Женское счастье

Рэмион сделал шаг вперед. Он не мог больше выносить ее холодности и не собирался и дальше наблюдать за ее попытками казаться равнодушной.

— Не нужно, милорд, — остановила его жена. — Не делайте этого, — она предостерегающе посмотрела на герцога, догадываясь о его намерении. — Давайте, оставим все, как есть.

— Лисси, но почему? Ты же сказала, что веришь мне, — испытующе посмотрел на нее лорд.

— Верю, — усмехнулась Лиза.

— Тогда, в чем причина твоей холодности? Тебе нужно время? Я понимаю, что тебе сложно сразу забыть о произошедшем. Но я дам тебе время, а потом, мы уедем в Нордолл — ты, я и Данион, — и попробуем начать все сначала, с чистого листа...

— Милорд, давайте с вами договоримся, — Лиза пристально посмотрела на мужа. — Если вы хотите видеть Даниона — пожалуйста, я возражать не буду, если вам будет необходимо мое присутствие на официальных мероприятиях — я готова принимать в них участие и поддерживать вас, но, ради Всесветлого, не нужно пытаться изображать то, чего нет. У нас с вами нормальный, цивилизованный брак, без лишних эмоций и прочих глупостей, так вот, пусть он таким и остается.

— Почему? — жестко спросил мужчина. Он сверлил жену тяжелым, нечитаемым взглядом, и Лиза невольно передернула плечами. Сейчас, герцог очень сильно напоминал того, каким он был в ее недавнем видении, в застенках королевской тюрьмы.

— Я не хочу повторять прежних ошибок, — не смогла солгать девушка, поддавшись магии лорда. — Однажды, я уже любила человека, который меня потом предал. Это очень больно, — она опустила голову и тихо, через силу договорила: — Любовь — слишком редкое чувство, а взаимная любовь...

Девушка усмехнулась и подняла глаза на мужа.

— Лучше уж жить без нее. Полезнее для здоровья... — Лицо герцогини осветила грустная улыбка, и Рион удивленно взглянул на жену. Сейчас, она выглядела гораздо старше своих восемнадцати. Казалось, что перед ним стоит его ровесница, много чего испытавшая на своем веку, и знающая цену человеческим отношениям. И эти ее слова... Что она сказала? Любила?! Рэмион едва не задохнулся, когда понял смысл этой фразы.

— Я распоряжусь, чтобы Мелинда приготовила ваши покои, — резко договорила девушка, а герцог пристально смотрел на нее и пытался удержать срывающиеся с языка проклятия. Это кого она там любила? Кто этот смертник? Мощная, яростная волна поднялась в душе мужчины, при одной только мысли о том, что Лисси... Его Лисси!.. Нет, нужно успокоиться. Он не должен ничего говорить, иначе потом сильно пожалеет.

Рион и сам не ожидал от себя такой реакции. Злоба, ярость, желание впиться в непокорные губы жены поцелуем, заклеймить, заставить стонать от страсти, вынудить забыть все те глупости, что она сейчас наговорила... И неистребимая потребность тут же выяснить, кто тот мужчина, который посмел причинить его жене боль.

Резко выдохнув, Рэмион медленно отвернулся к окну и негромко произнес:

— Мне не нужны покои. Я возвращаюсь в Танассу.

Герцог понимал, что это будет правильно. Сейчас, он не должен оставаться наедине с Лисси, иначе не сможет удержать в узде разбушевавшуюся магию. Желание выяснить все подробности добрачной жизни Алиссии могут обернуться большими проблемами. Лучше уж уехать, пока еще есть силы сдержаться.

— Что ж, приятной поездки, милорд, — тихо ответила герцогиня и вышла из кабинета.

Чуть позже, комнату покинул и герцог. Он закрыл дверь, рассеянно окинул взглядом выстроившуюся в холле прислугу, коротко ответил на вопросы взволнованного управляющего и велел седлать Серого.

— Милорд, но вы же только что приехали, — удивленно посмотрел на него Краус Сторм, педантичный, немногословный ратанец, заправляющий всем хозяйством Мон-Терри. — Да, и темнеет уже, опасно в ночь отправляться.

Управляющий снял очки, машинально протер стекла и тут же вновь нацепил их на нос.

— Ничего, — небрежно отмахнулся от его слов лорд Аш-Шасси. — К утру буду в столице. Серому темнота не помеха.

— А как же отчет, милорд? — Растерянно спросил Сторм, вновь снимая злосчастные очки. — Я уже все бумаги подготовил. Может, успеете взглянуть? — Он с надеждой посмотрел на герцога.

— Потом, Краус. Мне сейчас не до этого. Вот приеду через седмицу, тогда и обговорим все дела, — торопливо ответил лорд Аш-Шасси.

Он кивнул управляющему, прошел мимо растерянной челяди, безмолвно взирающей на своего хозяина, и легко сбежал по ступеням.

— Тобиас, где тебя носит? — Громко крикнул лорд, оглядывая двор. — Веди сюда Серого.

— Так туточки я, милорд, — задыхаясь, доковылял до герцога конюх. — Туточки. И Серый ваш уже оседлан. А что ж вы так быстро уезжаете-то? И не повидались толком с Ее светлостью. А они уж такие грустные без вас. Скучают, видно, — старик снизу вверх заглянул лорду в лицо и тихо спросил: — А то, может, остались бы, а, милорд? Нехорошо это, когда жена одна живет, без мужа. Да, и сынок ваш... — конюх спохватился и замолчал. Ну, как осерчает Его светлость? Вот, сколько раз Тоби говорили, чтобы думал, прежде чем говорить? Нет же, опять ляпнул, не подумавши! Оно, может, и не хочет милорд, чтобы про сынка его знали? Скрывается, значит... А он так вот и брякнул.

Герцог задумчиво посмотрел на Старину Тоби, немного помолчал, а потом, наклонившись к нему, негромко сказал:

— Присмотри за ними, Тобиас. Мне так спокойней будет, — лорд Аш-Шасси положил руку на плечо конюха, чуть встряхнул его и договорил: — Не могу я сейчас остаться. И рад бы, да не могу. Ну, бывай, — он резво вскочил на своего Серого и быстро понесся в сторону ворот.

— Илиас, — на ходу, позвал он одного из своих воинов, остающихся в замке.

— Да, милорд.

Высокий, смуглый мужчина, с уродливым шрамом, пересекающим его лицо, тут же подбежал к герцогу.

— С герцогини и мальчика — глаз не спускать, — еле слышно произнес лорд. — Каждый вечер отчитываться мне обо всем, что здесь происходит. Обо всем, Илиас, — Рэмион многозначительно посмотрел на десятника.

— Слушаюсь, милорд, — тихо ответил мужчина.

Лорд Аш-Шасси кивнул и пришпорил Серого.

Спустя мгновение, ворота замка остались позади, а норовистый кахарец уже уносил своего седока по узкой горной дороге. Вперед. В столицу.

Мимо мелькали деревья, расщелины, утесы, но герцог не смотрел по сторонам. Ему было не до того — Рион боролся с собственной разбушевавшейся магией. Яростная сила, присущая всем представителям королевского рода, бурлила в крови лорда, пробужденная неожиданным признанием Алиссии, и Рэмион с трудом справлялся с ней. Пожалуй, еще ни разу, со времен детства, ему не приходилось прилагать столько усилий, чтобы взять под контроль родовую магию — мощная волна плескалась внутри, горяча кровь, сбивая дыхание, путая мысли. Не выдержав ее напора, Рион пробормотал короткое заклинание, и старые, могучие дубы, растущие по обеим сторонам дороги, согнулись, словно молодые сойры под порывом ветра. Серый испуганно заржал, взвился на дыбы и попытался взбрыкнуть, но, почувствовав твердую руку своего наездника, мгновенно успокоился. Герцог расслабленно выдохнул, ласково потрепал коня по серебристой гриве и пустил его шагом. Напряжение уходило, мысли стали ясными, и Рэмион попробовал спокойно обдумать слова Алиссии.

То, что сказала ему Лис, стало последней каплей в сомнениях Риона. С того самого раза, как он увидел юную невесту, идущую к нему по украшенному проходу часовни, герцога не покидали смутные сомнения. Главу департамента зацепили какие-то мелкие несоответствия в поведении девушки. После первой брачной ночи они только усилились, вынуждая пристальнее наблюдать за женой, анализировать ее слова и поступки, улавливать малейшую фальшь в интонациях ее голоса. Несмотря на свою увлеченность Алиссией, он не мог отключить голову. Весь опыт сыскной работы подталкивал герцога к неприятным выводам — жена что-то скрывает от него.

Сейчас, он мог с уверенностью сказать, что оказался прав. Тщательно обдумывая услышанное, Рэмион выделил для себя несколько вопросов, на которые просто обязан был узнать ответы.

Кто тот мужчина, что посмел приблизиться к дочери графа Тер-Рияса? Когда она успела познакомиться с ним? И почему Гант ничего не узнал об этом? И вообще, откуда так много несоответствий? Такое ощущение, что та Алиссия, к которой он собирался посвататься, и та, на которой женился, — две абсолютно разные женщины. Зная Ганта, с его сверхъестественным, каким-то даже звериным чутьем, трудно было поверить в то, что он мог так ошибиться со сбором данных. Нет. Рион чувствовал, что здесь что-то другое. С самого начала, его постоянно мучили эти мелкие несовпадения — выражение глаз жены, ее "неучтенные" таланты, характер и жизненный опыт, скрывающийся за наивной девичьей внешностью... Интуиция Рэмиона просто вопила о том, что здесь что-то нечисто. Ну, не могла восемнадцатилетняя девушка вести себя так, как Алиссия! Не могла, Рион готов был поклясться в этом чем угодно.

Напрашивался только один вывод — Лисси не та, за кого себя выдает. И он обязательно выяснит, кто она. Выяснит. И заставит признаться. И никогда больше не отпустит. Несмотря ни на что...

Она его жена. И он никому и ничему не позволит встать между ними — ни былым чувствам, ни обидам, ни гордости, ни обману.

Рэмион покосился на сверкающий золотыми узорами акрис. Брачная татуировка ярко выделялась на его запястье, напоминая о том, что Истинную пару не отпускают. Ее берегут, любят, заботятся и охраняют от любых невзгод, потому что в ней заключается вся жизнь. А без нее... Нет, без Лисси герцог своего будущего не видел.

Ничего, он поборется! Ему есть ради кого стараться! И он добьется любви своей жены. И не только жены, но еще и сына. Он не сдастся!

Герцог ожесточенно погонял Серого. Пыль клубилась под копытами могучего жеребца, но лорд все пришпоривал кахарца, и тот несся во весь опор, легко перелетая поваленные деревья и широкие рвы, играючи пересекая неглубокие ручьи и коварные впадины. Серый чувствовал настроение своего хозяина. Герцогу достаточно было чуть сильнее сжать бока верного коня, и кахарец тут же готов был взлететь над землею, торопясь доставить лорда домой, в Танассу.

Рэмион решительно улыбнулся.

Он обязательно вернет Лисси. Не сейчас. Не сразу. Он даст супруге немного времени, чтобы прийти в себя. Но он не позволит Алиссии забыть о нем, вычеркнуть из своей жизни, попытаться не думать об их совместном прошлом. Он будет рядом. Заставит ее сомневаться, скучать по нему, вспоминать и ... желать его. Тело моментально отреагировало на эти мысли. Сартарр амаи! Рион, словно наяву, ощутил прикосновение мягких губ Лисси, ласку ее нежных рук, жар ее плоти.. Герцог еле слышно пробормотал проклятие и упрямо сжал губы. Он не позволит своей жене совершить ошибку. Не позволит. Ни ей, ни себе.

Танасса встретила лорда Аш-Шасси шумом экипажей, криками зазывал, гомоном толпы и снующими повсюду разносчиками сладостей.

— Горячая сорга! Кому соргу? Пряная, сладкая, силу дающая, печали забирающая! — голосили мальчишки-лоточники.

Они носились по Привратной площади, весело придумывая на ходу забористые кричалки и ловко протискиваясь со своими подносами между праздношатающейся публики.

— За соргой не скучай, по семь чашек выпивай! — далеко разносились их звонкие голоса.

— Соргу не пить, так на свете не жить! Подходи, разбирай, вчера — стакан за пятак, а сегодня — за так!

Им вторили продавцы сладкой плахвы — нежной, воздушной выпечки, которой славилась Танасса.

— А вот плахва — с пылу-жару! Горячая, румяная, хрустящая! Подходи скорей, налетай — не робей!

Прохожие, не в силах удержаться от соблазна, выкладывали пятачки и серебрушки за вкусные лакомства, а ушлые мальчишки норовили выудить у них как можно больше монет, нахваливая свой товар и уговаривая не скупиться.

Тут же суетились приезжие, прохаживались стражники, гомонили степняки, разбирающие подводы с товаром, играли в лонку дети.

Герцог миновал шумную площадь, свернул к Восточному холму, в районе которого располагался его особняк, и, пришпорив Серого, заставил того прибавить шаг. Привычный к городской толчее кахарец вскинул морду и уверенно двинулся по проспекту. Он легко избегал столкновений с многочисленными каретами и повозками, заполонившими широкую улицу, спокойно неся своего седока к центру города.

Лорд Аш-Шасси рассеянно смотрел по сторонам. Мимо мелькали витрины многочисленных лавок и магазинов, сверкали разноцветными огнями магические вывески и объявления, по широким тротуарам неспешно прогуливались дамы, а шумные студиозы толпились у витрин дорогих кондитерских, с голодным блеском в глазах разглядывая выставленные на специальных подставках сладости.

Герцог усмехнулся, глядя на лица молодых адептов. Ничего не меняется. Во все времена знаменитые кондитерские Танассы вызывают самый стойкий интерес у вечно голодной учащейся молодежи.

Миновав проспект Труаля, лорд свернул к Площади Трех Фонтанов и остановился перед высокими коваными воротами своего особняка.

— Добро пожаловать домой, Ваша светлость, — вытянулся стоящий у ворот стражник.

— Спасибо, Ариус,— кивнул герцог. — Все спокойно?

— Так точно, милорд, — доложил охранник, открывая ворота.

— Ну, и отлично, — въезжая во двор, негромко произнес лорд Аш-Шасси.

Спешившись и отдав распоряжение слуге отвести Серого в стойло, он быстро взбежал по ступеням и, кивнув склонившемуся в поклоне дворецкому, направился в свой кабинет.

— Ваша светлость, а обед когда подавать? — попытался выяснить Ратанус.

— Я не голоден, — коротко ответил лорд Аш-Шасси. — Проследи, чтобы до вечера меня никто не беспокоил. В кабинет — не входить. Ни под каким предлогом, что бы ни происходило! Даже если пожар начнется или наводнение, — резко приказал герцог.

— Слушаюсь, милорд, — удивленно воззрился на него дворецкий и, дождавшись, пока хозяин закроет за собой дверь, тихо пробормотал: — Ох, беда... Скоро, мы тут как на осадном положении жить будем. Ни поесть нормально, ни гостей принять, тишина и тоска. Не дом, а чисто склеп какой! И Ее светлости все нет...

Ратанус тяжело вздохнул, покачал головой и отправился на кухню, жаловаться Ридинье на горькую судьбу.

А герцог, войдя в кабинет, в два шага пересек его и подошел к стене. Коротко пробормотав какое-то заклинание, он сделал легкий пасс рукой, и тяжелый книжный шкаф, стоящий в углу, медленно дернулся, двинулся с места и отъехал в сторону, открывая вход в небольшую лабораторию. В темноте потайной комнаты тут же вспыхнули магические лампы. Они осветили многочисленные колбы и емкости, заполняющие высокую этажерку, старинные фолианты, расположившиеся на полках под самым потолком, огромный письменный стол, с тускло мерцающим кристаллом посередине, и узкий секретер, со стеклянными дверцами.

Вот к нему-то и прошел лорд Аш-Шасси, принимаясь сосредоточенно доставать все необходимое для ритуала направленного поиска. Рион торопился. Магическая сила так и не пришла в норму, продолжая бурлить в крови, и это беспокоило герцога. Не хватало еще разнести весь дом в щепки! В последний раз, когда он не сумел удержать родовую магию, правое крыло Мон-Терри пришлось отстраивать заново. Правда, тогда юный наследник лорда Илиона только постигал азы управления силой, а вот сейчас...