Омегаверс Взгляд сквозь туман ч.1

— Кто? — Салли и сам задрожал, пытаясь представить себе всё случившееся.

— Тот самый Грэг Барнс. Подожди-ка... — Риан тяжело поднялся с постели, пошатнулся, и Салли поддержал его. — Спасибо, дорогой... — Риан достал уже знакомую Салли коробку, в которой хранились старые фотографии, и достал одну. Салли её прежде не видел, но сразу понял, что она очень старая. Чёрно-белая, пожелтевшая от времени... — Это родители моего отца — Тобиас и Салли.

Салли долго разглядывал фото. Пара, запечатлённая на ней, ему очень понравилась — весьма эффектный бета в очках и красивый омега, очень похожий на них с Рианом, прекрасно смотрелись вместе. Было видно, что они очень счастливы в браке. Потом Риан показал ещё одну фотографию, где рядом с родителями был заснят мальчик-омега примерно пяти лет. Его дед-Двуликий. Рейган Мариус.

— Салли... Он был... красивый...

— Да. Кристо отказались от Салли, лишили его наследства и принадлежности к семье, но тому было безразлично это всё. И Орри был рад за сына. Салли был счастлив в браке, заинтересовался работой мужа, начал активно ему помогать... Он даже начал брать уроки рисования в мастерской тогда ещё студента колледжа изящных искусств, а потом известного художника-новатора Лориена Райли, чтобы помогать мужу копировать древние надписи и фрески.

— Лориен Райли? — ахнул Салли. — Я видел репродукции его полотен! Они просто волшебные! А Лориен был посвящённым?

— Разумеется. Он даже написал несколько картин на апокрифические сюжеты, и для них ему часто позировал Салли, который стал для парня настоящим источником вдохновения. Пару таких картин он подарил нашей семье и даже написал семейный портрет. После казни Лайсергов Лориен был вынужден свернуть часть своих работ, чтобы не попасть под репрессии, часть его картин была уничтожена — остались только наброски и акварельные этюды — а остальные удалось спасти и спрятать. Кстати, они сейчас здесь, на нашей базе, и я в самое ближайшее время тебе покажу самые ценные наши сокровища... А когда родился мой оми, то семья состоялась окончательно. Оми рос в любви и заботе. После того, как Тобиас начал зарабатывать репутацию и уважение, он попытался обнародовать часть своих открытий. Но это оказалось несвоевременным, и он покинул университет. Чтобы обеспечить семью, Тобиас поступил на службу переводчиком в дипломатическое представительство, расположенное в том самом Рудневе, незадолго до переименования. Решающим фактором стало высокое жалование... И это стало ошибкой — Грэг до сих пор не простил, что из-под его носа увели такого шикарного жениха... Салли тогда считался первым красавцем среди тамошних омежек... Увидев, что у Тобиаса и Салли родился сын-омега, Грэг затеял месть, к которой примешивалось не только это, но это отдельный разговор.

— Сволочь! — в сердцах выругался Салли.

— Не то слово. Оми потом несколько недель не мог до конца придти в себя, потом немного успокоился, но его мечты о будущем оказались разбиты вдребезги. О том, чтобы родить ребёнка от альфы или беты, теперь и речи быть не могло — он с трудом переносил простые прикосновения ещё много лет. А на то, чтобы жениться на омеге, он не рассчитывал, поскольку боялся, что его избранник мог пережить нечто подобное, а он не хотел добавлять ему страданий.

— Почему?

— Из-за непредсказуемой реакции. Дело в том, что ещё до изнасилования, придя учиться в новую школу, которая была смешанной, отец познакомился с омегой Анри, которого потом изнасиловал во время течки сын Грэга Григ. Оми был другом и троюродным братом Анри по линии старшего отца и старался поддерживать его, как мог. Даже сидел рядом с ним во время последних вспышек в ту злополучную течку. Анри его учуял, начал тянуться, и оми поддался на его уговоры — Анри пригрозил, что если оми откажется, то он всем расскажет, что он ненормальный омега. Вот так и получилось, что они стали тайной парой, но последствия шока, наложившись на инстинкты, обернулись самым ужасным образом — у бедняги Анри поехала крыша на почве секса. Чем чаще бывали у них случки, тем ненасытнее Анри становился и в конце концов выдал себя. В итоге он угодил в психиатрическую клинику, а оми винил во всём себя. Изнасиловал Анри сын Грэга Григ, друзья оми вместе с ним во главе отомстили за Анри, Григ остался кастратом, и Грэг быстро сообразил, чьих это рук дело.

Оми был молод и увлечён наукой. Как наследник, продолжатель традиций Спенсеров и последний хранитель, он искал способы остановить этот беспредел, углублялся в самые разные сферы. Он сумел поступить в университет, получил диплом, поступил в аспирантуру... — Риан достал ещё один снимок, на котором Салли увидел молодого омегу в строгом костюме устаревшего фасона с богатой рамочкой с дипломом в руках. Омега ликующе улыбался, и в нём Салли узнал своего отца и прадеда-омегу. Узкое суховатое лицо, длинные волосы до плеч, на которых красовалась довольно старомодная для того времени кепка с защитными очками поверх длинного козырька, стройная хрупкая фигура... — Оми уже тогда выдвинул ряд смелых гипотез и активно разрабатывал собственную теорию. Он раскрыл часть своей теории в кандидатской диссертации, которую предоставил на рассмотрение учёного совета. По тем временам его теории казались чем-то из ряда вон — он намного опередил тогдашнюю науку... — Риан прерывисто вздохнул. — и обсуждение его идей превратилось в безобразный базар. Именно тогда оми и решился на эксперимент. Его задело за живое то презрение, с которым отнеслись к работе всей его жизни. К боли и страданиям его предков, изо всех сил старавшихся сохранить мудрость безмятежных времён прошлого... Да и быть одному уже было невмоготу. Дождавшись очередной течки, оми снял комнату в городе, перевёз туда всё необходимое и воплотил задуманное в жизнь, тщательно выбрав день и момент. Для надёжности он проделал процедуру три раза. Могу себе представить, чего ему это всё стоило... Собрать свою сперму, во время краткого перерыва зарядить её во впрыскиватель собственной конструкции, ввести в себя, подгадав время, и надёжно сцепиться... Потом он почувствовал, что течка пошла на убыль, а потом очистка не состоялась. Сперва оми испугался, поняв, что забеременел — была вероятность, что это вообще не произойдёт... а потом начал строить новые планы, чтобы протекание беременности шло максимально благоприятно. Одновременно он продолжал упрашивать руководство университета, чтобы ему позволили и дальше работать над своей теорией и проверить её истинность или ошибочность. Он даже был согласен работать над сторонними проектами, чтобы самостоятельно обеспечить финансирование собственным находкам... Но ему сперва просто отказывали, потом начали угрожать... а потом случилось покушение. Оми тогда уже был на третьей луне, когда на него напал бета — отец говорил, что он был той ещё вонючкой... — Риан скривился. — И он своим ножом целил оми прямо в живот... в котором уже рос и развивался я.

— В живот? — Салли почувствовал, как на его голове начали шевелиться волосы. Даже инстинктивно прикрылся ладонями, как и его родитель.

— Да, в живот. Боги знают, почему наша репродуктивная система так устроена, но она получилась очень уязвимой. Потому-то для омеги эта часть тела очень ценна...

— ...потому что омега, неспособный выносить и родить ребёнка, никому не нужен, — закончил Салли.

— Да. Они, как считалось со времён Великого Холода, годились только для борделей и чёрной работы... а ведь каждому омеге хочется иметь хорошую семью, детей, свой дом... Страх за меня помог оми отбиться и спастись. В тот день он впервые убил человека собственными руками. На следующий день он заметил, с каким подозрением на него смотрят в университете, и понял, что нападение было заказным. Его теория кого-то взбудоражила настолько, что моего отца решили убить. И он решил покинуть университет. Ушёл с кафедры, забрал расчёт и уехал в деревню, где ему остался от родителей небольшой дом. После изнасилования они переехали туда... Кстати, та деревенька называлась... Сантана. — По губам Риана скользнула тихая ухмылка.

— Сантана? — Салли тоже не сдержался. — Значит, ты Риан из Сантаны?

— Именно. Ты слышал про сгоревшую деревню, которую повесили на оми и его первых соратников? Это и была Сантана. Мне тогда было четыре года, мы едва успели спастись... и там погибли трое наших друзей — Бенни, Ниа и Лори. Пытались помочь другим... Кстати, одной из причин, по которым на смерть обрекли всех жителей деревни, был тот факт, что Тобиас и Салли организовали школу для детей из этой и соседних деревень. Между прочими дисциплинами они давали им и кое-какие знания предков, брали на себя часть их воспитания. Когда каратели прибыли туда на разведку и увидели, как местные общаются, то об этом было доложено на самый верх, и пришёл приказ — пустить в расход всех. Деревенские понятия всегда отличались от понятий больших городов, но власти боялись, что эта "зараза" начнёт расползаться по стране с теми, кто поедет искать счастья в большой мир. Собственно, на это Тобиас и Салли и рассчитывали... И Силас, родитель твоего отца, тоже, кстати, был из этой деревни — перебрался со своим оми в большой город до того, как Сантана была уничтожена... Именно там оми начал тщательно готовиться к предстоящим родам. На учёт он не вставал, поскольку его могли разоблачить как Двуликого. Параллельно он прикидывал, что будет делать, если беременность и роды пройдут успешно. Весь срок он дико переживал, отказываясь верить, что нам с ним банальным образом повезло. Рисков было очень много — я мог погибнуть на любой стадии внутриутробного развития, мог случиться выкидыш когда угодно... но всё было на удивление хорошо. Оми не был профессиональным медиком, но его знаний и заранее купленных книг хватило, чтобы проводить самообследование и делать анализы. А когда я начал шевелиться, то оми долго плакал. Ведь это был хороший знак... Он даже намеренно набрал лишний вес и использовал травяные настойки и мази, чтобы скрыть первые ощутимые признаки беременности от глаз соседей, включая запах! А когда стало понятно, что долго скрывать живот уже не получится, то он распустил слух, что уезжает в город на несколько лун, а сам заперся в доме. Приготовил всё заранее — еду, топливо... уже изрядно похолодало, наступила зима... В подвале он оборудовал комнату, в которой и жил до самых родов. Рожал меня тоже один. Роды получились тяжёлыми и затяжными... но всё закончилось благополучно. С виду я родился вполне здоровым... Ты бы видел, как оми рассказывал, как рассматривал меня после рождения! — Риан слабо улыбнулся. — Именно тогда я понял, что не был для него просто экспериментом.

Моё рождение стало триумфом оми, поскольку подтверждало его правоту и вдохновило на дальнейшую борьбу. Первые луны он почти не отходил от меня, раз за разом убеждаясь, что я в полном порядке. Оми планировал начать действовать, когда я подрасту... А потом, когда он начал выбираться наверх, то обнаружил, что в доме кто-то поселился без его ведома. Это оказался дядя Римус — омега, сбежавший от мужа и потерявший своего первенца. Оми позволил ему остаться, а потом дядя Римус нашёл меня. Я уже пытался сидеть... Оми поначалу ему соврал — сказал, что привёз меня из города, где спас от смерти от руки собственного старшего отца. Дико ревновал, ведь дядя Римус постоянно рядом со мной крутился. А потом полюбил дядю Римуса, как родного, и у меня появился заботливый дядюшка. Потом у нас поселились ещё несколько человек... и в их числе дядя Конрад, который стал новым мужем дяди Римуса.

— Дядя Конрад? Старик Конрад? — ахнул Салли, вспомнив седого альфу из комендантской.

— Да. Он один остался вживых из группы единомышленников, с которыми начинал мой оми. Я вырос у него на глазах.

— И... ты рос здоровым?

— Да, вполне, но оми продолжал беспокоиться о возможных последствиях. В частности он опасался, что я могу оказаться бесплодным... и когда я начал созревать, то мой организм преподнёс странный сюрприз — у меня никак не устанавливался цикл. Течки буквально плавали по времени! Был год, когда за все луны случилась только одна... Вычислить следующую оказалось практически невозможно — только почуять приближение. Продолжительность течки тоже не была стабильной — она могла длиться и три дня и всю неделю. Анализы выделений во время очистки показали, что отмершие яйцеклетки тоже постоянно чудят. То они были в пределах нормы, то оказывались повреждёнными... пару раз они оказывались вообще без ядра... Словом, оми всерьёз боялся, что я не смогу родить ребёнка. А потом его поразила странная болезнь, вылечить которую не мог никто — по всему организму начали расти злокачественные опухоли. У него даже ухудшилось зрение... Оми подозревал, что это ему аукнулся эксперимент, и боялся за меня пуще прежнего. Он чувствовал себя виноватым. А когда в моей жизни появился твой отец, то, когда мы воссоединились, долго с ним разговаривал. Как я потом понял, он уже тогда рассказал Гиллиану о своей болезни и попросил позаботиться обо мне. После казни оми я понял, что тянуть с ребёнком нет смысла — я очень хотел стать отцом сам, причём давно, но отговаривался делами. Дескать, некогда, да и времени полно... И я уговорил твоего отца на зачатие. То, что нас тогда обнаружили, было чистой случайностью. Предположение, что в то время у меня возможна течка, базировалось на том факте, что зимние течки у меня случались примерно в это самое время — выбили из наших арестованных соратников под пытками. Хорошо, что то наше убежище проверял именно Аарон... — Риан сгорбился, запустил пальцы в волосы и с силой потёр. — В ту течку мы с твоим отцом изо всех сил надеялись, что всё получится, во время каждого спаривания молились Светлейшему... а когда течка ощутимо пошла на спад, а очистки не было, то мы так обрадовались — у нас будет ребёнок! Я всё-таки смогу родить маленького! Жаль, что оми не дожил до этого радостного момента... — Риан всхлипнул. — Уже в бегах я старался изо всех сил, чтобы и дело сделать и о тебе позаботиться. Я не знаю, почему, но моя беременность серьёзно затянулась и продолжалась почти десять лун, хотя по многим признакам это выглядело вполне нормально. Наверно, это тоже было последствие эксперимента... Я ждал твоего рождения как величайшего чуда!.. А тут получилось так, что мне пришлось расстаться с тобой. — Риан взглянул на сына. — Поверь, Салли, я собирался растить тебя сам, но когда Лексус заговорил об опасности для тебя, то я дрогнул. Я вспомнил, что у меня так и не было нормального детства... чего я недополучил... вспомнил, сколько всего меня ждёт впереди... и понял, что я не имею права лишать тебя того, чего не было у меня. Лексус показался мне более чем надёжным. Как дядя Римус, на руках которого я вырос. И я решился расстаться с тобой... но как же мне было хреново без тебя.

— Значит, ты так боишься за меня ещё и из-за?.. — На глаза Салли вновь начали наворачиваться слёзы.

— Да. Ты — моё чудо, Салли. Моё сокровище. Ты стал для меня, как и я для оми, живым напоминанием, что чудеса всё же случаются, и ради этого стоит жить.

Неуверенность и сомнения ушли окончательно, и Салли снова крепко обнял своего родителя. Всё встало на свои места, и омега осознал полностью, каково пришлось по жизни Риану. Он не осуждал деда за необоснованный риск и отца за пренебрежение к себе во время беременности. Они оба делали всё, что могли, чтобы изменить жизнь к лучшему. Ради того, чтобы всё изменилось, Салли и сам бы так поступил, если бы был на их месте. И какая разница — эксперимент это был или нет. В конце концов, весь наш мир — это огромная лаборатория, в которой постоянно идёт грандиозный по своей масштабности эксперимент под названием Жизнь, которым управляют боги. И если человек способен совершить чудо, равное по значимости божественному промыслу, то не стоит его осуждать за это, если за этой решимостью стоят простые человеческие слабости. Лишь бы только это всё было не напрасно. А расплата за ошибки рано или поздно настигает каждого. Рейган заплатил постоянным страхом за единственного сына и болезнью, сам Риан — невозможностью жить так, как живут другие, и долгой разлукой с первенцем... И Салли лишний раз укрепился в убеждённости не спешить с семьёй и рождением детей, чтобы быть уверенным, что не придётся потом так же мучиться, как мучились его дед и младший отец.