Академия Пророчеств и Предсказаний, или Апп!

Преподаватель никак не отреагировал на оригинальное приветствие. Спокойно сгрузил на кафедру кипу книг и обратился к аудитории:

— Ясного утра, студенты, и ясности мыслей. Меня зовут мастер Ясмер. В этом и следующем семестре я буду читать вам сложный и нужный курс — Основы Мироздания. Настоятельно рекомендую не пропускать мои лекции не только потому, что отчитываться в индивидуальном порядке за пропуски чрезвычайно сложно, а незачет за курс — это дорога за ворота академии без права восстановления. Для чего нужны вам эти занятия? В первую очередь для того, чтобы лучше понимать, в рамках какой Вселенной вы действуете, и на подсознательном уровне начинать корректировать свои действия, подстраиваясь под желание Универсума, иначе именуемое Воля Творца. Я не жду и не требую от вас понимания и полного осознания смысла лекций. Я даже не уверен, что десятая часть студентов сможет понять и удержать в памяти начитанный материал. Внимательно слушайте — этого будет достаточно.

Предупреждаю сразу, может заболеть или закружиться голова. Тогда лучше прекратить конспектирование и посидеть с закрытыми глазами. Из лектория не выходить. Частным случаем возможных последствий прослушивания лекций может стать ваше нетипичное поведение: повышенная эмоциональность, веселость или, напротив, тоска. Не пытайтесь немедленно бороться с порывами души. Это пройдет в течение нескольких дней. Если после лекций почувствуете себя плохо — обращайтесь к целителю Риане. Она находится в соседнем с лекторием помещении — первая дверь направо. А теперь приступаем.

Вселенная наша, как вы знаете, бесконечна, так же, как бесконечен и непостижим Творец. Но некоторая частная информация о строении Универсума дана нам для изучения. Академия пользуется учебником, составленным на основании курса лекций Лоулендского Университета — высшего образовательного учреждения одного из центральных миров высокого Уровня соседней ячейки Мироздания. Информация из первоисточника дошла до нас благодаря Намиру Рыжему, закончившему сие учебное заведение. Он стал первым из ректоров нашей Академии Пророчеств и Предсказаний. Я имел честь быть учеником последнего ученика Намира.

Итак, бесконечность Вселенной являет собой неисчислимое множество миров, в самом примитивном виде представляемых в виде бесконечного числа ячеек, содержащих в свою очередь свои множества...

Янка честно пыталась слушать лекцию мастера Ясмера и с каждым сказанным им словом все яснее понимала — она не понимает почти ничего, во всяком случае, сегодняшнее 'ничего' было куда более 'ничегошным', чем вчерашнее на медитации. Так что единственным шансом получить зачет по предмету девушка видела лишь в одном — ходить на все лекции, невзирая на состояние здоровья. Судя по глубоко озадаченным, растерянным и откровенно глупым физиономиям других студентов, и особенно студенток, даже планирующие романтический тет-а-тет для сдачи пропущенного материала особы от своих намерений отказались.

Записывать лекцию в тетрадь оказалось совершенно невозможно, если уж слушание давалось тяжким трудом, то ручка просто отказывалась двигаться по бумаге. Янка покосилась на парней. Да, они тоже почти ничего не писали.

— Мастер Ясмер! — речь лектора нарушил жалобный возглас хрупкой блондиночки-пророчицы с третьего ряда.

— Да, студентка? — ровно откликнулся мужчина. — Какие-то вопросы?

— У меня кровь из носа течет! Можно выйти? — возмутилась бедняжка вопиющей слепоте учителя.

— Нельзя, сядьте прямо и немного запрокиньте голову. Сейчас придет лекарь. Продолжаем лекцию! — Ясмер дернул за шнурок сбоку от кафедры и возобновил рассказ о структуре миров, бесконечное множество которых, оказывается, располагалось в подобии порядка, аналогичного бесконечному множеству бесконечных пирамид и именовалось Уровнями.

Обиженно пыхтя, блондиночка последовала рекомендации лектора. Практически сразу в дверь просочилась пухленькая фигура в желтой мантии. По наводке указующего пальца лектора она в полном молчании проследовала к страдающей студентке, сноровисто забила той в нос жгутики чего-то мягкого, пропитанного зеленой субстанцией, отчего хорошенькая девушка стала походить на глубоко сопливую. На переносицу 'красотке' шмякнулся охлаждающий компресс. После чего так же тихо, как появилась, толстушка-целительница удалилась.

Примерно на середине рассказа про Уровни и находящуюся между ними жуткую прослойку, именуемую Межуровньем, содержащую кучу демонически опасных тварей внутри и каким-то образом составляющую единое целое, Янку затошнило. А неумолимый Ясмер мимоходом обмолвился, что множество миров той ячейки Вселенной, где располагается академия, имеет свою особенность — цветовую градацию по видам магии, свойственной миру, именуемой радужной градацией. В зависимости от которой магам следует выбирать способ и вид магических действий в мире, куда ведет пророчество, если приходится использовать что-то помимо знаков на листьях Игиды...

Когда прозвенел колокол, возвещающий окончание лекции, Яна была готова его расцеловать. Лектор же попрощался со студентами многозначительным обещанием встречи на следующей цикладе, забрал свои книги, являющиеся конспектами лекций, и вышел.

— Уф, — откинулся спиной на стенку заднего стола Лис, — мы это пережили!

— О да-а, — счастливо вдохнули в унисон Яна и Хаг.

Остальные студенты мало-помалу складывали вещи, трясли головами, будто пытались освободить их от мучительных знаний, которые запихивал мастер Ясмер, и сдержанно гудели. Из этого ровного гула изредка прорывались возмущенные возгласы:

— Какой гад! Я его уже ненавижу! Как можно такое вообще слушать! Урод! Ну и муть!

От прежнего девичьего восторга при первой встрече с душкой-преподавателем не осталось и следа. Своей неумолимой жесткостью по отношению к ученикам и заумной лекцией Ясмер раз и навсегда излечил от любовного томления всех первокурсниц.

— Как тебе лекция, Яна? — поинтересовался Лис.

— Спасибо Стефу за предупреждение, мы знали, чего ждать, — пожала плечами девушка. — Ты сам-то как, болит голова?

— Болит, гудит, звенит и шумит, — согласился дракончик, не в силах определиться с наиболее подходящим к описанию своего состояния словом. — Чтоб я еще раз добровольно учебник открыл — да ни за что!

— Бр-р-р, лучше бы меня дубиной по башке треснули, и так чую, что память отшибло, — прогудел тролль, вцепившись лапами в уши. — Чего у нас следующее, кто помнит?

— Лекарское дело, — сверившись с расписанием, провозгласила Яна. — Иоле сказала, идти надо в лечебный корпус, только заходить со двора.

Глава 16. О явной пользе лечения

На выходе из лектория река студентов распалась на три ручейка. Два из них (пророки и летописцы) потекли в сторону корпусов на занятия по специальностям. А первокурсники в мантиях с зеленым кантом относительно дружной толпой потопали на лекарское дело. Бурного веселого гомона — обычного для компании молодежи — пока слышно не было. Кто-то просто дышал полной грудью, кто-то тряс головой в тщетной надежде избавиться от просочившихся в сознание обрывков головоломного материала, кто-то просто массировал виски, затылок или лицо.

— Небось, специально так расписание составили, — заметил Лис.

Вопреки обычному акробатическому способу передвижения, с кувырками, прыжками и прочими выкрутасами, шагал он почти спокойно. Наверное, боялся свернуть шею под грузом отяжелевшей от бремени непосильных знаний головы.

— Как? — не поняла соображений дракончика Таата.

— Вот смотри: у нас — лекарское дело, у других, насколько я слыхал, медитация. У летописцев ее не Тайса, а какой-то мастер Реган ведет, — объяснил дракончик. — Как раз народ после всех откровений посидит на ковриках, подышит, голову проветрит.

— Скажешь тоже, откровений, — неприязненно скривился Картен. — Бред сумасшедшего это и все!

— Как можно так говорить! — укоризненно покачала головой Юнина, легко скользя словно над, а не по плитам дороги. — В академии не преподают бреда. Да, информация лекций очень сложна для усвоения, но я уверена, со временем мы во всем разберемся.

— Хотелось бы, — поддакнула дриада Ольса, задумчиво накручивая на палец прядь каштановых волос. Она слаженно ступала рядом с эльфийкой. Не будь движения девушек столь изящными, их сочли бы марширующим отрядом.

— Говорите за себя, — процедила Ириаль, передернув плечами так, что высокая грудь обрисовалась тканью формы, и тряхнула темными локонами, — я в этой ахинее и разбираться не стану!

— Точно! Если бы за прогулы этой сволочи по лекциям отчитываться не надо было, я бы больше на них не явился! — рыкнул Авзугар, сжав обе широкие когтистые лапы, в которые на миг трансформировались руки, в кулаки.

Эти категоричные суждения оборотня и вампирши нашли отклик в душах измученных знаниями студентов. Почти весь первый курс согласно загудел, точно улей пчел, обнесенных медведем-сладкоежкой.

— Мы у Стефаля спрашивали утром, зачем этот курс, — из чувства справедливости вступилась за неприятные Основы Мироздания Яна.

— И чего староста факультета сказал? — еще больше округлив выпуклые глаза, заинтересовалась пещерница Тита, аж пружинки-кудряшки запрыгали.

— Сказал, даже если мы ничего не поймем, чего-то в головах поменяет так, чтобы нам легче было задания блюстителей в мирах выполнять, — объяснила так, как уразумела сама, девушка.

— Однако ж, если польза практическая будет, то и походить не грех, — задумчиво признал рассудительный гоблин Кайрай, поведя ушами.

— Тока башку жалко, гудит... — ворчливо пожаловался Хаг, и с этим народ тоже дружно согласился.

Ничто не сближает больше, чем общая проблема. Из аудитории с лекции по Основам Мироздания вывалилась неорганизованная, разрозненная толпа, а к дверям желтого дома подходила уже группа первокурсников, занятых общим делом. Пусть этим делом пока было лишь перемывание костей странному преподавателю и его жуткому и абсолютно непонятному предмету.

Зады лекарского корпуса представляли собой, с точки зрения Янки, вполне типичный большой палисадник, каковые разбивали жители поселка у своих пятиэтажек, кто в складчину, кто наособицу. Грядки, кусты, теплички, парники, лютики-цветочки. А что росла там куча всего неизвестного девушке, так и в поселковых палисадниках подчас такие экзотические джунгли встречались — куда там Африке! Парочка бабушкиных знакомых чуть ли не из-за границы себе какие-то семена-луковицы выписывала. Сама Янка возней в земле не брезговала, но и особой тяги к ней не испытывала. Животные ей всегда больше нравились, чем зеленые насаждения.

Дверь в корпус была открыта для проветривания. Один из лекарей — вихрастый парень в желтой мантии — стоял на ступеньках, вперив задумчивый взгляд в пространство. При виде группы студиозов он оживился и предположил:

— Первый курс с Основ Мироздания?

— Чё, так заметно? — удивился за всех Хаг.

— Координация движений нарушена, настроение неустойчивое, взгляд расфокусирован — заметно, — согласился лекарь, перечисляя симптоматику, а потом направил бедолаг: — Идите в аудиторию — вторая дверь налево. Там поднос с кувшинами взвара тайоки. Выпить по полстакана каждому! Можно стакан, больше нельзя.

— И наши мучения прекратятся навеки? — прижав руку к лицу и театрально содрогнувшись, понадеялся Лис.

Девчонки прыснули, гоготнули парни.

— Нет, до следующей лекции, — ухмыльнулся парень-лекарь в ответ, оценив представление, и добавил: — Другим страдальцам на медитацию тоже отнесли.

Осознав, что внутри их ждет средство от головной боли, первокурсники ломанулись на поиски нужного кабинета с куда большим рвением, чем спешили бы на занятия.

Как-то само собой на розливе тайоки оказались Янка, Таата и Хаг. Девушки подставляли стаканы и передавали их ребятам, тролль с легкостью и удивительной ловкостью ворочал тяжелые запотевшие кувшины, наливая с двух рук разом в два стакана одновременно.

Народ пил лекарство охотно, только Цицелир капризно сморщился:

— Ну и кислятина!

— За медом в столовку для тебя сбегать? — уточнил тролль. И тон его был столь демонстративно благожелателен, что Пит энергично замотал головой и поспешил осушить свою порцию.

Лекарь не соврал, после половины стакана кислого морса в голове прояснилось, шум и боль отступили. Осушив свой стакан, Картен двинулся к раздаче снова и потребовал:

— Налей еще!

— Сказали, больше стакана нельзя, — осторожно предупредила сторонница правил — Юнина.

— А мне по хрену, налей, пить хочу! — нагрубил голубокожий.

— Пей, — спокойно согласился тролль, подмигнул девушкам, дескать, пусть его, не вмешивайтесь, и щедро протянул хаму последний наполовину полный кувшин.

Причмокивая и пофыркивая, Картен высосал весь взвар и, довольно рыгнув, шлепнулся за стол. Студенты расселись так же, как вчера на лекции у Гада, и принялись ждать удара колокола — то есть звонка на урок. Пока сидели, Кайрай Раход повертел головой и деловито предложил:

— Ребята, может, давайте, пока время есть, старосту выберем, декан просил с этим не затягивать.

— Раз ты предлагаешь, тебе и быть старостой, — рубанул Авзугар. — Вон, журнал группы уже таскаешь, списки на расоведение составляешь.

— А не лучше кого-нибудь из девушек выбрать? — поинтересовалась Таата, робеющая при общении с парнями, каких бы габаритов, пусть даже мелко-гоблинских, они ни были.

— Девушки, кто-нибудь из вас желает взвалить на себя дополнительные обязанности старосты и отвечать за кучу обормотов перед ректором, деканом и мастерами? — огласил иезуитский вопрос Лис.

При такой постановке проблемы потух даже алчно-властный огонек в глазках Ириаль. Иных же желающих на халяву приобщиться к 'бремени вождя' не нашлось.

— Хорошо, — не слишком весело согласился Кайрай.

Подвижные зеленые уши-лопушки обвисли с покорной обреченностью. Как успела убедиться Янка, мелкому гоблину было присуще гипертрофированное чувство ответственности и страсть к порядку. (У него даже в сумке все было разложено настолько аккуратно, что любой заглянувший чувствовал себя разгильдяем.) Может, Раход и не хотел зависеть ни от кого из однокурсников, но организационный бардак угнетал мелкого гоблина больше, чем необходимость отвечать за все и за всех. Он еще раз пошевелил ушами и предпринял последнюю вялую попытку сбросить с себя бремя ответственности:

— Если никто не возражает и не хочет попробовать...

— Не хотим, — припечатал Хаг, стукнув пятерней по столу. — А ты сегодня же Гаду и Стефалю скажи, что мы тебя старостой единогласно выбрали, и не временно, а сразу на все пять курсов. Доверяем стало быть, вот!

Народ энергичными кивками, щелканьем пальцев и нечленораздельными возгласами поддержал директиву тролля.

Словно в знак окончательного утверждения общего решения ударил колокол, возвещающий начало урока. Еще не успел заглохнуть звук, как дверь в служебное помещение за кафедрой отворилась. В аудиторию вошел знакомый практически половине группы целитель Лесариус со своим знаменитым молоточком, при виде которого Картен и Максимус невольно содрогнулись и попытались слиться с местностью.