Ночь в Суне прошла без инцидентов. Я и Ли крепко дрыхли, а Джирая от души надевал на свой шест какую-то молоденькую проститутку. Словом, покинули мы скрытый песок в относительно хорошем настроении.
Однако, как говориться, хрен тебе, а не третий размер. Ровно через пять часов после того, как моя нога оказалась за пределами владений Казекаге, бушевавшая в другом конце пустыни песчаная буря решила сблизиться с новыми гостями. Уже в десяти километрах от стен Суны невозможно было разобрать даже собственные ноги, а потому старик решил найти укрытие и переждать некоторое время. Выступавший в тот момент неподалеку из дюн кусок некогда мощной стены, ныне похожий на клык хищного зверя, пришелся очень кстати, позволив с помощью парочки дзютсу устроить вполне умеренное место для сна.
Единственное, что не предусмотрел Джирая, была длительность этих самых чертовых песчаных бурь в это время года, а особенно посреди пустыни. Яростный ветер, бросавший целые пригоршни раскаленного песка в лицо не стихал ни на секунду. Вся чакра онаниста уходила на поддержание дзютсу трансформации, превратившего несколько тонн песка в прочные стенки вокруг утеса. Слава богу я в любое время мог призвать Гамасека, чтобы тот притащил со своей таинственной горы Мебоку кувшин-другой воды, иначе мы не продержались бы и день.
Результат неосмотрительности команды и выкрутасов природы был печальным — Ли умирал со скуки и прокалывал последние дозы наркоты, Джирая глупо ухмылялся и, казалось, наслаждался сложившейся ситуацией, а я... Я слушал. Возможно всему виной жара и стресс, но этот проклятый голос не стихал ни на секунду. Во сне и наяву я слышал плач неизвестного мне ребенка с хриплым голосом, который каким-то странным образом поселился в моей голове.
"...мама..."
— Заткнись, — прорычал я себе под нос, делая сотое отжимание на одной руке. Сила, сила любой ценой и в любое время — вот моя цель, несмотря ни на какие галлюцинации.
"ПОМОГИ!.."
Я скривился от боли и едва удержался от падения на голый песок. Такое с моим нежданным гостем случалось довольно часто — раз в пять-семь минут он мог заверещать с такой силой, что, как казалось, мои уши могли просто разорваться.
"...убью, разорву, распотрошу..." — шептал садист в моей голове, а я мысленно ухмылялся, пытаясь представить себе ребенка с такими странными перепадами настроения. Картина в той же степени неприятная и жуткая, как и вид пьяного Ли.
Трицепс уже налился свинцовой тяжестью и каждый новый подъем тела отдается болью по всей руке. Но я не обращаю внимания ни на усталость, ни на текущий градом драгоценный пот. Если мой напарник чему то и научил меня, так это терпению. Терпение — и все труды окупятся.
— Эй, ребята, — вдруг подал голос Джирая. Голос его был тих, но большего и не нужно, ведь в этом маленьком песчаном коконе слышен каждый звук. — Хотите расскажу историю?
— Идите в задницу, Джирая-сенсей, — глухо отозвался Рок. Я искоса взглянул на своего напарника. Так и есть — он только что потратил последнюю ампулу с наркотой и теперь судорожно соображает, откуда бы достать новую. Чертов наркоман.
— Конечно, Джирая-сенсей, — с некоторой долей ехидства ответил я наперекор Ли. Все равно здесь скучно как в госпитале, так пусть этот старый онанист хотя бы развлечет нас.
Саннин задумчиво посмотрел на нас. Кажется, эти несколько дней вынужденной стагнации заставили его очень крепко задуматься над чем-то. Плохо, если учитывать тот факт, что именно наша команда могла дать ему больше всего пищи для размышлений.
— Хех, — как-то грустно усмехнулся старик. Я нахмурился. Видеть его в спокойном состоянии мне еще не приходилось. — Но только учтите, это больше похоже на сказку, чем на правдоподобную историю. Хотя поучительности и интересности она от этого не потеряла.
Он замолк на секунду, словно ожидая от нас какой-нибудь реакции.
"КРОВЬ!"
Я рывком поменял руку и продолжил отжиматься. К черту все, главное — не думать об этом психе с истеричным голосом.
— Когда-то давно, — задумчиво начал старик, не отрывая рук от песчаной стены. Быть заживо погребенными под тоннами песка посреди чужой страны — совсем не то, чего нам всем хотелось. — на месте великой Пустыни страны Ветра были леса. Густые и древние настолько, что могли бы рассказать о сотворении мира, будь у них голос.
Ли демонстративно громко пустил шептуна, но ни я ни Джирая не обратили на него внимания.
— Великий Мудрец Шести путей лишь недавно создал девять Биджу, и те только начинали осваиваться в новом для себя мире. Кто-то из них, подобно трехвостому и восьмихвостому, избрал отшельничество и спокойствие. Другие, как Кьюби, обратили весь свой гнев на людей и их города. Не знаю правда это или нет...
"НЕНАВИЖУ!!!"
— Однохвостый Щукаку был из первых, — словно услышав дикий вопль в моей голове, седовласый искоса посмотрел на меня, ничуть не пряча загадочную ухмылку. Что же ты хочешь сказать, старый подонок? — Будучи слабейшим из братьев, он сумел сохранить зачатки разума. Древние чащи тогда еще безымянного края приняли его как друга и защитника...
— Глупости! — грубо перебил я своего наставника. — Всем известно, что отличительная черта однохвостого — съехавшая черт знает когда крыша.
— ...от браконьеров и лесорубов, — продолжил Джирая, даже не посмотрев в мою сторону. Я скривился от злости и смачно плюнул в сторону. Чем дольше знаю этого старика, тем больше ненавижу каждую частичку его естества. — Шли года, и песчаный демон заскучал. Лес и его первозданная тишина успокаивали нрав Биджу, но общаться с деревьями и птицами — не самое увлекательное времяпрепровождение, не находите? Поэтому Щукаку решил поиграть с людьми, чьи поселения находились недалеко от леса. Демон разделил свое тело на десять частей, каждая из которых приняла облик человека.
— Дайте-ка угадаю: он уничтожил все в радиусе сотни километров? — с сарказмом спросил я, когда старик сделал небольшую паузу. В самом деле, эта болтовня больше походила на какую-то страшилку не первой свежести.
— Не сразу, — тем не менее спокойно ответил Джирая. — Поначалу демон развлекался иначе. Вы ведь оба знаете, что каждый клон обладает своим слепком разума, идентичным оригиналу. Вот и Щукаку, никогда не знавший человеческого общества, с жадностью впитывал этот новый для себя мир. Где-то его частица стала ремесленником, поражавшим все окрестности своим мастерством, где-то фокусником, чьи трюки стали широко известны. Но Биджу монстры по своей сути, и не удивительно, что самым интересным для песчаного духа стало ремесло войны. Невероятно сильный, отважный и выносливый воин — вот кем стала его десятая, последняя часть. Его знали во всех странах благодаря невероятной кровожадности и жестокости. Однако, как это всегда бывает, в бочке меда нашлась своя ложка дегтя...
Сражаясь бок-о-бок с людьми, Щукаку запоминал не только приемы боя, но и то, чего никогда не выучил бы зверь. Товарищество, порой даже дружба, мимолетная любовь — чувства, искусственно выращенные внутри демонической души становились частью его самого. Постепенно Щукаку начал привыкать к людям — наш мир казался ему интересным и притягательным.
"Как игрушка для ребенка, которая рано или поздно надоест," — отчего-то грустно промелькнула мысль в моей голове. Странно, но размеренный тихий тон стариковского голоса слегка успокоил мои без того расшатавшиеся нервы.
— Это произошло во времена расцвета культа Морё, немногим более тысячи лет назад. Последователи безумного бога огнем и мечом шли по захватываемым землям, обращая людей в свою веру, либо уничтожая. Сила, чудовищная сила иного мира, которую даровал им их падший бог, не встречала никакого сопротивления. Великий отшельник и его первые ученики давно упокоились в земле, а их немногочисленные потомки были еще слишком слабы. Никто не мог дать отпор армиям захватчиков...
— "...до тех пор, пока на их пути не встал Щукаку!" — внезапно завопил Ли, хохоча и заламывая руки. Кажется, последняя доза была паленной.
Джирая молча взглянул на брюнета, и было во взгляде знаменитого шиноби что-то, что заставило моего напарника успокоиться и замолчать. Я уважительно покачал головой — каким бы придурком не был старик, а сила до сих пор бурлила в нем, скрытая за толщей напускной безалаберности
— Даже я не сказал бы точнее, — наконец хмыкнул саннин. — Правильно. В поисках провианта для своих солдат, жрецы Морё завели свои войска в края, где развлекался Щукаку. Небольшие города и поселения не хотели сдаваться без боя, и выставили несколько сотен мужчин, вооруженных не самым лучшим образом перед фанатиками падшего бога, чьи ряды, по легендам, могли десять раз оцепить весь континент. Среди самоубийц была и частица Щукаку. Бои начинались, шли и заканчивались как это обычно бывает — кроваво и жестоко. Но однажды главы местных племен и общин решили отступить и сдать землю врагу, так как слишком много сильных здоровых мужчин погибло, защищая каждый клочок земли. Было решено отступать через великий каньон
Трех ветров, где численный перевес противника не имел значения.
Конечно, необходимо было обеспечить безопасность отступления. С этой целью Щукаку, предчувствуя настоящую кровавую вакханалию, вызвался отражать наступление врага столько времени, сколько того потребует...
— История дерьмо, — зевнул я, и Ли согласно рыгнул. Тупая сказка, от которой только задница слипается. — Его бросили, он уничтожил врагов и все вокруг себя, нечаянно убил друзей и сошел с ума. На фоне твоих порнографических рассказов эта херня выглядит по-идиотски.
Рок заржал, совершенно не стесняясь потекшей из уголка рта слюны. Я же наоборот, презрительно скривился: с одной стороны онанист преклонного возраста с тематическим уклоном, а с другой — отвратительный наркоман. Помню, когда-то один бомж, который поделился со мной куском хлеба, сказал, что дерьмо липнет только к дерьму. Значит ли это, что я тоже ненормальный?..
"Как и все мы".
Я закашлялся и с громкими ругательствами рухнул на землю. Какого хрена?
"Заткнись, заткнись, заткнись..." — про себя повторял я, одновременно злобным взглядом отгоняя от себя взволнованного Джираю. Проклятый старик слишком умен и опытен, чтобы не заметить странностей в моем поведении. С чертовым истеричным ублюдком нужно разобраться и чем скорее, тем лучше.
— Дьявол...
Я закрыл глаза и привалился спиной к прохладной шершавой поверхности стены.
"Ты правда не галлюцинация?"
Не знаю, на что я рассчитывал, спрашивая пустоту. Я слышал и чувствовал этого безумца, но в то же время знал, что он не внутри меня. Странно и ненормально, даже для джинчурики.
"Мама..."
— Началось... — сквозь зубы прошипел я, начиная представлять себе капли воды, что падают на гладь бескрайнего озера. Успокоиться, успокоиться... Потому что эта сволочь не собирается затыкаться.
"ПОМОГИ!!!"
* * *
Буря продолжалась еще два дня. За это время мы все успели сто раз проклясть тот миг, когда покинули Коноху и потащились в треклятую пустыню. Даже старик, обычно умиротворенный, хоть и ненормальный, вел себя необычно. Куда-то исчезли его вечные оптимизм и веселость, уступив место тихой мрачности. Особенно это чувствовалось в последние часы бури, когда каменный купол буквально трещал по швам, а вопли моей личной шизофрении стали просто невыносимы. Задница, а не миссия — вот мое мнение обо всем этом дерьме.
"Мама!.." — в очередной раз взвизгнул придурок в моей башке, как раз в тот момент, когда я спускался со здоровенной дюны. Яркая вспышка боли и на секунду померкнувший в глазах свет сделали свое дело — я от души навернулся с почти десятиметровой высоты.
— Твою мать через колено... — ругнулся я уже без всякого азарта, одновременно поднимаясь на ноги. Хорошо вот Ли — у этого наркомана тело натренировано до такой степени, что идет безо всякого участия самого владельца. Так и получается — в то время как я, джинчурики могущественнейшего демона в мире, изнываю от жары и шизофрении, какой-то ублюдок дрыхнет на ходу, наверняка трахая в своих грезах очередную девку. Обидно.
Солнце и в самом деле палило нещадно. Осевшему после многодневной безумной песчаной бури песку хватило всего несколько часов для того чтобы раскалиться и вновь превратив пустыню в духовку, где на открытом воздухе можно смело жарить мясо. Учитывая суку-судьбу, на этот раз роль мяса исполнял я — Ли не чувствовал жары из-за того, что спал, а старик, с помощью одной из техник своего богатого жабьего, мать его, арсенала, покрыл свою кожу слоем непонятного жира, надежно предохраняющего старческую тушу седого подонка от зноя. Я же, не обиженный все той же сукой-судьбой ни стальным телом ни лягушачьим метаболизмом, мужественно покрывался ожогами и ожидал солнечного удара.
Прошло уже четыре часа с тех пор, как между нами была произнесена последняя фраза. Ску-ука...
— А почему мы делаем крюк, старик? — спросил я нашего командира, решив разбавить эту потрясающую тишину своим хриплым от пересохшего горла голосом.
— Потому что так надо, — коротко, и даже как то грубо отрезал Джирая. Эта его серьезность и мрачность уже порядком осточертела мне, но сделать я ничего не мог — древний пердун не велся ни на какие увещевания о пошлых разговорах.
А крюк, причем солидный, мы и вправду делали. Если судить по местоположению солнца, то двигались мы на восток, в то время как прямая дорога на Медную крепость пролегала на северо-востоке. Сорок пять дранных в задницу градусов, из-за которых эта пустыня будет окружать меня лишние сутки.
— Зачем? — великие изыскания наших предков в области лингвистики все-таки создали нечто чудесное — абсолютный вопрос, который можно задать всегда. Насрать что доставать этого старого дрочуна будет слишком по-ребячески — делать-то все равно нехер.
— Хм, — промычал в ответ седовласый и задумчиво поглядел куда-то на запад. Мне показалось, или именно с той стороны дул самый горячий ветер?
— Ну и хрен с тобой, — зевнул я и с удовольствием поковырялся в носу. Скучно...
"ПОМИОГИ!.."
Бух! Стоило мне только дотянуться пальцем до самой крупной козявки, как затылок вспыхнул болью и ненормально громкий вопль шарахнул мои мозги. Ноги подкосились, и я со всей дури ударился о хрен откуда взявшийся булыжник.
— Осторожнее, — коротко прокомментировал случившееся Джирая.
— Бля-я-ять!!!
Забавно, но в этот раз чертова боль не стихала довольно долго. Башка раскалывалась минут семь, пока мой напарник и командир медленно уходили вперед, словно и не замечая мою агонию. Я попытался сжать зубы и заткнуть собственную глотку, но крик рвался наружу подобно дикому зверю.
— А-а-а!..
"Бра-а-ат!"
Какого хрена? Какого проклятого хрена ты не заткнешься, ублюдок?!
"Помоги, брат!!!"
— Заткнись, сука!
Не соображая что делаю, я швырнул куда-то вперед неизвестно как оказавшуюся в руках Адскую мельницу, на ходу заряжая метательное оружие всей чакрой, которую смог собрать с тела в таком состоянии. С оглушительным свистом сверкающая бледно-алым светом звезда взмыла вверх, закрывая собой слепящее солнце.
