Притяжение века

— Так когда подавать обед, сэр? — напомнил Эрнест.

— Когда принято?

— Обед подадут через сорок минут, сэр. Анн уже внесла коррективы в меню в связи с приездом гостей.

— Анн?

— Экономка, сэр.

— Да, но ведь у нее несколько имен, если не ошибаюсь. Эстрелла, Мария, Антуанетта.

— Вы перечислили далеко не все, сэр, — вежливо уточнил Эрнест. — Миледи решила, и вполне обоснованно, что у человека должно быть одно имя, которое легко запомнить и ему самому, и окружающим.

— Логично, — Митч бросил в сторону Мэри заинтригованный взгляд, — но почему не Эстрелла или Мария? Почему Анн?

— Экономка — тоже человек, и у нее было право выбора, — ответил дворецкий.

— Хм.

— Благодарю, сэр, — Эрнест снова обратился к Полу. — Если позволите, я пока приготовлю вам комнату.

— Разве это входит в обязанности дворецкого? — уточнил Митч.

— Да, сэр, но за дополнительную плату.

Пол махнул рукой, отпуская садовника-дворецкого-лакея восвояси.

— Итак, миледи, — он плеснул себе мартини, приятель выбрал коньяк, — что полагается делать до обеда?

Мэри выдержала его насмешливый взгляд со спокойной уверенностью в своей правоте.

— До обеда не мешает представить вашего гостя даме.

— А дама — это, конечно, ты?

— Если в этой комнате больше нет претендентов.

— Митч Фаррел, — подавив смех, представился мужчина, — партнер вашего жениха.

— Подберем другое слово: партнер Пола Тиксайта, — возразила Мэри.

— Разве это не одно и то же, если взять во внимание, что Пол Тиксайт — ваш жених?

Мэри нашла, что не одно.

— Наша свадьба не состоялась, о новой дате, насколько я помню, не было объявлено. Так что разница есть.

— Но если Пол — более не ваш жених, почему вы проживаете в его доме?

— Хороший вопрос, — поддержал Пол.

— Все просто: я утратила память... — Мэри не обратила внимания на смешок. — Произошло это событие на территории мистера Тиксайта. Отец Роджер, и я, впрочем, уверены, что смена обстановки может нарушить процесс выздоровления.

— Я что-то не наблюдаю выздоровления.

— Вы отсутствовали — так что это естественно.

— Меня не было всего неделю, и вместо того, чтобы печься о своем здоровье, ты допекаешь моих слуг.

— Пол, ты не прав, — вступился Митч. — Дворецкий — это престижно. К тому же, тебе повезло: он согласился на совмещение. Твоя невеста творит чудеса.

— Я бы с удовольствием отказался от чудес — только бы все вернуть на свои места.

— Можете вернуть, — сказала Мэри. — Это ваш дом, и если вам не нравится, Эрнест может опять стать садовником, а Анн...

— Я совсем не это имел в виду, — перебил Тиксайт.

Ему нужна прежняя Мэри. Девушка, которая могла улыбаться, девушка, которая сворачивалась клубком в его объятиях, девушка, которая смеялась в день свадьбы. Он мог вернуться в Лас-Вегас несколько дней назад, мог никуда не уезжать — контракт не самый крупный, и клиентов хватало. Он предпочитал не видеть эту женщину, чтобы не думать ежесекундно о другой, чтобы не позволить своему монстру разорвать ее, выслушивая очередную ложь.

Он пребывал в таком отвратительном настроении, что бесцеремонное появление Бьянки в дверях почти не удивило. Звонка не было — видимо, девушка находилась в его доме до его возвращения. Приживается? Решила, что ничего у него не выйдет с Мэри?

Он скрипнул зубами, но голос звучал ровно:

— Исправляя допущенные ошибки, представляю тебе, Митч, сестру моей... бывшей невесты.

Фаррел пробежался взглядом по хорошенькому личику, недоуменно обернулся к Мэри и изрек первую нелепость за всю сознательную жизнь:

— Но вы совсем не похожи!

Бьянка рассмеялась, Пол предпочел промолчать, леди Элфорд сохранила достоинство.

— К счастью, — она позволила себе даже улыбку.

В какой-то момент Пол поверил, что Мэри вернулась, но вот в глазах ее вновь холодность и отчуждение. Ее нет. Его Мэри приходила только в снах, иногда он даже слышал ее голос.

— Я скучаю по тебе, — говорила она, — и так хочу вернуться.

Вернуться? Откуда? Если бы знал — плевать на бизнес, деньги, время — он бы поехал за ней. Сию минуту. Раньше он позволял себе спать не более пяти часов в сутки — слишком много вокруг важного: успеть, урвать, опередить... Гонка закончилась с исчезновением Мэри из его жизни. Рядом находилась Тень, абсолютно другая женщина, которую он с трудом переносил.

Митч позарился на Бьянку, только что слюни не пускает. Вот уж, действительно, обертка. Она флиртовала с его партнером, победно смотрела на Мэри, властно и заискивающе — на Пола. Он узнал этот алчный огонек, и не ошибся. Он был вежливо сдержан — пригласил ее отобедать со всеми, не желая устраивать сцен при Митче, она попросила о деньгах, умыкнув его в сторону при первой возможности.

— Я совсем на мели, — протянула жалостливо. — А эта твоя стерва меня и на порог не пускала, пришлось заплатить за квартиру. Пол, ты поможешь мне?

— Почему бы не попросить мою стерву? — Пол нахмурился. — Она ведь твоя сестра?

Бьянка застыла с открытым ртом, как рыба, затрясла головой, вцепилась в его руку, потом сменила тактику и согласно кивнула.

— Да, но она так изменилась и не считает, что должна помогать мне.

— А я должен?

— Ты...

Он стряхнул ее пальчики с руки.

— Ты прекрасно знаешь, что у нее ничего нет, — затараторила Бьянка. — Она последний год жила за твой счет.

— Последний год за мой счет жила ты. Я оплачивал твое лечение, потому что ты притворялась, что больна. А Мэри... — Он покачал головой. — Я прекрасно знаю, что это не твоя сестра.

— Ты не можешь этого знать!

Бьянка допустила ошибку, поддавшись эмоциям.

— Я собирался жениться на Мэри, собирался прожить с ней всю жизнь — ты думаешь, я не смогу ее узнать?

— Она просто потеряла память...

Бьянка сделала шаг назад, но пальцы уже потянулись к ее шее. Больно, дышать почти невозможно.

— Это абсолютно другой человек, — процедил Пол. — Ни ты, ни кто-либо еще не заставит меня поверить, что это — моя Мэри. Маленькая дрянь, ты даже не представляешь, что сделала.

— Ничего! — хрип оборвала более жесткая хватка, Бьянка покачала головой. — Пол, мне больно!

— Так же, как мне?

Он сжал ее горло сильнее. Еще секунда и он увидит правду в ее глазах, заставит ее раскрыть ротик пошире и не для того, чтобы взять член, а сделать что-то важное, что-то, от чего снова захочется жить, летая. За спиной послышалось деликатное покашливание и вежливый голос Эрнеста:

— Сэр, простите, что отвлекаю, обед остывает.

Вдох, другой, он медленно разжал пальцы. Бьянка метнулась в сторону.

— Убирайся!

— Мне некуда идти. Деньги...

— Убирайся, — уже более спокойно повторил Пол, — если хочешь жить.

Минуту он молча смотрел в стену, к которой прижимал ее. Обернулся — маленькая дрянь была на том же месте. У нее была возможность уйти, оставив их отношения на прежнем уровне. Позже, скорее всего, спустя несколько часов, он бы приехал к ней, переспал, оставил деньги, которые она отработала. Пол поморщился: купля-продажа, спрос-предложение, как и на работе. Усталость напомнила о себе болью в висках.

— Эрнест!

— Да, сэр.

— Если через десять минут эта женщина не покинет мой дом, вызови полицию.

— Да, сэр.

— Почему она в твоем доме?! — выкрикнула Бьянка. — Если это не Мэри, почему она живет здесь?!

Медленно, чтобы не наброситься, очень медленно, чтобы не убить, Пол сжал и разжал кулаки.

— Я не сказал, что это не Мэри. Я сказал, что это не моя Мэри. Восемь минут.

Он вышел, выбросив из головы жалость и сострадание. Его никто не жалел. Никогда. И, возможно, никто никогда не любил?

Глава N 25

От Митча удалось избавиться только через час после обеда. Он слишком увлекся беседой с леди Элфорд, — ха! — и когда она предложила покинуть их, чтобы мужчины распили спиртные напитки и раскурили сигары, потащился следом за ней в гостиную. Его гостиную!

Пол вынужден был сопровождать приятеля, но, откинув голову на подлокотник дивана, отключился буквально через минуту. Возможно, вздремнул, потому что уход Митча остался для него незамеченным.

— Может быть, вам лучше перейти в вашу комнату?

Пол открыл глаза. Похожа, чертовски похожа на его Мэри, но... самообман. Он слушал отца Роджера, внимал его искренней святости и вере в невозможное, и сам чуток верил, словно заряжаясь этой энергией, и где результат? Как смел надеяться? Хоть раз его надежды оправдывались? Нет, речь не о бизнесе, не о финансах — здесь надеяться — тратить время. Знать, действовать, опережать, крушить, наступить, пройти дальше, перепрыгнуть, а верить в чудеса — открыть горло для конкурентов.

И зная, что женщина, которая склонилась над ним и смотрит встревожено, не Мэри, Пол удовлетворенно выдохнул, позволил себе насладиться еще одной минутой самообмана, растягивая боль на тонкие нити.

Он ни о чем не просил. Никогда. Никого не любил, кроме маленькой, пухленькой, смешливой женщины, с большими зелеными глазами. Но она не знала об этом. Он не считал нужным говорить о чувствах, а сейчас... чувствовал острее, кричал, но говорить было не кому.

Пол прикоснулся к пряди волос Мэри. Даже оттенок тот же, и теперь, когда она их помыла... Потянулся, вдохнул запах. Шампунь его Мэри. Ему нравился этот запах цитрусовых и иланг-иланг. Он даже просил на свадьбу не душиться духами — чтобы ощущать ее настоящую, чтобы заявить свои права даже в этом.

Он — идиот. Заставил ее надеть платье, узкое, с огромным шлейфом, хотя знал, что оно ей не нравится. Но она была так восхитительна и невинна, что он настоял. Он заставил ее взять в подружки двух своих бывших любовниц, чтобы смотреть на них и понимать в сотый раз, что сделал правильный выбор. Он просил проследить, чтобы она не смотрелась в зеркала в тот день, чтобы не увидела, как хороша, как безумно соблазнительна в образе русалки, чтобы не передумала и не сбежала, а она... Все равно нашла способ исчезнуть из его жизни. Хитрость с оплатой счетов Бьянки и чувство вины, которое он внушил ей, не удержали. Он принял ее на работу в свою компанию, чтобы контролировать каждую минуту, он настаивал на переезде в свой дом, чтобы подчинить, он убедил арендодателя ее квартирки поднять до небес плату. Он предусмотрел все, на этот раз, действительно, все, чтобы свадьба состоялась. Вмешался Бог? Потому что Сатана оставил бы своего в покое.

Воспоминания мелькнули пазлами.

— Я в него помещусь? Ты уверен? — Мэри доверчиво смотрит на него. Он смотрит в окно, прикрывшись тоской, и когда она отворачивается, бросает жаркий взгляд в зеркало, у которого она крутится.

Уверен. Он знает ее тело лучше своего.

— Попробуем, хотя, как знать, — пожимает плечами.

— Оно, наверное, слишком дорого?

Попытка заставить его передумать. Нет, солнце, оно не может сравниться с тобой.

— Пустяки, — равнодушно.

— Корона? Зачем, Пол?

Потому, что ты — моя королева. Потому, что... Ты никогда не узнаешь, я не смогу сказать, у меня просто нет слов, но ты наденешь ее. Для меня.

— Если ты влезешь в платье, она к нему идет. Будет смотреться неплохо, — притворно раздумывает

— Но шлейф такой длинный. Что, если я упаду?

Даже если ты упадешь, даже если лицо твое будет в грязи, ты все равно будешь самой красивой. Для меня. Плевать я хотел на остальных.

— Соберется слишком много гостей, и важных гостей. Постарайся, чтобы все прошло нормально, — строго.

— Софи? Анжелина? Кто это? Я их не знаю.

Это мое прошлое. Прости за него.

— Познакомишься на свадьбе. Они будут твоими подружками, — безапелляционно.

— Они красивые? Я не потеряюсь на их фоне?

Нет, ты лучше, теплее, роднее. Для меня. Прости, что не скажу об этом.

— Красивые.

— Пол, ты, правда, меня любишь?

Мне больно дышать, когда ты рядом, мне больно думать, что тебя может не быть рядом.

— Если это так важно для тебя... чувства есть. Хорошие чувства, положительные, — недовольно.

— Пол, как ты думаешь, мы не совершаем ошибку?

Ошибка — отпустить тебя.

— Проверим.

Он отпустил локон женщины. Ошибкой было верить, что с ним случится что-то, от чего старость и банкротство перестанут выглядеть ужасающе. Ошибкой было оттягивать неизбежное и купаться в лживых верованиях священника. Смотрим правде в лицо. Когда в его жизни был Бог? Даже на свет он родился в результате неудавшегося позднего аборта.

— Может быть, вы, наконец, расскажете, кто вы? — спросил Пол.

Мэри выпрямилась, прошлась по комнате, покосилась на дверь, но слуг рядом не было. Три месяца она прожила в доме этого человека и он имел право знать, кого приютил. К тому же, вряд ли отправит в сумасшедший дом, потому что сам догадался о многом, несмотря на внешнее сходство с его невестой. И если начнет утверждать невероятное, вопрос: кого доктора пригреют первым.

— И вы готовы услышать правду?

— Да.

— Какой бы она ни была?

— Да.

— Может, запасетесь стаканчиком мартини? Я заметила, он вам помогает успокоиться.

— Я не взволнован.

Так Мэри и поверила. Он был на грани, и, возможно, потому она решилась на откровенность сейчас. Как бы то ни было, она была ему многим обязана, а возвращать долги — первый закон прибыльности.

— Тогда без вступлений. Мое имя — леди Элфорд, леди Мэри Элфорд.

Он вздрогнул, видимо, хотел возразить, но сдержался.

— Я родилась в Англии, графство Сомерсет, в 1792 году. Предупреждаю: я подготовилась, и знаю, что упрятать меня в лечебницу для душевнобольных так просто не получится. Я стану все отрицать, скажу, что просто утратила память и постепенно начинаю вспоминать, потому что некоторые события из жизни вашей невесты мне теперь известны. У меня отличная память, сэр. Молчите? Что ж, продолжу. — Пол не просто молчал — он застыл с безучастным выражением лица. — В один прекрасный день, когда особенно ярко светило солнышко...

— Без подробностей.

Значит, слушает.

— Это все ваша литература виной. Я, знаете, привыкла к более серьезным трактатам, чем "Любовь земная", "Ты и его постель"... Занятная книжонка.

— Не отвлекайся, — сказал Пол, — и природу тоже опустим.

— Отлично. Устала от этой темы — нет слов.

— И все же найди их.

Мэри вздохнула — невозможный человек, и притом абсолютно не граф.

— А дальше все произошло очень быстро. Я оказалась лицом в земле, в свадебном платье, и вас мне прочили в женихи. Представляете, какой кошмар?

— Взаимный, смею тебя уверить. Нет, все же я выпью.

Пол поднялся, наполнил бокал мартини и вернулся на диван с таким невозмутимым видом, будто обсуждали меню к завтраку.

— Конечно, если вы не считаете, что несколько злоупотребляете, — вставила шпильку Мэри.

— Я считаю, что имею право делать в своем доме все, что хочу. Продолжим, — сказал требовательно.

— Вы невыносимы! Если бы мы были в моем доме, я бы приказала дворецкому вышвырнуть вас!

— Как знать, может, я воспользуюсь твоим советом. Дальше.