— Ну как же. Ты можешь их носить и можешь ими пользоваться, а тем, кто не может — секреты знать не надо.
— Так как же их снять?
— Если делать вывод из того, что известно мне — тебе нужно продолжить род. Я мог неверно понять, но это — не просто железки. Похоже, они какие-то возможности там дают. Скорее всего это, как бы, — гарантия того, что у твоего рода будет продолжение...А значит без наличия того, в чьих жилах течет твоя кровь, твоя суть и сила, и кому ты добровольно передашь браслеты, они не снимутся. Нн...надо было мне лучше демонологию учить — пожалуй, последние слова уже были мысли в слух.
— То есть получается никак не снять.
— Да.
Ада на миг нахмурилась.
— А кто такие Серые эльфы?
— Приделай себе крылья горгульи, выпусти клыки и глянь в зеркало.
Ада фыркнула, представив, как это будет выглядеть.
— А телевещ?
— Прошу ещё раз: не вампирь мня.
— А это ещё тут при чем?!
— Ада...
— Я тебя не вампирю. Очень, блин, мне нужна чья-то чужая энергия, особенно твоя.
— Благодарю.
— За что?
— За то, что перестала.
— Что перестала?
— Тянуть из меня силы.
— Мертвый — не умрет, живой — не оживет, и то, что не делалось — нельзя прекратить делать.
— А эта мысль откуда?
— Отсюда, — она постучала костяшкой согнутого пальца себе по лбу.
Атиус пристально на неё посмотрел.
* * *
— Скажи: я летаю, — после минутной паузы попросил Атиус.
— Нет, ты не летаешь.
— Я не спрашиваю, я прошу.
— Ты летаешь.
— Нет. Повторяй за мной: я летаю.
— Ну я летаю, и что?
— Повтори ещё раз.
— Я летаю.
— Я парю над полом.
— Я парю над полом.
— Махни руками, как птица машет крыльями.
— Зачем?
— Ну сделай взмах.
— Ладно, — она взмахнула.
— Твоя магия — не магия простого слова, — констатировал он. — Ты не взлетела. Представь, что ты левитируешь над полом, только без обмана. Надеюсь, ты знаешь, что такое левитация?
— Это полет, парение над чем-то.
— Верно.
Ада закрыла глаза.
"Вот я сижу на стуле" — думала она, мысленно представляя это. — "Вот я начинаю медленно подниматься над сиденьем. Мои ноги не касаются пола. Я медленно плыву к диванчику. Разворачиваюсь и опускаюсь на него".
Она открыла глаза. Ничего не изменилось — она всё ещё сидела на стуле.
— Вот, блин, ешкин кот! — выругался Атиус. — Разрази меня гром, где ты родилась?! Мать моя, ведьма, да что же это такое?! Чтоб мне треснуть, но я не понимаю! Поздравляю, Ада, благодаря тебе я уже ругаться начал! Как это так может быть!? Все эти маленькие трюки может выполнить любой ребенок, тем более с уже настолько — снова нажим на последнее слово — проявившимися способностями. По такой схеме заклинание может сотворить любой, — снова нажим — известный мне, маг, не зависимо от возраста, мастерства, способностей и количества манны! Почему ты не можешь его сотворить, будто у тебя самые низкие магические способности и будто тебе нужны палочка или какой-то другой усилитель, преобразователь и концентратор магии, чтобы колдовать?! Но я ведь точно знаю, что ты в этом не нуждаешься!
Ада завела руки за спину и стала теребить кончики волос, думая, как успокоить Атиуса.
"Как же его успокоить...Чем бы? Что бы сделать?...Многие любят груши" — непонятно зачем в голову влезло последнее, но мысли пошли в том направлении. — "Да. Многие успокаиваются поедая что-то вкусное для них, к примеру сладкое...Интересно, а груша его успокоит? Или какая-нибудь шутка..." — подумала она и ощутила в руке что-то большое, тяжёлое, гладкое. — "Ух-ты! Вот это глюк!!!" — восхитилась она, посмотрев на это "что-то".
Иначе, чем галлюцинацией, большую спелую пьяняще пахнущую грушу, взявшуюся неизвестно откуда она назвать не могла.
— Может у меня, всё-таки, нет магических способностей? — вкрадчиво спросила она.
— При условии, что я — вурдалак.
— На вурдалака ты не похож.
— Спасибо и на этом.
— Грушу хочешь? — она протянула ему плод загадочного происхождения.
— Премного благодарен, — он взял грушу, внимательно её осмотрел, понюхал, потер пальцем
"Такое ощущение, будто он мину ищет..." — подумала Ада.
Он долго изучал плод, затем наконец поднес ко рту и надкусил. Плод взорвался. Атиус так и застыл с открытым ртом. Ему потребовалось минут пять, чтобы прейти в себя.
— Ну бесовка, ты меня в могилу загонишь своими шутками.
— Прости, я правда не хотела. Мне просто хотелось чем-то тебя успокоить. Я решила, что спелая груша снимет с тебя раздражение. Кто ж знал, что эта штука взорвется.
— Где ты её взяла?
— Ни где. Она сама возникла как-то.
— Что ты делала?
— Ничего...Я просто...
— Что "просто"?
— Я просто хотела, чтобы ты успокоился, подумала, что что-то вкусное, к примеру груша, может отвлечь тебя от дурных мыслей, а оказалось, что у меня в руках эта самая груша.
— Ты не представляла грушу? Ты ни чего не говорила?
— Нет, вроде бы.
— А когда ты телепортируешься — что ты делаешь?
— Ничего...Мне просто хочется оказаться где-нибудь.
— А когда лорд смеялся — что ты сделала?
— Повторяю в последний раз: я ничего не делала. Ну...Мне очень захотелось, чтобы он заткнулся...в смысле замолчал.
— Хочется!? Хотела?! Захотелось?! Желала???!!! — в ужасе воскликнул он, повышая интонации голоса по нарастающей, и рассмеялся.
У Ады возникло впечатление, что чихает пес или кот.
"Она использовала силу желания" — подумал он успокоившись. — "Но почему она не может использовать другие типы магии? Неужели это и есть её единственная магия. Неужели это то — чего все так боятся. Это то — о чем я думал, и что я уже давно подозревал. Её магия — магия желания — самая сильная, но самая не управляемая магия — магия богов, а её стихия — всё, что есть вокруг неё. Это просто чудо. Такого быть не может в природе. Но, по теории Ж. Булато и многих других: "...всё, что может сотворить фантазия, где-то и когда-то существовало, существует или будет существовать". Теперь мне понятно, чем она так перепугала всех. Научить её колдовать я не смогу — это просто ненужно — она умеет сама, только не знает об этом, но я могу помочь ей контролировать себя, управлять своим даром, дать ей нужную информацию, чтобы она осталась Сера. Да, я ошибся, она всё ещё сера, а что же говорил о ней Яно? Звереныши видят истинный облик и ауры. Он не упомянул о её способностях, но он сказал что-то важное. Он сравнивал Аду с бесами, эльфами и магами. С людскими магами...Что он хотел этим сказать? Неужели...Нет! Это небывальщина! Но если всё же да — то я в крайне затруднительном положении".
— Я действительно поражен, — произнес он вслух.
— О чем это ты?
— О тебе. Я понял...
— Что понял?
— Ничего важного, — отрезал он.
Ада пристально на него смотрела.
"Атиус умалчивает о чем-то крайне важном. Но о чем? Что такого он понял. Вспомнил или узнал? И почему он боится?" — подумала она.
Факел недовольно фыркнул.
"Я понял, почему её трудно отнести к кому-то" — подумал Атиус. — "Она достаточно сильна, чтобы властвовать над абсолютно всем, и даже боле, но ни чего не умеет. Хвалить её и рассказывать о ней что-то оказывается ещё опаснее. Демэнии не любят похвал, но у них совершенно, совершенно невероятно огромная гордыня! Они сделают всё, чтобы быть в собственных глазах теми, кем себя считают. В собственных, а не в чужих! И если она возомнит себя тем, чем её считают все — все Влады, Владэки, Паровлады и Мракавлады, даже вместе взятые, покажутся ангельской шуткой...".
"Я шкурой чую, что ты что-то знаешь обо мне, но говорить этого не хочешь...Почему? Ты меня боишься? Но что такого я успела тебе сделать?..." — она всё ещё не сводила с него глаз.
Атиус поежился под её пристальным взглядом. В голове у него возникла тревожная мысль:
"Только бы она не желала вытянуть из меня правду...".
Она почувствовала его страх, моментально взлетевший в высоту, скривила губы обижено. Ящер презрительно чихнул.
— Да ну тебя, — отмахнулась Ада, исчезая.
— Опять, — убито сказал Атиус. — Ну и где я тебя буду теперь искать?
* * *
Ада возникла где-то в коридоре, огляделась. Все тот же арочный потолок в паутине, все то же ваяние из крупных шлифованных серых камней, идеально подогнанных друг к другу, редкие массивные деревянные двери. По стенам протянулись редкие узкие ниши, имитирующие окна.
"Так...Ниши на месте окон — значит коридор Гед-то внутри замка...".
Да и воздух был затхлым, пыльным, как везде.
"И где я точно?"...— огляделась внимательней.
Увы, но ни чего, что указывало бы на предположительные координаты, она не нашла, а в замке таких темных и затхлых коридоров были сотни и все они были очень похожи.
"Так...думаю, пришла пора составить полный план данного строения..." — и она пошла вперед.
Она ходила, заглядывая в каждую дверь и нишу, выглядывала из каждого окна, простукивая каждую стену и запоминая, запоминая, запоминая. Зачем она это делала — они на знала. Просто ей казалось, что ей необходимо изучить всю географию. Снова хождение по извилистым, полным тупиков-аппендицитов коридорам, подъемы и спуски по лестницам...Она вернулась к своей комнате, но в ней уже ни кого не было. Пожала плечами, хмыкнула и пошла бродить дальше...то же самое было, когда она нашла библиотеку. Бродила она долго, но сколько часов — точно не знала. Она уже успела обследовать все коридоры замка, при этом несколько раз чуть было не была замечена двумя другими его обитателями, но всё обошлось. Она успевала скрыться прежде, чем её замечали. Хотя они её не искали, но столкнуться с ними она желала меньше всего. Чаше всего это был Атиус, напуганный, обиженный и крайне озабоченный чем-то. Итоги её исследований были следующими...В замке было более восьмисот спальных комнат. Подвал обвалился и забаррикадирован. На первом этаже все окна и двери заложены камнем. Выход из замка один — главные ворота, с очень тяжёлыми створками, раздвинуть которые нельзя из-за их веса и отсутствия механизма, который мог бы их приоткрыть. Вход в замок с внутреннего двора преграждал ещё и подъемный мост, непонятно зачем нужный при отсутствии маломальского намека на то, через что он мог бы служить мостом. Мост был добротный, но его механизм — тоже сломан, только в обратную от створок сторону: толстые брёвна мореного дерева, обильно снабженные металлическими скобами и полосами, лежали на ровной, обильно покрытой щебнем земле. Конечно под мостом могло быть что-то, но Ада этого не обнаружила. Каменная стена замка имела одни ворота — подъемный мост и кованую решетку. На этот раз мост был оправдан: сама стена уже была окружена рвом, заполненным некогда водой, а ныне — чем-то весьма похожим на ил. Ада входила и выходила через окна второго этажа. На её счастье с внешней стороны замка и обоих сторон крепостной стены камни были невероятно уступчатые, бугристые, будто специально. И она сомневалась, что взрослый мужчина способен повторить её трюк, особенно такой дистрофик, как Атиус, и как он выходил из замка — осталось для неё загадкой. Внизу действительно была конюшня с восьмью вороными конями, но благородные скакуны взбесились, когда Ада вошла туда. И ей пришлось очень быстро ретироваться, дабы ненароком не встретиться с тем, кто мог придти проверить причину лишнего шума. Помимо хождения через окна, иногда она просто оказывалась где-то и не понимала — или не помнила — как туда попала. Однажды она опять попала в ту комнату без дверей, в которой была статуя пантеры. Теперь там всё сияло чистотой, и она смогла более внимательно изучить обстановку, до того, как в комнате вновь возник яростный лорд, неизвестно как учуявший неладное. На стенах висели портреты какой-то странно знакомой ей женщины. На всех картинах эта женщина была изображена почти полностью обнаженная — в одной набедренной повязке. На вид ей было лет двадцать, не больше. Стройная, с высокой грудью, обворожительными чертами лица и манящей внешностью. Она не имела недостатков. Слегка загорелая кожа вся покрыта причудливой, почему-то белой, татуировкой. У неё были чёрные, как воронье крыло волосы. Между пухлыми багровыми губами были видны кончики верхних клыков, а её чёрные, блестящие глаза будто два больших арабских оникса — целиком зрачки, без белков и радужных оболочек. На изящных пальцах красовались маленькие чёрные когти, а лоб украшали два тонких, задранных вверх рожка. В её позах, в выражениях её лица, были ярость и нежность, грубость и грациозность, злоба, недовольство, раздраженность и радость, приветливость, надежда. Эта женщина — просто воплощение всевозможных страстей. На некоторых портретах за спиной у неё сидела чёрная как мазут рептилия. Расправив крылья, уцепившись лапами за плечи и бедра девушки, обвив длинный хвост вокруг талии, а длинную шею вокруг её шеи, эта рептилия, казалось, смотрела всегда на того, кто смотрит на портрет. На других же портретах женщина сидела на загривке у такого же существа, но гораздо большего по размерам. На большинстве картин в руке у женщины был чёрный меч, с причудливой рукоятью или жезл с оголовьем в виде костлявой лапы, сжимающей череп. На запястьях у неё были широкие чёрные браслеты. На правой руке, вдобавок к гладкому браслету, была цепочка с чёрной шестиконечной звездой, а на её шее, на шнуровке, висел чёрный кулон в виде когтя. И это всё было так знакомо Аде...После этого она набрела на кладовку. В ней были грудой свалены пыльные портреты каких-то совершенно незнакомых ей людей, точнее существ так как людьми назвать их было трудно. Их волосы, глаза и кожа имели самые непредсказуемые цвета, если конечно их лица не скрывали шлемы и маски. У многих были хвосты, когти, копыта, крылья, клыки, рога или хотя бы острые уши и вертикальные зрачки. В самом дальнем углу кладовки Ада нашла портрет самого обыкновенного человека. В нем не было ни чего, что могло бы указать на его связь с предыдущими существами. Юноша лет шестнадцати, угловатый, с грязно-чёрными нечесаными волосами, длиной до плеч, лицо его разукрасили прыщи, и синяки. Его глаза смотрели с такой ненавистью, что хотелось зашвырнуть этот портрет куда подальше. Весь его накуксившийся вид говорил о том, что он всё ненавидит, на всё обижен. На шее на цепочке у него висел кулончик в виде монетки с изображением скелетика в шапке, приклонившего колено. В руках у юноши была плетка, которую он старательно мял. В нижнем левом углу на портрете мелкими корявыми буквами была надпись, всё в той же манере, что и книги:
к'ы',·Ы'р'ы'сс!
Поганого·т'эб'э·дн'а·твойэго·сотвор'эн'йа!·как·прыш'ы',·йэш'о·н'э·прошл'ы'?·а·клык'ы',·н'э·выросл'ы'·пока?!·какойэ·в'эл'ы'кол'эпнойэ·событ'ы'йэ:·т'эб'а·отправ'ы'л'ы'·в·школу·дл'а·н'экромантов!!!·кого·ужэ·загрыз?·кого·замучы'л?·эту·маз'н'у·прос'ат·п'эр'эдат'·т'эб'э·род'ы'чы'.·ты·тут·суш'ы'й·л'уцыф'эр.·раст'ы'·бол'шой·-·н'э·буд'·лапшой!·жаркого·плам'эн'ы'·ы'·т'омных·суток,·н'эдоносок!!!
