– Я тебе звоню вот по какому поводу. Хочу известить об официальном решении, принятом сегодня директором нашей школы. Я о списке, как ты, вероятно, уже догадался. Тебя пришлось вычеркнуть. Валентин Эдуардович был не против. Вместо тебя в состав основной команды вошёл Борис Мальцев. А в состав запасных – двое из Синицыных. Кто именно – абсолютно не имеет значения. Список мы уже отправили Пятницкому. У меня всё.

– Благодарю за новость, – спокойно произнёс Юрка, хотя внутри у него всё клокотало.

– Да не за что. – Староста принялся стягивать носки. – Это мой долг – доводить изменения в регламенте до каждого, кто причастен к будущим гонкам. Но с этой минуты ты к ним больше никакого отношения не имеешь. – Он взял в руки пульт и направил его на Гарина. – Спокойной ночи, дружок!

Экран погас, и Юрка пожалел, что включил режим "my face on". Эту новость он мог бы и просто выслушать, никакой необходимости смотреть на самодовольную рожу этого предателя не было.

"Спокойной ночи, дружок!" – вот ведь подлец!

Минуты две он лежал неподвижно, а потом его вдруг как подбросило! Какой уж тут сон! Одеяло улетело в один угол, подушка – в другой. Если бы под руку попались гантели, общежитскому имуществу мог быть нанесён значительный урон.

Но гантели не попались. Юрка быстро остыл. Глаза его заблестили, но уже не от слепой ярости. У инженера Гарина родился план мести!

В голове зашумело. Юрка был так возбуждён, что у него мелко тряслись пальцы на руках. "Я его проучу! – стучало у него в голове. – Проучу! Этой ночью он себе постельку уделает от страха!"

Юрка открыл внешнюю дверь и прямо так, в майке и трусах, вышел на улицу. Вдохнул полной грудью прохладного воздуха, задрал голову и, закрыв ладонью яркую луну, посмотрел на звёзды. Они ему подмигивали, они были с ним заодно. Потом, чтобы окончательно успокоиться, он сделал несколько упражнений из йоги и, когда шум из головы выветрился, вернулся в комнату. Там он немного постоял, собираясь с мыслями, и наконец решительным шагом прошёл в гараж.

Красный Марс дремал в углу серой молчаливой глыбой.

– Привет! – громко сказал Гарин.

Услышав голос хозяина, робот ожил. Его глаза загорелись мягким изумрудным светом приветствия, а под стальным панцырем груди, за сеткой тонких алюминиевых трубок гидравлики глухо заурчало. Юрка аж затрясся от восторга. Сила!

– Сегодня мы с тобой пройдём последние испытания, – поведал Юрка своему железному другу. – Это будут самые ответственные испытания!

Он поднял гаражную дверь, и внутрь ворвался свежий ночной воздух, сдобренный отдалённым гулом городских улиц.

– Марс, там – простор, там мир, о котором ты ещё не знаешь. Сейчас я выпущу тебя туда. Смотри, чтобы голова не вскружилась от радости, хорошо? Ты получишь чёткое задание, которое должен будешь выполнить в точности. Как выполнишь – сразу назад. Программа уже есть, нужно только внести некоторые изменения... Видишь ли, в последний час произошли определённые события... политическая картина поменялась, требуется твоё вмешательство... Но политика тебя не касается. Ты – солдат. Ты должен выполнять приказы своего командора и ни о чём не думать. Всё ясно, рядовой?

С этими последними словами Юрка нажал кнопку на пульте. Цвет глаз у робота сменился на оранжевый, что сигнализировало о готовности номер один. Железный гигант зажужжал серводвигателями и поднял руку к голове, будто отдавая честь.

– Браво, солдат! – хмыкнул командор. – Жди моей команды.

Оставив дверь гаража открытой, Юрка вернулся в комнату и включил компьютер. В голове уже не пульсировало. Его мозг был чист, как стёклышко. Инженер Гарин знал, что это добрый знак. Или наоборот – совсем не добрый...

Он вывел на экран карту секретных испытаний. Эти испытания планировались им на конец июня, сразу после школьного выпуска. По первоначальному замыслу Марс должен был самостоятельно пройти сто метров до парка, погулять в нём, найти консервную банку с мелочью (типа клад) и доставить её в указанное на карте место, где робота будет поджидать сам изобретатель. Но теперь и план, и сроки изменились. Теперь командор Гарин решил поставить рядовому новую боевую задачу.

Юрка ухватился указателем мышки за красную пунктирную линию, изображавшую трассу маршрута, и изогнул её так, что конец линии упёрся в дверь номер 147 школьного общежития. Это была комната Брыкина. Но, когда он отпустил кнопку мышки, линия вдруг приняла исходный вид.

– Глючит... – промычал Гарин с недовольством. Он терпеть не мог, когда что-нибудь шло криво в самый ответственный момент.

Он повторил свои действия по изменению трассы, но пунктирная линия упрямо не хотела принимать новые очертания. Тогда Юрка удалил часть маршрута, сделав его короче – напрямую от гаража. По парку солдатам гулять ни к чему, не так ли? После этого вновь потянул за кончик линии. Теперь пунктир встал как надо. С облегчением вздохнув, Юрка вернулся к парку, ухватил красный крестик, отмечавший место клада, и перетащил его на койку старосты.

Всё. Осталось только нажать "Ввод", и программа приведёт Марса в движение. После этого Великого Мстителя будет уже не остановить... Нет, есть, конечно, команда отбоя. У Юрки было всё предусмотрено. Но если затереть вот этот небольшой файл... если сделать это (Юрка злорадно ухмыльнулся), испытания уже нельзя будет отменить. Джинн будет выпущен из бутылки.

Как вам такой вариант, а?

Гарин пометил файл мышкой и прижал пальцем клавишу "Shift". Теперь, если стукнуть по клавише "Delete" – файл испарится навсегда, его даже нельзя будет отыскать в "корзине" и вернуть на прежнее место.

Угрызения совести мучили Юрку недолго. Лёгкое нажатие мизинца – и вот, файла нет. Всё кончено!

А теперь...

– Поехали! – произнёс Юрий Гарин сакраментальную фразу.

И большим пальцем вдавил клавишу "Ввод".

...Минут пять он сидел неподвижно, закрыв глаза и пытаясь уловить хоть какой-нибудь звук на улице. Но там было тихо, как на кладбище. До ворот гаража было метров семь или восемь, совсем близко, но форточка была закрыта, и звукоизоляция окон и дверей не позволяла расслышать ни жужжания двигателей, ни скрежета металла, ни топота тяжёлых ног. Там, снаружи будто ничего не происходило. Можно было, конечно, вывести на экран картинку с головных объективов робота, но делать это Юрке не хотелось. Рядовой должен пройти испытания в полностью автономном режиме, без вмешательства извне. Как они пройдут, что случится с испытуемым в пути – это всё можно будет просмотреть потом в записи, подробно. (Особенно подробно ему хотелось бы изучить лицо старосты, охваченное смертельным ужасом, – но об этом сладком моменте командор Гарин старался сейчас не думать.)

Юрка позволил себе лишь открыть дверь и выглянуть в гараж. В том углу, где недавно стоял робот, было пусто...

"Ушёл на задание", – отметил инженер и самодовольно потёр руки.

Вернувшись в комнату, он лёг в постель. Полежал, глядя в потолок, прислушиваясь к гулкому биению своего сердца. Потом не выдержал, вскочил и выглянул в окно, прижавшись к стеклу щекой. Снаружи было спокойно. Горели фонари, едва соперничая с ярким молочным блеском луны, которая только-только начала щербиться с правого бока. На асфальте неподвижно лежали чёрные тени голых акаций, будто нарисованные густой масляной краской. Было удивительно тихо, ни души вокруг, но тишина эта несла в себе какую-то злую весть. Как перед грозой. Юрка даже ощутил в дрожащих ноздрях запах озона. Конечно, это ему померещилось. Все его чувства вдруг неимоверно обострились. Может, это оттого, что он знал теперь будущее?

Он вдруг остро почувствовал, как это тяжело – знать будущее. Ему стал понятен тот страх в Светкиных глазах, когда она увидела вот это самое будущее, которое сейчас наступило для него. Его исключили из команды. Она знала это ещё тогда! Должно быть, ей было очень трудно, очень больно взять в себя это знание. А он ещё смотрел на неё, как на дурочку! Теперь он очутился в её шкуре.

Какой же, вероятно, тяжелой представлялась жизнь Нострадамусу и другим великим прорицателям прошлого! Когда, допустим, ты знаешь, что в будущем человеческая цивилизация погибнет или почти погибнет, развалившись на руины – от этого бренное существование предсказателя становится невыносимым. Зачем жить, если всё, абсолютно всё предрешено? Зачем пытаться делать открытия и изобретения, которые потом никому не будут нужны? Зачем писать стихи, которые никто никогда не прочитает? Зачем сочинять музыку, которую никто не услышит?

Нет! Юрка вновь и вновь готов был спорить, что будущее можно изменить, даже совершенно точно зная, что человечество погибнет. Во всяком случае, за это надо бороться. Какой же ты человек, если, свесив лапки, сидишь на краю пропасти и покорно ждёшь, когда сзади тебя ударят топором по затылку? Если ты носишь гордое имя Человек – борись! Вскочи на ноги, повернись к врагу лицом и встречай его кулаком в челюсть! Только тогда ты будешь достоин своего звания. А если человечество и правда постигнет горькая участь – ты умрёшь достойно, с чувством, что сделал всё от тебя зависящее, чтобы предотвратить этот конец.

Юрка вдруг без сил опустился на кровать. Жгучая боль впилась ему в сердце раскалённой иглой. Он сейчас сидел именно так – свесив лапки. На краю пропасти был он сам. Мало того – он сам занёс над своим затылком топор!

Какой же он кретин!

Сам сказал, что надо бороться, чтобы предотвратить плохой конец, – и сам же всё делает наоборот. Вот, чего он пытается добиться, выпустив железного громилу на боевое задание? Да и какое же оно боевое?! Это обыкновенная месть, месть слабого неудачника, пытающегося насолить сильному противнику с помощью орудия мести. С таким же успехом Юрка мог сесть в кабину бульдозера, завести двигатель и раздавить Брыкина стальными гусеницами. Это даже слепой котёнок сделает, лишь покажи ему на какие кнопки нажимать и в какую сторону ехать. И не это главное, вовсе не это. Главное то, что эта его дурацкая месть ни к чему хорошему не приведёт. Она не спасёт человечество, а только ещё больше усугубит жалкое положение Гарина. Если до визита Марса к Брыкину ещё можно было что-то сделать, например, пойти к Эдуарду и попытаться убедить его в том, что староста неправ, то после визита, после того разгрома, который учинит исполнительный рядовой в комнате Вадима, сделать это будет уже невозможно. Директор увидит, что все те нехорошие качества, приписанные Юрке Гарину старостой класса – сущая правда. Юрка Гарин – подлец, его низкий трусливый поступок добиться чего-то с помощью страшного железного робота не достоин громкого звания Человек. Таким не место в команде гонок на солнцемобилях. И хорошо, что Вадим Брыкин выявил эту гаденькую черту в Гарине так рано, иначе этот негодяй, этот слабак, страдающий манией величия, уж точно погубил бы команду.

И Юрка бросился к внешней двери.

"Файл! – прозвенел у него в голове горький вскрик. – Зачем я его удалил! Сейчас можно было бы отменить задание и вернуть Марса на место!"

Создать файл заново? Но для этого нужно знать десятизначный шифр операции, а его не было даже в исходном коде программы, он генерировался при компиляции исполнимого кода, который находился сейчас в электронных мозгах робота, а на компьютере копии не осталось... У Гарина была хорошая память, он мог бы вспомнить эти десять цифр, но вся беда в том, что шифра он ни разу не видел. Шифр генерировался случайным образом, а в тот стёртый им самим файл Юрка даже не заглядывал.

Теперь Великого Железного Мстителя могла остановить только какая-нибудь случайность. Робот мог упасть на дороге, ступив ногой в яму или напоровшись на препятствие выше двадцати сантиметров. Вставать он пока не умеет – так и будет лежать, дрыгая руками и ногами... А можно было залезть ему под панцырь на спине и отключить батареи питания. Напряжение там всего двадцать четыре вольта – провода можно рвать хоть голыми руками. Затем очистить ему память, перезагрузить, и тогда рядовой получит возможность исполнять новые приказания.

Юрка быстро оделся и собрался уже выскочить на улицу, как вдруг услышал девичий крик сзади, в галерее. Он так и замер с протянутой к внешней двери рукой. Секунду постоял, соображая, потом развернулся, подкрался к внутренней двери, приоткрыл её и осторожно просунул в щель голову.

По галерее в его сторону неслась Лена Курочкина. Она бежала босиком, на ней была симпатичная короткая рубашка с какими-то цветочками и со смешными широкими рюшками снизу и на рукавах до локтя. Всей этой одеждой и тонкими очертаниями фигуры она походила на деревянную марионетку из сказочного бродячего театра. Но всё это Юрка разглядел много позже, а сейчас всё его внимание захватило перекошенное от ужаса лицо девушки. Коко кричала что-то нечленораздельное, широко растопырив руки, этими жадными руками она будто хотела обнять кого-то, любого спасителя, который подвернётся ей на дороге, а кисти на них мелко-мелко тряслись, как у паралитика.

– Ты чего? – удивлённо спросил Гарин, выходя из двери.

Увидев Юрку, Лена бросилась к нему. Голос её изменился, стал писклявым, со всхлипами. Она уже отходила от первого шока, вызванного каким-то жутким видением, и теперь во фразах, слетавших с её побледневших губ, можно было хоть что-то разобрать.

– Там! Чудовище! – кричала она.

В галерею уже стали открываться другие двери. Юрка прижал кричащую девушку ртом к своей груди, чтобы она не разбудила всю общагу, и, пятясь, увлёк её в комнату. Нехорошее предчувствие пронзило ему мозг, спицей войдя в правый глаз и проткнув затылок с левой стороны. В том, что истерика Коко связана с испытаниями Марса, инженер Гарин уже не сомневался. Но почему Коко?

Он захлопнул дверь, взял девушку за плечи и немного потряс, чтобы привести её в чувство. Затем, отстранив её от себя, спросил тихо:

– Плохой сон приснился?

– Если бы сон! – всхлипнула Курочкина. – Там... там такой ужас! У меня в комнате! Я не закрыла на ночь дверь, и он вошёл ко мне... я уже почти спала... а он... своей лапой! И ещё он жужжит!

– Кто "он"? Робот?

Бедняжка растерянно заморгала, уставившись на Юрку. Секунды две приводила в порядок свою зрительную память.

– Ро... робот, – наконец утвердительно кивнула она и вздохнула с судорожным всхлипом. – А ты... откуда ты знаешь? Он к тебе тоже заходил?

Юрка в два прыжка подлетел к экрану компьютера.

– Так и есть... Чёрт! Р-р-р! – прорычал он и вдруг нервно захихикал, прижав горячий лоб к потной ладони.

Красная пунктирная линия на карте испытаний упиралась в дверь с номером 146. Это была комната Курочкиной! Впопыхах, борясь с глючной программой, он притянул линию чуть-чуть не туда... Лене не повезло – она жила рядом со старостой. Несчастная пострадала ни за что.