Последний языческий бог

Пролог

Бог иллюзий Тир сидел на небесном троне и ощущал зыбкость своего пристанища. Облака уже не были такими плотными, их пушистые контуры смазывались и терялись на фоне голубого неба. Лестница растеряла свою пышность, она больше не напоминала мраморное великолепие, она просто была, полупрозрачная и уже не величественная.

Его сила утекала как вода сквозь песок. Он больше не мог поддерживать в целостности и сохранности свой личный уголок мира. Кольцо силы вновь появившееся на его пальце, после того как он стал богом, истончилось и напоминало тоненькую ниточку, обвивающую указательный палец. Вера людей в него захлебнулась кровью, когда инквизиция насильно обращала их в лоно Церкви. Столетие за столетием христианство как пожар распространялось по всем обитаемым землям, выжигая следы былых религий и уничтожая следы Старого Мира — так теперь люди именовали отрезок времени закончившийся пять столетий назад. Пропали витаморы, исчезли иллюзионисты, сошли с ума сентенти. Чудеса — удел святых и праведников. Массово не афишируя, Церковь запретила операции позволяющие обладателям дара становиться магами, а затем и вовсе эти знания стали уделом избранных. Теперь магией струн владеют немногие, но появилась новые виды искусства. Как говориться, свято место пусто не бывает.

Тир тяжело вздохнул. Легко различимые мысли читались на его лбу: "Бороться не имело смысла, мы проигрывали по всем фронтам, люди устали от вечной грызни между богами и выбрали свое будущее. Первыми пали боги, требующие кровавых жертвоприношений, следом бог войны, времени и т.д. пока не остался один... Тир, бог иллюзий. Это естественный отбор. Старый Мир с его многобожием и огромным количеством религий уступил место новому витку человеческого развития. Да, теперь можно смело говорить, что человеческого. Акваты, териане, летяги, их популяция почти достигла нуля. Христианство принесло в мир единобожие, но оно же заразило его бесами, демонами и прочей нечистью. Множество, как теперь говорят, языческих богов не стало. Их статуи больше не стоят в Храме Тысячи Богов. И что бы мне не последовать их примеру, пора действовать. Хватить надеяться на чудо".

Тир встал на ноги и мановением руки открыл портал. Его лицо на миг исказила гримаса боли. Он бросил взгляд на палец с кольцом.

— Лучше умереть в действии, чем сидя на троне, — прошептали губы бога. — Надеюсь, мне хватит сил.

Сделав шаг, он перенесся в старинный замок на скале, точнее на одну из открытых площадок, примостившуюся на крыше одной из башен, и посмотрел на склонившегося над пентаграммой человека. Мужчина почувствовал взгляд и поднял на него уставшие глаза.

— Сгинь, я тебя не вызывал, — раздраженно отмахнулся он и вновь вперился в прямые линии, нарисованные кровью.

— У меня деловое предложение, — произнес бог.

Мужчина глядя на него, сделал знак рукой и что-то быстро прочитал из обшитой человеческой кожей книги.

— Я не демон, если ты еще не понял, — терпеливо проговорил Тир.

— Кто ты? — спросил человек, опасливо отходя к краю башни.

Неизвестность страшила его. С демонами он умел обращаться, а вот бога, явно видел впервые.

— Неважно, кто я. Важно, что у меня есть к тебе дело.

— Какое?

— Мне нужна душа человека из достаточно развитого мира. Мне нужен такой человек, разум которого не разобьется в дребезги, погрузившись в пучину нашего мира.

Мужчина провел рукой по усам и обронил:

— Какая моя выгода?

Бог улыбнулся. Пришло время поторговаться.

Часть I. Прибытие.

Глава 1

Земля. Антон где-то за пределами маленького городка.

— Слушай, они точно здесь живут? — спросил я у Кирилла.

— Да, вроде бы, — неуверенно отозвался он, тоже с растерянностью глядя на обветшалый, деревянный дом.

Я в очередной раз повертел головой по сторонам. Мы стояли в глухом лесу на узкой, разбитой тропинке. Могучие деревья сплошным массивом окружали темное от времени, пахнущее плесенью жилище. Скользя взглядом по его стенам, попытался заглянуть в окно, но мутные стекла не давали возможности узнать, что скрывается внутри. В небе что-то прокаркала ворона, взгляд зацепился за покосившуюся крышу. На ум пришло сравнение с дряхлой шляпой древней ведьмы из какого-нибудь кинофильма. Я даже не понял, что за материал послужил для ее строительства. Рубероид? Не знаю, не строитель, но похоже, хоть и весьма странно. Здесь вообще многое очень странно. Зачем строить дом, так далеко от деревни? Территория "Черемушек" закончилась пару километров назад. Хотя бы забор поставили, и то бы менее запустело и не обжито выглядел бы этот, даже язык не поворачивается назвать его дом, двухэтажный сруб.

— По-моему он вообще не жилой, — произнес я, кивнув головой на сруб. — Давай еще раз проверим адрес.

Кирилл вытащил из кармана модных нынче штанов с удлиненной ширинкой, не менее модный и популярный телефон, с логотипом заграничного бренда, потыкал пальцем в экран и проговорил:

— Деревня "Черемушки", дом номер один.

— Странно все это. Как этот дом оказался здесь, — произнес я, ткнув пальцев в сруб, — а деревня там? — махнул рукой в сторону невидимых за деревьями "Черемушек".

— Откочевал, — усмехнулся друг. — Не знаю я. В деревне нам четко и ясно сказали, куда следует идти... — я попытался, весело улыбаясь, перебить его, но он повысил голос: — После того как послали на хер! Вишь! Не соврали, вот он дом номер один.

Кирилл пальцем показывал на когда-то покрытый эмалью, висящий на ржавом гвозде, приколоченный к двери дома, квадратный номер.

— Там точно один? Может тринадцать?

— Один, — буркнул он, поднял вверх телефон и недовольно добавил: — Не ловит. Чуть от города отъехали и всё. Голубиная почта навсегда.

— Похоже, они тебя просто разыграли. Решили поиздеваться над столичным. Провинция она такая.

Друг наградил меня сумрачным взглядом и произнес:

— Кому как не тебе знать о нравах провинциалок. Как там твой родной городишка называется? Сколько там жителей? Наверно аж тысяч двести?

— Здесь наверно даже меньше будет. Как тут вообще оказался твой отец?

— Бизнес. Лес, видишь какой? — проговорил Кир, обведя рукой ровные ряды деревьев.

— Понятно, — бросил я.

— Зачем вот только он меня за собой попер? — сам себе задал вопрос друг.

— А зачем ты мне вчера написал: " Приезжай, будет весело". Где оно твое веселье? Поезд, автобус, и вот я здесь. Весело, просто сил нет. Ведь с первого курса знаю, что ты еще тот трепач.

Кирилл проигнорировал мою вспышку негодования и отстраненно пробубнил:

— Еще отец машину не дал, сейчас обратно до остановки пилить километров пять, а потом еще до этого крошечного городка трястись на автобусе часа полтора. Эх, не удалась у меня жизнь.

— Ты хоть где с ними познакомился?

— На вокзале, я же уже говорил. Там такие ноги, такие выпуклости... — друг руками показал какие такие. — Я ни секунды не колебался, когда они предложили приехать в гости. Тут всего-то от города...

— Ладно, забудь. Лучше найдем. Мы ребята хоть куда. Ты вон хоть не пойми куда, за такими вот... — я скопировал жесты рук Кирилла.

— А сам-то! Только я ему сказал, про выдающихся в области груди девчонок. Рванул так...

— Все, все! — замахал я руками. — Оба хороши. Сейчас надо решать, так уходим или до конца убедимся в том, что нас разыграли?

Друг посмотрел на дверь дома и бросил:

— Пошли хотя бы постучим что ли.

Наш короткий путь до рассохшегося крыльца, напомнил мне виденные в фильмах, ночные вылазки партизан на территорию врага. Затаив дыхание, аккуратно переступая ногами, боясь наступить на воображаемую мину, мы добрались до первой преграды.

— Давай ты первый, — предложил Кирилла, смотря на гнилые доски крыльца.

— Не, ты меньше в габаритах, давай ты. Да и чего тут бояться? Ну, провалишься? Не ногу же сломаешь. Всего лишь старый дом, старое крыльцо, иди наконец постучи в дверь и валим отсюда.

— А чего ты шепчешь?

— Хочу и шепчу.

— Тут же нечего бояться, — тихо передразнил меня друг.

Я сузил глаза, посмотрел на друга и наигранно гордо бросил:

— Трус.

Ловко вскочив на крыльцо, постучал в дверь. Ничего не произошло. Крыльцо не провалилось, обитатели дома никак не отозвались на мой стук. Всё, партизаны могут удаляться.

— Идем отсюда, — сказал я.

— Ты тихо постучал. Давай еще раз.

Я раздраженно плюнул на почему-то пожухлую в середине лета траву и еще раз, громко постучал.

— Бегу, бегу, — раздался приятный девичий голосок по ту сторону двери.

Вытаращенные глаза Кирилла встретились с не менее удивленными моими.

Тихий шорох из дома перекрыл скрип двери. На пороге стояла девушка, точь в точь как описывал Кирилл, когда уговаривал меня отправиться неизвестно куда. Приветливая белозубая улыбка, пухлые, четко очерченные губы, добрый взгляд огромных, лучистых, зеленых глаз, черные, пушистые волосы, мелкими локонами падающие на грудь. Мой взгляд прикипел к декольте простенького ситцевого голубого платья. Девушка была невысокого роста, и мне было очень удобно сравнивать, насколько ошибся Кирилл, показывая достоинства новой знакомой. Ошибся он в пользу девушки, что не могло ни радовать.

— Привет! Я так рада, что ты приехал! — радостно проговорила девушка глядя на Кирилла.

— Привет. Мужик сказал, мужик сделал, — отозвался друг, браво вскочив на крыльцо и поцеловав девушку в щечку.

Они уставились друг другу в глаза, как будто влюбленные, не видевшиеся чертову уйму лет. Такая волна тепла исходила от них, что я не мог, не испустить тяжкий, завистливый вздох, тем самым разрушить идиллию.

— Антон, — представился я, улыбаясь девушке и оттирая плечом Кирилла.

— Елена, то есть Лена.

— Очень приятно познакомиться.

— Взаимно. Проходите в дом, — пригласила нас Лена и посторонилась, открывая вид на внутреннее убранство жилища.

Внутри дом производил диаметрально противоположное впечатление. Я как будто попал в музей. Резные стулья стояли возле круглого, потемневшего от времени, лакированного стола. На стенах умелые руки мастеров, изобразили множество различных рисунков: звери, сцены из охоты, какие-то непонятные письмена, небо и т.д. В углу комнаты, которая занимала собой почти весь первый этаж, приютился облицованный гранитом камин. Еле тлеющие угли освещали шкуру медведя, лежащую перед ним. Под потолком висела люстра из оленьих рогов. Огарки свечей, примостившиеся на ней, немного смутили меня. Еще раз, пробежавшись глазами по комнате, не обнаружил ни следа электричества. А чему удивляюсь? Деревня. Да еще в такой глухомани.

— Красиво, — произнес я, входя внутрь дома.

— Мы здесь не живем, приезжаем иногда на пару дней, так что тут почти ничего нет, ни газа, ни электричества, да и вода в колодце за домом, — как бы оправдываясь, проговорила девушка.

— А где...

— Я сейчас ее позову, она на кухне, — не дала договорить Кириллу Лена и умчалась в направление неприметной двери.

Как только девушка скрылась из поля зрения, Кирилл шепотом произнес:

— Она моя.

— Не, так не пойдет, пусть как обычно монетка рассудит нас.

— Ладно, — согласился друг и вытащил пятирублевку.

— Орел, — сказал я.

Движение большого пальца и металлический кружок отправился в недолгий полет, окончившийся в ладони Кирилла.

— Орел, — расплылся я в улыбке. — Она моя.

— Ладно, — не расстроился друг, чем вызвал у меня паническую мысль: "Уж не прогадал ли я?".

Спросить прямо у Кирилла мне помешала появившаяся в комнате Лена.

— Привет мальчишки, — произнесла она, чуть изменившимся голосом.

— Привет Марина, — проговорил Кир и с распростёртыми объятиями пошел девушке навстречу.

Изумление, накрывшее меня, продлилось недолго. Вынырнувшая из кухни девушка, как две капли воды похожая на уже присутствующую в комнате, заставила меня понимающе выдохнуть:

— Близняшки.

— А разве Кирилл не говорил? — спросила Лена.

Ее от сестры отличал голос и цвет платья — несущественное различие. Теперь понятна реакция друга на проигрыш.

Кирилл разомкнул объятия, в которых держал Марину, посмотрел на меня и весело произнес:

— Сюрприз.

Лена понимающе усмехнулась и проговорила, показывая на стулья:

— Садитесь, сейчас будем пить чай.

— Чай? Может чего-нибудь покрепче? — донеслось от Кирилла.

— Может, — сказала Лена, слегка покраснев. — У нас есть домашнее вино.

— Самое то, — довольно одобрил друг.

Неожиданный порыв ветра заставил входную дверь резко закрыться. От громкого звука я подскочил на месте и быстро обернулся.

— Трусоват ты парень, — посмеиваясь, произнес Кирилл.

— Не обижай Антона, — вступилась за меня Марина, — я сама испугалась.

— Ну, тебе-то простительно, — начал сюсюкать с девушкой друг.

Она подняла вверх руки и решительно проговорила:

— Мы за вином. Вы зажгите свечи, а то смеркается уже. Спички на камине.

Девушки оставили нас одних. Я посмотрел на Кирилла, на люстру, снова на Кирилла. Он все понял и поспешно заговорил:

— Ты выше, ты и лезь.

— Спички хоть падай, герой.

Я пододвинул стул, забрался на него и принялся ждать друга, который шарил по камину.

— Вот тебе и веселье намечается, — донеслось от него, — а то ты все плакал, трепачом меня называл.

— Быстрей уже давай, — поторопил я его.

— Нашел.

Кирилл подскочил ко мне и протянул спички. Я по очереди зажег свечи, и комнату озарило приятным светом.

— Как будто в прошлое перенесся, — озвучил мои мысли друг. — Так классно.

Мне, почему-то было слегка не по себе. Буду честен перед самим собой, я слегка паникер и люблю сгущать краски, но от этого дома веяло чем-то мистическим, чем-то заставляющим задуматься. Даже не берусь рассуждать на тему внешнего облика дома или его географического положения, тут и так понятно, что ничего не понятно, сама энергетика этого места держала меня в напряжении. Только близняшки, помогали сохранять присутствие духа. Не буду же я перед девушками пугаться своих необоснованных, иррациональных страхов. Да и не страх это вовсе, так легкая дрожь и неприятный холодок вдоль спины. Зато, какие мгновения ждут меня впереди. Марина или Лена, какая разница, они обе высший сорт. Я предвкушающе улыбнулся, чем вызвал ухмылку сидящего напротив меня Кирилла.

— Думаешь о том же, о чем и я?

— Очень может быть, если ты думаешь о том, что получился, если скрестить выхухоль и паровоз, — сказал я, ухмылялись краешком рта.

— Ты перекрой фонтан своих тупых шуточек, а то спугнешь дичь.

Дальнейшее развитие темы прервали впорхнувшие в комнату близняшки. В быстром темпе хоровода женских тел стол украсила цветастая скатерть, четыре хрустальных бокала, фрукты и бутылочка рубинового цвета вина. Девушки нахозяйничавшись, присели на стулья и выжидательно замерли, предлагая нам начать разговор.

— Все так замечательно, — произнес Кирилл вполне искренне.

— Спасибо, — в унисон ответили близняшки.

Я, молча, штопором начал открывать вино, а затем наполнил бокалы.

— За встречу! — воскликнул друг и, подавая пример, отпил вино.

Я тоже пригубил напиток и почувствовал, как на меня поверх бокала смотрит Лена.

— Как ты познакомился с Кириллом? — спросила она.

— О! — вмешался друг, — Это до ужаса банальная история, но я вам ее расскажу. Место начала истории, Столичный университет, между прочим лучший в стране, приемная комиссия. Стою я значит, никому зла не делаю, как вдруг ко мне подходит высокий, туповатого вида парень и спрашивает: "Где находится, как сейчас помню, пятьсот пятая аудитория?". На что я интеллигентно его уведомляю о том, что сам не ориентируюсь в этом заведении. На что этот абитуриент из провинции, отвечает, цитирую: "Заведения бывают питейные, а это учреждение". Тогда я подумал, что он идиот, но спустя какое-то время, когда мы оказались одногруппниками не поменял своего мнения, — закончил с улыбкой Кирилл.

Лена порывалась еще что-то спросить, но я опередил ее:

— А как так получилось, что этот дом стоит один-одинешенек в лесу, за пару километров от деревни?

— Раньше это был охотничий домик, — несколько удивленно ответила девушка.

Может Кирилл и прав, я идиот. Мне даже в голову такая мысль не приходила. Все оказалось проще, чем я думал.

Голос друга разорвал тишину:

— Еще по одной?

— Ты не водку пьешь, — поправил я его.

— Ну, вы меня поняли.

Дальше все понеслось по накатанной, обычные для первого дня знакомства разговоры, томные девичьи улыбки, гусарское поведение Кирилла. Я, наконец, позабыл терзающие меня тревоги и расслабился. И чем больше было выпито бутылок вина, которое близняшки исправно нам откуда-то таскали, тем более раскрепощенно себя чувствовал. Теперь этот дом казался роднее моего исконного жилища.

Неожиданно в разгар посиделок, когда за окном была ночь, Марина предложила:

— А давайте погадаем!

— Да, да, давай, — захлопала в ладоши Лена.

Я согласно кивнул головой, а Кирилл что-то прошлепал губами. В голове крутилась мысль, что мы оказались послабее близняшек. Так надраться, а им хоть бы хны.

— Нам нужно взяться за руки, — скомандовала Марина.

Мои ладони почувствовали мягкость ладоней сестер. Надеюсь, это только начало. Скабрёзно ухмыляясь, я произнес:

— На что гадаем?

— На будущее, — последовал ответ от Лены.

Спустя миг они с сестрой что-то в унисон запели. Комнату наполнил ритмичный, пульсирующий ритм их голосов. Благодушие постепенно улетучилось. Их голоса звучали очень серьезно и сосредоточено. В какой-то момент глупая, веселая улыбка начала сползать с моих губ. Чем больше непонятных слов они говорили, тем ощутимее давил на меня мрак. Голоса девушек сплелись в один, сильный, пробирающий до костей, голос. Я начал стремительно трезветь. Судя по глазам Кирилла, он тоже начал приходить в себя. Люстра мелко задрожала, и свечи резко погасли. По стенам, потолку и полу, поползли синие, светящиеся линии. Они высвечивали вырезанные на дереве символы, которые складывались в четко прослеживающийся, логический рисунок.

Меня охватил страх. Я попытался закричать и выхватить руки из цепко держащих пальцев сестер, но тело отказалось слушаться меня. Только глаза не изменили своему хозяину. Я бросил полный ужаса взгляд на Кирилла. Он тоже смотрел на меня. Его глаза все больше наполняла краснота от полопавшихся капилляров. Судя по жжению, со мной происходило то же самое.

Рассудок твердил об иррациональности происходящего, но наполняющиеся кровью глаза, говорили о другом. Лица сестер, видимые в синих отсветах колдовских знаков, покрывших комнату, преобразились. Они стали одинаково отталкивающими, нет, красота не покинула их, но они начали гореть какой-то внутренней злобой. И только глаза, зеркало души, изменились. Вертикальные зрачки девушек заставили меня еще сильнее почувствовать сумасшествие происходящего.

Вокруг творилась магия. Кожей чувствовал ее эманации. Сейчас понял, что еще, когда стоял около дома, уже неосознанно ощутил ее влияние. Я прагматик, и верю только в то, что сам видел или познал. Не верил в магию, магов, экстрасенсов и прочую ерунду, но сейчас, готовый обмочиться от ужаса, я верю, искренне, незамутнённо.

Пение девушек начало нарастать. Я почувствовал, как внутри меня будто заворочался клубок змей, горло сдавило, в животе появилась режущая боль. Если бы мог, то сорвал бы голос от криков, но не один стон не огласил комнату.

Неожиданно, яркое, синее пламя вспыхнуло в камине. Я уловил легкий дымок, тонкими струйками расползающийся по комнате. Ноздри ощутили запах серы. Во рту появился резкий солоноватый привкус. Почувствовал, как кровь сочиться у меня по губам. Она толчками выплескивалась на стол. Я с ужасом смотрел на кровавую лужицу, нехотя впитывающуюся в скатерть.

Голоса девушек еще больше усилились. Боль отозвалась новым взрывом страданий. Голова Кирилла упала на грудь. Друг был мертв, скоро и я последую за ним. Приму смерть как избавление, эта боль сводила с ума. Приди, приди. Она не заставила себя ждать. Глаза закрылись, тело расслабилось, душа унеслась в неизвестность.

Глава 2.

Тьма окружала меня. Она была везде: снизу, сверху, по бокам. Ни один луч света не нарушал ее покой. Маленькая песчинка, которой была моя душа, затерялась на ее просторах. Я не чувствовал боли, страха, ненависти. Покой и апатия наполняли мое метафизическое существо. Не надо никуда гнаться, что-то делать, от кого-то защищаться, или напротив, нападать. Какое же это блаженство насладиться абсолютным покоем. Жаль, что только смерть может подарить такой покой. Смерть? Я же умер!

Обжигающей вспышкой мелькнули воспоминания. Я попытался открыть глаза или то, что должно заменять их после смерти. Появилась узкая полоса света, которая постепенно начала расширяться. Я вижу! Каменное помещение. Ни малейших признаков окон. Благо, подрагивающий свет факелов, давал возможность осмотреться. Посередине стоял монументальный деревянный стол, на котором лежали вскрытые трупы. Около них деловито копошились три человека в монашеских сутанах. Я попытался подойти к ним. Зазвенели цепи. Монахи дружно повернулись в мою сторону, но я не увидел этого. С всё нарастающим изумлением, я смотрел на чудовищных размеров ногу, затем на бедро, торс и руки. Огромные, вздутые, перевитые жгутами пульсирующих синих вен, мышцы, покрывали тело, мое тело. Я попытался закричать. Раздался рык, от которого заложило уши. В безумстве рванулся всем телом, но цепи удержали на месте. Тяжело дыша, посмотрел на монахов. Что со мной? Это ад? Что с моим телом?

Один из монахов что-то сказал самому старшему из них, седобородому деду, и выскочил из помещения.

— Кто вы? Что вам от меня надо? — закричал я, грубым, утробным басом.

Монахи понимающе переглянулись и заговорили между собой на непонятном языке.

— Что вы лопочите, басурмане? — не унимался я.

Скрипнула дверь. В комнату вошли двое. Уже виденный мною монах и высокий, седовласый мужчина в старинных одеждах. Черный камзол, черные ботфорты, кожаные штаны, естественно черные, и острый взгляд синих, как сапфир глаз. Его худое лицо, вплоть до длинного носа, было покрыто седой щетиной, а частично белые волосы, с вкраплениями грязно серых прядей, редкими, завивающимися локонами спадали на высокий лоб с глубокими горизонтальными морщинами.

Мы целую минуту, не мигая, смотрели друг на друга, затем он улыбнулся краешком бледных губ и подошел ко мне. Он оказался на полторы головы ниже меня, хотя на фоне монахов смотрелся каланчой. Спустя секунду, он показал мне руками, чтобы я наклонил голову к нему. Я последовал его просьбе. Хуже ведь не будет. Он приложил руки к моей голове и закрыл глаза. Резануло болью, и я отшатнулся к стене. Помещение огласил рев боли. Хренов урод, я раздавлю тебя. Бешенство мгновенно завладело мною. Я что есть сил, рванул руками. Цепи протяжно взвизгнули, но устояли. Двое монахов, подражая цепям, тоже взвизгнули и отошли на пару шагов. Старый монах даже бровью не повел, а мужчина с сапфировыми глазами, подобно скале застыл на месте. Выдержка у них есть — мелькнула мысль.

— Ты меня понимаешь? — произнес он.

— Да, — удивленно ответствовал я.

— Как тебя зовут? Из какого ты мира?

— Антон, — выдохнул я. — Земля.

— Скажу сразу и прими это как аксиому, ты в другом мире.

Я всегда подозревал о существовании других измерений, параллельных миров и т.д. но воспринимал их как нечто недоступное, то куда мы можем попасть только после смерти и начать жить с нуля. Реинкарнация, в общем. А здесь хоть и умер, но прекрасно помню свою жизнь на Земле.

Не отрывая взгляд от глаз мужчины, я проговорил:

— Я ведь умер, но я... жив... хоть и в перекаченном анаболиками теле.

— Я тебе сейчас все объясню. Ты главное молча слушай меня и не перебивай.

— Где Кирилл? — воскликнул я, вспомнив о друге.

— Все потом. Слушай, — произнес собеседник твердо. — Зовут меня Эртифекс, я владею ментальной магией. Потом поймешь, в чем заключается ее сила и т.д. сейчас это не важно. Эти, — мужчина кивнул на монахов, — некроманты...

— Меня зовут... — начал один из монахов.

— ... Потом представишься, — перебил его Эртифекс.

— Я его понимаю, — обалдел я. — А ведь пару минут назад...

— ... Да, это ментальная магия. Я вложил тебе в голову знание базового, разговорного языка, всего несколько сот слов, — просветил меня маг. — Продолжу. Там на Земле, умерло твое физическое тело, точнее было принесено в жертву...

— Кому в жертву? Как в жертву? — прокричал я.

Эртифекс тяжело вздохнул и пробубнил себе под нос:

— Всегда одно и то же. Проси их ни проси, не перебивать, итог один.

— Я все слышу, — обронил я.

— Неплохо поработали, — похвалил некромантов ментальный маг. — Слух как у летучей мыши.

Те заулыбались и начали похлопывать друг друга по спине.

— Тебя принесли в жертву демону, — переключился на меня Эртифекс.

— Вот стервы, — зло выплюнул я. — А как я здесь оказался, если моя душа должна быть у демона?

— Граф Блант то ли выкупил тебя, то ли обменял, я пока еще точно не знаю.

— Граф Блант?

— Это его замок, — обвел руками помещение маг. — Тебя не за что нас ненавидеть, или злиться на нас. Мы, в общем-то, и не причем. Даже совсем наоборот!

— Я смогу вернуться домой? — проигнорировав Эртифекса, озвучил я мучающий меня вопрос. — И избавиться от этого тела?

— Нет. На Земле ты мертв. Если ты вернёшься в свой родной мир, то твоя душа устремиться к телу, а оно, как известно уже недееспособно, и ты останешься блуждать возле своих останков, — прозвучал категорический ответ. — А нынешнее тело при определенных условиях ты сможешь поменять.

— Каких?

— Трудновыполнимых, — взмахом руки Эртифекс дал мне понять, чтобы я заткнулся и слушал. — По всем мирам гуманоиды заключают сделки с демонами. Души в обмен на силу, молодость и т.д. смотря, что прописано в контракте. Тебе посчастливилось стать частью этой сделки.

— Я умер! — заорал я. — И ради чего?!

— Тебя принесли в жертву демону Согилу, следовательно, скорее всего ради богатства.

— Я вернусь, и такое богатство им покажу. Да и этому демону рога пообломаю!

— У него нет рогов. Он лысый толстяк с тремя головами: змеиной, жабьей и человеческой.

— Я завалю этого Змея Горыныча, — ярился я.

— Посмотри на это с другой стороны. Ты возможно один-единственный человек с Земли, который попал в другой мир!

— В лотерею выиграть было больше шансов, — прошептал я и следом заорал: — Почему меня?

— Я не знаю, чем руководствовались те, кто принес тебя в жертву, — пожал плечами Эртифекс.

— Твари, — сказал я, вспоминая близняшек.

На сиськи поймали. Ведь чувствовал, странность происходящего, но ум, следуя за глазами уже представлял, что будет вытворять с такими...

— Теперь ты заключен в тело, которое частично сотворили они, — произнес маг и показал пальцем на внимательно слушающих наш разговор некромантов.

— Басурмане, — наградил я их прозвищем.

— Домой ты не вернёшься, так что добро пожаловать в мир Сианлис! — проговорил Эртифекс.

— Но почему я такое чудовище? — почти спокойно спросил я и тут же уточнил: — В смысле, тело.

— Какое было, такое и дали. Сейчас ты выглядишь как карликовый великан, страшненький карликовый великан. Люди конечно убьют тебя, как только увидят, но с другой стороны, ты жив.

Тут меня пронзила мысль заставившая выкрикнуть:

— Магия! Ты сказал магия?

— Ага. Я так понимают, в твоем мире не научились пользоваться ее силой, но это не повод так таращить глаза. А то смотри, выпадут еще. Некроманты ведь и тяп-ляп могли все сварганить.

Я непроизвольно, часто заморгал, пытаясь ощутить наличие глаз на предназначенном им эволюцией месте. Хотя в данном конкретном случае, вон теми басурманами.

— Не, не выпадут, — дал свою оценку моим усилиям Эртифекс.

Проигнорировав ментального мага, я осторожно спросил:

— А магии вы меня научите?

— Посмотрим на твое поведение, да и на талант тоже.

— С меня снимут цепи? И скажут где Кирилл?

— Чуть позже, когда мы поймем, что ты осознал свое положение и готов влиться в наш почти дружный коллектив. А где Кирилл, это знают только демоны. Может быть, когда-нибудь и ты узнаешь, а пока спи, — договорил маг и кинул в меня мгновенно образовавшийся у него в руке переливающийся синевой шар.

Я резко потерял сознание не успев крикнуть: "Демоны! Они здесь тоже есть?". Так же я не услышал, как маг задумчиво произнес:

— Как быстро на него действует магия.

Глава 3

Приходить в себя в неродном теле занятие весьма своеобразное. Я вроде бы чувствую тело, управляю им, но мышцы не до конца слушаются, осязание почти на нуле, голова как будто сто килограмм весит. В общем, как после длительного запоя.

Разлепив отяжелевшие после колдовского сна веки, уставился в потолок, затем посмотрел по сторонам. Что ж место временного содержания поменял. Теперь мое новое тело и старую душу поместили в небольшую комнату с решеткой на единственном окне, большой железной дверью и шикарным, ворсистым ковром, покрывающим весь пол.

А! Меня еще успели одеть. "Изысканная" набедренная повязка, послужила единственным предметом гардероба, на который расщедрились хозяева. И за это спасибо. Вот только кому? Злодеям, заточившим мою бессмертную душу в уродское тело или милым, добрым людям, пожалевшим безвременно принесенного в жертву агнца и давшим ему еще один шанс? В любом случаи им что-то от меня надо. И скоро думаю, узнаю что.

Подойдя к оконцу, наклонил голову и сквозь прутья решетки посмотрел наружу. Бескрайняя морская синева убегала вдаль. Всё пространство, вплоть до горизонта, занимала вода, только носящиеся в прозрачном воздухе чайки и яркое солнце, вносили разнообразие в эту картину. Бросив взгляд вниз, увидел острые скалы, о которые яростно бились волны, оставляя клочья пены на каменных уступах. Прикинув расстояние, уважительно присвистнул. Высоко сижу, далеко гляжу.

Отлипнув от изучения местности, сел на ковер и привалился к холодной стене. Куда меня занесло? Даже умереть нормально не могу. Что мне теперь делать? Пожалуй, перво-наперво, надо наладить контакт с хозяином этого заведение.

— Заведение, — повторил я вслух, горько улыбаясь.

Как там Кирилл? В каком он сейчас мире? Или томиться в закромах у демона? Магия, демоны, некроманты... я ощущал себя так, как будто попал в компьютерную игру или фантастический роман, не чувствовал реальности происходящего. Чтобы убедиться в противоположном, посмотрел на свои руки и принялся изучать их. Толстые пальцы с крепкими ногтями, кожа серокаменного оттенка, желтые мозоли на внутренней стороне кисти. Мозоли?! Ведь Эртифекс сказал, что басурмане сотворили это тело! Наврал? Оно что, не новое?

Вскочил на ноги и принялся разглядывать себя. Вот едва заметная нитка шрама вдоль правого бицепса, ожог на груди... Я всё больше находил подтверждений тому, что являюсь не первым владельцем этого тела. Есть в этом что-то мерзкое, тошнотворное. Ну, твари, я вам всем покажу, но потом, а пока нужно играть роль со всем смерившегося парня, и учиться, учиться, учиться, всему, чему они смогут научить мне.

Скрипнула дверь, привлекая мое внимание. На пороге стоял Эртифекс. Его хмурое и недовольное лицо выражало крайнюю степень раздражения.

— Привет. Как самочувствие? — произнес он, закрывая за собой дверь.

— Двойственно, — ответил я, не здороваясь. — Лучше чем если бы я был мертв и хуже чем, если бы я не был принесен в жертву.

— Я зашел ответить на некоторые вопросы, ну и заодно кое-что расскажу об этом мире, магии и т.д.

— Почему на моем теле шрамы? — спокойно спросил я.

— Как бы тебе сказать... ты второй владелец этого тела, — произнес маг, осторожно поглядывая на меня. — Первым был Андромах, вождь дикарей из степей, что на границе с Керавой. Он погиб при очередном набеге на крепость Злую. А дырочку что, осталась после смертельного ранения, убрали маги жизни. Над этим телом поработала целая бригада магов: некроманты, маги жизни, собственно я.

— Зачем такие трудности ради вселения моей души в это тело?

— Граф ответит тебе, а я расскажу о более абстрактных вещах. Твоя душа имеет иномирное происхождения, вследствие этого, ты не можешь вселиться в обычное человеческое тело, проживающих в этом мире людей. Тебе нужна крепкая физическая оболочка, такая как это тело, иначе ты бы стал личем или упырем. Мы и так думали, что у нас ничего не получиться, Андромаха-то убили уже пару сотен лет назад, мы думали...

— Что? — заорал я.

— Прадедушка графа привез его в замок в качестве трофея. Он даже не подозревал, что правнук оживит это чудовище, — спокойно вещал Эртифекс, не обращая на меня внимания.

— Две сотни лет, — выдохнул я, смотря на руки.

— Ладно, пошли к графу, — проговорил маг.

Он открыл дверь и вышел из комнаты. Я потопал за ним, ощущая, как звук моих шагов далеко разносится по коридору.

Эртифекс шел впереди и, жестикулируя руками, принялся рассказывать:

— Говорят, предки нынешнего графа построили этот замок спустя сотню лет после окончания Войны Двух Империй, но спустя еще сотню лет, он опустел. В те страшные годы люди гибли целыми деревнями, да что там деревнями, городами. Взявшийся из неоткуда мор, не щадил никого. Повсюду была смерть, разруха... Порой мне кажется, что сам мир болен...

Голос мага торжественно и печально звучал в тишине пустых залов, отражаясь от высоких потолков и неровных стен. Создавалась ощущение, что мы одни в этом нагромождении камней, но иногда, слышимые вдали человеческие голоса говорили о том, что замок не пустует.

— ... Но внезапно мор пошел на спад, — вещал Эртифекс. — Церковь, усилившаяся в те времена, мгновенно заявила о том, что это происходит благодаря тому, что люди стали больше верить в Бога, их единого христианского Бога. Тогда, многие верили, что подходит конец Черной Эпохи, но они ошибались, мор не ушел, он свирепствует до сих пор.

— До сих пор? — произнес я обеспокоенно.

— Ага, но это лишь одна из напастей, которых тебе стоит опасаться в мире Сианлис.

— Поподробней, пожалуйста.

— Вслед за мором пришли бесы. Не стоит их путать с демонами — могущественными существами, с которыми люди заключают сделки. Бесы — это неуловимые бесплотные твари, проникающие внутрь твоей души и извращающие ее.

— А как защитится от них?

— Церковь учит, что нужно быть твердым в своей вере в Бога, но по мне колдовство на них пагубней влияет.

— Скорее научи меня магии, — проговорил я, оглядываясь по сторонам.

— Бесы предпочитают магов, обычным людям, — весело произнес Эртифекс. — А Церковь не делает различия между магами, одержимыми бесами, еретиками. Всё идут на костер. Одержимые — если экзорцистам не удаётся изгнать бесов. Маги — если они конечно не паладины, хотя это те же самые маги только в профиль. Остатки нелюдей и волшебные существа как-то незаметно пылают на кострах инквизиции, при таком-то количестве аутодафе проводимых над одержимыми и магами.

— Но ведь ты сказал, что магия убивает бесов! Почему тогда маги преследуются Церковью?

— Не путай магию и колдовство, — поправил меня Эртифекс. — Магия — это узкоспециализированные заклятия, а колдовство это универсальные заклинания, которыми может воспользоваться любой прошедший ритуал человек. Именно колдовство изгоняет демоном, а магия бессильна против них. Конечно, с помощью магии можно попробовать, напрямую не воздействуя, убить одержимого, но не излечить.

— Но ведь всё равно, так не честно, — произнес я.

— Церковь считает, что магия это дар дьявола и ее надо искоренить. И тут во всей красе всплывают двойные стандарты. Паладины! Те же маги, но служащие на благо Церкви. Многие из них были нормальными ребятами, но пройдя посвящение, превратились в ярых фанатиков.

— Ладно, с этим вроде разобрались. Расскажи мне о море, почему его до сих пор не победили?

— Есть несколько теорий возникновения мора. Первая: мор это следствие применения магии витамор. Людям, верящим в это, даже в голову не может прийти, что на любое агрессивное проявление магической энергии есть нейтрализующее действие. Не сейчас, когда витаморов не осталось, а тогда, когда только началась Черная Эпоха, витаморы нашли бы противоядие и изгнали бы мор, если бы он был бы магического происхождения, но этого не произошло. Вторая: мор наказание роду людскому за грехи его. Кто насаждает эту теорию, думаю, ты понял. Третья, самая разумная: мор это всего на всего болезнь.

— Куда я попал? — задумчиво прошептал я.

Эртифекс промолчал. В тишине мы подошли к большой деревянной двери с кольцом вместо ручки.

— Веди себя достойно. Тебе никто из живущих в замке не желает зла, — произнес маг.

— Ага.

Он сделал пару шагов, открыл дверь и проник внутрь. Я, внутренне сжавшись, последовал за ним. Перед моими глазами возник средних размеров зал. Частично заляпанный грязью, местами потертый, а где-то и надгрызенный свирепой молью, расшитый зелеными нитями, красный ковер, укрывал пол и приглушал шаги человека, курсирующего от вытянутого, овального, каменного стола к дивану. Он выглядел угрюмо. Его седые, висячие усы спускались к линии подбородка, а волосы на голове были короткострижены. Мгновенно в голове вспыхнули некие аналогии с животным миром: усы как у моржа, а прическа как у ежа.

Мужчина пока не заметил нас или делал вид, что не заметил. Полы его красного с золотой оторочкой халата, напоминающего мне восточный, подобный тем, что носили султаны и прочие визири, каждый раз взлетали, когда он делал резкий поворот, добираясь до цели, и обнажали тонкой работы кольчугу, защищающую его тело почти до колен. На широком поясе с металлической пряжкой в форме круглого щита, я с предвкушением дополнения общего стиля, ожидал увидеть кривой ятаган или саблю на худой конец, но увидел лишь римский гладиус, хоть и в шикарных ножнах, отделанных блестящими на свету каменьями. Вздох разочарования растворился в тишине, но заставил мужчину обратить на меня внимание. Он остановился и вперил в меня взгляд строгих, карих, прячущихся в набрякших веках, глаз.

— Прошу, — произнес он и показал рукой на стул.

Я как можно аккуратней прошествовал до стула и в нерешительности остановился.

— Пожалуй, постою, — проговорил я, соразмерив свои габариты с размером седалища.

Мужчина тряхнул головой, словно отгоняя какие-то мысли и произнес:

— Извини, садись на диван.

Сам он подошел к высокому стрельчатому окну и замер, устремив взгляд в голубую даль.

Я примостился на диване, и с вопросом в глазах посмотрел на, вальяжно расположившегося на другом конце дивана, Эртифекса.

— Ждем еще одного участника, — проговорил он, разглядывая ухоженные ногти.

Неожиданно, раздался легкий хлопок и посередине комнаты возник мужчина. Преодолев безмерное удивление, начал беззастенчиво его разглядывать. Высокий для обычного человека, а не такого монстра как я, поджарый, с сухими мышцами, виднеющимися сквозь легкую рубашку. Длинные ноги в простых штанах. Обут, в не менее простые сандалии. На первый взгляд он выглядит как мой ровесник. На это указывало, чистое, без признаков морщин или старения лицо и густые волосы. Но вот глаза говорили о другом, это были глаза старика, мудрые, чуть грустные, с глубоко затаённой печалью и болью.

Как только он возник в комнате, мне сразу стало не по себе. Даже не способ его перемещения выбил меня из колеи, а его аура заставила подобраться и ощутить внутренний озноб. Все мышцы моего тела пришли в движение, я взводился словно пружина, готовая распрямиться в любой момент.

— Простите за опоздание, — произнес он глубоким, сильным голосом, окинул взглядом комнату и добавил: — Я смотрю все в сборе.

— Только вас и ждали, — проговорил мужчина от окна.

— Пожалуй, граф, начнем.

Граф Блант, коим оказался вислоусый человек, пересек комнату и уселся на стул, который ранее предлагал мне. Закинул друг на друга ноги, обутые в высокие сапоги со шнуровкой с загнутыми вверх острыми носами и замер.

Мужчина, появившейся в комнате самым интересным способом, заложил руки за спину и начал говорить:

— Меня зовут Галан. Возможно я последний маг-иллюзионист в Сианлисе.

Слова мужчины вызвали у Эртифекса удивленный возглас, а у Бланта загадочную улыбку. Я же невозмутимо сидел на диване и чувствовал, что сейчас будет решаться очень многое для меня. Компания этих очень не похожих, по крайней мере, внешне, людей, начнет вводить меня в курс дела или хотя бы намекнет на то, зачем я здесь. Что-то точно будет.

— Сейчас я расскажу, собственно, зачем, мы с графом затеяли всё это, — продолжил Галан, обведя рукой всех участников разговора. — Как вы уже всё знаете, Старому Миру приходит конец. Маги вынуждены прятаться от инквизиции, мир все больше скатывается в пучину безграмотности и слепой веры в Бога. Люди разучились самостоятельно думать, создавать и познавать! На все воля божья — вот их ответ на все вопросы. Каких-то пять сотен лет назад все было иначе...

— ...А как было? — перебил Галана Эртифекс.

Иллюзионист так посмотрел на ментального мага, что тот аж закашлялся и вжался в спинку дивана.

— Каждый из вас, — оставив без ответа вопрос, произнес Галан, и прошелся взглядом по нашим лицам, — может уже завтра или даже сегодня погибнуть от рук инквизиции или добропорядочных и набожных христиан, чья вера велит им жечь таких как мы.

Он многозначительно замолчал и сложил руки на груди.

Похоже, началось. Иллюзионист больше похожий на слугу, чем на мага, если конечно убрать его глаза, картинно вскинул голову и устремил взгляд в окно.

— Что вы предлагаете? — произнес граф, почти без паузы продолжив разговор.

— Бороться! — выкрикнул Галан, резко взорвавшись, выплескивая неукротимую энергию, словно дождавшаяся своего часа бомба.

Перемена была такая разительная, что я аж отпрянул. Эртифекс тоже дернул головой, словно от бросившейся в лицо змеи. А смело смешивающий восточные и западные стили граф, даже глазом не моргнул. То ли уже не первый раз наблюдает такой взрыв и уже привык, то ли сам по себе не впечатлительный, а может просто тормозит — возраст же.

Тем временен, иллюзионист бушевал, яростно жестикулируя и брызжа слюной:

— Мы должны сплотить вокруг себя всех оставшихся магов, колдунов, представителей нечеловеческих рас и защитить свои жизни. Этот замок должен стать первым оплотом свободы от христианства! Вы согласны граф?

— Да.

По тому, как быстро согласился Блант, начал подозревать, что весь этот разговор только для меня, и возможно ментального мага.

— Но как мы это сделаем? — робко спросил Эртифекс.

— Мы должны оповестить всех тех, кто не желает гнуться перед Церковью о том, что в замке графа Бланта начинается битва за свободу! Я уверен, многие откликнутся на наш зов.

— Это безумие, — прошептал ментальный маг. — Церковь сотрет нас в порошок.

Эртифекс выглядел напуганным. Перспектива пойти против Церкви вызывала у него приступ лёгкой паники. Глядя на него, я твердо уверился, что до этого с ним никто не обсуждал подобную тему.

Галан быстро подошел к нему и почту уже орал на вжавшегося в спинку дивана мага:

— Безумие сидеть и ждать когда мы будем пылать на кострах! Да! Нас ждут нелегкие испытания, но кто сказал, что свободная жизнь это легко?

Эртифекс затравленно посмотрел на меня, словно ища поддержки.

— Возможно, он прав, — произнес я, кивнув в сторону Эртифекса. — Может быть, наш удел прятаться от христиан и не помышлять о борьбе. Шанс выжить есть.

Я мысленно отметил, что сказал: "Наш". Как-то незаметно принимаю новый мир и свое положение в нем.

— Нет! И еще раз нет! — выкрикнул Галан, кривя рот. — Нас найдут и убьют. Паладины не дремлют! Единственная возможность сохранить жизнь — это драться! Представьте сколько магов откликнуться на наш зов! Мы обязательно победим!

Наполненные фанатичной уверенностью глаза прожигали ментального мага. Он мелко дрожал, но пытался сохранить достойный вид.

— Ну? — выкрикнул иллюзионист.

— Я согласен, — обреченно выдохнул Эртифекс.

Взгляды всех присутствующих устремились на меня. Три пары глаз давили, но я хладнокровно рассуждал, абстрагируясь от них. Я был крещен, всегда считал себя христианином, хоть и почти никогда не посещал церковь, но сейчас попав в другой мир и встав перед выбором: умереть, либо защищаться, и тем самым поднять руку на людей, исповедующих одну со мной веру...

— Я с вами, — сказал я, легко преодолев внутренний конфликт.

Мои колебания не продлились долго. Такое чудовище как я, христиане мигом убьют, какую бы веру не исповедовал. Да и пойди я сейчас против мнения большинства, то высока вероятность того, что мне придётся умереть во второй раз. А в будущем, возможно, изменю свое решение, если будут подходящие обстоятельства. Вот такой я мерзавец, не раб своего слова.

— Отлично, — произнес Галан. — Добрый граф обучит тебя некоторым приемам колдовства, а я расскажу о магии. Так же мы научим тебя владеть холодным оружием. А теперь нам нужно обсудить с графом наши дальнейшие действия. И вот еще Антон, твоя легенда звучит следующим образом, ты добрый, милый огр собственноручно пришедший с болот на службу к графу, но ты особо не усердствуй, в замке тебя никто расспрашивать не будет. И еще имя, выбери себе другое имя, более подходящее этому миру.

Я кивнул и вслед за Эртифексом покинул комнату. Назовусь огром, пусть так, но я же знаю, что являюсь человеком в образе варвара, хоть и слишком здорового для своего вида. Огр! Он сказал огр?

Глава 4

Как только закрылась дверь, граф Блант произнес:

— Для меня остается загадкой, зачем он тебе нужен? У него же нет каких-то уникальных способностей. Таких и в нашем мире полно!

— Он человек другого мира. Его взгляд не замылен событиями нашего мира. Он может привнести в наши жизни то, что поможет нам победить Церковь, — проговорил иллюзионист, отвернувшись от собеседника и глядя в окно.

— Но неужели он стоил целого десятка душ, который мы за него заплатили?

— Он стоит гораздо дороже, — загадочно произнес Галан. — И будет стоить еще дороже, когда мы обучим его магии.

— Чтобы он в должной мере познал тайны магии, потребуются годы!

— Год — это максимум, что у нас есть. За это время мы должны подготовить твои владения к обороне, порядочно обучить иномирца и привлечь как можно больше сторонников в наши ряды. Будем действовать скрытно, иначе даже этого года у нас не будет.

— Нам потребуется много золота, — обронил граф. — Мои владения порядком обветшали и опустели. Не многие хотят жить под защитой человека, на которого косо поглядывает король-фанатик. Я пока еще скрываю от широкой общественности то, что являюсь демонологом, но шила в мешке не утаишь.

— Тебе придется улыбаться и всячески доказывать, что ты познал христианство и хочешь помочь Церкви в ее борьбе с магией. Лучше пока лично тебе не высовываться из замка. Везде отправляй своих посыльных, — проговорил Галан.

— Ох и хитер ты иллюзионист, — сощурив глаза, сказал граф. — Где ты обучался магии? Где твой дом?

Галан повернулся к собеседнику и грустно улыбнувшись, произнес:

— В Лобене, столице Анхерона.

— Но ведь это самое сердце христианства! — воскликнул Блант. — Там в соборе имени Святого Данглиния заседают высшие иерархи инквизиции! Ты лжешь! Тебя бы сразу сожгли на костре!

— Как бы дико это не звучало, но это правда, — твердо произнес Галан и бросил суровый взгляд на собеседника. — Я пересек океан, чтобы оказаться здесь и уйти от преследования паладинов, и не тебе называть меня лжецом.

Ноги графа подкосились, и он рухнул на стул. Многолетний опыт подсказывал ему, что слова иллюзиониста, правда.

Он смотрел на молодого мага и чувствовал, как в страхе сжимается сердце, ощущал силу, идущую от него, но между тем он не понимал, как этот человек, назвавшийся Галаном, выжил в самом страшном для мага месте и теперь заставляет его, многоопытного демонолога, беспомощно замереть на стуле.

— На этом я думаю, вопрос о моем происхождении закрыт, — проговорил иллюзионист.

— Да, — прошептал граф.

— Эртифекс обучит иномирца азам магии, — бросил Галан. — А навыки владения холодным оружием он обретет потом. Я пришлю своего учителя.

— Холодным оружием, — тихо повторил демонолог, — как будто бывает горячее...

Молодой маг снисходительно глянул на собеседника и произнес:

— До свидания, граф Дерри фран Блант.

Вспышка и Галан пропал. Демонолог почувствовал, как сердце вновь нащупывает свой ровный бег. Иллюзионист одновременно страшил его и восхищал. Как в таком юном возрасте можно обладать такой силой? Неужели магия иллюзий так могуча? Иллюзионистов граф не встречал, но знал где о них можно прочесть. Он встал со стула и направился в библиотеку.

Глава 5

Тем временен, неспешно шествуя по коридору, я спросил у Эртифекса:

— Кто этот иллюзионист? Он ведет себя так, как будто всё здесь принадлежит ему.

— Граф не слишком словоохотлив. Так что я в таком же замешательстве, как и ты, — растеряно ответил маг. — Но то, что Блант охотно слушает этого юношу, говорит о многом.

— Ты видел глаза этого Галана? О таких в моем мире говорят, что они способны разглядеть целый мир в крошечной песчинке.

— Странный, очень странный маг, — задумчиво хмуря брови, обронил Эртифекс и добавил, словно разговаривая сам с собой: — Не свалял ли я дурака, присоединившись к его борьбе против Церкви?

Я искоса посмотрел на мага и осторожно спросил:

— А ты как собственно оказался в замке графа? Ты ему служишь? Как же это слово... вассал?

— Граф нанял меня для твоего обучения, — ответил Эртифекс. — Я всего пару дней назад прибыл в Черную Скалу.

— Черная Скала — это название замка? — уточнил я.

— Ага, — маг бросил мимолетный взгляд на мое лицо. — Пора наверно начать твое обучение, но сначала зайдем к кузнецу. Хоть ты и здоровый как огр, но твое тело все же стоит защитить.

— Веди.

Эртифекс одернул камзол и молча устремился вперед. Я, делая ровно в три раза меньше шагов, поравнялся с ним и, проведя рукой по абсолютно лысой голове крепко задумался. Многое в сложившейся ситуации раздражало и пугало. С тем, что не вернусь домой, смерился, но меня настораживала вероятность того, что придётся убивать людей. Именно настораживала, а не пугала или вызывала отвращение. Я в своем-то мире не слишком ценил свой биологический вид. И скорее помог бы бездомному котенку, чем оголодавшему бомжу. Так что легко преодолею моральный запрет на убийство. Корни моего раздражения росли от осознания того, что я не умею драться теми способами, какие здесь приняты, будь то холодное оружие или магия, но с этим думаю, мне помогут разобраться мои новые знакомые. Теперь перейдем к следующей теме. Пугало меня во всей этой истории то, что я слишком многого не знаю. Зачем меня выменяли или купили у демона? Явно не просто так, но зачем пока не говоря, а я с этим вопросом повременю. Не стоит лезть на рожон, возможно, окольными путями узнаю ответ на этот вопрос. Обучат меня различным областям местных знаний, и глядишь, сам буду диктовать условия новому миру. Так что может все не так плохо, успокойся и вперед к приключениям! Может, еще исполню детскую мечту и завалю дракона. Хотя нет, опасно очень.

Глядя сверху вниз на тонкий профиль Эртифекса, ощутил прилив жажды приключений. По мере сил погасив мучающие меня вопросы, с кристальной ясностью осознал, что этот мир может дать мне гораздо больше, чем я потерял. Магия — это простое слово из пяти букв с самого раненого детства вызывает во мне живой отклик и дрожь в пальцах. Наверное, еще, будучи младенцем, слушая рассказы матери о тридевятых царствах, расположенных за тридевятых дали, в которых правят могучие, седобородые маги, громыхающие горами, я уже тогда влюбился в эту, вымышленную в моем мире и реальную в этом, силу. Хотя почему вымышленную? Вполне реальную, стоит только вспомнить, как я оказался в этом мире. Невольно содрогнувшись от нахлынувших воспоминаний, быстро затолкал их обратно в самые потаенные уголки памяти и вновь принялся грезить магией. Я стремлюсь ощутить ее силу в себе и познать сладость, которую она дарит. Повелевание стихиями, жаркие объятия магического огня, дрожь разверзающейся земли. Кстати, разверзающаяся земля. Демоны — вот на кого хоть одним глазком взглянуть бы, но так чтобы они не причинили мне вреда.

Резкая вспышка боли прервала мечтания. Деревянная балка очень некстати оказалась на пути моей головы.

— Смотри куда идешь, — проворчал Эртифекс, отряхивая пыль, посыпавшуюся с потолка. — Кстати, тебе нужно выбрать новое имя, советую взять Ардор. Благородно, не вызывающе, довольно распространённо и в тоже время не истерто. Что скажешь?

— Угу... — промычал я, ощупывая место удара и слыша приглушенный звук, идущий из-за угла.

— Почти пришли, — проговорил маг и потопал вперед. — Ты не смотри, что мы не встретили никого по пути. Народа-то здесь полно, просто крепость огромна. Вот когда освоишься здесь, поймешь ее истинные размеры.

Через минуты мы подошли к железной двери, из-за которой доносился тот самый звук, который я услышал ранее. Маг толкнул дверь, и на нас дохнуло жаром пламени, ярко полыхающим в кузне.

Над наковальней с молотом в руке возвышался здоровенный, заросший до самых глаз колючей щетиной, волосатый мужик. Почувствовав сквозняк, который соорудили мы, открыв дверь, мужик замер и начал буравить нас маленькими, недружелюбными глазками.

— Приветствую Громан, — поздоровался Эртифекс. — Привел вот тебе голодранца, приодел бы ты его.

Я с неудовольствием посмотрел на руку мага, которая недвусмысленно указывала на меня и прошептал:

— Сам ты голодранец.

Громан молча отложил молот, снял кожаный фартук, оставшись лишь в штанах в подпалинах и ботфортах на толстой подошве, и направился ко мне, играя мощными мышцами, перекатывающимися под покрытой мелкими ожогами кожей. Его курчавая голова доходила мне до середины груди — это вызвало его раздражённый хмык. Видать, привык мужик быть здоровее всех и не любил ощущать себя подростком.

— Ардор, — представился я и протянул руку.

— Громан, — ответил кузнец и изо всех сил сжал мою лапищу.

Я даже не поморщился, чем вызвал у Громана еще один хмык. Хотя мне хотелось поморщиться, но не от боли, а от запаха, который исходил от кузнеца. Смесь гари, пота и жженых волос.

— На тебя у меня ничего нет, — проговорил сильным басом кузнец, отпустив мою руку.

— Ты случаем не из ФСБ? — спросил я, пряча улыбку.

Громан непонимающе приподнял лохматую бровь и проворчал:

— Говори по делу, а не попусту сотрясай воздух.

— Может, что-нибудь переделаешь или скуешь? — вклинился Эртифекс. — Граф очень рассчитывает на тебя.

Кузнец молча оглядел каменные стены, увешанные различным железным обмундированием, скептически пробежался взглядом по мечам, затем резко остановил взор на топорах, грудой сваленных в углу. Махнул мне рукой, чтобы я следовал за ним, и направился к топорам.

— Броня будет не скоро, а пока вот, — произнес Громан, беря в руки исполинскую секиру. — Попробуй.

Я принял переливающуюся в пламени очага сизую сталь, насаженную на крепкую рукоять и пару раз взмахнул ее. Дуновение ветра колыхнуло огонь, и легкий свист ознаменовал применение оружия.

— Неплохо, — буркнул кузнец.

Я самодовольно улыбнулся, но тут же сник, поднеся секиру к лицу и увидев, в блестящем как зеркало металле, свое отражение. Как будто бы вырубленное из скалы лицо напомнило, что я потерял, но приятный вес оружия вселил немного уверенности и добавил капельку жажды поскорее помахать этой острой штукой. Будучи по профессии историком, хоть и не доучившимся и весьма не часто посещающим занятия, я кое-что знал о том оружии, что держал в руках. Это была классическая обоюдоострая секира, отличающаяся от простого топора тем, что со стороны обуха было точно такое же лезвие что и на ударной части. Оба лезвия были в форме полумесяца, заточенные по выпуклой части, их длина примерно равнялась полуметру. Еще эта секира могла похвастаться длинной рукояткой, которая заканчивалась железным наконечником, вроде того, что присутствует у копей. Так что ей в случае чего можно просто и незатейливо ткнуть кому-нибудь в незащищённое пузо, а с моей-то силой можно попробовать и в защищенное.

Громан отвлек меня от разглядывания оружия, протянул какие-то кожаные ремни и произнес:

— Вот еще возьми.

— Что это? — непонимающе спросил я.

— Разворачивайся, — приказал кузнец.

Не став ему перечить, выполнил просьбу. Громан засопев, принялся навьючивать на меня переплетение кожаных полос, приговаривая при этом:

— Вот здесь за спиной будешь носить секиру. Вот здесь на боку фляжку с водой. Здесь ножи... здесь вспомогательное оружие... вообще эту сбрую одевают поверх кольчуги или доспеха, но у тебя пока их нет, так что будешь носить так.

Внимательно слушая кузнеца, запоминал его слова. Мой первый тренинг в этом мире.

— Жаль что на голое тело, — снова посетовал Громан, отходя назад и оценивая работу. — Ну, пока привыкай. Скоро я сделаю тебе броню.

— Может, снимешь мерки? — донесся вопрос от скромно стоящего в углу Эртифекса.

Кузнец взглянул на него исподлобья и бросил:

— Уже снял. Мне много времени не надо.

— Тогда мы пойдем.

Я сделал несколько шагов к выходу и громко вскрикнул, отдернув правую ногу от пола. Там рассерженно переливался багрянцем раскаленный кусок металла.

Покачав головой, на прощание, пожал улыбающемуся Громану руку и вслед за ментальным магом вышел из кузницы при этом, чуть не задев, выглядывающим из-за правого плеча, кончиком рукояти секиры, косяк двери.

— Неприятный тип, — проговорил Эртифекс, как только мы достаточно далеко отошли от кузни.

— Но, по всей видимости, профессионал.

— Ага, — согласился маг. — Пойдем в библиотеку, я расскажу тебе кое-что о магии.

— Может, лучше выберемся из замка и где-нибудь на свежем воздухе, проведешь свой урок? — предложил я.

— Нет, — отрезал Эртифекс. — В библиотеке есть нужные нам книги.

— Ладно.

Маг в очередной раз вырвался вперед и быстро заработал ногами.

Проходя мимо чуть приоткрытой двери, почувствовал висящий в воздухе мощный аромат еды. Казалось, не произошло ничего сверхъестественного, но я резко остановился.

— Чего встал? — произнес обернувшийся маг.

— Я не хочу есть, — ошарашено сказал я. — Совсем не хочу.

Эртифекс пожал плечами и проговорил:

— Ну да, ты же мертв. В смысле, твое тело мертво и ему не требуется обычная человеческая еда, оно поддерживает себя магией, которая бурлит в нем.

Смешанные чувства начали бороться в груди. Я толкнул дверь и вошел внутрь. Кухня встретила меня удивленными глазами дородной, седовласой кухарки и нелепым жестом мальчишки-поварёнка, который выставил перед собой половник, словно, в попытке напугать нежданно возникшее на пороге чудище.

— Здрасти, — произнес я, обшаривая глазами длинный деревянный стол, на котором лежали различные овощи.

— Здравствуйте, — проговорила стряпуха.

— Не пугайтесь, я...

-... мы знаем, кто ты, — перебил меня поваренок, кладя половник на стол. — Граф рассказал всем о тебе, сказал, что ты добрый огр и чтобы мы не боялись, но я и так бы не испугался тебя.

Закончив, мальчишка бросил гордый взгляд на кухарку.

— Храбрец, — кинул я в сторону поваренка, протянул лапищу и взял лежащий на столе огурец.

— Но, но! Это для салата! — воскликнула стряпуха.

— Еще принесешь! — крикнул из-за моей спины Эртифекс, чем вызвал возмущенный выдох женщины.

— Всего вам доброго, — произнес я и закрыл дверь.

Добытый огурец немедленно отправился в рот и мои опасения оправдались.

— Я не чувствую вкуса пищи? — утвердительно произнес я. — Или у вас огурцы безвкусные?

Эртифекс быстро развернулся и медленно пошел вперед, рассуждая на ходу:

— Ну а что ты хотел? Мертвое тело! Какой уж тут вкус? Еле чувство боли привили! А то бы совсем чурбаном был бы! Тебя бы резали, а ты бы и не чувствовал! Ты думаешь все это так легко? Да то, чем или кем, я пока не определился, ты являешься, шедевр магического искусства! Вот давай разложим все по полочкам. Душу из иного мира с помощью демона можно добыть, но вот что с ней делать дальше, полностью забота призывающего. Найти подходящее тело невероятно сложно! Вот сосуд найти легко. Это может быть драгоценный камень, особое зеркало, ловушка для душ, но вот тело... несколько лет назад я был свидетелем неудачного переноса души в тело, так вот, результатом стала кучка стремительно сгнивающей человеческой плоти и полное развоплощение души! Полное! Никакого посмертия! Ты меня вообще слушаешь?

— Ага, — буркнул я, пытаясь осознать все услышанное, но, тем не менее, думая только о том, что многие радости жизни мне теперь недоступны.

Я никогда не был таким уж чревоугодником и на многое спокойно закрывал глаза. Но потеря вкуса из той серии, когда тебе что-то запрещают или ты чего-то не можешь и для тебя это становиться безумно необходимым, хотя раньше ты даже этого не замечал.

— А вот и библиотека! — воскликнул Эртифекс, спугнув стаю носящихся в моей голове грустных мыслей. — Странно, дверь открыта.

Как и все в этом страдающем гигантизмом замке, огромная, дубовая дверь и вправду была слегка приоткрыта. Эртифекс поднатужившись, открыл ее совсем.

Глава 6

Первое что бросилось в глаза так это цепочка следов, четка видимая в слое пыли, покрывающим пол. Пробежавшись по ней взглядом, увидел того кто ее оставил. Граф, сидя за круглым столом, удивленно смотрел на меня.

Через миг, он заложил пальцем книгу, которую читал, слегка развернулся на деревянном стуле и произнес:

— Что вы здесь потеряли?

— Я решил, что это наилучшее место, чтобы начать обучать Ардора магии, — проговорил Эртифекс.

Граф бросил на меня взгляд, затем перевел его на книгу, снова на меня, и обронил:

— Располагайтесь, чувствуй себя как дома Ардор.

Мое новое имя, он выделил интонацией. Встал со стула, направился к одному из стеллажей, убегающему вдаль, поставил книгу на полку и пошел к нам навстречу.

Библиотека была настолько огромна, что нам потребовалось не менее полуминуты, чтобы расстояние между нами сократилось до вытянутой руки.

Проходя мимо меня граф неожиданно спросил:

— Ты был воином в своем мире?

— Нет, — ответил я.

— Ученым? Монахом? Строителем?

— Нет, я был обычным студентом исторического факультета.

— Занятно, — больше ничего не произнеся, граф покинул нас с Эртифексом.

Проводив глазами его спину, маг произнес, не глядя на меня:

— Садись на стул, и приступим.

Я примостился на то самое место, где недавно читал хозяин замка, сложил руки на истёртой поверхности стола и приготовился внимать словам Эртифекса, но пока маг мялся и не знал с чего начать, решил быстро пробежать взглядом по внутреннему убранству библиотеке. Начнем с литературы. Книги ведь залог знаний, а здесь их было до хрена. Раз, два... одиннадцать полок поднимались к потолку, где через равные промежутки висели несколько люстр. Конечно, люстрами их можно было назвать с огромной натяжкой, но это по моим меркам, а в этом мире, возможно, это распространённый вариант. То, что увидел, чертовски напоминало колесо от телеги, заставленное оплавленными свечами. Вся эта конструкция крепилась к потолку ржавыми цепями. Один конец цепи был обернут вокруг обода, а другой хватался за массивный крючок, вмурованный в потолок.

Пока мысленно пытался подсчитать количество книг хотя бы в одном шкафу, Эртифекс подобрал нужные, как ему казалось, слова, и в пыльной тишине библиотеке зазвучала его речь:

— Что есть магия? Это способ управления отдельными элементами вселенной с помощью частичного слияния с ними посредством ритуала. После проведения ритуала ты вербально, то есть голосом, с помощью заклятий начинаешь управлять тем направлением магии, к которому более склонен.

— А как же талант к магии? Все люди, что ли могут стать магами? — перебил я Эртифекса.

Вопрос был животрепещущим. Не хотелось стать одним из многих. Сакральные знания магии должны принадлежать избранным — эта мысль всегда была частью меня. Аксиома — доказательства которой не требовалось. Как две параллельные линии, которые никогда не встретятся, хоть в моем родном мире, хоть в ином. Если это не так, то радость обладания магией, может быть подпорчена.

— Талант обязателен. И даже более того, если ты допустим, склонен к магии земли, а над тобой проведут ритуал слияния с огнем, то ты рассыплешься невесомым пеплом, — ответил маг, не поняв моего облегченного выдоха. — Однажды, еще, будучи учеником в одной закрытой и тщательно скрываемой от Церкви школе магии, я собственными глазами видел подобную ошибку, тогда претендент растекся кровавой лужей. Все его твердые части тела превратились в жидкую кашу. Догадываешься, какой был ритуал?

— Может быть, стихия воды?

— Точно, молодец, — похвалил меня маг. — Теперь вернемся к азам магии. Я буду тебе рассказывать то, чему меня учили в школе магии, но эти знания могут быть не совсем истинны, то есть, до недавнего времени я, как и мои учителя, даже не догадывался о существовании иллюзионистов.

— Как это?

— Пойми, не существует какой-то полной базы магических знаний. В школах магии учат тому, что знают учителя, а их знания не всегда полны и т.д. Многие маги вообще скитаются по школам в поисках новых знаний. Я вот отучился в двух школах! А мне всего-то сорок два года!

— Ого, — выдохнул я, но изумился не тому, как много времени отдал на постижение тайн магии Эртифекс, а тому, как сильно потрепала его жизнь. Он совсем не выглядел на сорок два.

— Двенадцать лет жизни я посвятил магии, — торжественно произнес Эртифекс. — И это не предел! Ну, ладно, мы отвлеклись. Маги бывают нескольких видов: менталы, друиды, стихийники, лекари, некроманты, демонологи и вот теперь еще иллюзионисты. В отдельную категорию я вынесу паладинов. Их магия с помощью какого-то ритуала, который проводит Церковь, видоизменяется, то есть, допустим, если я сдамся на милость церковникам, то они проведут надо мной этот самый ритуал и из ментала стану паладином. Я больше не смогу обучать людей языкам или читать их мысли, а буду эдакой, уничтожающей врагов Церкви машиной для убийств. Все паладины оперируют одни и теми же заклятиями независимо от того какими магами они были до ритуала. Понятно?

— Ага, — мотнул я головой.

— Кроме выше обозначенных видов магов, существуют еще артефакторы. Те, кто создает волшебные вещи, наделенные какими-то магическими возможностями.

— Круто!

— Вот смотри, — Эртифекс достал из-за пазухи круглый золотой медальон и дохнул на него.

— Ииии... — протянул я непонимающе.

— Ударь меня.

— А ты не окочуришься? — произнес я вставая.

— Нет, — уверенно ответил маг.

Ну, раз он так уверен. Я размахнулся и отвесил Эртифексу в плечо не сильного правого крюка. За мгновение до соприкосновения моей кувалды с телом мага, увидел вспышку и почувствовал что-то каменно-твердое под рукой. Эртифекс отлетел на пару метров и теперь кряхтя, вставал. Я мгновенно понял, что произошло. Медальон образовал возле владельца некий защитный контур, но он не спас его от инерции удара.

— Видел? — произнес маг, натянуто улыбаясь.

— Ага.

— И это еще пустяки! Существуют чудовищно сильные артефакты! Которым, мой и в подметки не годится!

— А мне что-нибудь подобное перепадет?

— Этот вопрос адресуй графу.

— Так и сделаю, а то неуютно ходить без защиты в мире, в котором властвует магия.

— Пожалуй, на сегодня моих знаний с тебя достаточно, — проговорил Эртифекс и, разминая плечо, побрел куда-то вглубь библиотеке. — Но ты пока не уходи.

Я смиренно остался стоять, ожидая мага, который бегал тонкими пальцами по корешкам книг и что-то искал.

— Вот! — наконец раздался его возглас. — Почитаешь.

Эртифекс подошел ко мне и протянул книгу в красном, потертом, бархатном переплете. Взяв ее в руки, прочитал название, вышитое золотыми нитками:

— Общие заклинания иерарха.

— Очень редкий экземпляр. Странно, что граф хранит его в библиотеке, а не в каком-нибудь потайном месте.

— А что странного?

— Таких книг по пальцам сосчитать можно. Как прочитаешь, дашь ее мне. Я сам подобных книг не читал, остановился на уровне адепта.

— Что за уровень? — спросил я.

— А, — отмахнулся Эртифекс. — Градация магов по силе. Вообще тебе надо начинать с самой низшей ступени знаний, но времени нет, так что будешь читать самые серьезные книги магии, авось что-нибудь поймешь.

— Я так понимаю это наподобие того, как если бы первоклассника отправили бы учиться в университет?

Брови мага приподнялись и он произнес:

— Ничего не понял, объясни.

— Забей, много будешь знать, скоро посадят, — с этими словами я покинул библиотеку, сгорая от желания поскорее прочесть книгу.

Глава 7

Тир сидел на троне в своей обители и ожидал гостей. Он знал, что скоро к нему заявиться одна из сущностей Равновесия, и поэтому для него не стала неожиданностью мгновенная яркая вспышка и появившейся из нее благообразный старец.

— Я почему-то так и думал, что это будешь ты Юнуф, — произнес бог.

Старец развел руками и, не касаясь ногами псевдоматерии обители, перенесся прямо к богу. Его длинная, седая борода почти касалась ступней бога.

— Ты идешь по шаткой лестнице, — проскрипел он. — Каждый твой шаг приближает тебя к небытию.

— Я борюсь за свою жизнь, — огрызнулся Тир.

— Боги не должны вмешиваться в жизнь смертных. Только через своих аколитов. Ты не хуже меня знаешь это.

— Где эти аколиты? Где иллюзионисты, которых я мог бы сделать аколитами?

— Быть богом тяжкое бремя, — выдохнул старец.

— Если бы я только мог покинуть этот мир и начать все сначала!

— Равновесие. Этот мир — твой дом, твоя колыбель и твоя могила.

— Кто придумал эти правила? Почему я не могу стать хотя бы смертным? Пусть даже потеряю силу, и мне сотрут все знания!

Юнуф пожал худыми плечами, покрытыми грубой хламидой и проговорил:

— Внемли мне. Если ты не остановишься, то будешь низринут с небес и упокоишься в небытие.

— Услышано, — официально произнес Тир.

Юнуф кивнул головой и исчез. Свою работу он выполнил.

Бог иллюзий задумчиво устремил взор сквозь облака на выбирающегося на крышу одной из башен, чудовищно перекачанного человека с книгой в руке, и тихо произнес:

— Года у нас нет. Пора.

Вспышка и Тир исчезает. Он перенесся в гигантский зал, где невидно ни стен, ни потолка, только серые камни под ногами. Царящий вокруг туман не может полностью скрыть бесконечной длины грубо сколоченных столов, на которых стоят самые изысканные кушанья. Звуки мерно чавкающих людей, быстро, по-звериному, поглощающих еду с этих самых столов проникает в уши. Души умерших чревоугодников не могут насытиться. Чем больше они едят, тем больше они голодны. Зал Голода, вотчина высшего демона Согила. Его верные рабы, почуяв незваного гостя, ползут к богу. Отвратительные, жирные слизни, выше человеческого роста в холке, с четырьмя руками, две из которых заняты длинными покрытыми ржавчиной копьями, окружили Тира. Мутные, затянутые сизой пленкой буркала, уставились на бога.

— Я пришел поговорить с вашим хозяином, — спокойно произнес Тир. — Я не желаю ему зла.

Булькающий смех раздался из лишенных зубов круглых ртов. Вытекающая из них слизь быстро впитывалась в камни.

— Не желаешь зла, — раздался тихий шелест, и из-за тел слизней, выплывает все время деформирующаяся душа. — Ну, что ж. Идем.

Слизни начинают расползаться в разные стороны, давая дорогу душе и следующему за ней богу.

Тир пошел по узкому, свободному от слизней пространству, не сводя глаз с очертаний души. В его голове носились любопытные мысли: "Кто же это? Каким человеком он был при жизни? Почему стал верным помощником демона? И как давно он умер? Мог ли я знать его?".

Наконец туман рассеялся и перед глазами бога предстал огромный трон, высеченный из золота, на котором восседал демон Согил. Гигантская, в десять раз больше обычного человека, заплывшая жиром туша с множеством складок по всему телу и тремя головами: жабьей, змеиной и человеческой. Возле его колонноподобных ног в беспорядки были разбросаны колоссальные сокровища. Золото, драгоценные камни, серебряная посуда, статуэтки из платины и прочее богатство, что алчут души людей.

Тир равнодушно окинул взглядом сверкающие горы и произнес:

— Приветствую тебя великий демон Согил.

— Снова ты? — вальяжно бросила человеческая голова демон. — С чем на сей раз пожаловал? Желаешь еще одну душу?

— Нет, сделка иного рода.

— Опять скроешь свое соглашение со мной, чтобы потешить самолюбие этого жалкого демонолога графа? Какие же были у него довольные глаза, когда он вызвал самого Согила! Глупый смертный, да он бы и секунды не прожил, если бы не наша сделка.

— Все прошло гладко. Блант до сих пор думает, что я передал ему настоящую печать высшего демона Согила.

Громогласный смех демона наполнил воздух. Множество его подбородком тряслись в такт его веселья. Кваканье и шипение дополняли какофонию звуков. Отсмеявшись, демон произнес:

— Какая на сей раз сделка? И учти больше души смертных я не приму. Минимум душа паладина.

— Хорошо. Душа паладина в обмен на печать Монпоя.

Человеческая голова демона захлебнулась воздухом, а змеиная злобно прошипела:

— Шшшттттоо?

— Печать Монпоя.

— Зачем она тебе? — грозно спросил демон, справившись с удивлением.

— Это мои личные интересы.

— Странную игру ты затеял божок. Пятьсот лет носа не казал из своей дыры, а теперь активизировался. Разыскиваешь печати демонов, переносишь души иномирцов, обманываешь смертных... Ладно, я дам печать Монпоя, если ты принесешь мне душу паладина и скажешь, кто вручил тебе мою печать.

Тир задумался, стоит ли рассказывать Согилу о том, что его печать он получил от Данглиния, когда тот поднял восстание в Анхероне? Как отреагирует демон на это? Ведь Данглиний один из самых почитаемых святых. Не откажется ли демон от сотрудничества?

— Хорошо, — сказал бог. — Сделка.

— Сделка, — жадно обронил Согил, желая услышать долгожданную информацию.

— Твою печать дал мне Святой Данглиний, а тогда просто монах Данглиний.

Брови демона вознеслись к сальным волосам. Он выдохнул:

— Ты умеешь удивлять. Но откуда он знает мою печать? Ведь в те времена, когда ноги этого засранца топтали землю, еще очень немногие знали о демонах.

— Этого мне не известно.

— Ты говоришь правду. Твои слова не звенят от тщательно скрываемой лжи. Ты получишь печать, как только принесешь мне душу паладина.

— До новой встречи, — произнес Тир, слегка поклонившись.

Демон ответил ему кивком человеческой головы.

Глава 8

Я преодолел огромное количество истёртых ступенек крутой винтовой лестницы, вспоминая на ходу, что лестницы делали такими специально, чтобы защитникам замка было легче сражать против нападающих, так как крутизна поворота витка была подобрана таким образом, чтобы из-за спины лидера нельзя было действовать копьем или длинным мечом. Поэтому бои на лестнице сводились к единоборству защитников замка и одного из нападавших.

Наконец, я выбрался на верхнюю площадку одной из башен. Оторвав взгляд от пола, пораженно замер. Вид открывался великолепнейшей. Аж, дух захватывало. Исполинская крепость царила над морем. Множество хозяйственных построек оказались взаперти могучей крепостной стены, опоясывающей территорию крепости. Скала, на которой построили крепость, и правда была черной. Отсюда, наверно, и ее название — Черная Скала. Она на несколько километров возвышалась над уровнем море, будто гигантский сталагмит со срезанной, почти идеально круглой, вершиной. Крепостная стена, построенная на самых краях скалы, еще больше придавала несокрушимости владениям графа. Несмотря на впечатляющие размеры, она имела всего две башни, и те, надвратные. Впрочем, они должно быть отлично защищают переброшенный через пропасть мост. А решетка из четырехгранных стальных прутьев толщиной в руку взрослого мужчины, легко могущая опустится на цепях, помогала им в этом.

На части крепостной стены, полукругом расположенной над воротами, находилась галерея для солдат. С внешней стороны их защищал прочный бруствер в половину человеческого роста, на котором были регулярно расположены каменные зубцы в форме ласточкиного хвоста, с которых так удобно обваривать нападающих кипятком или тупо кидать булыжники. Еще различил бойницы: длинные и узкие для лучников и короткие с расширением по сторонам для арбалетчиков.

Во внутреннем дворе, в глаза бросился каменный колодец, возле которого стайкой выстроились женщины. Как же они его прорыли в скале? И откуда пресная вода? Любопытно, надо будет поинтересоваться.

Потрясенно качая головой, посмотрел вдаль. Солнце багровой дырой падало в синие воды вытянутой гавани, в последнем, немом крике протягивая свои лучи к золотому песку пляжа. Легкий бриз носил по нему курчавые облака, заставляя их, гонятся друг за другом в попытке выявить вожака стаи. Я сместил свой взор к единственной дороге, черной лентой, уходящий от крепости к побережью и дальше жмущейся к водной кромке. Подвесной мост был ее началом, а где она кончалась, возможно, когда-нибудь выясню. Прямо перед моими глазами, напротив крепости, в нескольких километрах, насколько хватало видимости, простирался темный лесной массив. Сейчас в заходящих лучах солнца он очень напоминал море, омывающее подножье скалы. Качающиеся на ветру верхушки деревьев создавали некие волны расходящиеся по лесу. А смазывающиеся от недостатка света очертания деревьев, превращали лес в единый монолит. Справа от меня, следовательно, от крепости, возвышались горы. Не те высокие пики, на которых круглогодично лежат многометровые шапки снега, а обычные, коричневые горы, похожие на разломанную халву. Наши альпинисты даже не позарились бы на покорениях их высот.

Яркая вспышка резанула по глазам, и рядом со мной появился Галан.

— Здравствуй еще раз, — произнес он.

— Ага, — обалдело сказал я, пока не привыкнув к чудесам магии.

— Прекрасный вид. Не правда ли?

— Ага, — не изменил я себе.

— Смотрю у тебя в руках книга, — проговорил иллюзионист глядя на "Общие заклинания иерарха".

Я бросил взгляд на книгу. В общем-то, я и выбрался сюда, чтобы в одиночестве почитать ее, но, похоже, пока не суждено.

— Редкий экземпляр, — повторил слова ментального мага Галан, задумчиво хмуря брови. — Кто ее тебе дал?

— Эртифекс.

Иллюзионист тряхнул головой и тихо прошептал, словно обращаясь сам к себе:

— Просто совпадение.

— Что совпадение? — услышав, спросил я.

— Ты знаешь, кто ее автор? — проигнорировав вопрос, произнес маг.

— Нет.

— Монах Данглиний.

— Известная личность?

— Более чем, — и чуть тише Галан повторил: — Более чем.

— Скажи, — произнес я, беря нити разговора в свои руки и стремясь выяснить одну важную для меня деталь. — Вот вы все что-то рассказываете мне о магии, даете какие-то знания, пытаетесь обучить, но откуда вы знаете, что у меня есть талант к магии? Может быть я простой смертный.

— Талант у тебя есть, и я его вижу.

— Какой? Каким магом я стану? — жадно спросил я. — Надеюсь огненным.

— На время оставим этот разговор и перейдем к другой теме, — охладил мой пыл Галан. — Как ты видишь себя в этом мире?

— Ну, стану магом, начну противостоять Церкви и всем тем, кто будет покушаться на мою жизнь, — неуверенно ответил я.

— Без моей помощи магом ты не станешь. Никто в этом мире, кроме меня, не сможет наполнить твои вены настоящей магией, — ошарашил меня иллюзионист. — И я могу помочь.

— У тебя есть какое-то предложение? — смекнул я.

— Ты прозорлив, — похвалил меня маг. — Я обрисую тебе свое предложение, а ты подумаешь над ним.

Я согласно кивнул головой и он продолжил:

— Предлагаю тебе стать моим побратимом...

-... Как это? — удивился я, и сердце защемило, вспомнив Кирилла.

— Мы смешаем нашу кровь и станем братьями. Эти узы крепче, чем, если бы мы были кровными братьями, так как этот выбор осознанный, — проговорил Галан и вскинул руку, увидев, что мой рот открывается. — Подумай, ты в другом мире, тебе здесь не рады, твоя смерть от рук церковником или еще каких-нибудь тварей, магических или нет, вопрос времени. Подумай, что ты обретешь став мои побратимом, знания, магию, силу и самое главное — цель, — скользнув по мне взглядом, маг добавил: — Ну и еще нормальное тело, не сразу конечно, но в процессе.

— Зачем тебе это? — прямо спросил я. — За этим меня перенесли в этот мир?

— Да. Мне нужен друг, соратник, которому можно было бы полностью доверять.

— Почему ты уверен, что я тебе не предам даже став твоим побратимом? И почему именно я?

— Кровь не даст тебе предать. А почему именно ты? Просто совпадение. Мне нужна была душа человека, чем ум достаточно развит, — ответил иллюзионист, тонко усмехнувшись, даже не пытаясь объяснить, почему нужна была душа человека из другого мира.

— А почему мой ум должен быть достаточно развит? — произнес я, стараясь оттянуть момент окончательного решения.

— Слишком много вопросов. Решайся.

Я крепко задумался. Что я теряю? Глядя на загадочного парня, едва достающего мне до груди, может быть и жизнь. Не просто так ведь он хочет обезопасить себя от предательства, значит, боится за свою тушку, следовательно, и его побратиму есть чего опасаться. Кроме жизни, есть еще одна существенная потеря. Если исходить из его слов, то и магом вряд ли стану без его помощи. По-моему с минусами закончили, а теперь плюсы... магия, знания, приключения...

— Согласен, — произнес я быстро, пока не передумал.

— Отлично, — сказал Галан и начал творить магию.

Его пальцы заплясали над поверхностью площадки и на ней начали проступать символы, замыкающиеся в идеальный круг. Они словно выныривали из твердой поверхности, пробивались, будто зеленый побег растения сквозь толщу асфальта. Накатил приступ страха. Светящиеся, непонятные символы, возникающие из неоткуда — теперь всегда будут ассоциироваться у меня с беспросветным ужасом. Кое-как подавил холодок страха и замер в каменной неподвижности, делая вид, что совсем не волнуюсь, что я мужик с железными нервами и каменным сердцем.

Через минуту он закончил, и мы оказались стоящими посередине этого круга. Мне снова стало немножко не по себе, я отчетливо вспомнил, как попал в этот мир, как умер...

Иллюзионист разрезал палец, появившимся прямо из воздуха, ножом, и передал его мне, я сделал то же самое. Галан стряхнул кровавую каплю прямо в центр круга и взглядом предложил мне проделать эту же процедуру.

— Готово, — обронил он. — Теперь повторяй за мной... Я на веки-вечные становлюсь побратимом этого чело... — на слове "человек" маг остановился и поправился: — ... Этого существа... — я удивленно поднял брови вверх, но повторил.— ... Клянусь быть верным братом и соратником. Да будет имя... называй свое имя, — я назвал свое полное имя и маг продолжил: — ... Связано братской клятвой с именем Тир фран Сторм.

Меня на секунду как будто бы прошило током. Нет не тело, а саму душу. Тряхнуло так, что я тихонько заскулил. Яркий свет ударил по глазам — это символы под ногами вспыхнули оранжевым пламенем и погасли.

— Все, брат, — устало сказал Галан.

— Ты ничего не хочешь мне сказать, брат? — грозно спросил я. — Тир фран Сторм?

— Это мое настоящее имя. Я его не называю в целях конспирации. Галана не ищет Церковь.

— Ааа, — удовлетворился я ответом. — Так что на счет того чтобы я прошел через ритуал и стал магом?

— Слушай и запоминай. Ритуал всего лишь костыль призванный помощь калеки хоть как-то использовать магию. Он дает ему возможность вербально затрагивать мировые струны, которыми пронизано все пространство.

— О, как, — глупо выдохнул я.

— Тебе нужно отправиться на гору Анок, — проговорил Галан.

Буду называть его вымышленным именин, а то ненароком проболтаюсь где-нибудь в многолюдной компании.

— Там есть разрыв мироздания, — продолжал говорить маг. — Вот там мы и проведем над тобой ритуал, не этот, а совсем иной. Ты получишь прямой доступ к струнам.

— Это опасно?

— Да, но риск того стоит.

— Может, лучше хоббита пошлем? — глупо пошутил я, а затем полюбопытствовал: — Каким магом я стану?

— Понаблюдав за тобой, я пришел к выводу, что ты сентенти.

— Кто это? — удивился я, вспомнив урок ментального мага.

— Эртифекс, он владеет частью этой силы. Той часть, что отвечает за некоторые процессы, протекающие в ментальной оболочке человека. Например: чтение мыслей, передача информации и т.д.

— Я стану ментальным магов? Таким как Эртифекс? — воскликнул я, не зная радоваться или нет.

— Дослушай, — произнес иллюзионист раздраженно. — Ты станешь сентенти! Это на несколько уровней выше ментала!

— Ого.

— Я расскажу тебе еще кое-что. То о чем многие смертные маги даже не подозревают. Вот наш добрый граф демонолог, кстати, будь с ним поосторожней и не болтай лишнего. Казалось бы, что здесь такого? Маг, он везде маг. Но человек, ставший демонологом, начинает оперировать силой демонов, не струнами. Он управляет теми изменяющими мир эманация демонов, что они несут с собой. Не будет демонов, и как следствие, демонологи останутся без силы.

В голову тут же забралось очень вероятное предположение:

— А паладины...

— Верно, тоже самое, только с силой ангелов. Церковь еще научилась заменять дар. Специально обученные монахи поводят ритуал, который подключает мага к новой силе, но взамен он теряет прежнюю. С истинными магами все заметно сложнее.

— А что есть сила демоном и ангелов? Это же не струны, то, что же?

— Они плоть от плоти своего Высшего и пользуются частью его силы, чем выше ранг ангела или демона, тем шире у него доступ к силе Высшего, — проговорил Галан и резко замер. — Мне нужно идти. А ты... — в руках мага появилась толстая тетрадь. — Прочитай это, Ардор.

Как только взял обернутый в коричневую кожу набор пергаментных листьев, иллюзионист исчез, и я остался на крыше один. Посмотрев на тетрадь и книгу, подумал, что теперь будет чем заняться ночью при свете свечи.

Глава 9

Тир переместился в свою обитель. Он почувствовал, что кто-то нарушил ее безмятежное спокойствие. И теперь стоя на иллюзорных облаках, он в удивление раскрыл рот. На его троне вальяжно расположился ослепительной красоты человек, с ног до головы закованный в серебряные латы, отделанные множеством узоров христианской тематики. Его длинный, узкий меч, холодно мерцал в гробовой тишине.

Неожиданный вторженец положил ноги на один из подлокотников трона, а спиной привалился к другому. В таком положении его белоснежные крылья свободно свисали и легонько трепетали, как будто бы на ветру, но в обители царило безветрие. По этим едва заметным колебаниям, Тир понял, что ангел нервничает.

— Приветствую тебя о великий и ужасный бог иллюзий всеблагой Тир, — с насмешкой произнес он певучим голосом.

— Пошел вон с моего трона! — закричал бог и по его рукам забегали сполохи магии.

Ангел легко взмахнул крыльями и оказался парящим в воздухе. Он, тряхнув длинными волосами цвета расплавленного золота, белозубо улыбаясь, произнес:

— Не ожидал увидеть в сердце своих владений ангела? — наигранно хмурясь, он обвел рукой обитель и добавил: — Ах да, не в сердце твоих владений, а просто в твоих владениях, единственных.

— Чего тебе надо? — грубо прорычал Тир.

Его мозги лихорадочно работали. Он ожидал увидеть здесь Юнуфа с очередным предупреждением или на худой конец посланца от Согила, но не как не ангела. "Как он разнюхал координаты обители? И зачем явился? Что бы убить? Нет, не за этим, я чувствую его силу, он слишком слаб для этого. Ладно, ответы я из него вытрясу, но обитель теперь не является надежным укрытием, придётся переместить ее расположение в подпространство".

Ангел скорчил недовольную мину и проговорил:

— Не стоит мне грубить. Я в любую секунду могу вызвать десяток архангелов, которые мигом отправят тебя в небытие.

Тир перенёсся на трон и, положив руки на подлокотники, спокойно произнес:

— Зачем ты явился?

— Твои дни сочтены, — сказал ангел, притворно грустно вздохнув. — Мы все когда-нибудь умираем. Боги, ангелы, демоны... все... хоть ты и борешься, но твоя борьба обречена на провал.

Ангел бросил украдкой взгляд на бога, но тот молчал и он продолжил деловым тоном совсем не вязавшимся с его давешним поведением:

— Я могу тебе помочь.

— Как?

— Хотя, отчасти тебе, а отчасти и не тебе.

— Хватит ходить вокруг да около. Выкладывай зачем пожаловал, — сорвался Тир.

— Ты ведь хочешь воскресить ее? — вкрадчиво произнес ангел.

Глаза бога остекленели, дыхание участилось, руки побелели, с такой силой он сжал трон.

— Не шути со мной, — прорычал Тир.

— И не думал, — хмыкнул обладатель крыльев. — Я знаю, где ее душа и знаю, как ее оттуда вытащить на свет божий, а уж дать ей тело, в этом ты мастак, один раз уже получилось.

Бог заранее осознавал то, что многие его действия не скроются от глаз ангелов и демонов. Последний языческий бог в Сианлисе не та фигура, которая останется без присмотра, но то, что наблюдение будет столь пристальным, он не ожидал. Но сейчас это тревожило его меньше всего. "Лира, обожаемая Лира. Неужели есть шанс вернуть ее в мир живых? Эх, если бы тогда я успел отвести клинок меча..."

— Что ты хочешь за свою помощь? — хрипло проговорил Тир.

— Мне нужна душа одного из Высших Демонов, — выпалил ангел, возбужденно сверкая синими, без признаков зрачков, глазами.

— Ты рехнулся, — отшатнулся бог. — Мне не по силам убить одного из них.

— А что ты теряешь? Ты уже одной ногой в небытие! Подумай, любовь всей твоей жизни снова почувствует пульс бьющийся в венах, ощутит сладость бытия...

-... Я согласен, — перебил ангела Тир.

— Хорошо, — сказал обладатель крыльев, на миг, зажмурив глаза. — Мое имя Скриэль.

— Но скажи мне, зачем тебе душа демона?

— А вот это тебя не касается.

— Как я пойму, что твои слова правдивы? Правду ли ты мне скажешь о душе Лиры?

— Клянусь богом.

— Сильно, — удовлетворился Тир и добавил, сделав легкую заминку, как будто какая-то мысль неожиданно пришла ему в голову: — Но у меня одно условие.

— Слушаю.

— Ты мне расскажешь все о душе Лиры перед боем с демоном.

— А если ты сбежишь?

— Клянусь своей силой, я буду биться, пока один из нас не умрет.

— Договорились. Когда приступишь?

— Мне нужно время, что бы подыскать тело для Лиры.

— Позови меня, как подготовишься, я услышу.

Бог кинул головой, и Скриэль взмахнув крыльями исчез. Тир подпер голову руками и начал думать. "Удача, это огромная удача! Как если бы я ехал продавать душу за бесценок, а мне на полпути предложили бы груды золота за нее. В принципе ничего не изменилось. План всего лишь надо немного подкорректировать. Лира! Появилась бледная тень возможности вернуть ее назад в мир живых. Пятьсот лет ее душа томиться в плену одного из верховных демонов. Но какого? И как ее оттуда вызволить? Надеюсь, ангел не соврет и расскажет мне как это сделать".

Тир встал с трона, пробежал взглядом по таким знакомым очертаниям обители, поднял руку с раскрытой ладонью вверх и началось. Псевдоматерия задрожала, ее контуры заколебались, и она начала втягиваться в руку бога. Через секунду Тир исчез, унося с собой обитель.

Бог переместился в Черную Скалу, как раз в тот момент, когда граф, будучи в кабинете, наливал в серебряный кубок вино.

— Твою мать! — воскликнул Блант широко раскрытыми глазами таращась на восседающего на резном стуле бога. — Вы меня напугали!

— Полно вам граф, — произнес Тир, беспечно махнув рукой. — Милый кабинет.

Граф пробежал глазами по гобеленам, хоть как то скрывающим, зияющие пропастями, щели в стенах, посмотрел на вытертый ковер со следами золотых нитей, на мгновение задержал свой взгляд на камине, уже многие годы не приспособленном для обогрева помещения, и недоверчиво хмыкнул.

Бог сложил руки на круглом, покрытым лаком, дубовом столе, за противоположным концом которого восседал в кресле-качалке граф и серьезно произнес:

— Нам нужно пересмотреть наши действия.

— Как? — воскликнул Блант. — Ведь все уже решено!

— Всего лишь пару штрихов добавим и все.

— Слушаю, — насупив брови, бросил граф.

— В тот день, который я назначу, вы соберете всех верных вам людей и отправитесь в то место, которое укажу вам на карте...

-... И что там будет? — перебил граф Тира.

— Сокровища.

— Да ну? — не поверил демонолог.

— Много сокровищ. На эти деньги вы наймете лучших строителей и восстановите замок, а так же закупите должное количество оружия и продовольствия.

— Постойте Галан, сколько же там золота?

— Много. Хватит еще на строительство порта и кораблей.

Граф вытер ладонью выступивший на лбу пот и проскрипел:

— Вы меня разыгрываете?

— Нет, — отрезал Тир. — После того как вы приведете в порядок крепость, то начнете собирать подле себя всю магическую и колдовскую братию, которой ненавистно христианство.

— Я помню, у нас есть год на это.

— У вас есть год, — поправил графа бог. — У меня его нет.

— Как так?

— Весьма вероятно, что скоро я буду мертв.

Глаза демонолога округлились и он пораженно выдохнул:

— Как? Кто? Почему?

— Я не отвечу на ваши вопросы граф, примите это как неоспоримый факт. Если меня убьют, то сделайте все возможное для того, чтобы Ардор ни в чем не нуждался, окажите ему любую помощь, о которой он вас попросит.

— Хорошо, Галан. Я сделаю все, что в моих силах.

— Когда увидимся вновь, я не знаю, — проговорил бог. — Так что вот...

В руках Тира появилась карта.

— Этот крестик? — произнес графа, разворачивая карту. — И есть клад?

— Ага. И еще завтра придет мой человек учить Ардора, сражаться.

Блант, как будто не слыша слов иллюзионист, воскликнул, тыча пальцем в карту:

— Так это же в Черном Лесу!

— А как вы хотели граф? За все нужно платить. Благо, клад расположен недалеко, почти у самой кромке леса.

— Сведения точные?

— Абсолютно.

— А откуда они у вас?

Вопрос завис в воздухе. Стул, на котором сидел Тир, был пуст.

Глава 10

Я пробирался по темным коридорам замка держа тетрадь и книгу в одной руке, а другой выставленной вперед рукой, проверял наличие препятствий на моем пути. Когда проживал еще по прежней прописке, то есть в своем мире, и представлял себе средневековые замки, то в голове они представали в виде воздушных строений с множеством предметов искусства, остроконечных шпилей, устремляющихся в небо и грудами золота и позолоты, но не как нагромождение камней с минимум удобств. Замки в моем воображение скорее подходили эпохе Возрождения, а замок, по которому сейчас бреду скорее принадлежал раннему Средневековью — лишь бы защищал.

Почувствовав рукой, шероховатость стены, свернул налево. Вот хоть бы лучик света! Хорошо хоть неплохо помню, куда идти. А уж там добуду свет. Если мне не изменяет память, около двери висит факел, а кресало предусмотрительно захваченное на кухне поможет зажечь его.

Ага, вот и дверь в комнату, а вот и факел. Вытащив, из поеденного ржавчиной кольца вмурованного в стену, факел, немного повозился с кресалом и просмоленная ткань, намотанная на гладкую палку, вспыхнула неровным пламенем.

Выставив вперед факел, толкнул дверь и испуганно заорал:

— Твою мать! Ты что тут делаешь?

— Чего вам всем так далась моя мать? — произнес по-турецки восседающий на ковре Галан. — Впрочем, можешь не отвечать. Проходи, садись.

Я проникнул в комнату, пробежал взглядом по стенам, в хаосе пляшущих теней нашел кольцо и закрепил в нем факел.

Галан, спокойно спросил, указывая глазами на бумажные носители информации:

— Почитать решил?

— Ага.

— Будет еще время, но не так уж и много. Скоро ты вместе с графом покинешь замок, — проговорил маг.

— Как? Почему так рано? Я же еще не обучился магии и владению оружием! У меня даже доспехов еще нет!

— Немного времени у тебя будет, брат. Тебя обучат некоторым приемам боя, а магом ты станешь в конце этого похода и никак иначе.

— Я иду на гору Анок? — смекнул я. — И граф будет меня сопровождать?

— Не совсем так, — произнес иллюзионист. — Часть пути вы вместе с графом Блантом и его людьми проделаете вместе, но потом ты пойдешь на гору один, хотя... — Галан погладил подбородок, — ... с тобой пойдет Эртифекс — какой-никакой, а маг.

— А он согласится?

— Ага, — уверенно отозвался маг.

— А может быть ты просто телепортируешь меня туда и все?

— Я не могу, — отрезал Галан. — В тот же миг одна интересная сущность выполнит свое предупреждения, и я отправлюсь в небытие.

— Кто же это? И за что?

— Оставлю тебя в неведение, но весьма вероятно, что вскоре ты многое узнаешь.

— Не люблю я эти недосказанности.

Иллюзионист поднялся на ноги и, проигнорировав мои слова, глядя в глаза твердо произнес:

— Запомни, никогда не сдавайся, даже если все идет не так как ты задумывал, главное чтобы финал прошел, как прописано в твоем сценарии.

Галан постучал пальцем по лбу.

— Запомнил, — сказал я и маг исчез.

Я бросил взгляд на книгу и тихо произнес:

— Ну что ж, приступим.

Сев на ковер, попытался начать читать, но меня привлек заживающий шрам на пятки. Я усмехнулся, он был очень похож на штрих-код. Ну и шут с ним, пора начать знакомится с интересным чтивом.

После разговора с Ардором, Тир перенесся в маленькую комнатку с одним большим сундуком, зарешеченным оконцем-бойницей и старой кроватью, на которой, засунув большой палец в рот, безмятежно храпел Эртифекс.

Бог толкнул в бок мага и быстро прошептал глядя в его мгновенно открывшиеся, удивленные глаза:

— Если ты что-нибудь скажешь о моей матери, я тебе язык вырву.

Эртифекс кивнул и, подтягивая сползшее одеяло, робко произнес:

— Зачем вы здесь?

— Скоро ты идешь с Блантом в поход.

— Я знаю, граф уже сообщил.

— Но дальше, ты пойдешь с Ардором на гору Анок.

Глаза мага вновь приняли удивленное выражение, и он проблеял:

— Зачем?

— На горе я проведу над ним ритуал.

— Разве здесь нельзя? Зачем нам куда-то тащиться?

— Нет нельзя. За твою помощь я открою тебя несколько высших заклятий.

— Каких? — жадно спросил Эртифекс.

— Могучих, вот тебе первое, как предоплата, — проговорил иллюзионист и протянул магу появившейся у него в руке лист бумаги.

Эртифекс жадно впился глазами в ровные строки букв, но света луны было недостаточно, чтобы отчетливо различить их. Маг быстро поднял взор на Галана, но того уже не было.

Рано утром, проснулся от того, что кто-то барабанил в мою дверь. Вставая с ковра и жутко зевая, посмотрел в окно и увидел утренний туман. Да, действительно рано, мозг совсем не отдохнул, настроение поганое. Ну, держитесь нежданные посетители, сейчас Ардор выпустит пар.

Я с недовольной и злобной миной на физиономии, резко открываю дверь, испуганно округляю глаза, делаю быстрый шаг назад и таращась на того кто за ней стоял. Его черные как сама тьма глаза источали злобу и ненависть, они кричал о том, что хотят видеть смерть и разрушение. Разнообразные шрамы, украшающие его лицо, говорили о том, что этот воин побывал ни в одной яростной битве, не раз сеял семена боли и умывался кровью врагов. Могучие мышцы, под стать моим, проступали сквозь плотно сидящую на теле мелкоячеистую кольчугу. Кожаные штаны, заправленные в ботфорты, не скрывали крепких ног, с которых его явно затруднительно сбить. Стальные оплечья, выполненные в форме головы львов, защищали его широкие плечи. Мастер, создавший их, пытался передать всю неукротимую ярость этих хищных животных, но он явно просчитался с тем, кто будет их носить, на нем их металлические лики смотрелись рожицами милых котяток. Широкий пояс как будто из тренажерного зала, утягивающий кольчугу на талии, и позволяющей ей спускаться дальше в виде кольчужной юбки, был совершенно пуст. Ни мешочка с деньгами, что я так привык видеть в этом мире, ни уж тем более ножа или кинжала не висело на нем. А вот его наручи меня поразили. Минимум два сантиметра толщиной! И это при том, что их размер был стандартен — от запястья до локтя. Да как же он машет руками?

Я медленно перевел взгляд на его лицо, мимолетно отметив, черные, длинные волосы, собранные в тугой пучок на затылке и предположил, что ему лет сорок. На этом я выдохся и просто застыл, боясь пошевелиться.

Каменное изваяние, в которое превратилось мое тело, не желало издавать звуков. Абсолютно никаких. Приветственных или вопросительных. Никаких.

Широкие густые брови, будто мазки мрака, сдвинулись к перебитой переносице — ужасный пришелец обозначил нетерпение.

— Да, я вас слушаю, — проблеял я.

— Меня зовут Секира, я буду тебя учить, — отрывисто произнес он, пожав плечами, привлекая мое внимание к выглядывающей из-за его спины обоюдоострой секире из вороной стали.

— Хорошо, — проговорил я, старясь не смотреть в глаза этому зверю, а сосредоточившись на легких волнах морщин, поселившихся на его широком, слегка выпуклом лбу.

Он даже говорил, как будто лаял — отрывисто, дерзко, мощно. Хорошо, что еще зубы не скалил. Кстати, зубы то у него все на месте, бережет наверно в бою или часто ходит к местным стоматологам.

Неожиданно, из-за спины Секиры вышел Эртифекс. Его совсем не было видно из-за могучего тела моего нового учителя. Он кстати уступал мне в росте всего лишь сантиметром тридцать.

— Здравствуй, — поздоровался он. — Бери секиру, и идем к Громану, — Секира скосил на мага глаза и он поспешно залепетал, отодвигаясь от него: — Я не вас имел в виду многоуважаемый сэр Секира, а оружие Ардора.

Тот хмыкнул и показал Эртифексу головой, чтобы он отошел с его дороги. Маг настолько быстро это сделал, что мне показалось, будто он освоил телепортацию. Секира медленно направился по коридору. Я вернулся в комнату, схватил оружие и помчался за ним. Маг пристроился рядом со мной и показал пальцем, чтобы я наклонил к нему голову.

Выполнив его просьбу, услышал тихий, жаркий шепот:

— Иллюзионист сегодня утром прислал этого зверя. Как его настоящее имя и откуда он — молчит.

Эртифекс закончив говорить, быстро отвернулся, как ни в чем не бывало. Идущий впереди Секира пугал не только меня. Интересно посмотреть какое впечатление он произведет на кузнеца.

Чем меньше оставалось расстояние до кузни, тем больше меня распирало любопытство. Как же он отреагирует? Вот, наконец, показалась знакомая дверь. Секира посторонился, пропуская Эртифекса вперед. Меня это не устраивало.

— Учитель, сенсей, — обратился я к воину. — Не стоит магу давать первому бить кулаком в дверь, ведь бить — прерогатива воинов! Так окажите нам честь!

Эртифекс растерянно замер с занесенной рукой. В глазах Секиры промелькнуло что-то механическое, неживое, будто он силился понять смысл моих слов, ощутить их окраску, оттенок. Я подобно магу, тоже замер. Уж не лишканул ли я? Может он сообразительней, чем показалось и поймет, что я лишь дурачусь и пытаюсь по-детски спровоцировать его, и заставить поступить так, как я того желаю.

Железный кулак, сжавший сердце испарился, когда Секира легким движением руки отодвинул мага и громко постучал в дверь. Все, больше с ним шутить не буду, а то убьет еще.

— Кого там принесло? — крикнул Громан и дверь начала открываться.

Он увидел Секиру, и его рука поползла к сердцу. "Все, инфаркт — подумал я". Его глаза распахнулись так, что казалось, выпадут из орбит, но странно, страха в них не было, а был какой-то восторг. Так щенок смотрит на матерого кобеля.

— Да, господин, — произнес кузнец, справившись с собой.

Воин молчал. Я хмуро и разочарованно посмотрел на Эртифекса, предлагая ему вести разговор.

— Здравствуй Громан, на Ардора есть что-нибудь? А то ему сейчас идти тренироваться.

Маг показал глазами на Секиру и добавил:

— Защита нужна крепкая. Учитель-то у него отменный воин.

Кузнец развел руками и проговорил:

— Нету. Работаю, но еще ничего не сделано.

Я разочарованно вздохнул, а маг произнес:

— Потом придем.

Он развернулся и потопал по коридору. Я за ним, а Секира оказался замыкающим.

Позади, раздался голос Громана:

— Можно я пойду с вами, посмотрю на тренировку?

— Работай! — обломал его Эртифекс.

Звук сильного и гневного удара двери об косяк, наполнил воздух крепости.

— Лентяй, — прошептал себе под нос маг.

Глава 11

Ведомые Эртифексом мы вышли из каменного нагромождения именуемого донжоном и оказались под голубым небом мира Сианлис. Дышать стало заметно легче. Коридоры давили на меня. Будь я поменьше, может и не так бы ощущал их каменный взгляд.

Маг вывел нас в огромный внутренний двор и невольно зажмурился от ударившего по глазам солнца. Я в это время перебегал глазами по лицам людей. Все кто заметил наше появление, как по команде остановились и начали пристально изучать нашу троицу, точнее дуэт, мага наверно они уже не раз видели, или просто не посчитали достойным внимания. В отличие от спокойно и даже как-то инфантильно стоящего Секиры, я испытал дрожь раздражения. В цирке что ли? Чего они все вылупились и смотрят на меня как на диковинную зверушку? Тут же осознал, что и правда, являюсь для них диковинкой.

Эртифекс проморгавшись и вытерев выступившую слезу, хлопнул меня по плечу и пошел вперед. Я посеменил за ним, стараясь не смотреть по сторонам. Не хотелось видеть такие одинаково любопытные лица совершенно разных людей, будь то воин в тяжелых доспехах или женщина, несущая воду в ведрах. Вот мне бы быть таким же уверенным в себе и равнодушным к взглядам окружающих, как Секира. Идет себе, смотрит только вперед и совершенно не волнуется.

Маг привел нас к внешней стене крепости и, обведя взглядом множество тренировочных снарядов, произнес:

— Вот здесь ты будешь познавать премудрости махания железом.

Секира исподлобья глянул на Эртифекса и отрывисто рыкнул:

— Владения оружия.

— Да, да именно так, — быстро согласился ментал.

Я молча смотрел на круглые мишени, для отрабатывания точности выстрелов из луков и арбалетов, на деревянных истуканов, призванных быть изрубленными холодным оружием, на турники и груду железяк, которые должны привести тело тренирующегося в должную физическую форму, и осознавал, что теперь должен освоить все это.

— Туда, — произнес Секира и показал рукой на один из чурбанов.

Я пошел за ним, попутно разглядывая окруженный полутораметровым, деревянным забором, круг для спаррингов. Его изначально земляная поверхность была вытоптана до состояния камня. Да, любят здесь люди это дело.

Воин остановился напротив чурбана, достал из-за спины секиру и начал говорить:

— Как и копье, секиру берут так, чтобы расстояние между руками было до полуметра, в твоем случае побольше. Никогда не бери ее за самый конец, иначе тяжелое лезвие не даст совершить хороший удар. Попробуй.

Секира движением руки предложил мне опробовать крепость чурбана. Я замахнулся и, мощно выдохнув, резко опустил лезвие. Полетели щепки, оружие завязло в дереве.

— Бей в одну точку, пока не перерубишь его, — приказал Секира.

Я начал раз за разом вгрызаться секирой в деревянную плоть чурбана.

Сражаясь с неодушевленным и безмолвным врагом, вспоминал, что секира одно время была стандартным оружием у тамплиеров. Поднапрягшись, выудил из памяти и еще кое-какую информацию. Для битвы в многорядном строю секира не подходит, так как ей неудобно сражаться из задних рядов, зато с помощью нее можно легко держать круговую оборону, и это не все ее плюсы. Секира — это комбинированный вариант оружия, пригодный как для атаки, так и для обороны.

В это момент я нанес особенно мощный удар и чурбан не выдержал. Одна из его половин с треском отвалилась и встретилась с каменной поверхностью внутреннего двора.

— Следующий, — произнес Секира и направился к другому чурбану. — Теперь нижние удары, в нижнюю часть тела, в ноги, например. Смотри.

Он молча показал, как держать секиру при таком ударе и кивком головы предложил ударить. Снова началась моя борьба с деревом, и снова я погрузился в дебри воспоминаний, тщательно заставляя мозги обнаруживать полученную ранее из книг, фильмов и т.д. и т.п. информацию о секирах. Это оружие преимущественно индивидуального характера, в строю ею не помашешь, а вот в бою один на один, она действительно могуча. Жаль только ей нельзя наносить скользящие удары по кистям рук, работают преимущественно по корпуса и ногам, но с моим ростом можно и в голову метить.

Слушая указания Секиры и рубясь с очередным бессловесным противником, я и не заметил, как наступило обеденное время, об этом меня известил, битый час, скромно стоящий в стороне Эртифекс.

— Пора уже пойти поесть.

Маг обращался к воину, зная, что мне еда не требуется. Секира кивнул головой и ментал обрадованно поскакал вперед, показывая дорогу на кухню. Я решил пойти с ними, не хотелось оставаться в одиночестве.

Пока мы шли к донжону, обратил внимание на три еле блестевшие на небе бледно-голубые точки.

— Что это? — спросил я мага, показывая рукой на них.

— Три царя, — бросил Эртифекс через плечо. — Раньше их не было видно днем, но вот уже пару дней как светят. Странные звезды. Христиане панически кричат, что они указывают на появившегося в мире антихриста, что скоро конец света и т.д. Идиоты.

Мы проникли внутрь темного донжона и потопали на кухню. Тут мне в голову пришла любопытная мысль. Я даже растеряно хмыкнул. Почему раньше не спросил.

— Эртифекс, а какой сейчас месяц и день?

— Первый месяц зимы, двадцать седьмой день.

— Жаркая у вас зима, — посетовал я.

— Толи еще будет.

Тем временем маг привел нас в большую заставленную столами комнату. На три четверти она была уже заполнена пьющими и жующими людьми. Эртифекс жестом показал нам садиться за ближайший свободный стол. Мы расселись на стульях. Меня приятно удивила чистая скатерть, серебряная посуда и хрустальный графин с чистейшей водой.

— Сейчас принесут еду, — проговорил маг, сглотнув голодную слюну.

Я посмотрел на Секиру. Его глаза выражали всю туже злобу и ненависть ко всему живому. Сместив взор в сторону, начал незаметно разглядывать людей. Они занимались ровно тем же самым, то есть разглядывали меня и воина, и делали это по возможности скрытно. Часть из них носила разнообразные доспехи, украшенные вензелями, а часть была одета в простые одежды. Я заметил, что похожие внешним облачением люди, сидят за одни столом. Так, например, рыцари в богато отделанных драгоценными металлами доспехах сидят вместе и о чем-то в полголоса беседуют. Те, что попроще, сидят за другим столом и там не рябит от золота и серебра.

Так понимаю, рядовые воины, которых было большинство в зале, расположились за приставленными друг к другу столами и уминают за обе щеки все что принесут. От них то и дело доносились взрывы хохота и выкрики. Похоже, они здесь задавали настроение. Вон еще богатее, в явно дорогих для этого мира одеждах, небольшой кучкой расположились, так же за отдельным столом. По отсутствию у них оружия можно было понять, что они не воины и занимают гражданские должности в крепости или может быть просто купцы.

Мельтешащие вокруг слуги, одетые преимущественно в серые цвета, не давали мне сосредоточиться. Они в отличие от украдкой посматривающих дворян, пялились на меня совершенно беззастенчиво. Даже малейшего намека на воспитание у них не проглядывалось. Вот один из них высокий, худой с длинными волосами хиппи, наклонился к мимо пробегающему мальчишке с загруженным объедками подносом и что-то сказал. Мальчуган мгновенно покраснел от еле сдерживаемого смеха и бросил на меня мимолетный взгляд. Сволота. Еще ржут надомной.

Эртифекс заметил мой интерес и начал шептать:

— Те, что в латах — это рыцари, а остальные простые воины, правда, среди них есть и благородные, но разорившиеся. Вон те жиротрясы — это служащие графа, приказчики, казначей, вон тот управляющий.

Маг показывал глазами на богато одетого толстяка с золотой цепью на шее.

— А вон там маги.

Теперь Эртифекс перевел взор на стол, где сидели девять разнообразно одетых людей. Кроме одежды их различал и пол, и возраст. Три женщины и шесть мужчин. Они расположились так, что мне было плохо видно их за галдящими воинами. Пришлось, сидя выпрямится во весь рост. Так хоть получше видно будет.

— Еда, еда, — тихо воскликнул маг, по-детски обрадовавшись девушке, поставившей на стол полный поднос снеди.

Эртифекс быстро перетаскал на тарелку самые лакомые куски, налил вина в наши бокалы и начал насыщаться. Секира положил себе немного еды и уставился в тарелку. А я не спускал глаз с магов. Вот они повелители таинственных сил! Властители чудес! Троих уже знал, это некроманты из подвала, а остальных мне еще предстояло узнать. Я обратил внимание, что в одежде каждого из них преобладает преимущественно какой-то один цвет. У некромантов, например, серый. Озвучив это наблюдение Эртифексу, удостоился его ответа.

— Домашние маги, — презрительно бросил он. — Показывают к какой ветви магии принадлежат.

— Ты о них явно не высокого мнения, — произнес я, прикидывая, что в этом мире не бедствуют.

На подносе был целиком запеченный в яблоках молочный поросенок, гусь, кровяные колбаски, картофель, мягкие, ароматные булочки и множество продуктов, которых не ожидал увидеть в мире технологически приближенном к Средневековью моего родного мира.

Маг наколол на вилку кусочек мяса, прожевал и разразился речью:

— Сидят в замках под защитой лордов и за ворота носа не кажут, не то, что я! Вдоль и поперек исходил множество королевств.

— А почему ты не показываешь принадлежность к своей ветви магии? Ведь черный цвет — это не ментальная магия?

Эртифекс наставил на меня руку с зажатой в ней гусиной ножкой и, пережевывая мясо, проговорил:

— Черный цвет — демонология. А я не выставляюсь, потому что Церковь не спит, это они сидят в безопасности, а я вольный ветер.

Я кивнул головой, показывая, что все понял. И в этот момент глаза мага распахнулись, и он застыл как седой кролик, увидевший удава.

Эртифекс не мигая смотрел, куда-то мне за спину. Я в пол-оборота обернулся, желая высмотреть удава, загипнотизировавшего его. То, что увидел, объясняло на миг притихший зал. Карие глаза, были будто застывшее море ехидства с островом сарказма, который представлял собой зрачок. Они быстро пробежались по залу, не зацепившись взглядом ни за одну деталь. Пухлые алые губы раздвинулись в легкой, усталой улыбке, обнажая ровные ряды ослепительно белых зубов. Они так ярко контрастировали с матовой кожей присущей мулаткам моего мира, что наверно, не один я потрясенно моргнул.

Она тряхнула густыми, длинными волосами цвета вороного крыла и с непередаваемой грацией пантеры, двинулась вглубь зала к столу, за которым сидели маги.

Зал потихоньку начал оживать, а я все смотрел на это произведение искусства. Точеные ноги, затянутые в бордовую кожу бридж и в тон им, такого же цвета жилетки, одетой поверх безукоризненно белой блузки с рукавами до локтя. Высокие мягкие сапоги были вышиты бисером, а гордую, утонченную спину закрывал легкий плащ с капюшоном, который был скорее предназначен защитить свою обладательницу от палящего солнца, нежели чем от ненастья.

Ощутив мое пристально внимание, она обернулась. Тонкие стрелы бровей удивленно взлетели вверх и потерялись в густой челке нависающей прямо над глазами, но тут же она вновь приняла невозмутимый вид и плавно отвернулась, слегка потревожив волнистый водопад волос, спускающихся до лопаток.

Я перевел взор на отживевшего мага и грустно произнес:

— Даже ее броню невозмутимости пробил мой внешний вид.

— Здесь не причем твой внешний вид, — проговорил Эртифекс пытаясь высмотреть красавицу за спинами воинов, которые к слову начали мериться силами и устроили армрестлинг.

— Не утешай меня.

— Да правду говорю. Она, как и все остальные маги приложила руку к работе над твоим телом, так что уже видела тебя, тут другое.

— Что же?

— Ну, — протянул маг и в нерешительности замер, но мой подбадривающий взгляд сделал свое дело. — В общем, Кара не слишком высокого мнения о моей магии и подвергала сомнению возможность того, что я научу тебя нашему языку, а увидев, как ты спокойно со мной беседуешь, изрядно удивилась.

— Вон оно как, — произнес я. — А кто она эта Кара? К какой ветви магии принадлежит?

— Она маг жизни. Происходит из древнего рода фран Санд! Когда-то этот род был на вершине власти в самом Анхероне...

По тому, с каким блеском в глазах Эртифекс начал рассказывать о смуглокожей красавице, заподозрил его в трепетных чувствах к ней. Хотя тут совсем ничего удивительного не было, две трети зала не могли глаз от нее оторвать.

Маг мог бы долго вываливать на меня поток информации, повествующий о Каре, если бы я весело не перебил его:

— Похоже, кто-то в нее влюбился.

Эртифекс густо покраснел и поспешно выдохнул:

— Нет что ты. С чего ты это взял?

— Секира ну ты-то поддержи меня, — проговорил я.

Воин ответил мне таким взглядом, что я мгновенно выпалил:

— Все-все, сам справлюсь. Эртифекс, — обратился я к магу, — тут все понятно. Взгляды, вздохи, даже то, что ты покраснел, о многом говорит.

Маг совсем смешался и уставился в тарелку.

— Не твоего она поля ягода, — продолжил я, искренне считая, что поступаю правильно. — Ты посмотри на нее! Она же челкой скрывает, что у нее на лбу написано: "Стерва".

Эртифекс потрясенно уставился на меня, затем перевел взгляд на Кару, словно пытаясь сквозь волосы увидеть ее лоб.

Я тут же поправился:

— Не воспринимай все буквально. В общем, ты меня понял. Это мое мнение.

Маг печально вздохнул и тихо прошептал:

— Я тоже так считаю.

Дальше потребление еды прошло в молчание, а затем мы с Секирой пошли тренироваться, а маг усвистал по своим делам. Поднимаясь из-за стола, отметил, что воин ничего не съел. Закинув эту странную инфу подальше в укромный уголок, начал настраиваться на махание секирой.

Снова оказавшись перед чурбаном, занялся его уничтожением, думая о том, что мне предстоит изрубить еще не одного такого буратину.

Так прошло примерно полтора часа. По истечению которых пришел Эртифекс и протянул мне свой защитный артефакт.

— Сейчас тебе он пригодится.

Его слова обрели реальность, когда Секира позвал меня в круг для спаррингов. Несмотря на все свои выдающиеся физические данные, я только бестолково отмахивался от оружия воина. Мастерства мне чертовски не хватало. То, что он разделал меня под орех, можно и не говорить. Отойдя к краю площадки, он отрывисто начал разбирать детали боя и поучать меня. Я внимательно слушал, стараясь задушить злость. Он все делает правильно, сразу показывая, кто здесь мастер, а кто сосунок, призванный учится у ветерана.

Второй раунд прошел чуть лучше. Мне почти удалось задеть его мускулистое тело, но как оказалось, Секира все контролировал и сделал это специально, чтобы выбить оружие у меня из рук. Таким увальнем, еще никогда себя не чувствовал. А собравшиеся посмотреть на мои потуги воины графа, еще больше заставляли меня злиться на себя. Они каждый раз одобрительно хлопали в ладоши и свистели, когда Секира исполнял чудеса со своим оружием. Иногда мне казалось, что этот хренов позер специально красуется перед публикой.

Глава 12

До вечера, когда мой стремительный как молния учитель прекратил тренировку, я еще не раз был осмеян, бит секирой, положен на лопатки и морально раздавлен.

— Спасибо, — искренне поблагодарил я Эртифекса, протягивая ему артефакт. — Если бы не он...

— Знаю, знаю, — не дал он мне договорить. — Пошли, позанимаемся, но сначала к колодцу.

Умывшись из ведра, а затем, окатив из него свое грязное тело, вопросительно посмотрел на мага.

— Идем в библиотеку, — ответил он.

Я молча потопал за ним, оставляя на камнях мокрые следы. Внутренне все еще был там, на арене, сражался с Секирой, мысленно обдумывал каждый свой шаг, удар, соотносил их с поучениями воина и понимал его правоту. Вот здесь надо было отступить назад, а не с дикими глазами лететь вперед, здесь наоборот. У меня даже от возбуждения начали подрагивать пальцы. Никогда не думал, что сражаться так интересно. В бытность свою обычным человеком, я каким только спортом не занимался и боксом, и волейболом и т.д. Там был градус накала борьбы, желание победить во что бы то ни стало, но не было этого пряного аромата опасности, что так будоражил кровь.

Эртифекс обернулся, что-то произнести, но внезапно каменно-неподвижно замер. На его физиономии вновь появилось кроличьей выражение лица.

Я как водиться обернулся и совсем не удивился, увидев шествующую Кару. Она молча прошла, не удостоив нас даже намека на слово. Маг завороженно глядел в ее удаляющуюся спину. А нет, не в спину, чуть ниже. Плащ она сняла, и вид был совсем неплох. Вообще здесь девушки не стесняются довольно откровенных нарядов. В моем Средневековье их бы всех сожгли на костре. Тут же в голове сверкнула ослепительная молния, неожиданной мысли. Я так привык это видеть, что даже не обратил на это внимание. А ведь здесь есть некое подобие косметики! В обеденном зале были девушки с подведенными губами, румянами на щеках и тушью.

Маг что-то прокряхтел в кулак и пошел дальше. Я посеменил за ним.

Добравшись до библиотеки, которая была освещена светом свечей, Эртифекс начал рыться в книжных шкафах, а я застыл на пороге пытаясь определить степень влюбленности мага. По всем раскладам выходило, что Кара серьёзно зацепила его, кстати, уже далеко не мальчика. Разница в возрасте у них наверно составляла где-то лет двадцать. Эртифекс не показывал на людях свою страсть и пытался держать морду кирпичом, но оставшись вдвоем со мной, сбросил маску. Я ведь все равно уже раскусил его.

Вот он нашел какую-то книгу и протянул ее мне. Я механически взял ее, не переставая думать, что в упор не вижу возможности помочь ему. Был бы он хоть супер магом, можно было бы попробовать на этом сыграть, а так здесь о его магии не высокого мнения, что подтверждается его собственными словами.

Наконец, я оторвался от размышлений и посмотрел на книгу. "Колдовство" — просто и не затейливо называлась она.

Маг в это время устроился в оббитом овечьим мехом, глубоком кресле, и что-то читал. Я обратил внимание, что раньше здесь этого кресла не было. Эртифекс подготовился к моему обучению.

Сам я примостился на давешнем стуле, закинул ноги на стол и принялся читать. Полностью погрузиться в чтение не получалось ни у меня, ни у Эртифекса. Я то и дело спрашивал у него значения, того или иного слова, так как обладал всего лишь базовыми знаниями языка и мне их катастрофически не хватало, даже в обычном разговоре, а уж в литературе, да еще колдовской, пестрящей различными терминами... маг же то и дело горько вздыхал и перед его взором явно были не буквы, а чей-то стервозный лик.

Мне стало жаль его, да и кое-какие вопросы накопились, так что я заговорил, пытаясь увлечь его беседой:

— Эртифекс, неужели колдовство это тупо заучивание заклинаний?

Маг оторвал взгляд от книги и проговорил:

— Конечно же нет, хотя отчасти ты и прав. Во-первых, ты должен тщательно изучить все возможные последствия заклинания. Малейшая ошибка может стоить тебе жизни. Еще ты должен выучить все возможные схемы соединения различных ингредиентов. Вербальное заклинание лишь призвано дать выход силе ингредиентов, которые ты смешал. Так, например, плесни на одержимого просто святой водой и он даже не поморщится, а вот если ты сопроводишь это действие заклинанием, то причинишь ему неимоверные муки.

— Круто, — оценил я.

Увидев как Эртифекс снова грустно вперился в книгу, я произнес:

— Скажи, а вот язык, на котором произносится заклинание, на нем говорит какой-нибудь народ? А если говорит, то они не бояться, что просто в каком-нибудь обыденном разговоре высвободят заклинание?

Маг коротко хохотнул и начал объяснять:

— Если это когда-то и был язык, то теперь он мертв и остались лишь заклинания, смысл которых вряд ли знает хоть один ныне живущий человек. Колдовство было известно еще в глубокой древности, но распространения и развития почти не получило. С приходом христианства и сокращением поголовья магов силы, колдовство переживает подъем. Даже несколько новых заклинаний появилось. Многие начали экспериментировать с ингредиентами. Например, вербальное заклинание одно и то же, а ингредиенты разные, вследствие, и итог может очень сильно различаться. Но все это очень опасно и не стабильно. Часто конечно просто ничего не происходит, но можно и погибнуть.

Внимательно слушая мага, я спросил:

— А кто такие маги силы?

— Я и сам толком не знаю, но доподлинно известно, что раньше много сотен лет назад, жили маги удивительной силы. Говорят, они черпали свою магию прямо из пространства, не используя при этом заклятия! Ты можешь себе это представить?

— Нет, — быстро ответил я.

— Вот и я не могу, — печально ответил маг и уткнулся в книгу.

Мысленно махнув рукой, попытался тоже увлечься чтением, но после очередного громкого, протяжного вздоха не выдержал:

— Все. Надо что-то с эти делать! Ты хоть пытался ее куда-нибудь пригласить?

— Нет, — опустив глаза, произнес Эртифекс, не став уточнять кого, тут и так было все понятно.

Я прикинул, что за окном начало ночи, что-то около Средневековья и девушки вряд ли избалованны различными донжуановскими выходками.

— Нам нужен музыкальный инструмент, под аккомпанемент которого можно петь, — твердо проговорил я.

— Как у менестрелей? — уточнил маг.

— Ага.

Эртифекс задумался, затем щелкнул пальцами и воскликнул:

— У менестреля и возьмем!

— Ты гений, — иронично произнес я, вставая со стула.

— А зачем нам его инструмент? — запоздало попытался уточнить маг.

— Потом все объясню. Веди к менестрелю.

Как только мы покинули библиотеку, я сразу воскликнул:

— Какого хрена здесь коридоры освещены факелами, а тот, что ведет в мою берлогу, нет?!

Эртифекс растеряно пожал плечами и произнес:

— Экономика должна быть экономной.

— Так вот откуда это пошло, — пробурчал я и показал магу рукой, что бы он шел вперед.

Благодаря факелам мы быстро двигались вперед. Ментал откуда-то точно знал, где живет менестрель, но я не стал спрашивать откуда, мне это было не интересно.

На всем протяжении нашего пути только единственный раз произошла заминка, когда из-за очередного поворота нам на встречу вывернула дородная мадам в белой ночнушки и колпаком на голове.

— ААА! — заорала она.

— ААА! — заорал Эртифекс.

— Твою мать! — выделился я.

Мадам упала в обморок, смачно приложившись о каменный пол. Маг привалился к стене и держался за сердце. А я поспешно убрал руку от лица, которой пытался защититься от внезапно возникшей мадам.

— Пойдем быстрее отсюда, — проговорил я магу.

Эртифекс сглотнул слюну, отнял руку от сердца и тихо выдохнул:

— Да, да, идем скорее.

Дальше наш путь прошел без эксцессов. Мы добрались до правого крыла донжона. И теперь в растерянности стояли на первом этаже напротив деревянной двери, из-за которой доносились бурные вздохи и ахи.

— Он точно там живет? — уточнил я, обернувшись к магу.

— Ага, — с некой завистью ответил он, поглядывая на дверь.

Я пожал плечами и быстро проговорил:

— Ничего не поделаешь. Не ждать же нам пока они закончат. Может он половой гигант, и мы здесь до утра стоять будем.

— Да, — поддакнул Эртифекс и тихо добавил: — Он не гигант, чуть меньше меня.

Я громко постучал в дверь. Крики мгновенно стихли. Тишина воцарилась в воздухе. Затем за дверью послышался неразборчивый диалог и громкий звук падающей мебели. Спустя пару секунд дверь открылась.

На пороге завернувшись в простыню, стоял длинноволосый парень лет двадцати. У него была яркая женоподобная внешность. Пухлые губы, круглые синие глаза с густыми ресницами, румянец на щеках и роскошные золотистые волосы, которым позавидует каждая вторая женщина.

Увидев меня и Эртифекса, но в основном меня, он слегка затрясся своим жилистым телом и начал бестолково хлопать глазами.

Маг, презрительно поджав губы, произнес:

— Мне нужен твой музыкальный инструмент...

— ...мотоцикл и одежда, — не удержался я. Так эта сцена была похожа на известный кинофильм.

Парень, все так же хлопая глазами, произнес два слова:

— Зачем? Что?

Голос у него и правда, был певческий. Похоже здесь на эстраду попадают таланты.

— Кроманьель, — обратился Эртифекс к менестрелю. — Одолжи на пару часов свой инструмент.

— И мы не скажем о твоих ночных забавах с женой... — я не договорил, закинув пробный крючок, на который он тут же попался.

Парень сравнялся цветом с простыней и тихо выдавил:

— Сейчас принесу. Надеюсь, сэр, вы сдержите свое слово.

Дверь закрылась, и тут же раздался горячий шепот Эртифекса:

— Чья там жена?

— Не знаю, наугад брякнул.

Маг разочарованно выдохнул и даже сплюнул от досады.

Дверь открылась, на пороге вновь стоял Кроманьель.

— Вот, только не сломайте.

На моих вконец шокированных глазах он протягивал Эртифексу балалайку. Маг принял ее, и дверь тут же захлопнулась.

Я пальцем провел по лакированной поверхности балалайки и произнес:

— Ну, сейчас мы исполним серенаду.

— Что?

— Скоро услышишь. Веди меня к окнам Кары.

Я даже не сомневался в том, что маг знает, куда они выходят.

Простучав копытами до выхода из донжона, мы вышли во внутренний двор, и под ярким светом звезд устремились к цели.

— Вот они, — произнес маг, тыча пальцем в район третьего этажа.

— Высоко, — оценил я. — А теперь Эртифекс вспоминай какую-нибудь хвалебную оду.

Он почесал в затылке и неуверенно начал петь что-то о любви.

— То, что надо, — одобрил я. — Давай громче.

Я ударил по струнам балалайке и ночной концерт начался. Это было самое странное занятие, которое мог себе вообразить. Ночью, в теле чудовищно перекаченного дикаря, в магическом Средневековье, играть на русском народном инструменте, для того, чтобы хрипло поющий седовласый маг-ментал, мог склеить красотку магиню. Ну, не знаю, может мне в этом мире предстоит что-нибудь еще более дикое, но пока это квинтэссенция странности.

Так продолжалось недолго, отчаянно выводящий рулады Эртифекс на миг сбился и хрипло произнес:

— Она услышала.

Он снова запел, а я внимательно смотрел на ее окно, где трепещущий круг света становился все объемней. Кара с зажатой в руке свечой устремила взгляд вниз. Распознав кто там околачивается, она изумилась еще больше, нежели тогда, когда увидела, что я разговариваю.

Вот ее глаза гневно сузились и она выкрикнула:

— Эртифекс, сын плешивой собаки и хромоногой блохи, чего тебе надо? Почему ты тревожишь меня?

Маг мгновенно прервал пение, задохнулся воздухом, закашлялся и беспомощно посмотрел на меня.

— Пригласи ее куда-нибудь сходить, полюбоваться луной.

Эртифекс с ярко пунцовым от смущения лицом, отчетливо видимым даже ночью в свете звезд, проблеял:

— Может, сходим куда-нибудь, полюбуемся луной?

Кара разразилась таким звонким, заливистым и заразным смехом, что я сам начал посмеиваться. Ее смех околдовывал. От той серьезности, с которой решил помочь магу, не осталось и следа. В ушах звучал только ее смех. Как же она заливалась, открыто, беззастенчиво.

Несчастный, влюбленный по седые уши маг, переводил взгляд с нее на меня. Выражение его глаз стремительно менялось. На нее он смотрел глазами побитой собаки, а на меня как на самого подлого предателя.

Наконец магиня отсмеялась, и уже почти не хохоча, ехидно бросила:

— Я бы с удовольствие сходила на твои поминки, будь ты христианином. Ждать осталось не так уж долго.

Я резко посерьезнел. Подобные грубые шутки напрочь разбили очарование ее смеха. Да кем она себя возомнила? Ведьма!

— Эртифекс быстро полезай к ней в окно и покажи кто в доме хозяин. Ремень у тебя есть! — выпалил я морально раздавленному магу.

Он, не прекословя, словно сомнамбул, кивнул головой и закинул ногу на мои подставленные руки.

— Чего это вы удумали? — занервничала Кара.

Маг уже стоял у меня на плечах и пытался дотянуться до карниза ее окна.

Магиня была ошеломлена такой открытой дерзостью. Ей явно не приходилось сталкиваться с подобной ситуацией.

Я победоносно захохотал, когда Эртифекс схватился своими ручонками за карниз и начал пытаться втянуться в окно. И тут все пошло не так как задумывал. Все-таки я еще не привык к новому миру и его магическим реалиям. Кара пришла в себя, ее руки загорелись зеленым огнем, а губы выплюнули быстрый речитатив. Не знаю в кого конкретно она целилась, в змеином стиле, убравшего голову от зеленого плевка, мага, или обозначила своей целью меня, но вот если она рассчитывала, что попадет в балалаечника, то ее план удался. Руку обожгло дикой болью. Я инстинктивно отпрыгнул от стены донжона, чем заставил испуганно вскрикнуть мага, оказавшегося без опоры, и беспомощно повисшего на высоте третьего этажа.

— Дура! Ты же меня чуть не убила! — заорал я, яростно потрясая пудовым кулаком.

Ее глаза злорадно полыхнули, взгляд устремился на, трепещущего будто флаг на ветру, мага.

— Прыгай Эртифекс! Я тебя поймаю!

Ментал недолго думая, отцепил руки от карниза и полетел вниз. Не знаю, в чем была причина. Может, в моей природной координации или в том, что я еще не освоился в новом теле. А быть может в том, что рука зверски болела от заклятия Кары, но Эртифекса я не поймал.

Подбирая с земли его распластавшееся в позе морской звезды и вяло стонущее тело, я философски произнес:

— Когда-нибудь мои слова не разойдутся с делом.

Затем под торжествующий смех магини, гигантскими скачками с телом мага на одном плече и балалайкой на другом, помчался прочь от ее окон, молясь про себя, чтобы о нашем позоре никто больше не узнал.

Глава 13

Я ворвался в донжон и сразу ломанулся к менестрелю. Оказавшись возле его двери, забарабанил в нее. Он вышел, заспанно щурясь и отчаянно зевая. Я легким движение руки отодвинул его, чтобы не мешал пройти внутрь, ворвался в комнату и положил тело Эртифекса на громадную кровать с парчовым балдахином, балалайку кинул рядом. Хорошо что, любовница менестреля уже покинула его, а то еще один свидетель мне ни к чему.

— Что произошло? — заикаясь, спросил Кроманьель.

— Это демон во плоти! — заорал я. — Ну максимум наорать или вылить на нас ночной горшок, но не убивать же!

Менестрель растерянно хлопал глазами, не зная, что сказать.

— Веди сюда лекаря, — требовательно произнес я.

Он, не прекословя, быстро натянул штаны и рубаху и вылетел из комнаты.

Я пощупал пульс Эртифекс. Жив, но приложился знатно, как бы сотрясения не было. Надеюсь, здесь не стандартная средневековая медицина с кровопусканием и пиявками.

Из коридора приближались голоса, точнее один голос, принадлежащий менестрелю. Он в красках повествовал о том, как его друзья сражались со злобным демоном.

— Вот он, ему нужна помощь, — произнес Кроманьель, заходя в комнату и показывая пальцем на Эртифекс.

Лекарь, которого он привел, застыл на пороге. Черный балахон с капюшоном мешал мне рассмотреть его лицо, но это не помешало мне выкрикнуть:

— Чего ты ждешь?

— Чего я жду? — ответил знакомый голос, сбрасывая капюшон.

— Мы с ним даже не знакомы! Я его впервые вижу. Смотрю смешной чудак, дай думаю, помогу ему, — залепетал я, отходя к стене и пытаясь вжаться в нее.

Глаза Кары пронзали меня как два лазера. Лёгкий холодок страха забегал вдоль спины. Я до конца не верил, что она может меня холоднокровно убить, но она ведь того, сумасшедшая! Тут во мне что-то с хрустом сломалось. Да какого хрена! Я умер не для того, чтобы жить трусом. Итак, большую часть времени, проведенную в этом мире вел себя как дурак!

— А знаешь что, — произнес я, собрав волю в кулак, — этот человек, — кивок на Эртифекс, — беззаветно тебя любит, даже послушался моих идиотских советов, а ты его в грош не ставишь. А ведь знаешь, что он намного лучше тебя!

С широко раскрытыми глазами магиня дослушала меня и весело рассмеялась, звучно хлопая в ладоши. Опять этот смех, что так прельщает меня.

— Я помогу этому герою, так отважно сражавшемуся с гнусным демоном, — произнесла она сквозь смех и подошла к телу Эртифекса.

Исчерпав запас геройства, переместился ближе к двери и оттуда наблюдал за магическими действиями Кары. Ее руки окутал зеленый огонь, который под звуки заклятия, плавно растекался по телу мага.

Менестрель, как и я, завороженно смотрел на работу магини. В этом мире как пить дать все хотят стать магами.

Зеленое щупальце, в которое превратился протуберанец магии Кары, проникло внутрь руки Эртифекса, и он болезненно дернулся.

— Перелом, — буднично произнесла магиня и ехидно добавила: — Хорошо же его потрепал демон.

Теперь основная часть зеленого пламени скопилась вокруг головы мага. Как и опасался, видимо, сотрясение мозга. Через миг пламя начало угасать. Кара тряхнула руками, и оно совсем исчезло. Лечение было окончено.

— Твой друг и дальше будет влачить свое жалкое существование, — проговорила она глядя на меня. — А ты монстр, даже не приближайся ко мне, пока не поумнеешь.

С этими словами магиня вышла из комнаты.

— Какая женщина, — прошептал менестрель, смотря ей вслед.

— Сумасшедшая, — в тон ему добавил я. — Пусть Эртифекс до утра побудет у тебя. И это, никому не рассказывай о том, что произошло.

— Хорошо, — ответил этот безотказный парень, принявшись расстилать толстое одеяло на полу.

Я вышел из комнаты и побрел в свое логово. Даже не смотря на все произошедшее этой ночью, перед сном решил немного почитать "Колдовство".

Утром крепость жужжала как растревоженный улей, причиной такой активности посчитал не умеющего держать язык за зубами менестреля и мысленно грозил ему самыми жуткими карами, но после того, что поведал забежавший ко мне слуга, передавший приказ графа: "Немедленно явиться к нему", облегченно выдохнул, к моему позору это не имело никакого отношения.

Двигаясь в сторону кабинета хозяина крепости, по полочкам раскладывал сбивчивый рассказ слуги. Ночью из деревни прискакал какой-то мужчина и сообщил о том, что в его поселение объявились бесы. Это известие мгновенно облетело замок и начало обрастать фантастическими подробностями, придуманными уже пересказчиками.

Чем ближе подходил к двери кабинета графа, тем больше слышал пораженных разговоров о том, что бесов там уже чертова уйма.

Даже не задумавшись о том, что возможно, надо постучать, просто толкнул дверь и проник внутрь. В кабинете уже находились абсолютно все маги, даже потрепанный, угрюмо смотрящий на улыбающуюся Кару Эртифекс был здесь. Встревоженный граф бросил на меня быстрый взгляд и махнул рукой, чтобы я не прерывал его речь.

— Как вы все уже наверняка слышали, из Вест-Кроми прискакал гонец, сообщивший о бесах. Я безотлагательно решил направить туда группу людей, целью которых будет поимка этого беса или бесов, если их несколько.

Граф обвел всех тяжелым взглядом и добавил:

— Желающие есть?

Маги начали отводить взгляды от лица Бланта. Все молчали и делали вид, что у них потрясающе важные дела, здесь, в замке.

Я пожевал губы и произнес:

— Я пойду.

Какая-то зудящая в заднице острая вещь, заставила меня вызваться добровольцем. Может быть это судьба. Ночью я прочитал несколько абзацев о повадках бесов.

Граф в ответ на мои слова удивленно приподнял левую бровь, но тут же справился с собой и ровно проговорил:

— Хорошо. Кто-нибудь еще?

— Он погибнет, — отрезала Кара. — Нужны люди владеющие колдовством, такие как Эртифекс, иначе бесов не изгнать. Я думаю все в этом кабинете, кроме тупого здоровяка, понимают это.

Кого она назвала тупым здоровяком, уточнять не надо было. Мой счет к ней рос.

Все смотрели на Эртифекса. Он обреченно махнул рукой и выдохнул:

— Я пойду. Кто еще? Сингирд, может ты? Тебе ведь тоже колдовство не чуждо.

Маг обращался к одному из некромантов. Самому старому из них. Я видел его уже в третий раз, в подвале, в обеденном зале и сейчас. Пора уже как следует рассмотреть его. Длинные, седые волосы спускались до лопаток, как водиться шикарная борода, падающая на грудь, и крючковатый нос с вывернутыми ноздрями, нависающий над едва заметными бледными линиями губ. Вот, пожалуй, главные особенности его внешности.

Черты лица некроманта были мелкими, будто природа набросала примерный план строения его физиономии, но не успела привести его в действие. А вот уши напротив, были большими, их кончики пробивались даже сквозь густые волосы и смотрелись серыми рожками.

В молодости он явно был высок и силен, но сейчас мышцы высохли, кожа покрылась морщинами, спина сгорбилась, плечи опустились. Он бросил взгляд цепких, не по годам острых, карих, глубоко посаженных, глаз, на Эртифекса и, усмехнувшись в бороду, проговорил:

— Конечно, я пойду.

— Уже трое, — обрадовался граф. — Может быть кто-нибудь еще?

— Я пойду, раз уж идет сам Сингирд, — прозвучал голос Кары без тени иронии.

Старый некромант на мгновение закрыл глаза и кивнул головой.

— Вечеров вы отправляетесь в путь, к утру следующего дня будете уже там, — подвел итог граф Блант.

Маги, и в том числе я, начали покидать кабинет. Мой путь лежал в библиотеку. Попробую найти, что-нибудь еще о бесах.

Бог иллюзий Тир, неотрывно следящий за жизнью Ардора, яростно выругался:

— Глупый человек. Куда он стремится? Слепец!

План иллюзиониста мог сорваться из-за прихоти мальчишки, возомнившим себя героем.

Тир заложил руки за спину и начал ходить по кругу. Он находился в древнем хранилище христианских свитков посвящённых информации о демонах. Он сразу же оторвался от своего занятия, когда магическим взором увидел эту сцену в кабинете графа. То, что Ардор являлся его побратимом, облегчало богу слежку за ним. Он всегда знал, где он находится и что делает.

Иллюзиониста изрядно разозлило поведение Ардора. Ему еще предстоит крайне опасное путешествие через Черный лес к горе Анок, а он уже так неоправданно рискует. Глупец!

Бог бросил раздраженный взгляд на манускрипт, который читал и тихо прошептал:

— Никуда ты от меня не денешься. Ты слишком важное звено в этой игре. и выдохнул:

Вспышка и Тир исчезает. Служка, что следит за сохранностью драгоценных свитков, краем глаза заметил полыхнувшее свечение и бросился к нему, боясь возникновения пожара. Подбежав к тому месту, где несколько секунд назад стоял бог, он облегченно перекрестился и выдохнул:

— Показалось.

Затем его взгляд упал на манускрипт, который лежал на низеньком, каменном столе.

— Великий демон Скарам, — запинаясь, прочитал служка и тут же в страхе отскочил, осеняя себя крестным знамением.

Бог иллюзий перенесся в темный коридор крепости Черная Скала, застыл в расслабленной позе, сложил руки на груди и начал поджидать Сингирда.

Вот послышались шаркающие шаги некроманта. Тир неуловимо подобрался при виде приближающегося мага.

Сингирд увидел тень того, кто преграждал ему дорогу и поднял взгляд.

— Кто ты? — произнес некромант, бесстрашно сплюнув вязкую слюну под ноги богу. — Ты не из замка.

Тир не обращая внимания на плевок, вкрадчиво произнес:

— Мое имя ничего тебе не даст, а вот моя сила...

Он на мгновение прикоснулся рукой к телу Сингирда и тут же отнял ее, отступив еще глубже в тень.

По телу старика пробежали волны. Он потрясенно воззрел на помолодевшую кожу рук, провел ладонью по щеке и не ощутил глубоких морщин. На этом метаморфозы не прекратились. Дряблые мышцы некроманта вздулись, по ним побежали тонкие ниточки синих вен. Все его тело преображалось, молодело.

— Кто ты? — вновь пораженно выдохнул он, скинув серый балахон и неверяще осматривая себя.

Бог загадочно рассмеялся. О его существовании в замке знали лишь единицы, к которым старый маг не относился.

— Проведи ритуал слияния над Ардором и через три дня ты навсегда останешься молодым...

Произнеся эти слова, Тир исчез, держа в голове мысль о том, что, не смотря на то, что Сингирд самый сильный колдун в замке, хоть он и тщательно скрывает это, сам бы Тир провел ритуал значительно лучше, но опять это зубодробительное правило не вмешательства.

Бога тревожило еще одно правило. Многие в этом мире не знали, что колдовство снижает магический потенциал мага. Он решил пойти на эту жертву, чтобы дать Ардору шанс. Все величайшие маги или колдуны проходили только один ритуал. Да, они выбирали только заклятия или заклинания, но оперируй они и теми и другими, то никогда не добились бы таких высот. Видимо, Ардор никогда не добьётся тех же успехов, но колдовство должно помочь ему выжить на первых парах, а уж потом магия выточит из него универсала. Что лучше? Быть могучим, но узконаправленным магом или колдунов, или средним универсалом, властвующим над магией и колдовством одновременно? Это для себя каждый решает сам. Но у иномирца не будет такого выбора. Отчасти сценарий его жизни пишет, его же побратим, а ему он нужен живым.

Сингирд оставшись один протяжно застонал, увидев, как кожа вновь становится похожей на пергамент, мышцы усыхают, а волосы седеют. Он яростно тряхнул головой, подобрал балахон и решительно зашагал обратно, в ту сторону, откуда пришел.

Добравшись до библиотеки, начал поиск интересующих меня книг. Хорошо, что они были отсортированы по буквам, что облегчало поиск. Найдя подходящее по проблематике чтиво, придвинул кресло к столу, привычно закинул на него ноги и начал читать. Конечно, идеальный вариант — это вытрясти из Эртифекса всю информацию о бесах, так сказать из первых рук, но его лучше сейчас не трогать, маг выглядел надломленным и каким-то потерянным.

Перед тем как открыть книгу, я недооценивать опасность, исходящую от бесов. То, что прочитал ночью, сводилось к сухим инструкциям без приведения статистки смертей изгоняющих от лап одержимых. А ведь здесь еще приведены случаи, когда изгоняющие сами становились одержимыми. Статистика удручала, даже опытные колдуну мрут как мухи.

С первых же строк книги понял, что попал. Вот так геройски брякнул, а теперь тяжело сглатываю вставший в горле комок.

Бесы истово ненавидят людей как венец творения Бога. Обманывают, вводят в заблуждение, вселяются в их тела. Находят малейшую щелочку, с помощью которой могут завладеть душой. Секундное колебание или тем более какая-нибудь услуга, полученная от беса, ведет к одержимости.

Как распознать одержимого? Ладан, святая вода, серебро — все это причиняет бесу, вселившемуся в тело человека непереносимую боль. Больше ничем бесноватый не обнаруживает себя. Внешне, обычный человек. Все знания, умения, воспоминания — остаются прежними.

Опасность, исходящая от одержимого. Невероятно силен, быстр, невосприимчив к обычному оружию и травмам, нанесенным им.

С наступлением ночи, бесноватый выходит творить свои злокозненные дела, угодные дьяволу.

Дальше шел список заклинаний, которые должны помочь в борьбе с бесами и одержимостью. К каждому заклинанию была прикреплена транскрипция на том языке, на котором говорят в графстве.

Так, вот это коротенькое словосочетание, по звучанию напоминающее латынь, и ладан, способно замедлить беса. Вот это проявить его истинный лик...

Я читал и читал, как губка, всасывая знания, хотя прекрасно знал, что не смогу воспользоваться ими. Ритуал слияние может провести только очень сильный колдун, а таких у нас в замке нет. Эти знания основывались сугубо на словах Эртифекса, но я ему верил.

Пока читал, пришел к некоторым выводам, не относящимся к бесам, а просто интересным наблюдения. Еще, когда впервые услышал, как звучат слова заклинания, то обратил внимание на то, что они очень напоминают латынь, но весьма искаженную. А вот заклятия магии звучали совсем по иному, гортанно, с придыханием. Совершенно два разных алфавита. Как Инь и Янь.

Неожиданно распахнулась дверь и на пороге показался дико смотрящий на меня Сингирд. Его волосы были всклокочены, порода яростно топорщилась.

— Идем со мной, — приказным тоном сообщил он мне.

— Ты не охренел, старый?

Некромант, успокаиваясь, на миг закрыл глаза, сглотнул и уже с просительными нотками в голосе проговорил:

— Идем со мной. Проведу над тобой ритуал слияния.

Я опешил. Вот так поворот.

— С чего это вдруг такая благодетельность? — подозрительно спросил я, откладывая книгу и вставая с кресла. — Да и хватит ли у тебя силы?

— Еще один колдун нам не помешает, — быстро произнес он. — А силы у меня хватит.

Я видел, что он врал, но почему не хочет сказать правду? Сингирд смотрел на меня с тщательно скрытым нетерпением. А что я теряю? Хотя, все-таки страшновато отдаваться на милость старику, мало ли какой он проведет ритуал. Но жажда силы победила осторожность.

— Идем, — бросил я и последовал за некромантом.

Сингирд шел впереди и я кожей чувствовал его нетерпение. Когда он быстро передвигался, то приволакивал правую ногу. Сейчас он двигал задними конечностями с такой скоростью, что вполне мог стереть свои мягкие туфли.

В голове бродило множество мыслей, но основная, звучала так: "Почему он хочет провести ритуал?"

Все маги жили в одном крыле, но некроманты отдельно занимали круглую башню, в подвале которой я оказался после смерти.

В этот момент, Сингирд отпер толстую дверь, оббитую железом, и мы начали спускаться по крутым ступенькам. Старый маг ввиду своего многолетнего опыта делал это даже более ловко, чем я.

Чем ниже спускались, тем больше чувствовал влажность, наполняющую воздух. Стены поросли сизым мхом, по ним сочилась влага. Неприятное местечко.

Двигались уже довольно долго. По моим внутренним ощущениям мы забрались уже в такие глубины, что в пору увидеть Цербере, стерегущего подземное царство. Проход, как и ступени, уже давно потерял следы обработки и просто был грубо вырублен в толще скалы. Тень страха поселилась во мне. Если он где-нибудь здесь меня прикончит, то мой хладный труб никто и не найдет, его быстрее сожрут эти отвратительные улитки с ладонь длинной в обилии присосавшиеся к стенам. С другой стороны во мне теплилась надежда, что все не так плохо. Пока мы шли по коридорам к самой башне, то нас видело определенное количество людей.

Нет, все равно так не пойдет, надо что-то решать.

Я остановился и громко произнес:

— Дальше не пойду, пока вы все мне не расскажите.

Сингирд резко остановился, как будто наткнувшись на невидимую стену, повернулся ко мне и выдохнул:

— Что ты хочешь услышать?

— Почему вы хотите провести ритуал слияния? Я не верю в благородство!

Некромант злобно сплюнул и выдал яростную тираду:

— В обмен на ритуал мне кое-что пообещали.

— Кто?

Старик отвел глаза и коротко обронил:

— Не знаю, — потом поднял на меня взгляд горящих глаз и выкрикнул: — Но я видел его силу!

Я сделал шаг назад и, споткнувшись о ступеньку, упал на задницу. Теперь мы были почти вровень. Некромант не преминул этим воспользоваться. Его морщинистые руки обхватили мою голову, глаза уставились в глаза, и он требовательно прошипел:

— Кто это был? Почему он просил за тебя?

— Не знаю, — искренне выкрикнул я.

Сингирд разочарованно ударил кулаком о стену.

— Так и знал.

Я поднялся на ноги, мысленно прокручивая имена всех тех, кто мог бы уговорить старика на ритуал. Выходила какая-то чушь, всех кого знаю я, еще лучше знает некромант.

— Опеши мне этого человека, — попросил я Сингирда.

— Я не видел его лица. Он скрывался в темноте, — мрачно проговорил он.

— Но голос? Хотя бы голос?

Старик пожал плечами.

— Одно могу сказать точно. Он не из замка и он маг жизни.

Что же получается? Мужчина, маг жизни, не из замка, знает меня, и зачем-то ему нужно, чтобы я стал колдуном.

Покрутив так и эдак эту информацию, пришел к некоторым выводам. Обращение меня в колдуна, должно послужить для того, чтобы я лучше выполнил задачу, ради которой меня перенесли в этот мир. Но если это так, то к этому должен приложить руку либо граф, либо Галан, или на худой конец Эртифекс. И тут же всплыл целый ряд противоречий, которые мгновенно потопили эту мысль. Если это Блант, побратим или ментал, то почему все так сложно? На хрена им просить какого-то мага жизни, что бы он в обмен на какую-то услугу предложил Сингирду провести ритуал? Похоже, на данный момент этот ребус не разрешим.

Некромант, не тревоживший меня во время размышлений, теперь увидев, что пелена, затянувшая мой разум, испарилась, произнес:

— Идем.

Он вновь начал спускаться. Я шагал позади и не как не мог заткнуться.

— Что он тебе пообещал в обмен на ритуал?

— Не твое дело, — огрызнулся маг.

— Но если ты хочешь узнать кто это, то должен рассказать мне все детали.

Старик, подумав, глухо выдавил из себя:

— Молодость.

Я аж закашлялся от подобного расклада.

— Нет, среди моих друзей-знакомых нет подобных магов, дарующих молодость.

— Почему ты думаешь, что это маг? — буднично спросил Сингирд.

— А кто же?

Я видел только затылок старика, но клянусь, он, так же как и я был в растерянности. А когда он так же буднично предположил: "Демон". Моя логика пошла под откос.

— В любом случае пока мы этого не узнаем, — подвел итог некромант. — И будем плясать под дудку этого персонажа. Ты хочешь стать колдуном, а я молодым.

— А ты не боишься, что он тебя обманет?

Сингирд повернул ко мне криво улыбающееся лицо и проговорил:

— Есть у меня способ повлиять на него.

Дальше спускались в молчании. Пока не дошли до деревянной двери, перекрывающей вход в пещеру. Все это время держал в голове подтекст, звучащий в словах старика. Способ — это я, раз уж этому неизвестному нужно, чтобы я стал колдуном.

— Пришли, — обронил старик.

Он достал из кармана мел, нарисовал на двери круг, поместил внутрь него раскрытую ладонь и прочитал заклинание. Круг без всяких спецэффектов пропал и дверь отворилась.

Некромант перешагнул порог и поманил меня пальцем. Я смело шагнул за ним и оказался в подобие колдовского склада. Середина пещеры была свободна, а вот все остальное пространство было сплошь заставлено шкафами, столами, на, в и под которыми было множество различных колдовских ингредиентов. Некоторые из них выглядывали из грубо сколоченных ящиков, некоторые просто валялись на полу, а кое-какие плавали в стеклянных колбах.

Пещеру можно было разглядеть благодаря тому, что ее потолок светился, слабым синим сиянием. На мой вопрос: "Что это за материал?". Некромант отрывисто бросил через плечо: "Заклинание инфантимо".

Я глубокомысленно покачал головой, показывая деловито копошащейся в ящиках спине старика, что все понял.

— Иди сюда, — позвал Сингирд.

Подошел к нему и тут же получил протянутый пузырек с густой зеленой мазью.

— Снимай свою тряпку и обмазывайся. Весь.

Взял склянку и принялся за дело. Мазь не очень то и благоухала, но делать нечего. Мазок за мазком наносил вещество на тело.

Старик находил все больше и больше различных ингредиентов, которые аккуратно складывал в центре пещеры.

Как только закончил с мазью, он тут же вручил мне другую склянку и приказал пить. Не раздумывая опрокинул внутрь себя прозрачную жидкость и сразу же определил ее как "спирт".

Пока кашлял, некромант деловито крошил пестиком в маленькой ступке какие-то корни. Добившись однородной массы, он пересыпал ее в чистую посудину, и принялся, туда же, подливать различные жидкости. Одних он лил чуть ли не полсклянки, а других едва-едва набиралось пару капель.

Закончив добавлять новые ингредиенты, Сингирд прошептал заклинание над получившимся месивом, и оно затвердело. Затем он достал серебряный ножик из складок своего балахона и разрезал получившийся комок пополам. Как только образовались две половинки, они мгновенно поменяли цвет. Одна стала белой, а другая черной.

Он протянул их мне и сказал:

— Эту сожми левой рукой, а эту правой.

Я все сделал так, как он и просил.

Некромант в упор подошел ко мне и приказал:

— Садись на пол.

Мне пришлось принять позу Будды, в которой я застыл, оказавшись на одном уровне с Сингирдом. Он полоснул ножиком по свое руке и начал произносить слова заклинания.

Старик стоял, воздев руки к потолку пещеры, его губы выплевывали ту самую искаженную латынь, громом наполняющую пространство, а я никак не мог оторвать взгляд от тонкой ниточки крови спускавшейся от его запястья к локтю.

Вокруг нас заклубился туман. Пещера пропала из поля зрения, осталась лишь молочная пелена и силуэт старика. Он преобразился. Контуры его тела начали изменяться. Старик рос ввысь, но контуры тела смазывались. Он превращался в колосса, тело которого было плохо вырублено в скале. Напрочь отсутствовали такие детали, как черты лица, рельеф мышц т.д.

Внезапно, ощутил капли влаги, падающие на лицо. Некромант распростер надо мной руку, и из нее, превращаясь в бурный водопад, закапала кровь.

— Пей, — прогрохотал Сингирд.

Я раскрыл рот, и его мгновенно наполнила горячая, алая кровь старика. Чем больше пил, тем сильнее начинало кружиться пространство. Некромант, что-то кричал, но я не слышал его. Божественный вкус напрочь завладел моим сознанием. Я как наркоман не мог оторваться от желанной дозы.

Туман, силуэт Сингирд, водопад крови — все завертелось в бредовом хороводе. Его скорость все возрастала и возрастала, пока не раздался хрустальный звон, ознаменовавший тьму в которую я провалился.

Очнулся в той же самой пещеры. К слову сказать, даже позы не поменял, все так же сидел в позе Будды, только пропали все ингредиенты ритуала.

Внезапно услышал тяжелое дыхание старика. Оно доносилось откуда-то из-за шкафа. Вскочил на ноги, отодвинул скрипнувший шкаф и увидел дико смотрящего на меня Сингирда.

— Ты чуть не убил меня, — прохрипел он.

Я молча взял его тело на руки и перенес в центр пещеры.

— Послушай, — проговорил старик дрожащим голосом, — возьми вон ту жидкость и смешай ее с этим порошком, в пропорции три к одному.

Под чутким руководством некроманта, соорудил тёмно-коричневое пойло и протянул его старику, но слабость не позволило ему самому выпить его, пришлось мне опрокинуть его в раскрытый рот старика.

Понемногу состояние Сингирда улучшалось, и через минуту он уже с пеной у рта костерил меня. Его слова если очистить их от нецензурной лексики сводились к тому, что я не должен был пить так много крови, так как это чревато его гибелью. На мои робкие попытки прервать его и сказать, что я не знал, и нужно было предупредить, он взрывался яростью еще сильнее.

Наконец, старик немного успокоился и тщательно пытаясь подавить гнев, произнес:

— Ты хоть понимаешь, что чем больше выпил моей крови, тем дольше мне ее восстанавливать, а нам ведь вечером в путь к бесам? Мое колдовство из-за этого еще неделю будет заметно слабее.

— После ваших слов понимаю, — промямлил я и робко добавил: — Вам ведь достанется молодость.

— Вон отсюда!!! И не попадайся мне больше на глаза!

Опустив голову, спокойно покинул пещеру и направился искать Эртифекса.

Глава 14 ма

Маг нашелся в своей комнате. Он сидел на сундуке и смотрел в окно. Весь его вид кричал о том, что он очень близко к сердцу принял историю с Карой.

— Ты чего такой хмурый? — произнес я, зная ответ.

Эртифекс молча махнул рукой и устремил на меня долгий, грустный взгляд.

— Да не переживай ты! — проговорил я. — Ей просто не понравилась наша музыка. Ты видел ее? Да она явно засыпает под "Полет валькирий" Вагнера!

— Вагнер? Не знаю такого менестреля или мне память изменяет.

— Вот видишь, тебе даже память изменяет, — весело произнес я, — куда уж к такой девице клинья подбивать.

В меру своих сил пытался растормошить мага, но делал только хуже. Он совсем повесил голову.

— Да соберись ты, она вообще тебе не подходит, она же сумасшедшая!

Эртифекс только тяжело вздыхал.

— Мы теперь коллеги, — неожиданно заявил я.

— В чем же? — с долей интереса произнес ментал.

— Я теперь тоже владею колдовством!

— Кто же провел ритуал? — скептически спросил он.

— Сингирд.

В глазах мага появилось понимание, и он с непонятной интонацией выдохнул:

— Вот старый пройдоха. Я ведь чувствовал, что он сильнее чем, кажется. Как же ты убедил его пойти на это?

— У меня есть свои способы, — уклончиво ответил я.

— И ты туда же! Все в этом замке, что-то скрывают.

Я поспешил сменить тему.

— Скажи Эртифекс, сила колдуна, чем она обуславливается?

Маг понял мой финт ушами, но начал отвечать:

— Ну как тебе понятней объяснить? — Эртифекс задумался. — Вот, вроде подобрал нужные слова. Ритуал слияние недаром так называется. Чем сильнее слияние во время ритуала, тем выше сила колдуна. А впоследствии сила растет благодаря частоте использования сложных заклинаний. Сила, конечно, это хорошо, но без опыта, она только мешает. Ты должен научиться почти мгновенно, произносить заклинания, заранее продумывать стратегию и тактику поведения, заготавливать нужные смеси ингредиентов, которые планируешь использовать, ведь многие из них имеют разное время действия. Настойка вербы, например пару часов не теряет своих свойств, а раствор из кожи черной лягушки всего пару минут... Тебе многому еще нужно учиться.

С последними словами мага, было трудно не согласиться. Я в лёгкой прострации пытался оценить время, которое потребуется на то, чтобы стать вполне приличным колдуном и тихо выпадал в осадок. Теперь мне понятно желание Сингирда вновь стать молодым.

Внезапно Эртифекс поднял руку ко лбу и быстро проговорил:

— Совсем забыл тебе сказать. Граф просил тебя зайти к нему.

— Хорошо, — бросил я и собрался уже покинуть комнату, но застыл на пороге. — О ритуале никому и о секрете Сингирда молчи.

— Тайны, тайны, — неодобрительно прошептал маг, но утвердительно кивнул головой.

Покинув ментала, поскакал к демонологу. Радости были полны штаны, в данном случае набедренная повязка. Я колдун! Колдовство распахнуло передо мной свои двери! А ведь еще в скором времени, могу стать магом! Все-таки любопытный мир. Здесь один и тот же человек может быть и колдуном, и магом. Какой же силой он может обладать? Не знаю, не знаю, но с его мнением придется считаться всем. Пока я даже не могу представить, на что способен опытный колдун и могучий маг.

Я шел к графу и предавался радужным размышлениям о своем грядущем будущем, и вдруг неожиданно подумал о том, что оно будет сопряжено с интригами. Даже сейчас, когда я растяпа, едва-едва научившейся махать секирой, и то моей персоной заинтересовался неизвестный маг жизни. А дальше будет только сложнее, таких магов жизни будет все больше и больше.

Дверь кабинета была закрыта, но из-за нее слышался яростный спор. Не было возможности идентифицировать, кому принадлежат голоса, но один, скорее всего, точно являлся графским, а вот второй...

Я постучался. Голоса стихли. Через секунду демонолог крикнул:

— Войдите.

Открыв дверь и переступив порог, увидел красное лицо Бланта и раздраженно кривящиеся губы Сингирда. Больше в кабинете никого не было.

— Вы звали, граф? — спросил я.

— Да, — кратко ответил демонолог.

Его блуждающий взгляд остановился на большом, черном мешке, скромно стоящем в углу.

— Возьми, это твоя одежда.

Я последовал словам Блант, взял мешок и с вопросом в глазах уставился на графа.

— Все, иди, готовься к дороге, — произнес демонолог и махнул рукой на дверь.

Кивнув, вышел из кабинета и оправился в свою комнату. Добравшись до нее, принялся облачаться в обновки. Широкие, черные штаны из плотной ткани, свободная косоворотка из того же материала и длинный, до пят, черный, непромокаемый плащ с глубоким капюшоном. Обуви не было, что не могло меня не расстроить, хотя не особо то и мешало ее отсутствие. Зато был шикарный пояс. Широкий, кожаный, с крючками для различных небольших мешочков, петельками для ножей и кинжалов. Его пряжка была, пожалуй, самым дорогим элементом моего гардероба. Посеребренная, выполненная в виде двух драконов, недобро глядящих друг на друга рубиновыми глазами.

До вечера еще было время, и я решил занять его чтением "Колдовства". Получив кое-какие знания, составил мнение, что это книга, некий краткий курс молодого колдуна. Набор простейших заклинаний на все случаи жизни, которых было не более двух десятков. Каждое имело свое название. Пробежав глазами все заклинания, обнаружил уже виденное "Инфантимо". Оно требовало особую мазь, состоящую из нескольких ингредиентов: фосфор, магний и настойку С-12. Прочитав все это, выдохнул сквозь сжатые зубы. Аббревиатура настоек, растворов и прочей колдовской жидкости, ничего мне не говорила. Нужно срочно найти профильную книгу.

По-быстрому смотавшись в библиотеку и прихватив там книгу "Зелья", оглавление которой пестрело именно тем, что мне сейчас нужно, возвращаясь, застал возле двери своей комнаты, терпеливо ждущего Сингирда. Он молча бросил мне в руки объемную, кожаную сумку с множеством карманов, и удалился.

Зайдя в комнату, заглянул в сумку и обнаружил не хилый набор колдуна. Огромное количество склянок и порошков в маленьких, деревянных или железных коробочках. Благо, на всем этом были приклеены названия, а то бы не один день разбирался во всем этом разнообразие. Еще сумка была устроена так, что все родственные ингредиенты были сложены в один карман. Металлы к металлам, камни к камням и т.д.

Вот теперь, поколдую. Отложив мешок начал изучать книгу, улыбаясь как дебил. Руки чесались прямо сейчас опробовать, хотя бы самое простенькое заклинание, но решил начать с "Инфантимо", а для его использования требовалось еще кое-какое время. Искаженная латынь прекрасно запоминалась, но одна малейшая ошибка, может привести к неожиданным последствиям, так что поучу еще немного.

Наступал вечер. Первые сумерки проникали в комнату, отвоёвывая все больше пространства. Я отложил книгу, пошарил в мешке, достал требуемые ингредиенты, смешал их, и начал озираться по сторонам. На что бы намазать получившуюся смесь? Не придумав ничего лучшего, покрыл ей небольшой участок каменной стены. Так теперь у меня есть тридцать секунд, что бы произнести заклинание иначе мазь потеряет свои колдовские качества, а вот после произнесения заклинания, она будет светиться где-то час.

Искаженная латынь потекла из моих губ. У меня дрожал голос от волнения, но это не помешало действию заклинания. Стена засветилась ровным, голубым светом. У меня получилось! Ноги подкосились от накатившей радости. Я облокотился двумя руками о стену, не отрывая взгляд от светящегося пятна. В головке набатом звучало: "Я колдун! Колдун!". Восторг, от осознания этой мысли, полностью захватил меня. Он бился в горле, разрывал грудь и пронзал вены. Это чувство так увлекло меня, унося в далекое будущее, где я представлял себя великим колдуном, спасителем мира, которого боготворили миллионы, что прозвучавшие за спиной слова, стали для меня полной неожиданностью:

— Я вел себя примерно так же после первого заклятия.

Быстро обернулся и увидел по-походному одетого Эртифекса. Сумка на подобии моей, и короткий меч на бедре. Он стол на пороге и понимающе смотрел на меня.

— Стучал, — произнес он, — хотя и не так громко.

Тряхнув головой и пытаясь прогнать глупую улыбку счастья, я проговорил:

— Ты сначала стал магом, а затем колдуном?

— Истину глаголешь, — ответил ментал. — Собирайся, пора.

Присобачив на спину с помощью мага секиру и закинув на плечо лямку колдовской сумке, покинул комнату.

Во внутреннем дворе крепости нас ждала карета. Обычная, покрытая черным лаком, с оббитыми железом деревянными колесами. Она была запряжена шестеркой вороных, бьющих копытом лошадей.

Кучер удивленно приподнял брови при виде меня и тут же поспешно отвернулся.

Пока я пытался прикинуть возможность моего проникновения в средневековый транспорт, Эртифекс разрешил этот вопрос:

— Садись рядом с кучером.

Я взгромоздился на козлы и сел на лавку рядом с кучером, бесцеремонно отодвинув его на самый край. Он как-то каменно держал вожжи, боясь даже посмотреть в мою сторону. Я тоже пока не одаривал его своим вниманием, смотря на Кару, одетую в дорожный плащ и несущую точно такую же сумку как у меня и ментала. Она бросила в мою сторону мимолетный взгляд и самостоятельно проникла в карету. Услужливо протянутую руку Эртифекса, она проигнорировала. Последним явился угрюмый некромант. Как только он присоединился к уже сидящим внутри Эртифексу и Каре, кучер щелкнул вожжами, и мы двинулись. Провожать нас никто не явился. Спустя несколько минут мы покинули крепость.

Карета плавно катила по выложенной плитами дороге. Вокруг расстилалась тишь да гладь. Слева на побережье накатывали ленивые волны лазурного моря, справа сплошным, зеленым ковром росла изумрудно-зеленая трава. Впереди, насколько хватало видимости в опустившихся на землю сумерках, пейзаж пока не менялся, но вскоре это должно произойти.

Мерное покачивание кареты, рессоры которой исправно сглаживали ощущения от небольших неровностей дороги, цокот копыт, жужжание эскадрильи комаров, совсем не доставляющей мне хлопот, но совсем заевшей кучера, навевали на меня полудрему.

Спустя несколько часов на небосклон выползли звезды и месяц начал свой путь. Так же изменился и пейзаж. Мы въехали в подлесок. Кучер засуетился, откинул капюшон плаща и опасливо передал мне вожжи. Я принял их, совсем не зная, что делать, если лошади взбунтуются или поскачут не туда. Сам кучер начал зажигать масляный фонарь. Открыл стеклянную дверку, зажег кресалом фитиль и повесил фонарь на крючок. Теперь дорогу освещало мягкое жёлтое пламя.

Передав вожжи обратно кучеру и глядя, в частично невидимое из-за веток деревьев небо, подумал, что это ведь первый раз, когда я покинул стены крепости. Что будет со мной дальше? Как сложиться моя жизнь? Холодные звезды не родного для меня небосвода ответили насмешливым блеском.

Вдруг, изнутри кареты раздался не хилый храп. Я толкнул кучера в плечо, и скабрезно улыбаясь, тихо проговорил:

— Кара почивать изволила.

Он несмело улыбнулся, обнажая редкие, желтые зубы и пару гнилых, черных пеньков.

На вид ему было лет сорок. Грубое, простецкое лицо, носило следы явного злоупотребления спиртными напитками. Мешки под невыразительными глазами с опаленными ресницами и бровями, свидетельствовали об этом. Копна русых, с сединой волос, неопрятной грудой торчала из-под опущенного на прямоугольный, узкий лоб, капюшона.

Внезапно подул порыв холодного ветра, заставивший кучера зябко поежиться. Наверно следует отметить, что перепад температур был значителен. Днем изрядно палило солнце, а ночью легко можно было продрогнуть.

— Меня зовут Ардор, — представился я и протянул кучеру руку.

Он пожал ее, крепкой мозолистой рукой, обладающей таким густым волосяным покровом, что в нем легко мог спрятаться только что перебежавший нам дорогу ежик.

— Халант, — произнес он свое имя.

Если честно не знал о чем с ним можно поговорить, но полудрема как-то внезапно покинула меня и не спешила вновь нападать, так что тему пришлось искать.

— У тебя семья есть?

— Не ешьте их господин огр, то есть Ардор! — испуганно воскликнул кучер.

Вот и тема, обрадовался я, и начал, придумывая на ходу, рассказывать Халанту о том, что я добрый огр. С начало пугливо и с опаской смотревший на меня кучер, постепенно начал уже и сам что-то спрашивать, а через час мы уже вовсю болтали о бабах. Само собой, тема с баб перескочила на конкретно Кару.

— А чего она такая бешенная? — спросил я Халанта. — Ты же дольше меня живешь в замке, всегда она такой была?

Кучер заговорщицки мне подмигнул, достал из-под лавки бутылку с мутной жидкостью и произнес:

— Тут без... — он потряс бутылкой, — не разберёшься.

Зубами вытащил пробку, выплюнул ее куда-то на дорогу и отхлебнул прямо из горла.

— Ну, так вот, — заговорил он, передавая бутылку мне, — По первой-то она справной девкой была, не ворчала, не ерепенилась, всегда помогала простому люду, но... — Халант воздел палец к высоко стоящей луне, — любовь.

Я отхлебнул мутную жидкость и протянул бутылку обратно кучеру.

Он принял ее и продолжил говорить:

— Влюбилась она до беспамятства в одного мага, Грегором его звали, а он возьми и обмани ее. Мерзавцем был этот Грегор, но красавец... — Халант завистливо вздохнул, — крутил шашни не только с ней. А ведь вся крепость знала об этом, но молчала. Кто она тогда была? Едва-едва силу почувствовала, а он матерый был зверище. Так и шептались за ее спиной, а она дурочка думала, завидуют, выше нос задирала и с презрением смотрела. Но как-то ночью застала своего ненаглядного с другой и тут понеслось... Так бы и до смертоубийства дошло, но хорошо что Грегор на следующий день отправился с поручением графа куда-то в горы, да так до сих пор и не вернулся, а уже года два прошло.

— Что по этому поводу говорит Блант?

— Умер, — лаконично ответил Халант.

— Как умер?

— Вроде бы так, — произнес кучер и провел большим пальцем по шее.

— Теперь понятно, почему она такая... — я на секунду замялся, подыскивая слова, — эксцентричная.

На этом разговор закончился. Сонливость наконец-то изволила подкрасться ко мне. Я откинулся спиной на карету, положил голову на ее крышу и перед тем как заснуть подумал: "А ведь Эртифекс может и не знать этой истории".

Глава 15

Утро встретило меня хмурыми тучами, глядя на которые Халант сообщил:

— Ночью дождь будет, успеть бы, добраться до постоялого двора.

— А мы разве не сразу в эту бесовскую деревеньку двинем? — спросил я.

— Передохнем немного в "Вепре", а потом вы пойдете в деревню, а я останусь. Нельзя мне к бесам. Я простой человек, и они быстро овладеют моей душой.

— А далеко от постоялого двора до деревни?

— Пару-тройку часов пешего пути.

Чтобы поддержать разговор, я спросил:

— Халант, вот мы едем ужу не один час, а поселений все нет, почему так?

— В этой части графства не очень плодородная почва, да и температура быстро меняется, так что большая масса населения живет на юге.

— А, — понимающе выдохнул я.

Разговор не клеился, так что я замолчал. До самого вечера ехали в тишине, лишь несколько раз останавливаясь по нужде. Я изредка поглядывал на клюющего носом кучера и иногда толкал его в плечо, когда он совсем уж свешивал голову на грудь.

С наступлением сумерек, раньше, чем предрекал Халант, покапал дождь. Еще мелкий и почти незаметный, но набирающий обороты.

В небе лениво плыли свинцовые облака, их темная громада простиралась до самого горизонта. Они висели так низко над землей, что казалось, протяни руки и достанешь до них.

Подражая сбросившему сонливость кучеру, плотнее завернулся в плащ. Природа действовала синхронно, чем гуще был мрак, царящий над землей, тем сильнее шел дождь. Постепенно начал дуть холодный ветер с моря. Дорога пролегала через засеянное ячменем поле и поэтому мы с Халантом в полной мере ощущали его силу.

Где-то вдали, справа от кареты, присмотревшись, я различил мигающие огоньки окон домов.

— Может туда? Переждем, — предложил я.

— Надо спросить у его магичества Сингирда, он здесь все решает.

— А я думал у нас демократия, — тихо прошептал я и постучал в маленькое, закрытое дверкой окошко, расположенное на передней стенки кареты.

Дверка открылась, и появилось грустное лицо Эртифекса.

— Передай некроманту, что сворачиваем в ближайшую деревню.

— Едим до постоялого двора, — прозвучал голос старика из глубины кареты.

Я зло ударил кулаком по крыше кареты и отвернулся.

Кучер пожал плечами и проговорил:

— Ничего не поделаешь.

— Хренов маразматик, не он здесь мокнет под дождем.

А стихия тем временем разбушевалась не на шутку. Небесные потоки, упругими струями поливали землю, размывая дорогу, а ветер причесал ячмень чуть ли не до земли, заставив его кланяться как холопа барину. Фонарь, что не так давно зажег Халант, мотало так, что я с минуты на минуту ожидал, когда он сорвется с шеста и улетит в дальние, теплые страны.

— Долго еще? — перекрывая рев ветра, спросил я у кучера.

— Пару часов.

Я яростно матюкнулся и непроизвольно обратил внимание на один заинтересовавший меня момент. Среди поля ячменя, было несколько маленьких, темных пятен, которые не пригибались вслед за дующим ветром, следовательно, это были не растения. Сконцентрировав на них внимание, заметил, что они движутся.

Раздался оглушительный гром и ярко сверкнула ветвящаяся молния.

Я толкнул Халанта в плечо и крикнул, показывая на поле:

— Там люди и они бегут к нам.

Он бросил в ту сторону короткий взгляд и пришпорил лошадей.

— Ты чего? — заорал я, чуть не слетев с кареты.

В этот же миг открылась дверца окошка и Эртифекс встревожено спросил:

— Что произошло? Почему мы так несемся?

Халант дал ответ на оба наших вопроса:

— На нас напали.

— Кто? — удивился маг.

— Там справа в поле, — произнес я, поняв ситуацию.

Дверца закрылась, и изнутри послышались какие-то крики.

Я смотрел на преследующих нас людей, прикидывал в уме скорость во весь опор несущихся лошадей, видел сокращающееся между нами расстояние и постепенно прозревал.

— А это точно люди? — проговорил я с огромным сомнением в голосе.

Халант, который тоже частенько оборачивался назад, выдохнул:

— Нет.

— Кто это? — крикнул я, вцепившись ему в плечо.

Он дернулся, скидывая мою руку и с ужасов произнёс:

— Бесноватые.

Пожалуй, впервые с моего пребывания в этот мир, да даже раньше, когда страстно желал стать крутым волшебником, повел себя именно так, как должен вести себя маг. Больше ничего не спрашивая у кучера, трясущимися руками начал вытаскивать из сумки нужные ингредиенты. Не знаю, от чего больше тряслись мои конечности от страха или ухабов на дороге, по которой неслась наша карета, но это изрядно усложняло процесс подготовки к бою с бесноватыми, а то, что он будет я не сомневался, они были уже рядом.

Из кареты доносились характерные звуки, там тоже готовились к сражению. Я не знал стратегию сражения с бесноватыми, так что пошел на поводу у интуиции. Облил лезвия секиры святой водой, прочитал над ней заклинание, приготовил несколько порций мази, сделал из нее шарики и затих, во все глаза, смотря на приближающихся преследователей.

Это были обычные крестьяне. Жилистые, подтянутые. Мужчины были одеты в простенькие, однотонные штаны и рубахи, женщины носили цветастые сарафаны. Все бы ничего, но топоры, вилы, косы, которые они держали в руках, навевали на меня страх. А еще больший страх, нагнетали на меня их глаза. От ближайшего к карете бесноватого было не больше двух метров, так что хорошо видел их. Зрачок был настолько расширен, что для белка совсем не оставалось места. Его глаза светились ненавистью ко всему живому, там была только жажда убивать. На фоне всего этого, тоненькие ниточки крови, спускавшиеся из уголка глаз по щекам, не произвели на меня никакого впечатления.

Послышался звон разбитого стекла. Это кто-то из кареты выбил заднее обзорное оконце и облил бесноватого святой водой. Быстрое заклинание и он падает страшно воя. Нечеловеческий голос вырывался из его горла. Как будто самому дьяволу яйца отрезали.

Минус один, осталось еще двадцать пять тушек, если я не никого не проморгал, но теперь бесноватые действовали более организованно, они подровняли бегущий строй и всей толпой кинулись на карету. Кто-то повис на дверях и начал пытаться их открыть, кто-то пытался залезть в окно, но большинство предпочло забраться на крышу.

Я вскочил на ноги, и ужасно качаясь на трясущейся поверхности, вступил в бой. Первый бесноватый был вооружен топором. Он сделал размах к голове, стремясь поразить меня в грудь, но я опередил его. Параллельный земле удар секирой и я до позвоночника врубился в его тело, но это не помешало ему нанести сокрушительный по силе удар, только молниеносная реакция спасла меня от смерти. На левой части груди осталась длинная, глубокая царапина.

Дело обстояло еще хуже, чем думал, бесноватые сражались, получая такие раны, которые для обычного смертного тут же закончились бы смертью. Да еще мой фокус со святой водой не подействовал, я ранил уже второго бесноватого, а ему хоть бы хны. Где этот душераздирающий вопль??? Не тот, что слышу от насмерть перепуганного кучера, спину которого мне к слову приходится защищать, а тот, что раздается изнутри кареты. Похоже, дела у тройки воюющей внутри нашего транспорта, идут лучше, чем у меня.

Очередной бесноватый, точнее бесноватая, решила проверить остроту своей косы на моей шее, но все получилось с точности до наоборот. Я перерубил ее тонкую шею вместе с древком косы. Голова упала на крышу кареты, ненавидяще смотря мне в глаза, а безголовое тело продолжало нападать, орудуя острым обломком черенка.

Это уже полный ...... — я произнес такое слово, которое еще не слыхивал этот мир, означающее нечто плохое для произнесшего его.

Неожиданно, в свете очередной молнии, увидел капли святой воды, стекающие по руке очередной моей жертвы. Тут же все встало на свои места. Мои губы произнесли слова заклинание и четыре раненных мною бесноватых, отчаянно воя и извиваясь в корчах, полетели с кареты.

Тупица! Мог бы и сразу догадаться! Только после соприкосновения ингредиента с телом нужно читать заклинание, а не до этого, хоть ты сто раз его произнесешь!

Дело пошло веселее. Я орудовал секирой, после каждого удачного удара читая заклинания. И вроде бы сверкнула призрачная надежда на победу, но сразу два события помешали этому. Первое, этот то, что после очередного заклинания, бесноватый не начал выть, следовательно, святая вода, нанесенная на секиру, кончилась. А второе то, что, карета налетела, на какой-то булыжник и у нее сломалось колесо.

С оглушительным скрипом ломающегося дерева мы полетели на землю. Карета завалилась на бок, а лошади получив нежданную свободу, унеслись во мрак. Все персонажи боя, разлетелись кто куда, и теперь лежали на земле.

Я знатно приложился о размытую поверхность. Грязь, конечно, смягчила падение, но все равно было больно. Поднявшись, понял, что, похоже, сломал руку или в ней треснула кость.

Дверца кареты открылась, и из нее быстро выбрались мои спутники. Бесноватые тоже начали подниматься с земли. Ко мне подлетел некромант и, пробегая мимо, крикнул:

— За мной!

— А как же...

Я не успел договорить, но он все понял.

— Разделимся, так больше шансов.

Не прекословя, побежал за ним. В отличие от меня, у него больше опыта, и он наверно знает, как поступить в данной ситуации.

Постепенно мы углублялись в нескончаемое поле ячменя. Я диву давался прыти Сингирда. Он бежал как молодой, да что там молодой, я-то еле поспевал за ним.

Наконец поле кончилось, и мы оказались в каком-то лесу. Некромант схватился за дерево и тяжело дыша, согнулся над землей.

— Может, нам надо было остаться и дать бой? — произнес я.

Он ожег меня злобным взглядом. Затем выпрямился и сделал несколько танцевальных па.

— Ты чего делаешь?

— Репетирую танец, который станцую на твоей могиле, если ты не поумнеешь!

Я покрутил пальцем у виска и проговорил:

— Идиот.

Он, передразнивая, повторил мое движение и произнес:

— Думай колдун, думай! С восходом солнца бесноватые потеряют часть своей силы, и тогда мы им покажем, кто здесь хозяин.

— Но ведь Кара, Эртифекс и кучер могут пострадать, если их догонят бесноватые.

— Плюнь на кучера, он уже не жилец, — проговорил Сингирд, бросил на меня разочарованный взгляд и добавил: — Я думал ты умнее. Неужели тебе не показалось странным, с какой скоростью я бегу?

— Нууу, — промычал я, уже начиная кое-что понимать.

Некромант достал из кармана пустой пузырек и помотал им перед моим носом.

— Зелье ускорения, — произнес он. — Они его тоже выпили.

— А как мы встретимся? Как найдем друг друга?

— Идиот, — обронил Сингирд и пошел вглубь леса.

— Деревня Вест-Кроми, да?

Некромант, саркастически улыбаясь, поаплодировал мне.

Пробираться по ночному лесу было занятие не из приятных. Корни деревьев постоянно попадались под ноги, растения цеплялись за штанины, ямы и кочки не раз послужили причиной моего мата.

Я посмотрел в спину Сингирду и произнес:

— Может, используем заклинание "Инфантимо"?

— Тогда сразу копай себе могилу. Кто его знает, сколько здесь бесноватых? Нет, ну конечно если ты их решил пригласить на огонек, то почему нет?

Вопрос был риторический не требующий ответа. Мое молчание продлилось не долго. Ну, не мог я держать рот на замке, когда вокруг творилось такое!

Осторожно ступая по мокрой листве, я спросил:

— Какого хрена мы вообще туда идем? Нас же убьют! Бесноватых явно больше чем мы ожидали, так что нам надо вернуться в замок за подмогой.

— Да, это не какой-то блудный бес проник в деревню, это полномасштабный прорыв, — задумчиво проговорил Сингирд.

— Прорыв? — непонимающе произнес я.

— Ткань мироздания порвалась, выпуская тварей ада на свободу.

— Как такое могло произойти?

— Кровавое жертвоприношение, ужасная смерть под пытками, проклятие — вариантов может быть несколько, пока конкретно не знаю что произошло, но одно могу сказать точно, все это началось в Вест-Кроми.

— И мы идем в самое логово бесов?! — воскликнул я, широко открыв рот, и тут закашлялся, дождь попал в горло.

— Может быть, не только бесов, — утешил некромант. — Смотря, что там произошла, может, встретим тварей и посильнее.

— Нам нужна подмога! — попытался я достучатся до сознания старика.

— Будет тебе подмога. Если Эртифекс конечно не сплоховал.

— Что это значит?

— У него есть артефакт, позволяющий разговаривать с людьми на дальних расстояниях. Он уже наверное сообщил графу о произошедшем.

— А если он его потерял? Или его вообще убили? — не унимался я.

Некромант пожал плечами и философски произнес:

— Значит судьба у нас такая.

— Я не хочу умирать!

Он быстро повернулся. Его пышущие злобой глаза уставились на меня, и он ядовито обронил:

— Ты же колдун, так веди себя как колдун! Сила накладывает ответственность перед простым людом. Ты должен защитить их!

Я словно проглотил язык, не зная, что ответить. Старик, не дождавшись моих слов, отвернулся и молча побрел дальше.

Вдруг на его пути возник бесноватый. Он выпрыгнул из кустов и теперь занес ржавый кинжал для рокового для некроманта удара. Тот попытался закрыться руками, но это вряд ли спасло бы его.

То, что случилось потом, было целиком и полностью на счету моих рефлексов и инстинкта. Я молниеносно, здоровой рукой, метнул в бесноватого секиру. Она вонзилась ему точно в центр груди, опрокинув на спину. Я подбежал к нему, наступил ногой на живот, достал из кармана шарик мази, раздавил его о лоб бесноватого и мгновенно произнес заклинание. Он заверещал и конвульсивно задергался, затем стих и уставился на меня затухающим, немигающим, злобным взглядом. Так он должен пролежать от двух до четырех часов, но буквально через секунды умрет от раны на груди.

— Зачем ты убил его? — заорал Сингирд, толкнув меня в грудь.

Я сделал шаг назад и поражённо выдохнул:

— Я только что спас тебя!

— Ты только что убил ценного свидетеля! Посмотри на него, — некромант показывал рукой на раскрытую грудную клетку бесноватого, в которой среди всего прочего виднелось еле бьющееся сердце. — Мы могли изгнать беса и поговорить с ним! Он мог бы рассказать нам много полезной информации.

— Может, мы все то же самое узнаем от беса? — робко предположил я. — Или... да какого хрена ты орешь? Ты же некромант! Оживи его.

— Идиот! Ты посмотри ему в глаза!

Я и так знал, что там: всепоглощающая ненависть и ужасающая злоба. Логично было бы предположить, что от беса мы ничего не добьемся.

— А чтобы поднять его не в роли тупого зомби, а поговорить с ним, нужно призвать его душу, а это требует большого количества времени, которого у нас нет.

Уже собираясь покаянно опустить голову, я вдруг сгенерировал понравившуюся мне мысль.

— Давай вылечим его!

— Рана слишком серьезная, тут нужна сила Кары, да и то навряд ли она смогла бы спасти его, — успокаиваясь, проговорил Сингирд. — Разруби ему череп и дело с концом. Опасно делать из него зомби, вселиться в него бес и тогда появиться еще один враг.

Лихой удар секиры и мы двинулись дальше.

Глава 16

По лесу пробирались еще наверно пару часов, за время которых прекратился дождь и стих ветер. Сейчас мы стояли на опушки, с которой вдали была видна деревня.

— По-моему это Вест-Кроми, — произнес некромант. — Пошли в лес, отдохнём и подготовимся.

Мы неглубоко вернулись обратно в древесины дебри, нашли небольшую полянку и Сингирд наколдовал свет. Заклинание "Инфантимо" исправно работало, освещая скудные запасы продуктов, которые прежде чем оказаться на листе лопуха были в карманах некроманта.

— Тебе ее хватит на всю жизнь, — произнес я, мрачно улыбаясь, и тыча пальцем на еду, — если конечно ты умрешь где-то к обеду.

— Хорошо смеется тот, кто смеётся последним, — обронил старик, поедая скудные запасы еды.

— Тот, кто смеётся последним, обычно самый тупой, — парировал я, ковыряясь в своей колдовской сумке.

— Сколько тебе лет? — задал некромант неожиданный вопрос.

— Восемнадцать, — ответил я.

— Восемнадцать, — глухо повторил он, — а ведешь себя как малолетний придурок. Ты же колдун, а не балаганный шут!

Я тяжело вздохнул. Еще один учитель на мою голову. Мало их было в моем мире, так теперь и здесь. Ты же студент, прекращай свои глупые шуточки... Ты же колдун, а не балаганный шут...

Посмотрев в глаза Сингирду, я ехидно проговорил:

— Конечно же, я учту твое мнение. Оно же так важно для меня.

Старик покачал головой, будто разговаривая с деревенским дурачком, и прошептал себе под нос:

— Ты должен узнать цену слова.

Я высокомерно проигнорировал его коротенькую речь и занялся приготовлением лечебной мази. По-моему, рука и правда была сломана, двигалась-то она точно с трудом.

Сингирд тоже не сидел, сложа руки, он ловко что-то смешивал, неразборчиво бормоча себе под нос.

Приготовив лечебную мазь, обмазал ею руку в месте перелома и произнес заклинание. Белая масса мази частично проникла сквозь кожу, затем резануло болью и все. По всем признакам кость стала такой же монолитной, как и прежде.

Я кинул на старика довольный, чуть высокомерный взгляд, который он перехватил, но ничего не сказал, только вновь покачал головой.

Закончив с переломом, лег спать, оставив Сингирда караулить.

Только закрыл глаза, как он толкнул меня в плечо.

— Чего? — недовольно осведомился я.

Некромант пожевал губы и протянул мне склянку.

— Скоро рассвет, это даст тебе сил.

Принял пузырек и посмотрел на небо. Оно заметно прояснилось и посветлело. Часик точно поспал.

Сингирд подхватил свою сумку и направился к деревне, что-то тихонько шепча. Я залпом опрокинул склянку и потопал за ним.

Мы осторожно пересекали поле, нескошенной травы, достигающей в высоту пояса некроманта, и наши нервы были на пределе. Каждый звук, заставлял нас пугливо пригибаться и замирать.

Я осторожно тронул Сингирда за плечо и попытался спросить, куда нам конкретно надо идти, но из моего рта раздалось лишь нечленораздельное мычание. Резко остановился и снова попытался что-нибудь произнесли, но вновь лишь мычание. С большими от страха глазами, схватился руками за лицо.

Некромант с насмешливой улыбкой смотрел за моими метаниями, пока я с гневной рожей не начал трясти его за плечи.

— Через некоторое время пройдет, — сообщил он мне, — ты узнаешь цену слова.

Я обвиняюще наставил на него палец и выдал тираду, состоящую лишь из мычания и хрипов.

Сингирд все так же насмешливо улыбаясь, проговорил:

— Да, там было совсем другое зелье.

Я сжал руки в кулаки и пошел на него. Он застыл на месте и спокойно произнес:

— Попробуй, и ты никогда не вернёшься в замок.

Движением руки, отодвинув его с дороги, направился к деревне. Подлец! Мерзавец! Скотина! Обманул меня! Сил прибавит зельеце, ага, прибавило, как же, теперь я неизвестно насколько превратился в немого.

Гнев и ярость обуревали меня, я как ледокол разрезал льды травяного поля, пытаясь смириться с произошедшим.

Неожиданно некромант похлопал меня по спине и показал на окраину окруженной частоколом деревни:

— Начнем поиски разрыва оттуда.

Я хотел сделать шаг по направлению, которое указывал старик, но что-то заставило меня поступить иначе. Я пошел совершенно в другую сторону, туда, где виднелась дорога.

Сингирд вздохнул и мрачно обронил:

— Можно и оттуда начать.

Чем ближе подходили к дороге и виднеющимся в частоколе воротам, одна створка которых валялась на земле, тем яснее видел крест, на котором был распят человек.

Мы подошли совсем близко, и я смог рассмотреть неприятную картину. Судя по изорванной в клочья сутане, это был монах. Выжженный на впалой груди крест, подсказывал, к какой вере он принадлежал. Подойдя еще ближе, спугнул ворону, клевавшую его пустые, кровоточащие глазницы. Все его тело было покрыто сотнями ран, ожогов. Его явно жестоко пытали, рвали крючьями мясо, вспороли живот, из которого сейчас неопрятной грудой вывалились сизые кишки. Вокруг стоял ужасающий смрад разлагающейся плоти.

Некромант, даже не морщась, буднично произнес:

— Вот и виновник разрыва. Очередной христианский проповедник, подвергшийся пыткам и проклявший округу. Иногда мне кажется, что Церковь их специально оправляет на убой, что бы они создавали разрывы.

Старик, забывшись, ожидал от меня комментариев, но когда я лишь промычал, он проговорил:

— Ах да...Ладно, слушай меня внимательно, сейчас мы устроим ритуал призванный закрыть разрыв, но ты должен знать, что как только бесноватые почувствую это, то их налетит сюда столько, что тебе придется изрядно попотеть, спасая наши жизни.

Я кивнул головой и вдруг увидел серый клочок тумана, отделившейся от тела монаха. Он сначала метнулся ко мне, затем к некроманту, а потом унесся куда-то в сторону леса.

— Полетел искать более легкую добычу, — произнес Сингирд. — Вот так и появляются бесы в нашем мире. Ну что ж начнем.

Он распотрошил свою сумку, кинул мне склянку со святой водой, набрал каких-то ингредиентов и начал совершать множество манипуляций. Нарисовал мелом круг, внутри которого оказался труп монаха, начертил в нем несколько пентаграмма, загадочных символом, положил внутрь перемешанные между собой ингредиенты, спрыснул тело монаха какой-то жидкостью, воздел руки к небесам и начал читать заклинание.

Чем больше он произносил слов, тем страшнее мне становилось. Вдруг тело монаха задрожало, по нему словно проносились невидимые волны. Откуда-то издалека донесся яростный вопль. Я крепче обхватил рукоять, облитой святой водой, секиры. Как не старался, но никак не мог отвести взгляд от трупа, приколоченного к кресту. Он метался как живой человек, пытаясь оторвать конечности, намертво приколоченные огромными, грубыми гвоздями с большой шляпкой, к кресту. Его голова поворачивалась на триста шестьдесят градусов, слышался отвратительный хруст шейных позвонков. Вокруг заклубилась пыль, попадая в глаза, нос, рот.

Мне было ужасно страшно, в противовес Сингирду, застывшему как скала. Старик словно был не здесь, он не обращал внимания на все это, его ровный голос монотонно произносил слова заклинания.

В отдалении послышался топот множества ног. Это бежали бесноватые. Один, два, три... десять. Я посмотрел на некроманта. Он был полностью поглощен ритуалом, значит, мне придется справляться одному, вдвоем бы мы с трудом, но положили бы их, но заклинание нельзя было прерывать.

Вот бесноватые приблизились уже совсем близко. Закрывая спиной некроманта, начал бой. В клубящихся тучах пыли, под звуки искаженной латыни, я размахивал своим оружием, сдерживая десяток бесов, вселившихся в тела ни в чем неповинных крестьян.

Через несколько десятков секунд боя, пришла в голову дельная мысль: "главное лишить их оружия или конечностей". Я не был виртуозом владения секирой, но моя сила, позволяла мне просто перерубать косы, старенький меч, даже цеп удалось испоганить.

Дело пошло веселее. Лишившись оружия, бесноватые пытались укусить меня или вцепиться в конечности, чтобы обездвижить, но я легко разгадывал их намерения и без сожаления кромсал их тела, а заклинания заставляли их падать на землю, и там дергаться в конвульсиях.

Вскоре с удивлением понял, что всё, на меня больше никто не нападает. Тогда я принялся разрубать на части, лежащих на земле бесноватых. Справившись и с эти делом, с улыбкой повернулся к некроманту. Он все так же читал заклинания, словно не рядом с них кружил хоровод смерти.

Улыбка померкла на моих губах, когда увидел торчащий из его спины обломок меча. Он застрял где-то между лопаток. Кровь обильно пропитала плащ, а некромант, будто не замечал этого. Главное для него было довести ритуал до конца и закрыть разрыв.

Смесь уважения, горечи и печали завладели мною. Вот он настоящий колдун! Смертельно раненный, изгоняет нечисть из людского мира.

Вдруг от потери крови он запнулся на мгновение. Тут же пустые глазницы монаха наполнились красным пламенем Преисподнии. Я лишь на миг взглянул в них, но этого хватило, чтобы больше не мог оторвать от них взгляд. Они манили меня, завораживали, подтачивали решимость, заставляли опуститься на колени. Невероятным усилием воли я держался на ногах и поддерживал за плечи некроманта, читающего заклинание.

Вдруг в голове прозвучал вкрадчивый голос: "Убей его и я одарю тебя". Я закрыл глаза и попытался отрешиться от происходящего, но голос никуда не пропал: "Я дам тебе знания". Разомкнув веки, устремил взгляд на рану некроманта, черпая в ней силу воли. Голос не прекращал меня изводить, предлагая все мыслимые и немыслимые богатства, знания и т.д.

Неожиданно, пыль осела, и я увидел свое отражение в стальной глади меча, торчащего из спины мага. Что-то дрогнуло в душе при виде этого чудовища, на которое так не похоже мое настоящее тело. Голос визгливо рассмеялся и сознание куда-то поволокло.

Вокруг пылало пекло ада. Языки пламени вздымались к затянутым черными облаками гари небесам. Узкая дорожка лежала передо мной, а по бокам царил все испепеляющий огонь. Напротив меня стоял Кирилл. Такой же, каким запомнил его по студенческой скамье. В голове вспыхнули воспоминания. Он умер. Чувство горечи нахлынуло девятым валом. Сердце дрогнуло, глаза увлажнились, я еле сдерживал слезы.

— Антон, — произнес он, протягивая ко мне руки, — я так скучал.

— Это не ты, это бес, — проговорил я дрожащими губами.

— Это я. Я спасся! Меня, так же как и тебя, перенесли в этот мир.

— Ложь! — закричал я, смахивая злые слезы.

— Нет, это правда, — с такой знакомой улыбкой сказал друг.

— Бесы лгут! Они выворачивают правду наизнанку.

— Мне дали тело демона, но ведь это я, твой друг. Помнишь, как я познакомил тебя с близняшками?

— Помню, — проговорил я, пытаясь отогнать мысль, что в магическом мире может быть все, что угодно.

— Я отомстил им за нас, за то, что они сделали с нами.

— Что ты хочешь от меня?

— Просто дай мне пройти, — по-доброму улыбнувшись, попросил Кирилл.

— Хорошо, — опустив голову, произнес я, давая ему дорогу.

Он, улыбаясь, пошел мне навстречу. Всё с той же улыбкой начал проходить мимо меня, но я толкнул его в пламя. Тут же мое сознание вновь утащило куда-то в темноту.

Проморгавшись, увидел лежащего на земле некроманта, затем быстро перевел взгляд на крест. Там висело обугленное до костей тело монаха. Задание выполнено, разрыв закрыт.

Я наклонился над Сингирдом. Он был еще жив. Его глаза встретились с моими.

Некромант прошептал:

— Идиот, зачем ты смотрел ему в глаза?

Печальная улыбка послужила ему ответом.

Старик с трудом приложил руку к моему сердцу, затем дотронулся ею до моего виска и сказал:

— Здесь и здесь ты должен стать колдуном. Обещай мне это.

Мое мычание, заставило его усмехнуться. Внезапно в глубине глаз Сингирда, будто прорвалась плотина, и он быстро выдохнул:

— Ты хрустальный колдун.

В этот же миг, вдалеке услышал знакомые голоса. Подняв голову, увидел Кару и Эртифекса. Я сразу же бросился к ним, не обращая внимания на попытки старика что-то сказать.

Увидев меня, они побежали на встречу. Я тут же остановился и понесся обратно к некроманту. Подбежав к нему, понял, что уже поздно. Его тело бездыханно лежало на земле, глаза невидяще смотрели в небеса.

Подлетевшие Кара и Эртифекс сразу же начали оказывать помощь Сингирду, но в их действиях сквозила обреченность. Вскоре они бессильно опустились на землю и замерли.

Магиня посмотрела на меня тяжелым взглядом и произнесла:

— Что произошло?

Я попытался на пальцах объяснить ей, что не могу говорить, но она нетерпеливо выкрикнула:

— Не время для твоих шуток! Говори конкретно, не темни!

Я повесил голову.

Эртифекс осторожно произнес:

— Зелье Немоты?

Я показал ему большой палец.

— А что с разрывом? — спросила девушка.

Я кивнул головой. Не удивившись тому, что они тоже догадались.

— Бери его и пошли в замок, больше нам здесь делать нечего, — проговорила Кара. — Скоро прибудут люди графа, пусть они и разбираются.

Взвалив на плечо труп Сингирда, пошел к дороге, ведущей в Черную Скалу.

Часть II. Путешествие.

Глава 1.

Костер ярко полыхал. Сухие бревна трещали, слышался плеск волн и тихие разговоры. Стайка женщин что-то заунывно тянула, нагнетая и так безрадостную обстановку. Плот с погребальным костром все дальше уносило в море.

Отзвучали хвалебные речи, продолжающиеся не один десяток минут. Многие вставили свое слово в прощальный монолог. А что же сказал я? Благодаря длинному языку Кары почти все обитатели крепости знали, что я колдун и знали, кто провел ритуал. Выйдя на импровизированный помост с полыхающим позади телом Сингирда, спокойно скользящим по волнам, рассказал собравшимся, как он героически сражался с бесноватыми и, будучи, смертельно раненным, закончил ритуал. У кого-то на глазах появились слезы.

Закончив речь, устремил долгий взгляд на плот. А чем обернулась его жизнь лично для меня? Он сделал меня колдуном. Достойно ли это уважения? Но ведь он сделал это не из-за какой-то личной привязанности, а из желания вновь стать молодым. Был ли мне другом? Я бы так не сказал. Но все же он изменил меня, в корни, перевернув мировоззрение, показав путь колдуна. Благодаря ему, сейчас смотрю на мир через призму его самопожертвования и силы духа. Смог бы я закончить ритуал? Боюсь, у меня бы даже не хватило силы воли начать его.

Похороны закончились. Плот унесло далеко в море. Я больше не увижу старого некроманта Сингирда, чье мертвое, обмазанное специальной мазью от разложения, тело, нес на плечах, целых три дня, пока мы добирались до крепости.

Люди потихоньку пошли по дороге, ведущий к воротам Черной Скалы. Я брел последним, смотря себе под ноги. Последним и проник сквозь ворота.

Только сегодня утром мы прибыли в крепость, а уже спустя час проводили Сингирда в последний путь. За время нашего похода усталость накопилась во мне, не физическая, а моральная. Не замечая никого, направился в свою комнату, где мгновенно заснул на ковре.

Разбудил меня негромкий стук в дверь. Поднявшись на ноги, открыл ее. На пороге стояла хмурая Кара. Не спрашивая разрешение, она проникла внутрь, скептически осмотрела аскетичную обстановку моего жилища и произнесла:

— Хотела сказать тебе спасибо, чудовище.

— Скажи, — произнес я устав от ее гонора, — к чему стремится твоя душа, ну кроме зла естественно?

Магиня фыркнула и проговорила:

— В общем, ты понял, молодец.

Она похлопала меня по плечу как верного пса и вышла из комнаты.

— Что дает тебе право разговаривать со мной как с животным? — заорал я ей вслед. — То, что я опорожнился тебе в обувь, ничего не значит.

С грохотом захлопнул дверь и сел на ковер, привалившись спиной к стене. Последняя глупая шутка.

Приложил руку к сердцу, затем к виску и тихо прошептал:

— Здесь и здесь.

Нечего рассиживаться, пора учится. Поднявшись, поплелся в библиотеку, где начал читать книги о колдовстве. В глубине моего сознания теплилось словосочетание "Хрустальный колдун". Сколько я прочитал книг до того как заснул прямо в кресле? Не знаю. Но не в одной из них даже намека не было на некого хрустального колдуна.

Утро встретило меня голосом Эртифекса. Он толкнул меня в плечо и произнес:

— Вставай, колдун.

Я ответил ему невнятным бормотанием, но глаза открыл и выпрямился в кресле.

— Видел Секиру, он сказал, что пока тебе не надо тренироваться.

— Замечательно, — выдохнул я.

— Как ты вообще?

— Нормально. А как твое путешествие с Карой?

Лицо ментала сразу погрустнело, и он убито произнес:

— Ты когда-нибудь ощущал себя в роли нелюбимой собаки? Когда тебя жалко убить, но и время тратить тоже не охота?

— Представляю себе это.

— Вот так и прошло мое путешествие с Карой.

— Знаешь Эртифекс, у меня есть, что тебе рассказать.

Маг махнул рукой, и я пересказал ему слова кучера Халанта, после которых он крепко задумался.

— Даже не знаю, что мне теперь делать, — задумчиво произнес он.

— Да ничего. Забудь. Кривая сама тебя куда-нибудь выведет.

— А знаешь, так и сделаю! — решительно произнес ментал.

— Мужик, — одобрил я его решение.

— А пойдем-ка я тебе кое-что покажу.

— Пойдем, — согласился я.

Мы вышли из библиотеки, покинули донжон и оказались под лучами утреннего солнца. Затем недолгий путь по внутреннему двору и мы возле мощной двери приземистого, каменного здания с покатой крышей и решетками на окнах.

— Это что, тюрьма? — удивился я.

— Она самая, — отозвался маг, проникая внутрь.

Там нас ждал лохматый мужик с одутловатым лицом пьяницы. Он, не вставая со стула, молча протянул Эртифексу связку ключей и снова сонно привалился к стене. Маг взял ключи и потопал к виднеющейся в пляшущем пламени свечи, железной двери, но споткнулся и уронил ключи на пол. Раздался металлически звон.

Пьяница ойкнул и глупо захихикав, произнес:

— Ты че яйца свои уронил?

Ментал проигнорировал его шутку, поднял ключи, подошел к двери и отпер ее. Как оказалось проход, скрывающийся за ней, вел на нижний уровень темницы.

Спустившись по широким ступеням каменной лестницы, мы оказались в кромешной темноте. Через секунду мрак озарил неровный свет факела. Маг держал его в одной руке, а другой убирал в карман кресало.

— Ты где его взял? — полюбопытствовал я.

Он кивнул на стену, где виднелось железное кольцо. Я сразу же смекнул, что он здесь не впервые, хотя прибыл в замок не так давно.

— Зачем мы здесь? — спросил я его.

Маг усмехнулся и пошел вглубь тюрьмы, говоря на ходу:

— Я могу распознавать эманации, идущие от мозга человека, вызванные его мыслями. Так вот, однажды с графом, когда он пригласил меня для чтения мыслей одного узника, я наткнулся на любопытного человека, томящегося здесь. По словам Бланта это некий, лишившийся рассудка христианский монах. Но не это делает его интересным, а его мысли и слова. Вот как раз и он.

Эртифекс показывал факелом на сидящего в клетке грязного, отвратительно пахнущего, лохматого человека в обрывках сутаны. Он отшатнулся от света факела и закрыл лицо руками.

— Ты снова пришел, — донесся хриплый голос от узника.

Я смотрел на его спутанные сальные волосы, висящие, словно сосульки, и ей богу, мне было его искренне жаль. Переведя взор на мага, поразился радости, написанной на его лице. На мгновение мелькнула мысль, что их надо поменять местами, но тут же осекся, Эртифекс свой, он на моей стороне, а монах вмиг спалит меня на костре.

Маг глядя на узника, довольно осклабился:

— Ага, и еще друга привел.

— Чудовище! — выкрикнул монах, резко бросившись на прутья клетки.

Его глазами владел лихорадочный блеск. Быстрое, учащенное дыхание разрывало воздух. Я вздрогнул, когда он посмотрел на меня. Эти угольки буравили саму душу. Мне стало нехорошо, я видел, на что способны доведенные до отчаяния христианские монахи.

— Твоя душа полна тьмы, — выплюнул он, — но божья искра еще не погасла. Освободи меня, чтобы я мог взлелеять ее.

Монах начал трясти клетку и кричать. Его неразборчивое лопотание изобиловало демонами, ангелами, пару раз упомянул какую-то иную душу.

Я краем губ прошептал магу:

— Он точно сумасшедший.

— А я тебе говорил, — так же шепотом ответил ментал.

Узник бессильно опустил руки, которыми сжимал прутья и заплакал. Он был похож на ребенка лишившегося любимой игрушки.

— Проклятый демон, — причитал он, рыдая, — зачем я сошел с его дороги?

— Вот сейчас, слушай внимательно, он постоянно это шепчет, — проговорил Эртифекс.

— Я должен найти его, наставить на путь истинный! Если он выберет не ту сторону, миру придет конец!

Я посмотрел на мага и покрутил пальцем у виска. Он ответил мне довольным взглядом.

Монах начал разговаривать сам с собой:

— Как узнаю его? Число демона! Но какое оно? Оно... как его имя? Клир...

Дальше его слова стали неразборчивы и еле слышны.

— Пойдем, это надолго, мы больше ничего путного не услышим, — проговорил Эртифекс и направился прочь от монаха.

Я последовал за ним, тихонько злясь на мага. Зачем он потащил меня к этому безумному? Лучше бы не вылизал из библиотеки.

Глава 2

Второй день в замке после прибытия из Вест-Кроми прошел для меня точно так же как и конец первого, в библиотеки, только теперь я набрался сил и смог дойти до своей комнаты.

Сквозь сон услышал стук в дверь. Я резко открыл глаза, мгновенно вспомнив, что вчера граф сказал мне нечто важное, но вот что? Ах да, сегодня выступаю к горе Анок, часть пути проделаю с Блантом, а потом мы разделимся. По его словам подробности узнаю у Эртифекса. В этом мимолетном разговоре он так же сообщил мне, что пришлось высылать еще отряды, к которым присоединилась Кара. Они отправились изводить остатки бесов, что не могло не радовать.

Я принял вертикальное положение, направился к горке новой одежды, которую граф выделил мне и постарался бодро произнесли:

— Да, заходите, кем бы вы ни были.

В комнату осторожно ступая, проник мужчина. На все сто процентов узнал в нем бывалого воина. Спросонья определил, что ему где-то лет тридцать. Высокий, под метр девяносто с рельефными тугими мышцами и острым взглядом серых, волчьих глаз. Его лицо дышало открытостью. Такой человек не будет скрывать своих слов и выскажет все, что думает.

Я обратил внимание на сеть тонких, мимических морщинок возле глаз, которые все время были в движение, словно постоянно сражались между собой.

Бесцветные губы разомкнулись, давая дорогу хрипловатому голосу:

— Я бы не стал приглашать в свою комнату кого бы то ни было. За дверью мог стоять сам дьявол.

— Ааа — легкомысленно махнул я рукой, наблюдая за божьей коровкой, ползущей по длинным, русым волосам мужчины.

Он заметил мой взгляд и неуловимым движением поймал насекомое, внимательно посмотрел на него и подкинул в воздух. Божья коровка воспользовалась моментом и, разомкнув крылья, неспешно улетела.

— Фанланд Грандион, — представился мужчина, слегка поклонившись. — Наемник.

Я подошел к нему, протянул руку и произнес:

— Ардор.

Пожав мою руку, наемник сверкнул синими глазами и проговорил:

— Граф Блант собирает своих людей возле моста, пойдемте Ардор.

Сделав жест рукой, чтобы Фанланд шел первым, быстро оделся, схватил колдовскую сумку, взял прислоненную к стене секиру, присобачил ее на спину, подхватил объемный походный мешок, перекинул его лямку через плечо, и потопал следом за наемником, рассматривая его броню и вооружение. На нем был одет кольчужно-бригантинный доспех, закрывающий все тело, кроме кистей рук и ног ниже колена. За спиной, прямо перед моими глазами, были прикреплены две сабли в покрытых узорами ножнах, а на широком, покрытом клепками кожаном поясе, висел небольшой арбалет и болты к нему.

— Ты недавно в замке? — спросил я, обратив внимание на покрытые густым слоем пыли красные сапоги наемника.

— Сегодня утром прибыл, — ответил Фанланд.

— Быстро же вы. Мы только вчера задумали поход. Как граф все успевает? — задался я вопросом.

— Меня не граф нанял.

— А кто?

— Я! — раздался голос Эртифекса.

Он выскочил из бокового коридора и пристроился к нам. Я внимательно посмотрел на него. Лучащиеся энергией глаза, улыбающееся лицо, гордо распрямленная спина.

— Ты чего какой веселый? — спросил я его. — Гадость кому-нибудь сделал?

Эртифекс махнул рукой, вытащил из кармана зеркало и проговорил:

— Вот по этому артефакту я пригласил Фанланда. Он может передавать голос и изображение на расстоянии.

Я взял зеркало в руку и тихо произнес, так чтобы никто не услышал:

— Магический скайп. Вот о нем-то и говорил старик.

— Давай сюда, очень дорогая штука, а ты того и гляди такими лапищами ее сломаешь, — проговорил ментальный маг, забирая средство связи.

Я наклонился к уху Эртифекса и спросил:

— Ты идешь со мной на гору?

— Ага, — ответил он и ткнул пальцем в спину наемника. — И он идет, только жаль Секира ночью куда-то отправился по своим делам.

— Хреново, — произнес я. — А с графом-то мы куда отправляемся?

Маг понизил голос и проговорил так, чтобы не услышал Фанланд:

— За сокровищами.

— Ого, похоже, будет интересно. А что за сокровища?

— Не знаю, — пожал плечами маг. — Галан дал наводку, а уж где он ее нашел. И еще — ты огр. Помни это. Что ты иномирец знают очень немногие: я, иллюзионист, граф, его троюродный брат и десять домашних магов, правда, уже девять. Так что держи эту тайну при себе.

— Хорошо. А если...

Дальнейшие расспросы прервал кузнец. Как только мы вышли из донжона, он перегородил нам дорогу и сказал мне:

— Идем.

— И тебе привет, — пробубнил я.

Мы отошли к объёмным сумкам, лежащим возле стены.

— Одевай, — приказал кузнец, вытаскивая из одной сумки мелкоячеистую кольчугу. — Кое-что я сумел тебе подыскать.

Пока облачался в кольчугу, Громан начал доставать на свет божий еще кучу всякого железа.

— Тоже тебе, — сказал он и начал объяснять: — Это налядвянники — защищают верхнюю часть ноги. Это наножники и поножи, одевай их чуть ниже.

— Благодарю, — произнес я облачившись. — Дальше что?

— Кирасы на тебя нет, итак эти вещи с огромным трудом отыскал. На вот ожерелье, оно выковано из хорошей стали и неплохо защитит твои плечи и грудь.

— А это что? — спросил я, показывая на небольшую стальную каемку, притаившуюся на ожерелье.

— Это предназначено для того чтобы шлем лучше сидел. Вот она, заходит в специальный желобок на нижней части шлема. Его на тебя тоже нет. Одевай оплечья.

— А это для чего? — произнес я, косясь на стальные гребни, которые начали возвышаться на моих плечах, после того как одел оплечья.

— Чтобы тебе боковым ударом шею не перерубили.

— Понятно, а вот это знаю что такое, — проговорил я уверенно, увидев две стальные трубки и четыре пластины. — Наручи! Вот эти одевают на верхнюю часть руки, а эти полукруглые пластины на нижнюю.

— Ты смотри-ка чего, — удивился Громан. — Знает кое-чего.

Полностью облачившись, и чувствую на себе дополнительный груз, призванный защитить мое тело, посмотрел на кузнеца.

— Латных перчаток тоже нет, так что пойдем к графу, он ждет.

Выйдя за ворота, обнаружил гарцующих на конях воинов. Их было пятнадцать человек, и все они были экипированы как классические рыцари с картинок. Блестящие на солнце шлемы, латы, длинные мечи, топоры, украшенные вензелями попоны лошадей, фыркающих под своими седоками. Из общего бронированного зрелища выделялись, неуклюже сидящий на лошади Эртифекс и Фанланд. Сразу бросилось в глаза, что наемник на фоне рыцарей выглядел блекло со своей броней.

Рядом идущий кузнец Громан тут же вскочил на единственную свободную лошадь, а я остался растеряно стоять на месте.

Подъехавший ко мне граф произнес:

— Пешком пойдешь, тебя не один конь не унесет.

— Понятно.

Граф окинул взглядом людей и приказал:

— Вперед.

Выстроившись в цепочку, наш отряд, поскакал в сторону пока еще невидимого леса, но к вечеру мы уже должны будем его достигнуть.

Я бежал последним, сначала сетовал на судьбу, а затем под аккомпанемент мысленного мата на тяготы бега, наслаждался природой. Изумрудная зелень растений, чистый, не загаженный выхлопными газами, воздух, яркое, приветливое солнышко и Фанланд, остановившийся и дожидающийся меня. Как только поравнялись, он, приноравливаясь к моему темпу передвижения, произнес:

— Я не самый любопытный человек на свете, но почему ритуал именно на горе Анок?

— Не знаю, — проговорил я. — Скажи лучше, где она находится?

— Вон видишь те горы? — наемник показал рукой в сторону гор.

— Ага.

— Нам не туда, — хохотнул Фанланд. — Вон видишь там лес?

— Нам не туда?

— Туда, точнее за него, и вот там будет твоя гора.

Вдруг заметил, что граф о чем-то бурно спорит с Эртифексом и при этом они посматривают на наемника.

— Меня обсуждают, — проговорил Фанланд. — Не доверяют.

— Ты же наемник...

Фанланд быстро повернулся и, впившись глазами в мое лицо, тихо прошипел:

— Ты думаешь, что если я наемник, то бесчестный человек, готовый продать за звонкую монету мать родную?

— Эээ...

— Не отвечай, по глазам вижу, — произнес Фанланд и, пришпорив коня, умчался вперед.

Дальше путь отряда проходил в тревожном молчании. Я чувствовал витающее в воздухе напряжение, но не мог понять его смысл. Что так настораживает людей? Допустим, злые глаза графа понятны. Он в ярости от того, что Эртифекс тащит с собой наемника, которому незачем знать цель похода графа. С одной стороны я поддерживаю Бланта, но с другой ментального мага. Наемник может очень сильно облегчить нашу жизнь при путешествии на гору Анок. Наверное, надо будет переговорить с графом на эту тему.

Неспешный бег навевал множество мыслей. Я успел перетереть в жерновах разума не одну проблему, с которой столкнулся. Часто вспоминал старого некроманта. Была легкая печаль, что при его жизни я не слишком хорошо себя с ним вел, но это скоро забудется, а останется его подвиг. О многом заставила задуматься разительная перемена Эртифекса. Он как будто сбросил десяток лет. Похорошел, помолодел, пытается шутить, на том же отвратительно низком уровне, что и я. Тщательно всё взвесив, пришел к выводу, что точкой отсчёта перемен стал момент в библиотеке, когда он твердо решил отказаться от ухаживаний за Карой. Яркий пример поговорки: "Измени свои мысли, и ты изменишь мир". Как-то так, по-моему, она звучала, хотя могу и переврать. Члены отряда уже с другим выражением глаз смотрели на него. В них больше не было жалости к несчастному влюбленному.

Вечернее солнце озаряло кромку леса. Отряд как по команде застыл напротив первых дышащих стариной деревьев. Могучие, изрезанные трещинами, стволы деревьев, по несколько метров в обхвате, стояли плечом к плечу, оставляя лишь узкие тропки для заблудших путешественников. По верхушкам деревьев пробежал ветерок и по лесу разнесся неприятный скрип. Затрепетали редкие листья на деревьях, наводя на мысль, что в лесу царит осень.

— Сейчас же зима? — непонимающе уточнил я у ближайшего воина.

Он повернул ко мне защищенную шлемом голову и пробасил:

— Ага, зима.

— А почему же...— недоговорив, я указал рукой в сторону леса.

— Этот лес испокон веков был таким. Раньше его называли Осенним, пока он не стал Черным.

— А почему Черный? — произнес я, присматриваясь к собеседнику.

Это был видавший виды, умудренный годами, седовласый, еще крепкий дед с волевым лицом явного лидера. Его кожа покрытая множеством морщин, делала его похожим на возвышающиеся перед нами деревья. Он был подобен дубам, растущим в этом лесу. Как и эти лесные великаны, дед мог поспорить статью и силой с молодняком, а уж опыт и навыки, бесспорно, вывели бы его победителям из такого противостояния.

Его абсолютно седые брови, виднеющиеся из-под поднятого забрала, лохматыми кустами нависали над блеклыми, затерявшимися в набрякших веках, маленькими глазами. Серые губы скривились в жесткой усмешке позволяя лицезреть крепкие, с налетом желтизны, неровные зубы. В отличие от множества людей его возраста, которых я видел в замке, он не носил бороды, да и усы не виднелись под его, как будто изгрызенным молью, носом-картошкой. Только легкая седая щетина покрывала нижнюю половину его лица.

— Черным Лес, — произнес тихо дед, почти сводя на нет свой басистый голос, — теперь он так называется из-за того, что в его чащах нашли себе прибежище все те, кому не мила власть Церкви, да и вообще власть. Там, — дед махнул рукой в сторону деревьев. — Нас ждут лютые звери, голодные до людской плоти чудовища и жуткие люди.

— Как это жуткие люди? — произнес я, сглотнув вставший в горле ком.

— Не такие как ты, заложники чужой плоти, а те, кто ради силы и власти над сущим, проводят кровавые ритуалы, превращаясь в обезумевших от вседозволенности ублюдков.

Мои глаза расширились от удивления. Собеседник знает кто я такой на самом деле. В голове мелькнула догадка, кем является этот дед, благодаря которому я понял повисшее над отрядом напряжение. Это был страх. Люди боялись ступить под сень этих деревьев. Я новыми глазами посмотрел на членов отряда. Все они держали руки недалеко от оружия, ожидая, что буквально вот-вот кто-нибудь выскочит из леса и нападет на них. Только граф излучал спокойствие. Он, сидя на лошади, развернул перед собой карту и что-то высматривал на ней.

От наблюдения за демонологом меня отвлек дед. Он хлопнул меня по плечу, закованной в латную перчатку, рукой, и произнес:

— Я сэр Ринуэл фран Блант.

— Блант? Вы отец графа? — закосил я под дурочка, решив не выказывать того, что уже догадался кто он такой.

— Неужели я так плохо выгляжу? — хохотнул дед. — Мы с Дерри троюродные братья, и я всего на пару лет старше него. Своим хозяйством не обзавелся, так что вот, доживаю свою жизнь под крылышком родственничка.

— Ардор, — на всякий случай представился я.

— Я знаю, всё знают. Граф не держит от меня тайн.

В это время Дерри фран Блант скрутил карту в рулон, положил ее в кожаный цилиндр и выкрикнул:

— Вперед.

И первым вступил на ели виднеющуюся, под копытами коня, тропинку. Остальной отряд двинулся за ним, пугливо озираясь на деревья. Тропинка была настолько узкой, зажатой между деревьями, что лошадям приходилось идти цепочкой друг за другом, что не прибавляло уверенности и скорости.

Сплетающиеся над нами ветви деревьев, затрудняли и так плохую видимость. Все это напоминало мне коридоры крепости Черная Скала.

Я, не изменяя себе, шел последним, сетуя на темноту. А вдруг, какая ветка в глаз попадет? Или головой об нее саданусь? Мысленно прикинул, что всего лишь на полголовы проигрываю в росте, едущему на коне передо мной, сэру Ринуэлу, следовательно, не стоит опасаться за вдруг возникший на пути сук дерева. Пригнется или свалиться рыцарь тогда и буду действовать.

— Ардор, — не оборачиваясь, позвал троюродный брат графа. — Расскажи что-нибудь о своем королевстве огров.

Зачем он это спрашивает? Он же знает что я не огр. Или под таким соусов хочет услышать о мире, где я вырос? По тем взглядам, что на меня бросают люди, не посвящённые в мою тайну, могу предположить, что огров здесь никогда не видели и мало что о них знают, так что, чтобы не поведал, все сойдет за правду.

— Ну, поведаю я вам истории, которые слышал от деда. Он был известный у нас в Огряндии колдун. Общался с умершими, вызывал души иномирцев. Так вот, вызвал как-то дед душу человека из другого мира, не помню, как он назывался, и вот что она эта душа рассказала — я почесал в затылке и принялся разглагольствовать на темы общечеловеческих ценностей.

Через пару минут речи, заметил что мои слова не находят отклика в сердцах людей. Они ехали молча, словно, я разговариваю сам с собой. Чуть подумав, сменил пластинку и начал рассказывать о великих сражениях древности. Конечно же, это моему вымышленному деду, рассказала уже другая душа, но все из того же мира. Отряд мигом заинтересовался и стал живо обсуждать стратегию таких полководцев как Александр Македонский, Атилла, Александр Невский... Даже граф начал вставлять свои пять копеек в разговор.

— Ох и хитер был этот Невский, заманил тяжеловооруженных рыцарей на хрупкий лед, — быстро говорил сэр Ринуэл.

— Да они сами хороши! Куда поперлись! — отвечал ему такой же убеленный сединами ветеран. — В нашем мире таких дураков нет.

Граф ехал довольно далеко от меня, но я улавливал доносящиеся от него негромкие возгласы:

— Полмира завоевал! Полмира...

Фанланд подъехал к Эртифексу и, положа руку ему на плечо, со смешком произнес:

— Тебе бы хотя бы немного драчливости этого Атиллы.

— Не надо мне ничего, — промямли маг, сбросив руку наемника.

Я отметил для себя этот факт. У меня сложилось впечатление, что они уже не первый день знакомы.

Так развлекая отряд рассказами, мы двигались вперед. С людей немного спало напряжение, они уже не так явно вздрагивали от любого скрипа дерева или уханья филина.

Когда солнце совсем зашло за горизонт, и на лес опустилась непроглядная темень, граф приказал слезть с коней и идти пешком, при этом зажечь факелы и освещать дорогу, чтобы кони не переломали ноги. Такой яркий способ передвижения вновь немного напряг людей. В ночном лесу с ярко полыхающими факелами нас далеко было видно.

Примерно через час пути, когда луна немного начала освещать тропку, граф приказал остановиться.

— Не понимаю его логику, — пробубнил сэр Ринуэл. — Еще же можно идти, — он повернул голову ко мне. — Пойду, поговорю с ним. Ардор, подержи удила.

Я кивнул головой и взял протянутые удила. Троюродный брат графа бодро умчался вперед, но я уже видел, почему мы остановились. Впереди была единственная встреченная нами по пути подходящая для ночлега поляна, и как дар свыше, тощий ручеек пробегающей по самому ее краю. Отряд начал располагаться на ночлег. Все расседлывали коней, только я один тупо стоял, не зная с чего начать, пока ко мне не подбежал сэр Ринуэл.

Он правильно оценил обстановку. Начал расседлывать лошадь и поучать меня:

— Расседлывают лошадь, стоя у левого бока. Расстегиваем подпруги и опускаем их вниз, освобождаем петлю нагрудника, расстегиваем его. Помещаем подпруги и нагрудник на седло, снимаем подхвостье и отправляем его сюда же на седло. Снимаем седло. И все!

— Вроде все запомнил, — произнес я, принимая седло.

— Теперь надо напоить и вычистить лошадь, — проговорил рыцарь, ведя животину к ручью. — Завтра научу седлать.

— Жду не дождусь — вяло бросил я. Все равно пешком иду.

Пока люди суетились возле лошадей, что-то кашеварили на костре, я прислонил секиру к дереву, распотрошил походный мешок и расстелил одеяло. Чтобы не терять времени даром, использовал заклинание "Инфантимо" и принялся читать тетрадь, переданную мне иллюзионистом. Давно хотел изучить ее, но все как-то руки не доходили.

Пока доставал ее из мешка обратил внимание, что броня ни капли не мешает мне. Я так сроднился с ней за этот день, что почти не чувствовал ее, наверно все же это мое тело, которое обладает плохой чувствительностью позволяет мне преспокойно лежать в таком количестве железа.

От костра доносился раздражающий гомон людей, даже то, что выбрал местечко для ночлега у самой тропинке, мало спасало меня от посторонних звуков производимых человеческим горлом.

Кое-как отрешившись от всего, постепенно начал углубляться в смысл букв, несущих в себе информацию о Восстании Христиан. В полной мере охватит это событие мне мешало то, что текс был не полным, как будто бы автор собирал различные вырезки из газет, журналов и тому подобное... например как я собирал в отдельную тетрадь различные упоминания о своем кумире, так и здесь, записи относились к одному событию, но они были вырваны из общего текста, не всегда были логично связанны друг с другом.

Первая страница гласила о том, что пользуясь слабостью королевской власти, Башня магов во главе с архимагом огня Игнисом Огненноглазым свергла короля Райфрана Первого и на его место взошли, держась, рука об руку, сын графа Лотра Ликран и дочь герцога Санда Лира. Дальше автор текста писал, что истинными инициаторами заговора были герцог Санд и граф Лотр, которые в обмен на множество вольностей, заручились поддержкой магов.

Перевернув страницу, познакомился с еще пока никому не известным монахом-проповедником из монастыря Сан-Себастьян. Этот монастырь как утверждает источник, был первой твердыней христианства на территории королевства Анхерон, а именно его столицы — городе Лобене. Звали этого монаха Данглиний и, по словам его самого, он слышал голос бога и видел вещие сны. Подъем веры в божьего избранника совпал с дворцовым переворотом, что привело к непоправимым последствиям. Маги, получив почти полную свободу, начали тиранить простой народ, и особенно доставалось христианам. Королевской чете не было дела до того, что твориться на улицах города, пока Данглиний пользуясь поддержкой большей части трущоб Лобена, множеством обычных обывателей и даже части аристократии, не поднял восстание. Огнем и сталью восставшие противостояли магическим атакам пока еще легитимной власти и надо сказать, была огромная вероятность того что они проиграют, если бы не одно но... маг сентенти по имени Хью изобрел ритуал, способный перенаправить любой магический дар в силу божью, так он назвал тот вид магии который открыл.

Тут сделал мысленной отступление. Видимо это были первые паладины. Зачем проводить ритуал? Почему не воспользоваться именно магической силой даваемой струнами, а не заемной силой Высшего? Возможно, это сила мощнее магии? Как все сложно в этой магии. От одного к второму, третьему. Опираясь на слова Тир-Галана, начал размышлять, и получился у меня, прям какой-то наркотрафик силы божьей. От Высшего к дельцу по меньше, но тоже достаточно крупному, например архангелу, следом к распространителям ангелам и потребителям паладинам. Весело. Но что же продолжу читать.

Так восставшие начали отлавливать магов и проводить над ними ритуалы, а Данглиний благодаря дару красноречия склонял магов на свою сторону. Так появились первые паладины с блеском противостоящие магам короля Ликрана и королевы Лиры.

Я внимательно читал описания хронологии восстания и вот, наконец, дошел до финала. Битва за дворец — так я окрестил последнюю страницу тетради. Как я понял, она была написана со слов участника этого сражения. "Восставшие заполонили площадь Света. Куда не кинь взгляд, везде черным-черно от их грязных рож, с фанатично блестящими глазами. Кругом грубо сколоченные кресты, которые наши противники с рьяным упорством вздымают к небесам. В их размытых рядах, на ветру трепещут знамена с изображением их обожаемого Данглиния. И над всем этим слышен монотонный плач молитв". Дальше идут строки, написанные лично автором. Он утверждает, что восставшие сломили сопротивление остатков, верных власти, магов и воинов, и на этом он поставил бы точно, если бы не одно событие, запечатлевшееся в сознании одного из восставших. "Святой Данглиний сражался с королевой Лирой. Их бой шел один на один, лицом к лицу. Он был скрыт гарью и смогом, так что его видели немногие, лишь те, кто был в непосредственной близости. Мне посчастливилось увидеть его развязку. Королева, будучи магом воды, атаковала Данглиния магией, но ее атаки была ему нипочём. С молитвой на устах, окруженный, непробиваемым прозрачным барьером веры, наш предводитель, воздев серебряный крест, атаковал королеву пылающим синим пламенем мечом. Он проигрывал отчаянно бьющейся королеве, но вот неожиданно, в один миг клинок Данглиния достиг сердца магички и в ту же секунду из ослепительной вспышки возник молодой мужчина. Кто это был? Я до сих пор гадаю над ответом. Один из прежних богов нашего мира? Демон? Ангел? Могучий маг? Теперь уже не важно. Появившись из вспышки света мужчина, подхватил падающее тело королевы Лиры и заплакал. Его горе было не поддельным. Страдания, написанные на его лице, нельзя было осознать, не встав на его место. В этот момент Данглиний с печалью в глазах протянул мужчине свиток и застыл, словно ожидая своей участи. Мужчина взял протянутую бумагу и устремил долгий взгляд на монаха. Я бы многое отдал чтобы узнать что творилось в его голове, но увы, простым смертным не дано это знать. Последним аккордом этой истории была яркая вспышка, в которой исчез мужчина, оставив в неприкосновенности Данглиния, возвышающегося над телом поверженной королевы".

Положив досконально прочитанную тетрадь обратно в мешок, вытянулся на одеяле. Точнее только спина у меня умещалась на нем, а все остальное тело лежало на мягком ковре опавших листьев. История, описанная на этих страницах, не отпускала меня, многое казалось странным и требующим разгадки. Тишина, установившаяся над дремлющим лагерем, только способствовала моему желанию углубиться в полученную информацию. Если бы не граф, вяло ковыряющий палочкой в костре и не стоящей на дежурстве незнакомый воин, вообще все условия для медленного обсасывания истории были бы соблюдены.

Я рассматривал хронику Восстания Христиан то под одним углом, как историческое событие, то под другим, как часть человеческой жизни, оказавшейся втянутой в этот грандиозный вертеп.

Возможно, именно отсюда пошла эта нелюбовь христиан к магам? Задался я вопросом, ответ на который найти на данный момент не представлялось возможным.

Мысленно перекатывая последнюю страницу, вдруг резко осознал, на что похоже появление странного мужчины, рыдающего над телом королевы. Неужели Галан, то есть Тир?

Я резко встал с одеяла и направился к графу. Подойдя к нему, быстро спросил:

— Граф, когда произошло Восстание Христиан?

Блант удивленно вскинул брови и заторможено ответил:

— Пятьсот лет тому назад.

— Нет, не он, — прошептал я себе под нос и собрался уходить, но был остановлен графом.

— Присядь, — попросил он, указывая на место рядом с собой.

Я выполнил просьбу демонолога и приготовился слушать. Блант пожевал губы и задумчиво произнес:

— Не буду скрывать, твое появление в нашем мире до сих пор остаётся для меня загадкой. Зачем ты здесь? Зачем ты Галану?

Граф повернул голову ко мне, и мы встретились взглядами. Его глаза ждали ответа. В моей голове носились разные мысли. Ответа на поставленный вопрос я сам не знал, но отмычку к этому замку получил на крыше башни. Может быть, поделиться этими знаниями с графом? Иллюзионист меня пугал, его сила, глаза... Я замер, мгновенно поняв, что Тир-Галан меня больше не страшит, теперь чувствовал к нему какую-то теплоту, доверие, как будто бы там, в крепости, он мне и правда стал братом. Эта мысль меня настолько потрясла, что я непроизвольно открыл рот.

Демонолог неправильно истолковал мою заминку и с напором произнес:

— Не бойся меня, говори.

— Не знаю, — опустив голову, сказал я.

Кожей чувствовал, как Блант остро смотрит на меня, словно прикидывает, вру или нет.

— Я знаю, куда вы направляетесь, — прервал тягостное молчание граф. — Но зачем на гору Анок? Путь к ней не близок и опасен. Почему нельзя провести ритуал в моем замке?

— Не знаю, — соврал я, все так же, не поднимая головы.

— Посмотри мне в глаза, — приказал маг.

Наши взгляды снова встретились, высекая искры. Я как мог, пытался выглядеть искренним и, по-моему, у меня получилось. Граф тихо, разочарованно выдохнул, и перевел разговор на другую тему:

— Наемник Фанланд, что ты думаешь о нем?

— Мне кажется он опытный воин, способный...

Блант покачал головой и я заткнулся.

— Ты ведь знаешь, куда мы идем? — утвердительно произнес он и после моего кивка продолжил: — Что ты думаешь о нем, стоит ли ему доверять такую тайну? Не предаст ли он нас, если мы купим его молчание?

— Я не знаю.

Демонолог раздраженно фыркнул и злобно сломал палку, которую вертел в руках.

— Будь решительнее, — выдохнул он, — думай своей головой, не полагайся ни на кого. Что ты как женщина в теле огра!

— Мне кажется, ему не стоит доверять такую тайну. Сокровища, за которыми мы идем, если не вывезем их за один раз... даже не знаю, что будет тогда, если мы... — я замолчал, обдумывая дальнейшие слова.

— Договаривай, — мрачно улыбаясь, сказал граф.

-... Если мы сохраним ему жизнь и положимся на силу его слова и золота.

— Вот это я и хотел от тебя услышать, — довольно произнес маг.

— Мертвые надежно хранят тайны, — произнес я еле слышно.

— Вот как мы поступим, — граф привстал и прошептал мне в ухо: — Ты убьешь его сразу же, как он приведет тебя на гору Анок. Поклянись мне в этом.

— Может лучше Эртифекс его, того? — проговорил я, проведя большим пальцем руки по своей шее.

— Это должен сделать ты, — твердо произнес демонолог, садясь обратно. — Я не доверяю менталу. Он рохля и тряпка.

— Хорошо. Клянусь, что сделаю это, — проговорил я.

— А теперь иди, завтра долгий и трудный день. Как ни как мы в Черном лесу.

Я молча покинул графа и примостился на свое ложе. Через несколько минут сон завладел моим сознанием, смыв все мысли об убийстве.

Глава 3

Утро началось с зычного голоса сэра Ринуэла. Он подгонял отряд скорее сворачивать лагерь и выступать в дорогу. Меня никто не трогал, зная, что для огра собраться в путь секундное дело. Закинуть одеяло в мешок и все. Обедать и ужинать по известным причинам меня не приглашали. Так что я собирался еще немного покемарить, сонно думая о том, чем объяснил граф то, что огр не ест, той части отряда, что была не сведуща относительно настоящей причины отсутствия у меня аппетита, но не тут то было. Троюродный брат графа решил выполнить вчерашнюю угрозу и научить меня седлать коня. Для начала он подошел ко мне и громко произнес:

— Подъем!

Я с неохотой встал на ноги и с вопросом в глазах посмотрел на него.

— Сначала, мой юный друг, ты должен убедиться, что на спине лошади нет ссадин, шишек, что она чистая, на ней нет грязи.

Свои слова сэр Ринуэл сопровождал действиями. Незнакомый мне молодой воин подвел к нему лошадь, и он провел по ее спине рукой. Убедившись в отсутствии вышеперечисленных травм и неудобств, он продолжил говорить:

— Кладем вальтрап, следом потник, седло и затягиваем подпруги. Все понял?

— Ага, — произнес я, удивляясь ловкости немолодого рыцаря.

Он то с одной стороны подойдет к коню, то с другой, то поднырнёт под шеей лошади, совсем не боясь ее передних копыт.

Рядом прозвучал громкий приказ графа:

— Выступаем!

Обернувшись на звук его голоса, встретился с ним глазами. Он легонько мне кивнул и отвернулся.

Сэр Ринуэл используя небольшой пенек, вскочил на коня и проговорил, глядя на меня:

— Дерри обещает, что если мы сохраним такой же темп передвижения, то завтра к полудню будем на месте.

— Хорошо бы, — неуверенно откликнулся я.

Мне-то дальше идти. А без такой внушительной поддержи, боязно. Попросить у графа пару человек сопровождения? Хм, дельная мысль, но, кажется, она пахнет отказом. В крепости и так кот наплакал людей после того как Кара увела часть воинов на охоту за бесами, и вряд ли демонолог еще больше согласиться ослабить ее оборону ради меня.

Через минуту отряд потянулся вглубь Черного Леса. Очередность передвижения не изменилась, я все так же плелся в хвосте, иногда глядя в спину сэру Ринуэлу. Он первые полчаса ехал молча, а затем словоохотливость взяла над ним верх.

— Эх, хорошо бы так без приключений добраться до цели.

— Полностью с вами согласен, — произнес я.

— Не так уж он и страшен этот Черный Лес, — проговорил троюродный брат графа. — Если бы не круглогодично царящая в нем осень, то совсем обычный лес. Вон белка в дупло шишки прячет, вон следы оленя...

— А как же всякая нечисть и нежить, поселившаяся в его чащах? — коварно спросил я.

— Может, врут люди? Кто ее видел-то? Слухи они и есть слухи. Люди-то любят языком в таверне почесать, и чем больше выпито, тем больше чепухи сказано.

— Истину глаголешь, сэр Ринуэл, — отозвался кто-то спереди.

Рыцарь мигом забыл обо мне и переключился на нового собеседника. Они начали обсуждать достоинства питейных заведений. Я не стал слушать их разговор и углубился в свои мысли. Меня мучало осознание того, что я должен убить наемника Фанланда. Расчётливо и холоднокровно. Конечно, не знаю, как сложиться наше путешествие дальше, и возможно он заслужит смерть, допустим, если он предаст нас, но сейчас, слыша вдалеке обрывки разговора, который он вел с одним из воинов, чувствую себя последней сволочью. Почему вообще граф разрешил ему отправиться с нами? Ответ ясен, он так и рассчитывал поступить, склонить меня к убийству наемника. Неожиданно, посмотрел на все происходящее глазами Фанланда. А если он понимает, что твориться вокруг? И готов к такому повороту событий? Пока еще он не знает конечный итог маршрута графа, но когда узнает, то точно задумается.

А что если не показывать ему сокровища? Оставить его сторожить лошадей, а самим пешком дойти до указанного места. Подготовить там все для безопасного извлечения золота, вернуться назад с пустыми руками и отправиться втроем на гору Анок. Решение? Возможно, стоит его обсудить с графом. Вроде, все выигрывают. Пока мы вернемся в крепость, демонолог уже все золото вывезет оттуда, и даже если Фанланд захочет разведать, что мы там искали ему останутся только рожки да ножки. Ай да я, ай, да молодец.

Я весело посмотрел по сторонам и вздрогнул. Над отрядом повисло молчание. Все пристально пялились, на перекрученные какой-то невиданной силой деревья. Они стояли будто огромные, пораженные артрозом пальцы древней старухи. Многие деревья были лишены части коры. Она словно коричневые лохмотья слезала с их стволов. В таком антураже, дупла, во множестве чернеющие в стволах деревьев, выглядели как тихие омуты, в которых черти водятся.

Тишина, нарушаемая лишь всхрапыванием лошадей, длилась до тех пор, пока люди не начали привыкать к изменившемуся пейзажу. Сначала робко, а затем все сильней зазвучала человеческая речь.

— Чем же их так? — задумчиво произнес сэр Ринуэл.

— Пестициды, — в тон ему ответил я.

— Чего-чего? Заклинание какое-то?

Немного подумав, я ответил:

— Херню сморозил, забыл, где нахожусь. Наверно все же это не пестициды, а заклинание или заклятие.

Рыцарь промолчал, озираясь вокруг и не убирая руки далеко от оружия.

Впереди послышался приказ графа, я не расслышал, что он произнес, но его слова передали по цепочки — "обедаем в седлах". Похоже, ему не терпелось добраться до места.

До вечера мы шли по однообразно безобразному лесу, уже совсем не ужасаясь его деревьям. Люди быстро ко всему привыкают. Граф деспотичным приказом высказался за то, чтобы разговоров не было, так как мы можем проворонить опасность за звоном своих языков. Тишина, установившаяся после этого на несколько часов, разлетелась в клочья, как только нога первого из членов отряда коснулась поляны, присмотренной демонологом для ночлега.

На этот раз начали разбивать лагерь чуть раньше, чем вчера. Мрак еще не совсем окутал лес, но буквально вот-вот настанет беспросветная темень.

Я намеревался тихо-мирно развалиться на своем одеяле, опять выбрав себе закуток подальше ото всех, но неугомонных сэр Ринуэл, попросил меня расседлать своего скакуна, показать чему я научился. Лошадь стойко переносила мои неуклюжие действия и лишь только жалобно косила на меня влажный взгляд карих глаз.

Когда закончил, рыцарь похвалил меня и увел животину к небольшому пруду, затерявшемуся среди плотно стоящих деревьев.

Хотя я не испытывал жажду как и желание потреблять еду, но все равно подошел к пруду и зачерпнул полную горсть воды. В первых лучах только взгромоздившейся на небосвод луны, вода слабо сверкала у меня в ладони. Будь я обычным человеком и попади в этот мир в своем, весьма, уязвимо родном теле, то первое о чем бы подумал так это о том, сколько же в ней болезнетворных микробов и прочей заразы, но сейчас я смело опрокинул внутрь себя прозрачную жидкость и прислушался к ощущениям. Ничего, даже намека на вкус. Я слабо ощущал быстро высыхающую на губах влагу и все. В это момент даже слегка позавидовал лошадям, жадно хлебающим воду.

Неожиданно раздался тихий свист. Я мгновенно уловил его направление и устремил туда взор. Эртифекс выглядывал из-за дерева и манил меня пальцем. Я посмотрел по сторонам. Около пруда были только лошади и молодой воин, который сегодня утром подвел коня, троюродному брату графа. Видимо, маг не хотел, чтобы даже он видел нас вместе, хотя парень выглядел простодушным увальнем. И зачем Блант взял его в такой опасный поход?

Пожав плечами, направился к Эртифексу, скрываясь за деревьями и оставаясь невидимым для увальня.

Подойдя к менталу, удостоился быстро произнесенных слов:

— Тебя никто не видел?

— Нет, — ответил я.

— Отлично.

— Что за скрытность?

Маг пристально посмотрел на меня и осторожно произнес:

— Скажи, я могу тебе доверять?

— Ну, да.

Эртифекс раздраженно посмотрел по сторонам и выпалил:

— Кого я обманываю? Я даже своей лошади доверяю больше чем тебе.

— Я твоей лошади тоже доверяю больше, чем тебе, — парировал я.

— Поклянись, что наш разговор останется тайной, — патетично произнес маг.

— Клянусь честью, — немного пафосно произнес я, но Эртифекс остался доволен.

— Граф Блант...

— Что граф Блант? — перебил я мага, опасаясь, что он слышал наш разговор с демонологом.

-... Ему нельзя доверять!

— Почему? — спросил я, облегченно выпустив воздух.

— Он преследует какие-то свои цели. Борьба против христианства для него лишь звук. Все мы для него лишь пешки в игре, которую он ведет.

— Почему ты так думаешь?

— Он постоянно следит за тобой и за мной. Даже сейчас в Черном Лесу, рядом с тобой едет его троюродным брат и не выпускает тебя из поля зрения.

— Твои слова не основание подозревать графа.

— По-моему... — маг быстро огляделся по сторонам. — Он планирует убить Фанланда!

— Опа. Да ну нет! За что ему убивать его? — выпалил я, максимально честно тараща глаза.

— Все это поганое сокровище. Ну, ты меня понимаешь...

— Ага. Почему ты так переживаешь за наемника?

Маг тяжело вздохнул и негромко произнес:

— Он мой брат.

— И? Почему ты сразу не сказал? Почему скрывал?! — воскликнул я, схватившись за голову.

— Я стесняюсь его. Это большой позор продавать свой меч за деньги. Ты не понимаешь, ты не из нашего мира... — убито произнес Эртифекс.

— Ну почему же, — сказал я, стараясь выглядеть спокойно и вспоминая проституток своего мира. — Да понимаю. Но если забыть наемника, то есть я хотел сказать Фанланда, то больше поводов не доверять графу, у нас нет.

— Есть. Иллюзионист Галан, тебе не кажется он странным?

Я весь подобрался, ощущая родство с этим человеком и совершенно искренне произнес:

— Нет.

— А раньше казался, — задумчиво проговорил маг.

Его слова глухо отозвались в моей голове, задев какую-то струну, но тут же он продолжил:

— Мне кажется он демон.

— Что? — изумился я.

— Вот, — Эртифекс вытянул руку, что-то быстро произнес и из его пальцев в недалеко стоящее дерево вылетел слабо переливающийся синевой трезубец.

Дерево мгновенно приобрело три огромных, искусственно созданных, сквозных дупла.

— Охереть! — воскликнул я. — Вот это заклятие!

— Трезубец Дьявола! Одно из высших заклятий ментальной магии, это он дал его мне, — проговорил Эртифекс, вытирая со лба пот, спиной прислонившись к дереву.

— Тебе плохо? — быстро спросил я, увидев его состояние.

— Сейчас оклемаюсь, — ответил маг. — Последствия применения высшего заклятия.

— Ладно, а что здесь странного? Мы же союзники и должны помогать друг другу, — попытался я развеять сомнения Эртифекса.

— Трезубец Дьявола, очень редкое заклятие, его знают только единицы! Откуда его знать иллюзионисту-юнцу? Ладно, вижу, что пока не убедил, но вспомни, как он передвигается? Это телепортация! На это способны маги воздуха, но никак не иллюзионисты, пусть даже они трижды высшие! А глаза! Вспомни его глаза!

Моя оборона дала трещину. На слова Эртифекса накладывалась последняя страница тетради.

— Скажи, ведь демоны бессмертны? — спросил я мага.

— Вроде бы, а если и нет, то живут очень и очень долго, — ответил он. — Мне кажется, что граф заключил с ним сделку, в чем ее суть и какая плата, я пока не знаю, но у меня есть подозрения, что это Согил!

— Почему ты так думаешь? Он же трехголовый...

— Ты! — Эртифекс вцепился мне в руку. — Тебя принесли в жертву Согилу и вот ты здесь! А теперь мы идем за сокровищем! Этот демон властелин Голода и Богатства!

Я схватился за голову. Если Эртифекс прав, то я побратался с демоном! Остатки христианской веры, что еще теплились в груди, протяжно завыли. Что теперь делать? В этом мире демоны не пустой звук, значит и Ад есть, а что будет с тем человеком, который назвал демона братом?

— Эрт, — безбожно сократил я имя мага, — как нам быть, если твои слова окажутся правдой?

— Не знаю, Ардор, не знаю, но время подумать у нас будет. Сейчас главное не дать графу убить Фанланда.

В какую же паутину вляпался! Я же поклялся убить наемника, как только он отведет нас на гору Анок, а он оказывается брат Эртифекса и возможно единственный человек из всего отряда которому за исключением ментального мага можно верить.

Я, успокаиваясь, глубо вздохнул и в очередной раз уловил еще одну мелочь, которая отличала меня от обычного человека. Несмотря на волнение, сердце билось ровно-ровно.

— Послушай, Эрт, я поговорю с графом на счет твоего брата.

— И что ты ему скажешь?

— Успокойся, я найду подходящие слова. Сначала зайду издалека, вроде как меня беспокоят возможные последствия присутствия наемника в отряде, а потом выдам какой-нибудь план, в итоге которого Фанланд останется жив.

— Я надеюсь на тебя, — произнес маг и бросил взгляд в сторону лагеря. — Идем, нам пора. Ты проникаешь на поляну с одной стороны я с другой, с разницей во времени десять минут.

Глава 4

Выждав положенное время, стоя во мраке огромного дерева и слыша беличий писк в дупле, двинулся в лагерь.

Мое приближение еще издали заметили и выхватили мечи. Я нерешительно замер, а затем услышал голос кузница:

— Ардор, ты что ли?

— Ага, — откликнулся я.

— Фу, напугал, — произнес Громан. — Я думаю, что там за громадина подкрадывается. Ты это, лучше не ходи далеко, ты хоть и огр, но Черный Лес место нехорошее.

— Учту, — сказал я, выходя на поляну и быстро стреляя глазами по лицам людей.

Вроде никто особо подозрительно на меня не таращиться, даже граф лишь скользнул взглядом по моей фигуре, но я все равно внутренне сжался. Прав ли Эртифекс? Слова его звучали убедительно, но есть шанс, что он ошибается.

Опустив голову, прошествовал до своего мешка, разложил одеяло, произнес заклинание "Инфантимо" и принялся читать "Флора и фауна". С первых же строк понял, что это книга ни нечто научное, а скорее пособие для уничтожения всяких неугодных Церкви тварей. Читая описания странной расы под названием териани, вдруг поймал себя на мысли, что держу в руках книгу, написанную монахом. Это было понятно, так как на страницах было множество теологических рассуждений. Тут же вспомнил реакцию Тира-Галана, когда он увидел в моих руках книгу авторства Данглиния. Неужели это правда и мой побратим демон? Тем мужчиной из вспышки, что рыдал над мертвым телом королевы Лиры, вполне может быть он. Что для демона пятьсот лет жизни? Как для меня пять лет, или может быть даже меньше. Тогда многое сходиться, этот его странный взгляд на книгу, ведь ее написал человек убивший, видимо, очень дорогую для него женщину.

Подумав, начал себе противоречить. Но ведь демоны не должны так страдать по какой-то смертной? Слезы, неподдельное горе — разве не так писал неизвестный участник тех событий? Наверно, стоит дать почитать тетрадь Эртифексу, может он вынесет из нее какую-нибудь полезную информацию. Да и про мое побратимство стоит рассказать, хотя нет, лучше промолчать, как он отреагирует на такую новость невозможно предугадать.

Я затуманенными мыслями глазами смотрел в книгу и не мог сосредоточиться на буквах. Из головы не шел ждущий меня Ад. Как все-таки легко было отказаться от веры, сидя пусть и не в уютном, но безопасном замке, и как же хочется сейчас зашептать обрывки тех молитв, что я знал. Назвать демона братом! О чем я думал, согласившись на этот ритуал! Ведь здесь тот мир где, словом можно проделать три дыры в дереве. Клятвы здесь имеют свою силу! А ведь еще Фанланд... Старый некромант был чертовски прав. Как наяву слышу его голос: "Ты узнаешь цену слова".

Я посмотрел по сторонам, лагерь затих, раздавалось мерное сопение, только Громан бдел, высматривая опасности в темном лесу. Граф лежал, завернувшись в толстое одеяло, мимоходом отметил, что оно будет получше моего. Осторожно подойдя к нему, тронул его за плечо. Демонолог мгновенно распахнул глаза и дико уставился на меня, затем его взор наполнился узнаванием, и он недовольно спросил:

— Чего?

— Есть разговор, — произнес я, отходя на край поляны, туда, где нас не увидят и не услышат.

Маг последовал за мной, медленно протирая глаза и некультурно зевая.

— Начинай, — сказал он, пытаясь смотреть мне в глаза.

— Фанланд, его не за чем убивать... — произнес я и рассказал графу свой план.

— Нет, осторожность, прежде всего. Ты поклялся! Одно слово этого грязного наемника в какой-нибудь занюханной таверне и всё! Молва о нашем походе мигом дойдёт до короля, а этот венценосный фанатик мигом отправит нас на костер. Мне еще не раз аукнется тот сожженный проповедник, что наслал на нас бесов. Его смерть вызовет множество вопросов в столице. Как это христианского монаха сожгли в христианском же королевстве?

— Забудем пока о проповеднике. Наемник ничего не узнает, если будем следовать плану. Он даже не заподозрит о существовании сокровищ.

— Думай своей головой, больше похожей на котелок для пива. Граф Дерри фран Блант, его троюродный брат, рыцари, воины, ментальный маг и один тупой огр, куда они все идут? На прогулку? Дураку понятно, что за чем-то очень ценным! Просто зная о твоем существовании, наемник уже несет нам угрозу. Огр под крылом графа, которого и так подозревают в склонности к язычеству. Тебя в зверинец, меня на костер. Такого итога ты хочешь?

— Нет, — тихо ответил я. — Почему огра сразу в зверинец? Да и почему я не могу быть человеком? Ведь тот, кому принадлежало это тело, был человеком!

— Да огром он был, мы не стали тебе говорить, чтобы ты лишний раз не дергался. Ну, где ты видел такого человека?

Я изумлённо таращил глаза и почему-то думал об одном известном боксере.

— Чего молчишь? Ты все понял? — после того как я кивнул головой демонолог продолжил: — Иди лучше читай книгу, там есть глава про огров, пригодиться.

— Но как же Андромах? Вождь дикарей... — мямлил я, пытаясь ухватиться за соломинку человеческого происхождения этого тела.

— А по-твоему огры не дикари? Культурны и образованны? Подают дамам ручку? Иди, говорю!

Опустив голову, поплелся к своему лежбищу. Может я в душе расист? Хотя нет, наверно все же пугает те различия, которые пролегли между мной прежним и мной настоящим. Я даже не человек, а так, огр.

Сняв с себя броню, положил ее в мешок, "Инфантимо" еще действовало, и я принялся листать книгу, выискивая нужную главу, найдя оную, совсем коротенькую, принялся читать. Откуда появились огры никто не знал, но ареал их обитания очень ограничен, это либо болота, либо другие заболоченные места... дальше узнал, о внешних особенностях огров, их скудном интеллекте, богатом пищевом рационе... в общем кроме наружности я ничем не напоминал правильного, среднестатистического огра, хотя даже с наружностью были проблемы, ростом Андромах не вышел, так что не зря меня Эртифекс называл карликовым огром.

Неожиданно, краем глаза уловил какое-то свечение. Пораженно захлопнув книгу, уставился на множество светлячков, что заполонили воздух. Их было так много, и их свет был так ярок, что поляну, как и большую часть видимого леса, озарило бледно-голубое свечение.

Люди стремительно просыпались и хватались за оружие, но, не увидев опасности, замирали и начинали наслаждаться биолюминисцентным представлением.

— Красота-то какая, — донесся шепот сэра Ринуэла.

— Ага, — выдохнул я и вытянул руку.

Светлячки сначала осторожно, а затем все смелее начали облеплять ее. Рука стала похожей на новогодний фонарь, это было удивительное зрелище. Мой рот растянулся в глупой улыбке. Я довольно посмотрел на троюродного брата графа и вдруг ощутил легкую боль в руке. Далеко не сразу сообразил, что светлячки бьются током. Рядом раздался первый крик боли, а затем еще и еще. Покрывало светлячков окутало лагерь и люди при соприкосновении с ними получали микроразряды тока, но когда маленьких тварей набиралось достаточное количество, разряды были губительнее.

Я вскочил на ноги и заорал во всю глотку:

— Валим отсюда!

Многие не поняли смысла моих слов, но интонация была убеждающей. Люди кинулись кто куда, но граф проявил дар лидера.

— Хватайте доспехи, провизию и к коням!

Все последовали приказу демонолога. Под непрекращающимися атаками светлячков мы покинули поляну и побежали к пруду.

Я поражался стойкости отряда. Даже мне, мертвому огру и то было больно, а что уж говорить об обычных людях. Проникнувшись сочувствием, побежал впереди всех и своей тушей разгонял светлячков.

В это время маленькие бестии жалили током лошадей. Одна бедная коняшка уже бездыханно лежала на земле, по ней ползал целый рой светящихся убийц. Отряд мгновенно расхватал животных, и мы понеслись вглубь леса, туда, где было темнее и невидно светлячков.

Крики людей и ржание лошадей смешались в один сплошной гул, сквозь который прорывались стенания, бегущего чуть позади меня сэра Ринуэла:

— От светляков бежит, от светляков...

Вот, наконец светящееся облако отстало, и люди без сил попадали на ковер из прелых листьев. Эртифекс что-то злобно бурча, пинал попавшуюся ему под ноги корягу и люто поглядывал на графа, явно виня его в произошедшем.

Сам граф спокойно принялся распоряжаться:

— Пять минут отдыхаем и в путь, надо уйти как можно дальше от светлячков.

— От светлячков, — повторил горестным голосом сэр Ринуэл.

Ментальный маг прекратил пинать корягу и выкрикнул в сторону Бланта:

— В какой путь? Что бы в темноте наткнуться еще на каких-нибудь тварей?

— А ты предлагаешь ждать этих тварей? — произнес граф и махнул рукой в сторону светлячков, люминесцентный ковер которых медленно приближался.

Эртифекс возмущенно запыхтел, но быстро подошедший к нему Фанланд успокаивающе положил руку на плечо, и маг промолчал.

Граф победно окинул его взором и приказал:

— В путь, и внимательнее смотрите за конями, мне не хочется их убивать, если они ноги переломают.

Люди, чуть ли не ощипывая почву, двинулись параллельно тропинки, по которой мы прежде шли. Блант, благодаря свету "Инфантимо" нанесенного на подобранный сук дерева, все время сверял наш путь с картой, так что заблудиться нам не грозило.

Идущий рядом со мной сэр Ринуэл громко произнес, обращаясь ко всему отряду:

— Я предлагаю никому не говорить о нашем позорном бегстве от светлячков, а если и говорить, то эти бестии были величиной с упитанного бычка.

Люди синхронно поддержали идею троюродного брата графа. Я усмехнулся, как все-таки глупо звучит, нападение светлячков, паническое отступление от превосходящих сил милых насекомых, чей тыл светится в темноте. Чем дальше удивит нас Черный лес? И не будет ли это удивление смертельным?

Глава 5

Утро встретило нас обессиленно выползающими на тропинку, по словам графа, идти оставалось совсем немного, буквально до полудня, так что небольшой отдых и вперед. Люди быстро и жадно ели, внезапный ночной переход вымотал всех. Животных пришлось поить водой из мехов, источников желанной влаги поблизости не было.

Как только люди управились с делами, граф скомандовал и отряд двинулся дальше. Я чувствовал нетерпение Бланта добраться до заветной цели, но не разделял его желания. Мало ли что нас там ждет? Может быть, стоит получше подготовиться? Да и к тому же мы идем отнюдь не по его владениям, а по прибежищу различной нечисти и нежити, хотя самым страшным, что пока мы видели, были светлячки. К счастью Черный лес хранил молчание и не пытался нам как-нибудь препятствовать.

Мои опасения оказались напрасными. Отряд без пришествий добрался до развалин какого-то древнего храма. Люди молча взирали, на остатки небольшого, почти мертвого строения. Три частично осыпавшееся стены и покрытый мхом алтарь, вот и все, ну и каменные плиты, служившие полом внутри храма. Но внимательно посмотрев по сторонам, обнаружил следы еще нескольких строений. Почти скрывшийся под землей круглый купол с множество трещин, размером с руку взрослого человека. И часть трехметровой овальной арки опирающейся на могучее дерево росшее рядом. Только его ствол и ветви удерживали ее от падения.

— Вот цель нашего пути, — торжественно провозгласил демонолог.

Я, как и многие члены отряда скептически уставился на развалины. Конечно, когда мы шли в Черный лес, то не ожидали легкой прогулки, единственным минусом которой, были светлячки, но все же надеялись увидеть что-то более масштабное, а не эти ущербные "достопримечательности".

— Что дальше? — спросил сэр Ринуэл графа, косясь на алтарь.

— Ты, ты и ты, за мной, — приказал демонолог и, соскочив с коня, направился к алтарю. — Все остальные охраняют лошадей.

Одним из "ты", оказался я, а другими Эртифекс и кузнец Громан. Троюродный брат графа пошел сам, хотя Блант его не звал.

Мы подошли к довольно далеко стоящему от основного отряда алтарю и принялись недоуменно переглядываться. Обычный камень в форме грубого цилиндра. Единственное, что говорило о том, что это все же алтарь, это вязь непонятных символов, покрывающих его поверхность.

— Туда пойдешь к Кощею придешь, сюда пойдешь... — тихо пробормотал я, трогая теплый на ощупь камень.

— Ты прочитал? — изумился Эртифекс.

— Нет, — ответил я, — это другое, в общем забудь.

Граф запустил руку в свою шевелюру и задумчиво произнес:

— Не знаю, что дальше делать. Галан точно указал на карте именно это место, но не дал никаких указаний.

— Так может, копать начнем? — предложил Громан. — Золото же ищем, а его, как известно, зарывают в землю.

— В общем-то, дельная мысль, но поступим мы по-другому, — проговорил граф и добавил: — Встаньте за моей спиной, чтобы отряд меня не видел, а то они каждый раз готовы пуститься наутек, как видят мою магию.

Мы последовали словам демонолога, и я оказался стоящим точно за его спиной. С высоты моего роста было замечательно видно, что он делает.

Граф принялся что-то нашептывать и двигать руками, словно ощупывая шарообразный предмет. Его голос становился все громче, а скорость рук увеличилась.

Стоящий рядом Эртифекс, толкнул меня в плечо, привлекая внимание. Когда я обернулся, он показал мне, чтобы наклонил к нему голову и прошептал на ухо:

— Он вызывает демона!

Я судорожно вздохнул и тихо произнес:

— Галана?

Маг ничего не ответил, он показал глазами на Громана, пытающего услышать, о чем мы говорим. Я выпрямился и приготовился ждать своего побратима.

Голос графа, достигнув какого-то определённого пика, пошел на спад. Теперь он почти шептал, глядя на появляющуюся из-под его рук темноту. Клочья мрака, оказавшиеся внутри воображаемого шара, начали двигаться и собираться в одной точке. Вскоре демонолог затих, движение его рук прекратились, и мы все лицезрели, зависшее над алтарем облако непроглядной тьмы.

Он повернул голову и, глядя на меня через плечо, произнес:

— Это будет твой первый урок демонологии. С помощью заклятия я создал Портал Перехода, ему можно придать любую форму, не обязательно шара, хоть треугольную. Это заклятие служит для вызова демонов, создает им своеобразный прокол в оболочке нашего мира, кстати, она называется Реал, так вот с помощью прокола они могут проникнуть, собственно, к нам.

Эртифекс незаметно пнул меня по ноге и посмотрел безумными глазами. Возможное прибытие Галана его очень пугало. Я и сам сильно нервничал, но это не мешало мне запоминать слова графа.

Между тем Блант продолжал говорить:

— После того как демонолог создал Портал Перехода, ему нужно сотворить печать демона, того демона которого он хочет вызвать.

Граф соединил пальцы обеих рук так, что между ними осталось пространство, прошептал заклятие, и в этом пространстве образовалась нечто наподобие черной медали, по которой пробегали оранжевые искры.

— Печать младшего демона из легионов короля Рупсона, — проговорил Блант. — Чем больше искр на печати, тем сильнее демон. А чем гущи вязь пиктограмм и магических символов на печати, тем хитрее и умнее призываемый демон.

Судя по печати, которую создал демонолог, сейчас прибудет некто примерно равный по силе улитке, а по интеллекту уступающий моей босой ноге.

Граф резко толкнул печать в Портал Перехода и немного отошел назад. Мы все синхронно отпрянули от облака мрака.

Прошло секунд десять, демон не появлялся, затем еще секунд десять, вызываемый абонент все так же нас игнорировал.

— Сколько ждать-то? — тихо спросил сэр Ринуэл.

— Не больше пары минут, кто-нибудь откликнется, — уверил демонолог.

Не успел он договорить, а из Портала Перехода вылетело маленькое существо, не больше мышонка. Приглядевшись, тихо ахнул, вот же мутант. Это был лев с головой человека и черными крыльями бабочки.

— На территории этого храма спрятаны сокровища, найди их, — приказал граф демоненку.

Тот что-то проверещал и начал беспорядочно кружить в воздухе.

— Что он делает? — полюбопытствовал троюродный брат графа, наблюдая за вызванным существом.

Демонолог задумчиво нахмурил брови и медленно произнес:

— Не знаю, впервые сталкиваюсь с такой реакцией. Обычно он сразу летит к кладу, если он есть, либо глупо таращит глаза, если его нет. Уж не обманул ли нас Галан?

Движения демоненка приобрели определенную траекторию. Сначала он летел в сторону солнца, а затем описывал круг вокруг алтаря. И так продолжалось до тех пор, пора Эртифекс взволнованно не произнес:

— По-моему он хочет нам что-то сказать.

— Точно! — воскликнул Громан. — Но вот только что?

— Могу сказать одно, сокровища здесь определенно есть, иначе он бы уже попросил плату и вернулся в Ад, — проговорил граф.

— Плату? — насторожился Эртифекс.

Демонолог отмахнул от ментального мага и принялся что-то обдумывать.

Я рассеянно наблюдал за демоненком, пока мне не наскучило это однообразие.

— А он чего, не говорит по-нашему? — задал я идиотский вопрос графу и был удостоен презрительной гримасы. — Признаю, ступил.

Так мы еще долго будем с умными лицами наблюдать за полетом демоненка, надо всерьез задуматься о решении проблемы. Так солнце, круг, алтарь. Ребус какой-то. Ничего дельного на ум не приходит. Что же твоя маленькая карикатурная, человеческая головка думает? Я раздраженно уставился в глаза пролетающему мимо мини-демону и удивленно ойкнул. Все изумленно уставились на меня.

— Ты чего? — произнес сэр Ринуэл.

— Кажется, он говорит нам, что стоит дождаться ночи, — проговорил я медленно, до сих пор ощущая мысль демоненка "потушить огонь".

Граф удивленно воззрел на меня, но согласно кивнул головой.

— Возможно, ты прав. Громан отдай плату демону.

При слове "демон" я улыбнулся, но это не помешало мне внимательно наблюдать, как кузнец разрезает себе ножом кончик пальца. Демоненок мигом устремился к выступившей крови и принялся жадно ее поглощать. Зрелище было неприятнейшее. Громан со страдальческой миной на лице наблюдал за раздувающимся демоненком. Наконец тот насытился и вальяжно порхая, исчез в Портале Перехода, который тут же развеялся без следа.

— Это была плата, — проговорил Блант глядя на Эртифекса. — Я думаю все по-честному.

Странная честность у графа. Сам вызвал демона, а расплачивается кузнец. Невзначай мы встретились взглядами с ментальным магом. Похоже ему на ум пришла такая же мысль.

— Ждем ночи, — произнес демонолог и пошел в сторону основного отряда, уже умаявшегося нас ждать.

Кузнец и рыцарь последовали за ним, а мы с Эртифексом чуть отстав многозначительно пересматривались. Я же еще держал в уме то, что смог прочитать мысли демоненка. Это стало для меня железобетонным аргументом того, что я все-таки маг, маг сентенти. Конечно, оставался вопрос, как я это смог сделать, не пройдя ритуал? Но с другой стороны, оказывается с детства, чувствую магию. Может это какое-то спонтанное проявление дара? Наверно не стоит сейчас забивать себе голову, придет время, получу все ответы, только жаль, что их похоже может дать только один человек, вернее даже не человек, который телепортируется на гору Анок в тот же миг, как там окажусь я.

Глава 6

Вечер сдавал свои позиции, уступая место напору ночи. Темнота постепенно наполняла лес, и только слабые отблески языков огня, возле которого расселись члены отряда, сопротивлялись ее власти.

Я, как, несомненно, и все остальные свидетели вызова демоненка, размышлял о том, что возможно поход демонолога одна большая трата времени, для него и его людей, но не для нас с Эртифексом и Фанландом. Есть ли золото в храме? Животрепещущий вопрос, ответ на который, мы должны получить как можно быстрее. Черный лес опасное место, даже несмотря на то, что пока он выглядит всего лишь прибежищем редкого вида насекомых, доставивших нам несколько минут боли.

Меня в отличие от Бланта не слишком разочарует отсутствие сокровищ. Я уже решил, что не стоит возвращаться в Черную Скалу, хотя бы потому что, не намерен убивать наемника, но с другой стороны я стану клятвопреступником, и к чему это приведет, даже не могу осознать. В моем мире, не сдержанная клятва это такая обыденность и повседневность, что давно перестала быть мерилом человеческой чести, но здесь, все гораздо сложнее.

Я посмотрел по сторонам. Место нашего лагеря было скрыто от дороги и храма, это говорило о том, что граф не хочет чтобы его люди были свидетелями того что мы будем делать в руинах. После первого посещения храма и так были вопросы, что за странная птичка летала между нами? Мы в один голос принялись утверждать, что это был: воробей, пичуга, колибри, чем вызвали еще больше подозрений, а мой вариант колибри еще и непонятливые ухмылки. В принципе, мне было плевать, что обо мне думают люди графа, как собственно и сам граф, я уже решил покинуть их, но вот возможная участь клятвопреступника...

Найдя взглядом Фанланда, сидевшего совсем недалеко, переместил свою тушку к нему.

— Слушай, а ты не боишься Черного леса? — издалека начал я подбираться к интересующей меня теме.

— Только дурак не боится подобных мест, но я скорее опасаюсь.

— Так чего пошел с нами? — произнес я, заодно проверю, рассказал ли Эртифекс ему о том, что поведал мне об истинной причине толкнувшей наемника на такое путешествие.

— Ты знаешь, — бросив на меня быстрый взгляд, ответил Фанланд.

Значит рассказал. Какие могут быть секреты от брата, пусть даже не очень любимого?

— Фанланд, а вот как у вас происходят свадьбы? На них клянутся в вечной любви и т.д.?

Наемник удивленно посмотрел на меня и со смехом произнес:

— Огр хочет сделать кому-то предложение? Огр влюбился?

— Да нет, нет, просто если у нас в моем... — я чуть не сказал "мире", но вовремя исправился: — болоте, не выполняют клятвы, то клятвопреступника приговаривают к побитию камнями.

— А у нас сжигают на костре, — огорошил меня наемник.

— Сжигают? Как ведьм и колдунов? — стараясь выглядеть спокойно, спросил я, хотя внутренне был шокирован.

— Легче. Клятвопреступникам сначала вырезают язык...

-... Это, по-твоему, легче? — перебил я Фанланда.

Он помотал головой и продолжил:

— Клятвопреступникам в отличие от неугодных Церкви, подкладывают в костер влажных поленьев, чтобы они могли, задохнутся.

— Вот оно как, — протянул я.

— Это если клятвопреступник христианин, а если как мы, свободный, — глядя в огонь проговорил наемник, — то его утопят в яме с дерьмом.

— Очень интересно, — медленно произнес я.

Фанланд повернул ко мне лицо и напутственно сказал:

— Так что, если дал кому-то слово, то лучше его держи. Никто не любит клятвопреступников.

— Абсолютно с тобой согласен, — проговорил я глядя в глаза человеку, которого должен убить.

Вдруг заметил выходящего из леса к огню мужчину. Как и ожидал, им оказался граф, уходивший минут пять назад проверить лошадей.

Он пробежал взглядом по нашим лицам и сказал:

— Огр, за мной. Эртифекс, Громан и сэр Ринуэл тоже пойдете.

Впятером мы покинули лагерь и двинулись к руинам храма. Меня вдруг обеспокоил вопрос безопасности, и я негромко спросил у демонолога:

— Граф Блант, а если на нас в храме нападет какая-нибудь нечисть, а отряд, аж вон где?

Демонолог молча показал мне рукой на пристегнутый к его поясу рог. Я все понял и замолчал.

Руины никуда не делись и более того с нашего прошлого визита видимых изменений не произошло. Граф уверенно направился сразу к алтарю и начал вызывать демоненка. Я с все возрастающим волнением думал о том, а вдруг ошибся? Может, почувствовал не мысли мелкой бестии, а это было что-то сродни самовнушению? Мне чертовски хотелось стать магом, почувствовать сладкий вкус колдовства, ощутить себя полноценным творцом своей судьбы! И услужливый разум дал сбой, чтобы потешить мое самолюбие. Впрочем, если я оказался неправ и солнце здесь не причем, то мы всего-навсего потеряли полдня, которые продрыхли в тени деревьев, ожидая ночи. Думаю это не великая потеря, и граф не будет косо на меня смотреть. Кольнуло раздражение. Что я все думаю о том, как отреагирует Блант на мои действия? Неужели его мнение так для меня важно? Всё Ардор, забудь о нем, находим сокровища и с чистой совесть валим от всех этих демонологов, демонов, борьбы с христианством и прочем. Неожиданно поймал себя на мысли, что сам себя назвал Ардором! Похоже, становлюсь частью нового мира.

В это время, граф Блант заученно повторял движения руками и произносил слова заклятия. Я наблюдал за ним с жуткой завистью. Когда я начну заниматься тем же самым? Ведь, по словам Тир-Галана, сентенти — это демонолог и ментальный маг в одном флаконе. Я нахмурил лоб, вспоминая разговор с демоном на крыше донжона. Он сказал, что только с его помощью я стану магом. Вот теперь пора начать думать о том, как рыбку съесть и отвертеться от помощи Тир-Галану и от поспешного побратимства. На гору Анок иду однозначно, и ритуал приму с радостью, но вот как мне быть дальше?

Легкий хлопок прервал размышления. Вокруг алтаря носился уже знакомый демоненок. Я непроизвольно сконцентрировал свое внимание на его голове, стремясь прочесть мысли, но с тем же успехом мог бы попробовать сдвинуть гору, результат был бы тот же.

Я разочарованно выдохнул, чем вызвал подбадривающие слова сэра Ринуэла:

— Сейчас он все найдет, рано сдаёшься.

Тем временен, демоненок пытался, напрягая все свои силы, расчистить поверхность алтаря от покрывающего его мха.

Я посмотрел на это действо и произнес:

— Может, поможем? А то прям, дедовщина какая-то.

Все взглянули на графа. Тот махнул рукой, и мы принялись отдирать влажный мох от алтаря. Как только прекратили работу, демоненок тут же начал тыкать лапами по проявившимся на алтаре, под лунным светом, символам. Удивленным выглядел только я, так как остальные с магией сталкивались уже не раз и даже наверно не сотню раз. Проступившие на алтаре символы, отличались тем, что были чуть крупнее уже присутствующих на нем и светились бледно-голубым огнем. С колдовством я уже неплохо знаком, а знакомство с магией только начинается.

Демоненок лихо скакал по символам, вызывая у меня ассоциации с вором, пытающимся подобрать нужную комбинацию к коду сейфа.

Мы завороженно следили за действиями мелкого мутанта, пока неожиданно позади нас не раздался громкий щелчок, заставивший нас, мгновенно развернутся.

Одна из плит плавно задвигалась под соседнюю, обнажая темный провал. Мы подошли ближе. Кузнец зажёг заранее приготовленный факел. В свете его пламени рассмотрели уходящие вниз узкие каменные ступени.

Глядя на толщину плиты, закрывающий ход, Громан медленно произнес:

— Долго бы мы копали.

— До пенсии, — согласился я.

— Чего? — сказал кузнец непонимающе глядя на меня.

— Забудь. Лучше, давай лезь вниз.

Он с вопросом в глазах посмотрел на графа. Тот покачал головой и указал на демоненка. Громан все понял и разрезал кожу на руке. Мелкая бестия накачалась кровью и вернулась в Портал Перехода.

Блант произнес:

— Теперь можно.

Громан поудобнее перехватил факел и направился вниз. Мы молча наблюдали, как пламя постепенно исчезает в темноте.

— Глубоко, — прокомментировал Эртифекс, виднеющийся в глубине факел.

— Главное, чтобы там было не опасно, — произнес я.

— А туда нельзя было отправить этого мелкого демона? — спросил ментальный маг демонолога.

— Нет, он открыл проход, ведущий к сокровищам. В этом и состоит его предназначение, а вызывать другого демона, иного профиля, накладно и долго.

— Понятно, — сказал Эртифекс.

— Возвращается, — быстро произнес я, устремив взгляд в проход.

Затаив дыхание ждали кузнеца, и как только он показался на поверхности, граф выдохнул:

— Сокровища есть?

— Да, — ответил Громан.

— Много? — спросил уже я.

— Да.

— Отлично, — не скрывая радости, произнес Блант. — Спускаемся, я сам хочу посмотреть.

— Я с вами, — сказал ментальный маг, возбужденно сверкая глазами.

Он начал обмазывать руки мазью и закончив, произнес заклинание "Инфантимо". Таким образом применить это заклинание я бы не догадался. Его руки мягко светились, давая хороший обзор.

Перестав разглядывать живые фонари ментала, переключил внимание на проход. Соразмерив свои габариты и пропускную возможность хода, я вяло проговорил:

— Посторожу здесь.

Даже если сниму с себя все железо, то все равно не пролезу в этот лаз.

— Я останусь с Ардором, — произнес сэр Ринуэл. — Чего я, золота, что ли не видел.

Громан, граф и Эртифекс начали спускаться в темноту, освещаемую пламенем факела и светом рук ментала.

— Все же интересно посмотреть что там, — разочарованно произнес я.

— Насмотришься еще. Твое дело молодое, — утешил рыцарь.

Я печально вздохнул, и вдруг мне показалось, что среди деревьев быстро мелькнул серый силуэт.

— По-моему, там кто-то есть, — медленно проговорил я, указывая рукой в сторону предполагаемого силуэта.

— Не показывай рукой, — одернул меня сэр Ринуэл. — Тем самым враг поймет, что раскрыт.

Я быстро опустил руку и повернул голову в другую сторону, лишь самым краем глаза наблюдая за подозрительными деревьями.

— Справа, два дерева с переплетающимися ветвями, примерно две сотни локтей от нас.

— Понял, — сказал троюродный брат графа, и принялся вскользь посматривать в указанное место. — Там и правда кто-то есть, одна из веток закачалась, а ветра ведь нет. Спокойно иди в лагерь и зови сюда наших.

— Ага.

Только сделал шаг по направлению к отряду, и тут началось... из-за деревьев начали выступать серые тени. Они плотным кольцом окружили нас, отрезая путь к бегству. В тишине леса слышался слабый волчий вой.

— Кто это? — быстро произнес я, глядя на смазывающиеся от недостатка света тени и вытаскивая из-за спины секиру.

— Ох, надеюсь, я ошибаюсь, — откликнулся рыцарь, со звоном вынимая двуручный меч из ножен. — Это...

Его слова потонули в громовом рыке. Тени начали быстро приближаться к нам, и чем ближе они были, тем сильнее мне хотелось перекреститься. Это были двухметровые волки с гипертрофированно большой грудной клеткой и передними мускулистыми руками, да руками, а не лапами, хоть эти руки и заканчивались острыми как бритва когтями. Несущаяся на нас лавина представляла собой промежуточное звено развития между волком и человеком. Они бежали на четырех лапах, прижав кончики острых ушей к удлиненным черепам и скалили мощные челюсти с молочно-белыми клыками. Их налитые безумной жаждой крови глаза, светились в свете луны и до дрожи пугали меня.

Слюна, падающая из пасти волков закипала, достигнув земли. Шелест множества лап, вырывающих когтями землю, звучал как музыка смерти.

— Здесь и здесь быть колдуном, — тихо произнес я, дотронувшись до сердца и виска.

Размеренно дыша, не давая страху вырваться на поверхность и овладеть разумом, начал доставать из сумки, заранее припасенные на такой случай сюрпризы. Приготовившись, сделал шаг назад и уперся спиной в кирасу рыцаря.

Сэр Ринуэл нарочито бодро произнес:

— Держись сынок и не таких бивали! Сейчас уже наши подойдут!

— Не подойдут, — проговорил я, пристально глядя в сторону лагеря, где за деревьями были еле различимы серые тени. — Сэр Ринуэл вы могли бы укрыться под храмом. Вам незачем умирать, переждите вместе с графом.

— Не оскорбляй старого рыцаря, Ардор, — гордо воскликнул троюродный брат графа. — Я не могу бросить соратника в беде! Сейчас мы вместе разгоним стаю этих бешеных собак.

Я горько улыбнулся. Трогательно было слышать подобные слова от человека, с которым едва знаком.

Тем временен, серая волна приблизилась уже достаточно, чтобы я мог оценить обещающие Ад улыбки разинутых пастей.

Миг и волк взмывает в воздух, стремясь в прыжке, вцепится в горло. Привычный взмах секирой и голова хищника покатилась по земле. Убивать животных не сложнее, чем перерубать деревянный чурбан.

— Неплохое начало, — успел оценить рыцарь, перед тем как началась кровавая вакханалия.

Серые убийцы были повсюду. Казалось, им нет числа. Если бы я был обычным человеком, то и секунды бы не выстоял в этом бою. Спасало еще то, что на мне было надето столько железа, что это служило серьезной преградой для быстрого растерзания моего тела. А то бы волки растащили бы меня по кусочкам, а так их зубы в большинстве случаев бессильно скрежетали о сталь, но некоторые укусы попадали в незащищённые части тела и вызывали судороги боли. Есть все-таки плюс в том, что плохо чувствую тело, иначе уже выл бы от боли.

Я махал секирой без устали, мои настигающие цели удары разили противников наповал. Тугие мышцы и густая шерсть не могли остановить полет моего оружия.

Нечасто у меня получалось кинуть, в наибольшее скопление волков, склянку с раствором и произнести заклинание. Тогда остатки древних строений освещал столб пламени, и оглашал визг горящих волков. Заклинание "Фарикус" было не очень сложным, но достаточно мощным. Столб пламени метр в диаметре и два в высоту. Вспыхивает буквально на пару секунд, но все что попадает в его эпицентр, будет подожжено. В моем арсенале знаний были и более мощные заклинания, но я не мог их произнести, не сбившись или запнувшись. Искаженная латынь хоть и давалась мне сравнительно легко, но трудно было произносить то, смысл чего не понимаешь. Длинные предложения были еще очень сложны для меня.

Слыша позади себя тяжелое дыхание рыцаря, понимал, что он еще жив, и это придавало сил. Если умру, то погибну в достойном обществе. Сэр Ринуэл может и не просто так, из-за каких-то своих, сугубо личных симпатий, завел со мной дружбу, но он без преувеличения истинный рыцарь, который лучше погибнет в бою, чем оставит товарища на растерзания хищным тварям. Чем-то он мне напоминал Сингирда.

Очередной удар достиг цели, но нет так, как я рассчитывал. Волк, жалобно скуля, попытался встать, но без отрубленных задних ног это проблематично сделать. Я неосознанно, даже в такой мясорубке, жалел животных, стараясь убивать их одним ударом. Это было сродни тому, как один благородный воин желает легкой смерти другому, даже если они непримиримые враги.

Неожиданно, резкая волна боли напрочь смыла все мысли, оставив лишь вкус крови во рту. Когти одного из волков разорвали мне щеку, обнажив зубы. Я дико взревел, осознавая, что этот удар приблизил меня к смерти. Боли почти не было, но свисающий с лица кусок кожи приводил меня в ярость. Я что было сил уже без разбора кого убью, кого покалечу, заработал секирой. Вокруг меня начали летать фрагменты волчьих тел. Лапы, части туловища, раскроенные головы... Гигантская мясорубка в которую превратился, возможно, и смогла бы перемолоть в однородный фарш, атакующих волков, если бы они по какому-то животному наитию всем скопов не ринулись мне в ноги, разрывая плохо защищенную плоть лодыжек. Латных сапогов на меня так и не нашлось.

Я упал на колени, но продолжал сражаться. Позади больше не было слышно дыхания рыцаря. Его тело даже не было видно под грудой переломанных трупов. Волков осталось меньше десятка, еще бы пару минут продержатся на ногах и мы могли бы победить, но теперь отчаянно крутя вокруг себя секиру, понимал, что обречен. Склянки с жидкостью кончились. "Фарикус" больше не поможет.

Хищники окружили меня, не делая попыток напасть. Они просто стояли и смотрели. Неожиданно из-за их тел вышел некрупный, гораздо меньше остальных, белоснежный волк. Приглядевшись, понял, что это волчица. Она скалила клыки и медленно приближалась. Я ждал ее, подрагивающими руками держа рукоять секиры. Один удар должен решить ее судьбу, на большее меня не хватит, я ощущал, как жизнь вместе с кровью покидает тело.

Она подошла на расстояние удары, я замахнулся, и секира устремилась к ее шее, но волчица каким-то невообразимо ловким движением избежала встречи со сталью и, метнувшись, вгрызлась в кисти моих рук. Заорав от боли, выпустил секиру и упал на бок.

Словно стоп кадр опустился на лес, отражая беспомощно лежащего человека и стоящую в метре от него хищницу. Время сгустилось, мы встретились взглядами. Хищница внимательно смотрела в мои полные страданий глаза. Она словно решала, убивать меня или нет. Казалось, что вижу в ее глазах весы, чаши которых взвешивали "за" и "против" смерти лежащего у ее лап человека, заключенного в тело чудовища. В ее голове происходила непонятная мне борьба. Инстинкт приказывал ей убить раненную жертву и насытиться ее плотью, но что-то другое, неведомое моему разуму, останавливало ее, заставляя пристально смотреть в глаза истекающего кровью врага.

Волчица сделала шаг, и мне почудился запах магии исходящий от нее. Я отчетливо ощутил его. После всех встреченных магов, виденных применений магии, я не мог ошибиться. От животного пахло магией. Это настолько удивило меня, что я попытался искалеченной рукой прикоснуться к ней, но волчица легко увернулась.

Неожиданно, перед глазами пронеслось знакомое заклятие и три волка упали замертво, их тела были насквозь прошиты Трезубцем Дьявола. Я скосил глаза и увидел, как из подземелья выбирается Эртифекс, граф, а за ними Громан. Блант вскинул руки и из них в одного из волков ударил тонкий черный луч. Животное развеялось невесомым, серым прахом.

Волчица злобно оскалилась и начала пятится. Эртифекс выпустил в нее заклятие, но оно не причинило хищнице никакого вреда, словно туман, пройдя сквозь ее тело. Волчица протяжно завыла и исчезла среди деревьев. Оставшиеся волки последовали за ней.

Глава 7

Я лежал, прислонившись спиной к стене храма и наблюдал, как Громан с каким-то остервенением растаскивает трупы волков, пытаясь вытащить из-под них тело рыцаря. Граф с багровым от усилия лицом, трубил в рог, но никто не спешил отзываться. Эртифекс сомлев от примененных заклятий, лежал на плитах храма, положив голову на искалеченный труп волка. У импровизированной подушки мага не хватало задней части тела. Сизые кишки неопрятной грудой лежали на земли, но Эртифекса это совсем не волновало. Его тяжело вздымающаяся грудь говорило о многом.

Вдруг, вдалеке послышался рог. Отряд откликнулся на призыв встрепенувшегося графа. Он тут же перестал трубить и принялся помогать кузнецу. Я сконцентрировал затуманивающийся взгляд на том месте, где был расположен лагерь. Из леса выметнулись шесть фигур, несущиеся на конях. Я со смешанными чувствами наблюдал за их приближением, гадая жив ли наемник. Его смерть делала бы мою клятву ненужной и освобождала от слова данного графу, но с другой стороны поход к горе Анок стал бы еще тяжелее, чем сейчас.

Перевел взгляд на свои ноги. Лодыжки были изорваны в лохмотья, виднелось мясо, но все было не так ужасно, как могло бы показаться на первый взгляд.

Опираясь на стену, попытался встать и у меня это получилось. Ноги вполне сносно держали меня, но я чувствовал сводящее с ума жжение и это при заниженном болевом пороге. Начал осматривать руки. Два пальца сломаны, тыльная сторона правой кисти прокушена насквозь, а в левой, почти по центру, зияла дыра. Жить буду, главное восполнить потерю крови, из-за которой меня качало как былинку на ветру. В шумящую голову закралась грустная мысль, что я сильнее потрепал это тело, чем предыдущий владелец.

Мой взгляд упал на колдовскую сумку ментала. В отличие от моей, переставшей существовать от обрушившейся на нее силы волков, его была полностью цела. Я подковылял к Эртифексу и сдернул сумку с его пояса. Под его понимающим взглядом начал колдовать.

Так, целебная мазь на руку и быстрый речитатив заклинания. Я поднял руку с раскрытой ладонью к небесам и в свете луны увидел, как в ней затягивается дыра. Отлично. Теперь ноги. Та же процедура и куски кожи как живые, начинают сливаться друг с другом, оставляя бледные шрамы. Теперь примем бодрящую настойку внутрь. Бррр... горькая, быстро читаю заклинание, и чувствую, как сила разливается по моим венам. Это того стоило.

Эртифекс протянул руку. Я влил ему остатки настойки в горло и произнес заклинание. Его глаза мигом ожили. Из них пропала усталость, и появился лихорадочный блеск.

Тем временем лица несущихся к нам людей уже были различимы. Я так и не определился, как отнестись к тому, что вижу живого Фанланда. Хоть он и имел весьма потрепанный вид. Его броня носила следы жестких ударов когтями, где-то даже не выдержала, и там были видны длинные сквозные царапины, сквозь которые сочилась кровь. Сам наемник мог похвастаться слипшимися от крови волосами на голове и диким взглядом.

Он увидел лежащего на трупе волка Эртифекса, соскочил с коня и сразу метнулся к нему.

— Ты жив? — закричал наемник, тряся мага за плечи.

Тот открыл глаза и произнес:

— Все нормально, магическое перенапряжение.

Фанланд прекратил тормошить брата, выпрямился во весь рост, оглядел поле боя и потрясенно выдохнул:

— Сколько же вы завалили этих тварей.

Я приладил на место кусок кожи, болтающийся на щеке, намазал на него мазь, произнес заклинание, и ощутил мимолетное жжение. Затем подошел к наемнику и проговорил, показывая глазами на извлеченное из-под груды трупов тело сэра Ринуэла:

— Вот он. Все сделал он.

Мы с наемником пристально наблюдали за действиями кузнеца и графа, мельтешащих над телом рыцаря, так же им помогала пятерка людей, оставшихся от воинов Бланта. Они пытались снять латы с не подающего признаков жизни сэра Ринуэла, но тот вдруг тихо проговорил, захлебываясь кровью:

— Что вы кружите надо мной воронье, жив я еще. Ардор, где Ардор?

— Вон он стоит, — ответил демонолог, показывая рукой на меня.

— Подведите его ко мне, — попросил старый рыцарь.

Я, не дожидаясь слов сэра Ринуэла, сам подошел к нему, опустился на колени и взглянул в глаза, держа в голове мысль, что с такими ранами он нежилец. Будь я хоть трижды колдуном, ила даже магом жизни, все равно бы ничего не смог сделать. Его панцирь был разорван в клочья. Грудь представляла собой мешанину из плоти, крови и костей.

— Ты храбро сражался, — проговорил троюродный брат графа, не обращая внимания на вытекающую из уголка рта струйку крови. — Этим в наше время не многие могут похвастаться. В твоем сердце бушует огонь настоящего воина. Сожми мою руку, — я выполнил просьбу рыцаря. — За этот бой ты достоин, называться рыцарем, но герцога или короля, рядом нет, так что тебя некому произвести в рыцари, но есть одна древняя традиция. За всю свою жизнь, я не обрел семейного очага и сына. Скажи Ардор, готов ли ты стать моим прием сыном?

— Готов, — произнес я, чтобы сделать умирающему герою приятное.

— Тогда я властью отца, нарекаю тебя Ардор фран Блант! И передаю тебе свое рыцарское звание...

С последними словами троюродного брата графа, все присутствующие устремили взгляды на меня, и только я заметил, как безжизненно закрылись глаза старого рыцаря.

— Он был великим человеком, — тихо произнес я.

Демонолог, стоящий за моей спиной, горько проговорил:

— В светлый путь брат, мы отвезем тебя в Черную Скалу и похороним как должно.

Я встал на ноги, не отрывая глаз от лица покойника и думая о том, что таких людей еще не встречал. Тут же в голову закралась настойчивая мысль. Почему из мира уходят достойнейшие? Сингирд, Ринуэл.

Граф Блант положил руку мне на плечо и проговорил:

— Ну что же, троюродный племянник, никогда не забывай этого мгновения, теперь ты рыцарь и более того Блант, будь достоин. Сейчас, не время горевать, у нас слишком много жизненно важных дел.

Демонолог отошел от меня и начал раздавать приказы. Люди засуетились и принялись спускаться в проход под храмом. Вскоре показалось первое золото. Бронзовые кувшины, позеленевшие от времени были доверху заполнены им.

Я посмотрел на Фанланда. Его глаза выражали крайнюю степень удивление и немного понимания. Граф не скрывал от него сокровищ. Он прямо перед его глазами пересыпал содержимое кувшинов в плотные мешки и навьючивал их на оставшихся лошадей. Таких набралось аж двенадцать штук. Ситуация запуталась до придела. Я теперь фран Блант.

В это время в одной из комнат крепости Черная Скала, напротив огромного, в рост человека, овального зеркала, стоял бог иллюзий Тир. Его лицо выглядело изможденным и одновременно удивленным. Несколько минут назад он невероятными усилиями воли проник в сознание Белой Волчицы и заставил ее не убивать Ардора или уже сэра Ардора. Поэтому измождение так явственно проступало на его лице, но вот удивление... Полулюди, полуволки. Много лет назад бог лично был знаком с одним из них. Оборотень Бернард, творение гениального Дэмерона. Что могло значить присутствие таких существ в Черном Лесу? Бернард выжил и наплодил подобных тварей? Или Дэмерон все еще коптит небо этого мира и создает серых монстров? После того как Тир стал богом, он пытался выяснить судьбу своего противника в борьбе за силу погибшей богини, но Дэмерон словно испарился. Его нигде не было. Как будто бы такого персонажа никогда и не существовало.

Бог иллюзия явно чувствовал силу Дэмерона, которой буквально разило от Белой Волчицы, но значило ли это, что он жив? Может быть, он еще, будучи заключенным в горах Вальдомира сотворил подобных существ и они живы до сих пор? Одни вопросы, ответы на которые бог пока был не в состоянии найти.

Его пугало нынешнее положение дел. Если в лесу еще есть подобные существа, связанные с Дэмероном, то Ардору придется нелегко. Они на генетическом уровне испытывают ненависть к богу иллюзий. А так как Ардор побратим Тира и в его жилах течет маленькая капелька крови бога иллюзий... теперь поход к горе Анок, богу казался еще сложнее.

Он начал раздраженно ходить по комнате вспоминая, как видоизменялся его план. Идея с последним оплотом свободы вероисповедания провалилась. Свобода, борьба с Церковью, все это нужно было Тиру лишь для усиления своих позиций в этом мире. Люди бы начали верить в него. Нет, не как в бога, а как в спасителя от костров инквизиции! Эта вера позволила бы ему избежать небытия. Но теперь с появлением ангела Скриэля... Многое было завязано на сделки с демонами, с помощью которых он собирался сделать из, тогда еще Антона, своего ближайшего помощника, не способного предать. Сила демона Монпоя, должна была помочь ему в этом. Но после того как Тир попытается убить высшего демона, остальные исчадия Ада откажутся от сотрудничества с ним.

Бог подошел к зеркалу и начал смотреть на свое отражение. Его мысли наполнялись грустью и невероятной надеждой: "Ты достаточно пожил. Ты видел все. Ты был человеком, был богом... но любовь всегда ускользала от тебя. Ты не познал счастья быть с Лирой. Ты не спас ее от клинка Данглиния, но теперь у тебя есть шанс все исправить ценой своей жизни. Все начнется после того как я достану душу паладина. Но вот как мне ею завладеть? Если я сам нападу на него, тут же явится противовес моей силы в виде архангела, и он убьет меня".

Тир отвернулся от зеркала, и вновь принялся ходить по комнате, шепча себе под нос:

— Хороший маг всегда должен иметь запасной план, не получилось обмануть людей и заставить их верить в меня, значит пришла пора умереть, но и умереть можно со смыслом.

Неожиданно бог озорно улыбнулся, подошел к зеркалу, протянул руки, и на зеркальной поверхности вспыхнула пентаграмма. Через мгновение зеркало затянуло чернотой. Затем оно постепенно начало светлеть, пока не показались головы демона Согила.

— Чего тебе? — недовольно произнес он.

— Я хочу изменить условия сделки. Мне нужна печать Скарама.

— Хорошо, — вяло произнес демон, и вдруг всю площадь зеркала заполнила его змеиная голова. — Душшша палладиннна.

— Будет, совсем скоро будет, — сказал бог и движением руки сменил картинку в зеркале.

Теперь там был Ардор. Бог иллюзий тряхнул руками и произнес, словно разговаривая сам с собой:

— Сэр Ардор, побратим бога иллюзий, колдун, будущий маг. Ты начинаешь меняться в лучшую сторону. Ты был достоин здесь и здесь.

Затем бог сконцентрировался и перенёсся на горный хребет. Вокруг были дикие, непреступные горы, укрытые одеялами из снегов. Выл сильнейший ветер, развевая одежду бога, но ему все было нипочем. Он устремил взор на вход в храм, вырубленный прямо в скале. Его глаза смотрели на двустворчатую деревянную дверь, выглядевшую пастью гигантской змеи, в виде которой был исполнен фасад. Бог телепортировался прямо к двери, толкнул ее и обнаружил сине-голубое марево магии сентенти, закрывающее вход в храм. Мгновенно Тир понял, что это заклятие "Опознание", которому судя по концентрации магии, много-много лет. Он безбоязненно сделал шаг и проник внутрь. Его встретила огромная пещера со свисающими с потолка сталактитами. Некоторые из них были просто исполинскими. Они казались колоннами, поддерживающими свод пещеры. Бог направился к небольшому возвышению, видневшемуся в центре пещеры. Подойдя к нему, он оценил старания хозяев храма, выложившими из мраморных плит, помост, на котором стояла статуя идеально красивой женщины. Ее красота была совершенна. Мастер, изваявший это великолепие, был гением своего дела. Он точно передал опасную красоту той, что позировала ему. Демоница Рисита. Соблазнительница, покровительница похоти и блуда, а так же тайного искусства ядоварения и тихого, незаметного умерщвления.

Тир подошел к статуе, приклонил колено и громко произнес:

— Взываю к твоим дочерям Рисита.

Его слова эхом разнеслись по пещере, отражаясь от стен и рождая причудливые отголоски.

В ответ на слова бога, по пещере разнесся хор тихих голосов:

— Мы слушаем тебя маг иллюзий.

Тир скрыл улыбку, которая пыталась завладеть его губами. Ему была забавна ошибка почитательниц Риситы не сумевших распознать в нем бога.

— Я пришел к вам, чтобы заключить сделку, — проговорил Тир.

Эти слова показались ему настолько будничными, что он потерял концентрацию и не уловил способ перемещения той, что возникла на краю помоста и теперь внимательно смотрела на него из-под опущенного на лицо капюшона.

Бог выпрямился и начал рассматривать стоящую перед ним женщину. Ее одежда состояла из узкого топа, крохотных шорт и длинных, до колен, кожаных сапог. Вызывающую откровенную похоть одежду, скрывал черный плащ с капюшоном, в который куталась женщина. Она попеременно оголял ту или иную часть тела, заставляя даже бога испытывать к ней влечение. Женщина нисколько не смущалась своих одежд, как и Тир не смущался висящих у нее на поясе длинных, изогнутых кинжалов, кроме которых, он точно знал, она еще была вооружена множеством метательных кинжалов и звездочек, скрывающихся в голенище сапог и в подкладке плаща.

— Какую сделку ты хотел нам предложить? — произнес музыкальный голос из темноты капюшона, позволяющего рассмотреть лишь сверкающие зеленью глаза.

— Выгодную. Мне нужна душа паладина, да не просто паладина, а падшего, — проговорил Тир, прикидывая, что таким образом не последует возмездие архангела.

Душу паладина отказавшегося от своего христианского бога не будут пытаться вернуть ангелы. Вот если бы он остался верен богу, тогда любой попытавшейся завладеть его душой, будет немедленно уничтожен небесным воинство, но это правило касается лишь языческих богов, с людьми дело иное. Если какой либо человек завладеет душой паладина, то другие паладины достанут его даже из-под земли и показательно убьют.

Женщина, стоящая напротив Тира, сдержала вздох удивления, и ровно проговорила:

— Зачем тебе такая ноша? Ведь другие паладины найдут тебя и убьют.

Бог вновь подавил улыбку. Дочь Риситы не совсем понимает правила игры, даже их человеческие правила. Паладины не будут мстить за своего падшего собрата. Да даже если бы они решили мстить, что они для бога, способного мгновенно перенестись в любую точку мира?

Тир, играя роль дерзкого мага, произнес:

— Они для меня ничто! Пыль под ногами!

— Ладно, мы достанем душу падшего паладина, но что ты дашь нам взамен?

— Вот этот артефакт, — проговорил бог и достал из кармана желтый металлический треугольник, одна из вершин которого была отломана.

Тир с непонятной ностальгией смотрел на лежащий у него в руке артефакт. Он будил в нем отголоски тех эмоций, которые он пережил еще, будучи человеком, прикованным к стене в пыточной. Казалось, на мгновение, он ощутил в плече боль от гигантской сосульки, выпущенной рукой его любимой и почувствовал на губах первый поцелуй, подаренный ею.

Женщина, увидев артефакт, поразилась:

— Огненный дождь!

— Согласна на такой обмен?

— Да, мое имя Нари, через неделю, мы ждем тебя здесь же, ты получишь душу падшего паладина, а мы заберем артефакт.

— Хорошо Нари, мое имя Тир фран Сторм. Сделка.

— Сделка.

Бог помахал дочери Риситы рукой и исчез.

Глава 8

Сегодня утром втроем покинули лагерь графа и отправились на гору Анок. Благодаря тому, что наемник Фанланд превосходно ориентировался в лесу, по всяким там мхам и подобному, заблудиться нам не грозило. Его уверенная поступь вела меня к встрече с демоном. Наверняка, конечно, мы еще не выяснили, демон ли Тир, еще оставались сомнения, но они были призрачными.

Идти без блестящего металлом отряда, было прямо скажем, страшновато. Если на нас опять нападут волки-мутанты, то исход будет предельно ясен. Хорошо, что запасливый и дальновидный граф Блант захватил с собой множество магических ингредиентов. Мы с Эртифексом до придела забили ими все карманы и сумки.

Глядя на мое лицо, прямолинейный и не страдающий тактом ментальный маг сходу заявил, что с таким страшным шрамом на щеке мне не сыскать симпатичной огры. Его, в общем-то, не обидный смех, вновь вернул меня к проблеме тела. Как только стану магов сразу займусь ее решением. В данный момент чудовищное тело огра, огромный плюс который повышает шансы на выживание. Так же нехилый плюс это наемник, у которого случилась небольшая перепалка с графом, который зажал пару лошадей, благодаря чему они идут пешком, а я к тому же на своем могучем хребте тащу запасы воды и провианта.

Я посмотрел в спину Фанланда, вновь перекатывая в голове мысли, касающиеся его участи. В этот момент меня отвлек Эртифекс, слегка хлопнувший по закованному в железо локтю.

— Что сказал граф о брате? — произнес он тихо.

— Он предложил мне самому решить его судьбу. Ведь я теперь фран Блант, — соврал я, вспоминая колючие глаза графа, подписывающие смертный приговор наемнику.

— Фуххх, слава духам, — выдохнул облегченно маг, нисколько не сомневаясь в моем решении оставить жизнь его брату. — А то ведь он мог и демона натравить на Фанланда.

— Демона говоришь, — протянул я, прикидывая, что и на меня он его может натравить в случае невыполнения клятвы.

Пока я задумчиво прикидывал, сколько весит камешек, упавший на чашу весов, отвечающую за смерть наемника, маг быстро произнес:

— Ты пересмотрел свое мнение о Галане? И почему он о тебе так печется? Магом тебя хочет сделать.

— Кажется он и правда демон, — откликнулся я.

Маг махнул рукой брату и разговор начал протекать между нами тремя.

— Вот и мы с Фанландом считаем, что он демон, — проговорил Эртифекс. — Только ты не ответил, почему он хочет, чтобы ты стал магом?

— Он планирует, что я буду ему помогать, — проговорил я чистейшую правду.

— В чем конкретно? — полюбопытствовал наемник.

— Пока еще не знаю.

— Как ты поступишь? Может, ну его, это гору, отправимся куда-нибудь в степь, туда, где нет Церкви и мало людей, — предложил Эртифекс.

— Я хочу стать магом, и только он может меня им сделать! — отрезал я твердо. — Если не желаете идти, можете хоть сейчас покинуть меня.

Я пристально посмотрел в лицо ментального мага. В его глазах шла отчаянная борьба. Я уловил тень страха и жажду знаний.

— Сэр Ардор, — официально обратился Эртифекс. — Как ты уже знаешь, Галан предложил мне заклятия в обмен на помощь тебе.

— Ага, — обронил я.

— Но я помогу тебе дойти до горы не из-за этого. Ты стал мне другом, — гордо закончил маг и взглянул мне в глаза.

Особой дружбы я в них не рассмотрел, но радостно произнес:

— Ты тоже стал мне другом.

— Можешь рассчитывать на нас с братом, но с демоном надо что-то решать. Так просто ты его не обманешь.

— Я что-нибудь придумаю. Время еще есть.

На этом разговор прекратился. Дальше мы шли молча. Шаг за шагом наш отряд все дальше уходил от руин храма и углублялся в сердце Черного Леса. Никому не надо было напоминать об осторожности. Каждый куст, каждый клекот птиц или урчание зверя не оставались незамеченными. Наши нервы были взвинчены до предела. Нас всего лишь трое, и только осторожность поможет нам добраться до горы Анок без потерь.

Братья двигались чуть впереди и о чем-то тихо говорили. Вдруг послышался приближающийся шелест листьев. Мы втроем мгновенно остановились и начали прислушиваться. Звук приближался.

— Кажется, кто-то бежит, — тихо произнес Фанланд.

— Может, это кто-нибудь из людей графа? — робко предположил ментал.

— Вряд ли, сейчас полдень, а он двигается в противоположном от нас направление, следовательно, между нами уже почти восемь часов пути, — ответил наемник.

— Нет, это точно не Блант, — уверенно проговорил я. — Звук доносится оттуда.

Моя рука показывала на чащу леса. Взгляды братьев устремились в ту сторону.

— По-моему, это человек, — произнес остроглазый Фанланд. — И он приближается.

Я взял в руки секиру, наемник достал сабли, а ментал приготовился использовать магию.

Через минуту я смог хорошенько рассмотреть уже достаточно близко подбежавшего человека. От удивления у меня открылся рот и чуть не выпала секира. Его я здесь меньше всего ожидал увидеть, да и вообще, увидеть. Изрядно похудевший, с громадными синяками под глазами, в изорванном напрочь плаще. Его дикий взгляд блуждал по деревьям, пока не остановился на нашей троице. Он испуганно замер, затем узнал меня и упал на колени. Из его глаз брызнули слезы.

Я побежал к нему навстречу. Братья поспешили за мной. В отличие от меня они его не узнали и держались настороже.

Подбежав к мужчине, схватил его за плечи и поставил на ноги. Его качало как былинку. Он прохрипел:

— Пить.

Я развязал горловину мешка и протянул ему мех с водой и половину каравая хлеба. Он принялся, жадно есть и пить. Его кадык мелькал под грязной кожей как скоростной болид.

— Как тебя зовут? — спросил Фанланд, не убирая сабли в ножны.

— Это Халант, кучер из крепости, — ответил я за него, продолжая удивленными глазами смотреть на того, кого считал погибшим.

— Халант? — изумленно переспросил маг, затем пристально всмотрелся в черты лица кучера и потрясенно добавил: — И правда он. Как же ты выжил? И как здесь оказался?

Халант немного насытившись, начал отвечать дрожащим голосом:

— Карета в дребезги, я вскочил и что было сил, побежал в лес. Бежал, так как никогда не бегал. Заблудился.

— Как же ты выживал столько времени в этом лесу? — спросил маг.

— Ел лесных голубей, которых удавалось сбить камнем, но это получалось не часто. Пил дождевую воду или из тех источников что находил.

— И на тебя за все это время ни разу не напали?

— Только светлячки, — робко ответил кучер. — Вы не подумайте, что я вру! Это и правда, были светлячки. Они использовали магию и причиняли мне боль.

— Мы тебе верим, — быстро произнес я, под одобрительное молчание братьев. — Мы их тоже встречали и с позором прогнали.

Внезапно, Халант упал на колени и разрыдался:

— Пусть будет благословенно небо, что я вас встретил. Я не хотел умирать в этом лесу...

Слезы кучера мутными потоками стекали по давно небритым щекам. Это было душещипательное зрелище. Сорокалетний мужчина дал волю эмоциям. Они были настолько бурными и неподдельными, что мне стало, искренне жаль его.

Вдруг он резко прекратил рыдать и удивленно спросил:

— А вы здесь как оказались?

— По делам идем, — ответил я, — к горе Анок.

— Вы не идете в замок?

— Нет. Но если поспешишь, то нагонишь графа. Он где-то в восьми часах пути от нас, — проговорил я, поняв, куда клонит кучер.

— Нет, нет, я пойду с вами! — закричал Халант испуганно. — Я больше не останусь один.

— Послушай, — принялся я увещевать его, — там, куда мы идем, может быть безумно опасно! И очень вероятно, что ты погибнешь, если пойдешь с нами.

— Я не хочу быть один, — упрямо повторил кучер, вперив глаза в землю.

— Мы не вернемся в крепость, — выложил я свой последний козырь.

Халант уверенно пробубнил:

— Но вы ведь все равно выберетесь к людям. Там я и останусь.

Я посмотрел на лица братьев. Ментал равнодушно пожал плечами, а наемник проговорил:

— Это его жизнь и его выбор. Еды у нас хватит и на четверых.

— Ладно, — махнул я рукой. — Пойдешь с нами.

Кучер обрадовано сверкнул глазами и радостно заулыбался. Наш увеличившийся в размерах отряд двинулся дальше, под аккомпанемент слов неумолкающего после долгого одиночества Халанта. Он рассказывал о злоключениях, произошедших с ним после нашего вынужденно расставания, и постоянно спрашивал, что произошло с нами. Он очень огорчился, узнав о смерти Сингирда, еще больше его опечалила кончина сэра Ринуэла.

Вечер подкрался незаметно. Пора было искать место для ночевки. Халант, изрядно нас, поразив, сообщил, что знает подходящее место, так как кружил здесь в поисках еды.

Он свернул с тропинки и повел нас в чащу. Напрягся не один я. Хоть мы его и знали, но на сто процентов не доверяли. Я как бы невзначай проверил, легко ли вытаскивается секира из креплений на спине. Наемник занимался ровно тем же. А Эртифекс буднично грыз сухарь. Шедший первым Халант уверенно пробирался среди деревьев, как будто не раз уже здесь бывал, и каждая коряга была ему знакома.

Неожиданно мы вышли на просторную поляну, большая часть которой была занята полуразвалившимися деревянными домиками с пустыми провалами окон. Скорее всего, это была деревня. Вон даже видна обвалившаяся кладка колодца.

— Вот! — гордо воскликнул кучер, обводя рукой деревню.

— Для ночлега сойдет, — обронил наемник. — Если пойдет дождь...

Не успел он договорить, как небеса ответили первыми робкими каплями, частота которых увеличивалась с геометрической прогрессией.

-... то крыша над головой не помешает, — все-таки договорил он и побежал к ближайшему дому с целой крышей.

— Надеюсь, там никто не живет? — на всякий случай уточнил я у кучера, сплевывая попадающую в рот воду.

— Нет, — уверенно откликнулся он. — Это заброшенная деревня.

Мы вбежали в дом и принялись осматриваться. Стены, сложенные из грубых камней, частично обвалившаяся черепичная крыша, плотно утоптанный, земляной пол, множество осколков битой керамической посуды и большущий очаг.

— Переночевать можно, — оценил спартанские условия Эртифекс.

Наемник порыскал в дальнем углу дома, нашел там облепленный паутиной старый чугунок и победно вскинул его в руке.

— Похлебка, — произнес он обрадованно.

Наемник поднес чугунок к дыре в крыше, сквозь которую немилосердно хлыстал дождь и наполнил его водой.

Я скинул мешок, достал оттуда одеяло и начал выкладывать на него съестные припасы. Эртифекс в это время накидал в очаг множество остатков деревянной мебели и пытался зажечь ее. Кучер недолго думая сцапал второе мое одеяло и занавесил им дверь. Я сначала хотел прикрикнуть на него за самоуправство, но потом передумал, ветер с улицы изрядно мешал. Халант на этом не остановился. Он выбежал на улицу и закрыл все ставни. В доме стало еще темнее, но и теплее. Кучер, сделав дело, вбежал в дом и принялся рыть траншейку, чтобы вода из дыры в потолке стекала в угол дома, где в стене виднелась щель, ведущая на улицу.

Через полчаса запахло едой. Это братья почти приготовили похлёбку. Антисанитария, конечно, была ужасная, но делать нечего, здесь все так живут. Отмытый от паутины котелок смотрелся чуть не стерильным по сравнению с дождевой водой или длинным осколком кувшина, которым маг мешал варево.

— Кушать подано, — произнес он, в очередной раз, отхлебнув из серебряной ложки только что зачерпнутую похлебку.

— Садитесь жрать пожалуйста, — в тон ему добавил я.

Мы устроились на одеялах возле ярко полыхающего очага, и они начали есть, прямо из котелка, так как посуды не было, хорошо хоть у предусмотрительного и запасливого наемника была запасная оловянная ложка, которую он немедля отдал кучеру.

Когда они насытились, опустошив котелок до дна, мы принялись готовиться ко сну. Дождь все так же барабанил по крыше, ветер несильно завывал за приделами дома, очаг прогорел и светил багровым огнем углей, обогревая наши тела.

— Все-таки хорошо, что ты знал об этом месте, а то бы мы сейчас мокли в лесу, — сонно проговорил Эртифекс, обращаясь к Халанту.

Тот лишь улыбнулся и молча закрыл глаза.

Глава 9

Ночью непогода отступила, но на смену ей пришли лесные звуки. Кто-то где-то утробно рычал, кто-то еле слышно тявкал. Слышался визг убегающей от хищника жертвы. Затем донесся торжествующий рев и слабые хрипы. Догнал.

Сквозь сон все это доносилось как будто из другого мира. Затуманенный Морфеем разум даже не пытался осознать опасность, исходящую от хищников, бродящих рядом с покинутой деревней.

Я повернулся на другой бок и вдруг, сквозь закрытые веки, увидел желтое пятно света. Мгновенно распахнув глаза, увидел сгорбившегося над пламенем свечи кучера. Он что-то читал с удивительно старого, буквально рассыпающегося в прах, пергамента. Рядом с ним стояла баночка, наполненная ингредиентами, пустые склянки от которых лежали тут же.

Проведя рукой по поясу, не обнаружил колдовской сумки.

— Ты чего делаешь? — тихо воскликнул я.

Халант бросил на меня короткий взгляд и ускорил темп произношения слов. Только в эту секунду, мозг окончательно сбросил оковы сна и выдал цепочку умозаключений. Халант — кучер. Он украл мою сумку. Он колдует. Он делает это молча и втайне от нас.

— Тревога! — заорал я, вскакивая с одеяла.

Братья стремительно просыпались. Я немедля, с раскрытыми глазами, бросился на кучера. Мне не хватило буквально десятка сантиметров, когда голос Халанта оборвался и заклинание начало действовать. Я как будто врезался в невидимую стену. Отлетел назад, вскочил на ноги, снова попробовал свернуть ему шею, но опять невидимая стена встала на моем пути. Опустив изумленно-напуганный взгляд на пол, увидел нарисованный мелом идеально правильный круг, внутри которого оказался я и братья.

— Ты что творишь? — крикнул Эртифекс, руки которого загорелись слабым, синим пламенем.

— Дай ему в бубен, — заорал я исступлённо глядя на мага и чувствуя нарастающий страх.

— Я чего, шаман? — откликнулся он, но выпустил заклятие в кучера.

Ставший его любимым "Трезубец Дьявола" отразился от невидимой стены и чуть не попал в голову Фанланду. Мы все с ужасом смотрели на планирующий к земляному полу локон его волос. Наемник покачал головой, глядя на брата, тот потрясенно пожал плечами, а кучер взорвался визжащим смехом и начал катятся по полу. Его хохот вывел меня из прострации, в которую впал чуть, не увидев, глупую смерть Фанланда.

Я схватил мага за плечи и захлебываясь словами, выпалил:

— Что это за заклинание?

Он затравленно посмотрел на круг, затем перевел взгляд на невидимую стену, которая уже не была невидимой, она начала наливаться чернотой, и выдохнул:

— Портал.

Я потрясенно отпустил его тело, которое в запале приподнял над землей. Он упал на задницу и с изумлением смотрел на то, как черная воронка начинает кружить вокруг нас.

Фанланд обнажил клинки и бросился на ту субстанцию, что окружала нас. Лезвие сабли ударило по черноте и высекло злые, красные искры, будто он ударил по раскаленной наковальне.

Халант глядя на нас хохотал как умалишенный. Его забавляло любое наше действие. На его глазах от смеха выступили слезы. В свете пламени свечи, было хорошо видно, что они красные. Мгновенно мозг выдал информацию, которая объясняла причину этого явления.

— Ты ведь не убежал от них, да? — крикнул я, яростно бросаясь на стену, что разделяла нас и все быстрее кружилась.

Кучер замер, посмотрел на меня и насмешливо пожал плечами.

— Это моя вина, — схватившись за голову, произнес Эртифекс. — Я как самый опытный должен был проверить его.

Он понял, что произошло с Халантом. Разум кучера поглощен бесом.

Внезапно, со страшным скрипом воронка начала быстро сужаться. Чернота поглотила нас. Последним что удалось увидеть это налитые яростью глаза Халанта, из уголков которых текли ручейки крови.

Сознание возвращалось медленно, нехотя, как ипотека в банк. Мысли перемешались, я не мог вспомнить кто я и где я. Но самое страшное не ощущал своего тела. Ни ног, ни рук, даже веки не мог поднять, чтобы увидеть куда попал.

Вдруг все встало на свои места. Мысли выстроились в слаженный строй, протянувшийся от первых воспоминаний детства, когда я только-только появился на свет и увидел лицо врача, принимающего роды, до сих пор. Страшная ночь в покинутой деревне мигом всплыла перед моим внутренним взором.

Это так напугало меня. Нет, не ночь в деревне, а то, что я помню абсолютно все, что со мной произошло за всю мою жизнь, что я прорвал какой-то внутренний барьер и увидел. Во-первых, все было, словно затянуто колышущимся маревом. Начиная от бледно синих облаков, низко висящих над землей, заканчивая убегающими вдаль барханами песков. Во-вторых, преобладал нежно жёлтый цвет. Его оттенки вкраплялись в любые другие цвета, которые я видел.

Что касается географии, то это приблизительно понятно. Это какая-то странная бескрайняя пустыня, грешащая искажением пространства и избытком желтого цвета, а так же отсутствием солнца. Сколько я его не искал на небе, но найти не мог.

А вот что касается меня лично, то изменения тоже были значительными. Наконец-то я избавился от тела огра, но радоваться было нечему, так как взамен ничего не получил, только бледный туман, из которого было соткано мое новое тело, полностью повторяющее черты того человека кем я был раньше, до того как умереть и попасть в тело огра.

Я приблизил ладони к глазам и увидел сквозь них песок под ногами. Охренеть! Я чего теперь призрак?

Попытался схватить горсть песка и обнаружил, что у меня это получилось, но не совсем так, как рассчитывал, песок медленно просачивался сквозь ту субстанцию, что заменила плоть.

Вдруг раздался хлопок и перед моими глазами предстал Эртифекс. От неожиданности я отпрянул назад. Через секунду понял, что свободно повис в нескольких сантиметрах над песком.

Маг в это время ошалело осматривал себя. Новый образ ему совсем не понравился. Он упал на колени и яростно ударил кулаком об песок. Рука проникла в желтую толщу и вернулась обратно с несколькими песчинками, застрявшими в туманной плоти.

Тут он увидел меня, охреневшими глазами смотревшего на тот десяток сантиметров, что мои ноги не доставали до песка.

— Ардор? — выдохнул он.

— Ага, — отозвался я.

— Таким ты был в своем родном мире? — верно, предположил он.

— Ага, — вновь не блеснул я красноречием.

Ментал встал на ноги и, глядя на меня, попытался взлететь. Ему это удалось. Поднявшись на пару метров над пустыней, он вдруг резко начал падать вниз, смешно дергая конечностями. Забавно было наблюдать за половиной его туманного тела виднеющегося из песка. Выбравшись из него, он задумчиво произнес:

— Видимо есть какие-то ограничения.

В этот момент раздался знакомый хлопок и к нам присоединился Фанланд. Увидев меня, он тут же, по выработанной за годы привычке, потянулся к саблям, но их не оказалось.

— Остынь, — успокоил его брат. — Это Ардор. А это... — он обвел руками пространство, что окружало нас, — Астрал.

— Астрал? — непонимающе переспросил я, снисходительным взглядом матерого путешественника в иные миры, наблюдая за изумленно смотревшим на себя наемником.

— Ага, — ответил Эртифекс и сел на песок. — Есть три оболочки нашего мира: Ментал — мысли, Астрал — душа, Реал — это скажем так плотная оболочка, ее мы называем реальность. Этот термин не объективен, так как остальные оболочки тоже реальность. Большая часть живых существ, включая людей, могут видеть только Реал, я как ментальный маг, могу видеть и часть Ментала. Сейчас наши тела это наши же души. Могу предположить, что попади мы в Ментал, то предстали бы набором наших мыслей, и выглядели бы как разноцветные лоскутки материи. Так как каждая мысль имеет свой окрас.

— Значит, — перебил я мага, — все, что нас окружает это душа мира?

— Ага.

— А солнце? Где солнце?

— А ты уверен, что оно часть нашего мира?

Проскользнула мысль, что в данном случае употребление слова "мир" не корректно, лучше заменить его на "планета".

— Я понял, — уверенно произнес я. — Мы кого-нибудь можем встретить здесь?

— Только жителей Астрала. Если они вообще есть.

— А души других людей из Реала мы можем увидеть?

— Только если они так же перенеслись сюда, как и мы.

— Как мы вернемся обратно? — встрял в разговор наемник.

— Очень актуальный на данный момент вопрос, ответ на который я не знаю, — проговорил маг. — Надо думать.

— Кучер, — произнес я. — Зачем ему это? Он ведь просто мог нас убить.

— Вот и первая зацепка. Зачем то мы должны были оказаться в Астрале, — сказал Эртифекс, поднимаясь на ноги.

— Но зачем?

— Полетели, может, по дороге узнаем. Сидеть, сложа руки времени нет.

— Почему? — спросил я.

— Был у нас в школе, один выживший из ума дед, который всем твердил о том, что он, дескать, побывал в Астрале. Все считали его сумасшедшим и только один ученик, внимательно слушал его. Догадываешься, кем был этот ученик?

— Так вот откуда ты так много знаешь об Астрале. А как он вернулся в Реал?

— Не знаю, он умер, прежде чем дошел до концовки своего рассказа.

— Жаль. А почему нам надо спешить, что должно произойти?

— По словам этого деда, чем дольше времени ты проведешь в Астрале, тем сильнее состариться твое тело в Реале.

— Тогда нам надо поторапливаться, — произнес Фанланд. — Вот только куда?

Его вопрос повис в воздухе без ответа, а вот первая часть речи возымела действие. Три туманные фигуры еще быстрее заскользили над песком. Не зная, куда и зачем они летят.

Однообразная пустыня тянулась и тянулась. Глазу негде было отдохнуть от монотонного пейзажа. Такой ландшафт удручал и подавлял. То ли стоим на месте, то ли движемся. Надо хотя бы разговором скрасить безрадостную картину Астрала.

— Эртифекс, — позвал я мага. — Ты что-нибудь слышал о хрустальных колдунах?

— Что-то конкретное, нет, но знаю точно, хрустальные колдуны это не реальные персонажи, а скорее всего миф, выдумка, фантазия колдунов. Дескать, в редких случаях появляются очень даровитые колдуны, способные чуть ли не на божественные заклинания.

— Что еще за божественные заклинания? — спросил наемник, включившись в разговор.

— Это общее название для самых сильных заклинаний в колдовстве. Говорят, что они остались от богов, божков и полубогов Старого Мира, — ответил ментал.

Вдруг он резко остановил свой полет и замер с удивленно раскрытыми глазами. Я проследил траекторию его взгляда, но ничего примечательного там не обнаружил.

Через секунду маг скинул оцепенение и проговорил:

— А ведь портал в Астрал это очень могучее и сложное заклинание, которое вполне можно отнести к категории божественных. Я, например, никогда даже не слышал о нем, а ведь являюсь достаточно опытным колдуном.

— Очень интересно, — прошептал я, погружаясь в умственную деятельность.

Но Эртифекс сбил ход моих мыслей, горячим речитативом выдав небольшое предложение:

— Кто же завладел тушкой кучера? Это не обычный бес! Внешние признаки одержимости могут скрыть только очень могущественные существа. С кем же мы связались?

Ментал точь в точь озвучил те же слова, что носились в моем сознании.

— Надо тщательно вспомнить все рассказы Урмикона, тогда казавшиеся мне интересными баснями, — продолжил говорить маг, — они должны нам помочь.

— Урмикон — это тот самый сбрендивший дед, попавший в Астрал? — уточнил я.

Эртифекс кивнул головой и, поглаживая подбородок пальцами, полетел дальше.

— А как он вообще попал в Астрал? — спросил я, пристроившись лететь рядом с менталом.

— Он проводил эксперимент с заклинаниями, пытаясь несколько объединить в одно. Что-то пошло не так... да вообще, все было не так! Нельзя объединять заклинания, это же чрезвычайно опасно! Но старик рискнул и в результате попал в Астрал.

— Как же нам выбраться? — произнес Фанланд.

Его вопрос опять остался без ответа. Наверно, наемник сейчас чувствовал себя как никогда лишним в разговоре двух колдунов.

— А что касается хрустального колдуна, — вернулся к первоначальной теме ментал, полностью игнорируя брата, — то его существование почти нереально, вследствие того, что человеческое существо не может в должной степени слиться с миром, чтобы обладать такой прорвой колдовской энергии, которая требуется для божественных заклинаний.

— А как же тот бес? — спросил я.

— Внимательно слушай меня. Я сказал человеческое существо, а не бес. Кто его знает, как они колдуют и проходят ритуал? Да и проходят ли вообще? Может они все с пеленок поголовно хрустальные колдуны? Ты знаешь ответы на эти вопросы? Вот и я не знаю.

— А как вообще можно понять, что перед тобой стоит именно хрустальный колдун?

— Отвечу гипотетически. Наверное, если он только что применил перед твоими глазами божественное заклинание, а в остальном никак.

— Хм, — хмыкнул я. — А как сам колдун понимает, что он хрустальный? Как он это осознает?

— Существует легенда, что во время ритуала, они слышат хрустальный звон, поэтому собственно и называются — хрустальные колдуны.

— Забавно, — произнес я, вспоминая каждое мгновение своего ритуала и отчетливо слыша переливающийся звон хрустального колокольчика.

Мы с магом замолчали, каждый обдумывал что-то свое. Этим затишьем воспользовался наемник. Он как опытный воин задал брату очень интересный вопрос:

— А если на нас кто-нибудь нападет? Как тут сражаться?

Произнеся эти слова, он демонстративно опустил руку по локоть в песок, и затем вытащил ее оттуда.

— Если верить Урмикону и включить логику, то получается, что в Астрале властвуют чувства. Так как существует утверждение, что душа это совокупность чувств.

— А как с помощью них сражаться? — хором удивились мы с Фанландом.

Ментал пожал плечами. Да уж в странное место мы попали. Оказывается, после смерти жизнь может стать только интересней. Множество мыслей кружили в моей прозрачной голове, но три главенствовали над всеми остальными: Наши тела стареют в Реале. Как нам выбраться из Астрала? И божественные заклинания, где их достать?

Глава 10

Вдруг летящие впереди меня братья остановились. Я по инерции пролетел немного вперед и тоже замер.

— Вы как хотите, но я уверен, что нам не туда, — проговорил Фанланд чуть изменившимся голосом.

Впереди пустыня резко обрывалась, как будто ее край, отсекли молодецким ударом чудовищно исполинского топора.

Мы подошли ближе. Золотистый песок лениво сыпался в темную, непроглядную черноту гигантской пропасти. Ее дно невозможно было рассмотреть. Широкий водопад песка, начинающийся на краю пропасти, истончаясь, исчезал во мраке.

Глядя вперед, тщетно пытался взглядом найти противоположную сторону пропасти, но ее просто не было. Там царил мрак. Он поднимался к таким же темным небесам, в глубине которых сверкали звезды.

Ровно над тем местом, где обрывалась пустыня, заканчивалось ее ставшее уже привычным небо, и резко начиналась чернота ночи. Это явление было подобно одеялу, сшитому из двух различных по цвету лоскутков ткани.

— Туту ту ту, ту ту туту, — протянул наемник глядя вниз.

— Ты чего? — непонимающе спросил маг.

— Имитирую торжественные звуки.

Эртифекс отвесил ему подзатыльника. Брат покорно снес шлепок по голове, не отрывая взгляд от пропасти.

С наемником творилось что-то странное. Я не мог понять что конкретно, но с ним точно что-то происходило. Его движения были какими-то дергаными, в глазах проносились почти физически ощутимые эмоции.

— Есть что-то в этом запредельно великолепное, — произнес он. — Ведь мы подобны этим песчинкам, летящим в неизвестность. Как сложатся их судьбы? А как наши?

— Да ты философ, — проговорил я осторожно. — Еще какое-нибудь зубодробительно стихотворение прочитай, чтобы мы поняли, что ты окончательно сбрендил от избытка чувств.

Глаза наёмника блеснули и он продекламировал:

— Взгляд бросил на нее и понимаю. Вот то, что я искал всю жизнь, стремясь найти любовь. Ее глаза полны очарования, густые волосы сполна оправдывают звание идеал. Роскошный стан, заставил вспомнить о желании. Вдыхаю запах ее страсти и вздыхаю. Как хороша она и лучше ее нет.

— Ты пугаешь меня Фанланд, — произнес я. — Надеюсь, это Астрал на тебя так действует и ты совсем не рехнулся в самый неподходящий момент.

— Мост, — неожиданно закричал маг, показывая рукой в сторону от нас.

Вдалеке виднелась тоненькая линия, начинающаяся от края пропасти и убегающая в противоположную сторону.

Не сговариваясь, полетели туда. Мост приближался, и мы видели все больше подробностей. Он состоял из двух канатов, словно вросших в два белых, двухметровых, восьмиугольных камня. Покрытием этого моста, служили такие же канаты, только чуть поменьше, лежащие через равные промежутки пространства. Все вместе это напоминало единый монолит. Но при всем при этом, конструкция выглядела шатко и ненадежно.

Когда мы подошли к самому краю, то удивились еще больше. Мост по спирали уходил в глубину мрака.

— Как по нему пройти? — тихо выдохнул наемник, ни к кому конкретно не обращаясь. — Мы с первого же витка свалимся головой вниз и полетим в эту бездонную пучину мрака, будто, птицы, попавшие в штормовые облака.

— Наверно, надо просто держаться за него и все, — предположил я, косясь на Фанланда. — Где ногами пройдем, где руками будем цепляться.

— Одно могу сказать точно, — раздался голос мага. — Брат не прав, нам точно туда.

И он первый ступил на мост. Мы с Фанландом переглянулись и последовали за ним. Ширина моста была таковой, что мы спокойно могли бы идти и втроем в ряд, но почему-то этого не делали, давая первому идти менталу, как более опытному и мудрому в плане всего магического и колдовского, а еще оказывается и астрального.

Начался первый виток спирали. Эртифекс спокойно ступал по мосту. Вот его тело уже накренилось настолько, что пора бы ему упасть, но нет, его ноги как намагниченные не отрывались от поверхности моста.

Мы с наемником след в след топали за магом. Было одновременно жутко, страшно, но и восхитительно упоительно постигать что-то новое, ранее неизведанное.

Ментал шел дальше, и думаю, у нас с наемником в один и тот же момент екнуло сердце, когда он преодолел часть витка головой вниз. Когда я сам двигался по этому участку, то было ужасно страшно висеть вот так над пропастью. Эти несколько десятков шагов головой вниз, дались психологически очень тяжело. Ну не может гравитация вытворять такие вещи. Знания, полученные на Земле, вопили от бессилия, попав в Астрал, с его совершенно иными законами физики.

Первый веток спирали позади, затем еще один и еще. Обернувшись назад, различил песчаный водопад. Его ширина была поистине колоссальной. Он простирался, насколько хватало взгляда. Но чем дальше мы шли, тем менее отчетливо видели его. Мрак, мягким одеялом, окутывал нас. Его протуберанцы, словно, змеи, вились в пространстве. Мы будто попали в черный туман. Наконец, песчаный водопад совсем перестало быть видно. В ту же секунду, как он скрылся с глаз, мост засветился слабым, бледным сиянием огней Святого Эльма.

— Великолепно, — произнес наемник, восторженно всплеснув руками.

— Это до ужаса похоже на человеческий ген, ну или может не на человеческий, но точно ген, — прошептал я, как наяву видя множество картинок и фото, посвящённых этой теме.

— Что ты сказал? — полюбопытствовал любознательный маг.

— Не обращай внимания, — махнул я рукой. — Так, разговариваю сам с собой.

Дальше мы шли молча. Ровно до тех пор, пока наемник не произнес:

— Что это там?

Наша троица остановилась и принялась всматриваться вперед, туда, где часть моста не сияла. Я смог различить лишь какие-то тени, летающие вокруг него.

— Бесы, — уверенно проговорил Эртифекс.

Никто не стал с ним спорить. Ментал, по всей видимости, был прав.

— Стоять и ждать, времени нет, — напомнил наёмник. — Наши тела стареют, усыхают, жизнь покидает их...

— Как нам сражаться? — воскликнул я, перебив Фанланда.

Эртифекс повернулся и произнес:

— Сконцентрируйтесь на том чувстве, что сильнее всего горит в вашей душе. Надеюсь, это поможет.

После этих слов, маг побежал в направлении бесов. Видела бы его сейчас Кара — мелькнула в голове мысль.

По спирали ходить-то было страшно, а бежать и того страшнее. Тем более бежать навстречу встрепенувшимся серым теням. Они как будто на мгновение обалдели, увидев три стремительно приближающиеся человеческие фигуры. Но затем сбросили оцепенение и с пронзительным писком срывающегося в штопор самолета рванули на нас.

Бесы не ограничивались площадью спирального моста. Они летали и за его приделами. Для них не существовала ограничений по высоте. Не знаю как у братьев, но у меня даже мысли не возникло проверить, могу ли я так же, как они, носиться во мраке.

Вот, наконец наша троица и десятки бесов, столкнулись, не доходя где-то пары витков до того участка где сияния не было. С натяжкой это можно было бы назвать битвой, но таковой она в реалии не являлась. Бесы пикировали на нас и атаковали вдруг возникшими из их тел ярко-красными когтями. Было ужасно больно чувствовать, как прозрачная плоть разрывается под их ударами.

Я посмотрел на свое предплечье, превратившееся в лохмотья. Ленточки разорванной туманной субстанции заменяющей плоть, свободно свисали, даже как-то нехотя играли, когда производил движение рукой. Если бы получил такую рану в Реале, то она лишила бы меня вообще всякой возможности действовать этой рукой, а в Астрале хоть бы хны, прекрасно владел ею. К сожалению это была лишь первая рана. Мои дела шли отвратительно. Бесы постоянно атаковали, а я лишь пытался увернуться. Какой там, сосредоточиться на чувстве! Тут лишь бы не попасть под удар когтей. Но все же, в момент небольшой заминки бесов, попытался выполнить наказ мага, но у меня это не получилось. Я не мог найти в своей душе достаточно сильное чувство! Гнев? Да, но не обжигающий. Любовь? Не смешите мои копыта. Ярость? Есть, но ее еще не достаточно.

Вдруг руки суматошно отбивающегося от врагов Фанланда, загорелись алым пламенем и из них выросли сабли. Клинки были словно из жидкого огня. Не такие ярко красные, как когти бесов, а чуть мягче, нежнее что ли. Они светились устойчивым, ровным светом, озаряя пространство и отгоняя тьму.

Наемник тут же принялся крошить летающих бестий на куски. Каждый его удар напополам разрезал беса и тот исчезал, издав отвратительный писк. Лицо Фанланда было сосредоточено, в глазах царил огонек любви.

Я подскочил к нему, чтобы попасть в зону защиты. Эртифекс сделал тоже самое. В голове носилась только одна мысль: "Кого или что он так любит?".

Но как бы не был хорош наемник, он не мог в одиночку сразить всех нападающих. Мои бегающие глазки не успевали подсчитать прибывающих со всех сторон бесов. Казалось, они образуются прямо из мрака.

Неожиданно, между мной и магом проскочил серый сгусток бесовской плоти и ударил наёмника в спину. Тот покачнулся от боли, но устоял.

Этот момент живо напомнил мне нечто подобное из прошлого. Я прикоснулся к сердцу и виску. Волна уважения начала наполнять мою душу. Закрыл глаза и растворился в ней, полностью отдаваясь тем трагическим событиям. Старый некромант как живой возник перед мысленным взором.

Вдруг, почувствовал тяжесть в руке. Открыв глаза, увидел простой узловатый сук, где-то метр длиной. Ну, хоть так, — подумал я разочарованно и тут же ощутил, как сук начинает исчезать. Мигом исправился и вновь профиль некроманта обосновался в моей голове.

Теперь против бесов сражались мы вдвоем, попутно защищая мага. Он беспомощно наблюдал за нами, пытаясь хотя бы не мешать нам драться с вёрткими тварями.

Я не так удачно противостоял бесам, как наемник. Его сабли с одного удара заставляли их пронзительно вскрикивать и развеиваться, словно, туман на ветру. Моя же палка-копалка только вызывала у них судорогу, на пару десятков секунд, отправляющую в нокдаун, но затем бес, как ни в чем не бывало, снова атаковал. Так продолжалось ровно до тех пор, пока я не сделал палкой неловкое движение, пытаясь огреть беса, но тот вильнул и я промахнулся. В этот момент мое оружие выпустило пятиконечную звезду, сотканную из мириад едва-едва видимых желтых нитей. Серая тушка мгновенно распалась на множество частиц и исчезла. Нити звезды разрезали беса как лучшие швейцарские ножи сливочное масло.

На секунду все участники боя замерли и посмотрели на сук, который оказался грозным оружием. Я злорадно захохотал и повторил движение. Еще одна звезда расчленила беса.

В Астрале мелкие исчадия Ада оказались умнее, чем в Реале. Они мгновенно сообразили, кто теперь здесь папа, рассредоточились, чтобы сложнее было в них попасть, и начали окружать меня, пытаясь отрезать от братьев.

Я без устали махал, наверно, уже посохом, а не просто палкой, жалея о том, что звезды не самонаводящиеся, некоторые из них проносились рядом с бесами или те ускользали от них. Но все равно, теперь чаша весов склонилась на нашу сторону. Хоровод атакующих тварей стремительно редел. Количество прибывающих бесов, не могло покрыть потери от моих атак. Наемник так же делал неоценимый вклад в дело нашей победы.

Если бы бой и дальше продолжился бы в таком русле, то мы бы перебили всех бесов, но одно событие существенно усложнило нам жизнь. В очередной раз, выпустив звезду, почувствовал, как неуловимая дрожь пробежала по телу, будто в нем что-то перегорело, и посох бесследно исчез.

Произошла вторая за сражение заминка. Все его персонажи замерли и посмотрели на мои пустые руки. Я же заглянул внутрь себя, туда, где теплился образ Сингирда и ничего не обнаружил. Я больше не чувствовал к нему того уважения, что вызвало посох.

Правила Астрала оказались сложнее, чем могло показаться на первый взгляд. Чем дольше ты используешь чувства как оружие, тем меньше их остаётся.

По диким глазам Фанланда, понял, что он сообразил, куда ветер дует. Тут же его клинки исчезли. И вновь в голове возникла та самая мысль: "Кого или что он так любит, что готов умереть, лишь бы не разлюбить?".

— Бежим! — дурным голосом заорал маг и кинулся вперед по мосту.

Мы бросились за ним, бесы за нами. За счет резкого и неожиданного старта наша троица слегка оторвалась, но более быстрые бесы уже настигали.

Ловко и часто перебирая ногами, мы неслись по той части моста, что не светилась. На бегу кое-что удалось рассмотреть. Маленькие, черные червяки лазили по поверхности моста. Они словно паразиты поедали его, будто ржа железо. Их колония деловито разрушала канаты, из которых он состоял. Пока мы бежали по истончившейся плоти моста, он стонал, словно живой.

Неожиданно, вот-вот атакующие бесы, остановились, словно ударившись об невидимую стену, но наш отряд продолжал сломя голову бежать дальше, спасая свою туманную плоть, даже не заметив этого события.

Лишенные стандартной, физической плоти Реала тела, не знали усталости. Так мы могли еще долго нестись по вновь заигравшему огнями мосту, если бы не одно но. Впереди замаячила человеческая фигура, состоящая из той же субстанции, что и мы.

— Стойте, — закричал я братьям.

Они послушно остановились, синхронно оглянулись, не увидели спешащих за нами бесов и перенесли свое внимание на улыбающегося человека, на лице которого, даже в туманном варианте, были видны следы ожогов.

— Это демон, — предупредил я их. — Он многое знает о наших жизнях.

— Я не демон, — услышал мой голос Кирилл. — Я твой друг, Антон, и всегда им останусь, чтобы ты не сделал.

— Это демон, — уверенно повторил я, глядя на братьев.

Эртифекс краешком рта проговорил:

— Нам надо двигаться дальше. Время не ждет.

— Что ты предлагаешь?

— Ты предлагай. Ты откуда-то его знаешь, — в голосе мага мелькали подозрения.

На фоне Тир-Галана, еще один демон, знающий меня, смотрелся и правда, подозрительно.

— Что тебе нужно? — крикнул я дьявольскому созданию.

— Пропусти меня, — проговорил он, медленно приближаясь.

Что же делать? Атаковать? Мой посох развеялся, наемник дико боится разлюбить, а Эртифекс оказался в боевом плане просто беспомощен в Астрале.

Я посторонился, давая дорогу демону, даже не надеясь во второй раз столкнуть его с моста.

— Что ты делаешь? — с беспокойством спросил маг.

— Пусть идет, мы ему в данный момент не соперники.

— Ты ведь не хуже меня понимаешь, что все не так просто, — тихо заверещал он.

Фанланд скользил взглядом по нашим лицам и молчал, оставляя выбор на нашей совести. А ведь он мог бы вступить в схватку с демон. Скорее всего, проиграл бы, но сам факт того, что он попытался бы много бы стоил.

Наемник с каменным лицом истинного воина делал вид, что ничего не понимает в демонских уловках и трюках. Он самоустранился, спасая свою любовь, но возможно, предавая воинскую гордость и честь.

Бьюсь об заклад, время от времени бросающий на брата взгляд ментал думал, так же как и я. Маг искал в нем поддержки, но не находил ее.

— Эртифекс, пусть демон идет, куда ему заблагорассудиться, — твердо произнес я.

— Ладно, — согласился маг, отступая к краю моста. — Но потом ты расскажешь мне все, что знаешь о нем.

Фанланд встал подле брата. Центральная часть моста освободилась. Теперь демон мог пройти. Мы стояли, будто парадный караул.

Шаг за шагом выдающее себя за Кирилла существо приближалось к нам. Торжество ярче и ярче сверкало в тусклых, туманных глазах.

Все мое естество кричало о том, что мы поступаем неправильно. Но как тогда правильно?! броситься на него с голыми руками? Где чувства способные одолеть демона?! Я пуст, растоптан, даже гнев какой-то инфантильный. Но ведь есть интеллект. Колдун я или не колдун? Сердце мне сегодня уже помогло материализовать уважение в посох, пришла пора разума.

— А знаешь, что Эртифекс, — тихо зашептал я. — Незачем откладывать разговор об этом демоне. Я прямо сейчас поведаю тебе о нем. Впервые я его встретил, когда он убивал Сингирда. С усмешкой на устах он смертельно ранил его. Да, пусть идет. Мы же не будем вставать у него на пути, значит нам нечего бояться. Затем он убьет еще кого-нибудь, кто встанет у него на пути, потом еще и еще, но мы-то будем жить! Интересно как там Кара? А как ты думаешь, куда направиться демон, впервые обнаживший свое гнилое нутро рядом с Черной Скалой? Кара наверно еще не всех бесов переловила. Храбрая она, ей претит отступать. Вот только магиня слабоватая, но зато, какая красивая. Вспомни ее лицо, ее глаза. А теперь забудь. Она не отступит.

Лицо мага быстро менялось. Множество чувств промелькнуло на нем. С каждым моим словом вся полнота доступных человеку эмоций отражалось на этом астральном лице. Гнев, ярость, любовь, желание защитить дорогого человека.

Демон что-то почувствовал. Он взглянул в глаза мага и весь подобрался. Торжество уступило место сосредоточенности.

Эртифекс яростно закричал, его тело засветилось, руки затряслись и из них, прямо из ладоней, в воздух вылетело множество крылатых змей. Маленьких, не больше обычной мужской ладони, но ужасно злых и с острыми зубами-иголками. Они хороводом начали летать возле своего создателя, оглашая воздух отвратительным, тонким писком, словно кто-то карябал гвоздем по стеклу. Их острые, драконьи крылья, двигались почти неуловимо для глаз. Тонкие, вытянутые змеиные тела с длинным хвостом, заканчивающимся коротким и толстым шипом, все время извивались, словно, покой для них был невыносим.

Демон, увидев такие чудеса от мага, начал наливаться краснотой. Его туманное тело мгновенно стало пурпурно-красным, затем на мгновение мигнуло и вот он уже стоит весь покрытый латами, выкованными, будто из самой лавы. Только кисти рук, лодыжки и часть лица, остались незащищёнными этой броней. Их туманная плоть резко контрастировала с багровыми латами. Голову демона венчал конический шлем с ветвящимися рогами и плюмажом из огня. Глаза наполнились лютой ненавистью ко всему живому, а в руках появился гигантский молот, все из той же лавы.

На секунду глаза мага и демона встретились. Они застыли как два титана готовые к битве.

— Файт, — тихо выдохнул я.

Слово из английской речи совпало с началом боя. Мы с Фанландом как щенки отпрыгнули от начавших сражаться матерых псов. Демон без устали размахивал молотом, выписывая им просто невероятные траектории, недоступные любому смертному, человеческому воину. Маг уворачивался, как мог, иногда это у него не получалось и тогда воздух оглашал болезненный стон, а тело встретившись с оружием демона, приобретало красное пятно лавы, которое разъедало туманную плоть.

По первым секундам боя было понятно, что Эртифекс еще не освоился со своими созданиями. Его крылатые змеи беспорядочно летали в воздухе. Они не защищали его и не атаковали демона. Если бы сражение происходило в Реале, маг был бы уже мертв.

Я с презрением посмотрел на слетевшего с катушек наемника и яростно взревев, накинулся на демона. Мои удары не причиняли ему никакого вреда, но отвлекали его, даря драгоценные секунды менталу.

Через миг к бою присоединился Фанланд. Он был безоружен. Его клинки не озаряли пространство мягким сиянием любви. Да кого же он так любит, что готов умереть сам и дать умереть мне и брату?

Демон во всю свою дьявольскую мощь орудовал оружием. Только чудом можно было объяснить то, что мы еще живы. Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Я совершил недостаточно ловкое движение, и молот врезался мне в плечо. Туманное тело отлетело к краю моста. Только в самый последний миг успел схватиться за край и повиснуть над пропастью. Стандартная ситуации для последней схватки в кинофильме, — мелькнула в голове мысль. Подтянулся и уже почти перевалился через край обратно на мост, но перед глазами взлетел молот и стремительно опускался на мою голову.

Вдруг, страшное оружие вылетело из рук демона и упало в пропасть. Крылатые змеи всем скопом вырвали его из рук адского существа и сбросили вниз.

Демон недоуменно посмотрел на пустые руки, давая мне возможность спастись, а затем расхохотался. В его руках мгновенно появился тот же самый молот. Благо, я успел влезть на мост и устремиться под защиту мага, освоившегося с управлением своими материализовавшимися чувствами.

Крылатые змеи начала атаковать демона. Они рассерженными пчелами вгрызались в его незащищённую плоть. По тем выкрикам, что раздавались изо рта демона, можно было понять, что Эртифекс выбрал правильную тактику. Но демон не был бы демоном, если бы сдался так просто. Он отбросил бесполезный против маленьких бестий молот и просто голыми руками, словно, наглых комаров, принялся давить их. В какой-то миг он оказался на краю моста. Мы с наемником переглянулись и понеслись на него. Сильный толчок, короткий вскрик и мы наблюдаем, как во тьме скрывается багровая фигура.

— Уходим отсюда, — одернул нас Эртифекс и побежал по мосту.

Мы поскакали следом за ним. Лично я надеялся, что нам больше никто не встретиться по пути. И оказался прав.

Все произошло стремительно. Вот я делаю шаг по мосту, глядя в спину наемника и вдруг оказываюсь в том самом доме, в заброшенной деревне. Душа, вернувшись в тело, отозвалась ликованием. Я поднялся с пола и огляделся. Братья уже были на ногах. Они с все возрастающим страхом смотрели на постаревшие тела. Неожиданно, Эртифекс безумно закричал и выбежал из дома.

На улице стояло раннее утро. Лужи от дождя еще не успели высохнуть. И над одной из таких луж, плакал маг. Залысины и плешь, появившиеся на его голове, заставили его скрючиться от рыданий на земле. Тонкие нити морщин появились на его лице. И так бледные губы, стали еще незаметней.

Наемник тоже постарел, но держался молодцом. Я не мог не заметить седину, посеребрившую его волосы. А так же его глаза, они запали чуть глубже и утратили часть блеска.

Вернувшись в Реал, Фанланд сбросил влияние Астрал, сейчас он бы не стал читать стихотворение на краю чудовищной пропасти.

— Пять лет, за пять часов, — проговорил он чуть изменившимся голосом.

Сначала, я не стал в отличие от братьев осматривать себя, а искал глазами кучера, но того нигде не было. Но вот теперь после слов наемника, оглядел свое тело и не нашел изменений.

Ментал поднимаясь с земли, яростно произнес:

— Ты и так мертв!

Он гневно оттолкнул меня и вошел в дом.

— Успокойся, брат, — произнес Фанланд.

— Успокойся?! — закричал маг. — Посмотри на меня! Я старик! А кто в этом виноват? Он! Мы пошли за ним!

Палец ментала обвиняюще указывал на меня.

— Все можно исправить, — произнес я.

— Как?! — прокричал ментал срывающимся голосом.

— Маги жизни могут вернуть тебе молодость, — проговорил я как само собой разумеющееся, немного удивившись панике ментала все же так очевидно.

Эртифекс засмеялся как безумный и выплюнул, наполняя каждое слово ядом презрения:

— Ты идиот! Нет магов такой силы, способных вернуть хотя бы год жизни, они могут лишь остановить течение времени.

— А как же... — неуверенно произнес я, вспоминая обещанную Сингирду молодость.

Все же это был демон. Предположение некроманта оказалось верным. Хотя и странно, что оно звучало так робко из уст такого опытного мага. Он наверняка знал о том, что сейчас поведал Эртифекс.

Но я не сдавался и брякнул первое, что пришло на ум:

— Божественные заклинания.

— Заклинание молодости, — тут же подхватил наемник. — Помнишь? Ты говорил о нем.

Эртифекс отвернулся и, успокаиваясь, произнес:

— Ничего нельзя исправить, это миф, да даже если бы это был и не миф, то им может воспользоваться только другой миф, хрустальный колдун. Прости, что накричал Ардор. Ты ни в чем не виноват.

Я положил руку ему на плечо и проговорил:

— Позади тебя стоит миф.

Он быстро обернулся и уставился на меня.

— Я хрустальный колдун.

— Ты???

Пришлось долго объяснять, почему да как. Рассказывать о ритуале, о словах Сингирда. В итоге братья поверили мне. Весомым камешком в чашу весов правдивости моих слов, стала речь ментала:

— Я сразу заметил за тобой поразительные способности к колдовству, но объяснял это тем, что ты просто гений или дитя другого мира, но вот теперь я вижу истину.

На этом разговоре закончилось наше пребывание в заброшенной деревне. Собрав оставшиеся вещи, мы тронулись в дальнейший путь к горе Анок.

Было предложение начать поиски кучера, но мы решили не делать этого, хотя Эртифекс настаивал на этом, так как он украл у него кольцо-артефакт, то самое что так выручило меня в спарринге с Секирой. Мы с наемником отговорили его. Каждый из нас знал, что существо, овладевшее Халантом, само нас найдет. После того как я рассказал братьям о первом моем знакомстве с ним, мы были твердо уверены, оно так просто не сдастся, где было две попытки, там будет и третья. Маг немного поупорствовал в своем желание немедленно броситься его искать, но сдался под нашим натиском.

Часть III. Смерть брата.

Глава 1

Незапланированное путешествие в Астрал, только подтолкнуло меня к мысли, что до горы надо добраться как можно быстрее. Это желание разливалось внутри меня, бурлило и клокотало, выплескиваясь через край. Братья, зарядившись вспыхнувшим в моих жилах энтузиазмом, тоже заработала ногами быстрее. Но в их головах жила еще одна мысль, заставляющая их торопиться. Они были свято уверены в том, что после того как я стану магом, мы тут же начнем поиски заклинания молодости. Пока дальнейшие планы мы даже не обсуждали, но это было и не к чему, такая перспектива дальнейшего развития ситуации сложилась сама собой. Я был не против помочь братьям, ощущая вину за произошедшее, а уж они сами были всеми конечностями за. Так что все были настроены скорее достичь горы.

Тут же быстро посовещавшись, решили не устраивать дневных привалов. Я быстро, на ходу, раздавал пайки и мы двигались дальше, поедая свой обед. Если остановки и делались, то только чтобы наполнить опустившие меха, водой. Так наш маленький отряд передвигался до наступления темноты. Разговоры не сотрясали воздух. Никто не вспоминал Астрал. Все упорно двигались вперед. Так продолжалось несколько дней. Все было спокойно, никто на нас не нападал и не пытался убить. Бесов не было, жутких светлячков не было и людей-волков тоже. Только я успокоился и начал предвкушать то, что остаток путешествия пройдет спокойно, но не тут то было. Злосчастный день прошел как обычно, но вот потом...

Смеркалось. Взглянув на затянутое облаками небо, хотел скомандовать остановку на ночёвку, но меня опередил Фанланд:

— Всё, хорош, ночуем на этой полянке.

В Астрале главным был Эртифекс, а здесь явного лидера за прошедшие дни мы так и не выявили. Так что каждый из нас думал, что он чуть главнее остальных. Мы с Эртифексом начали располагаться на указанной наемником поляне. Сам Фанланд подошел к магу и требовательно протянул руку. Последний, слегка скривил губы и вытащил из кармана магическое зеркало. Наемник, крепко сжимая, полученное от брата, блестящее в лучах луны, зеркало, исчез в ближайших кустах.

— Не опасно, так его одного отпускать? — спросил я, проводив глазами Фанланда.

— Опасно, но он сам себе хозяин.

— А чего он постоянно куда-то уходит с зеркалом? — произнес я, давно желая получить ответ на этот вопрос, мысленно предполагая, что он связан с его таинственной любовью.

Наемник буквально с первой ночёвки еще в составе отряда графа исчезал в кустах с магическим зеркалом, но тогда ответ на этот вопрос не так будоражил меня как сейчас.

— Не моя это тайна, — грустно вздохнул маг, расстилая одеяло. — Джентльмен не должен ее рассказывать.

Я разочарованно цыкнул и занялся тем же чем и Эртифекс. Только у меня было два одеяла. Второе выпросил у графа, так как после смерти части людей, несколько одеял оказались невостребованными. Это событие сейчас казалось таким далеким, припорошенным чуть ли не столетиями, а ведь прошло всего ничего.

Ментальный маг, повозившись со своим лежбищем, проговорил:

— Костер разжигать не будем. Незачем привлекать незваных гостей, в том числе и Халанта, если он бродит где-то рядом. Да и тепло сейчас, не замёрзнем.

— Согласен, — произнес я. — Кто первый дежурит?

— Давай я. Потом Фанланд, а под утро ты.

— Ок.

— Чего?

— Хорошо говорю, — произнес я раздраженно, растянувшись на одеяле.

Около меня нехилой горкой возвышались железки, служащие зашитой. Надо хоть иногда давать телу отдыхать от этого груза. Все предыдущие дни прошедшие после ночёвки в той злосчастной деревне я не снимал их с себя.

Уже почти засыпая, услышал голос мага:

— Ардор, ты спишь?

— Нет, притворяюсь, — недовольно откликнулся я.

— Но так как я не джентльмен, то расскажу. Фанланд-то не просто так берет у меня магическое зеркало.

Словоохотливый маг все-таки не выдержал и решил рассказать, тайну брата.

— Да ну? Никогда бы не поверил! — иронично произнес я.

— Любовь, — таинственно выдохнул Эртифекс. — В Галиссии его ждет любимая. Вот он с ней и разговаривает по ночам.

Вот оно! Сейчас узнаю о той, кого он так страстно любит, что чуть не угробил нас с магом. Самому как-то неудобно раскручивать на подобный разговор кого-нибудь из братьев, а так очень даже можно послушать. Но пока сделаю вид, что меня не очень интересует эта тема.

— Где находится эта Галиссия?

— Соседнее королевство, по ту сторону Черного Леса.

— А как наше-то королевство называется? — встрепенулся я.

Сколько здесь живу, а все как-то не удосуживаюсь спросить.

— Аспеланд, — произнес маг и решил дать мне урок географии. — Вон там, за горами, целая россыпь драчливых княжеств. Рай для наемников и всяких анархистов. Жаль, что и там Церковь почти всем заправляет. Если вспомнить о большой воде, то неделя морского пути и ты в островном государстве Раунфельд. Вообще, территория герцогства вытянулась вдоль моря, кстати, оно называется Ласковое и впадает в океан Бушующий. Так вот владения графа, является самой северной точкой королевства.

— Захолустье, — протянул я.

— Ага, ты прав, — согласился Эртифекс. — Но это захолустье очень удобно оборонять. Сюда ведет только одна пригодная для переброски войск дорога. Можно, конечно, добраться до герцогства по морю, но удобного места высадки тоже нет.

Ментальный маг погладил подбородок и задумчиво добавил:

— Демон очень удачно выбрал оплот борьбы против Церкви. Герцогство можно превратить в настоящее сердце магии.

Что-то шевельнулось у меня в груди, и я горячо проговорил:

— Так может не обращать внимания на то, что Галан демон? Он ведь многое может нам дать.

— Не все так просто. Он легко пожертвует нами ради достижения своих целей. Мы всего лишь разменная монета.

Ум говорил, что маг прав, но чувства твердили о другом. Тир не может предать меня. Откуда такая слепая уверенность? Почему чувствую такую привязанность к этому демону? Ситуация выходит из-под контроля. Что на меня нашло? Он же демон! Я схватил голову руками. Что за фанатизм проснулся во мне? Мне ничего этого не надо!

— Что с тобой? — быстро спросил маг.

Я посмотрел на него и все пропало. Сердце словно вынырнуло из горячей ванны братской любви. Тир-Галан опасен. Я снова был самим собой, не доверяющим никому и страшащимся Ада.

— Ничего. Расскажи лучше об этой возлюбленной твоего брата, — попросил я лишь бы отвлечь Эртифекса от своей персоны.

Он облегченно расслабился и начал не спеша вещать:

— Начну с самого главного. Ее зовут леди Ливендейр. Она супруга графа Калано.

— Ого, — выдохнул я. — А как же Фанланд с ней...

Ментальный маг поднял руку, прерывая мои слова.

— Они любовники. Графу было чуть больше пятидесяти, когда за него выдали юную красавицу Ливи. Это было пять лет назад. Сразу же после свадьбы она познакомилась с Фанландом. Блестящим дворянином, по словам которого: "Он живет на проценты от капитала, вложенного в торговлю". Брат благоразумно умолчал, что на самом деле зарабатывает деньги кровью и потом наемничества. Наш папенька ничего нам не оставил, так как он честный человек, что и привело его к нищете. Если бы не средства, получаемые им от сыновей и военную пенсию, жить бы ему в трущобах, а так он имеет маленький домик в Нижнем районе города Кроптен, столицы королевства Дрантинг, а двое его сыновей скитаются по материку в поисках заработка. Раньше наш род был силен и могуч, а ныне всего три представителя: старый дед, живущий в обществе кошек, презренный наемник и бегущий от Церкви маг.

— Где это королевство?

— Дрантинг далеко на западе, месяц пути. Христианство там совсем недавно взялось за чистку рядов. Нам с братом пришлось бежать, а отец публично принял новую веру распятого бога. Так я с Фанландом оказался в Аспеланде, где в одной из таверн меня и нашел чертов граф.

— Грустная история, — подвел я итог.

— Сейчас будет еще грустнее. Брат искренне влюблен в Ливи и его просто разрывает от осознания того, что он вынужден лгать ей. Сейчас он наверняка втирает ей о том, что его обоз с товарами тихо-мирно продирается сквозь чудный лес, населённый добродушными животными, а не о том, что мы недавно чуть не погибли.

— Почему не скажет ей правду?

— Боится ее потерять. Она милая девушка, для которой такая правда может оказаться выше любви. Фанланд предлагал ей убежать вместе с ним на край света, где их никто не найдет, но она отказала ему. Брак, навсегда приковал ее к графу. На этот грех она никогда не пойдет. Я не раз предлагал ему забыть о ней, не мучать ни себя, ни ее, но он только хмурился. Ты просто представь, после каждой ночи, которую они проводят вместе, она бежит исповедоваться в ближайшую церковь! Грех прелюбодеяния невыносимо мучает ее, но любовь к Фанланду заставляет ее забывать обо всем.

— У нее рыльце-то в пушку, — не остался я равнодушен. — Значит, с Фанландом спит, а как свалить куда-нибудь, сразу переобувается, мол, законного мужа бросить не может.

Я посмотрел на слегка растерянное лицо Эртифекса. Он еще не до конца понимал некоторые мои слова, но смысл улавливал.

— Вот и я о том же ему твержу, — горячо проговорил он, разобравшись в моей речи. — Надо уже принимать однозначное решение иначе все это приведет его, да и ее, к костру. Их сожгут как грешников, а брата еще и как язычника, хотя ему и одного костра хватит.

— Это как у нас дают два пожизненный срока, — усмехнулся я.

— Чего дают?

Я махнул рукой и произнес:

— Много будешь знать, скоро посадят.

— Я что овощ чтобы меня сажать?

Тут из-за кустов показался Фанланд, и мы затихли. Он вернул магу зеркало и начал раздеваться. Сняв броню, остался в толстой рубахе и штанах.

— Караулишь второй, — произнес Эртифекс.

Наемник согласно кивнул головой и завалился спать. Я последовал его примеру.

Из сладких объятий очередного эротического сна меня вырвал наемник. Как раз вовремя. Сон был на той страшной стадии, когда меня голого из окна выбрасывал неожиданно вернувшийся из командировки багровый демон из Астрала.

Фанланд похлопал меня по плечу и произнес:

— Твоя очередь.

— Ага, — сказал я, вставая с одеял.

Как только Фанланд примостился на своем лежбище, он тут же заснул. Всегда поражала его чудесная способность, сразу проваливается в сон. Однажды, был свидетелем того, как на ночёвке он заснул прямо во время разговора с Эртифексом. Конечно, может это следствие его ночных переговоров с любимой. За день вымотаешься как физически, так и психологически, а тут еще рассказывай байки о товарах, обозах и прочем.

Я облокотился спиной о дерево и начал бдеть. Секиру на всякий случай не выпускал из рук, чтобы ее вес не позволил заснуть.

Дежурство прошло в полудреме, но врагов вроде не проглядел. Два слабо посапывающих тела были тому свидетельством.

— Подъем, — проорал я утром.

Братья проснулись. Эртифекс недовольно косясь в сторону Фанланда проговорил, доставая из мешка провиант:

— Ты чего под утро храпеть начал?

— Я не храплю, — уверенно ответит тот.

Их взгляды скрестились на мне.

— Не думаете же вы, что я заснул на боевом посту? Всю смену бдел, и вот ваша благодарность?

— Ну, — промычал задумчиво маг.

— Фанланд ты храпишь! — обвинил я наемника.

— Может быть, — неуверенно согласился он.

— Пора уже выступать, — произнес я, облегченно.

Стрелки перевел. Странно, конечно, что мертвое тело огра храпит. Надо что-то с этим делать. Раньше вроде подобного не замечал.

Мы с Фанландом нацепили на себя броню, пока маг собирал остатки еды в мешок, и двинулись дальше.

Тропинка все так же петляла между деревьев, под ногами шуршали опавшие листья, братья о чем-то тихо переговаривались, но что-то было не так. С каждой секундой тело наполнялось ощущением магии. Фанланд и Эртифекс преспокойно шли впереди. Я прибавил шаг, чтобы догнать их, но у меня это не получилось. Расстояние между нами не сократилось. Что за херня? Я побежал, но спины братьев все так же маячили впереди.

— Стойте! — крикнул я, но они как будто не слышали меня.

Я остановился. Братья тут же замерли. Сделал шаг, они повторили мое движение. Холодок страха пробежал по спине. Магия или колдовство. Какая разновидность точно не знаю, но можно предположить, что это либо иллюзии, либо воздействуют на мозг. Скорее второе, так как иллюзионистов, если ссылаться на слова Эртифекса и Тир-Галана, днем с огнем не сыщешь, значит все же колдовство либо рядом вражеский ментал.

Что делать дальше пока не представляю. Как развеять это заклятие или заклинание? А может, я сплю? Ущипнул себя за нос. Больно. Взял горсть земли в руку, почувствовал влагу, тепло, убедился, что вокруг реальность.

Сел на землю и принялся ковыряться в колдовской сумке. Кое-какие знания о подобных заклинаниях в голове были, в принципе я даже знал, как их можно разрушить. Собрал нужные ингредиенты, смешал, произнес заклинание. Ничего не произошло. Попытался догнать братьев, результат, такой же удручающий, что и прежде. За час с лишним, перепробовал множество вариантов различных заклинаний, но ничего не добился. Значит все же магия или незнакомое колдовство, но все же склоняюсь к варианту с магией.

В голову пришла мысль, что надо попытаться выяснить, когда это началось. После непродолжительного мозгового штурма предположил, что сразу после того как мы утром выступили в путь.

Неожиданно, ясное утро превратилось в глубокую ночь. Переход был настолько стремительным, что подумал, будто ослеп, но слабо видимые очертания деревьев подсказали, что с глазами все в порядке.

Я в страхе начал озираться по сторонам сжимая в руках секиру. Из леса раздался слабый волчий вой. Если бы на моей лысой голове были бы волосы, то они бы сейчас дыбились ирокезом. Ровно бьющееся сердце совсем не вписывалось в картину ужаса, запечатленную в моих глазах. Послышался шорох множества лап, рвущих когтями землю. Это стало последней каплей. Я рванул по тропинке, что есть сил. Деревья смазывались, превращаясь в сплошную полосу, но моей скорости было недостаточно, чтобы оторваться от волков. За спиной приближался страшный вой, в котором слышался азарт охотников загоняющих паникующую жертву. В стороне от тропинки вспыхнули факелы, вставленные прямо в землю. Повернув голову, в мельчайших подробностях, будто стоп-кадр, разглядел один из факелов. Пламя вырывалось из глазниц черепа, насаженного на черный, гладкий посох, и пылало как самый лучший напалм.

Между деревьев, мелькнула серая тень. Догнали! Ужас поглотил здравый смысл. В одиночестве геройствовать невообразимо сложнее, чем в обществе покойного сэра Ринуэла или некроманта Сингирда. Их харизма, дыхания, речь, уверенность в собственных силах, все это наполняло меня отвагой, но сейчас, оставшись один...

Казалось, что я мчусь по лесу со скоростью спортивного автомобиля. Если бы в меня сейчас выстрелили из пистолета, то я бы убежал от пули, но проклятые волки все равно не отставали. Позади, слышалось их хриплое дыхание. Неожиданно стремительный бег прервался. Я на всей скорости провалился в какую-то глубокую яму. Быстро вскочив на ноги, начал искать глазами путь наверх. Иначе волки загрызут меня прямо здесь. До края ямы было недопрыгнуть. Высоко. Хищники плотным кольцом стояли наверху. Их глаза яростно блестели. Я вжался в стену, почувствовав спиной корни. Лишь бы не заметили, лишь бы не заметили. Вдруг, краем глаза уловил движение рядом с собой. Из темноты выступили братья. Их лица были страшно изувечены. Тела покрыты сеткой мелких ран. Глаза наполнены страшным голодом. Я завизжал как последняя истеричка и с секирой в руках просился на них. Они отпрянули от меня и пустились бежать. Я попытался настигнуть их. Бег по кругу закончился, когда я споткнулся обо что-то мягкое. Секира отлетела куда-то в темноту. Попытался встать, но передо мной выросли белесые бельма, заменяющие глаза тому, об кого споткнулся. Это было последнее, что запомнил, перед тем как упасть в обморок.

Глава 2

Мое сознание плавало в темноте. Оно убегало от чего-то страшного. Липкий, метафизический пот ужаса, казалось, покрыл все пространство. Я задыхался от страха. Вдруг все прекратилось, и перед глазами, сменяя тьму, выросла картинка. Вокруг была рыхлая земля. Небо виднелось сквозь кровавые облака. Солнце нещадно палило, высушивая кожу. Я невесомым духом парил над сотнями тысяч разлагающихся трупов. Воздух пропитался смрадом. Вороны выклевывали глаза покойникам, одетым в белые плащи с красными крестами. Среди павших воинов брел седовласый старец, одетый в белоснежную сутану. Он приближался ко мне, давая возможность рассмотреть его. Испещренное морщинами угловатое лицо, обладающее тонкими чертами. Острый, чуть с горбинкой нос. Близко посаженные мудрые, выцветшие от времени, глаза. Тонкие, бледные губы и удивительные для такого возраста густые, черные брови. Его лицо было словно вырезанным из камня. Мне показалось, что улыбка ни разу не озаряла эти уста.

Старец подошел ко мне и его силуэт словно мигнул, изменился. Он на мгновение превратился в молодого паренька лет двадцати двух с едва-едва пробивающейся растительностью на лице. Белоснежная сутана тоже претерпела изменения, став черной, словно крыло ворона. На ней стали видны следы крови, пыли и гари.

— Приветствую тебя Ардор, — произнес старец глубоким голосом.

— Здравствуйте, — сказал я, вновь, на секунду, уловив мелькнувший образ молодого парня.

— Я Данглиний.

— Ого, — выдохнул я потрясенно. — Тот самый легендарный святой убивший королеву Лиру?

Старец кивнул, затаив печаль в карих глазах.

— Так было нужно.

— Кто тот человек, что явился в момент смерти магини? Это демон Тир?

— Он не демон, он гораздо хуже, — проговорил Данглиний.

В этот миг одна из ворон что-то каркнула, и вся их многотысячная стая поднялась в воздух.

— Я чувствую его, — произнес святой, устремив взор на кружащих над нами птиц. — Он здесь.

— Где здесь? В моем сне?

Данглиний раскатисто рассмеялся. Показывая мое ошибочное мнение относительно улыбки на его устах.

— Это один из вариантов будущего спроецированный в твоем..., — произнес он и хотел что-то добавить, но вороны начали атаковать его.

Они всей стаей принялись нападать на святого, пытаясь выклевать ему глаза, разорвать плоть, вмиг отросшими когтями, но Данглиний не сдавался. Его руки окутал нестерпимо яркий свет, который испепелял птиц.

Не знаю почему, но я как-то оказался на небольшом пригорке, с которого потрясенно смотрел на этот самый сумасшедший, который только видел, бой, даже сражение в Астрале уступало ему. Черная воронка птиц, вытянувшись от кроваво-красных облаков до самой земли, кружила вокруг отчаянно отбивавшегося святого. Он тысячами разил атаковавших его птиц, но это была капля в черном, крылатом море.

Неожиданно, время как будто остановилось, и я услышал его шепот, который звучал будто вековая заповедь:

— Прими правильный выбор, не допусти этого, встань под наши знамёна в этой битве, ты не должен...

Время снова продолжило свой бег, и стая птиц похоронила под собой святого. Страшный треск заложил мои уши. Реальность рвалась и горела, словно бумага. Я почувствовал приближающееся пламя и закрыл глаза. Меня охватила бездонная пучина черноты.

Где-то в крепости Черная Скала, бог иллюзий Тир, тяжело дыша, свернулся на старой кровати и, глядя на почти истончившееся кольцо силы, произнес:

— Могуч ты Дан, даже в сознание моего побратима, где я априори сильнее тебя, почти победил.

Затем он перевел взгляд на зеркало, которое показывало мирно лежащее на земле тело Ардора, и глухо пробормотал:

— Кого я привел в этот мир?

Сознание возвращалось не одно. Оно несло с собой боль. Голова то и дело вздрагивала, от получаемых, крепкой рукой, пощечин. Я сосредоточился и начал пытаться вспомнить: Кто я? Где Я? Почему меня бьют?

Ответы нахлынули разом. Я резко открыл наполненные страхом глаза и увидел братьев, нормальных братьев, без ран и голода во взгляде. Фанланд резко занес руку, чтобы снова отвесить мне пощечину, но Эртифекс заметив, что я пришел в себя, перехватил ее.

— Где Данглиний? — выдохнул я.

— Какой Данглиний? — тупо произнес Эртифекс.

— Святой.

— Ооо, — протянул наемник, вставая с колен и отходя к краю ямы. — По-моему его еще не отпустили ведьмины мешочки. Иди лучше сюда Эрт.

— Почему вы невредимы? — воскликнул я, шатаясь, вставая на ноги.

Маг, присоединившись к брату, откликнулся:

— Я сейчас тебе все объясню. Ты только стой там и не волнуйся.

— Стою, не волнуюсь, — сказал я, чувствуя как голову наполняет, щемящая боль похмелья.

— Во время ночёвки, под утро, когда караулил ты, — проговорил Эртифекс с обвиняющими нотками в голосе, — нас околдовали ведьмы. Они, видимо, сидя в кустах, пустили в ход ведьмины мешочки — так называется особое сочетание всяких трав, ингредиентов, останков животных и прочее. Эти самые мешочки вызвали у нас галлюцинации...

— А почему под утро? — спросил я, тряся головой.

— Храп! Ведь никто из нас не храпит! Я почти сразу вычислил время их нападения.

— Ааа.

— Так вот, продолжу. Ведьмы могут как-то управлять галлюцинациями своих жертв. И вот они привели нас в эту яму. Я, например, бежал от демонов.

— А я улепетывал от паладинов, — вклинился в разговор наемник.

Я посмотрел на серое небо, подсказывающее, что сейчас еще даже не вечер и подумал, что без сознания провел где-то часов шесть, смотря, сколько времени бегал по лесу от воображаемых волков и так же воображаемо колдовал.

— Голова болит? — неожиданно, поинтересовался маг.

— Ага, — сказал я, кривясь от боли и вдруг понял, что мы одеты только в нижнее белье. — А где наша броня и оружие?

— Я так мыслю, что мы ее и не одевали. Она, наверное, осталась на поляне, — предположил Эртифекс. — Я не терял сознания и видел, как моя одежда расплывалась будто туман.

Тяжесть и боль в голове мешали мне нормально соображать, и я тупил несусветно.

— Давай выбираться отсюда, ты же маг, вперед, задействуй магию.

Эртифекс молча показал мне на край ямы. Кинув туда взгляд, увидел чадящий дымом небольшой, в два кулака размером, темный мешочек у которого бечёвкой была перевязана горловина.

— Он не дает тебе магичить? — сообразил я.

— Верно.

— А чего они хотят то, эти ведьмы?

— Пока не знаю, но вряд ли что-то хорошее.

— Вот мы встряли, — произнес я, садясь на землю.

Моя реплика осталась не прокомментированной, на этом разговор закончился. Фанланд принялся исследовать стенки ямы, а Эртифекс сложил руки на груди и задумчиво устремил взгляд на ведьмин мешочек.

В голову, несмотря на тяжесть ситуации, пришла забавная мысль. А воображение-то у меня буйное. Такое придумать! Одни факелы чего стоят. А уж битва Данглиния с воронами. Хм, может и не зря надышался колдовским дымом, где еще такое увижу. Даже не увижу, а проживу. Блуждая в дебрях галлюцинаций, был уверен, что все происходит на самом деле.

Так мысленно прогоняя перипетии сегодняшнего утра, следил взглядом за наёмником. Он облапал руками уже большую часть ямы, когда я обратил внимание, на лежащий на земле человеческий силуэт.

— Кто это? — воскликнул я.

— Это? — ткнул пальцем в тело Фанланд. — Не знаю, как его зовут, но благодаря ему, ты нас не убил.

Наемник слегка ткнул ногой под ребро человеку и спросил:

— Ты еще жив, что ли?

В ответ донесся слабый вздох.

Фанланд повернул ко мне лицо и произнес:

— Проверяю его иногда. А то как-то стыдно есть еще живого человека.

— Ты хочешь его съесть? — выкрикнул ошеломленно я.

— Ну, знаешь ли. Мало ли, сколько времени нас здесь будут держать. А вдруг кормить не будут?

— Чудовище!

Наемник весело расхохотался. Ему вторил Эртифекс.

— Шутить удумал? — проговорил я с обидой в голосе.

— Ага. Хотя в каждой шутке есть...

— ...Доля шутки, — договорил я в унисон с Фанландом.

Ментальный маг резко прекратил ржать и задумчиво произнес:

— А знаешь, может быть, наши миры и не так сильно отличаются.

Я перевел взгляд на лежащее тело и серьезно проговорил:

— Что мы с ним будем делать?

— Да ничего, пусть лежит, — произнес наемник. — В данный момент мы способны только наблюдать. Ну и делать ставки на то, сколько он еще проживет. Ставлю на пару часов. Эрт?

Маг посмотрел на небо и протянул:

— До ночи точно не протянет, где-то с наступлением первых сумерек, часа три наверно. Было бы символично умереть в момент, когда тьма заполняет мир, когда ее власть становиться необоримой для лучей солнца и ее черное войско поражает воителей света...

— Вы больные. Сразу видно, что братья, — перебил я разговорившегося мага. — Один в Астрале стихи читал, другой здесь включил чокнутого.

Не приняв игру, подтянул ноги к подбородку и закрыл глаза.

— Да ладно, чего ты? Смерть это же такая обыденность! — попытался растормошить меня наемник. — Мы саму уже пару раз чуть не сдохли пока блуждаем по этому лесу.

— Он живой человек! Прояви к нему уважение!

— Еще скажи, что тебе жалко его!

— Нет, не жалко, — произнес я, чувствуя, что и мне и правда, безразличен этот мужчина. — Просто, каждый имеет право быть достойно препровожденным в мир иной.

Фанланд фыркнул и вновь принялся обследовать стены ямы. Эртифекс же, не принимавший участия в нашей словесной перепалке, задумчиво произнес:

— Ты прав, но сейчас не это важно, а важно сохранить сплоченность нашего трио. И если для этого нужно играть в дурацкие игры, то ты будешь в них играть.

Я посмотрел в лицо мага. Второй раз вижу его таким. Первый был в тот момент, когда я только оказался в этом мире и там, в подвале, увидел его, и вот сейчас... мудрый маг, а не витающий в облаках, немолодой мужчина с жаждой знаний в глазах. Еще, правда, был его бой с демоном, но там он был совсем другим, скорее безумным колдуном с постеров про компьютерные игры.

— Отчасти соглашусь с тобой, — промямлил я.

— Ведьмы, что ты о них знаешь? — поменял он тему.

Я отрицательно покачал головой.

— Так и думал. Их специфические навыки относят к колдовству. Ведьмы с помощью различных зелий, мешочков, амулетов и т.д. могут творить колдовство, хотя и не проходят ритуал. Их главным подспорьем является гримуар — так называется собрание всех их знаний. Гримуар передается от одной ведьмы к другой, чаще от матери к дочери. Внешне многие из них совсем не отличаются от обычных смертных, человеческих женщин, хотя им может быть и по паре сотен лет. Ведьмы были всегда! Хоть многие маги и обвиняют в их появлении христианство, но это не так. Они дочери Старого Мира. Широкий арсенал заклинаний и дополнительных злокозненных средств делают их страшными противниками. Пожалуй, они даже могущественнее многих паладинов. С последними то понятно, честный бой, толпа на толпу. Они не станут прятаться и исподтишка вредить тебе, а эти станут, хотя и в честном бою ого-го. Вопросы?

— Ты сказал, что они дочери Старого Мира, и я так понял, что не в ладах с Церковью, так почему же они схватили нас? Мы ведь как бы по одну сторону баррикады.

— Анархистки. Они верны только своим сестрам. Им плевать, паладин ты или языческий маг, все одно — враг.

— А как они размножаются? Им ведь нужны мужики.

— Ведьмы часто притворяются добродетельными женщинами, выходят замуж или просто стремятся зачать ребенка, а потом обратно к своим. Хотя могут остаться жить обычной человеческой жизнью, но на шабаш летать все равно будут. Все легко и просто.

— Летают они на метле? Да? — протянул я, держа в голове недавно высказанную магом мысль, что наши миры не так сильно отличаются.

— А говоришь, ничего о них не знаешь.

Вспоминая множество полученной о ведьмах информации из своего мира, я произнес:

— А у них есть кровавые ритуалы? Мы можем быть главной составляющей такого события?

Эртифекс пожал плечами и показал пальцем на мертвенно-неподвижное тело мужчины:

— Вот он может дать нам ответы на твои вопросы. Единственно, что могу пока сказать о нашем умирающем товарище по несчастью это то, что над его глазами поработали уже здесь. Больше видимых травм нет. Скорее всего, его опаивали каким-нибудь зельем. И, он точно маг.

— Откуда ты знаешь? Я не чувствую исходящую от него магию, хотя прежде сразу распознавал магов.

— На его теле есть татуировка, свидетельствующая о его ранге. Он адепт, такой же как и я.

Ментальный маг поднял левую руку. На внутренней ее части, почти подмышкой, где сливаются бицепс и трицепс, красовался вытатуированный круг, внутри которого была помещена буква "А".

— А как узнать его специализацию? — уточнил я.

— Ментал. Круг означает, что он ментальный маг.

— Ого, — потрясенно сказал я. — У вас много общего.

— И это меня пугает.

Я посмотрел на отголоски внутреннего страха, возникшие на лице Эртифекса, и чтобы он немного забылся, решил поделиться с ним знаниями о демонологах и паладинах.

— Эрт, ты только не спрашивай меня, откуда я это знаю, но внимательно слушай...

Спустя минут пять моих разглагольствований, даже Фанланд внимал, будто я сам пророк небесный. Лица внешне совсем непохожих братьев, сейчас были как никогда похожи. В их глазах застыла боязнь прослушать хотя бы одно слово, упавшее с моих губ. Они даже рты синхронно приоткрыли в удивлении от полученных знаний.

Как только я замолчал, ментальный маг с придыханием произнес:

— Откуда ты все это зна...

Я прервал его речь движением руки и твердым голосом сказал:

— Не спрашивай. Источник надежный.

Не хотелось рассказывать им о моих взаимоотношениях с Тир-Галаном. Это могло бы разрушь установившееся между нами доверие.

На нас опустилась тишина, прерываемая лишь слабым дыханием, доносившимся изо рта находящегося при смерти адепта. Я молчал и не мешал братьям обдумывать мой рассказ. На некоторое время страх будущего ослабел. Ведьмы отошли на второй план. Задача выполнена. Они хотели увлечь меня игрой, а я отвлеку их мыслями.

Глава 3

Вечерело. Сумерки постепенно заполняли мир, выгоняя прочь дневной свет. В яме уже царила непроглядная тьма. Сверху доносился тихий, но пронзительный женский визг, который сопровождали глухие удары в барабан. Мы уже час прислушиваемся к этим звукам. И каждый из нас знал. Впереди наш выход.

Каждый возглас, подгонял мою мыслительную деятельность. Я уже всю голову изломал, но как выбраться из ямы не придумал. Ее глубина была слишком велика. Даже если мы все, включая еще живого адепта, встанет друг другу на плечи, то ее край останется еще очень высоко. Как мы только не сломали себе шеи, упав с такой высоты? Тут же я сам ответил на свой вопрос. Мягкая и рыхлая почва смягчила удар.

Из темноты раздался голос Фанланда:

— Адепт еще живой. Никто не выиграл.

Его слова прозвучали так наиграно-печально, что меня аж перекорежило, но я смолчал. Эртифекс подобно мне не издал ни звука.

Наше трио не знало, что бог иллюзий Тир, тоже ломает голову над освобождением побратима из плена ведьм. Он не мог напрямую вмешаться в дела людей, как в ситуации с волчицей, так как она зверь, лишенный разума и души, а люди совсем иное. Он рискует в случае прямой помощи, мгновенно, отправится в небытие. Юнуф не дремлет.

Чем громче становились звуки какофонии разыгравшейся в Черном лесу, тем сильнее меня окутывало одеяло страха. Лежащий овощем адепт смотрелся как мое будущее. Что они с ним сделали? Повторят ли это надо мной?

— Эрт, Фанланд, — произнес я твердо, — как только выберемся из ямы сразу в бой. Лучше умереть так, чем лежать как он.

Я ткнул пальцем в тело адепта, но из-за темноты никто не увидел моего жеста, но даже без этого, все поняли, кого имею в виду.

В ответ на мою реплику раздался истерический смех мага. Сквозь него он начал выкрикивать слова:

— Ты думаешь самый умный? Думаешь тебе, такой махине, оставят шанс драться?

Вдруг, в яму упал еле тлеющий мешочек, за ним еще и еще.

Эртифекс тыча в них пальцем произносил:

— Вот о чем я говорил! Вот о чем...

Ноги начали подкашиваться. Тело отказывалось слушаться. Невероятная слабость разлилась по мышцам. На трясущихся ногах привалился к стене. Маг был прав. Шанса на бой нет. Я заметил, как рухнул на землю Фанланд. В свете искр, сыпавшихся от ведьменного мешочка, упавшего совсем рядом с наемником, были отчетливо видны его глаза. Там уже не было бравого воина, не страшащегося смерти и смеющегося над ужасом. Там была боль. Боль расставания с любимым человеком. Я кулем упал на землю, не отрывая взгляд от его глаз. Их заволокла пелена воспоминаний. Губы тронула печальная улыбка. На миг мне показалось, что я вместе с наемником вижу ее образ, но тут же моя голова бессильно запрокинулась назад, и глазам предстало небо, на котором восходила полная, чуть красноватая луна.

В обмякшем теле, только глаза остались покорны моей воли. Ужас, который испытал в момент, когда меня принесли в жертву, постепенно наполнял разум. Все было так похоже. Даже лица спускающихся по веревкам обнаженных женщин казались такими знакомыми и не раз виденными.

Ведьмы, а это без сомнения были они, начали деловито обвязывать мое тело веревками. Одна из них, молодая, не старше меня, с волнистыми, рыжими как огонь, волосами, взглянула мне в глаза и мило улыбнулась, обнажая ряды белых как первый снег, зубов. Сердце мучительно защемило, такая кротость и доброта царили на лице девушке. Ее внешность, выражение глаз, улыбка — все это вместе взятое совсем не вязалось с теми словами, что поведал о ведьмах ментал.

— Помоги мне, — еле слышно прошептал я.

Ее изумрудно-зеленые глаза округлились от изумления, став похожими на два драгоценных камня. Аккуратные брови взлетели на середину, аккуратного лба, и она пораженно выдохнула:

— Ты разговариваешь, огр?

Недалеко стоящая женщина средних лет, услышала ее возглас и спросила:

— Мелена, ты что-то сказала?

— Это он сказал! — проговорила девушка звонким голосом, показывая на меня пальцем. — Он говорит по-человечески.

Женщина подошла ко мне и внимательно посмотрела в глаза.

— Слушком умный взгляд для обычного огра. Ладно, наверху разберемся.

Она закинула голову к небесам и крикнула:

— Тяните.

Я почувствовал, как тело отрывается от земли и потихоньку движется к краю ямы. Веревки надежно удерживали меня от падения. Бессильно мотающаяся голова позволяла глазам разглядеть еще три тела, поднимающихся таким же способом: Фанланд, Эртифекс и адепт.

Как только достиг края ямы, меня тут же подхватили сильные руки и перевалили на землю. Мужчина с полным отсутствие мысли во взгляде стоял надо мной. Его обнаженное, покрытое грязью тело, застыло, словно он деревянный истукан. Я попытался попросить его о помощи, но губы отказывались слушаться.

Скосив глаза, увидел круглую поляну, окруженную плотным кольцом ярко горящих факелов. Посередине нее возвышались два мощных, каменных столба. Вокруг них, было примерно два десятка ведьм. Часть из них пронзительно завывала, а часть била в небольшие барабаны. Все они при этом исполняли какие-то дикие танцы.

До меня донесся голос Мелены:

— Это он, Старшая.

Ко мне подошли три ведьмы. Как три отрезка жизни. Молодая, средних лет и пожилая. Двух первых я уже видел, а вот пожилая... она носила на голове маленькую диадему, устроившуюся поверх длинных, седых волос, служащую видимо символом власти среди ведьм. Ее глаза были пронзительного серого цвета. Они смотрелись двумя звездами, упавшими на изрезанную трещинами, высохшую равнину, на которой возвышался острый пик, заменяющей ведьме нос.

— Скажи что-нибудь, — чуть ли не умоляюще произнесла Мелена, сложив руки на полной груди.

Только хрип вырвался из моих губ.

— Даже если бы он умел, то не смог бы. Мешочки действуют, — наставительно произнесла пожилая ведьма.

— Я ничего не слышала, — вклинилась другая ведьма.

Вдвоем они устремили взор на Мелену. Она смешалась под этими взглядами и тихо выдавила:

— Я слышала. Он говорил: "Помоги мне"

Самая старшая ведьма, подошла к ней, прижала ее голову к груди и мягко произнесла:

— Ничего дитя. Ты первый раз на шабаше, тебе показалось.

Затем она повернула голову ко мне. Я напряженно следил за ее взглядом, блуждающим по моему лицу. Неожиданно, она подошла и провела морщинистой рукой по шраму на щеке.

— Волчьи следы. Рима, это ЕЕ работа?

Женщина средних лет, названная Римой, ответила:

— Он бы не выжил после встречи с ней.

Мелена, подражая старшим по возрасту ведьмам, внимательно посмотрела на шрам и со смешком добавила:

— Только если ему помогают боги. Белая никого не щадит.

— Верно, — выдохнула Старшая. — Но все равно, необычный огр. Из него может получиться хороший сомнамбул.

— А что будем делать с ментальным магом? Он вроде еще жив, — спросила Рима.

— Скорми его волкам. Элизириум подействовал на него не так как нужно.

— Невозможно предугадать его действие на магов, — продемонстрировала знания Мелена. — У нас есть еще один ментал, может с ним сработает.

— Может, — глухо повторила Старшая. — Начнем.

Она поманила, пальцем с длинным ногтем, стоящих невдалеке четверых мужчин и, разомкнув тусклые губы, проговорила:

— Он будет первый. Закуйте его в цепи.

Меня подхватили и понесли к столбам. Ведьмы молча расступались перед нашей процессией, а я все пытался кричать от ужаса, непослушными губами. Все было так обыденно, человека хотят превратить в покорное чужой воли существо, а они смотрят равнодушными глазами.

Меня притащили к столбам, бросили между них и начали заковывать в цепи. Руки и ноги обхватили железные кольца. Тело подняли, цепи натянули и вот я уже вишу на прочных кованых изделиях, между грубо отесанных камней.

В этот момент, казалось, глаза фиксируют и улавливают все что происходит, каждую деталь, малейшее движение, неуловимую игру теней.

Часть ведьм взялись за руки, опустились на колени и начали плавно раскачиваться. Это было настолько эротично, что в другой ситуации я бы даже, наверно, возбудился, но не сейчас. Страх мощными волнами пытался смыть рассудок. Сомнамбул! Не такого будущего ожидал.

Вдруг силуэты ведьм поплыли, они начали размазываться, их очертания терялись, сливались с тенями. Такая игра реальности продлилась недолго. Постепенно тела ведьм вновь начали принимать устойчивые физические параметры, но они уже были иные. Одна из ведьм вскинула голову и посмотрела на меня змеиными глазами с вертикальным зрачком. Другая, обзавелась козлиными рогами. Тело третьей покрыл налет коротких, золотистых волос. Каждая из ведьм обзавелась новой, отвратительной особенностью тела. Они все так же извивались и стенали под бой барабанов, наполняя воздух какофонией звуков и криков. Тени от факелов, как живые плясали между ними, создавая подобие дьявольских плясок.

Я ошарашенно взирал на все эти метаморфозы, совсем перестав бояться за свою жизнь. Такое представление заставляло каждой частичкой тела ощущать всю извращенную удивительность происходящего.

Неожиданно, перешагнув цепочку беснующихся женщин, в импровизированный круг вошли три ведьмы: Старшая, Мелена и Рима. Они тоже изменились. Старшая обзавелась тонкими, длинными почти до линии шеи седыми усами и бородой. Рима отрастила хвост с кисточкой на конце и копыта. А младшая из них, улыбалась мне синими губами с красными капиллярами, в открытую щелочку которых, были видны зубы до невозможности схожие с костяными иглами. Она несла глиняный кувшин, из которого вырывались клубы пара. В отличие от Старшей и Римы, Мелена подошла прямо ко мне. Ее глаза лучились от счастья.

Она, взглянула на меня и тихо произнесла:

— Кем бы ты ни был огр, ты будешь служить мне. Такое чудовище как ты, будет неплохим помощником в моих делах.

По губам девушки скользнула змеиная улыбка предвкушения добычи. Она запрокинула мою безвольную голову назад, открыла рот и начала вливать внутрь обжигающее содержимое кувшина.

За несколько минут до этого момента, бог Тир, решил снова рискнуть. Он надеялся, что сможет устранить следы своей силы после контакта с Белой Волчицей. Один раз получилось, так почему бы не повторить.

Я смотрел в звездное небо и чувствовал, как жидкость проходит по моему горлу. Надежда на чудо теплилась во мне всегда. Где бы я ни был. На Земле, В Реале, Астрале. Она всегда была со мной. Неужели пришел конец моей удачи? Неужели все, доигрался?

Громовой вой огласил окрестность. Рука девушки дрогнула, и кувшин упал на земли, где вдребезги разбился. Мою голову мотнуло. Она упала на грудь, и я увидел поляну. Эртифекс и Фанланд безвольно стояли, удерживаемые от падения мужчинами-сомнамбулами. На лицах моих спутников жили только глаза.

Все без исключения ведьмы застыли в неподвижности. Барабаны смолкли, ни слышно было криков, на поляну опустилась тишина. Абсолютно все взгляды были устремлены на одиноко стоящую около деревьев белоснежную волчицу. Она то скалила пасть, то грозно рычала, то пыталась пятиться в сторону леса.

Старшая, безбоязненно двинулась к хищнице. Она остановилась примерно в метре от нее и заговорила:

— Здравствуй сестра. Что привело тебе к нам?

Волчица опустила голову к земле и тонко заскулила.

В этот миг я почувствовал еле слышимый вкус магии и понял, что колдовство ведьм, начинает спадать с меня. Пальцы двигались. Даже шея уже начинала служить мне. Я поднял голову и посмотрел на мага и его брата. Они все также безвольными овощами весели на руках мужчин. Перевел взгляд на Старшую, гладившую между острых ушей волчицу. Ведьма что-то тихонько говорило, а хищница все больше опускалась на землю.

— Что происходит? — громко крикнула Мелена.

Вслед за ее возгласом, волчица вздрогнула всем тело и бросилась на Старшую. Ведьма словно пушинка отлетела от животного и пронзительно заверещала:

— Ей кто-то управляет! Убейте ее!

Поляна наполнилась заклинаниями. Они носились за волчицей, но не причиняли ей вреда. Хищница словно не замечала с гулом врезающихся в нее бордовой окраски, шаров, которые промахиваясь, оставляли взрыхленную землю или заставляли лететь щепки от деревьев. Она же в свою очередь лихо кромсала незащищённую женскую плоть. Повсюду начали слышаться стоны раненных и хрипы умирающих. Белоснежный мех волчицы окрасили капли крови, они стекали по ее телу, оставляя красные дорожки.

Мелена с ужасом следила за кровавым побоищем. Она прижала ладошки ко рту и стояла будто изваяние.

Вдруг девушка резко повернула голову. Я проследил за ее взглядом и понял, что шансов выжить все больше и больше. Фанланд и Эртифекс еще очень медленно, но уже продуктивно сражались со своими стражами.

Мелена посмотрела на братьев, затем на волчицу, походя принявшую на себе заклинание, предназначавшееся Эртифексу, и остановила взгляд на мне.

— Ты! Это все ты! Из-за тебя гибнут мои сестры!

Девушка подобрала с земли острый осколок кувшина и подняла его на уровень моих глаз.

— Если ты сейчас же ее не остановишь, я убью тебя чудовище!

Я напряг мышцы, но цепи прочно держали меня.

— Это не я, — прошептал я непослушными губами.

— Ложь! — заверещала Мелена и ударила меня осколком в лицо.

Я отклонил голову, и удар пришелся в многострадальную щеку. Обожжённая глина прочертила на ней кровавый узор от уха до низа подбородка.

— Тварь! — закричал я, смотря на ведьму налитыми бешенством глазами.

Какая-то девчонка может убить меня! Это даже страшнее, чем стать сомнамбулом! Попаду ли я в Рай или Ад, но и там и там надо мной будут смеяться.

Неожиданно, поляну озарил яркий свет, исходящий от двухметрового шара появившегося почти посередине мясорубки, которую устроила волчица.

Я на мгновение зажмурил глаза и когда открыл их, то шара уже не было, а были три закованные с ног до головы в блестящую броню рыцаря с красными крестами на панцирях. Они держали в руках по длинному, сияющему белым огнём мечу и большому прямоугольному щиту с изображением распятого человека с терновым венком на голове.

— Паладины! — прозвучал дикий, женский вопль.

Но увидев от кого, он донесся, я поправился, дикий вопль Эртифекса. Паладины не стали долго ждать и начали рубить всех без разбора. Их магия в отличие от магии Эртифекса, надышавшегося дымом ведьменных мешочков, действовала. На моих глазах один из паладинов вытянул меч в сторону двух, близко стоящих друг к другу, ведьм, и их перерубило пополам, длинной полосой ослепительного белого света. Вот это сила!

Прочь эмоции, меньше восторгов, надо решать свои проблемы. Хорошо, что братья, заметив мое бедственно положение, бросились ко мне.

Мелена, осознав, что нужно спасаться, на секунду заколебалась. Ее взгляд метнулся в сторону леса, а затем на мой кадык. Мстительная улыбка, появившаяся на ее губах, дала ответ на колебания девушки. Взмах тонкой девичьей руки и удар крепким мужским кулаком по голове, произошли в один и тот же отрезок времени. Тело Мелены свалилось к моим ногам. Наемник, перешагнув через него, начал освобождать меня от цепей. Когда у него это получилось, подбежал трясущийся Эртифекс.

— Бежим! Бежим отсюда! — вопил маг.

Фанланд вопросительно посмотрел на меня.

— Валим, — выдохнул я, не раздумывая.

Братья сорвались с места и помчались к лесу. Я, хотел последовать за ними, но взгляд зацепился за лицо, без сознания лежащей Мелены. Она изменилась, сбросив отвратительное уродство. Сейчас Мелена была вновь похожа на сестру милосердия, но никак не на кровожадную ведьму.

Я быстро окинул взглядом поляну. Паладины методично добивали своих жертв. Волчица куда-то скрылась. Тяжело вздохнув, подхватил легкое тело и побежал за братьями.

Как только ворвался в кусты, то споткнулся обо что-то мягкое и чуть не упал. На земле лежал адепт. Его грудь слабо вздымалась. Еще одно тело легло на мои плечи. Братья ничего не сказали по поводу балласта, который я приобрёл.

Глава 4

Мы бежали, пока не взошло солнце. И остановились только тогда, когда Эртифекс упал от бессилия.

Тяжело дыша, он вцепился пальцами в землю и прошептал:

— Откуда взялись паладины? Как они нашли шабаш ведьм?

Маг не знал, что в замке Черная Скала над этим же вопросом так же бьется бог иллюзий, стремясь найти на него ответ.

Я посмотрел на Эртифекса, затем на наемника и положил на землю адепта и Мелену.

Фанланд устало сел и горько произнес:

— Оружия нет, брони нет, колдовских сумок нет.

Маг запустил руку в трусы и вытащил магическое зеркало.

— Вот, взял из оторванной руки какой-то ведьмы. Похоже, они уже поделили наши вещички.

Наемник схватил зеркало и прижал его к груди. Я с отвращением представил, куда оно могло закатиться, пребывая в нижнем белье мага и проговорил:

— Мы можем кого-нибудь вызвать на связь так чтобы нам это помогло? Например, Галана? Он же умеет перемещаться в пространстве или графа Бланта, создаст портал.

— Нет смысла, если только сообщить о нашем бедственном положении, хотя, — откликнулся Эртифекс, поднимаясь на ноги. — Граф точно отпадает, он создает порталы только для демонов. А вот Галан, даже не знаю, на что он способен. Может я и не прав, и есть смысл с ним связаться.

— Он поможет нам выбраться из леса! — уверенно произнес я. — Но Галан же демон!

Фанланд протянул зеркало брату и сказал:

— Действуй. Я хочу жить.

Эртифекс взял магическое приспособление в руку и сумрачно произнес, быстро забывая свое прежнее отношение к моему побратиму:

— Мы ведь ничего не теряем. Демон так демон. Я могу связаться с зеркалом, которое находится в замке, а вот с личным зеркалом Галана, если оно есть, нет.

— Пофиг, пробуй, — не выдержал я.

Маг начал водить пальцем по поверхности зеркала, затем тряхнул его и застыл. Зеркало засветилось и отобразило уставшее лицо Галана.

— Получилось, — тихо выдохнул я.

Как только Эртифекс увидел лицо иллюзиониста, он тут же путано начал объяснять ему ситуацию, но тот резко оборвал его:

— Передай зеркало сэру Ардору.

Маг бросил на меня взгляд и выполнил просьбу Галана. Я взял зеркало и увидел, насколько побратим взволнован. Казалось, что он вот-вот выпрыгнет из зеркала и начнет голыми руками разрывать моих врагов. Маленькая частичка меня шевельнулась от радости. Тепло родства захватило небольшой процент души.

Тир-Галан посмотрел мне в глаза и начал говорить, тяжело роняя слова:

— Я ничем не могу тебе помочь, но ты должен добраться до горы Анок! Слишком много поставлено на карту. Знай, ты будешь не одинок, Белая Волчица поможет тебе. Она покажет короткий путь к горе. Всего один переход и ты маг! Но не забывай о паладинах. Они преследуют тебя. Все. Действуй брат!

Зеркало погасло, и иллюзионист не услышал моего тихого шепота:

— Я доберусь до горы, брат.

Зато вырвавшиеся из моих губ слова услышал Эртифекс. Он вопросительно поднял брови и произнес:

— Ты ничего не хочешь нам сказать, сэр?

— Нет, — отрезал я.

— Брат? — не унимался маг. — Вы назвали друг друга братьями? Что это Ардор? Почему демоны вьются вокруг тебя и прекрасно знают тебя?

— Сейчас я не могу ничего сказать, — повесил я голову.

Не знаю чем бы закончился этот разговор, если бы не резво вскочившая на ноги Мелена. Девушка, наверно, уже давно пришла в себя и ждала удобного момента для бегства, и вот он наступил. Братья пристально смотрели на меня, а я себе под ноги, на ведьму никто не обращал внимания, и она воспользовалась этим. Мелена прытко побежала прочь от нас.

— Дура, — отстраненно произнес я глядя в удаляющуюся спину. — Там же паладины.

Никто не пытался догнать девушку. Если бы не моя секундная слабость, то она осталась бы лежать на потеху паладинам. Я и так бы отпустил ее, но она видимо была иного мнения.

Неожиданно, стремительный бег ведьмы был прерван. Белоснежная туша снесла ее с ног. Мелена, шатаясь, поднялась на ноги. Волчица, угрожающе рыча, двинулась на нее. Из пасти зверя капала пузырящаяся пена. Ведьма, в страхе выставив руку, попятилась назад. Хищника оглушительно щелкнула челюстью. Мелена снова сорвалась в бег. Только теперь она бежала к нам. Вихрем, пролетев разделяющее нас расстояние, она спряталась за моей спиной, судорожно рыдая. Преследующая ее волчица остановилась неподалёку, взглянула мне в глаза и зарычала.

— Тихо-тихо, — просюсюкал я. — Ты же на нашей стороне. Покажи нам дорогу к горе Анок.

Хищница полукругом обошла меня и медленно побрела в сторону наибольшего скопления деревьев.

— Пойдем за ней? — неуверенно спросил ментальный маг.

— Наверн...

На полуслове меня оборвал луч ослепительного белого света, начисто срезавший дерево, чуть выше головы плачущей Мелены.

Даже не смотря, в сторону, откуда прилетел этот "сюрприз", подхватил тело адепта и понесся вслед за Белой Волчицей. Все остальные резво последовали за мной.

— Брось его, — на бегу посоветовал мне Фанланд, показывая глазами на тело адепта ментальной магии. — Зачем он тебе?

— Аа, — махнул я свободной рукой, второй придерживая соскальзывающее с плеча тело мага.

Я и сам не знал, зачем пытаюсь спасти уже почти почившего человека. Наверно, чувствую некую вину за ту игру, что устроили братья в яме.

Мимо с развивающимися на ветру волосами пробежала Мелена. Ее обнаженное тело почти поравнялось с волчицей. Хищница попыталась цапнуть ведьму за ногу и та сразу отстала, поравнявшись со мной.

— Чудовище, прикажи свое шавке не трогать меня, — злобно произнесла девушка.

— Не могу, не я управляю ею. Видимо, ночью кто-то приказал ей убивать ведьм, наверно, приказ действует до сих пор.

— Я слышала ваш разговор по магическому зеркалу. Кто этот человек? Это он управляет Белой Волчицей?

— Ты невнимательно слушала, он не человек, — уверенно произнес я, окончательно уверившись, что Тир-Галан не иллюзионист, — он демон.

Иначе как бы он управлял животным? Какой бы ты не был гениальный иллюзионист, но это просто выходит за рамки той ветви магии, которой принадлежит твой дар.

— Он демон? — побледнев, произнесла ведьма.

— По-моему здесь охрененное эхо, — наигранно-задумчиво, произнес я.

Мелена, обожгла меня злобным взглядом прекрасных глаз и убежала чуть вперед, но предусмотрительно держалась позади волчицы.

Я оглянулся назад. Вдали бежали три блестящие на солнце стальные болванки с развивающимися за спиной пурпурными плащами. Паладины монотонно работали конечностями, не замечая преград на траектории своего следования. Они сносили все на своем пути, только оббегали вековые деревья. Эдакие, модели бездушных роботов будущего.

Рядом, чуть ли не положив язык на плечо, мчался Эртифекс. Ему приходилось тяжелее всех. И в силу своей физической подготовки и в силу возраста, увеличившегося после путешествия в Астрал. Но его подгонял легко различимый в безумных глазах, страх. Если бы не он, маг давно бы упал на землю и, скрючившись глотал бы воздух, пытаясь отдышаться.

Я вскинул голову и среди редеющих деревьев увидел силуэт горы.

— Она? — спросил я наемника, указывая рукой на возвышающуюся к небесам гору.

— Ага.

В этот момент Фанланд каким-то звериным чутьем ощутил опасность, бросил взгляд назад и сильно толкнул меня в плечо. Мимо пронесся белый луч заклятия. Я заорал от боли. Свет задел мою левую руки и лишил ее двух пальцев.

— Ааа, — вопил я, потрясая изуродованной конечностью перед лицом наемника.

— Не благодари, — произнес он, вытирая попадающие на лицо капли крови.

Справившись с болью, я все-таки поблагодарил его:

— Спасибо, ты спас мне жизнь.

Если бы наемник не толкнул меня, то луч заклятия прилетел бы мне точно в спину.

— Сочтемся, ты мне тоже когда-нибудь жизнь спасёшь.

Фанланд улыбнулся, а я наоборот, погрустнел. Клятву с меня никто не снимал.

После магической атаки паладинов, отряд помчался еще быстрее. В глазах людей читалась быстро нарастающая паника. А что будет, когда мы достигнем горы? Паладины от нас отстанут, скажут: "Не наша территория?". Бред! Нас убью, взмыленных и уставших.

Несмотря на все наши усилия, мы ни на йоту не могли оторваться от преследователей. Даже скорее они сократили расстояние. Надо что-то решать и с клятвой тоже. Так, надо подумать, я же человек насквозь продажного мира, где правят юристы, неужели не обойду какую-то клятву? Как там звучала формулировка: "Ты убьешь его сразу же, как он приведет тебя на гору Анок. Поклянись мне в этом". Слова графа прозвучали в голове как будто наяву. Мысленно перекатывая клятву, поразился своей тупости. Ведь всего этого могло бы и не быть, если бы мы с графом просто попросили Фанланда дать клятву никому не рассказывать о сокровищах и прочем, что он увидел, путешествуя с нами. Идиоты! Нет, я идиот, граф слишком хитер. Он явно знал о таком решение проблемы, это не я, человек другого мира, где цена клятвы очень ничтожна. Он по каким-то причинам твердо вознамерился убить наемника. А тут подвернулся я и ляпнул свою клятву.

Выход из сложившейся ситуации все равно должен быть. Чертовски не хотелось убивать Фанланда. Он не плохой парень, брат Эртифекса, да и вообще, минуту назад спас мне жизнь. Так, а что если он не доведет меня до горы? Прямо сейчас убежит куда-нибудь в кусты? Юридически он не зашел на территорию горы и, следовательно, не довел меня до нее. Похоже, я решил оба вопроса, частично со спасением и полностью с клятвой.

Я пробежал взглядом по лицам бегущих рядом людей и громко крикнул:

— Нам надо разделиться!

Три пары глаз воззрели на меня.

— Паладинов трое, нас четверо. Один в любом случае выживет!

— Одна выживет, — уверенно поправила меня ведьма. — А вы подохните.

— Так, Эрт беги налево, Фанланд направо, я на гору, а ты Мелена к чертям.

Братья пожали мне руку и разбежались по сторонам. Ведьма кинула на меня злобный взгляд и умчалась чуть в сторону от моего предполагаемого пути. Я же поскакал вслед за Белой Волчицей в сторону горы Анок.

Глава 5

— Пора, — произнес Тир и переместился в пещеру дочерей Риситы.

Он преклонил колено перед статуей и застыл в неподвижности, во все глаза, следя за окружающим пространством, желая увидеть момент появления девушки.

— Здравствуй, — неожиданно раздался голос Нари из-за спины бога.

Тир, не подавая вида, что разочарован, поднялся на ноги и повернулся к дочери Риситы. Она стояла в двух шагах в своем соблазнительном наряде и держала в руке прозрачный квадрат, в котором, подобно туману, плавало очертания высокого, статного мужчины.

Бог достал амулет и протянул его Нари. Она в ответ протянула ему ловушку для душ. На миг пальцы Тира и девушки встретились. По телу бога пробежала дрожь. Она почувствовала это, ближе подошла к нему, положила руку на плечо и прошептала, склонив голову к его уху:

— Мне легко было соблазнить его. Он рыдал от счастья в моих объятьях, получая ни с чем несравнимое удовольствие. А с каким рвением он отрекся от своей веры и поносил своего распятого бога! Если бы его братья-паладины слышали, то попадали бы в обморок от таких богохульств.

Тир с трудом сделал шаг назад, преодолевая вспыхнувшее желание и думая о том что, секунду назад дочь Риситы стояла в сантиметрах от него, но он все равно не смог рассмотреть, что таиться под ее капюшоном.

Внезапно, девушка как будто прочитала мысли бога, что является невозможным для смертной, но, тем не менее, часть ее лица, словно, озарил мягкий свет, и Тир увидел раздвинутые в улыбке алые губы. Ее белоснежные зубы резко контрастировали со смуглой кожей.

— А ты не так слаб, как кажешься, — произнесла дочь Риситы и сделала шаг к богу.

— Не играй со мной, — проговорил Тир, отступая перед напором Нари.

— А то что? Ты меня накажешь?

Своды пещеры огласил веселый, женский смех. Все так же продолжая смеяться, Нари попыталась положить руку на грудь богу, но он перехватил ее, сжал тонкое, девичье запястье в кулаке и грозно произнес:

— Ты даже не знаешь кто я.

Он оттолкнул ее, и она упала, приглушенно вскрикнув. Не делая попыток встать, дочь Риситы промурлыкала:

— Ты такой сильный. Тебе нравится унижать меня?

— Чего ты добиваешься?

— А чего добиваешься ты, маг? — мягко спросила девушка, легко вскочив на ноги.

— Спасения любимой.

— Ох, уж эта любовь! Столько сильных людей она превратила в рабов, а сколько отправила на тот свет. Оставайся с нами! Мы подарим ее тебе! Ты будет купаться в переполняющих тебя чувствах, которые не сможет подарить тебе не одна другая женщина!

Нари хохоча, раскинула руки и закружилась вокруг своей оси. Полы ее плаща, словно, крылья развивались за спиной. Бог посмотрел по сторонам и увидел десятки выступающих из теней женских фигур. Их тела были скрыты плащами, а лица капюшонами. Единственно различие, которое было между дочерями Риситы это цвет кожи и одежды.

Неожиданно Нари остановилась и выдохнула:

— Ты останешься с нами?

— Мы ведь заключили сделку! Прекрати! Ты не в силах заставить меня остаться с вами.

— Я выполнила сделку и мы в силах.

Тир грустно улыбнулся и уверенно произнес:

— Тебе ведь нужна моя душа?

Глаза девушки согласно моргнули.

— Вынужден тебя разочаровать, но ты ее не получишь.

— Так или иначе, получу, — отрезала Нари и мило улыбнулась. — Убейте его!

Дочери Риситы услышали приказ и двинулись на бога. Тот, кляня себя за то, что раньше не сделал этого, попытался переместиться в Черную Скалу, но магия не действовала.

Нари, самодовольно улыбаясь, произнесла:

— Что? Не получается?

Тир ответил задумчивой улыбкой на слова девушки. На миг перед его глазами встало лицо Эмилии Красивой. Он посмотрел на свои руки, видя на них призрак антимагических кандалов из специального сплава. Столько лет назад это произошло, а бог все еще помнит. Тогда он не знал, что этот сплав называется фоверит и даже не догадывался, что его не обязательно надевать на руки, достаточно чтобы он прикасался к телу, даже не обязательно обнаженному.

Бог иллюзий провел рукой по плечу и почувствовал что-то твердое, впившееся в его одежду.

Нари округлила глаза и закричала своим сестрам:

— Быстрее, атакуйте его.

За секунду до того как в Тира полетели смазанные ядом метательные ножи и стрелы, он исчез.

Нари подошла к месту, где стоял бог, подобрала иголку из фоверита и раздраженно произнесла:

— Я еще получу твою душу иллюзионист. Она слишком дорога для мира, где ты остался последним представителем своей ветви магии.

Меланхолично улыбаясь, попыткам смертных женщин завладеть его душой, Тир перенесся в обитель демона Согила, сразу к трону. Время не ждет.

Все три головы демона, удивленно отпрянули от возникшего из неоткуда, бога.

— Тратишь свою силу? Смерился со смертью? — поприветствовал демон Тира.

Бог ощутил правоту слов Согила, но время поджимало, Ардор уже карабкается в гору. Да и защитные магические щиты демона были не так уж сильны. Даже опытный смертный маг пробьет их. А с другой стороны, зачем высшему демону поддерживать сильные щиты? Он и сам кого хочешь, на своей территории, раскатает в блин. Такими мыслями, под внимательным взором демона, Тир скрывал истинные намерения. Он уже выбрал свою жертву и проверял шанс внезапного нападения.

Бог иллюзий протянул Согилу ловушку для душ.

— Вот. Теперь твоя очередь.

— Молодец, — произнес демон и что-то гортанно выкрикнул.

Возле Тира появилась уже знакомая ему душа-проводник и забрала прозрачный квадрат с томящимся в нем падшим паладином.

Согил проследил взглядом за удаляющейся душой и произнес:

— Вот печать Скарама.

В воздухе перед богом зависла медаль печати. Она переливалась множеством искр, но по сравнению с печатью Согила, все-таки изрядно уступала, но вот пиктограмм и магических символов было значительно больше. Это говорило о том, что Скарам не так силен, как Согил, но много умней.

— Благодарю тебя, — произнес Тир поклонившись. — С тобой приятно иметь дело.

— Ты тоже хорош. Если не сдохнешь, заходи, еще обделаем пару сделок.

Бог иллюзий вздохнул и использовал знания новой печати. Мгновенный перенос и его ноги коснулись человеческого тела. Тир вздрогнул, увидев огромную вытянутую пещеру, пол которой состоял из человеческих тел. Куда не кинь взгляд, везде были подрагивающие, обнаженные тела, с частично сгнившей плотью. Вдруг глаза человека, на котором стоял бог, открылись. В них было столько муки и боли, что Тир не выдержал этого взгляда и отвернулся, но и там на него смотрели подобные глаза. Что-то проскользнуло по ноге бога. Он отшатнулся и увидел длинного, белесого червя, проникающего в тело еще живого, медленно разлагающегося, человека. Мелкие твари пожирали людей изнутри, заставляя их содрогаться в судорогах боли, но и это было не все. Плотно лежащие тела плавали в смеси экскрементах и того киселя, что получался из полностью разложившихся тел. Несмотря на все это воздух пещеры наполнял не запах человеческих испражнений и разлагающейся плоти, а унижение и раскаяние.

— Нравится? — неожиданно, прозвучал лишенный эмоций, механический голос.

Тир обернулся к говорившему. На него смотрел, почти в два раза возвышающийся над ним, скелет. Через секунду скелет сгорбился так, что его голова была на одном уровне с головой бога. Его глаза-угли ярко полыхали в полутьме пещеры. Начисто лишенные плоти желтые кости, поддерживались магией хозяина этого места. Череп, данного существа, наполняло какое-то неимоверное количество мозгового вещества. Оно буквально выпирало из каждой трещинки черепа. Казалось, серая масса мозга разрывает гладкую кость. Отсутствие внутренних органов, совсем не мешало ему говорить.

Он повторил:

— Нравится?

— Я бы так не сказал.

— Почему? — произнес скелет, ткнув ногой ближайшее тело.

Тир проигнорировал его вопрос и проговорил:

— Мне нужен твой хозяин — Скарам.

— Многим он нужен, — отвлеченно, сказал скелет и запустил палец в отверстие для носа.

— У меня есть к нему дело. Сделка.

— Сделка — это хорошо, сделка — это выгода.

— Где он? — заорал бог, начав терять терпение.

— Вон там, — скелет меланхолично махнул рукой в глубину пещеры.

— Отведи меня к нему.

Собеседник поскреб пальцами гладкий череп и согласно кивнул. Затем, он развернулся, и уверенно ступая по колышущейся массе людских тел, побрел вдаль. Тиру приходилось нелегко, следуя за скелетом. Ноги постоянно норовили соскользнуть с влажных тел или завязнуть в том месиве, в которое они постепенно превращались.

— Что за зверское наказание, — прошептал себе под нос бог, в очередной раз, встретившись взглядом с полными муки глазами грешника.

Скелет услышал, и философски воздев палец к своду пещеры, проговорил:

— Гордыня. На ней сгорел сам Люцифер. Бог низверг его с небес в глубины Ада, так почему же он должен снисходительнее относиться к людям?

Тир всплеснул руками и произнес:

— Жесток же ваш христианский бог.

— Не тебе судить, — бросил через плечо скелет. — Твое время прошло.

Бог иллюзий мрачно улыбнулся и промолчал. Дальше их путь продолжался в тишине. И лишь только когда они достигли небольшого островка в центре расширившейся пещеры, скелет произнес:

— Жди господина здесь.

Тир согласно кивнул головой, и с облегчением ступил на серый песок, покрывающий поверхность острова. Скелет развернулся и побрел прочь, а бог иллюзий начал вертеть головой, рассматривая необычный остров. Повсюду в воздухе, будто птицы, летали книги. Они парили над землей, используя страницы как крылья. Белые, черные, кожаные, деревянные, с золотыми и серебряными переплетами, каких только здесь не было. Огромное разнообразие всевозможных видов и форм. Некоторые мельтешили в воздухе, а некоторые лежали на частично провалившихся в песок книжных шкафах.

Вдруг, возле Тира появился маленький, щуплый человечек с огромной, словно тыква головой. Она составляла примерно половину площади его тела. Хрупкая шея, без помощи магии, просто не смогла бы держать ее. Огромное количество вен, хищными пиявками покрывали ее.

Бог вздрогнул, увидев рядом с собой подобное создание.

— Приветствую тебя бог иллюзий Тир, — медленно произнесло существо.

Его голос отражался от стен пещеры, создавая эффект всеобъемлющисти. В нем слышался плавный гул водопада, низвергающегося с заоблачной высоты.

— Приветствую тебя, Скарам, — проговорил бог, слегка поклонившись, понимая, что перед ним стоит Великий Демон Знаний и Гордыни. — Я пришел к тебе, чтобы заключить сделку.

— Какую? — спросил демон, смотря на Тира фасеточными глазами, так похожими на те, которыми обладают мухи.

Тир наклонился к уху Скарама и начал что-то бурно шептать, затем он выпрямился и посмотрел на него.

— Цена? — произнес демон.

Бог загадочно улыбнулся и снова наклонился к уху Скарама, несколько букв сорвались с его губ. Глаза демона округлились.

— Сделка, — выпалил Владыка Знаний.

— Сделка, — ответил Тир, довольно улыбаясь.

Глава 6

Впереди мелькал белоснежный хвост волчица, а позади, несся паладин. Задумка почти удалась. В тайне надеясь, что именно меня не будут преследовать, предлагал разделиться, но повезло Фанланду. Его паладины посчитали наименее значимой персоной. Черт, черт, черт!

Ноги передвигались с огромной скоростью, я будто камень, выпущенный из пращи, летел в сторону приближающейся горы, но хренов паладин не отставал. Вступить с ним в бой? Нет, затея пахнет смертью. Безоружный и не обладающей магией, я не продержусь и секунды против него. Бежать, бежать и только бежать. Все решится на вершине горы.

Впереди показалась заросшая колючками тропинка, уводящая ввысь, под облака. Да уж, это направление не пользуется успехом у туристов. Слабо чувствуя царапающие ноги колючки, устремился к вершине. Волчица изредка поскуливала, когда совершала неловкое движение и обдирала кожу. В основном страдал ее незащищённый мехом нос.

Обернувшись назад, увидел паладина. Как танк наматывает колючую проволоку, так он, по пояс был в колючих побегах. Они ни на секунду не замедлили его продвижение вперед.

Больше не оглядываясь, поскакал по тропинке, перепрыгивая упавшие с вершины камни. Чем дальше бежал, тем более узкой становилась тропка. Она по истончающейся спирали взбиралась на самую верхотуру горы. Благо, диаметр горы, даже в самом широком месте, у основания, был не велик. Вообще это каменное, природное образование, напоминало мне зуб. Эдакий, волчий клык, только не загнутый назад, а прямо смотрящий острым концом в небо.

Неожиданно, тропинка оборвалась, точнее часть ее обвалилось. Я с разбегу чуть не ухнул в разверзнувшуюся пропасть. Лететь вниз было далеко, смертельно далеко, так как я продвинулся в покорении горы уже примерно до середины. Волчица, не раздумывая, с ходу, перемахнула обвал на целую часть тропинки, виднеющуюся примерно в шести метрах впереди.

Округлившимися от страха глазами, смотрел вниз и не мог заставить себя прыгнуть. Всегда боялся высоты. Позади, раздались скрежещущие звуки. Паладин приближался. А была, не была. Так у меня хоть какой-то шанс спастись. Я аккуратно положил тело адепта на землю, видать не суждено мне его спасти, сделал несколько шагов назад, быстро задышал и понесся вперед. Оказавшись на краю, что было сил, оттолкнулся ногами от земли и полетел. Эти несколько секунды в воздухе я не забуду никогда. Видеть впереди заветную цель и ощущать, как ты недолетаешь. Мозг услужливо прочертил воображаемую траекторию полета, и сердце сжалось в страхе. До тропинки оставались какие-то сантиметры, но я уже летел вниз. Отчаянно взмахнув рукой, попытался ухватиться за край, но не достал. Так бы и закончилась моя необычная жизнь, если бы не волчица, ухватившаяся мощными челюстями за запястье. Она дернула меня вверх, и я смог до боли в скрючившихся пальцах, впиться в твердую землю. Подтянувшись, перевалился на тропинку и на миг застыл, радуясь спасению, совсем не ощущая, как струится кровь по руке.

Волчица толкнула меня мордой в плечо. Я вскочил на ноги и устремил взор на паладина, смирно стоящего на краю обвала. Он, как и я, знал, что ему не перепрыгнуть, только если вдруг, за его спиной вырастут ангельские крылья, но ему это и не надо было. Заряд ослепительной магии, мог вырваться из его рук в любую секунду, но он почему-то медлил.

Я застыл, боясь, пошевелится и спровоцировать паладина на атаку. Он тоже стоял, не делая лишних движений. Слабый ветерок развевал плащ за его спиной, это единственное, что указывало на то, что он не превратился в камень. Сквозь забрало не было видно его глаз, но я почему-то думал, что они жестокие и решительный. Эта заминка, казалась, не логичной. Почему он просто не убьет меня?

Неожиданно, тишину разорвали, глухо прозвучавшие из-под шлема, слова паладина:

— Я не хочу тебе зла. Идем со мной.

— Извини, но я не смогу перепрыгнуть обвал второй раз, — быстро, произнес я и мгновенно подумал, а как вернусь обратно?

— Сможешь, я поймаю тебя.

— Риск слишком велик, так что...

Паладин грубо оборвал меня:

— Или я убью тебя!

Его рука поползла вверх.

— Весомый аргумент, — проговорил я.

Делать нечего, умирать не охота, видимо придется прыгать. И я бы действительно прыгнул, если бы за меня это не сделала волчица. Она взмыла в воздух и обрушалась на паладина всей своей массой. Когда она только раскрывала пасть чтобы впиться зубами в отверстия забрала, меня уже и след простыл. Я несся в гору, отчаянно работая ногами, чтобы лезвие заклятие не впилось мне в спину.

Спустя пару минут, обернувшись назад, облегченно выдохнул. Паладина не видать, правда и волчицы тоже. Надеюсь, он не убил ее. Она ведь, по сути, не раз спасла мне жизнь. Удивительное животное, слишком умное для простой хищницы и слишком устойчивое к магии. Это наводит на размышление, что она очередной не понятный для меня продукт этого мира.

Двигаясь по узкой каменной полоске, прилепившейся к горе и видя низкие курчавые облака, подумал, что совсем не жалею, что попал в этот мир. Как бы не сложилась моя судьба, она будет интересней, чем в родном мире.

Последний плавный поворот и вот я покорил этот "волчий зуб". Ветер, на такой высоте, мощным шквалом пытался скинуть меня к подножию. Туда где маленькие деревья, виделись темными соринками ржаного хлеба, рассыпанными по поверхности стола. Но это зрелище было ничто, по сравнению с небольшим пяточком плотного воздуха, расположившегося ровно посередине вершины горы. Он искажал пространство, перемешивал видневшийся из-за него пейзаж. Облака были внизу, будто земля, а подвергшиеся воздушной эрозии камни, словно парили. Орел, мимолетно показавшийся на горизонте, оказался летящим совсем в другую сторону.

Я подошел к этому чуду и вдруг почувствовал головокружение и слабость. Тело отказалось слушаться меня. Я безвольно упал, вперев взор в кружащееся небо. Необъяснимое покалывание пронзило каждую клеточку, молекулу, из которых я состоял. Не физический я, а духовных. Это покалывание пронзало душу, выворачивало ее наизнанку, разрывало, скручивало. Физическое тело, лежало бревном, мертвым камнем, не малейшая судорога не пробегала по нему, а душа сгорала в огне, тонула в воде, разрывалась на ветру, проваливалась под землю.

Краем глаза заметил вспышку, из которой вышел Тир-Галан. Увидев мое состояние, он подбежал ко мне, опустился на колени и быстро заговорил:

— Что с тобой?

Я не смог разлепить непокорных губ. Тело не слушалось меня. Сейчас, как никогда прежде, ощутил, что оно не мое, а лишь мертвая плоть, поддерживаемая магией.

Галан гневно выдохнул, вскочил на ноги и яростно выпалил, глядя мне в глаза:

— Это элизириум. Проклятые ведьмы! Это он искажает твой дар.

Иллюзионист, словно в припадке, упал на колени и горячо зашептал:

— В тебе есть дар. Он заключается лишь в том, что маг может видеть струны своей ветви магии. Закрой глаза, я помогу тебе их увидеть.

Я послушался его, и мои веки захлопнулись как две створки ворот. Тут же ладонь Галана опустилась на мой лоб. Вспышка боли пронеслась по телу, задев каждый миллиметр нервных окончаний. Вихрь в душе закружился еще яростнее.

— Открывай! — заорал иллюзионист.

То, что увидел, повергло меня в шок. Пространство было пронизано разноцветными струнами. Они были повсюду, раскрашивая мир, дополняя его, делая картинку целостной. С моих глаз будто упала пелена. Я прозрел. Только теперь ощущая, что вот он реальный мир! А не та серость, в которой жил прежде! Восторг охватил меня. Я будто заново родился! Как я мог жить в демо-версии реальности, не видя всего этого великолепия?!

По выражению моих глаз Галан понял, что я вижу. Он произнес:

— Это изначальный мир! Реальность, что окружала тебя до этого мига, была лишь его отражением. Скажи, какие струны ты видишь?

Я не сразу понял его вопрос. Мои глаза, как и мысли, были сосредоточены на том самом пяточке плотного воздуха. Теперь он предстал в новом виде, словно, столб из тончайшего стекла, в котором плавали обрывки струн. Гигантский цилиндрический аквариум с палкоподобными, разноцветными рыбами.

— Струны! — выкрикнул иллюзионист. — Какие цвета?

Теперь я среагировал на его слова.

— Я вижу черную струну, белую, синею, красную, и еще одна струна, она переливается сразу всеми четырьмя цветами...

— Отлично, — облегченно перебил меня Галан, — Элизиум не подействовал на твой дар.

Внезапно, изначальный мир моргнул, как неисправный телевизор, его краски потекли, исказились и когда эти преобразования прошли, я увидел иную картину.

— Галан, что-то произошло. Я почти перестал видеть красную струну, она совсем поблекла!

— Ааа! — яростно выдохнул иллюзионист. — Рано радовался! Какие еще изменения произошли?

— Я вижу еще одну струну.

— Какую? — быстро, спросил он.

— Серую.

Лицо мага изумленно вытянулось. Он вскочил на ноги и схватился за голову.

— Не может быть! Я не знаю, что это за струна!

В его словах прозвучало столько искреннего удивления, даже ошеломления, что я почувствовал некоторое беспокойство.

— Ладно, — резко бросил Галан, схватил меня за руки и поволок к стеклянному столбу.

— Что ты делаешь? — спросил я его.

— Мага. Самого странного мага и колдуна, который ступал по земле Сианлиса.

Тир-Галан дотащил меня до места. Тут же его руки загорелись золотым огнем, и он сунул их в столб. По поверхности столба побежала рябь, пропуская конечности иллюзиониста. Это зрелище выглядело точно так же, как если бы я окунул руку в водоем.

Побратим произнес:

— Управляй мной, я не вижу струны твоей магии.

Это было сродни компьютерной игре. Я, чувствуя, как стихает шторм в груди, говорил ему, куда следует подвинуть руку, чтобы схватить обрывок струны. Спустя некоторое время, он подошел ко мне, держа в руке шесть струн.

— Сейчас мы будем вживлять их тебе в пальцы, — произнес Галан.

Уже начав ощущать тело, я горько пошутил, показывая ему, искалеченную заклятием паладина, руку:

— Хорошо, что мне хватает пальцев.

— Дело не в пальцах. Точнее не в физических пальцах. Струны срастаются с твоей аурой. Даже если у тебя не будет физического тела, ты все равно сможешь управлять струнами.

— Как это не будет физического тела? — удивленно, спросил я. — Как в Астрале?

— В Реале тоже много подобных существ, не имеющих плотной оболочки, — ответил он и принялся за дело.

Я приподнял голову и поэтому видел, как он прикладывает струны к моим пальцам, затем следует яркая золотая вспышка, и я ощущаю, словно новую, небольшую конечность.

— Все, — устало произнес иллюзионист. — Теперь ты маг!

Я, не отрывая глаз от вживленных струн, поднялся на ноги и горячо произнес:

— Спасибо! Я никогда не забуду этого.

Мне было не важно, что стоящий напротив меня человек, скорее всего демон. Он сделал меня магом!

— Теперь мне пора. Не забывай, что мы побратимы.

Галан исчез, оставив меня одного на вершине горы Анок. Только спустя пару минут пришла в голову мысль, кто же будет меня учить?

Глава 7

Тир перенесся на одиноко стоящий в океане, скалистый остров. Его диаметр был всего лишь пару сотен метров. Бог сел на большой валун и тихо произнес:

— Скриэль.

Тут же из воздуха появился весело улыбающийся ангел.

— Подготовился? — спросил он, взмахнув крыльями и оторвавшись от земли.

— Да, я готов биться с Высшим Демоном.

— И кого же ты выбрал?

— Согил.

— Хм, — хмыкнул ангел. — Неплохой выбор. Есть в этом, что-то истинно языческое, напасть на своего компаньона. Но я тебя не осуждаю, даже восторгаюсь. Все магические щиты изучены, примерные силы известны, расположение, местность... всё-всё-всё!

В окончание речи, Скриэль похлопал в ладоши.

— Глумишься? — гневно изогнув губы, выплюнул бог иллюзий.

— Нет, что ты, — быстро произнес ангел, затем выставил перед собой руки и весело улыбнулся, добавил: — Только если немного.

— Твоя часть сделка. Говори, как мне добыть душу Лиры? Где она? У кого?

Скриэль неуловимо для глаз скинул образ весельчака и серьезно проговорил:

— То, что я тебе скажу, известно очень немногим, но сначала попрошу тебя ответить на один мой вопрос.

— Спрашивай.

— Какому богу поклонялась Лира?

— Никакому. Она верила только в себя и в силу своей магии.

— Она умерла атеисткой и место ей в Истоке.

— Что это? — изумился Тир.

— Начало всех начал, отсчет вселенной, та точка, из которой вышло все.

— Как туда попасть?

— Э нет, — сказал Скриэль и покачал пальцем. — Ты слишком многого хочешь.

— У нас сделка!

— Я сказал тебе, где ее душа, почему она там, а вот как вызволить ее оттуда, это дело другое. Узнаешь, как только душа Согила окажется в этой вот ловушке.

Ангел протянул богу иллюзий прозрачный куб. Он гневно схватил его, и яростно произнес, понимая, что большего ничего не добьется от ангела:

— Когда-нибудь сила будет на моей стороне.

— Сила всегда будет на моей стороне. Архангелы не дремлют.

Тир молча исчез, а Скриэль все смотрел на то место, где он сидел. Если присмотреться, то можно было увидеть тень страха, блуждающую в его глазах.

Бог иллюзий переместился в логово Согила. Демон удивленно вздрогнул и недовольно произнес:

— Какого хрена ты все время ломаешь мои щиты?

— Долго идти.

— Еще раз так сделаешь, и я убью тебя, — злобно проговорил Властелин Голода и, воздев руки вверх, начал управлять магией.

Из его пальцев потекли тонкие струйки мрака. Они впитывались в пространство, образуя сферу. Пока демон подпитывал ее силой, она была видна не вооруженным взглядом, но как только он прекратит, она станет незаметной. Даже, не самый слабый Высший Демон Согил не мог полностью накрыть щитами, всю территорию своих владений, только себя любимого.

Тир не напрасно перенесся внутрь защитной сферы, проломив ее. Как только демон закончит латать ее, и защитный контур замкнется, его сила возрастет в несколько раз. Это место превратится в некое подобие обители самого Тира, где он способен будет создавать свои законы, словно, творец, демиург.

Неожиданно, Согил удивленно тряхнул головой.

— Что за ерунда?

Прореха в защите, образовавшаяся вследствие проникновения Тира на территорию демона, не желала быть устраненной. Она переливалась всеми цветами радуги и не давала контуру замкнуться.

Змеиная голова Согила резко обернулась к богу иллюзий и прошипела:

— Пре-да-тель.

Тир помахал ей рукой, мгновенно закрылся щитами и начал творить свою магию. Тут же на встрепенувшегося демона начали нападать появляющиеся прямо из воздуха существа. Согил яростно взревел, так, что закачалось само пространство и со всех сторон к нему поползли охранники-слизняки. Закипела яростная битва. Существа Тира, во главе с Секирой бились с бесчисленным количеством слуг демона. Все это так живо напомнило богу иллюзий бой с Дэмероном, что он не преминул вызвать летающие абсолютные иллюзии. Слизняки уступали в боевом мастерстве, но их было гораздо больше. Вооруженные всего лишь копьями и не имеющие магии, они десятками гибли под градом атак, покрытых клыками, шипами, костяными наростами и остро заточенными хвостами, созданных фантазией Тира, существ. Площадь битвы разрасталась, как и число ее участников. Бог, больше не экономя силы, вызывал все новые и новые иллюзии, а слизняки, слыша зов своего господина, приползали из самых дальних уголков его владений.

Спустя какое-то время, когда в закипевшей битве все перемешалось, бог иллюзий потерял из виду демона. Тир стоял внутри защиты, со стороны похожий на полупрозрачный, мыльный пузырь, и не мог найти взглядом Согила. Груды растерзанных студенистых тел закрывали обзор. Он не мог почувствовать даже тень его магии, здесь все пахло силой демона. Властелин Голода где-то отсиживался, прячась до поры до времени. Бог иллюзий чувствовал, как по его телу пробегает все больше судорог боли. Абсолютные иллюзии проигрывали, развоплощались, их становилось все меньше. Мертвые слизняки сплошным ковром устилали землю, но этого было мало. Грандиозная битва легионов слуг демона и тысяч абсолютных иллюзий потрясала разум своей масштабностью. Видел ли этот мир подобного разгула магии? Сражения двух настолько могучих существ? За те пятьсот лет, что Тир был богом, он не вспомнил не единого подобного случая. Все вокруг шипело, стонала, трещало, слышались хриплые, предсмертные вздохи слизняков, негромкие хлопки развоплощающихся иллюзий. Глаза бога бегали по полю боя, ища Согила, но нет, его не было. Тир злобно сплюнул и медленно начал двигаться вперед, походя, короткими импульсами магии, убивая противников.

Неожиданно, перед ним упал труп слизняка. Его тело неопрятной лужей растеклось по земле. Вскинув глаза вверх, бог увидел дракона, того самого, убившего Дамели. Вдруг, сумасшедший по силе удар заставил Тира, словно мячик отлететь от кулака Согила, выпрыгнувшего из-под горы тел своих слуг. Демон яростно взревел, зашипел, заквакал. Все три его пасти были в ярости разинуты.

— Зачем, тебе моя смерть?

Бог легко вскочил на ноги, защита поглотила всю силу удара, и непринуждённо ответил:

— Любовь Согил, любовь.

Он мгновенно перенёсся за спину демону и нанес удар образовавшимся в руках двуручным мечом. Вспыхнули злые, темные искры магии. Щит Согила не дал пробить себя, клинок Тира упруго отскочил. Демон, развернувшись, попытался схватить бога, но тот уже перенесся ему на плечо и снова атаковал. Защита Согила держалась, не давая мечу добраться до его тела. Демон яростно взревел, понимая, что ему не тягаться в скорости и ловкости с богом иллюзий. Тир тонко улыбнулся, осознавая, какие появились шансы на победу, но тут же болезненно вскрикнул, когда Согил хлопнул в ладоши, и его уши резануло нестерпимой болью. Бог отлетел назад от удара звуковой волны. Из его ушей потекли тонкие струйки крови.

Демон весело расхохотался:

— Ты думал меня одолеть? Ты даже не знаешь и о половине моих возможностей!

Тир, тряхнув головой и молча ринулся в атаку на пригнувшегося к земле Согила...

Я в одиночестве стоял на вершине горы и все так же, со счастливой улыбкой на губах, смотрел на пальцы. Обрывки струн извивались, словно змеи. Они как будто танцевали на ветру. Зрелище, может быть, было и не самое приятное, но та власть, что они дарят, затмевала все эти эстетические неудобства.

Неожиданно, краем глаза, заметил блеск со стороны тропинки. Резко повернув голову, встретился взглядом с паладином. Шлем отсутствовал на нем. Молодое, почти мальчишеское лицо, и горящие праведным пламенем серо-стальные глаза. Оторвав взгляд от его лица, посмотрел на ярко блестевшие на солнце латы. На них были видны следы крови и глубокие царапины.

Паладин разлепил пухлые, покрытые легким пушком губы и твердо произнес:

— Пойдем со мной, я не причиню тебе зла.

Я отрицательно покачал головой.

— Иерархи хотят поговорить с тобой, — проговорил он, не делая попыток напасть.

— Нет!

— Они сказали привести тебя живым или мертвым, — угрожающе бросил паладин.

Я посмотрел на свои руки, на струны. Они сделают меня паладином или убьют. Вера и щенячья преданность, бушующая в глазах юнца, была мне не по нраву. Свобода — вот все, что я хочу!

— Нет, — упрямо повторил я и гордо поднял голову.

Паладин положил руку на меч. Я встрепенулся. Неужели у него кончились магические силы? Тогда еще потягаемся. Улыбка поселилась на моих губах. Паладин, осторожно ступая, двинулся ко мне. Клинок легонько покачивался в его руке.

Тир в очередной раз исхитрился и ударил по защите демона. Еле различимая рябь пробежала по телу Согила, и оно начало быстро наливаться пепельным цветом. Защита теряла силу и проявляла себя. Опытные маги до конца пытаются скрыть тип магической брони, чтобы противник не распознал их уязвимых мест.

— Дымовая броня, — отскочив, крикнул бог иллюзий. — Неплохо, я думал ты тупей, а нет же, выбрал самую подходящую защиту для боя с богом иллюзий. Легко поддерживаемая, требующая мало сил, почти не уязвимая для магических атак, но совершенная бесполезная для физических. Молодец!

— Какой ты бог? — огрызнулся Согил. — Пшик и все.

Тир промолчал и начал по кругу обходить демона. Тот стоя на месте, поворачивался лицом к богу. В свете появившейся информации, Тир мысленно признал, что недооценил врага. Он надеялся на внезапность и на то, что демон растеряется, но жестоко ошибся. Согил оказался хитрее, не зря он отсиживался под грудой тел слизняков, определял возможности бога иллюзий, и надо сказать, все верно определил. Опасность от физической атаки — ноль, так как у Тира нет реального оружия, а только абсолютные иллюзии. Опасность от вызванных существ — ноль. Они не причинят демону вреда, слишком слабы. Опасность от магических атак — неизвестно. Тир не показывал своих способностей, убивая слизней слабыми прототипами "стрел". Только их и видел Согил, поэтому он и медлил, не атакую бога, боялся раскрыть свои возможности и слишком рано растерять силу.

Тир, медленно передвигая ногами, понимал, что время играет против него. Слизняки добивают остатки его иллюзий, закончив это занятие, они кинутся на него, и дело станет совсем плохо, но если он сейчас отступит, то следующего раза не будет. Силу ему негде взять, плюс весть о том, что он напал на Согила быстро распространиться среди демонов, и они будут готовы к новому нападению.

Перебирая в уме список доступных ему заклятий, бог иллюзий, основываясь на принципе сильное-слабое, начал атаковать. Первая полетела в демона обычная "Стрела". Защита отразила ее, не напрягаясь. Согил улыбнулся и ответил "Прахом" — заклятие в виде множества мелких, серых частиц облепили защиту. Сперва, Тир непонимающе тряхнул головой, "Прах" почти мгновенно состаривает, делая из человека высохшую мумию, но зачем демон наслал его на защиту? Ведь ей он не угрожает, так как действует только на физическом уровне. Но после того как Согил атаковал Тира "Червями" — заклятием направленным именно на уничтожение магии, бог все понял. "Черви", эти полуметровые, черные как ночь, все время искривляющиеся произведения магии демонов, вгрызались в защиту Тира, не давая ему атаковать, а только поддерживать этот мыльный пузырь, носящий официальное название "Радужная защита".

Высший Демон Согил мрачно и удовлетворённо смотрел на обреченного на смерть бога иллюзий. Всего лишь два заклятия подписали ему смертный приговор, но каких заклятия! Оба высших! Недоступных не одному из смертных магов. Демон отдавал львиную долю своих сил, что бы поддерживать их. Будь Тир в расцвете своих божественных сил, он бы смог побороть оба этих заклятия, но, увы, эти времена прошли, но бог иллюзий Тир все равно сопротивлялся, не желая сдаваться. Он видоизменил защиту и настолько насытил ее силой, что она вспыхнула разноцветными огоньками и на ней образовались протуберанцы, которые атаковали "Червей". Согил удивленно хмыкнул. Иллюзионист оказался не так прост, но другого, он и не ожидал, как ни как, последний языческий бог.

Я увернулся от меча паладина и ударил его кулаком в грудь. Он покачнулся, но устоял на ногах. В его глазах вспыхнуло уважение, впрочем, не помешавшее ему снова провести серию ударов. Большое тело, не позволило выйти невредимым из-под града атак. На коже появились длинные порезы, из которых вяло, потекла кровь. Паладин, достигнув определенного успеха, отпрыгнул назад. Он улыбался, чувствуя, что побеждает. Я кинулся на него, беспорядочно размахивая ногами и руками. Был бы у него щит и не один из моих ударов не достиг бы цели, но он, видимо, остался где-то на тропинке, скорее всего перед обвалом, так что у меня получилось вскользь заехать ему в скулу. Голова паладина мотнулась, его развернуло ко мне спиной, я кинулся его добивать, но эта гадская сволочь оказалась хитрее. Мой удар был не такой сильный, он притворился, что потерялся в пространстве, и теперь его меч торчал из моего живота.

Развернувшись ко мне лицом, паладин деловито вынул клинок из моего тела и толкнул ногой, так что я упал на спину.

Он наклонился и зло бросил:

— У тебя был выбор, чудовище. Святые отцы в своей бесконечной милости дали его тебе...

Он говорил, что-то еще, но я уже не слышал его, пытаясь ощутить ноги, которые стремительно немели.

Вдруг, капля крови упала мне на лицо. Я раскрыл начавшие закатываться глаза и увидел Фанланда с занесенным над головой паладина камнем. Последовал еще один удар, и паладин замертво упал, громыхнув доспехами. Из раны на его голове текла кровь вперемежку с мозгами.

Наемник упал на колени и наклонился надо мной. Его горячий шепот огласил пространство:

— За мной никто не побежал, и я решил помочь Эртифексу, но его уже поймали. Тогда я кинулся за тобой и увидел, как вы сражаетесь. Благо, этот паладин в отличие от того, который поймал брата, израсходовала запас магических сил!

— Ты довел меня до горы Анок, — прохрипел я.

— Да, да, но это не важно.

— Очень важно, — проговорил я, и моя рука метнулась к его горлу. — Я сдержу клятву.

Тир шатался, силы покидали его. Еще мгновение и он погибнет. Он отдал всего себя этой битве, но проиграл. Раздался оглушительный хлопок и защита исчезла. Бог иллюзий упал на землю и "Прах" начал свое действо.

Согил навис над телом противника и смотрел, как он стремительно стареет. В его глазах была безучастность. Иллюзионист проиграл и значит ему не место в этом мире.

Вдруг, губы Тира шевельнулись, и он слабо выдохнул:

— Скарам, пора.

Через секунду его душа покинула развеявшееся в прах тело. Владыка Голода и Богатства удивленно выдохнул, осознав, что произошло.

Я видел, полные непонимания глаза Фанланда. Он хрипел от удушья, пытаясь разомкнуть капкан моих пальцев, но у него это не получалось. Сердце обливалось кровью, а в голове стучало набатом: "Клятва, клятва, клятва!".

Глаза наемника закатились, тело обмякло и в этот момент мое сознание пронзило потоком информации. Солнечный город, грязные трущобы, человек находящийся под действием наркотиков, я беру его на плечо и несу в какую-то халупу, школа в которой учат магии, лицо прекрасной девушки, я чувствую, как замирает сердце при виде нее, становится трудно дышать, дирижабль, воздушный бой, лес, мертвецы, тотусианская проповедница...

Спустя час на вершине горы Анок появились два паладина. Один из них склонился над бьющимся в судорогах телом Ардора, а другой оттолкнул ногой бездыханное тело наемника.

— Что здесь произошло? — произнес один из паладинов снимая шлем и являя на свет божий, гриву седых волос.

— Трудно сказать, — ответил второй. — Думаю, мастера в Белой Цитадели разберутся.

Паладин встал с колен, вытащил из прикрепленного на поясе мешочка портал и кинул его на землю.

— Потащили?

— Ага.

Глава 8

Длинный, темный коридор. Попарно, друг напротив друга расположены камеры. Их железные двери с маленькими оконцами угрюмо смотрели на скользкий от влаги, каменный пол. Где-то мерно капала вода. Отрывистый звук удара капель о твердую поверхность далеко разносился в сумраке отчаяния, сводя с ума узников. Темница была расположена глубоко под землей. Многометровый слой земли отделял заключенных в ней людей от свободы. Здесь томились самые страшные преступники и еретики. Те, кто пошел против Церкви и Бога.

Но вот раздался еще один звук, нарушивший гегемонию разбивающихся капель. Влажные стены озарил трепещущий свет пламени факела. Четыре закутанные в сутаны фигуры осторожно ступали по грубо отёсанным камням, а одна закованная в броню личность, шла чуть позади, тихонька скрежеща сочлениями доспехов.

— Где его камера? — раздался властный, мужской голос из-под капюшона, скрывающего лицо одной из фигур.

— Следующая, святой отец, — отозвался грубый бас, несшего факел, человека.

Факелоносец остановился возле, выглядевшей несокрушимее других своих соседок, двери. Из-под его сутаны показалась связка ключей, нанизанных на ржавое кольцо. Он вставил один из множества ключей в замочную скважину, поднатужился, провернул его до щелчка и толкнул дверь. Она со скрипом поддалась. Люди по очереди начали заходить в камеру.

— Ого, какой здоровый, — послышался надтреснутый, старческий голос.

Взоры людей скользили по закованной в пудовые цепи, безвольно лежащей на прелой соломе фигуре Ардора. Его чудовищные мышцы, огромный рост, шрамы — все подверглось тщательному изучению в свете факела.

Снова зазвучал властный голос:

— Теперь ваша работа магистр Эсрапил.

Одна из фигур откинула капюшон, обнажив покрытое морщинами лицо. Мимолетно блеснула тонзура. Он сделал несколько шагов по направлению к Ардору и наклонился над ним. Серые губы поджались, пальцы рук легли на виски, а бесцветные, водянистые глаза устремились в полуоткрытые глаза узника.

— Что ты видишь? — требовательно спросил обладатель властного голоса и тоже откинул капюшон.

На свет показался длинный, острый нос. Казалось, формирование лица началось именно от него, настолько он выглядел монолитно и непоколебимо. Расположенные чуть выше маленькие глазки буравили затылок Эсрапила, а тонкие, покрытые маленькими трещинками губы, ожидающе приоткрылись, обнажив желтые зубы. Впалые щеки, подобные пергаментной бумаге и круг седых волос на голове, дополняли образ этого человека.

— Его разум блуждает в воспоминаниях, — степенно ответил Эсрапил, негромким голосом, который проникал в уши, будто, сладкая ложь.

— Каких?

— Разных. Порой они совсем не связаны друг с другом. Вот он видит грязные трущобы, а следом мрачную пещеру и спину какого-то человека, одетого в рванье.

— Хоть кто-нибудь может мне сказать что-нибудь определенное? — маленькие глаза оббежали лица находящихся в камере людей. — Почему от него за сто шагов пахнет магией, а за тысячу колдовством? И кто он вообще? Может мы зря лечили его рану?

— Я могу, — громыхнул закованный в броню седовласый человек. — Вместе с ним мы захватили в плен еще двух человек. Ведьму и ментального мага.

— Продолжай, — подбодрил паладина собеседник.

— Так вот, святой отец. Ментальный маг, кстати, его зовут Эртифекс, рассказал нам много интересного.

— Что именно?

— Я предлагаю сходить и послушать его.

Святой отец посмотрел на Эсрапила и произнес:

— Останешься здесь и внимательно следи за полетом воспоминаний этого чудовища. Крак и Борисен останутся с тобой, а мы с сэром Глори, навестим этого Эртифекса.

— Но святой отец Малан, я хочу пойти с вами. Мой опыт и знания помогут вам! — взмолился обладатель надтреснутого голоса.

— Нет Борисен, — отрезал Малан и вышел из камеры.

Паладин взял связку ключей у Крака, предусмотрительно сорвал факел, с внешней стены камеры, зажег его с помощью заклятия и последовал за святым отцом.

Две фигуры быстро добрались до нужной камеры. Сэр Глори отпер дверь, и они зашли внутрь. Паладин, как и святой отец, совсем не опасался мага, он знал в каких условиях содержаться маги в Белой Цитадели, и поэтому вид закованного в цепи из фоверита, висящего на стене, избитого человека, не произвел на него никакого впечатления.

Сэр Глори слабо ударил по щеке Эртифекса. Голова последнего мотнулась, и он открыл глаза.

— Я все расскажу, — прохрипел ментальный маг и сплюнул вязкую слюну, смешанную с кровью из разбитой губы.

— Конечно, расскажешь, — довольно осклабился паладин.

— Кто тот огр, что был пойман вместе с тобой? — произнес святой отец, подавшись к магу.

Сэр Глори слегка ткнул кулаком во впалую грудь Эртифекса и отрывисто бросил:

— Рассказывай то, что говорил мне.

— Он не огр, он человек, — начал лепетать узник, иногда сплевывая кровь. — Точнее человеческая душа, помещенная в тело огра. Его зовут Антон...

— Странное имя, — перебил мага Малан.

— Он не из нашего мира.

Слова Эртифекса заставили лохматые брови святого отца взлететь к тонзуре и там затеряться среди громадных складок морщин.

— Как не из нашего мира? — потрясенно выдохнул он.

— Его душу выкупил у демона Согила граф Дерри фран Блант.

Святой отец сдавленно охнул и оперся на плечо паладина.

— Вот так новость, — произнес он, бросив взгляд на сэра Глори. — Чернокнижник у нас в королевстве.

— Нет, он демонолог, — поправил Малана паладин. — И более того он дружен с демоном! Послушайте, что дальше расскажет вам этот язычник.

Святой отец впился буравящим взглядом в лицо мага.

— Блант выкупил душу Антона и вместе с демоном Галаном переместил в тело огра, — продолжил изливать рот Эртифекса.

— Говоришь, демона звали Галан? — подозрительно спросил святой отец.

— Да, так и есть.

— Нет демона с таким именем!

— Он называл себя этим именем! Предками клянусь! — в панике выкрикнул ментальный маг. — Это правда! Чистая правда! Только не пытайте! Умоляю я больше не вынесу, — неожиданно, он быстро выдохнул: — Согил! Это может быть Согил!

Видя недоверие паладина и Малана, Эртифекс разрыдался. Из его глаз потекли слезы, грудь начала содрогалась в конвульсиях, тоненькая ниточка слюней, протянулась от губ к подбородку.

Малан уважительно посмотрел на довольно лыбящегося паладина, затем перевел взор на плачущего мага и произнес:

— Если и дальше будешь говорить чистую правду, то мы избавим тебя от пыток.

— Буду, — выдавил сквозь истеричные рыдания Эртифекс.

— Продолжай свой рассказ. Как вы оказались на горе Анок?

Сквозь непрекращающееся всхлипывание ментальный маг рассказал святому отцу обо всех перипетиях путешествия, сначала вместе с отрядом графа, а затем в компании Антона и Фанланда, к горе Анок. Он поведал о сокровище, битве с волками и плену у ведьм. Единственно о чем он умолчал, это был Астрал. Маг не знал, чем может обернуться такое пристальное внимание демонов. Узнай об этом Малан и что он сделает?

В конце рассказа, паладин подтвердил некоторые слова мага.

— Все что произошло после нашего нападения на шабаш, я видел собственными глазами.

Святой отец кивнул головой, показывая, что услышал сэра Глори.

— Что теперь будет со мной? — возбужденно произнес Эртифекс, впившись горящими безумной надеждой глазами в лицо Малана.

— Твою участь решит Совет, — отрывисто бросил святой отец и, развернувшись, вышел из камеры.

Паладин бросил взгляд вслед, уходящему Малану, затем быстро повернулся и ударил ментального мага. Удар кулака пришелся точно в челюсть. Послышался отвратительный хруст, вскрик боли и на пол камеры упали несколько зубов. Хохотнув, сэр Глори поспешил за святым отцом. Догнав его, бредущего в темноте, паладин пристроился рядом, освещая ему дорогу.

— Что скажете, святой отец? По-моему он говорит правду.

— Возможно, но есть несколько непонятных вещей. Демоны не могут лгать о своем имени. Если он назвался Галаном, значит, его и правда зовут Галан, а не как иначе. А высшего демона с таким именем нет! Согил? Такой демон существует. Но это был точно не он, не похоже это на него.

— Почему вы решили, что этот демон обязательно высший?

— Только высший демон способен на самостоятельные поступки. Да и его сила, это сила высшего демона!

— А что еще вам показалось странным? — спросил сэр Глори.

— Переселение души. Не может демон в одиночку переселить душу из одного тела в другое, тут еще нужна щепотка божественной силы.

— Ого, — выдохнул паладин. — Да, получается, что в рассказе языческого мага нестыковка. Надо снова подвергнуть его пыткам.

— Не трогай его без крайней необходимости. Сдается мне, что он сам многого не знает.

Впереди показалась камера Ардора. Святой отец повернулся лицом к паладину и строго произнес:

— О том, что рассказал язычник, не слова, особенно Борисену.

— Я вас понял, святой отец.

Малан удовлетворённо кивнул и направился в камеру. Проникнув в ее каменное чрево, он сразу спросил магистра Эсрапила:

— Есть результаты?

— Я особенно отчетливо вижу одну картину. Его разум каждый раз возвращается к ней снова и снова. Небольшой остров с летающими над ним книгами, маленькое, щуплое существо с огромной головой и бьющееся в сознание, словно пульс словосочетание: "Цена — моя душа".

— Его нужно немедленно убить, — выпалил побледневший Малан.

Борисен мгновенно среагировал на слова святого отца, подскочил к телу Ардора, закрыл его руками и заверещал:

— Я не дам вам этого сделать! Это не вам решать, а Совету!

Малан бессильно заскрежетал зубами и пулей выскочил из камеры.

Паладин изумленно воззрел на Борисена. Тот, обнажив зубы в крысиной ухмылке, прошипел:

— Все вон отсюда. Крак во избежание эксцессов отдай ключ от камеры мне.

Через минуту три закутанные в сутаны фигуры покидали темницу, а четвертая, скрытая доспехами, гадала, как святой отец выберется отсюда без факела?

Глава 9

Малан ворвался в свою келью и рассерженной осой начал метаться по ней. Маленькое помещение не позволяло в должной мере, развернутся гневу святого отца. Еще больше площадь метаний сокращали: простой деревянный стол, пара стульев и скрипучая кровать с соломенным тюфяком.

Наконец он немного успокоился. Зажег огарок свечи, стоящий на столе, упал на колени перед висящим на стене полуметровым золотым распятием, и начал молится. Он то повышал голос, то переходил на еле слышимый шёпот. До стороннего слушателя, если бы в келье был таковой, доносились бы лишь обрывки фраз.

— Боже, молю тебя, наставь меня на путь истинный... кто он?... зачем он явился в наш мир?... ведь ничего не делается без ведома твоего...

Затем последовали несколько минут неразборчивого шепота и громкое: "Аминь".

Святой отец встал с колен, выглянул в длинный коридор, освещенный факелами, прикрепленными к стене, и крикнул:

— Послушник!

Из соседней кельи выскочил мальчишка лет двенадцати, подбежал к Малану и выдохнул:

— Да, святой отец.

— Пойди, приведи ко мне паладина Глори и магистра Эсрапила.

Мальчишка молча унесся по коридору, путаясь в полах слишком длинной для него сутаны.

Малан вернулся в келью и принялся ждать. Спустя какое-то время в дверь аккуратно постучали.

— Входи, Эсрапил.

Святой отец не ошибся. В помещение и, правда, проник магистр.

— Вы меня звали, святой отец? — произнес он.

— Глупо было бы, если бы я тебя не позвал, — проговорил Малан и указал Эсрапилу на стул.

Тот воспользовался предложением святого отца и примостился на скрипнувший стул. Малан сел за стол напротив него и, взглянув в глаза, произнес:

— Рассказывай все, что видел в разуме этого язычника Антона. Ничего не таи. Борисена — этого прихлебателя Яроша, здесь нет.

Магистр погладил подбородок и степенно начал говорить:

— Понаблюдав за умственными метаниями этого существа, я пришел к выводу, что он точно видит воспоминания, а не просто фантазии больного разума.

— Почему ты так думаешь?

— Все слишком детально. Каждая мелочь соответствует реальности. Я понял это, когда узнал одно из мест, которое вспоминал язычник.

— Что же это за место? — жадно спросил святой отец.

— Монастырь Сан-Себастьян.

— Как? Он не мог его видеть! — воскликнул Малан, перебирая в уме детали рассказа Эртифекса. — Этого не может быть!

— Я клянусь, что он вспоминал его. И даже скажу более. Он помнит Лобен! Не такой, как сейчас, а былой, когда электричество освещало его улицы!

— Этого не может быть, — вскочив на ноги, повторил святой отец и заметался по келье. — О самом существовании, когда-то во множестве присутствующем в мире, электричестве, знают немногие, а уж видеть освещенный лампами накаливания Лобен... это безумие!

Ноги Малана подкосились и он упал на кровать.

Магистр Эсрапил с каким-то садистским наслаждением добил святого отца:

— Он вспоминал воздушные бои на дирижаблях, христианское восстание в Анхероне и...

Маг сделал театральную паузу, в которой послышался сдавленный хрип Малана:

— И?

— Королеву Лиру! Не ту безобразную старуху, что рисуют наши художники, дабы отвратить добрых христиан от языческих героев, а настоящую! Блестящую магиню! Красавицу с дивными чертами лица, демонизированную фанатиками...

— Прекрати, — взмолился святой отец. — Не богохульствуй!

Магистр резко закрыл рот, понимая, что перешёл грань. Он никогда не был ревностным христианином и всегда склонялся воспринимать мир с разных точек зрения. Его пытливый ум копался в древних рукописях и манускриптах, выцеживая среди множества проповеднической лжи, капли правды. В отличие от рядовых христиан уверенных, что до восстания Данглиния, в мире творился хаос, анархия, всевозможные бесчинства и прочее, он знал, что все было не так. Мир цвел пышным цветом магии, обладающих ею не жгли на кострах, не притесняли и насильственно не обращали в паладинов.

Эсрапил посмотрел на приходящего в себя Малана и покаянно произнес:

— Простите, святой отец, грешен я.

— Прощаю, но впредь, чтобы я не слышал от тебя подобных речей.

Магистр смиренно опустил голову.

— Так к каким еще выводам ты пришел? — проговорил Малан, пересаживаясь с кровати на стул.

— Это существо родилось не менее пяти сотен лет назад, но это думаю, вы и сами поняли из моих слов.

Святой отец, потряс головой, словно отгоняя дьявольское наваждение и тихо прошептал:

— Ничего не понимаю. Как такое возможно?

— Не знаю, — пожал плечами Эсрапил, но вдруг его глаза прояснились, и он поспешно добавил: — Может, дело в сделке с демоном?

Малан встрепенулся и начал что-то усиленно обдумывать.

Магистр тронул его за рукав сутаны и тихо произнес:

— Еще он вспоминал разговор с ангелом, они говорили о каком-то Истоке.

Святой отец резко вскинул руки и схватился за голову.

— Кто же он? Кто?! — закричал он, воздев глаза к распятию. — Ответь мне! Что это вообще такое Исток?

Последний вопрос был адресован магистру, но тот лишь снова растеряно пожал плечами.

— Я не смог разобрать слова, звучавшие в его голове. Сам-то он, без сомнения знает что это.

Вдруг, в дверь постучали. Сильно и уверенно.

— Войдите сэр Глори.

В келью вошел улыбающийся паладин. Он бесцеремонно сел на кровать и преданно посмотрел на святого отца, ожидая его слов. Сэр Глори не обратил внимания на брезгливо поджавшиеся губы магистра Эстрапила. Он прекрасно знал, что последний испытывает к нему неприязнь, за его фанатичную преданность Малану и Церкви. Сам-то он величал себя думающим христианином. Была бы на то воля паладина и магистр пылал бы на костре.

— Сэр Глори, — произнес Малан, — перескажите, пожалуйста, еще раз все детали касающиеся пленения язычников.

Паладин в подробностях рассказал требуемую информацию.

— Говорите, этот огр тащил на плече бессознательное тело еще одного язычника? — уточнил магистр.

— Да, — отрывисто бросил паладин.

— А где сейчас тело этого язычника и жив ли он?

— В камере. Последний раз, когда я его навещал, он еще дышал, но вряд ли долго протянет.

— А когда это было?

— Вчера днем, примерно через три часа после того как мы доставили его в Цитадель.

— Я так понимаю, что вам не удалось его допросить? — спросил магистр.

— Нет, — отрезал сэр Глори, посмотрев на Эсрапила как на идиота. — Он же без сознания.

— А вот мне наверно стоит заглянуть к нему в разум, — произнес он и с вопросом в глазах посмотрел на Малана.

— Идите магистр Эсрапил и после доложите мне, что прочитали в его сознании. И еще, никому не слова о том, что вы узнали из воспоминаний огра.

Маг согласно кивнул головой и бесшумно покинул келью. Паладин проводил его подозрительным взглядом.

— Ох, не доверяю я ему, — произнес он.

— Я тоже, — подал голос святой отец, — но он единственный сентенти, который у нас есть.

— Неужели мы из-за этого должны терпеть его?

— Это делается во благо Господа нашего. Сэр Глори вы должны проследить за тем, чтобы Эсрапил не распускал язык, до тех пор, пока не состоится совещание Совета по делу о пойманных язычниках.

— Будет сделано, святой отец. Совет состоится через неделю, не так ли?

— Абсолютно верно сэр Глори. Теперь идите, мне надо подумать.

Паладин склонил голову, а Малан отработанным за годы движением осенил ее крестным знамением. Оставшись один, он лег на кровать, уставился в потолок и принялся раскладывать по полочкам полученную сегодня информацию.

Магистр Эсрапил, тихо проклиная сэра Глори, и искоса поглядывая на тюремщика Крака, снова пробирался по тёмному коридору тюрьмы.

— Пришли, — отрывисто бросил тюремщик, остановившись напротив одной из камер.

— Ну, так открывай, — пробурчал маг.

Крак сноровисто выполнил его просьбу и сентенти проник за дверь.

— Вот ты какой, — прошептал Эсрапил, глядя на лежащее тело.

Он присел на корточки, провел рукой по кандалам из фоверита, затем положил руку ему на лоб и закрыл глаза.

Крак с болезненным любопытством наблюдал за ним, стоя в проеме двери. Возможно, его внимание и спасло жизнь сентенти, когда некая сила буквально отшвырнула его от тела адепта и размазала бы по стене, если бы не тюремщик, по какому-то наитию сделавший шаг и оказавшийся между магом и стеной. Тело Крака смягчило удар. Эсрапил лишь болезненно вскрикнул, а тюремщик ударился головой о каменную кладку. Пошла кровь. Крак уставившись незрячими глазами в потолок открывал и закрывал рот, будто рыба, выброшенная на берег. Магистр воздел себя на четвереньки и с ужасом смотрел на растекающуюся под тюремщиком лужу крови, но еще больший ужас внушало ему то, что он увидел в сознании адепта.

Эсрапил с трудом встал на ноги, чуть не поскользнувшись в крови, и выбрался из камеры, тихонько повторяя:

— Я должен рассказать, я должен рассказать.

Он вихляющей походкой направился к выходу не переставая повторять одну и ту же фразу. Когда он почти достиг цели и оставались буквально считанные шаги, справа мелькнула тень. Она отделилась от стены и незаметно для магистра подобралась к нему сзади. Крепкий кулак, с зажатым в нем кастетом, опустился на голову мага. Он кулем свалился к ногам тени.

— Никому ты ничего не расскажешь, — произнес мужской голос.

Тень взяла мага за руки и куда-то потащила. Если присмотреться, то на пальце мужчины тащившим Эсрапила, можно было различить знакомое кольцо-артефакт.

Глава 10

Я находился в какой-то прострации, в плену кинофильма, который крутили прямо у меня в голове. Спецэффекты были потрясающие, сюжет закручен до предела. Там было все: любовь, предательство, война, кровь, дружба. Я мгновение за мгновением проживал жизнь нищего дворянина, дезертира, архимага иллюзий. Краски его жизни завораживали, заставляли лучше понимать мотивы его поступков.

Кто сказал, что нет любви, за которую можно отдать жизнь? Пусть этот идиот идет со мной в воспоминания этого человека. Я покажу ему такую любовь, что сильнее древних артефактов, власти, ненависти, и самой смерти!

Чем дольше, невидимой тенью следовал за спиной Тира по его воспоминаниям, тем сильнее и жгучее ощущал свою ничтожность. Я видел не только картинку его жизни, но и ощущал его чувства, и отчасти, улавливал мысли.

Никогда, не был романтиком, но всеми фибрами души впитывая то чувство, что обжигающим, стальным канатом связало Тира и Лиру, я ощутил себя ущербным.

Сцена меняется, вижу, как Тир проникает в прошлое, стреляет в ненавистного врага и темнота, в которой обрывками мелькают легко узнаваемые сцены: смерть Лиры, истончающееся кольцо, наш первый разговор в замке. Я узнаю, почему Белая Волчица и Секира помогали мне, и вздрагиваю от его мыслей, в которых он хотел сделать меня своим преданным соратником, благодаря силе демона Монпоя, дарующего власть над людьми.

Многое так и остается непонятным, скрытым в густом тумане, но кое-что заставляет меня облегченно выдохнуть. Мой побратим не демон, хоть и якшается с ними. Но как он стал богом? Что скрыто в темноте? Почему вижу лишь некоторые фрагменты его жизни после боя с Дэмероном?

С какой-то внутренней печалью вижу, как трансформируется его план по спасению своей жизни. От желания того, чтобы люди верили в него, как в защитника от Церкви, до его смерти. Тут же краем сознания улавливаю то, что когда он только предпринимал первые попытки борьбы, он уже знал, что умрет, иначе ему бы не потребовался я. Побратим, которого он хотел сделать своим рабом, бесценным помощником, главным действующим лицом в новой игре. Перед глазами проносится его разговор с ангелом, затем сцена сделки со Скарамом. Теперь его душа принадлежит ему. Властелин знаний выполнил свою часть сделки. Он перенес часть воспоминаний бога иллюзий в мое сознание. Но почему цена так высока? Неужели нельзя было отдать душу очередного паладина? Все очевидно в своей простате. Теперь Тир больше не бог. Он не подвластен тем закон, что царят над богами. Продав свою душу, он уподобился людям и потерял свою силу. Кольцо иллюзий растаяло как дым. В мире, где правит христианство ему делать нечего. Или может быть, оно затаилось, ожидая нового иллюзиониста дерзнувшего его надеть? Этот вопрос так и останется подвешенным в воздухе. Кто даст на него ответ? Неизвестно. А известно лишь одно, вот так закончилась история последнего языческого бога мира Сианлис и началась повесть души, прозябающей во владениях Скарама. Как сложится ее дальнейшая судьба? Никто не знает. Но кое-кто может попробовать дать ей второй шанс на человеческую жизнь. Задача непроста, но так ведь и багаж знаний ломится от информации. Тир сознательно оставил лазейку. Он не требовал от меня клятв, заставляя, во что бы то ни стало вытащить его душу из Ада. Он предоставил этот выбор мне: спасти его или нет.