Всем военнослужащим (и бывшим в том числе) сразу стало ясно, что засаду непосредственно у лодки устроить нереально. И тут же было решено, что надо пройти по коридору вперед, лучше — до 'зеленки'. Уж там-то скрыться как нечего делать. Я хотел было спросить, как они увидят коридор, но тут же прикусил язык. Коридор был сделан настолько давно, что уже стали пробиваться первые зеленые ростки.
Но все же пришлось настоять на том, чтобы меня пустить вперед на случай, если вражеский маг вздумал восстановить заклинание посреди коридора. Тарек был очень недоволен, но логика была на моей стороне.
Идти пришлось не так уж далеко — меньше получаса. Не прошло и десяти минут, как были оборудованы позиции для стрельбы. Мне пришлось потопать ножками, очищая свободное от враждебной магии место. Для себя я выбрал превосходное местечко: меньше двадцати метров от коридора, довольно густые кусты в качестве укрытия и густой мох в качестве подстилки. Теперь осталось только выщипать листву на самых нижних ветках и собрать арбалет.
Наши противники умели считать не хуже нас. Прождав два часа и зная скорость перемещения, они сочли, что отсутствие нашей группы есть признак того, что мы повернули обратно в Хатегат. И теперь их группа возвращалась несолоно хлебавши (по их мнению).
К моему удивлению, охотники за человечиной даже не пытались идти тихо: переговаривались на ходу (хотя язык я не понимал), иногда даже громко хрустели ветками. А вот и они. И все северного типа, кроме мага, идущего в последней группе из трех человек. На улицах Хорама он ничем бы не выделялся. Ну разве что написанным на лице высокомерием, шрифт номер сорок восемь.
Мы планировали стрелять в спины, но, как всегда, планы очень быстро вошли в неуправляемое пике.
Маг даже не дошел пары метров до той линии, когда я мог бы стрелять в бок, как вдруг остановился и встревоженно завертел головой. Я так и не узнал, что его вспугнуло. Может, он почувствовал мой взгляд. Или он каким-то образом узнал, что магия 'Глотки жабы' вокруг исчезла. А еще я посчитал, что тот мог лишиться магии и почувствовать это. Как бы то ни было, наши ждать не стали.
Чего уж скрывать: противники были настоящими воинами. В то, что это простые разбойники, я теперь на медяк не верил. Очень уж быстро те двое, что шли рядом с магом, отреагировали на тревогу.
Я успел заметить, как оседает маг, как нырком уходит от стрелы идущий рядом, как падает на спину, одновременно разворачиваясь ко мне лицом, самый дальний. Увидел я и поворот арбалета в мою сторону и перекатился налево, уходя из-под прицела. Перекатился неудачно, больно ударившись обо что-то, но удержал взведенный арбалет. Помню даже мимолетную глупую гордость, потому что сам выстрелил по-зрячему, прицелившись. Краем глаза увидел, как стоит на колене Тарек, вскинув пистолет, и как молча атакует овчарка — если к молнии можно применить слово 'атакует'.
И вдруг все кончилось. Я еще подумал, что 'язык' бы не повредил, хотел было встать и обнаружил, что встать не могу. Нога слушалась... сказать правду, почти не слушалась. Тут только до меня дошло, что тот, что целился в меня, все-таки попал, хотя и вскользь. Распорота четырехглавая мышца бедра, кость вроде как не задета... перевязаться бы надо, но нечем, я же весь запас медицинских средств оставил в телеге, идиот. А кандидатов в 'языки' не осталось.
На поверку оказалось, что ситуация еще хуже, чем я думал. Сержанту Малаху попало основательно. Тот, что нырнул рыбкой, не только ушел от стрелы, но и успел хорошо прицелиться. Сержант увернулся, и болт не попал в сердце, а всего лишь перебил ключицу, чудом не задев артерию.
Егеря и тут оказались на высоте. При них нашлись местные бинты, а я настоял, чтобы от них оторвали по кусочку, пропитали водкой и как следует обработали раны. Остаток водки я пустил на противошоковое для себя и Малаха, но остальным тоже досталось по глотку.
— Что за лекарство такое, что и пить можно? — удивился вслух сержант.
— Мы делаем. Вроде очень крепкого вина. На обеззараживание хорошо идет, но и в случае ранения; еще слегка снимает усталость.
Мои ребята тоже не были совсем уж обормотами: быстро обыскали покойников, собрали все ценное, деньги отдали егерям, соорудили носилки, хотя Малах и пытался спорить, уверяя, что до телеги верным образом дойдет, и потащили нас. Но обязательное дело у меня еще оставалось. Я знаком подозвал к себе сержанта егерей.
— У вас на пункте сбора маг есть?
— Лиценциат.
— Придете, попроси заново зарядить ваши амулеты.
Если сержант и удивился, то ничем этого не показал. Вместо этого он сказал:
— Сильную группу с вашей помощью свели. Кстати, меня зовут сержант Гуран. За мной должок... купец.
Слово 'купец' прозвучало с неприкрытой иронией. Хотел бы я знать, что он обо мне подумал.
— Это я тебе должен. Вернусь, с меня бутылка лимонной.
— А это что?
— Такое же, что ты пил, только лимонные корочки добавлены для вкуса.
— Хотел бы попробовать. Тоже сам делаешь?
— Мои люди.
— А чего не продаешь?
— Продаем, но мало производим, дорого пока что. Но тебе и твоим егерям даром. Кстати, меня зовут Профессор.
Меня погрузили в телегу, а Малах категорически настоял, что поедет верхом. Но прежде мы с ним приняли обезболивающего из ирининых запасов.
Видимо, лекарство содержало наркотик, так как голова сделалась очень легкой — до того, что ни одна мысль в ней не держалась.
На постоялом дворе отыскался бакалавр. При том, что специализация его лежала не в магии жизни, он все же слегка починил Малаха, уверив, что уж до поместья он доедет огурчиком. Само собой, до меня его не допустили. Ввиду необходимости спешить, ехали с минимальными периодами отдыха.
* * *
(сцена, которую я никак не мог видеть)
Нельзя сказать, что академик Тофар-ун ждал своего помощника третьего ранга с нетерпением. Но по причине давней привычки доводить все дела до конца появление младшего помощника даже раньше назначенного предельного срока вызвало удовлетворение. Посему молодой человек был встречен благожелательно.
В отличие от шефа, подчиненный был недоволен. Формально говоря, поручение было выполнено, о чем он и доложил, придерживаясь исключительно фактов. Но вот чутье тихо шевелилось в уголке сознания, не давая успокоиться и полностью отвлечься от этого дела.
Академик, похоже, уловил настроение помощника.
— Таким образом, имеющиеся факты доказывают, что наш горец придумал неудачную конструкцию, заказал ее у механика, убедился, что она и в самом деле не годится, и отказался от дальнейших заказов. Причем в открытую было сказано, что никаких претензий к механику у него нет. Так?
— Почти так. На всякий случай я поинтересовался, не заказывал ли горец что-либо еще. Был заказ, но это машина для производства материала на основе древесины, она может заинтересовать только столяров. К тому же машина отнюдь не готова.
Разумеется, помощник знал, что его начальник — прекрасный аналитик. Поэтому последующие слова шефа не вызвали ни малейшего удивления:
— Насколько я понимаю, у вас все еще есть подозрения, основанные на вашем чутье. А вот с фактами плохо. Так что оставьте горца в покое — на время.
Помощник все прекрасно понял и распрощался с надлежащей почтительностью. У него было еще неотложное дело. Достав в очередной раз свою бумагу порученца, он обнаружил, что магическая печать разрядилась. Помощник даже не мог припомнить, при каких обстоятельствах это произошло. Но это было не так и важно, поскольку случалось регулярно. Всего и дела, что подзарядить у дежурного лиценциата.
Разумеется, лиценциат знал свое дело. Он молча восстановил печать. Об этом мелком происшествии помощник третьего ранга забыл через пять минут.
* * *
Глава 22
Первое, что меня встретило в доме, было иринино шипение:
— Ведь я же тебе говорила! Предупреждала!
Ну да, говорила, предупреждала... А что мне делать было? Пока я раздумывал отягченным наркотиками мозгом, тело мое было схвачено и направлено на процедуры. Малаха увели в распоряжение Моаны.
Я вяло удивился, когда Моана вдруг появилась в 'операционной'. Видимо, с сержантом она справилась без труда и скоро. Они тихо спорили, причем Ира даже временами отругивалась. Потом они залили рану чем-то непонятным, потом Ира шила, присыпала, притирала. Еще потом она уперла руки в боки и отштамповала:
— Пять дней чтоб и двигаться не смел!
— Но говорить и думать можно? — робко поинтересовался я.
— Не запрещаю. Но ты все равно не сможешь. Болеть будет сильно.
Я и раньше был твердо уверен, что Ира — честная девушка, а теперь получил еще одно этому подтверждение: болело добросовестно. Особенно мерзко было ночью, но тут Ира пришла в мою комнату, легла, не раздеваясь, рядом и положила ладонь мне на лоб. Сразу стало легче; полагаю, то была хитрая нетрадиционная магия, которую я не мог погасить. По такому случаю я поцеловал девушку в ушко и уснул, хотя и беспокойно. Каждый раз, когда я просыпался, рядом стояла или лежала Ира. Даже при свете масляной лампы видно было беспокойство в глазах. И каждый раз я говорил ей, чтобы она шла спать, потому что я вполне себе (ну, почти вполне).
Проснувшись окончательно утром, я увидел мою врачицу в бодрствующем состоянии и со слегка красными глазами и самым твердым голосом, какой мне удалось сотворить, приказал:
— А сейчас немедленно отправляйся в кровать... свою, а не мою...
На этом месте я добавил елея в интонации:
— ...а не то Моане пожалуюсь.
Ответом был гневный зырк, презрительный фырк и почти величественный нырк в дверь.
Болело настолько терпимо, что можно было и поразмышлять. Предмет для оттачивания умных мыслей нашелся без труда.
В сражении я наделал столько ошибок, что наши сравнительно пристойные результаты являли собой гигантское везение. Для начала я сделал стратегическую ошибку: крупно недооценил противника. За одно это мне причиталось... как следует. Но и тактически я проявил почти полную бездарность. Не предусмотрел возможность обнаружения себя магом — а ведь о нем предупреждали. Кретински оборудовал позицию, а если уж совсем правду сказать, так вовсе ее не оборудовал. Не условился насчет сигнала к стрельбе, в результате ребята чуть опоздали. Да что там сигнал — можно ведь было уговориться 'как только поравняются с этим деревом, стрелять'. И это тоже сделано не было. Двойка мне по тактике.
Пока я додумывался до этой тонкой идеи, появилась Илора с едой. Ради здоровья пришлось умять поднос, после чего я распорядился:
— Илора, пришлите ко мне Сарата. А если Ирина будет противодействовать, то скажите, что я чувствую себя хорошо, а разговора у меня на полчаса.
Про себя я подумал, что целительница, вероятно, спит без задних лапок после бессонной ночи. И на этот раз не ошибся.
Пока посетитель не прибыл, у меня в бешеном темпе стали накапливаться вопросы, планы и задания. Вполне так ничего накопилось, а тут и Сарат появился, причем с Шахуром на пару — как раз в тот момент, когда я подумал, что он тоже нужен. Живем! Только вот двигаться мне не надо, даже от радости.
Для начала я рассказал о наших похождениях, упирая больше на обретение будущего корабля с капитаном. Рассказ получился короткий. Засим я потребовал отчета о здешних событиях.
— Кхм, значит так. Малах уже ходит, но к Моане ему каждый день на обновление конструкта. От того мага нам достались интересные кристаллы: вот этот почти точно такой, который мы уничтожили...
На ладони у Сарата появился приличных размеров гранат. Действительно, цвет засохшей крови.
— ... а вот таких я сроду не видел. И в классификаторах нет.
Танзанит, ошибиться невозможно. Еще одно доказательство, что тот маг был связан с государствами за Черными землями, а скорее всего — с Повелителями моря.
— Подобный я уже видел. Он из-за Черных Земель; не знаю, как там он называется, я знаю название 'танзанит'. Очень хорош для магии воды...
— Ну, это я и сам проверил.
— ...и есть вероятность, что месторождение находится у Повелителей моря. А это означает, что драки с их кораблями будут непростыми.
— Еще неизвестно, дойдет ли дело до драки, — вылез Шахур. — Мы тут пока проводили испытания; по всем признакам, скорость корабля можно сделать ого какой. Уйдет он от их лоханок.
Такое шапкозакидательское настроение мне крайне не понравилось.
— Для начала, ребята, вы даже не рассчитали предельную скорость 'Ласточки'. А уж крейсерская скорость... ну, это та, с которой можно идти долгое время... а равно и атакующая скорость 'морских змеев' вам и вовсе неизвестна. Собственно, я позвал вас почти что за этим. Мне нужно прикинуть конструкцию двигателей для нашего кораблика. Первый вариант...
Я рассказал про концепцию водометного движителя. Показал свои расчеты тягового усилия. Предъявил чертежи с водометными трубами.
Приятели переглянулись. Потом чуть ли не в один голос заявили:
— Это возможно.
Уже хорошо.
— Два кристалла по пяти дюймов каждый, тяговое усилие каждого семь с половиной тысяч фунтов. Через голову хватит на две недели работы, даже с учетом потерь, но если учесть, что это предельная тяга, а экономический режим, скажем, на вдвое меньшей... месяц такие кристаллы послужат. Заметь, мы даже не знаем, сколько рабочих циклов у пирита. Но это надо еще выяснять.
— Это не все, ребята. Есть второй вариант, но я не знаю, возможен ли он вообще...
И я рассказал об идее установке кристаллов на деталь набора (то есть скелета) корабля, причем магическое усилие должно было воздействовать на воду за бортом без труб.
Сотрудники погрузились в задумчивость. Пока они думали, я откинулся на кровати, закрыв глаза. Боль усилилась. Пожалуй, не надо было мне так жестикулировать.
Наконец, Шахур дошел до точки зрения:
— Я не слышал, чтобы кто-нибудь такое делал.
Сарат использовал более осторожное выражение:
— Я не слышал, чтобы кто-то такое рассчитывал.
— Значит, надо просчитать. Учтите, что магическое усилие должно иметь ориентацию вдоль оси корабля. А если часть поля пойдет в стороны — это потери.
— Есть вариант... — Это Шахур. Все же у него знаний в телемагии побольше. — Кривая Лекора, потери значительные на расстоянии до ярда от кристалла, а дальше уменьшаются...
— ...на плоскости. А в объеме?
— Похожее я видел в учебнике для магистров, это посчитать можно, а вот потери при пересечении потоков, они...
— Стоп. Все споры — за стенами этой комнаты. И еще одно. Если обнаружите, что тонете в расчетах потерь, плюньте на них. Проверим экспериментом. Город Субарак стоит на реке. Купим там лодку, установим кристаллы и проверим, что и как. Но для начала все же попробуйте рассчитать.
Ребята ушли, а мне было хреново. Думать расхотелось полностью. Тут дверь приоткрылась и на пороге нарисовалась Кири. Я мысленно похвалил норочку за то, что, имея маленьких, она все же нашла время и на меня, а та прыгнула на кровать (к счастью, не на ногу) и потерлась пушистой шейкой о мою грудь.
