Гарри Поттер и древнее проявление

Во что он верил? Кому доверял?

Никому не доверяй

Самых страшных тайн —

Никому не открывай

Острых граней судьбы.

— Прощайте, — после долгого молчания прошептал Гарри. Слов не было. Он пришел попрощаться, сюда он больше не вернется. Никогда. Если им суждено когда-то встретиться, то встреча будет не здесь. Если же нет...

Он провел пальцами по выгравированному на мраморе имени Сириусу.

"Прощай".

Проследил пальцами острые углы надгробия родителей.

"Не судите меня строго. Прощайте".

Погладил ладошкой по холодной поверхности мрамора.

"И ты, Ремус..."

Внезапно он высмотрел грязный сверток пергамента, воткнутого в землю, так что было его тяжело заметить, не обладая острым зрением.

"... прости", — Гарри аккуратно выудил из земли огрызок пергамента, на котором было без пояснений накарябано:

"Ступай под покровом Запретного Леса... следуй за красными лилиями... оберегай чистоту хранителей". И подпись: "Люпин, Ремус".

Гарри удивленно моргнул. Посмотрел на надгробие Ремуса. Что могло означать это послание, пока не было никаких догадок. И когда оно было составлено. Неужели Ремус заранее знал о своей смерти и выяснил нечто такое, что не мог рассказать при жизни сам или передать сведения кому-нибудь еще. Например, Дамблдору. Или на это расчет? Директор испугается и скроет от него? Но что мог знать Ремус? От такого обилия новых сведений, догадок и вопросов у Гарри разболелась голова. О чем догадывался Ремус? Молодому волшебнику вспомнился последний разговор о том, как друг пытался заговорить о Гермионе. Он что-то чуял. Он звериными чувствами все понимал.

Гарри больше не мог стоять без движения. Не бросив ни мимолетного взгляда на надгробия, он быстро развернулся и поспешил уйти отсюда подальше. Пергамент он свернул и положил в карман брюк. Никому не следовало знать послание. Хотелось бежать туда, где можно было бы привести свои мысли в порядок. Хотелось, как никогда, найти Остроуха и поделиться знаниями.

Внутренний огонек внезапно дал о себе знать, остро кольнув, словно игла. Гарри моментально выплыл из тумана собственных мыслей и поднял голову. И увидел на дороге, в нескольких сажень от себя, того, кого в меньшей степени ожидал тут увидеть.

На него смотрели почерневшие зрачки мистера Горбинса, в магазине которого гриффиндорец совсем недавно побывал. Гарри так и не удалось ничего купить, поскольку потребовалось срочно убегать от Пожирателей. То ли Горбинс их натравил на него, представшего тогда в оболочке старика, то ли это было стечением обстоятельств, но Гарри прекрасно помнил, что у продавца запретного товара не было таких зубов. Длинных и широких, и непонятно даже, как во рту помещавшихся. И самое главное, ходивших ходуном — влево, вправо, влево, вправо. Хорошо хоть, их было два ряда. Облачен он был в грязную разодранную мантию.

Опасность — сильно взвыло внутреннее озарение. Большая опасность.

— Так, давайте сделаем вид, что вы не видели меня, а я не видел вас, — спокойно сказал Гарри, осторожно отступая ближе к дереву, уходя с дорожки, усыпанной мелкой каменной крошкой. Палочка, естественно, уже находилась в руке, в любой момент готовая изрыгнуть проклятие.

— У-р-а-х, урра-га, — нечленораздельный рык вырвался из пасти некто, похожего на Горбинса. — Ур-агх!!!

— Э... э... — запаниковал Гарри, когда Горбинс сорвался с места и неуклюжими шагами поплелся в его сторону. Юный волшебник мог, конечно, быстро развернуться и побежать к выходу в обход, но почему-то не хотелось поворачиваться к ходящему недочеловеку спиной. — Torquignis.

Вихрь огненных искр взметнулся из палочки, поднимая пыль с дороги, и ударил Горбинсу прямо в грудь, но не сказать, чтобы он остановил его или как-то навредил. Тот только остановился, пустым взглядом посмотрел на прожженную в мантии дырку, усердно потер ладонью в этом месте.

Повеяло горелым мясом. Тухлым мясом.

"Мертвец!" — Гарри стало страшно, он прекрасно помнил упоминания профессора Дамблдора о бродячих трупах, что не редко появлялись в последней войне. А сейчас особенно сильно помнил, что у них высокая сопротивляемость к заклинаниям.

— Урр-арх, — разозлился мертвец. — Урррарх!!!

Потом поднял валяющуюся под ногами палку и, замахнувшись ею, с места прыгнул. Нечеловечески мощно прыгнул. Гарри чуть не упустил этот момент, задумавшись над выходом из ситуации, и лишь в последнюю секунду нырнул в сторону, быстро укрываясь за деревом.

— Урурхгах! — мертвец после неудачного приземления, неуклюже поднимался. Куда девалась молниеносность.

Гарри лихорадочно соображал, прячась за толстым стволом. Мертвец ему преграждал дорогу, но уже совсем не проявлял интерес к посетителю кладбища, потратив все свое внимание на рассматривание палки, ставшей подручным оружием. Но оббегать этот ужас что-то Гарри все равно не хотелось. Несмотря на кажущуюся внешнюю неуклюжесть, мертвец отменно и быстро прыгал. А главное, внезапно.

— Ураррх. Угггр! — продолжал рычать он.

Ветер принес к гриффиндорцу плотный запах мертвечины. Тошнота подступила к горлу.

— Гарри, — на тропе появился Дамблдор, как совсем недавно в Отделе Тайн. Так же спокоен, уверен в себе и безмятежен. Он неспешно приближался к зомби.

— Профессор! — Гарри высунулся из-за дерева, в надежде все-таки предупредить волшебника о таящейся угрозе.

— Оставайся на месте, — бросил Дамблдор и повернулся к мертвецу. Чудовище оскалилось, бесстыдно обнажая свои огромнейшие желтые клыки. И позабыв о бедном парне, притаившемся за деревом, устремило все свое внимание на нового посетителя.

А Дамблдор спокойно ждал, словно проверяя собственные нервы на прочность. И они оказались крепкими. Зомби с бешеным ревом прыгнуло на старого волшебника, в воздухе занося палку для удара. Так же стремительно, столь же неожиданно, как и до этого.

Наставник Хогвартса все же оказался быстрее. Легкий взмах палочкой и дерево, за которым прятался Гарри, ожило, словно в нее вселился дух Плакучей Ивы. Ветви, будто щупальца спрута, перехватили злую тварь в воздухе, нещадно протыкая ей все тело насквозь, нанизывая на себя, словно шашлык на шампур, и всей инерцией пригвоздили тело об землю.

Все было кончено.

Гарри вышел из-за дерева и стал с любопытством, недоумением и зарождающейся злостью наблюдать за предсмертной агонией зомби — да простит Смерть за неуместный оборот, — извивающегося на земле под тяжестью оживших ветвей.

"Как все просто и легко", — со злой досадой подумал Гарри. "Насколько хорошо он владеет такими заклинаниями. Как же эффективен этот стиль!"

Дамблдор хищно изогнул брови, и ветви отхлынули от своей жертвы. Дерево снова уснуло.

— Гарри, все-таки насколько ты охотлив на приключения.

"Что?! Какие, Мерлину, приключения! Что это зомби вообще делало тут и что ему надо было от меня!", — Гарри негодующе посмотрел на директора.

— Мертвые молчат. А свои догадки на этот вопрос я тебе поведаю в своем кабинете.

Автор, который сегодня не спал.

Закрыл одну хорошую книжку и задумался о том, насколько все-таки много хорошего в этом мире. Литература, музыка, философия, природа и, в конце концов, любовь, черт бы ее побрал.

Но все как всегда опошляется.

Спрашивается, как относится к

— людям, здоровающимся в туалете

— мальчикам, дрочащим у экранов

— девочкам, преклоняющимся эстрадным идолам

— мужчинам, философски смотрящим на растущий живот

— женщинам, замыкающимся на обустройстве дома

— к чиновникам, верующим в меньшее зло...

Ладно, брежу я.

К чему весь этот бред. С Великой Пасхой.