Аукцион Грез

По поводу Блонди я не сомневался — пущу в расход, как только увижу. Мгновенно, не раскрывая рта, чтобы сказать "пока".

Алекс... Алекс Тито. Хороший парень, бесспорно. Рок, работа, толком, еще не началась, а мы потеряли уже двоих. Это совершенно недопустимо. Но тем не менее...

И вероятно, еще несколько фигур со значением "икс". Две? Пять?.. Люди или нет?..

Вернусь к шефу — плюну ему на лысину. И за доску, и за Тито, и за Микаэля...

Вообще говоря, странная компания. Я относился к органам безопасности Ойкумены, как и Алекс. К чему или к кому относился Леронт — кто его разберет; он мог представлять и черную, и белую стороны, и даже свою собственную странную сторону. Блонди и Вальцвфит наверняка наняты не совсем кристально честными частными лицами. Незримого я назвал бы представителем нейтралитета, чистого знания.

Ну и как это все понимать?..

Минуты сложились в часы; я ехал впереди слота, незначительно его — пока что — опережая. И вот — фактория Прима, самая большая на Грезе, даже слегка похожая на город; фактория, в которой была гостиница для туристов, и из которой на орбиту ходил рейсовый модуль. Тут были склады, ангары, в паре километров — космодром с термопокрытием, чтобы садящиеся корабли не втапливались в вечный лед. В самой Приме имелось здание вокзала с просторными помещениями для ожидающих, магазинчиками и кафешками. Вокруг Примы располагались, естественно, карьеры.

Я остановил квадроцикл на парковке возле гостиницы. Следовало признать — немного устал. Не слишком скоростная, тяжелая машина радовала только первую треть пути, потом попросту надоело трястись, выбирая оптимальный путь в бесконечных снегах.

Подошел к дежурному на стойке с ключами, спросил номер на сутки. Расплатился старательской карточкой Криса Блейка. И, поскольку спать большого смысла не было, отправился в ресторан, предварительно посетив лавчонку с одеждой. Брюки, водолазка...

В крайне тесном, но оттого даже уютном номере я оставил меха, снял капюшон и перчатки сьюта, и надел поверх обычную одежду из недорогих синтетических тканей. Темный свитерок объемной вязки и узкие серые брюки, а также спортивные туфли поверх сапог сьют-комплекта. На два размера больше того, что я ношу обычно, естественно, но штанины удачно скрыли непропорциональность.

В ресторане полусонные официанты накрывали групповой завтрак. Сидела парочка посетителей, таких же беспокойных, как и я.

— Кофе и обычный завтрак, пожалуйста... что за суета ни свет, ни заря?..

— Да надо покормить ших до того, как проснутся наши постояльцы, — устало сказал официант.

Логично. Шихи пахнут, и едят двумя парами челюстей, по нескольку раз прожевывая и отрыгивая пищу. Людям с ними за одним столом завтракать было бы, полагаю, невкусно.

— Шихи — это хорошо, — рассеянно сказал я, — полетят отсюда на рейсовом?

— Нет, взяли фрахт, — официант выставил передо мной тарелку-поднос, на которой уже была закреплена чашечка кофе, лежала порция запеканки с джемом и одноразовая ложечка.

— Нормальный фрахт?

— Не слишком... какой-то отставной военный купил борт на помойке, и команда у него странная — вроде бы киборг в ней имеется, но с дефектом, поломанный... они сюда груз привезли, провизию, битую птицу, яичный порошок. За обратную дорогу спросили дешево, а шихам это очень важно...

— Да, так себе извозчики... — Я прошелся взглядом по помещению. — Надеюсь, шихи долетят без приключений... киборги — это не так уж плохо... даже не совсем исправные...

Одна ранняя пташка, завтракающая в этом заведении, была мне известна — с местной газеткой, компьютером и чашечкой кофе, в уголке за самым уютным столиком приткнулся Боб Пирр.

Я забрал свой заказ, подошел и спросил:

— Позволите?

— Да, р-разумеется, — отозвался астролог, не поднимая взгляда. Полно пустых столов, рань несусветная... или он так привык, что к нему постоянно пристают незнакомые и малознакомые люди?..

Перед астрологом стояли три пустых тарелочки, судя по отпечаткам на таковых — из-под десертов. Пирожные, суфле... Видимо, мозговая деятельность требовала мощной подпитки углеводами. Пирр был сладкоежкой, но держал себя в руках — полнота, несмотря на возраст, едва наметилась.

Я побренчал ложкой в кофе. Попробовал запеканку. Вопреки своему виду, пахла она хорошо, и на вкус был вполне приемлемой.

Наконец Пирр соизволил дочитать газету, и сложил пластиковый листок. С полминуты отрешенно благожелательно смотрел на меня, затем... вспомнил.

— О! Господин Блейк!

— Доброе утро, — вежливо поздоровался я.

— К-как я рад! В-впрочем, я не сомневался, что в-ваше неожиданное приключение завершится удачно, — сказал астролог. — П-положение ключевых соединенией, в т-том числе виртуальный Северный Лунный Узел, указывали на удачное разрешение л-любых рискованных м-мероприятий...

— Ну, все было вовсе непросто, мне скорее повезло.

— П-понятно, р-разумеется. Э-это тоже вполне предсказуемо...

— Я вот решил воспользоваться вашим предложением, и составить индивидуальный гороскоп, — сказал я, прихлебывая кофе. — Это возможно?

— Да, р-разумеется, д-даже прямо сейчас... А вы з-знаете координаты в-вашей планеты рождения по общему справочнику Р-розенталя?.. И-или ее универсальное наименование?..

— Думаю, вспомню. — Я назвал дату и координаты. Пирр, ничем не выдавая удивления, (а удивиться было бы можно, поскольку мир мой был не из густонаселенных), повозился с компьютером, и затем робко попросил:

— А теперь ваше настоящее имя. Пожалуйста.

— Вы так уверены, что меня зовут не Кристофер? — спросил я.

— Абсолютно. Данные рождения указывают на более мягкое имя. Скажем, Нэвин...

— Крис.

— Жаль... Мягкое имя подтолкнуло бы вас к иному жизненному в-выбору. Вы могли бы стать большим художником, Крис. Писателем, поэтом... возможно, танцором или актером. Вам следовало бы пойти по этому пути... будь у вас другое имя.

— Ну, — задумчиво сказал я, — мама в детстве звала меня своим собственным именем — Тори. Так что если это важно, то до четырех лет я был Тори. В метрике это имя записано вторым. Но саму метрику мне сделали только в шесть, не при рождении.

— А где вы росли?

— В основном, на Храме Мира, в монастыре Неумолимого Рока.

— Коридоры Рока? Ну, конечно... религиозность, впечатлительность, склонность к оккультизму и мистике... вы за собой вещих снов не замечаете?

— Скорее, это сны-воспоминания.

— Такие сны тоже могут быть предупреждениями или предвестниками. Вам бы поучиться их трактовать, уважаемый...

Я отставил пустую тарелку и взялся за напиток.

— Зачем вам сдался мой гороскоп?

— Н-на мой взгляд, он может быть весьма л-любопытным... простите, но астрология всего лишь отрасль человековедения, в широком смысле, если п-позволите так сказать. Это головокружительно интересно. К-кроме того, смею надеяться, что я м-мог бы быть вам полезен. Дать совет. Вы н-не возражаете?..

— Нет конечно, работайте...

Пирр зашелестел компьютером, быстро пролистывая голографические странички. Всегда приятно видеть человека, искренне увлеченного своим делом. Даже если он выглядит так мягко и беспомощно; даже если на слегка растянутом свитере я наблюдаю крошки от песочного пирожного и легкие неотстиравшиеся дорожные пятна более раннего происхождения...

— Боб, а как ваша собственная задача?

— Моя задача? — Он отвлекся от схем и таблиц, но взгляд был весьма отсутствующим. — Ах, моя задача! Да, спасибо, я полагаю, цель достигнута. Благотворные последствия р-релокации скажутся в течение полугода, и надеюсь, что мое здоровье окрепнет.

— А сразу результат не заметен?

— Ну, кое-что, разумеется... — с сомнением сказал Пирр.

— А на прогулке не простыли?

— Н-ну, я же хорошо одевался... итак, молодой человек... в-ваш гороскоп показывает, что, несмотря на две релокации, вы были и остаетесь Змееносцем. Э-это сложный знак Среднего З-зодиака, с-само существование которого многие с-специалисты отрицают. О-однако я считал бы целесообразным учитывать Змееносец, так как он дает д-дополнительные возможности трактовки особенных характеров людей, попавших между основными знаками... но, полагаю, в-вы и так знаете об этом. В д-данный момент, над в-вами довлеет квадратура основных управляющих планет, что п-постоянно порождает в-внешние и в-внутренние конфликты, с-создает с-ситуации выбора. И б-боюсь, вы не всегда верно его д-делаете, э-этот выбор.

— И как избавиться от этой квадратуры? — благодушно спросил я. Тут подавали неожиданно вкусный кофе.

— Н-никак. Полагаю, такая к-квадратура — это непременная п-полоса препятствий, в-время от времени п-предназначенная каждому человеку. В-вот эта в-ваша продлится е-ще п-примерно п-полгода. Т-так что в-вам стоило бы ч-чаще обращаться к своему в-внутреннему миру, и черпать силы там.

Я собрался что-то сказать, что-то вполне жизнерадостное, или даже ироничное. Да так и застыл с чашкой.

Вот я тупица. Квадратура квадратурой... а мозг-то можно было бы и использовать...

— А какие две релокации вы имеете в виду? — осторожно уточнил я.

— Н-ну разумеется, с Ат-Уны на Храм Мира, а затем с Храма на А-аврору, — мирно и как-то даже чуть растерянно ответил Пирр, поправляя воротник толстого свитера.

Я медленно встал, попутно тронув пальцами станнер на поясе брюк. Пирр доброжелательно смотрел на меня снизу вверх; глаза его немного слезились, в нос чуть покраснел от тщательно замаскированного насморка. На столе рядом с компьютером лежал помятый клетчатый носовой платок.

Я сложил руки в храмовом приветствии и поклонился. Низко поклонился.

— С-сядьте, Крис, — с едва заметным раздражением сказал Незримый. — В-видимо, квадратура сделала вас невнимательным. Я е-еще на э-экскурсии давал вам достаточные п-подсказки. Но в-ваше внимание разделено, с-словно дольки апельсина. Д-долька туда, долька сюда...

— Так астрология — это не прикрытие?

— Я д-давно р-работаю в м-миру. А-астрология дала мне шанс немного п-постичь путь Рока, прикоснуться к тому, ч-что на самом деле непознаваемо. Старшие Братья благословили меня на изучение а-астрологии и работу с людьми н-непосредственно. Я п-приложил массу усилий, н-накопил знания, и п-передал свои знания в храмы. Т-так что, что бы теперь ни произошло, р-разработки не пропадут.

Давно работает.

Просто с ума сойти, как давно.

— Магистр? — неуверенно спросил я.

— Магистр в-второй ступени, Незримый Без-Имени, с в-вашего разрешения.

Боб произнес все это все тем же мирным и несколько извиняющимся тоном. Магистров второй ступени в громадных Коридорах было десятка три. Мой учитель в Коридорах был магистром всего двенадцатой ступени, и он и то казался мне полубогом.

А я и до начальной ступени магистратуры, до магистра двадцатой степени не дотянул. Послушник-воспитанник.

Я мог бы поклясться, что под мешковатым свитером Пирра не кроется ни единого мускула. По крайне мере, ни одного мускула, достаточного для того, чтобы выбросить меня — меня! — с экскурсионного модуля.

— Старший брат, вы сами... — я задергался в филологической истерике, пытаясь заменить словосочетание "дали мне по яйцам" на что-то более возвышенно-коридорное, — ммм... удалили меня с корабля?

— Р-разумеется. Но б-боюсь, я д-дейстовал строже, чем м-мне бы хотелось. П-понимаю ваше недовольство. Но н-нами было предсказано появление на м-модуле нежелательной для в-вас фигуры, и я в-вас прикрыл. Северный Лунный узел, в-виртуальный, разумеется, в самом деле был в благоприятном положении... я полагал, что н-не рискую в-вашей жизнью.

— Старший брат, господин мастер, а чем вызвана ваша нынешняя откровенность?

Пирр помолчал. Свернул программы и закрыл компьютер.

— Я у-улетаю. Мы сочли, что в-вас одного тут в-вполне достаточно, чтобы представить интересы К-коридоров. Мы сворачиваем миссию. Мы п-поняли, с чем имеем дело. Рок такой силы н-нам не по плечу. В-вам — в-возможно. Люди во власти квадратуры и-иногда делают чудеса. Но я не думаю, Крис, что в-вам подвластно чудо. До тех пор, пока вы разобщены сами с собой, чудо невозможно. Все зависит от нюансов, а э-этих п-погрешностей и нюансов, поверьте, п-предостаточно... н-некоторые в-ваши поступки внушают нам радость и гордость, н-но иные не могут быть приняты Коридорами. И все же Коридоры п-пока верят в вас.

Нюансы. Нюансы...

Еще один птеродактиль говорит мне о нюансах.

Сквозь мягкие черты лица Пирра словно проступили острые контуры волевой морды Ворона.

Какие, к черту, нюансы? О чем они?..

Пирр тяжело вздохнул. Видимо, нюансы были ему очевидны, и от души огорчали...

— Старший Брат, как мне поступать дальше?

— С-сообразно с рисунком вашей личности, Крис. Ничего и-иного не могу предложить, у-увы. И-или вы немедленно п-покидаете Грезу, или пройдете предназначенное вам до конца.

— Что в шкатулке?

— Артефакт.

— Какой? Чей?

— Крис, Крис... — Пирр покачал головой.

— Цель — шкатулка? — спросил я еще более настойчиво.

— Я п-полагаю, что цель вы должны п-поставить сами. А е-если не можете... у в-вас слишком много начальства, К-крис. Шеф "Летяг", я, командование "Ирбиса". В-возможно, не стоило бы так часто озираться, К-кристофер Тори?..

Я встал, снова сложил руки в храмовом приветствии и поклонился.

— Спасибо вам, Незримый. Я попробую смирить гордыню и обдумать урок. Но вы, верно, покинете Грезу?

— Д-да, вот и б-билет, — Пирр выложил на стол кусочек пластика. — В д-данном случае, Крис, в-вам не стоит рассчитывать на мою дальнейшую поддержку. Я с-сказал все, что намеревался. Я п-пришлю ваш полный гороскоп на в-ваш универсальный адрес. С-ступайте... время не ждет.

Я поклонился еще раз и пошел к двери. В голове было на удивление пусто, аж звенело. Я слышал, как за спиной Незримый делает заказ — еще два пирожных с заварным кремом и со сливками.

Я не спросил, он ли обрушил льдину на мою палатку.

Но магистр бы и не ответил.

Он сказал все, что намеревался.

Еще, конечно, интересна была та персона, от которой меня столь экстравагантно защитили...

— Крис!

— Да?

— Если в-выживете, я с вами, пожалуй, позанимаюсь, — астролог Боб Пирр целился ложечкой в горку аппетитного, хотя и насквозь химического, крема. Не бережет здоровье. Совсем.

Я снова поклонился, но заикающийся скромняга Пирр на меня уже не смотрел, поглощенный десертом.

Ужасно хотелось сделать что-то совсем неподобающее. Заорать, затопать ножками.

— Магистр?

Пирр поднял голову, явно недовольный.

— Вы учли, что дед не человек? При составлении гороскопа?

— Слушайте, Крис, вам так хочется, чтобы последнее слово осталось за вами? — проворчал Пирр. — Пожалуйста. Оно за вами. Я н-не такой уж вредный. Но поверьте, я учел все... — и храмовым речитативом Незримый добавил:

— Теперь решение принять готовы вы?..

Я принял.

...что может скрываться за тем фактом, что сам магистр Коридоров покидает Грезу?

Да, в общем-то, ничего хорошего, признался я сам себе с тяжким внутренним вздохом. Анализируй, не анализируй, понять невозможно. Таков поворот Коридора. Таков Рок. А возможно, так попросту решил старший брат Боб Пирр. Чтобы, так сказать, не простыть окончательно.