Арктический Удар

— Самолеты по носу, удаление десять тысяч высота четыре тысячи, — раздались крики сигнальщиков.

Это были две девятки пикировщиков Ju-88, которые хотели внезапно ударить по кораблям, пока те были заняты торпедоносцами.

Самолеты, пятнадцать градусов с юга, — сообщил сигнальщик.

Но это спешили на подмогу наши соколы, восьмерка Пе-3 и эскадрилья Харрикейнов, которые с ходу атаковали приближающую группу пикировщиков, не давая им прорваться к кораблям. Воздух прочертили огненные пунктиры, одни самолёты наскакивали, другие отбивались, но враг настырно лез напролом к кораблям, вот один Юнкерс клюнул носом и, завывая мотором, устремился к водной поверхности, другой, задымив мотором, решил повернуть назад, но был добит. Нашему ястребку тоже досталось, он загорелся и начал падать на корабли проходящие под ним. В небе расцвели белые купола парашютов. Внизу среди разрывов бомб маневрировали корабли, стараясь избежать попаданий. Вскоре налёт закончился, немцы потеряли пять своих самолетов. Наши — два истребителя, а сколько было повреждено, неизвестно. Один из траулеров выловил из воды оставшихся после боя и купания в холодной воде, ещё живых, трех немецких летчиков и одного нашего пилота, а тральщик обоих летчиков с пешки и одного немца.

Пройдя Карские Ворота, караван вошел в Баренцево море. Здесь к нему присоединились ещё два сторожевика и четыре траулера, до цели осталось пройти шестьсот пятьдесят миль, но это будут очень тяжёлые мили.

Когда конвой прошел пролив и взял курс на мыс Канин нос, я решил глянуть на конвой, буквально на минуту выставил перископ, и опять погрузились на глубину, так как недалеко от нас находились ещё две наши подлодки. Они пришли сюда четверо суток назад для перехвата фашистских кораблей, если те предпримут попытку пройти через пролив. И я просто не хотел, чтобы они по дурости решили нас атаковать, если вдруг обнаружат. Но наши лодки остались в проливе в засаде, ожидая немецкие подлодки, чтобы их перехватить. Сама атака для них не увенчалась успехом, и противник прорвался в Баренцево море. Нашим подводникам было трудно без хорошей аппаратуры обнаружить и атаковать подводные лодки противника, если они идут в подводном положении, а не надводным ходом.

Прошло ещё двое тяжелых суток, после того как караван миновал пролив Карские Ворота. Мы шли с караваном на удалении пяти миль, прикрывая его с запада. Корабли в сутки проходили в среднем не менее сто пятьдесят миль под постоянными налётами. Немцы неистовствовали, производили налет за налётом, теряя самолеты и пилотов, но своих намерений, утопить "Шеер", не оставляли. Попаданий торпед пока удавалось избежать, но одну бомбу "Шеер" все же поймал. Двухсотпятидесятикилограммовая бомба попала в катапульту, уничтожив её полностью, а также повредив два пятнадцатисантиметровых орудия левого борта. Несколько бомб упало возле "Литке", тяжелых повреждений они не нанесли, но небольшая течь появилась. Так как расстояние с каждым днём сокращалось, то теперь фашистские бомбардировщики сопровождались истребителями. Наша авиация несла большие потери, но, как могла, сдерживала немцев. Единственным плюсом в этом было то, что конвой, который шел из Англии, получил передышку. Немцы бросили на уничтожение своего корабля основную часть наличных сил авиации и подводных лодок. А может суть всей операции в этом и заключалась? чтоб отвлечь немцев от конвоя PQ-18, который доставлял такое нужное для фронта вооружение. Немецкий крейсер оно конечно хорошо, но вот когда это только будет, его надо ещё отремонтировать, а это будет не скоро. А караван с военной техникой, он вот уже на подходе, и эта техника нужна на фронте уже сейчас.

На третьи сутки, когда мы подходили к мысу Канин нос, на наших экранах появились отметки целей, приближающих с запада.

— Товарищ командир, три цели, пятнадцать градусов право, удаление двадцать пять миль, скорость десять узлов — поступило сообщение с ГАКа. — По почерку, это немецкие семёрки.

-Петрович, пойдем, посмотрим, что нас впереди поджидает. Поворот пятнадцать вправо, мощность сорок процентов.

Мы оторвались от каравана и пошли вперёд. Надо было определить, кто и что ждет караван впереди. Через сорок минут операторы доложили, что на приближающихся кораблях изменился режим работы двигателей, и что одна цель остановилась, две другие продолжают движение. Я приказал сбавить ход и всплыть на перископную глубину. Выставив антенну РЛС, мы определили, что караван находится в десяти милях позади нас, впереди на расстоянии трёх миль на экране были отметки трех малоразмерных целей. Мы застопорили ход и стали ждать того, кто двигался нам навстречу.

Через полчаса ожидания, мы наблюдаем, как две подводные лодки идут в позиционном положении уступом относительно друг к другу навстречу конвою. Над водой торчали только рубки, понятно, почему изменился режим работы двигателей — лодки просто перешли на электродвигатели и были готовы в любой момент нырнуть под воду. "Фрицы все же побоялись вывести свой линкор на перехват, решили, что на это хватит авиации и подводных лодок. Да дела хреновы обложили со всех сторон. Впереди три подлодки, позади по следу каравана ещё две идут, никак их с хвоста не скинут", — проскакивали мысли в моей голове.

-Значит так. Этих надо остановить, пока они не погрузились окончательно под воду, скоро подойдет караван.

-Торпедная атака. Бурый, у нас такой расклад я намерен уничтожить все три подлодки. Впереди идущую пропускаем мимо себя, по ней ударишь пятьдесят третьей, для других готовь "Пакет".

После того как на глазах у остальных подлодок, головная взорвалась разломившись пополам и стремительно скрылась под водой, не оставив ни кого в живых, остальные быстро погрузились под воду. Вот так, когда в каких-то пятистах метрах от тебя взрывается и не оставляет ничего кроме кучи плавающего мусора подлодка с пятидесятью членами экипажа, это производит жуткое впечатление и смелости остальным не прибавляет.

-Погружаемся на семьдесят метров. Включить активный поиск. Сейчас посмотрим, что они предпримут после такого представления. На сонаре, где противник?

— Первая четыре градуса по правому борту, удаление семь кабельтовых глубина шестьдесят метров. Вторая по правому борту двенадцать градусов, удаление шестнадцать кабельтовых, глубина пятьдесят метров. Первая застопорила ход, вторая поворачивает налево.

-Раз застопорил ход, так думают, что смогут от нас скрыться. Какие они наивные — сочувствуя немецким подводникам, проговорил каптри Иванов.

-Владимир Маркович, но они же не представляют, на что способны наши системы обнаружения — ответил ему Петрович.

-Курс на подводную лодку, оба вперёд тридцать — отдаю команду. Посмотрим, как они отреагируют на то, что мы знаем, где они затаились.

Мы на тихом ходу приближались к противнику, который находился над нами с превышением пятнадцать метров. Гидролокатор работал на активный поиск. На подлодках противника его работу было хорошо слышно. Я думаю, что фрицам не слишком уютно в свое бочке, когда слышимый звук работающего гидролокатора, приближается к лодке, становится чаще и громче.

-Командир, к нам со стороны конвоя движется корабль.

-Увидели взрыв и решили посмотреть, что это было.

-Товарищ командир, лодка противника пришла в движение. Начала разворот налево.

-Нервы у немца не выдержали, не поймет, с чем и с кем столкнулся, а после того как увидел гибель дружка своего, наверняка смелости поубавилось.

— Товарищ командир, они открывают крышки торпедных аппаратов, — доложил акустик.

— Они что, там, с перепуга, совсем с дуба рухнули. Как они собираются по нам стрелять на такой глубине. Их торпеды не предназначены для стрельбы на такой глубине. Кроме того, мы ещё и ниже их.

-Петрович, успокойся ты, это они берут нас на испуг, а вдруг мы обделаемся и отвернем с курса.

— Лодка пошла на всплытие, — доложил оператор.

-Решили нас завлечь ближе к поверхности, думают, мы за ними начнем всплывать. Вздумали попугать. Хорошо, мы тоже их попугаем. Серёжа, давай отправляй её туда же, куда и первую.

-Товарищ командир, лодка прекратила всплытие. Снова погружается и уходит в западном направлении.

Прогремел не слишком мощный взрыв шестидесяти килограмм взрывчатки, но этого хватило для разрушения прочного корпуса, в одном из отсеков лодки, после чего она легла на грунт. Теперь выжившие на ней завидовали погибшим в первой, та погибла сразу со всем экипажем.

— Где другая подлодка?

— Уходит на северо-восток.

-Как это на северо-восток, что это она там забыла. Хочет караван обойти с севера и ударить оттуда?

-Расстояние до лодки?

-Двадцать кабельтовых.

-До каравана?

-Пятьдесят кабельтовых.

-А где наш корабль, который спешил сюда.

-До корабля тридцать восемь кабельтовых.

-Идём за лодкой, попробуем подставить её под корабль.

Мы некоторое время шли позади лодки, постепенно нагоняя её. Она начала отворачивать в сторону от конвоя, как только там поняли, что мы идем за ними, а надводный корабль приближался с носа.

-Стопорим ход. Остановить турбины, тишина в отсеках, перейти на пассивную работу ГАКа, не хватало ещё, чтобы наши за нами гонялись.

Корабль прошел на расстоянии шести кабельтовых по правому борту по направлению того места, где прогремел взрыв. Походив над первым предполагаемым местом взрыва зигзагами несколько минут, он направился обратно к конвою. Обнаружил он там что-то или нет, неизвестно.

-Акустики, местоположение подлодки противника.

— Семьдесят пять градусов по правому борту, удаляется в западном направлении.

Эта была не опасна, мы её контролировали и в любой момент могли вмешаться. Позади конвой преследовали ещё две лодки, но корабли охранения пока не давали им возможности приблизиться, на расстояние пуска торпед. Когда караван проходил мыс Канин нос, в охрану конвоя влились ещё несколько катеров типа МО и минный заградитель "Мурман". Вскоре начался очередной налёт немецкой авиации. Мы немного отстали от каравана и опустились ниже, насколько позволяла нам тут глубина. Я опасался шальных бомб, которые падали непредсказуемо. Падали и самолеты, как немецкие, так и наши. Раздался особенно громкий взрыв, что-то мощное взорвалось на поверхности. Похоже, что у торпедоносца при падении детонировали обе торпеды. Налет продолжался от силы пятнадцать минут, а казалось очень долго, по крайней мере, минут сорок. Мы всплыли под перископ, посмотреть, всё ли в порядке с кораблями. То, что я увидел, мне не понравилось "Литке" стоял без хода, видимо, в него попала бомба или торпеда, над ним подымался дым от пожара. Серьёзные ли он получил повреждения, отсюда не видно, но будем надеяться, что он всё же сумеет дать ход. Ещё один корабль, это был вооруженный траулер, горел и оседал кормой в воду. На "Шеере" пожаров не было, значит, в него не попали. Между тем конвою осталось ещё пройти двести шестьдесят миль, но это будут самые трудные мили, этот путь будет отмечен, как жизнями летчиков и моряков, так возможно и потопленными кораблями. Минут через пятьдесят караван двинулся дальше. "Шеера" взял на буксир "Дежнёв", а "Мурман" начал буксировку "Литке". С полузатопленного траулера, сняли экипаж, видимо решили, что его уже не спасти. В этот день на конвой было совершено ещё три налёта, но больше потерь в кораблях от налётов не было.

Я рассчитывал проводить караван только до горла Белого моря и дальше не соваться. Море мелкое, много отмелей, да и минная опасности в этом месте велика. Так что после полуночи по нашим расчетам караван должен втянуться в самое узкое место, где мы его и покинем. И вот я уже был готов повернуть назад, когда операторы ГАКа обнаружили на пути следования каравана подводную цель.

-Товарищ командир, подлодка противника на пути конвоя.

-Вы уверены, что это лодка противника?

-Да, у нас записаны параметры их шумов, это немецкая подводная лодка.

Стрелять нам опасно, мы позади конвоя, а впереди слишком много кораблей, и мы можем в кого-то попасть. И увеличить ход не можем, глубины маленькие, один неверный маневр, и мы врежемся в дно или нарвёмся на донную мину. Хорошую позицию выбрали, сволочи.

— Прибавить ещё на тридцать оборотов. На рулях, быть особенно внимательным. Идем на сближение, может успеем помешать им выйти в атаку. Включить ГАК на активный поиск, как бы нам не подставить брюхо под мину. А так же будем надеяться, что фрицы услышат работу гидролокатора, начнут нервничать и поспешат с пуском торпед.

Мы спешили в пределах разумного, обгоняя конвой. Под нами в каких-то тридцати метрах было морское дно, и одно неверное движение, и мы в него врезаемся.

-Серёжа, как только будешь уверен, что никого не заденешь, стреляй. А то, черт его знает, вдруг торпеда перенацелится на один из наших кораблей.

— Я понял, товарищ командир.

Мы выпустили торпеду почти одновременно с залпом противника. Они все же поспешили, так как слышали работу гидролокатора приближающего к ним, и выпустили торпеды почти на пределе дистанции. Мы не промахнулись и, к нашему сожалению, немцы тоже. Одна торпеда попала в эсминец "Сокрушительный", остальные растворились в ночи. Видимо, в судьбе этого эсминца было написано потерять корму. Торпеда, попала в эсминец рядом с кормовой надстройкой, на которой стояло третье орудие главного калибра. Взрыв торпеды оторвал корму вместе с четвёртым орудием, и гребными валами. При этом погибло и утонуло в отсеках оторванной кормы, более двадцати членов экипажа. Эсминец остался без хода, но на плаву, так как переборка по 173 шпангоуту выдерживала давление воды, не давая ей распространяться дальше. Корабли конвоя взяли эсминец на буксир, перед этим подобрав из воды всех, кого смогли найти. Об этом мы узнали немного позже. Похоже, в этой реальности эсминец не исчезнет где-то в холодных водах Баренцева моря.

Ну вот, и всё, наша миссия на этом заканчивается, дальше мы не пойдем, а идем к Новой Земле, где будем ждать посланников. После этой миссии по обеспечению противолодочной охраны конвоя, мы записали на свой счет ещё три подводные лодки противника. Это были, как мы потом узнали, подлодки U-457, U-376, U-408. Итак, за какой-то месяц, немцы тут на севере потеряли десять подлодок. Семь из них пошли на наш счет, две из них были захвачены в плен, хотя и поврежденными. Всего на нашем счету, вместе с теми потопленными в Атлантике, числиться аж девять подлодок. Можно сказать, это мировой рекорд. Ещё шесть штук положим на дно и будем, как лётчики истребители, которым после пятнадцать сбитых самолетов, присваивают звание Героя. Представляю, какой сейчас переполох стоит в Кригсмарине. Дениц, наверняка после этого фиаско, будет стоять перед Гитлером на карачках. "Шеер" упустил, утопить не сумел, потерял столько подлодок и кучу самолетов, а вдобавок, пропустил конвой PQ-18, практически целым в Архангельск.

В этой реальности конвой PQ-18 потерял всего два транспорта. (На самом деле конвой PQ-18 было потерял семь судов — Прим. автора). Один транспорт потопила авиация, три было повреждено, но они дошли до Архангельска. Ещё один транспорт, потопила подводная лодка под командованием Одо Лёве, когда он возвращался с неудачного похода по перехвату "Шеера". Но он недолго ходил в победителях, его лодку потопили английские противолодочные корветы, охранявшие этот конвой. Проводка "Шеера", способствовала более благополучному прохождению союзного конвоя с военными грузами для Красной Армии. Как говорится, за двумя зайцами погонишься, не одного не поймаешь.