Главы 21-41

— Куда мы...— начал был Тонкс, когда они зашли прямиком в портрет. — Что за пароли?

— Сейчас увидишь, терпение, только терпение!

Поттер повел свою девушку по коридору и не мог не ухмыльнуться, когда услышал ее восхищенный вздох: она ведь впервые увидела эту комнату.

— Тут так красиво, — шокировано выдохнула она, — а кто это, Гарри? -кивнула Тонкс на статуи.

— Ты же читала сказку о Трех Братьях? — спросил Поттер.

— Ну да...

— Ну так вот, это они и есть, Антиох, Кадм и Игнотус Певереллы, первые владельцы этих даров, по совместительству их создатели и мои предки, а вот и сами дары. Гарри выложил на стол мантию, снял кольцо с камнем и осторожно положил туда палочку из Бузины.

— С ума можно сойти, — покачала головой Тонкс, — по легенде тот, кто соединит все три Дара — станет повелевать смертью. Ведь это значит, что ты у нас теперь Повелитель Смерти?

— Мда, — фыркнул Поттер, — новый дурацкий титул в довесок к Мальчику, который выжил.

Девушка рассмеялась, уткнувшись Поттеру в плечо.

— И все же? Что все это значит?

— Прибавь к этому, что Певереллов все-таки не зря называли Детьми Смерти, именно они изобрели столько способов продлить себе жизнь, — ухмыльнулся Поттер, — наверное, только философский камень не в нашей семье был изобретен, а всяческие ритуалы по получению бессмертия изобрели именно Певереллы.

— И Поттеров еще светлой семьей назвали, — улыбнулась Тонкс.

— Ну, — хмыкнул Гарри, — я вообще не понимаю, как мародеров могли принять в Орден Феникса: Ремус — оборотень, папа произошел от темного Рода, Сириус — вообще Блэк, а в его семейке почти все поддержали Волан-де-Морта... так что странно.

— Ничего странного, — грустно улыбнулась девушка, — Дамблдор всем пытается дать второй шанс.

— Как же он забыл об этом, когда Сириус попал в Азкабан, — сжал челюсти Гарри, — даже пусть он не был тогда главой Визенгамота, неужели он не мог как-то повлиять на суд, чтобы Сириуса допросили, как полагается? Да, чего об этом говорить, — покачал головой Поттер, — лучше знакомься, Тонкс, вот эту вредную книжку зовут Игнотус Певерелл.

— А почему вредную? — слегка удивленно спросила девушка.

— Сама увидишь, — хмыкнул Гарри, наколдовав для нее второй стул.

— Здравствуйте, Игнотус, — вывел Поттер размашистым почерком.

Лист так и оставался чистым.

— Игнотус.

— Гарри, а ты уверен, что...

— Простите меня, Игнотус, я был неправ, — закатив глаза, вывел Гарри, — я нашел третий дар, что делать дальше?

— Вот так нужно сразу. Что же ты медлил? — моментально возник ответ, — Что уж там, я прощу тебе твое невежество, но то в последний раз. — Гарри фыркнул, снова закатывая глаза. — Что касается второй части твоего предложения — это замечательная новость, не скрою. Итак, тебе нужно встать в центр комнаты. На пересечении и произнести "Тайна семьи, по праву крови Певереллов — откройся мне".

— А дальше?

— А дальше сам поймешь, а если уж будут вопросы, так и быть — отвечу.

Поттер встал и неспешно подошел к указанной точке, ему показалось, что выражение лица статуи Игнотуса отсюда выглядело самодовольным. Покачав головой, он негромко сказал:

— Тайна семьи, по праву крови Певереллов — откройся мне.

В комнате раздался низкий гул, он все нарастал, пока не стал достаточно громким, затем что-то щелкнуло и на мраморном полу выделились три треугольные плиты, приподнимаясь вверх. Тут раздался скрежет, этот участок пола раздвинулся, и откуда-то снизу поднялся круглый диск диаметром примерно в метр, удерживающийся в воздухе благодаря резной ножке в форме дракона, на голове которого этот диск и располагался. Гарри подошел ближе, девушке тоже стало интересно и она, отложив рассматриваемый свиток, также подошла туда. По всей окружности этого диска шла цепочка мелких выбитых в камне рун, которые почти невозможно было расшифровать, Поттер узнал только три: Магия, Сила, Тайна. Также центр диска немного выдавался над поверхностью, а вокруг этой "кнопки" располагалось три углубления, одно имело форму палочки, второе кольца, а в третьем должна была быть мантия. Гарри аккуратно разложил артефакты по положенным им местам. Увидев, что ничего не происходит, он нажал на кнопку. Раздался тихий щелчок, и вот уже волна золотистого света пробежала по артефактам, заставляя засветиться цепочку рун. Что-то звякнуло, и кнопка, разъехавшись в разные стороны, обнажила массивный золотой ключ. Как только Поттер вытащил его, платформа плавно ушла вниз, оставив на полу артефакты.

— Гребаная секретность, — возвел глаза Поттер, подбирая их. Через секунду он уже вывел:

— Что делать с ключом?

— Ключ для сокрытых тайн. Твои намерения должны быть благими для рода, твои помыслы должны быть чисты от принуждения; посему приложи палец в углубление в полу. Далее, если кровь пройдет проверку на принадлежность роду, то тебе откроется и сама тайна.

— Какое еще углубление?

— Невежда, невежда и невнимательный вампир, а невнимательность нехарактерная для сиих существ... присмотрись, я же не говорил о яме, всего лишь небольшое углубление, как раз для пальца.

— Гарри, да вот же оно, — сказала Тонкс, указывая на самый центр пола, схождение мраморного рисунка, в котором правда была маленькая впадина. Такая, что туда можно было бы положить разве что монетку.

Гарри бросил дневник и в мгновение ока оказался возле Тонкс, — Мда, и что только можно прятать с такой паранойей? — возвел глаза к потолку Гарри. — Ну и ладно.

Приложив палец, он почувствовал будто бы сотню иголочек, пронзающих его. Пол вокруг слегка засветился зеленым, немного мистическим светом, раздался звон и все стихло.

С негромким скрипом, отдавшимся эхом в подземелье, центральный шкаф со свитками выехал вперед и плавно отъехал влево. За шкафом была простая каменная дверь, украшенная незнакомым Поттеру гербом. Гарри воткнул ключ в замок и трижды повернул. Распахнув дверь, он сделал шаг внутрь.

Небольшая комната моментально осветилась жутковатым зеленым огнем. Там было пусто, лишь в центре стояла небольшая трибуна, на которой лежало два пожелтевших от времени свитка. Покачав головой, Гарри взял первый и аккуратно развернул.

...эту часть семейной хроники я, Виктор Певерелл, решил перенести сюда, Антиох, Кадм и Игнотус обещали защитить ее так, что лишь достойные члены рода смогут открыть этот тайник. Сейчас 756 год от Рождества Христова. Наша семья изобрела множество поистине могущественных заклятий и ритуалов, но то, что сделали я и мои сыновья... такого не делал еще никто. Эта тайна нашей семьи не должна выйти за ее пределы. Люди считают, что это невозможно. Но нет ничего невозможного, если ты — Певерелл. Наш клан велик и так могуч, что простым смертным не дано себе этого представить! Нас боятся, нас уважают, нас ненавидят... но ничего не могут сделать с нами! Все это итак тебе известно, потомок, поэтому просто возьми лист пергамента, лежащий рядом с тобой, и все станет ясно...

— Ничего же не понятно, — нахмурилась Тонкс, заглянув в протянутый свиток, — он же ничего конкретного так и не сказал... эм, ну и высокомерный он, что ли какой-то...

— Они все, похоже, повернутые были, — вздохнул Гарри, — ладно, давай посмотрим. — Он аккуратно развернул старый свиток, но там...

Дальше шло множество непонятных рун.

— Мда, — почесал макушку Поттер, — вот это подарок предочек оставил, нельзя что ли было на английском написать?

Тонкс негромко рассмеялась.

* * *

То же время, дом Тонксов.

Волшебница стояла, оперевшись на подоконник, смотря куда-то вдаль, но не видя ничего перед собой — все ее мысли занимала дочь. Стоило им только вернуться домой после краткой встречи с дочерью, как Андромеда совсем перестала находить себе место. Сначала беспокойство из-за проклятья, потом облегчение от того, что с дочерью все в порядке, она выжила...но вот какой ценой? Она задавалась этим вопросом и не могла найти ответа. Не мог понять и Тэд — с одной стороны, дочь жива и здорова, и это прекрасно. С другой — она стала уже не человеком, а каким-то существом, с которым даже находиться в одной комнате долго не получилось. А так хотелось обнять ее, защитить от всех бед, расплакаться от облегчения, в конце концов...но нет. То, что их дочь отдалилась еще больше, они осознали сразу же.

— Гарри Поттер ведь не самый плохой вариант. Он о ней заботится, родной. Тем более — ей не придется делать выбор. Они теперь одинаковые, понимаешь? Но если что-то пойдет не так, моя девочка останется совсем одна...

— Гарри повел себя адекватно. Он спас ее, и это главное. Я не думаю, что ее нынешнее... гхм... состояние настолько ужасно. Поттер ходил в школу таким, правильно? Тебе не о чем беспокоится, Меда. Мы сможем с ней увидеться совсем скоро.

— Осталось подождать... как же я боюсь, хоть бы они не наделали глупостей! Слышал, что он сделал с Амбридж и аврорами?

— Он просто действовал по ситуации. Я понимаю его желание спасти себя и главное — женщину. Да и к тому же состояние аффекта после пережитого, если они его, конечно, могут испытывать. В том случае это была стопроцентная тюрьма, если не хуже...

От слов мужа по спине Андромеды пошли мурашки. Тэд обнял ее сзади, мягко поглаживая по плечу.

— Я бы сделал то же самое для тебя, даже если бы не был вампиром. Или чем там...не могу сказать насчет убийства, но если бы не было другого выхода...

— Мне кажется, что достаточно было парализующего заклятья! Ох, Тэд...что же будет...

Тэд Тонкс не знал, что сказать на это жене, поэтому просто сильнее обнял ее. Она была права, но нельзя было позволить ей паниковать еще больше. Нужно было поговорить с этим Поттером так, чтобы он осознал свою ответственность.

Несмотря на свою внешнюю простоту, у этого мужчины был стержень — еще бы, украсть чистокровную волшебницу из семейки Блэк — это вам не шуточки. Он мысленно радовался тому, что Меда не задумывалась о том, как ей вообще удалось сбежать... Это она думала, что сбежала. Выпрыгнула в окно, как пташка, и прямо в его объятия.... На деле все обстояло несколько иначе, но знать ей этого не нужно было. Пусть . и дальше живет в неведении, что именно из-за фамильного проклятья Блэков у них родилась дочь. Из всех проклятий, которые они были в состоянии нанести "издалека" на того человека, который появился у них на гобелене, из всех известных им заклятий они выбрали то, что не позволило бы ему иметь наследника и умертвило бы раньше жены. Но чем не пожертвуешь ради любви....

* * *

Сириус долго наблюдал за тем, как Поттер уклоняется от проклятий и посылает в манекенов свои, так долго, что это успело ему наскучить. Он все-таки решил поговорить с крестником: кто, если не он?

— Гарри, ты не замечал в последнее время странностей в поведении Нимфадоры?

— Что? Я, ну... да нет, а если и да, то полнолуние близко.

— Не думаю, что она грустит из-за этого.

— Сириус, ты о чем?

— Гарри...может, все-таки стоит позволить Доре увидеться с родителями?

Поттер даже на секунду забыл, что надо уворачиваться от заклинаний и зашипел от боли. Еще бы, порез вдоль по бедру — не шуточки! Сириус тут же остановил поток заклинаний, не переставая спокойно разговаривать с Гарри. А что, на нем ведь заживет, как на собаке!

— Понимаешь, ей это нужно. Я-то сбежал от своих, но вот Тонкс... они близки с матерью, а ей всего пятнадцать.

— Ты думаешь, что она может себя контролировать?

— А вспомни себя. С тобой ей легко, но ей нужно уметь держать себя в руках с людьми. И лучше будет...

— Да, да, я понял, лучше будет, если я буду рядом и все такое...

— Вообще-то нет. Я хотел сказать, что лучше тебе оставить их ненадолго наедине, а самому подождать, но теперь скажу другое — хватит эгоцентризма, дружочек! Вокруг тебя мир не вертится, а Дора должна сама научиться. — Заклинания вновь полетели по кругу, и Поттер отражал некоторые лучи палочкой, прыгая вокруг своей оси, словно эдакий вертлявый джедай, что, впрочем, не мешало ему довольно спокойно говорить.

— Но я же могу помочь...

— Так помогай, а контролируй со стороны. А то она или доверять тебе не будет, или не научится ни чему — выбирай сам.

— А доверие тут причем?

— Тебя еще учить и учить. Куда тебе гибридство, ты даже в людях не разбираешься... Если ты будешь ее постоянно опекать, даже желая самого лучшего, то рано или поздно ей захочется личного пространства, уединения. А так делать все вместе войдет в привычку и ей сложно будет отказать, а ты уже не поймешь причин... Вам ведь жить и жить... и жить... и вообще, слушай старших!

* * *

После той тренировки, вернувшись домой, Поттер долго стоял под душем, смывая пот с подтянутого тела, которым одарила его мать-магия вместе со смешением крови людей, вампиров, оборотней и магов. Он уговаривал себя поговорить с девушкой, но не знал, как подступиться к ней после слов крестного.

И теперь, уже стоя на лестнице на пути к ней, Гарри метался, не зная, как поступить. Сириус был прав с одной стороны и с другой тоже — но черт, как же не хотелось пускать все на самотек! Тонкс ведь может и не сдержаться, тогда виноват во всем будет он...хотя, с другой стороны. Это ведь ее родители. Уж с кем-с кем, а с ними она точно постарается изо всех сил. Да и они поймут в случае чего...

С такими мыслями он нарочито медленно шел на верхний этаж, сделанный в виде чердака — хотя там поместился бы даже обеденный стол на пятьдесят персон, включая Хагрида. Это место практически не подвергалось переделке, а только чистке — хотя в свете все равно роились пылинки. Огромные окна в крыше пропускали лучи солнца днем и свет луны ночью: здесь можно было и загорать, и предаваться романтике под светом звезд.

"А последнее на заметочку!"

Тонкс использовала чердак по-своему: там она обустроила себе небольшой уголок, в котором стоял мольберт, а также аккуратная тумба; в ней гнездились краски, кисти, карандаши, навалена гора листов, линейки, салфетки, мелки всех видов... Довершал картину высокий торшер, на котором сейчас болталась толстовка Тонкс. Сама девушка восседала на высоком треногом табурете, без этой самой толстовки и в джинсовых шортах. Такой вид как-то странно смутил Поттера, заставив его на минуту забыть о том, зачем он поднимался.

— А, Гарри! Сегодня здесь жарко! — отвернувшись от мольберта, Тонкс указала кисточкой на палящее солнце. — Как думаешь, я могу загореть или это теперь мне не судьба?

"А что, визит к родителям потерпит еще часик, ведь правда?"

— Нет.

— Ну вот, я так и знала. — Девушка грустно почесала нос древком кисточки, перемазав при этом себя краской. Гарри скинул футболку.

— Нет. В нижнем белье ты совсем не сможешь загореть. Давай помогу?

— Гарри! — Тонкс шутливо начал отмахиваться от него кисточкой, махнув пару раз синим по груди.

Увидев это, Поттер схватил баночку с краской и, зачерпывая пальцем, мазнул по груди девушки от самой шеи и до пупка. Вскрикнув, Тонкс кинула в него палитрой, полной самых разных смешений краски; Гарри не стал ее ловить, а позволил отпечатать на своем животе десяток оттенков. Увидев, как загорелся взгляд Тонкс, он одной рукой сорвал с нее тоненькое кружево, а другой зачерпнул краску, не глядя. Очертив оранжевым талию девушки, он выкрасил в тот же цвет одну из ее грудей, размазывая синюю краску.