Эльфийка до крови прикусила губу, незаметно смахнула слезы и опустилась на колени, прижав правую руку к груди:
— Мои тело, душа и посмертия принадлежат Вам, Повелитель.
Тело молодой женщины засветилось, и крошечные лучики потянулись к Властителю. Дени вытянул руку и поймал ее свет.
'-Как же я ненавижу все эти эльфячьи сложности. Ну, скажи мне, вот зачем Дракону душа или тело какого-то эльфа? Мне что, перекусывать ими между обедом и завтраком? Скинули все ответственность — и в кусты, Правитель сам за них все сделает', — заворочался Древний, отчего цепи натянулись и стали позвякивать.
Дени и не думал, что будет рад услышать Дракона, но он так испугался за Рэйю, что любая помощь пришлась бы кстати.
'— Аарон, я не знаю, что мне делать! Лучи накаляются. Ой, жжется!' — вскрикнул ребенок.
'— Не роняй их, ты что, решил эльфийку посмертия лишить?'
'— Что тогда делать? Прошу тебя, Аарон...'
Дракон облизнулся.
'— Убеди меня. Зачем иначе мне помогать той, в ком течет кровь Комподжоу? Я все равно их всех уничтожу, днем раньше, днем позже. Только не нужно так волноваться, все для тебя, мой маленький. Я создам для тебя новый мир, где ты сможешь быть счастлив'.
Хищник скользнул эльфенку в живот, и принц чуть не согнулся от боли в желудке.
'— Я набираюсь сил, Дени. И я очень, очень голоден'.
А сила, заключенная в руках мальчика полыхала, ей некуда было деться, и она концентрировалась, бурля, словно жерло вулкана.
'— Мой Господин, сейчас будет взрыв! — мысленный окрик Ксана чуть не разорвал Дени голову, — Почему ты не слышишь меня, Повелитель?'
Ксандриэль бился о невидимый барьер, пытаясь пробить его и помочь Господину, но Сила снова и снова отбрасывала его, пока Хранитель не натянул ту особую связь, которая всегда соединяла его с Повелителем.
'— Аарррон', — процедил Дени.
Дракон медлил. Он наслаждался голосом принца, и собственное имя в устах Предрассветного делало Хищника живым, настоящим.
'— Ааррон, чешуйчатая ты задница!..'
Дракон рассмеялся и прикусил мальчику ухо.
'— Всегда знал, что ты наблюдателен, но чтоб настолько! — и сразу же его голос стал серьезным и сосредоточенным, — Ослабь цепи, Дени, я просто передам эльфийке силу и проведу инициацию. Верь мне, я никогда не предам тебя, клянусь, только не я'.
Эльфенок не мог сказать почему, но он верил этому ящеру. Вздохнув, ребенок начал раскручивать толстые цепи. Он видел их свернутыми в глубине собственного тела, и сейчас нужно было сосредоточиться, чтобы распутать тугой узел.
'— Вот так, молодец', — подбадривал Дракон.
Цепи со звоном рухнули, и Хищник с ревом распахнул крылья. Выгнувшись всем телом и блеснув черным огнем чешуи, он из глубин Пустоты обхватил ребенка и прошептал: 'Только не сопротивляйся, доверься мне, маленький, я все сделаю для тебя'.
'— Помни, ты обещал', — напомнил Дени.
'— Я не трону эту карлицу, смотри и запоминай, как происходит обмен энергией для инициации'.
И Дени почувствовал, что тело больше не принадлежит ему. Нечто огромное, необъятное, словно стихия, прошло сквозь него и наполнило невероятной мощью. Это не было ни на что похоже: полет и погружение, поцелуй и падение в невесомость. Мурашки танцевали под кожей, а жар и холод сменяли друг друга. Все перевернулось, и стало казаться, что так и должно быть.
'— Что это? Просто невероятно!' — эльфенок не мог выразить чувство того счастья и желанной наполненности, что пронзило все его существование. Он хватался за черную чешую внутри собственной вселенной, чтобы не раствориться в этой мощи, чтобы не потерять себя.
Дракон улыбнулся.
'— Это только начало. Не отталкивай меня, ты же чувствуешь, что мы едины. А теперь смотри'.
Глаза Повелителя полыхнули голубым пламенем, а в самом центре, рядом с пульсирующими вертикальными зрачками проступило светло-янтарное сияние. Ксандриэль рухнул рядом с эльфийкой и схватился за горло. Это было сильнее его. Он кусал губы, чтобы только не закричать: 'Не оставляй меня одного, забери меня, умоляю тебя, Даркус! Я не могу без тебя...'
Владыка скосил глаза на Хранителя и злобно прищурился.
'— Ар, ты обещал мне', — заволновался эльфенок.
Хищник разрывался между обещанием и местью.
'— Только разок, Дени, я могу даже не убивать этого пса'.
'— Нет, нет! Не смей, иначе... Иначе я никогда тебя не прощу!'
'— Хорррошшо, я подожду, пока ты не вспомнишь. Что значит пара каких-то дней по сравнению с веками безмолвия?' — предвкушающе оскалился Хищник и распахнул огненные крылья.
От напряжения волосы эльфов приподнялись и стали потрескивать, крошечные камушки поднимались вверх, а сухой воздух начал подрагивать, обжигая кожу и мешая видеть.
'— Чтобы привязать к себе кого-то, необходимо поделиться силой, но наша суть иная, она попросту убьет эльфийку своею мощью, поэтому нужно разбавить ее'.
Рэйа не чувствовала, что черное пламя охватило Дени, управляя его телом, она видела лишь, как маленький Господин накрыл светящийся шар второй рукою и поднес его к губам. Приоткрыв рот, он начал пить энергию из невидимой соломинки. Рэйа застонала от наслаждения. Ей казалось, что губы Таурхтана скользили по ее коже, забирались под одежду, проникали вглубь ее тела. Это было на грани боли и наслаждения. Глаза Хранителя потемнели от гнева. 'Что делает это рептилия? Дарк... Дени! Зверь накачивается энергией, он же просто выпьет ее и станет в разы сильней!'
Ксандриэль хотел вскочить на ноги, чтобы кинуться к Повелителю, но когтистая лапа схватила его за горло и с силой сдавила, лишая возможности сделать вдох.
'— Завидуешь, Ксандриэль? Я всегда был ближе к Даркусу, чем кто-либо. Я его плоть, я его сила и суть. А ты? Тень от Тени Его. Неужели ты думаешь, что я позволю тебе, не исполнившего единственный приказ своего Господина, остаться возле Дени?'
'— Это не тебе решать, мерзкий ящер'.
'— Этот мерзкий ящер — суть твоего Господина! Даркус не настолько доверял тебе, чтобы рассказать об этом?' — рассмеялся Хищник.
'— Я знаю все, что касается моего Повелителя!'
'— Если бы это действительно было так, ты бы знал, что без Всадника Дракону не выжить!'
'— Но ты же почему-то выжил', — захрипел Хранитель.
Аарон взревел:
'— Я бы разорвал тебя прямо сейчас, несмотря на то что обещал Дени не делать этого, но это было бы слишком просто! Знаешь, что будет, если я убью тебя? Твоя душа покинет чужое тело, лишится памяти и воскреснет вновь. Ты родишься, ты будешь жить, ты даже сможешь любить и быть счастливым. А ты знаешь, — горячее дыхание опалило лицо Санто Диеро, — Ты знаешь, что будет с Дени, когда умрет он? Без своей половинки он исчезнет. Ты знал это, Тень своего Правителя, что нет Всадника без Дракона, как и нет Дракона без Всадника, если они встретились и полюбили? Даркус не рассказывал тебе, чем грозит ему потеря дуэно? Нет? Ну так слушай — после смерти Дени не станет, он растворится в бездне, он не воскреснет!'
Ксандриэль закрыл глаза. Он думал, что после гибели Даркуса больнее уже не будет. Он ошибался, надо отдать Создателям должное, они всегда могли удивить чем-то новеньким.
'— Поэтому я здесь, — продолжал Хищник, — Я буду оберегать Дени, чего бы мне это не стоило. Нужно будет стереть с лица земли города или целые империи — я сделаю это, нужно будет убить, предать или пресмыкаться перед жалкими смертными — я убью, я предам, я буду ползать на коленях, даже если Дени будет ненавидеть меня за это. Для меня нет более запретов, да ты и сам знаешь, что только ни делал сам Даркус, чтобы спасти дуэно'.
'— Большей любви не бывает', — повторил Ксандр слова своего Господина.
Дракон отпустил Хранителя:
'— Так, как Даркус, никто не любил'.
Слова застряли у Хищника в горле. Перед глазами обоих воскрес образ прекраснейшего из созданий, улыбающегося, с этими ясными янтарными глазами, влюбленного и бесконечно счастливого.
А в это время лицо Дени стало уже пунцовым от тех стонов, что издавала эльфийка.
'— Аарон, здесь, как бы это, нужна твоя помощь. Причем срочно!'
Дракон змеей обвился вокруг ребенка.
'— Раз ты поглотил ее энергию, самое время поделиться своей'.
'— Конечно, и как это я не догадался! Как? Как мне передать ей энергию, Аарон?'
Терпение Дени было на исходе — еще немного и Рэйа начнет срывать с себя одежду, а потом доберется и до самого эльфенка, может, тогда Дракону будет не до шуток.
Древний рассмеялся:
'— Просто обними женщину и представь, что своим теплом ты согреваешь ее'.
'— И что, это каждый раз будет происходить таким образом?'
Дени представил целый полк стонущих от наслаждения разгоряченных иллитири, а потом и их обнимашечки с юным и ослабевшим принцем.
'— Не-не-не, я на это не подписывался!'
'— Дени, это лишь поначалу тебе потребуется физический контакт, у тебя же совершенно нет в этом опыта. Ты и так учишься слишком быстро. Когда ты будешь в совершенстве управлять энергетическими потоками, тогда тебе будет хватать одной лишь мысли для этого. А теперь давай вместе'.
Дракон заполнил тело эльфенка собственной сутью, и они вместе подошли к Рэйе и заключили ее в объятья. Женщина вздрогнула и тяжело задышала. Энергия золотисто-розовым потоком вливалась в эльфийку, рождая звезды в ее голове. Так хорошо ей еще никогда не было. Хотелось смеяться и плакать, хотелось коснуться принца и никогда его не отпускать. Таурхтан был прав, Истинному Повелителю можно было верить, за него нужно было бороться.
— Рэй-Рэй, с тобой все в порядке? — ребенок слегка отстранился от эльфийки и обеспокоенно посмотрел на нее.
— Лучше, чем когда-либо, мой Повелитель, — все еще хрипловатым голосом откликнулась женщина, — Я все для Вас сделаю.
Эльфенок, все еще не привыкший к подобному обращению, отошел от женщины и посмотрел на Хранителя. Что с ним случилось? Сгорбленный, с безумными глазами, он смотрел на Дени, словно тот собирался сброситься с Центральной башни. За какие-то полчаса он умудрился постареть на несколько лет.
— Ксан...
Хранитель не реагировал.
'— Не стоит, Дени, ты потом с этим разберешься, сейчас у тебя есть дела поважнее', — прервал мальчика Древний.
Хищник жалел, что вспылил и наговорил Хранителю лишнего. Сам Ксандриэль не знал, что эльфенок уже научился читать мысли, причем эта способность проявлялось стихийно, бесконтрольно. И сейчас Санто Диеро вряд ли мог думать о чем-то ином, кроме как о посмертии для юного Повелителя. А рассказать Дени о том, что после жизни его душу разорвет бездна, явно не входило в запланированное Аароном на сегодня.
'— Ты прав, Аарон, я должен позаботиться о своих друзьях. Просто Ксандр...'
'— Может сам позаботиться о себе, в отличие от Касси и лекаря'.
Дени уже полностью владел своим телом, единственное, что напоминало о Хищнике внутри — это тяжелое сердцебиение, да голос в его голове.
'— Что ты собираешься делать?' — любопытствовал Древний. Ему было интересно, как маленький принц собирается поставить на место зарвавшихся подданных.
'— Встречают по одежке, Аарон', — мальчик многозначительно приподнял левую бровь.
'— Что бы это могло значить? Ты решил шокировать их одними из своих безразмерных штанишек? Дени, поверь мне, эльфы не умирают от смеха'.
'— Смеется тот, кто смеется последним'.
'— Какое-то грустное замечание, душа моя'.
'— Да ты, ты просто невероятен!'
'— Повторяй это как можно чаще', — Дракон ухмыльнулся эльфенку и лизнул его в щеку.
— Рэйа, в замке должны быть какие-нибудь нарядные вещи. Принеси мне их как-нибудь незаметно. Я должен произвести правильное впечатление на прихвостней императора, — Дени сделал вид, что не заметил движений Хищника.
— Лучше закрытое понье, да малую корону Предрассветных, — очнулся Ксандриэль и крикнул вслед убегающей эльфийке.
— Понье? — удивился мальчик.
— Это одежда, закрывающая с ног до головы. Открытым остаются только глаза. Но ткань настолько подвижна и подвержена изменениям, что складывается ощущение, что вот-вот можно разглядеть того, кто скрывается под ней. Это традиционная одежда оттов для заграничных поездок.
Ксандриэль умолчал, что так одевают и королевских наложниц в человеческих государствах.
— Отлично, то, что надо! — обрадовался и не подозревающий об этом эльфенок.
— Мой Повелитель, прошу тебя, пока еще не поздно, уедем отсюда. Поверь, Ставрус не причинит Предрассветным никакого вреда. Дени, я умоляю...
— Почему ты так выглядел только что? — Мальчик чувствовал, что случилось что-то серьезное, — Что тебя так потрясло? На тебе же лица не было!
'— Делай заслон, быстрро!' — зарычал Древний в голове Ксандриэля.
Хранитель мгновенно построил ледяную крепость вокруг себя, а перед нею поместил воспоминание об отказе принца спастись бегством.
— Ксандр, что с тобой? Я чувствую невероятный холод. С тобой точно все в порядке?
Тепло, исходящее от эльфенка, топило льды, и иллюзорная крепость начинала рушиться.
'Да где же носит эту коротышку?' — метался Древний.
'— Аарон, вы с Ксаном что-то скрываете от меня?' — Дени не мог даже представить, о чем Дракон мог говорить с Тенью.
— Я принесла понье, корону и родовую печатку, — запыхавшаяся Рэйа спрыгнула с окна и подбежала к ребенку.
Дракон и Санто Диеро и не заметили, как одновременно вздохнули от облегчения. Дени прищурился. Ох, и не нравилось ему это! Но он пообещал себе, что еще успеет разобраться с этими заговорщиками.
Эльфийка протянула принцу сверток и низко поклонилась. Дени развернул ткань и уставился на то, что по форме напоминало паранджу. Мерцающего серебристого цвета, издалека ее с легкостью можно было спутать с рыбьей чешуей.
— Красиво, — залюбовался переливами ткани маленький принц.
Рэйа только собралась помочь принцу с нарядом, когда Хранитель неуловимым движением оттеснил ее в сторону.
— Я сам, — бросил он, и женщина не решилась возразить Тени.
Когда Ксандр закончил, Дени подошел к балконным дверям и всмотрелся в их дутые стекла. В отражении он увидел тонкую фигурку, с ног до головы затянутую в серебристые ткани. Открытыми оставались лишь голубовато-золотистые глаза, да изогнутые темные брови, а на лбу красовался тонкий обруч с удивительно искусной гравировкой. Он припомнил, что видел подобный на Олливандре при их первой встрече. Но как же отличались короны! Если у Олли это было символом власти, то у Дени — произведением искусства. Витой, из темного серебра, он был похож на хрупкий венок, только что сплетенный из живых веток. Никаких камней, никаких лишних деталей, всего лишь обруч для того, чтобы пряди не падали на лицо. Зачем Истинному Повелителю доказательства власти?
Ксандриэль подошел к мальчику. Опустившись на одно колено, он надел на средний палец эльфенка печатку с вытянутым янтарно-золотистым камнем, на котором были выбиты неизвестные руны. 'У Даркуса глаза были такого цвета', — вспомнил Дени и посмотрел на Хранителя.
'Он же до сих пор хочет быть со своим Повелителем. А я никогда не смогу сравниться с Даркусом, — осознал Дени, — По крайней мере, для него'.
