Проснувшись, огляделся, — свет, поступающий из маленького окошка затянутого бычьем пузырем, да еще и сильно запылённого, в паутине, был скуден, не менее скудной была и обстановка хижины. Легко спрыгнув на пол, отворил нараспашку дверь, стало светлее. В углу лежали силки и капканы, на стене висел малый охотничий арбалет и длинный теплый плащ. Несколько выделанных шкур косуль лежало на лавке стоящей напротив печи. У окна стоял не большой, сколоченный из толстых досок стол с несколькими глиняными плошками и кружкой. Глиняные горшки видимо с крупами да пол мешка муки стояли под лавкой.
Что — то хозяин отлучился надолго, или случилось что. Тут взгляд Дона упал на кирпичи, вывалившиеся из печки от его ног. Надо вставить их на место, не хорошо ломать чужое. Прикладывая кирпич к кладке увидел тайник, — пустую полость в один кирпич внутри которой лежал холщевый мешочек. Странный тайник в печи, мог бы и в лесу зарыть. Вот только вынув и развернув содержимое мешочка на столе, юноша понял, почему нельзя было прятать клад в сырой земле.
На небольшом куске холста лежало три черные жемчужины, три розовые и одиннадцать белых. Розовые жемчужины были крупные, размером с ноготь большого пальца, остальные заметно меньше, но очень ровные и одинакового размера. Дон ни когда до этого не держал в руках жемчуг, сколько может стоить каждая жемчужина, было не ясно. Про розовый и черный жемчуг слышал, что ценится выше белого, но на этом познания заканчивались.
Завернув жемчужины в холст и убрав в мешочек, волхв решил вернуть клад на место, в воровстве Дона ещё ни кто не мог обвинить, да и самому юноше и в голову не пришло бы брать чужое. Стоя на полу и убирая мешочек в тайник, он присмотрелся к полу, — он стоял на крышке подпола. Подцепив крышку ножом и заглянув в подпол, стало понятно, что хозяин нашелся, и ему уже ни чего не нужно. Сколько лет назад произошла трагедия, было неясно, давно, может два, а может четыре года назад, труп полностью высох. Длинный тесак который на половину был воткнут в труп успел покрыться слоем пыли. Может хозяин споткнулся и сам напоролся на свой нож? Но кто закрыл наружную дверь и захлопнул люк в подпол? И пустой кожаный мешочек (такие мешочки, как правило, носят на шее) с перерезанным шнурком, лежащий поверх трупа. Всё вместе как то не укладывалось в версию о несчастном случае.
Аккуратно вынув тесак из трупа, юноша прочитал гравировку на лезвии: Аргон.
За хижиной появился могильный холмик, рыть пришлось долго, почва была сплошь глина, зато стало понятно, откуда хозяин взял материал на кирпич для печки.
На столе к мешочку с жемчугом добавилась большая медная серьга с изображением, какого то мыса, моря и непонятная надпись.
Жемчуг, серьга в левом ухе и абордажный тесак с гравировкой Аргон. Видимо хозяин был моряком и как то был связан с кораблем, носящим имя Аргон.
Разложил припасы из сумки, плотно поужинал, посчитал оставшиеся сухари и сушеную рыбу, — продукты убывали неожиданно быстро. Стало смеркаться, Дон решил провести ночь в сторожке и обдумать, что делать дальше. Найденная почти целая свеча освещала неровным светом хижину, вот только не долго. Внезапно она погасла, повозившись с огнивом, юноша повторно зажег свечу, без видимых порывов ветра она почти сразу погасла.
— Кто здесь? Хочешь поговорить?
Инструменты и методы общение с призраками были подробно описаны в трактате магистра Вон Кука 'Общение с ушедшими'. А данный трактат имелся у отца Дона, и в свое время был внимательно прочитан.
Поэтому Дон, вырвал длинную нитку из плаща, привязал к ней медную серьгу моряка, и стал задавать вопросы. Так как развернутые ответы на вопросы с помощью маятника получить нет возможности, общение затянулось надолго.
Под утро Дон подытожил:
— В порт значит нужно идти, хорошо, я выполню условия соглашения.
Вырезав из выделанной шкуры длинную и широкую полосу, крепко обмотал ей серебряный набалдашник и часть посоха.
— Нам лишнее внимание в порту не нужно.
— А сейчас спать! Сон, был спокойный и проспал юноша почти до полудня, во всяком случае, когда он проснулся и отворил дверь избушки, Светило стояло в зените. Умывшись, обдумывая и осмысливая свои вопросы и ответы призрака, Дон, вынужден был признать, что мало, что понял.
Кто убил моряка, призрак не знал (или не мог сказать), а украли у него оружие, которое было в мешочке. И что это за оружие такое? Оружие, которое можно положить в кожаный мешочек размером с кулак пусть даже очень большой кулак? Да еще и убить из-за него человека? Странно.
Пообедав, и с грустью осознав, что припасы нужно срочно пополнить Дон решил перед тем как уйти из сторожки, осмотреть место трагедии тщательно, может, что то было упущено. Причем, возможно и убийцей тоже.
Юноша зажег свечу и спустился в подпол. Глиняные горшки с топленым салом стояли рядком на массивной полке. Дубовая бочка с солеными овощами занимала треть подпола. Судя по слою плесени, плавающему на поверхности, пробовать их на вкус не стоило. Потоптавшись на месте и освещая углы подпола, Дон уже совсем собрался вылезать наружу, как заметил небольшую полоску металла втоптанную в земляной пол. Подцепил ногтем, отряхнул, оказалось, — две металлические пластины с небольшим зазором на одной стороне и крупным светлым камнем на другом.
— Да, не бриллиант в золотом перстне...
С этими словами, Дон положил находку в карман и вылез из подпола. Чем то она его заинтересовала, может это камертон? Как он должен выглядеть юноша представлял, хотя ни разу не видел. Еще раз уже при свете Светила внимательно разглядел находку. Вещь была выполнена очень изящно, на пластинках были выгравированы узоры, камень был аккуратно огранен и надежно вправлен.
— Так если это камертон, что он должен издавать звуки. С этими словами, Дон сильно стукнул по столу 'камертоном', звон не раздался, вместо этого камень налился белизной и в стену ударил сильный луч света.
Да это портативный фонарь со свето — камнем. Как правильно назывался камень, Дон, не знал, лет эдак триста, как ни находили, ни кусочка, а последнюю жилу выработали так вообще ещё при Гуге II. А это ещё когда было.
Соответственно и фонарей таких уже не осталось, говорили, что у гномов возможно есть один или два, да кто пойдет проверять?
Может убийца искал именно этот фонарь? Тогда много становится понятным. Так как он один такой, то мог стоить и один золотой тук, а мог и сто туков, — это как сторговаться.
*
Не большой караван из трех подвод груженых мешками с мукой ехал в портовый город Накосил. Возницы были опытные, на три подводы было два сменщика, или помощника, поэтому ехали быстро, стараясь уложиться с обратной дорогой в пять дней. Только Тын кряжистый, широкой кости возница ехал один, к нему и подсел юноша, внеся, не торгуясь плату за проезд. Как не спешили, но лошадей старались не утомить, и не дай Бог не загнать. На очередной дорожной яме, подвода сильно подскочила, юноша даже подумал, что отвалится колесо, и они полдня будут ремонтироваться, но ось и колесо выдержало. Тын громко и очень плохо отозвался о строителях дороги, пожелав им упадок в благосостоянии на ближайшие сто лет. При этом куртка возницы распахнулась, и Дон мельком увидел нательную секиру, красиво выполненную из серебра на массивной цепи. Секира весела традиционно, лезвием вверх, — что было хорошо. Это означало, что возница был из верующих в зверски зарубленного святого Хо. И соответственно был приверженцем его учения, главный постулат которого — нельзя убивать людей просто так. Хуже, когда секира висела лезвием вниз, это были приверженцы Темного лорда, и их ритуалы включали и людские жертва приношения. Правда юноша совершенно не уважал адептов церкви святого Хо, — они ходили в черных одеждах и секиры предпочитали носить на шее из чистого золота на массивных цепях. Дону было не понятно, — если ты проповедуешь путь к свету, то почему ходишь во всем черном, если проповедуешь умеренность и аскетизм у своих верующих, то почему сам носишь на шее столько золота? Да и на телеге предпочитали адепты не ездить, только в карете, пусть и не самой дорогой, без пажей, но в карете и обязательно черной, ещё и лаком покрытой. А, в общем, это их дело.
Возница, закончив ругаться, повернулся к юноши:
— Значит в юнги, собрался? А море, хоть раз видел? А шторм на море?
Дон, был вынужден признаться, что не видел ни шторма на море, ни самого моря. Но всю свою жизнь мечтал стать моряком. На что Тын только махнул рукой:
— Я тебе не отец советы давать, как хочешь.
Повисла пауза, Дон и пожилой мужик с вожжами, задумались, в прочем каждый о своем.
Дон прикидывал, как бы на оставшиеся медные монеты провести две ночи в постоялых дворах, на комнаты хлебопашцев должно было хватить. Для тех, кто не останавливался в комнатах хлебопашцев, — пояснения, это комната с лавками для ночлега, рассчитана, как правило, на короткий одновременный ночлег от 25 до 30 человек.
Задумавшись, стал крутить в руках фонарик, на который обратил внимание возница.
— Нож складной, что ли?
— Да, вот только лезвие сломалось, и потерялось где то, а так на память держу.
— Ага, а карту на ручке сам вытравил?
— Какую карту?
— Такую карту, пробурчал возница, вот эти извилины с метками и есть морская карта, не вся конечно, кусок берега. Они все так выглядят. Я в них не разбираюсь, видел пару раз в трактире. Но они на пергаменте нарисованы были, а тут вытравлена в железе, карта берега сокровищ. Ага. Возница рассмеялся своей шутке, а Дон поспешно убрал пластинки в карман куртки. Ухабы на дороге стали появляться все чаще, и вознице приходилось постоянно подправлять движение лошади.
— Слышал с юга саблезубые кошки в наши леса захаживать стали, голод или ещё что к нам их гонит, не знаю. Тварь страшная, от одной такой кошки и втроем с топорами не отбиться, порвет. Топоры боевые в поездку взяли, вот времена то настали, не то что раньше пацанами по лесу за ягодами ходили без оглядки, а сейчас пойди сунься... Дон вспомнил свою ночевку у костра, и поежился, — как оказалось все могло закончиться плачевно.
К постоялому двору подъехали глубокой ночью, быстро и слаженно распрягли лошадей, телеги подкатили под навес и соответственно, помощь Дона не потребовалось.
Укладываясь спать, юноша не разделся, запахнул в куртку посох и наплечную сумку, снял с себя только обувь, но и ту как бы случайно привязал к ножкам лавки.
Сон был чуткий, и как показалось Дону длился мгновение. С первыми лучами Светила, Тын растолкал юношу, а сам пошел с помощниками запрягать лошадей.
Привал сделали, когда Светило прошло зенит, Дон, доел сушеную рыбу и сухари, отряхнул пустые холщевые мешочки в костер. Тын, закончив разговор с другими возницами, подошёл к юноше:
— Скоро порт, нравы там простые, можешь и до утра не дожить. Мы как в порт зайдем, повернем к причалам, там склады, товар взвесим, расчет получим, и сразу в обратную дорогу. Но тебе советую, остановиться в таверне, 'Черный Кит' она будет у нас по дороге. От центра далеко, да и от самого порта с их бродягами. Мы раньше и сами там ночевали, перед обратной дорогой, но несколько лет назад там крутая поножовщина вышла, под утро пять трупов вынесли. А так, хорошая и спокойная была.
Мужики пошли отвязывать, лошадей и выводить их на дорогу, а Дон оставался под впечатлением разговора. Запрыгивая в подводу к Тыну, юноша решил уточнить про нравы в порту:
— И что, вот так взяли и убили пять человек? И кто убил и с чего вдруг? И часто у них в порту так?
Возница, даже рассмеялся, да кто же знает, что и как было? Мы с мужиками деньги за товар за пазуху, и в верхней комнате таверны закрылись, да ножи вынули. Так до стражи и просидели у двери с ножами, а стража, что:
пришла, трупы выволокла на улицу и уехала. Всё до её прихода решено было. Меня что удивило, это когда стража ушла и мы вышли, стол тот, что на первом этаже за которым, все ели и пили, был разрезан пополам почти через середину. А он был стесан из очень толстых досок, в мою ладонь, Тон показал какой толщины были доски, разрезан был надвое, не разрублен топором или секирой, нет, разрезан как кусок хлеба ножом, срез очень ровный был. Но все кровью заляпано было, не посмотришь, и не потрогаешь. Может и показалось. А что делили, да кто знает, трое из убитых вроде моряки были, а кто ещё двое так и не знаю. Да, еще помню, под утро в порту судно загорелось. Так, вообще всем не до трупов стало, порт мог весь сгореть. Судно стали в море оттаскивать, а потушили или нет, не знаю, уехали мы. Название у судна было вроде Агон или ...
— Может Аргон? Я слышал, было такое.
— Это где ты слышал? Мужик насупился и замолчал.
— Слишком много спрашиваешь, скоро тебе спрыгивать, вот уже и кладбище проезжаем, скоро увидишь хибары портовых грузчиков, да бандитов всяких. Кладбище было большое и как и положено на каждой могиле была воткнута аккуратно вырезанная деревянная секира, острием направленная на восход Светила. Все как у всех.
Заселение в таверну 'Черный Кит' было скорым, кто, куда и зачем, хозяина не интересовало. Деньги есть — ночуй, нет проваливай.
Дон осмотрел очень маленькую комнату, в которую заселился, — да не разгуляешься. Комната два шага в ширину, четыре до окна. Окно соответственно в одну ладонь: узкое и длинное, и закрыто доской на петле, — открыл, есть свет, закрыл, — темнота, ложись спать. Из мебели массивная лавка, застеленная толстым куском войлока прибитого гвоздями.
До захода Светила времени было много, что делать с жемчугом Дон уже решил, мысленно перебрав все варианты еще в дороге. Самым простым и неумным было идти к ювелиру и пытаться продать ему одну, две или все сразу жемчужины. Как правило, любой торговец (не обязательно ювелир) даст ровно половину стоимости. Ты побежишь к другому ювелиру, а он ну конечно уже будет в курсе предложения конкурента, и даст ещё меньше! Ты поспешно возвращаешься и вот тут — то тебя 'делают' по — настоящему. То есть не факт, что дадут даже половину стоимости, а проследив где остановился, могут и встретить утром и не с караваем душистого хлеба. Нет, мы пойдем другим путем.
Юноша бросил наплечную сумку на лавку, положил пустой кошель в карман, — все деньги до последнего медяка как то разошлись. Рукой нащупал фонарик, вытащил его и спрятал под войлоком, проверил, как спрятан мешочек с жемчугом во внутреннем кармане, — остался доволен, даже разрезов куртку не сразу вытащат.
На улице было много людей, одетых разнообразно и часто странно, как показалось Дону просто слоняющихся без дела и мягко сказать не на трезвую голову.
Какой — то совсем молодой парнишка стал вертеться рядом, на вопрос юноши:
— Как пройти к ведьмам?
Удивленно махнул рукой вдоль улицы, — туда, не далеко и как то плохо сплюнул на землю. Из подворотни выскочил сильно пьяный мужик, размахивая саблей, юноша увернулся от него в сторону, заслоняясь посохом. Детина пробежал дальше, исчез и парнишка, как скоро выяснилось вместе с кошельком из кармана.
Дон сильно расстроился, да кошелек был пустой, в нем не было ни чего, но это не повод, что бы быть обворованным сразу же не пройдя и десяти шагов от таверны.
