| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Четвертым вариантом была ЗСУ — конечно, база была заметно легче, чем немецкие Т-IV поздних модификаций, послужившие базой для 'Вирбельвиндов' и 'Мебельвагенов', так что установка счетверенной установки 20-мм автоматов была под вопросом. Но, спаренная или строенная установка вполне могла поместиться — и, осталось бы место для приличного боекомплекта.
А это уже было очень хорошо — Вячеслав Владимирович прекрасно помнил рассказы пережившего 41 год отца, других родственников, друзей семьи. Он ничего не забыл из этих рассказов — как 'мессершмитты' безнаказанно расстреливали наши колонны, как бомбили в полигонных условиях 'юнкерсы' и 'хейнкели'. Он знал, почему наши дивизии несли огромные потери еще до вступления в бой с вражескими сухопутными войсками — у нас не было сколько-нибудь отвечающей условиям войны войсковой ПВО.
Конечно, для эффективного противодействия бронированным штурмовикам нужны зенитные автоматы калибров 37-57-мм. Вот только у немцев таких штурмовиков в 1941 году не было, если не считать небольшого количества пикировщиков 'Юнкерс-87' и, еще меньшего — двухмоторных штурмовиков 'Хеншель-129'. В 1941 году наши войска избивали с воздуха легкие истребители Ме-109, некоторое количество эрзацей истребителей-бомбардировщиков, в лице устаревших модификаций Ме-109, фронтовые бомбардировщики Ю-88 и Хе-111, тяжелые истребители Ме-110, которых тоже было мало. Для противодействия им всем вполне годились 20-мм ЗА.
Положим, сбили бы они не так уж много — но, сорвать бомбо-штурмовые удары по нашим войскам они могли. Этого было достаточно.
Несколько сложнее было со следующим этапом, который должен был начаться в 1939-1940 году. При всем уважении к советским конструкторам, ни Т-34 обр. 1940 года, ни, тем более, КВ-1 и КВ-2, Вячеславу Владимировичу не особенно нравились: первая машина — из-за довольно 'сырой' конструкции, вторую он считал вообще несбалансированной до потери смысла в ее существовании в таком виде, третья — была чересчур оптимистичной попыткой сделать тяжелый штурмовой танк, тогда Советскому Союзу непосильный.
Значительно более практичным и эффективным вариантом он считал
изначальную ставку на создание семейства танков и СУ на базе аналога Т-44, разумеется, с некоторыми отличиями. Конечно, для реализации этого замысла предстояло очень тяжело поработать — но, ничего принципиально невозможного в этом не было.
Для начала, после Т-18 следовало отстаивать поперечное расположение двигателя танка. Несомненно, вспоминая семейство БТ, 'гитара' доставит немало хлопот — но, это позволит ее постепенно отработать и в конструкции, и в производстве. Зато потом, у Т-44, в реальной истории, благодаря 'гитаре' с передаточным числом 0,7, коробка передач была легче и компактней за счет того, что число оборотов увеличилось, а передаваемые нагрузки уменьшились. Для нашей промышленности это было очень существенно, учитывая хронические проблемы с КПП в 30-е годы, плюс отсутствие конических шестерен.
Проблема торсионной подвески, при наличии послезнания, власти и авторитета нового Тухачевского, решалась легко и непринужденно — в 1931-1933 годах (в середине 1931 года был разработан опытный вариант, в 1933 году — разработка была доведена до готовности к серии — В.Т.) Фердинанд Порше, на фирме которого и разработали блокированную подвеску на продольных торсионах, метался из страны в страну, пытаясь найти инвестора или покупателя, поскольку собственных средств ему катастрофически не хватало; в разгар Великой Депрессии от него отмахивались, как от надоедливой мухи. Конечно, требовалось время на освоение достаточно сложной подвески — но, в этом варианте оно у советской промышленности было бы, хотя и в обрез.
Достаточно сложной проблемой было создание линейки четырехтактных дизелей, в обязательном порядке включающей мощные 8— и 12-цилиндровые V-образные моторы. Для того, чтобы году к 1938 получить, как минимум, 500-сильный дизель, начинать надо было году в 1928-1929 — причем, в обязательном порядке надо было договориться о сотрудничестве с ведущими германскими фирмами. Нужна была техническая помощь 'Бош' (производство ТНВД у нас было создано поздно — и с качеством продукции были очень серьезные проблемы); концерна 'Юнкерс' (благодаря опыту производства оппозитных авиадизелей 'Юмо' двухсотой серии фирма накопила огромный опыт конструирования и производства деталей и агрегатов дизелей большой мощности — с В-2 у нас были очень большие проблемы с коленвалами, форсунками и маслосъемными кольцами, что самым негативным образом отражалось на ресурсе моторов, и, в меньшей степени, их мощности); концерна 'Крупп' (новейшие прецизионные станки, легированные стали для производства моторов и быстрорежущие сплавы, в комплексе позволяющие решить вопросы со специальными сталями и качеством обработки наиболее ответственных деталей); фирмой 'МАН' (эта фирма, производившая лучшие автомобильные дизели того времени, была несомненным лидером в исследованиях вопросов сгорания топлива в дизелях и газодинамике впускных и выпускных трактов (насколько важен последний момент, показывает такой факт — после ВОВ, лаборатория, в составе трех человек, проведя исследования, занявшие полгода; после внедрения результатов, мощность В-2 удалось увеличить на 70 л.с. — В.Т.).
Разумеется, очень много предстояло поработать нашим конструкторам и технологам — немецкие дизели были великолепны, но, это были моторы, не приспособленные к конвейерному производству, и, кроме того, рассчитанные на производство высококвалифицированными рабочими, на очень точных станках, из высококачественных материалов. Советскому Союзу требовалось производство многих десятков тысяч дизелей на конвейере — в условиях, когда будут проблемы со всеми факторами производства.
Тем не менее, полковник Ленков не сомневался в том, что эту сложнейшую задачу удастся решить. Дело было не в том, что ему был присущ неумеренный оптимизм, наоборот, Вячеслав Владимирович относился к числу хорошо информированных реалистов — просто в 'прошлой редакции' эта задача была решена в многократно худших начальных условиях. При тех же условиях, на которые он рассчитывал, можно было надеяться на В-2 с ресурсом в 200 часов уже в 1940 году — а это означало совсем иное качество танковых войск РККА к 1941 году.
При появлении в 1939-1940 году аналога Т-44 автоматически возникали вопросы его назначения, вооружения и классификации. В расчете на 1941 год ставить на него танковый вариант даже 76-мм зенитки, не говоря уже о 90-мм пушке с высокой баллистикой, было избыточно — для столь мощных орудий попросту не было и не могло быть целей в виде тяжелобронированной вражеской боевой техники.
Зато как нельзя кстати оказывался танковый вариант 90-мм дивизионной пушки — он и вставал отлично, и, имея неплохую баллистику, мог разбирать ранние модификации Т— III и Т-IV на металлолом калиберными бронебойными снарядами на всех дистанциях боя, и мог успешно бороться с полевыми укреплениями. При этом сохранялся приличный ресурс модернизации, позволяющий поставить на танк 90-мм орудие с баллистикой зенитки, когда это потребуется — и, получить к 1943 году машину, способную на равных бороться с 'Тиграми' и 'Пантерами', при существенно меньшей стоимости и куда лучшей технологичности. Сверхтяжелое же бронирование, по меркам 1941 года, позволяло ему не опасаться огня немецких танковых и противотанковых орудий. То есть, в это время он автоматически попадал в разряд тяжелых танков по всем характеристикам.
В этом случае оригинальный вариант КВ-1, представлявщий собой тяжелый танк с вооружением среднего, оказывался не нужен, проигрывая аналогу Т-44 по всем позициям — более тяжелый, значительно менее подвижный, хуже вооруженный и защищенный. Собственно, единственным его применением, которое мог представить себе полковник Ленков, была база для для СУ-152 — для тяжелой штурмовой самоходки, вооруженной МЛ-20С, работа точно бы нашлась. Так же нашлось бы применение и другой версии тяжелой самоходки, вооруженной 122-мм пушкой Д-25С — 'штуцер' для отстрела 'кошек' имело смысл совершенствовать заранее, не дожидаясь их появления. Если же немцы, впечатленные нашими сверхмощными САУ ударятся в создание сверхтяжелых танков и СУ сразу, без промежуточной ступени в виде 'Тигра' фирмы 'Хенщель', то, тем хуже для них — малочисленные, с плохой подвижностью, сверхтяжелые машины никак не смогут заменить массовые средние танки.
Строго говоря, мощный тяжелый танк, массой около 50 тонн, требовался к 1943 году. Конечно, получить к этому времени аналог Т-10 не представлялось возможным — но, совершенствовать отечественные тяжелые танки было необходимо, для чего малосерийное производство тяжелых штурмовых СУ, постепенно эволюционирующих от СУ-152 до ИСУ-122/152, подходило как нельзя лучше, позволяя отработать агрегаты будущего 'охотника на немецкий 'зверинец''.
В качестве базы для самоходной артиллерии аналог Т-44 также позволял поставить на него массу интересного и очень полезного. В реальной истории прорабатывались варианты установки 100-мм и 122-мм пушек, с передне— и заднемоторной компоновкой. Конечно, в новой истории сверхмощную противотанковую самоходку имело смысл вооружить мощной пушкой калибра 107-мм, вдобавок к этому более предпочтительной выглядела переднемоторная компоновка, с которой в это время уже не было особых проблем. Всего этого было достаточно даже для немецких полутяжелых и тяжелых танков, а в 1941-1942 годах гарантировало кровавую баню немецким танкистам, которым не посчастливится встретить на своем пути советские тяжелые танкосамоходные бригады. Чуточку упрощая, Су-44-107 соотносилась с ранними модификациями Т-III и Т-IV по комплексу 'вооружение-бронезащита' примерно так же, как 'Фердинанд' с Т-34-76, только, в отличие от немецкой САУ, она бы ничуть не уступала противнику в подвижности.
Плюс психологический эффект — никому не понравится быть мишенью для практически неуязвимого противника, расстреливающего тебя с наивыгоднейших для себя дистанций и без проблем сохраняющих их в ходе боя. 'Солдатский телеграф', в германской армии именуемый 'сортирными речами', невозможно отменить никакими приказами, ни в одной армии мира — так что скорейшее распространение информации о 'русских монстрах' было бы обеспечено со стопроцентным эффектом.
Несколько сложнее было со штурмовыми гаубицами. Конечно, новый Т-44 просто напрашивался в качестве базы для М-30 — конечно, в самоходном варианте орудия нужно было перенести механизмы горизонтального и вертикального наведения на одну сторону. Но эти хлопоты обещали полностью оправдать себя — самоходка получалась просто на загляденье, с мощным орудием, надежной броневой защитой, отличной подвижностью.
Но, при принятии на вооружение аналога Т-44 в качестве тяжелого танка, в системе бронетанкового вооружения возникал разрыв — отсутствовал средний или новейший полусредний танк.
При крайней желательности максимальной унификации бронетанковой техники, возникали два варианта.
Т-44С — при сохранении габаритов Т-44 и двигателя В-2, можно было уменьшить бронирование во всех проекциях на 15-20 мм (для 41-го — 42-го годов этого было вполне достаточно) и поставить в стандартную башню Ф-34 (ее мощности для этого периода тоже хватало). В результате получался скоростной средний танк, массой 25-26 тонн, надежно защищенный от всех германских танковых и противотанковых орудий, исключая разве дистанцию 'в упор с разбега', превосходящий их по всем характеристикам. Этот танк с успехом мог быть базой для всех артсистем, которые планировалось установить на Т-44 — но, он обходился дешевле.
Возможен был и вариант Т-44ПС — эта машина имела бы меньшие габариты, 8-цилиндровый двигатель мощностью примерно 350 л.с., лобовую броню толщиной 65 мм, бортовую — 45 мм, трехместную башню с 57-мм пушкой, боевую массу — примерно 19 тонн. Она могла послужить базой для самоходки с Ф-34 или спарки 20-мм зенитных автоматов. К ее достоинствам относились заметно меньшая цена и возможность быстрее насытить войска новым танком; к недостаткам — немного большая уязвимость и очень ограниченные возможности для использования в качестве базы СУ плюс малый ресурс модернизации.
Вячеслав Владимирович склонялся к первому варианту — средний танк, уязвимый только для тяжелых орудий, прежде всего, очень немногочисленных 88-мм зениток и 105-мм корпусных пушек, гарантировал минимальные потери для наших танкистов, что позволяло сберечь кадровых специалистов; отработанная база для самоходной артиллерии позволяла эффективно обеспечивать поддержку и пехоты, и подвижных соединений.
Кроме того, нужна была массовая база под зенитные автоматы и легкую 122-мм СУ поддержки, по образцу немецкой 'Веспе' и нашей 'Гвоздики' — ставить эти системы на танковое шасси было слишком дорогим удовольствием для небогатого Советского Союза. Соответственно, требовался аналог удлиненного шасси МТ-ЛБ, пусть и без способности плавать, достаточно тяжелый и устойчивый для самоходного варианта М-30.
Получалось, что нужна база массой где-то 10-11 т, в расчете на противопульное бронирование, с дизелем мощностью 300 л.с., чтобы обеспечить подвижность установке общей массой 15-16 тонн. На этой машине также была предпочтительна и возможна переднемоторная компоновка. Практически эту машину можно было сделать на базе не пошедшего в серию Т-50 — все необходимое там имелось, от надежного шасси до трехсотсильного дизеля В-4, требовалось только перекомпоновать ее с заднемоторной компоновки на переднемоторную, что было вполне реальной задачей. В этом случае получалась отличная универсальная платформа, имевшая хороший запас по удельной мощности. В этом случае, пехота получала оперативную поддержку мощных 122-мм гаубиц, дополненную неплохим 'зонтиком' ПВО, обеспечиваемым счетверенными 20-мм и одинарными 40-мм автоматами (возиться с переделкой 'Бофорса' сначала в 45-мм, а, потом в 37-мм ЗА полковник Ленков считал ненужным — имело смысл купить 'Бофорс' в 1933 году, после чего спокойно доделывать оригинальный вариант под возможности советской промышленности, а не тянуть с его покупкой до 1938 года, после чего сначала устраивать гонку с его переделкой под освоенные нашей промышленностью выстрелы, а, потом, всю войну мучаться с 'сырой' зениткой).
Кроме этого, доработав подвеску, можно было получить базу и под двадцатитонную установку с 152-мм гаубицей, по типу немецкого 'Хуммеля'. У немцев 'Хуммели' были одними из самых ценимых и дефицитных в войсках СУ — очень уж полезной вещью была мощная СУ поддержки, могущая быстро менять позицию. Красной Армии такие установки тоже бы не помешали — в особенности, в том случае, если для них удалось бы сделать недорогое массовое шасси.
К легкой пехоте относились горные стрелки и воздушные десантники. Тут, ввиду специфики применения, требовались артсистемы легкие и компактные.
Что касалось уровней роты и батальона, особо мудрить необходимости не было, можно было вполне обойтись штатным артиллерийским вооружением стрелковых подразделений и частей. В конце концов, ту же 'сорокапятку' еще в 30-е приладились разбирать и пристраивать в лошадиные вьюки. Также не составляло проблемы перевозить в лошадиных вьюках 60-мм и 82-мм минометы.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
