Встретив очередного жруна, я отметил, что как-то давно их не было, но значения этому не придал. Через несколько минут меня ждала куда большая неожиданность: в конце длинной прямой пещеры одна стена оказалась освещена из-за поворота. Приближаясь к светлому пятну, я постоянно оглядывался, чтобы убедиться, что не начал отбрасывать различимую тень, хотя было совершенно ясно, что рано или поздно это случится. Выставив из-за угла палку, я подтвердил опасения — на стене напротив появилась достаточно четкая тень от неё. Итак, впервые за несколько дней поисков непонятно чего я нашел нечто. Казалось, нечто за поворотом было самым интересным, что я встречал за всё время пребывания в этих туннелях, может быть даже выход из них. Только заглядывать за угол было чертовски страшно. Неизвестно, как быстро могут появиться Охотники, и можно ли от них как-то защититься. Несколько минут я разглядывал освещенную часть стены, убеждаясь, что на ней нет никаких силуэтов и освещение совершенно статично, и наконец решился выглянуть на пару секунд. Свет распространялся от одной точки в нескольких метрах от меня, кажется это был какой-то кристалл, но разглядывать дольше или подойти ближе я не решился.
Ещё вчера я подумал, что, пользуясь трюком, которому научился в первый день пребывания в Лабиринте, сам тень отбрасывать не буду, то есть не стану уязвим для Охотников. Если это предположение верно, то при наличии другого источника света я мог светить в том же направлении опять же устраняя тень. Опять же если свет окажется другого цвета, то и тень строго говоря сохранится, и, если посторонний источник значительно ярче тоже. Многовато "если", а дальше-больше ведь источников света могло оказаться много.
Маленький эксперимент можно было провести уже сейчас. Я снова выставил палку на свет и, уставившись на её тень, зажег глаза. Как и ожидалось, тень от палки на стене исчезла. Ладно с яркостью разобрались. Рас уж уязвимость связана с наличием тени, то логично было предположить, что важны именно границы силуэта. Я стал пытаться рассмотреть границу освещаемого моими радужками сектора и с третьей попытки понял, что дурак. Ещё раз взглянув на свой посох, я подумал, что возможно дурак с хорошим воображением, в самом деле, почему я зациклился на этих тенях, когда вот сам объект только что был визуально неразличим, а теперь прекрасно виден. Может у этих существ просто затруднена координация в темноте, хотя это было бы странно учитывая место обитания, а может они вообще дружелюбны, и только освещенные предметы вызывают у них неконтролируемую ярость. Я на всякий случай отошел за второй поворот и ещё раз прокрутил в голове всё, что знал об Охотниках.
Рассказанное полубезумным мужиком, скончавшимся через пару минут после нашего знакомства, можно было вообще не принимать во внимание, зато он наглядно продемонстрировал мне, как это происходит. Хотя нет, безымянный мертвец успел рассказать, как при другой встрече с Охотником несколько человек погибли быстрее, чем смогли потушить факел, и это при том, что среди них был "местный". В этой части сказанного особых причин сомневаться не было, выходило, с координацией у Охотников всё хорошо.
Если же свет сам по себе является для них мотивацией, тогда закономерно было бы нападать на источник света, но и этого я не наблюдал. С другой стороны самого источника света Охотник мог бояться, просто потому что когда-то напал на огонь и обжёгся, а вот умерщвление двуногого рядом оказывалось куда безопаснее.
От Госейна я тоже узнал меньше, чем стоило. Увы, во время разговора с ним природа опасности казалась мне вполне однозначной, и её интуитивное понимание под сомнение не ставилось. Да речь тогда тоже шла о тенях, но он мог воспринять выражение "тот, кто отбрасывает тень" просто как поэтическое описание освещенного объекта. Почему они вообще такие опасные тоже разговор как-то не зашел, может просто броня или ловкость, а может и вовсе с перепуга их даже не пытались победить.
В любом случае, если Охотники оказались бы осязаемы, то абсолютно неуязвимыми быть никак не могли, а у меня был кинжал, который обладал отличной проникающей способностью и ещё пока меня не подводил.
Ещё эти гады могли быть все-таки не вполне осязаемы, скажем, могли осуществлять механическое взаимодействие только с освещенными предметами. Но обдумать это предположение я уже не успел.
— Там у самого поворота, — прозвучал еле различимый шепот где-то в метре от меня.
— ... веревки ... так... — второй голос было почти невозможно разобрать.
— Валить надо, а не вязать!
— ...
— А ты подумай, сначала кто-то разузнал о нас у Госейна, но в гости не зашел, потом кто-то заколол Шуру, а теперь какой-то левый тип заявляется к нам, но ходит так будто всю жизнь здесь прожил. — Пожалуй, это был самый противоречивый комплимент, который мне когда-либо делался, вроде и повод для гордости, и одновременно обоснование для убийства.
— ... мастер... только если будет сопротивляться.
— Шуре это скажи!
— ... вдвоем... парням скажем, сопротивлялся. — От волнения второй голос стал громче.
Я услышал достаточно чтобы понять, что сейчас меня начнут убивать и где-то поблизости есть подмога. Поскольку один раз они меня как-то заметили, пытаться скрыться было бы опрометчиво, во второй раз неожиданность могла оказаться не на моей стороне. Я отступил назад на пару шагов и на долю секунды зажег глаза.
— Не приближайтесь! — Ещё вспышка и шаг назад. — Или будете щуриться пока не превратитесь в фарш. Стойте, где стоите, и мы спокойно обсудим наши отношения.
Я продолжал моргать после каждых двух-трех слов, чтобы незнакомцы не смогли приблизиться ко мне. Это подействовало лишь наполовину, то есть ко мне подскочить они и правда не решились, но и в переговоры вступать не стали, быстро скрывшись за поворотом. Нельзя было терять контакт, иначе я оказывался в ловушке между освещенным проходом, читай тупиком, и желающими меня убить незнакомцами, для которых устроить засаду проще простого.
— Эй, да я не хочу с вами ссориться, давайте поговорим! — крикнул я вслед.
— С Охотниками поговори! — немедленно ответили мне. После этой фразы из-за поворота пещеру озарил теплый желтый свет, и в мою сторону полетел зажжённый факел.
Я инстинктивно отступил, запоздало сообразив, что стоило бы бросить его обратно. Участок пещеры между двумя поворотами по-прежнему оставался в темноте, я бросился туда, следя чтобы рядом с моей тенью не появилась посторонняя. Когда до спасительной тьмы оставалась пара шагов, сверху послышалось шипение, и на землю упало ещё два факела. Похоже, надо мной было что-то вроде балкона, а вовсе не потолок в метре над головой, как почему-то казалось. Больше бежать было некуда, я остановился, в ужасе пытаясь охватить взглядом всё пространство.
"Это моя тень, и это моя тень, а это... тоже моя. Три? Раз, два, три. Да, три". — Я судорожно пытался сообразить, что делать, то ли бежать куда-то, то ли собрать факелы и освободить себе место. Ничего решить не успел, взгляд упал на тень, которой только-что не было. Объект, отбрасывающий её должен был находиться рядом со мной. Рукоять кинжала упала в ладонь. Я хотел уточнить положение Охотника по другим теням прежде, чем попытаться нанести удар, но их не было. Тень когтистой руки поднялась в замахе.
"Как так? — пронеслось в голове, — Так, как с самого начала понял. Нужно защищать свою тень!". Я зажег радужки, там, где только что была одна из моих теней, промелькнули тени длинных когтей, по шее словно пробежал ветер, но кажется я был жив. Сверху снова послышалось шипение разгорающегося факела и через несколько секунд пещеру огласил жуткий крик, похоже кто-то слишком долго замахивался.
Поскольку для защиты себя мне достаточно было направить взгляд в нужном направлении, за время реакции можно было не волноваться. Но пока источники света находили с разных сторон от меня, можно было просто не заметить приближение опасности. Подсветив в нужный момент потолок, я перескочил факел, отделявший от меня проход в светлый коридор.
Оберегать одну тень уже стало совсем просто, можно было перевести дыхание. Тем не менее факелы должны были догореть, а те, кто пытался меня убить могли вернуться и расправиться со мной во сне. Таким образом у меня не осталось вариантов, кроме как попробовать войти в светлую пещеру.
Освещали пещеру действительно какие-то белые кристаллы, рассмотреть их по-прежнему не удавалось, поскольку нужно было светить в другую сторону. Встречалось светящихся минералов немного, но больше чем хотелось бы, следить за тремя-четырьмя тенями всё-таки оставалось довольно сложно. Вот если бы их стало значительно больше, то отдельные тени скорей всего вообще утратили бы очертания, опять же сделав меня неуязвимым для Охотников, но и такого не наблюдалось.
Через несколько сотен метров пещера снова погружалась во тьму. Всего меня преследовало кажется трое Охотников, но под конец остался один, остальным видимо надоело. Поверив в себя, я решился на ещё один эксперимент. Когда тварь отдыхала после нескольких попыток достать меня, потушил глаза и взмахнул кинжалом так, чтобы тень от клинка слилась с ней. Рука с кинжалом ощутила небольшое сопротивление, а Охотник как-то съёжился и больше не шевелился.
Темными оказались лишь несколько десятков метров пещера, а дальше снова появлялись светящиеся кристаллы. Стоило сделать привал, к моим услугам была лужа стоячей, но почти не пахнущей воды, грибы нашлись только в кармане. Я решил приберечь грибы и не пить из лужи без необходимости.
Проснувшись, я отметил, что спать ночью — не такая хорошая идея, как может показаться. Одежда стала насквозь мокрой от росы, а сам я изрядно продрог и проснулся бы вероятно намного раньше, если бы спал обычным сном. Я подумал, что самое время сделать какую-нибудь зарядку, сел, притянул колени к груди, обхватил их руками и продолжил дрожать.
— На-ка хлебни горячего! — раздался голос сверху. Прямо перед носом появилась рука с глиняной кружкой, над кружкой поднимался пар, судя по запаху, в ней были заварены какие-то травы.
Я обернулся, рука с кружкой принадлежала мужчине средних лет, никак не старику. Лицо вроде бы оставалось серьёзным, но во взгляде читалась усмешка.
— Спасибо! — Я принял кружку, с удовольствием приложил к ней обе ладони, но пить пока не стал. — Кто ты?
— Очевидно, тот, кого ты искал, — ответил человек отступив на пару шагов.
Я поднялся на ноги, с колен соскользнул плед, укрывавший меня во сне. И только тогда до меня дошло, что никакого пледа раньше у меня не было. Я тут же поднял его и отряхнул от травы.
— Большое спасибо! А почему ты решил, что я кого-то ищу? И все-таки как тебя зовут?
— Ты пришел с севера, свернул вдоль реки вверх по течению, поднялся на первый холм, при этот оглядывался, явно кого-то разыскивая. В общем следовал моей инструкции, что тут может быть непонятного? Ну а звать, увы, уже давно меня никто не зовёт.
— Но ещё раньше-то тебя наверняка как-то звали, иначе вряд ли ты умел бы говорить. Да, а меня зовут Ригхас, но это как раз последнее время, как раньше звали, не помню.
— Моё имя Борис, я рад встретить тебя, Ригхас. Правда рад. — Мы пожали руки. — Ты пей чаёк, не переживай травки там только для запаха, ничего плохого, равно как и хорошего с тобой от них не будет. Мне рассказывали, что эти придурки употребляют какое-то варево, когда их принимают в племя, так что мог бы и догадаться простой воды для тебя согреть.
Какого-то запоминающегося вкуса напиток не имел, так горьковатая водичка.
— Спасибо ещё раз. Надо думать, у тебя и костер где-то поблизости разведен?
— Да, был, но уже погас. Утро же уже, на солнце и так тепло. — Борис пожал плечами. — Ну что, рассказывай! Как попал сюда? Что в мире делается?
— Вряд ли мы с тобой родом из одного мира, Борис. — я понял, что под словом "мир" мы можем понимать сильно разные вещи, и задумался, как объяснить отшельнику, что мир не один, но он меня опередил.
— Погоди, ты хочешь сказать, мы не просто за тридевять земель от цивилизации, а прямо в другой реальности? Эти повернутые, — он кивнул в сторону поселения сектантов, — говорили про что-то такое, но ты же явно не из них. Хотя порой у меня и у самого такие мысли возникали.
— Не из них. Зато имел возможность на собственном опыте убедиться в существовании множества реальностей и пока не вижу причин предполагать, что эта — одна из тех, в которых раньше оказывался. Ну а поскольку эта Хата Жути, будь она не ладна, смогла забрать меня из другого мира, то думаю и остальные не местные, по крайней мере не все.
— Ни фига себе. То есть ты прямо бывал в разных мирах и отсюда тоже сможешь... — Борис задумался, подбирая слово.
— Да, бывал, а вот получится ли убраться отсюда, увы, не знаю.
— А что для этого нужно?
— И этого я не знаю. В теории, мягко говоря, не силен.
— Но ты все-таки не уверен, что застрял здесь навсегда, то есть надежда есть? Дай угадаю, тебя кто-то ищет? Или тебя было какое-то устройство, но у тебя его забрали? — Создавалось впечатление, что Борис ужасно изголодался по возможности общаться с другими людьми, и сейчас говорил просто чтобы говорить.
— Да нет, искать меня скорей всего никто не будет, а если и будет, то не найдет, но и никаких устройств к счастью не требуется. Это можно сказать такая магия, которую в этом мире что-то блокирует.
— Да, дела. — Борис посмотрел куда-то вдаль. — Что собираешься делать?
— Прежде всего выжить, а там посмотрим. То, что здесь происходит, — это какая-то аномалия, можно предположить, что зона её действия ограничена, тогда из неё можно попробовать уйти просто пешком. Но, во-первых, выживать длительное время в дикой природе задача сама по себе не тривиальная, во-вторых, в темных туннелях это может оказаться физически невозможно, а что будет, если я попытаюсь сбежать, освободив только половину себя, тоже предсказать трудно. Ну и в-третьих, не думаю я, что в этом мире есть место свободное от этой штуки. А можно поступить строго наоборот — попробовать найти корень этого всего и как-то разобраться с ним, по поводу перспектив такого подхода комментарии думаю излишни.
Сказанное приходило мне в голову и раньше, но это были какие-то абстрактные размышления, никак не влияющие на мои планы и тем более действия. А прозвучало всё, как руководство к действию, и я понял, что должен и буду заниматься именно этим.
— Ладно, Ригхас. Мы это всё с тобой обсудим думаю ещё не раз, есть будешь?
Разумеется, я не отказался. Мы обошли холм, спустились к реке и перешли на другой берег. Здесь обнаружилось остывающее костровище, в центре стояла большая глиняная миска с крышкой. Под крышкой обнаружилось что-то вроде овощного рагу, пока я с интересом принюхивался, на свет были извлечены ещё одна миска с вареной рыбой и деревянная посуда. Пища была вполне съедобной, но не более того, конечно, последние дни я ел только фрукты и пещерные грибы, все-таки не голодал, поэтому пресное рагу и костлявая речная рыба не вызывали у меня особого энтузиазма. Само собой, я не стал высказывать эти соображения и многократно поблагодарил Бориса за еду.
