| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
Замелькали стены, лестницы, лица портретов, привидений, учеников...
В самой совятне, переступая через помёт птиц и кости грызунов, устилающие большую часть пола, они увидели Гермиону; её плечи едва заметно дрожали. Она с пару секунд постояла, провожая птицу, вылетевшую в окошко, и повернулась к друзьям:
— Что вы здесь делаете?
— Ты... отправила письмо Виктору? — тихо спросила Джинни, словно узнала о каком-то преступлении и очень жалела преступника.
— Что ты ему написала? — Гарри задал второй вопрос сразу после первого.
Гермиона с мгновение оглядывала их лица.
— Да какая вам разница?! — горько сказала она и почти бегом покинула совятню.
Джинни растерянно поглядела ей вслед:
— Что же теперь делать?
— Пока лучше оставить всё, как есть. Ты же видишь, что она не в духе.
— Что сказать Виктору? Судя по всему, он давно её любит. Гермиона показывала мне пару его писем: как же надо любить человека, чтобы за пару лет исправить все ошибки в английском языке!
— Джинни, Гермиона любит Рона, я это точно знаю. Могу представить, какое впечатление произвела на него вся эта история!
— Боюсь, что он вообразит какую-нибудь глупость, — глубокомысленно произнесла Джинни. — Или я не знаю брата. Обещаю тебе, как только Гермиона придёт в норму, я поговорю с ней.
— Хорошо, тогда я беру на себя Рона, хоть это и будет трудно. Главное — чтобы он больше не наделал глупостей, например, не отменил приглашения на Выпускной Бал.
— По традиции "Хогвартса", он не может этого сделать.
— Очень надеюсь.
— Я иду в башню, Гарри. Ты со мной?
— Нет, — неожиданное волнение охватило его. Нельзя дать Джинни уйти, иначе очередной шанс поговорить будет так глупо упущен.
— Очень жаль. Тогда до встречи.
— Подожди, я хотел сказать — нам надо поговорить. В башне не дадут этого сделать.
— Я слушаю.
В её глазах — надежда. Гарри почувствовал себя самым жестоким обманщиком на свете.
— Джинни, почему ты всё время убегаешь от меня?
— Ты и сам всё прекрасно знаешь, мы говорили об этом ещё на похоронах Дамблдора. Ты сделал свой выбор. Или нет?
— Поверь, это не выбор, у меня его нет! Я не хочу, чтобы самые дорогие мне люди гибли из-за меня! Теперь я в Ордене Феникса, значит, шанс умереть ещё больше.
— А ты никогда не думал, что кое-кто из твоих друзей согласился бы умереть за право быть с тобой? — горько спросила Джинни и прохладным голосом добавила. — Ещё увидимся.
Когда сияние её волос исчезло за поворотом коридора, Гарри навалился на стену. Хедвига подлетела к хозяину и мягко ущипнула за ухо, но он остался стоять, глядя куда-то сквозь камень стены. Наверное, можно было до вечера никуда не двигаться, ни о чём не думать, перебирая ворох собственных печалей... Но время не стояло на месте: надо было пересилить себя и идти к Доусону.
...Зелье закипело, распространяя сладковатый запах по классу. Нынешний декан "Слизерина" и просто дядя Гарри сосредоточенно помешивал в котле каким-то черенком, выглядевшим, как деревянный. Окна пропускали дневной свет, но солнце не было ярким, скрытое за многочисленными тучами.
Гарри внимательно следил за действиями Доусона, внушая себе, что не должен закрывать глаз. Последняя ночь оказалась богатой на кошмары; приходилось просыпаться в холодном поту. Постоянно донимал один и тот же сон: человек в тёмной мантии, зрачки которого излучают красный свет, беседовал со светловолосой женщиной. Ни крика, ни одной грубости, но лицо женщины побледнело от страха, а неподвижные руки судорожно сцеплены друг с другом. И глаза... Глаза наполнены смертельным страхом, который дрожит на краях зрачков, наполняя собой и душу Гарри...
Племянник Доусона тряхнул головой в попытке забыть мысли о своих тайных снах. Всё было скверно. Сегодня Гарри отправил Снейпу письмо, не зная, сможет ли тот вообще ответить на него, но было совершенно очевидно, что Нарциссу Малфой надо спасти. Орден советовал выкинуть из головы сны, связанные с Волдемортом, но они были слишком реальные, чтобы сомневаться в них. Сейчас Снейпу точно приходится несладко, за ним охотятся все, кому не лень, а без него, между тем, поиски хоркруксов затягивались на неопределённое время...
Доусон отцепил от пояса матерчатый мешочек, высыпал на ладонь пару маленьких неогранённых камешков, сверкающих, словно бриллианты. Опущенные в зелье кристаллы, растворяясь, издали еле слышное шипение, которое отвлекло Гарри от мыслей.
— Вот и всё, — мягко сказал дядя, любуясь собственной работой: зелье стало похожим на ртуть, слабо поблёскивавшую в полумраке класса, а запах его приобрёл цветочный оттенок.
— Этого тебе хватит примерно на месяц. Можешь добавлять в сок или суп, вкус не изменится — продолжал Доусон, заливая жидкость во флакончик маленьким черпаком. — Но запомни вот что: зелье Защиты — вещь опасная. Оптимальная доза — пять капель, и никогда не пей больше одной чайной ложки за раз. Последствия смогут быть самыми разными, но, уверяю тебя, проблем потом не оберёшься.
Гарри осторожно взял флакон из рук учителя и поглядел сквозь зелье на свет — жидкость оказалась прозрачной.
— Такова его особенность, — ответил Доусон на недоумённый взгляд. — Изменение цвета, если такое происходит, наблюдается только на зельях, опасных для жизни. Надеюсь, МакГонагалл не узнает от тебя то, что ты услышал здесь, другой защиты нужного уровня у меня просто нет.
В тени зелье снова стало серебристым и вязким, как жидкий металл, и владелец флакончика уже повернулся к выходу, испытывая только одно желание: поскорее выспаться без страшных снов и нехватки воздуха.
— Гарри! Подожди.
— Ах да! Извините, сэр. Большое спасибо за помощь.
— Не стоит. Это был приказ МакГонагалл, — отмахнулся дядя, но глаза его потеплели. — Только я не об этом хотел сказать. Я слышал, что двадцать девятого числа — собрание Ордена. После него меня оставят в покое, заказов на зелья не будет, и поэтому, если у тебя есть время, почему бы не заняться Жестовыми чарами?
Гарри улыбнулся:
— Хорошая идея, профессор. Прошу того же для Рона и Гермионы.
— Тогда до встречи после орденского собрания, — ответил на улыбку Доусон.
...В спальне никого не было, кроме Рона Уизли. Тот лежал на своей кровати неподвижно, будто памятник, устремив бесцельный взгляд в одну точку пространства. Из приоткрытых окон тянулся холодный сквозняк; он трепал волосы Рона и постепенно подсушивал блестящие капельки у него на щеках. Гарри медленно прикрыл окна и уселся на кровать, на всякий случай подальше запрятав ещё не остывшее зелье. Не было сказано ни слова, но в воздухе отчётливо ощущалась боль.
— Она отправила письмо? — медленно спросил Рон.
— Да, — едва слышно ответил Гарри и бросил на друга быстрый взгляд. — Мы с Джинни пытались помешать ей, но не успели.
— Вам не стоило этого делать, — голос Рона был безжизненным, словно всё вокруг утратило свой смысл. — С ним ей будет гораздо лучше...
Гарри вдруг почувствовал невероятную злость:
— Да как ты можешь нести такую чушь! — закричал он в тайной надежде, что Рон зажжётся ответной злостью, лишь бы не было отчаянья и этой страшной пустоты. — Гермиона любит тебя, а ты любишь её, только вы постоянно что-то придумываете! Почему вы изводите друг друга? Вы двое — самые настоящие эгоисты! Вы не уважаете сотни смертей, отданных во имя любви и разжигаете друг в друге ненависть!
— Не надо, Гарри, — тем же безжизненным голосом попросил Рон; в его словах стало разве что немного больше боли. — Я не хочу жить придуманной мною сказкой. Гермиона не любит меня. Я обманывал себя несколько лет, но теперь понимаю, как жестоко ошибался. За что её ненавидеть? Она свой выбор сделала.
— Послушай, Рон, — терпеливо, с жалостью заговорил Гарри, пересаживаясь на кровать друга. — То, что произошло между вами — досадное недоразумение. Вы оба погорячились, и Герми уже жалеет о том, что сделала. Уверен, она сейчас тоже мучается. Мы вместе подумаем, как всё объяснить Виктору, хорошо?
— Может быть, она переживала, — без выражения согласился Рон. — Не исключено, что она была неравнодушна ко мне. Долго не могла разобраться в своих чувствах. Но теперь ей это удалось, Гермиона сделала свой выбор. Давно было пора... внести ясность...
Рон отвернулся от Гарри и до боли сжал пальцами подушку:
— Оставь меня... пожалуйста...
Пришлось с тяжёлым сердцем выйти из спальни. Рон был совсем плох, и при таких обстоятельствах убеждать его в чём-либо было даже опасно. Они с Гермионой и раньше ссорились, так что окружающие привыкли к их бесконечным мелким перепалкам, но в последние дни случилось нечто посерьёзнее, и вот уже надо принимать срочные меры по спасению дружбы. И любви. Кто-то словно нарочно пытался их поссорить. Казалось, всё зло ополчилось против них, чтобы не дать довершить давно начатое дело, дело его уничтожения. Мысли о враге заставили Гарри тяжело вздохнуть. Из-за Рона сегодня днём будет не выспаться, зато осталось время на тренировку красноречия. Очередной словесный поединок с мадам Шипц требовал подготовки, пока она не вышла на тропу войны и не перестала допускать нерадивого ученика к библиотеке. Сжимая в руках пару книжек профессора Доусона и разрешение, подписанное им, Гарри отправился на очередную пытку.
Книжное царство было пустынным: ни один человек не хотел заниматься во время праздников. Это усложняло задачу: на глазах у нескольких учеников библиотекарша предпочла бы быстрый и не привлекающий внимания разговор, тогда как при беседе один на один она чувствовала себя, как минимум, полноправной королевой вверенного ей мирка.
— Добрый день, Поттер, — сухо поздоровалась мадам Шипц, с интересом хищника вглядываясь в принесённые книги. — Что у Вас на этот раз? Опять дотянули до последнего?
— Нет, что Вы, мэм. Последнюю книгу я сдал на прошлой неделе. А эти... видите ли... Профессор Доусон купил их в Тёмном переулке и хотел бы поместить в Тайный сектор. Он попросил меня сходить к Вам и передать книги на хранение... разумеется, за то, что подарит их "Хогвартсу"... или лично Вам. Здесь превосходная библиотека, поэтому профессор подумал, что она как раз подойдёт. Что Вы на это скажете?
Мадам Шипц почти выхватила книги из рук Гарри и принялась внимательно их осматривать. Когда она заговорила, её голос звучал уже совсем по-другому:
— Передайте профессору Доусону, что я обязательно помогу ему. Эти книги — настоящая находка! В одной из них подробно описываются обычаи горгулий, такие вещи редко появляются в наших краях. Думаю, это перевод с болгарского.
"Спасибо, Фабиус, — с облегчением подумал Гарри. — Только в следующий раз не будь так любопытен. Еле от тебя отвертелся!" А вслух сказал как можно вежливее:
— Профессор Доусон только хочет иметь к ним неограниченный доступ, мэм, — он глядел прямо в глаза этой тщеславной женщине и внутренне содрогался. Собеседница вызывала отвращение своим крючковатым носом, придирчивым взглядом и резкими движениями. Она была похожа на сухое дерево во время бури, если только у деревьев могли быть брезгливые лица. Улыбка шла мадам Шипц не больше, чем выражение дежурной надменности.
— Разумеется. Передайте профессору мою искреннюю благодарность... Да, Поттер, что это там у Вас? Покажите-ка. Так, Тайный сектор... что-то в последнее время Вы часто вспоминаете о нём. И не думайте, что я просто так к Вам придираюсь! Моя обязанность — проверять, не попадёт ли к ученикам нечто опасное для их здоровья и жизни. Вы сдали все книги, так что милости прошу, но учтите, Поттер: взятую книгу я у Вас обязательно просмотрю.
Гарри не думал, что показывать Шипц книгу о хоркруксах — такая уж блестящая идея. "Мне бы хоть найти нужную и выписать пару строк", — с надеждой подумал он. Вряд ли, конечно, Снейп был прав, но следовало использовать хотя бы этот шанс, который пока оставался единственным.
Отправляясь в желанный сектор, Гарри вспомнил, что лицо библиотекарши показалось ему слишком бледным, а на её щеках выступали красные пятна. Он не так хорошо знал мадам Шипц, но был почти уверен, что причиной этого стали волнение и сильный испуг; может быть, поэтому она так быстро отделалась от нежданного посетителя?
Он ускорил шаг, желая побыстрее выпасть из поля зрения мадам, но, уже проходя между полок с книгами, чуть не столкнулся с ещё одним читателем, профессором МакГонагалл, поспешно вышедшей по направлению от Тайного сектора. В руках директриса сжимала большую запылённую книгу в кожаном переплёте. Её цепкий взгляд поймал глаза Гарри:
— Поттер? Что тебе здесь нужно?
Ему показалось, что она раздражена.
— Я всего лишь пришёл за книгой для учителя зельеделия. Профессор.
— Очень... хорошо.
Разговор захлебнулся в самом начале, и МакГонагалл предпочла удалиться.
Гарри успел заметить оборотную сторону книги, которую она почему-то прижимала к себе, невзирая на невероятную запылённость, и когда профессор показала свою спину, в его голове мелькнула поразительная догадка. Как во сне, слушал он голоса директрисы и Шипц, которые, казалось, ругались из-за чего-то.
— ... что здесь делает Поттер? Я же просила...
— Но профессор МакГонагалл! Что такого в том, что молодой человек решил не оставлять знаний даже в каникулы?
— Ничего! — рыкнула директриса и хлопнула дверью, покинув библиотеку.
Что её так взбесило, Гарри не знал. Вернее, не понимал, что она собирается делать. Он словно на ватных ногах подошёл к полкам Тайного сектора. Почему директриса не хотела увидеть его? Они же члены одного ордена, так, может быть, стоило поделиться своим открытием хоть с кем-то? Что же это всё значит, в конце концов! На книге не стояло названий, а сзади, прямо по коричневатой коже было нацарапано слово... Часть слова, очень знакомого Гарри. "H O R C..." Не надо было много ума, чтобы это слово продолжить. Тогда вся эта секретность объяснялась весьма просто, но оставалось непонятным стремление главы Ордена к уединению. Снейп оказался прав: по какой-то причине секретная информация содержится в обычной школьной библиотеке.
Сбитый с толку собственными размышлениями, Гарри взял с полки другую книгу, стоявшую справа от той, что взяла МакГонагалл, и поспешил покинуть библиотеку. Мадам Шипц была не в лучшем настроении, но, как ни странно, книгу у него проверять не стала. Добираясь до башни, он оглядел грубый чёрный переплёт. Проржавевшая железная надпись гласила: "Самые опасные зелья и их приготовление".
В гостиной Гермиона что-то писала.
— Ты завела дневник? — удивился Гарри.
— А что здесь такого? — немного нервно ответила она. — Как будто тысячи других людей поступают как-то иначе! И вообще — дай сосредоточиться!
— Извини.
"Все с ума посходили", — сделал вывод Гарри. Он добрался до спальни и бухнул книгу на кровать — Дин Томас с лёгким интересом повернул голову в его сторону: в воздух взлетели тучи пыли. Рон вгляделся в "добычу" друга:
— Что это у тебя?
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
