| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Шаман медленно повернулся, окидывая пристальным взглядом каждого члена орды, на которого падал его взгляд. Он продолжал говорить с зверолюдами звучным и глубоким тоном, явно устанавливая правила, которые будут действовать теперь, когда Мачук был мертв.
Стоя рядом с шаманом, Малус высоко поднял голову узурпатора, несмотря на дрожь раненой руки. Собирающаяся вокруг орда смотрела на это зрелище, демонстрируя весь спектр реакций от удовлетворения и тревоги до усталой покорности судьбе. Их взгляды скользили от Хадара к голове Мачука, и потом к Малусу. Высокородный старался выглядеть нейтрально, но его окровавленный вид был и без того достаточно устрашающ.
Хадар навис над Малусом. Звериная морда шамана делала трудным определение выражения, но высокородный предположил, что Хадар из-за орды пытается сохранять замогильное спокойствие, — План был не таков, друкхи, — прошелестел шаман, — Мачука должен был убить Яхан, лучший из моих воинов! И ты это знал!
Малус ответил шаману невозмутимым взглядом, — Сопротивление оказалось меньшим, чем мы ожидали, великий Хадар. Я и мои люди первыми добрались до Мачука, а он был не в настроении ждать, — он протянул голову узурпатора шаману, — Разве результат не тот же самый? Он мертв, а ты вновь глава орды.
'Хотя, ты правишь благодаря мне и моим воинам, о чем знает вся орда', подумал он, 'Поэтому, тебе придется придержать рукnbsp;у, прежде чем ткнуть меня ножом в спину'.
Хадар, явно расстроено оскалился, но через мгновение взял себя в руки и принял из рук Малуса отрубленную голову. Он высоко вскинул ее, показывая всей орде, и завыл, а уцелевшие зверолюди попадали на колени, и уткнулись лбами в землю. Затем, он передал трофей Яхану и принялся отдавать приказы бойцам.
По мере того как уходило исступление битвы, Малус все больше различал детали того, что творилось вокруг. Почти половина отборных бойцов Мачука лежала на пропитанной кровью земле, сраженная могучими ударами. Радом с мертвыми телами врагов лежали два науглира и их всадники: доспехи не спасли друкхи и их зверей от мечей и тяжелых секир воинов. Солнце еще не до конца вышло из-за горизонта: с момента начала атаки друкхи прошло едва ли пять-шесть минут.
Малус огляделся, выискивая взглядом Льюнару и Ванира. Оба стояли неподалеку, покрытые брызгами крови и ошметками плоти, но на вид целые и невредимые. Эта картина принесла высокородному немного облегчения, — Льюнара, собирай бойцов, и уводи их и науглиров вниз по склону, — с трудом выговорил он разбитыми губами, — Будет невежливо, если они примутся жрать павших прямо посреди лагеря. И Зловреда с собой возьми ... я не знаю, смогу ли нормально передвигаться сам.
Льюнара замерла, осознав, что большая часть крови на доспехах высокородного принадлежит ему самому, — Мой лорд, вначале мы должны заняться твоими ранами...
— Делай, как я велел, женщина, — огрызнулся он, впрочем, довольно вяло. Прямо сейчас, все чего он хотел, это где-нибудь присесть и отдохнуть, но оставалось еще немало дел. Пока его воины собирали своих верховых зверей, и уводили их вниз по склону, но огляделся и увидел остановившегося неподалеку Кул Хадара. На морде шамана было ожидающее выражение.
Малус нацепил примирительную улыбку, — Прими мои поздравления с победой, великий Хадар, — сказал он, морщась от боли, пока шел к зверочеловеку, — Я так понимаю, что тебе понадобится некоторое время, чтобы уладить дела с ордой, прежде чем мы начнем извлекать из черепа его секреты?
Однако шаман удивил высокородного, оскалив зубы, и утробно расхохотавшись, — Все нужные слова уже были сказаны, друкхи, — ответил Хадар, — Я вновь хозяин орды, и настает тот момент, которого я ждал десятилетиями. Мы не будем медлить ни минуты, лорд Малус. Нет, время уже пришло. Мы войдем в священную рощу и обретем там ключ ко Вратам Бесконечности немедленно.
ГЛАВА 18
ПРЕДАТЕЛЬСТВО.
Несмотря на слабость и волны боли, прокатывающиеся по его телу с каждым шагом, Малус заставил свой разум работать. Подниматься вверх по склону, даже используя меч Мачука как импровизированный костыль, было мучительно. Вытащив череп из седельной сумки, высокородный сунул его под левую руку. Льюнара и Дэльвар, как смогли, обработали его раны, но поскольку он все еще был в доспехах, могли они немногое.
Он и Хадар двигались по направлению к разлому на горном склоне. Позади, на почтительном расстоянии двигались Яхан и четверо его отбоных воинов, смеясь и пересказывая подвиги на своем ворчашем языке.
Он не ожидал, что Хадар начнет действовать сразу после боя. Была ли причиной спешки алчность, или он пытался застать Малуса врасплох? 'Скорее всего, и то, и другое', решил друкхи. 'Он хочет перехватить инициативу, пока я устал и ранен. Хорошая тактика', подумал он, 'Но много она ему не даст'. Когда Малус забирал череп, он взял у Ванира кусок корня корвы из похудевшего кошеля. Он механически разжевал кусок, и зажмурился от неожиданно острого вкуса. Но пока стимулятор действовал, и с каждым мгновением его разум становился все яснее. Он заставил себя оглядеться, чтобы заставить работать накачанный стимуляторами мозг.
Они поднялись по склону достаточно высоко, чтобы он мог рассмотреть панораму опоясывающего подножие горы леса, раскинувшегося широко в стороны. Также, Малус заметил малую гору, справа, а между двумя горами — долину затянутую туманом. Он кивнул в сторону долины, — Это ...
— Да. Храм Ц´аркана там, — ответил Хадар, — В долине начинается дорога черепов, а в конце ее находятся Врата Бесконечности. А уже за воротами, в месте не до конца принадлежащем нашему миру, находится великий храм.
Малус сдержал стон. Будь прокляты колдуны и их головоломные творения! — Когда построили этот храм?
— Тысячелетия назад, — прорычал Хадар, — В это время, когда твой народ сражался с детьми Губительных Сил, а может это было еще раньше. Пятеро чародеев, могущественных слуг Темных Богов, заключили тайный союз, чтобы поставить себе на службу великую силу. Они интриговали и строили планы больше сотни лет, но в конце концов, заточили эту силу внутри храма и подчинили своей воле. И вместе с ней, они стали завоевателями, отставившими глубокий след в охваченном войной мире.
Малус алчно ухмыльнулся, а его сердце забилось сильнее, в предвкушении. Скоро, скоро эта сила будет принадлежать ему! 'И едва ли я искал это место только затем, чтобы утолить свою жажду мести! Что еще я пожелаю, едва получу эту мощь в свои руки?'. Он увидел себя сидящим на Троне Шипов, закованным в броню драко, с Когтем Ночи, и от его пылающих красным глаз поднимался дым, когда высокородные города преклоняли перед ним колени, принимая муки....
Высокородный видел себя во главе марширующей армии, достигающей опустошенного Ультуана, и обращающей в прах его великие города. Он видел себя в темном Наггаронде, крепости Короля-Колдуна, сидящим на троне из драконьих костей...
— ... Но, со временем, удача отвернулась от колдунов. Их предали союзники, или помощники, кто-то стал слишком самонадеян и погиб в бою. Один за другим они были уничтожены, но сила храма уцелела. Когда пал последний из чародеев, про Храм Ц´аркана все позабыли, а могущественный волшебный покров хранил его секреты, — Хадар обернулся к Малусу, с ужасной клыкастой усмешкой, — До этого дня.
Они достигли устья большого разлома. Вблизи, оно оказалось шире, чем ожидал Малус, а дальше расширялось еще больше. Нанесенная ветрами почва дала жизнь темно-зеленой траве и высоким деревьям с глянцевой листвой. В воздухе слышался низкий гул, такой же, как Малус слышал в лагере изгнанников, только сильнее и интенсивнее.
По мере их приближения, деревья тихонько шелестели, хотя высокородный не ощущал порывов ветра.
На пороге разлома, Хадар остановился, глубоко вогнав посох в землю. — Это наша священная роща, — благоговейно сказал шаман, — Здесь исток нашей силы. Ступай осторожно, друкхи. До сего дня, никто живой не принадлежащий нашей расе не ступал сюда, и оставался в живых, — шаман склонил рогатую голову, и пробормотал нечто похожее на молитву, и лишь потом шагнул вперед.
Между деревьями змеилась едва заметная тропа. Хадар шел по ней с легкостью, порожденной долгой практикой, а Малусу пришлось двигаться следом, морщась от боли. Пока они шагали по склону, Малус заметил, что деревья покрыты черными блестящими лианами, усаженными сотнями игольно-острых шипов. У подножия каждого дерева лежали кучки костей, кое-где выбеленных временем и погодой, а кое-где свежих, с остатками жира и мускулов. Теперь Малус смотрел на лес с большим уважением.
Еще несколько долгих минут они шли по тропе, а потом Малус заметил первый из светящихся кристаллов. Зеленый камень вырастал из земли как его собратья в пещере Хадара, и Малус ощутил как порождаемые им мощные вибрации так же отдаются в его костях, — Откуда такая сила в этих камня, великий Хадар?
— Это дары Темных Богов, — гордо ответил Хадар, — Орды слышат их могущественную песню в лигах от этого места, и ищут их из-за силы, которую они могут нам дать. Камни делают нас очень сильными, а когда мы слышим их песню внутри своих костей, то можем творить великое волшебство, далеко за пределами возможностей ваших жалких колдунов. И когда мы протягиваем руки, земля и небо склоняются перед нашей волей!
Шаман широкой дугой обвел рукой всю расселину, — Племя считается довольно сильным, если в его роще есть три больших камня. Здесь же, в горе благословенной Богом Секир, находится почти дюжина. Когда я привел свою орду сюда впервые, они праздновали всю ночь, выкрикивая мое имя в темные небеса. Они верили, что я любимец богов, раз привел нас к такому могуществу, — Хадар издал глухой смешок, — Я мог сотворить завоевания, резню и ужасные разрушения. Я мог подчинить своей воле другие орды, и править как никто за тысячелетия до меня. Но я не стал, — шаман повернул рогатую голову и уставился на Малуса одним темным глазом, — Не стал, поскольку стоял на пороге обретения куда более великой силы.
Чем дальше, тем больше кристаллов видел Малус, а их люминесценция все возрастала, пока он не мог уже чувствовать ее все кожей, словно тепло от солнечных лучей. Также, высокородный начал замечать грубые обелиски из камня, покрытые резьбой из шиповатых рун и знаками, собранные вокруг друз кристаллов, и длинные колья, с насаженными на них фигурами жертв зверолюдей. Потусторонний ветер покачивал старые костяки, а в воздухе висел запах кожи и тлена.
Через несколько минут они достигли круга из стоячих камней, расположенных на более крутой склоне. За пределами круга висел огромный бронзовый гонг, рядом был прислонен ударник. Центр круга был вымощен каменными пластинами серого сланца, в центре потемневшими от годами проливавшейся на них крови. Сквозь длинные линии рун, покрывавших каждый камень, проглядывали более древние надписи. Малус подумал, что орда Хадара была не первыми, кто искал силу в этом месте.
Хадар шагнул к гонгу, подняв ударник. Трижды он нанес удар, медленно и с расстановкой, а затем уставился поверх стоящих камней. Малус проследил за его взглядом и обнаружил, что конец расселины удивительно близок, переходя в темный зев пещеры. Эхо отразилось от стен расселины, а затем умолкло. Темные деревья зашелестели, и умолкли.
Через мгновение Малус заметил в глубине расселины движение. Из темноты выступила процессия закутанных в одеяния с капюшонами зверолюдов, несущих церемониальные шесты, кованные бронзовые кадила, банки с порошками и высокие раскрашенные бутыли со странными жидкостями. Они спускались по склону не издавая ни звука, словно скользя над ним к стоячим камням. При их приближении Хадар уважительно склонил голову.
Внезапно почувствовав себя неуютно, Малус тяжело оперся на меч Мачука. Зачем нужны порошки и зелья, если искомое знание связано с древним черепом?
— Что мы сейчас будем делать? — спросил он.
Кул Хадар обернулся и в темных глазах вспыхнуло раздражение, — Сейчас мы воззовем к тени Эренлиша, дурак.
Высокородный нахмурился, — Его тени?
Шаман обернулся, скривив губы в насмешке, — Как же ты забрался так далеко, если ничего не знаешь? — он указал на череп в руках Малуса, — Это череп Эренлиша, величайшего из пяти колдунов владевших силой храма. Он, оставшись последним из кабала, и предчувствуя, что скоро его постигнет судьба его собратьев, решил обмануть смерть и волшебством привязал свою душу к костям.
Тут шаман хихикнул, — А в результате, этот дурак создал себе наихудшую из тюрем. Один из конкурентов снес ему голову с плеч, уничтожив тело. И великий чародей превратился в трофей, сотни лет передававшийся из рук в руки, а его мечты о славе были забыты и стали ничем, — Хадар сделал шаг вперед, — Но секрет для открытия врат все еще спрятан в этих старых костях, и мы заставим Эренлиша заговорить для нас.
Ум высокородного заработал, перебирая варианты, — Как ты собираешься вызвать призрака и заставить его говорить? — хмуро спросил он.
Кул Хадар улыбнулся, сжав руку в узловатый кулак, — Он будет говорить твоими губами, друкхи.
С руки шамана сорвались стрелы зеленого пламени. Малус инстинктивно бросился в сторону, и его волосы встали дыбом, когда магическая энергия пронзила место, где он только что находился. Ужас и ярость растеклись по его венам, смывая усталость и боль, и Малус понесся вниз по склону, петляя от одной друзы кристаллов до другой. Еще один залп магических стрел ударил прямо перед ним, выжигая в траве темные проплешины. Загрохотал и понесся вдоль расселины магический гром.
Малус нырнул за кристалл. Зеленый луч рассыпался об него водопадом искр, и среди Хадара и закутанных жрецов послышались крики. 'Думай, Малус, шевели мозгами!'. Ум высокородного напряженно трудился, пытаясь найти выход. И тут он ощутил тепло под нагрудником доспехов. 'Талисман Нагайры'. Возможно, так ему удастся отвлечь Хадара.
На мгновение он замер, чтобы перевести дух, прислушиваясь к шороху, с которым жрецы спускались по склону. Малус перебрал свои возможности, но ни одна его не устроила. 'Ублюдок планировал все это с самого начала', уныло подумал он. 'Не удивительно, что он так легко отнесся к изменению своих планов. Он знал, что пока я попадаю сюда, все остальное ничего не решает'.
Высокородный воткнул клинок Мачука в землю. В одну руку он взял засапожный клинок, другой сжал талисман сестры. Время действовать. 'Хорошо, что здесь нет Льюнары, чтобы все это увидеть', свирепо подумал он. 'Она бы сказа, что это самоубийство ... как будто это и без того не очевидно!'.
Малус выскочил из-за кристалла, отводя руку с кинжалом для броска. Углядев Кул Хадара, он швырнул в того кинжал, тогда как шаман спустил с цепи еще один ураган магических снарядов.
Жрецы устремились к нему слева и справа, тянясь к его рукам. Малус нырнул под руки первого, и двинул зверолюда кулаком в живот. Укутанный в одеяния зверочеловек сложился вдвое, сцепился с товарищем, и эт двое покатились вниз переплетенным клубком рук и ног. 'Благодарение Темной Матери, что они не такие как Мачук', пронеслось в голове Малуса. Он повернулся и выдернул огромный меч, очертив им резкую дугу, заставившую жрецов отшатнуться, и понесся вниз по склону.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
