"Слава.Возрождение"

Существо на подстилке стало на глазах меняться — леопардовые пятна покрыли всё тело, второй глаза тоже стал жёлтым, с вертикальным зрачком, всё тело лишилось волос — Лера после обработки у рабовладельца была абсолютно гладкой и безволосой, кроме лёгкого пушка на ногах ниже колен — он, кстати, стал вырастать. Преобразование закончилось, Лера подняла глаза и знакомым голосом сказала:

— Привет, любимый!

Она протянула руки, Слава наклонился к жене и та крепко обняла его за шею, не отпуская долгие несколько минут. Потом оторвалась, и стала целовать его в губы. Её губы были солёными — то ли от слёз Хагры, то ли это она плакала от счастья. Потом Лера отстранилась и облегчённо вздохнув, сказала:

— Как хорошо быть живой! Слав, я ещё плоховато соображаю — всё как в тумане, пытаюсь что-то подумать — и не могу. Торможу. Я сильно изменилась, да?

— Сильно? Не то слово, — усмехнулся её муж, и спросил:

— Кос, чем обусловлено низкий уровень мыслительной деятельности объекта после выхода из медицинского бокса? Вернее — после обработки его вирусами.

— Информации нет. Возможно, что организм перципиента не до конца восстановил контроль над мыслительным процессом. Перестройка организма происходит в высшей степени радикально, потому потрясение, испытываемое реципиентом очень велико. Прогноз восстановления мыслительных функций девяносто девять процентов.

— Ну, слава богам! Значит всё восстановится. Не хотелось бы, чтобы она осталась дурочкой. Лер, попробуй сосредоточиться и представь себя ту, которой ты была после переделки тебя модификатором — помнишь? Белые волосы, белая кожа, голубые глаза, гладкое, безволосое тело... представь себе в зеркале — ты видишь себя, осматриваешь себя во всех сторон... ага, ага... так, так, так! Есть! Молодец! Красотка — хоть куда. Мда... хоть куда. У меня аж мурашки по коже — так я тебя захотел. Ну, привет, что ли, жена! — Слава усмехнулся, наклонился над Лерой и взяв её в охапку встал, держа на руках и целуя в смеющиеся глаза, сказал: — А может тебе так и остаться дурочкой? А чего — с таким, как у тебя, телом, на кой чёрт тебе соображалка? Может это будет даже прикольнее, жить с дурой? Хотя нет — мне Хагры хватило!

— Славик, ну не ругай Хагрочку — неожиданно сказала Лера — прости её. Всё же хорошо вышло! Она же не знала, что так нельзя делать...

— Я не хочу пока что говорить о ней — мне её действия принесли много, очень много неприятностей. Потом поговорим об этом. А пока — пошли чего-нибудь поедим? Тирас — пошли, ты проголодалась. Хватит таращиться на нас, как на божество какое-то. Ну да, это вот метаморф, а я вот её муж. И мы с другой планеты. Усвой это как данность, и прими так, как есть. Пойдём, пойдём, попитаемся, похоже, что у тебя тоже соображалки поубавилось — надо дать мозгу побольше питательных веществ, тогда он сразу начнёт соображать. Кстати, Кос, как ты думаешь почему организм объекта не умер, когда два сознания стали растаскивать его на части, захватывая контроль над телом? А если бы одна захватила сердце, а другая лёгкие — и что было бы?

— Контроль над внутренними органами осуществляет мозг в автоматическом режиме. Сознание в этом не участвует, если только специально не акцентирует внимание на контроле за органами. Поэтому объект не мог уничтожить себя — у него не хватило уровня контроля.

— И то хорошо — пробормотал Слава под нос — в глупости есть свои преимущества! Лер, надо будет тебе надеть что-то — я как гляну на твою попку, больше ни о чём думать не могу! Там запасная одежда есть — вы с Хагрой одного роста и похожего сложения, так что проблем не возникнет. Пошли, пошли, девчонки! Эх и пир сейчас закатим! Кстати — Тирас велено пива не пить, чтобы не повредить внукам! Пиво всё моё. Не тянуться к нему жадными ручонками! К метаморфам это тоже относится.

— А чем пиво повредит метаморфу? — с интересом осведомилась Лера.

— Их сразу начинает пучить, и они превращаются в воздушный шарик, в результате выхода пивных газов. И потом улетают в небо. Потому метаморфам пить пиво нельзя, — Слава невозмутимо сдвинул брови, но не выдержал, и расхохотался, глядя на серьёзное, непонимающее лицо Леры. Она несколько секунд сосредоточенно думала, а потом просветлела и облегчённо сказала:

— Ты шутил! Я не могу раздуться как шарик! Я тоже хочу немного пива!

— Дам я тебе пива, дам, не беспокойся! А вот Тирас не дам — мне приказано беречь внуков. По страхом расправы.

— Мамулечка! — довольно улыбнулась женщина. — Как она там? У неё всё в порядке?

— А что ей сделается? Её дрыном не перешибёшь — железная баба. Папаша твой так вокруг ней и вертится, бабка ещё в соку...

— Да, они любят друг друга, — усмехнулась Тирас, — повезло им. А я вот без мужчины...

— А Слава тебе поможет, — неожиданно встряла Лера, — ты как захочешь мужчину — скажи мне, я Славу и попрошу. От него не убудет. Правда, Слава? Нельзя же женщине мучиться!

— Потом поговорим, — закашлялся Слава, — как поумнеешь. Нет, всё-таки в женской глупости есть свои баааальшие преимущества!

Они разобрали сумки, в которых обнаружилось несметное количество всяких пирожков, пирожочков, плошек с салатами и какими-то острыми приправами, плошек с вареньем и засахаренные фрукты в вине. Были и более прозаичные вещи — вяленое мясо, копчёности и солёности — у Славы даже отлегло от сердца — он боялся, что ему насовали одних экзотических, скоропортящихся штучек. Однако — нет, мамаша Тирас была старой воякой, и понимала, что нужно воинам в походе. Впрочем — видно было, что во вкусностях она толк понимала и была большой любительницей экзотической кухни.

Пока они ели, Слава вкратце рассказал, что с ним было сегодняшним днём, и девушки таращили глаза, охая, и удивляясь происшедшим событиям. Он рассказал им, что нужно поискать ту Мудрую, которая была с ним в клане Шерекан, на что Тирас ответила, пожав плечами, что это задача трудная, но вполне реальная. Во-первых она может так и находиться в этом клане, а во вторых — можно пойти по цепочке Мудрых, не входящих в верхушку этой организации, и как следствие — не причастных к безобразиям, творимым над миром.

Эту задачу отставили на ближайшее будущее — первоочередным был завтрашний прилёт Шаргиона и последующие за ним работы с транспортником. Прежде всего надо было вытащить из груды металла маршевый позитронный мозг и попробовать приспособить его в систему обеспечения Базы на Шаргионе. Это решило бы столько проблем...

Слава посмотрел на Леру, сидящую напротив, через импровизированный 'стол', а точнее постеленную на полу палатку, с выложенными на неё грудами вкусностей. Она с удовольствием поглощала пирожок, и улыбалась, глядя на Славу. Её аккуратная фигурка с белоснежной кожей была такой домашней, такой родной, будто они сидели не в чужом космическом корабле, а где-нибудь на пляже, на пикнике. Он посмотрел на неё, подмигнул, и спросил:

— Вкусный пирожок? Смотри, а то растолстеешь!

— Не растолстею, — улыбнулась она, — я сколько ни ела, никогда не толстела! Мама говорит, у меня конституция такая, в отца. Отец тоже такой — может есть в любое время ночи и дня, и не набирает веса. Мама всегда ругалась — почему, вот такая способность досталась не ей, а кому попадя. Она как глянет на пирожок — и тут же вес набирает. Вот так. Хочешь? Попробуй! Очень вкусный?

— Ну, давай, — сказал, усмехнувшись Слава и через секунду, пирожок, лежащий перед Лерой на глиняной чашке подпрыгнул и воткнулся ему в кулак.

Слава замер, похожий не на человека, на моаи — истукана с острова Пасхи. Справа от него послышался кашель — Тирас подавилась куском и теперь пыталась протолкнуть его в глотку, или же выпихнуть обратно. Удавалось её это плохо, она покраснела и из её глаза потекли слёзы. Лера продолжала безмятежно поглощать свой пирожок, и лишь потом заметила смятение в рядах коллег и удивлённо спросила:

— Чего вы на меня так смотрите? Что случилось?

— Ты как это сделала? — сдавленным голосом спросил Слава.

— Чего сделала? — не поняла Лера, и Славе захотелось треснуть её по башке — всё-таки в глупости твоей жены были и свои недостатки.

— Как-ты-кинула-мне-пирожок! — с расстановкой, медленно, спросил он.

— Я кинула? А! Ну да — как то кинула. Не знаю. Захотела, чтобы он полетел к тебе. Он и полетел. Я не знаю, как я это сделала, — смущённо улыбнувшись ответила девушка.

— Кос, что произошло. Ты всё слышал? Видел?

— Слышал и видел. У объекта началось проявление телекинетических способностей. Результат — один на пять тысяч испытаний. Подобный эффект наблюдался за период моих исследований пять раз. Закрепления способностей в зависимости от определённого штамма вирусов добиться не удалось. Проявление эффекта строго индивидуально.

— Вот тебе бабушка, и Юрьев день... — непонятно пробормотал Слава, глядя на сияющую, как Снегурочка жену, невинно хлопающую голубыми глазами и поглощающую пирожки, как мусороуборочная машина — что будет дальше-то?

Глава 9

— Так, осторожно... осторожно! Чуть Тирас не прибила! Нет, пять объектов сразу ты ещё держать не можешь. Надо тренироваться почаще.

Слава лежал на спине и с удовлетворением смотрел, как его жена перемещает в воздухе четыре перемётные сумы с барахлом. Они плавно кружились по кольцу с диаметром в два метра на высоте человеческого роста и это завораживало... Пятая только что шлёпнулась рядом с сотницей, едва не отдавив ей ногу.

— Может хватит? — взмолилась Лера. — Я устала уже кружить эти штуки. И вообще — Хагра просится погулять! Давай её выпустим, ну что девочка всё время сидит в комнате и не выходит. Ей тоже хочется на мир посмотреть, и не только моим взглядом. И это... ты же в самом начале сам мне сказал одеться, а теперь — стой голышом! Может мне всё-таки одеться?

— Ладно, выпусти её. Но не одевайся. Я сказал тебе так стоять, чтобы видеть — можешь ли ты сохранить контроль над телом, когда мозг занят телекинезом. Не изменяешься ли ты при этом.

— Ну и как? Не изменяюсь?

— Пупок, вроде бы, на месте... и всё, что ниже — тоже. Посмотрю, что с Хагрой будет, когда она появится. Всё, пускай её!

Слава привстал, и с любопытством стал всматриваться в тело стоящей перед ним девушки, стараясь заметить, когда начнутся преобразования. Он никогда не видел так близко метаморфа, хотя и слышал про таких ещё по визору на Алусии. Метаморфы были редчайшими расами во Вселенной, а такие, чтобы могли преобразоваться за секунды, вообще не были известны — по крайней мере, он таких рас не знал. Впрочем — чего во вселенной не бывает? Она бесконечна...

— Кос, добавь света над нами, я хочу рассмотреть преобразование объекта!

— Сделано!

Интенсивность освещения над Славой и Лерой-Хагрой плавно выросла раза в полтора, до того уровня, когда свет ещё и не слепит, но позволяет рассмотреть мельчайшие подробности. Хотя Слава и видел в темноте не хуже, чем днём, но зрение ночное отличалось от дневного — ночное было ближе к инфракрасному — цвета изменялись, становились менее яркими, не такими насыщенными, и ему хотелось увидеть в подробностях, что будет происходить при нормальном освещении.

Лера закрыла глаза, а когда открыла, они стали карими. Её кожа начала стремительно темнеть, а розовые соски груди стали тёмно-коричневыми. Бёдра практически не изменились в объёме, и рост не изменился — Лера и Хагра по сложению были похожими, как сёстры. Вот только на теле стали появляться небольшие волоски — у Леры их не было вообще, появилось оволосение на лобке — Хагра слегка обросла, пока находилась в инкубаторе. Лера же была совершенно гладкой. Впрочем — эта Хагра была той Хагрой, которую Хагра себе представила, или, скорее, представил её мозг, вытащивший образ принадлежащего девушке тела из закоулков памяти. Так что нахождение в инкубаторе тут было вообще-то ни при чём. Если бы она захотела — на теле не осталось бы ни одного волоска. И тут же, как будто отвечая на его слова, оволосение исчезло и гладкая, как статуя, смуглая Хагра стояла перед Славой, смущённо потупив глаза и постукивая босой ступнёй по полу.

— Прости, Слав, я не хотела попасть туда, в эту штуку, правда! Я и не собиралась ничего трогать, просто так получилось, — девушка покраснела и сделала трагическое, умильное лицо, потирая глаза запястьем.

Слава встал, обошёл девушку кругом, внимательно рассмотрев все её части тела, отчего та слегка зарделась, и потом ласково, всепрощающе сказал:

— Ну конечно, не хотела! Бедная девочка... как тебе досталось... А сейчас достанется ещё! Ах ты тварь безмозглая! Ах ты сучка! На тебе! На! — Слава незаметно достал из штанов ремень, и с наслаждением врезал по гладкой заднице и спине Хагры. Она завизжала, и помчалась от него наутёк. Но куда там! Разве можно убежать от победителя Игр, а тем паче от разъярённого мужа любимой жены, которую убила, а потом чуть не размазала в виде фарша!

Он хлестал её со всей дури, так, что на ней оставались красные полосы, не хуже, чем тогда, у столба для наказаний. Слава так вошёл в раж, что когда в очередной раз его рука не достала до девушки и он промахнулся, то вначале не понял, что произошло, а когда обнаружил себя висящим в воздухе на высоте пяти метров, строго сказал:

— Сейчас же поставь меня на место! Туда, где взяла! Зараза ты эдакая!

— А ты драться будешь! — подозрительно сказала Хагра, потирая исполосованные ремнём бёдра.

— Так и есть за что! — погрозил кулаком Слава

— Ну, есть. Так я же признала свою ошибку! Ты будешь ещё меня сегодня пороть?

— Буду. Сейчас же опусти, а то ещё всыплю!

— Ну что я, дура, что ли? Я опущу, а ты опять драться будешь? Виси там, пока не успокоишься! Ну да, я виновата, но всё же закончилось замечательно!

— Лера, вылезай! И опусти меня на пол!

— Она говорит — не вылезет! И что ты не прав — поругать можно, а бить меня нехорошо!

— Заговор?! Паразитки чёртовы! Против командира заговор?! Если не опустите — будете спать в противоположном углу! Не буду с вами спать! А ещё — вообще разговаривать не буду.

— Ну ладно, ладно, чего ты, — обречённо вздохнула Хагра, — надо, значит лупи, если тебе так легче.

Слава опустился на пол, рядом с повернувшейся к нему спиной Хагрой. Она наклонилась, расставила ноги и упёрлась руками в колени:

— Лупи, чего уж там! Приму кару — раз за дело.

Слава посмотрел на её тугую задницу... на всё остальное, и ему расхотелось её бить. Он буркнул что-то под нос, и потом добавил уже более разборчиво:

— Иди оденься, виляешь тут голым задом, на грех наводишь!

— А как насчёт побить? Гляди — какая попка! — Хагра сладострастно повертела задом. — Иди, пошлёпай меня!

— Оденься, говорю! — прикрикнул Слава охриплым голосом, стараясь не коситься на её прелести и волей неволей возвращаясь к ним взглядом.

Хагра хитро улыбнулась, и пошла к перемётным сумам. Покопавшись, она вытянула оттуда плотные суконные штаны, как у Тирас, рубашку на шнуровке и оделась.

— Всё! Я готова! Только к чему готова?

— У меня давно сложилось впечатление, что ты ко всему готова — проворчал Слава, облегчённо вздыхая — вот что, с головой у тебя как? Работает нормально? Какие ощущения?