— Не.
— И скажи лейтенанту — чтоб нас за чурок не держал. Есть еще наколки. Когда исполнит эту — поговорим. Треть наша, запомнил? Камни можешь взять. Покажешь лейтенанту.
Бурые обломки переходят из рук в руки.
— Бывай со здоровьем.
— И тебе не хромать.
(через сорок минут)
— ...и под конец он вот эти камни дал — говорит, в таких кристаллы и есть.
— Точно, кристаллы есть. Похоже на красные гранаты, только очень маленькие.
— Ладно, иди, мы подумаем.
(через минуту)
— Что скажешь?
— Есть кое-какое подтверждение. Управляющий Шхарат-ана имеет похожие кристаллы в двух амулетах — между прочим, и один ему совсем не по жалованию. У Шхарат-ана есть россыпь, добывает кварц — это все знают. О гранатах никто не слыхал. Амулеты я увидел случайно. А вот их наличие, думаю, совсем не случайность.
— Ну а ты?
— Нехорошее ощущение у меня, вот что скажу. Воняет от этого дела.
— Факты?
— То-то, что нет фактов, а вот свербеж есть. Я бы для начала познакомился с этим самым, что наводит. И не пожалеть ресурсов — считать ему память. И уж если все там в порядке — тогда да...
— А твое мнение?
— Я так думаю, сударь лейтенант, что с практической точки зрения наш риск минимален. Мы едем на место. Это не запрещено, а что вне нашей зоны патрулирования, так капитан нас прикроет. Поковыряться совсем недолго, убедиться, что дело верное, и вернуться обратно, А вот на следующую пятницу вернуться со всем инструментом. Но прежде убедиться, что Шхарат-ан пошел на заседание.
— С последним — согласен. А задерживаться там нельзя, точно говорю.
— А ты и не задержишься. Туда впятером ехать не расчет, и троих хватит через голову. Но уж прибыток будет не твой.
— Споры заканчиваем. Делаем так: ты проследишь за Шхаратом — пошел ли он в магическую гильдию. В любом случае сообщаешь по амулету. Прямо имен не называть! Скажешь, к примеру: "Заказчик вошел в здание". Принцип понятен?
Кивок.
— А я с вами двоими — на место и проверим там. Все ясно?
— Ага.
* * *
В четверг вечером я подумал, что за Шхаратом могут следить. Значит, могут обнаружить, что доктор магии на заседание гильдии не пошел. Пришлось чесать затылок. Тарек, однако, дал хороший совет: постараться выявить следящего и в нужный момент перекрыть ему поле зрения в самый последний момент. Для этой цели Сарат должен был медленно подъехать на коне. Это же было сигналом для старосты, что надо подбегать к хозяину с дурными вестями.
В пятницу нам пришлось разыграть спектакль. Староста наблюдал нас с Саратом со спины, я добросовестно подбирал кристалл с земли и громко возглашал: "Смотри, вот хороший кристалл". Староста не мог соврать ни единым словом. Плохая режиссура могла бы стоить ему головы.
А мы с Тареком предполагались зрителями в том спектакле, что должен был произойти у каменной россыпи. Места на галерке мы обеспечили заранее. Не сомневаясь, что разборка предстоит крутая, я планировал только наблюдать, не вмешиваясь. Но Тарек настоял на арбалете и луке с боезапасом: "А что, если они двинутся в нашу сторону?" Этот аргумент крыть было нечем.
Глава 24
Умные книги говорят: первой жертвой любого боя становится план этого самого боя. Не верьте. Мой план вошел в неуправляемый штопор еще ДО боя. И винить было некого, кроме как самого себя.
Староста уже уехал в город, когда я с ужасом обнаружил, что нам, собственно, негде спрятаться для наблюдения. Точнее, спрятаться было очень даже можно, но подъезжающие нас заметили бы: такой уж изгиб делала дорога. А если располагаться вдали, то мы увидели бы все, но лишены были возможности вмешаться. Это я и сообщил Тареку.
— А если спрятаться в том овражке? А подойти, когда те уже проедут.
— Так мы ничего не увидим, пока не дойдем до позиции.
— Плохо, конечно, но возможность вмешаться дороже.
План был не самым лучшим, но оборудовать скрытый наблюдательный пункт было некогда и, главное, нечем. Опять же моя вина — не предусмотрел лопатки и топора.
Пока что оставалось время на то, чтобы отвести подальше и спрятать двуколку и лошадь.
Через пятнадцать минут мы были на отдаленной позиции.
Дорога просматривалась неплохо, а место предстоящего боестолкновения — так просто отлично. А дальше началось самое распривычное дело для разведчика: ждать. Для Тарека привычное, для меня — только многократно читаное в книгах.
Сидим, ждем.
— Едут.
Мы терпеливо сидели на месте. Нам не нужны были полицейские сами по себе, нам они были нужны как составляющая коктейля; рецепт — на одного землевладельца трое полицейских, подавать на точке кипения.
Доблестные стражи уже перевернули и раскололи один камень, испустив радостные крики, когда появилось новое действующее лицо. Мы переглянулись и нырнули в овражек.
* * *
(сцена, которую я видеть никак не мог)
— Вон там, похоже, то самое место.
— Так, а вот и камни, похожие на те, что нам Редька показал. Выходит, без обмана.
— А вот проверим один камешек. Да хоть этот... Лейтенант, есть гранат! Кристалл на тридцать сребренников!
— Сматываться надо, вот что. Проверили — и будет.
— Ну хотя бы расколоть этот камень. И еще кристалл есть! Двадцатка, верно говорю! Только выковырять не могу.
Страшная вещь — азарт. Даже не важно, что есть его предмет: кристаллы, белые грибы, бешеный клев или прущая карта, важно то, что оторваться нельзя, пока не вмешаются внешние факторы.
Шхарат-ан не вполне верил старосте. Тот не лгал — это, разумеется, было проверено в первую очередь — однако вполне мог чего-то не увидеть, а чего-то и вовсе перепутать. Но картина, представшая глазам землевладельца, была красноречивой и совершенно недвусмысленной.
Негодяи, присваивающие ЕГО собственность, до того увлеклись своим разбойным делом, что подпустили карающую длань справедливости на двадцать ярдов.
— Все найденные кристаллы отдать, — приказал Шхарат-ан, соскочив с лошади и небрежным жестом отсылая ее подальше. Еще первокурсникам накрепко вбивали в головы, что в магическом поединке сидеть на лошади нельзя — она лишь помеха, не помощь. Доктор магии прекрасно видел, что на камзолах пришельцев красуются символы стражи охрана порядка, и предполагал, что демонстрация силы может понадобиться. Но закон был на его стороне, и это было известно решительно всем присутствующим.
И все же ошибку он сделал. За очень долгие годы у Шахарт-ана сложилась репутация мага, с которым лучше не связываться. В грозную славу внесли свой вклад и поединки, из которых он вышел победителем, и те поединки, из которых он просто вышел, а противника вынесли, и нехорошие слухи о магии смерти, которую особо почтенный якобы применял (никто ничего не смог доказать, но подозрения остались). Уже очень долго время он не работал на свою репутацию — она на него работала. А привычка — большая сила.
У лейтенанта были на сей счет другие мысли. Разумеется, по долгу службы он не мог не знать о реноме Шахарт-ана. Не мог он не понимать также, что если в поединке со средним доктором магии шансы есть, но против именно этого доктора они исчезающе малы. Но он знал кое-что еще: если сведения о ворованных кристаллах просочатся, то капитан сдаст его без малейших сомнений. Конечно, такое событие будет сильным ударом по карьере капитана, но уж лучше слава раззявы, который проворонил грабителей среди своих же подчиненных, чем преднамеренное сокрытие преступления. Скрыть же факт воровства можно было лишь одним радикальным способом.
Жезл, который вскинул магистр без единого худого слова, стал для доктора магии почти полной неожиданностью. Простая "Молния", но отвести ее Шхарат-ан успел в самый последний момент. А вот бакалавры сплоховали. Они рассчитывали на бой, конечно, но предположили, что сначала будут переговоры. И оттого не полностью приготовились, и их боевые заклятия пошли в ничто. Шхарат-ан не вполне оправился от растерянности, пусть она и длилась долю секунды, и отбил "Огненный шнур" и "Воздушный кулак" установкой щитов. Это была порядочная трата энергии, но она дала время на подготовку своего удара.
На смену растерянности пришло ослепляющее бешенство. Каждый боевой маг знает, что гнев — плохой советчик, и Шхарат-ан это знал, но он знал также, что гнев придает решимость применять очень сильные средства. Любой маг поколебался бы пускать такое в ход, но доктор понимал, что в бою насмерть малейшее колебание — гибель. А этот бой был именно смертельным.
"Черное пятно" потребовалось сделать очень большим, непозволительно большим, это был громадный расход энергии, но от него защититься бы смог разве что сам Первый Академик.
Стражи порядка осели, как будто из них вынули кости. Заодно попали под раздачу все совершенно ни в чем не повинные лошади. "Черное пятно" сработало так, как и предполагалось: безукоризненно.
И только после этого Шхарат-ан стал думать. Первое, о чем надо было позаботиться — стереть все метки с трупов. Иначе их найдут — не сразу, разумеется, но найдут. И у нашедшего тут же возникнет целая куча неприятных вопросов. Но чтобы стереть метки, нужно добраться до тел, а для этого надо уничтожить полностью все черное пятно. Если даже стереть метки, но оставить следы применения магии смерти, то опять же появятся вопросы. В учебниках об этом не пишут, но уничтожение следов такой магии — дело вполне возможное, нужна лишь энергия. Вот ее-то и не хватит, тут Шхарат-ан себя не обманывал. Нужны сутки на восстановление.
Пока он думал, на сцене появилась новая фигура.
* * *
Мы пробирались по овражку как можно тише. Я все время подсознательно ждал перебранки, криков с матерными оттенками, боевых кличей, наконец, но до меня донесся лишь один голос, сказавший неразборчивую фразу — и все. Потом раздалось что-то вроде щелчка хлыста. Мы уже почти дошли до поворота овражка, за которым мы могли бы уже выглянуть и оценить обстановку, как тут грянуло:
— Гр-р-р-р-р-р-ах!!!!
Очередь все еще звучала, а я кинулся к краю овражка, причем в голове у меня на разные голоса вопило мое внутреннее "Я":
— "Шилка"![21]
— Идиот! Какая, к Елене Марковне, "Шилка"?! У "Шилки" скорострельность гораздо выше! Это одиночный ствол того же калибра!
— Кретин, откуда в этом мире одиночный ствол калибра 23 миллиметра?!
— Оттуда, откуда ты сам, орясина!!!
Я крайне осторожно выглянул через край. Разумеется, это была не "Шилка".
Почему-то первыми бросились в глаза тела стражей, о преступной деятельности каковых нам отныне можно было не беспокоиться.
Я перевел взгляд на особо почтенного Шхарат-ана. По всему было видно, что он здорово измотан. Даже с расстояния примерно сорок метров было заметно, что на ногах он держится с усилием. Именно это обстоятельство успокоило меня больше всего. Кто бы ни были его противники, победа досталась ему недешево.
Метрах в десяти от него стояло... я сначала даже затруднился определить, что это, хотя фигура была определенно человеческая. Но ни один зоолог не отнес бы ЭТО к виду Homo sapiens, а равно и к любому другому виду млекопитающих. Этому мешал даже не серый цвет кожи, не полное отсутствие мимики — но моментально ощущаемая запрограммированная нацеленность на уничтожение без малейших следов какого-либо личного отношения. "Серый капитан", — подумал я. Видимо, подумал вслух, поскольку Тарек кивнул.
Рядом с капитаном бессмысленно топтались трое серых солдат, вооруженных парными мечами. Еще трое таких же целеустремленно шли вперед на противника — мага небольшого роста в плаще с оранжевой лентой и с капюшоном, почти закрывающим лицо. "Доктор магии", — успел я подумать, когда коротышка нанес удар, выглядевший, как выпад в направлении противников кистью с сомкнутыми пальцами.
— Гр-р-р-р-р-р-ах!!!!
Конечно, это были не гранаты — четыре "Воздушных кулака" взорвались, как очередь из гранатомета, среди серых солдат. Действие было вполне эффектным: одного солдата разорвало почти на куски, которые, тем не менее, пытались ползти, а два других тупо застыли на месте, явно потеряв цель.
Серый капитан не стал восстанавливать разорванные магические связи. Он сделал сложное движение левой рукой — к роботу выражение "взмахнул рукой" совершенно неприменимо — и на поле совершенно ниоткуда появились создания, которые издали можно было бы принять за английских борзых (цвет был похож), не будь они размером с леопарда. "Похоже, серые гончие", — успел подумать я.
Противник Шхарат-ана блеснул завидной реакцией. Боевые машины (назвать их зверями я бы не решился) еще только распрямлялись, посылая себя в атаку, когда громыхнули очереди с двух рук. Первая серия взрывов пришлась впереди тварей. Наверное, низенький доктор поторопился: направь он свои гранаты чуть подальше, серую мерзость просто разорвало бы или искалечило до потери возможности быстро передвигаться, а так "Воздушные кулаки" их лишь затормозили. А вот вторая очередь, легшая позади, попала куда надо. Управление было явно потеряно. Чудища почти осмысленно стали бросаться из стороны в сторону, пытаясь отыскать цель — и двое так и не смогли ее найти. А вот третья гадина ее нашла.
Тварь застыла и довольно быстро повернула голову в нашу сторону. Ощущение было ничуть не приятней того, которое испытываешь, видя танк, поворачивающий башню в нежелательном (для тебя) направлении. Голова остановилась, нащупав цель. Задние конечности послали нечисть в первый прыжок по наши души.
Краем глаза я успел заметить, как Тарек вынул клинок. Не думаю, что у него был шанс против этого создания, но сдаваться вояка не собирался. Зрелище было почти красивым: боевая машина, идущая полным ходом. Я не анатом, но даже я не посмел бы назвать то, что ходило под кожей, мускулами. Больше всего они напоминали толстые и необыкновенно прочные веревки, и уж точно не из белков они были сделаны.
Сначала мне показалось, что серая гончая, достигшая зоны моего влияния, загорелась на ходу, но через долю секунды я понял свою ошибку. То, что я поначалу принял за серое пламя, было прахом, в который обратилась ее кожа, потом серыми языками в воздух взвились мускулы-тросы; скелет еще рвался вперед, но на лету рассыпался.
Зрелище, чего скрывать, было более чем приятным, но мне было не до любований. Я напряженно прикидывал варианты, как вмешаться. С доктором Шхарат-аном было все понятно. Применение магии смерти в особо крупных размерах, да убийство стражей порядка тянули сразу на несколько статей местного уголовного кодекса, и, если верить Сарату, тут пахло уже не просто решеткой. Его-то защищать мне не было ни малейшего резона, но что делать с его противником? Он мне ничего не сделал, но где гарантия доброжелательного отношения?
И тут серый капитан явно попал под программный сбой. Он определенно был настроен на продолжения боя, он ПЫТАЛСЯ продолжить бой, но все эти попытки выглядели как движения сбоящего промышленного робота (видел я такое однажды). Он делал выверенные движения руками, он пробовал менять эти движения — и ничего не выходило. Я успел подумать, что это смахивает на исчерпание магической энергии, когда Шхарат-ан снова вступил в бой.
