Противостояние - попаданец против попаданца

По-сути претензии Гитлера к генералитету сводились к следующему:

а) слишком медленно и

б) слишком мало.

Отчасти я с ним даже готов был согласиться. Операции на Сталинградском направлении действительно развивались медленнее, чем ожидалось, а на Кавказском — не развивались вообще. Но ведь не от хорошей же жизни!

Говоря по совести, я и сам ждал от рывка на Сталинград большего. По моим предварительным прикидкам город должен был быть уже взят, а обороняющие его войска размолоты в кровавую пыль. Но вот, поди ж ты. Как говорится, человек предполагает..., а противник — располагает, да. Советское командование на удивление резво среагировало на изменения, внесенные мною в текущую реальность. Армаду Клейста встретили, куда большие силы, чем я помнил из истории, приказ "Ни шагу назад!" появился раньше и закрутилось... В результате атакующая группировка до сих пор топчется где-то в районе Сталинградских пригородов, а штурм самой волжской твердыни, несмотря на успешное окружение главных сил Сталинградского фронта в Малой излучине, обещает быть весьма жарким. Воистину: хочешь рассмешить бога — расскажи ему о своих планах.

Но хорошие планы тем и отличаются от всяких авантюр, что их можно корректировать по ходу дела, если возникнет такая необходимость (а она, зараза, всегда возникает). Вот этим-то мы в последнее время и занимаемся. В удар на Сталинград изначально была заложена такая мощь, что сама идея о сопротивлении казалась абсурдной. Теперь такая перестраховка уже не кажется излишней. Именно этот запас прочности и позволяет Клейсту, не смотря на отчаянное сопротивление русских, упорно пробиваться к берегам Волги, перемалывая по дороге десятки стрелковых дивизий и танковых корпусов. Противник же вынужден бросать свои войска в бой по частям, укладывая в землю один стратегический эшелон за другим.

Многих, и в первую очередь Гитлера, такое положение угнетает. Кажется, что немецкие войска топчутся на месте, захлестываемые бесконечными волнами советских резервов. Но я, в отличие от некоторых, знаю, что резервы СССР отнюдь не безграничны. Армии, сгорающие сейчас в огне Сталинградской битвы, уже не смогут принять участие в зимнем контрнаступлении. И не факт, что им найдется адекватная замена.

Сталин, без счета бросая под каток немецкого наступления массы своих солдат и техники, совершил почти неизбежную в такой ситуации ошибку. На юге Восточного фронта создалась именно та ситуация, которой я так настойчиво добивался — ударные группировки Вермахта получили возможность уничтожать части Красной армии по частям, в наиболее выгодных для себя условиях. Сейчас на стороне армейской группы Клейста все мыслимые преимущества — свобода маневра, превосходство в силах, стратегическая инициатива, благоприятная местность, эффективная поддержка с воздуха. Соотношение потерь — просто катастрофическое для русских. Правда с началом городских боев оно несколько выровняется, но по моим прикидкам размен все равно останется выгодным для Германии.

Более того, успехи немцев под Сталинградом подталкивают наших противников к отчаянным решениям, заставляют судорожно искать успехов на других участках, в надежде как-то отвлечь Вермахт от ставшего решающим южного направления. Это заставляет русское командование торопиться, совершать ошибки, нести новые потери и постепенно терять уверенность в своих силах. Ради такого можно и смириться с временным отсутствием зримых символов победы, вроде знамени со свастикой на руинах сталинградского обкома или что там у них за здание местным белым домом работает?

Вот всё это я и попытался осторожно втолковать Гитлеру, когда он немного стравил пар и, распустив генералов подумать о своем поведении, пожелал ознакомиться с тем, что я понаписал в его отсутствие. Кажется, фюрер проникся. Вот только надолго ли хватит этого заряда благоразумия?

* * *

Путаный доклад дежурного генерала и направленца по Западному фронту не внес полной ясности. Немцы нанесли контрудар под Зубцовым. Командование фронта недооценило эту атаку и не поспешило доложить наверх, надеясь справится своими силами. К 12.00 дня ситуация сорвалась в оглушительную катастрофу, пусть и местного масштаба.

Несколько стрелковых соединений было рассечено и даже окружено. По очередной злой усмешке судьбы во втором эшелоне за ними не оказалось 12-го ТК. Буквально за двое суток до этого наступления его отправили на север, поближе к Ржеву. Пятнадцатый, отдав уцелевшие после штурма машины своему собрату, вообще выведен в глубокий тыл на переформирование.

Соколовскому удалось исправить положение только после трехдневных напряженных боев. Повезло, что большинство частей попавших под стремительный удар не опустило руки, а продолжало сражаться. Но были отмечены и случаи паники и дезорганизации.

Командование стрелковой дивизии, расквартированной в Зубцове, просто бросило части и сбежало. Следом драпанули сами стрелковые части. Город спасли артиллеристы ИПТАПа и гаубичного полка РВГК, дислоцировавшиеся там же. Они успели развернуться на окраинах и приняли неравный бой. Не имея пехотного прикрытия, артполки понесли огромные потери.

Плохо действовала авиация 1-й ВА, а она могла серьезно усложнить жизнь немецким тд и затормозить их еще в стадии прорыва. Пришлось бросать даже АДД, которой и без того хватало работы по целям в районе Сталинграда.

Точку в немецком контрударе поставили доваторцы. Опять корпус Крюкова оказался на месте быстрее всех. Видимо сами немцы не рассчитывали на такой успех своей атаки, и постепенно оттянулись на исходные позиции.

Плохо начал командование новый комфронта. Потеря концентрации сменилась лихорадочным затыканием и бросанием в бой резервов по частям. Пятно на его репутации рикошетом било и по мне. Однако, Ставка и Сталин ограничилась наказанием лишь ряда нижестоящих начальников уровня комполка-комдива. Сменили командование воздушной армии. Соколовскому давался шанс исправиться.

Для этого надо взять наконец Ржев...

Уроком лично для меня этот случай стал вот в каком плане. Первым порывом, возникшим при получении таких известий, стало сильное желание выехать на фронт и разобраться на месте. Сохранять холодную голову и держать себя в руках не так-то просто. Я смог подавить эти позывы, остался в Москве и координировал действия из Генштаба.

* * *

Известия от Клюге пришлись очень кстати, став живой иллюстрацией к теории перемалывания русских резервов, которую я так образно и красочно расписывал перед Гитлером буквально накануне.

Контрудар под Зубцовым был предпринят по инициативе Моделя и должен был сорвать подготовку очередного этапа советского наступления на Ржев. Но достигнутый результат заметно превзошел ожидания. XLVI-й танковый корпус в составе 1-й и 5-й танковых, а также 36-й моторизованной дивизии, внезапным ударом прорвал фронт и смешал в кучу всю Ржевскую группировку Красной армии. Правда, через несколько дней атакующие дивизии вынуждены были вернуться на исходные позиции, но свое дело они сделали — наступление русских было скомкано.

Из таких вот локальных, тщательно выверенных уколов и складываются будущие победы. Глядишь, понемногу и выпустим противнику всю кровь по капле. Хотя, конечно, главные победы и поражения, как и прежде, ожидаются на юге.

Теперь уже стало абсолютно ясно, что взять Сталинград сходу не удастся. Что ж, такой вариант тоже предусматривался, хотя я и сделал все, чтобы до него не дошло. Не получилось. А раз так, запускаем план "Б". Группа Клейста перестраивается. Теперь танковые и армейские корпуса располагаются как бы в шахматном порядке. Если все пройдет в соответствии с замыслом, то бронированные зубья этой "бороны" проткнут прижатые к Волге войска Сталинградского гарнизона, разрубив город на изолированные анклавы. А идущие в промежутках между танковыми клиньями пехотинцы зачистят образовавшиеся котлы.

В теории все просто, на практике — ... Хотя, учитывая то, какие силы будут задействованы в штурме, должно получиться. Поддерживаемые бронетехникой штурмовые группы сделают свое кровавое дело. Тут весь фокус в том, чтобы не допустить затягивания борьбы, а то опыт показывает, что схватка за кучу мусора, бывшую некогда городом, может длиться месяцами. Нет, ребята, такой хоккей нам не нужен! А потому главный ударный кулак 6-й армии — XL-й танковый корпус под командованием барона фон Швеппенбурга, нацелен прямиком на центральную переправу. Если этот прорыв на границе старого города и заводских окраин удастся, судьбу Сталинграда можно будет считать решенной, так как организованное снабжение войск городского гарнизона из-за Волги станет практически невозможным.

Что ж, посмотрим, как генералам удастся воплотить мои замыслы в жизнь.

* * *

Большие изменения в руководстве войсками у волжской твердыни хоть и не привели к мгновенным результатам, но первые позитивные итоги стали заметны уже в 20-х числах августа. Упорядочение докладов в Генштаб и Ставку, резко возросшая координация усилий войск, жесткая и упорная оборона каждого рубежа, более активные действия авиации. Жуковская твердая рука почувствовалась и там, на фронте, и здесь, в Москве.

Как сказал Москаленко комфронту Еременко, получив приказ о личной ответственности за Сталинград, где прямым текстом указывалось "за Волгой для вас земли нет!":

— Теперь попробуй, отступи...

Этим приказом Москаленко назначался комендантом г.Сталинград, с подчинением ему всех войск действовавших у города.

Фраза "За Волгой для нас земли нет!" стала девизом для всех войск, для каждого бойца и командира. При этом ставка делала все, чтобы помочь истекающим кровью войскам. Помимо 68-й армии, десятка дивизий, бригад и авиаполков, двигающихся к фронту, 20 августа было принято решение о передаче ЮЗФ 5-й танковой армии — переформированной и пополненной.

В командование армией вступил герой августовских боев за Ржев Романенко, передав родную третью своему заместителю Рыбалко.

Надежда на перелом в борьбе за город не покидала меня. Не железные же фрицы, в конце концов. По отдельным донесениям из войск и из анализа действий немцев проглядывали признаки переутомления противника и нетипичных ошибок для немецкого командования.

Приятная неожиданность произошла в полосе 2-го танкового корпуса. Немцы запланировали здесь наступление, а Лизюков — контрудар. В результате, немецкая атака на рассвете была встречена массированным огнем артиллерии и катюш, а затем взревели моторы Т-34, КВ и "Матильд"... и грянул встречный бой. Танковые дуэли и борьба огневых средств продолжалась весь день. Только благодаря неистовой поддержке "штук" и "фоккеров" немцам, понеся большие потери, удалось отодвинуть на пару километров линию фронта лизюковцев. Такой просчет разведки противника и промах командования внушал определенный оптимизм.

В ходе боя погиб немецкий командир полка, полковник М. Его танк подорвался на фугасе, наши как раз атаковали и захватили и танк, и тело погибшего полковника, вместе с кучей документов и карт.

Окончательный итог боя подвели наши "ночные мельницы", бесстрашные У-2. Им удалось распахать целую колонну немецких заправщиков. Красивый фейерверк был виден и по эту сторону фронта.

Война продолжалась, перемалывая миллионы человеческих жизней и ломая людские судьбы...

* * *

Несмотря на тщательную проработку самого механизма штурма и серьезную предварительную подготовку, наступление развивалось со скрипом. Русские дрались как черти, постоянно переходя в контратаки. Наступающие и обороняющиеся то и дело менялись местами, прорвавшиеся вглубь городских кварталов штурмгруппы зачастую сами оказывались в окружении. Среди заводских развалин и в руинах старых "царицынских" кварталов, систематически возникал настоящий "слоеный пирог". А тут еще непрекращающиеся атаки с флангов...

Линия фронта при таких раскладах становилась делом весьма условным, и очень многое начинало зависеть не от общего уровня организации армии и качества управления, в чем Вермахт крыл Красную армию как бык овцу, а от упорства, сообразительности и боевой подготовки отдельных солдат и младших офицеров. Тут дела обстояли уже не столь радостно. Проще говоря, война из высокоинтеллектуального противостояния генералов вырождалась в банальную драку лейтенантов и сержантов.

И все же превосходство немцев сказывалось. Отработанная тактика штурмовых групп, хорошо отлаженное взаимодействие с авиацией и артиллерией и лучшая выучка рядового и унтер-офицерского состава давали себя знать. Ну и общее превосходство в силах, конечно же. Ударные отряды при поддержке бронетехники упорно продвигались вперед, гася очаги сопротивления один за другим. Вторые эшелоны, идя по пятам за штурмовиками, зачищали местность, не делая различия между уцелевшими красноармейцами и обычными горожанами. Всех выживших под конвоем отправляли в тыл, за колючую проволоку — временные лагеря были развернуты прямо в степи.

К вечеру войска закреплялись на достигнутых рубежах, а ночью, как правило, происходила смена частей. Потрепанные подразделения отводились в тыл на отдых, а их место в первой линии занимали свежие отряды. Правда ночная активность русских частенько вносила в этот отлаженный процесс свои коррективы.

* * *

Степень ожесточенности боев и противоречивой, если не сказать хаотичной, обстановки около твердыни на Волге проиллюстрирую одним забавным (потому что все хорошо закончилось; обернись все иначе и история стала бы трагической) эпизодом, разбиравшемся на самом верху.

По итогам боев 14-18 августа комкор Черняховский представил своего комбрига Денисова к ордену Ленина. А командарм Москаленко (он, как командующий 1-й гвардейской армией координировал действия деблокирующих групп), по донесению своего комдива, чья стрелковая дивизия наступала совместно с танкистами) направил донесение в Ставку, с разгромной реляцией и требованием чуть ли не трибунала над полковником Денисовым.

Столь различная трактовка действий танкистов вызвала бурное обсуждение и докатилась до самого. Я этот момент упустил и был слегка шокирован на очередном заседание Ставки (оно же — заседание ГКО, оно же Политбюро — присутствовали и некоторые гражданские товарищи) неожиданным вопросом Сталина:

— Так что нам дэлать с Дэнисавым?

Суть вопроса мне была известна, но достаточно поверхностно. Комкор напирал на то, что Денисов трижды самолично водил бригаду в бой, был ранен, но не покинул поля боя, уничтожил несколько вражеских танков и бронемашин... Более того, в ходе изучения позже я выяснил, что комбриг-67 ходил в атаки на трех разных танках: когда был подбит его личный, он пересел на запасной. Но и его разбили. Тогда он отобрал танк у своего комбата и снова пошел в бой. Но, повторюсь, эти обстоятельства мне стали известны позже.

Общевойсковики же напирали на большие потери и невыполненную задачу.

Зная, как не любит Верховный ответов наобум и принципиально не желая разжигать костер взаимного недовольства между родами войск — одной авиации, которую все дружно ругали, мне мало? — я честно ответил: