Темные слуги Литарна в ожидании нападения, в напряжении замерли на местах. Постоянно оглядываясь, ожидая нападения со спины, держали оборону от окружающей ночной темноты, пытаясь отбиваться от нападок сумеречного странника мечами и копьями. Порой лезвие Сумеречного Клинка ударялось о вражеский меч, и Фросрей потерпев неудачу, снова исчезал, укрываясь в сумеречной зоне. Если врагу удавалось отбиться от его нападения, ни с первой так с последующей попытки Фросрей, несмотря на сопротивление, добирался до своих жертв. Вырываясь из сумеречного состояния и снова растворяясь в нем, постепенно одного за другим Фросрей уничтожил большую их часть, спаслись лишь те, кто под конец все-таки одумались и бросились бежать. Расправившись с врагами, он без сил буквально вывалился из своего сумеречного пространства. Он выбился из сил, легкие горели, после часа возни с приспешниками Литарна все его тело ломила усталость. Сказываются годы, вернее усталость от жизни, от этого бренного уже давно доставшего существования.
К утру Фросрей снова сидел один на вершине теперь обгоревшего холма. Белый плащ покрыли высохшие пятна артериальной крови врагов, вырываясь фонтанами измазавшей его. Его все-таки задели пару раз. На груди и с правого бока кровоточили небольшие раны от вражеских мечей, которыми они тщетно пытались защищаться. Усыпанная телами слуг Литарна верхушка холма выгорела почти полностью. Пожар немного скрасил или скрыл следы прошедшей ночью резни, обугленные огнем останки тел, остались незаметными, лежать среди обугленных деревьев.
У подножья обгоревшего холма маг отыскал пещеру, в глубине которой разжег костер, желая согреться и хоть немного отдохнуть от ветров и неба. В пещерной темноте смена дня и ночи была незаметна. Непонятно через какое время снаружи стал доноситься чудовищный топот, будто приближалась армия великанов. Затем потолок его пещеры пошатнулся, уже знакомая неведомая сила попыталась засыпать мага в пещере. Фросрей закрыв глаза и уединившись с мыслями, без труда заставил потолок пещеры остаться на месте. 'Пришел значит', — вставая, прокряхтел Фросрей, вновь 'доставая' Сумеречный Клинок. Снаружи уже опять царила ночь, сверкали молнии, безумный ветер сносил падающие капли дождя. Обгоревший холм окружила армия стальных големов Литарна. Големы были выполнены в виде устрашающих огромных черных псов, с красными глазами, об их стальные корпуса хлестали подхваченные безумным ветром капли дождя. В центре армии стальных чудовищ, на тронном кресле, установленном вместо головы самого крупного из стальных псов, восседал темный маг Литарн — хранитель Ладгарской Империи.
Просто сказать, что он имел проблемы с лишним весом это не сказать ничего. Невероятно жирный распластавшийся в кресле бесформенной массой он сам был похож на чудовище. Вышедшие за пределы морали, подгибающие под себя мир, темные маги жили в свое удовольствие, не желая отказывать себе не в чем. Литарн Темный не мог отказать себе в наслаждении пищей и за сотни лет жизни превратил себя непонятно во что. Перемещался он в кресле на одной из своих стальных марионеток, потому-что сам ходить уже просто не мог или забыл, как это делать. Фросрей с отвращением смотрел на это погрязшее в самолюбии и безнаказанности жирное смрадное чудовище, олицетворяющее в его глазах правителя мира людей. Его белый старый плащ колыхался на ветру, омытое дождем серебряное лезвие застыло в руке. Страха не было вообще, что было ненормально. Фросрею пришлось что-то вроде заставлять себя бояться, ну или хотя бы опасаться предстоящей схватки. Вот мысли о возвращении к проклятию, перспектива снова остаться один на один с монстром полу волком вселяли в Фросрея тревогу и осадки страха, а армия стальных псов на этом фоне казалась чем-то обычным. Во всяком случае, что-то подобное он уже видел. 'Если я умру, монстр обретет свободу. Нужно беречь свою голову, рисковать нельзя' — нашел он причины для опасений, и сразу появилось чувство осторожности.
Явно недовольный темный маг бросил на Фросрея своих стальных псов. Фросрей выждав до последнего растворившись, перешел в сумерки. Прущие со всей силой и скоростью стальные чудовища, слепо выполняющие волю хозяина, когда маг исчез у них под носом, с грохотом и скрежетом метала, столкнулись друг с другом. От столкновения, раздавленные следующими сзади, многие стальные големы вышли из строя. Фросрей во мраке сумеречного пространства ясно видел жирную фигуру врага и двигался к ней. Убийством Литарна можно было разом отключить всю армию стальных чудовищ оставшихся в физическом пространстве. Неожиданно метрах в десяти от темного мага сумеречное пространство вокруг Фросрея начало сотрясаться непонятными помехами. Это Литарн восседая на троне вместо головы одного из своих стальных чудовищ, волновал сумеречное пространство, не давая Фросрею приблизиться к себе. Видимо Литарн времени зря не терял и конкретно подготовился к схватке с Фросреем, обучился антизаклинанию.
Фросрей, пытаясь преодолеть помехи, продолжал попытки приблизиться к врагу. Но волнения в сумерках были чудовищными, он не мог не преодолеть их, не успокоить. Затем буря в сумеречной зоне стала настолько сильной, что Фросрея начало выкидывать из нее. На доли секунды силуэт в светлом плаще возникал среди черных стальных чудовищ. Фросрей, остановившись, попытался сконцентрировать все силы на противостоянии волнениям, охватившим его сумеречную стихию. Вновь вступив в магическое противостояние с Литарном, погрузившись в транс, он пытался стабилизировать сумеречное пространство, но все было тщетно, в этой схватке темный маг все-таки брал верх.
Через минуты незримого противостояния Фросрея буквально выбросило из сумеречной зоны. Вывалившись из своей темной стихии, он оказался рядом с огромным стальным чудовищем в голове, которого восседал Литарн. Огромная стальная лапа голема Литарна поднялась, чтобы раздавить мага, также все стоящие вокруг стальные псы движимые данной еще в начале схватки командой хозяина: 'Раздавить' бросились ее выполнять. Фросрей изображая испуг сел на колени, укрывшись руками. Едва стальная лапа коснулась тела Фросрея, за доли секунды, сила которой он пропитал свое тело, вырвалась наружу. Следом за големом попытавшимся раздавить его лапой, вся армия стальных псов Литарна разом растаяла и разлилась раскаленным металлом. Фросрей тоже не терял зря времени и готовясь к поединку с Литарном, как с одним из потенциальных своих противников, еще несколько лет назад обратившись к антизаклинаниям, оставленным былыми магами, нашел магическую силу способную разрушить всех големов разом. Неведомая порожденная магией сила, наполнившая тело Фросрея, едва его коснулась огромная лапа, вырвалась наружу, и уничтожила всю ужасающую стальную армию, обратив ее в раскаленный металл.
Фросрей создав вокруг себя защитную сферу, укрылся от разливающихся волн раскаленного металла. Литарн когда держащий его стальной монстр растаял, вместе со своим черным троном рухнул вниз. Реализация антизаклинаний, как и других сложных заклинаний, требовала секундной полной концентрации, была невероятно трудной затеей. Направление магической силы в нужное русло на ходу, если судить по ощущениям то, будто тело увеличилось в разы, стало огромным просто великанским, а мозг так и остался маленьким без изменений. Чтобы двинуть руку размером с гору, маленькому мозгу нужно было не просто напрячься, нужно было буквально выжать из себя все ресурсы. Также и при использовании магии, при направлении потоков этой силы в нужное русло при помощи заклинания на ходу. Реализуя сложные заклинания, произнося заветные слова, за секунды сливаясь с магией, направляя ее потоки в нужное русло, маги перенапрягали свой мозг, выжимая из хрупкого человеческого сознания все возможные ресурсы, что порой даже приводило к смерти. Сидя на маленьком пятачке среди моря раскаленного метала испускающего едкие клубы дыма от капель дождя, сыплющихся с небес, Фросрей медленно приходил в себя. Дождь и молнии утихли, по всей видимости, Литарн принес отвратительную погоду с собой. Слишком уж нереалистично бушевала природа.
В глазах Фросрея все плыло, уши ничего не слышали. После реализации сложного заклинания даже руками двигать было тяжело. Но заклинание, уничтожившее големов по личной шкале Фросрея, было еще не самым сложным. Нужно было собраться с силами. Литарн не погиб. Волнения сумерек тоже дорого ему обошлись, он также где-то там за клубами дыма испускаемого остывающей сталью набирает силы для финального столкновения. Мало-мало придя в себя, шатаясь как пьяный, Фросрей побрел по прожилкам остывшего металла в поисках жирной туши Литарна.
Клубы оставшегося дыма резко рассеялись, на Фросрея огромным прессом обрушилась невидимая мощная сила. Всего в паре метров от него, оставшись в одном своем кресле, распластался Литарн, тоже выглядящий болезненно, бледно и измотанно. Маги вступили в прямое столкновение. Все также как и при реализации заклинаний: слияние с магией, глубокий транс, в котором маги уже не представляли врага при помощи своей фантазии, а напрямую видели его в темноте перед собой. Находясь в трансе, в глубине своего сознания и потоке магии они уже не представляли себе того как что-то плохое происходит с врагом. Фантазия здесь уже была не нужна. Все потоки магии они направляли только в одну цель — физически раздавить врага. Два потока магии из двух магов пытающихся друг друга раздавить сталкивались друг с другом, как воля двух богоподобных сил. Примитивные огненные шары, обычно используемые магами для уничтожения массовых простых смертных целей. Как и создание, вокруг себя разрушительных и убийственных силовых полей было бессмысленно в этой ситуации. Прямой поединок магов по своей сути был подобен столкновению стихий. Разных, уникальных, всемогущих разумных стихий пытающихся раздавить друг друга. Маги обрушивали друг на друга всю свою невидимую мощь. Побеждал тот, чей разум был стабильней и надежней, тот, кто выдерживал все перегрузки. Земля дрожала под ногами и разрывалась трещинами, облака растворялись в небесной выси, и ночь стала похожа на день. Два мага закрыв глаза, замерли друг напротив друга. Холм, возвышающийся за спиной Фросрея, с чудовищным грохотом треснул пополам. В их разрушающем все вокруг тяжелом противостоянии едва не лишившись сознания все же победил Фросрей. Под напором его незримой силы Литарн сломался и обессиленно распластался в кресле. Не сумев во время остановиться, Фросрей откинул его вместе с креслом на сотни метров назад. Когда Литарн как игрушка на своем огромном кремле под напором его силы повержено был отброшен назад и рухнул где-то там вдалеке, Фросрей, держащийся из последних сил, упал на землю как мертвый.
Спустя пару часов очнувшись среди дыма, лежа в центре воронки, будто оставшейся от чудовищного взрыва, Фросрей медленно восстанавливал контроль над телом. Сначала шевеление пальцами, затем кистями, руками. Все вроде в норме. Мозг не поврежден, он еще жив. Схватка с Литарном оказалась тяжелее, чем он изначально ожидал. В теле находиться было больно и невыносимо. Шли рвотные реакции, впустую тормошащие атрофированный желудок мага. Едва стоило встать на ноги, как перед глазами все опять поплыло. Постояв немного на месте, свыкшись с тяжестью, Фросрей, с трудом переставляя ноги, двинулся через дымную завесу. Он брел по земле превращенной их поединком в руины, среди трещин, ям и огромных вырванных из земли валунов. В руке сжимая Сумеречный клинок, он брел среди дыма по распаханной земле в поисках Литарна.
Вдалеке забрезжил рассвет. За пределами перепаханной их схваткой территории, у лесной окраины беспомощно валялась жирная туша Литарна. Обломки его разрушенного тронного кресла лежали вокруг. На ветру тихо колыхался парашют, прикрепленный к обломкам нижней части кресла. Этот заложенный в кресло Литарна парашют, раскрывшись во время полета, смягчил падение. Поверженный темный маг, жирной не способной самостоятельно передвигаться потной тушей беспомощно валяясь на земле орал как резанный брызгая слюнями.
— Чего разорался то? — напугав своей неожиданностью, раздался голос Фросрея.
— Ты! Ты-ы-ы! Ну что доволен тем, что натворил?! — ворочаясь на земле в попытках перевернуться лицом к подошедшему магу, прокричал Литарн.
— Вполне, — спокойно усаживаясь рядом, ответил Фросрей. Сумеречный Клинок он все также держал в руках.
— Ну и как ты оправдываешь это в своем больном воображении?! — наконец усевшись, шевеля отвисшим жирным подбородком, спросил Литарн. Он тяжело дышал и, ожидая смерти, с опаской смотрел на Фросрея.
— Я защищаю, что мне дорого... Нет. Вернее я защищаю, то единственное что может отвечать критериям ценности в нашем убогом мире, — отвечал Фросрей, по ходу рассуждая вслух. Уставший, измотанный их поединком он сел рядом с поверженным врагом. Он был настроен на разговор. Кто кроме главного врага с удовольствием выслушает его мысли, захочет погрузиться в его взгляды? Тяжело дыша, срываясь кашлем, он начал свой рассказ. — Я прочувствовал мир артэонов и узрел в нем великую ценность. Это просто прекрасно... Эта красота пленит, — перед его глазами возникла прекрасная молодая артэонка среди цветочного поля. — Нет, я не могу любить, — будто сам себя он убеждает в этом, — я просто вижу ценность. Великую ценность во всем их обществе в целом. Да. Эти существа живут в гармонии и счастье, что могут воспроизвести немногие иные обитатели нашего пронизанного насилием мира. Мир артэонов прекрасен, хрупок и раним. Я увидел это и с тех пор делаю все, чтобы обеспечить их безопасность. Не вы поганые твари заслуживайте права жить в этом мире, а они прекрасные и идеальные. Вы грязь, которая должна отчистить путь! Извиняюсь, может, это и было лишним, но по-другому в данном случае не скажешь.
Привязавшись к артэонам, найдя нечто безупречно светлое и прекрасное, что достойно защиты или гибели во имя, я четко, ясно определил для себя цель своей персональной борьбы. Меня больше не интересует вся эта абстрактная чушь об общем равновесии и гармонии всех без ущерба кому-либо, та самая бредятина, которой забивают себе головы светлые маги. Они на полном серьезе говорят о возможности всеобщей гармонии! Единственное что я понял за те сотни лет, что живу здесь: всем быть хорошо не может. Всеобщее благо — утопия, утонувшая в крови. В мире, построенном на принципах выживания, все кто пытаются выжить, кто борются за счастье, просто по факту являются врагами друг другу. Если не ты то тебя. Моя задача сделать так чтобы в этой борьбе победили артэоны. Так устроен наш мир. Одни погибают, чтобы другие жили. Старые цивилизации разрушаются и уступают дорогу новым. Так оно всегда было так оно всегда будет. Безопасность может строиться только на уничтожении одних во благо других. Всеобщая гармония чушь, которой тешутся светлые маги, летая в фантазиях не желая признавать реальности. Даже относительное равновесие полная иллюзия, банально кислорода на всех не хватит. Рано или поздно кто-то захочет большего или решит что ему мало места. Я же нашел в себе силы принять реальность, как есть. 'Мы не должны вмешиваться в естественные процессы, мы не должны принимать, чью либо сторону' — говорят мудрейшие из магов. Чушь!
