Авадалла удовлетворенно кивнула и вернулась к столу. Очень странная хранительница. Совсем не похожая на Пелию. Без лишнего снобизма, но неприступная как Эверест. Я тоже подошла к столу, где женщина продолжила объяснять левиру устройство подделки. От меня никто ничего не скрывал, но это было и не к чему. Совершенно не понимая ни чертежей, ни то, о чем переговариваются хранители, через час я откровенно заскучала. На меня не обращали внимания, погрузившись в детали строения храна. Я очень надеялась, что у них получится сделать вещицу вовремя. От этого зависела не только жизнь отмита, но и моя. Потерла шрамы на ладони, это движение уловил Като и произнес:
— Не переживай, мы все успеем.
— Но это все — таки пол дела, — грустно вздохнула я, — предугадать поведение Прима мы, к сожалению не в силах. Вдруг, что — то пойдет не так?
— Правильные сомнения, — согласно кивнула Ава, — в последний раз я видела его на ярмарке чудес. Уже тогда заметила странности в его поведении. Слишком откровенно скучал, не рассматривал новые изобретения наших мастеров, тогда как раньше самым первым скупал все новинки. Наверно, уже тогда инфин прочно засел в его голове.
— Думаете, он успокоится? Не боитесь, что потеряв возможность добраться до храна, он придумает другую гадость? — я вопросительно поглядела на них.
— Скорей всего, так и будет, — ответила женщина, — поэтому мы и хотим созвать совет четырех. Хранители не менялись со времен великой войны. Похоже, настало время почистить наши ряды.
— Разве не Овиры выбирают себе хранителя? — я вспомнила рассказы Лиуса.
— Выбирают, — почему — то грустно вздохнула Ава и я подумала, что ей не нравился их выбор, — но после войны мы заключили между собой договор, скрепив энергией. В нем мы поклялись, что в случае замыслов, подобных Коруну, хранитель может быть отстранен от источника. Для этого надо провести голосование. Кандидат на вылет право голоса не имеет. Овиры нас поддержали.
— Правда, совет ни разу не собирался, — добавил Като, — повода не было. Вот и проверим силу соглашения заодно.
Они так спокойно об этом говорили. Будто ничего из ряда вон выходящего. Тысячелетняя выдержка, нашла я оправдание поведению хранителей.
— Саша, — помотал головой черноглазый, — нам надо сосредоточиться. Помочь ты нам ничем не можешь, поэтому прошу тебя оставить нас.
Это было грубо, и я обиделась. Но виду не подала. Откозыряла рукой пожилой Авадалле и нарочито радостно произнесла:
— Желаю вам хорошо провести время.
И ушла, еле сдерживаясь, чтобы не хлопнуть дверью. И чем мне заниматься все это время? Спустившись в огромный холл, я снова наткнулась на красного.
— Выгнали? — с сочувствием спросил он.
— Не очень -то и хотелось, — вздернула подбородок и прошествовала мимо стражника.
— Куда? — любопытству Лютика можно было позавидовать.
— На кудыкину гору, — нахамила, все еще обижаясь на Като.
— Куда-а-а-а? — Лютиций почесал лысую башку.
— Достал! — рявкнула и тут же смутилась, глядя на расстроенную донельзя физиономию красного, — прости, Лютик. Нервишки шалят. Не знаю я, что делать, пока эти двое работой заняты. Ненавижу ждать!
— Как насчет экскурсии по мне? — робко предложил громила, а я в шоке застыла. Это он мне сейчас что предлагает? В голову полезли всякие дурацкие мысли, от которых меня перекосило. Заметив мое состояние, Лютик заржал:
— Да скалы я тебе показать хотел, а ты что подумала?
Я стыдливо покраснела, и согласилась на прогулку.
— Закрой глаза.
— Нет уж, — Лютик мне точно доверия не внушал.
— Пожалуйста, Саша. Я же извинился, — он подошел ко мне и серьезно сдвинул брови.
Эх, рисковая моя душа. Я послушно закрыла глаза, он осторожно взял меня за руку, слабо дунуло ветерком.
— Открывай.
Это было... Было сногсшибательно. Гладкое плато на огромном пике, черным, как сама ночь. Широкая черная гряда каменного терновника разделяла пейзаж. Позади над водной гладью клубился туман. А впереди раскинулась зеленая чаща, невысокими холмами, уходящая за горизонт. То тут, то там расстилались ровные круглые поля, на которых точками перемещался народ. Отовсюду были видны черепичные крыши добротных домов.
— Нравится? — хитро прищурившись, спросил Лютик.
— Очуметь, — кивнула я, глубоко вдыхая от распиравшего восторга.
— Это мой наблюдательный пункт, самый любимый, самый высокий, — гордо оповестил красный.
— Четвертая эпоха вся такая... зеленая?
— Вся. Здесь нет городов или деревень. Вся территория — большой город, можно сказать город, размазанный по парку. Есть центральная площадь, до нее несколько часов пути. Там проходят самые главные праздники народов, — он грустно вздохнул, — мне её не видно из-за деревьев. Только салюты и голоса иногда доносятся до скал.
Я сочувствующе посмотрела на него. Все-таки это плохо, когда перемещаться ты можешь только по определенной части земли. Как тюрьма, только большей площади. Встала, подошла к Лютику, всматривающемуся в даль и погладила того по плечу.
— Тебе одиноко здесь?
— Очень, — он опустил голову.
— Обещаю, если все кончится хорошо, навещать тебя, — я улыбнулась, а красный... Если бы у него хвост был, то наверняка он вилял бы им в разные стороны от радости.
— Пошли, — уверенно возвестил стражник, и я смела вложила в его руку свою ладонь.
Почти до самой ночи он водил меня по каменным скалам, мы побывали на всех его наблюдательных пунктах, посмотрели его тайники внутри скал, где на мягких водорослях он катал меня на самодельных пещерных горках. В общем, время пролетело незаметно, и я была благодарна за скрашенное ожидание. Даже чмокнула его в щечку на радостях, от чего цвет его кожи стал просто пунцовым. И вообще, после того, как Лютик узнал, что я осса, вел себя гораздо вежливей. Даже шутил отвлеченно, не касаясь моей персоны.
Из храма я шагала с улыбкой на устах. Обернувшись у заборчика, увидела что свет в одном из узких окон до сих пор горит. Сидят, творят, подумала я, ну и пусть. И уверенно ушла к терему.
На следующий день хранители закрылись в другой комнате, лаборатории, как пояснил Като. Меня опять не впускали, объясняя тем, что это в целях моей же безопасности. Снова разозлившись, я ушла гулять в лес. Ту белку больше я не видела, зато набрела на заросли дикой жимолости. Выпросив у Рины корзину, насобирала кислой ягоды с горкой. Еще нашла ровную небольшую полянку, полную незабудок. Нарвала и их. Посреди полянки стояло старое пугало, с развалившейся башкой, и я решила на следующий день потренироваться на нем и попробовать все — таки вытянуть из себя этот злополучный осский удар.
Водрузив свои труды на стол в уютной кухне, попросила удивленную Рину:
— Варенье варить буду, есть большая кастрюля? А лучше таз?
— Из этого? — она изумленно ткнула пальцем в корзину.
— Вы что, жимолость совсем не едите? — я увидела, как Рина отрицательно покачала головой, — ну вы даете. Да в ней витаминов тьма! А варенье вкусное, и полезное, особенно для желудка и тонкого кишечника. Даже язвенникам можно чашечку съедать.
Та неверяще уставилась на меня, но потом отвернулась и вынула широкий медный таз. Шлепнула на стол большой бочонок, в котором оказался тростниковый сахар. Это меня приятно обрадовало. С медом было бы совсем не то. Короче, весь день я была занята приготовлением полезного варенья, пока оно настаивалось, я распихала незабудки по маленьким вазочкам и расставила их по всему дому. Добрая служанка разбавила их пучками ландышей, и в тереме стоял легкий аромат цветов. Когда Овиры перестали светить, и ночь опустилась на эпоху, мы с ней сидели на кухне. Точней Рина сидела за столом, а я налила горячее варенье в пиалу и поставила перед ней, придвинув тарелку булочек, которые она напекла, пока я была занята жимолостью. Она неуверенно отломила кусочек булки и макнула в пиалу, отправила в рот и замерла.
— Ну? — мне не терпелось узнать ее мнение.
— Саночка, это удивительно, — похвалила меня та и зачерпнула полную ложку варенья, — да у тебя талант! Мне бы такую невестку!
Я довольно хмыкнула, ну вот. А то не верила до самого конца.
— Привет, чем это у вас так вкусно пахнет? — раздался голос Като, стоящего в проходе. Явился, значит.
— Като, дорогой, садись скорей ужинать. Опять поздняя трапеза у тебя, — засуетилась Рина, вскакивая из-за стола, — Ты не представляешь! Саша сделала...
— Вы закончили?! — перебила я женщину, хмуро уставившись на хранителя.
— Нет, но близки к завершению. К десятому дню успеем точно. Саша, еще пару дней. Чего тебе так не терпится? — недовольно посмотрел на меня мужчина.
— А где госпожа Авадалла? — проигнорировала его вопрос.
— У Авы временное разрешение на портальные перемещения из моего храма в свой, — ответил Като и бухнулся на стул. Рина суетливо подвинула ему булки с моим! вареньем. Я прикрыла таз полотенцем и повернула на выход.
— Спокойной ночи! — буркнула удивленной Рине и жующему хранителю.
— Сладкий снов, — усмехнулся он. Я же ушла к себе в комнату и долго еще лежала, уставившись в окно, и думая о том, что два дня ожидания я просто не переживу. Это мне тут хорошо, а Пушик там, поди, весь уже измаялся от неведения.
* * *
Подпаленная солома пугала слабо дымилась, пучки иссохшей травы, служившие вместо рук, осыпались на землю. Я обвязала лапником кривой столб, формируя тело чучела, и задумчиво встала перед ним. Ничего не выходило. Ноготки из пальцев росли без проблем, даже искры вылетали на ура. Как — то я поймала то ощущение и концентрацию, позволяющие мне вызывать электрические разряды. Причем, даже без воспоминаний о злости, раздражении или страхе. Вытянув вперед руки, попробовала представить себе молнию.
— Не получается? — раздался низкий баритон хранителя возле уха. Вздрогнув, я обернулась и увидела перед собой широкую грудь мужчины в серой рубахе. Он стоял непозволительно близко, как умудрился подойти незаметным? Задрала голову и посмотрела в темные глаза, лучившиеся пониманием.
— Я же говорила, что неправильная.
— Саша, все ты правильная, — рассмеялся он, — это Лиус дурак. Ты же не бывалая вояка, как он не понял, что здесь нужен совсем другой подход. Так. Повернись.
Я развернулась, а Като движением заставил откинуться на него спиной, взял мои руки в свои и вытянул их вперед. От его груди в спину мне ударила лавина тепла, мурашки побежали по всему телу. Хотела отойти, но он только крепче сжал мои запястья.
— Не дергайся, — строгим голосом приказал левир, — смотри перед собой. Почувствуй силу, энергию в себе, как потоки рождаются в сердце и бегут по венам, питая тело. Представь, что это управляемая волна, которая подчиняется только тебе, слушается каждой твоей мысли. Силе не нужно говорить, что ей делать, ты должна пожелать, а не приказывать. Хотеть, а не представлять.
Я подавила нервозность, возникшую от его близости, и постаралась сделать так, как говорил Като. Прикрыла глаза и прислушалась. Почувствовав удары своего сердца, вдруг в голове возник образ из светлых ярких нитей, переливающихся во мне всеми цветами радуги.
— Ничего себе, — тихо вздохнула я.
— Не отвлекайся, Саша. Когда увидишь потоки, направь их в пальцы, придай им скорости. Пусть они вырвутся на свободу. Ты должна захотеть это, пожелай им направленной свободы.
О, я пожелала. Даже почувствовала, как энергия собирается от ног и перетекает в руки. Раздался грохот и, открыв глаза, я увидела, что вместо пугала на поляне красуется небольшая черная воронка.
— Вот видишь, — усмехнулся Като, — ничего сложного.
Он отпустил меня, отошел на некоторое расстояние и сказал:
— Теперь еще раз, только вон в ту кочку, и с открытыми глазами.
Я посмотрела, куда указывал хранитель. На небольшом возвышении рос куст чертополоха. С открытыми глазами представить силу внутри себя оказалось гораздо сложней. Поэтому сосредотачивалась гораздо дольше, Като терпеливо ждал и не мешал. Сверля взглядом колючие соцветия, вытянула руки перед собой и пожелала силе освободиться, направляя ее в свои стальные иглы. Искры между когтями слились в один шар и с грохотом устремились вперед, оставляя позади электрический след. Молния врезалась в кочку и ярко вспыхнула, оставляя после себя еще более глубокую воронку. Получилось! Удар оссы!
— Ура, — радостно взвизгнула я, подбежала и повисла на шее Като, — я смогла! Смогла! Спасибо тебе огромное!
И звонко поцеловала его в щеку. Он вдруг подхватил меня, оторвав от земли, и крепко сжал в своих объятиях, так, что затрещали косточки. Но тут же отпустил и хрипло прошептал:
— Пожалуйста!
Вспыхнув, я отвела взгляд.
— Почему ты сюда пришел? Есть новости? — постаралась переключить внимание.
— Да, лжеинфин готов, — Като быстро взял себя в руки и напустил невозмутимый вид.
— Значит, можно отправляться? Сейчас? — я как — то не была еще готова, но не стала говорить об этом.
— Чуть позже, Саша. Пошли, — он направился в сторону храма, и я поплелась следом. Вот и всё. Мне уже начало нравиться здесь. И Лютик и уютный терем с доброй служанкой, и хранитель. Особенно хранитель. Взглянула на него украдкой. Като уверенно шел впереди, размашисто шагая по тропинке. Властная походка хозяина жизни, широкая прямая спина, под рубашкой перекатывались мышцы. Невероятный мужчина. Я опять покраснела и постаралась отогнать от себя мысли о левире. Не вовремя, и совсем не к месту.
В храме мы спустились к источнику, где нас уже ждали Авадалла и Лютиций. Они сидели в креслах и спокойно попивали чай. Над небольшим столиком в воздухе парил инфин, переливаясь золотистыми буквами. Лютик махнул рукой и возле нас появились еще два мягких кресла, в одно из которых устало опустился Като. Только сейчас я заметила, как он бледен, под глазами залегли темные круги. Ава тоже выглядела слегка помятой.
— Лютиций, принеси из кабинета свиксы и порталы, — он повернул ко мне голову, — захватил твои мечи из дома. Ты решила, кому из Овиров подаришь свою верность?
Я усмехнулась.
— Боишься, что переметнусь?
— Зря я, что ли, обещаниями здесь раскидывался? — усмехнулся в ответ Като, но тут же нахмурился, — все просто, Саша. Клятвы верности звучат по-разному для каждого Овира.
— Я не видела энергию Виура, вдруг она лучше? — тянула я с ответом.
— Да пожалуйста, — встряла Авадалла и вытянула руку, с которой сорвался небольшой голубой луч. Он медленно подплыл ко мне, и я осторожно дотронулась до мерцающего света. Луч моргнул и не больно, но ощутимо уколол пальцы. В это же время пламя Ладира взмыло вверх. Като хлопнул в ладоши, и огонь успокоился. Левир бросил укоризненный взгляд на хранительницу, а та невинно пожала плечиками.
— Колется, — поморщилась я и посмотрела на Аву, — клятву дам Ладиру, Като сказал, что вы меня на болота загоните.
Женщина рассмеялась:
— Может, тебе бы понравилось. Като, мальчик мой, на топях давно уже трудятся провинившиеся вихры. Но Саше я бы нашла применение.
— Знаю я твои применения, — ухмыльнулся хранитель, — у тебя все при деле, круглосуточные смены, ни дня выходных.
