Просто арестовывать резидента сопредельной державы было глупо — другого пришлют, поэтому было решено сделать из купца Собакина двойного агента. Увы, но я был дилетантом в этом вопросе, так как знал об подобных делах только по фильмам и книжным детективам. Однако здесь мне на помощь пришел Степан Бородатый, который через Пимена Горбатого снова попросился ко мне на прием.

Если первая наша встреча закончилась лишь обозначением наших позиций, а если сказать правду, провалом моих наполеоновских планов, то на этот раз Степан робко теребя в руках шапку, буквально напрашивался ко мне на службу. Я резонно поинтересовался причинами резкой сменой настроения кандидата в московские посадники. Боярин сразу честно признался, что в прошлый раз не воспринял молодого князя всерьез и посчитал меня самозванцем, который надолго не задержится на княжеском престоле. Однако проведя в Новгороде больше недели, Степан понял, что дал маху, а Александр Томилин действительно природный князь из рода Вещего Олега.

Боярин Бородатый как на духу поведал мне, что затаил на меня обиду, так как именно я стал причиной его опалы. Выяснилось, что недоброжелатели настучали Ивану III, что Алексашка Томилин с тайными скорострельными пищалями сбежал из Вереи в Новгород, а думный дьяк проворонил столь ценного кадра и не доложил об этом князю.

Мы вместе с боярином посмеялись над этим эпизодом из прошлой жизни, после чего перешли к делу. Я официальное принял перебежчика на княжескую службу, но в качестве испытания его профессиональных навыков, приказал совместно с Павлом Сиротой провести вербовку купца Собакина, а заодно поставил задачу выявить и других вражеских агентов в Новгороде.

Лишних вопросов Степан Бородатый задавать не стал, а просто взялся за дело. Вскоре выяснилось, дьяк 'Разбойной избы' Ивана III недаром ел свой хлеб. Боярин буквально за три дня выявил всю московскую шпионскую сеть в Новгороде и взял ее под контроль. Через неделю Степан пришел ко мне с подробным докладом 'кто есть кто' в Новгородском княжестве и сделал подробный анализ сложившейся на сегодняшний день политической обстановки. Я впечатлился талантами Степана, но вида не подал и приказал ему срочно готовить силовую акцию по захвату власти в Москве.

Причиной такой спешки была абсолютно тривиальной и не являлась следствием головокружения от успехов. После захвата власти в Новгороде я оказался в цейтноте и любое промедление с ответным ударом по Московскому княжеству, было смерти подобно. Чудеса это конечно хорошо, но военная сила куда более убедительный аргумент, нежели церковные песнопения и крестные ходы. Если в первый момент после восшествия на княжеский престол, я планировал выждать и накопить силу, но быстро понял, что почивать на лаврах мне просто не дадут. Зажмут недруги новоиспеченного Новгородского князя между Ордой и Литвой, а затем прихлопнут словно муху.

Война дело дорогое, поэтому воевать стоит, только если война приносит прибыль, а ресурсов для затяжной войны у Новгорода как раз и нет. Если этим летом не разбить Орду под Москвой, а просто запереться в Новгороде, то лучше сразу бежать, куда глаза глядят.

К счастью природа дала нам время на подготовку к силовой акции в Московском княжестве, так как началась весенняя распутица. Дороги развезло, реки еще не вскрылись, а по этой простой причине в военных и политических разборках на Руси наступило затишье. В данный момент отправить в Москву команду Степана Бородатого и стрельцов во главе с Никодимом Лютым не было никакой возможности. Поэтому у нас появилась возможность набрать отряд охотников из новгородских ушкуйников и провести боевое слаживание их со стрельцами на учениях.

Боярин Бородатый первоначально с явным испугом и неприятием воспринял мое предложение возглавить 'Московскую республику', построенную по новгородскому образцу. Как не убеждал я Степана, что он будет под моим началом, но боярин уперся как баран и только твердил:

— Невместно боярину корчить из себя князя!

Формальное согласие сунуть голову в петлю, мне удалось получить от Степана только после продолжительной беседы по душам и разъяснения всех нюансов спланированной мною операции по захвату Московского княжества. Я особо напирал на тот факт, что в данный момент Москва осталась без князя, а все родовитые бояре полегли под Новгородом или попали ко мне в плен. Ордынцы такого удачного момента не упустят и летом неминуемо пойдут в набег на Москву. Однако хан Касим, который уже разграбил Китай город, наверняка пока афишировать этого факта не будет и, собрав силы, вернется, чтобы ободрать как липку оставшийся без защиты город.

Если суметь организовать москвичей на отпор Касиму, то боярин Бородатый реально может претендовать на должность московского посадника, как спаситель Москвы от татар. Две стрелецкие сотни и отряд ушкуйников, которые я решил выделить под это дело, помогут Степану отбить наскок Касимовского хана и взять власть в городе. По агентурным данным у Касима не более двух с половиной тысяч опытных бойцов, а толпа ополченцев, которую хан приведет с собой под московские стены, реальной силы не представляет.

При данном раскладе вполне реально повторить бойню устроенную мною на льду Волхова, благо татары еще не попадали под раздачу. Конечно, разгром войска Касима победы в войне не гарантирует, и когда на Русь заявится вся казанская орда, то мало никому не покажется, однако я постараюсь ее встретить во всеоружии.

Подготовка к войне хоть и со скрипом набирала обороты, да и я постепенно приходил в форму после ранения. Предметно обдумывая различные варианты борьбы за власть в Москве, я по самую макушку загрузил этой работой Степана Бородатого. Боярин втянувшись процесс постепенно избавился от скепсиса по этому вопросу и оказал мне неоценимую помощь в планировании и подготовке операции. Совместные ночные бдения, если и не сделали нас друзьями, но растопили лед недоверия между начальником и подчиненным, после чего Степан Бородатый решил окончательно связать свою судьбу с судьбою Новгородского князя. Боярин прекрасно ориентировался в московских реалиях и четко знал, кого нужно приласкать, а кого и прирезать, поэтому я ставил перед ним лишь стратегические задачи, а практическое исполнение планов доверил его опыту и знаниям.

Существует такой сорт людей, которые, несмотря на все свои таланты и властную натуру, привыкли держаться в тени. Из их числа как раз и был Степан Бородатый. Боярин запросто мог отгрызть кусок русских земель и назначить себя любимого удельным князем в одном из княжеств. При его талантах состряпать документальное подтверждение своим властным амбициям не проблема, однако он не рвался к вершинам власти. Меня эта особенность характера Степана вполне устраивала, поэтому я дал ему полный карт-бланш для самостоятельных действий.

14 мая 1464 года подготовка к походу на Москву была закончена, и караван из тридцати пяти ушкуев отплыл из Новгорода в Москву. Новгородская армия вторжения состояла из двухсот стрельцов саперного взвода вооруженного сотней мин и управляемых фугасов и четырехсот ушкуйников, которые решили поучаствовать в грабеже усадеб московских бояр. Это только на патриотических плакатах написано, что истинный патриот, не задумываясь, положит жизнь на алтарь отечества, а в реальности бесплатно даже прыщ на попе ни у кого не вскочит.

Профессиональный боец с войны кормится, а поэтому его верность князю во многом зависит от количества добычи, которую он в этой войне получит. Однако я лично разъяснил ушкуйникам, что кровавого беспредела не потерплю, и грабить будет позволено только тех на кого укажет Степан Бородатый и командир стрельцов Никодим Лютый. Народ уже знал, что князь скор на расправу, а поэтому проникся моими словами, так как я приказал Никодиму Лютому расстреливать нарушителей дисциплины как собак на общем построении.

Главной головной болью для меня стало отсутствие надежной связи с отрядом вторжения. В те времена письма из Москвы в Новгород шли неделю а порой и того дольше. Следовательно, невозможно было своевременно реагировать на изменение обстановки и принимать необходимые меры. Однако здесь мне на помощь пришел Степан Бородатый, который во время своей службы московским князьям держал связь с агентурой в других городах и княжествах с помощью голубиной почты.

Как оказалось голубиная почта дело весьма дорогостоящее и за хорошего голубя платили до десяти гривен серебром, да и специалистов в этом вопросе можно было пересчитать по пальцам. Расстояние от Москвы до Новгорода почтовый голубь преодолевал примерно за сутки, но голубей для связи с Москвой удалось купить всего десяток.

Расходы на связь пробили серьезную дыру в моих финансах, однако оперативная связь того стоила и я не стал экономить в столь важном вопросе и раскошелился задушив в душе жабу. Расставаясь с серебром, я серьезно задумался над организацией телеграфной связи, которая была в разы надежней и могла быстро окупиться за счет предоставления платных услуг населению, благо технические проблемы были вполне решаемы.

Проводив Отряд Степана Бородатого, я отправился в Детинец и сразу приступил к подготовке к летней военной компании.

Глава 13.

Восшествием на княжеский престол закончился важнейший этап легализации Александра Томилина в новгородском обществе 15 века. Казалось бы, я теперь в шоколаде — сиди себе на троне булки жуй да девок щупай. Однако желающих погреть свою пятую точку на новгородском престоле навалом, а поэтому необходимо двигаться вперед без малейшей передышки. Стоит остановиться хотябы на минуту и все пойдет прахом, к томуже голова Новгородского князя не привинчена на болтах и в мгновение ока может слететь с плеч.

Княжеское звание вместо ожидаемых плюшек, взвалило на мои плечи новые неподъемные задачи, а возможностей и главное финансов у новгородского князя не прибавилось. Как повернется дело с московской авантюрой, я не знал, а поэтому мои грандиозные планы были писаны на воде вилами. Находясь фактически в подвешенном состоянии, я прекрасно понимал, что как бы ни повернулись дела в Москве, летом придется повоевать по полной программе.

Разгром дружины Ивана III, на самом деле основывался на чистом везении и если бы Московский князь воспринял меня всерьез, то в лучшем случае я сейчас бегал как заяц по лесам и пугался каждого шороха. Не нужно быть провидцем, чтобы понять, что недруги вскоре навалятся на меня по-настоящему, а разбить подготовленное к бою многотысячное войско одними Дефендерами не удастся — тут нужны пушки! Мои гранатометы надежд не оправдали, так как сложны в производстве и применении, а поэтому кровь из носа нужно создавать артиллерию. Чугуна в моем распоряжении не было, а поэтому пушки придется лить из бронзы, благо в Новгороде специалисты по литью колоколов имелись в наличии.

Я решил не идти проторенным путем и не отливать примитивные дульнозарядные пушки, так как их скорострельность была очень низкой, а очистка ствола от несгоревшего пороха еще та песня. При наличии продвинутого металлорежущего оборудования мне было вполне по силам изготовить простейший аналог полковой пушки начала 20 века с клиновым затвором. Конечно долговечность бронзового ствола аховая, но пару сотен выстрелов такая пушка вполне выдержит. Я не собирался заморачиваться с изготовлением нарезного ствола, а решил использовать оперенный шрапнельный снаряд от своего гранатомета, благо технология изготовления боеприпасов была отработана, и в наличии имелся комплект оснастки. Деревянный лафет для пушки изготовить тоже не проблема, а шестерни механизма наводки сделаю из бронзы. Правда такое орудие прослужит всего пару лет, но к тому времени, когда пушкам потребуется замена меня или убьют, или в могилу лягут мои враги.

Глобальных планов я не строил, а поэтому запустил в производство партию всего из двадцати пушек. Колокольные мастера отлили заготовки стволов уже к 1 июня, а к десятому числу в колесной мастерской были готовы лафеты. Изобретать велосипед я не собирался, поэтому за образец был взят лафет сорокапятки времен второй мировой войны, правда, сходство с образцом было только внешнее. Я не знал всех нюансов устройства лафета сорокапятки, поэтому опирался на технологические возможности своих мастерских и инженерные знания 21 века.

Как не странно, но лафет для пушки получился удачным и не потребовал серьезных переделок после натурных испытаний. К лету 1464 года работники оружейных мастерских набрались достаточного опыта, поэтому качество изготовления орудийных створов и лафетов оказалось вполне приемлемым, что обеспечивало взаимозаменяемость деталей. Для 15 века это серьезное достижение, так как ремонт пушек сводился к замене стандартных деталей и не занимал много времени.

Противооткатное устройство пушки — это по существу большой гидравлический автомобильный амортизатор, конструкцию которого я знал назубок, однако навить цилиндрическую пружину накатника было не из чего, так как отсутствовала пружинная сталь. По этой причине пришлось, выкручиваясь из создавшегося положения, заменить пружину двумя коваными рессорами, на которые опирались выступы по бокам казенника.

Если специально не придираться к корявому дизайну, то у меня получился вполне работоспособный девайс с деревянным щитом и тележными колесами, который успешно выполнял возложенные на него функции.

ТТХ моей пушки, которую я окрестил по давней русской традиции 'Прощай Родина' получились такими:

Максимальная дальность выстрела — 2000 метров.

Прицел диоптрический с делениями по 50 метров по дальности.

Дальность прицельного выстрела шрапнельным снарядом — 1000 метров

Примечание: На этой дальности снаряд попадал в круг диаметром 30 метров

Дальность прицельного выстрела картечью — 100 метров

Угол обстрела 40 градусов

Практическая скорострельность — 6-8 выстрелов в минуту.

Орудийный двухколесный передок вмещает 25 шрапнельных снарядов и 25 картечных выстрелов

Пушка перевозится упряжкой из 4 лошадей.

Орудийный расчет 5 человек (четверо верхом на конной упряжке, пятый на передке)

Первые же учения моей конной артиллерии ясно доказали присутствующим на них ветеранам новгородского ополчения, что в тактике и стратегии войн наступила новая эпоха. Выскочившая на стрельбище на рысях трехорудийная батарея, лихо развернулась на позиции и уже через минуту открыла огонь картечью по мишеням. После третьего залпа от сотни деревянных щитов, изображавших плотный строй копейщиков, остались одни обломки, и в учениях наступила заминка, уж очень быстро было покончено с условным противником.

Я сразу приказал перенести огонь на стадо овец в загоне расположенном в восьмистах метрах от позиции пушек. Согласно легенде учений загон с двадцатью овцами обозначал конницу условного противника, которую предстояло уничтожить артиллерийской батарее. В 15 веке общество защиты животных отсутствовало как класс, поэтому я, не опасаясь судебных исков, решил провести проверку эффективности шрапнельного снаряда таким живодерским способом. Овечек конечно жалко, но они и так должны были пойти в котел стрелецкого полка, а выяснить мощь нового оружия было необходимо.