Из дома донёсся звук гонга — подавали сигнал к вечернему чаю. Принцесса решила, что выпьет его позже, перед сном, но всё же встала, решив зайти в дом. Со слов графа она знала, что у него хорошая библиотека, и решила взять что-нибудь почитать. Ей хотелось покоя.
На одной из дорожек Стелла увидела граф. Заметив её, он остановился.
— Чай уже подан, Ваше высочество.
— Спасибо, но я его не хочу.
Она думала, что он тут же уйдёт, но не тут-то было! Граф не ушёл, значит, её подозрения подтвердились — он хотел с ней поговорить.
В молчании они прошли минуты две — три по тихим дорожкам сада. Наконец остановились у клумбы с пионами. Первым молчание прервал Суррар, заговорил о том, о чем принято молчать.
— Ваше высочество, возможно, мой вопрос покажется Вам бестактным, даже дерзким, но я хочу знать, чем Вы недовольны.
— О чём Вы? — удивлённо спросила девушка. Недовольна? Чем она может быть недовольна, когда с неё буквально сдувают пылинки? Или это он чем-то недоволен? Пока она ничего не понимала, но надеялась, что дальнейшие слова Миларта всё прояснят.
— Кажется, я сделал всё, чтобы угодить Вам, если это не так, укажите на мои промахи.
— О, их не было! — улыбнулась принцесса. — Я довольна оказанным мне приёмом.
— Тогда в чём причина Вашей холодности? — Граф осмелел настолько, что забыл об этикете и приличиях. При их отношениях и положении в обществе он был настолько откровенен, что одной ногой балансировал за гранью дозволенного. — Вот и сейчас Вы улыбаетесь, но всем своим видом показываете, что тяготитесь моим присутствием.
— Может быть, — пожала плечами Стелла. — Честно говоря, мне в тягость общество мужчин, которые через каждую минуту делают мне комплименты.
— Они всего лишь отдают дань Вашей красоте. — Несмотря на внешнее спокойствие, ее слова смутили его.
— Может быть, но мне этого не нужно.
— Прошу прощения, что напрасно отнял у Вас время.
Суррар поцеловал ей руку и, ещё раз извинившись, удалился. Принцессе показалось, что он обиделся. Проследив за ним взглядом, Стелла увидела, как навстречу ему вышла Аймара. Граф остановился. Грандванка что-то спросила, он ответил. Между ними завязался разговор.
— Похоже, чай в этом доме никого не интересует, — с улыбкой констатировала принцесса.
Чай ее не прельщал, но мысль о том, что в доме пропадают отменные пирожные, заставила девушку, обойдя беседующую парочку, отдать должное стараниям прислуги.
Глава III
Стелла блаженно потянулась в лучах весеннего солнца. Оно было не просто тёплым, а даже горячим, настоящим грандванским солнцем, хотя девушка и понятия не имела, какое оно, грандванское солнце. Портьеры на окнах были неплотно задёрнуты, и оно заливало мягким золотом край постели.
Принцесса соскочила на мягкий ворс ковра, накинув пеньюар (чего только не бывает в приличных домах), подбежала к окну и резким движением раздвинула портьеры. Солнце мощным потоком ворвалось в комнату, закружило искрящиеся пылинки. Щёлкнув задвижкой, девушка распахнула окно, впустив в комнату шелест платанов, свежесть утреннего воздуха и пьянящий аромат весны. Не задумываясь, что её может кто-то увидеть, например, садовник, Стелла с ногами забралась на подоконник и, ощущая, как умиротворение разливается по каждой клеточке её тела, бесстрашно протянула руку к ближайшей ветке и сорвала несколько листьев. В сладостной задумчивости повертев их в пальцах, она бросила взгляд вниз, на чарующий и манящий сад.
Внизу, на одной из дорожек мелькнула женская фигурка. Аймара. Стелла окликнула её. Грандванка вздрогнула и подняла глаза.
— Ой, Ваше высочество... — Похоже, она не ожидала увидеть её там, на подоконнике.
— Как спали?
— Спасибо, хорошо. А Вы?
— Просто прекрасно. Пожалуйста, подождите меня, я скоро спущусь!
Соскочив с подоконника, принцесса оделась и, прихватив с собой гребень, выпорхнула из комнаты, перепрыгивая через ступеньки, на ходу расчёсывая волосы. На нижней площадке Стелла чуть не столкнулась с горничной; это почему-то её безумно рассмешило.
— Вот и я! — Она ворвалась в сад по-детски непосредственно и беззаботно. — Ещё раз с добрым утром.
Аймара улыбнулась и указала на садовый фонтанчик:
— Не правда ли, это чудо?
— Милая безделушка. А где граф?
— Уехал два часа назад. Уходя, он пошутил, что Вы разоспались.
— А который час?
— За полдень.
— Неужели так поздно? Какой кошмар! — Вот тебе и утреннее солнце!
— Когда я вышла в сад, городские часы пробили двенадцать.
— А я не слышала... Аймара, наверное, я Вам мешаю?
— Что Вы! Вы такая хорошая, милая...
— Хватит, хватит, Аймара, не хочу ничего слышать!
— Но Вы буквально спасли меня.
— Право, Вы преувеличиваете. Уверена, граф Миларт позаботиться о Вас гораздо лучше, чем я.
— Только если Вы его об этом попросите, — покачала головой грандванка.
— С чего Вы взяли? Несмотря на все недостатки, он очень мил. Не бойтесь, он не откажет женщине в пустяковой просьбе!
— Смотря, какой женщине, — погрустнев, пробормотала Аймара. — Хотите знать, о чём я вчера с ним говорила?
— О Вас, конечно же.
— А вот и нет! Да, этот разговор был о женщине, но не обо мне.
— О ком же? — недоумённо спросила Стелла. Её пугало новое выражение лица Аймары с поникшими уголками губ и её тон, в котором, несмотря на все её старания, слышалась обида.
— Граф расспрашивал меня о Вас.
— Обо мне? Но зачем? Он думает, что я самозванка?
— Дело совсем в другом.
— В чём же?
Аймара промолчала, но её красноречивый взгляд говорил о многом.
— Вы так резки с ним, и он хотел знать, почему. Я, конечно, плохо Вас знаю, но поняла, что Вы... — Она не договорила, а потом со вздохом добавила: — Он Вам не нужен, разве что, как игрушка.
Значит, ей он нужен.
— Аймара, это правда, я действительно ему нравлюсь?
За ней ещё никто не ухаживал по всем законам жанра, никто не выходил за строгие рамки придворного этикета, которые не предполагали наличия в человеке такого состояния, как влюблённость. И вдруг так открыто, не на расстоянии, а настойчиво и дерзко.
Стелла сама не ожидала от себя такой реакции: радости с острым привкусом гордости. Ей хотелось узнать все подробности вчерашнего разговора, обкуривавшего фимиамом алтарь её честолюбия.
— Да, нравитесь, — с досадой выдавила из себя Аймара. — Он только Вас и видит, только на Вас смотрит, только о Вас говорит! А Вы... Вы никого не любите! Скажите ему это сразу.
Растроганная принцесса попробовала взять её за руку, но грандванка отшатнулась, спрятав лицо в ладонях.
— Аймара, что с Вами? Что случилось?
— Я... я люблю его, — чуть слышно прошептала она.
— Поверьте, вы прекрасная пара. Я всё сделаю для того, чтобы вы поженились.
— Поженились? — нервно рассмеялась Аймара. — Не шутите так! Мне никогда не стать графиней Миларт, и Вы это прекрасно знаете.
Прежде, чем принцесса успела что-либо ответить, грандванка затерялась в зелени сада.
Ей нужно уехать. Как можно скорее. Сегодня же. Нужно уложить вещи, а когда вернётся граф, как-нибудь мотивировать свой отъезд. Или вообще уехать, ничего не объясняя.
Мало ли в округе постоялых дворов? Деньги у неё есть, там она купит, всё, что нужно, а комфорт... Неужели уютная комната и мягкая постель дороже душевного спокойствия двух людей? И, если граф быстро забудет обо всём, то Аймара нет. Бедная девушка, неужели она не заслужила счастья? А уют — понятие относительное.
Принцесса долго думала, как поступить с данным Аймаре обещанием, и окончательно утвердилась в решении оставить её на попечение графа Миларта.
— Скорее всего, он из сиальдарских дворян, значит, обладает всеми присущими им положительными качествами. Он сумеет позаботиться о ней и, быть может, оценит по достоинству её молчаливую привязанность.
Успокоившись, Стелла направилась к конюшне. Вещи, в общем-то, собраны — она их толком и не распаковала, оставалось засунуть в сумку несколько мелочей и оседлать лошадей.
На заднем дворе она столкнулась с графом. Он только что вернулся и стоял в окружении толпы просителей. Отмахиваясь от их назойливых просьб, Суррар рассеянно теребил подвески-амулеты на удилах коня. Наконец он не выдержал:
— Скалли фешарет ан мине энгарс, сегантаре! Кагир цве ордунаре канне.
Просители моментально очистила двор. Облегчённо вздохнув, граф передал поводья конюху и, случайно повернув голову, заметал замершую у ограды принцессу. Размышляя, что могли означать его слова, Стелла не сразу поняла, что её присутствие раскрыто. Из десяти слов она поняла только одно — 'скалли', означавшее что-то вроде 'немедленно', 'скорее'.
— Свизи нарт, дала надженес!
Принцесса вздрогнула и испуганно посмотрела на Суррара.
-Простите, я Вас не заметила. Что Вы сказали?
Ей во второй раз стало стыдно, что она так и не удосужилась выучить язык матери, остановившись на относительно простом языке путников — пёстрой смеси наречий, на которой без проблем общалась большая часть жителей Мендиара.
— Ничего особенного, — заверил её граф, — просто пожелал Вам доброго дня.
— Вы произнесли четыре слова, — упрямо возразила Стелла.
— Добрый день, дорогая принцесса — вот Вам Ваши четыре слова! — рассмеялся Суррар. — Надеюсь, впредь мы обойдёмся без подобных недоразумений.
— Я тоже, — согласилась девушка и осеклась. Она только сейчас поняла, что его последняя фраза была произнесена по-лиэнски.
— Вы знаете лиэнский?
— Да, Ваше высочество. Мои предки родом из Сиальдара и часто по делам службы бывали в Лиэне. Там они выучили язык, который затем, в качестве семейной традиции, изучали их потомки.
— Но как Вы очутились в Грандве?
— Я родился в Грандве.
— В Елизе?
— Да. Мой прадед на закате лет в силу некоторых обстоятельств переехал сюда из Сиальдара, где у нас было небольшое имение под Чеси — что-то вроде двенадцати акров. Смею надеяться, что мой ответ Вас удовлетворил?
— Вполне. Мои подозрения оправдались.
— Какие подозрения? — удивился он.
— Вы сиальдарец.
Граф покачал головой:
— Не совсем. По матери я грандванец.
— Понятно, — кивнула девушка. В голове у неё беличьим колесом крутился один и тот же вопрос: 'Как уйти?'.
— Вы хотели прогуляться, Ваше высочество?
— Нет, с чего Вы решили?
— По-моему, Вы направлялись к конюшне.
— Всего лишь хотела проведать своих лошадей.
— Уверяю Вас, о них надлежащим образом заботятся. Кстати, помните игреневого жеребца, которого прочили в победители скачек?
— Да, помню.
— Так он мой. Хотите взглянуть? Насколько я понял, Вы разбираетесь в лошадях, во всяком случае, лошади у Вас отменные. Особенно вороной. Как его зовут?
— Ферсидар. Он садарин.
— Так я и думал. Стоит тысяч пять, не меньше.
Суррар замолчал. Воспользовавшись его молчанием, Стелла спросила:
— Вы на меня обижены?
— Что Вы, Ваше высочество, я не смею. Вы так великодушны ко мне...
— Граф, перестаньте, Вы прекрасно знаете, о чем я?
— Надеюсь, Ее высочество напомнит мне.
— Я была не слишком груба прошлым вечером?
— Ваше высочество, боюсь, я не настолько хорошо знаю лиэнский, чтобы верно истолковать Ваш вопрос.
Она повторила на языке путников, уверенная в том, что он понял её с первого раза.
— Вы поступили так, как должно, — тщательно обдумывая слова, ответил Суррар.
— Я рада. Я долго думала...
— Вы напрасно волновались, Ваше высочество, абсолютно беспочвенно.
— Я рада это слышать.
— Дозволено ли мне будет задать Вам вопрос?
— Разумеется.
— Зачем Вы приехали в Грандву? Вы одна, значит, к дипломатической миссии это не имеет никакого отношения. К тому же, Ваш меч...
— Что мой меч? Я уже не раз отвечала на подобные вопросы, в том числе, и Вам.
— Боюсь, я не расслышал Ваших объяснений. Вы вскользь упомянули, что прибыли с частным визитом, предъявили документы — только и всего. Моя должность обязывает меня заботиться о безопасности жителей Елизы и строго контролировать всех приезжих.
— Неужели я похожа на преступницу? — рассмеялась принцесса.
— Кто знает, что может скрываться за маской ангела? Некоторые преступники хорошо маскируются.
— Начинается! Может, сразу протокол составите и заставите меня подписать?
— Не надо утрировать, Ваше высочество.
— Я именно та, за кого себя выдаю, и не совершала никаких преступлений. Да, мне приходилось пускать в дело оружие, но только против врагов моей Родины. Смею Вас заверить, спокойствию жителей Елизы ничего не угрожает.
— Приятно это слышать. А какова цель Вашего путешествия?
— Дакира.
— Вы с ума сошли! — в ужасе прошептал Суррар, невольно крепко сжав её руку, словно пытаясь удержать от необдуманного поступка. — Ваше высочество, я не позволю Вам туда ехать! Мой долг — помешать Лиэне потерять свою принцессу.
— Ваш долг помочь мне, — мягко возразила Стелла. — Отпустите, пожалуйста, мою руку, я никуда не убегу.
— Простите, Ваше высочество, этого никогда не повториться. — Он смутился и отошёл на несколько шагов.
— Граф, у меня есть к Вам просьба.
— Какая? Я готов выполнить почти любую.
— Почему почти, а не любую?
— Потому что есть просьбы, которые выполнять не следует, но, надеюсь, Ваша иного рода. Так о чём Вы хотели меня попросить?
— О двух вещах. Во-первых, называйте меня по имени или просто 'сеньора'. Я не хотела бы, чтобы каждому стал известен мой титул. А, во-вторых, позаботьтесь о моей спутнице.
— Что я могу для неё сделать?
— Помогите ей благополучно поселиться у тётки в Броуди. Я обещала сама позаботиться об этом, но, видно, не смогу сдержать слова.
— Как, Вы не заедите в Броуди? — удивился Суррар.
— Нет. Я сегодня же уезжаю.
— Ваше высочество, Ваш отъезд будет означать, что я чем-то не угодил Вам.
— Бросьте, граф! Я всем довольна.
— Ваше высочество не удовлетворено тем приёмом, который ей оказали?
— Да нет же! Все было просто чудесно. Вот Вам моя рука в доказательство моих слов.
Суррар слегка коснулся губами её ладони. Принцесса кокетливо опустила глаза; лёгкая улыбка скользнула по губам.
— Может, Вы и правы, что не хотите ехать в Броуди. Их величества неблагосклонно отнеслись бы к сопернице.
— В чём же я могу с ними соперничать?
— В красоте.
— Опять Вы за своё, граф! Перестаньте так настойчиво ухаживать за мной, иначе я уеду.
— Значит, сегодня Вы не уедите? — ухватился он за её последнее слово.
— Нет. Но я ещё окончательно не решила.
— Пожалуйста, останьтесь!
— После всех Ваших слов? — улыбнулась девушка; уезжать ей не хотелось.
— Каких таких слов?
— Ваших двусмысленных комплиментов.
— Вовсе не двусмысленных! Я бы никогда не посмел сказать ничего подобного.
Принцесса осторожно заглянула ему в глаза, размышляя над тем, стоит ли извиняться за свой 'язык без костей', но не заметила в них обиды. Она очень удивилась, увидев, что они улыбаются. Ей и самой ничего другого не оставалось, как улыбнуться в ответ.
