Рояль вице-адмирала Руднева

Но царь боялся. Не мог просто так согласиться отправлять в штрафные батальоны, на фронт, в качестве пушечного мяса, провинившихся офицеров. Ведь в КС полагалось наказание даже за драку или битьё морд, а рукоприкладством в армии занимался каждый третий. Не считая каждого второго.

Поэтому Император терпел. Терпел до тех пор, пока на одном из совещаний генерал не задал логичный вопрос:

— Ваше величество, я не понимаю, отчего мы медлим? Мы можем нанести японцам контрудар на их полуострове или надёжно занять Корею!

— Можем, значит, — Николай Александрович поднял взгляд на осмелившегося генерала, — нет, голубчик, мы не можем. Армия слишком слаба. Я видел, на что способна армия. Наши стандарты и уставы идеально соответствуют прошлой войне. Однако в нынешней они уже устарели. Правду говорят, что генералы готовятся к прошедшей войне. Война нынешняя — окопная. Пулемёты, шрапнель, всё это делает невозможным штурм при помощи пехоты, не укрытой бронёй. Сколько бы солдат мы не посылали, они просто не дойдут до врага на дистанцию выстрела. Поэтому у нас вырисовывается полный позиционный тупик. Сидят по обе стороны фронта солдаты в траншеях и окопах и носа наверх высунуть не могут. Из-за стремительного прогресса в оборонительном вооружении — появления пулемётов, к примеру, война перешла в окопную стадию. И я думаю, какой выход из этой окопной войны мы можем найти, не стараясь завалить врага трупами русских людей.

Генералы притихли. Спорить с императором никто не решился.

— Учтите, что если кто-то из вас попробует решить проблему штурма позиций врага путём посылания массы пехоты на убой, я сочту это государственной изменой. Так как эти солдаты — подданные. Такие же, как мирные граждане. И убивать сотни тысяч человек ради обладания кусочком бесполезной земли — это дикость. Земли у нас и так хватит, чтобы ближайшие лет триста-пятьсот мы занимались её грамотным освоением и развитием. Огромные залежи ценных ископаемых, что недавно были обнаружены экспедициями, а вы видели, как живут люди в нашей деревне и деревнях Европы? Вам ничего не говорит, что мы слишком увлеклись экстенсивным развитием собственной территории вместо вдумчивого и последовательного освоения и улучшения уже имеющегося?

— Ваше величество! — генерал аж пропотел, — это значит — мы отказываемся от...

— От завоеваний, — подсказал ему Николай, — да, в ближайшие десятилетия Россия будет воевать за политические цели, а не земли или деньги. За влияние в тех или иных регионах, как например дальний восток или Европа, а так же для устранения угроз нашей безопасности. И от Японии мы не собираемся требовать ни пяди земли. Даже Корею пусть оккупируют, но так, как будет нужно нам.

Генералитет притих.

— Я повторю — война прошлая уже устарела. В нынешних условиях вы не имеете возможности совершить стремительную передислокацию войск, не имеете средств прорыва обороны противника, кроме как ценой огромных жертв. А я — в ближайшее время планирую ужесточать наказание офицерам за неприемлемые потери. Сейчас Япония уже создала огромную группировку в Корее и они движутся к порт-артуру, захватывая всё новые и новые земли. Вы сможете увидеть собственными глазами, как НЕ надо воевать...

Конечно же, все присутствующие были уже в курсе про армию Японии в Корее. После разгрома владивостокского отряда крейсеров японцы стали намного наглее и редкие захваты транспортов их уже не так волновали, на большую землю переправлялись десятки тысяч солдат.

* * *

*

Тем временем Хьярти решил пройтись с инспекцией по обороне Порт-Артура. Готовы были два эшелона из трёх. То, что Хьярти увидел — уже было впечатляюще. Полоса — десятки разнокалиберных ДОТов. Большие доты были похожи на крепости, а изнутри — имели казематные трёхдюймовые орудия — очень мощные против пехоты, и пулемёты — для обороны на подступах, там, где шрапнелью бить по пехоте затруднительно.

ДОТы возвышались как цепь из серо-землянистого цвета построек, правильной геометрической формы. Перед ними — на расстояниях в десять метров, было пять рядов колючей проволоки, натянутой на ежи, сваренные из арматуры. Из ДОТов сверху простреливалось всё, так что около этих пяти линий из колючки должны были умереть много японцев. Снизу ДОТы были обложены минами МОН-50, а перед колючей проволокой — противопехотные управляемые мины, которые сделали из снарядов, не подходящих по калибру. Сам по себе эшелон внушал уважение — цепочка плотно стоящих ДОТов отбивала желание лезть напролом. За ней, казалось бы, было свободное пространство, однако, это не так — прорвавшиеся через ДОТы японцы вылетали на минное поле с управляемыми выпрыгивающими минами. Вторая цепочка ДОТов была уже вдвое плотнее, расстояние между ними — всего сто метров, плюс стояли три пулемётных небольших ДОТа, а через каждые пятьсот метров — Большой ДОТ. Тут создавалась предельная плотность пулемётного огня — на первой линии использовать легкобронированные доты было нельзя, поскольку по ним первым откроет огонь японская артиллерия.

Хьярти осмотрел и систему снабжения. Под землёй, в толстой трубе, толщиной 152мм, защищённой сверху железобетонным перекрытием, был проложен электрокабель, от которого питалась вся линия обороны. Кабелей было два. Помимо пулемётов ДОТы имели и прожекторы, и фонари освещения, и внутренние электроприборы — такие, как водяные насосы, обогреватели, системы принудительной вентиляции и очищения воздуха. Герметичность у ДОТа, Конечно, была хуже некуда, но поддержание внутри избыточного давления за счёт выведенной вентилляции позволяло противостоять газовым атакам. Отравляющие газы, которые могли применить японцы, просто не зашли бы внутрь ДОТа.

Хьярти посмотрел всё, вплоть до последней, самой плотной линии обороны... Теоретически, третьей линии обороны и не было. Если японцы дойдут досюда, в бой вступит Абстерго, это и было третьей линией обороны. А у Абстерго есть всё — штурмовая авиация, БМПТ, вертолёты-штурмовики с пулемётами-миниганами, дальнобойная артиллерия и противотанковые ракеты, возможность вывалить на голову японцам полторы тысячи десятидюймовых снарядов в минуту — благодаря скорострельным орудиям крейсеров.

* * *

Власть случая.

* * *

Вот почему все попаданцы в худлите игнорировали случайности? Ведь всегда оставался фактор случайности и случайность, случившаяся в оригинальной истории у попаданца скорее всего не случится. И наоборот.

Реакция Франции на появление линкора была истеричной, французы, ранее отказавшиеся от союза с нами, а после публикации в открытой печати протокола переговоров по созданию Антанты и вовсе склонившиеся к англичанам, начали накачку в направлении войны с Россией. Деньги текли рекой из казны, но в основном — правительство требовало обеспечить им линкор, не хуже, чем император. Вот только стоил такой монстр столько, что это значило отказ от какого-либо прогресса в армии сухопутной, чего тоже не хотели допускать, учитывая проблемы с Германией. А тут ещё навалились новые угрозы, поэтому правительство Франции было в весьма сложном положении. Тонкая пропаганда, тщательно ведущаяся через наши купленные СМИ, дала результат — во Франции начались волнения. Молодёжь выходила на площади, требуя кто отставки правительства, кто — отказа от войны, ведь французы были по-своему бесхребетными. Имели немало ярких личностей, но подтверждали свою репутацию людей эдаких воздушных, мечтательных, мягкотелых. Менталитет-с. Жертвовать сытой и довольной жизнью для игрушек правительства в виде линкоров, которые вроде как и не нужны, никто не хотел.

В России волнения тоже были, но скорее положительные. Давали первые всходы посеянные зёрна реформ и изменений. Пропаганда, создание министерства народного просвещения, целью которого являлась как пропаганда, так и, собственно, повышение уровня грамотности среди деревенских парней. И мы сразу отказались от централизованной системы с центром в Петербурге — дотации и царская власть обратились в сторону Екатеринбурга, города промышленного и весьма развитого. Я же в свою очередь — полностью перешёл на создание двигателей, корабельных систем, пушек и машин. Результат — прелестный.

Естественно, таинственная гибель агентов Антанты и всех прочих шпиёнов в Германии и России привела правительства этих стран к тихой панике — они просто не знали, что у нас происходит. Агенты уничтожались, едва только доезжали до точки, где должны были собирать данные.

* * *

* * *

Завод электромеханических изделий. Производство проводов, опор ЛЭП, телефонных проводов, телефонов.

Оптомеханический завод. Прицелы, дальномеры, бинокли, телескопы, фотоаппараты.

ЗаводЉ2. Производство снарядов, взрывателей, взрывчатых веществ.

Завод авиастроительный. Производство узлов и механизмов аэропланов.

Центральный Завод. Машины, артиллерия, двигатели.

Дальневосточный производственный комплекс. ПЛ.

Консервный завод. Тушёнка, сгущёнка.

Ферма Абстерго. Производство провизии стандартной в промышленных масштабах.

Комплекс "Урал". Электроиндукционные и электродуговые сталеплавильные печи. Производство рельс, ЖБ шпал.

Завод ЖБИ. Производство типовых ЖБ конструкций.

Тракторостроительный завод. Трактора бензиновые, двигатели обуховского завода.

Паровозостроительный завод. Производство тепловозов ТЭ10, тяжёлых бульдозеров.

Приборостроительный завод. Приборы, механизмы для измерения.

Инструментальный завод. Инструменты, станки, промышленное оборудование.

Довольно неплохо, неплохо. От администрации императоров пришёл документ о том, какие предприятия хорошо бы модернизировать и переделать. И что они хотят. Хотели они всего и сразу. Пока что мы наладили производство синтетических смазочных материалов — и это было огромным прорывом, ведь смазки этого времени качественно уступали даже худшим аналогам двадцать первого века. А смазка — это обязательно при развитии техники. К тому же начинать надо было индустриализацию с уменьшения цены на металл. Стоимость её была заоблачной, до двух миллиардов тонн стали в год тут ещё пилить и пилить.

А мне нужно было много стали, ведь, по сути, они требовали огромного количества металлических изделий. Почти всё это требовало высококачественной стали, сплавов. Нужен был металлургический завод. Всё равно к концу двадцать первого века выйдут на астероидные материалы — у них рядом с землёй море металла. Так что можно безбоязненно выкачивать из земли все ресурсы. Курскую магнитную аномалию что ли распечатать? Да, точно. Я отправил им данные на КМА, после чего решил пока подождать ответа. Тут нужно будет много совещаться, ведь такой проект не потянет одна страна. И Германию придётся подключить к работам, плюс обеспечить безопасное и качественное извлечение руды. Карьерным способом в том числе, а это значит — нужна сверхтяжёлая карьерная техника. Ну, с прокладкой тоннелей я им помогу — мой старый друг, плазменный горнопроходческий щит со мной всегда. Но тем не менее, нужно внедрять новейшие методы в дело добычи полезных ископаемых.

Насколько я знал, его величество уже втихаря договорился о нефтепромыслах Баку, начиная потихоньку их скупать, внедрять технологии нефтепереработки. И через пару месяцев в Петербург приедут первые цистерны с нефтепродуктами.

Тепловозы заправлять — опять же, нужно много нефтепродуктов. Соляра нужна. И для кораблей тоже.

Ушла неделя беготни — представьте себе, только что бы договориться с министерствами и ведомствами, даже при поддержке императора, что бы создать совместное предприятие по извлечению руды под курском. И созданию мощнейшего в мире металлургического комплекса. Пятьдесят миллионов тонн в год — это вдесятеро больше, чем выплавляет сейчас Франция. Это примерно столько же, сколько всего выплавляется в мире. Благодаря термояду мы сможем обеспечить энергией даже монструозные станки и оборудование, требующее мегаватт и гигаватт энергии.

И главная работа — я создавал машины. Эти самые. Ведь для извлечения такого количества руды нужны будут промышленные электровозы, горнопроходческое оборудование — отбойные молотки, а не кайло, лучшие системы, которые я смогу обеспечить. И переплавить руду в детали — дико сложно. Стоимость выходила для этого мира такая, что я сразу объявил — металлургический завод — моя собственность. Никому не отдам, хотите — сами добывайте. И договорились — я предоставляю Германии и России скидку в тридцать процентов на все свои металлоёмкие изделия, а они — не мешают мне владеть крупнейшим в мире металлургическим заводом.

И я начал творить. Достал из памяти все чертежи, которые только нашёл по этому поводу, выдавил все доступные ресурсы. Установка для плавки, азотирования, полуавтоматический контроль качества, системы для напыления, непрерывного литья заготовок... Список выходил такой, что металлургический комбинат был похож в чертеже на целый город, состоящий из цехов, бесконечного количества труб, электросистем, и так далее. Крупнейший и важнейший центр индустриализации России, ведь снижение цены на металлоёмкие изделия позволит создать не только линкоры, но и всё остальное, что из металла. Трубы, этих вообще нужно будет немеряно. Электрификация, водопровод, и так далее...

Это был настолько грандиозный проект, что линкор на его фоне мерк и не отсвечивал. Ведь одна только машина для непрерывного литья заготовок, вместо медленной отливки — чего стоит? Создание той же арматуры, швеллеров, отливка и по сути доводка до готовности изделий вроде бронеплит кораблей, деталей их набора, и так далее, позволяли создавать немыслимой сложности вещи. Немыслимой для этого времени и привычной для моего. Но главное — повторить всё это конкуренты не смогут. Поэтому мы их всех переиграем, а дальше, потеряв рынки сбыта, они будут питать нашу промышленность своими ресурсами.

Настолько сложную штуку, как металлургический комбинат нельзя было держать в голове полностью, если бы не искин — я бы даже не понял половины из всего, но благодаря Берси — понимал это так, словно бы занимался проектированием металлургических комбинатов всю жизнь. Этот бафф был только у меня, поэтому свалить всю эту работу на кого-либо ещё я не мог. Честно предупредив Кайзера и Николая, что я начинаю работать над металлургией, забурился с головой в работу. Начали мы с того, что изготовили стандартную шахту высокого уровня готовности и глубиной в четыреста семьдесят метров. Горнопроходческая платформа и три сотни дроидов-рабочих принялись за работу, платформа шла вперёд со скоростью в пять километров в день. Шахта пока что проходила только на верхний уровень рудного слоя, изымать его решено было поуровнево, начиная с самых верхних слоёв.

По предприятиям Германии разлетелись заказы на различное оборудование, в то время как я — начинал монтаж Главных составных частей. Рабочие тянули от КМА шесть веток железной дороги.

Покинуть завод я не мог. Серьёзно, пришлось терпеть и ночевать тут, не отлучаясь даже, кроме как по самым важным моментам. Таким, например, как переговоры о мире с Японией, завершившиеся ничем.

Отвлекать меня не решался никто.