— Хм, — задумался эскулап, — смотрите. Как я уже говорил, данная раса довольно сильно напоминает азари. То есть если поставить представителя этой расы рядом с турианцем и заставить их пробежать шестидесятипассовик (прим. авт. аналог стометровки), то наш пробежит быстрее. Но вот если бежать на длинные дистанции, то я готов поставить свой медицинский диплом на то, что он, — кивнул врач на тело, — прибежит если не первым, то уж точно пробежит больше.
— Ясно, — кивнул трибун, — что-нибудь ещё?
— О, да, — улыбнулся военврач, — самое главное. Несмотря на мою фразу о том, что местные очень сильно напоминают азари, есть одно кардинальное отличие, и дело вовсе не во внешности. Как бы я не старался, я не нашёл в организме убитого никаких следов нулевого элемента. Это существо — не биотик, и даже больше. Скорее всего, возможности его мозга не предполагают наличие подобных способностей, а потому если у них и есть биотики, то они немногочисленны.
— Ну хоть одна хорошая новость за сегодня, — пробормотал трибун, — ещё что-нибудь узнали?
— Нет, господин трибун, — качнул головой медик, — пока это все. Но, если честно, я не думаю, что при таком состоянии тела можно что-то еще узнать. Возможно, у убитого есть какие-то генетические улучшения, но разобрать искусственно привитые гены если и возможно, то уж точно не с нашими сроками, и не в этой лаборатории.
— Хорошо, в таком случае не буду мешать. Продолжайте заниматься.
— Слушаюсь, господин.
Надо сказать, что Артериуса весьма успокоил тот факт, что новый вид не является поголовно биотиками — ему доводилось наблюдать работу коммандос азари, и зрелище, надо сказать, ему не понравилось. Не понравилось в том плане, что бойцы с Тессии представлялись крайне неудобными противниками, которые сначала подавляли огнем, а затем навязывали ближний бой, где они благодаря биотике могли вполне посоперничать с кроганами. Местные же в бой накоротке не стремились, стараясь держать дистанцию, поражая противника на расстоянии двести пятьдесят пассов и больше (прим. авт. около четырехсот метров). Это роднило их с турианской тактикой ведения войны, что, в свою очередь, давало трибуну шансы навязать противнику свой стиль ведения боя и, как следствие, победить.
— Господин, — раздался в шлеме голос одного из радистов, — на связь вышла колонна — они успешно продвигаются, не встречая сопротивления. Расчетное время прибытия — двадцать один хор (прим. авт. турианский аналог земного часа) следующего дня по местному времени.
— Надо же, вторая хорошая новость за день, — отметил трибун, — а я уж подумал, что сегодняшний день не задался. Осталось лишь простоять одну ночь — надеюсь, местные сегодня достаточно повоевали, чтобы оставить нас в покое.
Ожидания Артериуса оправдались — на временный лагерь до самого прибытия никто не совершал налётов. Как не было их и на следующий день, ни на сам лагерь, ни на прибывшую вечером колонну. Утром следующего дня лагерь был свернут, и колонны разошлись — одна шла к упавшему крейсеру, выполняя приказ командования, а вторая увозила в лагерь раненых. И это время трибуна, успевшего на себе познать воинственность местных, не покидал один вопрос — какого Духа они не атаковали?
А причина была довольно проста — людям было просто незачем это делать. Все атаки, что были до этого, преследовали одну лишь цель — узнать противника получше. Понять его ход мыслей, стиль ведения боя, вооружение и прочее. И трибун не подозревал, что все это время обе колонны успешно вели наблюдатели, скрытые от зорких сенсоров маскировочными накидками. Когорта, сама того не подозревая, шла в заранее заготовленную ловушку, и ждавшая легионеров кровавая расправа по плану майора Глазкова ознаменовала бы начало наступления на лагерь и дальнейший бросок на космопорт. Тот факт, что в лагере к тому моменту раненых будет намного больше, чем боеспособных солдат, командование волновал меньше всего — кого беспокоит жизнь каких-то пришельцев? Не сдохнут во время контратаки, так на опыты пойдут.
* * *
Шаньси. Пятый день боев.
— Расчетное время прибытия полчаса, господин трибун.
Десолас Артериус, давно морально подготовившийся к предстоящему бою, в последний раз проверил снаряжение. Винтовка заряжена и исправна, броня в норме, коммуникатор и тактический экран тоже. Все пока шло хорошо. Если, конечно, не считать того, что вскоре его поредевшей когорте предстояло столкнуться с противником, причем хорошо окопавшимся и, кроме того, умеющим и любящим воевать. Настроение легионеров в целом было боевое — этого сражения ждали с нетерпением. Многие смеялись, чувствуя себя героями старых войн — мол, мы одним ударом, как во времена Восстаний кроганов, сомнем этих обнаглевших защитников, поквитавшись за кровь товарищей по оружию. Но были среди когорты те, кому было не до смеха. Уже имевшие опыт столкновений с местными, они на себе испытали всю мощь оружия неизвестной расы, и знали, на что они способны. Эти легионеры пытались образумить новоприбывших, но те лишь отмахивались, говоря, что это всего лишь атаки из засады, и в открытом бою они не выдержат. Некоторый резон в их словах был, вот только сам трибун не разделял их энтузиазма. Он уже понял, что местные войска в корне отличаются от всего того, с чем приходилось сталкиваться турианцам. Защитники планеты уже преподнесли ряд неприятных сюрпризов, и кто знает, что еще за сюрпризы они заготовили для легиона.
— Мы на месте, командир.
Турианец поднялся с сиденья, и, переключившись на общую частоту, скомандовал:
— Высаживаемся! Всем построиться в наступательные порядки и приготовиться к атаке.
Немедленно из грузовиков высыпали солдаты, подгоняемые криками тессерариев. Вперед выезжали танки и бронемашины, за корпусами которых выстроились легионеры, формируя боевой порядок.
Пискнул коммуникатор, сообщая об обновлении данных. Десолас открыл карту, внимательно рассматривая изображение. Защитники планеты явно даром времени не теряли — направление удара когорты было прикрыто сетью полнопрофильных окопов, перемежавшихся с укрытиями из набросанного мусора и лома, явно вытащенного со сбитого корабля. Вместе с тем, перед самими окопами простиралась ровная, как доска, местность в восемьсот метров длиной.
— Что сказать, хорошо окопались, с наукой, — отдал должное вражескому командиру трибун, — только и нам есть, чем ответить.
Подойдя к одному из пультов командно-штабной машины, Артериус нажал несколько кнопок, выходя на связь с орбитальной группировкой.
— Небеса, это Двенадцать — пять. Запрашиваю орбитальный удар. Передаю координаты. Работать требуется в непосредственной близости от объекта.
— Принято, Двенадцать-пять, — ответили с орбиты, — ожидайте.
К чести флотских, долго ждать не пришлось. Один из крейсеров, отделившись от основной группировки, начал снижение, выдерживая курс, заданный навигаторами. Ускорение все росло, высота падала, и когда корабль прошёл над точкой, расположенные в нижней части крейсера орудия, наводимые ВИ, выплюнули смертоносные вольфрамовые болванки, тут же устремившиеся к планете. А сам корабль, идущий под острым углом, буквально спружинил от атмосферы и снова вышел на орбиту, непрерывно работая силовыми установками. А снаряды через несколько секунд, пролетев положенное расстояние, упали точно в расположение окопов защитников планеты, превращая оборонительный рубеж в менайский пейзаж (прим. авт. кто не в курсе, Менае — спутник Палавена, родины турианцев). Филигранный расчёт в сочетании с выучкой экипажа и достижениями турианской военной машины позволил уложить снаряды, не зацепив важный трофей.
— Отличный залп, Небеса, — поблагодарил крейсер трибун, — благодарю.
— Всегда пожалуйста, — женским голосом отозвалась орбита, — Духи в помощь, трибун.
— Да уж, их помощь нам определенно понадобится, — подумал про себя Десолас, но вслух сказал совершенно другое, — внимание всей когорте. Разминировать местность и начать наступление.
Услышав от своего трибуна долгожданный приказ, легионеры приготовили странные на вид устройства. Будучи длинными трубами с бобиной на одном конце, они неуловимым образом напоминали удочки. Даже назначение их, если вдуматься, было схожим. Вот только ловили они отнюдь не рыбу. Укрепив трубы на земле, бойцы отошли на некоторое расстояние, а затем взяв в руки пульты управления, ввели нужные данные и нажали на кнопки пуска. Трубы с шипением выпустили ракеты, к концам которых был примотан довольно толстый шнур. Пролетев почти до остатков окопов, ракеты рухнули на землю, а затем шнуры сдетонировали, спровоцировав мины на подрыв.
Легионеры ринулись в атаку в образовавшиеся прорывы в минных полях. Впереди шли танки, на некотором отдалении — бронемашины, а за ними, прикрываясь корпусами от возможной атаки, сами солдаты. Странно, но атаки не было. Ни одного до боли знакомого "ШШАРХ!" не прозвучало со стороны перекопанной снарядами линии обороны. В душу Артериуса начали закрадываться нехорошие подозрения. В отличие от большинства командиров его звена, он предпочитал идти в составе наступающих порядков и прекрасно видел возможное поле боя. Поле боя, над которым не прозвучал ни один выстрел. Лишь громада подбитого корабля лежала перед ними. Даже в мертвом состоянии он производил впечатление подавляющей мощи. Более того, вблизи он, ощетинившийся турелями разщичных размеров, производил впечатление какой-то крепости... Стоп, крепости?!
Догадка стрелой пронзила разум трибуна. Вот оно! Вот что смущало все это время Артериуса в подготовке местных. Какой смысл рыть окопы, если в твоем распоряжении находится корабль, чья броня защитит от обстрела гораздо лучше любого окопа? И какой смысл подтягивать технику, если все необходимое есть на месте? А это значит...
— Бронетехнике — взять турели крейсера на прицел! — не своим голосом заорал турианец, молясь Духам, чтобы приказ не опоздал. Но, видимо, в этот день Духи были заняты чем-то более важным, нежели приемом молитв. Словно услышав слова трибуна, одна из башен ожила, и, повернув орудия на наступающие порядки, с оглушающим грохотом выплюнула снаряды.
* * *
— Подумать только, они купились, — подумал Бен Хислоп, глядя на наступающих пришельцев. С его позиции открывался отличный вид на идущих к крейсеру костелицых. В голову бывшего полицейского пришла в голову мысль, что на месте его лежки неплохо бы смотрелась артиллерийская батарея — уж очень удобно пришельцы подставлялись, поглощенные наступлением. Но чего не было, того не было, и Бену оставалось только ждать сигнала временного командира, вспоминая эти безумные деньки.
Каких трудов стоило майору Цербера уговорить людей Уильямса и ополченцев рыть полнопрофильные окопы, лучше не вспоминать. Зато, когда Глазков ночью приказал покинуть окопы, Хислоп пожалел, что не имеет привычки таскать на голове шлем все время — уж очень запоминающимися были лица командиров прикрепленных подразделений, и их фото грели бы душу космодесантника в свободное время. Впрочем, местные командиры СПО и мобильной пехоты довольно быстро вникли в суть плана майора, и выражение полного обалдевания на их лицах сменилось кровожадным предвкушением. Глазков решил обмануть пришельцев, сыграв на их незнании человеческой тактики. Ну вот скажите на милость, кто додумается рыть окопы, зная, что в любой момент с орбиты может прилететь скоростной гостинец, для которого эти укрепления вообще не представляют никакой преграды? Правильно, никто. Но вот костелицые об этом не знали, и, увидев полнопрофильные окопы, совершенно закономерно не стали рисковать, а вызвали орбитальный удар, перепахавший укрепрайон. Если бы там были люди, то от них остались бы жалкие ошметки, которые с легкостью можно было бы сгрести в совочек. Но как раз людей-то там и не было — все укрылись внутри крейсера, закономерно предполагая, что пришельцы пришли именно за ним, и обстреливать корабль если и будут, то очень аккуратно, стараясь не задеть нужные им образцы технологий. И вот тут-то и был самый тонкий момент — наученные горьким опытом, пришельцы вполне могли, не рискуя, расстрелять орудийные турели с дистанции, благо, отсутствие кинетических щитов это позволяло. В этом случае люди остались бы один на один с полком озлобленных потерями пришельцев, к тому же усиленных бронетехникой, которая пусть и не смогла бы поддержать штурмовые группы внутри корабля, но точно поставила бы крест на добивании отступающих костелицых. Однако чужие стрелять не стали — видимо, побитый вид крейсера уверил их в том, что корабль мертв. Но инженеры не зря ели свой паек, успев за это время не только перезарядить заветную ракету, но и ввести в строй несколько турелей. Кинетических, правда — плазменные орудия жрали море энергии, которое обеспечить люди, увы, были не в состоянии. Техники и так сильно рисковали, выводя термоядерный реактор на четверть номинальной мощности, а дальнейшее увеличение наверняка привело бы к тому, что термояд пошел бы в разнос, что привело бы к выплескиванию плазмы из активной зоны, ну а дальше... понятно что. Так что перспектива стрельбы из высокотехнологичных пушек накрылась еще на стадии смотровых работ.
— О, началось, — сидевший с засаде недалеко от крейсера Хислоп заметил, как одна из пушечных турелей ожила и, повернув башню, изрыгнула снаряды, которые через считанные мгновения разорвались в рядах инопланетян, раскидав в стороны уже мертвые тела пехотинцев. Бывший полицейский радостно оскалился — атакующие переживали далеко не лучшие моменты в жизни.
* * *
Два выстрела спаренной турели, перелетев бронетехнику, легли прямо в гуще пехоты, мгновенно отправив на тот свет сразу две контубернии. Почти сразу же за этим вся бронетехника дружно повернула орудия в сторону ожившей башни и открыла ураганный огонь по турели. Вольфрамовые снаряды один за другим врезались в башню, в большинстве своем с визгом рикошетя от брони — крейсерская броня была рассчитана на гораздо более серьезные попадания. И все же турианцам повезло — один из снарядов удачно угодил прямо в прицельные сенсоры, которые, по иронии судьбы, были единственным доступным средством наведения для защитников корабля. Обычно подобные турели наводились с помощью радаров, однако мощностей дышащего на ладан реактора попросту не хватало на запитку основного сенсорного комплекса — на сами турели хватало, что называется, с натяжкой. И попадание в резервный "глаз" окончательно ослепило турель, которой осталась стрелять лишь наугад. Толку от этого было мало — легионеры не стояли на месте, с каждой секундой бегом приближаясь к заветному боку корабля, а заодно и мертвой зоне турелей.
— Бейте в прицелы, они слабо экранированы! — раздался крик одного из танкистов.
Кинетические пушки успели сделать еще несколько залпов, лишив в общей сложности когорту ста-ста двадцати легионеров и подбив три танка и две бронемашины, прежде чем последнюю из них ослепили меткие выстрелы турианских наводчиков. Но и без этого толку от них уже не было — бойцы успели уйти в мертвую зону, а более мелкие пушки по иронии судьбы снесло при посадке или покорежило до неремонтопригодного состояния.
