Хроники Валькирий. С именем ночи (черновик)

Спускаться он пока не стал, продолжая наблюдать с галереи второго этажа. Сначала Каххар хотел дождаться, когда валькирия уйдет, но затем его привлекли не столько ее слова, сколь их интонация и реакция сына — он слушал. Мужчина из рода сиарданцев, издревле живших у самой окраины Долины Озерных Дев, гордого, отчаянно смелого и достойного, его собственный потомок и вдруг становится столь покорен женской руке.

— Клыки прикрой, — довольно мягко посоветовал Каххар. Затем повел носом, вдыхая морозный воздух, смешанный с запахом разгоряченного молодого оборотня. От валькирии как всегда ничем не пахло. В том числе и мужчиной. — Я здесь не для того, чтобы тебя хорошим манерам учить.

— А для чего? — даже не думал слушаться Арлан, морща нос. Ему совсем не нравилось задирать голову во время разговоров, тем более что шея схаалов не очень-то к такому приспособлена.

— Твое время подходит к концу, но как я и думал — ты совершенно не готов к серьезному бою. Двигаешься как щенок слепой. В Лассарии есть животное гимпо — огромное и неповоротливое, один в один на тебя похоже, тоже при своих габаритах травку щиплет.

Арлан на такое даже не думал обижаться — вожак был прав. Рассчитать силу ударов и обрести власть над своим телом он благодаря каждодневным тренировкам смог, а вот драться со взрослым схаалом сейчас бы не рискнул.

Что хочет от него в данный момент Каххар, мужчина тоже быстро понял, чуть кивнув ему. Затем перевел взгляд на сидящую рядом валькирию.

Синие глаза ее снова стали подобны ночному небу, холодными и темными. Да и все тело будто свинцом налилось, да так и застыло — Нюкта не чувствовала собственных пальцев и с трудом заставляла их двигаться. Опять разболелся бок и плечо, словно от близости черного схаала, а не долгого сидения на мерзлой земле. Хотя, в общем, валькирия признавала, что никакой злости или ненависти, что могли родиться в сердце у простого человека, в ней не было. Она сама нарвалась на Каххара в первый раз и, если быть совсем правдивой, сама пришла в эти земли. Из двоих, ее гнева больше заслуживал младший. Но в данном случае максимум что она могла бы предъявить Арлану, это та покровительственная, и даже скорее собственническая попытка защитить ее, с которой он навис над ее вытянутыми ногами.

Медленно встав, Нюкта отошла подальше. Она вовсе не желала, чтобы в пылу драки Каххар "случайно" задел ее, но и посмотреть тоже хотелось. И не только из любопытства. Огромный, сильный и непостижимо древний зверь мог показать и рассказать своим телом гораздо больше, чем Арлан. Благо вожак даже не думал обращать внимание на постороннего зрителя, застывшего у одной из колонн.

Совсем не напрягаясь, словно с низкой ступеньки, схаал спрыгнул со второго этажа галереи, опоясывающей уютный внутренний парк, мягко и почти неслышно становясь на лапы в нескольких шагах от метнувшегося в сторону сына. И тут Нюкте выпал случай заново оценить размер и разницу между этими тварями. Огромный, черный Кахаар напротив менее крупного, но заметно более гибкого темно-серого Арлана. В первом даже на расстоянии ощущалась сила не только могучего тела, чьи мышцы перекатывались под гладкой блестящей шкурой, но и той властности, что покоряла хищную нечисть. Страшный зверь, опасный.

Валькирия поняла, что как завороженная не отрывает глаз от старшего, следя за его движениями и поведением, только когда Арлан с каким-то приглушенным звуком отскочил в сторону. В воздухе ощутимо запахло кровью.

Каххар не собирался щадить или заниматься балаганным озорством — он дрался вполне серьезно. Да и сын его не отставал. Нюкте впервые пришлось видеть уравновешенного и спокойного Арлана в таком состоянии. Молодой схаал наконец дал выход всему тому гневу и обиде, что терзали его все эти годы, порой совершенно незаметно для самого оборотня. Но и он сам, и нерадивый отец и даже валькирия признавали — очень вовремя. Вздумай он поддаться чувствам и легкому безумию в момент, к которому его толкает Каххар, — бой можно было бы признавать проигранным еще до начала.

К скрытой радости всех троих, Арлан действительно быстро учился.

В какой-то момент Каххар ловко перевернулся, и, опрокинув противника на землю, сжал челюстью его шею. Молодой оборотень застыл, ощущая как острые клыки, пробив защиту из густого меха, разрывают кожу. Он знал — любое движение может стать непоправимой ошибкой. Но и сдаваться, подчиняясь вожаку, как тот разумеется хотел, Арлан не собирался, по-прежнему дергая усами и морща нос, скалиться и тем более рычать он не осмелился.

Наконец Каххар выпустил его из своей хватки и отошел в сторону:

— Неплохо... для щенка. Но никак не для взрослого схаала.

Арлан повел носом, из которого сочилась кровь. Соглашаться с подобными словами он не собирался — слишком ощутима была разница между вожаком клана Тэскэ, его молодым сыном и тем, что только что здесь происходило. Научиться всему сразу — невозможно, но прежде любой науки должно стать понимание, ведь никто не будет учиться счету, без понимания цифр.

Осознанность — одно из главных оружий схаала. Только когда он осознает себя, разделив две свои сущности, заставив не бороться за власть над разумом и телом, а иди рука об лапу, оборотень познает их обе в полной мере. Арлан же, в силу своего страха или же спорного происхождения, подчинил зверя, лишившись частицы себя настоящего, умений и способностей, что делали поколения схаалов такими хитрыми живучими тварями. И пусть это было сделано ради выживания, скорее интуитивно, но сейчас подобный "строгий ошейник" мог оказаться фатален. Человеку, пусть даже в теле нечисти, никогда не победить в схватке, к которой обрек его Каххар.

И все же вожаку нравилось то, что он видел.

— А теперь слушай, и запоминай. То, что делает схаала сильнее, может стать его слабым местом. Чистокровные слишком подвержены своим инстинктам, погрязли в них, как придворные королю Тибериуса — в пороке. Их даже сама идея разделения стаи пугает до дрожи, жаль хвостов нет — под пузо поджали бы, — презрительно тряхнул головой Каххар. — Если бы не мое решение, они скорее бы своих щенков душили или запрещали сукам нестись, контролируя свою численность. Отчего, ты думаешь, эти твари с такой легкостью принялись за игру на свои жизни? Смерть десятков для них — благо, лишь бы не трястись от мысли о разделении стаи. Если ты сможешь обуздать и обыграть схаалов в этом, то у тебя будет шанс победить. На клыки и силу я бы, на твоем месте, не рассчитывал.

— Ты не на моём месте, — глухо ответил Арлан.

— Еще бы. Я бы на твоем месте не усложнял себе жизнь, связываясь с валькирией, — кивнул вожак в сторону стоящей в темноте галереи Нюкты. Та в ответ не то улыбнулась, не то оскалилась как самая настоящая сука. — Проклятые девки еще никому добра не приносили.

Арлан же заметно заволновался, в зверином теле любая сдержанность частенько отказывала, выдавая все порывы и чувства с головой. Вот и сейчас взгляд быстро метнулся к женщине, а дыхание стало раздувать грудь еще сильнее.

Отец же его лишь как-то по особенному дернул усами, затем резко в два прыжка оказался на галерее второго этажа, а уже оттуда на крыше.

Проследив за схаалом, Нюкта с усилием разжала кулаки, растопыривая пальцы до ломоты и боли. Медленно выдохнув, она попыталась восстановить дыхание, так тщательно сдерживаемое все это время, словно вновь позволила себе жить, а не прятаться. Очень хотелось позволить своим ногам подогнуться и сесть, но это было бы уже слишком. Она и так проявила слишком большую слабость.

Продолжение следует... ;)