Да только против морфов пистолет, даже если это надежный и убойный ТТ — не шибко-то поможет. Там и автомат помогает только в руках хорошего и умелого стрелка. Причем, желательно — не одного, а в составе подразделения. А ТТ при нападении морфа — это так, застрелиться если только. Если успеешь. Думаю, поэтому и катаются наши парни вокруг стройки. И, подозреваю, не одна машина тут крутится, и не по одному маршруту. Да и стационарные посты есть наверняка. Я их просто не высматривал особо... Но, как там было в 'ДМБ'? 'А он есть!'

В Отряде я первым делом вломился в 'аквариум' Дежурной части и максимально мягких 'парламентских' (все же девушка рядом стоит) выражениях рассказал Сорокину, кто он есть по этой жизни. Стас типа извинился и даже попытался отбрёхиваться, но так, без огонька и задора. Выглядывавшая из-за моего плеча Женька его заинтересовала явно больше, чем все мои претензии. Собственно, я его понимаю, вид у нашей валькирии, несмотря на запятнанную зеленкой щеку и серьезно пострадавший в бою камуфляж (а может, наоборот, благодаря им) — лихой и воинственный. И я б загляделся, чего врать-то самому себе. Поняв, что еще чуть-чуть, и Стас, несмотря на отлично заметный хронический недосып, прямо здесь и сейчас начнет строить девушке глазки, я вытряс (образно, понятное дело) из него распечатку с каналами связи с внешними КПП вокруг Пересвета и кодовой таблицей. На прощание отвесил ему совсем слабенького, символического 'леща' за то, что он забыл нас оповестить о столь важных изменениях, и пошел устраивать Женьку.

Если честно, то сначала я ее подумывал отвезти в Осинники, но, слегка покатав эту мысль в голове, решил все же от нее отказаться. Во-первых, девушка может понять неправильно, чего не хотелось бы. Один раз я ее уже обидел, хватит. Во-вторых, как бы не наломала каких дров моя мама. Нет, она женщина золотая, но уж больно последние годы одержима разными безумными идеями на тему женить меня, молодого-красивого, пока я не стал старым, толстым и никому не нужным. Я ж из-за этого и в гости-то заезжать старался пореже и исключительно по делу. Потому как стоило только приехать — сходу начинались разговоры о чьих-то замечательных племянницах, дочерях и прочих родственницах и знакомых, близких и не очень. Которые, все как одна, были просто 'спортсменками, комсомолками и настоящими красавицами'. Какое-то время я старался быть максимально вежливым, но однажды не сдержался и ляпнул что-то вроде: 'Чего ж они все из себя такие замечательные, да в девках-то до сих пор сидят? Не нужны никому?' Мама, помнится, дулась пару месяцев, Но потом отошла, и все началось по-новой. А тут, получается, сам привез бы девушку, да еще и такую хорошенькую... Нет, оставлять Женьку наедине с мамой и ее матримониальными 'загонами' я что-то опасаюсь. Лучше — в Отряд. Там верный человек — сестра Тоня. Она, в отличие от мамы, из моего холостяковства трагедии не делает. Опять же — по возрасту они друг к другу поближе будут. Тонька, конечно, малость постарше, но не критично. Вот и будут друг друга развлекать.

Ага, развлекать... Судя по Тониному лицу, вот только развлечений ей сейчас и не хватает для полного счастья. Вид у нее сейчас более чем красноречивый: глаза красные, нос опух... В общем — плакала, причем явно долго и точно не по пустякам. Ее вообще плакать заставить непросто. Это мы с ней в папу такие. Мама у нас мягкая и сентиментальная, а вот отец — стальной мужик, настоящая 'армейская косточка'. Ну, и дети в папу уродились. Что я — гоблин непробиваемый, что Тоська... Как там тот старый американский фильм назывался? 'Soldier^s daughter never cry'? Вот это — точно про нее. Дочь солдата не плачет. Значит что-то серьезное. Родителей я видел утром, когда из Осинников уезжал, опять же — наши во главе с Лиско там сели крепко. Не думаю, что беда оттуда пришла. Значит — муж.

Тоня едва увидев меня, снова задрожала губами. Блин, вот везет мне сегодня на это дело, а! После Женьки плечо 'горки' еще не просохло толком. Неужто опять? Нет, собралась.

— Что стряслось, Тось?

— Ромка, мать его...

В общем, с одной стороны, могло быть и хуже — Роман все-таки жив. Но с другой... В общем, ситуация в Пересвете сейчас по организации предельна близка к какому-нибудь 'военному коммунизму'. В том смысле, что, как это в разных американских фильмах и книгах про разновариантные концы света принято формулировать: 'все гражданские права и свободы временно отменены'. Переводя на нормальный русский: все работают либо по специальности, либо — куда направят, продовольственное довольствие — в соответствии с пайком... Ну, в общем, практически как я сам все это в своей докладной на командира Отряда и разрисовывал. И, опять же в строгом соответствии, за любые преступления, особенно тяжкие и особо тяжкие — карать будут жестоко и незамедлительно, не разводя лишних сантиментов. Понятное дело, что понравился такой порядок далеко не всем. Хотя, врать не буду, я в прошлом, когда исключительно развлечения ради, в качестве 'зарядки для мозгов', такую ситуацию пытался спрогнозировать, думал, что будет куда хуже. К счастью — ошибся. Большинству 'диванных выживальщиков' и прочих 'клавиатурных Безумных Максов' вполне хватило осознания того, что тот самый Большой Писец, о котором они так упоенно мечтали и который так красиво расписывали на форумах — наступил на самом деле. А они, вот удивительно, почему-то не превратились из излишне упитанных и одышливых лоботрясов среднего возраста, умеющих только в офисе сидеть, да пиво по пятницам с таким же 'планктоном' лопать, в крепких телом и духом красавцев а-ля молодой Сильвестр Сталлоне или, на худой конец, Клинт Иствуд. И умение водить любые виды автомобилей не взялось из ниоткуда. И оружие, которое бесплатно выдали сердобольные военные, вызывает лишь некоторое недоумение из серии 'А что вообще с этой штукой делать' и откровенную боязнь, а вовсе не желание пойти и немедленно начать 'грабить корованы'. Ну, да, с настоящим симоновским карабином самостоятельно разобраться — это совсем не то же самое, что полночи с таким же 'специалистом' спорить о преимуществе прогрессивного калибра 7.62 на 51 НАТО над убогим 'совковым' 7.62 на 54. Тут в 'Википедию' или к Максу Попенкеру не залезешь, 'мудрости' взаймы не скопипастишь... Да и где она, та 'Википедия'? Интернет уже неделя скоро будет, как накрылся. Хотя и не обвалился в один миг, а 'отмирал' по частям, на протяжении нескольких дней.

Беда в том, что далеко не все — 'диванные'. Есть и другие. Умные, грамотные, неплохо (а порой и очень даже хорошо) разбирающиеся в оружии и умеющие с ним обращаться. Достаточно толковые и осторожные, чтобы не связываться с криминалом пока в стране все было нормально. Но внезапно решившие, что настало их время, едва только власть рухнула. Словом, обнаружились такие и в Пересвете. Не сказать, чтобы много, но нашлись. Сначала не борзели и не барагозили, вели себя тихо, приглядывались к ситуации, искали единомышленников. Потом получили оружие и боеприпасы... А потом решили, что порядок, установленный в Пересвете Отрядом, их совершенно не устраивает...

Хорошо, что наш Львов — мужик очень опытный и умный. Уж не знаю как (сам, понятно, не присутствовал, а Тоня толком ничего рассказать не смогла), но вчера поздним вечером, когда доморощенные 'выживальщики', в стиле революционных балтийских матросов, толпой и бряцая оружием приперлись к Львову и начали высказывать полковнику свои претензии, все едва не закончилось крупным побоищем. И только благодаря командиру стрельба так и не началась. О чем Батя почти три часа с ними у себя в кабинете беседовал — я бог его знает. Но закончилось все относительно 'травоядно'. Сильно самостоятельные парни, получили от Отряда 'безвозмезддо, то есть дадом' полдюжины бронированных 'Хантеров' из тех, что мы с парнями пригнали с Пожарской, два броне-'Урала' 'Звезда' и три здоровенных импортных автобуса. В 'Уралы' им загрузили продуктов и боеприпасов, сами они, у кого были, погрузили в автобусы семьи. И отчалили 'жить своим умом' куда-то в сторону федеральной трассы 'Холмогоры'. По большому счету — и черт бы сними! 'Леди, покидающая экипаж — увеличивает его скорость и повышает ходовые качества'.* Да вот беда, кто-то из этих клоунов тренировался тут, в Отряде, в одной группе с Тонькиным Романом. И умудрился крепко прокомпостировать ему мозги. Хотя... Черт его знает... Возможно, и не пришлось там особенно стараться. Как тот доктор, которого в 'Формуле любви' Броневой играл, говаривал: 'Голова — предмет темный, изучению не подлежит'. Кто теперь скажет, что у Романа в голове творилось? Может, его и убеждать особо не пришлось? Да, я знал его как вполне нормального, отслужившего в армии парня. Любителя пострелять в карьере за дачами и пивка попить под шашлыки, да анекдоты похабные потравить... И что? Полагаю, у какого-нибудь Батьки Махно в его повстанческой армии — половина была таких же, веселых и жизнерадостных. Что не отменяло всего разного прочего, вроде виселиц, в которых рядышком могли болтаться и 'коммуняки' и 'золотопогонники', и прочих 'прелестей' Гражданской войны.

В общем, Рома ушел. И Тоньку с собой звал, причем настойчиво и упорно. Вот только сестра у меня всей этой 'романтикой' не соблазнилась и ехать отказалась. Роман попытался было надавить силой. Но пытаться силой заставить сестру бойца ОМОН делать что-то, чего она делать не желает, причем посреди базы этого самого ОМОН — это... как бы помягче... Не совсем умный вариант поведения это, чего уж там. Даже при условии, что ты ей — муж, а ее брата рядом нет. Друзья и сослуживцы у брата есть. Много. Очень сильно бить Романа не стали, но за ворота Отряда вышвырнули, как щенка нашкодившего. А Тоська осталась. И пребывает сейчас в весьма растрепанных чувствах...

Вот ведь блин! А я на нее так рассчитывал. Хотя...

— Жень, у меня к тебе просьба просто нечеловеческого размера, — отведя девушку чуть в сторону, шепчу ей я. — Видишь, что творится? А у меня — служба, от которой фиг кто освободит. Выручай, будь человеком, а! Побудь рядом и пригляди за ней пожалуйста.

Блондинка пристально смотрит на меня снизу вверх, будто ожидая какого-то подвоха. Но какой уж тут подвох, за сестру я переживаю на полном серьезе, без дураков... Да и актерскими способностями бог не обидел, чего уж там...

Пару секунд помолчав, что-то обдумывая, Женька коротко согласно мотает челкой.

— Сделаю. Не переживай, 'пятнистый'.

— Спасибо, Жень. Пошли тогда знакомиться.

Антонине тоже уже явно интересно, что за вооруженную до зубов барышню привел старший брат, по глазам вижу.

— Тось, тут такое дело... Нужно хорошему человечку помочь обустроиться. Поспособствуешь?

— Грошев, когда я тебе помочь отказывалась?

— Да как-то не припоминаю таких фактов в своей биографии. Раз так — знакомьтесь. Тоня — это Женька, Женька — это Тоня. Дальше, думаю, сами разберетесь.

Нет, я понимаю, что такой способ представления — это хамство. Честное слово, понимаю! Но как вообще представить Женьку — я так и не придумал. 'Девушка, которую я спас'? Офигеть, как скромно. 'Знакомая'? Ну, в принципе, можно и так, но я суеверный, про 'как вы яхту назовете' помню отлично и... В общем — не хотелось бы. Нравится она мне. Очень. Поэтому решил максимально сократить процедуру. Представил вас друг другу? Представил. А дальше вы уж как-нибудь сами выясняйте — кто, чего и как.

Угу, не тут-то было. Судя по сестриному прищуру (а он не предвещает вообще ничего хорошего) — сейчас огребу я по полной, да еще и на урок хороших манер нарвусь.

Спас меня хвостатый серый найдёныш. Тося даже воздуху для начала отповеди в грудь набрать не успела, как под Женькиным бушлатом завозилось и замяукало это мелкое пушистое чудовище. Видать, выспался и решил осмотреться. Точно, на высунувшейся в отворот полу расстёгнутого бушлата мордочке фраза: 'А что здесь, собственно говоря, происходит?' аршинными буквами написана. Котенок немного поозирался, зевнул во всю тактическую ширину пасти и снова вопросительно мявкнул. Теперь, наверное, про ужин интересуется. Нет, настоящий омоновец — выспался и пожрать требует. Усыновлять пора: будет сыном полка, вернее — Отряда.

— Ой, а это кто? — изумленно смотрит на ясноглазого серого 'одуванчика' моя сестра.

— Это? Это опоссум. Знакомьтесь — дубль два: Тося — это опоссум, опоссум — это Тося. И попробуй сказать, животное, что тебе не приятно. Назад в Посад отправлю.

— Ему очень приятно, — хихикает Женька. — Но почему опоссум?

— Друг у меня был когда-то. У него любое животное, от лабораторной белой мыши до волкодава-'кавказца' включительно — все были опоссумы. Почему нет? Нормальная классификация, не запутаешься.

— А звать его как? — Тоня умиленно разглядывает облизывающуюся мордочку длинные усы и белую 'манишку' на груди.

Мы с Женькой переглядываемся. Ответить нечего.

— Черт его знает, — пожимаю плечами я. — Пока, думаю, будет 'Эй, как там тебя, животное'... Для начала — сойдет. А дальше — будем думать. Но точно — не Мурзик и не Васька. Зверь героический, ему особенное имя нужно.

И, словно подтверждая мои слова, 'не Мурзик' снова громко мявкнул. Причем, утвердительные интонации в голосе слышны были отчетливо. Явно Васькой быть не хочет. С характером парень. Наш человек!

Интермедия пятая. Юра Пак.

— Бойся!

Бамммм! Ой, блин, мать твою так! Вроде, и не сказать, что громко рвануло это добытое Чугаевым 'специзделие', а по ушам будто великан сложенными 'лодочкой' ладошами хлопнул. Так ведь и без барабанных перепонок можно остаться. Помнится, был в 'бригаде' у Пети Жмыха в начале девяностых один 'бычара', так у того любимая выходка была: при очередном 'разводе лохов' какому-нибудь бедолаге вот так по ушам хлопнуть. Вроде, и бил-то совсем легонечко, но, зараза, умело. Что-то там получалось связанное с резким перепадом давления... Словом, выбивал он беднягам 'перепонные барабанки' на раз. И только дебильно ухмылялся, глядя, как люди от резкой и острой боли корчатся. Тот еще урод. Был...

— Опять 'включилась'! — сплюнул побелочную пыль один из двух накрепко влившихся в команду милицейских сержантов — Лешка, тот, который с киянкой и клиньями бегал. Хотя, почему 'бегал'? До сих пор у него битком набитая противогазная сумка за спиной болтается.

— Чего? — не понял его слегка оглохший и малость очумевший Пак.

— Сволочь эта за дверью, говорю, опять 'включилась', — охотно повторил сержант, да еще и головой в сторону противоположной двери мотнул.

Теперь Юра и сам услышал равномерное бумканье из-за двери квартиры, расположенной напротив той, которую сейчас пытается взломать старший прапорщик Вова Чугаев. Похоже, там мертвяк в коридоре обосновался. Видимо, в квартире был один, никуда ходить интереса не имел, вот там и отключился, как тот дедушка из 'Бобика в гостях у Барбоса': '... в прихожей, на коврике...'. А потом приперлись бравые 'квартировзломщики', которые сначала зачистили от нескольких болтавшихся на лестницах и площадках зомби подъезд, а потом начали громко разговаривать и разным инструментом греметь. Вот он (или она, кто ж там знает — через железную, обтянутую дешевеньким линялым дерматином коричневого цвета, дверь гендерную принадлежность определить непросто) и пробудился, да начал в дверь долбиться. От большого ума, не иначе: дверь, конечно, фуфло дешевое, но, как ни крути, через четырехмиллиметровый лист железа мертвецу не прорваться. А Пак с компанией к нему в гости забредать тоже не собирались. Они здесь немного по другому поводу. Потом зомби колотить перестал. То ли утомился, то ли всю тщетность своих усилий осознал. А теперь снова это ритмичное 'бум-бум, бум-бум'... Видно, подрыв 'Ключа' на него так подействовал. Как ни крути, в замкнутом объеме тесноватого подъезда стандартной панельной девятиэтажки жахнул небольшой накладной заряд знатно.