Мертвый лес

Именно потому все, что я мог сказать, строилось только на моих догадках да логических заключениях.

— Старейшина Сайзо и старейшина Миши в данный момент не покидали пределов клана, старейшина Кей недавно вышел за пределы клановой территории.

Ясно, значит, все старейшины в Конохе, это очень хорошо. Это радует, было бы неприятно, если бы кто-то из них решил тряхнуть своими старыми костями и показать молодняку как нужно резать глотки врага.

— Благодарю, Хоши, — со все тем же выражением лица поблагодарил его за предоставленные мне сведения. Теперь я хотя бы буду знать, с кем именно мне придётся строить свой первый диалог.

На этом всё закончилось, я прошёл сквозь ворота внутрь, оставив четырёх шиноби у себя за спиной.

Бросаться сразу с головой в бездну не хотелось, то есть поход к старейшинам был мной отложен на потом. Есть дело первостепенной важности: мне нужно сперва выполнить его, иначе я не смогу очистить свой разум и сердце от ненужных тревог.

Ноги сами собой повели меня по ухоженном лабиринте узких тропинок, прямо в сердце прекрасного небольшого сада с прудиком по центру и небольшим строением посреди водоёма, куда вела одна деревянная дорожка.

Это было особым местом, местом последнего упокоения всех членов главной ветви клана Сенджу. Тут покоились мои прадеды, деды, отец и теперь тут лежал пепел Мито-самы, который Сенджу смогли уговорить Узумаки оставить им.

Тихо зайдя в помещение и достав палочки с благовониями, я установил те возле самых важных для меня урн с пеплом. Дед, отец и Мито-сама.

Остановившись возле последней, я опустился перед ней на колени, а затем и вовсе поклонился ей настолько низко, что касался лбом земли. Уж кто-кто, а эта женщина заслуживала хотя бы такой малости.

— Прости, что не был рядом, — было стыдно, очень стыдно.

За прошедшее время я множество раз задавал себе один вопрос, ответ на который прекрасно знал. Ничего бы я изменить не смог бы, это было вне моих сил, и никакое 'вдруг' да 'если' тут не помогло бы. Но вот только сердце, в отличие от разума, было слишком глупым, чтобы понять такую простую истину.

После нескольких минут в одной позе вновь проговорил я, принимая сидячее положение.

— Будь спокойна, я позабочусь о будущем Сенджу и Узумаки. И за малышкой Куши тоже присмотрю, и, конечно же, я не забыл о своей глупой сестре. А ты в ответ приготовь для меня место недалеко от себя. Ведь мы обязательно встретимся вновь, — улыбнулся я, глядя на фотографию счастливо улыбающейся Мито.

И в уголках моих глаз совершенно нет влаги, и это не слёзы текут у меня по щекам, это просто свет неправильно падает на меня. Мужчины не плачут. А если плачут, то только от радости. Значит, не плачу и я. Мне совершенно не грустно... Совершенно.

— До встречи, Мито-ба-сан, — наконец выдавив на лицо свою лучшую и самую искреннюю улыбку, попрощался я.

Я не могу грустить вечно, хотя и радоваться сейчас не могу. Но ясное понимание того, что нельзя стоять у разбитого стекла вечно, давало силы продолжать двигаться дальше. К тому же, у меня ещё было ради чего идти вперёд. Коноха, клан, семья, Мадара — ради них стоит оставить все плохое позади.

Хех, никто, кроме меня, да?

Глава 26

Что такое клан?

Что такое клан шиноби?

Что такое один из влиятельнейших, могущественнейших и скованных кучей политических и союзных обязательств клан Сенджу?

О, прежде всего, эта целая куча народа, объединенная своими родственными связями в странную структуру, скорее напоминающую что-то среднее между мафиозным кланом и деревней. Да-да, именно деревней — все-таки кланы на то и кланы, чтобы быть закрытыми даже в деревне шиноби, несмотря на текущую и прошлую политику.

Так вот, у всей этой замысловатой структуры, описать которую словами очень и очень сложно, были свои рычаги управления, документооборот и даже собственные 'мозги' и 'уши'. Роль мозгов играли старейшины, а ушей — многочисленные тайные и не очень агенты, союзники, друзья и прочее-прочее. Неожиданно, бабушка очень постаралась в создании агентурной сети по всей стране Огня. Видимо, до своего уничтожения Узумаки пренебрегали такими методами, и бабушка как могла исправляла ошибку.

Тем не менее сеть агентов, разумеется, была не только клановой — она во многом (процентов девяносто) пересекалась с сетью Конохи, просто члены нашего клана были ответственны за часть завербованных информаторов. Думается мне, если бы наш клан понес действительно сильные потери, стоя на пороге уничтожения, вся эта забота ушла бы в одну новосозданную структуру, Корнем именуемую.

Но пока все было более-менее нормально. Не хорошо, именно что нормально — ведь до значения плохо было еще чуть-чуть. Одно успокаивало — численность клана снижалась не так быстро, а рождаемость не остановилась даже с войной, хотя детей стало значительно меньше. С этим, разумеется, надо было что-то делать, но я абсолютно не представлял, как решать иные проблемы.

Например, как глава клана, я должен был присутствовать на такой вещи как Совет кланов Конохи. Дрянное место, где вечно звучали дрязги и споры. Я терпеть не мог подобные собрания, но 'честь клана' и еще дюжина подобных выражений заставили меня явиться туда в первый раз — старейшины клана уж очень хотели продемонстрировать, что клан еще силен, несмотря на смерть Мито. И знаете что? Да нифига подобного — там собрались такие же молодые главы кланов как я либо наследники, чьи отцы ушли на войну.

Короче говоря, там практически ничего не решали. Большую часть действительно важных решений принимал Хокаге на совете деревни, где была, собственно, своя атмосфера и куда я не попал — банально, он должен был проходить только через месяц. А в деревне я провел всего три недели.

Почему так мало? На это были как объективные причины в виде того, что война продолжалась, и, несмотря на то, кем я стал, я все еще был ниндзя с воюющего фронта. Нет, конечно, были возможности апеллировать к занятости в иной деятельности — вроде, собственно, налаживания дел клана в Конохе, но я и сам не особо хотел заниматься всей этой клановой деятельностью, по крайней мере, сейчас, когда Мадара оставалась одна на фронте. Я просто не мог прохлаждаться в тылу в это время, ведь как тогда я мог бы называть себя хотя бы мужчиной, не то что шиноби?

Вот-вот. Так что распрощавшись со старейшинами, спихнув на них снова все дела, я, прихватив с собой пять чунинов своего клана, отправился обратно на фронт. Нет, моя должность определенно дает мне некоторые вольности и полномочия — все-таки собрать свой отряд дозволяется не всякому шиноби...

Да и не каждый глава клана может собрать свой отряд — ибо кланы бывают совсем небольшие, а война раскидывает представителей кланов очень и очень далеко. Так что тем, кто способен собрать небольшой кулак из шиноби, очень завидовали и назначали большие награды в книге Бинго их враги.

В мире шиноби сила, власть и влияние были неразрывно связаны. Причем кровью: и не важно какой, родственными ли связями или убийством неугодных. Все средства хороши в этой вечной войне, которую, к сожалению, просто так не прервать обычному главе клана, будь тот хоть тысячу раз легендарным или великим.

Но были и еще причины побыстрее удалиться из деревни. Неявные и вполне понятные намеки на то, что пора бы по-быстрому обзавестись потомством, не оставляя клан без наследника. Совмещенное с тем, что в деревне сейчас полно достаточно молодых девушек необходимого возраста — хотя парней война и проредила, слабый пол все-таки пока берегли, не дойдя до той кондиции, когда на фронт надо было гнать всех. До старейшин пока не дошли вести о моей связи с Мадарой и я бы предпочел, чтобы пока это таким и осталось — для их и моего спокойствия. Все-таки старики от таких вестей могли и коней дать, чего мне бы не хотелось совсем.

Так что я поберёг свой и их спокойный сон на некоторое время, а уж планы на будущее, как избежать ненужных телодвижений недовольных, у меня был. Банальная сила решала многое, но если она подкреплена еще и нужным авторитетом, то тогда все выходит еще легче. А уж где мне набрать 'вес' — так вот же, я туда и иду с группой своих ниндзя. В конце-концов, кто не рискует....

* * *

Мадара взволнованно встречала меня прямо у ворот военного лагеря нашей деревне. И, увидев, что я двигался не один, застыла со смешанными чувствами, глядя на нашу небольшую группу. Я прямо чувствовал ее желание что-то сказать, а, может, и броситься на шею, но дождался только мрачновато выглядящего кивка головой и резкого разворота. Полюбовавшись на спину уходящей Мадары и ее волосы, взметнувшиеся в воздухе, я вздохнул.

— Вот же... Теперь и с этим еще разбираться...

Нет, я уже привык к некоторым неадекватным действиям Мадары — все-таки теперь я знаю ее очень даже хорошо и чуть вник в ее логику, и проник в разум... Но, согласитесь, даже зная в целом характер человека, на его разные грани можно 'натыкаться' десятки, а то и сотни раз. Так и тут, предположить, что она может выкинуть под действием чувств, да еще и подогретых семейной учиховской агрессией и ее собственным весьма необычным разумом, было сложно. Так что я частенько 'наслаждался' разными интересными действиями Мадары. Хотя, порой, они выливались в очень приятное примирение, хе-хе. Правда, я с ужасом иногда представлял то, как она будет себя вести, если, простите Ками, забеременеет.

Среди Учиха и Сенджу (как необычно, да?) давно ходят анекдоты про особо интересных представительниц клана, которые обладают, пожалуй, особо выдающимся характером даже среди Учиха... Или, как ни странно, Сенджу. Наши девушки тоже имеют славу весьма гневных и вспыльчивых особ... Правда, довольно отходчивых, временами, чего про тех же Учиха не скажешь. Уж где гнев и ненависть, то у них настоящий гнев и ненависть... И как-то изменить ситуацию с этим у них сложно. Правда, недаром же говорят, от любви до ненависти один шаг — видел я уже странную парочку среди них, что убить друг дружку готовы, а ночи вместе проводят... Впрочем, это их лично дело, кто с кем и чем....

— А вы с ней?.. — вопросительно глянул на меня Мару, потирая начавшую лезть редкую растительность на подбородке. Впрочем, словив мой взгляд, он понятливо добавил. — Я не хочу это знать, ладно...

Как же приятно, когда твои намеки понимают! Вот только работало бы это всегда, а то иногда думают такие вещи, что диву даешься! Так еще и трындеть начинают, что думаешь иногда: не шиноби, а сплетницы деревенские, честное слово. Ну, хоть знают, что иногда и остановиться надо и помолчать, правда, бывает это крайне редко... Так что приходится самому иногда затыкать особо говорливых. На дружеских спаррингах, ага.

Пару пропущенных ударов резко добавляют понимание и затыкают рты, хотя, зачастую, за это и самому приходится платить синякам и подбитым глазом, но уж лучше так, чем решать проблемы, подставляя товарища под удар вражеского шиноби. Тех и так не жалеют, а терять из-за таких глупостей друзей и напарников не хочет никто, будь хоть клановая вражда между ними. Сожрать в этом мире могут любого, поэтому приходится держаться вместе. Не от хорошей жизни же вечно враждующие Учиха и Сенджу пошли на мир и союз, хотя это было и не главной причиной его заключения.

Но опасность уничтожения кланов по отдельности определенно входила в список пяти главных причин заключения договора... И последующего увеличения количества кланов в Конохе. Хотя надо быть честными — некоторые присоединялись после по тем же причинам, только опасаясь действий самой Конохи. Политика никогда не была чистой — некоторые кланы даже были полностью уничтожены во время Первой мировой войны шиноби. Тогда вообще погибло много народа, хотя сама война длилась не так долго. Этот же конфликт идет уже четвертый год и буквально поедает поколения шиноби — тех ребят, которых я забрал из клана, я помнил еще из детства — я не раз играл и занимался с ними.

— Так, располагаемся в той стороне лагеря — палатки у вас есть... А я пока схожу доложусь начальству о прибытии подкрепления, — отдал я команду соклановцам, после чего направился к палаткам командования.

Преодолевая лагерь, я отчетливо видел следы недавних жарких столкновений с противником — пустующие места и раненых или уставших шиноби. Видимо, совсем недавно в напряжении были все силы, раз уж даже генины, которых обычно старались не сильно привлекать к реальным боям, имели свои отметины.

— О, Наваки, ты вернулся?! — встретил меня немного недоуменный голос командира лагеря. — Это очень хорошо, нам сейчас нужны свежие силы...

— Увидел уже... И как раз насчет этого, я не один пришел, со мной еще...

* * *

Я не отправился сразу мириться с Мадарой или что-либо ей объяснять — предстояло еще немного поговорить с Сакумо и проверить, как расположились мои бойцы. Сам разговор с командиром занял едва ли полтора часа, за которые меня успели просветить в нашей ситуации. Та, как обычно, оставляла желать лучшего, как это часто бывало на этой войне.

Несмотря на локальные успехи и то, что в прошлом году нам удалось вытеснить шиноби Камня из долин в предгорья (именно туда мы сейчас и уперлись), время от времени пытаясь прорваться сквозь ущелья и прикрывающие их укрепления дальше. К сожалению, прикрытие тут было хорошим — еще старые замки и форты до деревенской эпохи контролировали высоты, не позволяя подойти крупным силам незамеченным. А уж про знание местными троп и обилие ловушек говорить не стоило.

Да и помимо этого опасностей хватало — на полях сражений, что остались в нашем тылу, осталось немало сюрпризов от врагов, и я сейчас не только про ловушки говорю — были среди них любители газов, ядов и всего прочего, что превращало куски леса в мертвые, будто сожженные, проплешины. Или уничтожали целые селения излишне любопытных крестьян, дернувшихся было подобрать железа с полей сражений. Что уж тут говорить про не слишком аккуратных генинов и чунинов из похоронных и поисковых команд — благо, госпитали работали хорошо и в половине случаев удавалось предотвратить самые страшные последствия.

Сакумо однажды сам чуть не попался на одну забавную ловушку, пришлось даже ему устраивать кровопускание — чтобы зараза вышла по-быстрому. Метод совершенно антинаучный, но помогло — зараза оказалась не то вирусом, не то техникой и банально 'вылетела' из вен наружу. Помнится, все тогда здорово струхнули...

— О, ты как раз мне и нужен! — воскликнул я, заметив мелькнувший хвостик Сакумо среди палаток.

— Наваки? Вернулся? — поприветствовал меня он, протирая глаза или, вернее, синяки под ними.

Да... Таким я его не видел никогда — ставший в последнее время эдаким дамским угодником мой сокомандник старался поддерживать соблазнительный внешний вид бисенена... А сейчас выглядел он как выбравшийся из могилы трехдневный труп, да и запашок стоял соответствующий. Рука почему-то потянулась к кунаю, все-таки сам вспоминал про разные ловушки и заразы, ну, а вдруг инфильтрировавшийся зомби это?

— Ты, эах-х, — зевнул он, с хрустом вывернув челюсть, — вовремя... У нас прорва раненых... И работы полно — наши вытащили посыльного к западной группе Камня, так что надо расшифровывать донесения... Пока до них не добралась разведка — иначе заберут все и 'спасибо' не скажут...