— А-а-а, — протянул я. Мне стала понятна причина нереальной на первый взгляд встречи меня и Джеймса Корнера...
— Всё же маги смогли закрыть проход между мирами и предотвратить разрушительные последствия. Но буквально на следующий день Ордена не стало...
— Вообще? — я чуть наклонил голову вбок. Эльф кивнул и завершил свой рассказ:
— И было это около двухсот лет назад...
— Но раз это было два века назад, то почему я оказался здесь в это время, а не когда они ещё существовали?
— Дело в том, что маги растянули время появления людей из твоего мира на многие года. С какой целью это было совершено — никто не знает, но это до сих пор действует. И, как говорит созданное позднее предание, последний должен появиться осенью через три года... И, совсем забыл, всё то, что было дано тебе в твой первый день... Маги очень надеялись, что смогут вернуть всех домой, и, для того, чтобы людям было проще выжить в этом мире, решили оказать им посильную помощь... Но, увы...
Я задумался. То есть, я попал сюда по чьей-то ошибке... Отлично. Просто прекрасно... С другой стороны... мне здесь всё-таки нравится, даже не смотря на то, что часто приходится рисковать жизнью. Но всё же...
— То есть, эти негодяи исчезли за двести лет до этого момента, чтобы никто не смог их найти и как следует навалять по шее?..
Совершенно не ожидал увидеть на столь суровом лице улыбку. Эльф после хмыкнул и посмотрел в потолок.
— Боюсь, на это уже никто не сможет ответить...
— И вернуться назад?..
— Ты опоздал. Очень сильно опоздал, — эльф высушил свою чашку и бесшумно поставил её на прежнее место.
— И всё же, у меня к вам вопрос. Вы специально выжидали меня у оврага, чтобы привести сюда и рассказать мне эту историю?..
— Нет. Мы уже третий год несём здесь стражу, чтобы никто не прошёл на владения нашего рода с оружием и злом. В особенности, в свете... точнее, в тени последних событий... Это может чем-то закончится...
— Демон? Нам говорили воины Гильдии, что он может проснуться, — я сделал несколько кивков.
— Вполне вероятно... Патрик, скажи, куда ты направляешься?
— Не знаю, — вопрос, как ни странно, ввёл меня в некое замешательство. — На север...
— Напугаю ли, но единственная дорога, по которой сейчас можно беспрепятственно пройти — это Тёмные скалы.
— Я не альпинист, — поспешил предупредить я.
— Нет, там есть ухоженная дорога, проложенная теми, кто поклоняется Тёмным силам. Ты выйдешь чуть севернее города Слау.
— И... это замечательно, но я боюсь заблудиться, пока её буду искать.
— Я тебя доведу... но не раньше утра. Можешь занять любую кровать: дальние караульные вернуться только к завтрашнему вечеру, и тебя никто сгонять не будет.
Пожав плечами, я сообщил, что спать отправляюсь немедленно, снял ботинки, верхнюю одежду и с головой зарылся под одеяло. Вы просто не представляете, как я соскучился по сну в кровати. В ней и тепло, и мягко, и спокойно... но... я уже на столько привык ко сну на земле, что удобное ложе подо мною было мне чуждым... что совсем не мешало мне уснуть.
Разбудил меня эльф, мотивировав это тем, что я спал уже достаточно долго, чтобы отдохнуть. Естественно, время сна уточнено не было, от чего во мне образовалось ощущение лёгкой злобы. Согласитесь, вам бы тоже не понравилось, если бы вас разбудили только из-за того, что тот, кто вас поднял на ноги, решил, что силы в вас уже восстановились.
Недовольно бурча, я сел на кровать и потянул ноги. Потом они были резко согнуты так, что пятки попали под моё ложе и что-то задели. Чем-то оказалась бутылка, выкатившаяся на свет и пойманная моей рукой. На имеющейся этикетке, которая уже давно успела выцвести и почти оторваться, после беглого просмотра в мои глаза бросилось "12 лет", "40%" и "виски". Не веря своему взгляду, я прочитал ещё раз и весь затрясся от восторга. Я даже уверен, что мои глаза вспыхнули очень ярким пламенем...
— А... откуда у вас... это? — я показал бутылку эльфу, прицепляющему меч к поясу.
— Давняя история, которую я не потрудился запомнить... Не советую пить эту жидкость...
— Жидкость?! — перебил я эльфа. — Это виски! Это двенадцатилетний виски! И вы ещё называете это жидкостью?!
Я открыл бутылку и на всякий случай поднёс её к носу. Вот... старый добрый аромат солода... Не церемонясь, я прижал горлышко к губам и буквально на полсекунды поднял дно бутылки на уровень моих глаз. Удача! Это действительно был виски, а не жуткая бурда, как в доме Аллии. Я по привычке чуть прикусил верхнюю губу, потом выдохнул и закрыл бутылку. Теперь можно идти куда угодно...
— Я её забираю, — заявил я, ставя виски на колено.
— Не смею возражать, — судя по лицу эльфа, то, что я остался жив после этого, казалось ему просто невозможным.
— Вас угостить? — на всякий случай осведомился я и повернул бутылку этикеткой к эльфу. Он помотал головой и сказал, что пора идти. Как только я быстро запаковался, мы вышли из дома и направились, кажется, в сторону, противоположную оврагу.
Посмотрев по сторонам, я решил, что небо и лес вокруг немного, но посветлели. Конечно, было всё так же мрачно, кое-что казалось не реальными объектами, а сумрачными миражами, да и вдалеке повисла какая-то дымка...
— А до гор далеко? — после зевка спросил я.
— Нет, — негромко ответил мой провожатый. Всю дорогу он оставался молчаливым и только смотрел вперёд, иногда оборачиваясь, чтобы проверить, не отстал ли я. А отставание в мои планы не входило. Я был просто полон энергии. От этого темп ходьбы был высоким, и до склонов мы добрались где-то за пару-тройку часов.
Скалы совершенно неожиданно начали подниматься среди леса, встретив нас почти отвесными стенами. У самой грани раздела ровной земли и каменной породы клубилось что-то похожее на туман, но он был совсем не таким, каким я привык его видеть. Мы вошли в него и направились налево, придерживаясь стены. Камень, действительно, был какого-то странного тёмно-серого, почти чёрного цвета с лёгкими вкраплениями тёмно-коричневого и синего. Выше же, как казалось, скалы не на много, но светлели.
— Таких скал больше нигде нет, — неожиданно начал эльф. — Их создание тесно связано с уходом в мир подземелья Отца Драконов, прародителя всего, что обладает силой, большей, чем кто-либо может себе представить, в том числе и Демонов...
Я, прикрыв рот ладонью, зевнул и спросил:
— Но легенда должна быть на чём-то основана или как?
— Должна, — эльф посмотрел на склон. — И кто-то пытается оживить её... Мы пришли.
Он остановился и указал мне на просвет среди скал, внизу представленный пологим подъёмом. Прямо возле эльфа в скале был вырезан какой-то странный знак, похожий на... руну, окрашенный тёмно-красным. Потрогав его ладонью, я повернулся в сторону подъёма. Он уходил ввысь, терялся в тумане, над котором висели скалы и тёмные тучи. Ярдах же в тридцати я заметил ещё одни знак, очень похожий на первый.
— По этим письменам ты сможешь определить, не сбился ли с пути. Будь осторожен, если хочешь остаться жив.
— Обязательно, — я улыбнулся и поправил сумку. — Спасибо вам...
Эльф медленно кивнул, и я понял, что пора, пора сделать первый на этой дороге. Вздохнув, я повернулся в сторону скал и ступил на шуршащую под ногами каменистую тропу. Вскоре мой провожатый пропал, испаряясь либо в тумане, либо в лесу, и я снова остался один.
Что ж, это просто замечательно! Опять я в родной с недавнего времени стихии, разве что обстановка была не совсем обычной. В горах я до этого был, но не в таких, и пешком никогда не пересекал. Но, согласитесь, разве это проблема? Меня только немного угнетала уж сильно мрачнеющая по мере дальнейшего продвижения атмосфера. Скалы темнели вместе с тучами, откуда-то донеслось воронье карканье. Не хватало только заунывного волчьего воя, большой полной луны и... включаю воображение... огромного мрачного замка на скале.
Да, именно так. Я открыл бутылку, влил в себя пару глотков и, ожив, в полголоса запел:
In the merry month of May
From my home I started,
Left the girls of Taum
Nearly brokenhearted,
Saluted me father dear,
Kissed me darling mother,
Drank a pint of beer,
My grief and tears to smother
Then off to reap the corn,
Leave where I was born
Cut a stout blackthorn
To banish ghosts and goblin,
Brand-new pair of brogues,
Rattling o'er the bogs
Frightening all the dogs
On the rocky road to Dublin...
Знаете, а с песней идти куда приятней. Не понимаю, почему до этого сас по себе никогда не начинал? Вроде и голос есть, и стесняться перед кем-то не надо, идёшь и поёшь просто для души. К тому же, когда сама дорога располагает к песне. Но кроме "Каменистой дороги в Дублин" я ничего не спел. Окружающая атмосфера заставила меня с последней строчкой замолчать и с опаской поглядывать на склоны...
Байка Двадцать Третья
Демон
До самого вечера меня преследовало чувство, что за мной кто-то следит, причём одновременно со всех сторон. Иногда сверху скатывались какие-то мелкие камушки, вызывая своим шорохом нешуточную дрожь в моём теле. Не сочтите за сумасшедшего, но ближе к концу дня мне начали слышаться какие-то голоса, и выше дороги я видел весьма странные тени. Я был готов выхватить пистолет или даже оба, сделав по первому же движению выстрел, встретить любое порождение вселенского Зла, которое может здесь обитать, с кулаками и ножом и, возможно, даже пасть в неравной битве...
Но все мои страшные опасения не оправдались. Вплоть до того момента, как небо над головой посветлело, обозначив приход утра, ничего, что могло бы иметь фатальные последствия, не случилось. Жутко измученным и знатно оголодавшим я опустился на один из камней, лежащих у дороги, и обречённо устало вздохнул.
Чёрт знает, сколько ещё надо было идти, и закончатся ли вообще эти проклятые скалы? А если закончатся, то дойду ли я до конца? В сумке, кроме виски, осталось несколько высохших ломтей хлеба, кусок колбасы, который уже можно было без зазрений совести выбросить на обочину, и измятая мочалка, которую несколько дней назад можно было бы назвать пучком зелени.
— Вот дерьмо, — процедил я сквозь зубы и в сердцах отправил бывшую колбасу в свободный полёт. Всё для меня в этот момент показалось таким плохим, что я готов был взвыть. Признаю, что за время своего путешествия я питался очень скромно, но мне этого хватало, и в голове всегда была информация о том, что в сумке обязательно что-нибудь есть, и с голоду умереть невозможно. А сейчас...
Проклятые ломти в еду тоже не годились, а одним виски, наверно, питаться невозможно. Я прохныкал и безнадёжно открыл сумку. На колени легли пиджак, свитер, узел с бельём и коробочки с боеприпасами. Мой взгляд просто ради проверки опустился на дно сумки и замер. Мешок...
День второй, Келра дала мне чёртову тучу сухарей в мешке...
И в правду, в нём были те самые сухари, к которым я ни разу не притронулся. На вид, с ними никаких изменений не произошло, и, думаю, не могло произойти. Я не буду считать три-четыре сломавшихся пополам...
Я был, чёрт возьми, спасён! Жадно жуя один из них, я смотрел на угрюмые тучи и радовался жизни, тому, что на маленьком клочке земли, который вмещает мои ступни, она не грозится резко оборваться. Так... что-то меня пробрало на философство...
Быстро и не очень обильно перекусив и запив съеденное двумя глотками виски, я поднялся на ноги и обнаружил две вещи. Первое, идти я мог и, причём, относительно долго, до того, как во мне кончится "топливо", и надо будет снова лезть за сухарями. Второе, где-то в полумиле от меня дорогу перекрывала массивная скала, которую весьма проблематично было обойти ввиду крутости склонов и глубины ущелья, разверзнувшегося слева. Зато путь уходил в небольшой чёрный проём входа либо в тоннель, либо в пещеру.
Когда я оказался возле него, то понял, что это было естественное, природное образование, так как на стенах не было каких-либо следов воздействия инструментом, если не считать очередной руны где-то внутри, которую я различил по призрачному красноватому свечению. Но в целом, чернота входа была мрачнее и злее, чем мрак вокруг, и, что самое неприятное, мне надо было сквозь неё пройти, полагаясь лишь на удачу, так как никакого источника света у меня не имелось.
Но, тем не менее, тёмный неказистый вход в пещеру был лишь обманом, за котором скрывалось нечто прекрасное и завораживающее. Когда я, придерживаясь направления на очередную руну, преодолел этот тёмный узкий проход, то замер в немом изумлении на его внутреннем пороге...
Передо мной, блестя, отсвечивая и переливаясь, величественно высились каменные громады, укрытые ровным слоем полупрозрачных камней, окрашенных природой всеми оттенками синего. Под таким же покровом были и пол, и потолок, и стены пещеры. На общем фоне разительно выделялись только камень с очередной руной, на который сплошным столпом падал свет из пробитого окна, и дорога, ведущая к другому тёмному проходу.
Думаю, вам доводилось слышать выражение "звенящая тишина", но мало кто на себе ощущал, что это. Мне выпал подобный шанс, и я боюсь, что не смогу своими словами со всей полнотой передать свои впечатления. Это надо увидеть и прочувствовать самому.
Загипнотизированный прекрасной панорамой, я, еле перебирая ногами, медленно двигался по дороге, как будто кто-то меня очень осторожно вёз на небольшой тележке, прокручивая вокруг вертикальной оси. Потом я остановился и чуть слышно произнёс:
— Божественно...
Больше я ничего не мог сказать. Мой взгляд по волнистой линии поднялся к самому потолку пещеры, а от него — к самому низу, к моим ботинкам, уткнувшимися мысками в лазурно-синюю грань... у меня язык не поворачивается назвать это словом "камень" или "минерал". Он отчего-то был сорван с места, где рос, возможно, не одну тысячу лет, и теперь лежал, беспомощно выкатившись на дорогу.
Он был раза в четыре меньше моей ладони и на удивление лёгким. Его поверхность при самых незначительных поворотах показывала все возможные вариации цветов, которые я мог увидеть в пещере. Мой взгляд был намертво прикован к нему, и очень больших трудов стоило сжать ладонь, дабы спрятать "сувенир" в карман. Мне показалось мудрым унести с собой кусочек этого великолепия. Потом что-то заставило меня, опустив глаза, быстрым шагом достичь выхода и выйти наружу, но...
Я остановился на пороге и обернулся, чтобы в последний раз насладиться этим видом. Такое разительно отличие по сравнению с тем, что ждало меня снаружи, вновь и вновь подтверждало слова мудрости, что внешность обманчива. Думаю, никто бы из вас, в первый раз увидев неприступные чёрные склоны, пропасти и обрывы, над которыми вечно висят мрачнейшие тучи, никто не ожидал бы найти в этом царстве тьмы такое воплощение вечной красоты, красоты Природы...
Холодный злой ветер вернул меня в реальность. Стало уже темно. Либо пещера была больше, чем казалось внутри, либо я так долго в ней пробыл. Подняв воротник сюртука, я подумал, что скоро надо будет добраться до свитера, в случае, если воздух будет всё таким же нелетним. С другой стороны, должен же был я наконец отсюда спуститься. Внизу-то уж точно теплее.
