Нежрец

При мысли о сложностях устройства Объединённых Королевств Антон ощутил, что у него начинает болеть голова. Он потёр виски и засунул бумажку со списком дел в карман, поднимаясь из-за стола.

Он собирался просто вздремнуть часик в своей комнате, но...

— Устало выглядишь — сообщила Тарра, на которую Антон наткнулся на выходе из библиотеки. Он вздохнул.

— Сплошные заботы со всех сторон... — Не беспокойся.

— Неправильный ответ — отозвалась оборотница. — Это как жена может не беспокоиться о муже? Ну-ка...

Она подхватила его на руки и направилась к выходу. Антон растерянно взглянул на женщину, но она проигнорировала его, продолжая идти... куда-то.

— Взялась за старое, Тарра? — поддела её одна из волшебниц "Гривы", сидевших в главном зале. Оборотница беззлобно рыкнула в ответ, не останавливаясь.

— Видимо, это побег со свадьбы — предположил ещё кто-то, но Тарра уже вышла из здания.

— И куда ты направляешься? — спросил Антон, однако оборотница проигнорировала и его, лишь прибавив шаг, а затем стремительно трансформировалась и увеличила скорость снова. Всё это было странно, но не доверять ей оснований не было, так что парень просто умолк.

Тарра замедлилась перед небольшим домиком в районе, в котором Антон не бывал. Обошла его и оказалась на заднем дворе.

Расчищенная от растений ровная земля с одиноким деревом неизвестного Антону вида, дававшим уютную тень. Очаг, над которым висел котелок с закопчёным дном, глиняная печь чуть в стороне, и широкая, размером с кровать, скамья у стены дома, устланная шкурами, на которую оборотница и усадила мужа, а затем принялась разводить огонь. Антон ощутил себя Красной Шапочкой.

Впрочем, есть его никто не собирался даже в переносном смысле. Всё было совсем наоборот... Тарра, вернувшаяся к человеческому облику, принялась что-то готовить, параллельно в печи и в котле, напевая что-то себе под нос. Ей определённо нравилось готовить...

Антон взглянул на потрескивающий огонь, и — расслабился. Проблемы никуда не делись, и их всё равно придётся решать, но... Пока что их можно ненадолго отложить. Дела делами, но если не отдыхать хотя бы иногда, крыша съедет...

— Это твой дом? — поинтересовался он.

— Угу — отозвалась женщина. Обернулась, хмыкнула, и исчезла в доме, через несколько секунд вернувшись со столом в руках. Поставила его перед Антоном и снова оказалась у печи.

— Сейчас будут готовы первые — сообщила она, имея в виду пирожки с мясом, которые недавно поставила в печь. Антон улыбнулся и откинулся к стене, а затем, подумав, улёгся на скамье. Комфортно и спокойно... Почти полное счастье, пусть и сиюминутное.

Хотя пирожки напоминают о Красной Шапочке ещё больше.

Как бы там ни было, "терапия домашней готовкой" оказалась действенной. Антону уже довольно давно не доводилось есть что-то вкусное и приготовленное не самостоятельно. Нет, три дня, проведённые в доме цветочницы, кормили хорошо, но он был так загружен изучением этикета и прочего, что было решительно не до того. Да и обстановка... Вышколенные до безликости слуги, верховная жрица с её порученкой, от которых неизвестно чего ожидать... Антон пребывал в постоянном напряжении, и даже действительно красивый сад не помогал от него избавиться.

Сейчас же... Невзирая на достаточно сложную историю общения с оборотницей, она воспринималась как... Ну, как жена. Заботливая домохозяйка и большая кошка впридачу.

— Спасибо — произнёс Антон, поднимая горячий, только что из печки пирожок, один из нескольких, которые поставила перед ним... да, всё-таки жена. Тарра понимающе и неожиданно тепло улыбнулась.

— Тебе действительно нравится готовить...

— Смотря кому — отозвалась она. — Но в любом случае это лучше, чем драться. Почему-то все считают, что если ты оборотень, то непременно любишь драку... Хотя должна признать, большинство наших действительно любят.

— Вкусно — заметил Антон. Не то, чтобы он был голоден, но пирожки действительно были отличные... — Да они ещё и с разной начинкой?

— Так точно. Мясо, грибы, яйца, по отдельности и вместе. Плюс специи.

— Пирожки ассорти... — хмыкнул парень. — А в котле что готовится?

— Вот как будет готово, тогда и узнаешь — усмехнулась оборотница, приоткрыв крышку и помешав содержимое котелка длинным черпаком; из сосуда вырвалось облако аппетитно пахнущего мясом, овощами и пряностями пара.

Домашняя терапия Тарры оказалась достаточно эффективной, чтобы Антон смог снова энергично взяться за работу. Её вроде бы было не так много, по крайней мере, пока ещё шла подготовка к свадьбе — Вероника обещала организовать всё за две недели — но, учитывая, что жёнам тоже необходимо уделять внимание, из капель собирается море.

Сето заставила участвовать Антона и на мероприятиях по поводу победы, определённо нарабатывая известность и имидж. Публичное покаяние Верховного короля и подписание им отречения пока откладывались; гарта, похоже, планировала привязать их к свадьбе. Большую часть пленных уже распустили; с затаившимися в джунглях Лесоходами велись переговоры, достаточно успешные — им продемонстрировали, что Верховный жив, здоров, и готовится к отречению, так что часть лесных диверсантов тоже разошлась по домам.

За пару дней до даты Антон снова перелетел в Манск, где и должна была проводиться церемония: и Сето, и Вероника хотели заранее провести встречи с пошедшими на контакт отколовшимися жрецами и Ковалевым. Впрочем, встречи оказались короткими; обе стороны просто подтвердили желание наладить взаимовыгодное сотрудничество. Впрочем, это уже что-то; голос короля Балко, если его удастся убедить, пригодится при выборах нового Верховного короля, а без поддержки жрецов Лаа невозможно получить "общественную санкцию" на штурм резиденции церкви в Святом Городе. Одно дело — нападение на центр религии, и совсем другое — помощь церковной власти в борьбе с еретиками... Правда, пока что ни одна из сторон церковного конфликта не считалась еретиками, но это дело поправимое.

Сам же брак... С точки зрения Антона, бал по его поводу был пышным, длинным и утомительным. Впрочем, были и интересные моменты — например, верховный жрец Шаграма, в кои-то веки выбравшийся из своей резиденции, в качестве свадебного подарка вручил два велосипеда, заявив, что подарок делается от лица не только союзной церкви, но и самого Шаграма лично. А так же бог передаёт, что если будут чертежи ещё каких-то интересных механизмов, ему будет интересно рассмотреть и их. После этого пришлось продемонстрировать заинтересовавшейся общественности и новоиспечённой жене, как пользоваться "интересным механизмом", и Антон заподозрил, что только что создал новую моду, обеспечив заказы мастерским Славнича.

Изначально он хотел захватить на церемонию всех своих жён, но против этого возразили они сами. Как сказала Айри, выражая общее мнение, "не стоит пока раздражать общественность, это может всё испортить". В глубине души Антон был бы только рад, если бы его кандидатура на роль Верховного пролетела, но при Ольге говорить это было бы неразумно.

Когда утомительный брачный бал наконец закончился, облегчения Антон не нашёл: старший жрец отколовшихся попросил о встрече. По крайней мере, получив согласие, он приехал сам, определённо не считая свою позицию настолько прочной, чтобы напрягать потенциального союзника ночной поездкой. Антон квартировался в личном особняке Вероники, и её слуги были подготовлены к подобному повороту — даже комната для переговоров была готова ещё до окончания бала. Вообще, верховная жрица явно была не новичком в политике... Оно и неудивительно — невзирая на красоту и молодость, обеспечиваемые даром Келары всем её верховным жрицам, женщина была несколько старше, чем можно было подумать. Впрочем, до Сето она не дотягивала по обоим параметрам — в смысле, реальном возрасте и эффективности махинаций...

Переговоры с жрецом показались Антону немного странными. Хотя обе стороны признали интересы друг друга в возвращении церкви Лаа к позиции мира, и согласились действовать вместе в этом направлении, у Антона сложилось впечатление, что к примирению церквей богов Людей и Леса старший жрец не готов. С другой стороны, он разговаривал с парнем с откровенным уважением, сразу же сообщив, что короли, тем более потенциальные, явление обыденное, они приходят и уходят, а вот избранник трёх богов, да ещё и с разных сторон... С его точки зрения это достойно куда большего уважения.

Вообще, пожилой жрец в целом оставлял положительное впечатление. Чрезмерно прямолинейный, и убеждённый верующий, почитатель идей "положительной" стороны религии Лаа, он явно был скверным политиком, но хорошим лидером, вернее даже, факелом. Хотя он и неодобрительно относился к "неудачным творениям молодых богов", так что Антон решил, что ему действительно пока не стоит рассказывать о своих жёнах, в целом он был... подходящей фигурой. Как минимум, он не вызывал отвращения при общении... Некоторых из тех, кто поздравлял его с браком, Антон не смог бы выдержать рядом с собой. А что до острых углов... Они не были настолько острыми, чтобы вызывать резкий дискомфорт, и оставляли возможность дальнейшего сглаживания.

Когда Антон распрощался со жрецом, выяснилось, что за время беседы ему пришло ещё несколько просьб о встрече и приглашений в гости. Хотя некоторые из них были от значимых фигур, никто не настаивал на срочности, так что парень наконец-то смог с облегчением улечься в постель.

Увы, Вероника не дала ему выспаться. Нет, она не претендовала на место в постели, просто с утра Антон был вынужден вместе с ней обойти дома некоторых важных персон и навестить парочку религиозных мероприятий, продолжая засвечиваться перед публикой. Своеобразная пиар-компания перед выборами...

К счастью, сейчас от Антона почти ничего не требовалось, главное — продемонстрировать себя рядом с верховной жрицей Келары и вежливо здороваться с хозяевами. Разве что поддерживать маску вежливости при общении с Герцогом Альвийским, не расстающимся илайей на поводке, ему было сложно, но парень справился.

К слову, он оказался прав: многие представители знати, с которыми он встречался, интересовались, где можно приобрести велосипед, а некоторые дамы и вовсе просили о приватных уроках, выразительно стреляя глазками. Антона сперва поражало то, что дамочек не смущало ни присутствие жены буквально в паре шагов, ни тот факт, что она, будучи верховной жрицей, обладает серьёзной властью, но затем он решил, что Вероника позволяет такое осознанно, возможно, даже каким-то образом дав знать о допустимости подобного поведения. Он решил, что нужно будет спросить её о причинах, как только появится возможность, а пока что давал вежливые неопределённые обещания в духе "возможно, когда-нибудь".

Возможность предоставилась тем же вечером.

— Ну, дорогой — Вероника произносила это слово непередаваемым тоном, в котором ухитрялись смешиваться ирония, формальная вежливость и даже нотки извинения — поскольку пылкой любовью у нас и не пахнет, а позиции следует укреплять, тебе следует иметь свободу маневра и возможность использования различных инструментов влияния. На тебя-то через постель повлиять затруднительно, с твоим-то гаремом... Потому и я не претендую — не думай, что ты мне совершенно не интересен.

В этом духе прошла ещё пара дней, а затем Верховный, пока ещё сохраняющий свой титул, выступил с покаянной речью. Слово о том, что он хочет сообщить нечто важное, было разослано заранее, так что в большом зале Вольноветерска, где он выступал, собрались представители всех королевств.

Речь он не читал по бумажке, а просто произносил, и сводилась она к тому, что коварные жрецы Лаа, захватившие власть в Святом Городе, сбили короля с толку — дескать доверился он святым отцам, не понимая, что имеет дело с еретиками, сбившимися с пути истинного. Поражение же открыло глаза на ошибочность этого пути, а патриарх Теодор, один из немногих, сохранивших истинную веру, окончательно разъяснил ошибки, так что сейчас он раскаивается, и, признавая себя недостойным титула и поста Верховного короля, отрекается от него. Документ — вот он, подписание — у всех на глазах. После подписания бывший Верховный объявил о намерении удалиться в родовое поместье, и мирно жить с любимой женой и призвал всех, в первую очередь армию, верно служить новому Верховному королю. Самого же будущего преемника предостерёг не повторять его ошибок.

Следом за ним выступил вышеупомянутый патриарх Теодор, он же глава отколовшихся. Сообщив, что Лаа никогда не призывал к наступательной войне, тем более среди Королевств, он призвал верховного жреца и всех, кто следует за ним, опомниться и вернуться на путь истинный, указывая на то, что столь сокрушительное поражение армии Верховного не могло бы произойти без божьей воли. Он не призывал отказаться от поста или что-то подобное, лишь признать ошибку и вернуть церковь Лаа на прежние позиции, однако и этого оказалось достаточно. Уже на следующий день верховный жрец Лаа объявил Теодора и всех, кто следует за ними, еретиками. Он определённо рассчитывал на поддержку, однако... Теодора совместно поддержали верховные жрецы Келары и Шаграма, призвавшие "две части церкви Лаа примириться и вернуть мир верующим и церкви". Подобная поддержка религиозных деятелей незамедлительно сказалась и на светских; лишь меньшинство высказалось о поддержке верховного жреца. Большая часть молчала либо высказывалась нейтрально, а часть, во главе с королём Балко, поддержала Теодора.

— Густая каша заваривается в Королевствах... — пробормотала Джанария, которую Антон продолжал носить с собой. Сейчас она была немного выше Антона ростом и вместе с ним смотрела на город со второго этажа особняка Вероники.

— Эти события войдут в учебники истории — отозвался Антон. — Вопрос только в том, кто и в каком окрасе будет их писать... Конечно, я много прошу, но хотелось бы объективности.

— Создай династию — усмехнулась фо лаухи. — И передай грядущим поколениям приказ строго и честно описывать историю. Или вовсе создай клан историков...

— Интересные идеи — улыбнулся в ответ её муж. — Если будет возможность, глядишь, и воспользуюсь...

Несмотря на все усилия, Антону было тяжело. Успевать следить за событиями, помнить о приглашениях, учитывать политические позиции тех, с кем беседует, и их отношения с теми, с кем уже беседовал или ещё только получил приглашение... Однако с этим ему помогла Джанария. Лаухи не только вела записи, став его секретаршей, но и пользовалась чарами, чтобы давать подсказки во время разговора, если он что-то забыл — она отличалась великолепной памятью, близкой к идеальной. А ещё она несколько раз предупреждала его о применяющихся поблизости чарах, а однажды — о странном запахе в предложенном напитке. Что это было, Антон проверять не стал, просто вежливо отказался, сообщив об инциденте Веронике; уже на следующий день жрица сообщила, что ему пытались подсунуть приворотное зелье. Несколько раз его пытались вызвать на дуэль, однако дважды словно из ниоткуда рядом повлялась Вероника, сводя ситуацию на нет, и один раз — "человек со шрамом" Ковалев, с которым Антон тоже имел длительную беседу.