Широ. Нарушая законы...

Растянувшиеся 'ручьи' шиноби обрывались и 'текли', выбирая наиболее безопасные направления, что сделать в едва различимой тьме было крайне сложно — 'первая волна' атаки превращалась не в безудержный шквал, а в легкий ветерок, бессильно бьющийся о непреодолимое препятствие — встречающих их красноволосых шиноби. Страшный забег по краю пропасти не закончился легкой пробежкой в конце, давать передышку им никто не собирался — когда до выхода из опасного 'лабиринта' оставалось около сотни метров, в них ударили снаряды различных стихий: огненные шары, перемежаемые водными 'пулями' и 'ядрами', вслед за которыми летели ветряные 'лезвия', их размеры варьировались от стандартных до очень больших. Появились первые раненые и убитые от сработавших техник, но были и те, кого застигший врасплох удар сбросил в темные зевы провалов.

Атаковавшие остров шиноби не были неумелыми генинами, каждый из них имел большой опыт за плечами, но в данном месте, на открытом водном пространстве, главное значение приобретала предрасположенность к стихиям: 'Дотон' (Земля), имеющий преимущество над 'Суитон' (Водой) в обычных условиях, вдали от суши терял свою силу, как и 'Катон' (Огонь), для которого водная стихия всегда была неудобным противником, только 'Футон' (Воздух), 'Райтон' (Молния), не лишённые своих уязвимостей и недостатков, могли потягаться с водой в силе атак во время бушующей бури и, конечно же, противостоять Суитон на его территории лучше всех мог сам Суитон... Тела пользователей земли укреплялись и покрывались коркой, защищая от слабых ударов, у пользователей огня, воздуха и молнии было меньше возможностей для защиты — эти стихии плохо подходили для этой цели, динамичные щиты вообще могли создать единицы, поэтому они либо уклонялись и прятались за спинами, либо следовали принципу 'лучшая защита — это нападение'. Высокие волны нападавших сталкивались с аналогичными от защитников, огненные валы, освещая поле боя, накатывались на стоявших плечом к плечу товарищей и бессильно растекались о клановые фуиндзюцу Узумаки — барьеры. Ветер, загнанный ниндзюцу в услужение людям, со свистом разрубал встречавшуюся на его пути плоть или освобождался от связавших его пут, разбиваясь о более прочную защиту. 'Родственницы Небесных странниц' так же как и ветер, лишённые свободы, искали свои цели, движимые желанием породившего их человека. 'Природа' убивала человека для человека.

Глава 40

Чайки подняли тревожный крик, когда над островом нависли чёрные тучи, погружая его в сумрак, а приготовившиеся встречать 'гостей' шиноби могли разглядеть подошедшую армию противника, от которой отделилась меньшая часть и двинулась в обход острова. На берегу поднялась суета — люди обнимались, целовались, пытаясь различными способами показать свою любовь, прощаясь навсегда. Кано молча подошёл к Узумаки старшему, крепко обнял его, почувствовав точно такие же крепкие объятия и тихо произнёс:

— Спасибо, дед, — спина мужчины была напряжена, Ашина прекрасно представлял, что сейчас испытывает его внук, в жизни которого он принял самое непосредственное участие.

— Горжусь тобой Кано, — глава клана даже в такую минуту не позволил слабости вырваться наружу, но внук прекрасно определял состояние деда и без внешних проявлений. Когда хватка ослабла, Кано сделал шаг назад, а прадеда порывисто обнял молодой парень:

— Наверное, я даже 'там' буду по тебе скучать, дедуль, — весело проговорил парень, хотя голос его дрожал, что не укрылось от старика.

— Я тоже, Казуки, я тоже... — Ашина похлопал по спине парня, и чтобы не дать слабину в последний момент сжал волей разошедшиеся эмоции. 'Глава не должен показывать свою слабость в любой ситуации' — так считал Ашина и воспитавший его отец, а его научил этому дед. Но они много лет прожили под одной крышей и прекрасно понимали друг друга, скрыть что-то было очень сложно, поэтому дед делал это больше для присутствовавших здесь членов клана, чем для семьи.

— Ты и так всё прекрасно знаешь! — Кано заключил в объятия сына и после того как они прервались Глава Клана Узумаки дал отмашку на выступление и занятие позиций.

Шиноби выстроились в линию между бушующими водоворотами, получившими долгожданную свободу, и островом, первую и вторую линию разделяло небольшое пространство, позволявшее им не мелочиться и использовать свои самые сильные техники, не боясь зацепить своих, третья линия находилась у самой кромки воды, а сразу за ними шли всевозможные ловушки и 'сюрпризы'. О своих близких, оставшихся в Селении, красноволосые могли не беспокоиться, на каждом из них стаяла печать, позволявшая по своему желанию безболезненно уйти за грань, и сильно навредить врагам, если того пожелает её обладатель.

Ашина и Кано заняли места в 'первых рядах' — после того как бой начнется, смысл в командовании пропадёт, все и так прекрасно понимали что это война на уничтожение и лишь вопрос времени, когда придёт конец. Узумаки ожидали появления врага, разглядеть которого стало весьма проблематично — сгустившиеся тучи полностью скрыли небо, погрузив 'мир' в сумрак, прорезаемый яркими молниями, не добавлявшими света, а только ухудшавшими видимость, ослепляя внезапными вспышками, сильный ветер хлестал в лицо солёной водой, заставляя жмуриться и ухудшая ситуацию ещё больше, а из-за шума беснующейся стихии невозможно было ориентироваться по звуку — природа, как будто была третьим участником конфликта, воевавшим против всех — она скрывала опасную пучину от нападавших и защитников, а самих противников друг от друга, сталкивая их практически 'нос к носу'. Когда на расстоянии удара из темноты 'вынырнули' первые шиноби, в них тут же были выпущены огненные шары, водяные снаряды и воздушные лезвия — счётчик смертей закрутился, методично отсчитывая загубленные жизни и набирая обороты.

Противник закрылся от атаки поднявшейся волной, и толкнул её вперёд, переходя из защиты в нападение, и сразу же ей навстречу, стоявшие рядом с Ашина члены клана, пустили свою волну и от их столкновения обе взорвались брызгами, разорвав которые и преодолев разделяющее их расстояние с выставленным барьером столкнулся созданный кем-то из противников 'Водяной дракон', и вслед за ним на этот же 'щит' обрушила свой вес 'Водяная акула', разбивая его на осколки, а в появившуюся прореху влетел 'Водяной шар' техники 'Кнута водяного дракона', выстреливший во все стороны водяными хлыстами, как копьями. Прежде, чем огненный снаряд разметал технику брызгами и паром, трое из стоявших рядом с прорехой были нанизаны на темные колья смертоносной воды. Второй счётчик защёлкал в обратном направлении, отражая оставшееся количество членов клана Узумаки, и пока эта цифра была трёхзначной. Группа из десяти шиноби под прикрытием четверки Кири попыталась ворваться в пробитую брешь, но вынырнувший прямо перед ними гигантский змей, заглотив их, унёс в пучину, а юный Узумаки, что его создал, упал и тяжело задышал.

У Кано дела обстояли не намного лучше, и хотя пока их строй не был нарушен, сыпавшиеся от противника удары не прекращались ни на секунду, пытаясь перекрыть безостановочный огонь красноволосых шиноби. Только Кеккай Генкай Узумаки позволял выдерживать заданный ритм, но и их крепкие организмы и огромные запасы чакры имели свой предел, поэтому до их истощения красноволосые стремились забрать с собой как можно больше противников. Атакующих с каждой минутой становилось всё больше и их атаки более скоординированными, давление на Узумаки росло, грозя продавить барьеры, и смести защитников — бои становились ожесточённее и более кровавыми. По 'щитам' постоянно бились огненные техники, поддерживаемые воздушной стихией, но больший вред наносили произвольные взрывы — когда воздушные сферы сталкивались с огненными и, детонировавшие техники, увеличивавшие свою силу в несколько раз, сжигали людей живьем.

Казуки поддерживал барьеры, в создании которых был мастером, не смотря на свой небольшой возраст, удивительное тонкое чувство принципов и законов фуиндзюцу позволяло ему делать и не такое. Барьеры условно делились на статичные, привязанные к определённой точке пространства и не имеющие жесткой привязки к своему создателю — именно такие барьеры и принимали на себя основные удары, иначе бы Узумаки сметало вместе с ними, и динамичные, которые мастера своего дела создавали для личной защиты. Кроме того высшей техникой мастерства было использование мобильных барьеров во время боя как в тайдзюцу и кендзюцу, создавая массу неудобства противнику, который калечил себя, нанося удар в появившийся за мгновение до этого барьер, как в толстый стальной лист, так и в ниндзюцу, используя их не только как щиты, отклонявшие и перенаправлявшие техники, тратя при этом меньше, чем если бы создавалась основанная на стихиях защита, но и 'кубы — капканы', сковывавшие врага в замкнутом пространстве. Казуки был очень хорош в каждом направлении использования барьеров, при довольно среднем уровне владения тайдзюцу, он был весьма грозным противником именно из-за этой особенности. Когда в удерживаемый им барьер с грохотом врезалась большая ледяная глыба Кеккей Генкая клана Юки, осыпавшаяся крупными осколками, а затем сотряс удар огненного вала, ударная волна отбросила его и ещё несколько человек назад, а остатки устоявшего 'щит', начавшего осыпаться уже самостоятельно, разлетелись под градом воздушных таранов, в 'дыру' ворвались нападавшие. Загремели взрывы, и засвистело выпущенное в короткий полёт метательное оружие — Казуки успел выставить перед собой так необходимую ему защиту и отразить смертельный удар. Отброшенный взрывом молодой мужчина из клана красноволосых стал готовить технику, чтобы отбросить противника назад, но для этого ему нужно было время, которое никто давать не собирался, а ворвавшийся враг попытался развить успех и с наскока опрокинуть защиту, что могло у него получиться. Казуки подскочил к мужчине в тот момент, когда на него бежал шиноби противника с покрытой камнем рукой и сделал то, что уже много раз делал — перед нападавшим сформировался 'куб', в который он влетел, не имея больше возможности выбраться из него. Верхняя половина провернулась и шиноби, уже осознавший, что выхода нет, был разорван на две не равные половинки. Закончивший в это время формировать технику Узумаки, выпустил её на волю — выросший до двадцати метров смерч, устремился к пролому, захватывая с собой всех не успевших убраться с дороги, и с гулом ворвался в ряды противника с другой стороны, а на месте прорехи возник барьер, восстанавливая целостность заградительной системы. Защитникам удалось оттянуть неизбежное.

Среди бушующей природы техники сталкивались с техниками: волна накатывалась на волну, шквал 'встречался' со шквалом, 'снаряды' носились со свистом, не имея, казалось, вообще какой-либо цели, но, при этом, всегда её находя, огромные драконы и акулы против таких же драконов и акул с другой стороны или, если этого не происходило, и противник не успевал защититься, 'стихия' и 'неживые' монстры вырвались в ряды людей, разрывая 'зубами' и давя массой. Море горело от огненных техник, освещая поле боя и отражая жуткую картину происходящего, но скрывая в пучине жертв войны. Количество убитых росло и стой и с другой стороны, заливая 'тёмные просторы' кровью и заваливая телами, на радость обитателям подводного царства.

Спустя некоторое время, когда барьеры стали осыпаться под натиском техник всё чаще, а шиноби сталкиваться в ближних боях, используя всевозможное колющее и режущее оружие, случилось то, чего никто ожидать не мог. Ярко полыхнув и разогнав сумрак, прямо над головами шиноби четырёх Великих Деревень, забегающими в лабиринт бушующих водоворотов, возник пульсирующий свет, в разные стороны от которого били ветвистые молнии. Он, как камень, рухнул на не подготовленных к этому людей, продолжая сверкать и бить жгутами 'стихии', ещё в падении убив, таким образом, десятки человек. Молнии вгрызались в стоящих слишком близко друг к другу шиноби объединенной армии, внеся сумятицу и неразбериху. В упавшем сверху 'объекте' они смогли разглядеть силуэт человека, залитого светом, который мигал как слабеющая на ветру свеча, разгорающаяся с новой силой, как только ветер стихал.

Широ отбивался от 'теней', тянувших к нему свои руки, не делая различий между реальностью и вымыслом, рисуемым его разумом. С криком беловолосый парень вытянул руки, и сорвавшиеся молнии разорвали тёмные фигуры, которых становилось только больше с каждым мгновением. В реальности с вытянутых перед собой рук сорвались разряды, находя цели среди стоявших здесь людей, не успевших отойти на безопасное расстояние. В ответ на это в него полетели техники: выпущенный огненный вихрь прошёл рядом, не причинив вреда, уйти от него находящийся между 'сном и явью' парень смог без какого-либо труда, прицельные техники в форме различных животных и птиц не возымели действия, как и снаряды различных 'стихий' — он с той же лёгкостью уклонялся, обрушивая подконтрольную ему стихию без разбора во всех направлениях.

Мечущийся как дикий загнанный зверь, парень появлялся то в одном месте, то в другом, убивая и калеча шиноби, лишая возможности воспользоваться мощными площадными техниками, подставляя под удар их товарищей. Широ рвал и кромсал своих противников, не видя между ними разницы — шиноби, истекая кровью, падали с разорванными глотками, покалеченными и обгоревшими телами, а на обезображенных эмоциями лицах была отражена целая гамма чувств. 'Тени' всё наступали и наступали, сужая кольцо и, когда одной из них удалось его схватить, а её успех повторили ещё несколько товарок, и по его руке побежала 'тьма' — подавляемые им воспоминания и эмоции, Широ выплеснул из себя сильный поток энергии, испаривший и отбросивший их назад. В реальности этот выброс принял форму мощнейших ветвистых молний, что стало для находившихся рядом и вокруг него людей смертельным приговором. Армия стремительно теряла своих солдат...

— Что это только что появилось, и что там происходит? — наблюдал вспышки в 'голове' наступавшей армии Третий Цучикаге. — Кто-то из твоих людей сошёл с ума, Райкаге?

— Безумен тут только ты, — наблюдал за вспышками света гигант.

— Хочешь вмешаться, думаешь твои люди сами не справятся с проблемой? — снисходительно спросил Цучикаге.

Каге, стоявшие в стороне и наблюдавшие за движением армии теперь следили за вспышками, сверкавшими среди её рядов, и не вмешивались, но с каждым утекающим мгновением дела становились только хуже. И только когда потери стали недопустимо велики, Каге решили вмешаться, но прежде чем они успели сделать хоть что-то, среди боевых частей произошёл сильнейший всплеск, и сеть электрических разрядов поглотила людей. Стоявшие позади подразделения подались назад, а увидев, что 'существо' не погибло, а продолжает стремительно перемещаться среди людей, убивая всех на своём пути, и испугавшись их участи, создали гигантскую волну, отправившую к праотцам всех уцелевших и отбросив странного противника в 'лабиринт водоворотов'. Это событие деморализовало армию, которая не только наблюдала убийство союзников и товарищей, но и принимала в этом самое непосредственное участие, а то, что это была её десятая часть, уничтоженная в кратчайшие сроки, стало немаловажным фактом. Среди недавних противников снова разгоралась притушенная на время ненависть, внося разлад, а перспектива идти в самоубийственную атаку только сильнее подавляла волю 'солдат', среди которых были не только прожжённые вояки, но и молодые ребята, жизнь которых была всё ещё впереди. Объединенная армия начала сыпаться, как карточный домик, а соломинкой, переломившей хребет верблюду и остановившей войну, стала яркая вспышка маленького солнца посреди 'поля водоворотов'.