Проклятие Золотого берега

Все, включая Сапфиру, расхохотались. Казалось, смеются даже лошади. А Джейран, немало не смутившись, слез с коня, расседлал его и заявил:

— Смотрите, вон небольшой бочажок на лужайке. Нам надо оставить лошадей здесь. Стреножим их, трава еще есть, вода для них есть, а еще — есть у меня степной лошадиный заговор.

С этими словами Джейран достал из сумки две вещи: большую деревянную катушку и порядочный белый кристалл. Это была соль, позаимствованная им в городе рудокопов.

— А вот и степной заговор. Кони от соли никуда не уйдут.

Остальные последовали примеру джегга, расседлали коней, сложили под деревом сумки, и приготовились к подъему.

— Послушай, зачем тебе катушка? — спросил Аметисто ученика.

— Как это зачем? Это волшебная вещь. Никогда не знаешь, что пригодится.

— Ну и тащи ее сам.

— И потащу! — весело ответил Джейран, первым становясь на скользкую тропу.

Подъем поначалу был не так уж труден. Казалось, путники прошли облако насквозь, выше уже не было ливня, только туман. Местами тропинка сужалась, так что приходилось ставить ноги след в след и касаться влажных скальных стен. У джегга оказалась с собой крепкая толстая веревка, которую он бросил Сапфире, шагавшей за ним, а та перебросила остальным. Теперь они оказались связаны, как и положено при восхождении. Но это не было настоящим восхождением. Обычная горная тропа, только очень скользкая. И тут, откуда ни возьмись, приползла серая туча, и повалил густой мокрый снег. Он залеплял глаза, лез за шиворот, обувь скользила по снежной каше. У Сапфиры промокли сапоги. На одежде повисла изморось. Поворот, еще поворот. Вход в пещеру ощерил темную пасть.

— Сюда! Мы у цели. Диамантус, волшебные огни к бою! — скомандовал Аметисто.

Сапфира положила руку на рукоять меча. Ее обдало резким холодом. Пальцы ног уже совсем ничего не чувствовали.

Первыми вошли чародеи, освещая путь волшебными огоньками. Узкая каменистая тропинка вела вверх вдоль берега замерзшего озера. Поверхность местами была гладкой и прозрачной, а местами застывшая вода бугрилась разноцветными складками. Видно, в воде были минеральные примеси. Где-то — желтоватые, где-то — отдававшие голубизной. Свод блистал ледяными сталактитами, самой разной длины. Казалось, катахейцы попали в волшебный дворец. Они остановились, не в силах оторваться от созерцания пещеры. Никак не хватало духу поверить, что такая красота — это обитель демона, да еще и самого опасного. Джейран соскочил на гладкую поверхность застывшего озера и покатился, с гиканьем и присвистом:

— Эх, прокачусь!

— У..... у-у-у... — завыло эхо. С верхнего участка тропы, терявшегося во тьме, с шорохом покатились камешки.

— Джейран!!! — зашипел Аметисто.

— А что такого? — спросил ученик, возвращаясь на тропинку. — Демон, небось, отлично знает, что мы тут. А если еще не напал, значит, у него такая тактика. Известное дело, к демону незаметно не подкрадешься. Он нюхом чует.

Аметисто не стал дальше препираться, потому что нужно было лезть вверх, тропа сужалась, приходилось даже сгибаться в три погибели. Более дородный, чем остальные, Диамантус, протискивался не без труда, тяжко вздыхая после каждого узкого места.

А демон в самом деле ждал их. В полном облачении он восседал на троне в большом ледяном зале, под потолком которого был подвешен ледяной куб с заключенной в нем огненной сущностью Осторекса. Арокве выпускал своего самого опасного слугу только изредка, да и то, вначале перенося куб к выходу из пещеры. Демон ждал. Могучее, но старое, с корявыми наростами, не слишком уже подвижное тело тяготило его. Змеиный хвост нетерпеливо бил по ледяной поверхности. Больше двухсот лет никто не приходил сюда, никто не покушался на его власть. Он мечтал о горячей молодой крови, той, что преодолеет ледяной холод, сразит его в достойной битве и получит власть над миром. Тогда Арокве возродится.

— Смотрите, ледяной конь! — воскликнула Сапфира.

— Раза в два больше обычной лошади! Неужели на нем демон ездит? — подивился Джейран.

— Да это просто игра льда, — заявил Аметисто. — Вон ледяная роза, огромная, больше человека. А там, в конце зала, кажется, будто воины с копьями стоят.

Это была вторая большая пещера. После нее снова потянулись извилистые узкие коридоры, и наконец, открылась жуткая ледяная гора. Казалось, это застывший водопад, хотя, наверное, так оно и было. Внизу темнел глубокий провал. "Должно быть, с этой горы Арокве сбрасывает своих жертв. Они катятся по ледяному склону, не имея способа спастись. Жуткие минуты", — так или около того подумал каждый. Возле горы продолжала виться скользкая, но проходимая тропа. Казалось, путника просто заманивают в ледяное царство. "А ведь многие ценители искусств дорого бы дали, чтобы побывать здесь. Еще бы неплохо там, где мы оставили коней, устроить таверну, где замерзшим подавали бы горячий суп, жаркое и подогретое вино с пряностями", — думал практичный Диамантус.

Поднявшись к вершине ледяной горы, путники снова вынуждены были спускаться. Навстречу им внезапно подул слабый, но очень холодный ветер. "Должно быть, Арокве близко" — решила Сапфира и вынула меч. И в самом деле, выбравшись из узкого хода, они попали в огромный зал, еще более великолепно изукрашенный сталактитами и ледяными фигурами. Все это необычайно сверкало в свете волшебных огоньков, поддерживаемых магами. На фоне этой красоты, как будто созданной самой природой, Арокве на троне был еле-еле виден у противоположной стены и даже казался каким-то жалким.

Но недооценивать врага никто не собирался. Команда, сжавшись, словно пружина, двинулась вперед, помня о том, что одно неверное движение может привести к падению на сколькой поверхности, и тогда сила уже точно окажется не на их стороне. Чем ближе они подходили, тем более казалось, что демон попросту насмехается над ними, обнажая белоснежные клыки. Ни грозного рыка, ни демонического хохота, одно лишь холодное безмолвие. Когда катахейцы достаточно приблизились, фигура в полтора человеческих роста быстрым движением, совсем не ожидаемым от такого могучего существа, поднялась им навстречу. Чешуйчатый серый хвост в нетерпении забил по прозрачному полу. Волчья морда свирепо оскалилась, корона на мохнатой голове ослепительно блеснула, и в первый раз раздался оглушительный рык. Как по команде, оба чародея тут же метнули во врага "точечные молнии". Но... Казалось, что грубая шкура демона просто гасит заклинания. Еще удар, еще... Демон только поежился, как от щекотки. Сапфира, держась пока что позади, выбирала позицию, из которой было бы лучше нанести удар. Она готовилась поразить демона мечом в горло, как делала это с бодалами и стегалами в Катахее. Было ясно, что меч вряд ли сможет добраться до сердца этого создания. Да и есть ли у него сердце? Но рост противника слишком велик. Не достать... Воительница надеялась, что демон либо поскользнется, отбиваясь от заклинаний, либо его удастся сбить с ног.

Арокве как будто наслаждался боем, словно боец на арене. Каждый удар молнии он встречал саркастической ухмылкой и рычанием, словно говорил:

— Ну, на что вы еще способны?

К обездвиживающим заклинаниям демон оказался и вовсе нечувствительным. Маги начали выбиваться из сил. В какой-то момент Диамантус подобрался слишком близко, и тяжелый удар шипастой дубины обрушился бы ему прямо на голову, если бы Аметисто не успел подставить посох Медведя. Дубина демона лишь скользнула по черепу Диамантуса, но этого оказалось довольно, чтобы маг повалился без памяти. Внезапно посох, словно птица, вылетел из рук Аметисто и принялся колотить Арокве по спине! Демону это совсем не понравилось. Он пытался понять, что происходит, достать невидимого противника, досаждавшего не менее, чем жалящее насекомое, и на какой-то момент отвлекся. Джейран тут же вытащил из котомки катушку и швырнул ее под ноги врагу. Да, там, где бессильна магия, где не достанет сталь, длинные языки могут многое, ели не сказать, все. Казалось, с катушки потекла невидимая нить, опутавшая демону ноги. Арокве взмахнул косматыми лапами, дернул что есть силы хвостом и рухнул на пол так, что во все стороны полетели осколки льда. Сапфира, не растерявшись, тут же изловчилась и вонзила меч Радуги прямо в открытое горло демона.

Раздался жуткий хрип. Все, кроме лежавшего без чувств Диамантуса, отпрянули. На полу оседала груда льда, увенчанная золотой короной.

— Бум! — грохнулся со свода подтаявший ледяной сталактит. Зажурчал ручеек.

— Уходим! — закричала Сапфира. — Пещеру сейчас зальет!

Позабыв про потерянный посох, Аметисто подхватил бесчувственного Диамантуса с одной стороны, с другой стороны приказал помогать джеггу, и все четверо бросились к проему в противоположной стене. Демон просчитался. Никто из четверки не попытался забраться на ледяной трон или примерять корону. Именно эти действия стали бы залогом его нового быстрого воплощения. Теперь духу предстоял нелегкий путь по иным мирам.

Дорога из ледяной пещеры оказалась куда труднее, чем путь в нее. Бесчувственного Диамантуса без всякой жалости тащили за руки через узкие отверстия, не думая о том, сколько он получит лишних синяков. Повсюду появилась вода. Лед на озерах трескался, выступали лужи, кое-где со сводов обрушивались целые ледяные потоки. Сапфира совсем не чувствовала ног. Аметисто выбился из сил. Лишь джегг был бодр и весел и первым проходил все трудные участки, чтобы показать остальным, мол, ничего страшного.

Вконец измученные, мокрые до нитки катахейцы выбрались на поверхность. Здесь было не лучше. Дождь лил стеной. Труднее всего давались участки, где можно было пройти только по одному, держась за скальную стену. Пришлось сделать из курток нечто вроде волокуш и тащить так пострадавшего Диамантуса. Но путникам везло. В лощине, где были оставлены лошади, неожиданно сменился ветер, открылись голубые просветы в небе, и сделалось почти тепло. Даже не понадобилось использовать штормовую магию, чего Аметисто, по правде сказать, побаивался, памятуя об истории с пожаром. Джейран кое-как смог разжечь небольшой костер, благо кое-какой хворост нашелся. Довольные возвращением хозяев, лошади мирно всхрапывали. Сапфиру покинули силы, и она повалилась прямо на траву.

— Что с тобой? — испуганно спросил Аметисто.

— Ноги... Я совсем не чувствую пальцев.

Глава 18. Падение Сандарака

"Придворные дамы... Ох, уж эти придворные дамы, — с довольной ухмылкой дайн Сандарак подводил итоги своей интриги. — Среди них всегда найдется или та, или другая, полагающая, что лучшие друзья женщин — это драгоценности, особенно полученные в подарок". Ему, чувствовавшему себя в мутноватых придворных водах, как донная рыба, и сейчас сопутствовал успех. Без особого труда удалось найти очаровательную особу, коя, получив в подарок превосходное колье, с легкостью согласилась соблазнить Скрича, да еще с восторгом закатила глаза:

— Ах, какой мужчина! У него такие глаза, что просто хочется повиноваться.

Ее подруга с не меньшей легкостью пообещала передавать Сандараку подробности предстоящей любовной истории.

Прохлада месяца дождей в этом году подзадержалась. Стояли удивительные теплые вечера. Ни мошкара, ни холодные порывы ветра не тревожили застывший в спелой зрелости уходящего лета королевский парк. Это давало возможность выполнить простой, но эффектный план.

За завтраком королеве Лиании подали на подносе изящный зеленоватый конверт, украшенный изображением водяной лилии. Конверт по обыкновению был тщательно проверен магией на предмет вредоносного колдовства или ядов, и потому Лиания без опаски взяла его в руки. "У автора письма потрясающий вкус" — подумала она, осторожно вскрывая послание. Но вместо ожидаемых стихов или цветистого признания, листок простой белой бумаги содержал всего лишь несколько строк:

"Ваше Величество! Дело безотлагательной государственной важности! Податель сего ожидает Вас в два часа пополудни у фонтана, где живет Ваша любимая черепаха. Войдите в беседку, увитую плющом. Служу Тиндору!"

Так подписывались лишь служащие Тайной канцелярии. Королеву пробрал холодок. Она была уверена в преданности начальника службы. И вдруг такое тайное послание. Без всякой субординации. На всякий случай, Лиания приказала вызвать двух магов, чтобы они как можно более незаметно следовали за ней.

Тихая гладь фонтана, в котором уже отцвели лилии, а кое-где на воде лежали первые желтые листья, сегодня не шелохнулась. "Свернишея, голубушка, сегодня я пришла не к тебе", — Лиания быстрым шагом миновала фонтан и направилась к беседке. Раздвинув густые плети зеленого плюща, королева вошла в полумрак беседочного шатра.

— Ого! Вот так оказия! — от изумления она опять выразилась по-простонародному и расхохоталась от души.

Картина, представшая властительнице, ожидавшей доноса, способного перевернуть существующий порядок вещей, предстала самая, что ни на есть, фривольная. На скамейке в беседке расположился дайн Скрич вместе с одной из придворных дам, причем в такой позе, что не оставалось никаких сомнений в том, чем парочка занимается.

— Эй, милочка, подбери юбки, да не бойся, я тебе не твоя старая матушка! — ободрила Лиания девушку, испуганно спрятавшую лицо в ладонях. — Ладно, развлекайся, дайн, — миролюбиво добавила она, обращаясь к Скричу. — Прости, не знала, что у вас тут уголок любви. Вечером жду тебя к ужину.

С этими словами королева покинула поле любовной битвы, посмеиваясь про себя. Страх, закравшийся в ее сердце после получения письма, рассеялся без следа. Она почти не сомневалась, что письмо — дело рук Сандарака. "Бедняга. Я ведь им пренебрегаю. Может быть, напрасно. Но как же он надоел мне своими намеками на то, что я без него ни на что не способна".

На следующий же день Сандарак получил подробный отчет о произошедшем. Узнал, что Скрич прошлым вечером ужинал с королевой. И что ему самому никаких приказаний от ее Величества не последовало. В отчаянии отставной фаворит отправился к племяннику велийского короля и пьянствовал с ним до утра.

— Нет, ты только подумай, Аконитис, я посвятил королеве лучшие годы жизни! А мог бы жениться на богатой наследнице и проводить время самым наиприятнейшим образом. А она... Бросила меня, как служанка половую тряпку. Все мои заслуги теперь ничего не стоят в ее глазах. А этот Скрич! Мелкий дворянчик. Его даже в реестре высокородных нет. Как только он сумел втереться к ней в доверие! О, женщины! Коварство — ваше имя!

— Дайн Сандарак, не все еще потеряно. Женщины — они такие: с глаз долой, из сердца вон. А что, если бы этот дайн исчез? Или умер? Не думаю, чтобы королева стала носить пожизненный траур.

— А ведь в этом что-то е-е-есть... — пьяно протянул Сандарак. — Но как это сделать? Я не могу сам вызвать его на поединок. Да и поединки у нас запрещены вот уже как сто лет.

— Подумаешь, запрещены. Вот у меня есть один знакомый, велиец, между прочим. Отличный мечник был когда-то. Раздобрел, конечно, на тиндорских харчах, торговлей занялся. Но ради меня вспомнит прошлое.

— Что? Велиец? — как будто протрезвел Сандарак. — Ведь Лиания приказала их всех держать в темнице?