— Только пока помалкивайте, ладно? — попросил Тобиас. — А то, когда я в школе учился, у нас сторож-омега пропал вскоре после того, как рассказал апокрифическую легенду.
— Да уж не дураки — всё понимаем, — кивнул Кайл. — И Салли твоего беречь теперь будем — раз он стал последним хранителем подлинного древнего знания, то сберечь его мы обязаны.
Очень быстро свадебные кольца Мариусов пошли по рукам.
— Это наши фамильные, — пояснил Салли. — Папа говорил, что они были символом преемственности.
— Нигде ничего подобного не видел, — признался Кайл, изучая устройство колец. — Мой двоюродный дядя ювелир, я не раз видел, как он работает и какие шикарные кольца делает, но таких он никогда не делал.
— Сколько им лет? — полюбопытствовал Донован.
— Я не знаю, и мой папа тоже, — пожал плечами Салли. — Они всегда были в семье.
— Возможно, их создали до Радужной Весны по каким-то утраченный технологиям древних, — сказал Тобиас. — И создавал, вероятнее всего, кто-то из Спенсеров. Я сначала думал, что они сохранились ещё со смутных времён, но потом пришёл к этому выводу. Помню, что из рода Спенсеров вышло два великих ювелира, и наиболее вероятно, что создатель колец младший — бета Бенджамин I-ый Спенсер.
— Это который создал новые способы плавки драгоценных металлов и огранки камней? — уточнил Кайл.
— Да, он самый. Он был двоюродным племянником того самого Генри Спенсера, но почему-то не оставил после себя потомства. Даже женат не был. Завистники говорили, что Бенджамин был извращенцем и сожительствовал с неким сородичем, но мне это кажется неправдоподобным. А даже если Бенджамин и был катамитом, то его заслуг это нисколько не умаляет. Его искусство очень здорово помогло семье во время эмиграции, в цехинском столичном музее можно найти его творения, а те, что на руках, являются желанной целью коллекционеров. И, кстати, есть достоверные сообщения, что отец Бенджамина жил одновременно с двумя омегами, поскольку сводный брат Бенджамина, альфа Маркус, тоже был известен своим мастерством. Он был искусным механиком и прославился созданием удивительных по тем временам механических и шарнирных игрушек и просто диковин. Именно из его рук вышла первая музыкальная шкатулка, которая сейчас хранится в одном из наших столичных музеев.
— Это та большая? — ахнул Рейган. — Я как-то работал в этом музее и видел, как её заводили перед посетителями!
— Она самая, — подтвердил Тобиас. — Братья какое-то время после возвращения семьи в Ингерн жили и работали в Викторане, немало ездили по стране, успели обучить двух учеников, выходцев из бедных семей, которые продолжили развивать их промысел. Один из учеников, кстати, стал основателем рода, который позже стал династией ювелиров Джойс. Судя по внешнему виду колец, это вполне возможно. И я надеюсь, что что-то из фамильных ценностей Спенсеров ещё найдётся — их легко узнать.
— А орнамент что-то означает? — спросил Франческо у Салли, передавая оба кольца Рейгану, который даже набрался смелости примерить кольцо Салли.
— Да. Этому орнаменту папа меня учил, когда учил обращаться с иголкой. При этом он мне рассказывал разные сказки, в которых упоминались дуб, плющ и яблоня. Дуб — это дерево Адама, плющ посвящён Рослину, а яблоня — Иво.
— А ведь официальная традиция тоже называет дуб деревом альф, — покачал головой Альвар. — Даже на форме военных вышивались или чеканились на доспехах дубовые листья. Плющ тоже считается растением бет, а растением омег почему-то считается терновник.
— А ведь цветочно-яблочный орнамент находится в середине этого "слоёного пирога", — задумчиво пробормотал Кайл, тыча пальцем в верхнюю планку. — С одной стороны дуб, с другой — плющ, саму плетёнку можно перевернуть нужной стороной вверх, на боковушках просто переплетаются все три элемента, а мелкие выступы и завитки позволяют подогнать кольцо любого супруга под нужный размер. Эти кольца делал настоящий гений! Вы только посмотрите, как остроумно сделаны шарниры!
— Значит, мы правильно их носим, — с облегчением выдохнул Тобиас. — А ведь я подумывал носить дубом вверх.
— Значит, наши предки до Великого Холода владели более совершенными знаниями, — подвёл итог Альвар.
— Да, — кивнул историк. — Сейчас активно совершенствуют систему водопровода и канализации, и до меня доходили слухи, что иные тоннели под Виктораном и Камартангом существуют уже очень давно, да и под другими самыми старыми городами их хватает. Их просто используют, укрепляют и удлинняют. А помните, я вам рассказывал про статую омеги, которую мы нашли в моей первой экспедиции? Она очень старая и немало пролежала в земле, а ведь такие реалистичные статуи начали ваять только после Радужной Весны, да и сама постановка отличается от традиционной. Кстати, мой Салли поразительно похож на неё.
— Да ладно! — усомнился Рейган, возвращая супругам кольца.
— Клянусь предками, не вру! Когда Салли впервые разделся передо мной, я глазам своим не поверил! Да, Салли за время нашей разлуки сильно похудел, но тем не менее сходство в формах и пропорциях фигуры было очевидно.
— И что такого было в этой статуе, что она отличается от традиционных?
— Во-первых, поза. Иво стоит с вытянутыми перед собой руками, а в его ладонях лежит крупное яблоко. Он будто предлагает его кому-то. И его лицо — в нём нет ни капли порочности, слабости или скудоумия. И он не склоняется ни перед кем.
— Яблоко... — задумался Франческо. — А ведь во многих народных сказках, причём не только у нас, яблоко символизирует жизненную силу. Яблоко и сейчас является символом плодовитости.
— К тому же на постаменте статуи есть выемки. Подобные выемки делают для того, чтобы соединять изваянные отдельно фигуры для единой композиции. И в этой композиции Иво стоит в центре. Не Адам, а Иво. И, судя по форме выемок, Адам стоит по левую руку от Иво, а Рослин по правую.
— Сейчас Рослина тоже ставят по правую руку, — задумчиво сказал Кайл. — Правая сторона считается стороной разума, справедливости и мудрости. У большинства людей ведущая рука — правая.
— Сейчас Иво ставят по левую руку, а в этой композиции слева стоит Адам. Значит, левая сторона...
— Так ведь у нас сердце слева, — вскинулся Донован. — Может, из-за этого?
— Может быть, — закивал Тобиас. — Поскольку омеги очень чувствительные и эмоциональные, их призванием называют заботу о детях и мужьях. Значит, они должны руководствоваться велением сердца. Ведь считается, что им одним присуща безграничная любовь.
— Значит, ты тоже омега? — хихикнул Рейган. — То, как ты любишь Салли, и слепой разглядит.
— Альфы часто руководствуются инстинктами, — заговорил Альвар. — Они воплощают собой, если верить нынешним церковникам, дух нашей расы.
— Дух живёт в груди, там же находится сердце... — ахнул Рейган.
— ...поэтому и левая сторона, — закончил Кайл.
— Боги милостивые! — схватился за голову Двуликий. — Как же всё запуталось-то! И всё только потому, что какой-то озабоченный кобель с напрочь ушибленной гордостью возомнил, что ему всё можно?
— И внушил эту мысль другим, — злобно буркнул Дуглас. — А мы теперь разгребаем!
— Потому-то инстинкты и берут такую мощь — замутнённая кровь даёт им силу, — подвёл итог Тобиас. — Ведь Флоренс не терпит беспорядка — он создавал животных и растения так тщательно, что нынешние зоологи и ботаники только ахают от такой рациональности. Надо как-то доказать правоту Архонтов, пока ещё не поздно.
— И докажем. С чего только начать? С запахов?
— Почему нет? — пожал плечами Франческо. — Ведь насекомые летят к цветам на запах — они так привлекают. Что, если и мы выделяем особые пахучие вещества, которые и мотивируют нас на самые разные поступки и пробуждают инстинкты? Тогда церковный постулат о демонах отпадёт сам собой, и станет очевидно, почему все омеги для нас хорошо пахнут — они же вынашивают и рожают детей.
— А почему же омеги теряют головы только во время течки, а в остальные дни либо шарахаются, либо тупо терпят либо притворяются, как шлюхи? — поинтересовался Дуглас.
— Может, как раз из-за дурной крови? Ведь омеги чуют вонь, а разве это может нравиться? Есть такие виды насекомых, что опыляют только отдельные виды растений. Значит, они как-то их распознают среди всего прочего. Что, если омеги точно так же чуют самых подходящих партнёров для рождения полноценного потомства? Чем привлекательнее запах, тем лучше партнёр — он чище.
— И как это доказать, чтобы вас не сожгли на костре? — фыркнул Дуглас. — Ведь если вы это докажете, то получится, что это не омеги выродки, а мы и беты. И как доказать, что именно омеги собирают в себе самое лучшее, что есть в нашем народе?
— Так ведь выводят же разные породы животных и сорта растений. Даже уже выведены некоторые законы передачи наследственности. Если мы возьмём те же методы и теории на вооружение, то сможем хотя бы начать.
— Но ведь животные и растения разделены на два типа, а не на три, как мы, — возразил Альвар. — Потому-то нас и их часто рассматривают отдельно. Что если у них не так, как у нас?
— Так ведь у нас достаточно много общего, — резонно возразил Донован. — Наш профессор уже вывел определённые закономерности и собирается формулировать свою теорию происхождения разных видов. Достаточно смелая даже по нынешним временам, спорная, но основания для неё есть. Да и наука сейчас активно спонсируется, совершенствуется техника. Ещё можно привлечь статистику. Мы с Франом уже кое-что собрали, и наши находки частично подтверждают, что Салли и его предки правы.
— И всё же стоит быть осторожнее, — покачал головой Тобиас. — Прежде чем презентовать свои находки, соберите побольше доказательств и сторонников.
— А что собираешься делать ты?
— То же самое, но уже на ниве истории. Я и раньше видел откровенные натяжки и несостыковки, как и мой наставник, а теперь понял, в каком направлении надо рыть, чтобы откопать истину. Нужно только исследовать всё досконально, обосновать и предоставить железные доказательства, которые невозможно будет разбить. Будет непросто, но я это сделаю. И Салли мне в этом поможет. — Тобиас ласково поцеловал мужа.
— А что я могу? — опять порозовел омега. — У меня же только домашнее образование.
— Значит, у тебя незамусоренные всякой бредятиной мозги, и ты сможешь взглянуть на всё свежим глазом. А ещё будешь моим крепким тылом. Согласен? — Тобиас опустил руку ниже и многозначительно погладил ягодицу своего омеги, чуть сжав.
— Согласен, — улыбнулся Салли и сам потянулся к нему за поцелуем.
— Всё, я уже завидую, — с тоской подпёр голову Альвар. — Где бы мне себе такого омегу найти?.. Ребята, вы видите, как Салли на нашего историка смотрит? Я тоже хочу, чтобы на меня так смотрели!
— Для этого надо, чтобы омега тебя любил, — хмыкнул Рейган. — И у тебя есть уйма возможностей найти подходящего — ты в сравнении с большинством отличный парень. Лично мне нравится с тобой спать.
— Но ты так на меня не смотришь!
— Конечно, мы же просто друзья. Ничего, найдёшь ещё себе. Только будь искренен и не дави по каждой ерунде — чадит.
— Теперь точно не буду — не хочу, чтобы мой омега от меня нос воротил. А раз Салли говорит, что я хорошо пахну, то мутить свой запах мне теперь понапрасну точно нельзя.
— Тоби, а ты можешь провести меня в ваши запасники? — попросил Кайл. — Мне всё сильнее хочется увидеть твою статую.
— Вообще-то в тот отдел кого попало не пускают, — задумался Тобиас. — Я могу попросить своего наставника выписать тебе пропуск, но когда это ещё будет...
— А, может, я просто разденусь? — поколебавшись, предложил Салли. — Если я так похож на ту статую, то достаточно будет.
— Ты уверен? — удивился его муж.
— Так ведь твои друзья мне точно ничего плохого не сделают — просто посмотрят. Ничего такого. Если всё-таки опасаешься, то просто встань рядом.
Дуглас озадаченно присвистнул, переглянувшись с не менее потрясённым Рейганом.
— Ну, Тоби, ты и омегу себе нашёл! И откуда только такие берутся?!
— Из тех ворот, что и весь народ, — ответил старой поговоркой Салли и поднялся с колен супруга. Он ни капли не боялся — от гостей совершенно не пахло голодным вожделением. Раздевался омега неторопливо, наблюдая, как в глазах новых друзей загорается огонёк восхищения, а у Тобиаса — гордости. Вот на руки Рейгана сброшены панталоны, Салли обвязался своим шарфом, и в комнатке повисла тишина.
— Обалдеть... — первым обрёл дар речи Дуглас. — Впервые вижу такого... красивого омегу.
Тобиас тихонько подсказал Салли, как надо встать, распустил его волосы по плечам и дал в руки яблоко. Салли протянул руки вперёд, бережно держа яблоко в ладонях.
— Вот так и выглядит, — сказал историк. — Только вместо Салли — белый мрамор.
— Потрясающе! — выдохнул Альвар. — И как я теперь по музеям и храмам ходить буду? Там же всё вывернуто наизнанку!
— Можешь не ходить, — усмехнулся Франческо. — Но я теперь в блин расшибусь, но буду стараться помогать Тоби и Салли.
Салли стоял рядом с мужем, крепко держался за его руку и косился то на дверь чиновничьего кабинета то на соседей. Кроме них регистрировать брак пришло ещё несколько пар. У двоих омег под одеждой были заметны выпирающие животы, стоять им было тяжело, однако присесть никто не предлагал. В коридоре даже стульев и скамеек для ожидающих не было!
Делопроизводитель-бета, распределяющий очерёдность, принюхивался к каждому омеге и, стоило только Тобиасу положить перед ним документ из монастыря, жадно начал раздувать ноздри. Салли плотнее прижался к своему бете — он видел огонёк острого вожделения в глазах этого человека. После того, как новые друзья разошлись по домам, Мариусы снова долго миловались в постели и едва не проспали. Неужели всё ещё пахнет?
— Вы восьмые, — буркнул бета, заметив кольцо на пальце омеги. Поморщился недовольно. — Паспорта с собой?
— У моего омеги пока только метрика, но он уже совершеннолетний, — сказал Тобиас, выкладывая на стол их документы. — Тариф на получение общегражданского паспорта ещё не повысили?
— Планировали после Нового Года, — тем же утомлённым тоном ответил делопроизводитель. — После регистрации подойдёте к пятому столу.
— Хорошо...
— Заполняйте бланк.
В руки беты лёг лист бумаги, и Мариусы отошли к длинному столу, на котором стояло несколько чернильниц. Салли вчитался в строчки. Даты рождения обоих новобрачных, место рождения... А это зачем?
— Это для статистики, — тихо пояснил Тобиас про графу "прежние браки". — Сейчас же официально разрешили разводы.
— И что писать?
— Просто ставь прочерк.
Салли вписывал свои данные очень внимательно и аккуратно — металлическое перо, прилагающееся к чернильнице, было в безобразном состоянии. Попутно он пытался прислушиваться к разговорам других пар, пришедших на регистрацию.
— ...Отец заставил?
— Ага. И как только меня угораздило?!! Знал же, что если хоть одного мокряка награжу пузом, то тут же на цепь посадят! И как только пронюхал?!
— Ох, и суровый он у тебя!
