, но если его растормошить, тот ещё "огонек". Старый конь борозды не портит.

-Ну, все, заржали жеребцы, — покачал головой Едунов, — вот скажу Смирновой, чтобы она вам в чай пургенчику добавила, чтобы не скабрезничали по ее поводу.

Он на некоторое время замолк, дабы убедиться, что его угроза возымела действие. За время их знакомства, товарищи офицеры давно поняли, что у Якова Афанасьевича довольно своеобразное чувство юмора. И нарываться точно никто не хотел.

-Ты, Яша, не обращай на них внимания, молодые они ещё, горячие, — примирительно улыбнулся Старый, — лучше расскажи, что у тебя стряслось.

-То, что Бросс приехал в Ленинград, вы в курсе, — утвердительно произнес генерал, — а вот то, что в связи с этим событием товарищ Пуго поднял на ноги все управление, наверняка нет. И ему наплевать на операцию смежников. Контроль за перемещением американца будет предельно жёсткий, приказ из Москвы уже пришел. Можно, конечно, обратиться напрямую к Ивашутину, но это чревато. Борис Карлович итак недоволен нынешней ситуацией, особенно после того как Даниил Павлович его построил. А у него ведь есть прямой выход на Пономарева. И тогда конфликт будет неизбежен.

-Это, кстати, только первая не очень хорошая новость, — сказал он, глядя на призадумавшихся соратников, — следующая заключается в том, что тебя, Ваня, всё-таки вычислили. Где-то ты засветился. И сейчас в Ленинград должна прибыть спецгруппа, которая очень осторожно и предельно деликатно, должна заняться тобой и твоими связями. Петр Иванович, кстати, сам хотел сюда приехать, с тобой и мной пообщаться, но ему это запретили. И скорее всего Сам, вряд ли бы он кого другого послушался.

-Ну и на закуску, такое известие, — Едунов слегка развел руками, показывая, что он тут ни при чем, оно само все так вышло, — тот гражданин, который на прошлой неделе в Ленинград приезжал, для встречи с нашим лаборантом из ВМА, оказался весьма непростым субъектом. Он оказывается, не только на американцев работает, но и на Израиль тоже. Его наши специалисты под плотный контроль взяли, в том числе и технический. И за десять прошедших дней у него две встречи было, со своим куратором. И судя по записям бесед, они академией очень плотно заинтересовались. И в связи с этим несколько раз в их разговорах прозвучала тема предстоящего в Рабате конгресса, где наши товарищи из Военно-медицинской академии участвовать в количестве аж восьми человек будут. И вот это мне категорически не нравится. МОССАД умеет действовать оперативно и предельно жёстко. Этого у них не отнять.

-Объявляю перекур, — Старый приподнялся на подушках дивана, — Чапай думу думать будет. И Сергеич, попроси Катюшу нам кофеек организовать. С коньячком, конечно. На сухую такие вести точно не переварить.

Курить на улицу, впрочем, отправился только Морозов. Иван Сергеевич как скрылся в подсобке, так там и остался. А принесший плохие вести Яков Афанасьевич вольно раскинулся в кресле и даже вроде чуть-чуть задремал. А вот Иван Васильевич вытащил из наружного кармана старенького, но ещё крепкого френча, простой карандаш вместе с маленьким блокнотом. В котором и начал черкать какие-то только ему одному понятные схемы.

Долго ли, коротко ли, но время, отведенное на перекур, прошло. Уже вернулись Морозов с Семёновым, уже Смирнова поставила перед мужчинами поднос с кофе, коньяком и блюдцами с аккуратно нарезанными дольками лимона и кусочками сыра, а Старый продолжал напряжённо работать. Но вот, наконец, морщины на его лбу разгладились, и на его лице появилась хорошо знакомая коллегам хищная улыбка.

-Давайте, братцы, выпьем и все обсудим, — произнес он, — мы с вами, похоже, несколько увлеклись и даже чуть заигрались. Вот и получили, что заслужили. Но, слава богу, ничего непоправимого не произошло, хотя в цейтнот нас, безусловно, загнали.

Он чокнулся со своими коллегами, сделал небольшой глоток из рюмки, не торопясь, тщательно, прожевал ломтик ароматного сыра.

-Начнем с конца, — сказал Старый, — мы, как вы помните, прорабатывали операцию прикрытия сотрудников ВМА в Марокко. Руководство комитета было поставлено в известность о готовящейся провокации. Потом американцы вроде сообщили, что все отменяется, но товарищ Ивашутин не тот человек, чтобы верить им на слово. Так что прикрытие готовится и наша задача убедить Петра Ивановича, что это не потеряло актуальность. Это я беру на себя, при помощи Сергеича, конечно. Ведь у него есть прямой выход на Председателя Комитета.

-Когда выезжаем? — деловито произнес Семёнов, с явным удовольствием обсасывая лимонную дольку.

-Сегодня вечером, — заявил Иван Васильевич, — рано утром мы должны быть в Москве. Нам ещё о встрече договориться нужно будет.

-Это не проблема, — усмехнулся его собеседник, — я со своего домашнего телефона в ближайшее время позвоню дежурному по управлению, что у меня есть для Петра Ивановича срочная информация. С ним сразу свяжутся. А он знает, что я его по пустякам беспокоить не буду. Мне только вот, что интересно, ты действительно с ним встретиться хочешь? Не боишься проблем?

-Мы с ним оба разумные люди, — улыбнулся Старый, — и лучше я сам к нему приду, чем потом на верёвке его орлы притащат. Тем более что я в подполье больше уходить не планирую, настает время выйти из тени. Вот встретится Леонид с парнем, пообщается, и я тогда тоже воскресну.

-Разумно, — неожиданно одобрил его решение Едунов, — пока его эмиссары у нас в Питере тебя искать будут, ты с ним в Москве встретишься. Этого он точно не ждёт, и шутку юмора наверняка оценит. Тогда остаётся вопрос, что с Броссом делать будем? Пойдем на встречу или ну ее нах?

-Договаривайтесь предварительно на среду, — внезапно сказал Семёнов, — мы как раз во вторник из Москвы вернёмся, нам там рассиживаться нечего. А я с китайцами попробую договориться, чтобы Бросс к ним в среду в консульство заехал. Ему наверняка найдется, о чем с ними поговорить. Ну, а то, что я там теперь постоянный гость, в Питере любая собака знает. А дальше просто, сядет американец ко мне в машину вместо своей посольской. Я всегда на переднем сиденью езжу, а разобрать, кто у меня в Волге на заднем сиденье сидит, точно никто не сможет. Стёкла ведь тонированные, причем все, кроме лобового. Потом Старого где-нибудь подберём, по ходу движения. От хвоста, если тот будет, уйдем без проблем, Лехины ребята, если понадобится, отсекут любых наблюдателей. Раз товарищу Пуго на смежников плевать, то и мы ему ответим взаимностью. А Даниила Павловича, мы, конечно, предупредим заранее. И все согласуем, без деталей, естественно.

-А вот это должно очень неплохо получиться, — кивнул Едунов, — и ещё. Как встреча пройдет, я про ту, которая на Покров будет, надо нам с Борисом Карловичем что-то решать. Мешается он и мешается сильно. А ещё товарищ весьма злопамятный. И при его педантичности это очень опасная для нас всех черта. В общем, из Питера его надо будет убирать, но при этом не выпускать из виду. Не дай бог карьеру сделает. Выбьется в большие начальники и начнет счёты сводить. Он это может.

Воскресенье 1 октября. Ленинград. Улица Красной конницы. Утро.

Синтия сидела в комнате и от нечего делать, не торопясь, каллиграфическим почерком выводила в толстом альбоме для рисования китайские иероглифы. Пустое занятие, скажете вы? Вот только не в этом случае, когда девушку могли в любую секунду вызвать на ее собственную кухню, которую сейчас оккупировало большое начальство. Ее непосредственный шеф Фред Вудрофф и прибывший с визитом в Ленинград Джон Бросс. Насколько она знала, вчера долгому и очень обстоятельному допросу подверглась "сладкая парочка", сегодня пришел ее черед. Вот только основное время встречи большие боссы посвятили разговору меду собой, ее же они вызывали под свои светлые очи только тогда, когда требовалось уточнить какие-то неясные им моменты. Вот как сейчас, например. Дверь из кухни приоткрылась, оттуда высунулась взлохмаченная голова Фреда. Девушка вздохнула, отложила в сторону альбом и отправилась на очередную экзекуцию. Назвать иначе то, как выворачивал ей мозг приезжий начальник, пытаясь вытащить из нее мельчайшие детали происходящего, включая довольно интимные подробности, она не могла. И альтернативы, как только отвечать подробно на любые, даже сугубо личные вопросы, у нее не было. Иначе она снова станет пациенткой Карла, со всеми вытекающими из этого последствиями.

Сказать, что на ее кухне было сильно накурено, значит не сказать ничего. Сизый дым, несмотря на настежь раскрытое окно, стоял в воздухе плотной стеной. И это было неудивительно. Всего час длилась эта встреча, а пачка "Кэмела" уже закончилась, и собеседники приступили к следующей.

"Интересно, мне обои теперь менять придется или я их всё-таки смогу отмыть? С занавесками итак все понятно, придется выкидывать!" — довольно меланхолично подумала девушка, с лёгким раздражением вдыхая густой табачный аромат.

-Нам хотелось бы услышать твое личное мнение по такому поводу, — тут же заявил Фред, — как ты думаешь, кто из них лидер этой молодежной компании — Соколов, Облаков или ещё кто?

-Оба, — ни секунды не раздумывая ответила Синтия, — авторитет Андрея, безусловно, на порядок выше, в первую очередь благодаря своим математическим достижениям, а вот по лидерским качествам Игорь ему не только не уступит, но, пожалуй, и превзойдет. Причем он именно "скрытый лидер". Совершенно не выпячивает себя вперёд, но очень умело заставляет народ делать то, что ему нужно. В их школьной команде это очень ярко проявляется. И, что характерно, для них обоих не существует никаких авторитетов. К взрослым они относятся уважительно, но не более того.

-Тогда ещё один вопрос, — раздался скрипучий голос Джона, — эта девочка, Елена, как она тебе?

-Не по годам рассудительная, с почти взрослым характером, — американка отвечала быстро, видно было, что она неплохо изучила своих подопечных, — при этом умная и не конфликтная. И с лидерскими качествами у нее тоже полный порядок, дайте ей только немного подрасти.

-Вот как они это делают? — воскликнул Джон, — мы столько времени и усилий тратим на воспитание подобных качеств у наших курсантов в специальных учебных заведениях. А у них они в шестнадцать лет ими уже обладают. И мы ведь видим далеко не все. Ладно, госпожа Фолк, вы пока можете быть свободна, мы с Фредом позовём, когда вы снова нам понадобитесь.

-Так, — продолжил он, когда дверь за девушкой снова закрылась, — у нас имеются три принципиальных вопроса, которые нам необходимо выяснить:

-Во-первых, существует ли в действиях объекта система или они всё-таки спонтанны? Второе — насколько велико его влияние на происходящие сейчас события? То есть, являются ли они прямым следствием его вмешательства или его влияние всё-таки косвенное? И последнее, уровень руководства объектом местными властями. Если оно вообще имеет место. Кто за ним стоит? То, что Романов явно в курсе, это не обсуждается. А вот кто ещё?

Видя, что его собеседник молчит, Бросс вытащил из новой пачки ещё одну сигарету, с наслаждением затянулся и продолжил, — давай-ка мы с тобой ещё раз по всей схеме пробежимся. Итак, что мы имеем. Как ни крути, но в центре всех событий эта их академия и ее сотрудники. И скорее всего, это именно та лаборатория, где начальником является некая Французова, а отец Соколова ее подчиненный. Нам очень повезло с этой лаборанткой, которую завербовала Синтия. Хотя ее к самим секретам не подпускают, одно только направление исследований впечатляет. Прямое психическое воздействие на субъект взглядом и голосом. Это тебе не гипноз, это гораздо круче. И я уверен, что это явление они выяснили в процессе работы над кое-чем другим, скорее всего именно над возможностью отправить мысль в ближайшее будущее и получить оттуда необходимую информацию.

-Дальше, — он положил дымящуюся сигарету на край пепельницы и отхлебнул из чашки уже явно остывший кофе, — в схему входят юные математические дарования из этого города и пока мне абсолютно непонятная троица, с которой контактирует Синтия. То, что это была попытка организовать "медовую ловушку", это очевидно. Так же, как и в истории с Мэри, кстати! Но сейчас-то это совсем другая история. Особенно в связи с несостоявшейся авиакатастрофой. Они явно снова пытаются наладить с нами диалог, как и раньше в истории с наркомафией. Но это абсолютно не вяжется с твоим общением с тем Стариком. Тот товарищ явно старой закалки и абсолютно точно нас не любит. Тогда что за непонятные метания, сегодня одно, завтра другое?

-Странно и другое, — задумчиво произнес Фред, — какая-то безумная спешка при передаче последней информации. Как будто они получили ее буквально в последний момент.

-Колби считает, что он нашел этому объяснение, — пожал плечами Джон, — он полагает, что это очень похоже на работу локатора. Довольно узкий луч направлен на конкретную область в будущем, чтобы получить необходимые данные. И как локатору сложно заглянуть за горизонт, так и им крайне непросто проникнуть на требуемую им величину временного интервала в будущее.

-Но раньше-то у них это получалось, — негромко сказал Вудрофф, — документация по наркомафии была очень обширной и хронологически выверенной.

-Сбой в системе не учитываешь, — отмахнулся от него Бросс, — недаром Андропова убрали. Он, скорее всего где-то ошибся, а это вышло наружу. А их Политбюро подобных вещей не прощает. И, кстати, мне кажется, что вы напрасно этих мальчишек и девчонок простыми связными считаете. Я уверен, что они необходимая часть довольно сложного конструктива. В процессе работы которого внезапно произошел сбой. Эксперимент всё-таки.

-То есть ты считаешь, что они являются частями некоей виртуальной машины? Своеобразного искусственного интеллекта? — медленно проговорил Фред.

-Именно так, — кивнул старый еврей, — я сильно удивлен, что вы этого не смогли разглядеть. Тут ведь другое интересно. То, что Соколов младший является ключевым элементом этой схемы, это понятно. Но ведь выдерни его из общего контекста, и он может стать практически бесполезным. То есть похищать его не имеет никакого практического смысла, вряд ли он сможет воссоздать работу машины целиком. И, кстати, не факт, что русские не найдут, кем его заменить. То есть в теории мы имеем возможность сломать этого их Оракула, а на деле все может совсем иначе выйти.

-И что же нам делать? — Вудрофф пристально взглянул на собеседника.

-Работать мой друг, просто работать, — довольно воодушевленно воскликнул старый еврей, — это же так безумно интересно. Я же со свой стороны постараюсь что-то новенькое выведать на предстоящей встрече.

Понедельник 2 октября. Москва. Площадь Дзержинского. Утро.

В приемной Председателя Комитета Государственной Безопасности Ивана Сергеевича мариновали не долго. Прошло не более двадцати минут, как его вызвали в кабинет к высокому начальству.

Ивашутин встретил его более чем радушно, было видно, что старому знакомому он искренне рад.

-Заходи Сергеич, присаживайся, рассказывай, что у вас там стряслось, — после короткого рукопожатия генерал пригласил Семёнова к столу.

-У нас каждый день что-нибудь, да случается, — в тон ему ответил Иван Сергеевич, — про Бросса вам уже наверняка доложили.

Он дождался кивка начальника и продолжил, — американец приехал явно не просто так. Не та фигура, чтобы без очень серьезной необходимости бросать все дела и мчаться в Ленинград. И он настаивает на новой встрече, так сказать в верхах.

-И кто от нас эти самые верхи представлять будет? — пристально посмотрел на него Ивашутин.

-А кто в прошлый раз был, тот и сейчас справится, — спокойно ответил Семёнов, — коней на переправе не меняют.

-Очень интересно, — прищурился хозяин кабинета, — а скажи-ка мне, друг мой любезный, кто ему эти права дал? Он же вроде не при делах давно, да и вообще, по некоторым сведениям, помер.

-Как раньше говорили, власть не просят, власть берут, — неожиданно жёстко заявил Иван Сергеевич, — а Иван Васильевич живее всех живых, вдобавок.

-Впрочем, — тут же добавил он, — у вас с ним сегодня имеется прекрасная возможность все спокойно обсудить. В "Славянском базаре" на Никольском. Сообразим на троих, как когда-то. Под водочку, да под приличную закусочку, не спеша разберемся с нашими общими проблемами.

-Ты уверен, что они у нас с ним общие? — довольно хмуро спросил Петр Иванович.

-Слушай, Петр, ты бы завязывал со своими подозрениями, — покачал головой Семёнов, — вот не в жисть не поверю, что вы с ним противники. Всегда одно дело делали, неужели сейчас не договоритесь? И тебе он не соперник, ты и сам это прекрасно понимаешь. Так что давай, соглашайся, и посидим хорошо, и важное дело сделаем.

-Дело, говоришь? — Ивашутин ненадолго задумался, потом решительно тряхнул головой, — ладно, к шести часам подъеду. Взгляну на старого проходимца, может, действительно, найдем точки соприкосновения. Тем более что воевать с ним мне Генеральный запретил, причем категорически. Видать у Леонида Ильича свои планы на него имеются.

-Вот и хорошо, — явно обрадовался Иван Сергеевич, — тогда у меня для вас только два вопроса остались.

Он вытащил из портфеля две тоненькие папочки.

-Первая, это мой отчёт по работе с китайцами, там ничего срочного нет, но есть определенная информация к размышлению. По поводу их внутрипартийных дел. Похоже, товарищ Дэн, принял решение окончательно разобраться со своими оппонентами.

-А вот здесь докладная от Едунова, по поводу предстоящего в Марокко конгресса военных психологов, — Семёнов протянул папку Ивашутину, — и вот это точно не терпит отлагательств. Похоже, провокация и серьезная, там всё-таки планируется. Уж слишком большой интерес иностранные разведки проявляют к нашей ВМА.

Понедельник 2 октября. Москва. Проспект 25-ого Октября. Вечер.

Ресторан "Славянский базар" на бывшей Никольской улице был для многих старых москвичей культовым местом. Здесь можно было собраться небольшой компанией для тихого задушевного разговора. Посидеть никуда, не торопясь, вспомнить былое, обсудить настоящее, помечтать о будущем. И сделать это в совершенно нехарактерной для бурлящего города уютной, даже несколько сонной обстановке старинного ресторана. Здесь и обслуживание было такое же. Неторопливые вежливые официанты, практически все уже в возрасте, медленно, с чувством собственного достоинства скользили между столиками и, не суетясь, выполняли заказы клиентов. Но здесь их подчёркнутая медлительность почему-то нисколько не раздражала. Возможно потому, что сама атмосфера почти домашнего уюта в залах и требовала именно такого поведения от обслуживающего персонала. А дальше все было как в одном советском объявлении — "покупатель, требуя вежливости от продавца, будь взаимно вежлив с ним". Публика это чувствовала и, похоже, весьма ценила, в результате в ресторане царило если не полное, то очень близкое к этому взаимопонимание.

А ещё здесь была совершенно фантастическая русская кухня по удивительно смешным ценам. К примеру, уха по-славянски порционная шла вместе с кулебякой по девяносто две копейки. Рыба судак паровая по-астрахански стоила один рубль пятьдесят четыре копейки. Цена того же судака, но уже заливного, была всего восемьдесят две копейки. И так далее. Ну а на десерт можно было потребовать себе кофе черный по заказу в турке с коньяком (последний добавлялся прямо туда) всего за шестьдесят одну копейку. В общем, на трёшку здесь можно было покушать очень плотно. Чем народ и занимался.

Вот в такой ресторан и пригласил Ивашутина его старый знакомый.

Петр Иванович подъехал к "Славянскому базару" без пяти минут шесть. Стоявший у входа швейцар окинул его цепким профессиональным взглядом и тут же пропустил вовнутрь, не обращая никакого внимания на слегка заволновавшуюся очередь. Встретивший генерала за дверью метрдотель сверился со своей книжечкой и, вежливо поздоровавшись с вошедшим, негромко сказал, — вам по лестнице на второй этаж. Пройдете через малый зал, он под "хохлому" разукрашен, дальше спросите у официантов про второй отдельный кабинет. Там вас ждут.

Посчитав свою миссию на этом выполненной, он отвернулся от Петра Ивановича и стал внимательно разглядывать терпеливо стоящую на улице публику, пытаясь по каким-то своим, известным только ему самому признакам, определить следующих счастливчиков.

Впрочем, Ивашутину разыскивать этот отдельный кабинет не пришлось. Потому что стоило ему только подняться по лестнице, как его тут же встретил Иван Сергеевич. Тот явно чувствовал себя в этом ресторане, как рыба в воде. Да и официанты относились к нему уважительно, как к хорошему знакомому.

-Пошли, — тихо сказал Семёнов, — я заказал тебе тоже самое, что и нам. Сейчас принесут. Помню, ты раньше щи под водочку весьма уважал. А в нашем возрасте правильные привычки менять не стоит.

-Согласен, — коротко ответил Ивашутин и последовал вслед за ним.

А вот в дверях кабинета слегка задержался, с любопытством разглядывая своего бывшего коллегу. Старый выглядел неожиданно бодро, даже весело.

-Однако для недавнего покойника ты выглядишь весьма неплохо, — такими словами Петр Иванович поприветствовал "дядю Ваню".

Тот не спеша, с достоинством, встал из-за стола и направился навстречу "большому начальнику".

-Я тоже искренне рад видеть вас в добром здравии, — чинно произнес он и протянул Ивашутину руку. Тот крепко пожал ее и, не говоря ни слова, занял свое место за столом.

Присевший рядом Семёнов тихо ухмыльнулся, — теперь, Петр Иванович, можешь желание загадывать. Между двумя Иванами сидишь.

-Загадаю и не одно, — вполне серьезно ответил тот.

Тут к ним подошёл официант, и беседа сама собой замерла. Вошедший в кабинет немолодой мужчина водрузил в центр стола запотевший графин с холодной водкой, поставил перед гостями горшочки со щами, отдельно небольшие сковородочки с жареной гречневой кашей и ароматные свежевыпеченные лепешки. Пожелал всем приятного аппетита и величаво удалился.

-Прежде чем приступим к трапезе, — заявил Семёнов, аккуратно разливая водку по рюмкам, — я хочу рассказать вам коротенькую байку.

Возражающих не было, и Сергеич продолжил, — давно, когда еще деревья были большие, в общем, еще до войны, сидели в этом трактире два московских театрала. Станиславский и Немирович-Данченко. Пили, закусывали, разговоры разговаривали. И так душевно они посидели, что смогли договориться о создании совместного, как тогда говорили, детища. Которое теперь МХАТом именуется. Я это к чему веду. Надеюсь, что наше сегодняшнее мероприятие тоже к чему-то подобному приведет. Место ведь намоленное.

-А я и не против, — взяв рюмку в руки, произнес Иван Васильевич.

-Сговорились, старики-разбойники, — проворчал Ивашутин, — ладно, хрен с вами, попробуем договориться. Только разговор между нами должен быть предельно откровенным, а иначе не стоит и начинать.

-Согласен, — согласился с ним Семёнов, — время наводить тень на плетень прошло. Теперь это только во вред будет. Место здесь тихое, безопасное, так что за откровенность!

Тост поддержали все и три рюмки с хрустальным звоном встретились над столом.

...Графин довольно быстро опустел. Да и что такое, для трёх боевых генералов, триста грамм водки. Так, слезы. Да ещё и под плотную горячую закуску. Так что команда официанту — "повторить!", последовала буквально через считанные минуты. А вот спор за столом разгорелся нешуточный.

-Ты своими действиями расшатываешь систему, а это до добра точно не доведет, — горячился Ивашутин, — во всем должен быть порядок. А ты свою собственную структуру создаёшь, да ещё и втайне от руководства.

-Моя тайная структура занимается исключительно координацией действий между правоохранительными органами и партийным руководством города, — не остался в долгу Старый, — а то у вас правая рука не ведает, что творит левая. А по поводу порядка, ты с весны пытаешься в своем комитете разобраться, что там Юра наворотил. И как, успешно?

-Не очень, — честно признался его собеседник, — но разберусь обязательно. Мне деваться некуда.

-Вот и мне тоже было деваться некуда, — неожиданно тихо произнес Иван Васильевич, — только в подполье уходить, когда Андропов на меня охоту открыл. А то бы кончил как Калугин. И кстати, Юра ведь совсем не заморачивался по поводу соцзаконности. И КГБ превратил в свой личный инструмент. Для достижения только ему одному понятных целей. А ты говоришь порядок.

Помолчали. Выпили. А тут и селедочку по-московски принесли. В горчичном соусе.

Ивашутин подцепил вилкой небольшой ломтик и вдруг обернулся к Семёнову, — а ты что все молчишь-то? Я тебя таким тихим никогда не видел.

-А мне просто хорошо, — с усмешкой отреагировал тот, — мы уже столько лет так душевно не сидели. Я нас троих имею в виду.

-Это да, — согласился с ним Петр Иванович, — ладно, проехали. Что было, то прошло. Что дальше делать будем?

-А давай по порядку, — негромко сказал Старый, — в режиме "вопрос-ответ". Сначала ты спрашиваешь, мы отвечаем, потом наоборот.

-Как викторина, получается, — ухмыльнулся тот, — ладно, вот тебе первый мой вопрос. Вы "Сенатора" нашли или ещё ищите?

-Вот так, не в бровь, а в глаз, — восхитился Иван Сергеевич, — прямой ты всё-таки Петр, как шпала. А парня мы нашли и очень аккуратно контролируем. Очень уж непростой объект.

-Тогда второй вопрос, Романов в курсе? — не обратил внимания на ерничанье старого знакомого Ивашутин.

-Нет, конечно, — ответил уже Иван Васильевич, — и, предупреждая твой следующий вопрос, скажу, все зависит от ближайшей встречи парня с генсеком. Тогда и дальнейшие планы строить можно будет. И, кстати, раз уж мы затронули эту тему, надеюсь, попытка силового захвата не планируется?

-Ровно наоборот, — спокойно сказал Петр Иванович, — Леонид Ильич дал команду исключить такую возможность в принципе. От кого бы то ни было.

-Ну, вот и хорошо, — с явным облегчением произнес Старый, — а то мне снова в подполье что-то совсем не хочется. Тогда продолжаем нашу викторину.

-Что планируется обсуждать на встрече с Броссом? — тут же спросил Ивашутин.

-А хрен знает, — пожал плечами Иван Васильевич, — инициатива исходит от их стороны. Мое дело их выслушать и очень аккуратно высказать свое личное мнение. И передать американские предложения своему руководству, то есть вам.

-Упаси меня боже от такого подчинённого, — вдруг перекрестился Председатель Комитета, — нет уж, обойдусь как-нибудь. А с информацией поступим так. Материалы, представляющие интерес для меня, будешь отдавать Носыреву. Ну, а если это что-то стратегического плана, то через Якова Афанасьевича напрямую отправите Генеральному. Вы мальчики взрослые, разберётесь, что к чему. И вы когда из Москвы съезжаете, надеюсь не сегодня?

-Завтра в обед улетаем, — сообщил Семёнов.

-Тогда утречком загляни ко мне в приемную, — взглянул на него Ивашутин, — я тебе выписки из некоторых документов дам. В дороге и изучите. Чтобы получше к встрече с американцем подготовиться. И у меня на сегодня все, теперь ваша очередь спрашивать.

-Вопросов всего два, — Иван Васильевич негромко откашлялся, — первый по поводу обеспечения безопасности участников семинара в Марокко. Второй, что по Питовранову решили, он ведь просто так не успокоится. А возможности у него серьезные имеются.

-По первому вопросу все довольно просто, — ответил Петр Иванович, — все необходимые меры принимаются. Тем более что они были запланированы сильно заранее, ещё до сообщения от американцев об изменении их планов. Сейчас мы просто не стали их отменять и, на всякий случай, решили дополнительно усилить наши группы в Марокко. А вот по поводу Питовранова все гораздо сложнее. Уж очень осторожный лис. Но кое-что выяснить удалось. Но тут проблема не столько в нем, сколько в некоторых других товарищах. Тоже выходцах из КОМИНТЕРНА, кстати. Но работа ведётся. Поэтому, пожалуйста, никакой самодеятельности. Если же сумели что-то про него ещё выяснить, то прошу поделиться вашей информацией.

-Дашь на Дашь, — с улыбкой заявил Семёнов, — завтра зайду и папочку занесу. Глядишь, совместными усилиями и разберемся что к чему. А сейчас, если никто не возражает, я закажу черный кофе с коньяком и лимоном. На всех.

Вторник 3 октября. Москва. Леонтьевский переулок. Квартира Кулакова.

Обычно Федор Давыдович хотя и просыпался рано, но вставать не спешил. Любил он понежиться в постели и полежать в сладкой полудрёме. Но сегодня все было иначе. На часах была половина седьмого утра, когда мужчина внезапно провалился в крепкий сон. И снова оказался возле величественной реки. Он поднялся со своего места на холмах, спустился по извилистой тропке и, встав на колени, зачерпнул воду в пригоршни. Да так и замер истуканом, потому что недалеко от него внезапно материализовалась фигура Черной Дамы. Но сегодня той было явно не до него. Непонятный размытый силуэт примерно в полусотне шагов от Кулакова вдруг приобрел четкие очертания, и Федор Давыдович узнал в нем Александра Белова. Вот только тот сильно изменился. На шее его сверкал серебряный крестик, а в левой руке он сжимал хорошо знакомый мужчине маленький лафетничек. Сейчас он был полон, и вода из Великой реки переливалась в нем всеми цветами радуги. Несмотря на разделяющее их расстояние, Кулаков всеми фибрами кожи ощутил повисшее в воздухе напряжение. Он отчётливо увидел настоящую дуэль взглядов, происходящую прямо у него на глазах, между Повелительницей мглы (это название совершенно отчётливо вдруг пришло к нему в голову) и высоким молодым парнем.

А та внезапно отвела взгляд, буркнула что-то нечленораздельное и совершенно спокойным голосом добавила, — ладно, чего уж тут. Пей давай, а вот посуду придется отдать. Стаканчик теперь мой.

Парень, не отрывая своих глаз от Дамы, залпом проглотил содержимое лафетничка и протянул его новой хозяйке. Лицо той исказила довольная улыбка, она жадным движением схватила серебряный стаканчик и исчезла. Вслед за ней пропал и Александр.

-Жадность фраера сгубила, — неожиданно услышал за своей спиной мужчина. Он резко оглянулся и обомлел. Светящийся Образ скользил по поверхности реки на узком широком камне, который почему-то не тонул, а уверенно рассекал сверкающие воды реки. Призрак при этом выглядел как человек, который только что сумел провернуть грандиозную аферу.

Кулакову вдруг нестерпимо захотелось стереть эту самодовольную улыбку с лица Призрака и он, не раздумывая брякнул, — а стаканчик то, тю-тю!

-Неисповедимы пути Создателя, — продолжал улыбаться его знакомый, — а вы, милейший, по-прежнему ничего дальше собственного носа не видите. Впрочем, вы почти все такие, что и неудивительно. Слишком коротка людская жизнь. Хотя отдельные разумные индивидуумы среди вас все же встречаются.

-Это вы сейчас к чему клоните? — довольно неприязненно спросил его Федор Давыдович, — что, разве ваш Друг теперь не в лапах Повелительницы мглы?

-Хотите меня уязвить? — с усмешкой отреагировал на его слова Призрак, — напрасно стараетесь! В отличие от вас у меня все всегда идёт по плану. Мадам же ждёт большой сюрприз. И ещё, Друг давно хотел пробраться за Грань и навестить своего создателя. И вот теперь у нас это получилось.

-Ладно, оставим это, — вдруг довольно миролюбивым тоном продолжил он, — первая часть марлезонского балета окончена. Мы теперь с вами увидимся нескоро, и я не хочу расставаться с вами, как неблагодарная свинья. Всё-таки вы мне немало помогли. Да и Другу вы симпатичны. Так что теперь у вас постоянный допуск сюда, вот стоит вам только захотеть, так сразу и переместитесь. И мой вам совет, не стесняйтесь экспериментировать, причем не только здесь, но и в вашем мире. А ещё, найдите того церковника и этого спортсмена. Они вам могут быть чрезвычайно полезны в этих ваших опытах. И последнее. Мне почему-то кажется, что Друг будет периодически вас навещать. Не стесняйтесь делиться с ним своими проблемами. Он как никто другой в междумирье умеет находить совершенно невероятные решения сложнейших задач.

-А теперь, прощайте, — с этими словами он резко развернул свой камень против течения и вопреки всем законам природы стремительно помчался прочь.

Вторник 3 октября. Ленинград. Улица Фрунзе. Вторая половина дня.

Сегодня на съемной квартире был ажиотаж. Письменный стол в комнате Мелкой облепили женщины. Кроме самой Тамары и вездесущей Кузи, возле него кучковались Инга и Татьяна, миловидная женщина лет тридцати, инженер-технолог с РТП "Красного треугольника". Предметами их интереса были два каталога демисезонной обуви, которые притащила англичанка и довольно толстая пачка эскизов, которые накропала Мелкая, воплощая в рисунки идеи Соколова. Сам же Андрей устроился на кровати "сестрёнки", справедливо рассудив, что влезть в женские переговоры он всегда успеет.

-Я себе такие точно бы купила, на дачу или в деревню, — заявила Наташа, тыкая пальцем в один из набросков.

-А что, удобно и практично. И гораздо легче, чем резиновые сапоги, — продолжила она, — и снимать, одевать легко, можно даже на босую ногу. До удобств во дворе добежать самое то.

Девушки весело похихикали, а Татьяна задумчиво сказала, — а ведь здесь и переоборудования никакого не надо. Фактически, те же самые галоши, только с измененным дизайном и вклеенной стелькой. Штамп новый сделать и клепай хоть тысячами.

-С сапожками, конечно, посложнее придется, боюсь, что руководство не захочет этим заморачиваться, — продолжила она.

-А если мы разработаем и изготовим для вас всю требуемую оснастку? — вкрадчивым голосом произнесла Инга.

-Так кто же дареному коню в зубы то смотрит? — удивилась женщина, — весь вопрос только в том, за чей счёт банкет. Как бы плановики не упёрлись.

-Пфы, — вдруг вырвалось у Инги, — кто их спрашивать то будет! Проведем по статье "вспомогательные расходы" без дополнительной расшифровки.

Внимательно прислушивавшийся к их разговору Андрей, тихо ухмыльнулся про себя. Идея по производству резиновой обуви, точнее, кардинальному расширению ее номенклатуры, пришла к нему на даче. Когда пришлось в кедах по размокшей земле вдоволь набегаться. И на то, в чем рассекали по даче его подружки, он тоже обратил внимание. И сделал вывод, что вроде бы все просто, а проблема существует. А потом просто посоветовался с умными людьми, сначала с Ингой, а потом и с дирекцией "Красного треугольника". Те мгновенно заинтересовались его предложениями (у них с реализацией обычных галош был довольно серьезный напряг), и выделили ему в помощь эту самую Татьяну. А дальше все само собой завертелось.

Тут неожиданно громко затрещал и запрыгал будильник на книжной полке. Все даже слегка вздрогнули, а англичанка с искренним изумлением, и даже лёгким ужасом уставилась на него. А вот Мелкая резким ударом ладони хлопнула по нему сверху. Тот тут же заткнулся, а девушка, как ни в чем не бывало, обернулась к гостям.

-Все, перерыв на прием пищи, — заявила она, — плов готов, сейчас чайник поставлю. А ты, Дюша, иди в другую комнату и раскладывай стол. На кухне мы все просто не поместимся.

Идея девушки явно пришлась всем по вкусу. Народ зашумел и начал всячески помогать Тамаре в ее хлопотах. Андрей же, разложив стол и накрыв его свежей скатертью, улучил минутку и подошёл к Инге.

-Разговор имеется, — тихо сказал он, — отойдем на минуту.

Они вернулись в комнату Мелкой и плотно прикрыли за собой дверь. Андрей на всякий случай перешёл на английский язык.

-Какие у тебя дела с этим Виктором с пятого курса? — в лоб спросил он, — только не рассказывай, что личные, на него это точно не похоже!

-Как интересно, — наивно захлопали ресницами девушка, — а ты, оказывается, за мной следишь!

-Наблюдаю, — не стал отпираться парень, — в ЛГУ у меня куча знакомых и я там бываю чуть ли не каждый день. Так что скажешь?

-Да ничего, — пожала плечами Инга, — он меня в ресторан приглашал, правда, пока ещё не успели сходить. А ещё я ему пару блоков "Мальборо" продала, он очень просил.

-И сколько он тебе заплатил? И сигареты, штатовские, конечно? — продолжил расспросы парень.

-Десятку, строго по курсу, я на знакомых не наживаюсь, — ответила девушка.

-Понятно, — протянул Андрей, — выходит, прав был твой дядя, когда просил за тобой присматривать. Лохушка, она и в Африке лохушка.

-Что, прости? Я не поняла, — удивилась Инга.

-В русском языке есть такая фраза — "развести, как лоха". Иначе говоря, обмануть, — начал объяснять Соколов, — но лох, это мужского рода, а ты у нас женского, значит "лохушка". Поняла теперь?

-Поняла, — согласилась та, — вот только я не поняла, какое отношение это имеет ко мне и Виктору. Ты ревнуешь, что ли?

-Объясняю для некоторых непонятливых, — проигнорировал ее последний вопрос Андрей, — тебе он заплатил десятку. Продаст их как минимум, за шестьдесят. Разница полсотни. Стипендия у него сорок пять рублей. То есть, ты ему практически вторую стипендию подарила. Теперь он сводит тебя в ресторан, это обойдется ему примерно в червонец, и отношения налажены. Дальше он будет у тебя просить эти сигареты на постоянной, так сказать основе. Типа, что он без них не может. Потом ещё какую-то мелочевку, жевательною резинку и тому подобное. А дальше тебя можно будет и шантажировать начать. Ведь никто же тебе не поверит, что ты ему это все просто так продаешь, чисто из любви к ближнему. И все, коготок увязнет, птичке пропасть!

К концу его монолога девушка заметно напряглась. Причем испуга на ее лице так и не появилось. Зато буквально на пару мгновений, на нем промелькнула такая ярость, что парень невольно поежился.

-Что конкретно предлагаешь? — довольно сухо сказала она.

-Просто включай голову, когда общаешься с малознакомыми людьми, — спокойно ответил парень, — если что, со мной советуйся или с Катей. Ты пойми, ты иностранка, у тебя большие возможности имеются. И этим наверняка захотят воспользоваться разные типы, вроде этого Виктора. Который, кстати, вообще не курит.

Среда 4 октября. Ленинград. Консульство США. Утро.

Для сегодняшней поездки мистеру Броссу выделили консульский лимузин. Джон вольготно расположился на заднем сиденье автомобиля и сквозь тонированное стекло с любопытством разглядывал проплывающие мимо улицы старинного города. Хмурое осеннее утро совершенно не повлияло на настроение начальника. Все было ровно наоборот. Вчера ему удалось довольно плотно поработать над полученными от местных коллег материалами, тщательно проанализировать их и прийти к некоторым весьма важным выводам. Он, кстати, убедился, что Колби был абсолютно прав, когда отправил его в эту поездку. Отсюда многое выглядело совершенно иначе, чем из-за океана. Многие мелочи и нюансы оттуда было просто не разглядеть. А кое-что пришлось буквально силой вытаскивать из подчинённых Фреда. И не только из Синтии и Мэри, которые, как и любые другие женщины не горели желанием посвящать других в подробности своей интимной жизни. Но кто бы мог подумать, что опытнейший разведчик, прошедший огонь и воды Джордж Рогофф, не выдержит испытания медными трубами и настолько погрузится в живопись, что станет весьма откровенно манкировать своими прямыми обязанностями. Ему, видите ли, сказали, что он замечательный художник, у которого огромное будущее. И теперь он берет уроки у одного весьма известного местного художника, который по совместительству преподает в местной школе живописи. И с которым Джорджа свела бабушка этой весьма любопытной девочки из очень интересной семьи. Больше всего старого еврея поразило то, насколько тесно переплелись судьбы и интересы, казалось бы, совершенно не связанных между собой людей. И при этом он прекрасно отдавал себе отчёт, что на сегодняшний день перед ним открылась только верхушка айсберга. Поэтому от сегодняшней встречи он ждал многого, очень уж ему было любопытно взглянуть на таинственного Старика, которого он про себя с присущим ему своеобразным чувством юмора за глаза обозвал Манджафоко. Ну да, Джон в своем уже очень далёком детстве тоже любил сказки. И образ кукольника из "Приключений Пиноккио" запомнился ему на всю жизнь.

Вообще, мистер Бросс чувствовал себя здесь в Ленинграде, несколько неуютно. Его холодный аналитический ум порой просто отказывался понимать происходящее. Вот, как сегодня, например. Зачем эти непонятные шпионские игры? Зачем ему сначала надо самому приехать в китайское(!) консульство, чтобы затем там, пересесть на другую машину, и уже на ней ехать к месту предстоящей встречи? Что за странные игрища происходят между советскими спецслужбами и зачем они пытаются втянуть в них его, Джона Бросса? Ответа на это он так и не получил, его просто вежливо попросили тщательно следовать инструкциям, если он хочет, чтобы данная встреча вообще состоялась.

В китайском консульстве получилось ещё веселее. Очень вежливый атташе довольно долго распинался по поводу укрепления дружеских отношений между США и КНР, а потом в лоб потребовал (конечно, в исключительно вежливой форме) предоставить им разведывательные данные с американских спутников. По поводу строительства укреплений на вьетнамско — китайской границе. Якобы в качестве благодарности за помощь, которые они, китайцы им сегодня оказали. Джон, который был ни разу не дипломат, уже собирался заявить радушному хозяину, чтобы тот с русскими сам разбирался, но тут в кабинет, где шли переговоры, зашёл самый главный местный китаец. И беседа стихла сама собой, а американец отправился во двор, где его ждала бежевая "Волга" с тонированными стеклами. И они, наконец, выехали к месту встречи.

...Как и предполагал Семёнов, за его машиной после выезда из китайского консульства тут же увязался хвост. Пара светлых "Жигулей" с характерными номерными знаками следовала за ними на почтительном расстоянии. Но выпускать их из виду явно не собиралась.

Иван Сергеевич усмехнулся и повернулся к своему шофёру, — ну что Лёня, работаем, как запланировали. После перекрестка уходи налево под арку и газуй! Пока они сообразят, что к чему, нас уже и след простынет.

Дальше все происходило как в плохом боевике. На довольно оживлённом перекрестке водитель "Волги" специально не спешил ехать на зелёный свет, чем вызвал недовольство у других автомобилистов. Затем он вызывающе медленно тронулся, не торопясь проехал перекресток, миновал длинный дом и вдруг резко свернул под арку и исчез из виду. А вот из двух следовавших за ними машин, на этот маневр сумела среагировать только одна, да и то с некоторым запозданием. Вторая безнадежно отстала, пропуская двинувшийся по перекрёстку поток автомобилей.

Первый "Жигуленок" влетел под арку, проехал угол дома и только хотел повернуть на довольно узкий проезд между зданиями, как дорогу ему внезапно перегородил вставший прямо поперек проезда автомобиль ВАИ. Объехать его не представлялось никакой возможности, с одной стороны был невысокий металлический забор, с другой узкий пешеходный проход упирался в стену дома.

Из легковушки выскочил невысокий блондин, выхватил из кармана удостоверение и метнулся к водителю раскорячившейся поперек проезда машины.

-Быстро убрал свою колымагу, — с явным прибалтийским акцентом выкрикнул он, — мы из Комитета.

-Да хоть с Верховного совета, — невозмутимым тоном ответил водитель, — у меня приказ от товарища генерал-майора никого не пропускать. Так что езжайте в объезд. Тут недалеко.

Задние дверцы ВАИшной машины открылись, и оттуда вышли двое мужчин в военной форме.

-Майор Евграшин, — представился первый из них, — ГРУ МО СССР. Оперативное управление Ленинградского военного округа. А вы как я понимаю, смежники?

С заднего сиденья "Жигулей" чуть кряхтя, вылез пожилой мужчина с лёгкой проседью на затылке.

-Здорово, Алексей, — негромко сказал он, не обращая внимания на красного от злости прибалта, — чего это ты нам дорогу перекрыл? Опять накладочка вышла?

-Привет, Степаныч, — вежливо ответил тот, — а что это вы за нашим генералом гоняетесь? Неужели санкция на это имеется? Да и ни к чему это. Он сейчас в штаб округа направляется. Там его и найдете, если он вам так нужен.

-Что-то маршрут он довольно странный выбрал, — покачал головой его собеседник, — довольно серьезный крюк получился.

-Если хотите, сами можете ему этот вопрос задать, — усмехнулся майор, — я не рискну. Характер у Семёнова тяжёлый и он очень не любит, когда в его дела посторонние лезут. Кстати, если хотите, то можете проезжать. Мы сейчас проезд освободим.

-Ну да, ну да, — покивал головой Степаныч, — за то время, пока мы тут с вами пререкались, та "Волжанка" уже на пару километров отъехать успела. И если в ней кто посторонний был, про это мы уже никак не узнаем. Так что пистон нам сегодня по полной программе вставят. Спасибо тебе, Лешенька за это!

-Ты это, — вдруг смущённо произнес Евграшин, — не обижайся, ладно? У нас ведь тоже приказ.

-Все как всегда, — чуть сокрушенно произнес пожилой, — паны дерутся, а у холопов чубы трещат. Ладно, убирай свою машину, мы дальше поедем. Хотя смысла в этом никакого уже нет.

Он был прав. Машина с американцем проехала пару кварталов. Остановилась возле припаркованной у обочины другой "Волги". Бросс пересел в нее, и они поехали в разные стороны. Джон на запланированную встречу, а машина с Семёновым направилась к штабу Ленинградского Военного округа. Тут Евграшин не соврал.

Среда. 4 октября. Ленинград. Набережная реки Фонтанки. Дом дружбы и мира (Шуваловский дворец). Первая половина дня.

-У любого старого здания есть парадный вход, но при этом обязательно имеется и черный, — негромко прокомментировал свои действия Старый, — нам сюда.

Они обошли здание почти кругом, и зашли в неприметную дверь под металлическим козырьком.

-Достопримечательности мы посмотрим несколько позже, — пояснил Иван Васильевич, — я вам для этого целого гида выделю. А сейчас просто побеседуем.

Он открыл своим ключом дверь в небольшую комнатку на первом этаже здания и пригласил американца внутрь.

-Ну, так о чем вы хотели с нами поговорить? — произнеся эту, в общем-то, дежурную фразу, Старый выставил на стол пару стаканов в высоких мельхиоровых подстаканниках, красивый пузатый фарфоровый чайник, с целующимися лебедями на боках, и две баночки, одну с медом, другую с клубничным вареньем. Бросил на своего собеседника слегка испытывающий взгляд, и вдруг махнув рукой, добавил к получившемуся натюрморту начатую бутылку "Юбилейного".

-Вот никогда не думал, что буду с НАТОвцами коньяк распивать, — глухо пробормотал он, доставая из шкафчика два большие коньячные рюмки, — всё-таки жизнь весьма странная штука.

-И не говорите, — вдруг весело поддержал его американец, — а лимон найдется? Я что чай, что коньяк люблю, как вы говорите, вприкуску с ломтиком цитрусовых. А разговор мы начнем с нашей благодарности вам за предотвращение авиакатастрофы в Сан-Диего. Конечно, жизни наших граждан бесценны, но мы, я имею в виду себя и Директора, взяли на себя смелость преподнести вам несколько памятных подарков. Они сейчас в багажнике вашего Сергеича. Так как мы не знали точно ваши предпочтения, то там лежит разное. Сами разберетесь, кому что! И мы прекрасно понимаем, что мы вам несколько задолжали. Поэтому, если нужно будет что-то конкретное, обращайтесь. Ну, а теперь если позволите, я перейду к делу. Мы же можем с вами совмещать приятное с полезным?

-Легко, — согласился с ним Старый, разливая коньяк по рюмкам и доставая из небольшого холодильника блюдечко с аккуратно нарезанным лимоном.

-Основной вопрос, который волнует сейчас администрацию президента, это отношение СССР к Кэмп-Дэвидским соглашениям, — начал американец, — мы пытались это выяснить по дипломатическим каналам, но ответы получили слишком неоднозначные.

-И поэтому вы хотите выяснить, будет нефтяное эмбарго или нет, — усмехнулся Старый, — ну что же, я могу спросить у Оракула, тем более что это не слишком далёкое будущее. Что ещё?

-Еще это ваши поставки оружия Арафату, это весьма больная тема, — быстро добавил Бросс.

-Это как я понимаю, вопрос уже не к Оракулу, а к советскому руководству, — пожал плечам. Старый, — тем не менее, мы готовы прояснить позицию нашей страны. Она заключается в том, что мы готовы ограничить поставки дальнобойного вооружения и боеприпасов к ним Организации Освобождения Палестины. Вот только в обмен на что?

-Мы готовы максимально сократить наше участие в польских делах, в частности прекратить его финансирование из государственного бюджета, — с готовностью ответил Джон.

-Давайте выпьем, за взаимопонимание, — прервал его Иван Васильевич, — оно нам обязательно понадобится.

Он сделал довольно большой глоток из рюмки, дождался, когда по пищеводу разольётся приятное тепло, а в желудке зажжётся небольшой огонек, и с лёгкой насмешкой на губах обратился к собеседнику.

-Бюджетные ассигнования вам по-любому придется ограничивать, у вас итак дебет с кредитом совсем не сходится, — заявил он, — и нас не столько польская проблема волнует, сколько ваше финансирование различных исламских экстремистских организаций. Ваши надежды, что вы сможете их контролировать в будущем, наивны и нереалистичны. Когда они наберут силу и влияние, остановить их будет весьма сложно. И это будет не только наша проблема. Вы и особенно ваш Израиль получите по полной программе. Так что не будите лихо, пока оно тихо!

-Я вас услышал, — осторожно произнес Джон, затем положил себе в рот маленький ломтик лимона, чуть морщась, прожевал его и затем проглотил его прямо вместе с кожицей.

— Вот теперь можно и выпить, — чуть кривовато улыбнулся он и сделал быстрый глоток из рюмки. Но на стол ее ставить не стал, а так и продолжил держать в ладони.

-Меня просили так же выяснить по поводу наших переговоров по ограничению стратегических наступательных вооружений, — задумчиво сказал Бросс, — они сейчас несколько зашли в тупик. А администрации президента они исключительно важны. В первую очередь в свете предстоящих президентских выборов. Вы же понимаете, что с Рейганом вам будет гораздо труднее договориться, чем с нынешним президентом.

-А что нам мешает узнать у Оракула, кто будет следующим президентом США, — неожиданно весело произнес Старый, делая второй глоток (всего, как считают ценители этого напитка, их должно быть три).

-Это удар ниже пояса, — пробормотал Джон, — если это действительно так, то я считаю, что вы не имеете право скрывать подобное открытие от других.

-Да, — с насмешкой в голосе произнес Иван Васильевич, — вот мы прямо взяли и рассказали всем, про наше достижение. А что дальше будет, вы не подумали? Ведь за контроль над Оракулом как бы Третья мировая не началась. У нас в нашем-то политическом руководстве мало кто об этом знает, а правдивой информацией о нем вообще владеют единицы. И вы про Оракула узнали только благодаря покойному Андропову и его играм. За что он и поплатился, кстати.

-Тогда за упокой его души, я правильно выразился? — неожиданно сказал американец, — всё-таки, что бог не делает, все происходит к лучшему.

И они допили коньяк, не чокаясь.

-Мне, к сожалению, больше нельзя, — с лёгкой грустью в голосе произнес Старый, — возраст, однако. А вам могу налить, если пожелаете.

-Чаем обойдёмся, — кивнул Джон, — я хотя и младше вас, но не слишком намного. Мне врачи тоже весьма рекомендуют беречь печень. И вот ещё что. Китайские товарищи очень заинтересовались происходящим на их границе с Вьетнамом. Настоятельно просят предоставить им наши спутниковые снимки. Как вы думаете, нам стоит пойти им навстречу?

-Поторгуйтесь, как следует и предоставьте, — внезапно развеселился его собеседник, — пусть голову себе поломают, что же там происходит. Может осторожнее будут. А то маленькой победоносной войны им захотелось. На ваши грабли наступить мечтают. Нам же, как вы прекрасно понимаете, война между двумя социалистическими государствами совсем не нужна. Других забот хватает.

-Ну что же, ответы на свои вопросы я в принципе получил, — задумчиво произнес американец, — может быть у вас есть какие-то вопросы ко мне? Или пожелания?

— Вопросов, в общем-то, нет, — развел руками Старый, — а вот пожелание есть. Мы сейчас планируем провести переговоры с "Де Бирс". Не стоит вам в них влезать и пытаться нам ставить палки в колеса. Мы это расценим как крайне недружественный акт. А что касается того, кто будет следующим президентом США, скажу только следующее. Будущее крайне неопределенно и получить точный прогноз на явления подобного характера исключительно сложно. Я долгосрочную перспективу имею в виду, конечно. С ураганами и другими катаклизмами все значительно проще. Это как говорят наши друзья математики величина постоянная и влиянию конъюнктуры не поддающаяся. А если вы хотите, чтобы нынешняя администрация всё-таки победила на предстоящих выборах, то мы готовы дать вам пару бесплатных советов. Ну как, примете подобное от идеологического противника?

-Это было бы крайне любопытно! — тут же согласился с ним Джон.

-Так вот, — начал Старый, — этот ваш закон Тафта-Хартли нужно применять исключительно осторожно. Против бастующих шахтеров вообще не рекомендуется. А ещё вам просто необходимо наладить хорошие отношения с профсоюзами. Причем сделать это несложно. Просто введите мораторий на весь срок президентства на изменения в законы о дорегулировании трудовых отношений и поддержка профсоюзов вам обеспечена.

-А ещё возвращаясь к вопросу об ограничении стратегических наступательных вооружений, — добавил он, явно решив добить слегка ошарашенного его спичем собеседника, — сохраните свой Совет по гражданской аэронавтике. Мотивировать это можно необходимостью поддержать гражданские сектора крупных аэрокосмических корпораций. Чтобы те не слишком серьезные потери понесли, а то и вовсе в выигрыше остались. После неминуемого сокращения военных заказов, если мы с вами всё-таки заключим договор СНВ.

Больше ничего особо интересного на этой встрече не происходило. Два старых разведчика пили чай с клубничным вареньем (от меда почему-то оба решили отказаться), беседовали на отвлеченные темы, явно пытаясь не очень заметно прощупать собеседника. Эта игра доставила обоим профессионалам немало удовольствия. А потом Дед вызвал обещанного гида, который провел Джона Бросса по палатам Шуваловского дворца, точнее по тому, что от него осталось. Старый его сопровождать в этой прогулке не стал, справедливо заметив, что ему совершенно ни к чему светиться рядом с американским шпионом. Домой же Бросса отправили на такси, прямо к дому на улице Красной конницы, где он гордо продефилировал мимо сотрудников Седьмого управления комитета государственной безопасности. А вот встречавшего его сразу у ворот Фреда он почти проигнорировал.

-Потом поговорим, — отмахнулся он от резидента, — сейчас слишком много впечатлений, пусть они слегка улягутся. И вообще, сапоги рекомендуется одевать на свежую голову. А не на такую чугунную башку, как сейчас у меня.

Четверг 5 октября. Лас-Пальмас. Канарские острова. Океанографический корабль ВМФ СССР " Леонид Дёмин". Утро.

В дверь каюты начальника шестой Атлантический океанической экспедиции товарища Бочковского осторожно постучали. Георгий Владимирович оторвался от разложенных на столе карт и громко крикнул, — войдите!

Дверь открылась, и в нее бочком зашёл старшина команды ЗАС.

-Вам шифрограмма из штаба флота, — негромко сказал он и протянул начальнику экспедиции небольшой лист бумаги.

Бочковский взял его в руки, но читать сразу не стал, а отложил его на стол. Расписался у старшины в довольно толстой амбарной книге, после чего тот козырнул и вышел из помещения. Только после этого Георгий Владимирович снова взял шифрограмму в руки. Впрочем, текст ее был довольно лаконичен — "Начальнику экспедиции Бочковскому. Не позднее вечера 6 октября прибыть в порт Рабат. Действовать согласно инструкциям, пакет N 6. Зам. начштаба Балтфлота".

-Значит, началось, — себе под нос буркнул мужчина и взял трубку телефона.

-Олег Дмитриевич, зайдите ко мне, пожалуйста, — произнес он, — и Андрющенко тоже пригласите. Пришла срочная депеша из штаба флота.

После чего положил трубку на место, открыл небольшой сейф в стене каюты и извлёк оттуда тот самый шестой пакет. Аккуратно вскрыл его с помощью небольшого перочинного ножа и стал вдумчиво изучать содержимое. За этим занятием его и застали капитан корабля капитан первого ранга Бирюков Олег Дмитриевич и командир группы спецназа ГРУ майор Андрющенко Василий Тимофеевич.

-Перед нами поставлена следующая задача, — не стал тянуть с сообщением Бочковский, — снимаемся с якоря и выходим в море. Не позднее вечера завтрашнего дня мы должны быть на рейде Рабата.

-32 часа экономического хода, — тут же подсчитал капитан, — вполне успеваем.

-Хорошо, — кивнул начальник экспедиции, — тогда сейчас же готовьтесь к отплытию и свяжитесь с нашим посольством в Марокко. Пусть готовятся к встрече. Они должны быть в курсе происходящего. И ещё, всю последующую неделю нам предписано находиться в районе столицы этой страны, будем либо на рейде стоять, либо в океане недалеко от их территориальных вод. И последнее, очень велика вероятность, что борт нашего корабля захотят посетить представители властей Марокко, а то и королевской семьи. По крайней мере, наследник Хасана Второго очень любит это делать. Так что на всякий случай подготовьте корабль к смотру и другим подобным мероприятиям.

-Тогда лучше будет сделать это на рейде Рабата, — тут же заявил Бирюков, — на ходу этим заниматься, явно не стоит.

-Вам виднее, — не стал спорить с ним Бочковский, — так что приступайте. А вы, Василий Тимофеевич, готовьте своих бойцов к сходу на берег. И оборудование свое подготовьте. Оно вам может понадобиться.

-А проблем с его выгрузкой не будет? — слегка обеспокоился капитан, — всё-таки оно несколько специфичное.

-За грузом приедут товарищи с посольства, — пояснил Олег Дмитриевич, — они же встретят и вашу группу, Василий Тимофеевич. Вы поступаете в их полное распоряжение. Единственное, что мне ещё известно, то, что целью всех этих маневров является обеспечение безопасности наших участников предстоящего в городе конгресса. И при необходимости, я очень надеюсь, что до этого не дойдет, экстренной эвакуации этих наших ученых. Вот так. Как говорится, цели поставлены, задачи определены. За работу, товарищи!

Четверг 5 октября. Ленинград. Литейный проспект. Большой дом.

-Как хотите, Даниил Павлович, но я этого просто так не оставлю, — голос Пуго был сух и невыразителен, — если вы сами не хотите меры принимать, то я должен буду доложить о произошедшем по инстанции. Уверен, что товарищ Пономарев даст этому происшествию справедливую оценку. Наши так называемые "смежники" перешли уже всякие границы.

-А что собственно такого произошло, что вы так горячитесь? — совершенно невозмутимым тоном произнес начальник управления.

-Как это что? — тон Бориса Карловича явно не соответствовал произносимых им словам, — в Ленинград приезжает высокопоставленный руководитель Центрального разведывательного управления США, мы берём его перемещения под особый контроль, а некто Семёнов вдруг нам, без всякого предупреждения, все наши приготовления рушит, и организовывает встречу этому господину непонятно с кем. Да ещё и самым откровенным образом отсекает наших сотрудников с помощью военной автоинспекции. Последнее вообще ни в какие рамки не лезет!

-То есть, если я вас правильно понял, проследить с кем встречался заокеанский эмиссар, вы не смогли? — вдруг строгим официальным тоном спросил Носырев, — несмотря на все привлеченные вами ресурсы? И теперь свои упущения в работе хотите свалить на других?

Пуго явно растерялся. Ему явно не приходило в голову, что вопрос может быть так поставлен.

А Даниил Павлович только тихо покачал головой, — когда Вас присылали сюда, нам говорили про то, что вы исключительно грамотный и абсолютно компетентный работник. Поэтому вам и доверили этот сложнейший участок работы. А у вас прокол за проколом. А по поводу вашего доклада секретарю ЦК КПСС, то это, безусловно, ваше право. Вот только когда будете писать эту кляузу, советую учесть следующее. Товарищ Семёнов, точнее, генерал-майор товарищ Семёнов, перед тем как провернуть эту операцию встречи американского посланника с нашим представителем, в понедельник был в Москве. Где был лично принят Председателем Комитета Государственной Безопасности генералом армии Петром Ивановичем Ивашутиным. И как я понимаю, детали предстоящей в прошедшую среду операции он с ним не только обсуждал, но и завизировал. А вы попытались ни с кем, даже с товарищем Блеером, про себя я вообще молчу, не советуясь, влезть в эту историю. Вот и получили, то, что получили. Надеюсь, впредь вам будет наука. А рапорт можете писать, это ваше право. Вот только советую хорошенько, очень хорошенько подумать, что в нем написать. И ещё вот что. На следующей неделе в Ленинград приезжает руководство страны, во главе с генеральным секретарем коммунистической партии товарищем Брежневым. И он наверняка захочет встретиться за одним столом с вами, Яковом Афанасьевичем и другими ответственными товарищами, которые работают по теме "Сенатор". Постарайтесь подготовить к его приезду нормальный доклад о проделанной вашей группой работе. Вопросов, как я понимаю, к нам будет много.

Четверг 5 октября. Ленинград. Садовая улица. Квартира Николаевых. Вечер.

-Привет, что у тебя то стряслось? — Андрей чуть ли не вбежал в гостеприимную квартиру приятеля.

-Стряслось, — слегка загадочно улыбнулся тот, — давай, проходи ко мне в кабинет. Пока Соня у крестного мне с тобой кое-что обсудить нужно.

Соколов пожал плечами, но спорить не стал. Снял с ног кроссовки, бросил куртку на вешалку и направился в комнату, где его с нетерпением ждал хозяин квартиры. Тот же сразу подвёл парня к письменному столу, на котором лежала сильно потёртая картонная папка.

-Вот, зацени! — хитро прищурился он и торжественно открыл ее.

Андрей взглянул на содержимое и с трудом удержался от смеха. Вот чего-чего, а такого он точно не ожидал. Очередной привет из будущего весьма красноречиво свидетельствовал о том, что мир менялся, и его влияние на происходящее в нем гораздо больше, чем ему самому представлялось. Ведь эту папку должны были найти не раньше, чем через пятнадцать лет, а она сейчас лежит у него прямо перед глазами.

-С Соловков привезли? — деловито спросил он.

На Саню было больно смотреть. Он-то рассчитывал преподнести парню сюрприз, а вышло все совсем наоборот. А Соколов не торопясь высыпал бумажки из папки на стол, вооружился лупой с шестикратным увеличением, несколько мгновений изучал их, а потом вынес свой вердикт.

-Итак, что мы имеем, — важно изрёк он, — перед нами остатки выпуска непочтовых марок с кодовым названием "Лесоруб, даёшь дирижабль". То ли тридцатый, то ли тридцать первый год нашего столетия. Соловецкий лагерь особого назначения, сокращённо СЛОН. Точнее его типография. Как видишь, слово дирижабль написано с двумя ошибками, "дережабль" получился. То ли резчик был неграмотный, то ли он так постебаться решил. Вообще марка прикольная, ее иногда "Ильич с топором" называют, из-за сходства с вождём пролетариата.

Действительно на марке, сбоку под изображением дирижабля, был изображён невысокий мужичонка в кепке с характерным для Владимира Ильича слегка насмешливым прищуром глаз.

-Слышь, профессор, — с явной угрозой в голосе вдруг произнес Александр, — ты вообще серьезным можешь быть, или у тебя одни только насмешки на уме? Я, между прочим, за эту папку двести рублей отвалил.

-Да ладно, не шуми, — примирительно произнес парень, — если честно, я чего хочешь, ожидал увидеть, но только не эти марки. А за деньги не переживай, ты не прогадал. Потому, что здесь чистые марки, без этого черного креста имеются. Которым большинство тиража гасили. И тираж пять тысяч не слишком большой, тем более что я тебе назвал две причины, по которым большую часть марок тупо уничтожили. И кстати, а чего это ты так за деньги вдруг запереживал? За тобой вроде такого раньше не наблюдалось.

Тут лицо Николаева вдруг расплылось в широкой и слегка глуповатой улыбке.

-Соня сегодня у врача была, — негромко сказал он, — она беременна. Третий месяц уже пошел. Она поэтому сейчас к Наталье Андреевне пошла, консультироваться, что и как ей делать. А скоро и тетя сюда подтянется. Представляешь, что начнется? А деньги на ремонт понадобятся, мы хотим одну комнату под детскую переделать, мебель поменять и тому подобное. Да и с одеждой у Сони скоро проблемы начнутся, сам понимаешь.

-Поздравляю, — улыбка у Андрея вышла совершенно искренней, — а кто будет, сказали? Девочка или мальчик?

-Ты Сокол, совсем что ли? — удивился Саня, — кто же тебе это сказать может? Нет, всё-таки ты совсем не от мира сего. Хотя о чем я? Откуда тебе пацану об этом знать. До сих пор, небось, считаешь, что детей в капусте находят!

Пятница 6 октября. Москва. Кремль. Объект "Высота". Первая половина дня.

-Я тебя, Федор, вот зачем вызвал, — Леонид Ильич слегка задумчиво постучал карандашом по столу, — тут такая история получается. Зима говорят, будет очень холодная и во многих местах малоснежная. То есть наши посевы озимых вымерзнуть могут. А этого нам допустить никак нельзя. Так что и сам подумай, что можно сделать, и с товарищами из Тимирязевки посоветуйся, тем более у тебя с ними, как мне докладывают, весьма тесный контакт налажен. А я со своей стороны и синоптиков и некоторых других прогнозистов напрягу, чтобы мы точно предполагали, чем нам эти природные катаклизмы грозят. Причем не только сельскому хозяйству, а и вообще.

-Прогнозисты те же самые, что и землетрясения предсказывают? — позволил себе тонко улыбнуться Кулаков.

-Умен ты, Федор, и наблюдателен, как я смотрю, — покачал головой Брежнев, — вот только держи свои выводы при себе, пожалуйста. И кроме меня, не стоит это ни с кем обсуждать. Чревато!

-Чай не дурак, понимаю, что к чему, — кивнул Федор Давыдович.

-Хорошо, что понимаешь, — негромко проворчал генсек, — некоторые другие совсем берега теряют, приходится предметно объяснять, что к чему.

-Это сейчас о ком? — осторожно задал вопрос Кулаков.

-Да о Шеварднадзе, например, — ответил Брежнев, — нет, чтобы как Алиев, начать порядок у себя наводить. Так он наоборот, прибежал ко мне жаловаться на неправомерные действия сотрудников внутренних дел. Мол, Щёлоков, явно превысил свои полномочия и это может привести к возмущению народных масс и серьезным беспорядкам в Грузинской ССР.

-И что ты ему на это ответил? — Федор Давыдович с заметным интересом посмотрел на генсека.

-Что-что, — проворчал Брежнев, — посоветовал ему посмотреть на то, как другие справляются. Тот же Азербайджан, к примеру. И по поводу беспорядков предупредил, что шантаж, подобный апрельским событиям, больше не пройдет.

— И он тебя послушался? — недоверчиво спросил Кулаков, — что-то на Эдика это совсем не похоже.

-Как же, послушался он, — усмехнулся Леонид Ильич, — к Косыгину побежал жаловаться. И ведь некоторые товарищи горячо рекомендуют принять товарища Шеварднадзе в Политбюро.

-Кстати, — тут он поднялся со своего места и подошёл к окну, — у нас в Политбюро сразу несколько вакантных мест образуется. Мазуров и Кириленко на покой собрались. Я предполагал на их место Шелепина и Черненко выдвинуть. Но тут такая ситуация получается, что Коля примкнул к группе Косыгина и Громыко. А те тянут в Политбюро Шеварднадзе и Горбачева. И против тебя и Железного Шурика серьезно настроены. Вот я и думаю, может Алиева к нам подтянуть? Его можно Закавказским регионом попробовать озадачить. Если нужно, можем и комитет в ЦК создать, а его руководителем поставим. А то там, похоже, серьезные проблемы имеются. Национализм, вещь исключительно опасная.

-С Алиевым я недавно имел беседу, — негромко произнес Кулаков, — он довольно любопытные предложения мне озвучивал.

-Тогда, ещё один вопрос, личного характера. Не хочешь, можешь не отвечать, — Леонид Ильич чуть смущённо посмотрел на своего собеседника, — давно ты про свои вещие сны не рассказывал. Или они тебе больше не снятся?

-Снятся, конечно, — тоже слегка смутился Федор Давыдович, — а не рассказывал, потому что вдруг в дурку отправят. Или к нашем мозгоправам на опыты. Случай то, как говорят, клинический.

-Ну и что там происходило в последнее время? Было что интересное? — полюбопытствовал генсек.

-Да я, если честно, до конца пока не смог разобраться что к чему, — честно признался Кулаков, — был, правда, в одном из последних снов довольно странный момент. Один из обитателей той реальности вдруг прямо заявил мне, что миров, подобных нашему, было великое множество. И все они кончили примерно одинаково, хотя и пришли к своему концу в разное время. То есть везде в итоге случился Армагеддон. А вот у нашего мира почему-то появился шанс. Хотя и не факт, что мы сумеем им воспользоваться. Вот такое он мне выдал откровение.

-Ну, про конец света я в курсе, тоже Библию недавно перечитывал, — усмехнулся Брежнев, — уж больно часто с настоящей мистикой в последнее время сталкиваться пришлось. А вот то, что у мира появился шанс, это очень интересно, жаль, что без подробностей.

Тут он на мгновенье замер и неожиданно довольно сильно стукнул себя ладонью по лбу.

-Вот же я старый пень, — негромко выругался он, — самое главное едва не пропустил. Ты же самое важное мне только что озвучил. Про то, что подобные нам миры уже были. То есть по отношению к нашему миру они прошлым являются. События там уже произошли.

-Значит, про них можно узнать, — вдруг поддержал его Кулаков, — ведь их прошлое, это наше будущее. Вопрос только, насколько близкое.

-Все, влип ты Федор, теперь ты секретоноситель я уж не знаю какого уровня, — довольно громко съехидничал Брежнев, — поэтому готовься к поездке в Ленинград, в середине следующей недели. Более точно в понедельник скажу. Поедем большой компанией. Я, ты, Арвид и Шелепин с Ивашутиным, конечно. Пономарев за нами точно увяжется, возможно, ещё кто-нибудь. Будем там со всей этой чертовщиной разбираться, достала она уже.

Пятница 6 октября. Ленинград. Смольный. Почти вечер.

В кабинет к Федину Соколов заходил практически, как к себе домой. Ещё бы, чуть ли не каждый день приходилось отчитываться помощнику Романову о проделанной работе. А сегодня вдобавок была пятница, то есть конец рабочей недели. Значит, обязательно будут подводиться ее итоги. Однако сегодня парня поджидал небольшой сюрприз. В кабинете его кроме Алексея Николаевича ждала и "Мадам Эбер".

-Андрюша, — негромко сказала она, — может ты нам с Лёшей, кофейку сделаешь? У тебя это очень неплохо получается. А то он свою помощницу куда-то по делам услал. И вернётся она не скоро. А я вас пирожными угощу. Из "Европейской". Все как ты любишь.

Отказывать Жозефине Ивановне парень не посмел. Да и глупо это выглядело бы, с учётом предлагаемых пирожных. Так что он включил электроплитку, вытащил из шкафчика видавший виды кофейничек, и приступил к процессу, при этом осторожно прислушиваясь к идущему за столом разговору.

-Постановление ЦК по поводу совместных предприятий абсолютно правильное и исключительно своевременное, — вещала тем временем женщина, — жалко только, что сказав "А", не рискнули сказать "Б". Я по поводу того, что побоялись с капиталистами подобные вещи создавать. Хотя проект и был подготовлен. Но не рискнули. Слава богу, что хотя бы с Югославией теперь такое возможно, а то и этот вариант зарубить пытались.

-С капиталистами это очень чревато, — заявил Федин, — там же с собственностью очень серьезные заморочки были бы. Наши идеологи точно бы на дыбы встали. Это же прямой отход от идей социализма получался.

-Что за бред то? — удивилась Жозефина Ивановна, — откуда у вас в мозгах такая путаница то? Почему вы все время коммунистические и социалистические идеи между собой отождествляете? Это при коммунизме собственность общенародная, хотя и личная тоже будет присутствовать. Никуда вы от нее не денетесь. Вот только до него ещё дожить надо, а самое главное, человека новой формации воспитать, что весьма не тривиальная задача. А пока у нас социализм, то будьте любезны все ваши идеологические заморочки при себе держать! И работать с тем, что есть, а не пытаться всякие фикции выдумывать.

Тут Алексей Николаевич бросил быстрый взгляд в сторону парня, не услышал ли он чего лишнего. Это не прошло мимо женщины.

-Брось, Алексей, ничего он не слышал, — тихо сказала она, — а если и слышал, то никому ничего не расскажет. Мы с ним и более серьезные темы обсуждаем, потому что парень должен понимать, что к чему. За что голову на эшафот, возможно, класть придется. Я это, конечно, образно говорю, но ты сам понимаешь, в какие разборки мы его втягиваем. И использовать его в темную я и сама не буду, и другим не позволю.

-Кофе готов, — решил вмешаться в их беседу Соколов, — и кто-то обещал пирожные.

-Вот и славно, — обрадовалась "Мадам Эбер" и повернулась к Федину, — Алексей, где тут у тебя чашки? Давайте, разливайте, а я пока сладости достану.

Она решительно направилась к небольшому холодильнику в углу кабинета, и вскоре вся честная компания с наслаждением пила ароматный кофе с пирожными "корзиночками".

-Ну, рассказывай, как у тебя с нашим ВЦ, что-нибудь, получается? — полюбопытствовал хозяин кабинета, — или ты все силы на Красный треугольник на этой неделе потратил?

-Работаем параллельно, — с набитым ртом пробормотал парень, — кое-что решить удалось. Например, нашли способ убирать статику на выводном устройстве. Специальные планки приспособили. Теперь их на других подобных устройствах применять будут.

-Это я в курсе, — рассмеялся Федин, — и то, как тебя девушки с ВЦ зацеловали тоже. Хорошо, мама твоей одноклассницы вмешалась, а то мы могли бы тебя потерять. И про тортик знаю, который они тебе испекли, хотя ты свое пари ещё не выиграл! Но это все мелочи, а я от тебя гораздо более серьезного результата жду! Ты же победитель Великой Теоремы, будь любезен соответствовать!

-Алексей Николаевич, — едва не поперхнулся пирожным Соколов, — вот побойтесь бога! Я же вашим ВЦ меньше месяца занимаюсь. Я же не волшебник, я только учусь! Вот придут из Англии компьютеры, вот тогда и посмотрим, что да как. Идей у меня вагон, вот только как их в жизнь воплотить, пока никто не знает. Но дорогу осилит идущий. И к концу года будет у вас нормально работающий ВЦ, это я вам точно обещаю.

-Хотелось бы пораньше, — начал, было, мужчина, но был тут же довольно бесцеремонно перебит Андреем.

-А вот на фига вам это надо? — весьма грубо произнес парень, — к Седьмому ноября я точно не успею. А вот к концу года, я весь ваш партийный учёт и то, что касается членских взносов, приведу в порядок. Будет у вас нормально функционирующая система, а не то, что сейчас, с многократным дублированием функций. Когда документы сначала первичная организация печатает, потом вышестоящая перепечатывает, потом в ВЦ девочки их в программу заносят, и так без конца до конца. А потом и для выборов нормальные программы подготовим. Но это уже к весне поближе, раньше точно не успеем.

-Видишь, как он со мной разговаривает? — обратился к Жозефине Ивановне Федин, — я, поэтому его к Григорию Васильевичу на пушечный выстрел не подпускаю, хотя товарищ Романов неоднократно хотел с ним пообщаться.

-Это пройдет, — усмехнулась женщина, — и это он с тобой такой откровенный, с другими собеседниками он всё-таки старается осторожнее быть.

-Что-то я такого за ним не замечал, — покачал головой мужчина, — ладно, Андрей, я тебя услышал. И в принципе меня все устраивает. Тем более что товарищ Рамеев согласился в начале ноября к нам в Ленинград переехать. Пусть у него голова болит по поводу этих ваших компьютерных дел.

-А вот это здорово, — искренне обрадовался парень, — с ним мы точно тут таких дел наворочаем!

-Тогда вот ещё что, — Федин отставил в сторону чашку с недопитым кофеем, — решение по созданию двух молодежных инженерных центров принято. Один при политехническом институте, другой при вашем ЛГУ. Чья это идея, я помню. Так что в следующий вторник по этому поводу будет совещание у второго секретаря обкома. Твое присутствие обязательно. В понедельник после обеда зайди ко мне, я тебе материалы по этой встрече подготовлю, чтобы ты понимал, о чем речь пойдет. Жозефина Ивановна тоже на это совещание приглашена, так что можете с ней все предварительно обсудить. Ну и последнее на сегодня. В ноябре, после того как из Москвы вернёшься, мы тебя в командировку в ГДР отправим. Недельки на две. Чтобы ты с товарищами с РОБОТРОНа пообщался и посмотрел, как там все организовано. Поедешь не один. Григория Цейтина они тоже очень хотят видеть. Ну и инженеры заводские из "Светланы" вам компанию составят. Все понятно?

-Так точно, — изобразил на своей физиономии самое подобострастное выражение Соколов.

-А если так точно, то допивай свой кофе и выметайся, — неожиданно заявила ему женщина, — с тобой мы ещё на старой квартире сегодня увидимся. А мне с Алексеем кое-что ещё обсудить нужно, без лишних ушей.

Воскресенье 8 октября. Москва. Шереметьево. Борт Ил 62. Рейс N369 Москва — Рабат — Гавана — Лима.

Десять часов вечера.

Соколов старший занял свое место в уютном кресле возле иллюминатора, пристегнулся и стал с нетерпением ждать взлета лайнера. Это был один из его самых любимых моментов — следить за тем как самолёт отрывается от земли и начинает постепенно набирать высоту, как пробивает он один за другим слоя облаков и наконец, переходит в строгий горизонтальный полет. Однако сегодня в полной мере насладиться картиной взлета ему не дали. Сидящий с ним рядом коллега из академии, Леонид Шубин, довольно бесцеремонно ткнул его локтем в бок.

-Нет, ты глянь, что творят, — довольно возбуждённо прошептал он ему на ухо, — вот это да!

Владимир отвлекся от иллюминатора и бросил взгляд в салон. Да, Лёнька был прав. Зрелище, представшее его глазам, было не для слабонервных. В самолёте, кроме участников конгресса, оказалось неожиданно много кубинских спортсменов. И спортсменок. Молодые парни и девчонки, явно не старше двадцати лет, видно возвращались с каких-то юношеских соревнований. И прямо напротив Соколова в соседнем ряду расположилась то ли волейбольная, то ли баскетбольная женская команда. Все девушки были как на подбор высокие, стройные и длинноногие. Как в народе говорят, ноги от ушей растут. И загорелые, а может просто кожа у них такая была, бронзо-оливкового цвета. А в салоне лайнера было тепло, даже чуть жарковато. Вот и щеголяли спортсменки в коротеньких шортиках и тоненьких маечках, вызывая у представителей мужского пола совершенно естественные эмоции.

Соколов с заметным трудом оторвался от захватывающего зрелища, решительно заявил Шубину, — все, меня нет, — закрыл глаза и погрузился в глубокие раздумья.

А подумать ему было о чем. Слишком долго он, занятый собственными переживаниями, не обращал внимания на перемены, происходящие с его сыном. Ну да, сначала он с головой окунулся в омут новой любви, на поверку оказавшейся пшиком. Затем долго восстанавливал отношения с Ирочкой, которую он чуть не потерял по собственной глупости. То, что это была глупость, он теперь понимал абсолютно точно. Хорошо, что жена смогла его если не понять, то хотя бы простить. Хотя осадочек, безусловно, остался. И возможно, именно поэтому, Ирина категорически отказалась от идеи завести второго ребенка, хотя поначалу такие мысли у них присутствовали. А может быть дело бы как раз в стремительном взрослении Андрея, вокруг которого сейчас вилось сразу несколько девиц. Владимир невольно усмехнулся, вспомнив, как полгода назад сын заявлял ему, что он свой выбор уже сделал. И что кроме Афанасьевой ему никто не нужен. Похоже, время заставило парня несколько пересмотреть свои взгляды. Ведь явно же его отношения с Натальей далеки от платонических. Да и с Тамарой, которая Мелкая, все тоже не так очевидно. Но это ладно, пусть парень сам разбирается, а вот другие его дела явно требуют пристального пригляда со стороны отца, то есть его, Владимира внимания. Остаться в стороне точно не получится, да и разобраться со многими вещами обязательно следует. Слишком много откровенных несуразностей и просто нестывок обнаружилось при даже поверхностном взгляде на поведение парня. Раньше он не обращал на это внимание, списывая все происходящее на переходный возраст. А вот недавнее застолье с Чернобуркой и мамой Большой Томы, заставило его несколько пересмотреть свои взгляды. Всё-таки Владимир был очень опытным психологом, чтобы не понять всей противоречивости внезапно раскрывшейся перед ним картины. И последующую после той гулянки неделю он посвятил изучению этой проблемы. Очень аккуратно, без всяких наездов, беседовал с сыном по вечерам, специально приходя для этого с работы пораньше, ненавязчиво общался на эту тему с женой, несколько раз побывал на квартире Тамары, где вовсю кипел ремонт. Сам принял в нем самое деятельное участие и при этом вполне себе откровенно поговорил с друзьями сына. Даже на родительское собрание в школу сходил, где сумел разговорить не только классную руководительницу Андрея, но и со школьной математичкой, со смешным прозвищем "Биссектриса", очень душевно побеседовал. А та, вдобавок, оказалась классной Тамары. И от нее он тоже узнал довольно любопытные подробности дружбы своего сына и девушки. В общем, информации оказался вагон и маленькая тележка, теперь ее надо было аккуратно систематизировать и сделать соответствующие выводы.

-Ты чего заснул, что ли? — Леонид снова довольно ощутимо толкнул приятеля в бок, — тут с нами познакомиться хотят.

Владимир открыл глаза и увидел рядом с собой двух симпатичных мулаток (или креолок?), которые на довольно ломаном русском языке пытались что-то втолковать Шубину. Соколов одарил их ослепительной улыбкой (уж что-что, а это он прекрасно умел делать), и на хорошем испанском поинтересовался у девушек, что же они всё-таки хотят. Впрочем, все оказалось вполне прозаично. Лететь до Гаваны было долго, скучать молодым энергичным спортсменкам явно не хотелось, тем более, когда в наличии имеются вполне себе представительные мужчины.

Понедельник 9 октября. Марокко. Аэропорт Рабат-Сале. Раннее утро.

Таможенный досмотр в аэропорту советская делегация прошла неожиданно быстро. Несмотря на очень раннее время, местные клерки делали все максимально оперативно и были на удивление предупредительны и вежливы. Скорее всего, этому способствовало высокое начальство, которое совершенно неожиданно приехало встречать советских участников конгресса. И во время процедуры досмотра оно находилось совсем рядом с таможенной стойкой, явно заставляя чуть нервничать местных инспекторов. Но вот последний член делегации благополучно преодолел таможенный барьер, большие начальники (один из советского консульства, другой — представитель местных властей) вежливо попрощались друг с другом, и пошли в разные стороны. Наш отправился к нашим участникам конференции, а марокканец, весьма выразительно зевая, пошел к кафе-бару, видно рассчитывая принять там что-нибудь бодрящее.

Соколов старший с явной завистью посмотрел тому вслед. В полете выспаться не удалось. А виной всему оказалось его хорошее знание испанского языка. Другие члены нашей делегации этим похвастаться не могли, в лучшем случае они могли неплохо шпрехать и спикать. Но в общении с кубинскими девушками это почти не помогало. Вот и пришлось Владимиру Михайловичу отдуваться за себя и за тех парней. Хорошо, что он довольно вовремя вспомнил про предусмотрительно захваченную им с собой колоду игральных карт. И Соколов сначала продемонстрировал восхищённым красавицам несколько довольно примитивных, но весьма эффектных карточных фокусов, а затем научил их простой, но весьма затягательной игре "веришь — не веришь". И они почти до двух часов ночи (по московскому времени, естественно) так развлекались, пока глаза у его с Леонидом партнёрш не начали слипаться, и девушки наконец-то угомонились. Утром, когда советская делегация уже покинула лайнер, бортпроводницам пришлось приложить немалые усилия, чтобы разбудить кубинских спортсменок, и уговорить их выйти из самолёта, пока тот будет дозаправляться.

-Кофе хотите? — неожиданно раздалось рядом с ним.

Владимир резко обернулся. Возле него стоял улыбающийся мужчина, который держал в руках весьма приличных размеров термос.

-Так хотите или нет? — спросил тот, ловким движением отвинчивая крышку, — у меня и стаканчики одноразовые имеются. А кофе хороший, настоящий арабский. Не суррогат какой-нибудь.

-А вы всех угощаете или через одного? — с лёгкой усмешкой в голосе спросил Соколов.

-Ну, вы и сказали, — теперь уже удивился его собеседник, — разве на всех хватит? Просто вижу, что вы совсем приуныли, дай думаю, взбодрю товарища, тем более, отца моего недавнего подопечного.

-Тогда наливайте, буду вам весьма признателен, — согласился с ним Владимир, — и вы что, действительно знаете моего сына?

-В Лондоне вместе были, — сообщил тот, — ох и попил он там моей кровушки! Вы уж с него пример не берите, ладно? Кстати, я не представился. Иванов Игорь Андреевич, куратор вашей делегации от МИДа.

-Расскажете, про то, что в Лондоне было? — с искренним любопытством спросил Соколов старший.

-Почему бы и нет, — пожал плечами Иванов, — вам, я думаю, полезно будет про Андрея некоторые подробности узнать! Парень хороший, искренний, но до чего же шебутной! В жизни ему это сильно помешать может.

Понедельник 9 октября. Марокко. Рабат. Территория военного госпиталя. Утро.

-Давайте начинать, товарищи офицеры, — глава советской делегации генерал-майор Мухин строгим взглядом окинул присутствующих, — мы специально перед заселением в гостиницу привезли вас в наше посольство. Чтобы здесь спокойно, без лишних ушей, проинформировать вас о предстоящей конференции и событиях вокруг нее. Слово предоставляется товарищу Иванову, который является представителем нашего МИДа. Прошу всех отнестись к тому, что он скажет, максимально серьезно. Со своей же стороны я напоминаю, что вы все советские офицеры и поэтому должны вести себя соответственно и ответственно. Распорядок дня должен выполняться неукоснительно. У меня имеются полномочия в случае даже небольших нарушений отстранять виновных от участия в конференции и отправлять их фактически под домашний арест. Благо на рейде в порту Рабата стоит наш военный корабль. И он готов принять нарушителей к себе на борт и продержать их там до самого отлёта обратно в Москву. У меня на этом все.

-Прошу вас, Игорь Андреевич, — добавил он, обращаясь к куратору от МИДа.

-Благодарю Вас, — негромко ответил тот и повернулся лицом к аудитории, — Николай Алексеевич хотя и несколько сгустил краски, но не намного. Ситуация действительно складывается довольно непростая. Конфликт между Марокко и непризнанной республикой Западная Сахара потихонечку набирает обороты. Последние близки к тому, чтобы развернуть настоящую партизанскую войну на территории королевства. В связи с этим местные власти тоже усиливают меры безопасности. Недаром большая часть участников конгресса, за исключением американской и английской делегаций, будет размещена на территории хорошо охраняемого военного госпиталя. Для этих целей был выделен целый корпус. Недавно там сделали серьезный ремонт. Здание вполне себе комфортабельное, со всеми удобствами, впрочем, это вы и сами увидите. Размещаться будете по трое, так что чуть позже сами определяйтесь кто с кем. Дальше, сам конгресс будет проводиться в здании местного университета, куда мы вас будем доставлять специально прикрепленным к вашей группе транспортом. Обедаем в перерыве между заседаниями во французском ресторане, рядом с университетом. После окончания намеченных на день мероприятий, это примерно в 17 часов по местному времени, мы забираем вас оттуда и везем обратно в гостиницу. Но вот тут начинаются нюансы. По ряду причин к нашей делегации проявляется очень серьезный интерес со стороны ваших иностранных коллег. Наверняка вас будут приглашать пообщаться так, сказать в неформальной обстановке. Как вы прекрасно понимаете, отказываться в ряде случаев будет просто неудобно. Если только это не будет связано с совсем уж экзотическими вещами. Но вы все люди взрослые и прекрасно понимаете, что к чему. В этих ситуациях у меня ко всем убедительная просьба, информировать меня или моего помощника Акзама. Вам его я уже представлял. Если же вдруг, паче чаяния, нас рядом нет, тогда позвоните по телефону. Они здесь на каждом шагу имеются, а в университете они ещё и бесплатные, если по межгороду не звонить. Номер у вас имеется, это дежурный в нашем посольстве, работает круглосуточно.

-Теперь о делах так сказать личных, наличных, — чуть переведя дыхание, произнес он, — все мы люди, все мы человеки, поэтому вы наверняка захотите и по рынкам пробежаться и местные достопримечательности посмотреть. И вот тут имеется один важный аспект. Как мне известно, ни французского, ни тем более арабского никто из вас не знает. И это может привести к некоторым сложностям в общении с местными гражданами, особенно в медине. Это их старый город. Со своими традициями и прочими заморочками. Но об этом вам сейчас более подробно мой помощник расскажет. Он здесь давно и местные реалии гораздо лучше меня знает.

Акзам Хуснатдинов, невысокий крепкий татарин со смуглым сильно обветренным лицом, на котором мелкими бусинками сверкали хитрые узкие глазки, чуть насмешливо и даже с некоторым превосходством улыбнулся аудитории.

-Во-первых, прошу учесть следующее, — тут же заявил он, — поговорка "больше трёх не собираться" здесь совершенно неправильная. Крайне желательно меньше чем втроём по городу не ходить. Иначе очень велик шанс влипнуть в неприятную историю. Местные прирожденные торгаши, и развести лоха на бабки у них буквально в крови. А общаться с ними вам все же придется, если хотите нормально и недорого питаться по утрам и вечерам. Обед, как уже озвучил Игорь Андреевич, за государственный счёт. Цените!

-Поехали дальше, — снова усмехнулся он, — по поводу как выгодно потратить командировочные, которые, к сожалению, у вас не резиновые. А растягивать их придется на все время пребывания. Я тут для вас небольшую памятку подготовил. По одной на троих. Чтобы соображали, куда можно и даже нужно ходить, а куда совсем не стоит.

-Это он хорошо предложил, — шепнул на ухо Соколову Иннокентий, — ну как Володька, сообразим на троих?

-Чуть позже обязательно, надо же прибытие отметить, — тоже шепотом ответил тот.

-Ну и последнее, — закончил своё выступление Акзам, — не вздумайте садиться в местное такси. Обдерут как липку, а то и завезут не туда, куда нужно. Это у них запросто. Лучше ехать на трамвае. Он, правда, здесь бензиновый, а не электрический, но идёт по рельсам, значит, куда не надо не свернёт. И остановки его рядом с университетом и нашей гостиницей имеются. Стоит не дорого. Так что по-любому экономия выходит. И последний вам мой совет на сегодня, не пожалейте нескольких дирхемов и купите на ресепшене в гостинице план-схему города. Можно тоже одну на троих. Только учтите, что в медине он будет практически бесполезен, особенно если подальше вглубь старого города забуритесь. Меняется он постоянно, так как местные лавочники очень любят своими товарами проходы перегораживать. А они там и так узкие. Так что на плане вроде улочка есть, а по факту тупик. И так сплошь и рядом.

Тот же день. Третий корпус военного госпиталя (бывшая летняя резиденция короля Марокко). Примерно час спустя.

-Вот это номер! — Иннокентий с искренним восхищением окинул глазами просторную комнату, в которую их разместили. Их это его, Владимира Соколова и Леньку Шубина. Последний, как самый молодой, да ещё вдобавок и знающий несколько расхожих фраз на французском, успел уже сбегать на разведку по зданию и теперь был готов поделиться полученными знаниями с приятелями.

-Номер, как номер, — пожал плечами он, — хорошо, что удобства в нем, а не на этаже.

Шубина было сложно чем-нибудь удивить. Сын генерала, сам успешно делающий военную карьеру, пусть и на медицинском поприще, он с детства привык к хорошему. Отцовская квартира в Москве на Кутузовском проспекте, отдых в лучших санаториях министерства обороны. Потом переезд в Ленинград, когда он женился на дочери другого генерала, с которой он познакомился на отдыхе в Крыму. Смена работы в отделении "лечения боли" в госпитале Бурденко на факультет руководящего медицинского состава в ВМА в Ленинграде. Просторная квартира на троих (у него в семье подрастала девочка семи лет). В общем, как уже говорилось, к хорошему он привык. При этом Леонид был абсолютно простым в общении человеком, вообще без каких либо закидонов. А главное, и это коллеги знали и ценили, не терпел несправедливости по отношению к кому бы ни было. И всегда грудью вставал на защиту пострадавших. На этом деле уже успел набить себе немало шишек, но успокаиваться не желал. А ещё был бабник, каких мало, хотя жену свою искренне любил.

-А вот на первом этаже кое-что интересное имеется, — продолжил Шубин, — во-первых есть буфет и там делают вполне себе приличный, а главное, не слишком дорогой кофе. А вот на все прочие продукты цены в нем кусаются. Так что "татарин" был прав, когда предлагал питаться в других местах. А ещё есть прачечная самообслуживания, и утюги там тоже присутствуют. Вместе с гладильными досками. Также в наличии телефонный переговорный пункт. Но позвонить можно только в пределах страны. Так что если у вас имеются знакомые в Касабланке или Танжере, тогда вперёд и с песней.

В это время в дверь вежливо постучали, и на пороге номера появился Иванов.

-Не помешаю? — негромко спросил он и, не дожидаясь ответа, вошёл в помещение.

-А вы неплохо устроились, — сказал он, окидывая пристальным взглядом комнату, — и холодильник и даже телевизор имеется. Да и вентиляция нормально работает, вон у вас окна закрыты, а в номере не душно.

Владимир невольно улыбнулся. Почему-то Игорь Андреевич напомнил ему строгого пионервожатого из его, увы, уже далёкой юности. Когда они въезжали на смену в пионерский лагерь и их очень внимательно досматривали на наличие различных посторонних предметов. Нет, конечно, их никто не обыскивал и в чемоданах не ковырялся. А вот прикроватные тумбочки, да и сами кровати всегда проверялись во время утреннего обхода.

-Я сказал что-то веселое? — удивился Иванов, и, не дожидаясь ответа, продолжил, — а ведь вы, Владимир Михайлович, мне нужны. Так что если вас не затруднит, давайте ко мне прогуляемся. Ненадолго.

В комнате кроме Иванова был незнакомый Соколову мужчина явно восточного происхождения.

-Знакомьтесь товарищи, — тут же предложил им Игорь Андреевич, — эту неделю вам предстоит работать в довольно плотном контакте.

-Рафик, — тут же представился смуглолицый, — я из военной разведки.

-Владимир, военный медик, — так же коротко высказался Соколов. Он пожал руку нового знакомого и выжидательно посмотрел на Иванова.

-Суть проблемы в том, что к вам уже сегодня начнут подходить разные иностранные господа со всякого рода вопросами и предложениями, — пояснил тот, — мы в этом абсолютно уверены. Причем дело не только в вашем сыне, который уже успел получить мировую известность. Но и вашем довольно близком знакомстве с Французовой Анной Ивановной, вашей прямой начальницей. Вы ведь в курсе ее последних разработок?

-Очень поверхностно, — честно признался Владимир, — Анна очень не любит, когда кто-то посторонний сует нос в ее дела.

-Мы в курсе, — согласился с ним Игорь Андреевич, — а вот американцы, да и другие вряд ли. Поэтому интересоваться точно будут. Сразу посылать их на три веселые буквы не стоит, но и разговаривать надо будет предельно аккуратно. Особняком же стоит некий сэр Генри Чаттерлей. У него с вашим сыном складываются весьма любопытные отношения. К вам он тоже постарается подход найти. Не нужно его разочаровывать. Он нам всем, в том числе и вам, может быть весьма полезен. К тому же он, так же как и вы, является весьма серьезным специалистом в области военной психологии. У него и труды соответствующие имеются.

-Хорошо, буду вести себя вежливо и предельно корректно, — согласился с ним Соколов, — а что вы тут насчёт нашей с Рафиком совместной работы говорили? Можно узнать об этом несколько подробнее?

-Безусловно, — кивнул Иванов, — не только можно, но и нужно. Но пока примерьте костюм, пожалуйста!

С этими словами он протянул мужчине брюки и пиджак из явно не дешёвого серого с серебристым отливом материала.

-Ремень тоже сюда давай, — обратился он к смуглолицему.

Владимир не стал задавать лишних вопросов и быстро переоделся. К его удивлению, костюм сел как влитой.

-Все-таки ваш сын удивительно талантливый молодой человек, — ответил на его немой вопрос Игорь Андреевич, — костюм этот по его лекалам сшит. Размеры тоже он проставил. А костюмчик очень непростой. Пока вы в нем будете, мы всегда сможем определить, где вы находитесь. С не очень большого расстояния, конечно. Но далеко мы вас от себя отпускать и не планируем, этим как раз Рафик с товарищами заниматься будет. Он в Рабате себя как рыба в воде чувствует. Город и людей хорошо знает. Ну что, принимаете подарок?

-С одним условием, — неожиданно твердо заявил Соколов, — когда мы вечером сюда вернёмся, вы мне подробно про Лондон расскажете и про то, какие отношения связывают моего несовершеннолетнего сына и нашу военную разведку.

-По рукам, — легко согласился с ним Иванов, — от вас в этом деле у меня секретов нет. А с Андреем сами потом разбирайтесь. Вы всё-таки родные люди, не то, что мы.

Вторник 10 октября. Ленинград. Смольный. Совещание в кабинете второго секретаря обкома КПСС. Первая половина дня.

-Ну что, раз все в сборе, давайте начинать, — второй секретарь обкома окинул внимательным взглядом присутствующих, — как вы все знаете, есть проект постановления руководства Ленинграда о создании в нашем городе двух молодежных инженерных центров. На базе университета и политехнического института. Положение об этих центрах предварительно разработано и у всех вас на руках имеется. Надеюсь, вы внимательно его изучите, и свои замечания и предложения нам предоставите. С финансированием тоже в принципе все понятно, часть денег будет выделено городским бюджетом в соответствии с предлагаемым штатным расписанием и планируемыми расходами на содержание непосредственно центра. Помещения имеются, правда, там необходим небольшой ремонт. Но с этим мы поможем. Вот с транспортом дело обстоит гораздо хуже, все, что мы можем, это прикрепить их к одной из городских автобаз. Но там все придется делать по заранее оформляемой заявке.

-В общем, проблемы имеются, но дорогу осилит идущий, а мы поможем, чем сможем, — неожиданно резко закруглился он, — теперь слово предоставляется товарищу Пономареву.

Заведующий промышленным сектором обкома партии негромко откашлялся и приступил к мини докладу, — основной задачей создаваемых инженерных центров на сегодняшний день является помощь в создании двух крупных совместных предприятий. С нашей стороны это производственные объединения Электросила и Светлана. Со стороны немецких товарищей, это кампания Роботрон и предприятия Карл Либкнехт и Эрнст Тельман из Магдебурга, а также специалисты из высшей школы тяжелого машиностроения из этого же города.

Планируется наладить в Ленинграде выпуск современной периферийной техники для ЭВМ различных типов, имеются в виду мониторы, различные буквопечатающие и копирующие устройства. Это что касается завода Светлана. Здесь все более-менее просто, аналогичное оборудование уже серийно выпускается в ГДР, поэтому надо будет только создать такое же у нас здесь.

Он слегка перевел дух и продолжил, — а вот задача, стоящая перед Электросилой и ее немецким компаньоном значительно сложнее. Ни мы, ни товарищи из ГДР, современными технологиями производства газотурбинного оборудования такого уровня не владеем. Придется все разрабатывать самим. И хотя у нас есть такое действующее оборудование производства ФРГ, Великобритании и даже Голландии, но даже просто скопировать его технически исключительно сложная задача. И вот здесь любая помощь, которая наши новые центры смогут оказать производству, может оказаться просто бесценным. Хотя на Электросиле и имеется очень неплохое конструкторское бюро, подобная задача, да ещё и в весьма сжатые сроки, для них весьма непростая...

Андрей сидел молча и тихо офигевал про себя. Его предложение создать небольшие центры для оказания мобильной помощи действующим предприятиям, путем привлечения студентов вузов, внезапно полностью переиначили. И теперь эти студенты-недоучки, а как ещё назвать учащихся пусть и старших курсов вузов, должны с ходу решить проблемы, перед которыми уже много лет пасуют целые научно-исследовательские институты. В общем, волюнтаризм в самом своем ярком проявлении. Но помня вчерашний разговор с "Мадам Эбер" он сегодня высовываться совсем не собирался. Просто сидел и мотал себе на ус. Главная его задача на сегодня это взглянуть на товарищей, которых прочат в руководители этих центров. Познакомиться и попытаться понять, можно ли с ними вообще иметь дело. А там, куда уже кривая вывезет. У него и без этого забот полно. Сейчас все мысли парня были заняты предстоящей в воскресенье встречей с товарищем Брежневым.

Вторник 10 октября. Ленинград. Съёмная квартира. Вечер.

Сегодня на кухне в съемной квартире за столом собрались всего трое. Поужинали они быстро и без особых разговоров, а вот когда приступили к чаепитию, тут Соколов младший все же решился задать несколько вопросов "Мадам Эбер".

-Жозефина Ивановна, — осторожно начал он, — вам не кажется, что сегодня разговор в обкоме получился несколько странноватый? Неужели партийное руководство города не понимает, что оно ставит перед молодежными инженерными центрами несколько не корректные задачи?

-Опять вы за свое, — негромко вздохнула Тамара, — мне что, опять уходить?

-Сиди, — неожиданно разрешила ей бабушка, — ты у меня не болтушка, да и секретов тут особенных нет. А по поводу задач, Андрюша, ты неправ. Получается, ты пока совсем не понимаешь, как работает система. Учиться тебе ещё и учиться!

-А что я неправильно сказал? — начал горячиться парень, — студентам-недоучкам собираются поручить работу, с которой профильные НИИ не справляются. Да и руководителем центра от Политеха поставили выскочку и карьериста. Он же работу стопроцентно завалит. У нас все так считают.

-Я, пожалуй, всё-таки пойду, — огорчённо заявила Мелкая, — без меня ругайтесь.

-Сиди, — в голосе Жозефины Ивановны внезапно прорезался металл. Но она тут же смягчилась и спокойным тоном произнесла, — никто ругаться и не собирается. А тебе тоже послушать полезно будет.

-Итак, начнем с самого начала, — как ни в чем не бывало, произнесла она, — вы молодые люди должны понимать, что задачи, которые озвучил обком партии, это не он придумал. Этим занимаются совсем другие, вполне компетентные товарищи из соответствующих министерств. А выполнять эти задачи должны их подчинённые, а не какие-то пока им совсем непонятные МИЦы (это так она молодежные инженерные центры обозвала). То есть работа поручена конкретным заводам вместе с немецкими товарищами. А интерес товарищей из министерства вызвало уже то, что они увидели серьезное отношение руководства города к этим новым организациям. Не пустую говорильню, а вполне конкретные решения с финансированием и поддержкой. А так как вопросы весьма непростые, то министерские товарищи любой помощи рады будут. Потому, что спрос все равно с них.

-Я понятно все объяснила? — слегка насмешливо взглянула она на Андрея.

-Вполне, — вынужден был согласиться он.

-Даже я поняла, — тут же встречала Мелкая, но под строгим взглядом бабушки слегка стушевалась, и снова уткнулись в свою тарелку.

-Теперь об этом, как ты сказал карьеристе, — продолжила женщина, — никакую работу он не завалит. Ему просто не дадут этого сделать. Он хотя и выскочка, но совсем не дурак. А это важно. А ещё важней то, что его родной дядя заместитель директора по развитию производственного объединения "Электросила". То есть задачи, которые перед его МИЦем ставиться будут, окажутся тем вполне по силам. А учитывая, что парень через год аспирантуру заканчивает, то он прекрасно понимает, какие у него сейчас возможности открываются. Ну и последнее на эту тему. Куратором от обкома над ними назначена хорошо вам обоим известная Варвара Ивановна. Ей тоже надо свои грехи замаливать и доказывать свою профпригодность. Так что спуску она там никому не даст, женщина она умная и энергичная. Чего-чего, а этого у нее точно не отнять.

Среда 11 октября. Марокко. Рабат. Старый город. Вторая половина дня.

Как и предупреждал их "татарин" заплутать в медине было очень легко. Но сейчас Соколова со товарищи это абсолютно не волновало. Они могли совершенно спокойно разглядывать все местные достопримечательности и бесчисленные товары, лотки и вывески с которыми были здесь буквально на каждом шагу. Главное было не отрываться от их дружного коллектива, в который за эти дня превратилось их трио. Но за этим очень бдительно следил Рафик, который в последнее время превратился в ненавязчивую тень Владимира. Его, кстати, почти все местные жители воспринимали практически за своего, что очень помогало при совершении покупок. В результате, цены на товары падали чуть ли не вдвое, но это почему-то совершенно не расстраивало продавцов.

В сегодняшнем походе товарищи уже неплохо затарились. И при этом потратили ещё далеко не все запланированные на это деньги. Здесь всем очень пригодился совет Акзама, который предложил всем сделать списки желательных покупок, а потом взял да и проставил местные цены на них. Причем с довольно высокой точностью. В общем, бюджет на неделю удалось распланировать, и сейчас он ударными темпами выполнялся. Портфели мужчин уже ломились от всевозможной мелочевки, типа зажигалок, шариковых ручек и прочей лабуды. Из более-менее серьезных вещей Кеша приобрел себе красивый бронзовый бинокль непонятного производства, но очень приличного качества. Владимир купил себе пару изящных медных турок для приготовления кофе и небольшую ручную мельницу для дробления кофейных зёрен. Кофе он тоже взял у того же торговца, получив при этом весьма солидную скидку. А вот Леня явно ничем серьезным не заморачивался, старательно набирая всякие смешные безделушки для жены и дочки.

-Любят они в игрушки играться, — пояснил он, вертя в руках забавную металлическую статуэтку кошки, — а я люблю, когда они радуются.

-Надо и мне Ирочке, что-нибудь интересное купить, — внезапно подумал Соколов и подошёл к лавке торговца поближе. Среди бесчисленных медных и бронзовых изделий его взгляд буквально прилип к странному вида ножу. Длинное довольно широкое лезвие с непонятными зазубринами наверху заканчивалось какой-то совершенно нелепой рукояткой из потемневшего от времени дерева.

"Вот именно Иришке такого точно не хватает, — весело подумал он, — будет, чем меня и Дюху пилить.

-Забирайте, — увидев его интерес, тут же предложил торговец, — считайте, что это мой подарок. Всего один дирхем и он ваш. Плата, как вы понимаете, чисто символическая. Для хороших людей ничего не жалко. Ведь вы у меня сегодня вон, сколько всего купили.

Когда Рафик перевел слова лавочника, Соколов даже слегка растерялся от неожиданности. И хотел уже отказаться от покупки, но тут его осторожно тронули за плечо.

-Не стоит обижать товарища, он ведь явно от чистого сердца предлагает, — заявил Кеша, — мы ему сегодня точно план по продажам сделали. А лезвие у ножа, на мой взгляд, весьма непростое, надо потом будет Акзаму его показать. Он вроде в холодном оружии неплохо разбирается. А если решишь, что он тебе ни к чему, то мне отдашь. Я точно найду ему применение.

Вот так Соколов старший и стал обладателем довольно странного ножа. А жене своей он купил аккуратные и весьма изящные бусы. Из матового хорошо отполированного серовато-черного камня. Да ещё и в комплекте с подвеской такого же цвета. Камень же внутри подвески был инкрустирован серебром, а на его поверхности были выгравированы полумесяц со звёздами. В итоге получилось весьма симпатичное украшение, в котором не стыдно было людям показаться. Правда, после этого приобретения, бюджет Владимира внезапно оказался почти на нуле. Но оно того стоило.

Четверг 12 октября. Ленинград. Старая квартира Мелкой. Вечер.

-Все, шабаш на сегодня, — Руслан устало выдохнул и довольно взглянул на своих добровольных помощников, — а мы ведь явно с опережением графика идём.

-Так ведь, начальник? — обратился он к заляпанной краской Кузенковой.

Та только кивнула и, не обращая ни на кого внимания, решительно направилась в сторону ванной.

-Главное, что ты с сантехникой закончил, ей теперь есть где душ принять, — чуть язвительно произнесла Афанасьева и громко крикнула вслед Наталье, — Кузя, ты не одна тут такая, поэтому пять минут, не больше!

Ответа не последовало, но примерно через десять минут свежевымытая и переодевшаяся в чистую одежду Наталья вернулась в комнату. К тому времени ее друзья под чутким руководством Руслана, собрали строительный мусор, и вообще немного прибралась в комнатах.

-Фея, хватит копаться! — вдруг прикрикнул на Мелкую Разборов, — нас ждут! Мухой умывайся и погнали!

-А сам что, даже мордочку не сполоснешь? — совершенно невинным голосом спросила его Тамара, — смотри, я с таким чумазым точно никуда не пойду!

-Останешься без пирожного, — невозмутимо ответил парень, — и не переживай, я на кухне умоюсь.

Сказал и двинулся в сторону двери на кухню, где сверкала белизной новая эмалированная мойка.

-Завтра вы нам тут не нужны, только мешаться будете, — негромко продолжил разговор Руслан, — мы с Андреем Александровичем паркет в маленькой комнате класть начнем. Если все нормально пойдет, то до вечера должны управиться. И потом только окно заменить и все, комната готова. Можно будет мебель обратно туда вносить и приступать к гостиной.

-Окна будут в понедельник, Жозефина Ивановна обещала, — Наталья, как всегда была в курсе всех дел.

-Значит, выходные отдыхаем, — заметно обрадовался мужчина, — а в понедельник я тут как штык буду.

-Тебя из Политеха то не отчислят? — спросила его Кузя, — ты же уже вон, сколько занятий прогулял!

-С шестого курса? — искренне удивился тот, — Натик, ты ужасно отстала от жизни. Главное, чтобы я курсовики сдавал вовремя, а все остальное ерунда. Ладно, я пошел, мне ещё к Ольге с отчётом зайти надо. Она меня не хуже тебя контролирует.

Руслан протянул руку Соколову, после короткого рукопожатия обернулся к девчонкам и приветливо махнув им рукой, быстро направился к выходу, по дороге едва не столкнувшись с выскочившей из ванной Мелкой.

-Все, я готова, — заявила она, — давай, Шурик, побежали!

-Обожди минуточку, — неожиданно попросил тот и повернулся к Соколову, — ты точно с нами завтра в ДК не пойдешь? Наши все будут и американцы тоже.

-Не могу, завтра компьютеры из Англии должны привезти, — с явным сожалением в голосе ответил Андрей, — да и другие дела имеются. В школе, как назло, контрольная по химии, да и английский пропускать не хочу, иначе Эльвира мне быстро дополнительные занятия придумает. А вы сейчас куда собрались, опять в "Аврору"?

-Маршрут обычный, — пожал плечами Разборов, — сначала в "Север", я Фее пирожное должен, а потом в кино. Там уже она мне должна билет купить.

-Высокие отношения, — фыркнула Афанасьева, — ладно, потом расскажете, что смотрели. Может я завтра Дюху хоть в кино смогу вытащить, на последний сеанс.

Самые молодые члены маленького коллектива довольно шустро покинули квартиру, и ребята остались втроём.

-Ну что, кто сегодня будет любимой женой? — с лёгким ехидством в голосе спросила Тома.

-Давай это будешь ты, — тут же отреагировала Наталья, — мне он за эту неделю осточертел уже. И завтра мне с ним с утра до позднего вечера общаться придется. И ты, Томка, просто себе представить не можешь, какой он оказывается зануда! Когда дело касается работы!

-Хорошо, — покладисто согласилась с ней Афанасьева, — тогда все сейчас идём ко мне. У меня родители в гости сегодня ушли. Так что квартира свободная. Посидим, кофейку попьем, поболтаем. А то мне, после того как Яська с Мальком связалась, и пообщаться не с кем. А Дюша теперь почти всегда занят, и у него только одно на уме. А мне иногда хочется просто поговорить.

-Мне тоже, — вдруг весело рассмеялась Кузенкова, — а с Соколовым действительно много не поболтаешь. У него руки все время куда-то не туда лезут. Стоит только чуть расслабиться и все, ты уже в койке!

-Вот именно, — строго сказала Тома, — а когда нас двое будет, он всё-таки попытается вести себя прилично. По крайней мере, я на это надеюсь!

Чуть позже. Квартира Афанасьевых.

Все произошло именно так, как и предполагал Андрей. Девушки отправили его на кухню, показали, где что лежит, и, наказав приготовить что-нибудь вкусненькое, тут же исчезли в Тамариной комнате, не забыв плотно прикрыть за собой дверь. Так что пришлось парню нацеплять на себя фартук и приступать к приготовлению ужина. Впрочем, особо заморачиваться он не стал. В холодильнике обнаружились сосиски, в тумбочке банка болгарского лечо, поэтому Андрей решил просто сварить макароны и потереть к ним сыр. Благо кусок головки швейцарского твердого имелся в наличии.

А в комнате тем временем две подружки — соперницы делились своими откровениями.

-Не хочу взрослеть, — тихо вздыхала Афанасьева, — и замуж не хочу, даже за Андрея. И вообще, я теперь понимаю, как мама была права, когда загрузила меня занятиями с репетиторами. Будь я чуть посвободнее, я бы на Дюшу точно всех собак спустила. У него же на меня времени сейчас совсем нет! А вот на других девиц есть! Они вокруг него так и вьются, а дальше ещё хуже будет!

-Ты это меня или Мелкую имеешь в виду? — легонько прищурилась Кузя.

-Да при чем тут вы, — в сердцах воскликнула Тома, — с вами все понятно, если что, всегда договоримся! Я про англичанку эту, с которой он везде носится. А в университете ещё и Агата какая-то есть, плюс девушки из вычислительного центра. Хорошо хоть у Смирновой парень появился, а то я бы точно рехнулась!

Наталья оторвалась от разглядывания альбома с фотографиями и насмешливо улыбнулась, — а ты у нас очень ревнивая, оказывается. Никогда бы не подумала.

-А ещё я жуткая собственница, — подтвердила ее слова Афанасьева, — как я тебе с Тамарой до сих пор глаза не выцарапала, сама не понимаю. Но не могу я на вас злиться, хоть убейте! Вот и срываюсь я на Дюшу, а он все терпит. А это неправильно.

-Интересно кино у нас, получается, — неожиданно задумчиво произнесла Кузенкова, — а ведь я этого мужчину на других, ташкентских фотографиях видела. А он, оказывается, и в Крыму с вами отдыхал.

-Это ты про дядю Мишу, что ли? — переспросила Тома, — так это он нам в Крыму отдых организовывал. Дюша говорил, что он офицер пограничник. А где ты его ещё видеть могла?

-У Мелкой имеются фотографии, сделанные Андреем в Ташкенте, — пояснила Наташа, — там этот твой дядя Миша тоже присутствовал. А потом получается он, вместе с Инной и Сергеем с вами в Крыму отдыхал. И этого Серьгу я уже несколько раз рядом с Дюшей видела. Хотя они ни разу не друзья, как например, с Сашкой или Паштетом. А если вспомнить недавнюю историю с Мелкой, когда ее похитить пытались.

Тут она замолчала, явно ещё что-то вспомнив, и на ее лице неожиданно появилась торжествующая улыбка.

-А ларчик то, просто открывался, — довольно заявила она, — ну ничего, Дюша, завтра ты у меня взрыднешь. Я тебе все твои фокусы припомню, и как ты нами обеими крутил тоже. Тоже мне гений-самоучка.

-Наташа, ты чего? — с лёгким испугом произнесла Афанасьева, — ты что-то вспомнила?

-Это называется, вспомнить все, — заявила Кузя, — я только завтра ещё у Мелкой несколько фактов из биографии этого вундеркинда узнаю, да и с Зорькой потом поговорю. А там уж я его точно на чистую воду выведу!

-А со мной своими выводами поделишься? — с явным любопытством спросила Тома.

Наталья задумчиво посмотрела на подружку-соперницу и вдруг решительно кивнула, — поделюсь, куда же я денусь. Мы из-за этого паразита теперь все в одной лодке оказались.

Четверг 12 октября. Марокко. Рабат. Океанографический корабль ВМФ СССР "Леонид Дёмин". Поздний вечер.

-Ну что же, вот и ещё один день подошёл к концу, — довольно громко вздохнул капитан корабля, — осталось нам ещё день продержаться, да ночь простоять. И можно будет наконец-то делом заняться. А то, если честно, задолбался я здесь на рейде торчать и всякие делегации от местных принимать. И ведь не откажешь же наследнику престола. Не поймут!

Сидящий рядом с ним за столом в каюте Иванов только сочувственно покивал головой. Наследнику короля Хасана Второго Мохаммеду "Леонид Дёмин" сильно понравился, особенно его многочисленные лаборатории. И любознательный парнишка, шестнадцати с небольшим лет, последние два дня с корабля буквально не вылазил. И ладно бы он один. Но его всегда и везде сопровождала свита из таких же, как он мальчишек. Наследники знатных родов, особо приближенные к королевскому роду. Но ведь пацаны, они и в Африке пацаны, пусть даже и благородных кровей. И глаз да глаз за ними просто необходим. Вот и сегодня один из этих будущих шейхов едва не навернулся с трапа, засмотревшись на работу одного из судовых механизмов. Хорошо, что старпом успел буквально в последний момент поймать его за воротник, а то бы тот точно себе что-нибудь сломал. Но, слава богу, это было их последнее посещение. Завтра на корабле запланированы регламентные работы перед выходом в море, и посторонних на нем быть не должно. С этим согласились все.

-Ладно, наша миссия здесь подходит к концу, — начальник экспедиции Бочковский повернулся к Игорю Андреевичу, — а ваши дела как обстоят?

-На удивление хорошо, — тут же ответил тот, — эксцессов никаких пока не было, даже американцы, хотя и понагнали сюда своих специалистов, ведут себя вполне в рамках приличий. Интерес к нашей делегации проявляют очень большой, но без каких-либо провокаций.

-Вот это и подозрительно, — заявил капитан корабля Бирюков, — может нам все же перестраховаться? Как только программа семинара закончится, давайте мы наших участников сюда на корабль сразу отвезем. Здесь они в полной безопасности будут. А в субботу уже отсюда под усиленной охраной в аэропорт отправим. Рейс наш, Аэрофлотский, да ещё и прямой вдобавок. И все, никакие провокации нам не страшны.

-Это было бы неплохо, — согласился с ним Иванов, — но не реально. На завтрашний вечер сразу несколько различных мероприятий запланировано. С участием наших медиков. Отменить без очень серьезной причины нельзя, а её, то есть причины, как раз и не наблюдается.

-Ну, смотри, мое дело предложить, — развел руками Олег Дмитриевич, — тогда хоть Андрющенко предупреди, чтобы его бойцы не расслаблялись. Пусть повнимательнее будут. Что-то у меня предчувствия нехорошие.

Пятница 13 октября. Ленинград. Красноармейская улица. Школа. Кабинет директора.

-Ну вот, привезли твои ЭВМ, и что мне теперь с ними дальше делать? — недоуменно спросила Тыблоко, — их ведь куда-то убрать надо под замок. Ох, и придумал ты мне проблему на ровном месте!

-Не переживайте Татьяна Анатольевна, все уже решено, — Соколов нацепил на свою физиономию ставшую уже дежурной улыбку и повернулся к Наталье, — документы у тебя с собой?

-Так точно, командир, — Кузенкова сделала лёгкий реверанс в его сторону и протянула тоненькую картонную папку, — здесь все, как вы и говорили.

-Вот, — тут же начал извлекать бумаги из папки Андрей, — это ваш запрос в ЛГУ на проведение настройки и наладки данных компьютеров, это разрешение от Гороно на передачу данных ЭВМ в нашу лабораторию, это накладная на их перемещение. Вроде ничего не забыли. Вам только расписаться надо и печать поставить. Со стороны университета все подписи уже имеются.

-Прохиндей малолетний, — негромко проворчала директриса и повернулась к Наталье, — а скажи мне Кузенкова, ты что, теперь у Соколова секретарем подрабатываешь, что ли?

-Ординарцем, — тут же выпятила грудь девушка, — секретарем, это для меня слишком мелко и плохо оплачиваемо. А так, я думаю, с полгодика ещё за ним хвостиком побегаю. Глядишь, и в адъютанты выбьюсь.

-Ну-ну, — покачала головой женщина, — главное, чтобы без эксцессов. И с Афанасьевой свои телодвижения все же согласовывай. Мне только ещё не хватало, чтобы две лучшие ученицы школы между собой сцепились.

-Не переживайте, и с ней, и с Тамарой Эберляйн, и даже с Анчуриной я все согласовываю, — широко улыбнулась Кузя, — и когда это я одной из лучших учениц стала?

-В дневник свой почаще заглядывай, — усмехнулась директриса, — там теперь не только троек, четвёрок днём с огнём не найдешь!

И снова повернулась к парню, — когда ЭВМ сможете забрать?

-Машина будет через двадцать минут, — снова вмешалась Наталья.

-Точно ординарец, — рассмеялась женщина, — ладно, идите двадцать минут погуляйте, у меня и другие дела, кроме ваших имеются.

Пятница 13 октября. Ленинград. ЛГУ. Вторая половина дня.

-Значит так, молодые люди, — Наташа решительно отодвинула от стола возбуждённо переговаривающихся между собой сотрудников лаборатории, — никто никуда не лезет, и тем более, никто ничего не пытается включать. Я лицо хоть и малолетнее, но уже материально ответственное. Поэтому пока я лично не убедюсь, или убеждусь, кому как нравится, что все в порядке, проверю комплектацию согласно описи и лично прочитаю инструкцию, никто к компьютерам и близко не подойдёт!

-А сумеешь понять-то, что в инструкции написана, товарищ главный дилетант, — насмешливо произнес Панин.

-В английском я шарю гораздо лучше некоторых, — беззлобно огрызнулась девушка, — а ты Ваня, как я слышала, математик, конечно замечательный, даже почти гениальный.

-Но вот программист ты пока никакушный, Григорий Самуилович не даст соврать. А "железячник" так вообще нулевой, — под негромкий смех присутствующих закончила она.

-Все, решение Натальи я утверждаю, — тут же заявила Агата, — мне хоть самой очень любопытно, но она права. Так что оставляем все до понедельника, так как Андрей Владимирович в выходные будет несколько занят. А без него я никого к этим аппаратам и на пушечный выстрел не подпущу. Так что все, кроме Кузенковой и Соколова, отсюда быстренько выметаются. А ты Наташа, будешь уходить, не забудь дверь опломбировать, чтобы ни у кого дурных мыслей не возникло!

-Бабье царство, — негромко проворчал Панин, но получив лёгкий подзатыльник от девушки, предпочел заткнуться.

Поняв, что сегодня больше ничего интересного не будет, народ потихонечку стал покидать лабораторию. А Наталья, не спеша, очень обстоятельно изучила содержимое коробок, пролистала приложенные к компьютерам описания и села заполнять бланки ведомости. Андрей с лёгкой тревогой наблюдал за ней. Он всеми фибрами души чувствовал, что надвигается буря, а причины этого он не понимал. А все началось ещё вчера, в гостях у Афанасьевой, когда парень несколько раз ловил на себе задумчивые взгляды подруги. А продолжилось в школе, где обычно спокойная девушка вела себя довольно агрессивно. А ещё довольно долго о чём-то шепталась на большой перемене с Зорькой, после чего ее взгляды стали совсем непонятными для него.

-Ничего не напоминает? — вдруг тихо спросила его девушка, отрываясь от писанины, и показывая парню извлеченную из женской сумочки обычную жёлтую мочалку.

-Нет, — искренне ответил парень, — а что, должна?

-Понятно, трудно вспомнить, если не знал, да ещё и забыл, — неожиданно сухо произнесла девушка и вдруг резко встала, сунула бумаги в сумку и весьма резко заявила, — ты что, скотина, с настоящим Дюшей сделал, а? Думаешь, я не понимаю, что ты не он?

Соколов замер в полной растерянности, а Наталья, по-своему истолковав его молчание, продолжила, — молчишь, ну и хрен с тобой! Только на меня можешь больше не рассчитывать, на этом наша дружба с тобой заканчивается. И молчать я тоже не буду. Тоже мне доктор Моро недоделанный!

-Наташа, — ошеломленно начал парень, но был тут же перебит девушкой.

-Шестнадцать лет уже Наташа, — заявила она, — и давай, выметайся, я двери закрывать буду. Или охранников своих позовешь?

В глазах ее стояли слезы.

-Наташ, — тихо произнес Андрей, — я дурак. И я вспомнил про мочалку.

Девушка недоверчиво посмотрела на него. А парень продолжил, — это было прошлой зимой. Я тогда Паштету спор проиграл. И зашёл в вашу раздевалку, после урока физкультуры. Там уже никого не было, кроме тебя. Любишь ты плескаться в душе. Я тебя тогда увидел и замер, как истукан. А ты схватила эту мочалку и давай меня ею лупить. А мне было все равно, я стоял и смотрел. А ты плюнула, швырнула ее мне в лицо, завернулись в полотенце, и сказала — ну, и зараза ты мелкая!

-Значит, всё-таки помнишь, — тихо сказала Кузя, — но как такое может быть? Ведь ты же не он, это я теперь точно знаю.

-Ты ошибаешься, — Андрей очень осторожно дотронулся до плеча девушки и с радостью понял, что она не стала отстраняться, — я это он, с одним только дополнением. Помнишь английскую поговорку, что у кошки девять жизней? Первые три она играет, следующие три бродяжничает, три последние она остаётся на месте. Так вот, я хоть и не кошка, но первую жизнь уже отыграл. Сейчас пошла вторая. Только учти, что кроме тебя, об этом никто не знает. И надеюсь, что и не узнает. Слишком многое на кон поставлено. И извини, что втянул тебя в эту хрень. Оно само так вышло.

-Сама влезла. Правильно говорят, от любопытства кошка сдохла, — отмахнулась от него Наталья.

И размышляя вслух продолжила, — интересно, чем же так для тебя важна эта воскресная встреча, что ты все дела забросил и к ней готовишься? Впрочем, пока можешь не отвечать. И так слишком много всего узнала.

Она на пару секунд замолчала, а потом снова подняла глаза на Соколова, — ты прости меня, Дюша, за этот срыв. Просто я себе такого напридумывала, что не сдержалась.

-Бог простит, причем нам обоим, — не удержался от лёгкой подколки парень, — ладно, пошли уже. Мне сегодня вечером Афанасьеву выгуливать, а я билеты на последний сеанс ещё не купил.

-Ты Дюша, осторожней со словами, всё-таки, — поморщилась девушка, — что она тебе, собака что ли, чтобы ты ее выгуливал. Тома не такая толстокожая, как я. Многое совсем близко к сердцу принимает. Когда-нибудь ты так довыпендриваешься, что она всерьез на тебя обидится. Вот тебе это надо?

Пятница 13 октября. Марокко. Рабат. Французский ресторан на берегу реки. Вечер.

Ресторан Соколову старшему понравился. Тихое, спокойное место, с хорошим вином и привычной ему европейской кухней. С великолепным видом на Атлантический океан в месте, где река Бу-Регрег в него впадала. Их столик стоял на открытой веранде на довольно просторном балконе прямо над краем обрывистого берега, об который с ровным шумом разбивались океанические волны. Сегодня Владимира сюда пригласил сэр Генри, чтобы, как он сказал, отметить успешное окончание конгресса и спокойно обсудить их совместные планы на будущее. А таковых, совершенно неожиданно для Соколова, оказалось немало. Его, правда, несколько напрягло почти полное отсутствие у него денег, о чем он не преминул сообщить Иванову, когда рассказал ему о запланированном в ресторане ужине. Но тот в ответ только лениво отмахнулся, и, открыв видавший виды бумажник, протянул ему несколько довольно крупных купюр.

-Это вам под отчёт, — заявил он, — сходите, поужинайте, место там спокойное. Заодно и узнаете, что этому сэру от вас нужно. Рафик там тоже рядом будет, если что, подстрахует.

А вот самому Рафику эта идея не очень понравилась. Но с начальством, как говорится, не спорят.

И вот сидит сейчас Соколов и беседует с мистером Ч. на весьма щепетильные темы.

-Хотите, обижайтесь, хотите, нет, но мы от вашего сына просто так не отстанем, — открытым текстом заявил Владимиру сэр Генри, — нельзя его талант в землю зарывать. Извините меня за несколько высокопарный слог, но такие гении рождаются не часто. И принадлежат они не только вашей стране, но и всему человечеству. А у вас он, извините за прямоту, вместо того, чтобы двигать вперёд серьезную науку, разной ерундой занимается. Какие-то общественные дела ему придумали. Он же учёный, а не пропагандист вашего образа жизни.

-И что вы предлагаете? — абсолютно невозмутимым тоном спросил его Соколов. Они вместе с Ивановым вчера довольно долго обсуждали темы, которые могут быть затронуты на этой встрече. И этот вопрос они тоже затрагивали.

-Как что, — довольно эмоционально всплеснул руками англичанин. Что было совсем, в общем-то, не свойственно обычно всегда уравновешенному и даже слегка флегматичному джентльмену, — стажировку в Оксфорде, вот что. После окончания школы, конечно.

-Насколько я понимаю, вы с ним эту тему уже обсуждали, — с ленивой улыбкой на лице спросил его Владимир, — и что он вам на это ответил, вы, конечно, помните.

-Еще бы, такое не забывается, — ответил сэр Генри и тут же процитировал парня, — "меня и здесь неплохо кормят".

-Но вы же прекрасно понимаете, — снова пошел в атаку он, — что все это детский лепет. И позже он будет кусать себе губы, за неиспользованные возможности. Но поезд уже уйдет. К сожалению, век истинного ученого крайне не долог. Пять, десять лет, редко у кого больше. Дальше ясность и четкость мысли куда-то начинает улетучиваться, мозг начинает тупить и задачи, которые ты в молодости решал не особенно и, напрягаясь, внезапно становятся неразрешимыми. Через это проходят все. Мы с вами тоже не исключение.

Соколов старший промолчал. То, что сейчас озвучил ему мистер Ч., к сожалению, было правдой. Все свои открытия гениальные учёные делали в довольно небольшой период своей жизни. Да, они и дальше вполне успешно работали в различных областях, но вот прорывных открытий они уже больше не совершали. Хорошо, если у них была своя школа и свои ученики, с помощью которых им удавалось продлить свою жизнь в науке.

-А самое главное, это причина, по которой ваш сын так привязан к вашему городу, — неожиданно грустным голосом пожаловался ему англичанин, — и заключается она в неких девицах, которые вскружили ему голову, и которых он боится оставить даже ненадолго. Молодой он у вас ещё и не понимает, что у него подобных увлечений ещё миллион будет. А его попытки уже сейчас планировать свою будущую семейную жизнь, это вообще какой-то нонсенс.

-И поэтому вы отправили в Ленинград Ингу, чтобы она раскрыла ему глаза на существующее положение вещей и попыталась заставить его изменить свою точку зрения, — легонько усмехнулся Владимир.

-А что мне оставалось делать, — развел руками сэр Генри, — надо же было попытаться хоть как-то на него повлиять. Но получилось все ровно наоборот. И именно моя племянница попала под влияние вашего Андрея. И, что совсем удивительно, именно он начал учить ее жизни, что совсем уж ни в какие рамки не лезет.

-За это обязательно надо выпить, — улыбнулся Соколов и сделал небольшой глоток из своего бокала.

А вот то, что произошло дальше, стало полной неожиданностью для них обоих. Вежливо улыбающийся официант, с аккуратно перекинутым через руку полотенцем, подошёл к ним почти вплотную и тихим голосом совершенно отчётливо произнес, — медленно встаём и с вещами на выход. Если что, стреляю без предупреждения. Вам привет сэр Генри, от мистера Фитцджеральда.

Из-под полотенца на мужчин уставилось дуло довольно внушительного пистолета.

Там же. Несколько минут спустя.

Сидящий в дальнем углу зала и неторопливо пьющий свой кофе Рафик увидел, как Соколов и сэр Генри встали из-за своего стола, и в сопровождении официанта направились в сторону курительной комнаты. Но, неожиданно не доходя до ее двери, свернули в небольшую арку рядом. Насколько парень знал, там был проход, служащий в качестве черного хода и ведущий прямо к лестнице на улицу. Соколову с сэром Генри там было делать совершенно нечего.

-Ну вот, получается, накаркал, — вспомнил свои утренние сомнения Рафик, и то, как он пытался довести их до руководства. Но теперь уже делать нечего, настала пора действовать.

Он быстро встал из-за стола, бросил купюру рядом с чашкой с остатками кофе и отступил в тень большого фикуса в углу комнаты. Там нажал кнопку тангеты рации и негромко сказал, — внимание, у нас проблема. Они сейчас должны выйти в сопровождении одного или нескольких человек. Контроль, за вами.

-Принято, — пропищало в ответ.

Рафик вздохнул, осторожно огляделся по сторонам и, не заметив более ничего подозрительного, пошел к выходу. Посреди дороги пришло сообщение, — их сопровождают двое плюс водитель. Садятся в белый микроавтобус. Сигнал принимаем нормально.

-Вызывайте подмогу и езжайте за ними, — тут же распорядился парень, — раз сигнал устойчивый, держитесь на максимально возможной дистанции. Я поеду за вами следом.

-Принято, — снова лаконично ответили ему.

...Белый микроавтобус не торопясь ехал по шоссе, идущему вдоль реки. Водитель его несколько раз проверился, внимательно разглядывая в зеркало заднего вида едущие сзади машины, но, не заметив ничего подозрительного, скоро успокоился.

А сидящий напротив Соколова и сэра Генри мужчина с пистолетом говорил негромко, но веско, — если не будете напрасно геройствовать, то завтра утром вернётесь домой. Может, даже и к отлету вашему успеете. Ответите на вопросы мистера Фитцджеральда и можете быть свободны. В первую очередь это вас касается, сэр Генри. Вы же в прошлый раз с ним не договорили, не так ли?

-Он ещё пожалеет об этой своей выходке, — сквозь зубы процедил англичанин.

-Я бы не стал сыпать угрозами в вашем положении, это совсем не конструктивно, — удивительно, но в голосе араба или бербера, кто их разберёт, не было не малейшего акцента. Его английский имел то самое оксфордское произношение, которого так хотела добиться от своих учеников Эльвира Хабибульевна.

-Не переживайте, тут не далеко, — продолжил он, — максимум ещё полчаса и мы будем на месте.

Некоторое время спустя, развилка в городе Сале, практически сразу после моста через реку Бу-Регрег.

-Они ушли направо, в сторону района Беттана, — пропищало в рации, — следуем за ним.

-Так, внимание, — тут же ответил Рафик, — похоже, я понимаю, куда они направились. Если после следующего большого перекрестка через сто метров они свернут направо, вы за ними не едете. Проезжайте дальше прямо, останавливайтесь и ждите меня. Я вас почти догнал.

Прошло ещё немного времени.

-Они, похоже, свернули, — услышал он, — сигнал поменял направление. Но по-прежнему устойчивый.

-Все, ждите меня, — выдохнул в микрофон парень, — теперь они от нас никуда не денутся. Сейчас ребята подъедут, и будем брать.

Он чуть устало сам себе улыбнулся и довольно подумал, — "все же не зря я здесь восемь лет ишачил, изучал все закоулки. Вот и пригодилось".

Марокко. Сале. Район Беттина. Небольшая загородная вилла для богатых путешественников. Вечер того же дня.

В комнате, куда привели Соколова и сэра Генри, царил глубокий полумрак, а мебели было по минимуму. Большая металлическая кровать на колесиках с пружинным металлическим матрасом. (Вы думали, что они только у нас тогда такие были? А вот и не угадали, в Марокко тоже такие имелись!) Два удобных мягких кресла и стол с большим глиняным кувшином и такими же кружками. И все, если не считать кучи одеял и подушек на кровати, к металлическим боковинам которой, мужчин тут же и пристегнули наручниками. Правда, только за одну руку. Но и этого было вполне достаточно, чтобы исключить любую возможность побега.

-Вот так, — довольно произнес их похититель и неожиданно вполне миролюбивым тоном добавил, — если пить захотите или в туалет, то это всегда, пожалуйста. Кушать не предлагаю, вы только что из ресторана.

-Спасибо, но пока что-то не хочется, — предельно вежливо ответил Соколов. Он хорошо помнил утренний совет Рафика не нарываться, если что. И то, что костюм и ремень до сих пор находились на нем, в отличие от документов и других личных вещей. А это давало серьезную надежду, что их всё-таки найдут.

-Не хотите, как хотите, — пожал плечами мужчина, налил себе в кружку воды из кувшина и с удовольствием выпил. Потом снова улыбнулся и подошёл к темному окну, которое внезапно осветилось от света фар.

-Вот и Скотти пожаловал, — негромко произнес он, — пойду встречать дорогого гостя. Он как всегда вовремя.

И вышел из комнаты, оставив узников под присмотром молчаливого араба.

Соседнее помещение. Несколько минут спустя.

-Ты кем себя вообразил, а Мустафа, — кипятился лощеный мужчина средних лет с небольшой черной бородкой клинышком, — тебе же объяснили, что операция отменяется. Зачем ты похитил этих русских и что мне с ними теперь прикажешь делать?

-А что хочешь, то и делай, это теперь уже твоя проблема, — невозмутимо произнес его собеседник, — операцию-то вы отменили, а компенсировать мои затраты почему-то не удосужились. Или ты думаешь, что аренда этой виллы дёшево стоит? Но если не хочешь платить, так это твое дело. Русский мне, конечно, бесполезен, подержу его до завтрашнего вечера, да и отпущу с миром. А вот за англичанина мне сахарцы хорошо заплатят, тем более за такого.

-А зачем ты эту виллу в аренду взял, не мог подешевле найти, что ли? — продолжал возмущаться лощеный, — и что ты мне втираешь про какого-то англичанина? Разговор ведь про советских специалистов шел, при чем тут британцы?

-Все твои проблемы Скотти, исключительно от жадности, — невозмутимое до этого лицо Мустафы исказила кривая усмешка, — всё-таки твои корни дают о себе знать. Ты что думаешь, что наш король, да продлит Аллах его дни, оставил бы похищение русских без внимания? Он с Советами, между прочим, дружит. Так что искали бы их, и искали усердно. А сюда точно бы никто не сунулся, место тихое и для полиции не интересное. А покой он почти всегда дороже денег, подумай об этом на досуге, мой израильский друг.

-А что касается сэра Генри, ты сам частенько повторял, что мечтаешь побеседовать с ним тет-а-тет, — насмешливо продолжил он, — и правильно мудрые говорят, что следует опасаться своих желаний. Иногда они сбываются.

-Так ты что, мистера Чаттерлей похитил, что ли? — чуть нервно рассмеялся Фитцджеральд, — а русский тогда кто?

-Некто Владимир Соколов, — пожал плечами Мустафа, — он с ним вместе в ресторане был.

-Вот это номер, — искренне восхитился американец с израильскими корнями, — надо же, как звёзды у нас сегодня сошлись. Тогда я беру все свои слова обратно и готов побеседовать с твоими гостями.

— А деньги? — спросил Мустафа, — я подаю только в мечети и только тем, кто нуждается.

-Ерунда, — с этими словами Скотт вытащил из внутреннего кармана чековую книжку и быстро выписал чек на предъявителя, — в Касабланке обналичишь, все, как обычно.

-Ну, тогда мы поехали, а ты можешь развлекаться, — европеизированный араб впервые проявил свои чувства, буквально вырвав бумажку из рук приятеля, — дорога предстоит длинная, а я завтра хочу быть подальше отсюда. И не беспокойся, я их к кровати приковал, можешь с ними спокойно беседовать. Ключи от наручников на столе. Но ты с ними все же поосторожнее, сэр Генри тот ещё фрукт. А мне тебя, если что пойдет не так, будет сильно не хватать.

Примерно это же время. Довольно запущенная апельсиновая роща рядом с виллой.

С холма, заросшего довольно густыми зарослями тутовника, вперемежку с апельсиновыми деревьями, небольшая вилла была видна как на ладони. Приехавший вместе со своими бойцами полковник Андрющенко, тем не менее, не спешил принимать командование на себя. Успел он уже изучить и оценить возможности Рафика, и поэтому понимал, что тот в местной обстановке разбирается чуть ли не лучше их всех вместе взятых. А тот не спеша излагал свое видение событий.

-Похитителей было трое, потом подъехал еще один, скорее всего сам заказчик, — сказал он, — огнестрельное оружие наверняка имеется, иначе бы никто с ними не пошел. Но пара пистолетов, вряд ли больше. В доме, скорее всего больше никого нет, не любят местные деньгами разбрасываться, да и лишние, глаза и уши им совсем ни к чему. Поэтому предлагаю разбиться на две группы, одна готовится к штурму здания, вторая размещается в переулке за вторым поворотом отсюда. Там есть, где укрыться и приготовить засаду. Без разницы на кого. Я считаю, что свои здесь не ходят. Поэтому любые гости это враги. И брать и колоть их надо жёстко.

Полковник тихо усмехнулся в пышные усы, — жёстко, говоришь? Ну, нехай будет жёстко. Фролов, берешь троих, и отправляйтесь в переулок. А мы потихонечку начинаем выдвигаться на исходную позицию. Надо постараться сработать без лишнего шума. Здесь остаётся снайперская пара, позиция для них просто идеальная. Ну и ты Рафик тоже. Будешь за домом следить и вообще для связи. А мы пошли.

Машина с группой Фролова скрылась за поворотом, а вторая тройка вместе с Андрющенко двинулась в направлении стены виллы. Но едва они вышли на исходную, как дверь дома распахнулась и оттуда довольно шумной гурьбой вывалилась тройка арабов. Весело переговариваясь, они залезли в белый микроавтобус. Раздался рык заводящегося двигателя.

-Фрол, внимание, — прошипело в рации, — от нас к вам машина. Клиентов трое. Подвоха не ожидают. Работайте.

-Принято, к работе готовы, — тут же прозвучало в ответ.

-Ну а мы ещё чуток подождем, — тихо сказал полковник. Находящиеся рядом с ним бойцы синхронно кивнули.

Автомобиль с арабами тронулся и вскоре скрылся за поворотом. Прошла ещё буквально пара минут и до группы Андрющенко донёсся глухой скрежет и негромкий звук удара. Затем лёгкое шипенье, которое обычно происходит, когда наружу выходит сжатый воздух, и невнятный шум какой-то непонятной возни. Через несколько минут все совсем стихло, остался только постепенно затихающий звук убегающего воздуха.

Там же, в небольшом переулке. Это же время.

Слегка оглушенный и заметно растерявший свой лоск Мустафа лежал на пыльной дороге рядом с потерявшим управление автомобилем и боялся пошевелиться. Руки мужчины были вывернуты локтями за спину и крепко скручены мягкой металлической проволокой. Ему ещё повезло, из машины его выдернули относительно мягко. Водителю и второму подручному Мустафы засветили прямо через открытые окна машины чем-то тяжёлым по голове, и сейчас их безжизненные тушки валялись рядом на обочине. Впрочем, похоже, прибили их не до смерти, и они сейчас начинали потихонечку шевелиться. Но вряд ли их пробуждение можно было назвать комфортным. Руки у них были так же стянуты за спиной, во рту торчали импровизированные кляпы из ветоши, на глазах были черные повязки.

-Do you speak English? Внезапно раздалось у мужчины над ухом, — you understand me?

Мустафа невольно поморщился. Ему, пусть и бывшему студенту филологического факультета Лондонского университетского колледжа, такой акцент, который прозвучал в голосе говорившего, показался совершенной дикостью.

Но невольно сглотнув слюну, он тихо ответил, — Yes, of course.

Его тут же резко подняли на него и бесцеремонно запихнули в довольно темный угол около стены.

-Серый, это твой клиент, — уже на русском языке заявил один из нападавших, — давай, работай!

Серый, невысокий молодой парень, неожиданно быстрым движением сдёрнул маску со своего лица и почти вплотную приблизил свои глаза к глазам Мустафы, при этом сильно сдавив голову последнего руками. Мужчина почувствовал, как кровь в его жилах внезапно застыла. Волна тихого ужаса начала медленно распространяться по его телу, сжала его сердце и пошла выше.

-Не нужно так бояться, — скорее почувствовал, чем услышал он, — надо просто ответить на мои вопросы и все само пройдет. Ты меня понял?

Мустафа судорожно кивнул и начал отвечать.

...Несколько минут спустя Серый с заметной брезгливостью оттолкнул от себя явно поникшего мужчину и, отойдя чуть в сторону, нажал тангету рации.

-Докладываю, — негромко произнес он, — в доме остался один заказчик. Офицер ЦРУ. Оружие обычно оставляет в машине под правым передним сиденьем. Заложники в комнате на втором этаже, правое крыло здания. Туда можно попасть через центральный холл или по лестнице запасного входа в этом же крыле. Ключ от двери под ковриком около цветочной вазы. Доклад закончил.

-Принято, — услышал он в ответ и связь оборвалась.

-Ну, ты и даёшь, Серый, — с явным восхищением произнес один из его коллег, — так быстро расколоть такого серьезного дядю! Я был уверен, что с ним нам повозиться придется. А тут раз и готово.

-Типаж подходящий, — буркнул парень, — сверху крепкий, а внутри с гнильцой. Чуть надавил, он и потёк. Хорошо, хоть в штаны не наделал, а то возись тогда с ним.

-Разговорчики, — неожиданно прикрикнул на них Фролов, — ещё ничего не закончилось. Так что по местам и глядим в оба.

Бойцы практически синхронно кивнули и быстро заняли свои прежние позиции.

А теперь, давайте отмотаем пленку чуть назад, к тем событиям, которые происходили в доме, когда трио бандуристов, тьфу, басурман, конечно, покидало территорию виллы.

-Ну и скотина, ты всё-таки Скотти, — в голосе сэра Генри страха не было, зато презрения и даже некоторого высокомерия было хоть отбавляй, — вы же обещали, что здесь будет безопасно.

-Я обещал? — неподдельно изумился мистер Фитцджеральд, — что-то я такого не припоминаю. Ах, да, это сделало мое бывшее руководство. Но я-то тут причем? С них потом и спросите, можете даже компенсацию потребовать. А заодно и узнать, как они так опростоволосились, что забыли своим наемникам компенсацию заплатить. Вот те и взбрыкнули. Но это не важно, а важно сейчас другое. Чтобы вас выкупить у этих, не побоюсь этого слова, разбойников, мне пришлось несколько потратиться. И кто-то мне должен будет компенсировать мои расходы.

-Сколько? — тут же презрительно бросил англичанин, — сколько, по-вашему, стоит наша свобода?

-Вы меня опять не так поняли, мой бывший друг, — вкрадчивым тоном ответил ему американец, — речь идёт не о деньгах. Речь идёт об интересующей меня информации. И я ее сегодня получу, сэр Генри. Так что не стоит пыжиться и изображать из себя героя. Мы с вами не первый день знакомы, и вы прекрасно понимаете, что если будет нужно, то все необходимые сведения я из вас просто выбью. Мне это не впервой. Кстати, вас мистер Соколов, это тоже касается. Нет, можете не переживать, вас я и пальцем не трону, в отличие от моего доброго недруга. Просто, когда вы не захотите мне отвечать, я свою злость на сэре Генри вымещу. У нас с ним старые счёты.

Он ненадолго замолчал, давая узникам возможность впечатлиться его речью, потом покачал головой, — по-моему, до вас мои слова не дошли. Ладно, тогда сделаем по-другому.

Мистер Фитцджеральд надел на руки лайковые перчатки, шагнул к мистеру Чаттерлею и со словами, — ничего личного, просто бизнес, — нанес ему несколько быстрых и явно весьма болезненных ударов по корпусу.

-Надеюсь, вы теперь поймёте, что я не шучу, — тихо произнес он, — так что если готовы отвечать, просто кивните.

-Мы ещё с тобой сочтемся, — прохрипел сэр Генри.

-Возможно, в жизни всякое бывает, — невозмутимо пожал плечами Скотт, — и вы согласны отвечать, или мне продолжить?

-Я согласен, — неожиданно быстро сказал Соколов, — и вы, сэр Генри, тоже прекращайте упорствовать. Ну не стоят эти наши секреты вашего здоровья. Мои уж точно.

Англичанин на мгновение скривился, но потом видно что-то по голосу Владимира понял.

-Ладно, черт с вами, — заявил он, — задавайте свои вопросы.

-Давно бы так, — негромко проворчал американец и переставил кресло от стола поближе к кровати. Сел, развалился в кресле, и приступил к допросу.

-Вам что-нибудь говорят имена, Гудзь Анатолий Ефимович и Гудзь Елена Викторовна? — спросил он.

Сэр Генри в явном недоумении пожал плечами, а вот Соколов старший неожиданно заметно напрягся. Это не укрылось от взгляда Фитцджеральда.

-А вам, похоже, эти имена знакомы? — наклонился он в сторону Владимира.

-Ну да, — согласился тот, — хотя очень странно, что вас интересуют именно они. Это мои очень дальние родственники. Жили в Ленинграде, в прошлом году эмигрировали в Израиль. Мы с ними практически не общались. Как-то так.

-Очень интересно, — явно призадумался американец, — вы с ними не общались, но про них вы помните. Скажите, Владимир Михайлович, а у вас другие родственники за пределами Союза, пусть и дальние имеются?

-Это вряд ли, — усмехнулся Соколов, — вы же наверняка знаете, где я работаю. Да и за границу не первый раз выезжаю. А в анкете графа такая имеется, про наличие родственников за границей. Раньше я всегда писал, что не имею. А теперь, благодаря Ленке, пишу, что да, имею. Хотя какая из нее еврейка. С белорусскими-то корнями.

-Не скажите, — внезапно не согласился с ним Скотт, — я знавал многих белорусских евреев. Как, впрочем, и украинских и даже французских. Поразбросало нас по свету, — неожиданно слегка загрустил он.

-Впрочем, мы несколько отвлеклись, — спохватился он, — а времени у нас не так много. Скажите, а ваш сын, Андрей, с ними мог быть знаком?

-Откуда, — чуть не рассмеялся Владимир, — про них даже моя мама практически забыла. А она старается со всеми родственниками отношения поддерживать. А тут мне пришлось самому про них рассказывать. Мне-то про то, что они эмигрировали, наш особист сообщил.

-Ладно, про вашу семью мы поговорим несколько позже, — чуть подумав, решил американец и повернулся к англичанину, — скажите, Генри, а что вы так прицепились к этому мальчишке? Я про сына Владимира, если вы не поняли. Вы же серьезный человек, практически государственный муж и вдруг такой непонятный мне интерес к пусть и очень талантливому, но совсем еще юному молодому человеку. Или он, по вашему мнению, имеет какое-то отношение к событиям, имевшим место в Афганистане в прошлом году и Италии в нынешнем? А возможно и к более раннему эпизоду, связанному с наркомафией у нас в Америке?

-Вы неплохо осведомлены, но вынужден вас разочаровать, — скривился сэр Генри, — к этим делам парень вряд ли имеет хоть какое-то отношение. По крайней мере, это мое мнение и мнение моего руководства.

-Что-то вы, мой друг, темните, — покачал головой мистер Фитцджеральд, — явно о чем-то умалчиваете. Впрочем, ничего другого я от вас и не ожидал. Тогда, быть может, вы нам с Владимиром расскажете, какую роль во всей этой истории должна сыграть ваша племянница? Вы, мистер Соколов, наверно будете удивлены, но Инга действительно родственница сэра Генри. Настоящая графиня, между прочим. Из очень приличной семьи. А этот жук продолжает нам с вами втирать, что у него нет особенного интереса к вашему сыну. Врёт как всегда, и при этом, заметьте, совсем не краснеет.

Больше он ничего сказать не успел. Раздался лёгкий шорох и в дверном проёме появились новые участники происходящего действия. Стремительным рывком двое из них преодолели расстояние, отделяющие их от кресла с американцем, и буквально через мгновение тот оказался на полу, с завернутыми за спину руками. Впрочем, лежал он на полу недолго. Ровно столько времени, сколько понадобилось неизвестным, чтобы стянуть руки мужчины проволочной удавкой и заткнуть ему рот какой-то тряпкой. После чего они подняли его, словно мешок с картошкой, и выволокли из комнаты. А вместо них в комнату вошли двое, высокий плечистый мужчина с большим казацким чубом и хорошо знакомый Соколову Ренат. Последний быстро метнулся к столу, взял оттуда ключ от наручников и довольно шустро избавил от них пленников.

-Вы в порядке? — с лёгкой тревогой в голосе спросил их плечистый, — помощь не требуется?

-Я в полном, — тут же сообщил ему Соколов старший, — а вот сэру Генри, возможно, следует помочь. Ему этот тип хорошо по рёбрам настучал.

-А, ерунда, это я ещё легко отделался, — пробормотал англичанин, — вроде все кости целы. Да и вряд ли он хотел меня искалечить, просто слегка выместил на мне злобу за свои прошлые неудачи.

-Тогда уходим, — тут же заявил "казак", — нам не стоит здесь задерживаться. И вы извините мистер Чаттерлей, но мне приказано всех участников инцидента доставить на наш корабль. Кроме арабов, конечно. Ими пусть местные власти занимаются. Но это будет уже завтра, а пока в подвале посидят. Поэтому у меня к вам большая просьба, вы уж шум то не поднимайте. Доберёмся до порта, там вас наши товарищи с посольства встретят. Вот с ними вы уже все и порешаете.

-Договорились, шуметь не буду, — довольно криво усмехнулся сэр Генри, встал с кровати и вдруг сильно пошатнулся, хорошо Соколов успел поддержать его за локоть.

-Понятно, — пробурчал плечистый и выглянул за дверь, — а ну-ка хлопцы, давайте сюда. Англичанину помощь нужна.

Несмотря на лёгкие протесты последнего, двое крепких парней бережно подхватили его под руки и практически вынесли его из комнаты. И вскоре группа на трёх машинах не торопясь, но поспешая, покинула негостеприимное поместье, в подвале которого остались грустить и гадать о своем будущем трое не в меру инициативных местных граждан.

Суббота 14 октября. Ленинград. Смоленское кладбище. Раннее утро.

Кузенкова Наталья была настоящей комсомолкой. Честной, искренней и немножко простодушной. Как это уживалось в ней вместе с довольно рациональным образом мышления и чисто женской хитростью и практичностью, одному богу известно. Но это обстояло именно так. В самого же бога она по большому счету не верила, считала это обычными предрассудками. Но два раза в год, на Пасху и на Рождество, по просьбе мамы одевала подаренный ей бабушкой серебряный крестик и искренне радовалась праздникам. А ещё она несколько раз ходила с подружкой на Смоленское кладбище, к могиле Ксении Блаженной, где они ходили вокруг окружённой забором часовни и про себя просили святую помочь в их девичьих делах.

И вот, после вчерашнего разговора с Соколовым, девушка внезапно совершенно четко для себя поняла, что ей надо обязательно сделать это снова. Каково же было ее удивление, когда приехав на кладбище, она внезапно увидела, что забора нет. Да, милиционер присутствовал, но он стоял довольно далеко в стороне и не предпринимал никаких попыток воспрепятствовать желающим зайти в часовню.

-Что теперь можно и записку о здравии прямо туда отдать? — робко спросила девушка проходящих мимо нее женщин.

-Открыли часовню, два дня как освятили, ровно через семьдесят шесть лет, как ее построили, — радостно ответила ей одна из них, — и ты иди, не бойся, теперь это можно.

Наталья хотела было сразу зайти в храм, но тут же решила не изменять обычаю и не торопясь двинулась в обход часовни. В голове ее билась только одна мысль, чтобы Дюша оказался именно тем самым ее одноклассником, а не каким-то страшным чудовищем, которого она вообразила себе вчера. Так она прошла три круга, осторожно прикоснулась к стене часовни, и так и замерла на несколько мгновений. Внезапно ее осторожно тронули за плечо.

-С вами все в порядке? — негромко спросила ее очень высокая молодая женщина. Впрочем, высокой она была по сравнению с Кузенковой, стоявший неподалеку мужчина был выше ее чуть ли на голову.

-В полном, — слегка растерянно произнесла девушка, — я просто немножко задумалась.

-Здесь это немудрено, — согласилась женщина, — и мне почему-то кажется, что все у вас будет хорошо. Ксения обязательно вам поможет, как и нам помогла.

-Сашка мой, — она кивнула в сторону мужчины, — вообще при смерти лежал. Так его мама каждый день сюда ходила в течение последнего месяца, как узнала, что он заболел.

-А мне про это ничего не говорили, — продолжила она, — я тогда на сборах была. Сообщили уже тогда, когда он на поправку пошел. Меня, кстати, тоже Саша зовут. А вас как?

-А я Наталья, — не задумываясь, ответила Кузенкова, — и мне почему-то очень хочется вам верить. А просила я не за себя, а за одного очень хорошего человека. Чтобы он оказался именно тем, кем должен быть.

-Тогда нам туда, — Александр взглядом указал на вход в часовню, — там через двадцать минут служба начнется. Постоишь вместе с нами, свечку за своего хорошего человека поставишь, глядишь, все у вас тогда нормально будет.

-А я и молитв никаких не знаю, — растерянно произнесла девушка.

-А там сейчас таких, как ты, большинство, — улыбнулась Александра, — Я тоже не шибко верующая была. Просто постоим, посмотрим, послушаем. Ты потихонечку приведешь свои чувства в порядок. Глядишь и поймёшь, что тебе дальше следует делать. Ну, так как?

-Пойдемте, — слегка обречённо произнесла Наталья, — все равно надо записку отдать и свечку поставить. Без этого никак.

Суббота 14 октября. Океанографический корабль ВМФ СССР "Леонид Дёмин". Раннее утро.

-Ну и как вы себя чувствуете? — судовой доктор был вежлив и улыбчив.

-Спасибо, уже лучше, — криво улыбнулся сэр Генри, — вы уже посмотрели мои снимки?

-Да, и, к сожалению, ничем не могу вас порадовать, — развел руками врач, — пара трещин у вас всё-таки имеется. Я бы рекомендовал вам постельный режим на недельку, плюс, конечно, все сопутствующие процедуры.

-И где вы мне рекомендуете проходить эти самые процедуры? — продолжал криво улыбаться англичанин, — неужели у вас на корабле?

-Это не в моей компетенции, — чуть сокрушенно вздохнул доктор, — будь моя воля, я бы вас отсюда никуда не выпустил. Любые неосторожные перемещения вашей тушки могут привести к весьма нежелательным осложнениям. Но к вам рвется посетитель, который имеет все полномочия для решения этого вопроса. Так я его позову?

-Зовите, — кивнул сэр Генри, — все равно, что-то решать надо.

Компетентным товарищем, как впрочем, и ожидал англичанин, оказался Игорь Андреевич Иванов. Тот присел рядом с кроватью пострадавшего и не стал ходить вокруг да около.

-Вы, Генри, находитесь на военном корабле, который через три часа должен выйти в море, — заявил он, — поэтому у нас с вами есть всего два варианта. Первый вы остаетесь здесь и плывете вместе с нами в Ленинград. Подлечитесь заодно в дороге. В принципе, мы идём мимо берегов Британии, и если хотите, можем подбросить вас до Портсмута. Второй вариант, это вы принимаете решение остаться в Рабате, и мы переправляем вас в местный госпиталь. Чтобы не было никаких недомолвок, сообщаю, что ваше посольство предупреждено и его представитель будет здесь в самое ближайшее время.

-А что с Владимиром и другими участниками этого инцидента? — тихо спросил мистер Чаттерлей.

-Подполковник Соколов находится здесь же. Согласно поступившему приказу поработает эту неделю по своей специальности, — ответил Иванов, — он, так же как и я, получил взыскание, пока правда устное. Остальное нас ждёт, как я понимаю, по возвращении в Ленинград. И поэтому, мы с ним не полетели, сегодня домой, как все остальные члены нашей делегации, а задержались здесь, пока начальственный гнев слегка не утихнет. А что касается всего остального, я не в курсе. Этим занимается наше посольство вместе с местными властями.

Англичанин ненадолго задумался, а потом решительно заявил, — а мне ваш врач нравится. И медблок у вас хороший, ничуть не хуже, чем на наших кораблях. Так что я с вашего позволения составлю вам компанию. До Ленинграда. Тем более что как ни крути, а пострадали вы по моей вине!

Суббота 14 октября. Ленинград. Невский проспект. Красный уголок. Полдень.

На небольшом столе в комнате была разложена довольно большая план-схема одного из Ленинградских бомбоубежищ. Точнее, его светокопия. К нему тетрадными скрепками с нескольких сторон были прикреплены листы бумаги, на которых были аккуратно прочерчены не совсем понятные присутствующим линии, кружочки и стрелочки. В отличие от плана убежища никаких обозначений на нем не было.

-Ну и что это за народное творчество? — не слишком довольно спросил Старый, — Сергеич, это же твоя работа? Так будь любезен объяснить нам, что, где и куда. Особенно по поводу стрелок. То, что они ведут к месту предстоящей встречи, это понятно. А вот откуда, полная неясность.

-Отправная точка, — карандаш в руках Семёнова ткнул в небольшой квадратик на добавленном листе, — это подвал опорного пункта недалеко от Измайловского проспекта. Известный некоторым из здесь присутствующих, как "казематы". Из подвала есть вход в технический коллектор, который ведёт в нужном нам направлении.

-Надеюсь, он хотя бы не канализационный, — негромко пробормотал Едунов.

Сказал он тихо, но его услышали.

-Нет, конечно, — усмехнулся Сергеич, — хотя запашок там имеется. Но вполне терпимый. Но идём дальше. Коллектор на схемах, которые есть у безопасников, безусловно, имеется. Но им он не интересен, так как он сворачивает под углом в сторону от места встречи. А вот про то, что здесь имеется небольшой аппендикс, который соединяет коллектор и тоннель, ведущий прямо к бомбоубежищу, они не в курсе. Да и вообще, почти никто не в курсе. Его случайно год назад местные пацаны обнаружили. Есть у нас в городе любители по подземельям полазить. А Николаев их хорошо знает, сам раньше частенько так развлекался.

-Теперь переходим непосредственно к этому тоннелю, — карандаш в руке Семёнова снова уткнулся в лист, — в него можно попасть тремя способами. Первый вход, он же запасной выход из бомбоубежища. Его контролируют безопасники, со вчерашнего дня там организован пост. Второй проход ведёт непосредственно в комнату, где будут проходить переговоры. Он получается тупиковый, потому что комната сейчас разделена перегородкой. Ну и третий путь, это технический вход со стороны Московского проспекта. Он нами залегендирован, как точка входа, по которому Сенатор отправится к месту встречи. Ее контролируем уже мы. Точнее, люди Евграшина.

-А как к этому отнеслась охрана Генерального? — спросил Старый.

-Совершенно спокойно, — пожал плечами Иван Сергеевич, — они рядышком расположились, держат под наблюдением. Ну и зашли в здание, все внимательно осмотрели, конечно. С народом познакомились. Наши все без оружия, поэтому у них вопросов не возникало. Да и не к чему там было придраться.

-Значит, они уверены, что Сенатор пойдет к месту встречи через этот вход, — задумчиво произнес Старый, — но они же обязаны его досмотреть. А вдруг он бомбу на встречу тащит.

-Вот на этой развилке, — Семёнов ткнул карандашом в точку на схеме, — они его и встретят, и досмотрят. У них тут парный пост имеется.

-А они его там взять не попытаются? — вмешался в их разговор Морозов, — я понимаю, что до встречи это маловероятно, но всё-таки.

-Первый пойдет Николаев, он все проверит, — пояснил Иван Сергеевич, — он же и проконтролирует, чтобы все прошло штатно. Напасть же вдвоем на двоих, ну это просто нереально. Но, тем не менее, Андрей сказал, что он к подобному повороту событий готов. И я ему верю. Кроме того, эти офицеры из числа доверенных людей Ивашутина.

-Хорошо, предположим, что к месту встречи парень доберется без приключений, — согласился с ним Сергей Иванович, — но что мешает им осуществить попытку захвата ближе к ее концу?

-Серега, ты что, схемы совсем читать не умеешь? — удивился его собеседник, — видишь же, здесь дверь указана. И не абы какая, а шлюзовая. То есть двойная. Быстро не взломаешь. И закрывается она с внутренней стороны. Так что во время беседы парня и Генерального, никто с той стороны в комнату не войдёт.

Тут он хитро прищурился, — кроме Серьги, конечно. Но тот тоже туда не полезет. Просто будет ждать у шлюза, пока встреча не закончится. А потом обеспечит эвакуацию Соколова.

-То есть уходить Андрей будет другим путем? Не тем, которым входил. Я правильно тебя понял? — переспросил его Едунов.

-Вот именно, — довольно потёр руки Семёнов, — вот только давайте я не буду про это сейчас распространяться. А то мало ли что. До встречи ещё целые сутки. И произойти может всякое. От людей Ивашутина я подвоха не жду, а вот другие могут. Тот же Пуго, например. Любит он влезать, куда его не просят.

Воскресенье. 15 октября. Ленинград. 1-ая Красноармейская улица. Раннее утро.

С утра в Ленинграде было прохладно и ветрено. Но снега не было, и не обещали. Впрочем, это Соколов знал и без сообщений синоптиков. Удосужился залезть в инфосферу и узнать, какая сегодня была погода. Просто так, на всякий пожарный случай. Вроде бы все он предусмотрел и все согласовал с Морозовым, но червячок сомнения в его душе всё-таки присутствовал.

-Ладно, будем живы, не помрем, — довольно оптимистично вслух произнес он и решительно открыл дверь в опорный пункт милиции. Там его ждали. Кроме Морозова в здании его встретил и Саня, который должен был сегодня стать его сопровождающим. И хорошо знакомая парню гримерша Татьяна, подруга Софьи. Без лишних слов Андрея затащили в комнату, где девушка и приступила к процессу превращения Соколова в другого человека. Заняло это минут сорок, после которого на Андрея из зеркала смотрел абсолютно ему незнакомый молодой белобрысый парень, лет двадцати с небольшим. С густыми бровями и лёгким светлым пушком над верхней губой.

-Как-то так, — заявила Татьяна, — по-моему, он в образе. Узнать его будет весьма затруднительно.

-Сколько мы должны? — тут же спросил ее Саня.

-Да ну тебя, — отмахнулась от него девушка, — тут и дел то, всего на полчаса было. Макияж казённый, от театра не убудет. Парик только потом вернуть не забудьте, вещь подотчетная.

Времени до похода по подземельям оставалось ещё прилично. Поэтому Андрей устроился на диванчике и, чтобы не терзать себя излишними волнениями, вошёл в лёгкий транс. Да так и оставался в нем, пока его легонько не дёрнул за рукав толстовки Сергей Иванович.

-Все, Андрей, вам пора, выдвигайтесь на исходную, — негромко произнес он.

Парень легко вскочил с дивана и бодро двинулся вслед за Николаевым вниз по лестнице. В "казематы".

Эту дорогу он уже успел неплохо изучить. Всё-таки уже несколько раз успел пройти по ней туда и обратно. Удовольствия ему это конечно не доставило. Он вообще никогда не понимал всех этих диггеров, которые лезут под землю в поисках приключений. Сам Андрей был не шахтер ни разу. И хотя клаустрофобией он точно не страдал, но подземелья недолюбливал. А ещё здесь воняло и воняло довольно сильно. Вдобавок под ногами хлюпало и приходилось очень внимательно смотреть себе под ноги, чтобы не споткнуться об какую-нибудь торчащую из земли железяку. Впрочем, много времени дорога не заняла, и вскоре он вслед за Саней нырнул в один коротенький отнорок, после которого они оказались в довольно широком тускло освещённом коридоре.

-Жди моего сигнала, — скомандовал Николаев, — если меня долго не будет, сразу же уходи. То же самое, если в коридоре с любой стороны появятся другие люди. Наши тут не ходят.

-Понятно, — слегка пересохшими губами произнес Соколов, но тут же взял себя в руки и начал энергично закачивать в кровь адреналин. Это делать он прекрасно умел и вскоре парень был готов к практически любым неожиданностям.

Прошло несколько минут, и он услышал голос Николаева, — порядок, можно двигаться!

Андрей лёгким стремительным шагом двинулся в сторону приятеля, при этом до предела взвинтив свое восприятие и переведя организм в состояние полной боевой готовности. За последнее время он наловчился поддерживать этот режим в течение довольно длительного времени, не входя при этом в боевой транс.

-Надеюсь, что сегодня это мне не понадобится, и мы просто поговорим, — Соколов был настроен отстаивать свою, пусть и довольно иллюзорную свободу до последнего.

На развилке рядом с Николаевым стояли двое мужчин в штатском. Смотрели на Андрея они настороженно, но никакой агрессией от них не пахло. Парень слегка расслабился, безропотно позволил себя тщательно обшмонать. После того, как встречающие убедились, что у парня с собой, кроме носового платка и кожаной фляжки с водой, больше ничего нет, они тоже заметно успокоились.

-Вам туда, — махнул рукой один из них, указывая Соколову дорогу.

-В курсе, — кивнул парень и двинулся в предложенном ему направлении. Краем глаза он заметил, что Саня потихонечку стал смещаться в сторону той части тоннеля, откуда они пришли. Андрей вошёл в шлюз, бросил взгляд назад, убедившись, что Николаев покинул развилку и направился обратно к выходу. После этого парень закрыл массивные двери шлюза, закрутил рукоятки фиксаторов на запорах и, слегка сжав кулаки, отправился к входу в переговорную. Настроение у него было боевое.

Тот же день. Ленинград. 2-ая Красноармейская улица. Это же время.

Настроение у Генерального секретаря ЦК КПСС Леонида Ильича Брежнева было странное. С одной стороны, его идея приехать в Ленинград вечером в пятницу полностью себя оправдала. Не было никаких протокольных встреч, обязательных в подобных случаях собраний партийного актива города. Поэтому Леонид Ильич получил прекрасную возможность слегка передохнуть после напряжённой рабочей недели и тщательно подготовиться к предстоящей встрече. Тем более что в субботу приехавшие вместе с ним коллеги разбежались по своим неотложным делам, которые вдруг у всех здесь образовались. Пономарев с Пельше отправились в Большой дом на Литейный проспект на встречу с Пуго и его комиссией, Ивашутин поехал туда же, чтобы проконтролировать подготовку к встрече и вообще, показать всем, кто в Большом доме хозяин. Шелепин отправился в свой Комитет по кадрам и застрял там до ночи. Даже у Кулакова нашлись какие-то свои дела в городе, хотя перед этим он с утра в субботу несколько часов о чём-то беседовал с Романовым. Сам же Леонид Ильич с хозяином города общался только по прилёте и очень недолго. Договорились с ним все обсуждения отложить до понедельника. Григорий Васильевич все прекрасно понял и не возражал.

Но вот сейчас, когда правительственный ЗИЛ въехал в узкий проезд между двумя домами, оставив с одной стороны глухую стену с несколькими окошками на лестничных пролетах, а с другой довольно обширный зелёный газон с торчащими из земли козырьками вентиляционных шахт, Брежнев неожиданно ощутил довольно сильный мандраж. Поэтому прежде чем отправиться вниз, на встречу с неизвестным, он решительно вытребовал у сопровождения сигарету, и несколько минут довольно ожесточенно курил, пытаясь привести свои мысли в порядок. И вскоре ему это удалось.

Он встал, вышел из машины и в сопровождении охраны направился к козырьку входа в бомбоубежище.

Там же некоторое время спустя.

Соколов сидел у стола в довольно большой комнате и терпеливо ждал. До назначенного времени оставалось ещё несколько минут, поэтому говорить, что его визави опаздывает, было несколько преждевременно. Сама комната была перегорожена толстой стеклянной перегородкой, разбить которую было бы весьма проблематично. Два одинаковых красных телефона на столах с обеих сторон стекла, два удобных мягких кресла и на этом всё. Больше ничего в помещении не было.

Первым в другой части комнаты появился охранник. Окинул Андрея внимательным взором, убедился, что все в порядке и вышел, оставив на столе графин с прозрачной жидкостью, стакан и пачку сигарет с зажигалкой. А также маленькую, но массивную хрустальную пепельницу.

"Похоже, встреча планируется быть довольно долгой", — подумал парень, — "ну и ладно, я в принципе к этому готов".

Леонид Ильич выглядел гораздо лучше, чем это помнилось парню по прошлой жизни. Тогда это был явно уставший от жизни человек, да ещё и с большим трудом произносящий свои речи. Сейчас же перед Соколовым предстал уверенный в себе, пусть и пожилой человек, в глазах которого плескалось искреннее любопытство. И лёгкая настороженность, куда же без этого.

-Ну, здравствуйте, молодой человек, — начал разговор Леонид Ильич, — или всё-таки не очень молодой?

Он испытывающе взглянул на парня.

-Можно и так и так сказать, — чуть подпустил туману Соколов, — здесь и сейчас я довольно молод. А вот если к этому добавить прожитые ТАМ годы, то до вашего возраста я если и не дотяну, то совсем чуть— чуть.

Парень специально выделил голосом слово "там" и его собеседник это прекрасно уловил.

-Значит, всё-таки параллельный мир, — задумчиво произнес Брежнев, — а у нас то вы что забыли?

-Тот мир был обречён, — тихо сказал Андрей, — а ваш, точнее наш, можно попытаться ещё спасти. Ну, это мне так кажется. Попытка ведь не пытка, как говорят, довольно часто произносил Лаврентий Павлович. Вот только миры наши не параллельные, а скорее последовательные. Один мир закончил своё существование, за ним последовал новый. И так без конца, пока какой-то из миров не выполнит свое предназначение. Какое? Сие мне неизвестно. Все это игры Создателя, если происходящее можно назвать игрой. Мне это название совсем не нравится, но ничего более подходящего я найти не смог.

-Так вы выходит Мессия, явились наш мир спасать, — довольно горько ухмыльнулся Леонид Ильич, — ну и как, получается?

-Мессия был Христос, — неожиданно резко ответил парень, — а я даже на пророка не тяну. Да, кое-что знаю, многое умею, но это все так, детские игрушки, по меркам мироздания. Моя задача гораздо более скромная, хотя и исключительно сложная для моих нынешних возможностей. Всего лишь не допустить распада страны. По крайней мере, в обозримом будущем.

-Значит, Союз у вас там всё-таки распался, — Брежнев был удивительно спокоен, — и когда это произошло?

-Советскому Союзу осталось всего тринадцать лет, — голос Андрея звучал глухо и невыразительно, — в девяносто первом году страна разлетится на куски, по нынешнему административно-территориальному делению. Будет пятнадцать новых стран вместо пятнадцати союзных республик. Варшавский договор тоже прикажет долго жить. Причем почти все его участники, кроме Югославии, вступят в НАТО. А затем и прибалтийские республики это же сделают.

-Что и ГДР в НАТО вступит? — изумился генсек, — это звучит как-то уж совсем неправдоподобно.

-ГДР вступит в ФРГ, — спокойно сообщил Соколов, — СССР даст согласие на объединение Германии и на вывод советских войск из нее. На их место тут же войдут части бундесвера. Произойдет бескровная оккупация страны.

-Ты понимаешь, что это звучит как полный бред? — возмущённо произнес Леонид Ильич, резко поднимаясь со своего места и едва не выпустив телефонную трубку из рук.

-Или может быть была война, которую мы проиграли? — тут же добавил он, — и нас заставили сделать то, о чем ты сейчас мне рассказываешь.

-Горячей войны не было, — в голосе Андрея по-прежнему отсутствовал даже малейший намек на эмоции, — а вот холодную мы проиграли. Впрочем, это мнение не российской стороны. Историю пишут победители. А распад СССР и Варшавского договора это свершившийся факт. В моем старом мире.

Брежнев положил трубку на стол, слегка дрожащими пальцами разорвал зелёную пачку с большой желтой ромашкой на обёртке.

-Как знал, что они мне точно понадобятся, — негромко пробормотал он.

Леонид Ильич закурил, отмерил несколько шагов по комнате, сделал несколько коротких затяжек, и явно что-то для себя решив, положил дымящуюся сигарету на край пепельницы. И снова взял в руки трубку телефона.

-Ты вот мне тут одну фразу товарища Берия напомнил, — генсек явно решил перейти на "ты" в общении с парнем, — так и я тебе одну поговорку тех лет скажу. От Лазаря Моисеевича. Он в свою бытность наркомом железнодорожного транспорта говорил, что у каждой аварии есть имя, фамилия и должность. И я считаю, что он был прав. Поэтому и люди, допустившие развал страны в вашем мире, не должны оказаться у руля в нашем. Я так считаю. Я понимаю, что имеются различные объективные факторы, но роль личности в истории никто не отменял. Поэтому я сейчас буду задавать тебе простые вопросы, а ты будешь на них максимально честно отвечать. Коротко и четко. Договорились?

-Куда же я с подводной лодки то денусь, — неловко пошутил парень, — тем более что она у нас одна на всех.

-Это ты сейчас правильно сказал, страна у нас одна на всех и пролюбить ее мы не имеем права, — поддержал его Брежнев, — поэтому первый вопрос, кто отдал приказ на вывод Западной особой группы войск из Германии?

-Приказ отдал Генеральный секретарь ЦК КПСС товарищ Горбачев Михаил Сергеевич, а выполнял его министр обороны Язов Дмитрий Тимофеевич, — голос Андрея снова был сух и лишён эмоций.

-Да что за чушь ты мне опять несёшь? — снова взорвался генсек, — какой из Горбачева генсек? Он и на обычного то секретаря ЦК пока не тянет. А фамилию Язов я вообще впервые слышу! И куда все остальные наши товарищи из Политбюро и Генерального штаба то подевались?

-Не я его назначал, — впервые позволил себе небольшую эмоцию парень, — в 1985 году. Там вообще история очень мутная была. Некоторые товарищи из Политбюро, в частности Щербицкий и Романов, приехали тогда, когда поезд уже ушел. Их почему-то ждать не стали, проголосовали без них. Кстати из нынешнего состава в Политбюро кроме них тогда только Гришин, Громыко и Кунаев остались. А в 89 году вообще уже никого не было. Состав полностью обновился. Вот такая грустная получилась у нас история. А Язов стал министром обороны в восемьдесят седьмом году, когда Соколова ушли. Мешался он очень, был категорически против политики одностороннего разоружения, которую практически осуществлял Михаил Сергеевич. А Сергей Леонидович потом у нас столетний рубеж кстати разменял. И в армии огромным авторитетом пользовался.

-Так все, перебор, получается, — решительно заявил Брежнев, — эту твою информацию с ходу переварить, точно не получится. Давай к более простым вопросам вернёмся.

-Давайте, — согласился с ним парень, — только можно один встречный вопрос?

-У тебя и вопросы имеются? — деланно удивился генсек, — я думал, ты и так все знаешь.

Андрей не стал обращать внимания на лёгкую подколку собеседника, — вот скажите мне, Леонид Ильич, а что у нас с товарищем Кулаковым? Он как здоров? На пенсию не собирается? Вопрос не праздный. В моем мире он в июле умер странной смертью. И на его место как раз Михаил Сергеевич и пришел.

-Вот это да! — неожиданно восхищённо произнес Брежнев, — не в бровь, а в глаз. За один только этот вопрос имело смысл нашу с тобой встречу проводить. А за Федора Давыдовича ты не переживай. У него здоровье сейчас в полном порядке. Он, кстати, со мной приехал. Не желаешь с ним или с Шелепиным встретиться? А может с товарищем Пельше? Имею возможность посодействовать.

-Если начистоту, то мне и вас за глаза хватит, — тут же отреагировал Андрей, — не люблю я обладателей высоких чинов и регалий. Неспокойно мне с ними как-то.

-Ну, хватит и хватит, — согласился с ним генсек, — вот только скажи мне, дорогой товарищ, что мы дальше с тобой делать будем? Я ведь к тебе в гости не наезжусь, дела у меня, понимаешь?

Соколов невольно вздрогнул, услышав в голосе Брежнева интонации незабвенного Бориса Николаевича. Даже глаза протер, чтобы убедиться, что перед ним Леонид Ильич.

-Я своей свободой дорожу, — твердо сказал парень, — мне ее и так прилично ограничили. Но я не в претензии, тем более что товарищи несколько раз меня здорово выручили. Но я уверен, что уже после нового года я смогу сам к вам спокойно в гости приезжать и при необходимости встречаться. И никто во мне Квинта не признает.

-Ладно, эту тему я ещё с товарищами обсудить должен, — отмахнулся от него генсек, — у тебя кураторы в Ленинграде весьма толковые. Правда, порой слишком много на себя берут, но с этим я уверен, мы разберемся. А теперь давай все же к простым вопросам вернёмся. Кто, где и когда? Ты говоришь, я записываю.

Он вытащил из кармана пиджака маленький простой карандаш и небольшой блокнот, — ну что, начнем? Итак, кто был в 1991 году, когда распался Союз, Председателем КГБ и министром внутренних дел?

...Разговор затянулся надолго. Не спеша, но очень въедливо генсек вытаскивал из парня фамилии людей причастных к тем событиям. Его почему-то не слишком сильно интересовали сами события. Гораздо больше он обращал внимания на позиции и поведение конкретных личностей. Явно пытаясь понять мотивы, которые двигали ими в тех весьма непростых ситуациях.

-Ладно, будем заканчивать на сегодня, — устало заявил он почти через полтора часа прошедших с начала их беседы, — как говорится, встреча прошла в теплой, практически дружественной обстановке. И расстаюсь я сегодня с тобой с чувством глубокого удовлетворения.

Тут он неожиданно подмигнул парню, — все, можешь исчезать! Тоже мне, Граф Монте-Кристо! Только учти, что я с Яковом Афанасьевичем обязательно переговорю, чтобы он мне встречу с тобой организовал уже в нормальной обстановке. Я на тебя посмотрел, ты на меня тоже. Можешь на себя любую личину надеть, я не в обиде буду. Так что в понедельник и вторник я буду несколько занят, а в среду добро пожаловать в Юсуповский дворец. Я там, на экскурсии буду, заодно и с тобой пообщаюсь. И твое мнение по поводу твоей личной свободы я к сведению принял. Но ограничить ее по любому придется. Сам все прекрасно понимаешь. Поэтому придется нам с тобой компромисс искать. Ну, а теперь будь здоров и передавай привет семейству Лициниев, особенно бабушке! Надеюсь, ты когда-нибудь меня с ней всё же познакомишь!

...Уходил Соколов всё-таки по заранее намеченному маршруту. Хоть и расстались они с генсеком на вполне позитивной ноте, но, как известно, береженого бог бережет. Поэтому, не доходя до шлюза, он ловко вскарабкался наверх по сброшенной ему Серьгой верёвочной лестнице. Наверху, под самым потолком скрывался вход в узкую галерею. Сергей вернул на место кусок фальшивой вентиляционной трубы, которая заняла свое место среди других таких же. Аккуратно закрепил ее, так чтобы вытащить снизу не было никакой возможности, и они с Андреем отправились в обратный путь. Миновали вентиляционную шахту, из которой были заранее убраны старые вентиляционные короба и вскоре оказались в небольшом коллекторе. Одним из тех, которых в подземельях Питера великое множество. И через некоторое время молодые люди снова вернулись в "казематы" опорного пункта. Где их с нетерпением ожидали

Этот же день. Ленинград. Измайловский проспект. Квартира Соколовых. Час спустя.

При входе в квартиру Андрея встретил запах свежеиспечённых блинов и свежесваренного кофе.

-Вы, Светлана, с вареньем попробуйте, с вишнёвым, — донёсся до парня из комнаты мамин голос, — а можно и с медом. Нам только-только из деревни привезли, родственники на прошлой неделе в гости заезжали.

-Спасибо, Ирина, обязательно все попробую, — раздался вежливый голос Чернобурки, — и мне показалось, дверь в прихожей хлопнула.

-Это, наверное, Дюша вернулся, — обрадовалась мама, — очень вовремя, сейчас к нам присоединится.

-А то, — заявил Соколов младший, заглядывая в комнату, — сейчас только руки вымою и сразу присоединюсь. Здравствуйте, тетя Света, — вежливо поздоровался он с женщиной.

-И тебе не хворать, племянничек, — улыбнулась ему Чернобурка, аккуратно размазывая варенье по пышному, почти в человеческий палец толщиной блину.

Андрей быстренько сполоснул руки, и, вернувшись в гостиную, решительно составил компанию женщинам за столом.

-Светлана говорит, что папа на неделю задерживается, — тут же сообщила ему мама, — только к следующим выходным вернётся.

Парень положил на ещё горячий блин кусочек сливочного масла, дождался, когда тот начнёт немножко таять, после чего полил блин медом из баночки и, растерев по его поверхности получившуюся смесь, быстро сунул его в рот. Целиком.

-Дюша, — всплеснула руками мама, — ну разве так можно!

Андрей не отвечал, а только старательно и весьма осторожно прожевывал блин, не обращая никакого внимания на слегка насмешливый взгляд их гостьи. На его лице застыло выражение практически неземного блаженства. Женщины не выдержали, и обменялись понимающими улыбками.

-Вот такое он у меня чудо, — негромко рассмеялась Ирина, — учу его, учу, а все без толку.

-Во-первых, это вкусно, — заявил парень, справившись, наконец, с первым блином, — во-вторых, это безумно вкусно. Ну, а в третьих, так есть имеет смысл, только, когда они ещё горячие. Чуть остынут, и будет совсем не то. Так что, ещё парочку проглочу и буду готов к беседе. Вы уж потерпите, пожалуйста.

-Хорошо, — улыбнулась Чернобурка, — мы подождем. Я пока Ирине расскажу про наши с тобой планы, а то ты родителей, похоже, в курсе своих будущих похождений, совсем не держишь.

-А что случилось, — забеспокоилась мама Андрея, — в школе какие-нибудь проблемы?

-Да нет, в школе у него как раз все хорошо, — ответила Светлана Витальевна, — просто поездок у Андрея на осень и начало зимы много получается. Сначала мы с ним в Москву на следующей неделе поедем, на празднование 60-летия Ленинского Комсомола. Нам там выступать придется, с поздравительными речами. От лица Ленинградской организации ВЛКСМ. Затем, на осенних каникулах он в состав университетской делегации включен. Для поездки в Дрезден. Дней на десять. А потом, уже на зимних каникулах его ждут в Кембридже. Это уже от школы, туда приглашение пришло на группу из пяти школьников и двух преподавателей, причем Андрея пригласили персонально.

-Вот так, — слегка пригорюнилась мама, — опять я одна скоро останусь. Володя вернётся, его в конце месяца тоже в командировку отправляют. В Белоруссию на пару недель. Там какие-то учения намечаются.

-Ой, да что же я сижу! У нас же кофе остывает! Я сейчас, я быстро! — она вскочила со стула и направилась на кухню.

Воспользовавшись ее отсутствием, Чернобурка тут же подсела поближе к парню и тихо спросила, — как встреча прошла? Все нормально?

-Встреча прошла в теплой и дружественной обстановке, стороны расстались довольные друг другом, — голосом Леонида Ильича прошамкал парень. Ему это было совсем нетрудно сделать, с набитым-то ртом!

-Да ну тебя! — чуть ли не в голос рассмеялась женщина, — ты вообще нормально разговаривать можешь или нет?

-Могу, — закончил жевать парень, — а зачем?

-Вот это вопрос, так вопрос, — усмехнулась Чернобурка, — даже не знаю, что тебе на это ответить. В тупик вы меня поставили, молодой человек.

-Хорошо хоть не в угол, — пробормотал Соколов младший, но тут же поднял руки в примирительном жесте, — все, заканчиваю, просто у меня небольшой отходняк после сегодняшней встречи.

-Я поняла, — совершенно серьезно кивнула та, — у меня вчера, точно такое же ощущение было, когда к нам в гости большое начальство заявилось. Пельше и Пономарев, только не наш, а Борис Николаевич. Похоже, товарищ Пуго, всё-таки нажаловался наверх. И вчера они попытались Якова Афанасьевича построить.

-Ну и как, успешно? — с любопытством спросил парень.

-Щас, разбежались, — вдруг рассмеялась женщина, — он их живо послал, правда, пока только к Даниилу Павловичу, а мог бы и подальше. Видел бы ты глаза товарищей из Политбюро, когда он им четко и по полочкам все разложил. Всё-таки старая школа, сейчас таких и нет почти.

-Вам про Жозефину Ивановну напомнить? — усмехнулся Андрей, — у нее тоже не забалуешь!

-Это точно, — жизнерадостно подтвердила Чернобурка, — у меня Вадим до сих пор после их последней встречи в себя прийти не может. Она же ему всю привычную картину мира поломала!

-Но про это спрашивать его не надо, — тут же спохватилась она, — пусть сначала сам разберётся, что к чему.

-Секретничаете? — спросила их Ирина, — а я вам кофе принесла. На всех.

В руках ее был высокий фарфоровый кофейник с золотистой росписью по бокам.

-Да какие секреты, — махнула рукой Светлана Витальевна, — просто рассказала Андрею, про то, как к нам большое начальство вчера нагрянуло. И во вторник они к нам снова собираются, в полном составе. Будут решать, что с нами дальше делать, то ли награждать, то ли совсем наоборот!

-Я думаю, все нормально у вас будет, — сказала мама Андрея, разливая кофе по чашкам, — вон вас и в Москву вызывают, для участия в праздновании. Если бы вы в чём-то провинились, вряд ли бы они так поступили.

-И, кстати, Дюша, ты, что сейчас собираешься делать? Гулять пойдешь или дома останешься? — спросила она сына.

-Я сегодня дома, — решительно заявил парень, — сейчас немного передохну и буду уроки делать. А вечером ко мне Наталья с Большой Томой зайти собирались. Они обещали мне допрос с пристрастием устроить. По поводу последних событий. Их особенно Инга интересует, ну та, которая из Англии.

-Мне она тоже интересна, — усмехнулась Чернобурка, — но об этом как-нибудь в другой раз. Ладно, мне пора, я ещё к Афанасьевым зайти собиралась.

-Я провожу, — внезапно засуетился Андрей, — и мам, я быстро вернусь.

...Когда они вышли из квартиры и не торопясь пошли вниз по ступенькам, Соколов осторожно придержал женщину за руку.

-С отцом что-то случилось, раз он задерживается? Я при маме не стал спрашивать, чтобы ее не волновать, — негромко сказал он.

-Сейчас с ним все в порядке, — так же тихо ответила Светлана Витальевна, — в отличие от твоего приятеля сэра Генри, он совсем не пострадал. Там произошла какая-то странная история, подробностей не только я, но и Яков Афанасьевич не знает. Известно только, что сейчас они и знакомый тебе Игорь Андреевич Иванов, вместе плывут на военном корабле в Ленинград. И должны, то ли в следующую субботу, то ли в воскресенье, прибыть в наш город. Едунов во вторник встречается с Ивашутиным, тогда все и узнаем. Главное, что сейчас со всеми все нормально, поэтому и сам не переживай и маму лишний раз не волнуй. Лучше подумай над тем, как с отцом разговаривать будешь, когда он вернётся. Я уверена, что он захочет задать тебе несколько весьма нескромных вопросов. Наверняка, общение с сэром Генри и товарищем Ивановым для него бесследно не пройдет.

-Предупрежден, значит, вооружен, — пробормотал себе под нос парень и искренне поблагодарил женщину, — спасибо тетя Света, буду должен.

-Сочтемся, племянничек, — весело рассмеялась та, — наверняка такая возможность у нас с тобой будет. И дальше меня можешь не провожать, сама дойду. И Томе скажу, что ты уже дома. Может, она к тебе пораньше решить заглянуть.

Понедельник 16 октября. Ленинград. Смольный. Первая половина дня.

Кабинет первого секретаря Ленинградского обкома партии располагался на втором этаже Смольного. Хозяин кабинета встретил "дорогого" Леонида Ильича прямо в дверях, крепко пожал тому руку и вежливо проводил его к двум мягким кожаным креслам, с низкими спинками и высокими подлокотниками. Но увидев, что генсек собирается занять ближнее к окну место, тут же засуетился.

-Не стоит туда садиться, а то в спину надует, — заявил он, — садитесь лучше в кресло напротив.

-Хорошо, — покладисто согласился Брежнев и не удержался от лёгкой насмешки, — а тогда зачем ты это кресло так поставил? Для провинившихся, что ли?

-Да нет, просто форточку тогда закрываю, — вернул ему улыбку Романов, — а сегодня у нас погода теплая, но ветреная.

-Это да, — согласился с ним генсек, — погода нас сегодня радует, тепло, сухо и солнечно. А что касается ветра, то когда их тут у вас нет.

Он расположился в кресле сбоку от массивного двухтумбового стола, окинул внимательным взглядом помещение, ненадолго задержал свой взгляд на огромном портрете Ленина на стене за спиной Романова, но потом снова посмотрел в сторону широкого окна, которое выходило в небольшой ухоженный сад.

-Уютно у тебя здесь, — одобрил он, — уютно и просторно.

Григорий Васильевич терпеливо ждал, когда высокий гость закончит преамбулу и, наконец, перейдет к сути дела. То, что разговор предстоит серьезный, он ни на минуту не сомневался.

Однако видя, что Леонид Ильич никуда не торопится, решил всё-таки первым начать их беседу.

-Как прошла вчерашняя встреча? — осторожно спросил он.

-В атмосфере почти полного взаимопонимания, — усмехнулся Леонид Ильич, — диалог получился весьма конструктивным и полезным, причем, похоже, для обеих сторон. Информации для размышления получил море, теперь надо ее аккуратно по полочкам разложить и попытаться понять, как дальше использовать.

-Ясно, — кивнул Романов, — значит, в будущее удалось заглянуть. Ну и какое оно, там, это наше будущее? Построили коммунизм или пока ещё строят?

-Капитализм они там все строят, — неожиданно зло заявил генсек, — и кидаются из одной крайности в другую. То им глобальный мир подавай, то по национальным квартирам расползтись пытаются. Единственное, что радует, что это точно уже не наш мир. Изменения есть и изменения заметные.

-А мы как? Неужели тоже капитализм строим? — негромко произнес Григорий Васильевич.

-Строим, в отдельно взятой российской республике, — в голосе Брежнева кипело явное раздражение, — причем так успешно, что их валовый объем производства почти сорок лет спустя меньше нашего нынешнего. Население, кстати, тоже уменьшилось.

Романов внимательно посмотрел на Леонида Ильича, — тогда у нас снова извечный вопрос получается, — кто виноват и что с этим всем делать?

-А виноваты, похоже, все. Кто-то больше, кто-то меньше, но невиновных и непричастных к этому нет, — заявил генсек, — и решать эту проблему тоже всем миром придется. Оставим все, так как есть, тогда неминуемо к тому же финалу придем.

Он встал с кресла, подошёл к окну, бросил взгляд вглубь уже начавшего опадать сада.

-Тебе повезло с помощниками, — отрывисто бросил он, — а вот мне, получается, не очень. Как-то так вышло, что они не столько мне помогают, а пытаются свои личные амбиции реализовать. Кроме Голикова, конечно. К Вите у меня претензий нет. Так что пройдет пленум, буду их потихонечку менять. И одного я у тебя заберу, если отдашь, конечно. Я Федина имею в виду. Пора ему на новый уровень выходить. Но об этом пока распространяться не нужно, этот год пускай спокойно здесь доработает.

-Отпущу, куда же я денусь, — пожал плечами Романов, — Виктору расти надо, свою нынешнюю должность он уже перерос.

-Хорошо, тогда с этим вопросом все, — Леонид Ильич в ставшей уже привычной для него манере неспешно прохаживался вдоль окна, — и мне вот что скажи, ты всех вызвал сюда, про кого я тебе говорил?

-Ивану Васильевичу назначено на двенадцать, а товарищу Эберляйн и Горчакову на два часа дня, — подтвердил Григорий Васильевич, — и мы с вами в перерыве между встречами и пообедать успеем. На вторую встречу я ещё и Федина пригласил, он в курсе всех этих дел.

-Хорошо, тогда давай о главном, — Брежнев снова занял место за столом, — я допустил серьезную ошибку, дав согласие на ввод в состав Политбюро товарища Пономарева. Сейчас некоторые наши товарищи пытаются заставить меня совершить новые, продвигая свои креатуры. Так вот я этого делать не собираюсь. Поэтому на ноябрьском Пленуме я предложу кандидатуры Шелепина и Алиева. Надеюсь, ты меня в этом поддержишь?

-А что с Черненко делать будешь? Он же наверняка обидится, — тихо спросил его Романов.

-А Николай свой выбор, похоже, сделал, — довольно грустно ответил ему генсек, — он теперь больше на Громыко с Косыгиным ориентируется. А те свой план реформ продвигают, который нас в той реальности к краху и привел. И с Шелепиным он на ножах, пытается ему палки в колеса вставлять. Очень аккуратно и осторожно, но деятельность Шурикова комитета он явно саботирует.

-Не мудрено, он же кадрами занимается, а тут у него значительную часть полномочий отобрать пытаются, — согласился с ним Григорий Васильевич.

-Вот именно, а если они оба в Политбюро будут, точно у них серьезная свара начнется. А это никому не нужно, у нас и без этого забот хватает, — подытожил Брежнев.

Тот же кабинет в Смольном. Час дня.

-Тук-тук, — тихо скрипнула входная дверь в кабинет, и на его пороге появился Старый, — можно к вам?

-Заходи, Васильич, — улыбнулся старому знакомцу Романов, — присаживайся, чувствуй себя как дома.

-Но не забывай, что ты в гостях, — чуть сварливо проскрипел старик.

-Здорово, Леонид, сколько лет, сколько зим, — обратился он уже к Брежневу, — а ты неплохо выглядишь, гораздо лучше, чем пару лет назад.

-Ты, Ваня тоже неплохо сохранился, — не остался в долгу генсек, подошёл к поближе к старику и тихо покачал головой, — вот только седой ты, как лунь.

-Это гораздо лучше, чем просто лысым, — проворчал мужчина, — седины, говорят, украшают мужчину.

-Это когда нет других украшений, — рассмеялся Брежнев, — так, правда про скромных девушек говорят, но и в твоём случае тоже вполне уместно.

Он снова бросил внимательный взгляд на Ивана Васильевича и, неожиданно сделав быстрый шаг вперёд, крепко сжал его плечи, — живой бродяга, а то я все сомневался, ты это или не ты.

-Призрак это мой, явился к вам с того света, — чуть слышно пробурчал старик, но было видно, что это проявление чувств генсеком его искренне растрогало.

Он окинул внимательным взглядом кабинет Романова, и неторопливо высвободившись из объятий Брежнева, решительно направился к одиноко стоящему у противоположной стены, дивану.

-Можно, я лягу? — обернулся он к хозяину кабинета.

-Что-то я раньше за тобой таких наклонностей не замечал, — негромко пробурчал тот, но тут же махнул рукой, — да бог с тобой, ложись на здоровье. Правда тогда нам с Леонидом придется к тебе поближе перебраться, чтобы не кричать на весь кабинет. Лишних ушей поблизости вроде и нет, но я все же лучше перестрахуюсь. Чем черт не шутит, когда бог спит.

-Что ты, Гриша, заладил бог, черт, — проворчал Старый, — не буди лихо, пока оно тихо. Мы с тобой вроде материалисты всегда были, так что бросай ты эти свои старорежимные замашки. Тебе они совсем не идут.

-Ты, Ваня, хочешь сказать, что все происходящее с нами, можно объяснить с точки зрения диалектического материализма? — слегка прищурился Брежнев, ловко пододвигая кресло к дивану и с наслаждением, плюхаясь в него, — и никакая мистика тебе для этого не требуется?

-Именно так, — упрямо наклонил голову вперёд старик, — богу богово, а кесарю кесарево. Так как ты у нас практически кесарь, то будь любезен соответствовать. А мистику оставь церковникам, пусть у них про это голова болит.

-Возможно, тебе виднее, — задумчиво взглянул на него генсек, — это ты ведь у нас с Сенатором плотно общаешься.

-Только опосредованно, — неожиданно заявил тот, — личную встречу на среду планирую, перед твоим посещением Юсуповского дворца. Кстати, место удачное ты выбрал, правильное место. И парень туда не побоится прийти.

-Любишь ты загадками говорить, — поморщился Леонид Ильич, — но тебя уже поздно переделывать.

И обернулся к Романову, — а ты что застыл, как не родной? Дополнительное приглашение тебе, что ли нужно? Давай, подсаживайся к нам поближе. Тебя это тоже напрямую касается!

Григорий Васильевич только кивнул, взял в углу комнаты деревянный табурет, с довольно высокой подушкой на нем и расположился на нем рядом с диваном. Брежнев чуть удивлённо хмыкнул, но ничего говорить не стал. Вместо этого снова обернулся к Старому.

-Ты Васильич, меня извини, но время твоего затворничества и твоей самодеятельности прошло, — заявил он, — у нас и так с кадрами жесточайший дефицит. Поэтому ты снова в строю, хочешь ты этого или нет. Теперь это совсем неважно. Тебе будут поручены две важнейшие задачи. Первая — обеспечение безопасности Сенатора и его ближайшего окружения, плюс контроль за ним, чтобы он не взбрыкнул. Вторая — это прямой канал связи между американцами и нами. В обход всяких дипломатических путей. Чтобы можно было быстро на любые кризисные ситуации реагировать. Выйдешь на работу официально. Так как у тебя, насколько мне известно, хорошие связи в первую очередь в МВД остались, туда и пойдешь. Заместителем начальника ГУВД Ленинградского облисполкома. С особыми полномочиями и прямым выходом непосредственно на товарища Щелокова. Учитывая, что у твоего приятеля Семёнова такой же выход есть на Ивашутина, а у Якова Афанасьевича на меня, то хрен вас голыми руками возьмёшь.

-Что с Пуго делать будем и его группой, — прямо спросил его Старый, — неужто оставим всё, как есть?

-Группу расформировываем, точнее, реформируем, она свою задачу, считай, выполнила, — ответил Брежнев, — Бориса Карловича я в Москву заберу, будет народным контролем заниматься, в органах ему делать нечего. А новую группу возглавит Едунов, пусть сам решает, кого оставить, а кого на прежнюю работу вернуть. Работать с ним будешь, как и раньше, коллегиально. У вас это неплохо получалось.

-Теперь главный вопрос у меня на сегодня, — тут он сделал небольшую паузу и пристально посмотрел на старика, — почему ты считаешь, что любая попытка силового захвата Сенатора обречена на провал? Ведь именно так ты выразился в своей докладной на мое имя?

-Все очень просто, — мотнул головой Иван Васильевич, — в силу некоторых психических и физических возможностей парня, это будет крайне сложно сделать. Даже без нашей помощи он прекрасно способен за себя постоять. Кстати, некоторыми своими навыками он с нами любезно поделился, и наши специалисты из Военно-медицинской академии их старательно изучают и внедряют. Во время недавнего инцидента в Марокко, применение одной из этих новых разработок, сотрудником нашей военной разведки оказалось вполне успешным.

-Мне об этом ничего не докладывали! — довольно хмуро взглянул на него Брежнев.

-Так рано ещё докладывать, — неожиданно развеселился Старый, — операция ещё в самом разгаре. И даже когда "Леонид Дёмин" в Кронштадт вернётся, ничего ещё не закончится. Там сейчас такие перспективы для Большой игры образуются, что аж дух захватывает.

-Ладно, об этом позже, — твердо сказал генсек, — давай продолжай по поводу парня.

-Так вот, — продолжил Иван Васильевич, — даже если захват парня пройдет успешно, что как я уже сказал, весьма сомнительно, захватчики получат в итоге бездушное тело, от которого получить какую— либо информацию будет абсолютно невозможно. Он тут своему непосредственному куратору эту способность продемонстрировал. Тот хоть человек и бывалый, но и его пробрало! Ну и последнее, я почему-то уверен, что даже попытка его просто убить окажется, обречена на провал. Слишком непростой механизм внедрения его к нам был использован, чтобы парня можно было тупо ликвидировать. Скорее всего, какие-то дополнительные элементы защиты имеются. Просто мы про них не знаем, и я надеюсь, что и не узнаем. Так что основная опасность грозит именно близким Сенатора, и он сейчас, похоже, сам начал это осознавать. Что значительно упрощает наше с ним сотрудничество.

Понедельник 16 октября. Ленинград. ЛГУ. Лаборатория вычислительного центра. Два часа дня.

-Вот и готово, теперь можно пробовать, — средних лет мужчина в синем халате отступил от стола, на котором он только что закончил работу по подключению компьютера к электрической сети, — все сделал, согласно прилагаемой инструкции, дальше вы уж сами.

-Спасибо, — поблагодарил электрика вычислительного центра Григорий Цейтин, — дальше, действительно, мы уже сами.

-Ну, Леня, твой выход, — обратился он к Левину.

-Где наша не пропадала, — усмехнулся тот, — ну что, чудо заморское, поехали потихонечку.

— И не бойся, — словно к живому существу обратился он к компьютеру, — не обижу. Все будем делать, как положено, строго по инструкции. По крайней мере, в самом начале нашего с тобой сотрудничества.

Чудо заморское было удивительно красиво. И невероятно компактно. Сама ЭВМ представляла собой небольшой пластмассовый ящичек бежевого цвета с аккуратно встроенной в него сверху клавиатурой. Так же в комплект входил монитор "Санио" такого же цвета, довольно внушительный блок для считывания флоппи — диска и пара довольно странных то ли рукояток, то ли кнопок, соединённых между собой черным кабелем. Потом, впрочем, сумели разобраться, что это конструкция, что-то вроде современного джойстика, позволяющего перемещать курсор на экране монитора по вертикали и горизонтали.

-Если это ещё и работать будет, так как в описании сказано, — тихо пробормотал Цейтин, — то тогда это вообще восьмое чудо света.

-До чуда ему пока далековато, — тихо поправил его Андрей, — но то, что это его прототип, несомненно.

Тем временем на мониторе появилась командная строка, которая быстро стала заполняться совершенно непонятными для непосвящённых цифрами, буквами и символами. Нет, конечно, все было немножко не так. По отдельности все было ясно, но вот вместе!

-Бейсик, он и в Африке Бейсик, — бормотал себе под нос Левин, — а если мы вот так поступим? Сможешь решить мне такое уравнение?

И его пальцы быстро забегали по клавиатуре.

-Умница, — заявил он через несколько минут, внимательно прочитав высветившийся на экране ответ, — мы с тобой, похоже, одной крови, ты и я. А теперь попробуем задачку посложнее. Как там насчёт эллиптической кривой, смогем график нарисовать, как ты думаешь?

-Леня попал, — усмехнулся Григорий, — теперь его за уши от этой игрушки не оттащишь.

-Для него и старался, — тихо, чтобы не отвлекать весело барабанящего по клавиатуре Левина, ответил ему Соколов, — на втором я буду работать и ещё один ответственный товарищ. Найти которого поручается вам, гражданин Цейтин. Только, чтобы он был действительно ответственный и на нем бы работал, а не развлекался.

-Есть у меня такой, — улыбнулся Григорий Самуилович, — твой тезка, кстати. И уж он такой ответственный, что даже Агату переплюнет.

-Попрошу не переходить на личности, — строго сказала девушка, — и если это вы про недавнего вашего диссертанта, то да, Андрей Николаевич действительно самая подходящая для этих целей кандидатура. Недаром его завлабом сделали.

-Значит, Терехов, — задумчиво сказал Соколов, — ну что же я не против. Только пусть будет готов к тому, что задач я ему нарежу, под самое не балуйся. А иначе фиг ему, а не компьютер, пусть со своей полькой развлекается.

-Зря ты, Андрюша, про "Одру" так уничижительно, — покачал головой Цейтин, — без нее мы были бы, как без рук.

-Я в курсе, — негромко ответил парень, — я просто имел в виду, что нужно, чтобы товарищ понимал, что мои задачи будут первоочередными, а все остальное, только по согласованию. Я и так работой завален. Впрочем, ты в курсе.

-Готово, — прервал их разговор Левин, — сейчас глянем, что получилось!

Машина некоторое время думала, а потом взяла да и выдала на экран множество слегка мерцающих точек, которые уверенно изображали из себя довольно замысловатую кривую.

-Вот так, — гордо произнес Леонид, — потом можно программу немножечко подкорректировать и она мне сможет целый пучок таких кривых сформировать. А дальше мы сможем некоторые теоремы попытаться графическим методом доказывать.

-Красиво получилось, — заявила Агата, — красиво и непонятно. Но от мужиков я ничего другого и не ожидала. А может этот ваш "Эппл" что-то более простое и более понятное для тех же обычных школьников и студентов делать? Ведь, как я поняла, он же для них предназначен?

-Пока нет, — развел руками Соколов, — с ним ещё возиться и возиться нужно, чтобы они смогли бы начать с ним работать. Но устами младенца глаголет истина. Мы именно для этих целей их и приобрели.

-Я не поняла, Соколов, — под лёгкий смех присутствующих заявила девушка, — ты кого сейчас младенцем обозвал? Сам-то от горшка два вершка, а все туда же. Тоже мне, нашел малолетку.

-Не обижайся, Агатик, — весело рассмеялся парень, — просто к слову пришлось! И младенец ты у нас не в силу своего, уже весьма почтенного возраста, а в силу своего пока ещё не очень великого научного статуса. Тут же вокруг тебя одни корифеи собрались, почти что гении.

-Ну, кроме некоторых, — поправился он, с улыбкой глядя на тихонечко стоящую в углу комнаты Наталью.

-Я его когда-нибудь прибью, — ответила Агата, тоже повернувшись к Кузе, — надеюсь, ты мне в этом поможешь!

Та не ответила, продолжая завороженно смотреть на экран монитора.

-Хочу, — внезапно сказала она, — я тоже хочу научиться так, делать.

-Нашего полку прибыло, — Цейтин ласково приобнял девушку за плечи, — давай, присоединяйся. Андрюха сейчас языки программирования учит, и ты можешь начинать. Это не так сложно, как поначалу кажется. Тем более что у тебя с английским все в полном порядке.

Понедельник 16 октября. Ленинград. Квартира Мелкой. Вечер.

Новые окна в квартире девушки пахли свежей масляной краской, которой, впрочем, они были заляпаны в нескольких местах, особенно по углам и ближе к самой раме.

-Покрасили хорошо, старались от души, — чуть язвительно пробормотал Наташа, — ладно, завтра принесу растворитель, попробую убрать это безобразие. И, вообще, товарищи школьники, назавтра объявляю здесь общий сбор в четыре часа, за исключением Афанасьевой. Будем окна в порядок приводить и мебель в маленькой комнате расставим. Подготовим Руслану с Андреем Александровичем фронт работы, у нас же остаётся только паркет в гостиной и коридоре положить, и остальную мебель расставить по местам, когда она готова будет.

-Ты, товарищ прораб, немножечко торопишься, — улыбнулся Руслан, — Андрей Александрович всё-таки у нас человек занятой, раньше субботы мы к большой комнате с ним не приступим. Но за выходные должны все сделать, тем более что прихожку я и без него начну.

-Да нормально все, получается, — отмахнулась от него девушка, — кухонная мебель будет не раньше следующего вторника, примерно к тому же времени и реставрацию старого гарнитура обещают закончить. В общем, к ноябрьским праздникам можно будет и переезд планировать.

-Сколько я вам должна? — обратилась Жозефина Ивановна к парню.

-Все вопросы к прорабу, — рассмеялся тот, — Кузя у нас и сметчица, и учетчица, и распред работ.

-Ага, и маляр, и штукатур тоже, — чуть слышно ответила Наталья, но тут же бодро отрапортовала, — за пределы сметы не выходим, аванс я всем выдала, деньги на текущие расходы в наличии.

"Мадам Эбер" пристально посмотрела на девушку, ее строгое лицо неожиданно чуть дернулось, она быстро отвернулась от ребят. В ее руках мелькнул носовой платок, которым она тщательно промокнула чуть заблестевшие уголки глаз. В комнате наступила тишина, которую впрочем, тут же нарушил Наташин голос.

-Чего сидим, кого ждём? — заявила она, обращаясь к парням, — нам ещё после вас убираться, мусор выносить, полы помыть. Так что забирайте старые окна и спускайте вниз. Саня уже подъехал, сейчас их к себе в гараж отвезёт.

Народ засуетился, и работа в квартире Мелкой снова закипела. Казалось бы, дел оставалось не так много, но ещё почти час на них ушел. Но вот все закончилось, квартира опустела, в ней остались только три девушки, Яся, Наталья и Большая Тома.

-Куда сегодня Андрей то пропал, опять, что ли со своей англичанкой возится? — негромко спросила Кузю Афанасьева.

-Не до нее ему сегодня, — так же тихо ответила Кузенкова, — он на "Красный треугольник" поехал. В четверг первая отгрузка галош в Англию, вот он и переживает. Хочет лично всё проконтролировать.

-Понятно, — протянула Тома, — все сам и сам.

-Завтра заседание комитета комсомола школы, — неожиданно влезла в их разговор Ясмина, — по поводу январской поездки в Англию. Как заявила Тыблоко, от учителей поедут она и Эльвира. Плюс трое сопровождающих, то ли от РОНО, то ли ещё откуда. А вот школьников будет пятеро. Меня и Андрея отправляют в приказном порядке, как она сказала, это даже не обсуждается. А вот ещё троих должны уже мы сами определить. И ты, Томка, у нас первая в списке.

-Я не поеду, — вдруг заявила та, — мы с мамой на эту тему уже говорили. В общем, долго объяснять, но не поеду точно. Я на каникулы в Москву собираюсь, меня там Анька с Игорем ждут. Так, что пусть Наталья едет вместо меня.

-А меня в этом списке нет, и не будет, — твердо сказала Наташа, — нечего мне там делать. Итак, на меня из-за Андрея в школе многие косо смотрят. И болтают тоже всякое. Ещё немного, и наверняка найдутся желающие просигнализировать, куда следует о моем неподобающем комсомолке поведении.

-У меня это тоже одна из причин, почему мне не стоит ехать, — согласилась с ней Тома.

-Наверное, вы правы, — кивнула Яся, — мне Смирнова про это тоже намекнула.

-Дальше ещё сложнее будет, — добавила Кузенкова, — когда Андрей из Москвы вернется. Его в университете и так уже многие узнают, и очки его эти дурацкие уже совсем не помогают. А уж когда про него телевидение расскажет, и в центральных газетах напишут, тогда, я чувствую, всем нам мало не покажется.

Тут довольно громко хлопнула входная дверь, и на пороге появился Малёк.

-Ну что, вы готовы? — громогласно обратился он к девушкам, — пора по домам, особенно некоторым далеко живущим.

-Вы идите, а мы ещё посидим немножко, — сказала Тома и довольно выразительно посмотрела на Наташу.

-Вот и у тебя от меня секреты появились, — усмехнулась Ясмина, — взрослеем мы все, однако.

Она встала, быстро оделась и, уцепившись за руку парня, быстро вышла из квартиры.

-Рассказывай, — требовательно обернулась к Кузенковой Тома, когда дверь в прихожей закрылась, — рассказывай, все, что узнала. Ты обещала.

-История получается довольно длинная и весьма странная, — ответила та, — началось все прошлой весной, когда наш Дюша крепко шарахнулся головой об угол плитки в ванной. Хоть врач и не зафиксировал сотрясение мозга, но мне кажется, он явно ошибся. Потому, что мозги у него тогда точно переклинило. Соколов многое забыл, многое стал путать, а кое-что из того, на что он раньше не обращал никакого внимания, вдруг стало чуть ли не целью всей его жизни.

-Это ты про меня сейчас что ли? — вдруг хихикнула Афанасьева, — я помню, как он вдруг не с того, не с сего, стал ко мне клеиться.

-Про тебя и про математику его тоже, — согласилась с ней Кузя, — ну с шитьем то его все понятно, ему просто тогда дополнительный доход понадобился. Чтобы было, на что некоторых из присутствующих в кино и в кафе сводить. Распустил он тогда перед тобой перья, как павлин, а ты и клюнула на это.

Афанасьева довольно густо покраснела, потом явно хотела ответить что-то весьма язвительное, но вдруг промолчал и только рукой махнула.

-Ладно, проехали, а дальше что было? — спросила она.

-А дальше был Лондон, — спокойно продолжила свой рассказ Наталья, — там наш Дюша умудрился влезть в очень мутную историю с этим непонятным сэром Генри. Дело в том, что придуманный Андреем алгоритм и вытекающие из него производные, очень сильно заинтересовали некоторых господ. Оказалось, что это все стоит очень серьезных денег. А так как Дюша автор этого изобретения, то и он сам, получается, стал серьезным активом. Вот и завертелось все вокруг него, тем более что у него эта разработка не единственная. Поэтому теперь во всех поездках его аккуратно сопровождают. Да и у нас тут тоже. Не удивлюсь, что скоро ему машину выделят с персональным водителем. Мне кажется, что всё идёт именно к этому.

Она посмотрела на раскрывшую рот от удивления Тому и тихо усмехнулась, — кстати, материалы для диссертации твоего папы он тоже закончил. Отдал Агате, она в ближайшие пару дней все оформит. Напечает, сброшюрует, в общем, все будет сделано в наилучшим виде. Вот так. А теперь, если у тебя вопросов больше нет, то давай собираться. Дома тоже дел хватает.

Афанасьева задумчиво кивнула и послушно пошла в прихожую одеваться. И не заметила, как Кузенкова с заметным облегчением вздохнула. Придуманная ею, и с небольшими коррективами, согласованная с Андреем, версия, похоже, прокатила.

"Будешь ещё больше должен, зараза мелкая!" — про себя подумала она.

Среда 18 октября. Ленинград. Юсуповский дворец. Полдень.

Экскурсия по Юсуповскому дворцу товарищу Брежневу весьма понравилась. Понравилась ему и экскурсовод, милая, слегка застенчивая девушка, с умным интеллигентным лицом и точеной стройной фигуркой. Она провела его всем закоулкам дворца, уверенно ориентируясь в довольно запутанных лабиринтах громадного сооружения.

-Да, — подумалось Леониду Ильичу, — очень непростые люди были хозяева этого дворца. И память о себе они оставили весьма непростую. Одна история с Гришкой Распутиным чего стоит!

В подвал, где легендарный персонаж пил свою последнюю в жизни мадеру и ел свои последние в жизни пирожные, он тоже заглянул. Но вот подошло время назначенной встречи, и он попросил своего экскурсовода проводить его в домашний театр князей Юсуповых. Там он расположился в левом, самом дальнем от сцены углу амфитеатра. Большое, необычайно удобное, обтянутое красной тканью кресло, с предусмотрительно положенными кем-то двумя маленькими мягкими подушками, уверенно приняло на себя довольно грузное тело генсека. И он, непроизвольно расслабившись, стал спокойно ожидать назначенного им же самим времени. Ровно за минуту, как стрелка его наручных часов должна была достигнуть двенадцатичасовой отметки, угловая дверь около самой сцены открылась, и из нее, в сопровождении офицера охраны, появился "Сенатор". Выглядел, он правда, абсолютно так же как в прошлый раз, только сегодня на нем вместо спортивного костюма, была черная батистовая рубашка и такие же черные брюки дудочкой. Венчали его наряд аккуратная черная повязка на голове и черные туфли из тончайшей замши. В общем, люди в чёрном отдыхают на фоне этого прикида парня.

-Ты что это так вырядился? — с заметным удивлением спросил парня Брежнев, когда те подошли к нему поближе, — прямо как на маскарад!

Андрей осторожно пожал протянутую ему генсеком руку, — так маскарад же и есть! С моей стороны, конечно. И вообще, мы с вами в театре. Кстати, это был ваш, а не мой выбор.

Леонид Ильич негромко хмыкнул и повелительным жестом отослал охранника прочь.

Тот, впрочем, слишком далеко не ушел, расположившись всего в десятке метров от них.

-По губам читать не умеет? А то я слышал, есть такие специалисты, — слегка встревожился парень.

-Вроде не должен, — пожал плечами генсек, — но если опасаешься, можем развернуть кресло так, чтобы он нас только в профиль видел.

Брежнев встал с довольно массивного кресла, хотел подозвать охранника, чтобы тот помог им его переставить, но Андрей только отмахнулся, легко оторвал кресло от пола и переставил его на другое место.

-Силен бродяга, — невольно восхитился Брежнев, — сюда его мои хлопцы вдвоем затаскивали. Можешь, ещё чего из своих умений продемонстрируешь, пока мы не начали.

-Можно и продемонстрировать, — не стал отказываться парень, сел на небольшую кушетку в маленькой нише между двумя колоннами, и на несколько мгновений казалось выпал из действительности. На его появилось выражение абсолютной безмятежности. Впрочем, продолжалось это не долго.

-Начнем, пожалуй, — произнес он, — два человека за ближайшей к нам дверью, точно такие же пары контролируют остальные выходы. Трое за кулисами. А самое интересное, это вон у того маленького окошка наверху. Там двое расположились, как только влезли то! Наверняка, снайперы. В общем, охрана у вас здесь серьезная.

-Но тебя это почему-то совсем не пугает, — хмыкнул Леонид Ильич.

-Вероятность захвата при такой конфигурации силовиков близка к нулю, — чуть заумно ответил парень, — у меня имеется, как минимум два пути отхода отсюда. А вырвусь из зала, только вы меня и видели! И я не шучу.

-Ладно, преамбулу беседы мы с тобой, похоже, выполнили, можно теперь и к самому разговору приступать, — Брежнев решил уйти от довольно скользкой темы, — ты сегодня с Иваном Васильевичем познакомился?

-Да, — не стал отрицать очевидного Андрей, — мы с ним серьезно пообщались. Матёрый волк, хотя и корчит из себя мягкого и пушистого.

-Ты как-то сегодня агрессивно настроен, случилось что? — Леонид Ильич пристально посмотрел на парня.

-С вами это никак не связано, — честно ответил парень, — просто я немного задолбался. Дел выше крыши, да и на личном фронте засада за засадой. Ни хрена не успеваю.

-С дядей Ваней поговори, — с явным сочувствием в голосе сказал генсек, — он дядька ушлый и с колоссальным опытом. Организатор от бога. Попробуй переложить часть своих забот на него. Уверен, он сможет с ними справиться.

-Возможно, так и сделаю, — не стал спорить Андрей, — по крайней мере, надо попробовать.

-Не пробовать, а делать, — в голосе генсека прорезался металл, — твое дело работать, а все остальное должны обеспечивать другие!

-А не хочу я так, — Соколов довольно сильно напрягся, казалось, между собеседниками вот-вот проскочит искра, — у меня совершенно другой взгляд на свою жизнь и жизнь близких мне людей. И на амбразуру я и сам не пойду, и других не пущу. Надо учиться работать действительно планово, а не заниматься сплошной штурмовщиной. Чуть что, шашки наголо и вперёд. Перед нами все цветет, за нами все горит, так что ли?

-Не горячись, — сбавил тон Брежнев, — никто тебя мобилизовать не собирается, пока нынешнее положение вещей меня вполне устраивает. Теперь ты всегда можешь связаться со мной напрямую, я тебя до нового года сильно напрягать не планирую, если будет что-то срочное, сам сообщишь. И хорошо, конечно, что ты сам можешь за себя постоять, но вот про твое окружение этого сказать нельзя. А воздействовать на тебя через них запросто могут. Поэтому согласуйте с Иваном Васильевичем меры по их безопасности. Договорились?

-Вполне, — парень явно успокоился и был снова готов к конструктивному диалогу.

Но Леонид Ильич явно никуда не спешил. Откинулся на спинку кресла и довольно задумчиво огляделся вокруг. Затем решительным взмахом руки подозвал к себе охранника, — время обеденное, а я ещё и не завтракал толком. Организуй нам чайку, что ли!

Тот кивнул, подошёл к близлежащим дверям и быстро перекинулся парой фраз с появившимся оттуда коллегой. После чего снова отправился на свое место.

-Пока чай принесут, давай мы с тобой вот, что обсудим, — возобновил разговор генсек, — как считаешь, почему там у вас социалистическая экономика проиграла капиталистической?

-Так это же на поверхности лежит, — удивился заданному вопросу Андрей, — во-первых, сильно неравные стартовые условия. Во-вторых, экономика ведущих западных стран во многом живёт за счёт сверхприбылей, выкачиваемых из стран так называемого третьего мира. Кстати, соцстраны тоже к нему относятся, не стоит обольщаться. Нам капиталисты тоже свои товары продают за дорого, а наши ресурсы стараются получить задешево. Плюс тотальный контроль мирового финансового рынка. Его величество доллар рулит.

-И как с этим бороться, ты, конечно, не знаешь? Ты же вроде в прошлой своей жизни врачом был, а не экономистом? — то ли спросил, то ли констатировал факт Брежнев.

-Врага надо бить его же оружием, — тут же ответил Соколов, — это непросто, но без этого никак. И вы, кстати, пытаетесь это делать, но как-то очень робко, без огонька, что ли. Начать же мне кажется надо с создания валюты СЭВ. Не суррогата, как нынешний переводной рубль, а полноценной валюты, которую можно обеспечить если и не золотом, то какими-то другими активами. Посоветуйтесь по этому поводу с Геращенко старшим, умнейший ведь товарищ, много дельного подсказать может. Да и Карнауха можно из Швейцарии ненадолго отозвать, для консультаций. Он в валютных операциях дока. Одновременно с вводом новой валюты, назовем ее, скажем экю, надо создать единый внешнеторговый банк СЭВ, и проводить через него все платежные операции, как между членами Совета, так и между соцстранами и странами третьего мира, а также с Западом. База у нас для этого имеется, тот же Внешторгбанк.

-Это будет весьма непросто сделать, — усмехнулся Брежнев, — те же поляки или чехи тут же на дыбы встанут!

-С поляками вообще разговор должен быть короткий, — моментально отреагировал парень, — живут явно не по средствам, во многом за счёт СССР, а гонору выше крыши. Я бы их заставил дефолт объявить, по внешнему долгу. А то западные банки накачали их кредитами со своими далеко идущими планами, вот пусть и почувствуют на своей шкуре, что не все коту масленица. Когда им поляки деньги отдавать откажутся. Пусть попытаются с них что-нибудь получить, а мы посмеемся.

-Ты представляешь, какая на это будет реакция в мире? — взгляд генсека резко стал колючим, — социалистическая страна объявила себя банкротом! Это какой же подарок будет западным идеологам!

-Это будет всего лишь свидетельством того, как можно неумелым управлением довести страну почти до экономического краха, — парировал Андрей, — и потом, дефолт, это обычный финансовый инструмент, который специально придуман на Западе и которым они при случае умело пользуются. У них таких много имеется. А наши горе-экономисты, вместо того, чтобы внимательно их изучать и при необходимости использовать, тупо заявляют, что с точки зрения идеологии это не наш метод. И пользуются наработками, придуманными ещё при царе Горохе. А потом удивляются, почему нам сложно с ними конкурировать.

-Ладно, черт с ним, объявили они этот твой дефолт, а дальше что? — слегка поморщился Леонид Ильич.

-А дальше на сцене появляется мы, — развел руками парень, — и предлагаем, во-первых нашим польским друзьям помощь в решении их проблем с кредиторами, а последним тоже можем предложить разные варианты, вплоть до выкупа их долгов. Но перед тем как это делать, нужен банк, о котором я раньше говорил. Но на эту тему обязательно переговорите с Геращенко, он в этом гораздо лучше меня разбирается. Теперь непосредственно о банке. Обязательно нужно, чтобы этот банк был акционерного типа, причем контрольный пакет его обязательно должен быть у СССР, иначе не стоит и огород городить. И этот банк не только должен иметь монопольное право на выпуск экю, но и должен контролировать выпуск национальных валют, чтобы лишних бумажек те не печатали. Это критически важно. А чтобы не только банк, но и сам Совет Экономической Взаимопомощи стал мощным инструментом, у него должна быть собственность во всех наших странах. В первую очередь, это объекты энергетики и транспорта, в том числе и всевозможные трубопроводы. Большую часть затрат на их строительство понес Советский Союз, значит ему и должна принадлежать основная доля в их стоимости.

-Это твои предложения надо очень тщательно обдумать, с кондачка их точно нельзя принимать, — пробормотал Брежнев, — а вот и чай несут, весьма кстати.

...Чай они пили молча, Леонид Ильич довольно часто хмурился, с лёгким раздражением прихлебывая кипяток из гранёного стакана, в высоком мельхиоровом подстаканнике с выдавленной на нем большой пятиконечной звездой. Андрей же напротив, внешне был абсолютно безмятежен, хотя на душе у него слегка скребли кошки. Не нравилось ему явно изменившееся настроение генсека. Но первый же вопрос, который ему задал Брежнев, после сильно затянувшейся паузы, парня явно озадачил.

-Скажите мне, товарищ Сенатор, — он впервые за сегодняшний разговор так обозвал Соколова, — эти твои идеи, по поводу энергетических, транспортных и прочих ключевых объектов, можно ведь и для наших пятнадцати республик использовать? Или ты так не думаешь?

-Я идиот, — тут же честно и откровенно признался парень, — что о такой простой и исключительно важной вещи совсем не подумал! Не зря я вам говорил, что советчик для вас из меня так себе! Ведь мы же таким простым, но весьма действенным способом намертво привяжем все республики к себе. Никто и рыпнутся не посмеет. Но для этого, надо изменения в Союзный договор вносить.

-Эх, молодо, зелено, — неожиданно добродушно пробурчал Брежнев, — зачем это делать, когда можно все через СовМин провести. И через соответствующие советы министров республик. Никто и не поймет ничего. И возражать особо не будет, особенно если часть прибыли от эксплуатации таких предприятий в местные бюджеты направить.

-Да, — несколько невпопад ответил ему Андрей, — а если ещё и республиканские силовые ведомства, снова под централизованное управление вернуть, вообще красота бы получилась!

-Да, чтоб тебя, — досадливо крякнул генсек, — ты ему про Фому, он тебе про Ерему! Ты ещё скажи, что республиканские компартии надо отменить!

-Это было бы идеальное решение, — мечтательно вздохнул парень, — но, к сожалению, на нынешнем этапе развития совершенно нереальное.

-Хорошо, что ты это понимаешь, — серьезно ответил ему Леонид Ильич, — а то я, было, испугался, что ты у нас идеалист. Ладно, давай мы снова к викторине нашей вернёмся, я тебе вопрос, ты мне ответ. Готов?

-Как пионер, — чуть обречённо кивнул Соколов.

...И понеслось. Хорошо, что Андрей, не без помощи своего внутреннего голоса хорошо подготовился к подобному развитию событий. А у того почти все необходимые данные был разложены в голове парня почти, как по полочкам. Поэтому на вопросы генсека Соколов отвечал быстро, четко и лаконично. Чем не раз заслужил одобрительный взгляд Леонида Ильича.

-Порядок в танковых войсках, — похвалил он парня ближе к концу их беседы, — жаль, что мое время вышло, у меня ещё пара важных встреч на сегодня намечена, а то я бы с тобой ещё чуток пообщался. Но хорошего понемножку. Так что, как говорится, ступай себе с богом, вон через ту дверь. Там тебя Иван Васильевич уже почти как полчаса ожидает, он обычно заранее всегда приходит.

Он несколько с трудом поднялся из кресла и потянул Андрею на прощание руку, — будешь после Нового года в Кремле, заходи в гости. Я твое обещание помню!

-Просьба имеется, — неожиданно заявил парень, осторожно пожимая руку Леонида Ильича.

Он сделал неуловимое движение левой рукой и в ней, словно из воздуха появился маленький блокнот, с аббревиатурой "60 лет ВЛКСМ".

-Это для моей настоящей бабушки, — пояснил он, — она старая большевичка, и в последнее время сильно переживает, что мы идём куда-то не туда. А в ее возрасте, это как минимум не полезно. Черканите что-нибудь от себя, чтобы она поменьше волновалась!

-Вот даже как, — явно удивлённо сказал генсек, ненадолго задумался, а потом на обороте обложки твердой рукой вывел — " Какие бы трудности не встретились на нашем пути, полное торжество коммунизма неизбежно. Леонид Брежнев"

Среда. 18 октября. Ленинград. Красноармейская улица. Школа. Перемена между пятым и шестым уроком.

-Андрей, когда в Москву уезжает? — деловито спросила подружку Ясмина. Они с Томой расположились на довольно широком подоконнике на втором этаже школы. Здесь располагались помещения младших классов, которые на сегодня свою учебу уже закончили. И никто не мешал девушкам спокойно поговорить, без лишних глаз и ушей.

-Ровно через неделю, в среду вечером, — тут же ответила Афанасьева, — вернётся только во вторник, тридцать первого, и почти сразу же снова уедет. Теперь уже в ГДР.

-Мой Пашка тоже на следующей неделе в командировку отправляется, — с лёгкой грустью сообщила Яся, — в следующую субботу. На два месяца в Братиславу. Вернётся только перед самым Новом годом. А там и я в Англию уеду на десять дней. И ведь никуда не денешься, партия сказала — надо, комсомол ответил — есть.

-Ладно, хватит о грустном, — решительно встрепенулись она, — мы ведь тебя с Дюхой на день рождения Пашкин пригласить хотели. Мы двадцать шестого у него дома собраться хотим. Но Андрея, получается, в Питере уже не будет.

-А одна я без Соколова, уже и тебе выходит, не нужна, — довольно язвительно заявила Афанасьева.

-Так, — нахмурила брови Ясмина, — мне твое декадентское настроение совсем не нравится. В общем, в следующий четверг мы с Мальковым тебя ждём. Тем более что ты там почти всех знаешь. Будет его сестрёнка, Юрин с Оксаной и двое его приятелей с завода. Нормальные ребята, кстати. И у нас паритет тогда получится, четыре парня, четыре девушки. Скучать мы тебе точно не дадим!

-Я приду, — пообещала Тома, — тем более что у меня четверг свободный день. От репетиторов.

Этот же день. Где-то в небе над Ленинградской областью. Борт N 1. Вечер.

Леонид Ильич, практически сразу после взлета, отправился в небольшую уютную спальню, расположенную почти в хвосте самолёта. Спать он, кстати, совсем не собирался, а вот побыть некоторое время одному ему было явно необходимо. Уж больно насыщенной выдалась эта поездка, и слишком много совершенно разноплановой информации он получил, причем не только от "Сенатора". Хотя тот, конечно, постарался на славу.

Тут генсек решительно отбросил в сторону все мысли о Лицинии, — с этим позже разберемся, не горит! Точнее горит, но не так сильно. Другие проблемы сейчас первоочередные. И в первую очередь, это наша внутренняя кухня в Политбюро. Очень похоже, что на Пленуме драчка серьезная предстоит, хоть и закулисная и невидимая посторонним. Противится избранию Шелепина в состав Политбюро, оказывается, будут многие, вон и Арвид сомневаться начал. А без поддержки его и Михаила Андреевича в этой ситуации точно не обойтись. А Суслову Пономарев точно будет нашептывать всякое, очень ему не понравилось, как с ним в Ленинграде обошлись. Привык к лебезящим перед ним товарищам, а у Романова все совсем не так оказалось. А Едунов его и вовсе послал по хорошо известному всем адресу! Это я ему ещё с Сергеевым не дал встретиться, а то бы Бориса вообще и Кондратий мог хватить!

-Получается, я с ним промахнулся и промахнулся серьезно, — подумал Леонид Ильич, — товарищ весьма амбициозный оказался и с гонором, вдобавок. Как он резко возмущался против моего решения отозвать из Ленинграда людей Яниса и товарища Пуго. Даже Арвиду пришлось вмешаться, напомнить, кто у нас в доме хозяин! Но обиду он точно затаил. Впрочем, это неважно. Тут главное его работой посильнее загрузить, чтобы он в питерские дела перестал лезть. Вот пусть и займётся ленинградскими товарищами, из числа экономистов, которую от гнева Романова в Москву, под крылышко Гвишиани сбежали. Пусть проверяет, все ли у них с коммунистической идеологией в порядке и не являются ли они скрытыми оппортунистами! Заодно и Косыгина от аппаратных игр отвлеку! За любимого зятя он точно вступится. Решено, завтра же Мише эту идею подкину, вместе с информацией по ВНИИСИ и МИПСА. А с Арвидом ещё проще поступлю, дам ему ознакомиться с некоторыми откровениями "Сенатора". Пусть подумает, куда нас все эти Горбачевы и иже с ним завести могут! А пока товарищ Косыгин будет свои внутрисемейные проблемы решать, мы Александра Андреевича в длительный вояж отправим. Сначала по странам Северной Африки, пусть с Марокко и Алжиром попробует разобраться. А то обе страны вроде наши друзья, а между собой грызутся хуже кошки с собакой. Вот пусть и попробует их рассудить! Получится вряд ли, но как там Сенатор сказал — попытка не пытка! А потом на Кубу может слетать, с Фиделем встретится. Без его помощи в Южной Африке не обойтись. Ну, а на закуску саммит стран ОПЭК. Это уже самый конец месяца. Пусть что хочет, делает, но нефтяное эмбарго в отношении США не должно случиться. С Египтом пусть арабы что хотят, делают, это их законное право. Ну и право голоса, в ОПЭК нам тоже необходимо, пусть и совещательное. В общем, дел у товарища Громыко не просто много, а архи много, вот пусть ими и занимается. А интриги пусть оставит партийным функционерам, то есть нам — мне, Пельше и Суслову! Вот так-то!

Явно повеселевший генсек откинулся на мягкие подушки на диване и совершенно неожиданно для себя задремал.

...Так же тихо дремал, расположившийся в гостевой части салона самолёта товарищ Кулаков. Для него тоже Ленинградская командировка выдалась весьма насыщенной. Успел он и с первым секретарем местного обкома партии довольно плотно пообщаться, и на плодоовощные базы города заехать и даже в паре передовых совхозов области побывать. В общем, поездка выдалась весьма познавательной. Но и про совет Призрака он тоже не забыл. И двух счастливых возвравщенцев с того света он отыскал. Правда, посещение митрополита получилось несколько скомканным. Тот явно не собирался откровенничать с представителем власти, да и Федор Давыдович тоже не собирался открывать перед ним все свои карты. Так, поинтересовался о поездке священника в Италию, о том, что конкретно там с ним приключилось, не было ли у него там каких-то видений. Как и ожидал Кулаков, честного ответа он не получил. Но это было и неважно. Получилось познакомиться и хорошо! На реакцию на свои вопросы он посмотрел и убедился в том, что товарищ явно что-то скрывает. А дальше мы его под контроль осторожненько возьмем и посмотрим на его поведение. Никуда он от нас не денется! Имелось в городе на Неве у Федора Давыдовича пара надёжных товарищей в местных органах власти. Вот им и поручим это дело.

Такие мысли неспешно бродили в полусонном мозгу мужчины. А потом взяли и переключились на воспоминание о встрече с Александром Беловым.

...На базе Ленинградского "Спартака" с парнем встретиться не удалось. Как сказал старший тренер, несмотря на желание Саши приступить к тренировкам, врач команды был решительно против этого. И требовал провести полное обследование, а затем и как минимум двухмесячный курс реабилитации после так тяжело перенесенной парнем болезни. И нельзя сказать, что он был неправ. Просто, Федор Давыдович видел эту ситуацию в несколько ином ракурсе, поэтому и предложил свой выхода из этой ситуации.

-А давайте мы его отправим на обследование в Военно-медицинскую академию, — предложил он тогда, — а потом и реабилитационный курс ему там назначат. На кафедре космической медицины, например. Им тоже будет наверняка интересно, попытаться понять, что с Александром произошло. Случай-то явно неординарный.

Возражавших не было. И Кулаков отравился на встречу с парнем, благо тренер Спартака Кондрашин прямо при нем смог дозвониться Белову домой.

... Александр дома был один и встретил он высокого гостя явно настороженно. Да и не мудрено, кое-какие грешки за парнем водились, причем в самом недавнем прошлом. Недаром его и из команды отчисляли и невыездным делали. Однако когда Федор Давыдович рассказал Белову о цели своего визита и предложил тому проехать с ним в ВМА, тот был явно удивлен. Но ничего переспрашивать не стал, а только молча собрался и поехал вместе с Кулаковым в Академию, где последний без большого труда договорился с врачами об обследовании и прочих медицинских нюансах. А вот когда они уже покинули ВМА, парень не сдержался и прямо спросил Федора Давыдовича, что тому от него нужно.

-Да, в общем-то, ничего особенного, — пожал плечами тот, — я тут фотографии хочу вам показать. Знакомый предмет?

С этими словами он протянул Белову несколько снимков, на которых был изображён маленький серебряный стаканчик.

-А если я скажу, что нет, вы мне поверите, — тихо спросил Александр.

-Ну как же я вам поверю, если я лично принес его вам в палату, — ответил ему Кулаков, — когда вы в Москве в клинике лежали.

-Значит, вы в курсе произошедшего, — голос парня совсем сел, — может, вы и мне сможете объяснить, что тогда случилось?

-Если бы, — развел руками тот, — в этой истории масса различных несуразностей. Я считаю, что имеется несколько точно выявленных фактов. Первое это то, что мир, куда мы можем переноситься во сне, реально существует. Ну не может это быть играми подсознания сразу у нескольких людей. А вот в его материальность я не верю, так же как и в материальность существующих в нем персонажей. Дальше, эта живая вода из реки в том мире, совершенно точно обладает целебными свойствами, хотя принцип действия абсолютно не ясен. Ну и наконец, этот самый стаканчик. Вот с ним самая сложная ситуация. То, что он материален, это не вызывает сомнений, по крайней мере у меня. А вот как он работает и какое его назначение, это вопрос вопросов. Ответа, на который у меня нет.

-Значит, вы тоже видели эту мрачную особу, которая пыталась меня себе подчинить? — спросил его Белов.

-Я видел этот момент, но если честно, то ничего не понял, — ответил ему Федор Давыдович, — разве только то, что она внезапно отступила перед тобой.

-Она пыталась давить на меня, а я этого с детства не терплю, — пояснил парень, — и меня тут такая злость разобрала, что я аж закипел. У меня такое иногда бывает, внутри поднимется горячая волна и меня тогда вообще не остановить. Кстати, но Олимпиаде в Мюнхене, в семьдесят втором, в самом конце игры точно такая же ситуация была. Мы тогда американцам за три секунды до конца матча проигрывали. Весь матч вели в счёте, а в концовке они нас поджали. Они забили, радуются, что победили, и вдруг нам говорят, что играть ещё три секунды. Я тогда завелся сильно, говорю Ване Едешко, ты только к их щиту мяч забрось, а там я разберусь. Он со мной и спорить не стал, видит, что у меня глаза кровью налились, а со мной, в таком состоянии лучше не спорить, это все ребята знают. Швырнул он мяч туда, а я американцев, стоящих рядом со мной, даже и не замечал, видел только мяч и кольцо. Вот и в случае с этой темной дамой так же, я гляжу на нее и понимаю, что ничего она мне сделать не может, может даже и не пытаться.

-Вижу цель и не разбираю препятствий, это так по-нашему, — улыбнулся тогда Федор Давыдович, — а скажите мне, Александр, вы кому-нибудь про этот ваш сон рассказывали? Жене, маме или ещё кому?

-Только на исповеди и только один раз, — твердо ответил Белов, — это произошло почти сразу после моего возвращения в Ленинград. Мама тогда сказала, что мне надо причаститься и исповедаться. Я по ее совету пошел в Свято-Преображенский собор на площади Радищева. Там ещё настоятель отец Николай, довольно молодой ещё мужчина. Он меня и исповедовал.

-А больше вы с ним не встречались? — прямо спросил его Кулаков.

-Нет, — тут же сказал Александр, — все это точно не мое. Одно дело, свечку поставить, молитву прочитать, иконе поклониться. А вот все остальное. Ну не верю я этим попам, извините за мою прямоту. Тем более что никто мне никаких ответов на мои вопросы и не дал, так одни многозначительные намеки. Кстати, а вот вы сами, что обо всем это думаете? По поводу загробной жизни и вообще?

-Грань мы с тобой сами видели, от этого никуда не уйдешь! — задумчиво ответил ему тогда Федор Давыдович, — а вот, что за ней? Я если честно и думать об этом не хочу. Мне и на этом свете неплохо, да и дел разных полно. Так что живите и радуйтесь. А я потихонечку попробую во всей этой истории разобраться, тем более что несколько зацепок у меня для этого есть. Вот только болтать про это точно не надо! А если кто-то посторонний попытается об этом узнать, вы меня сразу же известите. Телефон свой я вам оставлю. А я как что-то интересное разузнаю, обязательно сообщу. Да и вообще связь буду поддерживать, мало ли что случится, может. История у нас с вами вышла весьма непростая.

Среда 18 октября. Ленинград. Квартира Афанасьевых. Вечер.

Тома сидела, забравшись с ногами на родительскую кровать, и с любопытством наблюдала за мечущимся по комнате отцом. На ее коленях удобно устроился пушистый кот, который был абсолютно равнодушен ко всем людским переживаниям. Его интересовала только рука девушки, которая ласково теребила его довольно густую шерсть, и в которую он весьма осторожно периодически впивался когтями. Рядом с ними, только на самом краешке постели расположилась ее мама. Взгляды, которые она бросала на своего мужа, были задумчиво-тревожные.

-Такого просто не может быть, — снова вскричал отец девушки, — потому, что не может быть никогда.

Он схватил со стола довольно толстую брошюру из листов четвертого формата и воинственно потряс ею.

-Вот объясните мне, пожалуйста, как, вот как он смог это сделать? — снова начал заводится мужчина.

-Папа, ты бы успокоился, — как ей казалось рассудительно, сказала Тома, — базовые положения он взял из твоих статей и кандидатской, потом ему девочки из библиотеки его мамы ряд переводов подготовили. Ну, а все расчеты в двух вычислительных центрах делали, в обкомовском и университетском, это я точно знаю. Так что вклад Андрея в это дело не так уж и велик, главное, что он сумел все организовать и правильно оформить.

-Хотя с последним ему тоже помогли, — чуть поджав губы, сообщила она.

Николай замер на месте, потом подошёл поближе к кровати, — интересные дела у нас творятся, яйца курицу учить начали. Ты дочка, отца совсем за дурака то не держи. Ты что думаешь, я эти статьи, на которые твой парень ссылается, в глаза не видел, что ли? И видел и читал, и обсуждали мы их в институте неоднократно. Вот только выводы, которые Андрей сделал, с этими материалами весьма слабо коррелируют, а некоторые вообще непонятно откуда взялись. Но при этом очень точно ложатся в общий нарратив исследований.

-Ладно, как вы понимаете, я это просто так оставить не могу, — решительно заявил он и с брошюрой подмышкой направился в прихожую.

-Ты куда это собрался, на ночь глядя? — явно встревожилась Томина мама.

-К Соколовым, конечно, — надевая ботинки, ответил мужчина, — надо же выяснить, откуда что берется.

-А их дома нет, — сообщила ему Тома, поглаживая за ушком довольно урчащего кота, уютно устроившегося у нее на коленях, — Дюша с мамой в Петергоф уехали, в гости к его бабушке. Причем, по-моему, с ночёвкой. Так что до завтра их дома точно не будет.

Николай замер в лёгкой растерянности, а Люба решительно начала брать нити разговора в свои руки.

-Ты что так разволновался? — обратилась она к мужу. И не дожидаясь его ответа, продолжила, — ты мне лучше вот что скажи. Как думаешь, этих материалов, достаточно для докторской или все же доработка нужна?

-Люба, — всплеснул руками мужчина, — да какая доработка? Там настолько все четко расписано, что и не подкопаешься.

-Тогда завтра же идёшь с этим талмудом к директору института, — неожиданно жёстко заявила женщина, — причем больше никаких соавторов. Это твоё и только твое достижение. Пусть никто даже и не вздумает попытаться к нему примазаться. Я этого не допущу. Тем более что твой директор тебе должен, а долги следует отдавать, не так ли?

-А Андрей, как же? — вдруг совершенно беспомощным тоном произнес Николай, — он же столько труда сюда вложил!

-Дурачок ты у меня всё-таки, — Люба легко поднялась с кровати, подошла к мужу и ласково прикоснулась губами к его щеке, — неужели ты думаешь, что Дюшу и дальше будут интересовать твои исследования? Он тебе помог, практически по-родственному, но на этом все. У него и своих разработок куча, да и помощники в его делах имеются. Он сейчас стремительно идёт наверх, к признанию и славе.

-Я все правильно говорю? — обратилась она к дочке.

-Все правильно, — неожиданно довольно грустным тоном произнесла девушка.

Ее внезапно испортившиеся настроение не укрылось от глаз родителей

-Что-то не так? — тут же спросила Люба.

-Да все не так, — вдруг в сердцах воскликнула Тома и, сбросив с коленей недовольно мяукнувшего кота, резко встала с кровати, — слава, известность, поклонницы его таланта. А мое место в этой истории где? На кухне, что ли?

-Ладно, — чуть сбавив тон, произнесла она, — это так, эмоции. Устала я немножко сегодня. Пойду, мне ещё алгебру доделать надо. А потом спать буду ложиться, день завтра непростой предстоит. Две контрольные у нас.

Она направилась в свою комнату и осторожно прикрыла за собой дверь.

-Да, дела, — явно встревоженно пробормотал отец девушки, — что-то неладно в датском королевстве.

-Разберемся, — не слишком уверенным тоном ответила ему Люба, — надо со Светланой переговорить будет. Она должна быть в курсе всех дел Андрея.

Четверг 19 октября. Ленинград. Улица Красной конницы. Утро.

Бросс вытащил из кармана пачку сигарет, но взглянув на поджатые губы девушки, тут же убрал их обратно.

-Я помню о своем обещании, — негромко пробормотал он, — курить только на лестничной клетке. Не слишком удобно, конечно, но чего только не сделаешь ради прекрасных глаз леди.

"Леди" невольно улыбнулась. Ее отношения с пожилым евреем со стороны выглядели весьма двусмысленно. Мужчина постоянно осыпал ее комплиментами, несколько раз приглашал в ресторан и даже в театр. В ее квартире он вообще чуть ли не прописался, постоянно заглядывая то на вечерний чай, то на утренний кофе. В общем, все выглядело так, будто они стали любовниками. На самом деле все было гораздо прозаичнее. Джон сумел по достоинству оценить незаурядные аналитические возможности девушки и все свое свободное, да и несвободное время проводил с ней в беседах. Его интересовало буквально все, до мельчайших интимных подробностей. К своему огромному удивлению девушка вскоре вообще перестала его стесняться, делясь с ним своими самыми сокровенными тайнами и желаниями, как будто с лучшей подругой. Нет, она прекрасно отдавала себе отчёт, что Джон все делает не просто так, но Синтии почему-то очень хотелось ему доверять.

-Я такого не обещал, — тут же заявил расположившийся в кресле Фред, — и вообще Джон, нечего портить моих сотрудников. Ты скоро уедешь, а они мне потом на шею сядут и ножки свесят. Кто тогда работать будет?

-Вот ты и будешь, — пожал плечами Бросс, — и запомни, мистер Вудрофф, как только мы немного с этой историей разберемся, я Синтию к себе заберу, помощником. Потому, что вы здесь ее мало цените и совсем не любите. Она даже секс на стороне вынуждена искать! А ведь она у тебя в подчинении уже несколько лет. А ты до сих пор не удосужился помочь ей решить личные проблемы!

-Интересно, как я должен был это сделать? — изумлению Фреда не было границ, а лицо Синтии слегка задрожало от едва сдерживаемого смеха.

-Да хоть бы и сам постарался, от твоей Мередит бы не убыло, — решил окончательно добить его Джон, — вон даже русские смогли решить эту задачу, а ты нет. Плохой из тебя начальник станции получился, везде сплошные недоработки вылезают.

-Все, милый, хватит его воспитывать, — решила подыграть ему Синтия, прижавшись к Броссу, — он все осознал и обязательно исправится. Будет раз в неделю отрабатывать сексуальную повинность в моей квартире. Чаще не надо, мне для снятия стресса этого вполне достаточно!

-Синтия, девочка моя, ты действительно этого хочешь? — вкрадчивым голосом спросил Фред, — я ведь могу и согласиться. Ты же у нас дамочка аппетитная, не крокодил какой-нибудь.

-Все брек, — тут же заявил Бросс, — посмеялись и хватит. Давайте к делам возвращаться. Итак, вопрос. Чем занималось в Ленинграде высшее советское руководство целую неделю? Есть хотя бы какие-то предположения?

-Есть даже некоторые ответы, — тут же ответил ему Вудрофф, — было несколько посещений Военно-медицинской академии. Сначала приезжала довольно большая делегация, во главе с генсеком, а потом был зафиксирован отдельный визит секретаря ЦК КПСС Кулакова. Причем, если в первом случае, основной интерес был проявлен к двум кафедрам — космической медицины и военной психиатрии, то вот Кулаков посетил кафедру нормальной анатомии. Его интересовало лечение сердечно-сосудистых заболеваний. И он привез какого-то спортсмена для проведения комплексного обследования.

-Так, Кулаков нам пока не слишком интересен, — сразу сказал Бросс, — хотя факт мы этот тоже запомним. А вот по первому посещению, есть какие-то подробности?

-Есть, как же не быть, — улыбнулся Фред, — наши информаторы свой хлеб не зря едят. Если визит на кафедру космической медицины носил чисто экскурсионный характер, то вот у военных психиатров Брежнев лично что-то довольно долго обсуждал за закрытыми дверями. Затем была небольшая встреча с советскими участниками недавно прошедшего Марокканского конгресса. И, наконец, особый интерес был проявлен к лаборатории военной психофармакологии, где, кстати, и работает наш агент. Полный отчёт о визите она подготовит несколько позже, там должно быть немало интересного для нас.

-А что по поводу госпожи Французовой? И ее исследований? Удалось что-нибудь выяснить? — Джон явно заинтересовался этим сообщением резидента.

-Здесь начинается самое интересное, — Вудрофф был доволен реакцией шефа, — во-первых, у нее появился персональный водитель, он же охранник. Наша девушка уже успела с ним познакомиться. Во-вторых, господин Брежнев лично встречался с этой дамой в сопровождении одного весьма интересного товарища. Узнаете?

С этим словами он протянул Джону небольшой рисунок. Тот взял портрет в руки и удивлённо покачал головой.

-Вот это номер, — заявил он, — нет, я, конечно, предполагал, что товарищ "Старый" вхож в верхние эшелоны местной власти, но чтобы так! Как удалось это выяснить?

-Вы будете смеяться, но чисто советским способом, — внезапно рассмеялся Фред, — "метод тыка" называется. Кстати, за этот подход надо снова нашу Синтию благодарить! Это она посоветовала мне показать мне несколько рисунков Рогоффа Полине. И вот такое попадание в цель!

-Значит так коллеги, — лицо Бросса стало непроницаемо-серьезным, — эта ваша Полина становится чуть ли не самым ценным нашим активом. При этом учтите, что она слишком близко подошла к важнейшей тайне русских. Ее наверняка скоро начнут проверять, если уже не начали. Поэтому предупредите ее, чтобы она вела себя максимально осторожно. Особенно это касается ее покупок. Как я понимаю, вы платите ей, в том числе и их внешнеторговыми чеками. Обналичить она их может только в местных валютных магазинах. Значит, ее быстро запомнят, а потом и вычислят. Предложите ей любые варианты, вплоть до покупок нами необходимых ей вещей. Найдем способ передать. И сделать это надо незамедлительно. И ещё. Сообщите ей, что мы откроем счёт на ее имя в одном из наших надёжных банков. На который ежемесячно будет поступать по пятьсот долларов. Чтобы она понимала, насколько серьезно мы к ней относимся и как мы ее ценим.

-И последнее на сегодня, — тут он взглянул на девушку, — мне скоро уезжать, а я ещё не получил ответа на свои вопросы. Поэтому, свяжись со своими русскими друзьями. Скажи им, что я прошу о новой встрече в ближайшие пару дней. И сообщи, что мы готовы частично погасить наш долг перед ними. Это должно их заинтересовать.

Этот же день. Ленинград. Невский проспект. Вторая половина дня.

Проведенные летом в Ленинграде облавы на спекулянтов и валютчиков дали свои плоды. И количество желающих заниматься различными махинациями значительно поубавилось. Но полностью вывести эту заразу было нереальным делом. Вот и сейчас, рядом с кассами Аэрофлота тусовалась группа хорошо одетых молодых людей, готовых помочь страждущим гражданам приобрести внешторговские чеки. Которые можно было отоварить буквально за углом, в одном из старейших валютном магазине города. Ленинградская "Березка" гостеприимно распахивала свои двери перед счастливыми обладателями чеков и валюты. Впрочем, за последнюю, можно было нарваться на серьезные неприятности. И хотя голь на выдумки хитра, находила возможность договориться за толику малую с людьми, которые имели право на обладание долларами и прочим фунтами, но риск все равно был весьма серьезным. И каждый год лесоповал пополнялся неудачниками, имевшими неосторожность сыграть с государством в азартную игру.

...Рядом с кассами тормознуло жёлтое такси. Из него вышла две молодые, хорошо одетые девушки, навстречу которым тут же выдвинулся крепкий парень в светлой спортивной куртке. Глаза у Синтии чуть на лоб не полезли. Во встречающем их со Смирновой мужчине она без особого труда узнала одного из постоянно карауливших ее парней. От которых она так весело сбегала, до совсем недавнего времени, пока ей строго настрого не запретили развлекаться подобным образом.

-Так это и есть твой Виктор? — спросила она Катю.

-Что лицо знакомое? — улыбнулась та, быстро шагнула к парню и чмокнула того в щёчку, — привет, мы несильно опоздали?

-Если я скажу, что сильно, это что-то изменит? — довольно осклабился тот. Видно было, что девушке он искренне рад.

-Здравствуйте, товарищ консул, — кивнул он американке, как старой знакомой.

-Что-то я давно тебя не видела, — заявила та, — на другой объект перекинули?

-На субъект, — неожиданно весело сообщила ей Смирнова, — ему теперь за мной поручили наблюдать. Вот он и следит, иногда даже ночью.

Парень только покачал головой в ответ на ее слова. Видно было, что к непосредственности своей подруги он уже успел привыкнуть.

-Так мы идём или нет? — довольно нетерпеливо спросила американка, — мне Надежда целый список сегодня вручила. Кое-что, конечно, я через консульство заказала, так явно дешевле выйдет. Но там есть несколько позиций, которые ей нужны срочно.

-Надюша у нас в командировку собралась, в свой родной город, — пояснила Смирнова, — а Ваню она на попечение Синтии оставляет. В хороших и проверенных руках, так сказать.

-Ох, и язва ты все же, Кэт, — покачала головой американка, — вот любишь ты все опошлить. Ты ещё скажи, что Надя мне Ивана в аренду сдает, попользоваться на время.

-Из песни слов не выкинешь, — пожала плечами та, — я тебе сколько раз предлагала с симпатичным и свободным парнем познакомить. Но ты к Ванюше прикипела, несмотря на наличие у него Надежды.

-Любовь зла, — теперь уже Синтия пожала плечами, — и довольно об этом. Нас ждёт шоппинг.

И они направились к входу в "Берёзку".

Пятница 20 октября. Ленинград. Садовая улица. Квартира Морозова. Раннее утро.

В кабинете собрались трое — сам хозяин квартиры, Соколов младший и Иван Васильевич, он же Старый. Темой сегодняшнего собрания стало обсуждение организации взаимодействия между Андреем и новой старой структурой, в которую преобразовалась бывшая группа Минцева. Первым стал докладывать сам большой начальник, ныне руководитель межведомственной группы, а по совместительству заместитель начальника ГУВД по Ленинградской области, генерал-лейтенант Сергеев Иван Васильевич. Приказ о его назначении вышел вчера, за подписью министра внутренних дел товарища Щелокова.

-Сначала о том, что касается непосредственно тебя Андрей, — начал разговор Старый, — во-первых, это смена твоего куратора. Теперь им будет товарищ Лапкина, которая со вчерашнего дня уже майор Лапкина. Сергей Иванович тоже от тебя никуда не сбежит, но он больше всё-таки будет заниматься группой Ивана. То есть у нас получается двухканальная схема — через Лапкину и Якова Афанасьевича связь с руководством нашей страны, через Морозова с американцами. Контроль за обеими группами поручен мне.

-Странно, — тихо усмехнулся парень, — Яков Афанасьевич что, теперь Светлане Витальевне подчиняться будет? Не по ранжиру получается!

-Какие слова мы умные знаем, — проворчал Сергеев, — а товарищ Едунов у нас за штатом. И мне было бы очень любопытно взглянуть, как его кто-нибудь построить попытается. Пуго с Пономаревым попробовали. И получили большой геморрой на свою голову. А уж про Свету я вообще молчу, она барышня неглупая и поэтому даже пытаться не будет. Да и уважает она Якова Афанасьевича, почти что боготворит. Ладно, идём дальше. То, что ты сам за себя постоять можешь, мы прекрасно понимаем. А вот с окружением твоим все совсем не так просто. Да и сделать так, чтобы ты лишний раз за них не переживал тоже необходимо. Поэтому за вами Андрей Владимирович с завтрашнего дня будет закреплена машина с персональным водителем. Плюс группа сопровождения, тоже на колесах. Это все товарищи из Комитета, подчиняются непосредственно Лапкиной. И больше никому. Для связи с ними у тебя будет рация скрытого ношения, любые твои указания они должны будут выполнять неукоснительно, в рамках соцзаконности, естественно. Машину используй, как считаешь нужным, хочешь барышень своих катай, хочешь в булочную за хлебом посылай.

-А оружие дадите? — попытался сьёрничать Андрей.

-У сопровождающих имеется, а тебе по возрасту не положено, — отреагировал Старый, — дальше, квартира твоя и так под контролем, сейчас ещё и наружную сигнализацию подключим. Школу за выходные забором обнесем, чтобы посторонние не шлялись, второго сторожа дадим, плюс новенькая уборщица у вас будет. Это уже не столько для тебя, сколько для тех, кто в твоей школе учится и работает. Уж поверь мне, те полгода, которые ты ещё в школе проведешь, для многих из них очень непростыми будут.

-Не понимаю, — искренне удивился парень, — а их-то, как все это затронет?

-После поймёшь, — отмахнулся от него мужчина, — когда мировая слава на тебя свалится. Совсем чуть-чуть осталось. У меня, в общем, все, дальше будем поглядеть. Тут тебя Сережа кое о чем спросить хочет.

Морозов неожиданно довольно хмуро взглянул на Андрея, — скажи, тебе был знаком некий Ваня с Галеры? Кличка "Гагарин" или просто "Космонавт".

-Встречались, — не стал отрицать Соколов, — он кое-что для меня делал. Но мы с ним с весны не виделись.

-И не увидитесь, — так же хмуро продолжил Сергей Иванович, — потому что убили твоего знакомого, ещё весной. В Тамбовской области.

-И кто убил, узнали? — внезапно севшим голосом спросил Андрей.

-Да местные и убили, — сообщил ему полковник, — узнали видно, что у него с собой много денег было. Вот и завезли на отдаленный хутор в Сампурском районе, там и зарезали. А тело в глухом лесу бросили, за несколько десятков километров от места убийства. Если бы не его тетка, которая вспомнила, что у него однокурсник бывший был из тех краев, вряд ли бы убийц смогли найти. А так взяли. Кстати, они довольно странную вещь сказали, что он от кого-то там спрятаться решил. От кого совсем непонятно, никто не в курсе, ни друзья, ни знакомые. Может быть ты в курсе?

-В курсе, — совсем упавшим голосом произнес парень, — это я ему посоветовал уехать. И даже денег дал. Помог, называется, аж до смерти! А прятался он от американцев, они через него пытались на меня выйти.

-Вот оно как бывает, — покачал головой Морозов, — но ты себя не вини, кто же мог предположить, что его приятель убийцей окажется.

-Пойду я, если ко мне вопросов больше нет, — с усилием поднялся со стула парень, — мне эти ваши новости переварить надо. И на "Красный треугольник" потом отправлюсь. Там сегодня первая отгрузка галош в Англию планируется.

-Если что, звони сразу, хоть дежурному, хоть Светлане, хоть нам, — забеспокоился Сергей Иванович, — все телефоны у тебя есть.

Соколов кивнул и не торопясь вышел из комнаты. Мужчины обменялись понимающими взглядами.

Этот же день. Ленинград. Завод "Красный треугольник". Вторая половина дня.

В кабинете директора завода сегодня царил небольшой праздник. Вездесущая Марина с помощью то ли поварихи, то ли ещё кого в белом халате, быстро сервировала стол. Банкет не банкет, но первую отгрузку с завода продукции по английскому контракту здесь явно собирались отмечать. И хотя настроение у Соколова было довольно паршивое, он прекрасно понимал, что портить праздник другим товарищам было бы в корне неправильным. Поэтому собрал волю в кулак и делал все возможное, чтобы его плохое настроение не передавалось другим.

-Вот видите, а вы нам не верили, — с лёгким укором говорил им директор, — я же обещал, что лично проконтролирую, чтобы все было в ажуре. А вы все, сами посмотрим, нам обязательно надо все самим проверить. Ну, и что теперь скажете?

-Скажем, что вы большие молодцы, — развел руками парень, — но у меня железный принцип — доверяй, но проверяй. Хотя бы выборочно. Человеческий фактор никто не отменял.

-Вот молодежь даёт, — ухмыльнулся главный технолог, — и ведь не поспоришь! А как быстро они этот несчастный теплообменник нам притащили, всего десять дней прошло с момента заявки! Это просто чудо какое-то!

-Он просто был на складе, — мило улыбнулась ему Инга, — мы его дольше по Англии везли, чем уже оттуда в Ленинград. Самолёт всё-таки гораздо быстрее автомобиля.

-Так, прошу всех к столу, — громогласно распорядился директор, — давайте, решайте, кто, что пить будет!

-Ну, предпочтения своих товарищей, я, конечно, знаю, — усмехнулся он, кивая в сторону главного инженера и главного технолога, — а вы молодые люди, что будете?

-Я коньяк, — вдруг решительно произнес Андрей, — только грамм сто, не больше. Иначе меня мама заругает!

Все вокруг весело заулыбались в ответ на его слова, а Инга решила поддержать парня.

-Мне тоже коньяку налейте, — заявила она, — и так же как ему, не больше ста грамм. Моя мама хоть далеко отсюда, но найдется, кому ей сообщить, если я вдруг напьюсь. У нас в консульском доме с этим строго.

-Да что ты, красавица, — засмеялся главный инженер, — да разве можно со ста грамм хорошего коньяка напиться, да ещё под такую закуску.

Тут он выразительно обвел глазами стол, на котором действительно всего хватало. Украшением стола были холодец и ещё пара заливных блюд, одно рыбное, а другое мясное. То есть судак и телячий язык. Про соленые грибочки и квашеную капусту тоже забывать не стоит. Единственным горячим блюдом была ароматная рассыпчатая картошка, которую повариха принесла в заботливо накрытой полотенцем глубокой кастрюле.

-Ну, с почином, — заявил директор и поднял со стола довольно глубокую стопку с ледяной водкой. Судя по его весёлому взгляду, таких стопочек сегодня он примет не мало.

...Прошло где-то с час, и Андрей понял, что если они с Ингой сейчас отсюда не сбегут, то их банально напоят. Вместо ста грамм они приняли на грудь уже в полтора раза больше, их более взрослые коллеги уже наливали себе по пятой стопке и останавливаться явно не собирались.

-Все, шабаш, — решительно заявил парень, с трудом поднимаясь из-за стола, — спасибо этому дому, но нам пора к другому.

К его удивлению Инга тоже моментально встала и чисто в женской манере пресекла возражения хозяев.

-У вас своя свадьба, у нас своя, — к полному изумлению всех присутвующих продемонстрировала она хорошее знание русских поговорок, — у нас с Андреем Владимировичем большие планы на сегодняшний вечер.

И соблазнительно покачивая бедрами, вышла из комнаты, как бы намекая, какие именно у них планы. Возразить на такое проявление эмоций никто из взрослых дядек не рискнул, и вскоре англичанка вместе с парнем покинула гостеприимный завод.

А вот на улице Инга совершенно неожиданно для Соколова перестала изображать из себя коварную соблазнительницу. Вместо этого она довольно требовательно вцепилась в рукав его куртки.

-Ты не в курсе, что с моим дядей? — спросила она, — он ведь вместе с твоим отцом был в Марокко. Мне в консульстве сказали, что там с ним произошла какая-то неприятность, поэтому он и на связь с семьёй не выходит. А это на дядю Генри совсем не похоже.

-Извини, — чуть сконфуженно выдавил из себя Андрей, — мне давно следовало тебе сказать, что мистер Чаттерлей и мой папа сейчас на одном корабле возвращаются в Ленинград. Завтра или послезавтра они должны быть здесь. А по поводу самой приключившейся с ними истории мне тоже ничего объяснять не стали. Просто сказали, ждите их возвращения, тогда все и узнаете.

— Ну и, слава богу, — облегчённо выдохнула девушка, — а то мы уже все переживать за него начали.

Тут на ее лице внезапно появилось слегка задумчивое выражение, которое тут сменила веселая улыбка, — сегодня вам, молодой человек, придется оплачивать накопившиеся передо мной долги. Больше откладывать не стоит. Так что вперёд, тем более что и карета для нас подана.

С этими словами она уверенно тормознуло проезжавшее мимо них такси, с зелёным огоньком на лобовом стекле, — гостиница "Европейская", — тут же сообщила она приоткрывшему переднюю дверь водителю.

Тот только кивнул, Инга тут же быстро пролезла на заднее сиденье "Волги". Парню ничего не оставалось, как только последовать ее примеру.

А дальше события понеслись вскачь. Ресторан Садко, в который их пропустили без звука, несмотря на весьма приличную очередь из "приличной" публики у входа. И свободный столик без труда нашелся. Потом был один коктейль, второй, а вот в процессе принятия на грудь третьего перед глазами парня внезапно все поплыло, в его мозгу прозвучал довольно громкий щелчок и, через начинающую заволакивать его сознание пелену, донёсся явно встревоженный голос, — "Принимаю управление на себя!"

И все пропало...

Пятница 20 октября. Кронштадт. Гостиница для командировочных ВМФ. Поздний вечер.

-Ну как, дозвонились до своих? — сэр Генри был сама вежливость, да и настроение у него было хорошим. Всё-таки он был ни разу не моряк и неделя на корабле его изрядно вымотала. А сегодня у него появилась прекрасная возможность выспаться, не ощущая уже изрядно поднадоевшей ему морской качки. Да и Северное, а потом и Балтийское море в октябре не самое лучшее место для круиза.

-Дозвонился, — кивнул Соколов старший, — хотя дома застал одну жену. Андрей как всегда где-то шляется. Хорошо, хоть домой ночевать всегда приходит.

-Ну, почти всегда, — тут же поправился он, — а вы как, связались со своими?

-Связался, но только с консульством, — слегка поджал губы англичанин, — Инги почему-то нет дома, хотя обычно она после одиннадцати всегда на месте. За этим ее гувернантка смотрит весьма строго. И это правильно, девочке ещё и двадцати нет!

-Моему вообще только шестнадцать, — усмехнулся Владимир, — а домой его уже не загонишь. А в свете последних событий, боюсь, как бы и отдельно от нас жить не захотел. Он теперь совсем самостоятельный стал.

-Не стоит преувеличивать, — покачал головой сэр Генри, — вряд ли он так сильно стремится вырваться из-под вашего контроля. И вот, что ещё Влад. Мое приглашение для вас с супругой остаётся в силе. Я думаю, что это будет не так сложно организовать. В январе мы ждём в гости Андрея и его друзей, этот вопрос уже решен. А в конце февраля приезжайте вы, дату приезда мы с вами потом согласуем. Я со своими коллегами обсужу этот вопрос, у нас в Кембридже, как вы наверняка знаете, тоже есть факультет клинической медицины. И ваш подход к психологии людей в условиях сильного стресса, весьма занимателен. Тем более что он несколько отличается от общепринятого у нас.

-Вы думаете, что меня теперь так просто из страны выпустят? После случившегося-то? — вдруг довольно горько улыбнулся Соколов старший, — боюсь мне теперь заграницы не видать, как своих ушей!

-Мне кажется, вы заблуждаетесь, — неожиданно мягко улыбнулся сэр Генри, — из разговоров с мистером Ивановым я сделал вывод, что мы с вами стоим на пороге серьезных перемен. Есть большой шанс, что все эти железные занавесы и прочие ограничения постепенно уходят в прошлое. И никто не будет препятствовать поездкам вас и вашего сына. Если только не случится что-то совсем экстраординарное.

-Кстати, я вспомнил, — его улыбка стала ещё шире, — миссис Попинс, это гувернантка моей Инги, сказала мне, что та сегодня вместе с вашим сыном должна была заниматься отгрузкой первой партии галош. Возможно, они так увлеклись работой, что просто потеряли счёт времени?

-Все может быть, — почесал голову Владимир, — Андрюха личность увлекающаяся. Но тогда я ему не завидую. Подружка у него строгая и ревнивая. Он потом долго грехи замаливать будет!

Этот же день. Ленинград. Измайловский проспект. Поздний вечер.

-Так хватит прохлаждаться, давай возвращайся, — голос в голове парня звучал требовательным набатом.

-Где я? — мысленно простонал парень, в голове которого все по-прежнему кружилось.

-Где-где, в Караганде, — проскрипело у него в мозгу, — допился, уже родной двор не узнаешь! Ну-ка быстро сосредоточился! Хватит Ваньку валять, ты уже почти в норме!

Андрей внезапно убедился, что это действительно так. Пелена перед его глазами исчезла, и он понял, что действительно стоит около входной двери в свой подъезд. Краем глаза он заметил отъезжающее такси, и тут до него дошло, что на его плече что-то, точнее кто-то повис. Он слегка скосил глаз. Картина, представшая его взору, парня совсем не порадовала, да ещё и изрядно озадачила. Прижавшись к плечу Андрея, тихо причмокивала губами до изумления пьяная англичанка. Впрочем, кое-что она точно соображала. Иначе как было оценить ее фразу, которую она тут же озвучила, стоило только Соколову легонько встряхнуть ее.

-Ты куда меня привез? — прошептала она, — впрочем, это неважно, домой мне точно в таком виде нельзя, сразу на родину отправят!

Эта фраза, по всей видимости, отняла у нее последние силы, и она снова впала в полудрему.

Андрей в полной растерянности топтался у своего подъезда, явно не понимая, что ему делать. Пришлось внутреннему голосу снова вмешиваться.

-Ты что застыл как истукан, — зашипел тот, — тащи ее к себе домой. Другого выхода нет. На улице холодно, в гостиницу проблем не оберешься, в консульство она тебе запретила. Так что остаётся только надеяться на доброту и понимание твоей мамы. Все, меня нет. Ноги в руки и пошел.

Соколов довольно тяжело вздохнул, взгромоздил почти бесчувственное тело Инги себе на плечо и решительно шагнул в родной подъезд. Там он сосредоточился и начал медленно, но верно, подниматься вверх по ступенькам.

Дверь в квартиру совершенно неожиданно для него открыла Мелкая. В глазах девушки сначала мелькнуло абсолютное непонимание происходящего, которое затем сменилось удивлением и даже лёгким восхищением.

-Тетя Ира, — довольно громко крикнула она, — вы только посмотрите, что нам Дюша принес. Идите скорее, не пожалеете!

-Да иду уже, что ты так расшумелась, — ответила мама парня, появляясь в дверях комнаты. Впрочем, к ее приходу Андрей уже успел с заметным облегчением сгрузить тушку англичанки со своего плеча. Та на мгновение пришла в себя, оглядела прихожую довольно мутным взором и внезапно выдала, — good evening (добрый вечер), после чего снова погрузилась в состояние лёгкой прострации.

-Это что такое? — начала, было, мама парня, но ее тут же перебила Мелкая.

-По-моему, это и есть та самая англичанка, с которой он в последнее время так много времени проводит, — заявила Тамара, — ее вроде Ингой зовут. Вот только где он ее подобрал в таком состоянии, это, конечно, вопрос.

-Да он и сам не намного лучше, — в сердцах воскликнула Ирина, — они явно где-то вместе набрались!

-Мне кажется, сейчас с ними разбираться бессмысленно, — рассудительно произнесла девушка, — Ингу надо спать уложить, а Дюшю в душ отправить и тоже спать. А все разговоры отложить до завтра.

-Так, — решительно заявила мама Андрея, — тащи свою подружку к себе в комнату. Мы с Тамарой поможем тебе ее уложить. А сам сегодня в комнате на полу ляжешь. А завтра отец обещал приехать, он недавно с Кронштадта звонил. Он с тобой живо разберётся! Давно мы тебя не пороли!

Парень тихо пожал плечами. Хмель потихонечку улетучивался из его головы, и он начал постепенно приходить в себя. Ловко подхватил Ингу на руки и понес в свою комнату. Там мама и Мелкая быстро разобрали его постель, на которую они и уложили тихо сопящую англичанку. Андрея из комнаты, впрочем, тут же выгнали.

-Без тебя справимся, — по-прежнему сердито произнесла Ирина, — не хватало ещё, чтобы ты ее раздевал. Марш в душ, паразит!

Это предложение пришлось Соколову младшему явно по душе, и вскоре он уже нежился под тёплыми струйками душа. И вскоре он пришел в себя настолько, что попытался выяснить у внутреннего голоса, а что собственно происходило во время его отсутствия (назовем так, то время, когда его сознание было в полной отключке).

-Да, в общем-то, ничего особенного, — усмехнулся тот, — пили, болтали не о чем. Обычный пьяный трёп. Потом она немножко устала, и мне пришлось вызывать такси и везти вас к тебе домой. Был, правда, один, заставивший меня немного напрячься эпизод. Вы ведь с ней весь вечер по-английски разговаривали, а когда ты вырубился, выяснилось, что я твоим знанием языка воспользоваться не могу. Ну, и пришлось мне на дойч переходить, так как других иностранных языков я не разумею. Видел бы ты, как у официанта глаза на лоб при этом полезли!

-А Инга, как она на это среагировала? — уже вслух, тихим шепотом спросил парень.

-А ей было уже все равно, на каком языке со мной болтать, она уже тепленькая была, — ответил голос, — и, кстати, она немецкий как родной знает. А потом вообще разошлась и стала французские фразы вставлять вперемежку с русскими. Там чуть ли не все официанты к нам сбежались, на это чудо посмотреть. Но прониклись, тем более что она им чаевые весьма щедрые оставила. И такси они нам вызвали и проводили весьма обходительно. Мне швейцар потом на ушко шепнул, чтобы я в его смену к ним заходил, и что он меня всегда пропустит. Уж больно говорит, вы люди интересные. Ну, а дальше все просто было. Ехать к себе домой она отказалась категорически, потому что там есть какая-то мисс то ли Попинс, то ли Пипенс, которую она, как огня боится. Пришлось вас сюда доставить. Кстати, учти на будущее. Мой контроль над твоим физическим телом, когда ты в отключке, конечно, проходит вполне нормально. А вот с мозгами все не так просто. То есть доступ к твоей памяти у меня есть свободный, а вот конкретно к блоку управления, назовем его так, по сравнению с твоими любимыми ЭВМ, он очень сильно ограничен. Так что ты, пожалуйста, больше так сильно выпивкой не увлекайся, или сразу на меня управление переключай, в подобных случаях. Меня перепить совсем непросто, в отличие от тебя. Грубо говоря, стакан сорокоградусной это твой предел. Вот на него и ориентируйся!

Соколов стоял под струями душа и тихо офигевал от полученной информации. А тут ещё ему вспомнилось, как внутренний голос выручил его в довольно драматичной беседе с Кузей. Сам он про тот случай в раздевалке и не помнил совсем, а вот живущая в его голове часть сознания Михалыча как-то смогла выкопать этот эпизод из подвалов памяти Андрея и исключительно вовремя его предъявить.

-Все, осознал, исправлюсь, — про себя пробормотал он, — впредь мне наука будет.

-Не тебе, а нам, — поправил парня голос, — и давай, закругляйся с мытьём. А то подумают, что ты уснул в ванной.

...К тому времени, когда Соколов младший вышел из душа, хлопоты с Ингой уже благополучно подошли к концу. Ее не только раздели и положили под одеяло на Андреевой кровати, но даже аккуратно умыли и смыли с лица остатки косметики, которая у нее довольно сильно размазалась по лицу. В общем, англичанка снова стала похожа на нормального человека, только сон у нее был явно не спокойный. Но с последним Андрей справился довольно легко, просто положил ей руки на лоб и осторожно мысленно коснулся эмоций девушки. И та практически сразу успокоилась, и задышала глубоко и ровно.

А вот свою угрозу по поводу того, что парню придется спать на полу, Ирина выполнять не стала. Когда уже она вышла из душа, ее глазам предстала почти идиллическая картина. Кресло для Тамары было уже разложено, и она уютно на нем расположилась. Голова же ее сына покоилась на коленях девушки, а та бережно перебирала его волосы, о чем-то ему негромко выговаривая. По выражению лиц обоих было прекрасно понятно, что происходящее сейчас явно нравится им обоим.

-Ладно, — покачала головой мама, — поступим так. Ты, Дюша, ложись в кресло, а Тамара со мной ляжет. Места нам за глаза хватит. А все наши разборки на завтра переносим. Когда отец вернётся! Он обещал завтра пораньше приехать, к девяти утра должен дома быть!

Суббота 21 октября. Ленинград. Измайловский проспект. Квартира Соколовых. Восемь утра.

-Я что-то не поняла, вы сегодня в школу собираетесь или решили в прогульщики записаться? — Ирина строго посмотрела на вольготно расположившихся в кресле Мелкую и Андрея. Удивительно, но они прекрасно умещались в нем вдвоем, причем Тамара умудрялась ещё и оживлённо жестикулировать, эмоционально сопровождая свой рассказ.

Девушка тут же чуть сконфуженно замолкла, а вот Соколов младший воспринял мамин наезд абсолютно индифферентно.

-У нас сегодня с Томой выходной, Жозефину Ивановну мы предупредили, она не против, — довольно нахально заявил он, — в школу Наталья сообщит, там тоже вряд ли возражать будут! Я что-то устал за прошедшую неделю, а тут ещё и папа возвращается. В общем, у меня уважительная причина, а Тамара пусть громоотводом немножко поработает, при ней вы меня точно пороть не будете, так как это не педагогично!

Ирина слегка опешила от такой наглости сына, но парень не дал разгореться материнскому гневу. Он быстро поднялся с кресла и бережно взял женщину за плечи.

-Мам, ну ты сама посуди, отец приедет, а меня дома нет, — вкрадчивым голосом начал он, — зато какая-то непонятная иностранная графиня присутствует. И что ты ему объяснить сможешь, если сама ничего не знаешь! Кстати, Инге надо подъем устраивать, до приезда папы меньше часа осталось, а ей ещё в порядок себя надо привести, после вчерашнего.

-Вот, кстати, по поводу вчерашнего, — вспомнила мама, — ты не хочешь мне с Тамарой объяснить, что это такое было? Или отца подождем?

-Да тут и объяснять-то нечего, — махнул рукой парень, — сначала на заводе отметили первую отгрузку в Англию, отказаться было ну совершенно невозможно! А дальше, так уж сложились обстоятельства. Инге в таком виде показываться дома было категорически нельзя, поэтому пришлось ее сюда везти. Вот так все и произошло.

-Все понятно, что ничего не понятно, — усмехнулась Ирина, — ладно иди, буди свою, как ты сказал, графиню? Кстати, почему ты её так назвал?

-А потому, что она графиня и есть, — криво улыбнулся Андрей, — то ли Эссекская, то ли Эдинбургская, я вчера толком так и не понял! И ещё мам, там через пятнадцать минут к нам товарищ один должен прийти. Его Вадим зовут. Он с сегодняшнего дня за мной закреплён в качестве персонального водителя. Так ты с ним тоже познакомься, общаться нам всем, похоже, теперь довольно часто придется.

И он быстро вышел из комнаты.

Этот же день. Эта же квартира, примерно час спустя.

Родной дом встретил Соколова старшего сюрпризами. Вначале, около окна между лестничными пролетами он увидел своего сына, о чем-то оживлённо беседующим с незнакомым ему молодым мужчиной. Впрочем, разговор между ними тут же прервался, собеседник Андрея, бросив парню вежливую фразу, о том, что он будет ждать его указаний в машине на улице, тут же отправился на выход из подъезда. На вопрос Владимира, кто это был, сын только махнул рукой.

-Это Вадим, мой новый помощник и по совместительству водитель, — заявил он, — и давай об этом позже, нас дома ждут.

Дома их действительно ждали. Сначала Ирина, которая тихо прижалась к груди мужа и даже легонько всхлипнула при этом. А затем к нему из комнаты выбежала Мелкая, которая тоже осторожно коснулась его руки и негромко прошептала, — а я вас тоже ждала. С приездом, дядя Володя!

А в гостиной он увидел незнакомую светловолосую девушку, та быстро поднялась из кресла и сделала лёгкий книксен, — здравствуйте Владимир Михайлович, — с еле заметным акцентом в голосе произнесла она.

-Это Инга, племянница сэра Генри, — тут же представил ее Андрей.

-А, потеряшка, — невольно заулыбался Соколов старший, — ты хоть домой-то позвонила? А то тебя со вчерашнего дня разыскивают.

-Я взрослая девушка и не обязана перед ними отчитываться, — слегка обиженным тоном произнесла девушка.

-Это ты будешь своему дяде рассказывать, — продолжил улыбаться мужчина. И вдруг заметно напрягся, — а ты что у нас сегодня ночевала? Интересно, с какой стати?

Все довольно смущённо промолчали, но тут в разговор вмешалась мама Андрея.

-Заработались они вчера, почти до ночи, — сообщила она, — ну я и разрешила ей у нас остаться. Она в маленькой комнате спала, ну, а мы втроем здесь. А вот то, что она своих не предупредила, что у нас ночевать будет, это совсем неправильно. Инга, ну как же так? Вы же взрослая девушка, не то, что мой оболтус!

Тут она дала лёгкий подзатыльник сыну, который, впрочем, воспринял его почему-то с искренней благодарностью.

-Ой, тогда мне точно пора, — засуетилась девушка, — вы только скажите мне, пожалуйста, Владимир Михайлович, с моим дядей все в порядке?

-Сейчас уже да, — ответил мужчина, — на корабле его подлечили. Но сильно волновать его все же не стоит, так что, действительно, вам лучше поторопиться.

-Я попрошу Вадима, чтобы он её подбросил до дома, — тут же заявил Андрей и обернулся к Инге, — ну что, графиня, ноги в руки и вперёд.

Та кивнула, схватила свою сумочку и быстро прошла в прихожую. Нацепила кроссовки, накинула куртку и вместе с парнем покинула квартиру, не забыв, впрочем, вежливо попрощаться с хозяевами квартиры.

-Интересное кино, — пробормотал им вслед Владимир, — Скот ее тоже графиней называл. И эта благородная дама на побегушках у моего сына! Чудеса, да и только!

Там же, чуть позже.

-Ох, какая красота, — мама парня еле сдерживала свои эмоции, стоя перед зеркалом. На ее шее в отбликах от света люстры переливалось удивительными цветами, купленное Владимиром на рынке в Марокко, ожерелье. Мягкие светло-серые тона внезапно превратились в блестящие перламутровые, на фоне которых луна и звёзды на медальоне сияли каким-то неземным светом.

-Вот это номер, — искренне произнес Андрей, — много видел я разных украшений, но такое чудо впервые. Большой мастер делал. Фаберже отдыхают!

-Значит так, спец по драгоценностям, — с лёгкой угрозой в голосе произнес его отец, — может ты и в этом, сможешь разобраться?

И он протянул сыну тот самый, якобы испанский нож. Дальше все произошло совсем неожиданно. Соколов младший только успел бросить взгляд на довольно странное лезвие, как тут же вздрогнул всем телом, а глаза у него только что не на лоб полезли.

-Вот это подарок из Африки, — громко пробормотал он, — нет, батя (он впервые в жизни так назвал отца), ты у нас просто везунчик, ей богу. И как тебя только с таким шедевром на границе-то не завернули. Там таможенники совсем тупые что ли?

-А не было никакой таможни, — проворчал отец, — мои вещи на корабль твой знакомый Иванов доставил, а в Кронштадте пограничники глянули мельком и все. Разрешение на этот кинжал мне начальник экспедиции выправил. Вот такие дела. Ну и что ты про этот нож мне скажешь, товарищ эксперт?

Андрей снова не обратил никакого внимания на довольно угрожающий тон отца.

-Это наваха, испанский складной нож, — объяснил он, — точнее, то, что от него осталось. Видно, когда он сломался, к нему приделали рукоятку. Примерно семнадцатый век, возможно и более раннее время. И видишь, на рикассо клинка, то есть на его незаточенной части есть клеймо, корона над лилией и полузатертый штамп. В общем, это сто процентов Толедо, работа тамошних оружейников.

-И кстати, — тут Андрей сделал несколько быстрых взмахов, — теперь это получился метательный нож. В руке для боя не очень годится, держать не слишком удобно, да и лезвие коротковато. А вот для метания самое то, баланс почти идеальный.

-Так, сын, похоже, нам с тобой пора серьезно поговорить, — в голосе отца явно зазвенел металл.

-Давай не сегодня и не завтра, — совершенно беззаботным голосом ответил парень, — мы же не зря сегодня с Мелкой решили школу прогулять. Мы с ней в Гатчину собрались, Михалыча проведать. Да и тебя хотелось встретить. В общем, сейчас Вадим вернется, и мы с ней уедем. А от разговора я никуда не сбегу, ты это сам прекрасно понимаешь. Тем более что мне тоже очень интересно, чем ты в Марокко занимался, как пострадал сэр Генри и почему вы с ним на корабле возвращались. Но давай все наши разборки до вечера воскресенья оставим. Тем более что мама тебя ждала и сильно переживала. Так что, мы сейчас разбегаемся, а в воскресенье вечером снова здесь соберёмся. Ведь место встречи изменить нельзя, я правильно говорю?

-Езжайте, — неожиданно вмешалась в их разговор мама парня, — отдохните, как следует. А то эта твоя работа, вместе с твоими подружками, из тебя последние соки выжимает. Вон уже и худеть начал! А когда вернётесь, тогда и поговорим!

-И тебя это тоже касается, — повернулась она к тихо сидящей Мелкой, — твое присутствие на семейном совете строго обязательно. И я не шучу.

Она обвела всех строгим, не допускающим возражения взором. Соколов младший только улыбнулся и ласково коснулся руки матери, — я всегда знал, что ты у меня самая лучшая мама. И это не подхалимаж, а констатация факта.

-Ладно, езжайте, — согласился отец, — вот только скажите мне, пожалуйста, только честно, что всё-таки племянница сэра Генри у нас дома делала?

-Да она Дюшу споить попыталась, — внезапно рассмеялась Мелкая, — но не рассчитала своих сил, и наклюкалась сама. Ну, а Андрей, как истинный джентльмен, не мог ее бросить и чуть ли не за шкирку приволок сюда. Ну, а мы с тетей Ирой ее немножко в порядок привели, и спать уложили. Вот и вся история!

Владимир в лёгкой растерянности посмотрел на свою, теперь уже довольно большую семью. И внезапно понял, что никто его разыгрывать не пытается, и что так все и было на самом деле.

Суббота. 21 октября. Ленинград. Михайловский замок. Полдень.

Джон Бросс с большим интересом оглядывался по сторонам. Михайловский замок он видел раньше только со стороны, во время одной из своих прогулок по городу вместе со своей ставшей уже практически неизменной спутницей. Да с Синтией старому еврею было действительно хорошо и совсем не скучно, к тому же она успела весьма неплохо изучить местные достопримечательности. Сегодня она снова сопровождала его в этой поездке. Впрочем, сегодня никаких шпионских страстей не было, Синтия просто вызвала такси к консульству, и на нем они и отправились к месту предстоящей встречи. А дальше все произошло довольно буднично. Недалеко от замка их встретила пара молодых людей, брюнетка по имени Кэт и парень, представившийся Виктором. И все вчетвером они направились в само здание, где для них были заранее заказаны пропуска. А вот машина, сопровождавшая их такси от консульства сюда, осталась стоять достаточно далеко в сторонке, из чего Джон сделал вывод, что на этот раз никакого непонимания между различными советскими спецслужбами не было и в помине. И он сделал из этого соответствующий вывод.

К самому замку они подошли с юго-восточной стороны. На входе была повешена довольно большая табличка " Центральная военно-морская библиотека". Дальше они поднялись по лестнице на второй этаж, где и расстались. Синтия и молодые люди отправились дальше гулять по замку в сопровождении молоденькой сотрудницы библиотеки, а вот Джону досталась достаточно монументальная дама бальзаковского возраста, со строгим учительским взором и неожиданно мягким, не лишенном приятности голосом.

-Нам с вами в Арабесковый зал, — практически без акцента произнесла она. Они двинулись в путь, причем Бросс сразу обратил внимание, что его сопровождающая явно пользуется в библиотеке колоссальным авторитетом. По крайней мере, это явно читалось по выражениям лиц встречавшихся им по дороге людей. Сам же Джон весь путь провел, задравши голову вверх, и с огромным интересом рассматривал расположенные почти под самым потолком барельефы, где Амуры кружились вокруг Деметры (мифологию Древней Греции старый еврей знал весьма неплохо), и монументальные позолоченные люстры, подобных которым он не видел даже в Национальном музее. Да что там, в музее, и в Белом доме ничего похожего не было. Дальше они прошли сквозь читальный зал, и зашли в небольшое рабочее помещение.

-Это мой рабочий кабинет, — пояснила женщина, — здесь вам никто не помешает. Располагайтесь поудобнее, Иван Васильевич сейчас подойдёт, а я вас, с вашего позволения, покину.

С этими словами она вышла из комнаты. Впрочем, скучать в одиночестве, американцу долго не пришлось. Буквально через пару минут в кабинет зашёл Старый. На этот раз он был при полном параде, в мундире с генеральским погонами.

-У нас сегодня получается практически официальная встреча, не так ли? — позволил себе тонко усмехнуться американец.

-Так точно, — поддержал его генерал, — официальная встреча в неофициальном месте, по пока непонятному мне поводу.

-Мы хотим начать понемножку возвращать вам наши долги, — сухим официальным тоном произнес Бросс и извлёк из кармана пиджака маленький бумажный конверт, из которого он вытащил черный пластмассовый прямоугольник.

-И что это такое? — с явным удивлением спросил Старый.

-Всего лишь носитель информации, — пожал плечами старый еврей, — вместо того, чтобы тащить сюда несколько микрофильмов или довольно толстую папку с бумагами, достаточно одной такой дискеты. И я знаю точно одного вашего товарища, который сможет без проблем распечатать с нее всю необходимую вам информацию. Это ваш юный гений Соколов, который связался с англичанами и недавно получил от них для своей школы два американских компьютера. Там устройство для чтения с этой дискеты тоже имеется. А главное, на всякий случай, поставили защиту на нее. Один из наших специалистов постарался. Так вот, он уверен, что кроме вашего Эндрю, никто этот пароль просто не поймет. Там все для него исключительно просто, а для любого другого полная нелепица. Давайте проверим!

-А стоило так огород городить? — слегка напрягся Старый, — и что там такое находится, что вы решили принять такие меры безопасности?

-Если узнают как, а главное от кого к вам попала эта информация, полетят многие головы, — совершенно серьезно ответил ему Бросс, — причем моя в первую очередь. Да и Уильяму в своем кресле точно не усидеть. Обычной Сенатской проверкой точно не отделаемся! Здесь контакты Збигнева и его коллег на Ближнем Востоке, Пакистане и Польше. Плюс список поставленных перед местными задач и варианты их выполнения. А так же каналы поставок денег и оружия. Ну и ещё кое-что по мелочи. Вам должно понравиться.

-Если это соответствует действительности, то информация точно весьма ценная, — согласился с ним Иван Васильевич, — интересно, что сподвигло вас на ее передачу нам?

-Нас поджимают сроки, — пожал плечами Бросс, мне пора возвращаться домой, а я ответа на мои вопросы по-прежнему не получил. А до встречи ОПЭК остались считанные дни. Скажите, вы смогли во время вашей последней встречи с господином Брежневым прояснить этот вопрос?

-А вы очень неплохо осведомлены о наших делах, — слегка прищурился Старый, — может нам стоит постараться сделать условия для вашей работы у нас несколько менее комфортными?

-Нет-нет, нас все вполне устраивает, — шутливо замахал руками Джон, — я давно не получал такого удовольствия от поездок, как в этот раз. Если бы у вас ещё чуть потеплее было, я в смысле погоды, конечно. То я вообще бы никуда не уехал. А что касается моей осведомленности о ваших делах, то вы и не очень-то делали из этого тайну. Так, что всё-таки, по поводу возможного эмбарго и прочих арабских заморочек?

-Не будет никакого эмбарго, вероятность близка к ста процентам, — сообщил ему собеседник, — нам оно совсем не нужно, так же как и большинству участников предстоящей встречи. А вот Египту достанется по полной программе, вплоть до разрыва с ним рядом стран дипломатических отношений. Что касается других арабских дел, в ближайшие дни состоится длительный вояж нашего министра иностранных дел по странам Северной Африки. Закончит он его как раз на саммите ОПЭК, правда с заездом в Гавану. Я ответил на ваш вопрос?

-Да, даже с некоторым запасом, — честно признал Бросс, — теперь нам есть над чем подумать. В Марокко, как я понимаю, господин Громыко тоже заедет.

Он дождался утвердительного кивка Старого, после чего, слегка замявшись, спросил, — там только что произошла весьма странная история. С отцом вашего гения. Он куда-то пропал после ужина с сэром Генри. И не вернулся вместе с остальными членами делегации. По крайней мере, на самолёте из Рабата его точно не было. С ним, мы надеемся, все в порядке? Мы пытались прояснить этот вопрос у марокканских властей, но те словно воды в рот набрали. Причем нам отказали в информации даже те, кто всегда очень охотно с нами общался.

-Вы несколько упустили из виду тот факт, что отец Андрея военный, — тихо улыбнулся Иван Васильевич, — пришел новый приказ, и он обязан был его выполнить. Но сегодня он уже вернулся домой и с ним все в полном порядке. А по поводу марокканских властей лично я не в курсе, разбирайтесь с ними сами.

Он внимательно посмотрел на собеседника и неожиданно предложил, — давайте по пятьдесят капель, что ли? Под марокканский лимончик и их же мандаринчики. Мне только сегодня с оказией привезли, прямо оттуда.

Иван Васильевич поставил на письменный стол бутылку коньяка, блюдце с тонко нарезанным лимоном и небольшую плетёную корзинку с ярко-оранжевыми плодами, на кожуре которых были крохотные черные этикетки "Maroc".

-Пьем, как всегда за здоровье и за взаимопонимание, — усмехнулся Старый, — аккуратно разливая коньяк по широким рюмкам.

-Вы позволите, — протянул руку к бутылке Джон. Взял ее в руки и внимательно осмотрел, чуть ли не обнюхал этикетку. После чего слегка обиженным голосом спросил, — я правильно понял, что это ведь не армянский коньяк?

— Правильно, — весело подтвердил его сомнения Старый, — это "Кодру", молдавский коньяк двадцатилетний выдержки. Все эти французские "Камю" и "Мартели" с ним близко не стояли. Впрочем, я уверен, что сейчас сами все прекрасно поймёте.

Они некоторое время в наступившей тишине не спеша дегустировали удивительно мягкий, с ароматом хвойного леса и луговых цветов, напиток. Закусывать его мандаринами, они, конечно не стали, ограничились парой лимонных долек.

-Хорошо, — вздохнул Бросс, — вы мне сможете презентовать пару таких бутылок? Армянский коньяк я уже себе уже купил, но это, это просто шедевр! И деньги я отдам, сколько скажете!

-Я распоряжусь, чтобы вечером к вам завезли, — кивнул Старый, — а теперь, если вы не возражаете, давайте вернёмся к нашему разговору. Вы в прошлый раз интересовались, можно ли передать китайцам ваши разведданные, по поводу укреплений на их с Вьетнамом границе. Я разговаривал на эту тему с руководством, и они просили довести до вашего сведения несколько моментов.

-Во-первых, и в наших, и в ваших интересах не передавать Китаю никаких современных военных технологий. Некоторые ваши горячие головы считают, что они смогу получить из него ручную собачку, которую можно будет при необходимости науськивать на нас. Это серьезная ошибка, которая в ближайшем будущем может аукнуться всем. Кроме того учтите, что если для нас Китай это угроза Дальнему Востоку и нашим союзникам в Юго-Восточной Азии, то для вас ключевой момент в этой истории это Тайвань. Китайцы считают его своей неотъемлемой частью и сделают все возможное и невозможное, чтобы снова присоединить его к себе. Ну, а совсем бредовые идеи, которые бродят в умах Лондонского сити, и которые поддерживаются некоторыми заправилами вашего Уолл-стрита, по поводу того, чтобы попытаться финансово закабалить КНР через возврат им Гонконга, и в дальнейшем включить его в Бреттон-Вудскую систему на правах сателлита, мы с вами даже и обсуждать не будем. Хотите серьезно нарваться и получить большие проблемы на свою голову, мы вам мешать не будем. Но потом не говорите, что мы вам не предупреждали.

-Ну и последнее, о чем я хотел с вами поговорить, — сказал Иван Васильевич, снова наполняя рюмки, — это о ваших израильских друзьях. Я понимаю, что для лично вас это весьма болезненный вопрос, но они в последнее время начинают вести себя, как совсем неразумные дети. Их Шон-Бет явно стала зарываться, пытаясь манипулировать даже вами. То есть, они явно начинают, пусть пока и не очень сильно, кусать руку, которая их кормит. И уже совсем недалек тот момент, когда хвост начнет вилять собакой. Сейчас они очень активно работают с вашими полевыми агентами, всячески пытаясь их перевербовывать. Если вам будут нужны доказательства этого, мы вам их предоставим. Мы уже выявили несколько подобных случаев. Кстати, к недавнему симпозиуму в Рабате, это тоже имеет отношение.

-Я вас понял, — медленно, буквально, по словам произнес американец, — я думаю, что мы сможем обсудить этот вопрос в ближайшем будущем. Я, как только вернусь домой, проведу небольшое внутреннее расследование. Уверен, что оно не займет слишком много времени. А дальше мы с вами постараемся найти компромиссное решение. Почему-то мне кажется, что мы сумеем договориться.

-Тогда с делами все, — развел руками Старый, — теперь можно и о бабах поговорить. Или о лошадях. Вам что ближе?

Воскресенье. Ленинградская область. Гатчина. Улица Хохлова. Раннее утро.

Сегодня на небольшом пустыре недалеко от восьмой школы города собралась довольно любопытная компания. Огромный лохматый пёс в сопровождении маленькой изящной девушки, с довольно ярко выраженными восточными чертами, высокий прямой старик в старомодной фетровой шляпе и длинном сером плаще и пятеро молодых парней, в спортивных куртках и толстых тренировочных штанах. Рядом с ними приткнулся практически вплотную к низенькой загородке палисадника светло — бежевый автомобиль, ВАЗ-2103. Так как день был воскресный, а время весьма раннее, то народу поблизости с этой компанией не наблюдалось, только вдалеке гуляло пара собачников со своими питомцами. Впрочем, приближаться к большой собаке они явно не планировали.

-Ну что молодые люди, — продолжил разговор старик, — главное в вашей работе это быстрота взаимодействия. Чем быстрее и слаженней вы отреагируете на внезапное изменение ситуации, тем лучше будет для всех нас. Поэтому слушайте вводную...

Он в нескольких словах изложил стоящую перед молодыми людьми задачу и те моментально рассыпались по импровизированному полигону, в соответствии с предложенными им ролями. Эта игра шла здесь уже второй день, за это время, поначалу довольно скептически отнесшиеся к ней парни, уже успели на своей шкуре ощутить всю прелесть этой задумки Соколова младшего, весьма успешно реализуемой старым СМЕРШевцем. И несколько раз они попадали в умело расставленные Михалычем ловушки. Поэтому теперь они носились по полигону чуть ли не наперегонки с собакой, которая восприняла эту игру с огромным удовольствием. Особенно псу понравилось на пару с Андреем имитировать захват и освобождение заложника, в роли, которой неизменно выступала Мелкая или Фея, кому как нравится. А самому Соколову пришлось довольно нелегко, пытаясь выучить простые, но не слишком ему понятные правила радиообмена. Да, осваивать рацию скрытого ношения "Ангстрем" ему пришлось на полном серьезе. А Михалыч ещё и Тамару в приказном порядке заставил научиться обращаться с этим чудом шпионской техники.

-Мало ли, что может случиться, — туманно произнес он, — лишних знаний не бывает, проверено на практике.

А ещё Соколов довольно много упражнялся с выцыганенным у отца клинком. Вадим, который оказался не только его водителем, но и вообще старшим группы, вначале отнёсся к этому как к баловству, но потом изменил свое мнение, глядя, как ловко парень управляется с ножом.

-Полезная вещь, — одобрил он, — вернёмся в Ленинград, я тебе разрешение сразу оформлю. На ношение холодного оружия.

-А разве можно это так быстро сделать? — удивился Андрей.

-Вообще-то нельзя, — усмехнулся тот, — но в твоём случае, по приказу заместителя начальника ГУВД области, вполне реально. А игрушка эта тебе точно пригодится, может. Кстати, тебе и ножны надо срочно сделать будет, а то, как ты его таскать с собой собираешься?

-Два варианта нужно, — вмешался в их разговор Михалыч, — первый, для обычных поездок, чтобы в портфель или в сумку можно было положить. А второй, ножны для скрытого ношения, лучше всего за плечами подвесить, на спине. Чтобы можно было из-за головы быстро выхватить, у тебя, Андрей, это без проблем должно получиться. С твоими-то навыками.

Старик благоразумно умолчал, что это его навыки, которые Соколов в свое время весьма бесцеремонно стащил.

...В общем, поездка получилась весьма насыщенной и плодотворной. И отдохнул Андрей тоже очень неплохо, в первую очередь душой. Все-таки общество Мелкой и Михалыча на него весьма благотворно влияло, да и Барбос ему явно был благодарен. За Тамару и за доставленное ему удовольствие. Давненько пёсик так не развился.

А вот в машине, по дороге домой, сидя на заднем сиденье рядом с парнем, Мелкая начала решительно его тормошить.

-Ты на войну, что ли собрался, — спросила она Андрея, — нож этот, тренировки ваши. Ты же вроде в Москву собираешься, а не ещё куда!

-Кстати, по поводу ещё куда, — обратился Соколов к Вадиму, — мне после возвращения из Москвы, почти сразу же в Дрезден ехать. Вы со мной туда поедете или нет?

-Вопрос прорабатывается, так же как и английская ваша поездка, — ответил водитель, — Светлана Витальевна в курсе. Но приказа точно ещё не было. Вообще, у меня такого сложного клиента никогда ещё не было.

-Все когда-то случается в первый раз, — философски заметил парень, и легонько притиснул к себе девушку, — а ты лучше думай по поводу предстоящего нам сегодня разговора с родителями. Они же точно собрались все с подробностями узнать! И если не от меня, так от тебя!

-А я плакать начну, если они ко мне сильно приставать станут! — неожиданно заявила девушка, — видела я, как твоя подружка истерила! Видела и запомнила. И смогу не хуже выдать, если понадобится.

-Вот только не хочется мне этого делать, — тут же созналась она, — они у тебя такие хорошие. И я их обоих люблю.

-Не так правда сильно, как некоторых, — тут она прямо взглянула на Андрея, — но тоже очень — очень...

Этот же день. Ленинград. Измайловский проспект. Квартира Соколовых. Поздний вечер.

Вопреки ожиданиям парня, наезда со стороны родителей, которого он ожидал и к которому так тщательно готовился, сегодня не последовало. Те встретили его и Мелкую, находясь явно в прекрасном настроении. Видно было, что они тоже очень неплохо провели два выходных, о чем свидетельствовали, кстати, бутылка недопитого кагора на кухне и лёгкий запах алкоголя, витавший по квартире. Ирина сразу же утащила Тамару в комнату, где вручила ей, пока, как она сказала, не забыла, подарки для нее и для бабушки. К предстоящему в скором времени новоселью. Как неожиданно выяснилось, они днём забегали в старую квартиру девушки, где вовсю кипел ремонт, и остались весьма довольны увиденным.

-Вы представляете, — довольно возбуждённо заявила мама Андрея, — они же все закончили. Осталось только мебель недостающую привезти и все, можно обратно заезжать. И так красиво все получается! Я вот тоже теперь думаю такой ремонт сделать.

Отец слегка поморщился. К любым ремонтам он относился весьма настороженно и приступал к ним только в случае практически безвыходной ситуации, когда отступать дальше было уже некуда.

А мама продолжала весёлый, как ей казалось разговор, — ты лучше нам, Дюша, расскажи, откуда у тебя персональная машина с водителем появилась, и что это за подарок ты моей маме сделал, с автографом Леонида Ильича?

-Машина мне дали, потому, что так посчитали нужным, я у руководства города ничего такого не просил и даже не думал об этом, — пожал плечами парень, — кстати, папиной начальнице тоже выделили, только "Волгу". И тоже с водителем. А вот автограф, каюсь, я сам попросил у товарища Брежнева. Меня на совещание одно в Смольном позвали, он там тоже был. Вот он и спрашивает меня, какие у тебя, мол, есть пожелания или просьбы? Ну, я не стал ему говорить, что самое мое большое желание, быть подальше от начальства и поближе к кухне! Так что просто попросил автограф для моей горячо любимой бабушки. А он не отказал. Вот такая история случилась.

-Да, — покачал головой отец, — Кеша мой оказывается, совсем никудышный специалист, ни хрена он в людях не разбирается. Ты же его, да и меня с ним на пару, как щенков тогда обыграл. Но я не в претензии. Было и прошло. Раз та плитка в ванной такой чудесной оказалась. Меня прошлое теперь не так сильно волнует, как настоящее. Дальше, что мы дальше, все делать будем?

-Бороться, искать, найти и не сдаваться, спокойно ответил Андрей — такой, помнится, лозунг был у героя "Двух Капитанов" Каверина. Теперь это и мой лозунг тоже. Так что не переживайте, прорвёмся. И ещё, я хочу сказать, пока мы все здесь собрались. Я и трое самых близких мне людей. Если вы хотите что-то у меня спросить, спрашивайте. Я отвечу искренне и честно. Потому, как я недавно понял, что врать и даже просто недоговаривать близким людям чревато. Сначала возникнет недопонимание, потом раздражение и обида, а там раз, и между нами уже пропасть. И исправить все уже очень сложно будет.

В комнате наступила тишина, которую прервал тихий возглас отца парня, — однако вопрос. Кто из нас двоих психолог?

...А вечером парню приснился странный сон. Он словно парил в воздухе над покрытой белесой мглой равниной. Края равнины уходили далеко за горизонт, а вот в середине ее протекала величественная река. С одной стороны равнины были пологие холмы, между которыми вились бесчисленные тропинки, тоже скрывающиеся за горизонтом. А вот другой пологий берег реки был так плотно затянут мглой, что взор парня не мог туда проникнуть. Внезапно сверкнул черный, почти антрацитовый луч и в пелене образовался небольшой смерч, который внезапно вынес на поверхность сверкающий многогранник. Количество граней которого, сосчитать было решительно невозможно, так как они постоянно меняли свои формы, изгибаясь в самых причудливых узорах. Внезапно, многогранник пропал, и на его месте появилась человеческая фигура. В ней Соколов сразу же признал своего знакомого Ивана, которого он так опрометчиво отправил из города. В его боку торчала странно знакомая ему финка со свастикой, а сам Космонавт был бледным, как поганка.

-Вот так, — тихо сказал тот, — зря я тебе поверил и американцев испугался. Наши-то гораздо страшнее оказались. Спасибо, хоть не больно зарезали, я и понять ничего толком не успел. Но ты из-за меня не расстраивайся сильно, мне здесь совсем неплохо. А ещё Хозяйка говорит, что, таких как я, которым ты судьбу меняешь, здесь скоро много будет!

-Ты Ваня, прости меня, если сможешь, — выдавил из себя Андрей, — я виноват перед тобой, использовал тебя в темную в своих играх.

-Я знаю, — ответил тот, — но теперь это совсем не важно.

Он хотел ещё что-то добавить, но внезапно вздрогнул, и, пробормотав, — все мне пора, Хозяйка идёт, — исчез.

А через несколько мгновений перед парнем буквально из воздуха соткался мрачный силуэт.

-Надо же кто к нам пожаловал, да ещё и без приглашения, — ее голос напоминал Андрею змеиное шипение, — а ничего, что это как бы мои владения?

-С чего бы это, — Соколов внезапно почувствовал сильнейшее желание нахамить этой тете. Никакого пиетета к ней он точно не испытывал, — Бог сделал небеса свободными. Вы-то уж точно им не хозяйка.

Темная Леди с удивлением и заметным раздражением посмотрела на парня. Взор ее заметно заледенел и сгустился, обретая почти материальную наполненность явно недоброй энергией. Но Андрея этим было не пронять, он уже успел подкачать себе в кровь адреналину и поэтому встретил взгляд женщины с ледяным спокойствием. При этом в глазах его заполыхал огонь. Та словно споткнулась об него.

-Ну, надо же, — с явной досадой в голосе пробормотал она, — ещё один. И откуда что берется! Ладно, летай соколенок, пока тебе крылышки не подрежут. Или сам не навернешься! Вот тогда и поговорим.

И она пропала. А Андрей вдруг почувствовал, что его кто-то зовёт. И пытается привлечь его внимание. Он слегка недовольно дернулся... И проснулся.

У кресла, на котором он сегодня спал, стояла Мелкая и легонько трясла парня за плечи. Увидев, что он открыл глаза, девушка вздохнула с явным облегчением.

-Тебе сон плохой приснился, да? — прошептала она, — я даже испугалась, как тебя вдруг колбасить начало! И руки вдруг стали холодные-холодные!

-Ты чего вскочила-то, — попытался увильнуть от ответа Андрей, — обычно тебя хоть из пушки стреляй, не разбудишь!

-Не знаю, — слегка растерянно произнесла Мелкая, — я вдруг проснулась, а тут ты на постели мечешься. Вот я и испугалась за тебя! Сильно.

-Давай, иди, ложись уже, — Соколов только сейчас заметил, что на Тамаре только лёгкая ночнушка, и она явно начала уже замерзать. В комнате было довольно прохладно.

-Я теперь вряд ли скоро засну, — тихо прошептала она, но послушно отправилась к себе на кровать.

Андрей улыбнулся, поправил на ней одеяло и аккуратно прилёг рядом с девушкой.

-А я на что, смотри какая шикарная грелка, практически на все тело, — он тихонько рассмеялся и ласково коснулся ладонью ее лица, — спи, давай.

Он постарался передать через свой взгляд всю теплоту и нежность, которую он действительно испытывал к своей маленькой подружке. Та тихо вздохнула и почти моментально заснула, прижавшись щекой к руке парня. Андрей некоторое время полежал рядом, потом встал и вернулся к себе на кресло. Уснул он как всегда в последнее время практически сразу. Больше никаких кошмаров ему сегодня не снилось.

Понедельник 23 октября. Ленинград. ЛГУ. Десять часов утра.

В небольшом лабораторном зале кроме Соколова и Данилиной никого не было. Дверь в помещение была плотно прикрыта, со стороны коридора ее подпирал Вадим, словно часовой на посту. Впрочем приказ Чернобурки был прост и ясен, никого не впускать и не выпускать, до ее личного разрешения.

Андрей повертел в руках протянутую ему женщиной дискету, негромко хмыкнул и вставил ее в эппловский дисковод.

-Будем поглядеть, — негромко произнес он, спокойно ожидая, когда устройство будет готово выдать информацию на экран монитора.

-Там ещё пароль должен быть, какой-то хитрый, — заявила Светлана Витальевна, — сказали, что только ты его поймёшь.

-Скажи пароль, — тихо съехидничал парень и сам себе же ответил, — говорю — пароль. Тогда проходи.

-Все шутки шутишь, — чуть нервно произнесла Данилина, — а там информация государственной важности. Не вздумай читать, кстати.

-До нее ещё добраться надо, — чуть задумчиво произнес парень, — глядя на надпись, высветившуюся на экране.

-Энтер пассворд, ремембер Лондон, иксы с игреками, — недоуменно прошептала заглянувшая ему через плечо Чернобурка, — абракадабра какая-то.

-Не Лондон, а Лондон, и вообще у вас сегодня с произношением сегодня что-то не то, — ухмыльнулся Соколов, — а пароль я похоже знаю.И он дополнил строку на экране несколькими символами.

-Вот так, — довольно произнес он, через несколько мгновений, — недолго мучилась старушка на высоковольтных проводах... Извините, тетя Света, у меня это просто нервное.

-Я поняла, — кивнула женщина, — и что это за странный пароль был? И почему его только ты мог определить?

-Там у них какой-то большой шутник нашелся, — пожал плечами Андрей, — написал, вспомни Лондон и добавил часть уравнения, которое я должен был решить на той Олимпиаде. Мне оставалось только дописать оставшийся кусок формулы.

-Лихо, — восхитилась Чернобурка, — ты только не забудь мне пароль записать, где-нибудь отдельно.

-Хорошо, — кивнул парень, — тогда запускаю печать. А вы можете покурить или просто поспать. Полчаса, как минимум. И бумаги уйдет уйма, и картридж для принтера новый скоро придется заказывать.

-Спать я не хочу, — твердо сказала женщина, — а ты прекращай в экран пялиться. Не для тебя эта информация, ты понял меня? А мы с тобой о тебе и твоих пассиях лучше поговорим. Как мне сказала Люба, ее дочка в последнее время несколько хандрит. И очень похоже, что та начинает очень сильно ревновать тебя не только к другим девушкам, но и к твоей работе, и особенно к славе. Настоящей и будущей. И это очень скоро может стать серьезной проблемой. Для нас всех.

Понедельник 23 октября. Ленинград. ЛГУ. Первая половина дня.

Два Андрея сидели за мониторами и занимались каждый своим делом. Терехов слегка нахмурено смотрел в экран, то, что там высвечивались, ему явно не нравилось.

-Вот зараза, — внезапно в сердцах воскликнул он, — опять где-то вкралась ошибка, а где именно, ни черта не пойму. И как Лёня вообще напрямую из головы программы набирает, это же вообще ни в какие рамки не лезет.

-Он у нас гений, а вы всего лишь завлаб, да и то и.о., — усмехнулся Соколов, — и я вам давно говорил, что здесь нужен другой подход, а вы мне все не верите! Придется применить к вам метод кнута и пряника, по-другому видно не понимаете. Пряник я в виде этого компьютера вам уже выдал, пора и за кнут браться!

-Слышь ты, хулиган малолетний, — тут же ответил ему тезка, — я ведь и в профком могу пожаловаться, на твои художества. И на нецелевое использование ценных ресурсов. Вот что ты сейчас делаешь, опять какую-то игрушку придумываешь? Делом надо заниматься, Андрей Владимирович делом! Смотри, нарвешься ты когда-нибудь на серьезные неприятности.

-Когда-нибудь обязательно нарвусь, — согласился с ним парень, — но вряд ли сейчас. Во-первых, эти компьютеры мои, точнее моей школы. Что в принципе почти одно и то же. И передали их твоей лаборатории для вполне конкретных целей, а не для того, чтобы вы их в своих целях использовали из-за нехватки у вас вычислительных мощностей. Но я пока глаза на это закрываю, а ведь могу и приоткрыть! Вы этого хотите, уважаемый Андрей Николаевич?

-Так, ты давай не горячись, — тут же пошел на попятную Терехов, — прекрасно ведь знаешь, как мы вас ценим и практически даже любим. Тебя и особенно твоих девчонок. Но слухи по факультету бродят разные, особенно по поводу Инги и Натальи. Про Агату болтать остерегаются, знают, что если что, она и до декана дойдет.

-Так, мочало, начинаем все сначала, — задумался Андрей, — ну что же, придется лечить, причем народными методами. Зайду я сегодня в ваш комитет комсомола, пообщаюсь там кое с кем. Если вашему факультетскому комсоргу его кресло не дорого, то кто же ему доктор! А когда из Москвы вернусь, проверю, разобрался он с клеветниками или нет. Ты, Андрей, своих тоже предупреди, не дай бог, кто в этом деле тоже замешан будет. Я ведь при необходимости и личико могу начистить, причем в самом прямом смысле!

-Разберусь, — слегка побледнев, ответил его собеседник.

-Агату к этим разборкам подключи, пусть она с твоими сотрудницами поговорит, у нее это лучше, чем у тебя выйдет, — посоветовал ему парень, — ты у нас пока ещё для них не совсем авторитет. И довольно об этом. Давай о деле, как ты и хотел.

Он открыл свою сумку и вытащил оттуда ученическую тетрадку.

-Здесь то, что я от тебя хочу, — пояснил он, — то есть программа для расчетов в виде электронной таблицы. Именно для этого компьютера. Пока только черновой набросок, но принципы построения я тут изложил. Твоя задача привести все это в удобоваримый вид, чтобы было не стыдно нашим английским коллегам показать. Так что все должно быть готово к концу декабря. Я к тому времени пару игрушек тоже закончу. А параллельно, ты вот ещё над чем подумай, пока только подумай. Нам крайне необходим простейший текстовой редактор, но обязательно русифицированный. И тоже в виде приложения к нашему "Эпплу". Кстати, учти, что делать надо будет сразу для DOS, для Бейсика даже и не пытайтесь, такая кракозябра выйдет, сами не рады будете.

Терехов взял тетрадку в руки, задумчиво пролистал ее, потом отложил, а сторону, — вот умеешь ты, Андрюха, людей озадачивать, может нам с тобой должностями поменяться, а? Ты же организатор от бога, не то, что я.

-Меня на все не хватит, — парировал парень, — а ты обязательно научишься, какие ваши годы!

-И это мне заявляет пацан, который на добрый десяток лет меня моложе, — усмехнулся тот, — и откуда что только берется! Ладно, задачу я понял, буду выполнять. Но ты всё-таки подумай по поводу своих игрушек. Не дай бог Федину настучат про них, он же от тебя серьезных дел ждёт.

-Алексей Николаевич дяденька, конечно очень строгий, но справедливый, — усмехнулся Соколов, — и он прекрасно понимает, что можно спрашивать с сопливого пацана, а что и не стоит! Поэтому он Рамеева и собирается над нами поставить, когда тот в Питер переберется, конечно. Вот тогда и спрос с нас всех начнется по полной программе. Но мы и сейчас Ваньку не валяем. Я просто некоторые вещи не афиширую пока, во избежание, так сказать! Но работы по модернизации ВЦ ведутся, к концу года, и этот срок я Федину давно озвучил, по крайней мере, устройства ввода и вывода мы точно переделаем.

Вторник 24 октября. Ленинград. Измайловский проспект. Квартира Соколовых. Утро.

— Ты понимаешь Андрей, что воровать, это в принципе очень плохое занятие? И чужие знания и умения, тоже не являются исключением? — в голосе отца парня были отчётливо слышны раздраженные нотки.

Сегодня Соколов старший решил чуть задержаться с утра дома, чтобы отправив жену на работу, попытаться провести серьезный разговор с сыном. А тот, не мудрствуя лукаво, решил использовать в этой беседе тот же вариант, что и в крымском разговоре с Николаевым. Прокатило не очень. То ли отец видел несколько больше нестыковок, то ли он был более щепетильным по отношению к действиям сына, но разговор получался довольно тяжёлым.

-И что мне было делать, — парня тоже начали уже доставать нравоучения отца, который, если кто забыл, тоже не отличался высоко моральным поведением, — отказаться от этого дара и жить, как ни в чем не бывало? И ты напрасно, папа, представляешь это себе, как манну небесную! Тут пахать и пахать надо.

-А ты давай, расскажи мне поподробнее, как это у тебя выходит, возможно, я и смогу проникнуться твоими проблемами, — язвительно произнес Владимир.

— Да, пожалуйста, — Андрей явно тоже завелся, — сначала надо найти подходящего кандидата, любой точно не подойдёт. А то вместо знаний и умений такой букет можешь получить, что быстро в дурке окажешься! А потом это все надо усвоить и осознать, а это тоже процесс совсем не быстрый, а иногда и весьма болезненный. Но это все только база, если ее не развивать все в песок уйдет, и довольно быстро. Я доходчиво всё объяснил?

-Вполне, — неожиданно абсолютно мирным тоном произнес его отец, — спасибо, Дюша, за откровенность, я, если честно, боялся, что ты мне лгать и изворачиваться всячески будешь.

-Я же ещё в воскресенье вам всем сказал, что врать не хочу и не буду, — тоже успокаиваясь, произнес парень.

-Сказать, сын, это одно, а вот сдержать свое слово, это совсем другое, — покачал головой Владимир, — я рад, что мы с тобой общий язык смогли найти.

-Да, — усмехнулся Соколов младший, — ловко ты меня на откровенность вывел, а я и не заметил ничего.

-Это же моя работа, сын, выводить людей на откровенный разговор, — улыбнулся в ответ ему отец, — или ты думаешь, мне звёздочки на погоны случайно упали? Кстати, не думал это мое умение получить?

-Нет, перебор может получиться, — совершенно искренне ответил Андрей, — мне ещё и с тем, что уже нахапал, разбираться и разбираться. Голова, она хоть и большая, но совсем не резиновая. Все на свете в нее точно не уместится.

-Хорошо, тогда я буду на работу собираться, — заявил Владимир, — да и у тебя дела ещё наверняка имеются. Завтра, во сколько уезжаешь?

-Не уезжаю, а улетаю, — сообщил ему парень, — в шесть вечера за мной должны заехать. Потом мы Светлану Витальевну из дома заберём, и в аэропорт. Папа, а у меня к тебе тоже вопрос имеется.

-Давай, спрашивай, раз имеется, — усмехнулся отец, — он, наверное, довольно каверзный твой вопрос, раз ты его сразу не озвучил?

-Да нет, вопрос простой, что у вас с сэром Генри в Марокко произошло? Я пытался по своим каналам выяснить, но меня везде отфутболили, сказали, что не мое это дело, — сознался Андрей.

-Я тоже ничего тебе сказать не могу, с меня подписку взяли, — развел руками отец, — но если тебе так интересно, спроси сегодня у мистера Чаттерлея, над ним ведь особист не властен. Ты, я надеюсь, помнишь, что мы сегодня с ним и его племянницей в ресторан идём? Так что чтобы в шесть вечера был дома, как штык. Вот во время ужина можешь и задать ему этот самый вопрос. Мне тоже будет очень любопытно услышать, что он тебе ответит.

Четверг 25 октября. Москва. Болотниковская улица. Раннее утро.

Утро добрым не бывает. А после довольно утомительного перелета тем более. Да и засиделись они вчера допоздна. Родители Чернобурки оказались очень рады гостям. Рады и весьма хлебосольны. Хорошо хоть пить ему не надо было, так как даже за встречу, как осторожно намекал отец Лапкиной, впрочем, уже довольно давно Данилиной, ее мама наливать всем присутствующим отказалась категорически. В этом доме, как быстро убедился Соколов, царил полный матриархат. И Лапкина старшая уверенно руководила своим семейством, да и на парня пару раз довольно красноречиво взглянула, когда он по привычке попытался схохмить. Впрочем, жаловаться на гостеприимство не приходилось, ему выделили целую комнату, с мягкой и очень удобной кроватью. На которую, он и упал вчера практически без задних ног, и с которой сегодня никак не хотел вставать.

Решение разместить парня в своей квартире (да, это была именно ее квартира, так как, несмотря на замужество, она по-прежнему была прописана здесь в Москве), майор Данилина объяснила просто. Во-первых, ей так гораздо удобнее будет контролировать весьма непоседливого парня, за которого она теперь в ответе буквально перед всеми, включая ее новых родственников. Во-вторых, так будет проще прибывшим с ними в столицу сотрудникам, которым поручили охранять Соколова. Ну а в третьих, на домашних харчах и в отдельной комнате Андрею будет гораздо комфортнее, чем в гостиничном номере на троих постояльцев, который был забронирован для участников предстоящего торжества.

Четверг 26 октября. Ленинград. Садовая улица. Квартира Малькова. Вечер.

Однокомнатная квартира Малька поразила Тому до глубины души своей предельной практичностью и даже некоторой аскетичностью. Казалось, парень задался целью минимизировать количество мебели, чтобы оставить себе как можно больше чистого жизненного пространства. Впрочем, судите сами. В единственной комнате из мебели были только складной двуспальный диван, раскладывающееся вперёд кресло, высокий узкий шкаф со стеклянными дверцами. Верхние полки шкафа занимала посуда, нижние были заполнены книгами. Рядом со шкафом стояла небольшая тумбочка, на которую взгромоздился черный катушечный магнитофон Комета. К которому тянулись провода от двух размещенных в углах этой стены стереоколонок. Был ещё складной журнальный столик и на этом всё. На осторожный вопрос Афанасьевой, а где он хранит свою одежду, Яська сразу же потащила ее в прихожку, где обнаружился незамеченный девушкой самодельный шкаф-купе. А в узеньком коридорчике, ведущем из комнаты на кухню, оказалась огромная антресоль с практически незаметными сдвижными дверцами.

-Это Паша все своими руками сделал, ещё до армии, — с явной гордостью за парня сказала Яся, — а сейчас он из балкона лоджию делает. Уже успел застеклить и утеплить. Летом там хорошо будет. Мы хотим туда небольшую кушетку поставить.

-Значит, уже мы? — тихо спросила Тома, осторожно оглядываясь в сторону кухни, где Малёк вместе со своей сестрицей занимался приготовлением праздничного ужина, — кто-то ещё совсем недавно сомневался в своих чувствах.

Яська слегка покраснела, и, схватив подружку за руку, тут же утащила ее в комнату.

-Тихо ты, — зашептала она, — Пашка про мои чувства к нему ничего знать пока не должен. Вот вернётся из своей поездки, тогда мы с ним и поговорим серьезно на эту тему.

-А то он совсем слепой, — искренне удивилась девушка, — и ты что, сегодня после праздника домой поедешь? А то давай у меня переночуешь, мои родители точно против не будут.

-Спасибо, — просияла Ясмина, — я сама тебя об этом хотела попросить. А то домой рано возвращаться не хочется. Я, кстати и у мамы именно под этим предлогом отпросилась.

-А ты что с Пашкой наедине теперь оставаться боишься, — снова удивилась Тома, — помню на даче ты по этому поводу совсем не заморачивалась!

-Тогда я точно знала, что у нас ничего такого не будет, — горячо зашептала Яся, — ну ты поняла, о чем я. Но теперь все изменилось. Дело не в нем, дело во мне. Я теперь сама могу не сдержаться.

-Нет, Акчурина, что-то ты темнишь, — тихо рассмеялась ее подружка, — получается и хочется, и колется, и мамка не велит. Но не бойся, я тебя не выдам. И домой сегодня вместе пойдем, не сомневайся. Я только маме сейчас позвоню, чтобы для них твое появление совсем уж сюрпризом не стало.

Сказано — сделано. Переговоры по телефону между девушкой и ее мамой заняли буквально пару минут, после чего улыбающаяся Афанасьева подтвердила явно смущенной Ясе согласие на их сегодняшнюю совместную ночевку. Тома даже не подозревала, что скоро наступит и ее черед смущаться.

Вскоре начали подходить и остальные приглашенные. Первыми появились Юрин со своей подругой Оксаной. Сашу тут же припахали переносить в комнату кухонный стол, который, как и большинство мебели в квартире, оказался раскладывающимся. Яська притащила из шкафа в прихожей большую нарядную скатерть, и стол стал быстро заполняться различными блюдами. Как ни удивительно, но тарелок и прочих столовых приборов хватило на всех. Но не успели ещё полностью накрыть на стол, как в дверь позвонили. Вошли двое высоких спортивных парней, в одном из которых Тома вдруг узнала свою первую школьную любовь, Антона Веселова. Тот тоже был явно удивлен этой встрече, похоже, Яся умудрилась приготовить сюрприз им обоим. Впрочем, Тоха не растерялся. Смущение явно не было его коньком. Он весело, полностью соответствуя своей фамилии, поздоровался с именинником, громогласно поздравил его, тут же вручив ему завёрнутый в плотную бумагу подарок. А потом полез целоваться со всеми подряд девчонками, а сестрёнку Малька ещё и подбросил довольно высоко вверх, да ещё и крутнув ее вокруг своей оси.

-Это называется подкрутка, — тихо шепнула Яся Афанасьевой, — Ленка раньше фигурным катанием занималась, вот она и любит подобные трюки. Тоха у Пашки научился, они с ним даже спорили, кто его сестрицу выше подбросит. Но мой всегда выигрывал, наверное, у него просто опыта в этом деле гораздо больше.

Но тут к ним подошёл Антон, быстро чмокнул Ясю в щёчку, а вот перед Томой чуть притормозил.

-Рад тебя видеть, — сказал он, очень аккуратно привлекая девушку к себе и касаясь ее губ лёгким, практически неуловимым касанием.

-Вот тебя-то уж я точно не ожидал здесь увидеть, — добавил он.

-Да неужели? — удивилась девушка, изящным движением выскользая из его объятий, — получается, ты у нас совсем беспамятный. Забыл, кто у Яси лучшая подруга?

-Забыл, — честно признался парень, — хотя всего два года прошло.

-Да идите вы уже к столу, после наговоритесь, — донёсся до них голос Оксаны, — а то смотрите, без вас начнем.

В это время Паша поставил прямо в самый центр стола три бутылки. Молдавский коньяк "Белый аист" и два пузатых пузыря "Лидии".

-Это что за фокусы? — неожиданно строгим голосом спросила Ксюша, — себе по сто грамм коньяка, а нам полтора литра крепленого вина на четверых? Из которых только я одна совершеннолетняя! Споить нас хотите? Зачем, с какой целью, я вас спрашиваю?

-Ты, Оксана, плохо считаешь, — заулыбался Мишка, ещё один приятель Малька, — не по сто, а по сто двадцать пять грамм. И не переживай, вино тоже можете нам оставить. Мы не откажемся, правда, пацаны?

-Болтун, находка для шпиона, — Ксюша явно решила примерить на себя роль хозяйки за сегодняшним столом, — объясняю, вам по сто грамм, остальное нам, девочкам под кофе. Градус понижать точно нельзя, проверено. А вот за то, что с вином нам поможете, большое вам человеческое спасибо. Только сразу предупреждаю, если кто вдруг напьется, то в коридорчике будет спать, на коврике. Других свободных спальных мест нет.

-Чего это нет? — вдруг вмешался Пашка, — у меня и две раскладушки имеются и даже два спальных мешка.

-Эх, Паша, Паша, — вздохнула девушка, — весь ты мне воспитательный процесс обломал. Вечно лезешь, куда тебя не просят. Тогда давай сам рули, именинник. С днём рождения тебя, кстати!

...Тома весело кружилась с Антоном в танце, легко изгибаясь в его сильных руках, на мгновение то, принимаясь к нему почти вплотную, то снова отдаляясь почти на "пионерское" расстояние.

-А ты удивительно похорошела, — шепнул ей на ушко Тоха, — когда их лица снова почти соприкоснулись.

-Ты ещё скажи, что расцвела, — фыркнула в ответ девушка, — любите вы мужчины всякие неоднозначные комплименты. В школе ты меня совсем не замечал, а получается напрасно. Я-то в тебя тогда, почти влюблена была.

-Дурак был, — сокрушенно произнес парень, — как я мог такую красавицу не замечать!

-Ты тогда больше на Кузю засматривался, как впрочем, и почти все остальные, — улыбнулась Тома, снова легонько прижимаясь к Тохе. Анины уроки видно не прошли для девушки даром, и она тоже прекрасно научилась флиртовать с парнями почти на грани приличия.

-Но только вам всем тогда облом вышел, а теперь тем более поздно, — Афанасьева тихо засмеялась, — теперь она в своего парня клещами вцепилась, также как Яська в Малька.

Она кивнула в сторону соседней пары, которая, несмотря на довольно быструю музыку, почти застыла в немом объятии, лишь едва-едва переставляя ноги.

-Ну а ты как, — неожиданно довольно страстным шепотом спросил ее Веселов, — свободна или тоже уже занята?

-Ого, какие у нас прямые вопросы пошли, — искренне удивилась девушка, и подчёркнуто максимально далеко отстранилась от парня, — тебе мы больше наливать не будем, а то тебя на подвиги потянет. Но на твой прямой вопрос у меня есть прямой ответ, сегодня я абсолютно свободна. И ты имеешь полное право поухаживать за мной, если только руки сильно распускать не будешь!

-Сильно не буду, — тут же согласился с ее требованием парень, и улыбнувшаяся каким-то своим мыслям Тома снова слегка прижалась к нему.

...-Тебя проводить? — с явной надеждой в голосе спросил Веселов, нежно поглаживая прохладную ладошку девушки.

-Нет, Тоха, сказка закончилась, не стоит продолжать, — Тома коснулась лёгким поцелуем напряжённых губ парня, — то, что было, прошло, хотя и не было. Езжай спокойно в свою Братиславу и не строй себе никаких иллюзий.

Она слегка печально улыбнулась ему, став на мгновение похожей на совсем уже взрослую и умудренную жизнью женщину. Но сразу же вернулась обратно, снова превращаясь в озорную и взбалмошную девчонку.

-Яська, вы скоро там? — громко крикнула она, — время уже совсем позднее, а Пашке ещё обратно топать!

На ее крик тут же выскочила Акчурина, окинула Тому и Антона внимательным взглядом.

-Две минуты, — тут же сообщила она и снова скрылась за дверью кухни. Действительно, не прошло и пары минут, как она вернулась уже с Мальком, они быстро оделись, попрощались с Веселовым, который довольно мрачно взглянул в сторону Афанасьевой и вышли на улицу.

-Ты зачем Антона так расстроила? — негромко спросил Тому Малек, к которому с двух разных сторон прицепились две ну очень симпатичные девушки, — вон он какой грустный стоял.

-Сам виноват, — внезапно показала ему язык Афанасьева, — я его сразу и честно предупредила, чтобы он рукам волю не давал, и целоваться не лез. А он что? Весь вечер осторожно и очень ненавязчиво проверял, насколько далеко я ему позволю зайти. Вот и обломился. Обольститель фигов.

-Вот это да, — искренне удивился парень, — а я ничего такого и не заметил.

-А ты вообще, кроме Ясмины, сегодня кого-нибудь видел? — насмешливо спросила девушка, — можешь не отвечать, у тебя и так на лице все написано. Завидую я вам ребята, белой завистью.

-Ты что? — удивилась та, — у тебя же Андрей есть! Тебе же все девчонки у нас завидуют, ну кроме Кузи, конечно.

-Паш, а ты мог бы от нас на пару метров отстать, ненадолго, — внезапно попросила парня Афанасьева, нам с подружкой пошептаться надо, о своем, о девичьем.

Тот только кивнул, с явным сожалением выпустил из своих рук теплые локотки девушек и остановился, давая тем возможность уйти немного вперёд.

-Ты даже себе не представляешь, насколько я вам благодарна за ваше приглашение на сегодняшний вечер, — зашептала Тома на ушко подруге, — я не только развеялась, я сегодня все призраки своего прошлого разогнала. И, очень надеюсь, что насовсем. Я теперь, благодаря Тохе, поняла, чем меня мои бывшие парни очаровывали. Просто я дурочка лопоухая была, а они умели с девушками обращаться. Мне сегодня даже смешно было, когда Веселов все их наработанные приемы пытался ко мне применить.

-Так вот ты чего так сегодня веселилась, — поняла Яся, — а я и понять не могла, зачем ты с Тохой так флиртовала.

-Со стороны это смотрелось именно так, — чуть обвиняюще взглянула она на подружку.

-Я в курсе, — подтвердила девушка и тут же добавила, — но ты не вздумай Тоху жалеть! Он парень, конечно, неплохой, но кобель ещё тот. Как и Дюша, кстати!

-Всеядность его ему никак простить не можешь? — слегка удивилась Ясмина.

-И это тоже, — согласилась с ней Афанасьева, — но, главное, что я только сегодня смогла понять, это то, что он меня охмурял вполне себе профессионально. И никакая у нас с ним не любовь, причем у обоих. А так, обоюдное влечение.

-И что теперь дальше делать будешь? — Яся изумлённо глядела на подругу.

-Думать буду, — честно призналась ей Тома, — если совсем честно, я пока не готова с ним расстаться. А дальше посмотрим. И ещё, мне кое-что у Кузи надо будет выяснить, по поводу Андрея. Сдается мне, что она довольно много от меня утаила. Но обо всем этом молчок. Не вздумай Соколову ничего сообщить, честно, не прощу.

-Ну, нет, в такое я его точно посвящать не буду, — замотала головой девушка, — сами разберётесь. Но я, как всегда, на твоей стороне. А теперь давай Пашку позовём, а то ему одному совсем грустно. А сегодня ведь его праздник!