Последний языческий бог

— До ночи точно не протянет, где-то с наступлением первых сумерек, часа три наверно. Было бы символично умереть в момент, когда тьма заполняет мир, когда ее власть становиться необоримой для лучей солнца и ее черное войско поражает воителей света...

— Вы больные. Сразу видно, что братья, — перебил я разговорившегося мага. — Один в Астрале стихи читал, другой здесь включил чокнутого.

Не приняв игру, подтянул ноги к подбородку и закрыл глаза.

— Да ладно, чего ты? Смерть это же такая обыденность! — попытался растормошить меня наемник. — Мы саму уже пару раз чуть не сдохли пока блуждаем по этому лесу.

— Он живой человек! Прояви к нему уважение!

— Еще скажи, что тебе жалко его!

— Нет, не жалко, — произнес я, чувствуя, что и мне и правда, безразличен этот мужчина. — Просто, каждый имеет право быть достойно препровожденным в мир иной.

Фанланд фыркнул и вновь принялся обследовать стены ямы. Эртифекс же, не принимавший участия в нашей словесной перепалке, задумчиво произнес:

— Ты прав, но сейчас не это важно, а важно сохранить сплоченность нашего трио. И если для этого нужно играть в дурацкие игры, то ты будешь в них играть.

Я посмотрел в лицо мага. Второй раз вижу его таким. Первый был в тот момент, когда я только оказался в этом мире и там, в подвале, увидел его, и вот сейчас... мудрый маг, а не витающий в облаках, немолодой мужчина с жаждой знаний в глазах. Еще, правда, был его бой с демоном, но там он был совсем другим, скорее безумным колдуном с постеров про компьютерные игры.

— Отчасти соглашусь с тобой, — промямлил я.

— Ведьмы, что ты о них знаешь? — поменял он тему.

Я отрицательно покачал головой.

— Так и думал. Их специфические навыки относят к колдовству. Ведьмы с помощью различных зелий, мешочков, амулетов и т.д. могут творить колдовство, хотя и не проходят ритуал. Их главным подспорьем является гримуар — так называется собрание всех их знаний. Гримуар передается от одной ведьмы к другой, чаще от матери к дочери. Внешне многие из них совсем не отличаются от обычных смертных, человеческих женщин, хотя им может быть и по паре сотен лет. Ведьмы были всегда! Хоть многие маги и обвиняют в их появлении христианство, но это не так. Они дочери Старого Мира. Широкий арсенал заклинаний и дополнительных злокозненных средств делают их страшными противниками. Пожалуй, они даже могущественнее многих паладинов. С последними то понятно, честный бой, толпа на толпу. Они не станут прятаться и исподтишка вредить тебе, а эти станут, хотя и в честном бою ого-го. Вопросы?

— Ты сказал, что они дочери Старого Мира, и я так понял, что не в ладах с Церковью, так почему же они схватили нас? Мы ведь как бы по одну сторону баррикады.

— Анархистки. Они верны только своим сестрам. Им плевать, паладин ты или языческий маг, все одно — враг.

— А как они размножаются? Им ведь нужны мужики.

— Ведьмы часто притворяются добродетельными женщинами, выходят замуж или просто стремятся зачать ребенка, а потом обратно к своим. Хотя могут остаться жить обычной человеческой жизнью, но на шабаш летать все равно будут. Все легко и просто.

— Летают они на метле? Да? — протянул я, держа в голове недавно высказанную магом мысль, что наши миры не так сильно отличаются.

— А говоришь, ничего о них не знаешь.

Вспоминая множество полученной о ведьмах информации из своего мира, я произнес:

— А у них есть кровавые ритуалы? Мы можем быть главной составляющей такого события?

Эртифекс пожал плечами и показал пальцем на мертвенно-неподвижное тело мужчины:

— Вот он может дать нам ответы на твои вопросы. Единственно, что могу пока сказать о нашем умирающем товарище по несчастью это то, что над его глазами поработали уже здесь. Больше видимых травм нет. Скорее всего, его опаивали каким-нибудь зельем. И, он точно маг.

— Откуда ты знаешь? Я не чувствую исходящую от него магию, хотя прежде сразу распознавал магов.

— На его теле есть татуировка, свидетельствующая о его ранге. Он адепт, такой же как и я.

Ментальный маг поднял левую руку. На внутренней ее части, почти подмышкой, где сливаются бицепс и трицепс, красовался вытатуированный круг, внутри которого была помещена буква "А".

— А как узнать его специализацию? — уточнил я.

— Ментал. Круг означает, что он ментальный маг.

— Ого, — потрясенно сказал я. — У вас много общего.

— И это меня пугает.

Я посмотрел на отголоски внутреннего страха, возникшие на лице Эртифекса, и чтобы он немного забылся, решил поделиться с ним знаниями о демонологах и паладинах.

— Эрт, ты только не спрашивай меня, откуда я это знаю, но внимательно слушай...

Спустя минут пять моих разглагольствований, даже Фанланд внимал, будто я сам пророк небесный. Лица внешне совсем непохожих братьев, сейчас были как никогда похожи. В их глазах застыла боязнь прослушать хотя бы одно слово, упавшее с моих губ. Они даже рты синхронно приоткрыли в удивлении от полученных знаний.

Как только я замолчал, ментальный маг с придыханием произнес:

— Откуда ты все это зна...

Я прервал его речь движением руки и твердым голосом сказал:

— Не спрашивай. Источник надежный.

Не хотелось рассказывать им о моих взаимоотношениях с Тир-Галаном. Это могло бы разрушь установившееся между нами доверие.

На нас опустилась тишина, прерываемая лишь слабым дыханием, доносившимся изо рта находящегося при смерти адепта. Я молчал и не мешал братьям обдумывать мой рассказ. На некоторое время страх будущего ослабел. Ведьмы отошли на второй план. Задача выполнена. Они хотели увлечь меня игрой, а я отвлеку их мыслями.

Глава 3

Вечерело. Сумерки постепенно заполняли мир, выгоняя прочь дневной свет. В яме уже царила непроглядная тьма. Сверху доносился тихий, но пронзительный женский визг, который сопровождали глухие удары в барабан. Мы уже час прислушиваемся к этим звукам. И каждый из нас знал. Впереди наш выход.

Каждый возглас, подгонял мою мыслительную деятельность. Я уже всю голову изломал, но как выбраться из ямы не придумал. Ее глубина была слишком велика. Даже если мы все, включая еще живого адепта, встанет друг другу на плечи, то ее край останется еще очень высоко. Как мы только не сломали себе шеи, упав с такой высоты? Тут же я сам ответил на свой вопрос. Мягкая и рыхлая почва смягчила удар.

Из темноты раздался голос Фанланда:

— Адепт еще живой. Никто не выиграл.

Его слова прозвучали так наиграно-печально, что меня аж перекорежило, но я смолчал. Эртифекс подобно мне не издал ни звука.

Наше трио не знало, что бог иллюзий Тир, тоже ломает голову над освобождением побратима из плена ведьм. Он не мог напрямую вмешаться в дела людей, как в ситуации с волчицей, так как она зверь, лишенный разума и души, а люди совсем иное. Он рискует в случае прямой помощи, мгновенно, отправится в небытие. Юнуф не дремлет.

Чем громче становились звуки какофонии разыгравшейся в Черном лесу, тем сильнее меня окутывало одеяло страха. Лежащий овощем адепт смотрелся как мое будущее. Что они с ним сделали? Повторят ли это надо мной?

— Эрт, Фанланд, — произнес я твердо, — как только выберемся из ямы сразу в бой. Лучше умереть так, чем лежать как он.

Я ткнул пальцем в тело адепта, но из-за темноты никто не увидел моего жеста, но даже без этого, все поняли, кого имею в виду.

В ответ на мою реплику раздался истерический смех мага. Сквозь него он начал выкрикивать слова:

— Ты думаешь самый умный? Думаешь тебе, такой махине, оставят шанс драться?

Вдруг, в яму упал еле тлеющий мешочек, за ним еще и еще.

Эртифекс тыча в них пальцем произносил:

— Вот о чем я говорил! Вот о чем...

Ноги начали подкашиваться. Тело отказывалось слушаться. Невероятная слабость разлилась по мышцам. На трясущихся ногах привалился к стене. Маг был прав. Шанса на бой нет. Я заметил, как рухнул на землю Фанланд. В свете искр, сыпавшихся от ведьменного мешочка, упавшего совсем рядом с наемником, были отчетливо видны его глаза. Там уже не было бравого воина, не страшащегося смерти и смеющегося над ужасом. Там была боль. Боль расставания с любимым человеком. Я кулем упал на землю, не отрывая взгляд от его глаз. Их заволокла пелена воспоминаний. Губы тронула печальная улыбка. На миг мне показалось, что я вместе с наемником вижу ее образ, но тут же моя голова бессильно запрокинулась назад, и глазам предстало небо, на котором восходила полная, чуть красноватая луна.

В обмякшем теле, только глаза остались покорны моей воли. Ужас, который испытал в момент, когда меня принесли в жертву, постепенно наполнял разум. Все было так похоже. Даже лица спускающихся по веревкам обнаженных женщин казались такими знакомыми и не раз виденными.

Ведьмы, а это без сомнения были они, начали деловито обвязывать мое тело веревками. Одна из них, молодая, не старше меня, с волнистыми, рыжими как огонь, волосами, взглянула мне в глаза и мило улыбнулась, обнажая ряды белых как первый снег, зубов. Сердце мучительно защемило, такая кротость и доброта царили на лице девушке. Ее внешность, выражение глаз, улыбка — все это вместе взятое совсем не вязалось с теми словами, что поведал о ведьмах ментал.

— Помоги мне, — еле слышно прошептал я.

Ее изумрудно-зеленые глаза округлились от изумления, став похожими на два драгоценных камня. Аккуратные брови взлетели на середину, аккуратного лба, и она пораженно выдохнула:

— Ты разговариваешь, огр?

Недалеко стоящая женщина средних лет, услышала ее возглас и спросила:

— Мелена, ты что-то сказала?

— Это он сказал! — проговорила девушка звонким голосом, показывая на меня пальцем. — Он говорит по-человечески.

Женщина подошла ко мне и внимательно посмотрела в глаза.

— Слушком умный взгляд для обычного огра. Ладно, наверху разберемся.

Она закинула голову к небесам и крикнула:

— Тяните.

Я почувствовал, как тело отрывается от земли и потихоньку движется к краю ямы. Веревки надежно удерживали меня от падения. Бессильно мотающаяся голова позволяла глазам разглядеть еще три тела, поднимающихся таким же способом: Фанланд, Эртифекс и адепт.

Как только достиг края ямы, меня тут же подхватили сильные руки и перевалили на землю. Мужчина с полным отсутствие мысли во взгляде стоял надо мной. Его обнаженное, покрытое грязью тело, застыло, словно он деревянный истукан. Я попытался попросить его о помощи, но губы отказывались слушаться.

Скосив глаза, увидел круглую поляну, окруженную плотным кольцом ярко горящих факелов. Посередине нее возвышались два мощных, каменных столба. Вокруг них, было примерно два десятка ведьм. Часть из них пронзительно завывала, а часть била в небольшие барабаны. Все они при этом исполняли какие-то дикие танцы.

До меня донесся голос Мелены:

— Это он, Старшая.

Ко мне подошли три ведьмы. Как три отрезка жизни. Молодая, средних лет и пожилая. Двух первых я уже видел, а вот пожилая... она носила на голове маленькую диадему, устроившуюся поверх длинных, седых волос, служащую видимо символом власти среди ведьм. Ее глаза были пронзительного серого цвета. Они смотрелись двумя звездами, упавшими на изрезанную трещинами, высохшую равнину, на которой возвышался острый пик, заменяющей ведьме нос.

— Скажи что-нибудь, — чуть ли не умоляюще произнесла Мелена, сложив руки на полной груди.

Только хрип вырвался из моих губ.

— Даже если бы он умел, то не смог бы. Мешочки действуют, — наставительно произнесла пожилая ведьма.

— Я ничего не слышала, — вклинилась другая ведьма.

Вдвоем они устремили взор на Мелену. Она смешалась под этими взглядами и тихо выдавила:

— Я слышала. Он говорил: "Помоги мне"

Самая старшая ведьма, подошла к ней, прижала ее голову к груди и мягко произнесла:

— Ничего дитя. Ты первый раз на шабаше, тебе показалось.

Затем она повернула голову ко мне. Я напряженно следил за ее взглядом, блуждающим по моему лицу. Неожиданно, она подошла и провела морщинистой рукой по шраму на щеке.

— Волчьи следы. Рима, это ЕЕ работа?

Женщина средних лет, названная Римой, ответила:

— Он бы не выжил после встречи с ней.

Мелена, подражая старшим по возрасту ведьмам, внимательно посмотрела на шрам и со смешком добавила:

— Только если ему помогают боги. Белая никого не щадит.

— Верно, — выдохнула Старшая. — Но все равно, необычный огр. Из него может получиться хороший сомнамбул.

— А что будем делать с ментальным магом? Он вроде еще жив, — спросила Рима.

— Скорми его волкам. Элизириум подействовал на него не так как нужно.

— Невозможно предугадать его действие на магов, — продемонстрировала знания Мелена. — У нас есть еще один ментал, может с ним сработает.

— Может, — глухо повторила Старшая. — Начнем.

Она поманила, пальцем с длинным ногтем, стоящих невдалеке четверых мужчин и, разомкнув тусклые губы, проговорила:

— Он будет первый. Закуйте его в цепи.

Меня подхватили и понесли к столбам. Ведьмы молча расступались перед нашей процессией, а я все пытался кричать от ужаса, непослушными губами. Все было так обыденно, человека хотят превратить в покорное чужой воли существо, а они смотрят равнодушными глазами.

Меня притащили к столбам, бросили между них и начали заковывать в цепи. Руки и ноги обхватили железные кольца. Тело подняли, цепи натянули и вот я уже вишу на прочных кованых изделиях, между грубо отесанных камней.

В этот момент, казалось, глаза фиксируют и улавливают все что происходит, каждую деталь, малейшее движение, неуловимую игру теней.

Часть ведьм взялись за руки, опустились на колени и начали плавно раскачиваться. Это было настолько эротично, что в другой ситуации я бы даже, наверно, возбудился, но не сейчас. Страх мощными волнами пытался смыть рассудок. Сомнамбул! Не такого будущего ожидал.

Вдруг силуэты ведьм поплыли, они начали размазываться, их очертания терялись, сливались с тенями. Такая игра реальности продлилась недолго. Постепенно тела ведьм вновь начали принимать устойчивые физические параметры, но они уже были иные. Одна из ведьм вскинула голову и посмотрела на меня змеиными глазами с вертикальным зрачком. Другая, обзавелась козлиными рогами. Тело третьей покрыл налет коротких, золотистых волос. Каждая из ведьм обзавелась новой, отвратительной особенностью тела. Они все так же извивались и стенали под бой барабанов, наполняя воздух какофонией звуков и криков. Тени от факелов, как живые плясали между ними, создавая подобие дьявольских плясок.

Я ошарашенно взирал на все эти метаморфозы, совсем перестав бояться за свою жизнь. Такое представление заставляло каждой частичкой тела ощущать всю извращенную удивительность происходящего.

Неожиданно, перешагнув цепочку беснующихся женщин, в импровизированный круг вошли три ведьмы: Старшая, Мелена и Рима. Они тоже изменились. Старшая обзавелась тонкими, длинными почти до линии шеи седыми усами и бородой. Рима отрастила хвост с кисточкой на конце и копыта. А младшая из них, улыбалась мне синими губами с красными капиллярами, в открытую щелочку которых, были видны зубы до невозможности схожие с костяными иглами. Она несла глиняный кувшин, из которого вырывались клубы пара. В отличие от Старшей и Римы, Мелена подошла прямо ко мне. Ее глаза лучились от счастья.